Забытая революция

Забытая революция

В 1905 году по всей России, в том числе и в Самарской губернии, начались крестьянские волнения и вооруженные конфликты рабочих с властями

Об этих масштабных событиях, случившихся в нашей стране в самом начале ХХ века, большинство наших сограждан сейчас уже мало что помнят. Во всяком случае, вопрос: «Когда произошла первая русская революция?» многих нынешних школьников искренне ставит в тупик. Между тем размер социальных потрясений, произошедших в нашей стране осенью 1905 года, по своим последствиям можно сравнить только с революциями 1917 года и с распадом Советского Союза в 1991 году.

Вера в царя

В официальной советской историографии началом первой русской революции всегда считалось «кровавое воскресенье» 9 января 1905 года (рис. 1, 2, 3),

когда в Петербурге на площади у Зимнего дворца войсками была расстреляна мирная рабочая демонстрация, которую вел священник Георгий Гапон (рис. 4).

Между тем еще с начала наступившего ХХ столетия не только столицу России, но и другие крупные города уже потрясали массовые выступления против кабальных условий труда на заводах. Только в 1903 году в стране бастовали 200 тысяч рабочих (больше трети всего тогдашнего пролетариата).

А еще раньше в губерниях Малороссии и Поволжья начались массовые крестьянские выступления, которые затем они перекинулись и на Центральную Россию. Кроме того, в среде русской интеллигенции тоже нарастало недовольство, и в первую очередь из-за отсутствия реальных свобод, которые к тому времени уже стали нормой для государств Европы и Северной Америки.

Сильнейшим толчком для народного возмущения стала позорная для нашего Отечества русско-японская война 1904-1905 годов (рис. 5, 6, 7),

которая в очередной раз показала всю слабость отечественной экономики, и в первую очередь транспортной системы, из-за чего Дальний Восток оказался фактически оторван от остальной страны. В результате этой войны Россия была вынуждена уступить Японии Южный Сахалин и Курильские острова, и к тому же она на долгие годы потеряла свое влияние в Маньчжурии, Корее и Северном Китае.

Так или иначе, но даже после трагедии 9 января народ в своем возмущении «раскачивался» достаточно долго, и своей кульминации первая русская революция достигла только к концу осени – началу зимы 1905 года (рис. 8, 9).

Как свидетельствуют архивы, жители Самарской губернии приняли в этих антиправительственных выступлениях самое активное участие.

Главные события в нашем регионе в 1905 году происходили в селах и деревнях. Причиной массовых крестьянских выступлений стали грабительские выплаты, которые простые хлебопашцы ежегодно отдавали землевладельцам в качестве выкупа за землю. Такие выплаты, как известно, были установлены еще в 1861 году, когда император Александр II подписал свой знаменитый указ об отмене в России крепостного права.

«К топору!»

Наибольшего напряжения ситуация в Самарской губернии достигла в конце октября - начале ноября 1905 года. Вот только несколько примеров. В селе Дмитриевка Самарского уезда помещик Соколов в начале покосного сезона установил цену в размере 2 рублей за воз сена, который крестьяне собирали с его лугов. Однако после окончания полевых работ помещик потребовал уплатить ему уже по 2 рубля 40 копеек за воз. Для сравнения стоит сказать, что в то время в селе за 2-3 рубля можно было купить корову.

Утром около помещичьей усадьбы собралось около 200 мужиков из Дмитриевки, которые требовали от Соколова расчета по прежним ценам. Землевладелец отказался снизить плату и вызвал полицию. В ответ прозвучал призыв «К топору!», и к местным крестьянам присоединилось более 100 мужиков из соседних сел Китовки и Сборной, которые встретили полицейских камнями и дубинами. Затем крестьяне ворвались в амбары и овины Соколова, захватили все наличное сено, а также хранившийся здесь хлеб, после чего подожгли усадьбу несговорчивого землевладельца (рис. 10).

Серьезно пострадали той осенью также и имения графа Орлова-Давыдова, который, кроме 150 тысяч гектаров территории Самарской Луки, владел также 57 тысячами десятин земли за ее пределами. Только в начале ноября 1905 года крестьяне сожгли усадьбы графа в селах Русская и Мордовская Борковки Ставропольского уезда, а позже – также в селах Ягодное, Кунеевка и Большая Рязань. Полиция арестовала зачинщиков беспорядков, но волну народного гнева было уже не остановить.

