Деньги на инкассаторской крови

О бандитском нападении на инкассаторов, произошедшем в Куйбышеве весной 1978 года, до сих пор помнят не только ветераны милиции, но и рядовые самарские старожилы. Даже видавших виды профессионалов тогда не мог не поразить размер денежной суммы, захваченной преступниками: за какие-то минуты те взяли почти 100 тысяч рублей! И это было в то время, когда зарплата заводского инженера не превышала 120-140 рублей в месяц, а госцена автомобиля «Волга» равнялась 10 тысячам рублей (рис. 1-3) (Архив Самарского областного суда, дело № 02-19-1984 год).

Вечерние выстрелы

Из сводки происшествий по г. Куйбышеву:

«20 марта 1978 года около 21 часа группа неизвестных преступников в районе сберкассы 6994/0235, расположенной по адресу: г. Куйбышев, ул. Партизанская, 184, с целью завладения госсобственностью совершила вооруженное нападение с применением огнестрельного оружия на инкассаторскую машину ГАЗ-24 «Волга» салатного цвета, госномер 24-73 УКЗ, и похитила денежную выручку в сумме 96.451 рубль. При нападении был убит инкассатор Архипов и причинены огнестрельные ранения водителю Байкину. Прокуратурой Октябрьского района г. Куйбышева возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 77 УК РСФСР (бандитизм)».

Такого жесткого и наглого нападения на инкассаторов к тому времени уже давно не случалось не только в нашей области, но и во всем Советском Союзе. Неудивительно, что сразу же после сообщения из Куйбышева об этом беспрецедентном преступлении на улице Партизанской оно сразу же было поставлено на личный контроль у министра внутренних дел СССР Николая Щелокова, а тот доложил о происшествии Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу.

На берега Волги срочно выехала оперативно-следственная группа Главного управления уголовного розыска МВД СССР во главе с генерал-майором милиции Анатолием Волковым. Однако основная тяжесть работы по сбору материалов по делу, конечно же, легла в первую очередь на местных сотрудников милиции и прокуратуры. В течение первой ночи после преступления и следующего утра они сумели опросить десятки свидетелей чрезвычайного происшествия. В итоге уже к концу дня 21 марта вырисовалась достаточно точная картина бандитского нападения.

В тот вечер инкассаторы Советского отделения Госбанка СССР 60-летний Фёдор Архипов и 53-летний Василий Буданов выехали на свой привычный маршрут примерно в пять часов вечера. В этот раз таксопарк выделил им машину с молодым 24-летним шофером, который с инкассаторами раньше никогда не ездил. Архипов и Буданов торопились, поэтому с новым водителем толком даже не успели познакомиться. Лишь по дороге выяснилось, что его зовут Виктором. По своей молодости парень, конечно же, маршрут почти не знал, и ему приходилось все время показывать дорогу. К тому же на трассе Виктор осторожничал, и потому сборщики денег довольно скоро почти на час выбились из своего привычного графика.

Когда машина доехала до улицы Партизанской, стрелки часов уже приближались к девяти вечера. К тому времени служащие Госбанка успели объехать 37 торговых и прочих точек, откуда забрали дневную выручку. На заднем сидении «Волги», рядом с Архиповым, громоздились два больших мешка, почти доверху заполненные стандартными инкассаторскими сумками. К этому времени на маршруте оставалось еще шесть точек, в которые сборщикам денег нужно было обязательно заехать, но они рассчитывали закончить свою работу в течение ближайшего часа.

У задних дверей сберкассы они остановились, когда на улице уже совсем стемнело. Архипов остался в машине, а Буданов, согласно инструкции, вышел из кабины и осмотрелся вокруг. Двор освещали тусклые фонари, и в их свете в ближайших окрестностях инкассатор не заметил ни единого человека. Все было как обычно, и потому Буданов направился к дверям сберкассы, сказав при этом водителю, чтобы он развернул «Волгу» капотом по направлению к выезду из двора. Все дальнейшее произошло в течение каких-то минут.

Из показаний Василия Буданова:

«Когда я зашел в помещение сберкассы, кассир вытащила сумку с деньгами и передала мне документы, чтобы я расписался. На все это ушло буквально минуты три. Вдруг дверь распахнулась, и в сберкассу вошел водитель нашей машины. Он был очень бледный, а правой рукой держался за левое плечо. Я спросил его, что случилось. Водитель ответил, что его машину только что угнали, нападавших было человек шесть, они в него стреляли и попали в руку и в бедро. С его плеча и в самом деле капала кровь, и еще оказалось, что он не может больше идти, потому его ранили в бедро. Я выбежал на улицу, но машины там не было, и вообще во всем дворе никого не было. Выстрелов, о которых говорил водитель, я не слышал, и вообще не заметил ничего подозрительного. Я знал, что до моего ухода в сберкассу Архипов оставался в машине, а что с ним стало дальше, я в тот момент даже не предполагал».

Можно представить себе состояние инкассатора, когда он осознал весь трагизм возникшей ситуации. Тем не менее в этой обстановке Буданов сделал, наверное, все от него зависящее, чтобы ускорить розыск преступников. Он тут же побежал в соседний овощной магазин, где застал директора и нескольких продавцов, и в двух словах объяснил им, что на них напали бандиты и угнали машину с деньгами. Пока директор звонил в милицию, инкассатор выбежал на улицу Партизанскую – и далеко впереди увидел удалявшуюся милицейскую машину. Ему пришлось стрелять вверх, чтобы привлечь к себе внимание. Лишь после второго выстрела канареечный «бобик» развернулся и подкатил к нему. Уже через пятнадцать минут на место происшествия прибыла следственно-оперативная группа Советского РОВД, а затем съехалось и большое милицейское руководство, в том числе начальник управления уголовного розыска УВД Куйбышевской области Александр Гончаров и заместитель начальника УВД Александр Липатов.

