Куйбышев прифронтовой
Куйбышев прифронтовой
В 1942 году не раз возникала реальная угроза выхода войск вермахта со стороны Сталинграда или Воронежа в район Куйбышева
Осень 1942 года стала для нашей страны временем тяжелых испытаний. Немецко-фашистские войска вышли к Воронежу, на юге их передовые части неуклонно двигались в сторону нефтяных месторождений Северного Кавказа, а в конце августа 14-й танковый корпус противника прорвался к Волге севернее Сталинграда.
Возникла непосредственная угроза фашистского наступления на важнейшие индустриальные центры Среднего Поволжья.
На казарменном положении
По сведениям советской разведки, еще в начале лета 1942 года в ставке Гитлера
рассматривался вариант, согласно которому в случае быстрого падения Сталинграда группа танковых армий «Б» должна была развернуться на север и идти в сторону Саратова, Сызрани и Куйбышева. Захват этих городов для фашистского командования имел огромное стратегическое значение, поскольку именно здесь были сосредоточены крупнейшие предприятия авиационной промышленности.
Вермахт начал массированный штурм Сталинграда 13 сентября 1942 года. Наступление фашистских войск оказалось столь мощным и стремительным, что уже на следующий день немецкие танки вышли в центр города, прорвав советскую оборону сразу в нескольких местах.
Гитлер ликовал по поводу столь быстрого успеха своих армий, но тогда он еще не знал, что всего лишь через несколько месяцев Сталинград станет могилой не только для сотен тысяч немецких солдат, но и для всего германского плана покорения России.
Перед угрозой дальнейшего фашистского наступления Государственный Комитет Обороны СССР (ГКО СССР), возглавляемый Иосифом Сталиным, направил указание руководству Куйбышевской и Саратовской областей о своевременной подготовке к самому худшему варианту развития событий.
На местах были приняты секретные постановления Куйбышевского областного комитета ВКП (б) об образовании комитетов обороны в Куйбышеве и Сызрани. Сейчас они хранятся в Самарском областном государственном архиве социально-политической истории (СОГАСПИ). Вот полный текст этих документов.
«Постановление Куйбышевского областного комитета ВКП (б) от 18 сентября 1942 г.
Об образовании комитета обороны г. Куйбышева.
В соответствии с постановление ГКО от 13 сентября 1942 г. № 2291/с образовать Куйбышевский городской комитет обороны в следующем составе: т. Никитин – первый секретарь обкома ВКП (б) (председатель), т. Хопов – председатель облисполкома, Блинов – нач. УНКВД, Попов – нач. гарнизона г. Куйбышева, Яковлев – секретарь горкома ВКП (б), Лобуренко – нач. гормилиции.
Включить в зону деятельности Куйбышевского городского комитета обороны следующие города и районы, помимо города Куйбышева: город Чапаевск, районы: Молотовский (сельский), Чапаевский, Дубово-Уметский, Кинельский, Красноярский и Сосново-Солонецкий.
Секретарь обкома ВКП (б) Муратов».
(СОГАСПИ, ф. 656, оп. 6, д. 135, Особая папка 01.09 - 30.09. 1942 года, л.д. 42).
«Постановление Куйбышевского областного комитета ВКП (б) от 18 сентября 1942 г.
Об образовании комитета обороны г. Сызрани.
В соответствии с постановление ГКО от 13 сентября 1942 г. № 2291/с образовать Сызранский городской комитет обороны в следующем составе: т. Астафьев – первый секретарь горкома ВКП (б)(председатель), Алексин – председатель горисполкома, Туляков – нач. горотдела НКВД, Василькевич – нач. гарнизона г. Сызрани.
Включить в зону деятельности Сызранского городского комитета обороны город Сызрань и Сызранский сельский район.
Секретарь обкома ВКП (б) Муратов».
(СОГАСПИ, ф. 656, оп. 6, д. 135, Особая папка 01.09 - 30.09. 1942 года, л.д. 43).
В сентябре 1942 года в Куйбышеве полным ходом шло формирование отрядов самообороны из числа рабочих и служащих промышленных предприятий, работников советских учреждений, и даже из учащихся ФЗУ и старшеклассников средних школ.
По всему городу, в том числе и на площади Куйбышева, проходили занятия всевобуча,
в ходе которых гражданское население под руководством военных инструкторов постигало навыки обращения с оружием и азы армейской дисциплины. В школах, вузах и на предприятиях готовили продуктовые и вещевые посылки для фронта, которые оперативно доставлялись на вокзалы и в аэродромы, а затем направлялись на место назначения.
В эти тревожные дни в соответствии с распоряжением городского комитета обороны на военный режим работы были переведены все жилищно-коммунальные, транспортные, бытовые и торговые организации Куйбышева. Одновременно по приказу начальника управления НКВД по Куйбышевской области на казарменное положение перешел весь руководящий и рядовой состав работников госбезопасности, милиции и пожарных команд.
В приказе, в частности, говорилось следующее:
«Хозяйственной службе… обеспечить кроватями и постельными принадлежностями весь личный состав… Запрещается без письменного разрешения отлучаться по каким бы то ни было делам с места службы… За самовольную отлучку виновные будут немедленно отдаваться под суд военного трибунала… После вечерней поверки каждый сотрудник органов должен отдыхать, и всякие хождения по помещениям должны немедленно прекращаться».
