Хардин Андрей Николаевич
На протяжении всего советского времени его имя в самарской истории всегда упоминали рядом с именем его помощника – Владимира Ильича Ульянова, которому присяжный поверенный Самарского окружного суда, как говорят в таких случаях, дал «путёвку в жизнь». Еще много писали о том, что он был очень сильным шахматистом, особенно в игре по переписке, и при этом Владимир Ульянов ему почти всегда проигрывал. Однако нужно сказать, что, кроме знакомства с будущим «вождём мирового пролетариата», в жизни Андрея Николаевича Хардина было также много других, не менее примечательных событий (рис. 1).
«Защитник несправедливо обиженных»
Он родился 2 (по новому стилю 14) сентября 1842 года в селе Сколково Самарского уезда (ныне Кинельский район), в дворянской семье. Его отца Николая Николаевича Хардина внесли в родословную книгу военного дворянства по Самарскому уезду. С 1855 по 1858 годы он был предводителем дворянства Самарского уезда и депутатом дворянского собрания. Всего он имел пятерых детей: кроме Андрея, также ещё двух сыновей – Николая и Владимира, и дочерей - Екатерину и Елизавету. О втором его брате читайте статью на этом ресурсе «Хардин Владимир Николаевич».
Андрей Хардин с золотой медалью окончил Первую Казанскую гимназию, а затем учился в Казанском университете на юридическом факультете, который окончил в 1864 году со званием кандидата прав. После этого его направили в Вятку, где Хардин получил должность мирового посредника при Вятском окружном суде. Здесь он стал очень известным в российской юридической среде после так называемого «дела Холуницких заводов» (рис. 2).
Оно началось с того, что заводовладельцы по надуманным поводам около полугода не платили рабочим причитающуюся им зарплату, из-за чего в призаводских посёлках разразился голод. Представители рабочих написали об этом жалобы губернатору и председателю окружного суда. Разбирать жалобу поручили Хардину, который побывал в рабочих поселках и стал свидетелем тяжелого положения, в котором оказались их жители. После этого Хардин добился приёма у губернатора и смог его убедить, что губерния находится на грани многотысячного рабочего бунта, сведения о котором, конечно же, обязательно дойдут до императора. Губернатор, изрядно встревоженный вполне возможной перспективой государева гнева, приказал арестовать деньги, которые заводы должны были получить за государственные заказы. Эти средства по его распоряжению целиком направили на погашение задолженности по зарплате, благодаря чему рабочие получили жалование сразу за несколько месяцев.
Подобных прецедентов в России в то время были единицы, и о «деле Холуницких заводов» стали говорить и писать не только в Вятской губернии, но даже в обеих столицах. Среди простого народа о Хардине пошла слава «заступника несправедливо обиженных». А вот заводчики были им крайне недовольны, и в итоге их представители добились, что неугодный мировой посредник был вынужден покинуть Вятскую губернию.
Вот так в 1867 году Андрей Николаевич Хардин приехал в Самару, где вскоре получил место в губернской земской управе, а в 1872 году стал её председателем. В это время он сначала снимал квартиру в доме № 65 на улице Саратовской (ныне улица Фрунзе), а затем приобрёл у его владельца Вощинина часть этого дома (рис. 3).
Конфликт с губернатором
По инициативе Хардина в нашей губернии тогда же были начаты обширные социальные проекты. При нём в городе открылась школа земских учительниц, началась постройка губернской земской больницы (ныне Самарская городская больница имени Н.И. Пирогова), прошел первый съезд самарских земских врачей. Земством также выделялось средства на поддержку публичной библиотеки, городского театра и богоугодных заведений. Однако в 1873 году Хардин был вынужден уйти с этого поста. Причиной же его ухода стал серьёзный конфликт с губернатором Фёдором Дмитриевичем Климовым (рис. 4).
Будучи в недавнем прошлом кавалерийским генералом, Климов был утвержден в должности самарского губернатора 15 декабря 1872 года. А следующим Самарскую губернию поразила сильнейшая засуха, которая вызвала масштабный голод среди крестьян. Но Климов почему-то посчитал, что сведения о размерах засухи и количестве голодающих крестьян сильно преувеличены статистическими службами, и эти данные, по его мнению, бросали тень на его работу в первый год губернаторского правления. И хотя Правительствующий Сенат по запросу губернского земства выделил Самаре 900 тысяч рублей финансовой помощи для борьбы с голодом, губернатор приказал взять из этой суммы только 50 тысяч рублей, а остальные деньги посчитал «излишними».
