Шихобаловы, купеческий род

Вот что писал о местных купцах в 1906 году журнал «Исторический вестник»: «В Самаре все купят, за всякий товар расплатятся наличными. Капиталисты в Самаре - не то, что в Симбирске и Казани, 100-тысячников здесь зовут «среднячками», вследствие наличности многих миллионеров…» Однако при всем этом самарские купцы качественно отличались от нынешних «новых русских» - в их среде в почете была благотворительность. Одним из самых богатых и самых влиятельных купеческих семейств Самары второй половины XIX и начала ХХ века были Шихобаловы (рис. 1).

Заволжские скотопромышленники

С юридической точки зрения купеческое сословие в Российской Империи существовало не всегда. Официально оно появилось лишь после Манифеста Екатерины II, подписанного императрицей от 13 марта 1775 года (рис. 2). До этого купцом мог именовать себя каждый, кто занимался торговлей или даже перевозом товаров, мелким и средним производством, одалживанием денег под проценты (ссудой) и так далее. Лишь после вступления в силу екатерининского манифеста в империи был положен конец разногласиям. С момента утверждения этого документа купцами стали считаться только лишь те предприниматели, которые официально состояли членами соответствующих гильдий и имели жалованную грамоту на право заниматься такой деятельностью. Все остальные торговцы и прочие дельцы, которым купеческие гильдии по тем или иным причинам отказали в приеме в свою среду, с этого времени стали именоваться мещанами.

При этом сейчас очень уместно вспомнить об одном неписаном правиле русского купечества того времени – о благотворительной деятельности. Считалось, что чем более крупным капиталом владеет член гильдии, тем большую сумму он может вложить на поддержку неимущих, на строительство и ремонт школ, больниц, библиотек и богоугодных заведений, на поддержку социальных проектов и тому подобное. И неспроста в историю России вошли имена наиболее крупных меценатов из купеческой среды, которые внесли громадный вклад в развитие культуры, искусства, образования и науки нашей страны – например, Савва Морозов, Петр Третьяков, Иван Сытин, Савва Мамонтов, Сергей Щукин и многие другие.

В первой трети XIX века годам Самара оказалась в самом центре огромного региона, специализирующегося на торговом земледелии. На этом бизнесе здешнее купечество стало быстро богатеть. Если в 1851 году в нашем городе не было ни одного купца первой гильдии, и только 18 относились ко второй, то уже в 1886 году у нас было 30 первогильдийных купцов и 464 купца второй гильдии (рис. 3-6).

Среди самарских купеческих кланов XIX столетия одним из самых уважаемых было семейство Шихобаловых. Основателем этого рода считается Иван Андреевич Шихобалов (1764-1848), выходец из зажиточных крестьян села Наченалы Ардатовского уезда Симбирской губернии. В 1833 году в селе случился большой пожар, в котором погибло все их семейное имущество. И тогда Иван Андреевич, заняв 12 тысяч рублей, отправился в Самару искать счастья вместе со своей семьей, в которой тогда насчитывалось 23 души. При этом Иван Андреевич отделил своих младших сыновей Иосифа и Лаврентия, а сам остался со старшим сыном Николаем, у которого были сыновья Михей (27 лет), Емельян (14 лет), Антон (6 лет) и три дочери: Евфимия (17 лет), Марья (11 лет) и Марина (1 год). В Самаре семья Шихобаловых поселилась в собственном доме на углу Панской и Николаевской (ныне улицы Ленинградская и Чапаевская).

Свой основной капитал Шихобаловы в середине XIX века сколотили на скотоводстве и переработке сала. В те годы обширные земельные угодья от левобережья Волги до Урала, не знавшие плуга, являли собой прекрасные естественные пастбища. Незначительные трудовые и материальные затраты, малый местный рынок сбыта скота определяли его дешевизну. В то же время на рынках Петербурга имелся большой спрос на сало, которое переправлялось за границу. Несмотря на долгую перевозку груза до столицы, доходившую до нескольких месяцев, скотопромышленники получали на этом деле более 40 процентов барыша. Колка баранов давала не только сало, но и мясо, ливер, шкуры, кишки. Спрос на этот товар постоянно рос, особенно в Германии, и вместе со спросом росли и цены. Например, в 1869 году тысяча кишок стоила 5-6 рублей, а в 1872 году уже 30 рублей. Все это привело, в конечном счете, к возникновению в Самаре мощной отрасли промышленности тех лет – салотопенной. Именно она стала финансовым фундаментом многих самарских купцов, в том числе и Шихобаловых.

