Цыганская разборка

«…Алеко за холмом,

С ножом в руках, окровавленный,

Сидел на камне гробовом.

Два трупа перед ним лежали;

Убийца страшен был лицом.

Цыганы робко окружали

Его встревоженной толпой…»

А.С. Пушкин. Поэма «Цыганы».

- Скажите, почему же вы все-таки подчинились требованию Мойера Калмыкова и согласились на это убийство? – спросил адвокат подсудимого Сергея Марьенко.

- Потому что Калмыков сказал, что если я не соглашусь, то он зарежет не только меня, но и всю мою семью, - ответил молодой цыган.

- Но неужели он способен на такое? – удивленно воскликнул адвокат. – Неужели он мог убить человека одной с ним крови, одной национальности? Ведь обычно цыган за цыгана горой стоит…

- Все цыгане в Сызрани уже давно знают, что Мойер Калмыков – человек властный и жестокий, - сказал подсудимый в ответ. – Если кто-то не подчиняется, то ему бывает все равно, кого резать – цыгана, татарина или русского. Тем более, что у него в милиции знакомые и кумовья. Уже были случаи, когда он бил или резал даже своих близких родственников, которые отказывались на него работать, и ему за это ничего не было…

Вот такие горячие цыганские страсти кипели в залах Самарского областного суда. Здесь слушалось уголовное дело о двойном убийстве в Сызрани, которое здесь случилось в ночь на 5 февраля 2002 года. Убитыми оказались Иван Баринов, частный предприниматель и торговец золотыми изделиями, а также его жена Антонина Баринова. А через год с небольшим на скамью подсудимых Самарского областного суда по обвинению в этом преступлении сели четверо: 37-летний Мойер Калмыков, его родной брат 21-летний Абдулай Калмыков, 25-летний Сергей Марьенко и 20-летний Максим Куприянов. Первые трое – по национальности цыгане, официально нигде не работающие, и, согласно документам, абсолютно неграмотные, то есть не умеющие ни читать, ни писать. Что же касается Максима Куприянова, то его мать, по национальности русская, заявила в ходе судебного заседания, что она уже много лет живет в гражданском браке с отцом Сергея Марьенко, и, следовательно, эти два молодых парня доводятся друг другу сводными братьями.

Но из-за чего же возник столь серьезный конфликт внутри цыганской диаспоры Сызрани, третьего по величине города Самарской области, в результате которого сразу четверо представителей этого древнего свободолюбивого народа оказались на скамье подсудимых в храме Фемиды? Оказывается, на улице Владимирской в городе Сызрани вот уже несколько десятилетий подряд живут два больших цыганских клана – Калмыковых и Марьенко. До недавнего времени эти семьи и в самом деле поддерживали между собой нормальные отношения, стараясь, как говорят в таких случаях, никогда не выносить сор из избы. Современные цыгане уже не скажут о себе известными пушкинскими словами: «Мы дики, нет у нас законов», поскольку у них, как и во многих других национальных кланах, очень сильно развито «местное самоуправление». Все более-менее значимые внутренние конфликты в местных диаспорах обычно разбирают цыганские старейшины, которые и вершат местное «правосудие» в соответствии с древними обычаями и традициями.

Оперативная милицейская информация не раз подтверждала, что в случаях, когда в этой национальной среде происходит преступление, в том числе и тяжкое (вплоть до убийства), то по официальным каналам за него почти никто и никогда не привлекается к уголовной ответственности. К примеру, даже об убийстве одним из «ромалов» своего единоплеменника сами цыгане властям никогда заявлять не станут, не говоря уже о более мелких правонарушениях. И даже в ситуации, когда информация о насильственной смерти человека из национальной среды все-таки доходит до милиции, цыгане по решению старейшин все равно обычно сводят инцидент к несчастному случаю или самоубийству.

А вот данное уголовное дело потому и дошло до рассмотрения в уголовном суде, что потерпевшими в результате внутреннего цыганского конфликта оказались посторонние для обоих кланов люди – члены семьи русского бизнесмена. По мнению сызранских цыган из клана Марьенко, главной причиной этой трагедии оказалась поистине патологическая жадность одного из авторитетов из соседской семьи – упоминавшегося выше Мойера Калмыкова. Оказалось, что за последние годы он уже несколько раз попадал в трудные финансовые ситуации, из которых выходил лишь благодаря тому, что сдавал семейные золотые украшения в залог под проценты предпринимателю с соседней улицы Ивану Баринову. Конечно же, через некоторое время свое золото он благополучно выкупал, но тратил при этом гораздо большую сумму. Длилось все это до тех пор, пока в один прекрасный Калмыкова не посетила интересная мысль: «А зачем платить Баринову за свое же добро деньги с процентами, когда можно его попросту убить – и все забрать у него задаром?»

