Бабенко Анатолий Матвеевич

Он вступил в должность председателя Самарского областного суда в тот период истории СССР, когда в стране достаточно бурно начали развиваться процессы переустройства всех сторон общественной и экономической жизни, которые затем получили название «перестройки». Безусловно, первое время после того, как генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев объявил о необходимости перемен в обществе, судебная система всей страны, в том числе и Самарской области, работала, так сказать, по инерции. Деятельность ее в основном шла по тем же направлениям, которые до этого были наработаны нашими предшественниками в течение многих десятилетий. Но уже в это время начался процесс перемен в судебной системе Самарской области, непосредственное руководство которым легло на плечи Анатолия Матвеевича Бабенко (рис. 1).

От истоков

Он родился 20 сентября 1941 года в селе Ивантеевка Саратовской области. Когда мальчику было всего два месяца, его отца, председателя сельсовета, призвали в действующую армию, и затем он погиб в 1942 году под Сталинградом. Так у его матери остались на руках двое старших дочерей и маленький сын Анатолий. Уже после окончания войны он окончил среднюю школу в своём родном селе, и уехал продолжать образование в Куйбышев, где окончил медицинское училище.

Некоторое время Анатолий работал по полученной специальности, и даже планировал посвятить всю свою жизнь медицине. Но судьбе было угодно распорядиться так, что его дальнейшая профессиональная карьера состоялась не в сфере здравоохранения, а на ниве юриспруденции. Работая на заводе «Прогресс», Анатолий Бабенко поступил в филиал Всесоюзного юридического заочного института, но затем ему пришлось отслужить четыре года на Тихоокеанском флоте. С Дальнего Востока он вновь вернулся в Куйбышев, в свой институт, и после успешного его окончания в течение ряда лет работал в органах прокуратуры. Сначала Бабенко был следователем в Хворостянском районе и в городе Новокуйбышевске, затем его назначили прокурором Борского района. После ряда лет работы на периферии молодого перспективного юриста перевели в областной центр, где он сначала работал прокурором Промышленного района, затем прокурором города Куйбышева и первым заместителем прокурора Куйбышевской области. В 1987 году Анатолий Матвеевич занял пост председателя Куйбышевского (впоследствии Самарского) областного суда.

О своём назначении он сам впоследствии рассказывал так:

- Отработав в течение трёх лет первым замом областного прокурора, я был приглашен к Генпрокурору СССР, который предложил мне должность заместителя начальника следственного управления в союзной прокуратуре. Но мне не хотелось менять место жительства, и я отказался, попросив оставить меня в прежней должности. По той же причине я отказался и от поста прокурора ряда других регионов - Эстонии, Ростова, Иркутска… Предлагалась даже Средняя Азия. И вот, когда в начале лета 1987 года бывший председатель Куйбышевского облсуда Виктор Петрович Лавриченко по возрасту ушёл на пенсию, мне от обкома партии поступило предложение занять эту должность. Я на тот момент был в хорошем рабочем контакте с облсудом, поскольку курировал многие вопросы, да и сама судейская деятельность меня всегда привлекала, и я согласился (рис. 2).

Во главе областного суда

Анатолий Матвеевич Бабенко вступил в должность председателя облсуда 10 июля 1987 года, в сложнейший период истории нашей страны, который получил название «перестройка». Как многие помнят, курс на хозяйственное обновление и гласность, провозглашенный Генеральным секретарём ЦК КПСС М.С. Горбачёвым, вначале не предвещал никаких особых перемен в политической жизни и политическом устройстве страны, и тем более коренного переустройства всей ее правовой системы. Однако дальнейшие события показали, что перемены постепенно стали затрагивать все более и более глубокие основы советского государственного строя, и к концу 80-х годов они уже практически вышли из-под контроля даже их инициатора – генерального секретаря ЦК КПСС.

К этому моменту в работе судов и всего судейского сообщества в целом стали возникать очень серьезные проблемы, на которые необходимо было реагировать и срочно решать. В первую очередь это диктовалось требованиями сохранения государственной структуры, которая именуется судебной системой. Всем известно, что в нашей стране суды всегда относились к сфере правоохранительных органов, так как именно они логически завершали цепочку от возникновения правового конфликта до законного разрешения этой ситуации, а в случае уголовного преступления – до наказания преступников. При этом в СССР судебная система находилась внутри административной структуры исполнительной власти, поскольку она подчинялась Министерству юстиции. Конечно же, в существовавших тогда условиях даже и не приходилось говорить о какой-либо независимости ветви судебной власти от государства в целом. Наоборот, суды в своей повседневной деятельности были целиком зависимы от местных властей, и это в полной мере познали на себе все судьи – от районного уровня до областного.

