Недремлющий взгляд с орбиты

В конце мая 1972 года в Москве произошло беспрецедентное по своему значению политическое событие: в столицу СССР с официальным визитом прилетел Президент США Ричард Никсон. Его принимал Генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев (рис. 1).

До этого за всю 200-летнюю историю российско-американских и советско-американских отношений заокеанский лидер побывал в нашей стране лишь однажды – на знаменитой Ялтинской конференции в феврале 1945 года, когда Франклин Рузвельт прилетал в Крым для встречи с Иосифом Сталиным и Уинстоном Черчиллем. А вот в столице России американские президенты до этого вообще не бывали ни разу.

За кулисами высокой политики

Целью того официального визита Ричарда Никсона в Москву было подписание договора об ограничении стратегических вооружений, который вошел в историю под названием ОСВ-1. От имени советской стороны свою подпись под договором поставил Л.И. Брежнев. Это историческое событие состоялось 26 мая 1972 года, и оно, по признанию обеих сторон, явилось результатом достижения нашей страной военного паритета с США, в первую очередь в сфере ракетно-ядерных вооружений.

И лишь узкому кругу специалистов тогда было известно о громадной роли, которую в обеспечении этого хрупкого международного равновесия сыграло совершенно секретное в то время предприятие, которое ныне называется Центральное специализированное конструкторское бюро (ЦСКБ) и находится в Самаре (в то время – Куйбышев) (рис. 2).

С момента его основания в 1959 году предприятие возглавлял заместитель Главного конструктора, доктор технических наук Дмитрий Ильич Козлов (рис. 3).

Из воспоминаний ответственных работников Министерства иностранных дел СССР, в том числе и главы советского МИДа Андрея Андреевича Громыко (рис. 4),

нам сегодня известно, что закрытые переговоры о тексте ОСВ-1 и о сроках его подписания шли в Москве, Вашингтоне, Женеве, Вене и Хельсинки в течение нескольких лет. Самым принципиальным положением, по которому партнеры никак не могли найти приемлемого для обоих решения, был пункт о контроле над исполнением будущего договора. И в самом деле – как определить точное количество ракет и ядерных боеголовок у армии другого государства, если политики и военные обеих сторон друг другу, мягко говоря, не верили, постоянно подозревая своего оппонента в утаивании определенной части стратегического потенциала.

Сейчас некоторые аналитики считают, что именно по причине неопределенности в сфере контроля над действиями вероятного противника договор ОСВ-1 в 1972 году вполне мог бы оказаться и не подписанным. Говорим – «мог бы», если бы не разработки совершенно секретного куйбышевского предприятия в сфере спутникового наблюдения за земной поверхностью. Когда на стол Министра обороны СССР, а потом - и самого Генсека, легли фотографии стартовых позиций американских ядерных ракет «Титан» и «Минитмен», секретных аэродромов со стратегическими бомбардировщиками, военно-морских баз с подводными ракетоносцами, сделанные камерами наших спутников (рис. 5, 6, 7), то для советских лидеров это стало лучшим аргументом в пользу ОСВ-1.

Эти фотоснимки небывалой для того времени четкости фактически отодвинули всю нашу планету от вполне реальной угрозы глобального ядерного конфликта, последствия которого могли бы стать катастрофическими для всего человечества. Неспроста известный журналист и писатель Ярослав Голованов в своих публикациях на эту тему писал, что «Дмитрий Ильич Козлов стал, по сути дела, всемирным миротворцем… Спутники Козлова делают «сверхпроблематичной» Третью мировую войну, он… решил грандиозную, нет, не техническую, а политическую задачу…»

В советское время мало кто знал, что большинство триумфальных успехов СССР в деле освоения космоса обеспечивалось ракетами Р-7, сделанными на куйбышевском заводе «Прогресс» (рис. 8).

Но даже на этом совершенно секретном фоне еще более закрытой информацией был тот факт, что менее чем через год после полета Гагарина в цехах куйбышевского филиала № 3 «королёвского» ОКБ-1 начался серийный выпуск спутников-разведчиков, предназначенных для постоянного наблюдения за вооруженными силами западных держав. Сейчас это предприятие известно всему миру как Центральное специализированное конструкторское бюро (ЦСКБ).

После перевода в 1958 году завода № 1 с авиационного на ракетно-космическое производство Главный конструктор Сергей Павлович Королев (рис. 9)

сразу же стал добиваться открытия в Куйбышеве филиала своего конструкторского бюро. По его мнению, такое подразделение было крайне необходимо для контроля над серийным производством выпускаемых здесь изделий, в первую очередь ракеты Р-7, а также для проведения опытно-конструкторских работ по вновь создаваемым объектам. При этом Королев сразу же внес предложение назначить руководителем филиала ОКБ-1 своего заместителя Дмитрия Ильича Козлова.

Докладная записка Королева на этот счет, поданная им в ЦК КПСС и Министерство обороны, в общей сложности гуляла по высоким кабинетам более года, прежде чем Главному конструктору ценой невероятных усилий и благодаря уникальным пробивным способностям удалось довести эту идею до логического конца. Но еще раньше, не дожидаясь официального решения вопроса, Королев подписал приказ № 74 от 23 июля 1959 года о создании в составе ОКБ-1 серийно-конструкторского отдела в количестве 100 человек с его постоянным нахождением на заводе № 1 в Куйбышеве. Поэтому день 23 июля в ЦСКБ ежегодно отмечается как дата основания предприятия. По общему мнению специалистов, именно после указанной даты город Куйбышев быстро стал одним из ведущих научных центров всей советской ракетно-космической отрасли (рис. 10, 11, 12).

Именно в это время советской разведке стало известно о работах американских специалистов из НАСА по созданию космического спутника-шпиона. Руководство СССР уже тогда себе примерно представляло, что будет, если ЦРУ вдруг начнет получать из космоса снимки наиболее закрытых уголков территории нашей страны. Ведь даже фотоаппараты, установленные на самолетах-разведчиках У-2, с высоты 20-22 километров отлично запечатлевали и Семипалатинский атомный полигон, и наши заводы по изготовлению ядерного и химического оружия, и космодром Тюратам (впоследствии Байконур), и другие подобные сверхсекретные объекты. Что же тут говорить о космическом фоторазведчике, который с высоты 200 километров мог увидеть сразу половину Европейской части Советского Союза.

На эти американские конструкторские разработки срочно требовался наш адекватный ответ. Вот почему 22 мая 1959 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление за № 569-264, в котором речь шла о создании объектов под общим названием «Восток».

Первоначально, согласно постановлению от 22 мая 1959 года, спутник-наблюдатель имел название «Восток-2». Однако после полета Юрия Гагарина на корабле «Восток-1» космическому разведчику во избежание путаницы пришлось давать другое имя. В соответствии с решением комиссии Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам № 99 от 26 мая 1961 года этому объекту и выводящей его на орбиту ракете-носителю 8А92 было присвоено наименование «Зенит-2» (рис. 13).

