«Дело Голубевой» развалилось в суде

Еще в середине 90-х годов с самых высоких трибун Самарской области иные высокопоставленные чины правоохранительных органов громогласно заявили о начале широкомасштабной борьбы с преступностью. И действительно, примерно в то же самое время в Самаре и других городах области были задержаны десятки членов организованных преступных группировок. Но вот незадача: большинство громких «бандитских» дел моментально рассыпалось, словно карточные домики, едва лишь начиналось их рассмотрение в судебных инстанциях. Неудивительно, что почти во всех подобных случаях суды приговаривали подсудимых к условным или минимальным срокам лишения свободы, а порой и вовсе выносили оправдательные приговоры.

Секс-тур на африканское побережье

Причина столь печальных финалов оказалась лежащей на поверхности. Оказалось, что в упомянутых выше случаях правоохранители допускали грубейшие нарушения уголовно-процессуального законодательства на всех стадиях своей работы – от розыска подозреваемых до первичного дознания и следствия. Именно по этой причине многие из собранных дознавателями материалов еще изначально утрачивали свою законную силу, и в итоге суды вполне резонно отказывались ставить их в основу доказательной базы по делу.

Наглядным примером вот такой «топорной» работы милиции и городской прокуратуры стало уголовное дело, слушание которого в Самарском областном суде проходило осенью 2001 года. А начиналось оно еще в 1997 году, когда в самарских СМИ с подачи руководства городского УВД впервые появилась информация о так называемом «деле Голубевой». Именно этой девушке вменялось в вину создание банды и последующее руководство ею. Кроме Елены Голубевой, на скамье подсудимых оказалось четверо молодых людей, которым, кроме бандитизма, органами дознания были предъявлены обвинения в разбоях, похищении людей, хранении оружия и наркотиков, убийстве, вымогательстве и других тяжких преступлениях. Забегая вперед, следует сказать: из-за грубых нарушений закона, допущенных в ходе следствия, представитель городской прокуратуры уже на суде был вынужден отказаться от большинства этих обвинений.

Между тем обвинительное заключение по этому делу выглядело очень интригующе. Как гласили материалы следствия, в начале 1994 года жительница Самары Елена Голубева, которой тогда исполнилось всего лишь 25 лет, сумела собрать вокруг себя группу молодых людей, которые ради денег готовы были пойти на любое, даже самое жуткое злодейство. В ряды новоявленных «джентльменов удачи» сразу же встал ее муж – 28-летний Владимир Голубев, а также Сергей Пугаев, Андрей Меркулов, Сергей Стряпкин и Сергей Кизеров, которым в ту пору было от 21 до 25 лет.

В течение нескольких последующих месяцев банда смогла вооружиться до зубов: в распоряжении ее бойцов были пистолеты ПМ и ИЖ, а также автоматы Калашникова. Правда, когда через несколько лет группировку «голубевских» наконец-то ликвидировала легендарная «быковская» бригада из Самарского городского УВД, в руки правоохранителей эти «калаши» почему-то так и не попали. В обвинительном заключении на этот счет говорится, что при задержании банды, кроме пистолетов, было изъято «всего лишь» несколько сотен автоматных патронов и глушитель для АКМ.

Одним из первых «операций» группы Голубевой, согласно материалам следствия, стал «наезд» на «крутого мальчика» Леву Басиса, промышлявшего отправкой проституток из Самары за границу. На первичном следствии Лева признался, что он организовал для 20-летней самарчанки Светланы Гусевой (фамилия изменена – Ред.) вот такую «секс-поездку» в далекую Южно-Африканскую Республику. Работнице сферы интимных услуг пообещали, что за свою полугодовую «работу» на черном континенте она получит от него $6000. Но когда в середине 1994 года Света снова возвратилась из Африки на берега Волги, Басис заявил девушке, что ему пришлось израсходовать на нее гораздо большую сумму, нежели он планировал. А потому, мол, никакого «гонорара» тебе не будет, и вообще радуйся, что тебе удалось «на халяву» посмотреть столь экзотическую страну…