Особое озлобление у сельчан вызывал купец Аржанов, владевший 148 тысячами десятин земли в Самарском и Бузулукском уездах. Осенью 1905 года он поднял арендную плату за каждую десятину с 12 до 20 рублей. В ответ крестьяне села Верхняя Орлянка отказались отдавать мироеду такие громадные по тем временам деньги, выпустили скот на помещичью землю и стали ее распахивать. Когда в село прибыли отряд казаков, мужики вступили с ними в схватку. В итоге Аржанов был вынужден снизить арендную плату за землю до прежней. Однако вскоре похожие события произошли также в селах Сосновка, Федоровка, Ташелка, Васильевка и некоторых других, где крестьян тоже пришлось усмирять силами полиции и казакам (рис. 11).

Старо-Буянская республика

Своеобразный характер крестьянское движение приняло в Старо-Буянской волости Самарского уезда. Сначала 10 июля 1905 года в селе Царевщина (впоследствии - поселок Волжский Красноярского района) прошел первый на всю округу митинг с требованием упразднения выплат за землю. Пользуясь моментом, на нем выступил один из первых самарских большевиков Александр Коростелев, который попытался рассказать простым мужикам об основных положениях марксизма, однако из-за слабых ораторских качеств ими так и не был понят. Здесь следует учесть, что наибольшее влияние на обстановку в селах губернии в то время имела партия эсеров.

Своей вершины крестьянское движение в этой волости достигло в середине осени. Сначала во всех деревнях прошли митинги и массовые демонстрации, где не без влияния городских агитаторов впервые прозвучали невиданные доселе для сельчан лозунги «Долой самодержавие!» и «Да здравствуют демократические свободы!» А затем на общем собрании в Старом Буяне представителей окрестных сел 12 ноября 1905 года было принято решение, что волость отныне вполне может существовать и без центральной власти. Тогда же делегатами был утвержден «Временный закон по Старо-Буянскому волостному народному самоуправлению», согласно которому на территории волости фактически провозглашалась республиканская форма власти. Председателем Старо-Буянского народного комитета избрали местного активиста из крестьян Антипа Князева.

Уже на другой день вооруженные берданками представители комитета изгнали из села всех госчиновников, а вместе с ними - и волостное правление в полном составе во главе с волостным старшиной (рис. 12).

Антип Князев в качестве главы комитета огласил составленные им постановления, в том числе о создании в волости народного суда и милиции, об отмене всех видов налогов, кроме волостного, об учреждении бесплатного образования и медицинского обслуживания, и еще много таких же документов. В тот же день в селе были сформированы и даже начали нести дежурства первые милицейские группы из числа местных жителей, однако ничего большего комитет народного самоуправления сделать не успел. Старо-Буянская республика была разгромлена всего за один день 26 ноября 1905 года, когда в село прибыли казачьи отряды и жандармы. Крестьянская дружина ввиду своей малочисленности вступить с ними в открытый бой не решилась. Руководители комитета в полном составе были арестованы и впоследствии приговорены к каторжным работам (рис. 13).

Здесь нужно подчеркнуть, что в истории всей России начала ХХ века было всего несколько фактов, когда уровень самосознания народных представителей поднялся не просто до организации поджогов, погромов и вооруженных выступлений против армии и полиции, но до попытки введения собственных демократических институтов власти. В советское время в качестве подобного примера из революционных событий 1905 года обычно приводилось лишь учреждение Совета рабочих депутатов в Иваново-Вознесенске, а вот факт создания крестьянами собственной республики в селе Старый Буян Самарской губернии всегда находился в тени, а потом и вовсе был совершенно забыт.

Самарский штаб революции

Что же касается Самары, то в нашем городе центром революционного движения в разгар тех событий стал Пушкинский народный дом (в советское время – клуб Революции 1905 года) (рис. 14).

Это здание было построено на пожертвования и открыто в декабре 1903 года. Оно предназначалось в первую очередь для культурно-массовых мероприятий и работы творческих организаций. Весной 1905 года скульптор-любитель Владимир Рейтлингер специально для украшения народного дома изготовил бюст Александра Пушкина, который был установлен на фасаде здания.