Под таким именем первый в мире спутник-фоторазведчик и вошел в историю космонавтики.

Вскоре после подписания упомянутого правительственного постановления Королев в целях экономии средств и времени решил совместить в одной конструкции и схему пилотируемого космического корабля, получившего наименование «Восток-3КА», и эскизные проекты спутника-фоторазведчика «Зенит-2» (рис. 14).

Первоначально приоритетной задачей ОКБ-1 считалась разработка второго из названных аппаратов. Однако уже в конце 1959 года, после принятия Первым секретарем ЦК КПСС Н.С. Хрущевым (рис. 15)

политического решения о необходимости обогнать Америку в осуществлении первого в мире полета человека в космос, Королев все свои основные конструкторские силы бросил на создание пилотируемого космического корабля.

Конечно же, нельзя сказать, что работа над спутником-разведчиком в 1959-1960 годах была полностью заморожена. Нет, в меру необходимых сил и средств она продолжалась, хотя все это время оставалась как бы в тени пилотируемого проекта, сулившего советскому правительству в случае успеха неслыханные политические дивиденды. Полет в космос Юрия Гагарина и в самом деле потряс все человечество, и после этого первый в мире космонавт на долгие годы стал настоящим символом торжества советского социалистического строя. Но никто тогда не знал, что после этого главной задачей для специалистов ОКБ-1 вновь стали аппараты, предназначенные для наблюдения за земной поверхностью из космоса.

Основные компоновочные схемы спутника-разведчика строились из двух частей - приборного отсека и спускаемой капсулы. В первом из них размещалась фотоаппаратура, радиоприборы и прочие служебные системы, обеспечивающие деятельность аппарата в орбитальном полете. А в спускаемой капсуле находились кассеты с пленкой, оборудование, необходимое для схода с орбиты и для поиска объекта после его посадки, а также тормозная двигательная установка. Предполагалось, что промежуток времени от момента съемки какого-либо района земного шара до момента приземления спускаемой капсулы с отснятой фотопленкой в заданном районе СССР мог при необходимости составлять всего 1-2 часа.

В процессе разработки нашего первого спутника космической фоторазведки инженеры встретились со многими трудностями, в том числе с проблемами, связанными с созданием принципиально новых бортовых систем, элементов конструкции, выбором принципов программного управления и процессов фотографирования, с созданием методики управления аппаратом, и так далее.

По первоначальному заданию установленная на спутнике фотоаппаратура и фотопленка должны были обеспечить распознавание из космоса объектов и предметов, имеющие размеры не более 10-15 метров. Задача получения фотоизображения с таким разрешением, сделанного с борта летательного аппарата, движущегося со скоростью порядка 8000 метров в секунду на высотах 200-400 километров, в целом потребовала разработки новых теоретических основ создания фотоаппаратуры. Еще необходимо было разрабатывать новые принципы построения оптических систем с длиннофокусными объективами, производящих съемку через многослойные иллюминаторы. Конструкторам также нужно было создавать системы компенсации сдвига изображения, компенсации влияния внешних факторов на аппаратуру и фотопленку, и так далее.

Эти и другие технические вопросы были оперативно решены специалистами ОКБ-1 при подготовке проекта спутника-фоторазведчика, и самый первый «Зенит-2» был ими сдан приемной комиссии уже в июле 1961 года. В дальнейшем как конструкция отсеков корабля «Восток», так и бортовые системы объекта не раз существенно модернизировались применительно к задачам новых космических аппаратов наблюдения.

Мне сверху видно все

Уже в ходе разработки проекта спутника-фоторазведчика в полный рост встал вопрос о его серийном выпуске. Поскольку у нашего самого первого ракетного завода № 88, расположенного в подмосковном городке Подлипки (ныне город Королев), мощностей для такого производства явно не хватало, правительство СССР приняло постановление № 470-174 от 13 мая 1961 года, согласно которому все работы по изготовлению объектов «Зенит-2» и ракет-носителей передавались в ведение куйбышевского завода № 1. Однако на первых порах этому решению правительства, как это не странно сейчас слышать, решительно противился не кто иной, как Д.И. Козлов (рис. 16).

- Сразу же после полета Гагарина, - рассказывал автору этих строк Дмитрий Ильич, - я узнал, что вопрос о передаче к нам всех работ по спутникам космического наблюдения активно обсуждается в правительстве, и по нему уже вроде бы даже готов проект постановления. Но я тогда категорически заявил, что не хочу заниматься разработкой этих объектов, объяснив, что по специальности я – инженер-ракетчик, а не конструктор спутников. И раз уж мне интересно создавать новые ракеты, то я и должен заниматься именно этим делом, а не строить какие-то там спутники.

В начале лета 1961 года я уже подготовил соответствующую записку в ЦК КПСС и Минобороны СССР, где аргументировано, как я считал, обосновал свой отказ. Но тут вдруг к нам на завод совершенно неожиданно для всех прилетел ответственный представитель Министерства обороны СССР генерал-майор Петр Трофимович Костин. Как оказалось, он прибыл лично ко мне с особой миссией. В течение нескольких дней Костин не отходил от меня буквально ни на шаг, уговаривая не отказываться от этого важнейшего правительственного задания.

Генерал рисовал громадные перспективы для предприятия на ближайшие десятилетия, обещал бесперебойное финансирование и всяческие блага – словом, находил множество доводов в пользу производства спутников именно на нашем предприятии. В результате я не выдержал такой массированной атаки со стороны военных и был вынужден согласиться на разработку новых типов объектов наблюдения в стенах нашего филиала с их последующим серийным выпуском на заводе «Прогресс». Впоследствии, с высоты прошедших десятилетий, я не раз признавал, что это было правильное решение.

Конечно, в Минобороны СССР прекрасно понимали, что именно Козлов, один из лучших учеников Королева, и есть тот самый руководитель, который в силу присущей ему целеустремленности способен обеспечить выполнение очередного важнейшего задания Родины в срок и с высоким качеством работы. И уже вскоре после неофициального визита в Куйбышев генерал-майора Костина было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 963-124 от 31 июля 1961 года «Об обеспечении серийного выпуска объектов «Зенит-2» и носителей к ним».

Согласно этому документу, Куйбышевский совнархоз и завод № 1 обязывались в 1961-1962 годах выпустить четыре таких комплекса (по одному в декабре 1961 года, в марте, апреле и мае 1962 года). Далее в постановлении давались конкретные поручения СНХ РСФСР, Госплану РСФСР и другим министерствам и ведомствам по снабжению завода № 1 комплектующей аппаратурой и оборудованием с целью выполнения сроков изготовления объектов.

