Ульянов (Ленин) Владимир Ильич

Весной 1889 года мать будущего «вождя мирового пролетариата» Мария Александровна Ульянова приобрела хутор у села Алакаевка в 60 верстах от Самары, куда вскоре переехала вся ее семья. Мать посчитала, что сыну нужен деревенский отдых после драматических событий в Казанском университете, откуда он был отчислен за участие в студенческих волнениях. Так начался четырехлетний самарский период жизни Владимира Ульянова, которого следующий, двадцатый век впишет в мировую историю под именем Владимира Ильича Ленина (рис. 1).

На учительскую пенсию

Он родился в Симбирске 10 (по новому стилю 22) апреля 1870 года в семье инспектора народных училищ Ильи Николаевича Ульянова, получившего потомственное дворянство, и Марии Александровны – домашней учительницы. В 1886 году умер И.Н. Ульянов, а в 1887 году Александр, старший брат Владимира, был казнён за участие в покушении на царя Александра III. Сам Владимир Ульянов осенью 1887 года поступил в Казанский университет, но в декабре был отсюда отчислен за участие в студенческих волнениях (рис. 2-8).

После этого М.А. Ульянова в мае 1889 года, желая дать отдых детям от трагических воспоминаний последних лет, приобрела хутор в селе Алакаевка Самарской губернии (ныне одноименное село Кинельского района Самарской области). Здесь хочется отметить одну небольшую деталь, которая много говорит об уровне жизни российской интеллигенции при царском режиме. Оказывается, упомянутый хутор Мария Александровна смогла купить на… свою учительскую пенсию, а также на пособие за умершего мужа. Этих денег вполне хватило на участок земли с садом и просторный деревянный дом. Впоследствии на эту же пенсию она также смогла снимать в Самаре квартиру для семьи из шести человек, и еще содержать себя и всех детей (рис. 9-15).

В Алакаевке Ульяновы прожили целое лето, и лишь осенью 1889 года они перебрались на постоянное жительство в губернский центр. Все это время Владимир находился под негласным надзором полиции как брат государственного преступника Александра Ульянова. В течение зимы семья будущего лидера большевизма сменила две квартиры, пока в мае 1890 года не переехала в третью – в дом купца Рытикова на улицу Сокольничью (ныне улица Ленинская). По этому адресу в советские годы был открыт Дом-музей В.И. Ленина в Самаре, который в настоящее время является филиалом областного историко-краеведческого музея имени П.В. Алабина (рис. 16-22).

В следующем году Владимир Ульянов экстерном сдал экзамены по вопросам права в Петербургском университете, после чего он был принят на службу в Самарский окружной суд на должность помощника присяжного поверенного. Между прочим, 1892 и 1893 годы - единственные в дореволюционной биографии В.И. Ленина, когда он получал жалование как государственный служащий.

Но это было уже потом. А вот на первый год пребывания Ульяновых в тихой провинциальной Самаре приходится самое бесшабашное и разгульное время молодости будущего вождя мирового пролетариата. Тогда у 20-летнего парня, исключенного из университета, было более чем достаточно свободного времени на подготовку к сдаче экзаменов экстерном в Петербургский университет. При этом стоит заметить, что на свою весьма скромную по тем временам пенсию Мария Александровна Ульянова не только снимала шестикомнатную квартиру, но и могла в течение нескольких лет содержать в безбедности сына Владимира и его сестер. Плюс к тому, как уже было сказано, она сумела выкроить из нее еще и средства на покупку загородного хутора.

Еще у агентуры Самарского губернского жандармского управления имелись сведения о том, что молодой Владимир Ульянов не раз посещал «квартал красных фонарей», что располагался на той же самой улице Сокольничьей, где его мать снимала квартиру у купца Рытикова. А сведения эти были самые точные: ведь в царской России каждая «жрица любви» всегда давала подписку о тайном сотрудничестве с полицией и жандармами.

Впрочем, не будем осуждать горячего и пылкого юношу. Ведь будущему вождю мирового пролетариата тогда было всего 23 года, и в стремлении молодого человека пообщаться с девушками нынешнее поколение россиян с его свободными нравами наверняка не увидит ничего зазорного.

