Арнольд Всеволод Николаевич
В 1929 году газете «Средневолжский комсомолец» для связи с немецкой газетой «Юнге гарде» («Молодая гвардия») и аргентинской «Хувентуд» («Молодежь») понадобился нештатный сотрудник, знающий иностранные языки. Свои услуги предложил молодой человек, заочно заканчивающий Московский институт иностранных языков. Его звали Всеволод Николаевич Арнольд, и он стал переводить для редакции зарубежные молодежные газеты, приходящие в Самару (рис. 1).
Публиковались его переводы из «Юнге гарде», а в апреле 1929 года работники редакции написали приветствие слету немецких комсомольцев в Дюссельдорфе. Переводчику хотелось, чтобы текст был непременно напечатан на машинке, но где было взять машинку с латинским шрифтом? И тут он вспомнил, что видел на рецептах из самарских аптек названия лекарств, напечатанные на латыни. Безуспешно обегав несколько аптек, он наконец нашел в аптеке на углу улиц Фрунзе и Ленинградской старенькую пишущую машинку фирмы «Гаммонд». На каждой ее клавише было по две буквы: сверху черная — латинская, снизу красная — русская. Все буквы были прописными. Напечатанное по-немецки на бланке «Средневолжского комсомольца» приветствие выглядело, как телеграмма. Вскоре был получен номер «Юнге гарде» с материалами слета в Дюссельдорфе, в нем было помещено и приветствие самарских комсомольцев. Молодой переводчик остался доволен.
Имя бывшего нештатного переводчика нашей комсомольский газеты сейчас известно всем историкам, исследующим самарский период жизни В.И. Ленина, всем краеведам Поволжья. Долгие годы его кропотливой работы были отданы поиску и изучению материалов о связях Ленина с нашим краем. Его книга «Семья Ульяновых в Самаре» дважды издавалась Куйбышевским книжным издательством - в 1979 и 1983 годах.
Всеволод Николаевич Арнольд родился 22 апреля (5 мая по новому стилю) 1907 года в Симбирске, в семье служащего — контролера Симбирского акцизного управления Николая Николаевича Арнольда. Мать Воли, Александра Ивановна, была домашней учительницей, и под ее руководством он рано научился читать. Первой самостоятельно прочитанной книгой была «Хижина дяди Тома».
Его воображение поражали первые автомобили на улицах города, электрическое освещение в новой квартире, фильмы с участием Макса Линдера. И было два тайных мальчишечьих желания: стать авиатором, как Блерио, и поехать в Индию, чтобы увидеть настоящего живого слона.
Когда пришла Февральская революция, Воля учился в приготовительном классе 1-й симбирской гимназии. Вокруг звучали лозунги: «Да здравствует свобода!», «Да здравствует революция!» Из сундука с двойным дном были извлечены ноты «Марсельезы», «Интернационала», «Смело, товарищи в ногу…», «Варшавянки», «Вы жертвою пали…», и других революционных песен.
Изданные в 1905—1906 годах, они затем были запрещены царской цензурой. Александра Ивановна сохранила их, и вот теперь знакомые и незнакомые приходили к ним в дом переписывать эти ноты. Пройдет полвека, и Всеволод Николаевич передаст их в Ульяновский краеведческий музей.
Совершилась Великая Октябрьская социалистическая революция. Десятилетний Воля был поражен, узнав, что глава Советского правительства Владимир Ильич Ленин — уроженец Симбирска. Оказалось, что Ульяновы тоже жили на Московской улице, что Ленин учился в той же 1-й гимназии и ходил туда тоже по Московской улице, мимо Вознесенского собора с часами, установленными на колокольне собора в 1869 году (как раз в год приезда Ульяновых в Симбирск), мимо дома Гончарова, мимо подвала, в котором, по преданию, сидел и клетке Емельян Пугачев. Потом выяснилось, что тётки отца Екатерина Дмитриевна и Ольга Петровна в своё время учились в одном классе с Ольгой Ульяновой и бывали в доме Ульяновых.
В конце 1923 года в доме Ульяновых на Московской улице был открыт историко-революционный музей, в котором одна комната была посвящена В.И. Ленину. Воля едва ли не каждый день приходил сюда.