Уже в конце 1961 года в рамках филиала № 3 куйбышевцы впервые в мире смогли освоить серийный выпуск спутников наблюдения, с помощью которых руководство СССР уже тогда стало оперативно получать с орбиты самые последние сведения о перемещениях войск и техники НАТО, а также постоянно следить за «горячими точками» планеты. При этом правительственное задание было выполнено в кратчайшие сроки: первый такой спутник, изготовленный в Куйбышеве, вышел на околоземную орбиту уже в марте 1962 года. В открытой печати он получил название «Космос» (рис. 17).

Впоследствии ракеты с такими аппаратами стартовали с советских космодромов чуть ли не каждую неделю.

В беседе с автором этих строк в 2005 году Д.И. Козлов много рассказывал о том, как начиналась работа филиала № 3 ОКБ-1 в Куйбышеве.

- В советское время работе нашего предприятия придавалось огромное значение. Все первые лица государства во время своих визитов в Куйбышев обязательно бывали на заводе № 1 и в ЦСКБ. Никита Хрущев приезжал сюда в августе 1958 года, сразу же после открытия Куйбышевской ГЭС. В конце 50-х – начале 60-х годов я довольно часто общался также и с Леонидом Ильичем Брежневым, поскольку он тогда курировал в ЦК КПСС вопросы оборонной промышленности. В связи с этим мне не раз приходилось обращаться к нему с различными просьбами. А поскольку в Куйбышеве до 1964 года Брежнев бывал неоднократно, то в таких случаях для решения того или иного вопроса Леонид Ильич прямо из кабинета директора завода «Прогресс» звонил по телефону кому-нибудь из министров или руководителям предприятий-смежников. Проблема обычно разрешалась оперативно и точно. Но все это происходило до избрания его Генеральным секретарем ЦК КПСС. После 1964 года Брежнев в Куйбышев больше не приезжал.

Вот еще один факт на этот счет. Ежегодно при утверждении плана приема новых инженерно-технических работников в филиал № 3 ОКБ-1 министр общего машиностроения Сергей Александрович Афанасьев (рис. 18),

которому мы подчинялись, мне говорил следующее: «Вот сейчас я подписываю разрешение о приеме на твое предприятие еще 100 инженеров в течение года, но если даже ты примешь за это время не 100, а 500 человек, к тебе все равно не будет никаких претензий». А поскольку в 60-е – 70-е годы мы постоянно разрабатывали и внедряли в производство новые виды космической техники, дополнительные кадры нам всегда были очень нужны.

Завод № 1, переименованный с 1 января 1962 года в «Прогресс», очень быстро стал головным предприятием страны по выпуску ракет Р-7, а филиал № 3 ОКБ-1 – головным предприятием по созданию модификаций Р-7. Как известно, впоследствии на это предприятие также была возложена еще одна важнейшая оборонная проблема – создание автоматических космических аппаратов по наблюдению за земной поверхностью. Впоследствии постановлением Совета Министров СССР № 758/316 от 8 сентября 1966 года филиалу № 3 ОКБ-1 с 1 января 1967 года были присвоены новые наименования: Куйбышевский филиал Центрального конструкторского бюро экспериментального машиностроения (ЦКБЭМ) – открытое наименование; предприятие п/я Г-4213 – условное наименование.

А еще позже в соответствии с приказом Министра общего машиностроения СССР № 252 от 30 июля 1974 года предприятие окончательно отделилось от ЦКБЭМ и стало полностью самостоятельным, получив название, под которым мы его знаем и сейчас – Центральное специализированное конструкторское бюро. В лучшие времена общая численность коллективов ЦСКБ и завода «Прогресс» достигала 27-30 тысяч человек. Для сравнения стоит сказать, что летом 2005 года на предприятии «ЦСКБ-Прогресс» в общей сложности работало только 17,5 тысяч человек, из них непосредственно в ЦСКБ – 2600 человек.

В течение второй половины 1961 года завод № 1 вел подготовку к серийному производству «Зенита-2» и изделия 8А92 (таким был шифр ракеты-носителя для вывода фоторазведчика на орбиту). На предприятии изготовили необходимую оснастку, развернули наземное испытательное оборудование на контрольно-испытательной станции для испытаний объектов, подготовили барокамера. Изготовление деталей и узлов для первого объекта было завершено к концу 1961 года.

Ракету-носитель Р-7 в модификации 8А92 для этого спутника тоже изготовили в Куйбышеве, на заводе № 1. Ее пуск с «Зенитом-2» на борту был произведен 11 декабря 1961 года. Первые две ступени ракеты полностью справились со своей задачей, но при включении третьей ступени произошла авария. На участке работы блока Е, изготовленного на заводе № 88, произошел сбой в работе двигателя – прогорели газопроводы, идущие от газогенератора к турбонасосному агрегату.

В результате на 407-й секунде полета сработала система аварийного подрыва, после чего обломки ракеты и спутника упали в Якутии, в 100 километрах севернее города Вилюйска. Поэтому сразу после этой неудачи было принято правительственное решение о передаче в куйбышевский филиал ОКБ-1 всего конструкторского сопровождения по объекту «Зенит-2». В течение последующих 40 лет модификаций таких объектов наблюдения на волжском секретном предприятии будет разработано более десятка, не считая специализированных спутников для научных и народно-хозяйственных целей.

Практическая работа таких аппаратов началась 17 марта 1962 года, когда на орбиту вокруг Земли был выведен объект ДС-2, в советской открытой печати получивший название «Космос-1» (рис. 19),

изготовленный в Днепропетровске. Через несколько дней после этого старта на орбиту вышли также «Космос-2» и «Космос-3». Первые три полета «Космосов» носили целиком испытательный характер и имели своей целью отработку деятельности новой модификации ракеты-носителя, так как после декабрьской аварии 1961 года проводилась углубленная проверка всех систем.

Первый советский спутник, ставший по-настоящему наблюдательным, смог выйти на орбиту только 26 апреля 1962 года. Запущенный в этот день «Зенит-2» вместе с блоком Е был также изготовлен в Подлипках, а две его первые ступени, как и в предыдущих случаях, делались на заводе «Прогресс» в Куйбышеве. В официальных сообщениях этот фоторазведчик получил название «Космос-4».

Основную часть своего задания (проверку действия фотоаппаратуры в условиях космического пространства) аппарат выполнил, но его полет тем не менее не обошелся без неприятного инцидента. Уже вскоре после выхода на орбиту по причине стравливания воздуха из баллонов через клапан дренажа произошел отказ основной системы ориентации, из-за чего спускаемый аппарат был возвращен на Землю всего лишь через трое суток. И хотя часть полета «Космоса-4» проходила практически в неориентированном режиме, в результате его работы все же удалось получить немало великолепных снимков земной поверхности, в том числе и территории государств - членов НАТО.

Через много лет Дмитрий Козлов вот так рассказывал о высоком техническом уровне наших первых космических фоторазведчиков (рис. 20).