На реке Урал и в киргизских степях они закупали огромные гурты баранов и быков, которых затем гнали в Самару, причем животные по пути значительно набирали вес на обильных придорожных пастбищах. Поскольку до образования Самарской губернии земли в Заволжье правительство раздавало бесплатно, цены на скот были почти символическими, и этот бизнес приносил купцам до 40-50 процентов чистой прибыли. Получаемые доходы позволили Шихобаловым построить за рекой Самарой салотопенный завод и ряд подсобных производств к нему. Предприятие включало в себя сараи для забивки скота, сушки кожи, варни, склады и амбары под сало, соль, другие материалы. При заводе имелись двухэтажный дом, двухэтажный флигель, изба. Завод и сдача в аренду некоторых его помещений приносили в год более тысячи рублей серебром чистого дохода – огромные по тем временем деньги.

После смерти отца Н.И. Шихобалов к 1855 году уже владел тремя домами в Самаре. К названному выше дому на углу улиц Панской и Николаевской добавились два новых. Один из них располагался на пересечении улиц Николаевской и Панской (ныне Чапаевской и Ленинградской), второй – на перекрёстке улиц Панской и Самарской. Деревянные дома на каменном фундаменте постройки 1847-1851 годов сдавались внаём, принося семье более 600 рублей дохода в год. А по алфавиту домохозяев Самары на 1858-1863 годы Николай Иванович числился владельцем уже шести домов, что свидетельствует об успешном ведении им своих дел (рис. 7-10).

После смерти в 1856 году Николая Ивановича Шихобалова его сыновья разделили унаследованное имущество. Емельян получил салотопенный завод, скотобойни, варочное и засолочное производство, кожевенные цеха, а также все подсобные строения. Остальным братьям достались дома в Самаре и разные по размеру части отцовского капитала, которыми они затем распорядились со своей степенью успеха. Матвей и Михей занялись сельским хозяйством, и в Самаре после этого они бывали лишь наездами. Тем не менее они тоже играли весьма заметную роль в жизни губернского города, участвуя в создании материального благополучия всей семьи, но оказались как бы в тени двух других своих братьев.

Емельян и Антон

Емельян Николаевич Шихобалов (1814-1888) был купцом первой гильдии, потомственным почетным гражданином Самары (это звание ему было присвоено в 1863 году) (рис. 11). Грамоте он учился в детстве у дьячка. После смерти отца и раздела имущества Емельян Николаевич вел коммерческие дела с московским и санкт-петербургским купечеством, был крупным землевладельцем.

Е.Н. Шихобалов вскоре после получения наследства обзавелся собственным домом в Самаре, который им был приобретён у петербургского купца I гильдии, потомственного почетного гражданина Д.И. Ковригина. Дом с садом занимал площадь в 7200 квадратных саженей и выходил фасадом на улицы Алексеевскую, Саратовскую и Почтовую (ныне улицы Красноармейская, Фрунзе и Рабочая). Дохода он не приносил. До наших дней это здание не сохранилось, поскольку в 30-х годах ХХ века на его месте был построен жилой дом и комплекс зданий штаба Приволжского военного округа (бывший Дом Красной Армии).

Емельян Николаевич по складу своего ума и по влечению к широкой общественной деятельности был, можно сказать, полной противоположностью всем остальным своим братьям. Его имя оставило глубокий след в истории местного общества. В самарских анналах первый раз его имя встречается в числе именитого самарского купечества, приглашенного первым самарским губернатором Степаном Григорьевичем Волховским на официальный обед, данный им 1 января 1851 года по случаю торжественного открытия Самарской губернии.

Как уже говорилось выше, при большом размахе коммерческой деятельности Шихобаловы не считали возможным использовать нажитые средства лишь для одних себя, а всегда старались творить благое дело для своего города и всей губернии. При этом они имели способности не только к бизнесу, но и к общественной деятельности, что подтверждается архивными документами.