В 1925 году он уезжает из Ульяновска в Москву, и в 1926 году заканчивает там годичные курсы Моспрофобра и поступает в институт иностранных языков имени Г.В. Чичерина при Народном комиссариате иностранных дел сразу на два отделения: на четвертый курс немецкого и третий курс английского. Но вскоре ему пришлось перейти на заочное отделение и переехать в Самару, куда перевели по работе его отца. В семье было еще четверо детей, учившихся в школе. Нужно было работать, но с этим тоже было непросто: была безработица, приходилось браться за любую временную работу. Первая постоянная работа В.Н. Арнольда была в книгоцентре ОГИЗа — после окончания института, но это была работа не по специальности. В 1932—1936 годах, изучив к этому времени самостоятельно французский, испанский и итальянский языки, он работал и Торгсине. Когда на заводе имени Масленникова закладывалось часовое производство, Всеволод Николаевич стал там переводчиком при иностранных специалистах. Он выполнял все технические переводы с немецкого и английского языков и руководил кружком инженерно-технических работников завода, изучавших немецкий и английский языки.
В автобиографических воспоминаниях «О себе», хранящихся в семейном архиве Арнольдов, Всеволод Николаевич писал: «Если в Симбирске я изучал детские и школьные годы Владимира Ульянова, то в Самаре меня также интересовал самарский период жизни и деятельности уже поднадзорного, исключенного из Казанского университета студента Владимира Ульянова и его семьи». Еще в Москве, в магазине «Международная книга» на Кузнецком мосту, он приобрел изданную в 1925 году книгу «Семья Ульяновых в Симбирске». Авторами ее были В. Алексеев и А. Швер. В ней впервые были использованы воспоминания двоюродной бабушки Всеволода Николаевича и Екатерины Дмитриевны Арнольд. Настольной книгой и первоисточником в поиске документов о пребывании Ульяновых в Самаре стало второе издание книги И.И. Блюменталя «В.И. Ленин и Самаре», вышедшее в 1931 году с примечаниями А. И. Ульяновой-Елизаровой.
В интервью корреспонденту газеты «Социалистическая индустрия» А. Воробьеву 6 ноября 1982 года Всеволод Николаевич скажет, что ленинской темой начал наниматься в тридцатых годах: стал коллекционировать открытки и фотографии Симбирска, Казани и Самары той поры, когда здесь жил Владимир Ильич. Ему удалось собрать около тысячи открыток и фотографий, большая часть которых относится к старой Самаре.
Во время Великой Отечественной войны В.Н. Арнольд работал переводчиком технической литературы на заводе имени Фрунзе. Здесь он был отмечен Наркоматом авиационной промышленности за инициативу внедрения скоростной обработки металлов, позволившей значительно увеличить выпуск продукции.
В 1942 году он по совместительству начинает работать консультантом, преподавателем и экзаменатором на кафедре иностранных языков авиационного института. Здесь им были составлены несколько хрестоматий по самолетам и двигателям и первый англо-русский словарь по реактивным двигателям. К этому времени он научил шведский, финский, датский, норвежский и почти все славянские языки.
Послевоенное десятилетие стало самым тяжелым и его жизни. В сентябре 1946 года он был арестован, обвинен в преступлениях, которых никогда не совершал, и приговорен к высшей мере наказания, замененной десятью годами заключения. Приговор был отменен Военной коллегией Верховного Суда.
В 1956—1973 годах В.Н. Арнольд работает на Средневолжском станкостроительном заводе, возглавляет здесь бюро технической документации для станков, поставляемых за рубеж, переводит инструкции и руководства по эксплуатации станков на английский, немецкий, французский и испанский языки. В эти же годы он принимает участие в составлении англо-русского и немецко-русского политехнических словарей, выдержавших несколько изданий.
К этому же времени относится возобновление краеведческих разысканий, прерванных войной. Стало возможным изучение архивных документов. В автобиографических записках Всеволод Николаевич пишет: «1950-е, 1960-е, 1970-е годы ознаменовались для меня многими находками новых документов, фотографий семьи Ульяновых». О своих поисках и находках краевед часто рассказывал на страницах газет и журналов, в устных выступлениях.