- В Соединенных Штатах Америки, - вспоминал он, - аналогичные орбитальные аппараты появились гораздо позже успешных запусков наших первых «Зенитов-2». Конечно же, американцы очень быстро поняли, что советские спутники фотографируют из космоса их важнейшие оборонные объекты, и потому стали их тщательно маскировать. Однако эта маскировка далеко не всегда была успешной. Помню, один из наших объектов однажды зафиксировал удивительный факт: он запечатлел на пленку, как в одном из районов США из какой-то неприметной горы вдруг вылетел… военный самолет. Оказалось, что в этом месте американские военные устроили подземный аэродром, который из космоса виден не был. Однако взлет самолета им все равно скрыть не удалось, и тем самым американский военный объект благодаря нашей разведывательной технике все-таки был рассекречен.

А в середине 60-х годов произошел и вовсе необычный случай: в советское правительство обратились представители высшего американского руководства с просьбой… отснять с нашего спутника территорию восьми штатов США, что им было необходимо для составления точных географических карт этих местностей. Как мне потом сообщили, этот заказ американской стороны был выполнен с хорошим качеством и оплачен в валюте. А пошли американцы на такой беспрецедентный шаг потому, что у них в то время еще не было собственных спутников, способных делать из космоса снимки земной поверхности с необходимым разрешением.

На орбите - семейство «Зенитов»

Первые «Зениты» были оснащены комплексом спецаппаратуры, состоящим из одного фотоаппарата «СА-20» с фокусным расстоянием 1 метр, одного фотоаппарата «СА-10» с фокусным расстоянием 0,2 метра, фототелевизионной аппаратуры «Байкал» и аппаратуры «Куст-12М» для радиоразведки. Однако после четырех успешных испытательных полетов («Космосы» №№ 4,7,9 и 15) стало ясно, что фототелевизионная аппаратура не дает высокого качества изображения. Поэтому в дальнейшем на «Зените-2» и на всех последующих объектах серии «Зенит» телекамер уже не было, а вместо них устанавливался комплект спецаппаратуры «Фтор-2Р» в составе трех аппаратов «СА-20» и одного «СА-10», а также спецаппаратура «Куст-12М». Благодаря этому набору спутники «Зенит-2» уже можно было называть не просто фоторазведчиками, а аппаратами комплексной космической разведки.

Установленный на этом спутнике комплект из трех длиннофокусных фотоаппаратов обеспечивал ширину полосы съемки 180 километров при высоте 200 километров. Запас пленки в длиннофокусных фотоаппаратах обеспечивал получение 1500 кадров. Таким образом, суммарная снимаемая площадь за время полета составляла 5,4 миллиона квадратных километров. Для расширения возможностей съемки заданных районов аппарат был рассчитан на фотографирование не только при направлении оптической оси фотоаппарата строго в надир (то есть в направлении строго вертикально вниз). Система ориентации обеспечивала быстрые развороты аппарата на заданные углы для выполнения съемки районов, лежащих в стороне от трассы полета. Масса космических аппаратов «Зенит-2» на этапе летно-конструкторских испытаний составляла от 4610 до 4760 килограммов. Серийные «Зениты-2» имели массу от 4700 до 4740 килограммов.

Для обеспечения секретности спецаппаратуры и информации на «Зенит-2» и последующие аппараты той же серии устанавливалась система аварийного подрыва объекта «АПО-2». В отличие от использовавшихся ранее средств подрыва, она должна была обладать более сложной логикой, позволявшей определить, садится аппарата на своей или на чужой территории.

Кстати, из-за того, что устройство спутников фоторазведки «Зенит-2» долгое время оставалось государственной тайной, под гриф секретности попали и данные первых космических кораблей «Восток». Только после того, как в 1968 году аппараты «Зенит-2» были заменены более совершенными фоторазведчиками «Зенит-2М», мир наконец-то смог увидеть, как выглядел космический корабль, на котором Юрий Гагарин проторил человечеству дорогу к звездам. Между тем еще в конце 1961 года филиалом № 3 ОКБ-1 на базе «Зенита-2» была начата разработка объекта «Зенит-4» (рис. 21),

обладавшего гораздо лучшими тактико-техническими характеристиками. Всего же в период с 1965 по 1982 год на одной только конструктивно-аппаратурной базе спутника «Зенит» в ЦСКБ было разработано семь модификаций объектов космического наблюдения. За их создание, а также за оригинальные разработки отдельных узлов и агрегатов в указанный период коллективу предприятия пять раз присуждались Ленинские премии, 12 раз – Государственные премии СССР, и три раза – Государственные премии РСФСР.

В середине 60-х годов после успешной разработки комплекса «Зенит-2» и последующего принятия его на вооружение Советской Армии филиал 3 № ОКБ-1 стал головным предприятием Советского Союза в деле создания средств наблюдения Земли из космоса. Здесь было разработано семь модификаций объектов на одной лишь конструктивно-аппаратурной базе спутника «Зенит-2», не говоря уже об аппаратах последующих поколений. Всего же за период с 1965 по 1998 годы только по заказу Министерства обороны в ЦСКБ было создано и сдано в эксплуатацию 17 типов искусственных спутников Земли. Конструктивно-аппаратурная база космических аппаратов военного назначения в дальнейшем дала возможность использовать созданный задел и для разработки космических аппаратов народно-хозяйственного и научного назначения.

Совершенствование велось в направлении увеличения срока активного существования объекта, улучшения характеристик фотоаппаратуры, увеличения запаса фотопленки, маневренных характеристик, повышения точности ориентации и стабилизации спутника, точности посадки и увеличения вероятности обнаружения спускаемого аппарата. В последующие годы установка на борту спутника широкозахватной фотоаппаратуры, точная привязка снимка к звездному небу и положению объектов на орбите позволили применять полученные ими снимки для создания точнейших топографических карт любого района земного шара.

Как уже говорилось выше, еще 8 декабря 1961 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление № 1087-472 «О создании комплекса «Зенит-4» для решения специальных задач в интересах МО СССР с помощью ИСЗ». Тогда же в филиале № 3 ОКБ-1 ведущим конструктором по комплексу «Зенит-4» был назначен Е.А. Бубнов, а его заместителем – В.А. Рясный. Но только в начале октября 1962 года, после того, как на орбиту был успешно выведен первый «Зенит-2» куйбышевского производства, состоялось первое заседание комиссии Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам, где был рассмотрен ход создания объекта «Зенит-4» и его комплектующих систем. В решении этой комиссии № 151 от 8 октября 1962 года отмечалось, что разработки идут недопустимо медленно, и в первую очередь из-за того, что Госкомитет СССР по радиоэлектронике (ГКРЭ), Госкомитет СССР по оборонной технике (ГКОТ) и Харьковский совнархоз вовремя не обеспечили для него изготовление необходимой аппаратуры. В принятом по горячим следам постановлении ЦК КПСС и СМ СССР № 1103-467 от 24 октября 1962 года перечисленным ведомствам в категорической форме было приказано исправить отставание, с учетом чего филиалу № 3 ОКБ-1 поручалось выпустить первый объект «Зенит-4» уже в апреле 1963 года.