Емельян Николаевич до преобразования Самары в губернский город был ратманом (позже эта должность стала называться «городской голова»). С 1858 года он стал заседателем гражданской судебной палаты, а впоследствии долгое время был почетным мировым судьей. С 1861 года он также работал директором общественного банка, за что был удостоен золотой медали на Станиславской ленте. Ни копейки денег из казны за исполнение этих должностей он не получал. В 1870 году Емельяна Николаевича избрали гласным Самарской городской думы (по-современному - депутатом). Но, конечно, самая главная заслуга этой семьи перед Самарой - возведение ими богоугодных заведений и многочисленных храмов.

В благотворительной деятельности в Самаре активно участвовал и младший брат Емельяна Николаевича - Антон Николаевич Шихобалов (1827-1908), купец первой гильдии, миллионер, коммерции советник с 1907 года (рис. 12). Он также был гласным Самарской городской Думы с 1870 по 1904 годы, хотя и с перерывом в 1893-1898 годах, когда он по ряду причин не принимал участия в работе Думы. С 1863 года А.Н. Шихобалов был потомственным почетным гражданином Самары.

Когда коммерческие дела братьев разделились, Антон стал покупать земельные участки, и к 1900 году он уже владел 200 тысячами десятин земли. Участки он сдавал в аренду крестьянам, либо их перепродавал, да и сам он тоже вёл обширное хозяйство на хуторах. А ещё через некоторое время после раздела имущества Антон на зависть старшему брату также построил собственный салотопенный завод, в два раза больший по объему производства, нежели тот, который Емельян унаследовал от отца.

Одновременно А.Н. Шихобалов был совладельцем Товарищества механического завода «Бенке и К» (1882-1886 годы), членом ученых комитетов Государственного банка (с 1881 года) и Волжско-Камского коммерческого банка (в 1871-1906 годах). За свои заслуги А.Н. Шихобалов был награжден золотыми медалями всех степеней, орденами Станислава II и III степеней, медалями в память царственных императоров Александра II и Александра III.

Но больше всего его прославила благотворительная деятельность. В конце XIX - начале ХХ века в Самаре не нужно было спрашивать, кто же такой Антон Николаевич Шихобалов. «Он наш отец родной!» - так говорили об этом купце все неимущие самарцы – бездомные и нищие, больные и погорельцы, а также прихожане многочисленных православных храмов, которые были поставлены в разных концах губернии на деньги этого благотворителя.

В частности, А.Н. Шихобалов построил Свято-Троицкий женский монастырь в Бузулукском уезде, приюты и богадельни в Самаре, участвовал в постройке Троицкой, Ильинской и Всехсвятской церквей, Покровского храма, подарил каменное здание Самарскому дому труда. По проекту А.А. Щербачева на средства Антона Николаевича Шихобалова была создана народная больница, в которой половина больных лечилась бесплатно. Медицинское оборудование и содержание персонала также оплачивалось Шихобаловым. Позже эта больница стала называться Шихобаловской (рис. 13-17).

Кроме того, в 1912 году об А.Н. Шихобалове была написана и прекрасно издана книга, которая облегчила работу всех, кто интересовался столь крупной личностью в истории Самары.

От брака с первой женой Елизаветой Матвеевной (урожденная Рахманова, годы её жизни - с 1830 по 1881) у Антона Николаевича Шихобалова было трое детей – Петр, Мария (впоследствии жена крупного самарского купца Василия Михайловича Сурошникова) и Екатерина (впоследствии жена Ивана Георгиевича Курлина) (рис. 18). Во второй брак с самарской мещанкой Евдокией Дементьевной Монастырской (урожденная Фокина) он вступил в 1885 году, после смерти первой жены. А.Н. Шихобалов жил в собственном доме № 75/50 на углу улиц Панской и Садовой. После смерти в 1908 году он был похоронен в семейной усыпальнице при Покровском храме, а в 1993 году его останки перезахоронили на территории перед храмом. Правнуки А.Н. Шихобалова ныне живут в США, Канаде, Франции Италии.

Сооружение Кафедрального собора

Е.Н. Шихобалов на свои деньги начал возводить В Самаре православные храмы в 1857 году. Тогда на бывшем городском кладбище наметили построить церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Вести сбор пожертвований и контролировать строительство доверили специальному комитету, в который входили Емельян Николаевич и Антон Николаевич Шихобаловы, а также дворянин Алексей Михайлович Паршенский.