Однако той тревожной осенью городские власти были вынуждены прекратить в здании всякую работу творческих объединений. Связано это было с революционными событиями, из-за чего после 18 октября здесь почти постоянно шли митинги различных политических партий, сопровождавшиеся порой не только словесными, но и кулачными схватками. Особенно накалилась здешняя атмосфера в конце ноября 1905 года, когда в помещении Пушкинского народного дома обосновался Самарский Совет рабочих депутатов во главе с большевиком Никифором Вилоновым (рис. 15).

Под его руководством 8 декабря 1905 года в городе началась всеобщая политическая забастовка, порой переходившая в вооруженные выступления против властей.

Чтобы подавить беспорядки в городе, по приказу губернатора Дмитрия Засядко (рис. 16) вечером 10 декабря Пушкинский народный дом был окружен войсками, полицией и казаками. После переговоров собравшиеся здесь активисты Совета рабочих депутатов и разных политических партий (всего около 2000 человек) во избежание кровопролития решили сдаться властям без сопротивления. Все находившиеся в тот момент в здании были арестованы, но после допросов большинство из них отпустили, и только организаторов беспорядков впоследствии приговорили к каторжным работам. Что же касается Пушкинского народного дома, то он снова был открыт для творческих объединений только летом 1907 года.

Нынешние историки считают, что в целом первая русская революция дала нашей стране мощный толчок для демократических преобразований. В частности, 17 октября 1905 года Николай II подписал известный манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», по которому впервые в истории России была введен свобода слова, печати, собраний и шествий и вероисповедания, а также внесены существенные поправки в избирательные права. Затем 13 ноября царь также подписал указ об отмене целого ряда земельных выплат, после чего беспорядки на селе быстро пошли на убыль.

Но наиболее значительной демократической уступкой народу считается подписанный Николаем II в декабре 1905 года закон о выборах в Первую государственную Думу. Хотя следующим летом она и была распущена, именно этот закон положил начало парламентской власти в нашей стране.

Впрочем, сейчас уже мало кто вспоминает трагические события 1905-1907 годов в России, которые в советской историографии называли Первой русской революцией. Социальные катаклизмы тех лет, вызванные общемировым экономическим и политическим кризисом, уже вскоре вполне закономерно привели человечество к Первой мировой войне и к исчезновению с географической карты сразу нескольких крупнейших империй, в том числе и Российской.

Засада на дороге

Как это всегда бывало во времена общенародных потрясений, волнениями и беспорядками в стране тогда умело воспользовались разного рода политические авантюристы и полукриминальные элементы. Вот одно из характерных происшествий тех лет, материалы о котором ныне хранятся в Государственном архиве Самарской области (ЦГАСО, Ф-469, оп.1, д. 36).

«Секретно. Экстренно.

4 октября 1907 года.

Телеграмма начальнику Самарского губернского жандармского управления.

Сегодня восемь часов двадцать минут утра пятью злоумышленниками ограблен почтовый экипаж (рис. 17),

следовавший из села Студенцы на станцию Безенчук. Почтальон ранен. Похищено 30394 руб. казенных денег. Прошу Вашего распоряжения для производства следствия и розыска грабителей.

Пристав Воронков».

Забегая вперед, нужно сказать, что уже через несколько дней после этого чрезвычайного происшествия следствие получило в свои руки неопровержимые доказательства того, что вооруженный налет на почтовый транспорт совершила боевая группа партии социалистов-революционеров (эсеров), которая таким способом существенно пополнила свою партийную кассу.

Историческая справка.

Партия социалистов-революционеров (рис. 18)

началась с тайных кружков, возникших в разных городах России после распада народнических организаций. На рубеже XIX и ХХ веков такие группы существовали в Санкт-Петербурге, Саратове, Пензе, Воронеже, Харькове, Одессе и других городах. Объединительный съезд партии эсеров состоялся в январе 1902 года, о чем было заявлено в газете «Революционная Россия». Основой ее программы составляла идея о возможности перехода России к социализму некапиталистическим путём, для чего была необходима народная аграрная реформа. Теоретики партии эсеров заявляли, что строительство социализма в России нужно начинать с преобразований не в промышленности, а в деревне, для чего здесь следовало произвести социализацию земли. Под этим понималась отмена крупной частной собственности на землю и передача ее в распоряжение местных органов народного самоуправления. Такие идеи в то время пользовались огромной поддержкой в среде крестьянства, которое в России начала ХХ века составляло более 90 процентов от всего населения.

