Пили, пьем и будем пить!
Как известно, в нашей стране пили всегда и все без исключения - и простые мужики, и высшие эшелоны государства. Однако при этом власть предержащие время от времени старались ограничить потребление народом спиртного. Нынешние российские чиновники в этом отношении ничем не отличаются от представителей предыдущих властей нашей страны.
У русского пьянства – глубокие корни
В памятные годы правления Леонида Ильича Брежнева (рис. 1), когда власть пыталась бороться с пьянством путем повышения цен на водку, наш народ сочинил вот такую частушку.
«Водка стала «семь» и «восемь» -
Все равно мы пить не бросим!
Передайте Ильичу:
Нам и «десять» по плечу.
Если станет «двадцать пять»,
Зимний будем брать опять.
Ну, а если будет больше,
То получится, как в Польше».
Кое-кто еще помнит, что в конце 70-х годов государственная цена одной пол-литровой бутылки подскочила до 7 рублей, а водки «Экстра» – до 8 рублей. И это при средней зарплате инженера 120 рублей в месяц, а рабочего – около 200 рублей! А наш народ, как известно, не промах: в ответ он в «частушечной» форме тут же предупредил власть предержащих, что наступать на «самое святое» он может позволить только до определенного предела (рис. 2, 3, 4).
И, конечно же, гораздо лучше сейчас помнят о знаменитом Указе о борьбе с пьянством 1985 года, который стал одним из первых внутриполитических шагов только что пришедшего тогда к власти Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева (рис. 5).
Однако историки знают, что пионером «сухого закона» в России был вовсе не он. Еще Петр I(рис. 6),
пораженный не столько размахом пьянства в Москве, сколько «смертями от плохого вина, причиной каковых бывает воровство кабатчиков, делающих питие лукаво из гнилого зерна», одно время пытался запретить куплю-продажу водки везде, кроме «государевых лавок». Завершилось это введением государственной монополии на торговлю спиртным и строгого, как бы сейчас сказали, лицензирования права на его производство (рис. 7, 8, 9).
Конечно же, благодаря этим мерам водка стала гораздо качественнее, но тем не менее и в петровское время, и при последующих российских царях, генсеках и президентах крепко пьющие мужики находили (и до сих пор находят!) свою смерть в рюмке со спиртным.
Сохранилась историческая байка о том, как у русского народа появился характерный жест – пощелкивание по горлу, означающий, как известно, выпивку (рис. 10).
По преданию, однажды Петр I сильно разгневался на одного из своих многочисленных шутов, который почти никогда «не просыхал», и потому в самый ответственный момент часто не мог даже подняться на ноги, не говоря уже о том, чтобы шутить и веселить государя. Видя такое дело, Петр повелел прогнать сего пьяницу с царского двора и лишить его всех видов довольствия.
Однако протрезвевший шут уже вскоре сумел-таки пробраться к царю, после чего упал ему в ноги со словами: «Изгнал ты меня со двора справедливо, великий государь, спору нет. Но сейчас не о возвращении к тебе прошу, а о твоей последней милости. Нет мне теперь жизни без проклятого винного пития, и потому за былые заслуги сжалься надо мной - дозволь, как и прежде, пить в государевых кабаках за казенный счет».
Петр подивился его нахальству, но просьбу пьяницы уважил: выписал ему разрешение на посещение питейных заведений, и поставил на него царскую печать – оттиск своего перстня. Однако эту государеву грамоту шут в первый же вечер то ли пропил, то ли потерял. Наутро он явился к царю с повинной головой: так, мол, и так – лишился я твоего подарка, и теперь хочешь – казни меня, хочешь – милуй.