Председатель губернской земской управы А.Н. Хардин не согласился с этим решением Климова, и направил в Сенат вторичный запрос на ту же сумму, объяснив в своём письме, что земство в своих действиях неподотчётно губернатору. Климов же после этого немедленно решил показать, кто в губернии настоящий хозяин, и подписал приказ об увольнении Хардина с должности председателя губернской земской управы с формулировкой «за оказание явного неуважения губернатору». Более того: Климов потребовал от земства, чтобы там создали комиссию по проверке финансовой деятельности управы и лично Хардина, однако общее собрание земства своим единогласным решением отказалось это сделать. Тем не менее Климов в том же году добился высылки А.Н. Хардина из Самары в Екатеринбург.
Впрочем, и сам Климов после этого недолго оставался на губернаторском посту. После увольнения Хардина земскую комиссию помощи голодающим возглавил гласный Г.С. Аксаков, который до Климова сам занимал должность самарского губернатора (рис. 5). При нём конфликт между законодательной и исполнительной властью в Самаре перерос в открытое противостояние. Вскоре в него пришлось вмешаться министру внутренних дел Российской империи А.Е. Тимашеву.
К осени 1874 года конфронтация между губернатором и губернским парламентом достигла своей кульминации. В окружном суде находилось на рассмотрении около десятка (!) исков главы региона к земскому собранию, и примерно столько же встречных исков. Кроме того, Климов отправил несколько обличающих земство писем в МВД Российской империи. Разумеется, в земском собрании не остались в долгу, и в свою очередь сообщили в министерство о самодурстве губернатора. Но когда послания от конфликтующих сторон стали приходить и в канцелярию императора Александра II, тот дал высочайшее распоряжение министру внутренних дел Тимашеву лично разобраться в этом деле.
Считается, что судьбу Климова решило веское слово бывшего самарского губернатора К.К. Грота, который в то время был членом Государственного Совета по департаменту законов (рис. 6). В ответ на просьбу министра МВД прояснить положение дел в Самаре Грот резко осудил позицию действующего самарского губернатора и заявил, что, по его мнению, Климов из-за своего поведения более не достоин находиться в этой должности.
Слова члена госсовета и стали последней каплей в разрешении конфликта. В итоге 3 января 1875 года приказом министра внутренних дел России А.Е. Тимашева губернатор Ф.Д. Климов был освобожден от своей должности. Исполняющим обязанности губернатора тогда же стал вице-губернатор П.А. Бильбасов. И только в 1878 году в Самару смог вернуться и опальный народный защитник Андрей Николаевич Хардин. Однако в апреле 1879 годе он и его брат Владимир как политически неблагонадёжные были арестованы в связи с «делом о пребывании в Самарской губернии А.К. Соловьева, участвовавшего в покушении Александра II». Впрочем, никаких улик об их причастности к этому делу жандармам обнаружить не удалось, и после казни Соловьева 28 мая 1879 года задержанные были освобождены.
Присяжный поверенный
В конце 1879 года А.Н. Хардин поступил на службу в Самарский окружной суд в качестве присяжного поверенного (по-современному – в качестве адвоката). Именно об этой его должности в советское время больше всего писали и говорили - и всё потому, что помощником Хардина в 1892 году стал безвестный в то время выпускник юридического факультета Санкт-Петербургского университета Владимир Ильич Ульянов.
Как известно, будущий «вождь трудового народа» в 1889 году был отчислен из Казанского университета за участие в студенческих волнениях. Затем он решил продолжить образование, но теперь уже в Петербургском университете, для чего экстерном сдал экзамены по вопросам права, и вскоре получил диплом юриста. А в январе 1892 года он был зачислен помощником к присяжному поверенному Самарского окружного суда Андрею Николаевичу Хардину. Именно по его протекции 28 февраля 1892 года Ульянов подал в Самарский окружной суд прошение о выдаче ему свидетельства на право быть поверенным, то есть разрешить ему самостоятельно выступать в качестве адвоката по судебным делам (рис. 7).
Председатель окружного суда Владимир Анненков (кстати, сын декабриста Ивана Анненкова, сосланного в 1825 году в Тобольск) при рассмотрении просьбы Ульянова оказался в затруднении (рис. 8). Еще бы: ведь он и без того месяцем раньше в нарушение все писаных и неписаных правил, поддавшись настойчивым просьбам Хардина, согласился на зачисление молодого юриста в ряды помощников присяжного поверенного, причем без представления необходимого в таких случаях удостоверения о благонадежности. А ведь в анкете кандидата указывалось, что его брат был казнен как государственный преступник. Одним словом, у него оказалась типичная биография политически неблагонадежного человека.