Ставка на террор

Общероссийский социально-политический кризис первых лет ХХ века привел к резкому осложнению ситуации в стране. Революционное движение тогда распространилось также и в Самарской губернии, захватив все слои народа. В связи с такой обстановкой центральные российские власти стали решительно «закручивать гайки» на местах. С началом революционных событий 1905 года партия социалистов-революционеров взяла на вооружение тактику индивидуального террора и экспроприации казенных денег и ценностей, которые затем направлялись на ведение партийной работы.

На годы Первой русской революции 1905—1907 годов пришелся пик террористической деятельности эсеров (рис. 19).

В этот период боевики партии в общей сложности совершили 233 теракта, при которых было убито два министра, семь генералов и 33 губернатора, в том числе дядя императора Николая II. Кроме того, за боевиками числилось еще 216 неудавшихся покушений, при которых по разным причинам жертвы террористов сумели избежать смерти.

Самый известный в нашей губернии террористический акт, осуществленный эсерами, был совершен 21 июля 1906 года в Самаре на углу Вознесенской и Воскресенской улиц, когда от взрыва бомбы погиб губернатор Иван Блок (рис. 20).

А экспроприациями (на революционном жаргоне – «эксами») в то время называли банальные разбойные нападения на государственные и частные структуры, в первую очередь на банки и на почтовые отделения, где в обороте больше всего бывает наличных денег.

При этом следует отметить, что пополнение партийной кассы методом «эксов» в начале ХХ столетия занимались отнюдь не только эсеры. Согласно рассекреченным в постперестроечные годы материалам, в 1905 году внутри Центрального комитета РСДРП (б) была создана особая группа, впоследствии ставшая известной как «Большевистский центр», которая занималась добыванием денег для ленинской фракции. Сам факт его существования тщательно скрывался не только от царской полиции, но и от рядовых членов партии. Руководителями группы стали Леонид Красин и Александр Богданов (Малиновский), которые набирали к себе малообразованную, но рвущуюся в бой пролетарскую молодежь.

Результатами деятельности «Большевистского центра» были многочисленные ограбления почтовых отделений, банков и железнодорожных касс. Но самым крупным в этом ряду стал так называемый «тифлисский экс» 12 июня 1907 года. Тогда на центральной площади Тифлиса (ныне Тбилиси) большевики бросили бомбы в две почтовые кареты, перевозившие деньги городского банка, и похитили из них более 250 тысяч рублей. При этом было убито двое городовых и трое казаков, а еще ранены два казака, охранник и 16 случайных прохожих.

Организатором и главным исполнителем этого «экса» был легендарный Симон Тер-Петросян (Камо), который затем спрятал захваченные мешки с деньгами в здании Тифлисской обсерватории, где работал бухгалтером его юный друг Coco Джугашвили (будущий Иосиф Сталин). В 30-е годы этот эпизод из биографии «вождя всех народов» составлял одну из важнейших государственных тайн, и рассекречен он был только после горбачевской перестройки.

Личности грабителей установлены

Но вернемся к ограблению почтового экипажа у села Студенцы. Как только сообщение об этом поступило в Самарское губернское жандармское управление (СГЖУ), по приказу его начальника Михаила Боброва на место происшествия для его расследования немедленно выехал ротмистр Владимир Орлов. В середине дня 4 октября он уже был в Студенцах. Здесь жандармского офицера встретил помощник пристава Алексей Егоров, который доложил о предварительных результатах дознания.

По словам Егорова, дело происходило так. Злоумышленники, скорее всего, заранее знали о проезде почтового транспорта, поэтому четверо из них дожидались его примерно в двух вестах от деревни, спрятавшись в придорожных кустах. Когда экипаж приблизился к месту засады, двое налетчиков схватили лошадей под уздцы, а остальные наставили револьверы на седоков. При этом стражник Федор Пресняков не только не оказал грабителям никакого отпора, но как раз наоборот – убежал от них в поле, напрочь забыв про собственное оружие. О своем револьвере она вспомнил только в Студенцах, когда добрался до дома земского начальника Медведева.

Сопротивление бандитам попытался оказать только почтальон Федор Прохоров, за что и получил пулю в бедро. После этого налетчики связали 77-летнего ямщика Владимира Латунова, забрали мешок с деньгами и скрылись в кустах, где, как потом выяснилось, их уже поджидала бричка с пятым участником «экса». Впоследствии ее следы привели помощника пристава Егорова в соседнее село Ольгино, расположенное в десяти верстах от места происшествия.