А Петр в то утро пребывал в хорошем настроении, и потому сказал шуту: «Сейчас я поставлю тебе такую печать, которую ты уже никогда не потеряешь – разве что вместе с головой». С этими словами государь раскалил на пламени свечи свой перстень, да и приложил его к шее пьяницы, около горла. Тот стерпел боль ожога, и не зря. После этого он свободно заходил в любой государев кабак и щелкал себя по горлу, предъявляя кабатчику царскую печать: мол, наливай…
О том, насколько глубоки у славян традиции алкогольного застолья, говорит известная легенда о принятии Русью православной веры. В 986 году к великому князю Владимиру (рис. 11)
прибыли проповедники трех религий. Немец рассказывал о латинской (католической) вере, волжский булгарин – о магометанстве, а византийский философ – о православии. Выслушав всех троих, князь спросил, какие запреты есть в той или иной религии. Католик сказал: «Нашим священникам нельзя жениться». «А в исламе не только священникам, но и всем правоверным запрещается пить вино», - многозначительно изрек посол Волжской Булгарии. Владимир помрачнел, но тут же воспрянул духом после слов византийца, потому что тот заявил: «В православии и батюшка может жениться, и всем верующим разрешается пить вино!» В ответ князь воскликнул: «Эта религия нам подходит! Ведь на Руси веселье есть питие!» В итоге 1 августа 988 года состоялось крещение Руси православной верой.
Безудержным пьянством русские отличались и в последующие столетия. Например, один из иностранных гостей, посетивших Россию в 1698 году, так описывает наши зимние гулянья: «У русских во время праздников день и ночь по всем городам и деревням продолжается обжорство и пьянство. В это время пекут пирожки, калачи и тому подобное в масле и яйцах, зазывают к себе гостей и упиваются медом, пивом и водкою до упаду и бесчувственности. Невозможно пройти мимо кабака, и не увидеть пять-шесть мужиков, валяющихся у крыльца в пьяном беспамятстве даже на сильном морозе» (рис. 12, 13, 14).
Развлечения самарцев
Хотя некоторые до сих пор ворчат, что, мол, раньше пили мало и редко, архивные документы и старые газеты говорят о том, что и в позапрошлом веке иные самарцы по части употребления спиртного и по размаху пьяных гуляний порой поражали воображение своих современников. Вот что писал о времяпрепровождении наших земляков и об их развлечениях городской голова конца XIXстолетия П.В. Алабин (рис. 15):
«Общественная жизнь в полном мертвенном застое… Все удовольствия городских жителей ограничиваются: зимой - монотонным катанием на масленице по городу, выпивкой и шаганием по лучшей улице или на реке Самарке в несколько рядов, с песнями днем и ночью, а летом - поездками в окрестности с самоваром и вином, в оба же эти сезона с безграничною, неизбежною игрою в карты…»
Еще более откровенно высказался на этот счет самарский уездный судья, прогрессивный для своего времени человек И.А. Второв (рис. 16):
«Самарское общество хоть кого могло привести в отчаяние. Карты, попойки всех родов - вечерние и утренние, званые и незваные, сопровождающиеся всякими безобразиями, и нередко - драками, при отсутствии других развлечений, как театра и даже танцевальных вечеров, составляли обычное времяпрепровождение тогдашних самарцев. Все мои компаньоны старались сократить время как-нибудь, только бы пролетело оно тщетно. Везде только одно удовольствие - пить и играть в карты».
После отмены в 1861 году крепостного права и начала развития предпринимательства в нашем крае в бурный рост пошла винокуренная промышленность. Если в 1850 году в уездной Самаре было всего пять питейных заведений и только два винных погреба, то после шестидесятых годов они стали расти, словно грибы после дождя. К 70-м годам XIXстолетия только в Самаре работали 21 винокуренный завод, один дрожже-винокуренный и четыре пивоваренных. Для любителей выпить торговали спиртным 112 винно-водочных погребов, 220 трактиров, 133 буфета, 1079 пивных, выставок меда и русских виноградных вин, где, конечно же, всю выставленную продукцию можно было пробовать в любом количестве, а также 669 казенных лавок вина (рис. 17, 18, 19).
И все это, между прочим, для относительно небольшого города с численностью населения в 50 тысяч человек, каковым в то время являлась Самара.
Разумеется, вся эта алкогольно-торговая армада находила своего потребителя - не стали бы ведь купцы, в самом деле, торговать себе в убыток! При этом, конечно же, общественное мнение осуждало пьянство - точно так же, как это делается и сейчас. Выходящие в Самаре местные газеты в каждом номере публиковали своеобразные сводки борьбы с пьянством. Вот строки из статьи в «Самарском справочном листке» за 1866 год: «В течение последней недели зарегистрированы при городском полицейском управлении за пьянство: чиновник - 1, купеческий племянник - 1, отставной унтер-офицер - 1, бессрочный унтер-офицер - 1, отставных рядовых - 4, крестьян - 10, мещан - 21, мещанка - 1, всего - 40 человек». А вот уже в начале двадцатого века такие количества пьяных, собранных полицией с улиц Самары, общественности казались почти что невинными. В номере «Самарской газеты» за 1908 год сообщается следующее: «14 и 15 августа в Самаре было подобрано полицией 168 человек, упившихся до бесчувствия».