В итоге Анненков после долгого размышления, взвесив все «за» и «против», не рискнул больше нарушать инструкции. Вопреки просьбам Хардина, он направил в Санкт-Петербург, в Департамент полиции, запрос со следующим текстом: «Не имеется ли препятствий к выдаче Ульянову просимого свидетельства?» И лишь 4 июля 1892 года директор департамента полиции Петр Дурново сообщил Анненкову, что «к выдаче дворянину Владимиру Ильичу Ульянову свидетельства на право ходатайства по делам препятствий со стороны департамента не встречается».
Самостоятельно выступать в судебных заседаниях в качестве защитника Ульянов начал весной 1892 года. «Боевым крещением» молодого помощника присяжного поверенного стало уголовное дело по обвинению крестьянина Василия Муленкова по ст. 180 «Уложения о наказаниях Российской империи» (богохульство), которое слушалось в окружном суде 5 марта 1892 года (рис. 9).
По воспоминаниям современников, А.Н. Хардин был замечательным наставником для своих помощников при работе в Самарском окружном суде. Как писал об Андрее Николаевиче близкий его знакомый Н.А. Самойлов, он «не был сторонником натаскивания их по делам: этому последнему он предпочитал самую широкую самостоятельность молодняка адвокатуры… [Хардин] трактовал со всеми начинающими помощниками вопросы, которые останавливали на себе их внимание, самым тщательным образом анализируя каждую, казавшуюся ему оригинальной конструкцию, которую они предлагали его обсуждению… Хардин был весьма незаурядной величиной и в общественном смысле: в его лице и в кружке, близ него группировавшемся, поляризовалась часть интеллигенции, отмежевывавшаяся от начинавшего давать свои результаты буржуазного окружения…» (Журнал «Пролетарский суд», 1925, № 3, с. 12) (рис. 10).
Шахматная игра
В воспоминаниях родственников В.И. Ульянова-Ленина много говорится о том, что в результате этих злоключений семьи Хардиных и Ульяновых быстро подружились, и с тех пор тесно общались. В частности, Владимир Ульянов, как и Андрей Хардин, оказался любителем шахматной игры, и они довольно часто проводили время за клетчатой доской. Вообще же Хардин в то время имел славу весьма сильного шахматиста, причём не только в Самаре, потому что он со многими российскими партнёрами играл по переписке (рис. 11).
Вот как писал об этом в своих воспоминаниях Дмитрий Ильич Ульянов, брат Владимира Ильича (рис. 12).
«…Марк Тимофеевич Елизаров организовал партию по переписке между Владимиром Ильичём и сильным самарским шахматистом А.Н. Хардиным [это было зимой 1888-1989 годов, когда Ульяновы еще жили в Казани]. Ходы передавались по почте, обыкновенно открытками. После одного своего хода Владимир Ильич, ожидая ответного письма, несколько раз расставлял шахматы и говорил: «Интересно, что же он теперь сделает, как выпутается из этого положения, я, по крайней мере, не нахожу удовлетворительного ответа»… Пришел наконец ответ, которого долго ждали. Немедленно были расставлены шахматы. Мне, уже заинтересовавшемуся их игрой, ход Хардина казался нелепым. Владимир Ильич вначале тоже недоумевал, но потом очень скоро продумал положение и сказал: «Н-да, это игрок — чертовская сила!» Нужно сказать, что Хардин был действительно очень крупной шахматной величиной. В 80-х годах он побил лучших московских игроков, а затем с большим успехом состязался с Чигориным. Хотя Хардин и не выступал на больших турнирах, Чигорин считал его одним из лучших шахматистов в России… Владимир Ильич партию по переписке проиграл, затем, после переезда из Казани в Самару (весной 1889 года), лично познакомился с Хардиным, и тот давал ему первое время коня вперед. Через год-два Владимир Ильич стал побеждать, и они перешли на пешку и ход, но и при таком соотношении Владимир Ильич чаще проигрывал.
Андрей Николаевич Хардин был присяжным поверенным и страстно любил шахматы. Он выписывал массу иностранной шахматной литературы и мог часами просиживать один за доской. По его словам, он выучился хорошо играть благодаря тому, что, попав куда-то в глушь и имея много досуга, целыми днями просиживал за шахматной литературой и теорией этой игры. В течение приблизительно года или немного больше он ни с кем не играл, а после этого сидения, встретившись с Чигориным, показал себя первоклассным игроком.