Проект собора был разработан архитектором Эрнестом Ивановичем Жибером (рис. 19). Храм имел традиционные формы: пятиглавый с шатровой колокольней над входом. Первый престол во имя святого Митрофана Воронежского освятили в 1861 года, а главный – в честь Покрова Пресвятой Богородицы – в 1862 году. Свой современный вид церковь обрела в 1911 году, когда воздвигли левый придел во имя великомученика Емельяна.

Участие братьев Шихобаловых в сооружении храма было столь велико, что по ходатайству Святейшего синода их наградили золотыми медалями. А.М. Паршенский удостоился ордена Святого Станислава 3 степени. В ограде храма купцам также разрешили устроить семейный склеп.

Официально Покровское кладбище закрыли в 1857 году, но захоронения на нем в некоторых случаях еще продолжались. Видимо, они были прекращены к началу 70-х годов. Тогда «строители храма во имя Покрова Пресвятой Богородицы самарские купцы I гильдии Емельян, Матвей и Антон Шихобаловы» обратились к Самарскому губернатору. Они сообщили, что в принадлежащем им каменном склепе погребены их родители, родственники и просили не закрывать склеп для новых погребений (рис. 20, 21). Они также извещали, что дают на изготовление ограды вокруг храма и разведение здесь сада две тысячи рублей. Обращение купцов было доведено до городской управы, и разрешение на дальнейшее захоронение они получили, но только родственников по прямой линии. Здесь, в фамильном склепе, обрели последний приют все братья. В годы советской власти семейную усыпальницу купцов Шихобаловых разрушили, хотя Покровский храм уцелел.

Но главной благотворительной акцией Емельяна Николаевича Шихобалова стало его участие в возведении в Самаре величественного кафедрального собора. Это строительство в Самаре задумывали начать еще в 1853 году. Место для собора было определено по высочайше утвержденному плану. Однако начать строительные работы все время мешали какие-то причины. Дело сдвинулось с мёртвой точки лишь после того, как 4 апреля 1866 года на Александра II было совершено покушение, и 6 апреля в Самаре прошло благодарственное Богу молебствие за чудесное избавление государя от беды. Желая добрым делом ознаменовать столь радостное событие, власти вновь обратились за разрешением построить храм во имя Христа Спасителя с приделом в честь Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского, небесного покровителя монарха.

Через несколько дней высочайшее соизволение было получено, и 14 апреля, в день рождения Александра II, преосвященный Герасим, епископ Самарский и Ставропольский, в присутствии губернатора и многих горожан освятил место, где надлежало воздвигнуть храм. На подготовительные работы городская Дума выделила 15 тысяч рублей.

Комитет по сооружению собора возглавил преосвященный Герасим. А вошли в него начальник губернии Г.С. Аксаков, почетный гражданин ростовский купец И.М. Плешанов, угличский купец П.М. Журавлев, уральский А.М. Горбунов и пять самарских: В.Е. Буреев, М.И. Назаров, Е.Н. Шихобалов, А.Н. Шихобалов, А.Е. Надысев. Казначеем комитета избрали И.М. Плешанова. Речь о нем пойдет в одной из следующих глав.

К 1869 году по подписке удалось собрать еще 24 тысячи рублей. В связи с отказом И.М. Плешанова от должности казначея была избрана новая комиссия, в которую вошли М.И. Назаров, А.Е. Надысев и Е.Н. Шихобалов. Но и эта комиссия смогла проработать очень недолго. Уже в апреле 1870 года комитет принял решение о том, чтобы «…должность казначея по комитету и распорядителя постройки возложить на самарского купца Емельяна Николаевича Шихобалова, как опытного в строительной части, пользующегося доверием граждан и состоящим членом комитета с начала постройки собора».

Купец не стал терять времени даром. Уже к осени удалось окончить кладку фундамента из бутового камня на протяжении 338 саженей, уложить 725 тысяч штук кирпича, соорудить арки, соединяющие главные столбы собора, поставить склеп. Все эти работы вели люди сызранского каменных дел купца Маркова. С наступлением холодов стройку приостановили. Инспектировавший объект губернский архитектор при осмотре стройки нашел, что все работы ведутся по утвержденному проекту, из хорошего материала, прочно и правильно (рис. 22).