«В борьбе за народную трезвость и нравственность»
В 70-х годах XIX столетия в полицейских комментариях на тему большого распространения в Самаре питейных заведений отмечалось, что порой в винных погребах наряду с хорошим хлебным вином и добротной водкой из-под полы продают и дешевую, но некачественную выпивку - совсем как сейчас! А порой, говорится в полицейских донесениях того времени, под вывеской питейных заведений скрываются настоящие притоны, где торговцы в уплату за спиртное не брезгуют принимать краденые вещи, а кое-где в их помещениях и вовсе располагаются незарегистрированные дома терпимости. И это притом, что проституция в дореволюционной России была официально разрешена, и в начале века в Самаре действовало до сотни легальных публичных домов. Но поскольку хозяин каждого такого заведения был вынужден платить в казну немалые налоги, коммерсанты сплошь и рядом шли на риск и через подставных людей открывали при винных погребках нелегальные дома терпимости…
Неудивительно, что жители домов, неподалеку от которых располагались питейные заведения, зачастую не могли выносить пьяных компаний и постоянных дебошей и жаловались по этой причине властям. Вот какое письмо, отправленное в городскую Думу, подписали в 1878 году 120 жителей Самары: «…нет почти ни одного квартала, в котором не было бы, и притом в нескольких домах, торговли под вывеской «продажа русских виноградных вин» или же пивных и портерных лавок… Все поименованные заведения наносят громадный вред народному благосостоянию и нравственности… почему мы покорнейше просим городскую Думу, как представительницу всего городского общества, ходатайствовать перед господином начальником губернии о закрытии всех вышеназванных заведений».
Орган представительской городской власти отнесся к этому и другим подобным посланиям отнюдь не безучастно. Начиная с конца 70-х годов XIX века, в Самаре неоднократно создавались комиссии по регулированию производства спиртного и его продажи, разрабатывались постановления, по поводу которых народные избранники вели обширную переписку с губернатором. В результате 7 декабря 1878 года «в свете решительной борьбы за народную трезвость и нравственность» было принято следующее обязательное постановление Самарской городской Думы: «Погреба для продажи русских виноградных вин, портерные и пивные лавки должны помещаться не иначе, как в приличных, чистых и отвечающих гигиеническим условиям помещениях с подвалами для хранения от порчи вина и пива. Равным образом дозволяется открытие погребов русских виноградных вин и портерных и пивных лавок и в самих подвалах, но с тем, чтобы вход в оные был светлый» (рис. 20).
Однако, несмотря на все усилия властей и общественности в деле борьбы с пьянством, пагубное влияние «злодейки с наклейкой» на жителей Самары не ослабевало. К началу ХХ столетия пьяные драки и погромы стали если и не повседневным явлением, то уже никого не удивляли.
«…И наркомовские 100 граммов»
К 1900 году, то есть за первые полвека своего существования в качестве губернского центра, главным источником накопления богатства Самары по-прежнему оставались поступления от торговли, но в то же время в последнее десятилетие XIX века здесь стала бурно развиваться перерабатывающая промышленность, в том числе спиртовое производство (рис. 21).
В конце 1914 года в связи с вступлением России в Первую мировую войны на всей территории страны был введён сухой закон. Согласно этому документу, крепкие алкогольные напитки можно было продавать только в ресторанах, и одновременно в городах резко ограничивалось количество торговых точек, где шла реализация виноградных и крепленых вин, а также пива и портера.