Однако самому злоумышленнику пачкать руки в крови не хотелось, и в итоге Калмыков решил заставить сделать это одного из парней семьи Марьенко. Выбор пал на 25-летнего Сергея, который был должен Мойеру 14 тысяч рублей. Через своего брата Абдулая Калмыков-старший пригласил к себе должника и потребовал немедленно уплатить ему всю сумму – мол, мне они очень срочно нужны. Марьенко сказал, что сейчас такой наличности у него при себе нет, а вот через несколько дней он со своим кредитором рассчитается сполна.

Нет, ответил Калмыков, деньги мне нужны не через несколько дней, а сию минуту. Но раз уж ты сейчас заплатить не можешь, сделаем по-другому. Вот тебе пистолет. Вечером ты с ним пойдешь в дом торговца золотом и убьешь его. А за эту работу я и спишу с тебя весь твой долг.

Узнав об этом задании, Марьенко категорически отказался убивать незнакомого пожилого человека, который не сделал ему ничего плохого. А Калмыков, выслушав отказ, не преминул тут же доказать, что уже давно ходящие по всей Сызрани слухи о его самодурстве и жестокости – вовсе не досужие домыслы. Цыганский пахан не смог смириться с тем фактом, что кто-то не стал ему подчиняться: он выхватил из-за пояса большой нож и полоснул строптивца по животу острым лезвием. Но он, конечно же, не собирался убивать Сергея, а только пугал его: ранение было непроникающим, и медики впоследствии расценили его как «легкое телесное повреждение».

Но это выяснилось только через несколько дней. А в тот февральский вечер молодой Марьенко, зажимая рукой свежую рану, заявил обнаглевшему от безнаказанности авторитету: «Пусть даже ты меня убьешь, но я все равно не стану позорить свой род и не пойду стрелять в человека только потому, что ты этого хочешь». В ответ он увидел кровожадную усмешку Мойера Калмыкова: «Что ж, раз не боишься за себя, я тебя больше не буду трогать. Я сделаю лучше: если ты не убьешь золототорговца, я начну одного за другим резать людей из твоего рода».

Глядя в налитые кровью глаза своего мучителя, молодой цыган понял: Мойер не врет. Раз уж он пообещал, что вырежет род Марьенко, то он непременно это сделает. И тогда Сергей согласился выполнить страшный заказ. Однако впоследствии на суде он постоянно подчеркивал: я подчинился Калмыкову вовсе не из-за каких-то несчастных 14 тысяч рублей, а потому, что всерьез опасался за жизнь своих родственников.

Вместе с непосредственным исполнителем заказа Калмыков послал к дому Бариновых и своего младшего брата Абдулая. А Марьенко по пути на улицу Интернациональную, где жил предприниматель, зашел домой и взял с собой сводного брата – Максима Куприянова. При этом он ничего не сказал брату о цели ночной прогулки, а предложил просто пройтись и подышать зимним воздухом.

Абдулай Калмыков не пошел в дом Баринова, а остался на углу улицы «на стреме», метрах в ста от места намеченного убийства. Куприянова же у ворот остановил сам Сергей, попросив, чтобы он его здесь подождал. После этого исполнитель, проверив пистолет, постучал в окно дома торговца золотом. На часах было около 11 вечера, и Баринов не спал. Сергей через форточку сказал ему, что он принес деньги для выкупа сданного под залог золота, и хозяин без опасения отворил дверь. А Марьенко, едва войдя в квартиру, тут же начал стрелять.

Две пистолетные пули пробили голову Ивана Баринова, и еще одна прошла через грудь. Хозяин дома без звука рухнул на пол: как впоследствии установили судебные медики, он от полученных ранений скончался на месте. Но еще не успел стихнуть грохот последнего выстрела, как в прихожую вбежала жена убитого – Антонина Баринова. Она еще не успела осознать, что же здесь произошло, как Марьенко выстрелил ей в голову. Женщина упала рядом со своим мужем и затихла.

