Елшин Александр Григорьевич
Внимание сотрудников сектора краеведческой библиографии областной библиотеки давно привлекало скромное издание «Самарской хронологии» 1918 года.1 Фамилия автора «Хронологии» А.Г. Елшина встречалась в книге «1905 год в Самарском крае»2 и «Летописи революционных событий в Самарской губернии» известного краеведа Ф.Г. Попова.3
И.И. Блюменталь в работе «Социал-демократия и революционное движение 1905 года в Самарском крае», помещённой в сборнике «1905 год в Самарском крае», назвал помощника присяжного поверенного А.Г. Елшина наряду с А.А. Бостромом и А.Н. Хардиным в числе главных деятелей нелегальной организации - Самарского комитета «Освобождение», созданного весной 1905 года. В октябре 1905 года Елшин вошёл в число руководителей комитета общественной безопасности, созданного по инициативе либеральных гласных городской Думы и губернского земства. В правление комитета входили также купцы А.Г. Курлин, Н.Д. Батюшков, М.С. Афанасьев, журналисты А.К. Клафтон, B.В. Ветров и А.И. Матов, секретарь губернского акцизного управления Н.А. Гладыш. В «Летописи» Ф.Г. Попова приводятся сведения об избрании Елшина товарищем председателя временного президиума исполкома комитета народной власти (рис. 1).
А.Г. Елшин (1878-1928)
Александр Григорьевич Елшин родился 9 сентября 1878 года. Его отец, титулярный советник Григорий Тимофеевич Елшин, был старшим помощником правителя канцелярии самарского губернатора, а позже - помощником исправника Ставропольского уездного полицейского управления, затем - заведующим делопроизводством в губернском по воинским делам присутствии при канцелярии губернатора (в этой должности он дослужился до чина статского советника).
Окончив Петербургский университет, Александр Елшин стал работать помощником присяжного поверенного Самарского окружного суда. С 1909 года памятные книжки Самарской губернии дают сведения о нём как о присяжном поверенном.
Это был образованный человек, увлекавшийся собиранием книг, генеалогией, нумизматикой, изучением прошлого Самарского края. На формирование его взглядов решающее влияние оказала общественно-политическая обстановка в России начала XX века.
Как депутат городской Думы в 1917 году, А.Г. Елшин входил в «Комитет для заведования Александровской публичной библиотекой». В составе этого комитета мы видим известных деятелей культуры Самары: Александра Александровича Смирнова (юрист по образованию, литератор, автор статей о театре, заведовал залом Александра II в библиотеке), Николая Вадимовича Осоргина (гласный губернского земства), Ефима Тимофеевича Кожевникова (в 1877 году городской голова Кожевников вместе с П.В. Алабиным вручал Самарское знамя болгарским ополченцам), Константина Павловича Головкина (знаменитый самарский купец и художник был инициатором идеи постройки и автором проекта дворца культуры и искусств с библиотекой в Самаре; его записи по истории Самары, хранящиеся в областном архиве, широко используются краеведами), Сергея Александровича Хованского (преподаватель гимназии, секретарь губернской ученой архивной комиссии), известного самарского историка Павла Александровича Преображенского, Сергея Ефремовича Пермякова (городской голова, заведовавший публичным музеем при библиотеке) и других. Все они заслуживают памяти и благодарного слова потомков.
Библиофил
В областном архиве хранятся записки Фёдора Тимофеевича Яковлева - члена Псковского и Самарского археологических обществ, Новгородского общества любителей древностей, члена-сотрудника Казанского общества истории, археологии и этнографии. Эти записки и заметки Яковлева в местных газетах свидетельствуют о том, что у Елшина была «огромная коллекция книг». В 1910-х годах в числе редкостей и старинных вещей на Троицком и Ильинском толчках Самары можно было приобрести и книги.
Букинист старичок Афанасий у каменной ограды Троицкой церкви построил небольшую лавочку с двумя вместительными ларями. Из поездок по монастырям и скитам Среднего Поволжья он привозил редкие старопечатные и рукописные книги, и перепродавал их любителям по высокой цене. Через руки Афанасия прошла редкая старинная библиотека, принадлежавшая бывшему городскому голове Назарову, в которой было бесчисленное множество книг эпохи Петра I, Елизаветы Петровны, Екатерины II, Павла I, Александра I.
Афанасий хорошо знал своих постоянных покупателей. Часто заглядывал к нему и Елшин. Улыбаясь и щуря близорукие карие глаза, он надевал пенсне и привычно листал страницы. Большой любитель книжной старины, он из поездок в Петербург, Москву, Нижний Новгород, Саратов почти всегда возвращался с новыми приобретениями.
Когда летом 1914 года, незадолго до начала Первой мировой войны, Елшины переезжали с Дворянской улицы на Соборную, в дом Гринберга, неподалеку от Троицкой церкви, самым сложным делом было упаковать книги. Александр с братом Николаем и письмоводителем неделю увязывали книги в пачки, наиболее ценные он сам укладывал в ящики. Получилось больше 80 больших связок и 8 больших ящиков. А когда всё наконец упаковали, разразилась мобилизация, и не стало в городе лошадей и извозчиков. Только дня через три кухарка Настасья наняла татар с двумя подводами, и несколько человек погрузили на подводы книги и громоздкие вещи: буфет, несгораемый шкаф и умывальник.
В доме Елшиных всегда было много книг. Одни в массивных деревянных и кожаных переплётах с тускло мерцающим золотым тиснением, другие в скромных коленкоровых, они стояли в шкафах и лежали на столе в кабинете самарского адвоката, теснились на стеллажах в больших сенях иркутского дома, где прошли последние десять лет жизни скромного советского служащего А.Г. Елшина.