Так или иначе, но Володе вполне хватало тех денег, что давала ему маменька. Неудивительно, что он, как и любой другой живой и здоровый человек в годы своей молодости, не обремененный особыми заботами, отнюдь не стремился вести жизнь монаха-отшельника. Документы свидетельствуют, что в Самаре Владимир регулярно участвовал и в шумных застольях, и в походах по питейным заведениям, и в загородных поездках с компаниями молодежи.

В частности, в мае 1890 года Владимир Ульянов вместе с еще пятью самарскими парнями совершил трехдневное путешествие на лодке по рекам Волге и Усе. Как писал впоследствии непосредственный участник этого плавания член марксистского кружка Алексей Беляков, ни одной ночевки у них тогда не обходилось без обильных возлияний. Мало того, что молодежь захватила с собой запас вина, так они при этом еще и «заправлялись» в каждой прибрежной деревне. Все эти эпизоды тоже сохранились в мемуарах самарских приятелей Владимира Ульянова.

При этом инициатором и заводилой таких поездок, по общему мнению, был Алексей Скляренко - другой член марксистского кружка. Беляков в своей книге «Юность вождя» о втором дне упомянутой поездки писал так: «Скляренко… открыл в чемодане Нечаева запасы «домашней вишневки». Владимир Ильич принял участие в экспертизе «домашней вишневки» и сразу присоединился к огорчениям Скляренко, что утром, безусловно, была сделана непростительная и непоправимая ошибка». Для пояснения: утром все торопились отплыть и потому отказались от вина, отчего у участников поездки, видимо, «после вчерашнего», весь день болели головы…» (рис. 23, 24, 24a)

«Профессор пивопития»

Кстати, в 1890-1891 годах молодой Владимир Ульянов в компании все тех же А.А. Белякова и А.П. Скляренко, будущих самарских марксистов, немало времени отдал посещению пивных павильонов Жигулевского пивоваренного завода фон Вакано, но, разумеется, отнюдь не с целью пропаганды учения Маркса-Энгельса. Вот что об этом написал Беляков в уже упомянутой выше книге «Юность вождя»:

«В первый же яркий солнечный весенний день, к вечеру, часов около пяти-шести, Скляренко зашел за мной, а затем мы вместе зашли к Владимиру Ильичу и утянули его на берег Волги к пароходным пристаням. Затем, это как-то само собой вышло, мы зашли в павильон Жигулевского пивоваренного завода, живописно расположенный на высоком берегу Волги…

- А сейчас здесь великолепно. Живо, весело, особенно эта картина разлива, куда лучше, чем в прошлом году, - сказал Владимир Ильич…

- Ага, значит, понравилось! Ведь я же говорил, что первая - колом, вторая - соколом, третья, четвертая и пятая - мелкими пташечками. Всегда нужно верить моему большому опыту. Я это дело хорошо понимаю, - отозвался весело Скляренко, лукаво поблескивая глазами и уже наливая пиво.

Нужно заметить, что это было уже второе посещение павильона. Первое, когда Владимир Ильич довольно сильно упирался, было в конце августа или начале сентября 1891 года, накануне отъезда Владимира Ильича в Петербург… Но в общем, за все время до половины 1893 года вряд ли насчитывается больше десятка-полутора посещений павильона.

Скляренко потягивал пиво с нескрываемым удовольствием, как знаток – «профессор пивопития». Владимир Ильич… пил равнодушно, а я обыкновенное светлое пиво не выносил, пил только черное десертное сладкое пиво, чем всегда вызывал нескончаемые насмешки Скляренко, который считал черное пиво надувательством.

Владимир Ильич очень любил посещать этот павильон, но не ради пива, а, несомненно, ради того многообразного проявления жизни торгово-промышленного города, которое удавалось там наблюдать».

Но не только А.А. Беляков рассказывает в своих воспоминаниях и «пивных пристрастиях» молодого Владимира Ульянова. О том же в своей книге «Самара и подпольные кружки ленинского периода» пишет и другой местный революционер - М.И. Семенов (Блан) (рис. 25):

«В частых сношениях с товарищами он (Владимир Ильич – В.Е.) был весьма добродушен, ласков и не прочь был повеселиться. Иногда Скляренко затаскивал его вместе с другими товарищами в пивной павильон Жигулевского завода на берегу Волги, и здесь компания за веселым разговором и шутками проводила час-другой. Владимир Ильич прозвал Скляренко за уменье организовать такие увеселения «доктором пивоведения». Разумеется, во время таких увеселительных прогулок нередко разгорались споры и серьезным вопросам».

