«Бригадиры» 80-х годов

По воспоминаниям ветеранов оперативных служб, одно лишь упоминание братьев Воробьёвых в конце 80-х годов прошлого века заставляло трепетать любого вора или грабителя, а работников милиции хвататься за оружие. Дело в том, что именно эти братья в то время уже получили известность как неуловимые киллеры, а ныне их называют самыми первыми самарскими (в те годы ещё куйбышевскими) «бригадирами», или, выражаясь официальным языком, лидерами организованных бандитских формирований (рис. 1, 2) (Архив Самарского областного суда, дело № 02-98-1993 год).

Ссора «на дне»

Киллерскую группу братьев Воробьевых вовсе неспроста считают началом «новой эпохи» в истории самарского криминала – эпохи организованной преступности. Старожилы до сих пор помнят, как в ноябре 1988 года Сергей Воробьев и его старший брат Владимир совершили первое в нашей области громкое заказное убийство, связанное с переделом криминальных сфер влияния. Тогда жертвой киллеров стал один из «королей» куйбышевской «пивной мафии» конца 80-х годов - Фарид Шарафутдинов по кличке Шарик.

Одно время Фарид числился продавцом в пивном баре на улице Физкультурной, но к моменту тех громких событий он отсюда уже уволился и официально считался нигде не работающим. При этом далеко не все окружающие знали о «второй жизни» бывшего продавца: ведь в течение нескольких лет Шарик был одним из крупнейших для того времени воротил куйбышевского теневого бизнеса и «держал» под собой торговлю пивом на всей Безымянке. При этому наглому авторитету рано или поздно захотелось взять под свою «крышу» пивную торговлю еще и в старой части города. Однако там уже начиналась сфера влияния «старогородского» пивного «короля» - Владимира Кузнецова по кличке Кузя, неприметного продавца пивного киоска от магазина № 509. В результате интересы двоих авторитетов стали сталкиваться все чаще, и разборки между ними порой стали приобретать нешуточный характер.

В частности, крупная ссора у «королей» вышла весной 1988 года. Каждый из них проталкивал своего кандидата на должность продавца пива у знаменитого «Дна». Уже в те годы под этим именем среди куйбышевских любителей «народного напитка» фигурировали киоски под Ульяновским спуском, около Жигулевского пивзавода. Шарик тогда проиграл Кузе, но посчитал, что борьба за власть на «Дне» и во всем старом городе еще только начинается.

В июне того же года Шарафутдинов решил выкупить весь куйбышевский «пивной бизнес», для чего, по некоторым сведениям, предложил выплатить Кузе отступные в размере 300 тысяч рублей - огромные по тем временам деньги. Но «старогородский» пахан на сделку не пошел, а поступил как раз наоборот. Здорово обидевшись на конкурента за подобное предложение, он «заказал» наглого Шарика братьям Воробьевым. За эту «работу» Кузя пообещал выплатить исполнителям убийства 10 тысяч рублей. Стоит напомнить, что в 1988 году именно столько стоил автомобиль «Волга» - предел мечтаний для любой советской семьи.

Начинающие куйбышевские киллеры пасли «клиента» больше полугода. Первое покушение оказалось неудачным по весьма банальной причине: Воробьевы решили сами не пачкаться, а перепоручить исполнение непрофессионалу, или, проще говоря, обычному ханыге. Для этой цели они выбрали подходящего пьяницу, который за пару бутылок водки попытался разобраться с Шариком около ателье по пошиву автомобильных чехлов на Южном проезде. Однако нападение у алкаша не получилось: едва он успел один раз ударить Шарафутдинова по лицу, как тот поднял крик – и к месту происшествия тут же прибежал один из его телохранителей. Пьяница и поджидавшие его за углом Воробьевы были вынуждены бежать.

«Дело Шарика» милиция не потянула

После этой неудачи начинающие киллеры поняли, что заказное убийство ни в коем случае нельзя поручать непрофессионалам. Поэтому в течение нескольких последующих месяцев Воробьевы очень серьезно готовились к операции по устранению нахального Шарика. Для этого они досконально изучили всех телохранителей «короля» и маршруты его перемещения, подобрали подходящую винтовку калибра 5,6 миллиметра и даже организовали «группу обеспечения». В нее вошли специально нанятый водитель Юрий Тёркин, на «Жигулях» которого Воробьевы впоследствии скрылись с места происшествия, а также «запасной киллер» Андрей Котяков. Последний должен был добить Шарика в том случае, если по какой-либо причине выстрел основного киллера не достигнет цели.