В 1919 году коллекцию редких книг и документов оставшейся в Самаре библиотеки Елшина изучал известный литературовед академик В.Н. Перетц. 26 января 1920 года на заседании членов совета при уполномоченном Главархива Перетц доложил о 33 старинных книгах и 19 документах XVII-XVIII веков из библиотеки Елшина. Наиболее ценной в коллекции книг оказалась инкунабула 1489 года «Summa Theologiae A. d'Ales». Документы Перетц разделил на две группы: относящиеся к Самаре и соседним районам, и относящиеся к северу России (принадлежавшие по происхождению к архиву обширной крестьянской семьи Зыковых). Старейший документ датировался 1693 годом.
Книги были переданы в библиотеку университета. Часть их, в том числе и описанная академиком В.Н. Перетцем инкунабула, хранится сейчас в отделе редких книг Самарской областной научной библиотеки.
В партии народной свободы
На становление мировоззрения А.Г. Елшина большое влияние оказали революционные события 1905 года и Первая мировая война. Деятельный по натуре, он мечтал о справедливом устройстве общественной жизни. Ему было двадцать семь лет, когда он принял активное участие в создании самарского отделения конституционно-демократической партии.
Конституционно-демократическая партия в России была создана на базе «Союза освобождения» и «Союза земцев-конституционалистов». Проходивший в Москве 12-18 октября 1905 года учредительный съезд принял программу и устав партии. Второй съезд партии, состоявшийся 5-11 января 1906 года в Петербурге, уточнил программу, избрал постоянный Центральный комитет и постановил прибавить к названию партии подзаголовок «Партия Народной Свободы».
На первом, организационном заседании самарского отделения партии в помещении гимназии Н.А. Хардиной 17 декабря 1905 года был избран временный комитет из двенадцати человек во главе с А.Н. Хардиным (позже самарскую группу кадетов будет возглавлять секретарь губернской земской управы А.К. Клафтон, затем - А.Г. Елшин, а накануне Октябрьской революции - присяжный поверенный П.П. Подбельский). Комитет должен был подготовить устав самарской группы, отпечатать программу, найти помещение для партийного бюро и провести первый губернский съезд.
Революционные события конца 1905 - первой половины 1906 года воспринимались, как первые шаги свободы и самостоятельности русского народа. Кадеты считали важнейшей задачей развитие политического сознания в широких народных кругах.
Члены Самарского частного кружка политических знаний А Н. Хардин, Н.К. Пиксанов, А.Г. Елшин, Н.А. Гладыш и другие выступили с инициативой распространения в народе «правильных понятий о народном представительстве, избирательном праве, государственном устройстве». В кружке была организована частная библиотека «с подбором книг исключительно по современным вопросам», открытая «для бесплатного пользования лиц, живущих в Самаре и не могущих абонироваться в публичной или другой библиотеках». В 1906 году библиотека насчитывала более 300 названий, число читателей в ней непрерывно росло. Книги приобретались на средства, собранные кружком, и жертвовались или давались на время частными лицами.
Кружок «взял на себя задачу следить за ходом русского книгоиздательства, критически оценивать книжные новости, составлять каталоги текущей литературы по политическим вопросам»4. Был составлен сводный список книжных новинок 1904-1905 годов. Затем было решено издавать отдельные списки книг и брошюр по различным темам.
В доме Назарова на углу Алексеевской площади и Дворянской улицы открылся политический клуб. Кадеты приобрели газету «Самарский курьер», выходившую в Самаре с 1904 года. В конце декабря 1905 года, с № 429 в газете появился подзаголовок – «Орган Самарской группы конституционно-демократической партии», а ее редакторами стали А.Н. Хардин и А.Г. Елшин.
На бланках комитета распространялось обращение:
«Самарский губернский комитет К.-Д. Партии, обращаясь к Вам, Милостивый Государь, с предложением вступить в члены Партии, - в случае Вашего согласия на это просит Вас принять все меры к скорейшей организации в местном районе партийного комитета и привлечению членов в Партию. Кроме того, Комитет просит оказать ему содействие в издании органа Самарской Группы – «Самарского курьера» путем собирания подписки и объявлений о продаже паев (каждый пай стоит 50 рублей; имеющий паи на 500 рублей пользуется правом решающего голоса в хозяйственном комитете газеты).
Председатель А. Хардин
Член-секретарь А. Елшин
Адресовать ответ: Самара, Дворянская ул., А.Н. Хардину»5.
Конституционно-демократическая партия получила наибольшее количество мест в Государственной Думе и выступила с предложением о дополнительном наделении крестьян землей за счет казенных, монастырских, церковных, удельных, кабинетских земель, а также за счет частичного принудительного отчуждении помещичьей земли за выкуп «по справедливой оценке». Но тут, по выражению Елшина, наступило время больших разочарований. 20 июня 1906 года правительство выступило с категорическим заявлением о неприкосновенности помещичьей собственности на землю, а 9 июля царский манифест объявил о закрытии Первой государственной Думы.
4 ноября вышел последний номер «Самарского курьера». Постановлением Саратовской судебной палаты издание газеты было прекращено.
В это время секретарь комитета Самарской губернской организации Партии народной свободы А.Г. Елшин пишет в ЦК: «К сожалению… не могу сообщить чего-либо утешительного о нашей партии в Самаре. Фактически её нет, здесь она не проявляет себя ничем. Комитет давно уже прекратил всякую деятельность, и даже собрать его невозможно; мои потуги сделать это для ликвидации некоторых дел (например, долги) два раза не имели успеха"6.