Сейчас ветераны ЦСКБ вспоминают, что на первых порах в деле создания собственных спутников наблюдения им приходилось тяжело. Дело, которое тогда было поручено куйбышевским инженерам, не имело аналогов в мировой производственной практике, и потому неудивительно, что даже специалистам для этого порой не хватало знаний и опыта, особенно при выполнении проектно-исследовательских работ. Из-за имевших место трудностей разработка технической документации на изготовление объекта «Зенит-4» была завершена на две недели позже установленного срока - в середине ноября 1962 года, после ее передали на завод «Прогресс». Легче шли работы по ракете-носителю 11А57, создаваемой специально для «Зенита-4». Уже к 30 декабря 1962 года для нее не только разработали эскизный проект, но также изготовили чертежи и прочую техническую документацию. К этому же времени в работе уже находилась также и документация для проведения экспериментальных, огневых и стендовых испытаний этого изделия.

Тем не менее из-за медлительности смежников работы по созданию объекта «в металле» по-прежнему не укладывались в производственный график. В связи с этим в ГКОТ еще дважды (в январе и в марте 1963 года) заслушивали доклады Главного конструктора филиала № 3 ОКБ-1 Д.И. Козлова и заместителя директора завода «Прогресс» М.Г. Перченка по состоянию работ по объекту «Зенит-4». Неповоротливым смежным предприятиям была оказана необходимая помощь, в результате чего в установленный срок, то есть в начале апреля 1963 года, в филиале № 3 начались испытания готового объекта, которые здесь проводились вплоть до второй половины июля, после чего аппарат был направлен на полигон. Подготовка объекта на технической позиции проводилась в июле-августе 1963 года и повторно в октябре-ноябре 1963 года. Первый пуск «Зенита-4» был произведен 16 ноября 1963 года, в ходе которого аппарат успешно вышел на околоземную орбиту и полностью выполнил программу своего полета.

В 1964 году летные испытания комплекса «Зенит-4» продолжались, и в их процессе было произведено два пуска: 18 мая и 1 августа. В целом же испытания этого важнейшего объекта завершились в начале лета 1965 года, после чего комиссия Высшего Совета народного хозяйства СССР по военно-промышленным вопросам (ВСНХ СССР по ВПВ) в своем решении № 114 от 12 июня 1965 года отметила следующее: «…Разработан комплекс «Зенит-4» для решения специальных задач с помощью искусственных спутников Земли в интересах МО СССР. Летные испытания завершены с положительными результатами. Комплекс «Зенит-4» в составе объекта… и носителя 11А57 с комплектом контрольно-измерительного, пускового и стартового оборудования, а также наземной аппаратуры удовлетворяет заданным тактико-техническим требованиям МО СССР». Уже 12 июля 1965 года постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 552-210 космический комплекс «Зенит-4» был принят на вооружение Советской Армии.

В течение 1966 года были проведены успешные летные испытания нескольких ракет-носителей 11А57 с объектами «Зенит-2», которые подтвердили правильность конструкторских решений, принятых ранее по всему космическому комплексу. После этого приказом Министра обороны СССР № 0015 от 14 февраля 1967 года унифицированная ракета-носитель 11А57 введена в состав комплекса «Зенит-2» вместо ракеты-носителя 8А92.

Конечно же, в ходе работы над первыми спутниками наблюдения у сотрудников филиала № 3 возникло множество идей по их дальнейшей модернизации. Поэтому уже в 1966 году здесь началось создание объектов нового поколения, в документации получивших название «Зенит-2М» и «Зенит-4М». В их конструкции инженеры постарались не только максимально использовать, но и творчески развить лучшие технические решения, примененные при изготовлении аппаратов-предшественников. В результате в течение 1966 года в филиале № 3 были разработаны и выпущены эскизные проекты на эти объекты, а затем началась разработка технической документации. Межведомственной экспертной комиссией она была рассмотрена в начале ноября 1966 года, после чего эскизные проекты были одобрены и рекомендованы для дальнейшего технического проектирования.

На основании приказа Министра общего машиностроения СССР и Министра оборонной промышленности СССР № 220/387 от 24 июня 1967 года и решения ВПК № 267 от 19 декабря 1967 года на предприятии начаты работы по созданию комплекса «Зенит-4МК» в составе космического аппарата наблюдения и ракеты-носителя 11А57. Были выпущены исходные данные, разработан эскизный проект и начат выпуск технической документации.

В 1969 году модернизация и пуски объектов типа «Зенит» шли широким фронтом. С помощью ракеты-носителя 11А57 в этом году были успешно выведены на орбиту девять объектов «Зенит-2», 17 объектов «Зенит-4», а также закончены летно-конструкторские испытания объектов «Зенит-2М» (всего запущено три таких спутника) и «Зенит-4М» (запущено два спутника). После того, как были полностью подтверждены их тактико-технические характеристики, эти объекты в 1970 году были приняты на вооружение Советской Армии.

В начале 70-х годов настойчивые конструкторские поиски в направлении модернизации объектов типа «Зенит» для решения новых задач привели к разработке картографического комплекса «Зенит-4МТ», созданного на базе космического аппарата «Зенит-4М». Первый пуск спутника этой модификации был успешно осуществлен 27 декабря 1971 года ракетой-носителем 11А511М («Космос-470»). Качественно новым стал объект «Зенит-4МК», имеющий значительно улучшенные тактико-технические характеристики, полученные путем модернизации объекта «Зенит-4М». Для него была разработана новая система ориентации «Сокол-1», обеспечивавшая более точную по сравнения с ранее применявшимися системами типа «Чайка» ориентацию космического аппарата при меньшем времени выхода из одного программного поворота на другой. Пуски космического аппарата «Зенит-4МК» с использованием ракеты-носителя 11А57 начались 23 декабря 1969 года («Космос-317») и закончились в июне 1977 года («Космос-920»). За время их эксплуатации на орбиту было выведено 77 объектов «Зенит-4МК».

За творческий подход в сфере разработки ракетно-космических комплексов «Зенит-2М» и «Зенит-4М» ведущему конструктору КФ ЦКБЭМ В.М. Сайгаку (рис. 22),

заместителю Главного конструктора предприятия Ю.В. Яременко (рис. 23)

и заместителю начальника отдела предприятия К.В. Тархову (рис. 24)

была присуждена Государственная премия СССР за 1971 год. Тогда же 26 ведущих работников КФ ЦКБЭМ были удостоены государственных наград.