«Заказ» был выполнен 20 ноября 1988 года. В этот день с самого утра Воробьевы поджидали Шарика в машине на улице Коммунистической в Самаре. Пивной король попался на мушку Владимиру Воробьеву около двух часов дня, когда он выходил из помещения детской молочной кухни. Выпущенная из винтовки пуля попала Шарику в затылок, и в результате авторитет был сражен наповал.

Уголовное дело об убийстве Шарафутдинова без движения лежало в системе УВД облисполкома в течение двух с лишним лет. Злопыхатели рассказывают, что эта волокита была связана в первую очередь с тем, что при обыске в квартире убитого пивного «мафиози» опергруппа нашла видеокассеты, но не простые, а с записью помывки Шарика в бане в обществе девочек легкого поведения. Но следствие, конечно же, остановило вовсе не это, а тот факт, что в компании с пивным королем и девочками оказались лица, похожие на… высокопоставленных сотрудников УВД и даже обкома КПСС.

Вроде бы эту запись сделал сам Шарафутдинов с целью обезопасить себя на случай возможного криминального преследования. И действительно, если бы Шарик остался жив, то при наличии такого компромата его вряд ли стали бы трогать и ОБХСС, и уголовный розыск. Но, как известно, на любую силу в конце концов найдется другая сила: мы уже знаем, что в итоге этот видеокомпромат так и не понадобился пивному королю…

Так или иначе, но следствие по делу об убийстве Шарика затянулось почти на пять лет. Для его завершения понадобилось пережить августовский путч 1991 года, когда КПСС тихо почила в бозе, и лишь тогда следствию о первом самарском заказном убийстве был дан официальный ход. Но до судебного финала его довело вовсе не облУВД, а следственная группа управления КГБ по Самарской области, вскоре после этого переименованного в управление ФСК, а затем – в ФСБ.

Что же касается братьев Воробьевых, то они в конце 80-х – начале 90-х годов вовсе не сидели сложа руки. Дальнейшие их похождения оказались связанными с бандой, возглавляемой другой легендарной личностью самарского криминалитета того времени – уже упоминавшегося Андрея Филимошина.

Гроза подпольных миллионеров

В конце 80-х годов Филимошин со своими подручными занимался главным образом тем, что выискивал состоятельных «клиентов» (в первую очередь цыганских баронов и подпольных торговцев золотом). После тщательной разведки и изучения «клиента» его бригада являлась к богатею домой и «вытрясала» из него припрятанные сокровища. Во время судебного процесса по делу филимошинской банды летом 1991 года публику немало шокировали сообщения о размерах золотых запасов, отнятых подручными Филимошина у иных скромных с виду советских обывателей.

Тогда на скамье подсудимых вместе с Филимошиным в общей сложности оказалось 14 человек. В советские времена подобные судебные процессы были экзотической редкостью, тем более над такими крупными бандитскими группировками. Неудивительно, что «дело Филимошина» тогда вызвало в городе небывалый ажиотаж. Особенно гордились начавшимся судебным процессом руководители управления КГБ по Куйбышевской области: ведь основной объем оперативно-розыскных мероприятий по этому делу провели именно сотрудники «конторы».

Однако лишь девятерым из числа подсудимых вменялась в вину статья 77 УК РСФСР (бандитизм). Кроме самого Андрея Филимошина, под это обвинение попали в первую очередь его «боевики»: Игорь Нестеров, Виталий Кудашев, Герман Торгашов, Владимир Мошкин, Алексей Мельник, Сергей Павлов, а также уже упоминавшиеся Сергей и Владимир Воробьевы. В конце 1988 года слухи об этих доморощенных киллерах, удачно выполнивших сложный «заказ» по устранению Шарика, со скоростью молнии облетели криминальную среду, и в итоге Филимошин принял у себя обоих братьев, что называется, с распростертыми объятиями.

Как уже говорилось, налетчики сначала тщательно выбирали жертву, а потом долго и скрупулезно репетировали нападение. Порой подготовка к «операции» занимала несколько недель, а то и больше месяца. Преступники изучали режим работы «клиента», его привычки, манеру поведения, путь его следования на место службы и обратно, «вычисляли» его родственников и знакомых. После «экспроприации» они никогда не оставляли у себя используемую во время «работы» одежду и обувь – все это тщательно уничтожалось, чтобы милиция не смогла обнаружить налетчиков по следам. Если же во время «визита» золото и деньги сразу найти не удавалось, бандиты не останавливались перед пытками своих жертв, в том числе раскаленным металлом или утюгом.