Обманутая путана решила не оставлять безнаказанным такое вероломство, и вскоре через знакомых вышла на Голубевых, которые сразу же вызвались помочь труженице секс-фронта, а заодно немного подзаработать и самим. «Наезд» на Басиса был организован по классическим правилам рэкетирского искусства. Однако незадачливый сутенер деньги собирать не стал, а решил скрываться от своих преследователей. Это Басису удавалось делать больше месяца. В конце концов рэкетиры его все-таки поймали и жестоко избили, но получить с него денег так и не смогли: Басис успел вовремя эмигрировать в США.

Взять банду помешал… бюрократизм

Кроме того, «голубевским» было предъявлено обвинение в том, что они в течение ряда лет занимались «крышеванием» коммерческих структур в Железнодорожном и Советском районе Самары, а также в совершении бандитских налетов на фирмы и коммерсантов, которые отказывались от их «охранных услуг». При этом Елене Голубевой инкриминировалась организация этих нападений, а также непосредственное участие в этих разборках и прочих «операциях».

Но самым, пожалуй, серьезным эпизодом в этой части уголовного дела стало обвинение «голубевских» в похищении и пытках самарского бизнесмена Дмитрия Черныша, который, на свою беду, в ноябре 1996 года решил продать одну из своих квартир на улице Советской Армии. Как видно из материалов дела, рэкетиры под видом покупателей приехали по указанному в объявлении адресу, где связали хозяина, заклеили ему глаза и рот липкой лентой и отвезли на конспиративную квартиру на улице Вольской. Здесь Черныша пристегнули наручниками к батарее, стали его избивать и требовать $100000.

После трехчасовых издевательств бизнесмен отдал бандитам ключи от своей машины, которую один из преступников тут же перегнал в свой гараж. А еще под пытками пленный рассказал рэкетирам, где у него лежат деньги и документы. Тогда с Черныша сняли наручники и оставили его под охраной двоих бандитов, после чего Владимир Голубев с другими бойцами поехал за добычей. Однако охранники скоро уснули, и тогда Черныш в одном нижнем белье и босиком сумел выпрыгнуть в окно, а затем в таком виде добежать до патрульной милицейской машины. Правда, тут правоохранители здорово «лопухнулись»: вместо того, чтобы немедленно ехать по указанному Чернышом адресу и взять бандитов «тепленькими», милиционеры зачем-то поехали в райотдел, где два с лишним часа выяснили личность потерпевшего и снимали с него показания. И пока вертелась эта бюрократическая карусель, охранники проснулись, обнаружили пропажу и успели скрыться с места преступления. А Черныш из-за нерасторопности милиционеров лишился своей «девятки» и другого имущества на общую сумму в 98 миллионов неденоминированных рублей.

А еще Елена Голубева и некоторые из ее «бойцов» обвинялись в убийстве своего «коллеги» – Сергея Кизерова. Согласно материалам предварительного следствия, в апреле 1997 года у Голубевой с Кизеровым вышел конфликт. Предполагалось, что этот боевик, не раз ходивший на самые рискованные «операции», вдруг заявил, что он уходит из банды, потому что Голубева якобы несправедливо делит добычу. В ответ «бандерша» будто бы потребовала от нахала извинений. От этого Кизеров и вовсе впал в ярость и пошел на Елену с кулаками, заявив, что он не только не станет извиняться, но и вообще сейчас разобьет ей лицо. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы Кизерова не остановили «братья по оружию» и не прогнали его прочь.

Но едва лишь «бунтовщик» ушел, как «атаманша», по первоначальной версии следствия, вызвала к себе Стряпкина и поручила ему примерно наказать наглеца. Стряпкин, отличавшийся от других «голубевских» особой исполнительностью, тут же взял с собой двоих не установленных следствием «шестерок». Вооружившись пистолетом Макарова, он вывез Кизерова в лес неподалеку от турбазы «Дубки». Здесь самозванный палач сначала выстрелил своей жертве в грудь из пистолета, а когда Кизеров упал, преступник добил его двумя контрольными выстрелами в голову.