Судьба инкассатора

Водителя «Волги» Виктора Байкина, первый раз в жизни выехавшего с инкассаторами на маршрут и сразу же попавшего в нешуточную переделку, прямо из сберкассы отправили в медсанчасть завода «Металлист», где ему сделали срочную операцию. Впрочем, отдохнуть парню в ту ночь так и не дали: уже в пять часов утра к нему в палату явился следователь, чтобы записать его показания о происшествии (рис. 4).

Вот что рассказал ему водитель, чудом оставшийся в живых:

«Когда сборщик денег вышел из кабины и вошел в сберкассу, я развернул «Волгу» и остановился. Мотор я не глушил. Прошло всего несколько секунд, и вдруг откуда-то из темноты с левой стороны к машине подбежал парень, на вид 25 лет, ростом примерно 170 сантиметров, одет во все темное, без головного убора. Он подбежал и выкрикнул: «Давай!», и выстрелил прямо в меня через левую дверцу, стекло которой было опущено. Он целился мне в грудь, но попал в предплечье левой руки. Затем он выстрелил мимо меня в сторону заднего сидения - наверное, в Архипова. Сзади в это же время тоже раздались два или три выстрела. Я понял, что теперь в меня будут стрелять еще раз, и полез с левого переднего сиденья на правое, но замешкался, потому что перекинуть ноги мне мешал рычаг скоростей. Я уже почти перелез, но этот парень открыл дверцу и со словами: «На, на!» снова два раза выстрелил в меня. Первая пуля попала мне в запястье левой руки, потому что я как бы пытался от него закрыться, а вторая – в заднюю часть бедра, так как в этот момент я уже вываливался из кабины на правую сторону от машины. Когда я упал в снег, то дверца за мной захлопнулась. Тут я услышал еще несколько выстрелов, но кто именно стрелял и куда, не видел. В общей сложности они стреляли 9 или 10 раз, из них три раза попали в меня. Я лежал неподвижно лицом у заднего колеса, ногами вперед, притворившись мертвым, но боялся, что они подойдут и добьют меня. И тут я услышал, что нападавшие лезут в машину, и один из них сел за руль. Он включил первую передачу неумело, с треском и урчанием, и кто-то ему крикнул: «Сними с ручника!» Тут я увидел, как правое заднее колесо забуксовало на льду, и мотор чуть не заглох. Один из бандитов вышел и подтолкнул машину, а потом на ходу запрыгнул обратно. Когда машина уехала, я поднялся и побежал в сберкассу, где нашел второго инкассатора. Как я сумел сюда дойти с простреленной ногой, не знаю, но в помещении сберкассы нога перестала меня слушаться».

Можно считать, что Виктор Байкин родился в рубашке. Бандиты, видимо, не предполагали, что водитель «Волги», получивший три пулевых ранения, все-таки останется живым, да еще сможет сам уйти с места происшествия. А вот в отношении Фёдора Архипова судьба распорядилась иначе…

«Волга», угнанная у инкассаторов, была обнаружена всего лишь через час с небольшим в седьмом микрорайоне, у дома № 230 на улице Воронежской. Незадолго до этого к проживавшему здесь Александру Уварову на своих «Жигулях» приехал его приятель, директор магазина № 56 Советского райпищеторга Эмир Коранашвили. Когда около десяти часов вечера он спустился к своей машине, намереваясь направиться домой, то выехать из двора не смог: проезд загораживала неизвестно откуда взявшаяся «Волга», прижавшаяся левым бортом к большому сугробу. Коранашвили подошел к автомашине, чтобы попросить водителя убрать ее с дороги, но за рулем никого не обнаружил. Тогда он посветил на заднее сидение и, к своему ужасу, увидел здесь лежащего окровавленного человека. Директор магазина снова побежал к Уварову и попросил его вызвать милицию. Тот пришел к «Волге» через пятнадцать минут и сказал, что по номеру «02» он дозвониться так и не смог, и в итоге вызвал «скорую». Приехавшие врачи констатировали, что лежащий в салоне «Волги» человек мертв, и лишь после этого они по рации смогли сообщить в милицию о страшной находке (рис. 5-8).

Прибывшая на улицу Воронежскую оперативно-следственная группа тут же установила, что заднее стекло машины разбито, а из салона пропали мешки с инкассаторскими сумками и всей дневной выручкой 37 торговых точек. Исчезло и табельное оружие Архипова - пистолет Макарова с двумя полными обоймами. Как потом установила судебно-медицинская экспертиза, сам банковский служащий скончался от попадания двух пуль, первая из которых пронзила его сердце и легкое, вторая – желудок и печень. Архипов невредимым прошел фронты Великой Отечественной войны, семь с половиной лет проработал инкассатором, имея за это одни лишь благодарности, но в итоге погиб от бандитского выстрела…

На следующий день после чрезвычайного происшествия заместитель прокурора Куйбышевской области Исаак Кошарский подписал постановление о создании для раскрытия этого беспрецедентного преступления специальной следственной бригады. Ее возглавил старший следователь по особо важным делам В.Ф. Казберов, а в состав группы вошли работники облпрокуратуры А.Н. Васильев и И.А. Мигунов. Бригада получила полномочия по привлечению к расследованию любых сотрудников правоохранительных органов области.

Откуда стволы?

Никаких следов, способных вывести милицию на след преступников, в салоне угнанной с улицы Партизанской машины обнаружено не было. Уже потом выяснилось, что нападавшие были в резиновых перчатках, вследствие чего найти их отпечатки пальцев экспертам найти так и не удалось. Зато из обшивки заднего сидения были извлечены две пули, и еще две, как говорилось выше, сидели в теле убитого Архипова. Пятую пулю хирурги нашли в бедре раненого Байкина, а еще два смертоносных кусочка свинца, попавшие водителю в левую руку, как оказалось, прошли навылет.

Одна из этих пуль впоследствии нашлась в стене у дверей сберкассы, зато другие, если они и были, улетели из бандитских стволов в неизвестном направлении. А еще в ходе тщательного осмотра двора дома № 184 на улице Партизанской эксперты обнаружили пять стреляных гильз. Хотя по собранным вещдокам ими так и не было окончательно установлено, сколько же всего выстрелов прозвучало у здания сберкассы в тот роковой вечер, найденные пули и гильзы тем не менее дали криминалистам возможность выяснить, какое же оружие использовали преступники в ходе разбойного нападения.