О том, что означает жизнь на казарменном положении, можно понять из ныне хранящихся в архиве приказов по личному составу НКВД города Куйбышева.
«20 сентября с.г. помощник командира отделения т. Григоров В.А. опоздал на дежурство на 1 час 20 минут безо всякой уважительной причины. За опоздание… дело Григорова передать в суд 10-го участка».
«В последнее время наблюдается, что рядовые и сержанты, проживающие в общежитии, выносят в дежурное помещение постельные принадлежности. Например, 13 октября с.г. рядовой 2-го караула т. Швец вынес одеяло, а боец того же караула т. Поликарпов – подушку… В связи с этим приказываю: вынос постельных принадлежностей из общежития категорически запретить кому бы то ни было; на сотрудников, находящихся на дежурстве, но отдыхающих в это время в кроватях, в дальнейшем будут налагаться взыскания».
«За появление на дежурстве 8 января 1943 года в нетрезвом состоянии дело на ефрейтора 1-го караула т. Павлова П.Т. передать в суд для привлечения его к ответственности».
Как правило, наказанием для пожарных и милиционеров за подобные нарушения в условиях военного времени было снятие брони и отправка на фронт.
Деятельность городских комитетов обороны в Куйбышеве и Сызрани была объявлена завершенной только весной 1943 года, вскоре после безоговорочной капитуляции окруженной под Сталинградом группировки немецко-фашистских войск под командованием фельдмаршала Паулюса.
Воздушная тревога
Еще в самом начале войны в соответствии с Постановлением СНК СССР от 2 июля 1941 года в стране была введена всеобщая обязательная подготовка к противовоздушной и противохимической обороне. Повсюду на предприятиях, в учреждениях, в жилых домах создавались формирования местные отряды самозащиты от возможных диверсий и поджогов.
Как мы знаем, в 1941 году и в первой половине 1942 года военная обстановка для рядовых граждан ощущалась только в появлении в городе эвакуированных из западных районов страны и сотрудников иностранных посольств. Еще на улицах стало заметно больше военных. Но при этом жителям Куйбышева в эти месяцы так и не пришлось применить на практике свои навыки по тушению немецких «зажигалок», поскольку в то время линия фронта располагалась далеко от нашего города, и из-за значительных расстояний он не попадал в сферу действия вражеской авиации. В целом же в городе сохранялась спокойная обстановка.
Однако в июне 1942 года ситуация на фронтах резко изменилась: вермахт начал генеральное наступление на Сталинград и на Северный Кавказ.
По сведениям советской разведки, в ставке Гитлера в это время рассматривался вариант, согласно которому в случае быстрого падения Сталинграда группа танковых армий «Б» должна была развернуться на север и идти в сторону Саратова, Сызрани и Куйбышева. Захват этих городов для фашистского командования имел огромное стратегическое значение, поскольку именно здесь были сосредоточены крупнейшие предприятия авиационной промышленности.
В «запасной столице» уже в начале лета 1942 года основное место в реализации постановлений ГКО было уделено созданию в Куйбышеве и Сызрани надежных систем ПВО, сквозь которые не должен был проникнуть ни один фашистский стервятник. Ведь в это время полевые аэродромы, располагавшиеся в районе Сталинграда, оказались всего лишь в 650-700 километрах от Куйбышева. Примерно в эти же месяцы линия фронта дошла до Воронежа, которые после упорных боев также был оставлен советскими войсками. При этом захваченные воронежские аэродромы находились от нашего города на расстоянии 750-800 километров, что тоже было вполне преодолимо для тяжелых фашистских бомбардировщиков.
Первая атака самолетов люфтваффе на Куйбышев произошла в ночь с 8 на 9 июля 1942 года. Правда, и в этот раз, и во время последующих налетов к окраинам второй столицы СССР смогли прорваться лишь отдельные немецкие машины, поскольку ее противовоздушная оборона по огневой мощи была равна московской.
Все-таки в Куйбышеве в то время располагались и правительственные учреждения, и эвакуированные оборонные предприятия, и иностранные посольства. Поэтому неудивительно, что небо над нашим городом подразделения противовоздушной обороны постарались прикрыть очень надежно.
Согласно архивным данным, в течение всей войны увидеть Куйбышев с воздуха в общей сложности смогли экипажи лишь немногим больше полусотни фашистских самолетов. Однако при этом ни одному из них так ни разу и не удалось сбросить бомбы на наш город. Все они из-за очень плотного огня с земли вынуждены были опорожнять свои бомболюки уже на дальних подступах к «запасной столице» - либо над волжскими водами, либо над безлюдными степями Заволжья. Поэтому в Куйбышеве за все время Великой Отечественной войны не случилось ни одного пожара или какого-либо другого происшествия, причиной которого стала бы вражеская авиация.
