Самара гидрометеорологическая

Во все времена истории человечества можно было услышать жалобы на неурядицы с погодой. Сейчас эти сетования сводятся примерно к следующему: мол, понапускали спутников на нашу голову - вот и повторяются одна за другой засухи, а если не засухи, то и вовсе какие-нибудь ураганы или смерчи. И обычно к этим сетованиям добавляют: «А вот в наше время погода никогда не выделывала подобных штучек…»

Но почитайте вот такие строки: «Был сильный зной и жара, а дождя сверху не было ни единой капли за все лето. На лошадей и на всякий скот мор был сильный; потом пришел и на людей сильный мор по всей земле Русской, и у Мамая в Орде был сильный мор». Оказывается, в приведенном выше отрывке речь идет о засушливом лете 1374 года. А поскольку в то время Золотая Орда занимала огромное пространство на Средней и Нижней Волге, то приведенное выше сообщение летописца следует считать одной из первых документальных метеорологических сводок, касающихся Самарской области. Стало быть, не только в последние годы, но и в прошлые века на наш край с неизбежной регулярностью обрушивались летние климатические аномалии. Правда, в те далекие времена на Руси еще не было гидрометслужбы - сведения о капризах погоды в анналы истории заносили летописцы (рис. 1).

«На лету замерзали птицы…»

Но все же самые первые сведения о климате современного Среднего Поволжья нам оставили древние греки. В частности, в своей знаменитой «Истории» эллинский философ Геродот приводит некоторые данные о Скифии (так греки называли земли, лежащие к северу и востоку от Черного и Азовского морей, то есть на месте нынешнего Поволжья). Геродот об этом сообщил следующее: «…еще дальше к северу от земли скифов… нельзя ничего видеть и туда невозможно проникнуть из-за летающих перьев. И действительно, земля и воздух там покрыты перьями, а это-то и мешает зрению». Свое несколько непонятное заявление Геродот через несколько страниц пояснил так: «…ведь снежные хлопья похожи на перья, и из-за суровой зимы северные области этой части света необитаемы» (рис. 2).

Можно, конечно же, эмоции Геродота по поводу суровости климата тогдашней средней полосы России отнести на счет его принадлежности к южному, теплолюбивому народу, непривычному к нашей зиме. Однако не только древнегреческие пергаменты, но и другие исторические и геологические свидетельства говорят о том, что примерно 2,5 тысячи лет назад климат в нашем крае и в самом деле был гораздо более холодным, чем сейчас. В частности, античные источники сообщают, что в те времена севернее и восточнее Азовского моря зима со снежным покровом стояла восемь месяцев в году, а Керченский пролив (в античный период - Боспор Киммерийский) ежегодно замерзал, и потому скифы на своих повозках переправлялись через море «по льду, аки по суше». А сейчас разве кто-нибудь видел замерзшими Азовское море и Керченский пролив?

Уже давно установлено, что в последние миллионы лет в Европе, наряду с общеизвестными «большими» ледниковыми эпохами, было и несколько так называемых «малых ледниковых периодов». В эти времена не случалось крупномасштабных наступлений льда на юг вплоть до широты Киева и Камышина. Просто «всего лишь» в течение нескольких веков происходило общее похолодание климата. Одна из таких «холодных полос» в истории Восточной Европы как раз и пришлась на «геродотовское» время. Кстати, другой «малый ледниковый период» в Восточной Европе начался в XII столетии и продолжался вплоть до XIX века; при этом его кульминацией, по крайней мере, для Поволжья, считается 1709 год.

Хроники свидетельствуют, что зима 1708-1709 годов в Верхнем и Среднем Поволжье оказалась необычайно суровой и многоснежной. Морозы в Твери, Нижнем Новгороде, Симбирске и Самаре достигали такой силы, что здесь на лету замерзали птицы, а из-за глубоких снегов серьезно нарушилось транспортное сообщение обеих столиц с городами на юге и востоке государства. Необыкновенно сильные снегопады вызвали и катастрофические по последствиям весенние наводнения. Во многих волжских городах, в том числе и в Самаре, вода залила дома и ряд монастырей, имелось множество человеческих жертв (рис. 3-8).

А в середине XIX века, когда завершился этот «малый ледниковый период», по всей России зимы стали гораздо мягче, нежели раньше, а летом здесь преобладала засушливая погода. Только лишь за 50 лет (с конца XIX до 40-х годов ХХ века) на юго-востоке Европейской части России, где находится современная Самарская область, было отмечено 19 засушливых сезонов, из них на четыре года пришлись засухи с серьезными последствиями (голод, эпидемии, эпизоотии). По мнению климатологов, объяснение этому может быть только одно: за указанный период атмосферной влаги, выпадающей в Среднем Поволжье, стало гораздо меньше, а солнечного тепла – больше.

А во второй половине ХХ века в нашем крае преобладали годы со средней температурой воздуха выше средних многолетних значений. Именно на этом основано мнение ряда ученых, что сейчас Земля переживает очередную эпоху глобального потепления. Тем не менее Россия пока еще остается Россией: в отдельные зимы ХХ века на наш край периодически накатывало «дыхание Арктики». В частности, рекордно низкие температуры для всего столетия в Европейской России наблюдались в период с 1935 по 1942 годы. И после 50-х годов ХХ века в Среднем Поволжье примерно один раз в десять лет под Новый год тоже заворачивали поистине сибирские холода.

Чудак из Германии

Государственная метеорологическая служба в России стала создаваться только в середине XIX века. Но еще до открытия Николаевской геофизической обсерватории в Санкт-Петербурге академик Адольф Яковлевич Купфер совместно с ректором Казанского университета Николаем Ивановичем Лобачевским организовал метеорологические наблюдения при многих губернских учебных заведениях Казанского учебного округа, в который входила и Самара (рис. 9, 10).