Почти сразу же было доказано, что бандиты стреляли как минимум из двух стволов: первый – из револьвера системы наган, второй – из пистолета Макарова. А еще через несколько дней, когда пришло сообщение из всесоюзной пулегильзотеки, выяснилось, что за каждым из этих стволов тянется кровавый след. Оказалось, что пистолет Макарова был похищен неизвестными в Донецке у старшины милиции Анатолия Осташевского, убитого поздним вечером 4 августа 1972 года, а наган в 1974 году такие же неустановленные преступники отобрали в Куйбышеве у дежурившей на сталелитейном заводе стрелка ВОХР 47-летней Прасковьи Митякиной. Во втором случае бандиты тоже покушались на жизнь охранницы, но женщина осталась жива…

Из показаний Прасковьи Митякиной:

«Я заступила на третий пост охраны сталелитейного завода в 20 часов 17 октября 1974 года. У начальника охраны я получила оружие – револьвер системы наган и семь патронов к нему. Примерно в 23 часа 30 минут я находилась внутри будки третьего поста, дверь которой изнутри была закрыта на крючок. Поскольку в будке с трех сторон есть окна, а дверь застеклена, то мне была хорошо видна вся территория, прилегавшая к третьему цеху. Когда я сидела за столом рядом с телефоном, то около будки вдруг внезапно появились трое парней, один из которых держал в руке газовый ключ. На вид этим парням лет по 18-20, роста среднего, а их лиц я не запомнила, но раньше их на нашем заводе никогда не видела. Первый из них сразу же разбил стекло на двери и откинул крючок. За это время я только успела достать из кобуры револьвер, а выстрелить уже не успела, и тут один из этих парней два раза ударил меня по голове газовым ключом. Я потеряла сознание, а когда пришла в себя, то обнаружила, что пропал наган вместе с патронами. Я сразу же вызвала по телефону начальника охраны, и меня отвезли в больницу».

Врачи диагностировали у Митякиной обширные гематомы головы и сотрясение головного мозга второй степени. В тот раз в больнице она находилась больше месяца, а в последующие годы по той причине еще дважды лечилась, после чего была вынуждена уволиться из ВОХРа. Бывшая охранница скончалась в августе 1981 года в возрасте 54 лет, однако врачи установили, что причиной тому были вовсе не последствия травмы, а заболевание печени.

Врёт, как очевидец

Кроме пуль и гильз, через несколько дней в распоряжении следствия появились новые вещественные доказательства: пустые инкассаторские сумки, в которых вечером 20 марта лежали похищенные бандитами деньги. Они стали «всплывать» в разных районах города и в самых неожиданных местах. Например, одну из них в хозяйственном ящике на своей лестничной площадке случайно нашли жильцы дома № 242 на улице Воронежской, всего в 300 метрах от места обнаружения угнанной «Волги» с трупом застреленного инкассатора.

А еще несколько сумок, лежащих на обочине Волжского шоссе, увидел во время прогулки местный житель. При их осмотре выяснилось, что сумки были разбросаны вдоль этой автотрассы из окна движущейся машины, направлявшейся из Куйбышева в сторону аэропорта. По этой причине у следственной группы тут же возникла версия, согласно которой инкассаторов ограбили не местные бандиты, а приезжие гастролеры. Предполагалось, что после удачного «дела» налетчики тут же направились в аэропорт и отбыли из Куйбышева на самолете. На разработку этой версии потратили много сил и времени, но в конце концов она оказалась несостоятельной…

Ложной оказалась и еще одна ниточка, попавшая в руки следователя в результате показаний одной из жительницы дома, в котором находилась злополучная сберкасса. В тот вечер, услышав за окном выстрелы, женщина выскочила на балкон и стала свидетельницей финальной части сцены ограбления. Она увидела одного из налетчиков в тот момент, когда он толкал инкассаторскую машину, и услышала, как он при этом кричал: «Герман, давай жми!» В итоге в течение последующих месяцев в Куйбышеве милиция проверила всех Германов, подходящих по возрасту к облику бандитов, а также всех ранее судимых лиц с такой кличкой, и даже граждан, которые имели эту же редкую фамилию. Результат был нулевым: все выявленные Германы к ограблению оказались непричастными. И лишь после задержания настоящих преступников выяснилось, что в момент нападения один из них кричал другому: «Брось наган…», а свидетельнице послышалось: «Герман…»

Уже потом стало ясно, что следственную бригаду невольно уводили в сторону не только эти, но и многие другие свидетельские показания, собранные оперативниками сразу же после налета на инкассаторов. Например, кто-то видел двоих мужчин с большими мешками, торопливо шедших в ту роковую ночь мимо озер на улице Воронежской, недалеко от того места, где была обнаружена инкассаторская «Волга». Мужчин через некоторое время нашли, но они оказались колхозниками, родственниками одной из местных жительниц. В мешках же у них была нераспроданная на базаре шерсть. А другие свидетели рассказали следователю о неких милиционерах, в момент ограбления стоявших словно бы «на стреме» за углом сберкассы, а потом бесследно исчезнувших. Начали разрабатывать версию о причастности к нападению работников милиции, но вскоре выяснилось, что свидетели в темноте за сотрудников органов приняли солдат-срочников, приходивших во время увольнения в гости к приятелю. При этом служивые уверяли, что никаких выстрелов в тот вечер они не слышали.

