Тайна объекта № 15
Тайна объекта № 15
Летом 1941 года в окрестностях Куйбышева началось строительство самой мощной в мире радиостанции
Грозным летом 1941 года колхозники из села Ново-Семейкино (рис. 1, 2),
напряженно ловившие каждое слово Левитана из репродуктора, вряд ли обратили внимание на легковые машины, неожиданно появившиеся за околицей. Вышедшие из них мужчины начальственного вида осмотрели местность и уехали, а еще через несколько дней на том самом пригорке вдруг появился высокий забор со сторожевыми вышками по углам. Что именно скрывалось за забором, сельчане особо не интересовались – время тогда было военное.
Наш ответ Геббельсу
Лишь через несколько месяцев колхозники стали понемногу догадываться о назначении секретного объекта, строительство которого к тому моменту шло полным ходом. Никакой забор уже не мог скрыть восемь ажурных металлических вышек, которые росли буквально у всех на глазах, и вскоре доставали почти до облаков (рис. 3).
Один из мужиков, незадолго до войны побывавший в столице, авторитетно заявил: «Это строят башни для радиопередач, я такую в Москве видел». Однако об этом разговоре кто-то быстренько сообщил «куда следует». Вскоре к «шибко грамотному» сельчанину приехали люди в форме НКВД и убедительно порекомендовали ему держать язык за зубами, особенно за пределами села. «Ты же ведь знаешь, что у нас бывает с болтунами, тем более сейчас, во время войны», - многозначительно сказал чекист ошалевшему от страха мужику. Потом колхозник благодарил Бога, что в тот раз все закончилось лишь предупреждением от «органов» - ведь за неположенные разговоры могли и в лагерь отправить.
Между тем время показало, что догадливый житель села Ново-Семейкино тогда не ошибся. Лишь через десятилетия был рассекречен документ о том, что в соответствии с постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 1 июля 1941 года «О строительстве радиостанции в районе г. Куйбышева» наш регион через две недели после начала войны был определен как место для еще одной «стройки века». Силами Управления Особого Строительства (УОС) НКВД СССР здесь предписывалось возвести самый мощный в мире радиопередающий центр, голос которого можно было бы услышать на всех континентах планеты.
Бурное развитие беспроводной связи в 20-х – 30-х годах ХХ века показало, что радиовещание является мощным средством идеологического воздействия на массы не только внутри отдельно взятой страны, но и далеко за ее пределами. Особенно это стало заметно с началом Второй мировой войны. Радиостанции фашистской Германии слушала вся Европа, и от Советского Союза срочно требовался адекватный ответ на нацистскую пропаганду, с помощью которой доктор Геббельс (рис. 4)
обрабатывал сознание миллионов людей. Поэтому еще в 1940 году правительство СССР приняло секретное решение о строительстве современной мощной радиостанции для вещания на длинных и средних волнах, причем не только для советских, но и для зарубежных слушателей.
Первоначально этот объект предполагали возвести неподалеку от Курска, куда в начале 1941 года даже успели завезти некоторое оборудование. Однако сразу же после начала Великой Отечественной войны Совнарком принял упомянутый выше документ о переносе этого строительства далеко на восток, на берега Волги. При этом сроки исполнения правительственного решения первоначально были поставлены очень жесткие: радиоголос страны Советов из Куйбышева весь мир должен был услышать не позднее 15 октября того же года.
Выбрать место для строительства радиостанции в окрестностях Куйбышева поручалось Народному комиссариату связи СССР. Для этого в первых числах июля 1941 года комиссия, составленная из первых лиц этого наркомата, а также сотрудников УОС, осмотрела восемь площадок вокруг областного центра – от поселка Кряж до Красной Глинки и Зубчаниновки.
Требования к месту размещения будущей радиостанции, казалось бы, ставились взаимоисключающие. С одной стороны, объект следовало сделать максимально закрытым со всех сторон, чтобы его даже издалека не могла обнаружить вражеская авиаразведка. С другой стороны, распространению радиоволн не должны были мешать горы и прочие естественные преграды. По этой причине комиссия отклонила площадки, расположенные на Красной Глинке и в долинах Жигулевских гор.