Кстати, здание того самого павильона Жигулевского пивзавода, которое Владимиру Ульянову так нравилось посещать в молодости, сохранилось до сих пор. В нынешней Самаре оно находится на улице Красноармейской, недалеко от ресторана «Парус», под которым в советские времена, как помнят многие тогдашние студенты, располагался один из самых известных в Куйбышеве пивных баров. Правда, помещение исторического павильона впоследствии занимал выставочный зал местного отделения Союза художников России (рис. 26-28).

Но самое интересное здесь другое: это здание - одно из немногих мест в Самаре, где, по свидетельствам членов марксистского кружка, Владимир Ульянов бывал довольно часто, но на фасаде которого по сей день не висит мемориальная доска, увековечивающая визиты сюда основоположника большевизма. Краеведы знают, что в советское время просьбам повесить такую доску препятствовал обком КПСС, а сейчас – губернские власти, на которых по сей день имеют определенное влияние местные коммунисты. В своей местной газете они уже заявляли, что подобные предложения краеведов почему-то оскорбляют память о вожде мирового пролетариата. Но разве не коммунисты множество раз заявляли, что «Ленин и теперь живее всех живых»? И разве можно в таком случае упоминанием о самой что ни на есть человеческой страсти оскорбить память хотя и о великом, но все же человеке (рис. 29-31)?

Возможно, когда-нибудь мемориальная доска на фасаде бывшего пивного павильона все же появится. Однако можно сделать и другое: организовать здесь музей, посвященный основателю завода и создателю знаменитого жигулевского пива Альфреду фон Вакано, и уже в этом музее открыть специальную экспозицию о знаменитых посетителях пивного павильона. А поскольку народ у нас пьющий, он такую память о вожде, безусловно, одобрит.

Знаменитые посетители мюнхенских пивных

Самые близкие к вождю люди в своих воспоминаниях свидетельствуют, что свою привязанность к пиву и другим слабоалкогольным напиткам Владимир Ильич после Самары сохранил на долгие годы. В эмиграции, и в частности, в Германии, он с товарищами по партии частенько сиживал в здешних пивных. И в самом деле - как русскому эмигранту можно отказаться от немецкого пива?

«…Мы хотели заехать в Мюнхен денька на два, посмотреть, каким он стал с того времени, как мы там жили в 1902 году, но так как мы очень торопились, то в Мюнхене пробыли всего лишь несколько часов - от поезда до поезда. Борис с женой приходили нас встречать, время провели в ресторане, славившемся каким-то особым сортом пива, Hof-Brau (Хоф-Брау) назывался ресторан. На стенах, на пивных кружках - везде стояли буквы «Н.В.». «Народная воля» - смеялась я. В этой-то «народной воле» и просидели мы весь вечер с Борей. Ильич похваливал мюнхенское пиво с видом знатока и любителя…» Это строки из книги Н.К. Крупской «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине».

Впрочем, вождь мирового пролетариата, как свидетельствуют очевидцы, пил пиво не только на досуге, но и во время ответственных партийных мероприятий, причем «принимал» он вместе с соратниками.

Вот еще одно место из той же книги Н.К. Крупской.

«…С первой частью реферата, где Плеханов крыл немцев, Ильич был согласен и аплодировал Плеханову. Во второй части Плеханов развивал оборонческую точку зрения. Уже не могло быть места никаким сомнениям. Записался говорить один Ильич, никто больше не записался. С кружкой пива в руках подошел он к столу. Говорил он спокойно, и только бледность лица выдавала его волнение».

Стоит отметить, что для социал-демократов употребление пива при различных революционных мероприятиях было довольно-таки устоявшейся традицией. Об этом нам сообщает опять все та же Крупская.