В.Н. Арнольд был членом совета Куйбышевского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, принимал активное участие в работе историко-краеведческой секции при областном музее краеведения. На фотографии 1968 года мы видим Всеволода Николаевича вместе с Г.А. Шебуевым, Н.Ф. Жоголевым, Э.Г. Фрейтагом, О.С. Струковым, А.К. Ширмановым, Н.П. Аннаевым, Е.И. Аксенфельдом и другими краеведами.
Хорошо знали Всеволода Николаевича в областной библиотеке имени В.И. Ленина. Он был постоянным читателем отдела иностранной литературы и сектора краеведческой библиографии, часто выступал на краеведческих «четвергах», на заседаниях клуба краеведов. Библиотекари помнят, как много времени провел он в книгохранилище областной библиотеки в поисках книг, переданных семьей Ульяновых в Самарскую публичную библиотеку в 1893 году, перед отъездом отсюда, как внимательно, по много раз, просматривал старые самарские справочники — памятные книжки и адрес-календари, «Самарские губернские ведомости», «Самарскую газету» и другие дореволюционные издания. По слонам бывшего директора библиотеки В.И. Дубцовой, он учил библиотекарей читать литературу, документы, в частности, «Переписку семьи Ульяновых».
Книга «Семья Ульяновых в Самаре» стала главным результатом более чем полувековой деятельности куйбышевского краеведа. В нее вошли 27 очерков, воссоздающих важные факты, детали жизни семьи Ульяновых и ее окружения в Самаре. Не задаваясь целью подробно рассказать о жизни Ульяновых в Самаре, автор познакомил читателей со многими неизвестными ранее моментами из жизни родных и близких В.И. Ленина. Он рассказал о семьях сестер Марии Александровны, А. Веретенниковой и С.А. Лавровой, о том, как Мария Бланк получила в Самаре свидетельство на право преподавания русского, французского и немецкого языков детям. В Куйбышевском областном архиве он нашел прошение, поданное Марией Александровной на имя директора училищ Самарской губернии, с резолюцией Варенцова: «Допустить к испытанию». К прошению был подшит черновик свидетельства.
Просматривая «Самарскую газету» за годы жизни здесь семьи Ульяновых, Всеволод Николаевич обнаружил, что, начиная с 1890 года, Анна Ильинична регулярно публиковала в этой газете свои переводы художественных произведений итальянских прогрессивных писателей. Об этом очерк «Литературная деятельность А.И. Ульяновой в Самаре».
На обложке первого издания «Семьи Ульяновых в Самаре» помещена репродукция сообщения в разделе местной хроники «Самарской газеты» о том, что «выдано свидетельство на право ведения чужих судебных дел в Самарском окружном суде в течение 1892 года помощнику присяжного поверенного дворянину Владимиру Ильичу Ульянову». До того, как Всеволод Николаевич нашел это сообщение, исследователи ссылались только на объявление в официальном отделе «Самарских губернских ведомостей» 5 августа 1892 года.
Очень много работал В.Н. Арнольд в архивах, музеях, библиотеках Москвы, Ленинграда, Куйбышева, Ульяновска, Казани, Пензы. Недаром заметка о нем в отрывном календаре за 1984 год называлась «Неутомимый краевед».
В фондах Государственного архива Куйбышевской области была обнаружена фотография, на которой запечатлена группа судейских чиновников в зале судебных заседаний. По этой фотографии В.Н. Арнольду удалось описать интерьер зала судебных заседаний гражданского отделения Самарского окружного суда. Задача эта в значительной степени была облегчена тем, что незадолго до находки фотографии другой куйбышевский краевед, Е.Ф. Гурьянов, на основании архивных документов и изучения здания в натуре восстановил планировку старого здания Самарского окружного суда. Так краеведами были воссозданы черты обстановки, в которой работал адвокат В.И. Ульянов.
Архивные документы помогли Всеволоду Николаевичу дополнить перечень мест, связанных с именем Ленина, селами Красный Яр и Тростянка.
