Хатаевич Мендель Маркович
Было время, когда этому человеку оказывались почести, его ими носили фабрики и заводы, колхозы и совхозы. Блестящая биография профессионального революционера, успешная партийная карьера, вся жизнь отдана партии, революции, все помыслы о построении социализма. «Все, кто его знал, не могли не удивляться его бурной энергии, целеустремленности и горению в работе, когда дело касалось защиты генеральной линии партии или осуществления практических задач, поставленных перед страной Коммунистической партией»1. И вдруг арест, небытие, забвение… Все, что носило имя Менделя Марковича Хатаевича, переименовано, деятельность признана враждебной народу, сам обвинен, вычеркнут из истории, из памяти (рис. 1).
Он родился 22 марта 1893 года в городе Гомеле в семье мелкого торговца. Окончил еврейскую начальную тройскую школу (хедер). Ранняя смерть отца и нужда заставили мальчика с 13 лет работать сначала посыльным на керосиновом складе, затем продавцом газет. В 1911 году Мендель приобрел газетный киоск, где торговал газетами и другими печатными изданиями.
С этого же времени начинается его знакомство с большевиками, с их идеями. Еще не вступив в партию, он уже всей душой был на их стороне и оказывал местной парторганизации помощь в хранении нелегальных изданий, распространении легальных газет «Правда» и «Звезда». Эта деятельность юного революционера не осталась незамеченной, начались обыски, аресты. Но репрессии лишь подстегнули, ускорили формирование его большевистского сознания, и в июле 1913 года М. Хатаевич вступил в Гомельскую организацию РСДРП (б).
С этого времени и начались его «партийные университеты»: арест в июне 1914 года за печатание на гектографе прокламаций с призывом рабочих к забастовкам, ссылка в феврале 1915 года в Восточную Сибирь. После Февральской революции в марте 1917 года М. Хатаевич вернулся на родину, где был избран заместителем председателя Гомельского комитета РСДРП (б).
В феврале 1918 года в связи с оккупацией Гомеля немцами М. Хатаевич с группой товарищей эвакуировался в Самару, и здесь сразу же проявил себя среди местных партийцев как прекрасный организатор и хороший оратор. Уже в начале апреля его избрали членом бюро губкома РКП (б). В дни анархо-максималистского мятежа 17-18 мая 1918 года Хатаевич был членом штаба коммунистической дружины, принимал активное участие в ликвидации контрреволюционного выступления. В конце мая парторганизация оказалась перед фактом наступления еще более грозного и опасного врага – частей чехословацкого корпуса, которые надвигались на Самару со стороны Пензы. И Хатаевич вновь оказался в гуще событий: он организовывал рабочие дружины для защиты города (рис. 2-4).
Вот как он рассказывал о тех событиях на вечере воспоминаний в июне 1918 года: «Я лично работал в Штабе охраны, нечто вроде ЧК, тогда ее еще не было, я совмещал партийную работу с этой работой в Штабе. Был такой временный Штаб охраны, я ведал квартальными комитетами, фактически легально организованной контрреволюцией, которая у нас тогда в Самаре была в лице квартальных комитетов.
И вот я помню, что приблизительно часов в 12 ночи2 я прилег на стол поспать, так как в то время бывало, что по 3-4 дня подряд не приходилось спать, проспал 1,5 часа, меня будят и говорят, что у 5-й части милиции белогвардейцы внутри города обстреливают милицейские части. В это время никто не предполагал, что чехи уже вступили в город. Тут же 10-15 человек товарищей взяли автоматические ружья, пулемёт и сели на автомобиль, не успели отъехать 5 кварталов, как столкнулись с наступающими колоннами чехов. Тут же я был тяжело ранен»3.
Раненый в руку и грудь Хатаевич был помещен в госпиталь под фамилией Якубович4. Случайно конспирация была раскрыта, и он вынужден был искать другое убежище, но по пути в дачный район его опознали и арестовали. «Будучи опознан, - вспоминал впоследствии М. Хатаевич, - я при допросе подтвердил свою настоящую фамилию и принадлежность к большевикам. Не желая подводить никого из помогавших мне укрываться, я отказался отвечать о моем местопребывании за предыдущее время […] и был подвергнут жестокому избиению: долго колотили рукояткой нагана по лицу и по голове, били каблуками по забинтованной груди, где раны еще не закрылись…»5, затем брошен в тюрьму. Состояние его было столь тяжелым, что он был помещен в тюремную больницу. Это и спасло Хатаевича от эвакуации заключенных в «поезде смерти». 7 октября 1918 года Самара была освобождена войсками Красной Армии, и М. Хатаевич вышел из тюрьмы.