«…Помню празднование 1 мая. В том году в первый раз немецкой социал-демократии разрешено было устроить шествие… И вот довольно большие колонны немецких социал-демократов, с женами и детьми и редьками в карманах молча, очень быстрым шагом прошли по городу - пить пиво в загородном ресторане… Мы не пошли, отстали от демонстрации, а пошли по привычке бродить по улицам Мюнхена…»

Кстати, историки достоверно установили, что по крайней мере некоторые из мюнхенских пивных, где вождь русских социал-демократов так любил обсуждать революционные идеи со своими соратниками, через много лет стали традиционным местом сбора немецких национал-социалистов, которыми командовал выходец из Австрии Адольф Шикльгрубер, впоследствии вошедший в историю под фамилией Гитлер. Интересные исторические параллели, не правда ли?

Почти три четверти века Россия пыталась строить коммунистическое общество «по Ленину». Что из этого получилось, знает сейчас каждый школьник. И здесь по этому поводу хочется сказать лишь одно: во времена, когда в Самаре жил молодой будущий основоположник большевизма, выпить жигулевского пива в этом городе мог без труда и без очереди любой портовый грузчик - при наличии денег, конечно. Зато в годы советской власти пиво в городе, переименованном в Куйбышев, почему-то стало страшным дефицитом – здесь у пивных ларьков собирались огромные очереди с канистрами из числа страждущих пива. Слава Богу, теперь в Самаре на каждой улице полно пивных баров и киосков с бутылочным «Жигулевским», а также с баночным «Баварским» - с тем самым, которое Ильич так любил потягивать в мюнхенских пивных, размышляя о революции в России.

Помощник присяжного поверенного

Как уже было сказано, в 1891 году Владимир Ульянов экстерном сдал экзамены по вопросам права в Петербургском университете и получил диплом юриста. А в январе 1892 года он был зачислен помощником к присяжному поверенному Самарского окружного суда Андрею Николаевичу Хардину (рис. 32). Именно по его протекции 28 февраля 1892 года Ульянов подал в Самарский окружной суд прошение о выдаче ему свидетельства на право быть поверенным, то есть разрешить ему самостоятельно выступать в качестве адвоката по судебным делам (рис. 33).

Председатель окружного суда Владимир Анненков (кстати, сын декабриста Ивана Анненкова, сосланного в 1825 году в Тобольск) при рассмотрении просьбы Ульянова оказался в затруднении (рис. 34). Еще бы: ведь он и без того месяцем раньше в нарушение все писаных и неписаных правил, поддавшись настойчивым просьбам Хардина, согласился на зачисление молодого юриста в ряды помощников присяжного поверенного, причем без представления необходимого в таких случаях удостоверения о благонадежности. А ведь в анкете кандидата указывалось, что его брат был казнен как государственный преступник, а самого Владимира Ульянова, как уже говорилось, отчислили из Казанского университета по «нехорошим» мотивам. Одним словом, у него оказалась типичная биография политически неблагонадежного человека.

В итоге Анненков после долгого размышления, взвесив все «за» и «против», не рискнул больше нарушать инструкции. Он направил в Санкт-Петербург, в Департамент полиции, запрос со следующим текстом: «Не имеется ли препятствий к выдаче Ульянову просимого свидетельства?» И лишь 4 июля 1892 года директор департамента полиции Петр Дурново сообщил Анненкову, что «к выдаче дворянину Владимиру Ильичу Ульянову свидетельства на право ходатайства по делам препятствий со стороны департамента не встречается». К слову сказать, в советское время кандидата с подобной анкетой не подпустили бы к органам юстиции и на пушечный выстрел.

Впрочем, сейчас известно, что Дурново на письмо Анненкова все же наложил следующую резолюцию: «Оставить Ульянова под негласным надзором полиции». Несмотря на это, 23 июля 1892 года общее собрание отделений Самарского окружного суда постановило: «Просимое свидетельство выдать Ульянову, о чем опубликовать в «Губернских ведомостях» и донести г. министру юстиции». Такое объявление было помещено в официальном разделе «Самарских губернских ведомостей» 5 августа 1892 года (рис. 34а).