В отношении бомбардировок гораздо меньше повезло Сызрани, которая и к линии фронта была ближе, да и в целом ее противовоздушная оборона оказалась слабее, чем на подступах к областному центру. Всего в течение 1942-1943 годов на Сызрань силами люфтваффе было произведено около 20 авианалетов, и в двух случаев они закончились бомбометанием.
Тогда в общей сложности на ее территорию упало 10 фугасных и одна зажигательная немецкая бомба, но в целом вражеские бомбардировки нанесли городу лишь минимальный ущерб.
Не менее важным стратегическим объектом в это время был Сызранский железнодорожный мост через Волгу.
В разгар Сталинградской битвы фашистская авиация не раз предпринимала попытки разбомбить не только его, но также железнодорожную станцию Батраки (ныне город Октябрьск) и прилегающие к ней склады с горючим. Однако по причине четкой работы системы ПВО сделать этого немцам так и не удалось. Все вражеские бомбы легли далеко от намеченных целей, а один из фашистских стервятников был сбит на дальних подступах к станции Батраки.
Кроме того, немцы предпринимали и совсем уже экзотические попытки подрыва моста с помощью плавающих мин, которые фашистские самолеты сбрасывали в Волгу выше его по течению. Однако все эти мины были обезврежены силами НКВД и команды Батракской нефтеперевалочной нефтебазы, на которую тоже была возложена ответственность по их обнаружению. Эта специальная сторожевая служба была сформирована в те же месяцы в помощь чекистам и пожарным, и в целом вся система полностью обеспечивала безопасность движения речных караванов и обнаружение сброшенных плавучих мин.
Город на немецких аэрофотоснимках
Уже говорилось, что в 1942 году самолеты немецкой разведывательной авиации неоднократно производили успешную аэрофотосъемку территории Куйбышевской области. Некоторые из таких снимков ныне размещаются на сайтах, посвященных фотографиям и картам Второй Мировой войны. Есть на этих фотографиях и куйбышевские заводы № 1, № 18, № 24. На них хорошо видна река Самара, здания цехов, аэродром, бараки, позиции ПВО прикрытия, обозначены даже номера цехов.
Ниже приведены цитаты из книги: Зефиров М.В., Баженов Н.Н., Дегтев Д.М. Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО. Изд-во АСТ, Москва, 2007 год.
«К апрелю [1942 года] ближе всех от линии фронта были Ярославль и Рыбинск - 350 км, Сталинград отделяли от войны 420 км, Горький и Саратов - 650 км, а Астрахань и Куйбышев - свыше 700 км. Все они находились в радиусе действия бомбардировочной авиации Люфтваффе, чьи передовые аэродромы находились в Сещинской, Брянске, Курске, Харькове и Сталино (Донецке). Лишь Казань и Ульяновск оставались глубоким поволжским тылом. Между тем начавшаяся весна создавала большие проблемы в организации ПВО.
Полевые аэродромы утопали в грязи, а иногда и вовсе оказывались отрезанными от остального мира.
…
Самолеты дальней разведки Люфтваффе стали все глубже проникать на территорию Советского Союза. Одиночные Ju-88D на большой высоте появлялись над Ульяновском, Куйбышевом и даже над Оренбургской областью, производя фотографирование военных объектов и мостов, следя за железнодорожными перевозками. Истребители 141-й ИАД ПВО много раз поднимались на перехват, но всякий раз безуспешно. Причины были те же, что и в соседней Горьковской области: плохая система оповещения, отсутствие наведения с земли, тактические ошибки.
Утром 4 октября [1942 года] над Сызранским мостом в очередной раз показался немецкий разведчик. Это был Ju-88D-1 WNr.1635 «T5+EL» из 3-й эскадрильи Aufkl.Gr.Ob.d.L., которая находилась в оперативном подчинении авиационного командования «Ост», отвечавшего за центральный сектор Восточного фронта. Вероятно, задачей экипажа была аэрофотосъемка передвижения эшелонов через Сызранский мост и прилегающий железнодорожный узел.
В 09.20 с аэродрома в Сызрани стартовали три истребителя из 802-го ИАП ПВО. Через 23 минуты они вступили в бой с противником. Однако бортстрелок «Юнкерса» открыл меткий ответный огонь, и два советских самолета вскоре были сбиты. Тогда третий истребитель, которым управлял сержант Николай Шутов,
пошел на таран, нанося сзади удар по фюзеляжу у кабины стрелка. В результате оба самолета упали в районе деревни Баклуши Куйбышевской области. Сержант Н.Ф. Шутов погиб, а немецкие пилот и бортстрелок противника были взяты в плен. Судьба остальных членов экипажа осталась неизвестной. Впоследствии в пропагандистских целях и этот самолет-разведчик был объявлен «бомбардировщиком, летевшим бомбить Сызранский мост или даже Куйбышев».
Всего с июля по декабрь 1942 года посты войск ВНОС [воздушного наблюдения, оповещения, связи] 54 раза фиксировали появление самолетов-разведчиков противника над Куйбышевским диврайоном ПВО, но лишь однажды советским летчикам удалось перехватить цель.