Одним словом, к концу первой недели, минувшей со дня чрезвычайного происшествия, следственная бригада имела в своем распоряжении чрезвычайно скудный набор вещественных доказательств и прочих улик. Да, происхождение бандитского оружия было быстро установлено, но где оно находится сейчас и будет ли применено преступниками еще раз, следователи в то время не имели ни малейшего понятия. Да, вскоре после нападения было обнаружено несколько похищенных инкассаторских сумок, но эксперты вскоре дали заключение, что перед выбрасыванием их хорошо прокипятили, и потому ни одного отпечатка пальцев на сумках не сохранилось. Да, преступников в момент налета видели два с лишним десятка свидетелей, но все их показания были крайне расплывчаты, а то и вовсе противоречили друг другу…

А вышестоящее начальство тем временем торопило следственную бригаду и возмущалось, что особо опасные преступники до сих пор не пойманы. В такой горячке после бандитского налета прошла и вторая неделя, затем прошел месяц, а потом и второй. Начальство к этому времени уже перестало беспрестанно теребить розыскников, но все-таки регулярно справлялось об их работе. А вскоре из Куйбышева обратно в Москву ни с чем отбыла и специальная группа уголовного розыска МВД СССР. Но лишь к концу третьего месяца стало ясно, что на этом следствие прочно забуксовало. Но работу прекращать было нельзя, и потому куйбышевским правоохранителям было ясно, что отныне им предстоит нудная работа по отработке самых невероятных версий по делу, а также по сбору и скрупулезному изучению оперативной и прочей «бумажной» информации о криминальном мире Куйбышева.

В первую очередь было решено обратить особое внимание на преступления, в которых фигурировало бы огнестрельное оружие, а конкретно - пистолеты Макарова и револьверы-наганы. Кроме того, следственной бригаде предстояло изучить всех преступников, причастных или хотя бы имеющих склонность к угонам и кражам транспорта, а также изучить граждан, явно живущих не по средствам. Ведь 96 с лишним тысяч, рассуждали следователи – это не иголка в стоге сена. Рано или поздно бандиты начнут тратить эти деньги на крупные покупки, и тем самым они обязательно себя выдадут.

В конце концов так оно и случилось. Однако справедливое наказание нашло преступников гораздо позднее, чем на это рассчитывали правоохранители и общественность Куйбышева. Непосредственные исполнители разбойничьей акции на улице Партизанской были задержаны только в августе 1983 года, и этому счастливому для милиции дню предшествовали пять с лишним лет кропотливой работы следственной бригады, горьких разочарований и многочисленных неудач.

Спекулянт в милицейской форме

Летом 1981 года в поле зрения розыскников попали на первый взгляд мелкие инциденты, связанные с автомобильным рынком на улице Антонова-Овсеенко. Сначала без вести пропали покупатели Туйчи Джураев и Саид Далиев, приехавшие в Куйбышев из Узбекистана для того, чтобы приобрести здесь машину. Последний раз их видели 18 июля именно на этом рынке, и они вроде бы уехали отсюда с двумя молодыми парнями на «пятерке» голубого цвета, после чего о них никто ничего больше не слышал.

А еще через месяц, 15 августа, тех самых парней на этом же авторынке опознал Даврон Сайлов, земляк пропавших. Он сообщил о своих подозрениях дежурным оперативникам Советского РОВД, а потом под видом покупателя сам сел в их голубую «пятерку». Пока все трое торговались, оперативники быстро подошли к машине, представились и потребовали у хозяев автомобиля их документы. Однако парни среагировали быстро: сидевший за рулем тут же врубил первую передачу, и «жигуленок» сорвался с места, несмотря на все усилия оперативников ему воспрепятствовать. А второй парень в этот момент злобно бросил Сайлову: «Это ты ментов на нас навел? Пристрелю, сука!», после чего полез рукою под сиденье. Однако житель Узбекистана тоже оказался на удивление ловким и рисковым. Хотя машина к тому моменту уже мчалась к выходу с территории рынка, Сайлов все равно сумел на ходу выпрыгнуть из ее кабины. В городе тут же был объявлен розыск сбежавшей «пятерки», но подозрительных типов задержать так и не удалось.

После этого случая Сайлова пригласили в областное УВД и предложили просмотреть несколько толстых фотоальбомов. Следователя интересовало, нет ли фотографий его обидчиков среди лиц, ранее судимых за угон автотранспорта, а также среди любителей «красивой» жизни, не замеченных в общественно-полезном труде. Подборку снимков житель Узбекистана смотрел недолго, после чего уверенно показал на фотографию безусого крепыша, добавив, что именно он угрожал его пристрелить во время инцидента на рынке. Только сейчас, сказал свидетель, этот парень отрастил усы.

Опознанным по фото человеком оказался Анатолий Бирюков, 1951 года рождения, уроженец Сахалинской области, приехавший в наш город со своими родителями еще мальчишкой. Тут же выяснилось, что после окончания 132-й куйбышевской школы армейскую службу он проходил в Куйбышеве, на улице Чкаловской, в в/ч 5421, более известной как милицейский батальон. Неудивительно, что сразу же после демобилизации летом 1972 года Бирюков легко смог устроиться на должность милиционера в отдел вневедомственной охраны Октябрьского РОВД. Однако во время милицейской службы у него произошло несколько конфликтов с законом. Кончилось все тем, что в августе 1975 года Бирюкова задержали на рынке в Советском районе, где он спекулировал автозапчастями. По этому факту возбудили уголовное дело, но в конце концов материалы передали в товарищеский суд, а Бирюкова с треском выгнали из органов (рис. 9).

После этого фиаско бывший милиционер пошел работать электромонтером в городскую телефонную сеть, но в декабре 1980 года его снова поймали с поличным, теперь уже за кражу мотоцикла. Получив по решению суда полтора года исправительных работ (в народе их называли «химией»), он отправился отбывать наказание в спецкомендатуру № 1 Промышленного района. Понятно, что он, как «химик», должен был находиться здесь и в августе 1981 года, когда его опознал по фотографии житель Узбекистана Даврон Сайлов. Однако в спецкомендатуре розыскников ждало разочарование: выяснилось, что еще несколько дней назад Бирюков самовольно покинул ее стены, и с тех пор о его местонахождении ничего не известно. В тот же день на подозреваемого был объявлен всесоюзный розыск.