При обыске в 1909 году у Елшина отобрали список записавшихся в партию с 1906 по 1909 годы. В списке было 288 имен.
Хотя во время войны деятельность кадетской партии заметно оживилась (в октябре 1915 года состоялся съезд, был переизбран губернский комитет и избраны делегаты на февральский партийный съезд, по инициативе комитета в 1916 году проводились межпартийные совещания, в которых участвовали депутаты от народников и социал-демократов), Елшина партийная работа удовлетворяла мало. Много позже, в марте 1917 года, он напишет, что «дальнейшие этапы жизни Самарского отдела партии вполне отражают этапы нашей общерусской жизни за последние одиннадцать лет… Группа почти перестала существовать… и в обществе не без основания говорили, что наш губернский комитет - это штаб без армии». А политическую ситуацию кануна революции Елшин характеризует так: «Старая власть, без того обремененная тягчайшими преступлениями против русского народа, взяла на себя новый грех - помешать естественному мирному росту России, в котором так настоятельно нуждалась страна… Монархия… кровавыми мерами остановила государственное строительство. Это было очевидное безумие, за которое страна поплатилась окончательным расстройством своей государственной жизни, а монархия своим существованием»7.
Елшин принимает самое деятельное участие во всех партийных делах, выступает на партийных съездах. После Февральской революции он возглавляет в городской думе фракцию партии народной свободы, местный отдел конституционно-демократической партии выдвигает его в Учредительное собрание...
В Самарском областном архиве сохранилась записка, написанная А.Г. Елшиным на заседании городской Думы:
«Господину Председателю Самарской Городской Думы от фракции партии Народной Свободы
Заявление
Шайка Ленина и Бронштейна пополнила свой формуляр преступлений новыми злодеяниями.
Она разогнала Учредительное собрание. И в этом случае они поступили, как самые наглые узурпаторы, не желающие расстаться с властью, захваченной преступным путем. Эта шайка, кроме того, совершила ряд убийств членов Учредительного собрания. Убиты Логинов. Шингарев, Кокошкин и другие народные представители.
Этими убийствами вдохновители этого злодеяния окончательно поставили себя вне человеческого общества. Ленин и Бронштейн несут несравненно большую ответственность за эти злодейства, чем те матросы-убийцы, которые непосредственно совершили эти убийства, ибо никто другой, как Ленин и Бронштейн и их клевреты, сделали из тех людей, которых они посылают совершать свои гнусные преступления, опасных для общества зверей.
Фракция предлагает почтить память погибших От руки убийц членов Учредительного собрания вставанием.
Самара, 10 января 1917 г.»8.
[У автора описка – следует читать: 1918 г. - Н.Ф.].
В губернском комитете партии народной свободы не было единства. Елшин возражал против резкой полемики с меньшевиками, которую начали в газете «Волжский день» сторонники Клафтона. Он считал, что время требует деловой работы, а не разговоров. Среди поддержавших Елшина были врач Е.Л. Кавецкий, заведовавший лабораторией в Самарской земской больнице, и присяжный поверенный П.П. Подбельский (председатель Самарского общества поощрения образования). Разногласия между сторонниками Елшина и Клафтона привели к отставке Елшина с поста председателя губернского комитета конституционно-демократической партии. С июля 1918 года обязанности председателя стал исполнять Подбельский.
Масоны
Как у большинства образованных людей прошлого, у Елшина была привычка записывать в дневник основные события жизни. Часть его дневников и написанных на их основе воспоминаний, а также краеведческих записок А.Г. Елшина хранятся в Самарском областном архиве. Здесь записи и о полёте на аэроплане в октябре 1913 года с летчиком Красильниковым (полёты проходили на старом ипподроме), и о поездках по судебным и партийным делам в волжские города, в Петербург и Москву, и о встречах с А.Ф. Керенским, генералом А.И. Дутовым, представителем французской миссии Л. Жанно, и черновики «Самарской хронологии»… Любопытны его воспоминания о приезде в Самару летом 1914 года А.Ф. Керенского и Н.В. Некрасова и приёме в масоны на квартире В.А. Кугушева.
Достоверные данные о первых масонских ложах в России относятся к 1730-м годам. Идея мирного перерождения современного несправедливого мира в царство всемирного братства, справедливости, отказа от насилия и угнетения путем всеобщего просвещения людей, нравственного самоочищения, двойственный характер масонских идеалов (с одной стороны - отрицание необходимости социальных реформ и революции, с другой - противостояние правительственной и общественной реакции), привлекали в ложи представителей самых разных взглядов и социальных групп.
В XVIII - начале XIX веков масонство играло заметную роль в общественном движении. Членами масонских лож были выдающийся русский просветитель Н.И. Новиков, многие декабристы.
В начале XX века предпринимались неоднократные попытки возрождения масонства. В масонских организациях состояли представители различных политических партий, члены Государственной думы. Масонские ложи были созданы в некоторых городах Поволжья. Судя по отрывочным записям дневника Елшина, летом 1914 года в Самаре были приняты в масоны пять человек.
Участники описанного Елшиным эпизода достаточно известны. О В.А. Кугушеве, на квартире которого состоялся прием Елшина в ложу, А.Ф. Керенском, Н.В. Некрасове, неоднократно приезжавших в Самару, есть сведения в различных изданиях, в том числе и в энциклопедических словарях. Об Александре Николаевиче Букейханове (Алихане Букейханове) - справка в первом томе «Историко-культурной энциклопедии Самарского края»9.