…
Поздним летним вечером 28 июня [1942 года] жители Куйбышева были внезапно разбужены непривычным для них шумом - на улицах протяжно завыли гудки, и голос из репродукторов тревожно объявил: «Граждане! Воздушная тревога! Воздушная тревога!» Многие тут же в панике бросились к укрытиям. «Вот и наш черед пришел, вот и до нас добрались» - такие мысли в тот момент витали в головах многих куйбышевцев, спешащих со своими семьями в подвалы и щели. Вскоре на подступах к Куйбышеву послышался грохот зенитных орудий, и где-то в темном небе вспыхнули разрывы снарядов. Однако бомбежки так и не последовало.
Фактически немцы в эту ночь и не собирались бомбить город, небольшая группа самолетов нанесла удар по Сызранскому железнодорожному мосту через Волгу, находящемуся в 70 км к западу от Куйбышева. Сам мост получил повреждения, но ни один пролет не обрушился. В то же время посты воздушного наблюдения сообщили, что в непосредственной близости от него в Волгу были сброшены мины. Это заставило командование Волжской военной флотилии срочно создать 9-й участок 2-го боевого района, удлинить операционную зону более чем на 300 км (до Батраков) и объявить опасным для плавания участок Саратов - Батраки. Тральщики начали прочесывание фарватера».
Ниже приведены данные о том, какими же самолетами в это время располагала Luftwaffe для воздушной разведки.
«Эскадрильи дальней разведки имели на вооружении разные типы самолетов с большим радиусом действия, в т.ч. He-1ll,
Do-17, Do-215. В 1941 г. им на смену стали во все возрастающем количестве приходить более современные «Юнкерсы» Ju-88Ah D.
Ju-88D с двигателями Jumo-211 J-1 отличался от одноименного бомбардировщика отсутствием воздушных тормозов для пикирования и дополнительным бензобаком, размещенным в переднем бомбоотсеке. Для увеличения радиуса действия была возможна подвеска сбрасываемых топливных баков на бомбодержателях. Самолет мог развивать скорость до 480-500 км/ч и производить разведку на глубину до 1500 км.
Для фотографирования наземных объектов использовались одна высотная фотокамера Rb-50/ЗО, позволявшая работать на высоте до 8500 м, и одна Rb-20/ЗО, которой можно было снимать с высот ниже 2000 м.
В эскадрильях ближней разведки использовались различные типы самолетов: «Фокке-Вульф» FW-189, «Хеншель» Hs-129, Fi-156 «Шторьх», «Мессершмитт» Bf-110 и др. Обладая невысокой скоростью, но отличной маневренностью, эти машины являлись трудной целью для истребителей ПВО.
…
Немецкая система обозначений автоматических фотокамер состояла из двух цифр, разделенных дробью. Первая цифра обозначала фокусное расстояние объектива камеры, а вторая цифра - формат получаемого кадра. Все камеры можно условно разделить на четыре группы в зависимости от формата кадра. В первую группу входили Rb 12,5/9x9 и Rb 32/9x7, во вторую - RblO/12, Rb 20/12 и Rb 40/12, в третью - Rb 10/18, Rb 21/18, Rb 30/18, Rb 50/18 и Rb 75/18, в четвертую - Rb 20/30, Rb 50/30, Rb 75/30, Rb 100/30 и Rb 150/30. Позднее уже в ходе войны появилась еще одна группа автоматических камер - NRB 30/18, NRB 35/25 и NRB 40/25. Буква «N» впереди обозначала, что эти камеры предназначались для ночной съемки. Ручные фотокамеры имели обозначение НК (Handkammer), и в Люфтваффе использовались всего три таких модели - НК 13, HK19hHKS».
Ручные камеры и автоматические камеры с небольшим фокусным расстоянием и форматом кадра предназначались для самолетов ближней разведки, а длиннофокусные и широкоформатные камеры - для дальних разведчиков. Поскольку последние производили аэрофотосъемку главным образом со средних высот, то наибольшее распространение получили камеры Rb 20/30 и Rb 50/30».
В составе ПВО Куйбышевского дивизионного района в это время были следующие самолеты:
«Харрикейн» - ... 802 ИАП
«Киттихаук» - ... 802 ИАП
«Спитфайр» IX - ... 802 ИАП
Ла-5 - ... 862 ИАП (141 ИАД ПВО)
Все эти самолеты в основном поступили на вооружение в 1943 году, а до того здесь были И-16 (в разных модификациях их потолок - от 7740 м до 9950 м).
Что интересно - Ju-88D прилетали к Куйбышеву аж из-под Харькова, и все 4 сбитых над Поволжьем немецких самолёта были уничтожены тараном.
Цитата:
«Осенью 1942 года 3-я эскадрилья, чьей основной базой тогда был аэродром Харьков, действовала над Южным Поволжьем. 4 октября из очередного дальнего рейда не вернулся Ju-88D-1 W.Nr.1635 «T5+EL», который был зачислен в разряд «пропавших без вести в неизвестном районе». Как потом оказалось, в районе Сызранского моста через Волгу его перехватили три Як-1 из 802-го ИАП ПВО. Экипаж отбивал атаки перехватчиков и даже сбил два из них. Но затем последний оставшийся истребитель сержанта Николая Шутова протаранил «Юнкерс», и оба самолета упали в районе деревни Баклуши Куйбышевской области. Сам Шутов во время тарана погиб, а немецкие летчики выпрыгнули на парашютах, и впоследствии русские смогли поймать лишь двоих из них.