Впрочем, в 1914 году в ответ на правительственное постановление появились многочисленные способы его обхода. Так, чтобы войти в заведение, где продавали водку, требовалось, чтобы внешний вид клиента «соответствовал общепринятым моральным нормам». Поэтому в ближайшей подворотне или за углом можно было за небольшую сумму получить белую манишку «напрокат», что обеспечивало беспрепятственный вход в магазин. Кроме того, предприимчивые торговцы очень быстро наладили выпуск и продажу спирта через аптеки. Отпуск проводился только по рецептам, но и от этого метода защиты был найден способ преодоления. У каждой аптеки стояли предприимчивые дельцы, у которых можно было напрокат взять любой рецепт на любое количество спиртного…
Особую активность проявили и производители парфюмерии. Появилось множество специальных марок одеколонов, предназначенных, по сути, именно «для внутреннего употребления». Ну как тут не вспомнить времена горбачевского Указа 1985 года, многие положения которого были словно бы списаны с этого дореволюционного закона 70-летней давности, а народная смекалка точно также помогала страждущим успешно преодолевать трудности, созданные правительством…
Сухой закон и водочная монополия в России тогда просуществовали до 1925 года. За эти годы, по подсчетам экономистов, государственная казна только в период с 1914 до 1917 года потеряла в виде невыплаченных акцизов на водку около 1 миллиарда царских рублей. Оценки же экономических убытков России от «сухого закона» в период с 1918 по 1925 год сильно отличаются друг от друга, однако в целом они вряд ли оказываются меньшими, чем в дореволюционные годы (рис. 22, 23).
В советское время после начала НЭПа государству была быстро возвращена монополия на производство и реализация крепких спиртных напитков. Как следствие этого, во все редакции Уголовного кодекса РСФСР, начиная с 1926 года, была введена статья, карающая за самогоноварение, а также за нелегальный выпуск всех прочих видов высокоградусных алкогольных напитков – браги, чачи, араки и других. Самогонщик уже при первом своем попадании в милицейские сети мог получить от одного до двух лет реального тюремного срока, а при второй судимости по той же статье этот срок порой возрастал и до трех лет.
Впрочем, все мы знаем, что любителей заработать на самогоне, особенно в деревнях, это обстоятельство никогда не останавливало. Однако в целом государственное винно-водочное производство в нашей стране за десятилетия советской власти развивалось весьма успешно, и при этом контролирующие органы гарантировали потребителям вполне приемлемое качество алкогольной продукции, что исключало отравление ею при умеренной норме пития.
В годы Великой Отечественной войны знаменитые «наркомовские» 100 граммов водки (рис. 23а)
были обязательной частью продовольственного снабжения каждого советского военнослужащего. Но на самом деле «стограммовый» размер этой пайки в разные годы колебался от 50 граммов (в самом начале войны и в последующие, когда воинская часть находилась в тылу на переформировании) до 200 граммов (при непосредственно участии части в боевых действиях).
Так или иначе, но специалисты подсчитали, что тогда все наши фронты за месяц выпивали несколько эшелонов чистого алкоголя. В течение всех военных лет исключительно на снабжение Красной Армии питьевым спиртом работали десятки ликероводочных предприятий, в том числе и в Куйбышеве, которые в качестве сырья для своего производства использовали только высококачественную пшеницу либо картофель. Этанол на основе нефтепродуктов в нашей области, как известно, стали выпускать только в 1962 году после сдачи в эксплуатацию первой очереди Куйбышевского завода синтетического спирта.
В 70-х и в начале 80-х годов высшее руководство страны, озабоченное ростом пьянства и алкоголизма (рис. 24, 25, 26),
впервые за много лет решило законодательно бороться с этими отрицательными явлениями. Основными мерами для этого избрали три: усиление антиалкогольной пропаганды (рис. 27-31),
введение милицейского контроля над местами торговли спиртным и повышение цен на алкогольную продукцию.
Однако уже через несколько лет отечественные любители спиртного стали воспоминать брежневские времена с ностальгической дрожью в голосе, поскольку наступила горбачевская эпоха «борьбы с пьянством». В те годы на юге страны вырубались виноградники, на ликероводочных заводах с корнем выдирались из фундамента только что установленные импортные линии по розливу водки, а очереди у торговых точек по продаже спиртного стали во много раз больше, чем у Мавзолея В.И. Ленина. Тогда, помнится, самыми уважаемыми людьми в стране были продавцы и грузчики винных магазинов: знакомство с ними ценилось поистине на вес золота.
«Сухой закон» был проигран с «сухим счетом»
Михаил Сергеевич уже неоднократно и публично признавал ошибочность этого шага по перестройке экономики России. «Хотели [вместе с Е.К. Лигачевым] (рис. 32)
как лучше, а получилось как всегда». Впрочем, это была не только экономическая ошибка (пьяный рубль испокон века подпирал российский бюджет), но и политическая. «Верные ленинцы» из тогдашнего Политбюро замахнулись на то, чего во все времена не чурались ни короли, ни президенты, ни прочие властители.