Эти работы начались почти одновременно с созданием Казанского университета в 1804 году. В официально принятом «Положении об университете», наряду с основной деятельностью, ректору вменялось в обязанность и изучение Казанского учебного округа в «метеорологическом отношении». А после Казани метеорологические наблюдения стали проводиться с 1812 года также и в Симбирской гимназии учителем Перевощиковым, в Саратовской гимназии - с 1828 года учителем Пикторовым, в Оренбургской военной прогимназии - с того же года учителем Чернышевым, в Пензенской гимназии – с того же года лично директором Протопоповым. Кстати, с 1856 по 1863 годы такие работы на метеостанции при Пензенском дворянском институте вел старший учитель математики и физики Илья Николаевич Ульянов, отец В.И. Ленина (рис. 11).

Нужно отметить, что в то время в общегосударственную метеорологическую сеть могла бы быть включена и захолустная Самара, но в 30-х-40-х годах центральным властям этого сделать так и не удалось. Объяснить это можно рядом причин, но в первую очередь - откровенным саботажем со стороны местных властей. В Самарской городской Думе, где заседали в основном представители купечества, после ознакомления с присланными из столицы бумагами этот вопрос обсуждался очень недолго – и в итоге гласные так и не сочли нужным выделить из городской казны хотя бы минимальные средства на организацию метеорологической обсерватории. По этому поводу газеты того времени писали, что «таким мелким и никчемным делом, как смотрение за ветром и дождиком, самарские обыватели могут заниматься и бесплатно». При этом свою позицию прижимистые торговцы объясняли так: от морских путей Самара отстоит очень далеко, а для других нужд точное предсказание погоды городу вовсе не обязательно. Мол, урожай хлеба всегда окажется таким, как Бог даст: пройдут дожди – будет пшеница, ну, а уж коли наступит засуха, то хлеб всегда можно будет закупить в других, более урожайных губерниях.

Так продолжалось до 1852 года, когда в Самару по направлению Медицинского департамента Министерства Внутренних Дел прибыл немецкий врач Юлий (Юлиус) Богданович Укке, главной обязанностью которого было лечение самарских больных (рис. 12).

Однако при этом он привез в наш город невиданные здесь доселе приборы - термометры, барографы, флюгеры, и многое другое. Затем в течение весны 1852 года Укке на потеху обывателям строил около своего дома какие-то будочки, а с середины июня начал день за днем записывать в толстые журналы подробные сведения о температуре воздуха в городе, об атмосферном давлении, о количестве выпавшего дождя и снега, и так далее.

Местные жители долгое время смотрели на немецкого доктора лишь как на занятного чудака, который, словно Иван-дурак из русской сказки, впустую тратил время, разглядывая облака на небе. Но как раз из-за своего увлечения Укке и вошел в историю нашего города в качестве самого первого самарского метеоролога, и именно благодаря ему день 15 июня 1852 года отныне считается датой первых регулярных метеорологических наблюдений в Самаре.

Своей кропотливой и рутинной работой Укке занимался более 20 лет, и за это время он не раз публиковал сведения о климате нашего края в различных брошюрах, бюллетенях и сборниках, в том числе в «Памятных календарях Самарской губернии». А после 22 сентября 1865 года, на страницах газеты «Самарские губернские ведомости» по указанию Министерства Внутренних Дел стали регулярно появляться результаты метеонаблюдений в Самаре, которые проводил доктор Укке, к тому времени уже возглавившем врачебную управу города.

В 1863 году в Берлине вышла книга доктора Укке на немецком языке под заголовком «Das Klima und die Krankheiten der Stadt Samara» («Климат и заболевания города Самара»). В ней автор, в частности, писал следующее: «Я начал свои наблюдения в июне 1852 года и веду их до настоящего времени. Здесь я ограничиваюсь первыми пятью годами. О роде наблюдений я должен сказать следующее: чтобы исследовать точку замерзания на термометре Реомюра, купленном в Самаре, я, с известными предосторожностями, повесил его на северной стороне здания, в тени… Состояние термометра я наблюдал в 7, 2 и 10 часов. Для наблюдения ветров я поставил флюгер на крыше городской больницы, которая так высоко стоит в городе, что нечего опасаться за местное влияние. Каждый день я отмечал один господствующий ветер и только тогда я отмечал другой, когда сырой осадок сопровождался другим течением воздуха. Силу ветра я измерял по обыкновенному разделению от 1 до 4, где 1-ю означал самый слабый ветер, 4-ю - бурю. По отношению к облачному покрову, я различал дни совершенно ясные, пасмурные и облачные. К последним я причислял такие дни, в которые солнце влияло на землю только в половину. Наблюдения над водными явлениями недостаточны. В течение дня я отмечал только одно осаждение, оставляя без внимания его количественную сторону. Точно также я не исследовал психрометрически сырость атмосферы, а между тем это очень важный предмет для этого края, как по отношению к здоровью, так и к растительности. Все климатические данные я отмечал по новому стилю, а другие – по старому. Выводы основываются только на точных наблюдениях».

После этого в 1870 году ученый выпустил свой весьма объемистый по тем временам труд «Метеорология города Самары» также и на русском языке, в переводе самарского профессора П.А. Преображенского. Здесь более чем на ста страницах привел множество таблиц с метеорологическими характеристиками губернского центра и сравнение его климата с климатом других городов России. Кстати, здесь же Укке сообщает, что метеорологические наблюдения на территории губернии в те годы велись не только в Самаре, но также на некоей ферме, расположенной в степи, к юго-западу от губернского центра.

Лишь в 1886 году из самарской городской казны наконец-то были выделены деньги на организацию метеорологической станции, и с того времени при Самарском реальном училище стали проводиться достаточно регулярные метеонаблюдения (рис. 13).