А следующим летом в нашем городе случилось знаменательное событие, когда император Александр II с сыновьями Александром и Владимиром, совершавший в это время поездку по России, 29 августа 1871 года на пароходах «Александр II» и «Императрица Мария» общества «Кавказ и Меркурий» с многочисленной свитой прибыл в Самару. У Триумфальных ворот, украшенных губернским и уездными гербами, цветами, снопами пшеницы, государя встречали руководители губернии и города, духовенство, именитые граждане, в числе которых были купцы Емельян Николаевич и Антон Николаевич Шихобаловы. По их инициативе в программу краткого пребывания в городе государя включили и поездку на строительство кафедрального собора (рис. 23).

Как указано в архивных документах, для этого «… вывели часть стены собора для положения камня на высоте человеческого роста с таким расчетом, чтобы камень находился внутри храма, на самом видном месте, а самый камень, предложенный к поднесению Государю, обтесали в виде большого кирпича, приготовили серебряный молоток, лопатку и другие принадлежности, употребляемые при каменной кладке, и соорудили помост для следования Государя по постройке, покрытой красным сукном».

Прибыв на строительство, император осмотрел место работ, которыми остался вполне доволен, и после этого положил камень в стену собора. После торжественной церемонии Александр II имел беседу с членами комитета Антоном Николаевичем и Емельяном Николаевичем Шихобаловыми, а также с А.М. Горбуновым, И.М. Плешановым и П.М. Журавлевым. Государь интересовался размерами собора, качеством работ, расходом строительного материала. Рассказывали, что император, выслушав приветственную речь Емельяна Николаевича, спросил, на какие средства возводится собор. Услышав, что строительство ведётся на пожертвования, сказал: «Да, мне говорили, что в Самаре много богатых людей, и каждый из них на собственные деньги может построить собор». Шихобалов ответил: «Не знаю, государь». «А вы сами на свои средства можете его построить?» Ответ был: «Нет, государь. Сто тысяч я мог бы дать».

Историки теперь говорят, что тогда в беседе с императором Емельян Николаевич явно поскромничал. Ведь и первый казначей собора И.М. Плешанов, и принявший от него дела Е.Н. Шихобалов могли отчитываться только за те деньги, которые они получили от города и от общественности. Свои собственные средства, вложенные в собор, они в эти отчёты не включали. Между тем дальнейшие события показали, что именно капиталы Шихобаловых и были основным источников денежных средств, пошедших на строительство кафедрального собора в Самаре.

В общей сложности Емельян Николаевич руководил работой по строительству этого величественного сооружения в течение 19 лет. Несколько раз возводимый объект инспектировали специалисты. Так, например, в 1882 году они отмечали, что работы ведутся удовлетворительно, хотя здесь и есть отдельные недоставки, которые, впрочем, не могут повлиять на прочность здания.

В 1885 году город взбудоражили слухи о якобы возникших трещинах в стенах собора. В связи с этим в мае в Самару был приглашен автор проекта собора Э.И. Жибер. Он побывал на строительстве, осматривал здание и 31 мая высказал свои суждения на заседании городской думы: «… осмотр сооружаемого здания кафедрального собора привел его к убеждению, что здание это, столь грандиозное по размерам и серьезное вообще, до сих пор строилось правильно и прочно. Фундамент, кладка – все производилось с полной аккуратностью и, как видно, под наблюдением человека знакомого с подобными постройками». Что касается трещин в стенах, то сведения о них архитектор отверг как вздорные слухи.

В 1886 году на строительстве окончили возведение колокольни, а осенью следующего подняли крест на главный купол. Его кладку выполнили из пустотелого кирпича, изготовленного на городских заводах. В это время здоровье Емельяна Николаевича стало заметно ухудшаться, из-за чего он отказался от многих общественных обязанностей, но за строительством собора он по-прежнему продолжал следить (рис. 24).

Развязка наступила 7 октября 1888 года, когда городской голова П.В. Алабин собрал экстреннее заседание Самарской городской думы. «В эту ночь, - трагическим тоном сообщил он, - скончался Емельян Николаевич Шихобалов, один из именитейших граждан Самары, один из ее достойнейших общественных деятелей, многие годы потрудившийся на пользу городского общества безвозмездным служением ему до последнего дня своей жизни».