После прихода красных войск в Самару он со свойственной ему энергией принялся за ликвидацию последствий власти Комуча. Будучи членом губкома партии, Хатаевич возглавлял агитационный и организационный отделы, и, кроме того, комиссию по оказанию помощи детским домам, занимался мобилизацией Самарского отряда специального назначения, разверсткой бумаги, которой тогда не хватало, организацией красноармейской конференции, был членом редколлегии «Коммуны», выступал докладчиком на губернской партконференции, общегородской конференции, на митингах. Но напряженная работа и недолеченные раны уложили его на три месяца в больницу.
В мае 1920 года Хатаевич в числе других коммунистов Самарской губернии был мобилизован на Западный фронт, работал начальником политотдела 21-й дивизии. После заключения мира с Польшей он вернулся в Самару, уже ставшую ему родной, где был избран членом 1-го горрайкома РКП (б), и сразу же с головой ушел в партийную работу - повел активную борьбу с «рабочей оппозицией», в которую входило большинство членов губкома.
Фракционные группы «рабочей оппозиции» наряду с троцкистами, группой Бухарина в РКП (б) сформировались осенью 1920 года в период дискуссии о перестройке работы профсоюзов, когда был поставлен вопрос об отказе от военных методов руководства, применявшихся в годы гражданской войны, о работе профсоюзов на основе широкой внутрисоюзной демократии. Сторонники «рабочей оппозиции», противопоставляя партийные массы («низы») партийным руководителям («верхам»), требовали немедленного 174 «орабочивания» всех руководящих партийных и советских органов.
Выступая в печати, на собраниях, уездных и городской партийных конференциях, Хатаевич остро критиковал губком за развал и омертвение партийной работы, за бюрократизм, за отсутствие пропагандистской и агитационной работы, за террор по отношению к инакомыслящим коммунистам6. Сторонники «рабочей оппозиции» даже требовали от ЦК партии немедленно отозвать М. Хатаевича из Самарской организации за его работу, идущую вразрез с позицией губкома, обвиняя его «в политической бестактности»7 и карьеризме8.
Главный бой «рабочей оппозиции» М. Хатаевич дал на общегородском партийном собрании 2 февраля 1921 года. Взяв слово в защиту тезисов Ленина о профсоюзах и скромно сказав, что с его стороны является смелостью и даже нахальством выступать здесь: «Я не профессионалист и не так знаком с вопросом как выступающие здесь т. Троцкий и старый профессионалист Милонов»9, - он блестяще разгромил такого известного полемиста и оратора, как Л. Троцкий, приезжавшего в тот период в Самару.
В конце 1921 года Хатаевич был отозван из Самарской партийной организации, и в 1921 -1923 годах возглавлял Гомельский губком партии. В 1924-1925 годах он был заместителем заведующего организационнораспорядительного отдела в ЦК ВКП (б), в 1925-1928 годах - секретарём Татарского обкома. В эти годы он проявил себя зрелым руководителем и талантливым организатором.
Весной 1928 года ЦК партии направил М.М. Хатаевича в Самару, ставшую в соответствии с постановлением ВЦИК от 14 мая 1928 года центром огромной Средневолжской области, размером 243 тыс. квадратных километров, с населением более семи миллионов человек. Область включала в себя бывшие Оренбургскую, Ульяновскую, Пензенскую и Самарскую губернии.
Прибыв в Самару 28 мая 1928 года, Хатаевич в тот же день был избран секретарем Временного бюро ЦК ВКП (б) Средневолжской области, а на следующий день, 29 мая, вошел в состав Президиума областного организационного комитета. Ему предстояла сложнейшая организационная работа по районированию, подбору партийных, советских, хозяйственных и других руководящих кадров, которая им была успешно завершена в кратчайший срок - за неполные три месяца. В итоге 20 августа 1928 года на I Средневолжской областной партийной конференции М.М. Хатаевич был избран первым секретарем обкома, а в октябре 1929 года в связи с преобразованием области в край он стал секретарем Средневолжского крайкома (рис. 5).
Перед руководством тогда области стояла сложнейшая задача об определении дальнейших путей развития Среднего Поволжья: пойдет ли оно по пути индустриального развития или сохранит свое аграрное направление.