Нельзя было строить радиостанцию и в непосредственной близости от Куйбышева, поскольку в этом случае ее антенны оказались бы хорошо видны местным жителям, а самое главное - непрошеным гостям. Из-за этого пришлось отклонить удобные в других отношениях площадки, расположенные близ станции Кряж, а также на Безымянке и в районе Мехзавода. Но и уходить слишком далеко от города и от развитых транспортных артерий тоже было недопустимо, поскольку это увеличивало и стоимость, и сроки строительства.
В итоге комиссия остановилась на уже упомянутой площадке неподалеку от села Ново-Семейкино Красноярского района, о чем был составлен протокол от 8 июля 1941 года. В качестве главных достоинств этого места указывались следующие: непосредственное его примыкание к железнодорожной ветке Безымянка – Красная Глинка; наличие здесь лагерных бараков, оставшихся со времен строительства Куйбышевского гидроузла; удобная автогужевая трасса в город, до которой нужно было лишь замостить двухкилометровый участок грунтовой дороги. В то же время площадка у Ново-Семейкино оказалась слишком далеко от источников воды, которая была нужна для систем охлаждения передатчиков, однако эту трудность предполагалось преодолеть путем прокладки водопровода от реки Сок и бурения артезианских скважин.
Приказом № 038 от 23 июля 1941 года специально для возведения радиостанции в составе УОС НКВД СССР было организовано Строительство № 15 с приданным ему отделением Безымянлага. Этот номер был присвоен и самому возводимому объекту. Начальником строительства был назначен инженер Леонид Копытин.
В тот же день на площадку завезли первый отряд из 300 заключенных (рис. 5).
Но уже вскоре на строительстве работали 5800 лагерников, которые в основном были заняты на выемке грунта под котлован технического здания и на бетонировании защитной плиты. Согласно проекту, она смогла бы спасти радиостанцию даже при условии прямого попадания в нее 500-килограммовой фугасной авиабомбы.
А в непосредственной близости от технического здания верхолазы треста «Стальконструкция» начали монтаж восьми ажурных башен-антенн. Согласно проекту, четыре башни группы «А» должны были достичь высоты 200 метров, а такие же сооружения группы «Б» - 150 метров каждое. Ничего более значительного по своим размерам до того времени никогда не строилось не только в Куйбышевской области, но и во всем Среднем и Нижнем Поволжье.
Академик из ГУЛАГа
Несмотря на столь высокую концентрацию рабочей силы, первые сроки введения объекта № 15 в действие оказались сорванными. В конце октября 1941 года начальник УОС А.П. Лепилов (рис. 6)
докладывал главе НКВД СССР Л.П. Берии (рис. 7),
что его ведомство делает все возможное для ускорения темпов строительства, но главной причиной невыполнения важнейшего правительственного задания он назвал недопоставку на объект необходимого оборудования и материалов.
Согласно постановлению Совнаркома, основной объем заказов для куйбышевской радиостанции уже к концу августа 1941 года должны были выполнить ленинградские заводы Наркомата электропромышленности СССР. Однако изготовление радиооборудования здесь затянулось до середины сентября, когда вокруг города на Неве уже замкнулось кольцо вражеской блокады, а попытки вывезти готовую аппаратуру под бомбежками через Ладожское озеро удались лишь частично.
В итоге к середине октября 1941 года, когда объект № 15 уже должен был вступить в строй, его передатчики оказались укомплектованными лишь на 30 процентов, на нем еще не проложили некоторые кабельные сети, не установили трансформаторы и многое другое оборудование ввиду его недопоставки. Строители не завершили в срок и монтаж антенных башен, в основном из-за отсутствия так называемых опорных изоляторов, без которых, по словам специалистов, эти башни – все равно что бесполезная груда металла. И так выглядел перечень лишь самых серьезных недоделок.
Для руководства страны стало совершенно очевидным, что для завершения строительства радиостанции в течение ближайших месяцев нужны были нестандартные решения, и в первую очередь кадровые. Именно тогда по личному распоряжению Сталина начались срочные поиски специалистов в сфере радиосвязи и радиооборудования для объекта № 15. Большинство из них нашлись в системе ГУЛАГа, куда эти люди попали по пресловутой 58-й статье УК РСФСР.