Почему именно здесь? Да очень просто: тогдашняя городская Дума не смогла или просто не захотела найти более подходящего помещения для службы слежения за погодой. Метеорологические приборы в училище размещались в пристроенном павильоне, а показания с них снимались три раза в сутки - в час ночи, в семь утра и в девять часов вечера. Более или менее регулярный сбор сведений о погодных явлениях здесь проводился вплоть до 1917 года, после чего по причине революций, войн, засухи и голода он прекратился на целых десять лет.

«Был бы дождик, был бы гром…»

Интенсивное развитие капиталистических отношений в промышленности и сельском хозяйстве и возникшая в связи с этим повышенная потребность в информации о климате и водных ресурсах оказались стимулом для массовой организации метеорологических станций в России в конце XIX века. В это время в сведениях о погоде и особенностях климата стали остро нуждаться сельскохозяйственные организации и крупные землевладельцы, особенно в засушливых районах России, в том числе и в Среднем Поволжье. А в начале ХХ века в ряде губерний Заволжья начали создаваться опытные сельскохозяйственные станции. Их организатором стало удельное ведомство Российской Империи, которое в то время владело государственными землями на территории Самарской, Симбирской, Оренбургской и Уфимской губерний.

Большинство угодий, принадлежащих этому ведомству, сдавались в аренду частным землевладельцам. Однако из-за климатической неустойчивости заволжских губерний урожаи в отдельные годы оказывались очень низкими, что подрывало предпринимательскую заинтересованность арендаторов земли. Очевидная необходимость в изучении влияния погодных факторов на урожайность, а также в разработках научно обоснованных методов ведения сельского хозяйства в засушливых регионах заставило российское правительство заняться степным лесоразведением и создать в Заволжье сеть сельскохозяйственных опытных станций. Эти научные пункты сыграли громадную роль в становлении и развитии агрометеорологической науки в нашем крае.

Наиболее крупная из таких станций была открыта в Безенчуке в 1902 году. Ее организатором и руководителем до 1916 года был всемирно известный ученый, а впоследствии академик АН СССР Н.М. Тулайков, который, к сожалению, в 1938 году был репрессирован и расстрелян (рис. 14).

В 1911 году при станции открылось метеорологическое отделение, которым с самого начала руководил Д.М. Щукин. С того же года им были организованы метеонаблюдения, которые составили основу для климатического очерка этой станции, вышедшего в свет в 1912 году.

В Бугурусланском уезде Самарской губернии в период между 1882 и 1895 годами было открыто восемь метеорологических станций 2-го разряда (на них проводились все известные в то время метеорологические наблюдения) и 18 станций 3-го разряда (здесь проводились только осадкомерные наблюдения). Инициатором их создания стал местный крупный землевладелец Александр Николаевич Карамзин (рис. 15).

При этом одну метеостанцию 2-го разряда и одну 3-го разряда он организовал в своем поместье Полибино на личные средства. Еще шесть метеостанций 2-го разряда по его инициативе организовало уездное земство, а одну станцию 2-го разряда - удельное ведомство. Кроме того, семь станций 3-го разряда были созданы на паях землевладельцами Бугурусланского уезда, восемь – уездным земством, и две – руководством Самарско–Златоустовской железной дороги. Метеорологическими приборами все станции в то время обеспечивались за счет ГФО. В 1912 году на основе материалов, собранных этими метеостанциями, А.Н. Карамзин выпустил книгу «Климат Бугурусланского уезда». Ныне этот труд экспонируется в музее Приволжского УГМС.

Примерно в те же годы после ряда лет катастрофических засух и голода метеорологические сети в степном Заволжье стали создавать губернские и даже уездные земства. Если в 1886 году в нашем крае в общей сложности насчитывалось 13 метеостанций, отправлявших результаты наблюдений в Главную физическую обсерваторию, то в 1910 году их было уже 35. С 1898 года метеонаблюдения начались также в поселке Томашев Колок (ныне это территория областной психиатрической больницы, входящая в городскую черту Самары), с 1892 года – в поселке Тимашево (ныне он находится в Кинель-Черкасском районе), с 1895 года - в Сызрани, и в ряде других населенных пунктов. В общей сложности в 1914 году только в подчинении Самарской губернской земской управы насчитывалось 83 метеостанции.

Однако общее специальное руководство метеорологической сетью в Самарской губернии отсутствовало вплоть до 1914 года, когда по решению губернской земской управы для организационного и методического управления всеми станциями в Самаре было организовано метеорологическое бюро. С того же года этим ведомством стали издаваться регулярные метеорологические обзоры.

Первым его руководителем Самарского метеобюро назначен М.В. Лебедев, но уже в 1915 году в связи с начавшейся Первой мировой войной его призвали в действующую армию. После обращения губернской земской управы в ГФО на освободившееся место был прислан Н.Н. Сперанский, который на этом посту проработал до начала 1917 года. Когда по России уже катились события Февральской революции, из Петрограда на должность руководителя Самарского метеобюро прибыл С.Д. Охлябинин. В это непростое время ему досталось обширное хозяйство: согласно докладу губернской земской управы, по состоянию на конец 1916 года в ведении этой организации находилось 126 метеорологических станций.

Здесь нужно сказать несколько слов о личности С.Д. Охлябинина. Как и упоминавшийся выше А.Н. Карамзин, он был достаточно крупным землевладельцем, и в 1892 году в своем селе Димитровка Бугурусланского уезда организовал метеорологическую станцию 2-го разряда. После этого увлечение метеорологией осталось у Охлябинина на всю жизнь. Некоторое время он даже работал заведующим метеорологической станцией в Боровом лесничестве (Бузулукский бор), но в 1913 году переехал в Санкт-Петербург, куда был приглашен руководить практическими занятиями по метеорологии на курсах, организованных при отделе торговых портов Министерства торговли и промышленности. В 1915 году он выпустил в свет свой труд «Метеорологические приборы. Производство и обработка», который в этой сфере стал первым учебником.