С Керенским Елшин в одно время учился на юридическом факультете Петербургского университета. Будущий глава Временного правительства состоял в то время присяжным поверенным в Петербурге и был известен частыми выступлениями в политических процессах, в частности, по делу Дашнакцутюн. В 1912 году Керенский ездил в Сибирь для расследования кровавого столкновения между войсками и забастовавшими рабочими на приисках Ленского золотопромышленного товарищества, по возвращении оттуда читал лекции об этом событии, был одним из редакторов книги «Правда о ленских событиях», вышедшей в Москве в 1913 году. В октябре 1913 года он был одним из инициаторов резолюции петербургских адвокатов по поводу киевского процесса Бейлиса, за что был приговорен судом к 8 месяцам тюрьмы.
Из воспоминаний А.Г. Елшина:
«В начале нюня в Самару приехали А.Ф. Керенский и Н.В. Некрасов. Я у них был в номере - они остановились в гостинице «Националь» на углу Саратовской и Панской. Туда я был приглашен, и мне помнится, - они издалека завели разговор о какой-то существующей в России политической организации, охватывающей все прогрессивные партии. Я быстро сообразил, что они хотят меня завербовать в эту организацию. Затем мы условились, что они придут ко мне на другой день утром.
На другой день они были у меня и в разговоре пошли еще дальше - выяснилось, что речь идет о масонстве. Меня это чрезвычайно удивило, так как я полагал, что эта организация с её ритуалами давно минувших времен уже давно не существует. Наш разговор кончился тем, что я дал согласие на вступление в масонство.
Принятие было назначено в квартире В.А. Кугушева - Казанская улица, N 30, дом Субботина.
Для меня было несомненно, что Алихан Букейханов также состоит в братстве, ибо он вначале играл роль посредника между мной и Керенским и Некрасовым. На другой день утром я пришел к Кугушеву. Алихан провел меня в дальнюю комнату с балконом на двор и сказал, что «по правилам устава» я не могу пока никого из собравшихся «братьев» видеть.
Затем он принёс мне вопросный листок - об отношении к самому себе, к семье, к обществу, к государству и человечеству - и предложил дать письменные ответы. И сам удалился.
Через некоторое время Букейханов пришёл, и я передал ему заполненный мною лист. Он сказал мне, что братья рассмотрят мои ответы и решат, могу ли я быть принят по своим убеждениям.
Через четверть часа он возвратился и сказал, что теперь порядок приёма пойдет дальше. Он завязал мне глаза и предложил подождать в таком положении некоторое время и не снимать без него повязку.
Через некоторое время я услышал шаги вошедших людей, и затем голос Керенского заявил мне, что я нахожусь перед делегацией Верховного Совета братства масонов. Было задано мне несколько вопросов, и затем, стоя, я повторил за Керенским клятву.
После этого с меня сняли повязку. Меня все трое поздравили (помнится, Кугушева самого не было в Самаре), и мы расцеловались по-братски.
Кажется, прямо оттуда мы все пошли на пароход -[общества] К[авказ] и М[еркурий], - на котором Кер[енский] и Некр[асов] уезжали в Саратов.
Это было 12 июня 1914 года.
Мы торопились на пристань, так как пароход уходил в 2 часа дня. На пароходе уже были некоторые «народники» - кажется, Овсянкин и еще кто-то. Я по преимуществу ходил по палубе с Некрасовым и говорил по разным политическим вопросам; Керенский же, нацепивши какой-то красивый цветок, оживлённо бегал по палубе.
Они нас угостили клубникой или малиной с молоком, и мы стали прощаться. Я с Алиханом едва успел выбежать с парохода на ходу, внизу выскочили на пристань…
Их приезд отнял у меня почти три дня»10.
Начало войны
Во втором десятилетии XX века судьбы людей определялись войной и революцией. Елшин писал в своем дневнике:
«Война свалилась на нас, как гром в ясную погоду… Так, по-видимому, бывает с людьми, живущими близ вулкана, который, как всем известно, в любой момент может начать действовать, и даже непременно должен начать свое разрушительное действие, однако все, прожившие более или менее длительное время около него, как-то постепенно перестают тревожиться и думать о возможности катастрофы. И она всегда бывает, и кажется неожиданной и внезапной»!11.
В то лето Елшины жили на даче Хованских на 1-й просеке. Как обычно, в половине седьмого утра Александр Григорьевич отправился в город. По дороге к остановке конки он услышал обрывок разговора:
- И у нас увели лошадь…
Двое идущих впереди что-то оживленно обсуждали, перебивая друг друга. «Неужели конокрады объявились?» - мелькнула мысль.
Елшин, обогнав собеседников, подошёл к остановке. Несколько человек стояли в ожидании вагона, но его не было. Некоторые направлялись пешком в сторону города. Постояв немного, Елшин тоже пошёл.
Вереница людей гуськом тянулась с дач к Самаре, возмущаясь отсутствием вагона. Проходя мимо Монастырского поселка, Елшин услышал зловещее слово – «мобилизация». Теперь стало понятным, почему увели с дач лошадей и почему остановилась конка. Он почти машинально ускорил шаг.
Около Молоканского сада его нагнал извозчик, согласившийся довезти седока только до Воскресенской площади - там принимали лошадей в армию. На площадь отовсюду стекались люди и лошади. Было людно и шумно. Рядом с 5-й частью комиссия поспешно принимала и браковала лошадей. У Воскресенской церкви Александр Григорьевич расплатился с извозчиком и пошел к центру. На углу Алексеевской и Саратовской продавали «Телеграммы» с указом о мобилизации. Читая на ходу «Телеграммы», он повернул на Дворянскую и пошёл в сторону Алексеевской площади.