В итоге к осени 1941 года из разных лагерей Советского Союза на строительство № 15 было переведено более двух десятков техников и инженеров-связистов. В их числе оказался и доктор технических наук Александр Минц (рис. 8),
который в 1938 году был осужден на 10 лет заключения в лагерях по обвинению «во вредительстве и подрыве оборонной мощи СССР». В августе 1941 года его условно освободили и назначили главным инженером строительства № 15, причем Минцу было обещано, что в случае успешного выполнения задания Родины он получит полное помилование.
Справка. Александр Львович Минц (1895-1974) — советский ученый, крупнейший специалист в области радиостроения, в 50-е годы - один из создателей синхрофазотрона в Дубне. В 1918 году он окончил физико-математический факультет Донского госуниверситета. В 1920—1928 годах служил в рядах Красной Армии, сначала командиром радиодивизиона Первой конной армии, а с 1921 — в Высшей военной школе связи РККА (Москва), где был начальником радиофакультета и заведующим радиолабораторией. С 1928 года Минц работал в лабораториях Наркомата электропромышленности СССР, с 1934 года – доктор технических наук. С 1938 по 1941 годы он находился в заключении, потом работал на строительстве мощных радиостанций, а в 1946 году организовал радиотехническую лабораторию, преобразованную в 1957 году в Радиотехнический институт АН СССР, которые ныне носит его имя. Академик АН СССР с 1958 года, лауреат двух Сталинских и одной Ленинской премии, Герой Социалистического Труда (1956 год). Минц также был награжден четырьмя орденами Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями.
Под руководством Минца был разработан детальный план размещения заказов на недостающее радиооборудование на различных заводах страны. Но при этом часть аппаратуры и особенно опорные изоляторы для антенных башен новый главный инженер рекомендовал изготовить в США, поскольку, по его словам, на оставшихся вне зоны оккупации советских предприятиях нельзя было получить нужное качество изделий.
В НКВД за такой план, и особенно за комментарии к нему, Минца снова попытались обвинить по 58-й статье, на этот раз - в «восхвалении иностранной техники». Однако ученый стоял на своем, объясняя свою позицию лишь интересами дела. В итоге заказ на необходимое оборудование для объекта № 15 все же был передан одной из американских фирм, но с трехмесячной задержкой и лишь после его утверждения членами ГКО и лично Сталиным.
Первая пробная передача секретной куйбышевской радиостанции на средних волнах состоялась только 29 сентября 1942 года. Сначала в эфир пошла грамзапись песни «У Черного моря» в исполнении Леонида Утесова (рис. 9),
а затем в течение четырех часов отсюда передавалась музыка советских композиторов. Однако уровень звучания оказался низким, что объяснялось многочисленными недоделками как на самой радиостанции, так и на трансляционной линии между Куйбышевом и Москвой.
Москва говорила с берегов Волги
На устранение недоделок работникам объекта № 15 дали два месяца, однако сделать это в срок помешало чрезвычайное происшествие. В середине дня 18 ноября 1942 года в условиях густого тумана в одну из 200-метровых башен группы «А» неожиданно врезался самолет ТБ-3 (рис. 10),
выполнявший рейс с завода № 19 (город Молотов, ныне Пермь) на куйбышевский завод № 24 (впоследствии производственное объединение имени Фрунзе). На борту судна, кроме экипажа, находился только груз в виде рубашек для авиационных двигателей.
При ударе о башню на уровне 72-метровой отметки все сооружение обрушилось, а самолет упал на землю и загорелся. Никому из шести членов экипажа спастись не удалось. Государственная комиссия, расследовавшая это ЧП, пришла к выводу, что причиной трагедии стала ошибка пилота, который в условиях тумана снизил машину до недопустимой высоты, хотя о наличии столь высокого сооружения в районе Куйбышева в то время имелись уже у всех авиаотрядов. Вскоре во избежание в дальнейшем подобных случаев все воздушные трассы были перенесены на удаление от объекта № 15.
