Тревожный август 1991 года

Тревожный август 1991 года

Тогда в СССР произошла попытка государственного переворота

Сейчас многие представители подрастающего поколения в ответ на вопрос о том, что такое ГКЧП, лишь недоуменно пожмут плечами. А вот мнение большинства людей среднего и пожилого возраста, знающих, о чем идет речь, на сей счет наверняка разделится. Одни скажут, что это была попытка некоторых лиц из числа высших руководителей Советского Союза спасти разваливавшуюся страну. А другие ответят так: два десятилетия назад кучка политических авантюристов совершила государственное преступление, итогом которого как раз и стал распад великой советской державы (рис. 1-5).

Чрезвычайный комитет

На фоне драматических потрясений, которые пережила наша страна в конце II и в начале III тысячелетия, события августа 1991 года многим ныне кажутся не слишком значительным опереточным действом, достойным лишь небольшого абзаца в учебнике российской истории. Между тем непосредственные свидетели того трехдневнего противостояния двух миров - старого, уже давно отжившего свое, и нового, еще только нарождавшегося, наверняка помнят ощущение той грозной опасности, лавиной катившейся на каждого из нас (рис. 6-10).

Ведь никто тогда не знал, что будет с ним и с его близкими через неделю или через месяц. Если бы победил ГКЧП, то в стране вполне могла бы начаться новая волна репрессий, почище сталинских, а то и вовсе разразилась бы гражданская война.

Историческая справка. Августовским путчем 1991 года называют попытку государственного переворота в нашей стране, предпринятую в период с 19 по 21 августа 1991 года группой консервативно настроенных деятелей из руководства ЦК КПСС, правительства СССР, армии и КГБ, которые объявили о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР) (рис. 11).

Возглавил эту организацию вице-президент СССР Геннадий Янаев, а в состав комитета вошли также председатель советского правительства Валентин Павлов, министр обороны СССР Дмитрий Язов, председатель КГБ СССР Владимир Крючков, министр внутренних дел СССР Борис Пуго и ряд других крупных политических фигур нашей страны того времени.

Действия ГКЧП сопровождались объявлением чрезвычайного положения на всей территории СССР на шесть месяцев, вводом войск в Москву, переподчинением местной власти военным комендантам, назначенным ГКЧП, введением жёсткой цензуры в средствах массовой информации и запретом деятельности многих из них, отменой ряда конституционных прав и свобод граждан, и другими антидемократическими мерами.

Комитет также попытался сместить Михаила Горбачева с поста Президента СССР. С этой целью в ночь на 19 августа глава государства был изолирован от внешнего мира на правительственной даче в поселке Форос (Крым), куда Горбачев с семьей накануне прибыл на отдых. Отсюда он был освобожден лишь через несколько дней после разгрома ГКЧП (рис. 12).

Президент РСФСР Борис Ельцин (рис. 13)

и Верховный Совет РСФСР, а также руководители и высшие органы власти многих других союзных республик сразу же квалифицировали действия ГКЧП как «государственный переворот». В целом же события трех дней августа 1991 года показали, что действия ГКЧП не нашли поддержки демократической общественности и большинства политических сил по всей стране. Уже вскоре почти все заговорщики вполне закономерно были арестованы и заключены под стражу.

Августовский путч 1991 года привел к радикальным и необратимым изменениям политической ситуации в СССР, и в первую очередь к окончательной утрате Коммунистической партией Советского Союза своей монопольной власти в стране. Прямым следствием этой попытки переворота стало также ускорение процесса распада СССР, который в декабре того же года завершился подписанием в Беловежской Пуще акта об упразднении государства под названием Союз Советских Социалистических Республик.

Во время путча руководители практически всех областных, городских и районных комитетов КПСС по всей стране сообщили о своей полной поддержке ГКЧП и его действий. Такое заявление 19 августа было сделано и тогдашним первым секретарем Самарского обкома КПСС Валентином Романовым (рис. 14).

Однако, как показали дальнейшие события, этими сообщениями руководители партийных структур фактически подписали приговор не только себе лично, но и всей компартии в целом.

Уже 23 августа 1991 года вышел Указ Президента РСФСР Бориса Ельцина «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР». После этого Самарский областной и городской, а также все районные комитеты КПСС, ставшие с того момента незаконными организациями, прекратили свою деятельность. При этом В.С. Романов в те же дни он перешел на работу в акционерное общество «Объединенная энергетическая система «Волгоэнерго», где трудился до конца 1995 года. В октябре 1995 года Романов был избран депутатом Государственной Думы по Новокуйбышевскому избирательному округу № 151, и с того времени неоднократно переизбирался. Ныне он также занимает общественную должность первого секретаря Самарского обкома КПРФ.

 

«Облсовет занял выжидательную позицию»

Основные события, связанные с началом деятельности ГКЧП и ее последующим провалом, происходили в столичном регионе и в Крыму, где фактически под домашним арестом в течение четырех дней находился первый и последний Президент СССР Михаил Горбачев вместе со своей семьей. А вот в союзных республиках распадающегося Советского Союза и в различных регионах Российской Федерации реакция общественности и политической элиты на сообщения о действиях ГКЧП была неоднозначной. Самарская область в этом отношении оказалась в числе «отличившихся» перед новой российской властью.