Как уже было сказано, в 1917 году С.Д. Охлябинин вернулся в Самару для руководства метеорологическим бюро. В дальнейшем в сложнейших условиях двух революций и гражданской войны, разрухи и разорения, отсутствия штатов он сумел сохранить основную часть метеостанций. Более того: в августе 1919 года Охлябинин подготовил к печати, по существу, первую книгу о климате нашего края под заголовком «Предварительный обзор осадков и температурных условий Самарской губернии», которая увидела свет в 1920 году. Сейчас она экспонируется в музее Приволжского УГМС.

Костлявая рука голода 1921 года

О страшном голоде, охватившем Поволжье в 1921-1922 годах, мы кое-что знаем еще из школьного учебника истории (рис. 16-20).

В советское время официальной причиной этой всенародной трагедии была объявлена двухлетняя засуха 1920-1921 года, напрочь уничтожившая хлебные посевы на огромных территориях. При этом партийная пропаганда обычно замалчивала тот факт, что в царское время в Поволжье тоже не раз бывали такие же продолжительные засухи, но тогда они почему-то не вызывали столь масштабного голода среди крестьян, да еще с такими жуткими последствиями, как массовое людоедство…

«Дед умер, бабка умерла, потом – отец. Остался Мишка только с матерью да с двоими братишками. Младшему – четыре года, среднему – восемь. Самому Мишке – двенадцать… Умер дядя Михайла, умерла тетка Марина. В каждом дому к покойнику готовятся. Были лошади с коровами, и их поели, начали собак с кошками ловить».

Так начинается ныне почти забытая повесть самарского писателя Александра Неверова (Скобелева) «Ташкент – город хлебный». В ней излагается бесхитростная и трагическая история обыкновенного мальчишки Мишки Додонова из села Лопатина Бузулукского уезда Самарской губернии. В начале осени страшного и голодного 1921 года он, оставшись в семье старшим, вместе со своим товарищем, таким же, как и он, сельским мальчишкой Сережкой Карпухиным поехал за хлебом в Ташкент, чтобы спасти от неминуемой смерти мать и двоих братьев. В пути Сережка погиб, а Мишка доехал-таки до Ташкента, заработал там денег на хлеб и уже глубокой осенью привез шесть пудов пшеницы в свое село Лопатино. Братья к тому времени уже умерли от голода, зато живой оказалась Мишкина мать…

Специалисты уже давно сошлись во мнении, что истоки поволжской голодной трагедии 1921-1922 годов в первую очередь следует искать в социальных катаклизмах предыдущих десятилетий, а вовсе не в экстремальных погодных условиях того лета. Ведь голод в Поволжье начался отнюдь не зимой, а как минимум на полгода раньше – почти сразу же после того, как в 1921 году майская жара и палящее солнце уничтожили хлебные посевы на огромных площадях. Однако видеть корни поволжской социальной катастрофы в одной лишь засухе – значит сказать лишь полуправду о подлинных причинах трагедии тех лет.

Вспомним, что предшествовало двум российским революциям 1917 года – Февральской и Октябрьской. Как известно, в августе 1914 года Россия оказалась втянутой в Первую мировую войну, которая затем почти сразу же переросла в войну гражданскую. В общей сложности непрерывные военные действия на огромных пространствах России продолжались свыше семи лет, в результате чего, по разным оценкам, погибло от 15 до 25 миллионов человек. Конечно же, основное число погибших в этих войнах пришлась на мужское население страны. А поскольку в те годы свыше 80 процентов российских мужчин составляли крестьяне, то советское правительство, развязывая в 1918 году красный террор, не могло не знать, что к тому моменту выращивать хлеб в стране стало практически некому: наиболее работоспособная часть крестьянства либо пребывала на фронтах, либо уже лежала в сырой земле.

Неудивительно, что в 1918 и 1919 годах, несмотря на довольно благоприятную для земледелия погоду, установившуюся в Европейской части России, производство хлебного зерна в стране по сравнению с 1913 годом упало в 5-6 раз (в некоторых регионах – даже в 8-10 раз). По этой причине резко сократился завоз продовольствия в крупные города, после чего ленинское правительство ввело продразверстку, когда хлеб у крестьян по всей стране изымали в принудительном порядке, доведя до абсурда политику военного коммунизма. И тут ситуацию еще более усугубили на редкость неблагоприятные погодные условия.

Впервые после нескольких «средних» сезонов весна и начало лета 1920 года оказались засушливыми. В результате пшеницы и ржи в деревнях вырастили еще меньше, чем это было даже во время не слишком урожайных 1918 и 1919 годов. Однако «сверху» от руководителей городских и районных парторганизаций требовали срочного выполнения плана по продразверстке, и потому осенью 1920 года продотряды снова выгребли у сельского мужика весь хлеб до зернышка. В итоге в ряде поволжских регионов в деревнях не осталась даже семенного зерна – неприкосновенного крестьянского запаса, употреблять которое в пищу русский мужик-хлебопашец испокон веков считал кощунством. Правда, к весне 1921 года большинству хозяйств все же выдали из государственных запасов небольшое количество пшеницы для посева, но крестьянам пришлось бросать ее в безводную землю: как мы знаем, зима в тот год оказалась почти без снега, а апрель и май – совершенно без дождей.

Лишь позже выяснилось, что из 38 миллионов десятин земли, засеянных в европейских губерниях России весной 1921 года, посевы полностью сгорели на 14 миллионах десятин. При этом серьезнее всего положение было именно в Самарской губернии, где вместо обычных 70 миллионов пудов хлеба к осени того года было собрано всего 2,7 миллиона пудов. В связи с этим специалистам уже в мае-июне 1921 года стало ясно, что на Среднее Поволжье надвигается невиданное по масштабам бедствие. Впрочем, той весной вряд ли кто себе еще представлял, в какие ужасы воплотятся последствия голода уже через несколько месяцев.