Подтверждающих фактов можно привести немало. Ведь на уровне исполкомов местных Советов тогда решались почти все бытовые и производственные проблемы судов: финансовые, жилищные, ремонтные, кадровые, и так далее. Например, если в район направлялся на работу новый судья, председатель суда сразу же обращался в райисполком с просьбой предоставить ему квартиру или хотя бы поставить его в льготную исполкомовскую очередь. Но в таком случае решение данного вопроса, конечно же, зависело от лояльности местных властей к судебным органам. И председатель суда, и рядовые судьи прекрасно знали: если они будут очень уж независимыми, то и квартиры получат только через много-много лет, если вообще их получат. И потому, если вдруг при разрешении того или иного судебного дела руководство исполкома, а тем более - районного комитета партии вдруг проявляло заинтересованность в его совершенно определенном исходе, председатель суда редко когда отваживался идти наперекор его рекомендациям. Такова была в то время цена зависимости судов от органов исполнительной и власти.

Ни для кого не было секретом, что все государственные структуры, относящиеся, как сейчас говорят, к силовой сфере, в советское время находились под самым пристальным вниманием партийных органов. Поэтому все судьи поголовно тогда были членами правящей коммунистической партии. Беспартийных судей не было – это абсолютно достоверный факт, и все они состояли на учете в районном комитете КПСС. Вроде бы ничего плохого в этом не было, однако на независимости судов существенно сказывалось одно обстоятельство: вольное понимание партийной дисциплины.

Выглядело это следующим образом: раз ты член партии, то тогда ты в соответствии с партийным уставом обязан выполнять указания руководящих партийных структур. И потому, если вдруг в суд поступало дело, в котором фигурировали крупные советские или партийные руководители, их родственники или хотя бы знакомые, то такие дела всегда ставились на особый учет в райкомах или обкоме КПСС. При этом ход их рассмотрения регулярно заслушивался в самых высоких инстанциях, для чего в райком или обком вызывался председатель суда.

Из воспоминаний А.М. Бабенко:

- В конце 80-х годов, когда я уже работал на посту председателя облсуда, бывали случаи, когда в областной комитет партии по поводу того или иного дела вызывали и меня. В обкоме я выслушивал определенные рекомендации о желательном исходе данного дела, и такое всегда происходило независимо от того, гражданский это был процесс или уголовный. Конечно же, в тех условиях говорить о том, что в СССР суды были самостоятельными и независимыми, нельзя было в принципе.

«Митинговая демократия»

Когда в стране начались так называемые перестроечные общественные процессы, то вся судебная система страны, тогда еще советская, столкнулась с еще одной трудностью – с хроническим дефицитом финансового и материально-технического обеспечения. Судами это стало ощущаться еще в 1988-1989 годах, но уже в 1990 году нехватка средств и самых необходимых материалов для работы приобрело поистине угрожающий характер. Здесь, конечно же, сказался и общий развал экономики страны, однако наибольшую сумятицу внес так называемый «парад суверенитетов», когда чуть ли не каждый район мог объявить себя самостоятельным – и, как результат, отказаться отчислять собираемые налоги в вышестоящие бюджеты, из которых как раз и выделяются средства на содержание судебной системы. Одним словом, эта «первая волна демократии» нанесла очень серьезный вред экономике страны, а через нее – и всем судейскому сообществу (рис. 3-5).

Кроме того, в тот же период достаточно резко усилилось также и политическое давление на судебные структуры. Выражалось это в следующей форме. Как известно, в то время составы судов формировались местными Советами народных депутатов. В частности, кандидатуры судей областного суда обсуждались в областном Совете народных депутатов. Между тем многие до сих пор помнят, как в конце 80-х – начале 90-х годов в Советы разных уровней на пресловутой «демократической волне» вошло достаточно много лиц, которые в недалеком прошлом, скажем так, либо сами попадали в сферу судебной деятельности, либо их родственники и знакомые ранее имели конфликты с судами. Не получив в свое время желательного для себя судебного решения, эти люди теперь получали возможность свести счеты с неугодным судьей, требуя его отвода.

