Дефицит «налево»

Эта скандальная история, случившаяся в 1970 году в Тольятти, в наши рыночные времена не могла произойти в принципе. Современное молодое поколение, которое только понаслышке знает о советской эпохе тотального дефицита, сейчас, возможно, и не поймет, за что же тогда наказали комсомольских руководителей, людей преуспевающих и вполне положительных по всем характеристикам. Но таковы в те времена были законы общества, в котором, как в то время утверждалось, уже был построен развитой социализм.

Принцип несправедливости

В условиях острой нехватки бытовой техники в свободной продаже многие виды товаров повышенного спроса в СССР распределялись не через обычную торговую сеть, а в основном через места занятости населения – в первую очередь через крупные промышленные предприятия. Каждому заводу или фабрике, где работали тысячи, а то и десятки тысяч человек, по разнарядкам Министерства торговли выделялись десятки наименований товаров, в первую очередь предметы повседневного быта – холодильники, стиральные машины, магнитофоны, мебельные гарнитуры, ковры, а порой и автомобили «Москвич» или «Запорожец». Наиболее отличившимся производствам регулярно выделялись также и автомашины «Волга» (рис. 1-7).

Внутри каждого предприятия распределением спецбланков на право приобретения дефицита, как правило, ведали члены «треугольника». Так в то время называли первых лиц партийных, профсоюзных и комсомольских организаций. Руководители этих структур обязаны были контролировать, чтобы вожделенные спецбланки распределялись только среди наиболее достойных работников завода – ударников и ветеранов труда, общественных активистов, участников и инвалидов войны, и так далее. Но на предприятиях все знали, что на деле этот декларированный принцип справедливости мало где соблюдался. По воле руководителей «треугольников» эти самые спецбланки сплошь и рядом уходили «налево», оказываясь в руках родственников и знакомых заводского начальства.

В связи с таким положением в разных регионах СССР в 70-е – 80-е годы регулярно устраивались показательные судебные процессы в отношении наиболее зарвавшихся должностных лиц, которые, пользуясь полной бесконтрольностью со стороны заводской общественности, устраивали из процедуры распределения дефицита личную кормушку. Наказывались главным образом те руководители, в отношении которых в Москву поступало наибольшее количество сигналов от населения.

В рамках проверки жалоб по фактам коррупции и нетрудовых доходов областной прокуратурой было возбуждено уголовное дело в отношении группы руководящих комсомольских работников строящегося в то время АвтоВАЗа. В числе подследственных оказались начальник штаба ЦК ВЛКСМ на строительстве Волжского завода 32-летний Владимир Берлин, его преемник 34-летний Вячеслав Курапов, а также первый секретарь комитета ВЛКСМ управления «Куйбышевгидрострой» 33-летний Виктор Зайцев. Уже вскоре им всем было предъявлено обвинение в массовых злоупотреблениях служебным положением (ст. 170 УК РСФСР, до трех лет лишения свободы, а при тяжких последствиях – до 8 лет).

Комсомольско-профсоюзные дельцы

Факты, вскрытые в ходе следствия, вскоре стали достоянием гласности и немало шокировали заводскую общественность. Как выяснилось, не менее трети наименований бытовой техники и прочих изделий, которые вроде бы должны были попасть в семьи передовых строителей ВАЗа или ветеранов труда, из рук Берлина, Курапова и Зайцева ушли к совсем другим людям, не имеющим никакого отношения к ударной комсомольской стройке.

Конечно же, в этом «нехорошем» списке оказалось немало родственников комсомольских лидеров. Так, Зайцев передал брату своей жены, жителю Чапаевска Владимиру Старостову, спецбланк на покупку автомашины «Москвич-412», а своему дяде Алексею Чикову – такой же документ на холодильник «ЗИЛ». Берлин одарил правом на приобретение мотоцикла «Урал» своего дальнего родственника Александра Останкова, проживавшего в Нефтегорске, а Курапов выдал спецбланки на холодильник «Бирюса» не только тете жены Валентине Гамолиной, но и ее соседке Анне Тингишовой. Еще одному своему родственнику, Евгению Малкину, он же передал бланк на покупку мотоцикла «ИЖ-Юпитер» с коляской.

Но больше всего в перечне тех, кто в полной мере смог попользоваться «добротой» лидеров всесоюзной комсомольской стройки, оказалось… сотрудников Куйбышевского областного комитета ВЛКСМ. Впрочем, данный факт вряд ли можно считать неожиданным. Разве мог секретарь какой-либо низовой организации отказать в просьбе «помочь хорошему человеку», если такая просьба поступала не откуда-нибудь, а из вышестоящего комсомольского органа? Вот поэтому, согласно материалам уголовного дела, сотрудники обкома комсомола через штаб ЦК ВЛКСМ на строительстве Волжского автозавода незаконно смогли приобрести холодильников «Ока-3» - 7 штук, «Юрюзань» - 5 штук, а также по одному холодильнику «Бирюса» и «ЗИЛ».

Но вскоре оказалось, что подобные злоупотребления – это еще только цветочки по сравнению с другими, более серьезными преступлениями, совершенными Берлиным, Кураповым и Зайцевым. Выяснилось, что значительная часть спецбланков, попавших в распоряжение комсомольских лидеров, оказалась не просто разбазаренной по родственникам и «нужным» людям, но была продана за деньги. А это потянуло уже совсем на другую статью действовавшего в то время Уголовного кодекса РСФСР – ч.2 ст. 153 (коммерческое посредничество, до 3 лет лишения свободы с конфискацией имущества).