В предисловии к книге «Семья Ульяновых в Самаре» доктор исторических наук Л.В. Храмков так оценивает труд автора: «Глубокая гражданская ответственность, научная добросовестность, острое чувство времени, которое он исследует, увлеченность, преданность теме, неиссякаемая любознательность, многолетний опыт журналиста-краеведа помогли В.Н. Арнольду создать новую интересную книгу. Ей суждена долгая жизнь». Другие рецензенты отмечали также умение автора интересно донести материал до читателя. (См.: Гомуль А. Посвящено великой жизни. – «Ульяновская правда», 1983, 1 ноября).
Всеволодом Николаевичем написан ряд очерков для биобиблиографических справочников о самарских революционерах-соратниках В.И. Ленина «Вместе с Ильичем», и для двухтомника «В борьбе за народное дело», вышедших в Куйбышевском книжном издательстве в 1979, 1982 и 1983 годах.
К В.Н. Арнольду постоянно обращались за помощью ученые-историки и писатели, журналисты и художники, архитекторы и кинематографисты. С ним поддерживали связь пионеры десятков школ в различных районах нашей страны, изучавшие жизнь В.И. Ленина. Он никому не отказывал в консультациях, всех знакомил с материалами своего архива ленинских документов. Архив этот — более ста папок и альбомов с копиями документов о В.И. Ленине и семье Ульяновых, с открытками, фотографиями, письмами — содержался и сейчас содержится в безукоризненном порядке семьей Арнольдов.
Копии рукописей Всеволода Николаевича хранятся в Куйбышевской областной универсальной научной библиотеке имени В.И. Ленина, с которой связаны многие находки краеведа. Здесь же, в областной библиотеке, хранятся и рукописи воспоминаний куйбышевских краеведов о своем товарище. Эти воспоминания помогут надолго сохранить память о неутомимом и скромном труженике, общительном, добром и жизнерадостном человеке, оставившем для потомков свой труд о великом земляке.
Всеволод Николаевич Арнольд умер в Куйбышеве 20 августа 1985 года и был похоронен на городском кладбище.
Н.П. Фомичёва.
(Опубликовано в сборнике «Самарский краевед», Куйб. кн. изд-во, 1990 год, стр. 264-271).
«Все симбирское наполняет мою душу восторгом и радостью»
Непередаваемое ощущение красоты и безбрежности охватывает путешественника, перед глазами которого возникает город, раскинувшийся на крутом Волжском косогоре. Это отмечали ещё авторы путеводителей конца XIX–начала XX века. В этом году нашему Симбирску-Ульяновску исполнилось уже 360 лет. Посмотрим на него с высоты ушедшего столетия, глазами Всеволода Николаевича Арнольда – человека, который пронёс любовь к месту своего рождения, как свечу, через всю жизнь (рис. 2).
Он родился 22 апреля (по новому стилю 5 мая) 1907 года в Симбирске, в семье служащего Симбирского акцизного управления – Н.Н. Арнольда. Семья проживала по улице Московской (ныне Ленина).
Дом принадлежал А.С. Ястребовой. Когда страну потрясли революция и гражданская война, Воля – так ласково называли в семье Всеволода – уже учился в приготовительном классе 1-й Симбирской гимназии.
«…Хорошо помню день 12 сентября 1918 года, – вспоминал Всеволод Николаевич. – Улицы не наполнились народом, приветствующим вступавшую Красную Армию. Это теперь так пишут. Улицы были пусты, город был точно вымерший. Запирались калитки, двери, с ужасом и страхом смотрели в щели на проходивших красноармейцев, ждали, начнут грабежи, насилия, поджоги… На второй день, 13 сентября, на кухню вошли два красноармейца, попросили попить. Но сколько было волнений! Мама нарочно заставила сестёр пройтись через кухню во двор, чтобы красноармейцы видели, что у нас одни мальчишки. Мальчиком была одета и 15-летняя девочка, жившая у нас. Теперь, конечно, смешно, но тогда было не до смеха…»
Далее в воспоминаниях Арнольд возвращается к июлю 1918 года: «…советские власти в Симбирске не были готовы к обороне города. Белых ждали с Волги, поэтому все пушки, стоявшие на Старом и Новом Венце, были повёрнуты жерлами к Волге. Вечером 21 июля мы, я и сестра, играли в войну, я подбегал к жестяной коробке и ударял по ней палкой. Вдруг раздался далекий выстрел пушки, и ещё, ещё.