Петр Владимирович предложил поставить в соборе на видном месте икону святого Емельяна, ангела усопшего. На бронзовой доске сделать соответствующую надпись. За такое решение проголосовали единогласно.

Покойному оказали все возможные почести. Гласные думы присутствовали на панихиде, а затем и отпевании, которое прошло в храме Святой Троицы. Литургию и отпевание провел преосвященный Герасим, епископ Самарский и Ставропольский при пении двух хоров: Соборного и Спасо-Преображенского…

Но со смертью Е.Н. Шихобалова строительство собора вовсе не прекратилось – его продолжил младший брать покойного Антон Николаевич Шихобалов. На его средства были выполнены уникальные интерьеры собора, приобретена ценная церковная утварь, позолочено 40 крестов, проведено электроосвещение. Он вкладывал свой капитал в достройку собора в 1888-1894 годах, а с 1904 года содержал собор на свои средства. Согласно неофициальным подсчётам, в общей сложности братья Шихобаловы потратили на строительство и содержание кафедрального собора не менее 1,5 миллионов рублей в ценах того времени, что тогда было гигантской суммой, во много раз превышающей размер городского бюджета Самары.

Окончание строительства велось под руководством архитектора А.А. Щербачёва. Торжественное освящение храма было проведено 28-30 августа 1894 года. Таким образом, на его возведение в общей сложности понадобилось более 25 лет. Площадь, находящаяся перед храмом, тогда же стала называться Соборной (рис. 25-30).

В годы советской власти решением Самарского горисполкома от 1 сентября 1924 года Соборная площадь была переименована в Коммунальную. В 1930 году городские власти Самары приняли решение переоборудовать храм в Дом культуры строителей. Однако после того как выяснилось, что на подобный замысел требуются большие средства, а перестроенное здание в итоге не сможет отвечать требованиям Дома культуры, было решено полностью снести храм, чтобы на его месте построить Дворец культуры и главную городскую площадь (ныне площадь имени В.В. Куйбышева). Разборка здания кафедрального собора длилась около четырёх лет, и последним разрушенным объектом на этой площадке стала колокольня, которую взорвали в 1935 году (рис. 31-33).

«Гнилое дело»

В биографии А.Н. Шихобалова были не только светлые, но и темные страницы. Под самый конец своей жизни он оказался одним из фигурантов так называемого «гнилого дела». В 1891 году все Среднее и Нижнее Поволжье поразила сильнейшая засуха, после которой последовал неурожай и страшный голод (рис. 34). Тогда же по указу Александра III правительство выделило значительные финансовые средства для помощи голодающим, в том числе и для Самарской губернии. В частности, на счет губернской земской управы было перечислено 6 миллионов золотых рублей. Если учесть, что в то время один российский червонец содержал в себе 11,61 грамма чистого золота, то выделенная Самаре сумма приравнивалась примерно к 7 тоннам этого благородного металла (более 100 миллионов долларов по нынешнему курсу).

Однако в Самаре с этими бюджетными средствами произошла крайне неприятная история, в которую оказались втянутыми несколько уважаемых людей губернской столицы. В их числе, как это не печально, оказались и тогдашний глава губернского земского собрания Петр Владимирович Алабин (рис. 35), и Антон Шихобалов, как известный самарский меценат, один из казначеев постройки кафедрального собора, купец первой гильдии. По решению Алабина все поступившие из столицы деньги были переданы Шихобалову для закупки хлебного зерна для голодающих на наиболее выгодных условиях, поскольку купец к тому моменту уже отлично зарекомендовал себя в качестве благотворителя, строившего на собственные деньги храмы, больницы и богадельни.