Как всегда, по утрам, освещённая солнцем улица казалась особенно красивой и чистой. На этой улице, ближе к Успенской, в доме Н.Ф. Колесникова, Елшины прожили восемь лет, и только недавно переехали в дом Гринберга на Соборной. Война изменила жизнь города. В Самаре было громадное количество мобилизованных запасных. Всех их не могли разместить в помещениях. Август был жарким, ночи стояли тёплые, и многие призванные в армию ночевали во дворах, спали иногда прямо на земле и даже на тротуарах около домов.
Первым из Самары был отправлен на войну гусарский Александрийский полк. Младший брат Александра Николай, только в июле выдержавший испытание на занятие должности младшего нотариуса, попал в 329-й Бузулукский полк. Александр купил ему часы-браслет, кое-что из белья и дорожных вещей, дал денег на сапоги. 7 августа объявили, что полк отправляется в Проскуров. Но оказалось, что объявление было сделано с целью ввести в заблуждение шпионов, а на самом деле эшелон пошёл в направлении Иван-города.
В первом письме домой Николай написал, что через несколько часов после приезда на место назначения они попали в бой против австрийцев, наступавших на Холм и Люблин.
После Бузулукского полка из Самары ушел эшелон Рымникского полка. С этим эшелоном уехал и брат жены Александра Николай Торопов. Первое время полагали, что война будет непродолжительной - четыре-шесть месяцев, и что некоторые части, задержавшиеся в Самаре, попадут к «шапочному разбору». Первые успехи немцев обескуражили многих. «Вообще все вступали в эту эпоху необыкновенно наивными, непосредственными людьми, - пишет Елшин, - никто не предвидел, как много потрясений придется пережить, какие ужасы ожидают нас, и какую пустоту они внесут в наши души»12.
События недавнего прошлого, наполнявшие жизнь и делавшие её интересной, счастливой и нужной, - работа в «Самарском курьере», удачные выступления на судебных процессах, незабываемые впечатления первого полёта с летчиком Красильниковым на старом самарском ипподроме, июньский приезд Керенского с Некрасовым, и совершенно фантастическая церемония приёма в масоны - стали казаться далёкими и какими-то нереальными.
В Самаре начали собирать средства на шитьё белья солдатам, стали открываться продовольственные пункты для проходящих эшелонов. Были созданы областной комитет Союза городов и губернский комитет Земского союза. Осенью 1914 года основной работой комитетов было открытие госпиталей (оборудованием госпиталей занимался Союз городов, членом областного комитета которого стал Елшин) и лазаретов (лазаретами занимался Земский союз).
Комитет Союза городов создал обоз для перевозки раненых с вокзала. Распределением раненых по госпиталям занимался лазарет Земского союза. Тяжелораненых по госпиталям развозили на попарно соединенных велосипедах (к этому был привлечен специальный отряд велосипедистов, организованный по системе жандармского полковника Познанского).
Госпиталь
23 ноября в трехэтажном здании на углу улиц Льва Толстого и Троицкой был открыт госпиталь на 210 коек. Им заведовал А.Г. Елшин. Ежедневно он бывал там по несколько часов. Александр Григорьевич работал увлечённо, сам принимал первые партии раненых, занимался заготовкой провизии на зиму, рождественскими подарками, устраивал развлечения для раненых.
В январе 1915 года, возвращаясь из поездки в Саратовскую судебную палату, Елшин услышал, что в Самару направляется эшелон турок, взятых в плен в боях под Сарыкамышем. Железнодорожники рассказывали, что пленные находятся в ужасном состоянии: голодные, раздетые, больные, многие умирают в пути от дизентерии и тифа.
Самарская городская управа предложила принять турок в 3-й госпиталь. Елшину удалось убедить управу не делать этого. Раненых решили разместить на бывшем Дунаевском заводе. В заводских флигелях ставили койки, устилали полы соломой.
Приготовления еще не были закончены, когда прибыли первые партии турок. Действительность оказалась ужаснее того, что рассказывали железнодорожники. Елшину пришлось принимать этих пленных. Большинство было без тёплой одежды, многие - без обуви, один турок был даже без панталон, в одной рубашке. Озябшие, голодные, больные, многие с обмороженными конечностями… Дунаевский госпиталь вскоре оказался переполненным, а на станции стояли составы с больными турками.
Пришлось размещать пленных в 15-м лазарете Земского союза, а потом и в елшинском госпитале. Некоторые санитары при этом сразу уволились, и сестрам милосердия пришлось самим мыть привезённых турок, стриг их швейцар-китаец. Врачи осматривали больных только вечером.
Принимая пленных, Елшин заразился сыпным тифом и едва не умер. Эпидемия сыпного тифа вызвала панику в городе. Пять или шесть врачей, одиннадцать фельдшеров и фельдшериц, тринадцать или четырнадцать сестёр милосердия и 75 человек низшего персонала умерли от тифа. Говорили, что турок умерло не менее полутора тысяч. Только после пасхи дело у Александра Григорьевича пошло на поправку, и он начал работать.
В мае Елшины сняли дачу за 275 рублей у Павла Федоровича Шишкина, гласного городской Думы. В июне Елшин ездил на партийную конференцию в Петроград, потом опять пошли служебные поездки по волжским городам. Вечерами по привычке торопливо делал записи в дневнике. О поездках, о семье, о встречах… Писал письма брату на фронт.
Из письма А.Г. Елшина брату:
«5 октября 1915 года.
По дому ничего нового нет. Я теперь работаю в городском комитете по снабжению и снаряжению Армии - состою председателем продовольственно-обмундировочного отдела, и налаживаю шитьё сапог и тёплых штанов и пиджаков.