В некоторых своих выступлениях депутаты так и говорили: «Хочу высказать свои серьезные сомнения в профессиональной компетенции судьи N. У меня есть сведения, что он не умеет вести дела, выносит неверные приговоры, и потому он не может быть в составе областного суда». Кто-то из таких выступавших ничем не аргументировал свое мнение, но некоторые даже не считали нужным стесняться – и прямо говорили, что тогда-то и тогда-то данный судья рассматривал мое дело (или дело моего родственника), и при этом он вынес явно незаконное решение, от которого я серьезно пострадал.

Снова вспоминает А.М. Бабенко:

- В то бурное время «митинговой демократии» мне не раз приходилось оказываться в подобных ситуациях, отвечая на те или иные высказывания депутатов Советов различных уровней при обсуждении кандидатур судей. В ответ на подобные депутатские выпады я, во-первых, был вынужден объяснять, что судебное решение в отношении его было все-таки законным, а если выступающий им недоволен, то он может его обжаловать в установленном порядке. Во-вторых, приходилось разъяснять депутатскому корпусу, что нельзя оценивать работу конкретного судьи, а тем более всего областного суда с подобных субъективных позиций. Помню, что тогда мне приходилось брать с собой чуть ли не десятки дел на различные заседания депутатских комиссий, которые собирались по требованию вот таких недовольных лиц, и там с документами на руках доказывать, что вынесенное судьей решение все-таки является правильным. Но все равно порой депутаты не удовлетворялись такими разбирательствами. Бывало, что даже после таких встреч они направляли жалобы в Верховный суд РСФСР, который в итоге все-таки оставлял решение областного суда в силе.

Не раз случалось и так, что те или иные депутаты или группы депутатов пытались оказывать давление на суд по конкретному делу до вынесения им судебного решения. Иногда даже бывало, что они вызывали меня на очередное заседание и прямо диктовали, какое решение суд должен принять по данному делу. Приходилось, во-первых, предупреждать, что эти требования незаконны, и, во-вторых, объяснять, что пока здесь нет никакого предмета спора, потому что по делу еще не вынесено решение. Я говорил примерно так: суд досконально изучит дело, взвесит все аргументы «за» и «против», и потом примет решение в соответствии с законом. Если же вы, говорил я депутатам, хотите как-то повлиять на исход дела, предоставляйте суду нужные и законные доказательства, и если они окажутся вескими, то суд их обязательно учтет, и, вполне возможно, примет решение в вашу пользу. О каких же делах они тогда больше всего беспокоились? Это были дела, во-первых, о взыскании каких-либо денежных сумм с конкретных юридических или физических лиц, о выделении кому-либо жилплощади или, наоборот, об отказе в ее выделении, о судьбе близких для депутатов людей, попавших на скамью подсудимых, или же о других влиятельных и известных лицах, оказавшихся в такой ситуации.

Реалии нового времени

Так при какой же власти давление на судебную систему было больше: при прежней, коммунистической, или же при постсоветской власти, которую сейчас называют демократической? А.М. Бабенко на этот вопрос отвечает так. Коммунистический режим в нашей стране существовал 70 с лишним лет, и при нем судебная система, конечно же, выработала определенные стереотипы поведения. Для многих рядовых судей прежняя власть в 90-х годах выглядела удобнее и привычнее, чем новая демократическая, при которой уже нельзя было особо расслабляться.

Однако даже председателя районных судов советского времени, не говоря уже об областных судах, прекрасно помнят регулярные вызовы «на ковёр» в райком или обком КПСС. В то время существовала такая практика: в случае, если в райсуде накапливается слишком много отмененных приговоров или же дел, возвращенных в прокуратуру для доследования, то его руководителя рано или поздно вызовут на заседание бюро райкома для «заслушивания». Здесь председателю суда приходилось оправдываться, по какой-такой причине его подчиненные допускают столько брака в работе. Возможно, эти вызовы в райком и играли некоторую положительную роль в плане улучшения качества судейской работы, но здесь хочется подчеркнуть другое: разве можно в данной ситуации говорить о какой-либо независимости судов?

Какие же основные задачи в тот «перестроечный» период приходилось решать А.М. Бабенко, как председателю областного суда? Безусловно, самое первой задачей в то время было сохранение судейского корпуса. Дело в том, что тогда даже с самых высоких московских трибун, из уст достаточно солидных государственных мужей, в том числе и членов правительства, стали раздаваться призывы примерно такого рода: весь судейский корпус страны надо менять целиком и полностью.