А ведь как хорошо все начиналось… Пожалуй, никогда, как в тот майский день 1985 года, советские люди не ждали свежих газет: в киосках их расхватывали мгновенно. Еще бы: партия пообещала покончить с «зеленым змием»… Поэтому всем было интересно прочитать – что же это она там напридумывала? Помнится, что многие читали Указ Верховного Совета СССР от 16 мая 1985 года о борьбе с пьянством и алкоголизмом (рис. 33, 34)
с надеждой, другие — с иронией, третьи — со страхом: а вдруг и правда выпивку вообще запретят.
Но тогда мы и представить себе не могли, чем уже через несколько месяцев обернутся эти газетные строчки. Спросите сейчас у любого знакомого, который тогда был уже достаточно взрослым – что он помнит о тех временах. Наверняка он скажет: «Помню кошмарные по размерам очереди у магазинов» (рис. 35, 36, 37, 38).
Да, так оно и было: пустые винно-водочные полки и километровые «хвосты» к торговым заведениям. Старухи с зажатыми в кулаке талонами на водку, рассуждающие так: она мне не нужна, но не взять нельзя, поскольку спиртное — валюта.
Как сейчас вспоминают очевидцы, в 1985 году советские специалисты по борьбе с пьянством и алкоголизмом разделились на два лагеря. Первые из них ратовали за немедленное введение «сухого закона», а вторые настаивали на мерах по постепенному внедрению культурного потребления спиртного (рис. 39, 40, 41).
Последние убеждали, что горький опыт «сухого закона» в России в начале ХХ века, а затем в США, Канаде, Финляндии и в некоторых других странах в 20-х годах наглядно показывал: любые законодательные акты подобного рода изначально обречены на провал, и в итоге лишь обогащают теневую экономику и мафию. Кто одержал верх в этом споре, сейчас известно всем.
При этом руководство СССР во главе с Горбачевым при введении своего варианта «сухого закона» допустило целый ряд роковых ошибок, которые еще более усугубили и без того порочную практику полного запрета употребления спиртного. Одним из наиболее серьезных перегибов считается решение ввести запрет немедленно и повсеместно, с упором на жесткие административные меры.
Уже в середине 1985 года стали устанавливаться «зоны трезвости», в которые входили целые городские и сельские районы и даже группы районов, где продажа спиртного прекращалась «сегодня и навсегда». В других местах вводилось «время трезвости». Водка здесь продавалась в строго определенный период – например, лишь с 14 до 19 часов. А дальше совсем уже недалеко было до введения талонов на спиртное, причем они выдавались только по месту жительства по предъявлению паспорта, но поровну на каждую душу населения, в том числе и на грудных младенцев…
Результаты такого внедрения «сухого закона» нетрудно было предугадать. По оценкам специалистов, в то время взрослое население СССР в отношении потребления алкоголя делилось в пропорции 20:60:20 в процентном отношении. В первую группу входили трезвенники, во вторую — пьющие лишь «помалу» или «в праздники», и в третью — «сильно» пьющие и алкоголики. Отсюда мы видим, что вся горбачевская антиалкогольная кампания по сути оказалась направленной против 80 процентов взрослого населения страны, не представляющего себе сколько-нибудь значительного события жизни без застолья со спиртным.
Неудивительно, что после введение в действие Указа 1985 года миллионы советских людей оказались вынужденными встать в громадные очереди за водкой даже против своего желания (рис. 42, 43, 44).
Одновременно в стране вовсю развернулась алкогольно-торговая мафия, которая за эти годы сказочно обогатилась на водочном дефиците. Специалисты подсчитали, что тогда всего за какой-нибудь год подпольное производство спиртного сравнялось по своим масштабам с государственным. При этом, как мы знаем, разгар антиалкогольной кампании пришелся на 1987-1989 годы. Затем активность борцов за народную трезвость стала резко угасать, и осенью 1991 года, после провала августовского путча и распада Союза, антиалкогольная кампания тихо и бесславно «почила в бозе». Между прочим, многие аналитики до сих пор убеждены, что введение «сухого закона» в 1985 году в дальнейшем сыграло немаловажную роль и в развале СССР.