Характерно, что все четыре Ju-88D, сбитых в 1942 году над Поволжьем, стали жертвами таранов. Это подтверждает, что экипажи оберст-лейтенанта Ровеля состояли из настоящих профессионалов своего дела, и сбить их было весьма трудной задачей для истребителей ПВО.
Есть также свидетельства очевидцев, что над Куйбышевом видели «раму» - самолет-разведчик Focke-Wulf Fw.189 Uhu.
Конечно, рассмотреть и опознать с земли самолет, летящий на высоте 8 км - для неспециалиста задачка нетривиальная. Поэтому, видимо, показания свидетелей и расходятся.
Войска ВНОС
Справка из Википедии
Войска ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи) — подразделения войск ПВО, существовавший в составе советских Вооруженных Сил до 1951 года. Их главной задачей было ведение противовоздушной разведки и предупреждение об угрозе воздушного нападения противника.
Система наблюдения за небосклоном и опознавания воздушных целей в российской армии начала формироваться еще в 1913 году. В советское время, в 1928 году, Наркомат обороны СССР официально узаконил термины «противовоздушная оборона» (сокращенно ПВО) и «служба воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС)». В 1938-1941 годах происходило всестороннее техническое укрепление войск ВНОС до уровня, отвечающего требованиям начавшейся Второй мировой войны.
По состоянию на 21 июня 1941 года в составе 13 зон ПВО СССР находились 6 полков, 35 отдельных батальонов, 5 отдельных рот войск ВНОС, в том числе и полк, дислоцировавшийся в Куйбышеве. Выполнение задач, стоящих перед войсками ВНОС, обеспечивалось постами визуального наблюдения, звукоулавливателями и радиолокационными станциями (РЛС).
В конце Великой Отечественной войны основным техническим средством войск ВНОС стали РЛС, а визуальные посты в это время использовались только как вспомогательное средство наблюдения на ближних подступах к объектам. В военный период произошел резкий количественный рост войск ВНОС и их качественное усовершенствование.
В 1951 году войска ВНОС преобразованы в радиотехнические войска ПВО.
Жительница Куйбышева Евгения Иванова,
1922 года рождения, во время Великой Отечественной войны служила в войсках ВНОС, а перед этим, еще будучи курсантом, даже принимала участие в военном параде в Куйбышеве, который состоялся 7 ноября 1941 года. В октябре 2011 года тогдашний губернатор Самарской области Владимир Артяков в торжественной обстановке вручил Евгении Константиновне в числе других ветеранов специальный знак «В память Военного парада в г. Куйбышеве 7 ноября 1941 года».
Ниже приводится рассказ Е.К. Ивановой о своей службе в рядах Красной Армии в период Великой Отечественной войны. Запись этой беседы сделана автором в октябре 2011 года.
«Я родилась в Петрограде в октябре 1922 года в семье медицинских работников. Всего у моих родителей было пятеро детей. Когда мне было девять лет, они вместе с нами переехали в Самарскую область, где отца направили на работу в больницу районного центра Красный Яр. Здесь я окончила среднюю школу, а выпускной вечер, как и у многих других десятиклассников того времени, у нас прошел в субботу 21 июня 1941 года.
В первую же неделю войны я узнала, что девушек из нашего райцентра набирают на курсы радистов, обучение на которых должно проходить в Куйбышеве. Записались я и еще несколько моих одноклассниц. В начале июля 1941 года всех нас привезли в Куйбышев и разместили в школе № 37, которая и поныне находится на улице Тухачевского в областном центре. Всего в нашей группе тогда обучалось радиоделу 20 девушек из разных районов Куйбышева и области, но параллельно с нами здесь же учились еще несколько женских групп. Уже потом мы узнали, что неподалеку располагались также и курсы радистов-мужчин, но мы с ними в то тревожное лето ни разу не встретились. Видимо, так решило руководство, чтобы курсанты разного пола не крутили между собой романы, что в условиях войны, конечно же, было недопустимо.
В конце октября мы все успешно окончили курсы и ждали, куда каждую из нас направят после обучения радиоделу. Варианты были самые разные – от заброски в тыл врага до направления на Дальний Восток, где у советских границ в то время стояли японцы. Поэтому для нас совершенно неожиданным стал ранний подъем в шесть часов утра 7 ноября. Нас построили в колонну, и все мы в утренней полутьме пошли строем по городским улицам. Куда именно мы идем, нам тогда не говорили. Лишь когда мы пришли в старую часть города, был оглашен приказ: пройти по площади Куйбышева торжественным маршем в составе военного парада.
Перед выходом на площадь девушки впервые увидели обучавшихся параллельно с нами радистов-мужчин. Вместе с ними нас построили в квадрат, и уже вскоре мы выходили на площадь Куйбышева, где до этого я не была ни разу. От волнения и от пасмурной погоды мы почти ничего не замечали вокруг, кроме спины идущего впереди. Однако, когда мы проходили мимо трибуны, я увидела «всесоюзного старосту» Михаила Ивановича Калинина, которого узнала по его знаменитой бородке клинышком. Больше ничего примечательного в том параде мне не запомнилось.