Мотивировали это следующим образом: прежние коммунистические судьи в новых демократических условиях работать попросту не способны. И если бы высшее руководство СССР тогда поддалось бы влиянию таких «реформаторов», то вся судебная система страны в одночасье оказалась бы разваленной. На место профессионалов своего дела пришли бы новички, не имеющие необходимого судебного опыта, которые наделали бы массу ошибок, прежде чем приобрели бы достаточную квалификацию. Все это привело бы к самой настоящей правовой катастрофе. Поэтому главной задачей судейского корпуса страны в конце 80-х годов было как можно более полное сохранение своего квалифицированного состава. И у руководства СССР того времени хватило политической воли, чтобы не пойти по пути полного разрушения советской судебной системы.

Вспоминает А.М. Бабенко:

- В нашей области выполнением этой задачи главным образом занимались мы с Владимиром Николаевичем Баландиным, тогдашним начальником отдела юстиции Куйбышевского облисполкома (рис. 6). В вопросах сохранения в полном составе всего судейского корпуса области мы с ним занимали очень жесткую позицию. В итоге в процессе обсуждений и выборов судей нам удалось отстоять практически всех судей, за исключением некоторых из них, которые попросту не выдержали оказываемого на них морально-психологического давления - и ушли с судейской работы. Конечно же, в дальнейшем эти люди не пропали, а устроились на хорошие места в адвокатских конторах или на должности юристконсультов на предприятиях.

Позже, уже в начале 90-х годов, мне приходилось решать и такую злободневную проблему, как хроническая задержка зарплаты судьям и материальное снабжение судов. В 1994-1995 годах бывали месяцы, когда из-за полного отсутствия средств на банковском счету и у судей, и у технических работников вообще не было ни копейки. Из-за этого не было возможности приобрести хотя бы необходимые для работы канцелярские принадлежности: авторучки, скрепки, кнопки, бумагу, и так далее. Помощники судей и секретари не могли отправить повестки для вызова в суд свидетелей и потерпевших, так как у суда не было денег для покупки конвертов и для оплаты отправления корреспонденции по почте. И такое положение складывалось не только в нашей области, но и в других регионах страны. В некоторых областях по причине отсутствия финансирования доходило до того, что суды были вынуждены останавливать свою работу на несколько месяцев. Правда, в нашей области такого не случалось, хотя и областному, и районным судам не раз приходилось подолгу задерживать почтовые отправления.

Работа на всероссийском уровне

Анализируя ситуацию, сложившуюся в первой половине 90-х годов в работе судебной системы, руководители областных судов ряда российских регионов пришли к выводу, что справиться с возникшими трудностями в одиночку вряд ли возможно. Результатом их взаимодействия стало создание оргкомитета по созыву первого Всероссийского съезда судей. Такой съезд затем состоялся в Москве, и на нем были избраны органы судейского сообщества. Это в первую очередь постоянно действующий Совет судей РФ и его руководящий орган – президиум Совета судей, а также Всероссийская квалификационная коллегия судей, которой были предоставлены достаточно серьезные полномочия по подбору и расстановке кадров, по выдаче квалификационных заключений о готовности конкретного судьи выполнять работу по отправлению правосудия. Безусловно, эти два органа судейского сообщества, и по сей день действующие на всероссийском уровне, а также их подразделения на местах, сыграли исключительно важную роль в становлении подлинно независимой судебной системы Российской Федерации.

Ещё на первом съезде судей А.М. Бабенко избрали в состав президиума Совета судей РФ, а со второго съезда он занимал пост еще и председателя финансовой комиссии Всероссийского совета судей. Эта комиссия занималась финансовым контролем над деятельностью Министерства юстиции РФ, в которое в те годы входила вся судебная система России. Позже, когда суды перестали подчиняться структурным подразделениям исполнительной власти, финансовая комиссия стала заниматься контролем над деятельностью судебного департамента (рис. 7-15).

На одном из заседаний президиума Всероссийского совета судей возникла мысль о том, что судейскому сообществу необходим закон, который бы позволил контролировать снизу всю финансовую деятельность судебного департамента. Нужно было, чтобы в этом законе был прописан статус судьи, и поставлен был бы вопрос о том, чтобы судебная система России полностью вышла бы из сферы влияния административных органов. В итоге президиумом Совета судей РФ, в том числе и при личном участии А.М. Бабенко, в начале 90-х годов был разработан проект закона «О статусе судей в Российской Федерации», который после достаточно длительного обсуждения принял Верховный Совет РФ 26 июня 1992 года. Хотя его принятие произошло на полтора года раньше, чем в стране появилась новая Конституции РФ 1993 года, этот закон исправно действует до сих пор. Кстати, при подготовке Конституции в нее вошли многие положения Закона «О статусе судей в РФ», касающиеся деятельности судебной системы.