На счету банды Филимошина, как выяснилось в ходе следствия, были нападения на состоятельных «клиентов» не только в Куйбышеве, но также в Москве, Ленинграде и Саратове. В частности, в столице отморозки с берегов Волги совершили налет на гражданку С., у которой, по их сведениям, в квартире было спрятано около 50 килограммов одного только золотого песка. Однако тут бандитов постигла неудача: пожилая женщина даже под пытками не выдала свое добро. В итоге налетчики были вынуждены ретироваться, захватив с собой ценности на сумму «всего лишь» 20 тысяч рублей…

Еще одно нападение они организовали в Ленинграде, где «экспроприация» прошла куда более удачно. В квартире гражданки И. куйбышевские бандиты нашли 300 золотых монет царской чеканки, а также другие изделия из золота, серебра и платины на общую сумму 1,5 миллиона (!) тогдашних рублей. Затем последовало бандитское нападение на цыганскую семью в Саратове, где рэкетиры отобрали у своих жертв трехлитровую банку, которая доверху была наполнена золотыми украшениями. После этого группа Филимошина вернулась в родной Куйбышев, где «провернула» мелкое, по ее масштабам, дело – ограбила коллекционера Ш., у которого налетчики взяли старинные иконы общей стоимостью «всего лишь» 50 тысяч рублей. А последним штрихом в «похождениях» поволжской банды стал налет на цыганскую семью в поселке Тарасовка Московской области, где Филимошин с компанией поживились золотом и ювелирными изделиями общей стоимостью 145 тысяч рублей в ценах того времени.

Впрочем, филимошинские братки не гнушались даже и скупкой краденого, из-за чего рядом с ними на скамье подсудимых оказался также слесарь завода «Прогресс» Николай Морозов, выносивший с закрытого предприятия контакты из драгметаллов, которые здесь используются при сборке ракетной техники. Следствие установило, что весь этот «электротехнический лом», а также золотой песок, похищенный у «богатеньких», в слитки и украшения переплавляли ювелиры Геннадий Кашкиров и Григорий Басис. А затем на скупке краденого, изъятого бандитами Филимошина у своих жертв, «прокололись» известный в то время в Куйбышеве коллекционер антиквариата Марк Пироцкий и ташкентский ювелир Константин Зац. Все перечисленные лица тоже заняли свое место на скамье подсудимых рядом с откровенными отморозками…

В итоге Андрей Филимошин был приговорен к 12 годам лишения свободы, Игорь Нестеров и Герман Торгашов – к 9 годам каждый, Виталий Кудашев – к 7 годам, Владимир Мошкин - к 6 годам, Алексей Мельник и Сергей Павлов к 4 годам каждый, а уже упоминавшиеся Сергей и Владимир Воробьевы к 8 годам каждый. Николай Морозов получил 4,5 года лишения свободы, Геннадий Кашкиров – 5 лет, Марк Пироцкий – 4 года, Григорий Басис – 2 года, а Константин Зац – к шести месяцам лишения свободы. Последний, к тому моменту уже отсидевший этот срок в камере СИЗО, вышел из-за решетки после оглашения приговора прямо в зале суда.

Кстати, через два года после вынесения этого приговора братьев-киллеров снова ждала жесткая скамья подсудимых. К 1993 году областное управление ФСБ наконец-то завершило пятилетнее следствие по делу об убийстве Шарафутдинова, и в апреле начался судебный процесс, в котором в качестве заказчика преступления фигурировал уже известный нам Владимир Кузнецов, он же Кузя. Основными же исполнителями убийства, как мы уже знаем, были двое Воробьевых, а их сообщниками - водитель Юрием Тёркин и «запасной игрок» Андрей Котяков. Слушание дела завершилось только через три месяца. При этом в соответствии с приговором Самарского областного суда Кузнецов получил 9 лет лишения свободы, Владимир и Сергей Воробьевы - по 12 лет, а Тёркин и Котяков, признанные виновными в пособничестве убийцам – соответственно к 8 и 7,5 годам лишения свободы в колонии строгого режима.