Последний рейс покупателей

Поиски его были долгими и трудными, и продолжались они почти два года. Жена Бирюкова, проживавшая на улице Ярмарочной, сразу же заявила следователю, что после осуждения мужа контактов с ним она больше не поддерживает. И правда, неоднократные внезапные визиты участкового к Ольге Бирюковой каждый раз оканчивались безрезультатно: Анатолия в ее квартире не было. Однако агентурные данные говорили об обратном: свидетели видели, как по ночам муж регулярно приходит к жене и даже приносит ей крупные суммы денег. А поскольку, находясь в розыске, официально он нигде работать не мог, оставалось предполагать только одно: и на нелегальном положении Бирюков не бросает свой преступный путь, занимаясь, по все видимости, кражами и грабежами. Дальнейшие события показали, что эта догадка следствия оказалась верной.

А оперативная информация на Бирюкова тем временем продолжала поступать. Его многие видели разъезжающим по городу в голубой «пятерке» (той самой?) в компании с каким-то высоким бритым парнем. Впрочем, иногда разыскиваемый был в машине один и при этом сидел за рулем. А затем поступили сведения, что он регулярно стал бывать в обществе хорошенькой 25-летней воспитательницей детского сада Татьяной Крайновой. За девушкой сразу же установили слежку, а в ее квартиру на беседу приходил участковый. Однако Крайнова не только упорно отрицала факт своего знакомства с Бирюковым, но и стала одну за другой писать жалобы в высокие инстанции на работников милиции: мол, органы ее ни за что преследуют и травят. Правда открылась уже потом, после задержания бандита: оказалось, что все это время Крайнова снабжала «нелегала» не только продуктами, но и информацией о ходе его розыска.

И вот наконец в начале 1983 года было точно установлено: все эти годы Бирюков жил в каком-то благоустроенном гараже, успешно скрываясь от следствия. Понятно, что гаражей в Куйбышеве тысячи, но в конце концов розыскникам повезло. Выяснилось, что еще весной 1982 года житель Смышляевки Александр Севостьянов за 2350 рублей продал свой капитальный гараж. Кому? Оказалось, что покупательницей была… Ольга Бирюкова, жена того самого неуловимого Анатолия Бирюкова! Тут следственная бригада вздохнула с облегчением: вроде бы многолетний поиск преступника закончен…

Бирюкова брали в ночь на 24 августа 1983 года. Группу захвата возглавил подполковник уголовного розыска облУВД В.И. Семенов. Операм пришлось ждать жителя смышляевского гаража почти до двух часов ночи. Бирюков не крался в темноте, а уверенно подошел к гаражной двери, отпер ее, затем с ведром пошел к колонке за водой. В этот момент будущий глава легендарной розыскной бригады горУВД, а тогда еще простой капитан милиции Виталий Быков неслышно подбежал к склонившемуся над ведром парню и в одну секунду защелкнул на его запястьях наручники. Никакого сопротивления задержанный не оказал.

Оружия ни при Бирюкове, ни среди его вещей не обнаружили. Однако в гараже стоял тот самый голубой «жигуленок» пятой модели, который уже не раз «засветился» на авторынке в районе улицы Антонова-Овсеенко. И автомобиль, и самого Бирюкова на первой же очной ставке уверенно опознал Даврон Сайлов, так удачно сбежавший от преступников два года назад. После этого под давлением улик Бирюков признался, что в июле 1981 года они вместе с Игорем Ишимовым, 1953 года рождения, владельцем этой голубой «пятерки», действительно убили двоих узбеков в лесопосадке под Чапаевском (рис. 10).

Из показаний Анатолия Бирюкова:

«Когда на авторынке Ишимов договорился с двумя лицами среднеазиатской национальности о продаже им машины за 14 тысяч рублей, мы им предложили поехать в село, где гораздо легче оформить документы. Азиаты согласились. Но еще до этого мы с Ишимовым условились их убить и взять деньги. Ишимов сидел за рулем, а я на переднем сидении. Мы ехали в сторону Чапаевска 30-40 минут, а потом у меня «схватило живот». Ишимов свернул в лесополосу. Я отошел в сторону, а ко мне подошел Ишимов. Я ему сказал: «Стреляй в того, кто вышел, а я в того, кто в машине». Я подошел, выстрелил в сидящего и попал ему в шею. Второй сразу побежал, а Ишимов стал стрелять ему вдогонку и с третьего выстрела убил наповал. Тут я увидел, что сидевший в машине еще жив. Я велел Ишимову его добить, тот подошел и выстрелил ему в голову. У убитых в поясах мы нашли деньги – 15300 рублей. Мы их поделили поровну. Затем мы вырыли яму, бросили туда трупы, облили бензином и сожгли, а яму закопали».

Понятно, что едва только Бирюков заговорил о пистолетах, опера сразу же стали его «колоть» на причастность к нападению на инкассаторов в марте 1978 года. Однако первый допрос ничего не дал: задержанный твердил, что о том налете он, конечно же, слышал, но в нем не участвовал. И тут в УВД доставили Ишимова, поиск которого оказался лишь делом техники. Он поначалу тоже соглашался только с очевидным: признал свою машину, а потом на очной ставке с Бирюковым «раскололся» в отношении убийства Джураева и Далиева. Но когда ему задали все тот же вопрос об ограблении и убийстве инкассаторов, Ишимов не выдержал, ударился в истерику, завопив во все горло: «Нет, это не я! Это Бирюков с Долотовым!» Раздавшийся тут же возглас его «визави»: «Продал, сука!» лишь подтвердил, что с этого момента нераскрытое бандитское нападение на инкассаторскую машину перестало висеть дамокловым мечом над следственно-оперативной бригадой.

В ту же ночь задержали и привезли в УВД еще двоих членов бандитской группы: Александра Долотова и Сергея Рамьянова, оба - 1951 года рождения. Допросы и другие следственные действия по их делу с того момента шли еще больше трех месяцев, и с каждым днем «следакам» становилось все яснее: «мозговым центром» и вдохновителем для этих отморозков был последний из них. С того момента преступная группа и получила официальное название «банда Рамьянова» (рис. 11).