Между тем, по оценкам специалистов, при всех прочих равных условиях климатические характеристики 1921 года не отличались особой экстремальностью по сравнению с некоторыми другими, менее известными в истории России годами засухи. В частности, архивы свидетельствуют, что в течение всего 1921 года на Безенчукской опытной станции, что находится в южной, засушливой части Самарского Заволжья, было зарегистрировано 233 миллиметра осадков. Хотя за год для нормального развития зерновых культур необходимо не менее 500 миллиметров атмосферной влаги, в другом голодном для Самары году, 1891-м, осадков за это же время выпало еще меньше - всего 171 миллиметр. И хотя в последнем случае в нашей губернии тоже были неурожай и голод, все-таки до чудовищных последствий (в частности, до людоедства) дело тогда не дошло.

Если продолжить сравнение других климатических данных этих двух голодных годов, то оно будет опять же не в пользу событий советского времени. По архивным данным, в январе и феврале 1891 года в Самаре не выпало ни грамма снега. В марте того же года снег все-таки слегка присыпал землю – за месяц выпал «целый» 1 миллиметр зимних осадков, и еще 6 миллиметров оросили землю в апреле. Таким образом, за первые 4 месяца 1891 года, когда в основном и формируется запас влаги для весеннего развития растений, в районе Самары выпало всего лишь 7 миллиметров осадков, что в 16 раз меньше средней многолетней нормы для данного сезона.

А вот за те же самые месяцы 1921 года в нашем городе выпало 70 миллиметров осадков - это чуть больше половины нормы. Правда, затем в течение всего мая и июня 1921 года Самарская губерния оказались без единой капли дождя, да плюс к тому во всем регионе тогда стояла сильная жара. Неудивительно, что в 1921 году, несмотря на наличие некоторого влагозапаса в почве, солнце все равно как огнем выжгло посевы на огромных пространствах в нашей губернии. К чему это привело, известно всем.

Но здесь следует учесть, что и 1891, и 1921 годы - вовсе не рекордные по минимуму осадков в нашем крае в первой половине года. Так, в 1984 году в Куйбышевской области в течение апреля, мая и июня выпало всего 3 миллиметра осадков - вдвое меньше, чем в 1921 году. Да и в совсем недавнем 1998 году весенне-летний сезон в нашем крае тоже оказался экстремальным для всего ушедшего столетия. Тогда почти на всей территории Самарской области в период с конца марта до середины июня выпало всего лишь от 2 до 22 миллиметров осадков, и лишь в Клявлинском и Камышлинском районах их было чуть больше - от 29 до 34 миллиметров. При этом в середине июня 1998 года температура воздуха достигала 38 градуса в тени.

Как известно, в 1891 и в 1911 годах в Поволжье тоже был голод, но тогда правительству России удалось сгладить его последствия благодаря наличию в стране стратегических запасов продовольствия на случай неурожая (рис. 21-25).

А вот в годы военного коммунизма большевики, видимо, напрочь забыли о необходимости создавать и держать в неприкосновенности такие резервы. Как мы теперь знаем, эта недальновидность аукнулась им уже через несколько лет после взятия власти во время Октябрьского переворота.

Метеоплощадка на самарской окраине

В 1920 году скончался руководитель Самарского метеобюро С.Д. Охлябинин, и тогда Самарский губсовет принял решение о переводе всей организации в Безенчук, объединив его с метеорологическим отделением здешней сельскохозяйственной опытной станции. Руководителем бюро тогда же был назначен уже упоминавшийся выше Д.М. Щукин, который одновременно руководил метеорологическим отделом станции. В этих двух должностях он находился вплоть до 1930 года. За это время Щукин подготовил книгу «Материалы по климатологии Самарской губернии», изданную в 1928 году. В августе 1930 года он был назначен начальником вновь образованного Средневолжского краевого гидрометбюро, однако в январе 1931 года Щукин вместе с группой ученых Самарского сельскохозяйственного института по причине «контрреволюционных взглядов на социалистическую реконструкцию сельского хозяйства» был арестован ОГПУ, а затем осужден и отправлен в лагеря НКВД. Уже в конце 1933 года по причине «осознания ошибочности своих взглядов» Щукин был освобожден, после чего он некоторое время работал начальником агрометеорологического отдела Самарского метеобюро. В 1937 году Щукин был окончательно репрессирован, и сведений о его дальнейшей судьбе найти в архивах пока не удалось.

В 1926 году наблюдательная сеть Самарского губернского метеобюро состояла уже из 190 станций, а через два года их стало 205. В июле 1928 года по решению Президиума ВЦИК в стране началась коренная административно-территориальная реформа. В соответствии с ним Самарская губерния вошла во вновь организованную Средневолжскую область, а Самарское губметбюро тогда же стало именоваться Средневолжским областным метеорологическим бюро. Еще через год область была переименована в Средневолжский край. Примерно в то же время весьма существенный вклад в развитие наблюдательной сети всего региона сделало акционерное общество «Добролет», которое 27 марта 1929 года открыло на окраине Самары собственную метеостанцию. Тем самым было положено начало метеорологическому обеспечению самарской авиации. Эта дата очень важна, так как большинство специалистов признает, что на общегосударственный уровень метеорологические исследования в СССР была подняты лишь после провозглашения курса на ускоренное развитие авиации, которая, как известно, целиком зависела от погодных условий.