М.М. Хатаевич в этой ситуации проявил себя дальновидным и прозорливым руководителем. Уже в августе 1928 года первоочередными задачами для Средневолжской области были определены не только подъем сельского хозяйства и перевод его на социалистические рельсы, но и её быстрое индустриальное развитие. Этому способствовало благоприятное расположение нашего региона на перекрестке путей из Азии, из Сибири и из Центральной России, а также наличие такой «величайшей артерии, величайшего средства передвижения грузов, как Волга»10.
По инициативе М.М. Хатаевича краевое партийное и советское руководство вышло с предложением в ЦК ВКП (б) о преимущественном промышленном пути развитии Средневолжского края. В докладе «Об основных хозяйственных проблемах Средневолжского края», направленном в Политбюро ЦК ВКП (б), М.М. Хатаевич писал о благоприятных условиях Среднего Поволжья для продвижения широкой и быстрой индустриализации11. Он также ставил вопрос о пересмотре пятилетнего плана развития промышленности края в сторону его значительного расширения, подчеркивал важность химизации края, развития оборонной, энергетической промышленности, промышленности стройматериалов.
Предложение крайкома было принято. ЦК ВКП (б) на заседании 15 февраля 1930 года принял постановление «Об основных хозяйственных проблемах Средневолжского края», в котором наметил меры, направленные на повышение темпов индустриализации, признал необходимость увеличения вложений в промышленность края12. В 1931-1932 годах в нашем крае началось строительство Самарского карбюраторного завода, Жегаловского крахмального завода, Орского мясокомбината, Орского нефтеперегонного завода, Оренбургского завода дорожных машин, Самарского железнодорожного ремонтного завода «Сажерез». Тогда же в Кинельском районе начались работы по разведке залежей самородной серы, быстрыми темпами шло изучение Халиловского месторождения бурых железняков. Перед правительством тогда же поднимался вопрос о строительстве в Самаре авиационного завода.
Большое внимание М.М. Хатаевич уделял и подъему сельского хозяйства. В деле развития деревни он видел только два пути - «линию партии и кулака, социалистический и капиталистический, третьего не дано, и бесплодно искать его»13. По объему совхозного строительства на 1930 год наш регион занимал первое место в СССР. Коллективизация в Средневолжском крае проходила быстрыми темпами. К 1932 году было коллективизировано 83% крестьянских хозяйств.
Однако скороспешная коллективизация, проведенная без достаточной материальной базы, так и не привела к существенному подъему сельского хозяйства. В колхозах не хватало тягловой силы, сельскохозяйственных машин, не способствовали высоким урожаям неблагоприятные погодные условия - засухи, суховеи 1930-1931 годов. В письме на имя И. Сталина 14 декабря 1931 г. М. Хатаевич писал: «А для того, чтобы «плохие года» повторялись пореже, надо в первую голову усиливать энерговооруженность нашего района»14. Но не только в достаточном количестве тракторов видел секретарь крайкома партии условия подъема сельского хозяйства. В сентябре 1931 года и в августе 1932 года он направлял докладные записки в ЦК ВКП (б) и в Совнарком СССР. В них Хатаевич ставил вопрос о скорейшем начале работ по орошению и облесению плодородных земель Поволжья для борьбы с засухой.
В 1932 году он с гордостью писал об успехах Среднего Поволжья: «Мы - край сплошной коллективизации и невиданных темпов индустриального подтягивания. По новому проекту нашей краевой пятилетки рост валовой продукции края определяется примерно на 660% против 170% в среднем по СССР»15. Он ясно видел перспективу превращения Самарского региона «из отсталого аграрного края в один из передовых индустриально-аграрных»16.
Будучи ответственным секретарем крайкома партии, М. Хатаевич проводил колоссальную организаторскую работу, выступал на митингах, собраниях, слетах. Не чурался и личных встреч с рабочими и колхозниками, постоянно интересовался их мнением. На таких встречах М. Хатаевич призывал своих собеседников: ведите себя запросто, «чтобы товарищи говорили не так, как говорят официально на собраниях, а так, как есть на душе. Может, будет сказано и коряво, но нам важны ваши соображения»17. В беседах интересовался всем, не только производственными вопросами, но и бытовой стороной жизни, настроением.
М. Хатаевич вел также большую пропагандистскую работу в печати. В газете «Волжская коммуна», в журнале «Коммунист» постоянно публиковались его статьи, посвященные соцсоревнованию, ударничеству, передовому опыту.