Снова вспоминает А.М. Бабенко:

- Хочу немного рассказать о том, как шла подготовка проекта этого закона, в чем я тоже принимал участие. Помню, когда мы, члены инициативной группы, в 1990-1991 годах собирались в Москве с целью разработки проекта закона «О статусе судей», мы там первое время жили просто в ужасных бытовых условиях. Мы ютились в маленькой комнатушке, а из технического оборудования у нас был только старенький ксерокс и довольно-таки примитивный компьютер. Часов до двух-трех ночи мы сидели и спорили о том или ином положении закона или даже о каком-нибудь конкретном слове, доказывали друг другу необходимость того или иного изменения, корректировали уже обсужденные разделы, и так далее. А когда весь текст проекта наконец-то был готов, мы пошли к председателю Верховного суда Вячеславу Михайловичу Лебедеву. Он, конечно же, знал, над чем мы работаем, потому что в ходе подготовки проекта закона мы с ним неоднократно встречались и обсуждали то или иное его положение. Еще по этому же поводу мы не раз встречались с А.Н. Яковлевым, впоследствии - советником Президента РФ, который в 1990-1991 годах был членом Политбюро ЦК КПСС.

После окончательного обсуждения с В.М. Лебедевым текста закона «О статусе судей» он был вынесен на очередное заседание Верховного Совета РФ. Первоначальная реакция депутатов повергла членов инициативной группы, мягко говоря, в уныние: это было резкое неприятие закона. Однако В.М. Лебедев в этой ситуации поступил достаточно мудро: он предложил принять проект за основу, а для его доработки всем желающим присоединиться к инициативной группе и совместно работать над изменениями. Эта работа продолжалась еще некоторое время, но уже, конечно, совсем в других условиях: нам предоставили номера в гостинице и современную компьютерную и множительную технику. Как не странно, но поправок, внесенных в подготовленный нами ранее проект, оказалось не так уж и много, и практически ни одна из них не носила принципиального характера. Так или иначе, но закон «О статусе судей в РФ», как известно, был принят Верховным Советом РФ в июне 1992 года.

К настоящему времени в данный закон уже внесено достаточно много поправок, но тем не менее основные положения данного закона по сей день остаются неизменными. Это касается в первую очередь принципов независимости и несменяемости судей, а также провозглашения самого понятия «судебная власть», что составляет суть данного законодательного акта. До 1992 года подобного закона в нашей стране никогда не было (рис. 16-20).

Партийные здания - судам

С принятием закона «О статусе судей в РФ» судейское сообщество сразу же стало набирать баллы по повышению своего авторитета в стране, в организации работы судей, в деле повышения ответственности каждого конкретного судьи за порученную ему работу. Ныне судейское сообщество в нашей стране является влиятельной силой, которая отстаивает и принципы демократии, и принципы формирования правового государства. Мнение сообщества учитывают все, от кого зависит формирование правовой политики в стране.

Конечно же, повышение роли и авторитета судов в стране в конечном итоге привело и к значительному укреплению их материально-технической базы на местах. Взять, к примеру, тот же самый больной вопрос середины 90-х годов, как многомесячные задержки зарплаты судьям. Если вдуматься, то это – не просто задержка зарплаты государственному служащему, это – покушение на один из основных принципов судебной власти – на принцип независимости судов. И вот для того, чтобы в дальнейшем не возникало подобных скользких ситуаций, судейским сообществом впоследствии был разработан закон «О финансировании судов», главные положения которого следующие. Во-первых, никакие органы законодательной или исполнительной власти не имеют право уменьшить бюджет суда без согласования этого вопроса с судейским сообществом. Во-вторых, в случае задержки финансирования судов орган, который представляет интересы судов, в данном случае - судебный департамент, имеет право в безакцептном порядке снять причитающиеся им средства со счета Министерства финансов. Это очень важные положения, после принятия которых в стране больше не было ни одного случая, когда по чьей-либо вине задерживалось текущее финансирование судов.