На обеспечение потребностей растущего советского воздушного флота было в первую очередь направлено и постановление ВЦИК и СНК от 7 августа 1929 года «Об объединении метеорологической и гидрологической служб СССР», согласно которому при Совнаркоме учреждался Гидрометеорологический комитет СССР. На основании этого документа президиум Средневолжского крайисполкома принял постановление от 18 августа 1930 года об образовании краевого гидрометбюро. Согласно этому решению, все метеорологические и гидрологические подразделения из множества ведомств (губисполкома, наркомзема, транспортного управления и других) передавались в ведение этого бюро. Его руководителем до своего ареста в январе 1931 года был уже упоминавшийся выше Д.М. Щукин. Однако после его осуждения это ведомство в течение двух месяцев фактически не работало, и им никто не руководил.

Деятельность гидрометслужбы возобновилась лишь после того, как постановлением от 3 апреля 1931 года на базе Самарского губернского метеобюро и ряда ведомственных организаций при Средневолжском крайземуправлении был создан Средневолжский краевой гидрометеорологический комитет, и в его подчинение перешла вся наблюдательная сеть станций и постов, расположенных на территории нашего края. Именно с этой даты ныне отсчитывает свою историю Приволжское УГМС. Первым начальником комитета тогда же назначили Н.Ф. Самохвалова, а в структуре этого ведомства были образованы отделы метеорологии (начальник Е.В. Семенов), гидрологии (начальник Н.И. Минаев), бюро водного кадастра (начальник А.В. Рогачев), агрометеорологический отдел (начальник Н.П. Федорова), и некоторые другие. Отдельно нужно сказать о службе метеорологических прогнозов, или Самарского бюро погоды, которое обеспечивало народное хозяйство материалами фактических наблюдений и прогнозами погоды на сутки и на текущий день. Первым начальником бюро была назначена Н.С. Шулейкина. Затем в этой должности поочередно работали А.В. Дугин, Е.В. Семенов, В.В. Малюга.

Главными потребителями метеопрогнозов Самарского бюро погоды в 1931 году были облземуправление, управления железных дорог и речного транспорта. С 1932 года здесь начали вводиться в практику новые методы анализа синоптического материала. Поэтому бюро тогда же получило возможность составлять штормовые предупреждения о сильном ветре, грозах, заморозках, туманах, метелях. Теперь у него появились новые потребители прогнозов – управления автогужевого транспорта, предприятия связи, энергетические предприятия и службы, а также авиационные службы и аэродромы.

В соответствии с постановлением правительства от 5 марта 1933 года комитет был преобразован в Управление гидрометеорологической службы Средне-Волжского края. В это время одной из основных его задач было обеспечение качественными прогнозами погоды гражданской и военной авиации. С этой целью в 1934-1935 годах в Среднем Поволжье были развернуты четыре ведомственные авиационные метеостанции. А в марте 1939 года при Управлении был организован сектор по обслуживанию воздушного флота (первый начальник Т.П. Бекряев). Этот сектор впоследствии был реорганизован в отдел по метеообеспечению гражданской авиации.

В 1934 году в соответствии с планом развития сети гидрометобсерваторий в нашей стране на окраине Самары, в пригородном лесу, была создана метеоплощадка с несколькими домиками, за которыми гораздо позже закрепилось неофициальное название «Метеоцентр» (рис. 26, 27).

Забегая вперед, следует сказать, что в 1979 году на этой территории было выстроено новое здание для Приволжского УГМС. Так что сегодня метеоцентр со всех сторон окружен вовсе не диким дубовым лесом, а городскими микрорайонами и многоэтажными домами, хотя, как уже было сказано, в 30-х годах здесь располагались лишь несколько деревянных строений и метеоплощадка с приборами.

В 1935 году большинство метеостанций Приволжского УГМС начали переводить на режим четырехсрочных наблюдений. Тогда показания с метеоприборов стали снимать в 1, 7, 13 и 19 часов по среднесолнечному времени, вместо существовавших ранее наблюдений в 7, 13 и 21 час. В целом в 1935 году на территории деятельности Приволжского УГМС функционировали 158 метеорологических, агрометеорологических, авиационных станций, 196 метеорологических и 215 гидрологических постов.

В 30-х годах по всей стране шла организация шаропилотной сети – пунктов по запуску аэрологических шаров-зондов. На территории нашего края шаропилотные наблюдения впервые стали проводиться на станции Самара в 1932 году, а с августа 1935 года их перенесли в геофизическую обсерваторию. Однако уже тогда было признано, что наиболее дешевым и безопасным является сбор метеорологической информации с применением беспилотных аппаратов. На территории Приволжского УГМС первый запуск радиозонда был произведен в Самаре 28 июня 1935 года в Самаре. В 1940-1941 годах пункты метеорологического радиозондирования были также открыты в Казани, Оренбурге и Саратове.

Метеорология как оружие

Сразу же после начала Великой Отечественной войны было подписано постановление Государственного Комитета Обороны и приказ Ставки Верховного Главнокомандующего Вооруженных Сил СССР от 15 июля 1941 года «О подчинении Главного управления Гидрометслужбы СССР при СНК СССР Народному Комиссариату Обороны СССР». Начальником нового подразделения в структуре Красной Армии (в годы войны оно сокращенно называлось ГУГМС КА) был назначен Герой Советского Союза, генерал-лейтенант, академик АН СССР Евгений Константинович Федоров, участник знаменитой экспедиции «Северный полюс-1». С того момента главной обязанностью ГУГМС КА стало обеспечение Народного комиссариата обороны и Народного комиссариата Военно-Морского Флота всеми видами прогнозов погоды и гидрометеорологического режима.