Конечно же, никто из девушек тогда даже и не думал, что нам довелось участвовать в историческом событии.
Вскоре после парада всех нас, окончивших курсы радистов, распределили по разным воинским подразделениям, и мы разъехались по стране. Я попала в город Горький (ныне Нижний Новгород), где меня определили на службу в здешнее подразделение войск ВНОС - техническую службу ПВО. В мои обязанности тогда входила передача по радио в штаб сведений, собранных нашими постами наблюдения.
До 1943 года я служила в той же части в Горьком, а потом, когда фашистов погнали с нашей земли, вслед за ними стали перемещаться и войска ВНОС. День Победы я встретила в белорусском городе Жлобине, и уже вскоре после этого всех девушек из нашего полка демобилизовали на «гражданку». Я вернулась в Куйбышевскую область, где еще живы были мои родители. В областном центре я окончила техникум, и с 1946 года стала работать на 4-м ГПЗ по специальности «конструктор по оснастке подшипников». С этого же завода я ушла на пенсию в 1977 году».
Невидимое нашествие
Городскому комитету обороны в это трудное время пришлось сражаться еще с одним врагом, теперь уже внутренним. Речь идет об опасных заболеваниях, и в первую очередь о холере, вспышки которой была зафиксированы по всей советской прифронтовой полосе в 1942 году.
Начались заболевания еще весной в Харькове, где инфекцию обнаружили у контингента исправительного лагеря, работавшего здесь на строительстве аэродрома.
Расследование показало, что вибрионы холеры попали сюда вместе с заключенными, переброшенными из Средней Азии. А когда после Харьковской катастрофы советские войска стали отступать на восток, весь спецконтингент, среди которого впоследствии выявили немало холерных носителей, был эвакуирован в Сталинград. В условиях жаркой погоды очаг холеры стал быстро разрастаться, перекинувшись вскоре на охрану лагеря и на городское население. Всего в Сталинграде тогда заболело 112 человек, из которых более 30 скончались.
Перед лицом наступления гитлеровских армий спецконтингент из сталинградского лагеря был распределен в Астрахань, Саратов, Казань и Куйбышев. Уже скоро заключенные стали источником инфекции во всех указанных городах, где в сентябре произошли вспышки холеры разного масштаба. Вся информация об этой эпидемии военного времени сразу же была полностью засекречена.
Согласно недавно открытым архивным документам, в конце августа 1942 года на барже, шедшей из Сталинграда вверх по Волге с партией заключенных на борту, по пути следования умерли от холеры 8 человек, которые были похоронены в Вольске.
Через несколько дней часть спецконтингента выгрузили из баржи в Куйбышеве, а остальных затем довезли до Казани. После этого в нашем городе было зарегистрировано 45 больных, в том числе и за пределами исправительных лагерей. В середине месяца в больничной палате от холеры скончался офицер, несший охрану лагеря заключенных. Члены его семьи также оказались холерными носителями, но благодаря усилиям медиков инфекция у них в полной мере не успела проявиться.
Перед лицом возможной эпидемии обком ВКП (б) и исполком облсовета приняли специальное секретное постановление «О мероприятиях по предупреждению заболеваний холерой в Куйбышевской области» от 28 июля 1942 года (СОГАСПИ, ф. 656, оп. 6, д. 133, Особая папка 01.07 - 31.07. 1942 года, л.д. 268-279).
В этом документе были подробно расписаны необходимые профилактические меры, направленные на борьбу с опасным вибрионом – вплоть до жесткого запрета использования сырой воды в поездах и на железнодорожных станциях, где предписывалось организовать пункты снабжения пассажиров кипятком.
Также в документе особо подчеркивалось, что при халатном отношении ответственных лиц к противоэпидемическим мероприятиям виновные будут наказываться по законам военного времени – вплоть до их отправки в штрафные батальоны. В итоге к началу 1943 года вспышку холеры в нашем регионе удалось полностью погасить.
Валерий ЕРОФЕЕВ.
Приложение.
Выписки из книги: «Холера в СССР в период VII пандемии. Под редакцией В.И. Покровского. М., Изд-во Медицина, 2000 год».
«Несмотря на то, что в 1926 году сталинское руководство страны поспешило объявить всему миру, что холера в СССР ликвидирована окончательно и бесследно. Однако в 1938 году произошла вспышка этой инфекции в Хабаровске, а в 1940 году – в Киеве и Ленинграде, и при этом вся информация о них была строго засекречена. Как показали результаты расследований, во всех указанных городах заболевания начались из-за утечки бактериального материала из медицинских лабораторий.
Еще несколько опасных вспышек холеры в СССР произошли в период Великой Отечественной войны.
Самая масштабная из них началась в августе 1941 года в Харькове, где эта инфекция была обнаружена у представителей контингента исправительного лагеря, которые работали здесь на возведении аэродрома. Расследование показало, что вибрионы холеры попали сюда, скорее всего, вместе с заключенными, переброшенными под Харьков из Средней Азии и Азербайджана. Всего в те дни заболело 30 человек, из них семеро умерли.