В дальнейшем судьба этих осужденных сложилась по-разному. Если двое последних преступников, по некоторым сведениям, вскоре после отбытия наказания уехали из Самарской области, то Кузя буквально через пару недель после своего освобождения из самарской ИК-10 был застрелен неизвестным в подъезде дома, где он проживал. Убийцу, конечно же, так и не нашли. Что же касается братьев Воробьевых, то Владимир тоже скоропостижно скончался примерно через год после возвращения домой – по оперативным данным, от передозировки наркотиков. А вот Сергей впоследствии решил вернуться к криминальному бизнесу, но уже совсем к другому, нежели бандитизм – к нелегальной торговле нефтепродуктами.

«Дырочное» дело

В течение 90-х годов члены легендарной банды один за другим условно-досрочно вышли из мест лишения свободы, в основном с формулировками «за хорошее поведение». В 1998 году на свободе оказались и лидеры - Андрей Филимошин и Сергей Воробьев, а годом позже к ним присоединился и Владимир Воробьев. И почти сразу же после выхода на волю Сергея в правоохранительные органы пошла свежая агентурная информация: он и Филимошин создали группу для хищения топлива из продуктопроводов. Итогом реализации этих оперативных данных стало задержание расхитителей летом 2000 года. Правда, в отношении Филимошина донесения «стукачей» так и остались словами, поскольку ни в одной из операций правоохранителям так и не удалось не то что увидеть, но хотя бы почувствовать «след» легендарного бригадира. А вот его «правой руке» Сергею Воробьеву повезло меньше: он все-таки засветился во время одного из милицейских рейдов, и в итоге снова оказался за решеткой. Вместе с ним в СИЗО попали и трое его подручных: Владимир Воронин, Владимир Щербинин и Евгений Живаев.

Следствие по этому делу было завершено за три месяца. Оказалось, что ушлые парни совершали хищения бензина и дизельного топлива из продуктопроводов, умудрившись провертеть дырку в огромной трубе, по которой с завода к потребителям перекачивалось готовое горючее. Через проделанное таким образом отверстие жулики сливали нефтепродукты в многотонные цистерны, но в конце концов были задержаны с поличным.

Казалось бы, все улики против подсудимых налицо, и потому работники прокуратуры, передав дело в суд, рассчитывали уже через месяц-другой получить сообщение о справедливом приговоре. Однако все оказалось гораздо сложнее, чем ожидалось. Во-первых, незадолго до начала слушаний решением суда Советского района Сергею Воробьеву была изменена мера пресечения. Вместо содержания под стражей он был выпущен из СИЗО под подписку о невыезде. Неудивительно, что перед самым первым заседанием в областной суд из милиции поступила справка о том, что Воробьев скрылся неизвестно куда.

Именно поэтому в феврале 2001 года уголовное дело о незаконных врезках в трубопровод было рассмотрено областным судом только в отношении «шестерок» и в отсутствие самого главного обвиняемого. При этом в ходе полуторамесячного судебного разбирательства прокуратура сняла с Воронина, Щербинина и Живаева обвинение по ст. 210 УК РФ, то есть в участии в организованном преступном сообществе. Сделано это было в связи с недостатком доказательств: сами подсудимые категорически отрицали, что знакомы с Воробьевым, а отсутствие последнего в зале суда не дало возможности провести между этими лицами очную ставку. Тем не менее судья Самарского областного суда Евгений Калюжный признал всех троих виновными по ст. 158 УК РФ, то есть в краже топлива из продуктопровода. В результате Владимир Воронин и Владимир Щербинин, как лица, уже ранее судимые, получили по восемь лет лишения свободы в колонии строгого режима, а Евгений Живаев – шесть лет лишения свободы в колонии общего режима.

Лишь летом 2002 года в поле зрения правоохранительных органов наконец-то снова попал и сам Сергей Воробьев, и уже вскоре он оказался в камере СИЗО. Правда, и в момент задержания, и двумя месяцами позже в зале суда задержанный уверял, что в течение всех этих долгих месяцев он не только не скрывался от правосудия, но даже устроился на работу в одну из фирм в городе Кинеле, то есть по месту своей постоянной регистрации. Здесь он спокойно, ни от кого не таясь, жил на квартире своей матери, причем за это же время успел сойтись с одной из своих знакомых, которая теперь от него имеет ребенка. По требованию защиты все эти факты из личной жизни подсудимого были оформлены в виде справок и приобщены к делу. Одним словом, утверждали адвокаты, никакой Воробьев не преступник, а примерный семьянин и отличный работник…