Как уже было сказано, своим Указом от 7 мая 1992 года Президент РФ Б.Н. Ельцин (рис. 45)
отменил госмонополию на продажу и производство спиртного. После этого уже вполне легальные прибыли в колоссальных размерах бурным потоком потекли в карман частных винно-водочных производителей и торговцев. Мы до сих пор помним бешеное наводнение киосков и магазинов импортным спиртом, водкой, вином, всякими «итальянскими» амареттами, сделанными в Польше.
Одновременно воспряла духом и алкогольная мафия, использующая дыры в законе, касающиеся производства и реализации спиртосодержащих жидкостей - различных средств для чистки и мытья стекла и посуды. Ведь это, по сути, неочищенный спирт или денатурат, в который добавили каких-нибудь химикатов и потом продали подпольным винокурням. А те в нарушение всех мыслимых норм производят из этого опасного пойла ту самую «паленую» водку, которой порой травятся не только бомжи, но и добропорядочные граждане, не имеющие средств на покупку фирменного напитка… В целом специалисты считают, что антиалкогольные меры 80-х – 90- годов так и не достигли своей цели – снижения уровня пьянства в обществе, хотя благие намерения правительства были именно такими.
К чему мы в итоге пришли
Если верить советской статистике, в СССР алкоголизмом официально страдали 20 процентов населения. Правда, медики оперировали другими цифрами: в обнимку с «зеленым змием» по жизни шли две трети мужчин и треть женщин Страны Советов. Сегодня, по официальным данным, этим пороком страдает около 40 процентов населения страны. В результате последнего опроса, проведенного социологами «РОМИР мониторинг», выяснилось, что в РФ регулярно выпивают почти 73,5% граждан, и лишь 26% могут назвать себя трезвенниками.
Из материала исследования вырисовался портрет среднестатистического пьющего россиянина: он - житель сельской местности или небольшого города, чаще всего безработный. Самыми пьющими в нашей стране оказались Дальний Восток и Северо-Западный регион. Самарская губерния по уровню потребления алкоголя заняла скромное место в середине списка российских регионов.
Подавляющее большинство россиян (86%) признали ситуацию, связанную с употреблением нашими соотечественниками алкогольной продукции и ее суррогатов, критической. Такие выводы содержатся в исследовании, проведенном компанией «РОМИР-мониторинг» по заказу Национального союза участников алкогольного рынка (СУАР).
Мнения большинства (признавшего положение критическим) придерживается 78% мужского населения и 92% - женского. Показатель сторонников этой оценки высок во всех возрастных группах опрошенных (75% - в возрасте 18-24 года, 85-88% - в возрасте 25-59 лет, 94% - старше 60 лет) и среди разных социальных слоев (89% населения с низким уровнем дохода, 87% - со средним и высоким). При этом 51% населения характеризуют ситуацию как «очень критическую», а 35% называют ее «скорее критической».
Среди основных причин, которые оказывают наибольшее влияние на злоупотребление россиянами алкогольной продукции, опрошенные назвали широкую доступность алкогольной продукции (47%), низкий уровень жизни и неустойчивое экономическое положение (46%), большое количество рекламы алкоголя (29%), безработицу, недостаток духовных ценностей и моральных ориентиров (по 28%), традиции употребления алкоголя (26%), недостаток доступных способов проведения досуга (23%), отсутствие долгосрочной государственной программы в сфере производства и продажи алкоголя (18%).
Основными социальными проблемами, связанными с ростом употребления алкоголя, россияне назвали безработицу (47%), нравственную деградацию населения (41%), ухудшение уровня жизни (38%), высокий уровень преступности (37%), ухудшение здоровья населения (36%), рост количества разводов, распада семей (25%), сокращение населения (низкая рождаемость, высокая смертность - 19%), увеличение числа сирот и беспризорников (18%).
Помимо того, большая часть опрошенных (56% - «безусловно да» и 28% - «скорее да») поддерживает мнение о необходимости долгосрочной государственной программы в сфере производства и продажи алкогольной продукции и культивирования здорового образа жизни. Примерно такая же часть (55% - «безусловно да» и 35% - «скорее да») согласны с мнением, что для борьбы с алкоголизацией населения необходимо повышать социально-экономическую ответственность органов государственной власти и социальную ответственность участников рынка алкогольной продукции (производителей и продавцов алкогольной продукции).