Зиму 1889/90 года мы жили всей семьей в Самаре на Заводской улице в доме Каткова, у самой Волги; в это время Владимир Ильич, больше чем когда-нибудь, увлекался шахматами. Он играл главным образом с Хардиным, но также и с другими самарскими шахматистами. Был организован турнир с участием восьми — десяти человек. Играли, давая фигуры вперед, так как участники были разной силы. В первой категории (разряде) был один Хардин, во второй — Владимир Ильич и еще один игрок, остальные — в третьем и четвертом разрядах. Победителем турнира вышел Владимир Ильич. Первый приз был что-то около 15 рублей. Никакой вещи они не купили, и один из участников принес призеру эти деньги, Владимир Ильич категорически отказался их взять, и по его предложению они были пожертвованы на что-то.
Владимир Ильич любил бывать у Хардина — первое время больше из-за шахмат, а потом, когда он сдавал экзамены по юридическому факультету и записался у Хардина помощником присяжного поверенного, их связывали также общие дела судебного характера.
Лучшего партнера в шахматы, чем Хардин, нечего было и желать, и Владимир Ильич, конечно, мог бы скоро сравняться с ним и пойти дальше, если бы он серьезно взялся за шахматную литературу, если бы, например, летние месяцы, которые он в эти годы проводил в деревне Алакаевке, он посвятил шахматам и теории этой игры. При своей систематичности, настойчивости и по своим умственным силам он бы в несколько лет сделался крупнейшей шахматной величиной, это несомненно. Но Владимир Ильич всегда относился к шахматам только как к развлечению, к игре».
А.Н. Хардин в 70-х годах действительно встречался в Петербурге с сильнейшими шахматистами России, выиграл партии у Семёна Алапина и даже у чемпиона России по шахматам Михаила Чигорина, а также у некоторых других. В 1891 году Хардин выиграл матч в Самаре у Рафаила Фалька — 5:2. В игре по переписке он победил в двух партиях Эммануила Шифферса, но очный матч в Самаре в 1895 году ему проиграл — 2:7. Правда, в последующие годы Хардин за неимением времени постепенно отошёл от шахматных турниров, продолжая, однако, играть со знакомыми на любительском уровне.
Издатель, редактор, политик
В 1899 году А.Н. Хардин помог своей дочери Нине Андреевне Хардиной открыть в Самаре 5-классное женское училище, которое в 1907 году было преобразовано в 8-классную женскую гимназию Хардиной (рис. 13, 14).
Не оставляя службы в качестве присяжного поверенного Самарского окружного суда, А.Н. Хардин стал гласным Самарской городской Думы от партии кадетов - конституционно–демократической партии России. Прекрасно представляя себе всю специфику работы земства, в 1903 году он организовал при Думе кружок для оказания воздействия на земские органы самоуправления.
В это же время Хардин стал уделять всё больше внимания издательской и журналистской деятельности. В 1905 году он стал редактором и издателем двух популярных в губернии газет – «Волжское слово» и «Самарский курьер». Одновременно Хардин организовал собственную типографию, располагалась в доме Подбельского на Саратовской улице. При этом в качестве главного редактора «Волжского слова» этот неугомонный политик не раз подвергался штрафу за свои антиправительственные статьи.
Так, например, в 1906 году в его газете была напечатана такая заметка: «У нас появилась новая эпидемия - доносы. Например, в начале ноября стало известно, что уездный член суда Сосновский написал ложный донос на исполняющую делами нач-цы гимназии г-жу Н.В. Вейс. Гор. голова Цезарев взял на себя собирание подписей по этому доносу, и его подписали еще уездный предводитель дворянства Наумов и председатель уездной земской управы Тресвятский. Этот донос возмутил даже привычных ко всему самарцев. Общее собрание членов попечительского совета гимназии и родителей учащихся 10 ноября постановило: «Признаем Сосновского и Цезарева главными инициаторами, организаторами и воплотителями гнусного доноса, а потому выразить им негодование, порицание и презрение собрания и потребовать удаления их из состава попечительского совета».
По решению суда эта статья была признана клеветнической, но приговор оказался на удивление мягким: штраф в размере 10 рублей в доход казны, который Хардин незамедлительно уплатил.
И ещё один факт из его биографии. Сейчас это мало кому известно, но некоторое время Андрей Николаевич Хардин исполнял обязанности городского головы Самары. В сентябре 1905 года этот пост по неясным причинам покинул предыдущий городской голова Н.С. Арычкин, и тогда же по решению экстренного заседания Думы исполнять эту должность доверили А.Н. Хардину. Но он возглавлял наш город менее месяца – до 17 октября 1905 года, когда был обнародован знаменитый Манифест Николая II о конституционных свободах для граждан России. Узнав о публикации Манифеста, Хардин сразу же подал в отставку, чтобы сосредоточиться на политической деятельности в городской организации конституционно-демократической партии.