Самостоятельно выступать в судебных заседаниях в качестве защитника Ульянов начал весной 1892 года. «Боевым крещением» молодого помощника присяжного поверенного стало уголовное дело по обвинению крестьянина Василия Муленкова по ст. 180 «Уложения о наказаниях Российской империи» (богохульство), которое слушалось в окружном суде 5 марта 1892 года (рис. 35).

Обвинительный акт гласил, что «12 апреля 1891 года в селе Шиланском Ключе Самарского уезда вошел в бакалейную лавку крестьянин Василий Муленков. В лавке в то время находились крестьяне Михаил Борисов и Федор Самсонов; в разговоре с ними Муленков, будучи в нетрезвом виде, начал ругаться, причем матерно обругал богородицу и святую троицу…» Согласно законам того времени, за данное преступление подсудимый наказывался тюремным заключением на срок до 1 года и 4 месяцев. А вот в особо тяжких случаях и при наличии злого умысла на «возложение хулы на славимого в единосущной троице Бога» его деяние могли переквалифицировать и на ст. 176 «Уложения…» (до 15 лет каторги).

Как записано в судебном производстве по этому делу, «товарищ прокурора поддерживал обвинение, изложенное в обвинительном акте, и полагал определить Муленкову наказание по 2 степени 38 ст. Улож. о наказ. Подсудимый в свою защиту и в последнем слове снова сослался на состояние сильного опьянения, в котором он находился». Затем выступал защитник Владимир Ульянов, который заявил о том, что высказанные подсудимым ругательства не являются умышленным фактом богохульства. Более того: они были направлены вовсе не на оскорбление каких-либо символов православной веры или Святой троицы, а просто употреблены пьяным человеком для эмоциональной разрядки в трудных жизненных обстоятельствах. Видимо, речь молодого защитника была принята судом во внимание, потому что приговор в отношении Муленкова оказался сравнительно нестрогим: один год тюремного заключения, которое крестьянин к тому времени отбыл уже почти целиком.

Второе в своей практике дело, которое адвокат Ульянов в итоге тоже выиграл, в окружном суде слушалось в январе 1893 года. Это был гражданский иск купца первой гильдии Александра Константинова к своим партнерам по бизнесу Алексею Шимковичу и Льву Брискеру. Истец обвинил своих субподрядчиков в том, что они не отчитались в расходовании 12317 рублей 58 копеек, выданных им на заготовку шпал, и, стало быть, эти деньги украли. При первом слушании судья Александр Мейер удовлетворил иск Константинова, но вскоре вышестоящая судебная палата, рассмотрев апелляционные жалобы ответчиков, отменила решение Самарского окружного суда и отказала Константинову в иске. На дальнейшее обжалование этого судебного решения истец не отважился.

В мае 1893 года в Самарском окружном суде слушалось дело по гражданскому иску мелекесского домовладельца и хозяина торгового предприятия Степана Мороченкова к крестьянину Антону Палалееву, который якобы самовольно захватил участок земли, принадлежащий истцу. Интересы Мороченкова в суде представлял опытный адвокат Александр Лялин, а Палалеев своим защитником выбрал Ульянова. Самое первое заседание вел все тот же судья Мейер, однако впоследствии он передал производство по делу председателю окружного суда Анненкову, который и довел его до конца.

Несмотря на все усилия Лялина, ему так и не удалось доказать законность притязаний Мороченкова на приусадебный участок своего гораздо менее состоятельного соседа Палалеева. Благодаря энергичным действиям адвоката Ульянова ответчик смог в самые короткие сроки собрать все необходимые документы, доказывающие его право владения спорной землей, которые и были предъявлены суду. В итоге Анненков вынес следующее решение: «…настоящий иск Степана Мороченкова следует признать не подлежащим удовлетворению, и потому в таковом ему отказать, с обращением на истца судебных по делу издержек».