После разгрома путча и ареста его вдохновителей и организаторов Президент РСФСР Борис Ельцин подписал Указ от 21 августа 1991 года. Согласно этому документу, «за поддержку антиконституционной деятельности так называемого «Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР», невыполнение указов Президента РСФСР, направленных на пресечение государственного переворота», от своих должностей были отстранены председатели исполнительных комитетов четырех регионов страны.

В числе руководителей, лишившихся своих высоких постов, как это не прискорбно выглядит для нашего региона, оказался и Виктор Тархов (рис. 15),

тогдашний председатель Самарского областного совета и облисполкома. При этом Б.Н. Ельцин (рис. 16)

поручил Прокуратуре РСФСР, Министерству внутренних дел РСФСР и Комитету государственной безопасности РСФСР провести расследование деятельности перечисленных в Указе лиц.

Что же именно происходило в Самаре в те тревожные дни августа 1991 года? Об этом ныне можно узнать из разных источников – в частности, из материалов Российского информационного агентства (РИА) того времени. Вот какое сообщение было распространено этим агентством 20 августа 1991 года в 21 час 50 минут: «Самара не поддерживает ни ГКЧП, ни Президента России. По сообщению председателя Самарского Совета народных депутатов В.А. Тархова, Самарская область и город Самара до решения чрезвычайной сессии Верховного Совета СССР не собираются ни подчиняться чрезвычайному комитету, ни поддерживать Президента РСФСР Бориса Ельцина».

Многочисленные свидетельства подтверждают, что в дни путча руководство Самарского облсовета и лично Виктор Тархов по отношению к событиям, происходившим в это время в Москве, фактически заняли выжидательную позицию, и были готовы поддержать любую из противоборствующих сторон, которая одержала бы победу. Депутат Самарского областного совета Юрий Китаев впоследствии вспоминал, что свою медлительность с признанием Указов Президента России Тархов и его заместители объясняли «отсутствием официального подтверждения их подлинности и техническими трудностями при связи с Москвой».

Тем не менее 20 августа на совместном заседании президиума и исполкома облсовета, где председательствовал Тархов, в качестве проекта заявления был предложен документ, составленный из цитат из постановления ГКЧП № 1. В нем предлагалось «принять к сведению информацию о приходе к руководству страны ГКЧП» и «сохранять сдержанность и спокойствие».

При этом указанное заседание, по свидетельствам Китаева и его коллег, началось в закрытом от депутатов режиме. Пройти в зал заседаний группа народных избранников смогла, только преодолев противодействие работников аппарата. Однако в их присутствии члены президиума стали демонстративно обсуждать разные малозначительные для данного момента вопросы: уборку урожая, ситуацию с продовольственными талонами в области, и прочие вопросы, никак не относящиеся к попытке государственного переворота. В конце концов, видя, что «незваные пришельцы» намерены оставаться с ними до конца, Тархов объявил, что повестка дня исчерпана. Но когда депутаты все же настояли на необходимости обсуждения вопроса о ГКЧП, принесенный ими проект решения с осуждением переворота, принят не был. Вместо него президиум одобрил упомянутый выше документ с «выжидательными» формулировками.

Последний шанс официально заявить о своей поддержке Президента РСФСР руководство облсовета упустило 21 августа. На состоявшемся в тот день заседании президиума вновь обсуждались одни хозяйственные вопросы, как будто никакого путча в стране не было. А вечером того же дня, как мы знаем, был подписан Указ Ельцина об отстранении Тархова от должности.

В этой связи нельзя не отметить одну любопытную деталь. Оказывается, даже в те тревожные дни глава самарской власти не забывал лично о себе. Незадолго до упомянутого выше заседания президиума облсовета Тархов подписал распоряжение № 595-р от 20 августа 1991 года под названием «О повышении должностных окладов работников органов государственного управления». Согласно этому документу, были повышены на 50% должностные оклады руководства облсовета и работников аппарата, а максимальный размер премирования руководителей облисполкома предписывалось «не ограничивать». Комментарии, как говорится, излишни.

Как следует из материалов расследования прокуратуры Самарской области, состава преступления в действиях руководства области в период путча обнаружено не было. Уголовное дело против Тархова и его заместителей в конце октября 1991 года было прекращено.

 

Если бы от ГКЧП поступил приказ…

В 2003 году в своей работе, опубликованной в «Вестнике Самарского государственного университета», доктор исторических наук Михаил Матвеев (рис. 17),

ныне депутат Самарской губернской Думы, сделал серьезный анализ тех августовских событий. В этой работе он пишет следующее: «В общественным сознании за эти годы сложился целый ряд мифов в отношении событий, произошедших в Самаре в дни ГКЧП. Миф первый гласит, что в августе 1991 года К.А. Титов (рис. 18)

«подсидел» В.А. Тархова, приложив руку к снятию последнего, дабы занять его место. Миф второй: кровопролития в Самаре не произошло, потому, что Тархов якобы сдержал генерала Макашова и «не дал ему ввести бронетехнику и солдат в Самару, чтобы обеспечить силовую поддержку ГКЧП в столице области».