В мае 1997 года «группа Голубевой» в полном составе оказалась в СИЗО. Однако следствие по делу, как уже говорилось, проходило с множеством процессуальных нарушений. В результате Самарский областной суд дважды возвращал вроде бы уже завершенное уголовное дело на дополнительное расследование в городскую прокуратуру. А в декабре 1999 года все обвиняемые по делу оказались на свободе, поскольку к тому времени уже были исчерпаны все допустимые сроки их досудебного содержания под стражей.

Преступление и… наказание

В сентябре 2001 года в областном суде под председательством Рината Ахмедшина в третий раз началось слушание «дела Голубевой». И тут почти сразу же выяснилось, что от инкриминируемых подсудимым эпизодов остались лишь жалкие крохи. Почти все потерпевшие, которые когда-то признались следователю, что их рэкетировала «банда Голубевой», теперь в массовом порядке отказались от своих же слов четырехлетней давности. Характерно, что все «жертвы» в качестве главной причины такого отказа назвали… откровенный произвол со стороны работников милиции. Неофициально удалось выяснить, что во время дознания иные милицейские работники даже… избивали потерпевших, а то и вовсе помещали их на несколько дней в камеру изолятора – и все для того, чтобы те дали показания против Голубевых.

Был исключен из материалов обвинения и эпизод с упоминавшимся выше Львом Басисом. Как уже говорилось, в момент судебных слушаний этот потерпевший уже постоянно проживал за океаном, и потому допросить его в ходе судебного следствия не представилось возможным. Предоставить же суду какие-либо другие веские доказательства вины «голубевских» по этому эпизоду прокуратура так и не смогла.

В итоге самыми серьезными пунктами обвинения по этому делу остались лишь истории с похищением Черныша и убийством Кизерова. При этом никакой руководящей роли Елены Голубевой в обоих случаях в ходе судебного следствия так и не было обнаружено. Причиной же убийства одного из членов группировки суд признал вовсе не конфликт покойного с Голубевой, а ссору Кизерова и Стряпкина из-за того, что убитый был должен последнему 500 рублей, но по каким-то причинам этот долг не спешил отдавать. В результате разъяренный Стряпкин в один прекрасный момент и пустил в ход оружие. Правда, присутствовавшие на процессе мать и жена Кизерова в один голос утверждали, что никогда не слышали о том, что Сергей был членом какой-либо банды.

В результате такого фиаско заместитель прокурора Самары Сергей Фирсов был вынужден отказаться от обвинения Елене Голубевой по 11-ти статьям УК РФ из 12-ти (!), ранее ей предъявленных. В конце концов суд признал Голубеву виновной лишь в незаконном хранении пистолета Макарова, который был обнаружен в ее квартире во время обыска в 1997 году. За это несостоявшаяся «бандерша» была приговорена к 3 годам лишения свободы, но тут же была амнистирована в соответствии с указом Государственной Думы РФ.

Впрочем, это вряд ли можно назвать случайностью: ведь большинство громких «бандитских» и «беловоротничковых» дел второй половины 90-х годов, начатых Самарским горУВД и горпрокуратурой, тоже рассыпались в песок, едва они лишь оказались в суде. Объясняется это грубейшими нарушениями закона во время сбора первичных доказательств, а также в ходе дознания и следствия, из-за чего суды вполне резонно отказывались признавать добытые оперативниками и следователями материалы. Достаточно вспомнить, например, развалившееся дело по обвинению в бандитизме братьев Курсаковых, откровенно «притянутое за уши» дело депутата Самарской городской Думы Олега Борисова, и даже дело «лесного маньяка» Дмитрия Ворошилова, где из пятнадцати совершенных убийств и множества покушений обвиняемому в конце концов удалось инкриминировать всего лишь два эпизода. Показательно, кстати, что сразу же после рассмотрения дела самого Ворошилова под суд попала большая группа оперативных работников областного ГУВД, которые, оказывается, добивались от него признаний путем применения пыток. Дело о «банде Голубевой» оказалось из того же «топорного» ряда.