Дело купца Арефьева

О третьем выигранном Ульяновым судебном процессе в советское время очень много писали в различных исторических и краеведческих сборниках. Инцидент произошел летом 1892 года, когда Владимир Ильич вместе со своим шурином Марком Елизаровым ехал через Сызрань в гости к брату последнего, жившего в деревне Бестужевке, на противоположном от Сызрани берегу Волги. Когда они прибыли на переправу, выяснилось, что перевоз пассажиров на другой берег самовольно захватил здешний купец А.Н. Арефьев. Все люди, желающие переправиться в Бестужевку и обратно, плавали исключительно на пароходах купца, а прочих лодочников, пытавшихся также заработать на перевозе, Арефьев приказывал догнать и вернуть обратно. Но никто из пассажиров не рисковал связываться с самодуром, поскольку тот имел в городе большую власть и был хорошо знаком со всеми сызранскими чиновниками (рис. 36-38).

Но Ульянов и Елизаров очень торопились и не захотели ждать парохода. Наняв частную лодку, они даже смогли довольно далеко отплыть на ней от берега, но их все-таки догнали люди Арефьева и вернули обратно в Сызрань. Однако Владимир Ильич непосредственно на месте происшествия записал фамилии и адреса всех участников инцидента и многочисленных свидетелей, а еще через неделю по жалобе пострадавшего присяжного поверенного Арефьев был вызван в суд, где ему предъявили обвинение в самоуправстве.

Конечно же, купец, пользуясь своими связями, постарался максимально затянуть дело, надеясь, что Ульянову в конце концов надоест ездить из Самары в Сызрань. Однако Владимир Ильич пошел на принцип, и в итоге добился своего. Лишь с третьего раза, уже осенью, когда все возможные зацепки для откладывания дела были использованы, сызранский судья все же был вынужден начать рассмотрение дела купца-самодура. Выслушав всех свидетелей и изучив прилагавшиеся материалы, суд вынес приговор: заключение в арестный дом на один месяц. Опозоренный Арефьев был вынужден отсидеть свой срок «от звонка до звонка».

Свою работу в качестве присяжного поверенного Самарского окружного суда Владимир Ульянов завершил в августе 1893 года, когда он уехал из Самары в Санкт-Петербург. Большинство исследователей считает, что он впоследствии собирался возвратиться в наш город, где у него оставались мать и сестры, однако дальнейшие события сложились так, что на постоянное жительство в Самару Владимир Ильич больше не вернулся.

Ныне о его работе в Самарском областном (бывшем окружном) суде напоминает мемориальная доска на стене здания суда, а также памятник в центре площади Революции (бывшая Алексеевская площадь), который установлен на постаменте возвышавшегося здесь когда-то памятника императору Александру II (рис. 39-43).

Судьба вождя

Дальнейшая жизнь и деятельность Владимира Ильича Ульянова-Ленина хорошо известна всем. В 1895 году он участвовал в создании Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», а в 1897 году был на три годы выслан в село Шушенское Енисейской губернии. С 1900 года Ульянов находился в эмиграции за границей, где взял псевдоним Ленин, впоследствии ставший его основной фамилией (рис. 44-46).

В 1899 году В.И. Ульянов-Ленин была основана революционная газета «Искра», главной задачей которой стало объединение русских социал-демократов. На II съезде РСДРП в 1903 году он возглавил партию большевиков. В России за все это время В.И. Ульянов-Ленин был только один раз - в 1907 году. Окончательно он вернулся на родину только в апреле 1917 года, когда выдвинул «Апрельские тезисы», в которых им был объявлен курс на социалистическую революцию (рис. 47-50).

После Октябрьского переворота 1917 года и прихода партии большевиков к власти Ленин возглавил первое советское правительство – Совет Народных Комиссаров (Совнарком). Он считается главным вдохновителем и организатором политики военного коммунизма в России (введена в 1918 году), а также новой экономической политики (НЭП, с 1921 года) (рис. 51-57). В 1922 году Ленин серьезно заболел, и впредь до самого момента своей смерти он фактически уже не руководил правительством (рис. 58-67).

Владимир Ильич Ульянов-Ленин скончался вечером 21 января 1924 года в подмосковном селении Горки, бывшем имении З.Г. Морозовой-Рейнбот, вдовы заводчика С.Т. Морозова. Официальное заключение о причине его смерти в протоколе вскрытия тела гласило: «…Основой болезни умершего является распространённый атеросклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания… Непосредственной причиной смерти явилось: 1) усиление нарушения кровообращения в головном мозге; 2) кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку в области четверохолмия» (рис. 68-72).