О значении наблюдений за погодой для обороны страны многое говорит вот такая выдержка из информационного сборника Гидрометслужбы КА, изданного в военные годы (автор - инженер-подполковник В.С. Антонов). Он высказал следующую мысль: «…нет ни одного рода оружия, которое в той или иной мере не было бы зависимо от гидрометеорологических условий». Другой автор, генерал-майор инженерно-технической службы М.В. Беляков писал об этом так: «Погода для авиации - это примерно то же, что дороги для наземных войск». Не меньшую значимость гидрометеорологическим прогнозам придавалось также и на флоте и в артиллерийских войсках. Из этого становится понятным, почему Гидрометслужба СССР в военные годы была включена в структуру наркомата обороны.

Все территориальные и республиканские органы гидрометслужбы в тот период также были подчинены Главному управлению КА и региональным военным округам, а Куйбышевское управление ГМС, кроме ГУГМС КА - соответственно подчинялось командованию Приволжского военного округа (ПриВО). В первые месяцы войны начальником управления был назначен В.Ф. Машенцев. Все отделы, отделения и группы в управлении числились под номерами.

В течение первых военных месяцев практически все мужчины, ранее работавшие в системе Куйбышевского управления гидрометслужбы, были призваны в действующую армию. В общей сложности из УГМС было мобилизовано более 300 специалистов, однако ни одной станции или поста в течение всей войны не было закрыто. Почти всех мужчин, ушедших на фронт, заменили их жены или другие родственники, прошедшие курсы обучения. В целом же сотрудники Куйбышевского УГМС в трудные военные годы выполнили большой объем работ, прямо или косвенно сказавшихся на разгроме врага.

В частности, по заданию командования ПриВО гидрологи управления собирали информацию о режиме рек на огромной территории прифронтовой зоны, занятой немцами. Действующей армии постоянно необходимы были сведения о состоянии рек, о наличии на них переправ, о сроках замерзания и толщине льда, скорости течения и так далее. История сохранила немало примеров удачного гидрологического обеспечения операций наших войск, при подготовке которых использовалась информация Куйбышевского УГМС. Например, осенью 1942 года, в разгар Сталинградской битвы, тыловым службам предстояло провести по Волге из Баку в Москву караван нефтяных барж с горючим для боевой техники. Между тем уже давно миновали обычные сроки окончания навигации на Волге. В связи с этим перед гидропрогнозистами УГМС был поставлен вопрос о том, успеют ли военные в данных погодных условиях переправить горючее к пункту назначения до момента замерзания реки Волги. После тщательного изучения обстановки на маршруте служба гидропрогнозов дала штабу фронта ответ: «Успеют». В итоге, несмотря на позднюю осень, прогноз куйбышевских гидрологов оправдался, а караван с горючим прибыл в столицу точно в срок, что обеспечило успех боевых действий на фронтах к западу от Москвы.

Особые трудности военные и гражданские синоптики испытывали из-за отсутствия сведений о погоде на территориях, оккупированных фашистскими войсками. Авиационная разведка и крайне редкая партизанская информация, естественно, не могли заменить наблюдения, которые ранее поступали из сети стационарных метеорологических станций. Поэтому перед тыловыми УГМС, в том числе и перед Куйбышевским, уже в 1942 году была поставлена задача: сразу же после освобождении советских населенных пунктов от оккупантов немедленно восстанавливать метеорологические станции и посты, и в кратчайшие организовывать на них наблюдения. За нашим управлением были закреплены ранее оккупированные территории Центрального и Центрально-Черноземного региона. Для восстановительных работ в УГМС было организовано несколько оперативных групп под общим руководством воентехника первого ранга Л.В. Дубровина. После окончания войны он был награжден орденом «Знак почета».

Восстановительные отряды приступили к выполнению своей задачи в период наступления наших войск в 1943 году, когда от фашистов были освобождены города Воронеж, Ростошь, Валуйки, Лиски, Орел, Белгород, Курск, Поныри и многие другие. В каждый из них для восстановления разрушенных метеостанций вслед за передовыми подразделениями Красной Армии сразу же приезжали группы Куйбышевского УГМС. Уже через 2-3 дня большинство из них начинали передавать по назначению информацию о параметрах погоды. Наибольший объем работ подразделениям Дубровина пришлось проделать на территории Курской, Орловской, Брянской, Тамбовской, Воронежской и Сталинградской областей. Деятельность куйбышевцев на освобожденных территориях продолжалась до конца 1943 года, когда были образованы Курское и Северо-Кавказское УГМС. Тогда в их распоряжение перешли восстановленные гидрометеорологические станции соответствующих регионов.

Куйбышевское УГМС было выведено из структуры ПриВО только 1 марта 1946 года, вновь войдя в прямое подчинение ГУГМС при Совете Министров СССР. В это время деятельность управления распространялась на территории Куйбышевской, Саратовской, Оренбургской, Ульяновской и Пензенской областей и Татарской АССР. В послевоенное время сотрудники Приволжского УГМС также продолжали участвовать в работе по восстановлению прежних и созданию новых гидро- и метеостанций в западных регионах СССР.

В период развитого социализма

Первые послевоенные годы для Приволжского УГМС стали периодом не только восстановления разрушенного метеорологического оборудования, но и временем существенного обновления методов сбора и обработки информации. В мае 1951 года пункт метеорологического зондирования из Самары перенесли в поселок Безенчук, где он и находится по настоящее время (рис. 28-32).

При обсерватории для методического руководства аэрологическими наблюдениями тогда же была создана группа аэрологии. С 1950 года в практику стали внедряться расчетные методы прогноза тумана, низкой облачности, осадков, с 1956 года – новые методы предсказания гроз, ливней, минимальных и максимальных температур, прогноз эволюции и перемещения барических образований. В это же время начался прием карт погоды по факсимильным каналам связи из Гидрометцентра СССР. В 50-е годы начальниками управления работали Ф.Г. Муравьев и Ю.П. Либеровский.