Как затем показывал на следствии Шихобалов, по причине своей крайней занятости он поручил проведение всех дальнейших операций с казенными средствами своему молодому, но очень шустрому партнеру Алексею Шадрину. Это был опрометчивый шаг со стороны мецената, поскольку Шадрин втайне от Шихобалова сумел провернуть с оказавшимися в его руках деньгами самую настоящую жульническую аферу. Самарский делец нашел в Киеве некоего брокера Исаака Вайнштейна, который вывел его на одесскую торговую контору «Луи Дрейфус», ранее уже провернувшую не одну сомнительную сделку. У этой фирмы Шадрин и закупил большую партию так называемого «зерна пятого сорта», фактически представлявшего собой смесь отрубей, пыли и семян хлебных сорняков (сурепки, куколя, мышиного горошка и так далее). Гнилой товар вскоре был привезен в Самару и передан на выпечку хлеба для голодающих уездов. При этом ни Алабин, ни Шихобалов, по их словам, качество закупленного зерна лично не проверяли, а во всем доверились своему жуликоватому коллеге. В итоге такая «помощь голодающим» привела к массовым отравлениям среди населения, что вызвало поток жалоб в столицу и назначение Александром III следствия по столь вопиющему случаю казнокрадства.

Проверкой фактов по делу «о ненадлежащем использовании казенных средств» занималась специальная комиссия Министерства юстиции, которая первоначально в действиях Алабина и Шихобалова нашла лишь отдельные недостатки в виде «неправильной организации дела» и «ненадлежащего контроля над качеством продуктов». Впрочем, огласка этой истории еще до окончания следствия стоила Алабину должности. В 1892 году он был вынужден оставить свой пост главы губернского земского собрания. Шихобалов тогда тоже пострадал: он лишился места гласного городской Думы, и затем не смог избираться сюда в течение двух созывов.

Во время судебного слушания этого дела, проходившего в июне 1895 года в Нижнем Новгороде, к каторжным работам был приговорен только Шадрин, а вот Алабину и Шихобалову удалось полностью оправдаться. Однако по ходатайству обер-прокурора уголовного кассационного департамента Сената Анатолия Кони приговор суда вскоре отменили, а само дело весной 1896 года было направлено на повторное рассмотрение в Казанскую судебную палату. Главным обвинителем по новому слушанию дела был назначен все тот же Кони. Он быстро подготовил по нему обвинительное заключение, в котором требовал сурового наказания для казнокрадов. Однако второй судебный процесс так и не состоялся, поскольку Алабин, остро переживавший все случившееся, еще до начала суда скоропостижно скончался 10 мая 1896 года. Он умер с тяжким грузом так и не снятых обвинений, не дождавшись приговора. Что касается А.Н. Шихобалова, то он в ходе этого процесса, как и в первом случае, также был полностью оправдан.

Через год после смерти Антона Николаевича Шихобалова, которая последовала в ноябре 1908 года, в сквере у больницы его имени был установлен его бюст работы И. Гинцбурга (рис. 36). И ещё по решению городской Думы в Самаре именем мецената была названа улица, на которой и располагалась Шихобаловская больница. До этого она именовалась Сокольничья.

Шихобаловскую улицу в советское время переименовали в Ленинскую. Тогда же был снесён и фамильный склеп Шихобаловых. Лишь в 1993 году прах Антона Николаевича Шихобалова был перезахоронен на территории перед Покровским храмом, и на его могиле установлен каменный крест (рис. 37).

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Список литературы

Алексушин Г.В. Во главе Самары. Самара, Самар. Дом печати, 1999, 368 с.

Зубова О.В., Мельникова Н.В.. Радченко О.Н., Бочков В.А., Подмарицын А.Г. Православные святыни Самарского края. Самара, 2001. 264 с.

Казарин В.Н. Возрождённые имена. Самара, изд-во «Книга», 2004. 240 с.

Каркарьян В.Г. Модерн в архитектуре Самары. Самара. Изд. Дом «Агни», 2006. 336 с.

Самарское купечество: вехи истории [Е.П. Баринова, К.М. Макитрин, Н.Ф. Тагирова и др.]. Под общ. Ред. Е.П. Бариновой. 2-е изд. Самара, изд-во «Самарский университет», 2008. 270 с.

Сапожникова И.В. Архитектурная энциклопедия губернского города Самара. Самара. Издательский дом «Агни». 2008. 272 с., илл.

Дополнение

По материалам сайта http://golema.livejournal.com/17068.html

Строительство главного здание усадьбы, особняка Павла Ивановича Шихобалова («Дом с атлантами», как его было принято называть в Самаре, улица Венцека, 55) велось с 1903 по 1905 годы по проекту Александра Александровича Щербачева. Известно, что Щербачев и Георгий Николаевич Мошков вели надзор за строительством, но при этом авторство этого особняка по сей день является спорным. Существует некоторое сходство здания и его интерьеров с особняком Морозова в Москве, в Подсосенском переулке, построенного архитектором Чичаговым и реконструированного Врубелем и Шехтелем. Сложно с точностью определить стиль особняка, хотя, во многом из-за года постройки, его все же можно отнести к стилю модерн.