Матвеев в своей публикации развенчивает оба этих мифа. По его данным, уже в те дни было известно, что ключевым моментом в деле отстранения Тархова от должности стала информация, переданная по телефону вечером 20 августа депутатом Самарского горсовета Михаилом Кожуховым (ныне покойным) сотруднику аппарата Президента РСФСР Вахтангу Махарадзе. Сам Кожухов впоследствии рассказывал о содержании этой информации так: «Я сообщил Махарадзе о беспринципной позиции Тархова и всего облсовета, а также о том, что Тархов запретил публикацию Указов Президента РСФСР и приостановил деятельность демократических газет».

Но после назначения Константина Титова на пост главы администрации Самарской области роль Кожухова в снятии с должности Тархова отошла на второй план, а затем и вовсе оказалась забытой. Впоследствии бывший заместитель председателя облсовета Петр Елин, в августе 1991 года тоже лившийся своей должности, не раз говорил, что «фамилия человека, «стуканувшего» на Тархова, мне известна, но я сейчас не хочу ее называть. Пусть это останется на его совести». А уже в 2001 году в ряде публикаций в СМИ к 10-летию ГКЧП обнародование фамилии Кожухова в этом контексте звучало как сенсация.

Что же касается «укрощения» командующего войсками Приволжско-Уральского военного округа генерала Альберта Макашова (рис. 19),

то в своих публикациях на этот счет Виктор Тархов впоследствии писал так: «19 августа я вызвал Макашова к себе в кабинет… Генерал признал, что войска в очередной раз хотят втянуть в авантюру… В 11-30 мы договорились с Макашовым, что армия ничего против власти без ее согласия предпринимать не будет».

Совсем иначе о событиях 19-21 августа 1991 года рассказывал в публикациях сам Альберт Макашов, однозначный сторонник ГКЧП. По его словам, 19 августа от Министра обороны СССР и члена ГКЧП Дмитрия Язова он получил указание «действовать по обстановке» самостоятельно. Что, собственно, он и делал. По признанию Макашова, «во введении войск в Самару не было никакой необходимости… Все было под контролем. Никто в Самаре против советской власти не выступал, все было нормально. А вот если бы кто начал серьезно…»

Еще Макашов рассказывал, что в те дни «весь шум пошел из-за бронетранспортеров, которые шли на командный пункт. Согласно «Положению о военной опасности», под охрану мы взяли мосты, склады, ГЭС и теплостанции, холодильники. Из отпусков офицеров никто не вызывал, оружие не выдавалось, так как в этом не было необходимости. Я знал обстановку во всех семи областях и десяти республиках округа. Везде было спокойно».

Во время попытки государственного переворота в августе 1991 года Макашов отправил шифрограмму в ГКЧП СССР, в которой, в частности, говорилось: «Военный Совет и войска округа обеспокоены нерешительностью по отношению к Ельцину и его окружению. Промедление смерти подобно. Считаем целесообразным ввести чрезвычайное положение в городе Самаре и городе Свердловске».

Оценивая приведенные выше действия и слова Макашова, можно предположить, что его спокойствие и отсутствие команд на ввод войск на подведомственной ему огромной территории действительно основывались на чем-то большем, нежели ораторские способности Виктора Тархова и других руководителей облсовета. Вне всякого сомнения, в случае прямого приказа со стороны ГКЧП армия под руководством Макашова всего за несколько часов смогла бы взять в свои руки вся полноту власти в Самарском регионе, и ни Тархов, ни кто-либо другой воспрепятствовать этому вряд ли бы смогли. Однако такого приказа из Москвы в Самару, к счастью, так и не поступило.

Здесь стоит добавить, что в сентябре 1991 года Макашов был смещен с поста командующего округом по причине его поддержки ГКЧП. В октябре 1991 года, за семь лет до положенного срока, он был уволен в запас из Вооруженных Сил.

Перед выходом в запас Макашов публично пообещал, что займется на покое пчеловодством и кролиководством, но позже заявил, что пошутил. События в Москве октября 1993 года, когда Макашов вновь оказался в рядах противников Ельцина, показали, что отставной генерал и в самом деле не собирался оставаться в стороне от российских политических событий. Впрочем, это уже совсем другая история (рис. 20-33).

Валерий ЕРОФЕЕВ.


Просмотров: 5120



При подготовке публикаций сайта использованы материалы
Самарского областного историко-краеведческого музея имени П.В. Алабина,
Центрального государственного архива Самарской области,
Самарского областного государственного архива социально-политической истории, архива Самарского областного суда,
частных архивов и коллекций.
© 2014-. История Самары.
Все права защищены. Полное или частичное копирование материалов запрещено.
Об авторе
Политика конфиденциальности