За разработку и освоение серийного производства и боевой эксплуатации автоматических ракетных комплексов «Зенит-4МК» и «Зенит-4МКМ» Государственной премии СССР 1976 года были удостоены начальник и Главный конструктор ЦСКБ Д.И. Козлов, его заместитель А.М. Солдатенков (рис. 25),

начальник группы Ю.Г. Антонов (рис. 26).

Тогда же большая группа работников ЦСКБ награждена орденами и медалями (всего 16 человек).

За разработку и освоение серийного производства и боевой эксплуатации автоматического ракетного комплекса «Зенит-4МТ» Государственной премии СССР 1977 года были удостоены заместители Главного конструктора ЦСКБ Г.П. Аншаков (рис. 27)

и В.А. Рясный (рис. 28).

В июле 1977 года группа работников ЦСКБ за создание того же комплекса была награждена орденами и медалями.

В 1977 году были завершены летно-космические испытания нового космического комплекса «Зенит-6» (рис. 29).

Постановлением ЦК КПСС и Совет Министров СССР № 992-329 от 1 декабря 1978 года космический комплекс «Зенит-6» был принят на вооружение Советской Армии. Впоследствии на его в ЦСКБ был разработан под унифицированный вариант аппарата «Зенит-6У» для обеспечения работы в двух диапазонах высот и проведения как обзорного, так и детального фотонаблюдения. В 1979 году в связи с принятием на вооружение Советской Армией космического комплекса (КК) «Зенит-6» и окончанием испытаний комплекса «Зенит-6У» было прекращено производство КК «Зенит-2М» и КК «Зенит-4МКМ».

Космический комплекс «Янтарь»

В середине 60-х годов дальнейшее развитие науки и техники дало возможность КФ ЦКБЭМ приступить к разработке принципиального иного аппарата орбитального наблюдения, что в итоге привело к созданию спутников серии «Янтарь». Основными их отличиями от аппаратов семейства «Зенит» стала возможность получения с земной орбиты фотоинформации более высокого разрешения, а также многоразовость доставки информации, что обеспечивалось использованием в его конструкции нескольких спускаемых капсул (в более поздних разработках – также и радиоканала). Благодаря применению в системе управления «Янтаря» бортовой вычислительной машины, обеспечивающей гибкость управления, а также использованию системы электропитания на базе солнечных батарей был значительно увеличен срок активного существования спутников на орбите.

Поиски принципиально нового подхода к техническому облику перспективных космических комплексов на предприятии начались еще в 1964 году. Через несколько лет на основе этих разработок вышло постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 715-240 от 21 июля 1967 года, после чего в КФ ЦКБЭМ были начаты плановые проектные работы по созданию космического аппарата «Янтарь-2К» (рис. 30, 31, 32, 33),

не имеющего аналогов в мировой практике. Его конструкция основывалась на новейших для того времени научно-технических достижениях в деле создания бортовых комплексов управления спутниками на базе цифровой вычислительной машины.

Во втором квартале 1968 года состоялась защита аванпроекта по комплексу «Янтарь» и начаты работы по принципиально новому элементу космических объектов – спускаемой капсуле. Уже на этапе эскизного проектирования была доказана реальная возможность создания такого класса объектов высокодетального наблюдения. По заключению специалистов, хотя конструктивно-аппаратурная база «Зенитов» в то время обладала такими важными преимуществами, как дешевизна и отработанность, она в то же время не позволяла совершить резкий скачок в повышении эффективности космических комплексов, диктуемых повышенными требованиями Министерства обороны СССР и уровнем развития космической техники в США.

В апреле 1971 года приказом по Министерству общего машиностроения № 98 был создан Совет Главных конструкторов по комплексам типа «Янтарь» под председательством начальника и Главного конструктора Куйбышевского филиала ЦКБЭМ Д.И. Козлова (рис. 34).

Первым объектом нового типа, разработанным коллективом предприятия и заложившим основу конструктивно-информационной базы «Янтарь», стал спутник детального фотографирования «Янтарь-2К». Использование в его конструкции высокоразрешающей спецаппаратуры «Жемчуг-4», выполненной по вертикальной схеме, в сочетании с высокоточной системой управления движением (СУД), позволили резко улучшить качество получаемой специнформации.

Повышенный ресурс бортовых систем аппарата «Янтарь-2К», достаточно большие запасы фотопленки и более мощный бортовой энергокомплекс позволили увеличить срок активного существования спутника более чем в два раза, а СУД на базе реактивных жидкостных микродвигателей обеспечила быстрые развороты объекта в направлении заданных целей. Все это в совокупности позволило значительно увеличить объем специнформации, получаемой с борта спутника. Наличие спускаемых капсул и дополнительного (наряду с основным) пленкотракта в качестве средства оперативной доставки информации сделали возможным решение спутником «Янтарь-2К» не только планово-периодических, но и оперативных задач. При этом важной особенностью объекта стали значительные потенциальные возможности его систем, позволяющие существенно повысить эффективность решения поставленных задач, не прибегая к новым разработкам.

Комплекс «Янтарь-2К» по сравнению с объектом «Зенит-4МКМ» имел куда более совершенные тактико-технические характеристики. В частности, разрешение фотоснимков на местности было улучшено в 1,6 раза, площадь фотографирования увеличена в 2 раза (до 2,7 млн. кв. км), доставку специнформации на Землю с помощью спускаемых капсул стало возможным проводить трижды в течение одного полета. При этом точность определения координат спутника была улучшена в 3-5 раз (до 10,3 км).

Как уже было сказано выше, в мае 1972 года между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки был заключен ряд важнейших международных договоров, в том числе «Временное соглашение между СССР и США о некоторых мерах в области ограничений стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1)», «Договор об ограничении противоракетной обороны», о сотрудничестве в космосе. В связи с этим разработка ракетно-космических комплексов типа «Янтарь» на закрытом куйбышевском предприятии, возглавляемом Д.И. Козловым, приобрела огромное международно-политическое значение. В полной мере осознавая свою ответственность за поддержание ракетно-ядерного паритета между СССР и США, и, как следствие, за сохранение мира на нашей планете, коллектив предприятия направил все свои силы на решение этой важнейшей задачи.

В декабре 1972 года был выпущен эскизный проект на космический комплекс обзорного фотонаблюдения «Янтарь-1КФ» с использованием спецаппаратуры с фокусным расстоянием 1,4 метра. Эта разработка предполагала заимствование конструктивно-аппаратурной базы «Янтарь-2К» (в варианте горизонтальной конструктивно-компоновочной схемы). В том же году продолжалась увязка характеристик носителя 11А511У и комплексов «Янтарь-2К» и «Янтарь-1КФ».