В том же 1924 году на Красной площади в Москве для сохранения и демонстрации тела В.И. Ленина был сооружен его Мавзолей, сначала деревянный, а с 1930 года – железобетонный, с облицовкой гранитом, с отделкой мрамором, лабрадором и малиновым кварцитом (порфиром) (рис. 73, 74).

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Список литературы

150 лет Самарской губернии (цифры и факты). Статистический сборник. Под ред. Г.И. Чудилина. Самара, Самарский дом печати. 2000. :1-408.

Арнольд В.Н. Семья Ульяновых в Самаре. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1983. 192 с., илл.

В.И. Ленин в Самаре. Сборник воспоминаний. (Составление, предисловие и комментарий Р.П. Поддубной). Куйбышев. Куйб. кн. изд-во. 1980. 240 с., илл.

Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника (Авторский коллектив Института марксизма-ленинизма). Т. 1-12. М., Политиздат. 1970.

Гейфман А. Революционный террор в России. 1894—1917. / Пер. с англ. Е. Дорман. М.: КРОН-ПРЕСС, 1997. 448 с. (Серия «Экспресс»).

Ерканов И.И. Близкое, дорогое… Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1979. 224 с., илл.

Ерканов И.И. Близкое, дорогое… 4-е изд., испр. и доп. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1986. 224 с., илл.

Земля самарская. Очерки истории Самарского края с древнейших времен до победы Великой Октябрьской социалистической революции. Под ред. П.С. Кабытова и Л.В. Храмкова. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1990. :1-320.

Историко-революционные места Куйбышевской области. Путеводитель. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1986. 176 с.

Классика самарского краеведения. Антология. Под ред. П.С. Кабытова, Э.Л. Дубмана. Самара, изд-во «Самарский университет». 2002. :1-278.

Красный террор в годы Гражданской войны: По материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков. Под ред. докторов исторических наук Ю. Г. Фельштинского и Г. И. Чернявского / London, 1992.

Куйбышевская область. Историко-экономический очерк. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1977. :1-406.

Куйбышевская область (Рекомендательный список литературы). Куйбышев, тип. им. Мяги. 1978. :1-260.

Куйбышевская область. Историко-экономический очерк, изд. 2-е. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1983. :1-350.

Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин. М., 1996. 336 с.

Логинов, В.Т. Неизвестный Ленин. Москва: Эксмо: Алгоритм, 2010. 576 с. — (Гении и злодеи).

Ленин В.И. Полное собрание сочинений (в 55 томах). 5-е изд. М.: Издательство политической литературы, 1967.

Ленин В.И. Неизвестные документы. 1891—1922 г.г. М.,: РОССПЭН, 2000. 607 с.

Матвеева Г.И., Медведев Е.И., Налитова Г.И., Храмков А.В. 1984. Край самарский. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во.

Наш край. Самарская губерния – Куйбышевская область. Хрестоматия для преподавателей истории СССР и учащихся старших классов средней школы. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1966. :1-440.

Наякшин К.Я. 1962. Очерки истории Куйбышевской области. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-622.

Поддубная Р.П. Ульяновы. Самарские страницы жизни. Самара. ООО «Офорт», 2009. 390 с.

Подлящук П.И. Товарищ Инесса. Докум. повесть. 4-е изд., доп. М., Политиздат, 1984. 288 с., илл.

Пушкарёв С.Г. Ленин и Россия. Сборник статей. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1976.

Рассвет над Волгой. (Сб. воспоминаний соратников В.И. Ленина). Сост. К.И. Шестаков. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1985. 208 с.

Самарская область (география и история, экономика и культура). Учебное пособие. Самара 1996. :1-670.

Сыркин В., Храмков Л. 1969. Знаете ли вы свой край? Куйбышев, Куйб. кн. изд-во: 1-166.

Трофимов Ж. Ленин-Крупская-Арманд – любовный треугольник? Ульяновск, «Народная газета», 1993. 32 с.

Храмков Л.В. 2003. Введение в самарское краеведение. Учебное пособие. Самара, изд-во «НТЦ».

Храмков Л.В., Храмкова Н.П. 1988. Край самарский. Учебное пособие. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-128.

Просмотров: 16022