Очень прошу тебя собрать и послать для музея всё, что можно. [Речь идёт об экспонатах для военного отдела Самарского городского музея - Н.Ф.]. В Самаре, как и везде, масса хлопот: открываются госпитали, убежища для беженцев, оборудуются различные мастерские, заводы для военных надобностей. Но это подвигается не особенно быстро: сказывается отсутствие навыка к большому ответственному делу, даёт себя знать наша история с ее затхлой атмосферой государственной жизни»13.
Из дневника А.Г. Елшина:
«…31 августа 16 г. вечером у меня был К.П. Головкин, говорили о проекте здания наук и искусств в Самаре; он сообщил мне о своём желании принять на себя часть расходов по этому дому до 300 тысяч рублей…
[Самарский купец и художник-любитель Константин Павлович Головкин был разносторонне одаренным человеком. Он по собственному проекту построил себе замечательную дачу на берегу Волги, которую потом стали называть «дача со слонами». Он был владельцем первого в Самаре автомобиля, занимался фотографией, живо интересовался археологией. Это последнее увлечение и свело его с Елшиным - Н.Ф.].
«…15 сентября 1916 г. …А.Ф. Керенский читал лекцию в «Олимпе»; после лекции обедал у меня.
…20 февраля 1917 поехал в Петроград в челябинском вагоне. Был у Пиксанова вечером.
…25 февраля выехал в Москву… Трамвай не ходил. Забастовка… Из последних сообщений понял, что в Петрограде настоящая революция…
…В четверг 10 авг. 917 г. я выехал в Москву на гос. совещание в качестве делегата от Совета депутатов общественных организаций… Там был Клафтон…
…В воскресенье 15 октября 917 г. выехал в Петроград по вызову ЦК партии в качестве члена Врем. Совета Республики.
…С понедельника 18 декабря в Самаре продается лишь черный хлеб... Цены на продукты всё растут - на мясо доходят до 2,5 р. за фунт, и его почти нет… Яйца свежие покупаем по 5 р. Десяток…»14.
1918 год
Из воспоминаний А.Г. Елшина.
«В среду 23 мая - 5 июня [Гак тогда записывали даты старого и нового стиля - Н.Ф.] утром в 3 часа Самара была разбужена пушечными выстрелами. Как потом выяснилось, стреляли с батареи, поставленной большевиками около нового элеватора (государственного зернохранилища) - немного ниже элеватора по течению Самарки. Там стояло, кто говорит - 6, а кто - 4 пушки; обстреливали железнодорожный путь около земляной дамбы.
Я был разбужен этими выстрелами, оделся и вышел на улицу, намереваясь попасть на колокольню Троицы. На колокольню не пускали, и я полез на крышу дома Гринберга. Оттуда было плохо видно, так как мешала церковь Троицы и некоторые здания.
Так стрельба шла все утро. В девять с половиной часов я пошёл по Соборной улице к Самарке, и там с берега было видно, как над железнодорожным полотном (не доезжая Кряжа) рвалась шрапнель - высоко в воздухе. Вернувшись домой, я слазил на крышу дома Попова, откуда хорошо был виден противоположный берег Самарки за мостом железной дороги и самый мост.
На другой день также шла стрельба - почти исключительно со стороны города. В пятницу рано утром, как я узнал днём, чехо-словаки выпустили несколько снарядов по последнему кварталу Дворянской улицы - повредили крышу одного дома (второго или третьего от Успенской).
Днём над Соборной, Троицкой и Николаевской, около Троицы, стала рваться шрапнель. В некоторых домах были разбиты стекла. Во дворе дома Попова (между Панской и Предтеченской) у флигеля повредило крышу.
…В ночь на субботу, часа в два, началась сильная стрельба; очень скоро пушки замолкли и стали барабанить пулеметы. Я вышел на улицу. Вскоре показались группы отступающих красноармейцев.
Часа в четыре утра на Предтеченской появились группы чехов…»15
Археологическое общество
В начале 1910-х годов в Самаре образовался кружок лиц, интересовавшихся историей местного края. Это было связано с археологическими находками при строительстве дач на Барбашиной Поляне.
В заметке «О новых обществах в Самаре», опубликованной в газете «Волжское слово» 6 декабря 1913 года, сообщалось о том, что на заседании губернского по делам об обществах присутствия рассматривались ходатайства об открытии в Самаре трех обществ: археологического, общества любителей искусства и литературы и общества разумных развлечений.
Если деятельность общества любителей искусств была санкционирована, а обществу разумных развлечений было предложено доработать устав, то, как пишет автор, скрывшийся под псевдонимом Мрачный, «возникшее по инициативе члена Государственной Думы Н.А. Гладыша, присяжного поверенного А.Г. Елшина и других, археологическое общество перешло в ряды «нерожденных». Присутствие нашло, что «то общество совсем не подходит под действие закона об обществах и союзах, и что оно имеет в виду присвоить себе чуждые функции: губернской архивной комиссии и губернского исторического архива, об учреждении которых уже возбуждены ходатайства. Нам передают, что лица, подписавшие устав археологического общества, подают в сенат жалобу на действия присутствия».
10 декабря в «Волжском слове» было опубликовано письмо Ф.Т. Яковлева, К. Биша, А. Желыбина, И. Проморинна, С. Плотицына, В. Панкратова, И. Черных, М. Курылева, в котором они утверждали, что «Гладыш и Елшин правы, ходатайствуя об открытии в Самаре археологического общества. В Самаре найдётся много любителей старины и коллекционеров. Иные из них занимаются более 30 лет этим. Сам Елшин успел собрать огромную коллекцию книг и редких предметов». Авторы письма обращали внимание читателей на то, что «до сих пор в Самарском музее почти нет предметов Самарского края».