Выполняя наказ Калмыкова, убийца собрал в небольшую пластмассовую шкатулку все лежащие на трельяже и в серванте золотые изделия, после чего вышел с ними на улицу. Себе Марьенко ничего не взял, а всю добычу отдал Абдулаю. Уже потом, в ходе следствия, было установлено, что в шкатулке лежали несколько золотых цепочек весом от 60 до 100 граммов с плетением «Бисмарк», около десятка золотых монет царской и советской чеканки, а также 1000 американских долларов. А общая стоимость похищенного у Бариновых имущества, список которого прокуратура внесла в обвинительное заключение по этому делу, составила почти 360 тысяч рублей.

Но на этом кровавая история отнюдь не кончилась. После исполнения заказа Марьенко тут же уехал домой, а Абдулай Калмыков, изучив содержимое шкатулки, не обнаружил здесь одной очень важной для него вещи – списка должников, в который, по словам его брата, был внесен и его брат. Кому-то нужно было вернуться в дом и найти этот список. Но Абдулаю, конечно же, не хотелось оставлять свои следы на месте преступления. Поэтому он схватил за рукав Максима Куприянова и путем все тех же стандартных угроз (мол, если ты не согласишься, то мы вырежем всю твою семью) заставил парня отправиться на поиски важного документа.

Согласно показаниям Куприянова в суде, лишь увидев трупы Баринова и его жены, он понял, что же здесь несколькими минутами раньше делал его брат. Однако потрясение от открывшейся ему страшной правды вовсе не помешало молодому человеку обшарить окровавленную квартиру. Список должников он обнаружил в хозяйской барсетке, лежащей на трельяже. Кроме бумаг, в сумочке находились также деньги – 50 тысяч рублей, а к ее ремешку был пристегнут еще и золотой браслет стоимостью 24 тысячи рублей. Золотую вещицу Куприянов, по его словам, положил себе в карман, а барсетку со списком и деньгами отдал заказчику убийства.

Впрочем, Абдулаю Калмыкову, встретившему его у ворот обобранного дома, этого все равно было мало. Осмотрев бумаги, он спросил: «А ты не проверял – может, хозяева еще живы?» Максим ответил, что на трупы он старался вообще не смотреть. Тогда Калмыков приказал: «Вернись и проверь, а потом выколи у убитых глаза. Ведь в них остается портрет убийцы, и по нему нас могут найти».

Это звучит невероятно, но Куприянов, по его словам, был настолько напуган братьями Калмыковыми, что даже и не подумал им перечить. Он покорно вернулся на место преступления, взял со стола острый нож и выколол глаза убитому Ивану Баринову. Но когда он подошел к его жене, лежащей на полу, то обнаружил, что хозяйка дома еще жива. Тогда молодой человек добил несчастную несколькими ударами ножа в шею, а потом, как ему и приказали, по одному разу вонзил острое лезвие в ее мертвые глазницы…

Милиция искала преступников почти две недели. Первыми арестовали братьев Калмыковых, поскольку вскоре выяснилось, что старший из них не раз сдавал Баринову золото под залог и постоянно конфликтовал по этому поводу с торговцем, угрожая его убить. А Сергей Марьенко, узнав об их аресте, тут же пошел к своему отцу и во всем чистосердечно признался. Удивительно, но Марьенко-старший, хотя и пришел от этого рассказа в состояние глубокого шока, тем не менее нашел в себе силы для того, чтобы проявить себя вполне законопослушным гражданином. По его словам отца, он тут же взял сына за руку и отвел его в милицию. Следом за ним туда же отправился и Максим Куприянов. На допросе братья рассказали следователю всю историю убийства без утайки, не пожалев ни себя, ни Калмыковых. Ту же самую позицию оба заняли и в зале суда.

А вот заказчики преступления так ни в чем и не признались ни на следствии, ни на судебном процессе. Более того: Мойер Калмыков собрал несколько свидетелей и толстую пачку документов, которые должны были показать суду, что в момент убийства он якобы был не в Сызрани, а ездил к родственникам в Бугульму. Тем не менее создать себе стопроцентное алиби он так и не смог: улики обвинения оказались сильнее.

В итоге судебная коллегия по уголовным делам Самарского областного суда под председательством Валерия Курылева признала братьев Калмыковых виновными в организации убийства супругов Бариновых и разбойного нападения на их дом, а Сергея Марьенко и Максима Куприянова – в исполнении этих преступлений. Мойер Калмыков был приговорен к 21 году лишения свободы, Абдулай Калмыков – к 17 годам, Сергей Марьенко и Максим Куприянов – к 15 годам лишения свободы каждый, все – в колонии строгого режима.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Фамилии потерпевших, подсудимых и судьи подлинные.

Просмотров: 3680