После того, как в мае 1942 года возникла непосредственная угроза захвата Харькова немцами, весь спецконтингент, среди которого впоследствии оказалось немало холерных носителей, был эвакуирован отсюда в Сталинград, где заключенные продолжали работать на строительстве оборонительных сооружений. В условиях жаркой погоды здесь снова началась вспышка холеры, которая быстро перекинулась на охрану лагеря и на городское население. Всего в те дни заболело 112 человек, из которых более 30 скончались.
При подходе гитлеровских армий к Сталинграду в августе 1942 года спецконтингент из этого лагеря был развезен по всему Поволжью – в Астрахань, Саратов, Куйбышев и Казань. Впоследствии в местах заключения всех перечисленных выше городов также произошли вспышки холеры разной степени интенсивности. Однако условия тыловых городов позволили медицинским службам более основательно заняться подавлением инфекции, и в результате к концу осени 1942 года холеру в Поволжье удалось ликвидировать почти целиком. Вся информация об этой эпидемии военного времени сразу же была полностью засекречена.
…
Великая Отечественная война вызвала громадные передвижения воинских контингентов и гражданского населения, создала неимоверно тяжелые условия жизни. Уже через 2 месяца после начала войны, 19 августа 1941 года, были выявлены первые бактериологически подтвержденные случаи холеры в Харькове среди личного состава строительного батальона. Эпидемиологическим обследованием установлена их непосредственная связь с заключенными пересыльной тюрьмы во время строительства аэродрома. В течение 15 дней (до 2 сентября) болезнь поразила 30 заключенных, семерых военнослужащих и четырех гражданских лиц. Проведение комплекса противоэпидемических мероприятий обеспечило быструю локализацию и ликвидацию вспышки среди военнослужащих и гражданского населения, несмотря на экстренную эвакуацию, выноса инфекции за пределы города с этими контингентами не было установлено.
Однако в тюрьмах среди ослабленных лиц, по всей вероятности, остались не выявленными вялотекущие случаи заболевания холерой, диагностируемые преимущественно как пеллагра, нередко оканчивающиеся летально. Как показали последующие эпидемиологические события, это послужило основной причиной дальнейшего распространения инфекции среди заключенных.
Конкретные пути проникновения инфекции в Харьковскую тюрьму выяснить не удалось, но эпидемиологический анализ фактических данных того периода позволяет высказать определенные предположения. Они основаны на том, что первые случаи смерти от похожих на холеру заболеваний наблюдались среди заключенных, прибывших в Харьков из Сальянского лагеря в Азербайджанской ССР. В этом лагере в 1941 году отмечалась высокая летальность от желудочно-кишечных заболеваний, проходивших под диагнозом «пеллагра». Сюда поступали заключенные из различных районов Средней Азии, в том числе из районов, расположенных на границе с Афганистаном, где, по данным пограничной службы, во второй половине 1941 года началась эпидемия холеры. К этому времени существенно улучшилась связь центральных районов Афганистана с северными, непосредственно прилегающим к границе с СССР. Немецкий исследователь H.E. Jusatz (1982) полагает, что строительство шоссейных дорог и мостов в нагорье Ирана облегчило проникновение холеры из Индии в Россию во время второй мировой войны. Нельзя также исключить версию о возможности заноса холеры в Харьковскую пересыльную тюрьму пленными немцами.
Тяжелая военная обстановка не позволила провести эффективные противохолерные мероприятия в местах заключения, что способствовало сохранению инфекции в них на протяжении конца 1941 года и первой половины 1942 года.
В связи с летним наступлением немцев в 1942 году и эвакуацией Харькова заключенные были отправлены в Сталинград. По официальным данным Народного комиссариата здравоохранения СССР первые случаи заболевания холерой в Сталинграде были выявлены 18 июля 1942 года среди местного населения и военнослужащих. Тщательные поиски источников инфекции вновь привели медиков в исправительно-трудовые учреждения, где еще в июне среди заключенных отмечался значительный рост смертности от пеллагры. Бактериологическое обследование материалов трупов лиц, погибших якобы от этой болезни, позволило обнаружить возбудителя холеры.
Надо полагать, что вместе с заключенными из Харькова холера проникла в тюрьму еще в июне, но вплоть до 24 июля осталась нераспознанной вследствие атипичного клинического течения болезни среди ослабленного контингента.
Частое перемещение заключенных пешком через Кировский и Ворошиловский (ныне Советский) районы города, проживание вольнонаемного персонала ИТК в этих же районах способствовали заражению военных и гражданских лиц. Всего было выявлено 112 заболевших холерой: 86 заключенных (76,9%), 20 военнослужащих (17,8%) и 6 гражданских лиц (5,4%). Вспышка холеры среди этих контингентов протекала по-разному. Если в осажденном городе ее удалось ликвидировать в течение 10 дней как в войсках, так и среди гражданского населения, то в местах заключения эпидемическая ситуация сложилась совершенно иначе. Высокая смертность в лагерях считалась обычным явлением и этиологически связывалась с пеллагрой. Больные не изолировались, их бактериологическое обследование не осуществлялось, и заболевания холерой в лагерях продолжались до 17 августа. Приближение немецких войск к Сталинграду потребовало экстренной эвакуации, в том числе лагерей заключенных, еще задолго до установления этиологии вспышки. Этапы заключенных направляли по Волге в Астрахань, Казань и Саратов, что явилось основной причиной распространения инфекции по стране в 1942 году.