А по пути Егоров обнаружил двоих свидетелей ограбления – местных крестьян, братьев Еремея и Антипа Елдашевых, которые в этот ранний час делали осеннюю вспашку на своем поле. Налет, можно сказать, произошел на их глазах, поскольку мужики в тот момент находились в каких-то ста саженях от места засады. По словам крестьян, людей в кустах они заметили уже давно, но посчитали их охотниками, потому что, как выразились свидетели, они были одеты «по-городски чисто, в хромовых сапогах, пиджаках и картузах, а деревенские в этом не ходят».

Когда раздался выстрел, Елдашевы поначалу не обратили на него внимания, подумав, что эти охотники стреляют в зайца. Но когда мимо них с воплями пробежал охранник, они поняли, что тут дело нечисто, но подойти поближе к грабителям побоялись, чтобы тоже не схлопотать пулю. Мужики видели, как городские вязали ямщика и как они с мешком уехали на бричке, но бросать пахоту не стали, справедливо рассудив, что полицию вызовет убежавший стражник. Так вскоре и произошло.

А следы от брички привели Егорова и его добровольных помощников к дому старосты села Ольгино Федора Никитина (рис. 23). При этом находившиеся во дворе сын старосты Кузьма и его родственник, здешний учитель Николай Иванов-Мартынов, едва завидев людей в форме, бросились было бежать, но их тут же задержали. Еще в конюшне старосты пристав обнаружил двух взмыленных лошадей, на которых явно ездили не более часа назад. Путаные объяснения обоих Никитиных о том, что они якобы сегодня утром выезжали за сеном, полицейского не убедили, потому что никакого сена во дворе не оказалось. В результате всех троих отвезли в Студенцы и заперли в арестантскую.

Однако в ходе самого тщательного обыска в доме Никитиных и в прилегающих строениях денег обнаружено не было. И тут кто-то из сельчан вспомнил, что буквально пару часов назад из Ольгино в город на своей телеге отправился отец Иванова-Мартынова – Лаврентий. При этом вместе с ним сидел какой-то незнакомец явно городского вида.

За уехавшими была организована погоня с участием самого ротмистра Орлова, который ближе к вечеру нашел Иванова-Мартынова на Троицком базаре в Самаре, где тот торговал курами. На вопрос о том, кто такой его попутчик и где он сейчас, Лаврентий простодушно рассказал, что это был Иван Григорьев, служащий канцелярии самарского губернатора. Его сын познакомился с ним в Самаре еще летом, а вчера Григорьев неожиданно приехал к ним поздним вечером, и сын сказал, что горожанин у них переночует. Утром он подвез гостя до переправы через реку Самару, а куда тот направился дальше, старик не видел. При этом он вспомнил, что с собой у Григорьева был большой вещмешок, который тот нес за спиной.

Деньги для партии

В жандармском управлении Лаврентий Иванов-Мартынов по фотографии опознал своего попутчика. Им оказался Иван Терентьев, который уже был известен охранному отделению как активный боевик партии эсеров. В 1905 году Терентьева задержали в Пензе за покушение на полицейских, однако тот вскоре сбежал при конвоировании, перешел на нелегальное положение и затем участвовал как минимум еще в трех «эксах». В Самару он приехал в начале лета 1907 года, и по поддельным документам на имя Григорьева сумел устроиться на временную работу писцом в канцелярию самарского губернатора.

Штаб-квартиру боевиков в районе Хлебной площади жандармам удалось вычислить всего за три дня благодаря действиям своей агентуры. В ночь на 9 октября здесь был арестован Терентьев-Григорьев, а также его подельники, принимавшие участие в ограблении почтового экипажа (рис. 24).

Среди них оказался организатор «экса» - служащий губернской земской управы Иван Михайловский, он же – руководитель ячейки эсеровской группы, а также бывший матрос Николай Козырев, рядовой боевик, в рядах эсеров известный под кличкой Гаврик.

В ходе следствия был выявлен еще один пособник грабителей – земский десятник общественных работ села Студенцы Евсей Мурин, который, как оказалось, специально устроился на эту работу два месяца назад, чтобы разведать, в какие дни со здешней почты отправляются казенные деньги, какие перевозятся суммы и с какой охраной. Но при этом он сам не участвовал в ограблении утром 4 октября. Мурин настолько был уверен в том, что он остался вне подозрений, что даже не счел нужным увольняться со своей должности. Так что арестовали десятника прямо на рабочем месте.