Необходимо рассказать и о том, как после августа 1991 года на местах исполнялось известное распоряжение Президента РФ Б.Н. Ельцина о передаче в распоряжение судов зданий, ранее принадлежавших районным комитетам КПСС. В нашей области для выполнения этого распоряжения нам пришлось очень серьезно бороться, так как далеко не везде местные власти стремились передать эти, по районным меркам, роскошные особняки под храмы Фемиды. Более того: порой они оказывали очень жесткое сопротивление.

Вот как о том времени рассказывает А.М. Бабенко:

- Проблемой передачи зданий судам в Самарской области мы занимались втроем: я, начальник отдела юстиции облисполкома Владимир Николаевич Баландин и секретарь облисполкома Юрий Федорович Саранцев. Иногда к нашей комиссии присоединялись и другие должностные лица областного уровня. Мы заседали ежедневно, приглашали к себе руководителей городов и районов, и беседовали с ними на предмет передачи судам партийных зданий. В итоге нам удалось отвоевать очень много зданий. Для этого пришлось каждым объектом заниматься очень серьезно, вплоть до того, что мы выезжали в ряд районов, где осматривали здания, так как представители районов нам на этот счёт внушали, что здания бывших райкомов партии – развалюхи, что они находятся чуть ли не в аварийном состоянии, и для размещения здесь судов непригодны. Однако при непосредственном осмотре здания с выездом на место все оказывалось совсем не так, как это нам объясняли районные представители.

Более того: при выборе места для размещения райсуда наша комиссия, как правило, занимала достаточно гибкую позицию. Если мы видели, что местные власти категорически не хотят подчиниться распоряжению президента, мы им говорили так: «Хорошо, оставьте райкомовское здания для своих нужд, но взамен предоставьте для суда другое помещение, отвечающее всем современным требованиям. Мы его, конечно же, обязательно осмотрим, и если согласимся, что оно приемлемо для работы суда, тогда пусть будет по-вашему». В ряде городов и районов так и произошло. Например, в Отрадном вместо здания горкома партии для размещения горсуда властями было отведено пустующее здание бывшей музыкальной школы, которое нас вполне устроило. Оно спроектировано по коридорной системе, что очень удобно для работы суда.

Очень трудно решался вопрос с размещением суда в райцентре Борское, но здесь нам всё-таки удалось отвоевать для этих целей здание бывшего райкома КПСС. Помню, руководители местной администрации поначалу нам говорили, что это здание ветхое, и потому оно непригодно для размещения в нем столь ответственных учреждений, как суд. Однако в свое время я сам работал районным прокурором в селе Борском, и потому знал, что на самом деле райком партии тогда располагался в относительно новом и прочном здании. В этом наша комиссия еще раз убедилась, когда приезжала в райцентр с проверкой. Тогда местная администрация стала предлагать для суда другие здания, которые не подходили для судебной работы или по своей внутренней планировке, или же они располагались слишком далеко от центра села, что было неудобно для граждан. Одним словом, мы отказались от всех прочих вариантов размещения Борского райсуда, и в итоге ему, хотя, как говорится, «со скрипом», все-таки передали райкомовское здание. Сейчас в нем располагается как районный суд, так и мировой, сотрудники которых сейчас чувствуют себя здесь очень хорошо.

Сложнее дело обстояло в Новокуйбышевске, потому что здешнее здание, где в советское время размещался горком КПСС, находилось вовсе не на партийном, а на исполкомовском балансе, и потому мы на него не могли претендовать просто по ведомственному статусу. Такая же ситуация была также и в некоторых других городах и районах, в частности, в Октябрьском и Советском районах областного центра. Однако и здесь в конце концов при весьма благожелательной позиции местной власти нам удалось решить проблему размещения районных и городских судов во всех муниципальных образованиях. И потому я с удовлетворением могу констатировать, что к началу 2000-х годов в нашей области не осталось городов или районов, где остро стояла бы проблема с предоставлением помещений для работы судов (рис. 21).

Что касается финансового обеспечения судебной системы, как в Самарской области, так и по всей стране, то в деле стабилизации этой проблемы большую роль сыграло создание Управления судебного департамента при Верховном суде РФ. До этого решением материальных и финансовых проблем судов занималось Министерство юстиции, однако судейскому сообществу в итоге пришлось пойти на полный выход из этой структуры.