«Заряд попал ему в грудь…»

Рамьянов и Долотов дружили с детства и окончили одну и ту же куйбышевскую 37-ю школу. Но при этом Сергей отличался более твердым характером, потому что рано стал главным мужчиной в доме: его отец умер, когда мальчику было 13 лет. По этой причине в компании сверстников он всегда стремился верховодить, выдвигал свои идеи и требовал от приятелей, чтобы те их неукоснительно исполняли. Да и Долотов еще с детства тоже привык беспрекословно ему подчиняться.

Когда у друзей наступил призывной возраст, у Рамьянова обнаружили гипертонию такой степени, что медкомиссия сочла возможным выдать парню «белый билет». Долотову же повезло меньше: по причине болезни матери он смог добиться только отсрочки на два года (потом ее продлевали). Он пошел работать электромехаником в городскую телефонную сеть. А вот его друг, получив освобождение от воинской службы, устроился в ТТУ водителем троллейбуса.

Вскоре в семье Рамьяновых случилось радостное событие: его бабушка назанимала у родственников денег и купила подержанную «Волгу» ГАЗ-21. Впрочем, оформили машину на двоих владельцев: на бабушку и на жену дяди Сергея - Николая Коломейчука. Последний решительно требовал документального подтверждения своей доли на имущество, так как именно он вложил немалую сумму в покупку. А «длинный рубль» дядя присылал семье с Колымы, где он вот уже несколько лет возил бригады горняков по золотым приискам.

Но поскольку к моменту приобретения машины родственник все еще продолжал «калымить» на своем севере, Сергей тут же «наложил лапу» на купленную «Волгу». С бабушкиной доверенностью он стал носиться на машине по Куйбышеву, катая друзей и знакомых девушек. Его престиж как автовладельца за год поднялся на недосягаемую высоту, и тут внезапно случился облом: из Магадана вернулся Коломейчук. Приехав в Куйбышев, он сообщил родственникам, что север ему надоел, и теперь он намерен поселиться где-нибудь на юге. Кроме того, приезжий сразу же заявил, что намерен забрать с собой и машину, возместив Рамьяновым их долю в покупке. Сергей стал уговаривать дядю не делать этого, но в итоге остался и без машины, и без денег. Жадный родственник попросил проехаться на «Волге», но к Рамьяновым так больше и не вернулся. Лишь через несколько месяцев Сергей узнал, что из Куйбышева дядя прямиком направился в Донецк, в пригороде которого быстро купил хороший домик с садом. А вскоре на Украину переехала и вся дядина семья.

Но Сергей был не приучен отступать. Он тут же посвятил Долотова в свой план возвращения «Волги» с Украины. В итоге в июле 1972 года они взяли отпуска и, имея в кармане 300 рублей, поездом отправились в Донецк. К разговору с дядей они основательно подготовились: перед отъездом Долотов сделал обрез из охотничьего ружья, доставшегося Рамьянову в наследство от отца.

Материалы дела не сохранили подробностей того, как именно Сергей и Александр смогли втолковать Коломейчуку, что он поступил нехорошо, скрывшись из Куйбышева неожиданно и с чужим добром. Так или иначе, но из донецкого пригорода приятели уехали с дядиной распиской о том, что он согласен передать сестре свою долю имущества… даром. Забегая вперед, скажем, что вскоре мать Сергея Рамьянова с ним самим приехала в Донецк и оформила дарственные документы, а обратно в Куйбышев мать с сыном возвращались уже на «Волге».

Но в ту свою первую поездку в Донецк Сергей сказал самому себе: в ближайшие годы мне необходимо быстро и крупно разбогатеть, причем любым путем. Только в этом случае, по его мнению, он ни от кого не будет зависеть – ни от родственников, ни от друзей, ни от государства. А как это сделать? Путь для этого, посчитал он, есть только один: ограбить банк или инкассаторов. Конечно же, брать банк приступом или обманом ему не хотелось, а вот инкассаторы – легкая добыча. Они ездят всего лишь вдвоем на обычной «Волге», и с ними в кабине сидит только шофер. Было бы оружие, а дальше нужны только умение и везение…

Итак, во время поездки в Донецк Рамьянов впервые посвятил Долотова в свои планы ограбления инкассаторов. У них тогда был с собой обрез, но он для предстоящей акции казался оружием несерьезным. Впрочем, решил Рамьянов, если с обрезом и не стоит идти на крупное дело, то с его помощью вполне можно обзавестись настоящим оружием.

Из показаний Сергея Рамьянова:

«Вечером мы не раз бывали в донецком парке отдыха на проспекте Титова, недалеко от гостиницы «Шахтер», и видели, что здесь в одиночку ходит милиционер с пистолетом. Я предложил Долотову убить его, чтобы забрать пистолет, и Долотов согласился. В один из дней в начале августа 1972 года около 11 часов вечера мы приехали в парк. Примерно через полчаса на аллее появился тот самый милиционер с погонами старшины. Долотов взял обрез, забежал среди деревьев вперед и вышел милиционеру навстречу. Я в это время находился позади старшины в некотором отдалении. Наверное, милиционеру показалось подозрительным, что Долотов шел, спрятав руки сзади, потому что в тот момент, когда оба поравнялись, старшина заглянул ему за спину. Он сразу же увидел обрез, потому что немедленно потянулся к кобуре. Я крикнул: «Беги!», но тут Долотов выстрелил, и милиционер упал. Я подбежал и увидел, что заряд попал ему в грудь. Я взял у него из кобуры пистолет, и мы убежали. Утром мы уехали в Куйбышев, а дома я спрятал пистолет на чердаке» (рис. 12).

Эту часть задуманного плана преступникам удалось реализовать без помех. Но Рамьянов считал, что для нападения на инкассаторов оружия им все равно не хватает. К тому же и людей для этого было явно маловато. Он рассудил так: раз деньги возят по трое, нападавших должно быть по крайней мере четверо. И чтобы они все были безжалостными и жадными до дармового…

Так они познакомились с Игорем Ишимовым, который в начале семидесятых годов начинал свою трудовую карьеру простым работягой на Куйбышевской ГРЭС. Однако заработки там были невелики, и Ишимов уже тогда приворовывал: по ночам в одиночку или с дружками лазил по частным гаражам, по учреждениям, а если удавалось, то и по крупным складам. Ему везло: за все эти годы его ни разу не сумели схватить, что называется, за руку. А на своем предприятии он всегда числился хорошим работником, и к тому же без отрыва от производства окончил политехнический институт. В итоге в начале 1983 года его назначили начальником рабочей смены на Куйбышевской ГРЭС. Однако в итоге поруководить Ишимову пришлось недолго: назначение случилось незадолго до ареста.