Тогда общество в Самаре открыть не удалось. Позднее, уже во время войны, в 1915 году любители самарской старины объединились в кружке при городском музее, и очень много сделали для пополнения его коллекций. По их инициативе в музее были созданы Самарский [краеведческий - Н.Ф.] и военный, а позднее -церковно-археологический и революционный отделы музея.
В 1916 году на базе музейного кружка оформилось Самарское археологическое общество. В нем работали интересные и известные всей образованной Самаре люди: историк Павел Александрович Преображенский, преподаватель гимназии князь Сергей Александрович Хованский, председатель Самарского окружного суда Владислав Эдуардович Бернер, железнодорожный служащий и археолог-любитель Федор Тимофеевич Яковлев, купец и художник Константин Павлович Головкин. Председателем археологического общества стал Елшин. В Самарском областном архиве сохранилась фотография 1917 года, запечатлевшая эту группу.
…Шёл первый год революции и четвертый год Первой мировой войны. Самарское археологическое общество не прекращало свою работу. В елшинском фонде сохранился документ, разрешающий «председателю Самарского археологического общества, присяжному поверенному Александру Григорьевичу Елшину взять из архива окружного суда на дом к себе две связки наиболее старых дел для просмотра их с научною целью, по описям Архива»16. Летом 1918 года, хотя и не удалось сделать запланированные выезды, все же было проведено три собрания членов общества.
В 1917-1918 годах Археологическое общество непрерывно приобретало для музея самые разнообразные предметы старины - книги, иконы, кресты, другие церковные вещи, монеты, различные предметы домашнего обихода и старинного вооружения. Жители города стали смотреть на музей, как на место, где можно продать старинные вещи и различные более или менее интересные предметы. Елшин писал в своем дневнике: «Всё, что может пригодиться для музея, приобретается и поступает в общую массу музейного имущества, хотя бы это и не являлось предметом старины». Так были приобретены очень хорошая коллекция бабочек, ценный бухарский пояс и многие другие вещи.
Может быть, потому что все рушилось вокруг и терпели крушение идеалы многих представителей интеллигенции, так хотелось членам Археологического общества сохранить для будущего памятники культуры, созданные предшествующими поколениями.
11 июля 1918 года общество направило в штаб Народной армии просьбу:
«В селе Усолье (против Ставрополя) в усадьбе графа Орлова-Давыдова имеется много предметов, весьма ценных в историческом и археологическом отношении: имеется замечательная большая старинная библиотека, исторический архив, различные коллекции и т.п.
Эти предметы в высшей степени важно сохранить. Между тем нахождение этого ценного для науки имущества вдали от культурных центров и в совершенно неблагоприятной обстановке подвергает его всевозможным случайностям и совсем не обеспечивает ему сохранность. Было бы крайне желательно перевезти в Самару наиболее ценные для науки вещи и поместить их на хранение в Самарском городском музее или другом подходящем месте.
Ввиду этого Самарское археологическое общество обращается к Штабу Армии с просьбой не отказать: а) в разрешении командировать в Усолье нескольких членов Археологического общества для осмотра усадьбы Орлова-Давыдова и для перевозки в Самару наиболее важного в историческом и археологическом отношении имущества; б) предоставить при возможности в Ставрополь для поездки в Усолье буксирный пароход; в) назначить для сопровождения необходимый патруль»17.
Этот документ был подписан председателем Самарского археологического общества А. Елшиным, членом общества А. Смирновым и заверен печатью общества с гербом Самары. Просьба была удовлетворена.
Самарская хронология
В тревожном 1918 году в Самаре вышла в свет напечатанная в типографии губернского земства брошюра под названием «Самарская хронология». На её титульном листе, кроме названия и обычных сведений об авторе, месте и времени издания, был напечатан адрес хранения тиража: «Склад издания - Самара, Соборная ул., д. № 102, кв. 1». Это был домашний адрес составителя «Хронологии».
«На днях вышла из типографии моя «Самарская хронология», - записывает Елшин в дневнике. - Издание её стоит 65 к[опеек] экземпляр. В книжном магазине «Самопомощь" [за продажу] комиссионные требуют в размере 25%, у Сытина -даже 40%. Боюсь, как бы мне не сесть на мель с этим изданием. А типографии придётся платить не больше не меньше, как 3300 р. Это поставить меня может в весьма непростое финансовое положение»18.
Говоря в предисловии к «Хронологии» об опубликованных к тому времени исследованиях по истории Самарского края, и прежде всего отмечая труды П.В. Алабина, А.Г. Елшин обращает внимание на то, что они относятся большей частью к XIX веку, и дают мало сведений о более раннем периоде.
Перед исследователями стояли задачи глубокого изучения архивов не только местных, но и соседних губерний. «Самарская хронология» была всего лишь первым опытом и не давала исчерпывающих сведений о «скелете» истории. Предполагалось издать три или четыре выпуска «Хронологии», но свет увидел только первый, охвативший 714 дат с 922 по 1750 год. События осени 1918 года помешали составителю выполнить свое обещание об издании «в непродолжительном времени» следующего выпуска.
В заметке, предшествовавшей выходу «Самарской хронологии», Елшин писал: «Предлагаемые сведения составляют часть работ, начатых Самарским археологическим обществом по истории Самарского края. К сожалению, эти работы протекают при крайне неблагоприятных условиях, и их нередко приходится прерывать. Идет повсеместное истребление культурных ценностей. Подряд уничтожаются составлявшиеся поколениями помещичьи библиотеки; гибнут вместе с усадьбами ценные коллекции и различные документы. В городах расхищаются и уничтожаются архивы местных учреждений. В этой варварской работе слепого невежества усилиями местных культурных людей спасается многое из того, что обречено на погибель. Но еще больше гибнет и бесследно исчезает для работы будущего»19.