Почему же суды решились на этот шаг? Дело в том, что проверки деятельности Минюста, проводившиеся в 90-х годах, показали, что Министерство юстиции в то время не раз использовало предназначенные для судов средства не по их целевому назначению. Такие факты были вскрыты как на местах, так и внутри самого Министерства. Ведь в то время Минюст курировал не только работу судов – он был структурой, как сейчас говорят, весьма широкого профиля. Но это, скорее всего, не их вина, а их беда. Тем не менее по материалам проверки, проведенной финансовой комиссией судейского сообщества, в начале 90-х годов были освобождены от занимаемых должностей начальник финансового управления Минюста и некоторые другие сотрудники того же ведомства. Этот случай как раз и стал последней каплей, необходимой для принятия столь непростого решения: вывода всей судебной системы страны из подчинения Министерства юстиции и создания Управления судебного департамента при Верховном суде РФ. Именно эта структура теперь и занимается текущими проблемами судебной системы России, в том числе и проблемой ее финансового обеспечения.

Стороны судейской профессии

В условиях перестроечного и постперестроечного времени судейское сообщество сделало очень много для того, чтобы поднять на должную высоту судейскую деятельность. Конечно же, оказывать давление на судей различные структуры и отдельные лица пытаются и сейчас. На этот счет можно сказать следующее: давление на суды всегда было и всегда будет. Однако нынешние формы давления, в отличие от советского времени, уже выглядят совершенно по-иному. Если раньше бывало, что от советских или партийных органов председатель суда или даже отдельный судья получал прямые указания, какое судебное решение ему следует принять по тому или иному делу, то теперь на такое уже никто не отваживается. Самое большее, что бывает в наше время – это когда представители какой-нибудь райадминистрации или коммерческой структуры приходят на прием к председателю суда и просят его «обратить особое внимание» на то или иное дело, в «хорошем» исходе котором они крайне заинтересованы. Что в этом случае делает председатель суда? Он, конечно же, говорит, что такое дело действительно есть в производстве, а он на него обязательно обратит особое внимание, и при этом постарается, чтобы оно было разрешено исключительно в рамках закона. Вас это устраивает, спрашивает затем он посетителей? Те, конечно же, говорят: «Да, конечно, нас это устраивает». На этом обычно такое «давление» и заканчивается.

Между тем в период так называемой «митинговой демократии» 80-х – 90-х годов на суды пытались оказать иное давление – в виде «уличного общественного мнения». Впрочем, иногда такое бывало и в постсоветское время, когда около здания того или иного суда собиралась группа лиц с плакатами, которые устраивали здесь пикеты и пытались склонить суд к принятию нужного для этой группы решению. Так, в начале нулевых годов, во время кампании по выборам в Государственную Думу РФ, произошел инцидент, когда областная избирательная комиссия вдруг неожиданно вычеркнула из списков кандидатов в депутаты фамилию генерала Альберта Макашова. Так вот, тогда его инициативная группа очень долго пыталась оспорить это решение через облсуд, и накануне каждого судебного заседания по этому делу сторонники Макашова с плакатами в руках стояли на площади Революции, требуя, чтобы данное решение облизбиркома признали недействительным. Как вы знаете, судьи не поддались этому «митинговому давлению», и в итоге приняли решения, которые были основаны не на чьем-то желании или нежелании, а только на законе.

Конечно же, ни у кого не вызывает сомнения, что многие ныне действующие в нашей стране юридические акты явно несовершенны. В ряде случаев они уже не отвечают требованиям и реалиям сегодняшнего дня, а порой в них и вовсе обнаруживаются законодательные «лазейки», допускающие двойственное или очень расплывчатое толкование или иного положения данного закона. Судьи это прекрасно понимают, как, наверное, никто другой, но поскольку они, как известно, в своей деятельности обязаны руководствоваться только законом, то они в подобных сомнительных случаях просто не имеют права принимать иное решение. В такой ситуации приходится говорить общественности следующее: если тот или иной закон несовершенен или плох, вам следует добиваться его изменения через законодательную ветвь власти. Необходимо обратиться к депутатам Государственной Думы, которую обладают правом законодательной инициативы, и уже через них «продвигать» нужные вам поправки в законе. Можно по этому поводу также обращаться в правительство или другие органы, которые также имеют право ставить вопрос о принятии таких поправок. А вот к суду апеллировать по этому поводу бесполезно, потому что он лишь исполняет уже существующий закон, принятый другой ветвью власти, но не имеет возможности в чем-либо его изменить.