Исследование проводилось в апреле 2007 года и затронуло 1600 человек в 150 городах России. Важно также отметить, что потребление пива в опросе не учитывалось, так как данный напиток, в соответствии с международным и российским законодательством, не относится к алкогольной продукции.
В целом торговый оборот российского алкогольного рынка сегодня оценивается в 5 млрд. долларов в год. При этом, по мнению отечественных и западных ученых, ежегодное употребление 8 литров алкоголя на душу населения приводит к полному угасанию этноса. В 1984 году в СССР этот показатель составлял, по разным данным, от 10,7 до 14,2 литра.
После начала антиалкогольной кампании ситуация несколько выправилась, но ненадолго. В 1998 году та самая «душа населения» влила в себя за год уже 20,4 литра крепких напитков. В следующем — уже 22,4 литра. Правда, начиная с 2000 года, эта кривая пошла вниз — 21,7 литра и 20,7 литра в 2001 году. А вот в последние годы в силу целого ряда факторов точная статистика по потреблению алкоголя в России не велась.
Одновременно с утратой водочной монополии государство потеряло не только один из своих основных источников дохода (в СССР 17% госбюджета формировалось за счет продажи алкогольных напитков), но и контроль над качеством спиртного. Неудивительно, что, например, в 2000 году едва ли не каждая вторая реализованная бутылка водки была «левой», а сегодня в России от 40 до 70% крепких напитков производится нелегально.
Плата за безудержное пьянство – это распространение хронического алкоголизма, бытовое пьянство, «паленая» водка и различные суррогаты ежегодно уносят жизни от 33000 до 50000 наших сограждан. Для сравнения: в США отравление недоброкачественным спиртным становится причиной смерти не более 300 человек в год.
Неудивительно, что в своем выступлении в 2005 году по случаю 20-летия антиалкогольного Указа бывший член Политбюро ЦК КПСС Егор Лигачев, один из инициаторов и активный участник кампании по борьбе с пьянством в 80-х годах, предложил вновь развернуть борьбу «за отрезвление российской нации». Он заявил буквально следующее: «Надо заниматься не сочинением небылиц, не кощунствовать над этим, не издеваться над некоторыми слабостями и ошибками этой кампании, которые конечно, были, а учесть все ее плюсы и минусы и всерьез начинать сегодня заниматься преодолением этого бедствия». И далее: «…судя по тому, насколько глубоко поразил наше общество демографический кризис, проблема пьянства и алкоголизма в наши дни стала еще более актуальной, чем в 1985 году. Я глубоко уверен, что тогда мы правильно начали тогда эту кампанию, и горжусь тем, что принимал активное участие в ней».
…Отношение общества к пьянству и к пьяницам в разные времена меняется, но из истории этих взаимоотношений современники должны и даже обязаны извлекать уроки. Нынешний обзор показывает, что «сухой закон» для России неприемлем - впрочем, как и полный отказ от какого-либо регулирования торговли и производства спиртного. И потому нынешним блюстителям нравственности и создателям законов, может быть, стоит почаще обращаться к старине. В ней они могут почерпнуть немало для себя полезного (рис. 46, 47, 48).
Валерий ЕРОФЕЕВ.
Шуточное приложение
Кто как напивается
Плотник – в доску. Математик – в ноль.
Стекольщик – вдребезги. Футболист – в аут.
Конюх – в дугу. Боксер – в лежку.
Извозчик – в драбадан. Повар – в сосиску.
Железнодорожник – в дрезину. Доярка – в сиську.
Электрик – в отключку. Свинарка – до поросячьего визга.
Сапожник – в стельку. Врач – до потери пульса.
Портной – в лоскуты. Капитан – до потери курса.
Мясник – в отрубон. Турист – до потери ориентировки.
Дворник – в грязь. Физик – до потери сопротивления.
Бондарь – в бочку. Химик – до потери реакции.
Сантехник – в затычку. Гаишник – до потери свиста.
Пожарный – в дымину. Офицер – до потери чести.
Солдат – в пряжку. Генерал – до потери лампасов.
Гробовщик – в усмерть. Матрос – до потери полосок.
Охотник – в дупель. Художник – до синевы.
Шофер – в баранку. Писатель – до ручки.
Лесник – в шишку. Журналист – до точки.
Музыкант – в дудку. Программист – до Esc.
23а
Просмотров: 7263