А осенью 1974 года Ишимов с воодушевлением принял предложение Рамьянова: тот сказал, что нужно отобрать оружие у какой-нибудь заводской охранницы. Долотов несколько дней ходил по предприятиям Безымянки - и в конце концов нашел то, что нужно. По его словам, на сталелитейном заводе посты охраны расположены далеко друг от друга, плохо освещаются, и к тому же вечером на заводскую территорию легко проникнуть через обширные проломы в заборе. После этого заговорщики еще два раза ездили к заводу, внимательно изучили обстановку – и решили, что у них все должно получиться.

Так оно и вышло. Акцию провели буквально за считанные секунды. Рамьянов лишь выбил стекло на двери охранной будки, а его дружки сделали все остальное. Ворвавшийся в будку Ишимов дважды ударил женщину газовым ключом по голове, а Долотов забрал у нее из кобуры наган. Уже через пару минут налетчики сидели в кабине «Волги» Рамьянова и мчались в сторону от завода.

Оказался трусом

Через месяц после этого налета Долотова наконец-то забрали в армию. А пока школьный приятель Рамьянова где-то за тысячи километров от Куйбышева маршировал по плацу в солдатской форме, оставшиеся заговорщики познакомились с Анатолием Бирюковым. Он тогда еще работал милиционером в Октябрьском РОВД, однако милицейская форма вовсе не мешала их новому другу заниматься куплей и перепродажей автомобильных деталей и прочего дефицита. Собственно, на этом вся группа и нашла общий язык.

Вскоре Рамьянов и Ишимов «выкатили пробный шар»: предложили Бирюкову найти покупателя на автомагнитолу и колеса от «жигуленка», незадолго до того украденные ими из какого-то гаража. Милиционер взял вещи молча и при этом не поинтересовался его происхождением. Вскоре он принес приятелям деньги за проданный товар и сообщил, что себе в качестве посреднических он взял немного – всего 70 рублей.

А еще через неделю милиционер пригласил Рамьянова и Ишимова прокатиться с ним на природу. Вот как об этом эпизоде Бирюков через много лет рассказывал следователю:

«На машине Рамьянова мы поехали в лес в район Сорокиных хуторов. Здесь я предложил им пострелять из моего табельного оружия – пистолета Макарова. Для этого у меня было около 40 неучтенных патронов, которые я набрал за время моей службы в милицейском батальоне. Такая «неучтенка» накопилась не только у меня, но и у многих других ребят, которые там служили. Я выстрелил только один раз, а Рамьянов с Ишимовым по 7 раз. Я видел, как у них от вида оружия горели глаза, и понял, что они хотели бы его использовать в каком-нибудь деле. Вскоре парни мне рассказали, что у них есть свои пистолет Макарова и наган, и предложили когда-нибудь поучаствовать в нападении на инкассаторов. Я обещал подумать».

Но вскоре, как мы знаем, в жизни Бирюкова настала черная полоса: за спекуляцию автозапчастями его уволили из милиции. Его дружки об этом знали и потому не форсировали события. Лишь в самом конце 1976 года, когда из армии пришел Долотов, заговорщики наконец-то смогли вернуться к теме нападения на инкассаторов и стали разрабатывать конкретный план. Долотов устроил Бирюкова на свое бывшее место в ГТС, а сам пошел работать шофером на автобазу «Куйбышевэнерго». После этого Рамьянов в поисках удобной точки для нападения стал ездить по городу на своей «Волге» вместе с Ишимовым, а Долотов на «уазике» – с Бирюковым.

Вот так в течение 1977 года они сумели изучить маршруты многих городских инкассаторов и узнать, в какие часы и куда именно они заезжают, какие суммы денег возят, кто их встречает в магазинах, а также другие подобные мелочи, важные для реализации будущего плана. В конце 1977 года преступники уже знали, что они будут грабить инкассаторов у сберкассы на улице Партизанской. Удобных моментов для этого было много, но три причины казались главными: безлюдье по вечерам во дворе дома № 184, плохое освещение заднего входа в сберкассу, а также большая удаленность района от отделений милиции. Теперь мы знаем, что именно обстоятельная проработка преступниками места и условий нападения и стали главной причиной того, что бандитов так и не удалось найти «по горячим следам».

Уже потом, в ходе следствия, выяснилось, что вечером 20 марта нападения на инкассаторов могло бы и не случиться. Накануне Ишимов и Рамьянов отказались от участия в налете: первый заявил, что у него высокая температура, а второй сказал, что его дело – лишь выдвигать идеи и отрабатывать детали операции. А поскольку он это уже сделал, то теперь настала очередь конкретных исполнителей. Бирюков обозвал Рамьянова трусом и предложил Долотову идти «на дело» вдвоем. Долотов согласился.

Как мы уже знаем, и эта акция, как и все предыдущие, разработанные Рамьяновым, бандитам удалась на все сто процентов. Долотов взял себе наган, а Бирюков – пистолет Макарова. Приезда инкассаторов они ждали в подъезде соседнего дома, и с улицы их видно не было. Когда Буданов вошел в дверь сберкассы, а Байкин развернул свою «Волгу», Долотов подбежал к водителю вплотную и всадил в него три пули, а также два или три раза выстрелил в сторону Архипова. Впрочем, в Архипова раньше, чем он, попал Бирюков, который стрелял в инкассатора через заднее стекло автомашины.