На допросе задержанный рассказал, что все нужные сведения он сообщил Терентьеву, приехавшему в Студенцы вечером накануне ограбления. Кроме самого Терентьева, в налете участвовали также Михайловский, Гаврик и Кузьма Никитин, а Николай Иванов-Мартынов на бричке поджидал боевиков в кустах. Почтальону в ногу выстрелил Гаврик, которому показалось, что Прохоров хочет его ударить. После «экса» все его участники приехали в Ольгино. Отсюда Михайловский с бывшим матросом своим ходом ушли по кружной дороге. Терентьева же сельский учитель, тайно сочувствовавший эсерам, отправил в Самару со своим отцом, который, конечно же, ничего не знал об истинной цели приезда городского служащего в их деревню. В заплечном мешке Терентьева уместилась вся денежная сумма, похищенная из почтового экипажа – 30 с лишним тысяч рублей.

Для того времени это была громадная сумма. Достаточно сказать, что в начале ХХ века разнорабочий в Самаре получал 20-30 рублей в месяц, кухарка и прислуга – от 10 до 30 рублей, конторский служащий – 40-50 рублей. Квалифицированный рабочий на Самарском трубочном заводе в 1916 году имел зарплату в размере 40-50 рублей в месяц, заводской мастер тогда получал 60-80 рублей, заводской инженер –200-300 рублей.

При этом начальник охранного отделения при СГЖУ (то есть начальник всех самарских филеров), согласно хранящейся в архиве платежной ведомости, тогда же получал жалованье в размере 120 рублей, а рядовые сотрудники его отделения - по 50 рублей. Зарплата самого же начальника СГЖУ достигала 150 рублей в месяц.

При этом нужно учесть, что фунт черного хлеба в Самаре тогда стоил 3 копейки, фунт белого хлеба – 5 копеек, фунт мяса – от 10 до 40 копеек, пачка фирменных сигарет - 10 копеек, бутылка обычной водки – от 20 до 50 копеек, бутылка водки «Смирновская» - от 1 до 1,5 рублей. За мужской костюм-двойку надо было заплатить от 10 до 25 рублей, а за хороший костюм-тройку – до 50 рублей. Поэтому можно себе представить, сколько еще терактов и «эксов» смогла бы совершить партия эсеров, имея в своей кассе 30 тысяч рублей.

Самарским правоохранителям, как следует из материалов архивного дела, найти украденные из почтового экипажа деньги так и не удалось. Михайловский на допросе показал, что уже вечером 4 октября к нему на квартиру пришел специальный представитель ЦК партии эсеров, которого он знал под кличкой Спартак. Положив все деньги в большой саквояж, он тем же вечером отбыл из Самары на пароходе в сторону Саратова. Агентурный розыск Спартака, немедленно организованный во всех городах Поволжья, так ничего и не дал.

В июле 1908 года решением Особого Совещания при Самарском губернаторе в соответствии с Положением о государственной охране, Ивану Михайловскому была назначена высылка в Тобольскую губернию под гласный надзор полиции. Евсея Мурина, Николая Иванова-Мартынова, Николая Козырева и Кузьму Никитин отправили в ссылку в Архангельскую губернию, а Ивана Терентьева – в Якутскую губернии. Об их дальнейшей судьбе в архивах сведений не обнаружено.

А в Самаре 19 декабря 1907 года на Дворянской улице выстрелом в упор из браунинга был убит начальник СГЖУ полковник Михаил Бобров (рис. 25, 26).

Как затем установило следствие, этот террористический акт был совершен по решению ЦК партии эсеров, а его исполнителем стал активный боевик партии Петр Романов, работавший некоторое время столяром в одной из здешних мастерских. С места преступления ему удалось скрыться, и Романова смогли арестовать только в конце января 1908 года в одном из подмосковных поселков. Террорист был приговорен к расстрелу, которые ему вскоре заменили на 20 лет каторги.

Согласно агентурным данным, при подготовке убийства полковника Боброва эсеры использовали те самые деньги, которые двумя с половиной месяцами раньше были похищены из почтового экипажа у села Студенцы.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Просмотров: 7418