На восстановление разрушенной башни-антенны строителям понадобилось почти полтора месяца. В связи с такой задержкой опытная эксплуатация объекта № 15 при неполной мощности основного передатчика (600 квт вместо 1200 квт) на средневолновом диапазоне началась с разрешения ГКО только с 22 января 1943 года после исправления самых серьезных недостатков. Но теперь главной проблемой стал недокомплект мощных радиоламп, которые к тому моменту все еще не поступили из США. Тем не менее в этот раз качество передач было признано вполне приемлемым для вещания в течение нескольких часов в день.
В связи с этим в марте 1943 года в Куйбышев в секретном режиме был переведен наш знаменитый диктор Юрий Левитан (рис. 11).
Правда, он должен был приехать на берега Волги еще суровой осенью 1941 года, когда фашисты стояли у ворот Москвы. Однако из-за невозможности в это время вести передачи из Куйбышева Левитана по личному распоряжению Сталина командировали в Свердловск, где диктор жил и работал в течение полутора последующих лет.
Только после начала постоянной работы мощной радиостанции у села Старое-Семейкино Левитан стал читать сводки Совинформбюро в помещении Куйбышевского радиодома, что тогда располагался на улице Красноармейской (рис. 12).
Отсюда на антенный комплекс объекта № 15 сигнал передавался по специально проложенному подземному кабелю длиной свыше 30 километров.
Лишь немногие в то время знали, что слова «Говорит Москва» Левитан произносил в эфир, находясь при этом за тысячи километров от столицы. Обратно в московскую студию он смог вернуться только в сентябре 1943 года, после окончания Курской битвы. При этом сведения о пребывании диктора в 1941-1943 года в Свердловске и в Куйбышеве были рассекречены лишь через четверть века после окончания войны.
Однако и после указанных событий на объекте № 15 еще несколько месяцев продолжалось устранение недоделок, а также шли второстепенные работы – строительство жилого поселка, учреждений соцкультбыта, водонапорной башни, асфальтирование улиц и дорог и так далее. Только 31 октября 1943 года государственная комиссия подписала акт об окончательной сдаче объекта № 15 в эксплуатацию. В этом официальном документе о нем было сказано следующее: «Силами нашей отечественной промышленности, строителями, монтажниками и эксплуатационниками в условиях военного времени, несмотря на эвакуацию заводов и блокаду Ленинграда… в короткий срок создан уникальный радиотехнический объект, который по излучаемой мощности, сложности технологического оборудования, разнообразности и разнохарактерности его не имеет себе равных в мире».
…Впоследствии в разных странах мира, в том числе и в СССР, были построены куда более мощные радиостанции, чем куйбышевский секретный объект № 15. Но о том, с какой степенью надежности он был построен в грозные военные годы, говорит хотя бы тот факт, что все его оборудование и инженерные сооружение практически без ремонта проработали более 60 лет. В течение этого времени станция работала непрерывно, а ее кратковременные остановки носили плановый профилактический характер. Тогда вещание прекращали на один час в сутки ночью, но в 90-х годах ее стали останавливать на четыре часа. И лишь в начале третьего тысячелетия эту радиостанцию, как морально и физически устаревшую, решено было окончательно вывести из эксплуатации (рис. 14-24).
Последний раз она вышла в эфир 9 мая 2005 года. В Праздник Победы станция дала в эфир передачу «Памяти павших», после чего ее сотрудникам было предписано прекратить вещание 10-го мая в ровно в час ночи. Сразу после этого времени оборудование объекта № 15 было отключено от питания - теперь уже навсегда (рис. 25-32).
А в течение трех дней, с 20 по 22 июля 2010 года, у села Ново-Семейкино проводилась операция по сносу аварийного оборудования старой радиостанции – тех самых башен-антенн. С момента их возведения прошло почти 70 лет, и за это время башни настолько обветшали, что могли обрушиться в любой момент, причем направление их падения угрожало быть непредсказуемым. Поэтому опытные взрывотехники при сносе антенн направили их на безлюдный пустырь, где не было никаких строений, и потому металлические конструкции при обрушении не причинили никому ущерба (рис. 33-35).
Валерий ЕРОФЕЕВ.
Просмотров: 7850