Мама пошла к Андрею Ивановичу Тилле (командиру латышского полка) узнать, что это за стрельба… Он сказал маме, что ничего такого, это учебная артиллерийская стрельба. Мы успокоились и больше не обращали внимания на пушечные выстрелы. И получилось так: легли спать при красных, а проснулись 22-го при чехах! А Андрея Ивановича след простыл. В его комнате… поселился полковник Степанов…»
Жизнь брала своё. Любопытные мальчишки бегали смотреть на убитых красноармейцев («молодые, у одного пуля прошла под глазом, из кармана выпало два кусочка сахара»), а в театре, в честь чешского командования, прошёл пышный бал, который дала Перси-Френч. Съезд был торжественный, откуда-то взялись кареты, военные и штатские с дамами в дореволюционных платьях.
Такими запомнились Воле мятежные революционные события. «Осенью 1921 года рядом с нашим домом по Московской улице открылась 8-я школа первой ступени (улица Ленина, 80). Один год я учился в ней, затем поступил в 3-ю Симбирскую школу 2-й ступени, помещалась она в здании бывшей 2-й мужской гимназии, окончил её в 1924 году».
После гражданской войны, в 1921 году, губернию постиг голод. А шестого августа 1922 года город буквально тонул после стихийного бедствия. «Я очень хорошо помню этот ливень, когда улицы, в том числе и наша Московская, превратились в бурные реки. Я с папой потом ходил смотреть провалы на Б. Конной…».
В 1923 году в доме Ульяновых на Московской (первый дом, купленный Ильёй Николаевичем на свои сбережения) открылся музей, в который часто бегал Воля. Его притягивала личность Володи Ульянова, ведь тётки отца, Екатерина Дмитриевна и Ольга Петровна, были гимназическими подругами Ольги Ульяновой, а двоюродный дедушка В.Г. Арнольд был учеником Ильи Николаевича Ульянова в Нижегородской гимназии.
В начале 1920-х годов Всеволод увлекается переводами стихотворений немецких поэтов Шиллера, Гёте.
«В 1924 году, вероятно, при объединении библиотек, – пишет Арнольд, – книги из гончаровской библиотеки и книгохранилища были переведены в дом городского головы Афанасьева, проживавшего на Московской. Я помню, что мне разрешалось искать книги, хотя они не были приведены в порядок и лежали на полу, окнах».
Ещё излюбленным местом Воли был художественный музей, который разместился после революции в особняке Перси-Френч на улице Московской.
В 1926 году семья Арнольд поселилась на Конной, а в августе 1926 года переехала в Самару.
На этом постоянная связь с родным городом прервалась, но, как сказал Вольтер, «Отчизна – это край, где пленница душа», а душа Воли навсегда осталась в Симбирске.
Много позже он напишет: «Я вот 50 лет живу в Самаре-Куйбышеве, и всё равно этот город не стал для меня родным. А всё симбирское наполняет мою душу восторгом и радостью».
А вот строки из письма, написанные уже в 1977 году Нине Ивановне Никитиной: «Ваши письма доставляют большое удовольствие: они «пахнут» родным Симбирском».
Симбирск не отпускал, и Всеволод увлёкся изучением истории родного города, коллекционировал открытки и фотографии Симбирска и Самары, изучал жизнь Ульяновых в Поволжье. В 1932 году начал работать в Самаре переводчиком и преподавал иностранные языки.