С уходом белых из Самары, осенью 1918 года, Елшин с женой и четырьмя детьми (старшей дочери Вере было тогда 11 лет, младшей - Лене - 4 года, сыновьям Жене и Юре - 9 и 6 лет), уехал в Иркутск. В Иркутске в 1920 году родилась Варя.
Он стал работать юрисконсультом в банке. Продолжал интересоваться археологией, ездил на раскопки. В свободное время играл в шахматы, как когда-то в Самаре (у него были удивительно красивые шахматы - красные и чёрные, вырезанные из кости фигурки). Конечно, ему вспоминалось прошлое: молодость, студенческие годы в Петербурге, апрель 1906 года, когда венчались они с Александрой Павловной Тороповой, работа в Самарском окружном суде с А.Н. Хардиным, Волга, волжские города, куда часто приходилось ездить по службе, Москва, партийная работа, война… Вот только говорить об этом теперь не приходилось…
Жили трудно, как все. Александра Павловна меняла вещи на продукты. Сажали картошку на зиму. На Александре Григорьевиче лежали заботы о топливе. Годовалая Варюшка ела манную кашу и уже грызла ржаной хлеб. Сладкое дети ели не часто.
В 1994 году Варвара Александровна Елшина - дочь Александра Григорьевича, нашла заложенное в старую книгу письмо отца из Иркутска в Самару. Вот что он писал 1 мая 1921 года:
«Вот и третья пасха наступила, как мы вне дома… Будущее - даже ближайшее - совершенно неясно. Несомненно только одно - дальнейшее проведение насильно и вопреки современным историческим условиям и людским привычкам пресловутого коммунистического строя - принесёт лишь дальнейшее ухудшение экономического положения, и без того отчаянного. Впрочем, сам Ленин даже горьким опытом убедился в этом, как видно из его речи на съезде коммунистической партии. Да и недаром большевикам приходится искать теперь - после столь сильного проявления ненависти и вражды к буржуазному строю - помощи и выхода у иностранной буржуазии. Но ведь пока это Москва будет проходить курс опытного и начального обучения - народ наш наполовину вымрет от голода и эпидемий.
…Теперь начинаю хлопотать об огороде и новой лесорубке, как-никак, хотя и с каторжным трудом, на зиму топливо я имел. Теперь важно во что бы то ни стало обеспечить и огородными овощами. Иначе прожить зиму будет невозможно.
…У вас, вероятно, продовольственное дело обстоит теперь значительно хуже, чем у нас; лето у вас будет еще более тяжёлое - до нового урожая, если он будет, и если крестьянство сумеет и пожелает засеять значительные пространства…»
Нам не много известно о жизни А.Г. Елшина. Присяжный поверенный Самарского окружного суда, гласный городской Думы, активный деятель губернского комитета конституционно-демократической партии, председатель археологического общества - первой общественной организации местных краеведов, автор «Самарской хронологии» - один из тех, чье имя оказалось забытым в самарской истории. В Самаре и Тольятти живут потомки старинного дворянского рода Елшиных. Может быть, кто-то из них сможет больше рассказать об этом незаурядном человеке.
Примечания
1 Елшин А.Г. Самарская хронология. - Самара, 1918. - 52 с.
2 1905 год в Самарском крае: Материалы по истории РКП (б) и революционного движения / Комис. Самар, губисполкома по организации празднования 20-летия революции 1905 года и истпартотдел Самар, губ. ком. РКП(б). - Самара, 1925. - С.18, 184, 247, 373.
3 Попов Ф.Г. Летопись революционных событий в Самарской губернии. 1902-1917. - Куйбышев, 1969. - С. 110, 433, 448.
4 ЦГАСО, Ф. 352. Оп. 3. Д. 4, л .205.
5 ЦГАСО, Ф. 352. Оп. 3. Д.4, л. 204.
6 Цитируется по кн.: Седугин В.И. Большевики Поволжья против кадетов (1905-февраль 1917). - Саратов: Изд-во Сарат. унта, 1990. С. 18.
7 ЦГАСО. Ф.352. Оп.2. Д. 1. Л.93.
8 ЦГАСО. Ф.352. Оп.2. Д. 2. Л.56.
9 Историко-культурная энциклопедия Самарского края: Персоналии. А-Д. - Самара, 1993. - С. 170.
10 ЦГАСО. Ф. 352. Оп.3. Д.3. Л.6-8.
11 ЦГАСО. Ф. 352. Оп.3. Д.3. Л.2.
12 ЦГАСО. Ф. 352. Оп.3. Д.3. Л.11.
13 ЦГАСО. Ф. 352. Оп.1. Д.2. Л.3.
14 ЦГАСО. Ф. 352. Оп.3. Д.2. Л.25-45.
15 ЦГАСО. Ф. 352. Оп.3. Д.5. Л.14.
16 ЦГАСО. Ф. 352. Оп.2. Д.1. Л.115.
17 ЦГАСО. Ф. 352. Оп.2. Д.2. Л.33.
18 ЦГАСО. Ф.352. Оп.3. Д.3. Л.27.
19 ЦГАСО. Ф.352. Оп.3. Д.5. Л.1.
Н.П. ФОМИЧЁВА
Опубликовано в сборнике: Самарский краевед. Сост. А.Н. Завальный. Самара. Изд-во «Самарский университет», 1995. 282 с.
Просмотров: 2999