В рамках этой деятельности Хардин много занимался подготовкой к выборам в Государственную Думу Российской империи первого созыва, которая действовала с 27 апреля (по новому стилю 10 мая) по 9 (22) июля 1906 года. Его газеты печатали политические и разоблачительные материалы, которые тоже не раз становились объектом судебного преследования. Затем последовали кампании по выборам в Государственную Думу второго созыва, которая заседала с 20 февраля по 3 июня 1907 года, и в Думу третьего созыва (она начала свою работу в ноябре 1907 года). Самарские кадеты принимали активное участие в обеих кампаниях, и главным их рупором были печатные издания, редактируемые А.Н. Хардиным.
Однако 6 февраля 1910 года А.Н. Хардин скоропостижно скончался в своем рабочем кабинете в редакции газеты. Медики поставили диагноз – «острая сердечная недостаточность». В его некрологе газета «Волжское слово» писала об Андрее Николаевиче Хардине как о «старом идеалисте, лучшем представителе самарского интеллигентного общества» (рис. 15-18).
Валерий ЕРОФЕЕВ.
Список литературы
Алексушин Г.В. Самарские губернаторы. Самара, изд-во «Самарский Дом печати», 1996, 320 с.
Алексушин Г.В. Во главе Самары. Самара, изд-во «Самарский Дом печати», 1999, 368 с.
Арнольд В.Н. Семья Ульяновых в Самаре. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1983. 192 с., илл.
В.И. Ленин в Самаре. Сборник воспоминаний. (Составление, предисловие и комментарий Р.П. Поддубной). Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1980, 240 с., илл.
Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника (Авторский коллектив Института марксизма-ленинизма). Т. 1-12. М., Политиздат. 1970.
Греков Н. А.Н. Хардин (1842—1910). - Журнал «Шахматы в СССР», 1938, № 11.
Гришанин А. А.Н. Хардин. – Журнал «Шахматы в СССР», 1960, № 3.
Ерканов И.И. Близкое, дорогое… Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1979. 224 с., илл.
Ерканов И.И. Близкое, дорогое… 4-е изд., испр. и доп. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1986. 224 с., илл.
Историко-революционные места Куйбышевской области. Путеводитель. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1986. 176 с.
Линдер И.М. Первые русские мастера. М.,1979.
Матвеева Г.И., Медведев Е.И., Налитова Г.И., Храмков А.В. 1984. Край самарский. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во.
Москалёва О.Г. Выдающиеся представители юриспруденции в Самарском крае. – В сб. «Неизвестная Самара». Городская научная конференция 12 марта 2004 г. Самара. ООО «Культурная инициатива». 2004. С. 43-59.
Наш край. Самарская губерния – Куйбышевская область. Хрестоматия для преподавателей истории СССР и учащихся старших классов средней школы. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1966. :1-440.
Наякшин К.Я. 1962. Очерки истории Куйбышевской области. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-622.
Поддубная Р.П. Самарские знакомые Ульяновых. – В сб. «Самарский краевед». Историко-краеведческий сборник, часть 1. (Сост. А.Н. Завальный). Самара, Самар. Кн. изд-во, 1991. С. 125-152.
Поддубная Р.П. Ульяновы. Самарские страницы жизни. Самара. ООО «Офорт», 2009. 390 с.
Рассвет над Волгой. (Сб. воспоминаний соратников В.И. Ленина). Сост. К.И. Шестаков. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1985. 208 с.
Струков О.С., Арнольд В.Н. «Неблагонадёжные» в Самарском окружном суде. – «Краеведческие записки», вып. IV. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1976. С. 65-73.
Ульянов Д.И. Шахматы. – В кн. «Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине». В 5 томах. 2-е изд. Т. 1. Воспоминания родных. М. Политиздат, 1979. С. 98-103.
Храмков Л.В. 2003. Введение в самарское краеведение. Учебное пособие. Самара, изд-во «НТЦ».
Храмков Л.В., Храмкова Н.П. 1988. Край самарский. Учебное пособие. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-128.
Шахматный словарь. (Гл. ред. Л.Я. Абрамов; сост. Г.М. Гейлер). М.: Физкультура и спорт, 1964. С. 372.
Шахматы: энциклопедический словарь. (Гл. ред. А.Е. Карпов). М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 439.
Шеремеев Е.Е. Земский и общественный деятель Самары А.Н. Хардин (1842 -1910 гг.) - Знобишинские чтения: Теоретический и научно-методический журнал. Самара: Изд-во СамГПУ, 2005. С. 169 - 183.
Просмотров: 4189