Еще в 1897-1898 годах через Санкт-Петербургское общество архитекторов был объявлен конкурс на проектирование особняка, итоги которого были опубликованы в 9-м номере журнала «Зодчий» за 1899 год. Комиссия решила, что конкурс неудачен, так как он проходил в начале строительного сезона, хотя и отметила, что авторов ничего не смущало, кроме заданных размеров участка (здание особняка стоит в ряду плотной уличной застройки).

В конкурсе приняли участия пять проектов по девизами: «Земская марка», «НВ», «Квадрат с диагоналями», «Волховъ» и «4 мая». Победил в конкурсе проект «Земская марка». Журнал «Зодчий» писал о нем следующее:

«…Расположение чрезвычайно удобно и рационально, хотя немного широко. Главный вход красив. Парадные комнаты расположены в одноэтажном флигеле на улицу и имеют в высоту 8 аршин, - кабинет изолирован от других комнат и из него открыт вид двора. Не вполне достаточно освещены: столовая, лестница и коридор, хотя столовую вполне можно осветить и сверху.

Сзади расположен флигель в два этажа, в первом этаже которого помещена кухня, комнаты для прислуги и контора, а во втором жилые комнаты как-то: спальня, столовая, детская и т.п.; все помещения удобны, светлы и требуемых размеров. Как службы, так и лавка, скомпонованы очень хорошо.

Фасад, хотя немного и богат, но красив.

Вообще видно, что проект сработан талантливым и опытным человеком».

В конечном итоге не один из пяти проектов не был реализован, хотя можно найти некоторые сходства между этими проектами и существующим зданием.

Существует предположение, что Т-образный особняк построен не на свободном от строений участке, возможно, здесь даже была проведена реконструкция стоявшего на этом месте здания.

Состояние «Дома с атлантами» является темой для разговоров различного толка уже очень давно. В советские годы особняк занимало НКВД, затем военный трибунал. В 1990 году здание наконец-то было «отвоевано» и передано Самарскому областному художественному музею (СОХМ). В части здания располагались разные предприятия, в том числе и заводские цеха.

Общественность и разные организации постоянно задают одни и те же вопросы, в том числе и такой: почему здание находится в таком состоянии, и почему на нем нет атлантов, снятых в 1993 году с целью реставрации?

На это есть свои причины. Буквально недавно был подготовлен проект реставрации всего комплекса, являющегося памятником архитектуры федерального значения. Следующие этапы - это утверждение проекта в Москве и получение требуемых на это средств. Кроме того, в данный момент идет лечение здания от грибка и постепенная его подготовка к реставрации. Часть особняка с 2014 года уже используется. Там находятся выставочные залы СОХМ и служебные помещения. Одним словом, процесс активно движется вперед, и реставрация здания не за горами.

Что касается гипсовых атлантов, вылепленных А.А. Щербачевым и Г.Н. Мошковым, то, вопреки сложившемуся в народе мнению об их пропаже, сейчас они отреставрированы и хранятся в здании особняка. Скульптуры находятся в отличном состоянии. Во время реставрации будут сделаны копии атлантов из более долговечного материала, а оригиналы останутся в качестве экспонатов музея.

Ещё многие хотели бы, чтобы эти гиганты уже сейчас были бы установлены на здание, раз уж они отреставрированы. Но специалисты считают это пустой тратой денег. Всему свое время.

В особняке также хранятся вазы с фасада здания. С ними та же ситуация, что и с атлантами. Устанавливать сейчас эти детали на здание, требующее серьезнейшей реставрации, по меньшей мере глупо (рис. 38-40).

В посте использованы следующие материалы:

Каркарьян В.Г. Модерн в архитектуре Самары. Самара: Издательский дом «Агни», 2006.

Коллекционеры и меценаты России. Материалы научно-практической конференции, посвященной 100-летию коллекции Самарского художественного музея.

Басс Н.И. История «Дома с атлантами» - особняка Павла Ивановича Шихобалова. Самара, 1998.

Просмотров: 12738