В течение 70-х – 80-х годов на основе конструктивно-аппаратурной базы спутника «Янтарь-2К» в ЦСКБ была разработана и реализована уникальная серия спутников-фоторазведчиков, не имеющих аналогов в мире и позволяющих получать детальную широкополосную и обзорную информацию с высоким разрешением и высокой степенью оперативности. Эти спутники военного назначения стали российским национальным средством контроля над районами кризисных ситуаций и за разоружением, проводимым по международным соглашениям. В это семейство спутников также вошли комплексы детального и высокодетального наблюдения («Янтарь-4К», «Янтарь-6К», «Янтарь-8К») комплексы обзорного и картографического наблюдения («Янтарь-1КФ», «Янтарь-3КФ», «Янтарь-5КФ»), комплекс оперативного донаблюдения «Малахит». При этом на пути конструкторской мысли от одного объекта к другому совершенствовались фотоаппаратура, бортовые обеспечивающие системы, увеличивался срок активного существования спутников и их производительность. Оперативность доставки информации повышалась за счет установки на спутниках нового поколения капсульных автоматов с большим количеством малогабаритных капсул и высокой точностью их приземления в полигон посадки или передачей информации по радиоканалу, позволяющей довести оперативность получения информации до масштаба времени, близкого к реальному.

В дальнейшем на предприятии проводились проектные проработки по космическому комплексу «Янтарь-6К», создаваемому во исполнение постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 182-63 от 26 марта 1973 года. Размещение на спутнике «Янтарь-6К» спецаппаратуры «Жемчуг-8», имеющей более высокую разрешающую способность и большее фокусное расстояние, должно было обеспечить выполнение перспективных требований Министерства обороны по качеству получаемой специнформации, а увеличение срока активного существования спутника до 90 суток должно было обеспечить значительное возрастание объема получаемой специнформации. Дальнейшие всесторонние проработки показали целесообразность создания комплекса детального наблюдения с оперативной передачей специнформации с помощью аппаратуры «Сплав» и «Янтарь-4КС».

В соответствии с тем же постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 182-63 от 26 марта 1973 года предприятие приступило к созданию комплекса обзорного наблюдения и картографирования с учетом повышенных требований Министерства обороны СССР по качеству получаемой специнформации (комплекс «Янтарь-1КФТ»). Новый фотографический комплекс, установленный на этом спутнике, должен был в несколько раз по сравнению со спутником «Зенит-4МТ» повысить точность координатной привязки объектов и обеспечить построение карт более крупного масштаба. Благодаря использованию панорамной аппаратуры предполагалось обеспечить улучшение линейного разрешения на местности по сравнению с комплексом «Зенит-2М» при одновременном увеличении полосы захвата. Конструкторы создавали комплекс «Янтарь-1КФТ» в основном на базе спутника «Янтарь-2К» и спускаемого аппарата объектов типа «Зенит». Дальнейшие работы по этому объекту были продолжены в соответствии с постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 409-147 от 31 мая 1976 года «О создании космического комплекса «Янтарь-1КФТ» для решения задач картографирования».

Что касается разработки и летно-конструкторских испытаний ракетно-космического комплекса «Янтарь-2К», то они были полностью закончены в 1977 году. Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 396-128 от 22 мая 1978 года комплекс «Янтарь-2К» был принят на вооружение Советской Армии.

В 1978 году за создание комплекса «Зенит-2К» начальнику комплекса ЦСКБ А.В. Чечину (рис. 35)

и начальнику отдела ЦСКБ В.С. Кандалову (рис. 36)

была присуждена Ленинская премия, а начальнику комплекса ЦСКБ М.Ф. Шуму (рис. 37)

и начальнику отдела ЦСКБ Г.А. Подгорнову (рис. 38)

– Государственная премия. Большая группа сотрудников предприятия тогда же была представлена к орденам и медалям (рис. 39).

В канун 20-летия ЦСКБ за заслуги в создании и производстве новой специальной техники Указом Президиума Верховного Совета СССР № 473-Х от 25 июля 1979 года Центральное специализированное конструкторское бюро было награждено Орденом Ленина. Тем же Указом за выдающиеся заслуги в деле создания специальной техники Герой Социалистического Труда, начальник и Главный конструктор ЦСКБ Дмитрий Ильич Козлов был награжден Орденом Ленина и второй золотой медалью «Серп и Молот» (рис. 40).

В ознаменовании трудовых подвигов дважды Героя Социалистического Труда Д.И. Козлова на его родине в городе Тихорецке впоследствии был сооружен бронзовый бюст (рис. 41, 42).

Тем же Указом за выдающиеся заслуги в деле создания специальной техники большая группа работников ЦСКБ награждена орденами и медалями. Вручение этих высоких государственных наград работникам ЦСКБ состоялось 21 сентября 1979 года в большом зале Дворца культуры имени С.М. Кирова. Награды вручал член ЦК КПСС, Дважды Герой Социалистического Труда, министр общего машиностроения СССР С.А. Афанасьев.

В дальнейшем в конце 70-х годов и в течение 80-х в ЦСКБ были созданы, а затем переданы на вооружение Советской Армии и другие спутники наблюдения серии «Янтарь», получившие собственные имена.

В настоящее время генеральным директором Государственного научно-производственного ракетно-космического центра «ЦСКБ-Прогресс» является Александр Николаевич Кирилин (рис. 43).

Генеральным конструктором этого предприятия в декабре 2005 года, после ухода Д.И. Козлова с этой должности по состоянию здоровья, был назначен Равиль Нургалиевич Ахметов (рис. 44).

Шпионам здесь делать нечего

С конца 50-х годов у западных спецслужб, и в первую очередь у Центрального разведывательного управления США, существовала (и до сих пор существует!) целая программа по добыче развединформации о наших оборонно-космических предприятиях. Кроме американцев, в сборе таких разведданных чаще всего участвуют также спецслужбы Канады и Великобритании. Поэтому уже в 1958 году, когда серийное производство ракет-носителей было перенесено в Куйбышев, перед КГБ СССР во весь рост встала проблема создания в этом волжском городе эффективной системы нейтрализации западных разведчиков. Сейчас наши ветераны госбезопасности с удовлетворением отмечают, что предпринятые в те годы меры против иностранных спецслужб оказалась достаточно эффективными. О некоторых из них согласился рассказать полковник госбезопасности Сергей Георгиевич Хумарьян (рис. 45),

ныне - заведующий музеем истории управления ФСБ по Самарской области. С начала 50-х годов Хумарьян работал в отделе контрразведки управления КГБ по Куйбышевской области, а в 70-х - 90-х годах возглавлял эту службу.