В 1946 году случилось страшное: его арестовали и приговорили к высшей мере наказания. К счастью, приговор был отменён Военным комиссариатом Верховного суда. С того момента всё свободное время Арнольд уделяет своим увлечениям. Ведёт переписку с А.Н. Блохинцевым, С.Л. Сытиным, К.С. Селивановым, Ж.А. Трофимовым, Н.И. Никитиной и другими ульяновцами. Особое место в его судьбе занял Дмитрий Иванович Архангельский, которого Всеволод Николаевич считал своим учителем. Арнольд часто бывал у «старика» в Родниках в Подмосковье. Дмитрий Иванович называл его своим «пропагандистом».
И это не было преувеличением. «Я у себя на заводе устрою оригинальную выставку «Гончаров и гончаровские места в Симбирске» из подлинных акварелей Д.И. Архангельского».
Арнольд и Архангельский внимательно следили за симбирскими новостями. «Мы с Дмитрием Ивановичем очень переживаем снос Гостиного двора, зато радовались восстановлению двери в гимназии». Но сердце щемило: «Уходит мой Симбирск! Утрат больше, чем приобретений!»
Тяжёлым ударом для Архангельского и Арнольда стал отказ ульяновских музеев купить картины патриота Симбирской земли П.И. Пузыревского.
«В Москве я был у Е.А. Пузыревской (вдовы художника) и сына Петра Павловича. Оба ужасно обижены и оскорблены недостойным отказом Ульяновского музея от приобретения подлинника «Гончаровский обрыв» на том основании, что у них есть копия… Возмущён и Дмитрий Иванович Архангельский. Но ничего, я «сосватал» картину, и к 7 ноября она прибудет в Куйбышевский музей».
Позже Ульяновский музей попросил картину на выставку, но директор Куйбышевского музея А.Я. Басс отказала.
Позже, ещё при жизни Дмитрия Ивановича, земляки отказались купить его акварели. «Почему? Неужели она не стоит, чтобы её приобрели? – возмутился Арнольд. – Или ждут смерти Д.И. в расчёте получить весь архив бесплатно? Кто же виноват?»
Под давлением А.Н. Блохинцева Ульяновское отделение охраны памятников приобрело 117 акварелей для Дома-музея В.И. Ленина.
Всеволод Николаевич делал всё, чтобы заслуги «старика» не остались незамеченными. «Сегодня мы вечером собираемся, чтобы писать ходатайство (о присвоении звания Д.И. Архангельскому заслуженного художника РСФСР). Подписей будет много: Е.А. Пузыревская, её сын П.П. Пузыревский, композитор Рязанов, Комаров и много-много других (с каждым днём выявляется всё больше симбирцев)».
Сколько было радости, когда в 1960 году Всеволод Николаевич увидел свой родной город! «Я не был в Ульяновске, моём родном, 30 лет, и естественно, хотелось посмотреть, насколько изменился за это время облик Ульяновска по сравнению с 20-ми годами. Мы идём по знакомым и дорогим с детства улицам, одетым теперь в зелёный наряд… Каждый дом напоминает былое…»
Арнольд много работал в архиве: «…к моему удовольствию, я нахожу в «Самарской газете» много материала по Симбирску». В 1962 году он создал альбом «Симбирск Ленинский», в котором каждая из 35 фотографий имела исторически верную аннотацию. Сотнями копий других видов Арнольд снабдил школы и музеи Ульяновска, краеведческий сектор библиотеки.
«Для меня все открытки с видами родного города (таким и помню его по детству) дороги, но эта открытка особенно. Здесь всё знакомо, такую Московскую я знал с 1915 года. Справа у нашего дома кто-то сидит на скамеечке, мы, дети (я и сестра) часто сидели на ней. Её сломали в 1922 году, когда домовладелица, которой принадлежали два дома по Московской улице, А.С. Ястребова, сестра известного купца Зеленкова (магазин был на углу Чебоксарской и Гончаровской), продала один дом ювелиру Уралову. Второй раз «окружение» дома переделывалось в 1926 году, когда наследники Ястребовой продали дом, в котором мы жили, торговцу керосином Воронкову. Во дворе сделали ворота справа от дома. Раньше здесь был сад, в котором мы играли. Дом Перси-Френч, в котором впоследствии разместился художественный музей, был тогда точно таким, как на фотографии. Помню и флагшток, на котором поднимался трёхцветный флаг в царские дни. На углу была губернская типография, в ней печатались газеты – «Симбирянин», а потом «Пролетарский путь». Вознесенский собор был нашим приходом. Сюда мы ходили к заутрени на Пасху. Моё «Метрическое свидетельство», выданное Вознесенским Собором о моём рождении и крещении, цело до сих пор. Здесь отпевали бабушку, умершую в 1922 году, и дедушку, умершего в 1925 году».