Как выяснилось, 11 спецбланков на покупку холодильников разных марок «на сторону» были проданы не кем-нибудь, а лично женой Курапова. Со своих знакомых за услугу она брала по 50 рублей «сверху», заработав на коммерческом посредничестве в общей сложности 550 рублей. Впрочем, эта ее роль в общем бизнесе оказалась совсем незначительной. Главный объем продаж дефицитных документов из комсомольского штаба шел по другому каналу - через инструктора Куйбышевского областного совета профсоюзов 35-летнего Анатолия Отраднова, которому комсомольские руководители строящегося АвтоВАЗа полностью доверяли.

Следствие установило не менее 33 случаев, когда бланки на покупку предметов повседневного быта, переданные Отраднову руководителями штаба ЦК ВЛКСМ, в итоге оборачивались наличными деньгами. К своим махинациям работник облсовпрофа также привлек двоих знакомых – нигде не работающую 34-летнюю Нину Макарову и 43-летнего инженера Евгения Елагина. Дельцы продавали спецбланки профсоюзным активистам из небольших организаций, которые тоже мечтали достать «по блату» холодильники и прочую бытовую технику (рис. 9).

Преступление и наказание

У спекулянтов довольно быстро сложилась твердая такса на каждый вид спецбланков. Так, на право приобретения ковра Отраднов и его подручные брали с «клиентов» по 50 рублей «сверху», на холодильник любой марки – 100 рублей, на мотоцикл – 300 рублей, и на автомобиль «Запорожец» - 700 рублей. Эти цифры для наших дней многим покажутся совсем «смешными», однако стоит учесть, что в конце 60-х – начале 70-х годов средняя зарплата в СССР составляла всего около 80 рублей. Обычный холодильник тогда стоил от 200 до 300 рублей, мотоцикл с коляской – от 1000 до 1300 рублей, автомобиль «Запорожец» - около 2500 рублей, а «Москвич» - примерно 4500 рублей.

В нашем случае профсоюзным «бизнесменам» удалось с прибылью реализовать «Запорожец» и «Москвич-412» только по одному разу. Но и после таких продаж у Отраднова не стало отбоя от лиц кавказской национальности, которые желали через него приобрести без очереди автомашину, главным образом «Волгу», которая тогда стоила бешеных денег – около 10 тысяч рублей. Отраднов понимал, что реализовать все «заказы» он не сможет, и потому отказывался от задатка, но тем не менее с гражданина Хайбаяна, торговавшего вином на Крытом рынке, за возможность приобрести «Волгу» ГАЗ-24 он взял 1500 рублей в качестве «гонорара» за будущее посредничество. Однако достать бланк на вожделенную тачку профсоюзный делец в итоге так и не смог в связи с возбуждением данного уголовного дела против комсомольских махинаторов (рис. 8).

При обнаружении факта выплаты ему денег за будущую покупку Отраднов заявил следователю, что он честный человек, и в доказательство еще до своего ареста демонстративно вернул Хайбаяну все взятые у того деньги. В общей же сложности, как установило следствие, от продажи спецбланков Отраднов получил нетрудовой доход в размере 3200 рублей.

На следствии и суде профсоюзный работник утверждал, что прибылью от торговли документами на приобретение дефицита он честно делился с Берлиным, Кураповым и Зайцевым. Однако последние, не будь дураками, на допросах и очных ставках от этого каждый раз категорически отказывались. Мол, мы действительно «по дружбе» передавали Отраднову эти злосчастные спецбланки, но при этом и подумать не могли, что он начнет ими торговать. Доказать же обратное следствию так и не удалось.

Тем не менее правоохранителям все же удалось уличить Зайцева в получении им взятки от Отраднова в виде охотничьего ружья ИЖ-12, которое комсомольский работник впоследствии продал через комиссионный магазин за 120 рублей. В ходе следствия приобретателя этой улики удалось установить, после чего из его квартиры купленное оружие и документы к нему были изъяты и приобщены к уголовному делу в качестве вещественного доказательства. Так что в данном случае отпираться от факта мздоимства для Зайцева оказалось делом бесполезным.

Решением коллегии по уголовным делам Куйбышевского областного суда под председательством Елены Бурназовой в апреле 1971 года Владимир Берлин, Вячеслав Курапов и Виктор Курапов были признаны виновными в злоупотреблении служебным положении, а последний, как уже было сказано – также и в получении взятки. Но если Берлин и Курапов по приговору суда получили «всего лишь» по году исправительных работ с отчислением от заработка 20 процентов, то Зайцев за свою неумеренную страсть к охотничьему оружию отправился на четыре года в колонию усиленного режима.

Что же касается «профсоюзных дельцов», то за участие в коммерческом посредничестве Анатолий Отраднов был приговорен к 3 реальным годам лишения свободы, а Евгений Елагин и Нина Макарова – соответственно к 1 и 3 годам, оба условно.

При этом суд решил не привлекать к уголовной ответственности за такие же деяния супругу Курапова «в связи с возмещением ею потерпевшим всей суммы нанесенного ущерба и наличием у нее несовершеннолетних детей». Материалы о спекулятивной деятельности Кураповой были переданы на рассмотрение товарищеского суда по месту жительства, который впоследствии вынес ей общественное порицание (рис. 10, 11).

Валерий ЕРОФЕЕВ.

(При подготовке публикации использованы материалы уголовного дела № 2-39-1971 года из архива Самарского областного суда).

Просмотров: 2608