- Уже в первые дни существования завода «Прогресс» нами начали проводиться мероприятия, которые предотвращали утечку секретов с оборонных заводов через различные электромагнитные излучения. Ведь уже в конце 50-х годов средствами электронной разведки можно было, например, прослушивать внутризаводские телефонные переговоры, находясь на довольно значительном расстоянии от секретного объекта. А чуть позже и у США появились очень чувствительные спутники-шпионы, которые, находясь над Куйбышевом, были в состоянии считывать информацию с любого электромагнитного излучения, вышедшего за пределы «Прогресса» или ЦСКБ. Поэтому сотрудники КГБ внимательно и строго следили за тем, чтобы в момент пролета такого спутника над нашим городом на этих предприятиях неукоснительно соблюдался режим молчания в эфире. Несколько позже появилась научно подготовленная и технически обеспеченная программа ПДИТР (противодействие иностранным техническим разведкам), в которой каждое предприятие и органы госбезопасности выполняли свои четко обозначенные функции.

Другим уровнем той же системы стало предотвращение утечек информации, содержащейся в заводских документах особой важности. Главной нашей задачей в этой сфере стала работа с людьми, имеющих допуск к таким документам. С этим уровнем безопасности очень близко соприкасался еще один, выстроенной контрразведкой на наших оборонно-космических заводах: предотвращение непосредственного внедрения в эти закрытые коллективы агентов иностранных спецслужб. Следует сразу сказать, что за все годы работы РКЦ «ЦСКБ-Прогресс» фактов утечки информации через эти барьеры зафиксировано не было.

Тем не менее нашей службой не раз отмечались попытки иностранных разведок установить контакт с лицами, имеющими отношение к оборонно-космическим объектам. Это происходило при различных обстоятельствах – как внутри страны, так и за ее пределами. Рассказать подробнее о каком-либо из таких инцидентов я сейчас не могу, так как информация на этот счет по-прежнему остается закрытой.

У нас также не раз были отмечены и попытки работы сотрудников зарубежных спецслужб на территориях, непосредственно примыкающих к оборонно-космическим предприятиям. Эти попытки начались практически сразу же после того, как в 1958 году в Куйбышеве было начато серийное ракетное производство, и оставались особенно активными вплоть до 1960 года, когда город перешел в разряд закрытых.

В этот период практически каждую неделю сюда приезжали сотрудники различных посольств, под крышей которых работали установленные иностранные разведчики. На нашем сленге все они кратко именовались «дипломатами». Для отказа же в посещении Куйбышева сотрудниками посольств формально не имелось никаких причин: город в то время еще был открытым, и потому иностранцы приезжали сюда официально, в соответствии с программой обмена дипломатическими представительствами, с целью знакомства с достопримечательностями или историей города, или с целью посещения каких-нибудь несекретных производств.

В этот краткий период пару раз были случаи, когда у завода «Прогресс» нашими работниками задерживались автомобили с установленными иностранными разведчиками, официально приехавшими в Куйбышев. При них в машинах каждый раз обнаруживалось специальное техническое оборудование, предназначенное для снятия информации с заводских электромагнитных излучений (рис. 46).

Все эти случаи закончились выдворением зарвавшихся разведчиков за пределы СССР.

И даже после того, как наш город стал закрытым, сюда регулярно приезжали иностранные делегации. Как правило, это было при возведении каких-то крупных промышленных объектов, а также при запуске производств с иностранными технологиями или оборудованием. В каждой из таких групп среди технических специалистов обязательно присутствовал один или даже несколько установленных иностранных разведчиков. Обо всех них мы обычно имели полную информацию, и потому всегда держали их в поле своего наблюдения, чтобы успеть в любой момент предотвратить попытки разведдеятельности.

В общей сложности в течение последних сорока лет в Куйбышеве было пресечено несколько десятков попыток сбора закрытой информации со стороны иностранных спецслужб. Но при этом, конечно же, речь может идти только о выявленных случаях такого рода. А ведь в нашей практике было гораздо больше фактов, когда нам удавалось предотвратить даже сами практические попытки сбора секретных сведений. В те годы для их предотвращения мы применяли, на первый взгляд, примитивные методы, но они тем не менее срабатывали на все сто процентов. Впрочем, для нынешних российских условий даже такие методы кажутся фантастикой.

Расскажу об одном из таких контрразведывательных приемов, который ныне уже ни для кого не является секретом. Нам было хорошо известно, что в случаях, когда иностранные разведчики проезжали через закрытые советские города на поезде, они непрерывно фотографировали все, что видели из окна, а также снимали информацию другими способами. При этом разведчики всегда прекрасно понимали, что их действия незаконны, поэтому в тот момент, когда один из них фотографировал, другой в это время следил в коридоре, чтобы кто-нибудь посторонний не вошел в их купе. А ведь при проезде через Куйбышев из железнодорожного вагона хорошо видны и завод «Прогресс», и авиационный завод, и некоторые другие.

Для борьбы с такими «фотографами» мы придумали простой, но эффективный метод. Мы выходили непосредственно на начальника Куйбышевской железной дороги, и по его указанию именно в тот момент, когда пассажирский состав с установленными разведчиками проезжал мимо наших оборонно-космических предприятий, по параллельному или встречному пути пускали электричку. И тогда иностранцы вместо заводов могли видеть из окна только мелькающие вагоны электропоезда. Сейчас, конечно же, такое стало попросту невозможным.

Еще один прием борьбы с агентами разведслужб мы использовали в аэропорту «Смышляевка», который довольно долго был официальными воздушными воротами нашего города. Еще в 60-е здесь регулярно приземлялись самолеты, на борту которых находились сотрудники посольств, они же – представители иностранных разведок. И здесь во время стоянок такие «дипломаты» постоянно выскакивали на летное поле с фотоаппаратами, чтобы запечатлеть на пленку безымянские оборонные предприятия, взлетно-посадочную полосу аэропорта, или просто стоящие здесь самолеты. Мы их не раз предупреждали, что подобные штучки являются нарушением закона, однако иностранцы нас не очень-то и слушали - и все равно не раз пытались всеми правдами и неправдами произвести фотосъемку.

Однажды руководству УКГБ это надоело. Вот тогда-то по договоренности с руководством авиапредприятия перед зданием аэровокзала хвостом к входу стали ставить самолет с винтовыми двигателями, готовыми к запуску (тогда многие пассажирские самолеты были такими). В ту минуту, когда кто-то из разведчиков с сумкой фотоаппаратуры рисковал выйти из здания, включались двигатели, и «горе-фотографа» потоком горячего воздуха сдувало, словно пушинку…

…О том, что система контрразведки, созданная на космических предприятиях Самары, была очень эффективной, говорят, в частности, попавшие в КГБ… отчеты западных спецслужб. Как видно из этих материалов, руководители иностранных разведок регулярно сетовали, что из года в год им не удается получить никакой существенной информации о закрытых космических заводах на Волге. Лишь в перестроечные и постперестроечные годы иностранцы наконец-то смогли попасть на эти самарские предприятия – теперь уже в качестве гостей и партнеров по мирному освоению космоса (рис. 47).

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Просмотров: 4981