Не только Елена Голубева, но все остальные подсудимые были оправданы по ряду статей УК РФ, и в первую очередь в бандитизме. Таким образом, выражение «банда Голубевой» оказалось юридически необоснованным. Тем не менее даже оставшихся пунктов обвинения суду вполне хватило для того, чтобы признать Владимира Голубева, Сергея Пугаева, Андрея Меркулова и Сергея Стряпкина виновными в грабежах, разбое и похищении человека, а последнего – также и в убийстве. В итоге Пугаев и Меркулов получили по 6 лет лишения свободы в колонии общего режима, Голубев – 6,5 лет, а Стряпкин – 10 лет (рис. 1-3).

Что же касается Владимира Голубева, то он после вынесения приговора тоже остался на свободе. Оказывается, в день вынесения приговора из Московского НИИ онкологии в адрес Самарского областного суда поступила телеграмма о том, что 13-летняя Алиса, дочь Елены и Владимира Голубевой, находится при смерти и срочно нуждается в пересадке костного мозга от родителей. Диагноз у девочки неутешительный: лейкоз крови. В связи с этим федеральный судья Ринат Ахмедшин предоставил отцу ребенка отсрочку в исполнении приговора до окончательного выздоровления девочки.

В итоге в тот раз из зала суда в наручниках были увезены только Пугаев и Меркулов. А вот Стряпкин, как оказалось, в полной мере использовал свое освобождение из-под стражи: он попросту не явился в зал суда на оглашение приговора. В связи с этим беглец был объявлен в федеральный розыск.

Смерть чеченца

Неизвестно, насколько активно искала милиция сбежавшего подсудимого, только через месяц с небольшим после этого приговора Стряпкин вновь напомнил о себе, причем громким и кровавым способом. Ранним зимним утром 23 декабря 2001 года в Промышленный РУВД города Самары поступило сообщение об убийстве в одной из квартир дома № 193 на улице Ново-Вокзальной. Прибывшим правоохранителям открыла дверь сама Елена Голубева, а позади нее, в коридоре на полу, взору оперативников предстал окровавленный труп молодого мужчины с огнестрельными ранениями. Сразу же выяснилось, что эта квартира принадлежала матери Голубевой. Но самым примечательным оказалось другое: Елена тут же объяснила милиционерам, что ее знакомого чеченца Аслана Адамова убил из пистолета не кто иной, как находящийся в федеральном розыске ее бывший подельник Сергей Стряпкин!

Благодаря усилиям розыскников уже на другой день беглец был задержан на квартире одного из своих приятелей. Под подушкой на его постели лежал и пистолет с четырьмя неиспользованными зарядами, который Стряпкин вынужден был признать своим. Впоследствии экспертиза выяснила, что это был газовый пистолет ИЖ-79, переделанный неизвестным умельцем под стрельбу боевыми патронами. А еще эксперты установили, что именно из этого оружия в жилище Голубевой был застрелен чеченский парень Аслан.

Кроме Елены Голубевой, в ее квартире в момент трагедии находилась еще и подруга убитого Элла Гусарова. На основании ее показаний, а также с привлечением других доказательств прокуратура вскоре составила достаточно полную картину происшедшего тем декабрьским утром. Согласно версии следствия, все началось за несколько часов до убийства, когда среди ночи к ним неожиданно явился Сергей Стряпкин. А в это время в доме, кроме Голубевой, Гусаровой и Аслана Адамова, находились также еще несколько чеченцев, не имевших особого отношения к этому делу.