Конец 20-х - начало 30-х годов для Средневолжского края, как и для всей страны, было временем культурной революции. Тогда велась активная работа по ликвидации неграмотности взрослого населения, что было для нашего края особенно актуально, так как в культурном отношении он до революции был одним из наиболее отсталых районов Российской империи, да и в первый годы советской власти по уровню грамотности занимал одно из последних мест в стране.
В Самарской губернии ощущался острый недостаток квалифицированных специалистов во всех сферах народного хозяйства. И в конце 20-х годов в нашем крае было несколько техникумов и средних профтехучилищ, и только одно высшее учебное заведение - Самарский сельскохозяйственный институт, с его слабой материальной и научной базой. Но и о нём шли разговоры о его закрытии. Но уже в 1932 году М. Хатаевич с гордостью говорил: «А сейчас мы имеем на территории края (и главным образом в Самаре) более 10 вузов… Развертывание вузов проходит с большим напряжением, не хватает помещений, не хватает общежитий, не оборудованы как следует кабинеты, но все же мы идем на то, чтобы работу вузов развернуть»18. В это время открывались новые техникумы, школы ФЗУ, ремесленные училища. И дальнейшее развитие области базировалось на том фундаменте, который был заложен еще в годы первой пятилетки, когда во главе краевой партийной организации был Мендель Маркович Хатаевич.
В октябре 1932 года М.М. Хатаевич был отозван в распоряжение ЦК ВКП (б), и вскоре его направили на партийную работу на Украину. В 1933 году его избрали секретарем Днепропетровского обкома партии, а в марте 1937 года он уже стал вторым секретарём ЦК КП (б) Украины (рис. 6).
М.М. Хатаевич был человеком до конца преданным делу партии, не сомневавшийся в правильности её генеральной линии. В апреле 1931 года в письме И.В. Сталину он писал: «Работать приходится крайне напряженно за счет нервов, не щадя никаких сил. Я лично своим прошлым доказал и могу всегда доказать свою полную готовность отдать в любой момент свою жизнь и все силы в интересах партии и по ее первому приказу»19.
М.М. Хатаевич был арестован сотрудниками НКВД 9 июля 1937 года и вывезен из Киева в Москву, где ему предъявили обвинение с формулировкой: «Участие в контрреволюционной террористической организации». Постановлением «тройки» от 27 октября 1937 года он был приговорён к смертной казни и в ту же ночь расстрелян. Место его захоронения достоверно не известно (рис. 7).
В феврале 1956 года на имя секретаря Куйбышевского обкома КПСС пришло сообщение Комитета партийного контроля при ЦК КПСС «о прекращении дела и оправдании Хатаевича М.М. в предъявлявшихся ему обвинениях […], считать Хатаевича реабилитированным в партийном отношении посмертно»20.
В январе 2010 года апелляционный суд Киева назвал М.М. Хатаевича одним из виновных в Голодоморе на Украине в 1932—1933 годах. Однако большинство российских историков считают это решение предвзятым и политически ангажированным.
Архивные ссылки
1 СОГАСПИ. Ф.651. Оп. 6. Д.25. Л.24.
2 7 июня 1918 г. (прим, автора).
3 Ф.3500. Оп.1. Д.240. Лл.76.
4 Там же. Д.249. Л.86.
5 «Поезд смерти», Куйбышев, 1960. С.19.
6 Ф.3500. Оп.1.. Д.315. Л.44 об.
7 Ф.1. Оп.1. Д.446. Л.139.
8 Там же. Д. 460. Л. 138.
9 Ф.3500. Оп.1. Д.315. Л.22.
10 Ф.655. Оп. 2. Д.14. Л.46.
11 Там же. Оп.1. Д. 27. Л.31.
12 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т.5. – М., 1984. С.90-94.
13 Ф.1141. Оп.42, Д.56. Л.29.
14 Там же. Оп.12. Д.1. Л.296.
15 Там же. Оп.42.Д.56. Л.48.
16 Там же. Л.40.
17 Там же. Оп.42. Д.155. Л.131.
18 Там же. Д.57. Л.16
19 Там же. Оп.12. Д.1. Л.353.
20 Ф.656. Оп. 121. Д25. Л.98.
При подготовке данной публикации были использованы материалы из книги: Коммунистическая партия в портретах её самарских лидеров. 1917-1991 г.г. Биографический справочник. – Самара: ООО «БМВ и Ко», 2010, 204 стр. с илл.
Просмотров: 4141