Таким ему запомнился Симбирск и таким он видел его в своих снах. В августе 1985 года Всеволод Николаевич Арнольд ушёл из жизни. Однажды, в молодости, он с гордостью сказал: «Я – симбирянин», – и пронёс это через всю свою жизнь.
Екатерина Черкесова.
(Опубликовано в электронной версии литературно-краеведческого журнала «Мономах», № 3, 2008 год).
Фото из коллекции Алексея Сытина.
Список литературы
150 лет Самарской губернии (цифры и факты). Статистический сборник. Под ред. Г.И. Чудилина. Самара, Самарский дом печати. 2000. :1-408.
Арнольд В.Н. Семья Ульяновых в Самаре. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1983. 192 с., илл.
В.И. Ленин в Самаре. Сборник воспоминаний. (Составление, предисловие и комментарий Р.П. Поддубной). Куйбышев. Куйб. кн. изд-во. 1980. 240 с., илл.
Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника (Авторский коллектив Института марксизма-ленинизма). Т. 1-12. М., Политиздат. 1970.
Гейфман А. Революционный террор в России. 1894—1917. / Пер. с англ. Е. Дорман. М.: КРОН-ПРЕСС, 1997. 448 с. (Серия «Экспресс»).
Ерканов И.И. Близкое, дорогое… Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1979. 224 с., илл.
Ерканов И.И. Близкое, дорогое… 4-е изд., испр. и доп. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1986. 224 с., илл.
Земля самарская. Очерки истории Самарского края с древнейших времен до победы Великой Октябрьской социалистической революции. Под ред. П.С. Кабытова и Л.В. Храмкова. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1990. :1-320.
Историко-революционные места Куйбышевской области. Путеводитель. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1986. 176 с.
Классика самарского краеведения. Антология. Под ред. П.С. Кабытова, Э.Л. Дубмана. Самара, изд-во «Самарский университет». 2002. :1-278.
Куйбышевская область. Историко-экономический очерк. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1977. :1-406.
Куйбышевская область (Рекомендательный список литературы). Куйбышев, тип. им. Мяги. 1978. :1-260.
Куйбышевская область. Историко-экономический очерк, изд. 2-е. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1983. :1-350.
Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин. М., 1996. 336 с.
Логинов, В.Т. Неизвестный Ленин. Москва: Эксмо: Алгоритм, 2010. 576 с. — (Гении и злодеи).
Легенды и были Жигулей. Издание 3-е, перераб. и доп. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1979. :1-520.
Ленин В.И. Полное собрание сочинений (в 55 томах). 5-е изд. М.: Издательство политической литературы, 1967.
Ленин В.И. Неизвестные документы. 1891—1922 г.г. М.,: РОССПЭН, 2000. 607 с.
Матвеева Г.И., Медведев Е.И., Налитова Г.И., Храмков А.В. 1984. Край самарский. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во.
Наякшин К.Я. 1962. Очерки истории Куйбышевской области. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-622.
Поддубная Р.П. Ульяновы. Самарские страницы жизни. Самара. ООО «Офорт», 2009. 390 с.
Рассвет над Волгой. (Сб. воспоминаний соратников В.И. Ленина). Сост. К.И. Шестаков. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1985. 208 с.
Самарская область (география и история, экономика и культура). Учебное пособие. Самара 1996. :1-670.
Сыркин В., Храмков Л. 1969. Знаете ли вы свой край? Куйбышев, Куйб. кн. изд-во: 1-166.
Храмков Л.В. 2003. Введение в самарское краеведение. Учебное пособие. Самара, изд-во «НТЦ».
Храмков Л.В., Храмкова Н.П. 1988. Край самарский. Учебное пособие. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-128.
Просмотров: 2862