Видимо, из-за большого числа присутствующих Стряпкин вел себя поначалу довольно-таки смирно. Но около восьми утра, когда уже почти все разошлись, наш герой, сидя с Голубевой на кухне, наконец-то сказал ей, зачем он, собственно, сюда явился. Оказалось, Стряпкин от кого-то услышал, что его бывшая пассия связалась с чеченцами, и он сейчас приехал, чтобы – не много не мало - увезти ее с собой. С этими словами Сергей схватил Елену за руку и попытался было утащить ее в прихожую, а затем – и на улицу. Голубева, конечно же, стала сопротивляться. Но тут в кухню совсем некстати вбежал Аслан, который из соседней комнаты услышал шум и крики.

Увидев происходящее, чеченец заявил Стряпкину, чтобы тот не трогал хозяйку и вообще убирался отсюда подобру-поздорову. Сергей же в ответ выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в Адамова почти в упор. Пуля попала парню в верхнюю правую часть груди, пробила шею и ушла в стену кухни. Однако ранение оказалось не смертельным, потому что Аслан бросился на Стряпкина, схватил его за руку и стал отнимать пистолет. А пока они дрались, Голубева схватила со стола кухонный нож и несколько раз ткнула им Стряпкина в спину. Однако нож погнулся, и потому раны, им нанесенные, медики впоследствии расценили только как легкие телесные повреждения.

Тем временем соперники в пылу борьбы вывалились в коридор, где Стряпкин все-таки сумел вывернуться из цепких объятий чеченца и выстрелил в него второй раз. Заряд снова попал Аслану в грудь, но раненый к тому моменту уже и без того терял сознание, потому что первая пуля, как оказалось, перебила яремную вену на шее. Тут Стряпкин отпустил, наконец, своего соперника, и Адамов через несколько минут скончался.

Перешагнув через труп чеченца, Сергей схватил за руку Голубеву и приставил ей к виску дуло пистолета со словами: «Если ты сейчас же не пойдешь со мной – убью!» Елена взмолилась: «Конечно же, пойду! Ведь я люблю только тебя!» С оружием наперевес убийца повел свою подругу в прихожую, но тут он откровенно сплоховал: вышел на лестничную площадку и стал здесь ждать Елену. Голубева же не преминула воспользоваться этим промахом: она моментально захлопнула за ним мощную железную дверь и тут же кинулась звонить в милицию и «скорую». После этого Стряпкин, собственно, даже и не пытался стучать, понимая, что с дверью он ничего сделать не сможет, а счел за лучшее побыстрее «сделать ноги».

Когда через сутки его задержали, убийца тут же выдвинул собственную версию случившегося. Согласно показаниям Стряпкина, тем зимним утром на квартире Голубевой на него с ножом напал Аслан Адамов, который, впрочем, сумел только слегка порезать ему спину. Защищаясь, раненый вступил в драку с нападавшим, и еще неизвестно, кто победил бы в этой схватке, если бы в нее не вмешалась... Елена Голубева. По словам Стряпкина, она стала защищать именно его, а отнюдь не чеченца, и поэтому дважды выстрелила в Адамова. Ну, а то, что она затем отказалась с ним уехать – так это личное дело женщины. Что же касается пистолета, который нашли у Стряпкина под подушкой, так он случайно прихватил его с собой, пока дрался с Асланом и разбирался с Голубевой.

Тем не менее судебная коллегия по уголовным делам Самарского областного суда под председательством Валерия Курылева не поверила явно надуманной версии подсудимого, и признала Сергея Стряпкина виновным в совершении убийства при отягчающих обстоятельствах. Теперь он вынужден будет провести 25 лет в колонии особого режима, причем первые 10 лет – в тюрьме.

Как это ни странно, но отправку на зону для Стряпкина можно расценить как… спасение от скорой расправы. Дело в том, что в течение всего судебного процесса в зале сидели многочисленные родственники убитого чеченца Адамова, которые сурово поглядывали на подсудимого и делали в его адрес весьма недвусмысленные жесты.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Просмотров: 4183