Однако государственный обвинитель в ходе судебного процесса утверждал прямо противоположное. По мнению прокуратуры, именно Воробьев и был организатором незаконных врезок в трубопроводы и крупных хищений топлива. Оперативная информация об этих махинациях поступила в милицию еще в начале лета 2000 года, но преступники были задержаны с поличным только в ночь на 22 июля. Выяснилось, что жулики сделали врезку в продуктопровод неподалеку от села Георгиевка Кинельского района, а указанной ночью приехали сюда на трех бензовозах за добычей. Сидящие в засаде оперативники подождали, пока воры заполнят одну цистерну, после чего взяли всю бригаду. Правда, лидера группы им удалось задержать только через месяц, в конце августа, при следующей попытке хищения. На этот раз подручные Воробьева сливали в автоцистерну дизельное топливо.

Любовь как улика

Задержанный неподалеку от места врезки, в соседней лесополосе, авторитет тут же выдвинул весьма оригинальную версию того, почему он оказался среди холодной августовской ночи в этой безлюдной местности. Безо всяких обиняков Воробьев заявил: «А у меня здесь было свидание с девушкой!» В дальнейшем эта версия получила много живых деталей: задержанный рассказал следствию, а затем и суду, что накануне той роковой для него ночи он в Кинеле познакомился с очаровательной незнакомкой, чьи длинные ноги и огромные глаза сразили его наповал. Воробьев тут же предложил своей пассии отметить знакомство в одном из ресторанчиков села Кротовка, где он неоднократно бывал и где его хорошо знали. Однако в тот вечер заведение почему-то оказалось закрыто, и Воробьеву пришлось везти девушку обратно в Кинель.

По дороге он не смог сдержать обуревавшую его страсть, а потому съехал с большой трассы в лесополосу, где стал приставать к своей попутчице. Но девушка обиделась на его хамское поведение и убежала в темное поле, а через него выбралась на дорогу, где поймала попутную машину и вскоре прибыла домой. Воробьев же почему-то замешкался, но потом все-таки отправился искать беглянку. Вот тут-то из кустов вдруг и выехала машина с неизвестными людьми – как оказалось впоследствии, с оперативниками РУБОПа. Они-то и повязали несостоявшегося любовника, обвинив его в итоге черт-те в чем…

А чтобы обвинитель и судья поверили в этот рассказ Сергея Воробьева, в зал суда по ходатайству адвоката и в самом деле была вызвана… очаровательная молодая женщина по имени Юлия. Присутствующие сразу же отметили, что ее внешние данные и смелая манера одеваться гораздо более подходили для подиума респектабельного конкурса красоты, нежели для казенной кафедры, за которой дают показания свидетели в зале суда. Ничтоже сумняшеся, Юлия заявила под присягой:

- Я пришла сообщить, что в ту августовскую ночь Сергей действительно был со мной…

Далее она рассказала суду, что в лесополосу в Кинельском районе той глухой августовской ночью ее приятеля и в самом деле привела вовсе не жажда наживы, а вечная как мир любовная страсть. Несмотря на то, что со стороны защиты это был очень сильный ход, он тем не менее не произвел особого влияния на ход судебного следствия, поскольку, кроме этих слов, свидетельница ничем более не смогла доказать правдивость своего рассказа. Затем в ходе судебного заседания были заслушаны показания Живаева, Воронина и Щербинина, которых в зал суда специально привезли из колонии. Однако все они заявили, что до момента того памятного задержания никогда и в глаза не видели Воробьева, да и о кражах топлива из трубопровода впервые слышат. Что касается подсудимого, то он в содеянном тоже так и не сознался.

В итоге представитель прокуратуры в своей заключительной речи на процессе заявил, что по причине недоказанности он снимает с Воробьева обвинение сразу по нескольким пунктам, в том числе в создании организованного преступного сообщества, в умышленном повреждении чужого имущества, и так далее. Однако его участие в краже нефтепродуктов он все-таки посчитал вполне очевидным. Основным доказательством при этом стали показания оперативников РУБОП, которые через приборы ночного видения наблюдали, как подсудимый лично руководил перекачкой бензина из трубопровода в цистерны.

Решением судебной коллегии Самарского областного суда под председательством Валерия Курылева Сергей Воробьев в 2003 году был приговорен к 5 годам лишения свободы в колонии строгого режима.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Публикации

Ерофеев В.В. [В. Зеленин]. «Пионеры» самарского рэкета. – Газета «Будни», 3 ноября 2001 года.

Просмотров: 13440