В волжских городах больные холерой появились почти одновременно. В Астрахани 2 августа заболел рабочий водного транспорта, имевший непосредственную связь с заключенными, эвакуированными из Сталинграда, в пункте их прибытия. Дальнейшее обследование заключенных различных участков астраханского лагеря выявило высокую смертность от острых кишечных заболеваний в течение июня и особенно июля 1942 года. Только на основании результатов бактериологических исследований была установлена их холерная этиология. Поздняя расшифровка природы вспышки этих заболеваний способствовала распространению инфекции среди местного населения, с которым заключенные контактировали во время работы в затоне и на различных заводах города. В результате за 3 месяца здесь переболели 254 человека. Вспышка тянулась довольно долго вследствие несвоевременного проведения противохолерных мероприятий.
В Казани холера впервые диагностирована 5 августа у заключенных, эвакуированных из Сталинграда 19 июля, когда болезнь там оставалась еще нераспознанной. В пути на барже 8 человек умерли и были похоронены в Вольске без бактериологического обследования.
Эксгумация и вскрытие 2 трупов через 2 недели уже не позволили выявить возбудителей холеры. В Казани обследование партии заключенных с баржи сразу же позволило выявить больных холерой. Оперативно принятые меры обеспечили локализацию инфекции в лагере. Вспышка ограничилась 45 случаями, из которых 33 были подтверждены бактериологически. Из местных жителей заболела лишь санитарка, заразившаяся в госпитале при уходе за больными холерой. Однако полностью избежать выноса инфекции за пределы данного очага не удалось: 3 сентября в Куйбышеве был выявлен больной холерой военнослужащий, несший охрану лагеря заключенных в Казани. Больной скончался.
В Саратовской области оказались пораженными основные транспортные узлы (Саратов, Энгельс, Красный Кут, Балашов), куда по Волге и железнодорожной магистрали шел поток раненых и эвакуированных из Астрахани и Сталинграда. В Балашов холера была занесена бортмехаником самолета из Гурьева. Вспышка, начавшаяся 11 августа, характеризовалась быстрым нарастанием числа заболевших с максимумом в пятой пятидневке августа и охватила 83 человека. Диагноз холеры в 97,5% случаев был подтвержден бактериологически. Широкое использование лабораторных исследований позволило выявить значительное количество (34%) легких клинических форм болезни. В сентябре в Саратовской области регистрировали единичные случаи холеры.
Инфекция в Саратовской области распределялась следующим образом: в местах заключения – 36,1%, среди гражданского населения – 42,22%, в системе госпиталей – 9,6% и среди военных контингентов – 12,1%. Эпидемия приняла наиболее интенсивный характер среди заключенных (60 случаев на 10000 человек). Заболевали преимущественно мужчины в возрасте от 16 до 35 лет.
Еще до появления холеры среди гражданского населения болезнь длительное время протекала скрытно под диагнозом «пеллагра» в местах заключения в Саратове и сопровождалась высокой летальностью (56,7%). Поздняя диагностика холеры в местах заключения послужила основной причиной распространения инфекции на различные объекты, где работающие заключенные тесно контактировали с населением города. Об этом же свидетельствовал факт заноса инфекции в город Чкалов с этапами заключенных. Отдельные больные холерой были сняты с воинских эшелонов, следовавших из Сталинграда и Астрахани. Организованная система противоэпидемических мероприятий по нейтрализации источников и путей передачи инфекции обеспечила ликвидацию вспышек холеры в сравнительно короткие сроки.
…
Последний очаг холеры возник в поселке Рузаевка Мордовской АССР 3 декабря, когда уже почти около месяца регистрация больных холерой в стране прекратилась. Первым заболевшим оказался освобожденный из заключения, прибывший из Куйбышевской области. Диагноз холеры был установлен у него посмертно, на основании бактериологического исследования трупного материала. От этого больного заразилась санитарка больницы, которая в свою очередь явилась источником инфицирования 2 членов своей семьи. При этом ее муж послужил источником инфекции на производстве.
Приведенный фактический материал подтверждает особое значение мест заключения, которое они имели в первые годы войны в плане длительного сохранения и распространения холеры на территории страны. Всего было поражено 30 населенных пунктов, расположенных преимущественно на побережье Каспийского моря, в Поволжье и Средней Азии.
Явившись продолжением харьковской вспышки холеры 1941 года, холера в 1942 году двигалась вместе с этапами заключенных и эвакуированным населением по водным и железнодорожным путям, поражая в основном крупные административные центры и транспортные узлы. Уровень заболеваемости зависел от санитарной обстановки, а также от своевременности и качества проводимых противохолерных мероприятий. В ряде населенных пунктов удалось избежать формирования местных очагов, несмотря на неоднократный завоз инфекции из пораженных областей».
Просмотров: 14057