Сейчас, в отличие от советского времени, суды уже практически не зависят от прочих ветвей российской власти, в первую очередь от законодательной и исполнительной. В первую очередь это произошло благодаря усилиям судейского сообщества, которое было создано в начале 90-х годов. А.М. Бабенко в связи с этим считает, что судебная власть в России в настоящее время является вполне состоявшейся государственной структурой, имеющей заметное влияние на любую сторону жизни в нашей стране.

В своё время журналисты не раз просили Анатолия Матвеевича рассказать какой-нибудь интересный случай из его судебной практики. Он всегда отвечал, что для него в первую очередь была интересна не столько фабула дела, сколько то, как это дело было разрешено. Бывали такие, на первый взгляд, не очень крупные, но вместе с тем запутанные, неоднозначные ситуации, когда приходилось много анализировать, многократно сопоставлять требования различных норм закона - и только после этого приходить к какому-то выводу. С другой стороны, порой в суде рассматривалось достаточно громкое дело, например по убийству известного лица, но для судейских оно было лишь банальной бытовой историей, развивавшейся по сценарию «выпил - поссорился - убил», в которой все ясно, и которая с точки зрения профессионала не представляет особого интереса.

За годы руководства А.М. Бабенко облсудом не одна тысяча бандитов отправилась за решетку. Не один десяток организованных преступных группировок, чьи главари переселились в колонии строгого режима, прекратил свое существование. Но едва ли не больше таких процессов запомнился Анатолию Матвеевичу давний случай, когда он вынес оправдательный приговор по уголовному делу.

Тот памятный процесс проходил в Похвистнево. Пожилой мужчина, которого судили за убийство девушки, всячески отрицал свою вину. Когда Бабенко вник в суть дела, он пришел к выводу, что относительно причастности гражданина к убийству существуют очень большие сомнения. Он наверняка чисто случайно оказался неподалеку от места совершения преступления - и все. Между тем прокурор настаивал на необходимости признания его вины.

При вынесении приговора по этому делу в целях торжества справедливости Анатолию Матвеевичу пришлось проявить последовательность и принципиальность, и в результате он оправдал-таки этого человека. А в то время оправдательный приговор был очень редким явлением, потому что мало кто из судей осмеливался пойти на такое даже при явной недоказанности вины. В крайнем случае при шаткой доказательной базе подсудимому давали по минимуму, но тем не менее все равно старались приговорить человека, представшего перед судом, к лишению свободы.

- Анатолий Матвеевич, каково Ваше отношение к ныне действующему в нашей стране мораторию на смертную казнь?

- Я спокойно отношусь к существующему в России мораторию. Сама по себе постановка этого вопроса, наверное, продиктована временем. Однако, с моей точки зрения, поскольку ситуация у нас в стране на современном этапе выглядит очень неоднозначно, то можно было бы подойти к данному вопросу несколько иначе. Есть лица, у которых установка на совершение преступлений сложилась изначально, и такой человек уже вряд ли когда-либо будет по-другому мыслить. А потому в исключительных случаях, как мне представляется, вполне можно допускать и реальное применение смертной казни.

Правда, тут следует оговориться, что в советское время высшая мера много раз применялась даже в обстоятельствах, когда в ней не было крайней необходимости. По той же статье 102 прежнего Уголовного кодекса за пару убийств и при наличии отрицательной характеристики человека реально могли расстрелять. А уж если совершалось убийство общественного деятеля, то тут почти однозначно можно было бы говорить об исключительной мере наказания. Сейчас таких крайностей нет, и это правильно, но вот если речь идет о заказных убийствах, терроризме, то тут такая мера на данном этапе может быть вполне оправдана (рис. 22, 23).

…Анатолий Матвеевич Бабенко работал в должности председателя Самарского областного суда с 10 июля 1987 года по 30 марта 2006 года, когда он подал в отставку со своего поста. За это время он получил почетное звание «Заслуженный юрист Российской Федерации» (1996 год). Длительное время А.М. Бабенко был членом Совета судей Российской Федерации и его президиума, председателем финансовой комиссии Совета судей РФ. За свою служебную деятельность он был награжден юбилейной медалью «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», почетной грамотой полномочного представителя Президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе, почетной грамотой Совета судей РФ.

В настоящее время Анатолий Матвеевич Бабенко находится на заслуженном отдыхе и проживает в Самаре.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Литература

Встать! Суд идёт! (История Самарской Фемиды). Самара, ООО «Офорт», 2005 год. 560 с., илл.

Просмотров: 3681