Прыгнув за руль инкассаторской «Волги», Долотов погнал ее ближе к своему дому, на улицу Стара Загора. Понимая, что все главные городские трассы уже в ближайшие минуты будут перекрыты, он старался ехать закоулками. Это его и подвело: на улице Воронежской «Волга» прочно застряла в снежной колдобине, заполненной водой. Времени, чтобы её выталкивать, у преступников не было, и они покинули темный двор пешком, взвалив на плечи по мешку с деньгами, а также прихватив пистолеты убитых инкассаторов. Они переждали наезд множества милицейских машин в подъезде дома № 242, пытаясь одновременно переложить деньги в один мешок. Но это у них получалось плохо, и налетчики незамеченными ретировались из подъезда, лишь бросив несколько выпотрошенных инкассаторских сумок в хозяйственный ящик. Здесь потом их и нашли жильцы.

А бандиты тем временем дворами направились в сторону дома Долотова. Однако со всех сторон на дальних улицах они видели отблески милицейских маячков, прочесывающих кварталы, и потому решили не рисковать. Мешки с деньгами они спрятали… в один из мусорных контейнеров. Конечно же, их уже рано утром мог увезти на свалку случайный мусоровоз, но преступникам повезло и здесь. Когда они вернулись за добычей в пять часов утра, заветные мешки оказались на месте.

Добычу делили вечером следующего дня. Как мы уже знаем, в двух мешках оказалось больше 96 тысяч рублей – огромные по тем временам деньги. По 20 тысяч рублей Бирюков и Долотов взяли себе, как непосредственные исполнители, и еще по 10 тысяч они вручили Рамьянову и Ишимову. Хоть вы и трусы, сказали налетчики, однако тоже кое-что сделали для успеха нашего предприятия. Двое «отказников» промолчали и деньги взяли. Из остатка же добычи преступники решили сделать своеобразный «общак». Рюкзак с оставшимися деньгами, а также три «ствола» спрятали в подвале дома № 227 на улице Тухачевского, где жила тетка Рамьянова и где у нее был сарайчик. Пустые сумки Рамьянов затем прокипятил в бельевом баке и разбросал вдоль некоторых пригородных дорог.

Полгода преступники выжидали, чем же закончится их розыск, но к лету 1978 года убедились, что милиция до них добраться не может. Тогда они начали шиковать вовсю: ездили с родственниками и семьями в Москву, Ленинград и на море, покупали себе машины, шмотки и аппаратуру. Одним словом, к следующему году инкассаторские деньги кончились практически у всех. Тогда бандиты приблизили к себе нескольких молодых парней, вместе с которыми «старички» стали заниматься кражами со складов и гаражей. В конце концов Рамьянов даже стал опять разрабатывать планы новых разбойных нападений на инкассаторов, но тут преступникам перестало везти. Летом 1980 года на краже попался Долотов, а осенью того же года – Бирюков. Обоих приговорили к исправительным работам.

Рамьянов решил затаиться и на «дела» больше не ходить. Однако Бирюков не хотел сидеть сложа руки. Как мы уже знаем, даже находясь на принудительных работах в спецкомендатуре, он продолжал воровать, а вместе с Ишимовым даже пошел на убийство двоих узбеков. Тут Рамьянов понял: еще немного – и Бирюков попадется основательно, «расколется» - и потянет за собой всех остальных. Мы уже знаем, что в конце концов так и произошло.

Вот почему у Рамьянова, согласно его показаниям, еще за два года до ареста в отношении своих дружков созрел коварный план. Он решил… ликвидировать их всех, и в первую очередь Бирюкова. Для осуществления своего плана лидер банды забрал из подвала дома № 227 на улице Тухачевского оружие и часть общих денег, и все это отвез к себе на дачу. Однако Бирюков давно чувствовал неладное. Он выследил Рамьянова, после чего дружки втроем вывезли своего «пахана» в лес, где стали бить и подвешивать к дереву. «Мозговой центр» сдался и рассказал, что пистолеты и деньги он спрятал на своей даче. Бирюков съездил и забрал с дачи «общак» и оружие, а затем спрятал все это на чердаке дома на Волжском проспекте - да так глубоко, что и сам потом не мог найти тайник до самого ареста. Лишь через месяц после поимки всех членов банды револьвер и пистолеты Макарова обнаружили на том самом чердаке с помощью миноискателей (рис. 13).

Конец банды

Судебный процесс по делу «банды Рамьянова» в Куйбышевском областном суде под председательством Г.А. Пахомова продолжался почти полгода. Вместе с ее основными участниками на скамье подсудимых оказались также несколько парней, которые о существовании банды не подозревали, а лишь ходили вместе с ее лидерами на отдельные кражи или грабежи. В их числе оказались монтер Советского узла связи Сергей Кудисов, швейцары ресторана «Жигули» Валентин Жирнов и Дмитрий Карпусь, слесарь Тольяттинского ПАТП Геннадий Курбатов, а также Игорь Рамьянов и Михаил Бирюков – родные братья двоих из главарей. Приговор по этому делу был вынесен 14 августа 1984 года, и каждый из «второстепенных» подсудимых получил от пяти до десяти лет лишения свободы.

За укрывательство бандитов наказанию подверглись также жены и подруги четверых главных подсудимых – Ольга Бирюкова, Наталья Выборнова, Ольга Долотова и Татьяна Крайнова. И если в отношении первых трех женщин суд ограничился условным наказанием или исправительными работами, то Крайнова, которая до этого завалила различные инстанции жалобами на милицию, получила два года лишения свободы в колонии общего режима (рис. 14).

Приговор же в отношении Сергея Рамьянова, Александра Долотова, Игоря Ишимова и Анатолия Бирюкова был беспощаден – высшая мера наказания через расстрел. Все четверо затем подавали прошения о помиловании, но каждое из них было отклонено. Приговор в отношении главных участников «банды Рамьянова» был приведен в исполнение в начале 1985 года.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Публикации

Ерофеев В.В. [Зеленин В.] Деньги, обагрённые инкассаторской кровью. – Газета «Будни», 16, 23 и 26 марта 2002 года.

Ерофеев В.В. Ограбление века по-самарски. Газета «Волжская коммуна», 25 апреля 2013 года.

Шарапова Г. Выстрелы на Партизанской. - В сб. "Часовые порядка". Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1987 год, с. 258-294.

Просмотров: 4834