В 1956 году Куйбышевское управление гидрометеорологической службы было переименовано – оно стало называться Приволжским УГМС. В период строительства Куйбышевской ГЭС в Ставрополе была образована Комсомольская гидрометобсерватория (впоследствии - Тольяттинская). Ее первым начальником был назначен П.И. Никулин.

В декабре 1959 года в аэропорту Курумоч одновременно с началом его эксплуатации начала действовать авиаметстанция (АМСГ) Куйбышев. В октябре 1977 года на ее основе был создан авиаметеорологический центр (АМЦ), который и поныне является оперативно-методическим органом Приволжского УГМС и производит непосредственное метобеспечение полетов гражданской авиации в аэропорту Курумоч. Ныне АМСГ, находящиеся в ведении Самарской АМЦ, действуют также в аэропортах Ульяновска, Пензы, Оренбурга и Саратова.

С 1961 года в Приволжском УГМС были введены новые расчетные методы по прогнозу гроз, по определению верхней границы облаков, скорости ветра, нарастанию гололеда, заморозков. Разрабатывались методики расчета конвективных явлений в атмосфере (гроз, града, шквала, сильного ливня). С 1966 года началось составление прогнозов погоды на трое суток, а также периодных прогнозов (на 5 дней). Из Гидрометцентра СССР в Куйбышев стали регулярно передаваться месячные прогнозы, на основании которых начался выпуск бюллетеней с прогнозом погоды на месяц, который рассылался по обслуживаемым организациям. Тогда же начали выпускаться штормовые предупреждения, различные справки, проводиться консультации, и так далее. В 1961 году прогнозами погоды и предупреждениями об опасных погодных явлениях было охвачено более 3000 организаций и предприятий Куйбышевской области. С 1986 года и по настоящее время отделом метеопрогнозов руководит А.И. Кулагина.

В течение 60-х годов в СССР была разработана и успешно начала действовать первая метеорологическая радиолокационная станция (МРЛ-1). Впоследствии появились более совершенные станции - МРЛ-2, 5 и 6. На территории Приволжского УГМС первый такой локатор был установлен в аэропорту Курумоч в 1972 году. В последующие годы подобные устройства появились также в аэропортах Пензы, Оренбурга, Ульяновска, Казани и других городов Среднего Поволжья. В настоящее время из-за недостатка финансирования работают только локаторы в Ульяновске, Самаре и Казани.

В 1966 году в соответствии с предписаниями Гидрометцентра СССР на всех станциях Приволжского УГМС были введены восемь обязательных сроков метеонаблюдений вместо ранее существовавших четырех сроков. В 1970 году в метеорологической сети внедрены методы механизированной обработки материалов наблюдений. В настоящее время обработка данных во всех подразделениях службы производится исключительно с применением компьютерных технологий.

В период с 1958 по 1975 годы в главе Приволжского УГМС находился Н.Ф. Калинин. Как раз в эти годы в управлении проходил качественно новый этап технического перевооружения всех наблюдательных подразделений. Большинство появившихся в то время приборов до сих пор используются на метеостанциях. Был автоматизирован процесс сбора и передачи для обработки гидрометеорологических наблюдений с помощью аппаратуры связи «Циклон», обработку этих наблюдений и построению синоптических карт через ЭВМ, что позволило освободиться от ручной рутинной работы синоптиков. Начиная с 1972 года, в Приволжском УГМС впервые был организован прием спутниковой информации, и ее стали активно внедрять в практику прогнозирования. Первыми со спутниковой информацией стали работать Н.Я. Гальперин и Н.Ф. Кузнецова, которые довольно быстро ввели ее в повседневную практику разработки прогнозов. К 1980 году в структуре Приволжского УГМС работало 109 метеорологических станций и 260 постов, 176 гидрологических постов и 25 авиаметстанций (рис. 33-35).

В 70-е – 80-е годы многие специалисты управления активно занимались научными изысканиями, и на основе гидрометеорологических режимных работ смогли защитить диссертации. Ученые степени кандидатов географических наук тогда были присвоены Ю.Т. Желтикову (в то время - заместителю начальника УГМС), П.И. Никулину (в то время - директору ГМО Тольятти), Л.В. Дубровину (специалисту Куйбышевской гидрометобсерватории), А.И. Ефимову (тогда он был специалистом бюро погоды УГМС), и многим другим сотрудникам.

С 1975 по 1994 годы Приволжским УГМС руководил Ю.Т. Желтиков, заслуженный метеоролог Российской Федерации, почетный работник Гидрометслужбы России, кавалер многих орденов и медалей (в том числе он имеет орден «Знак почета» и пять медалей за многолетнюю работу в системе гидрометслужбы). На время его руководства управлением пришелся период коренных преобразований в ее структуре (рис. 36-38).

Бурно развивающаяся экономика Среднего Поволжья требовала не только оперативной информации (гидрометеорологических и агрометеорологических прогнозов, предупреждений об опасных явлениях погоды, и так далее), но и обобщенных данных за многолетний период гидрометеорологический наблюдений. В 80-е годы вышли в свет новые справочники по климату Среднего Поволжья, по климату городов Куйбышева, Пензы, Саратова, монографии по водным ресурсам и государственному водному кадастру так необходимые для многих и особенно проектных организаций. Совершенствовалась специализация гидрометобеспечения каждой отрасли экономики. Ведь для авиации важны прогнозы погоды только по трассам полета самолетов, и больше никакие другие. Энергетикам же важно знать, какая будет приточность воды в водохранилища, чтобы спланировать весенние сбросы воды через плотины без ущерба выработки электроэнергии и учета требований других организаций - таких, как, например, рыбное и коммунальное хозяйство, и другие. А для сельскохозяйственных организаций важно знать, какими будут агрометеорологические условия для произрастания сельхозкультур.

В эти годы широкое развитие получили также работы по мониторингу загрязнения атмосферного воздуха, воды и почвы. На базе существующих в управлении лабораторий в 1980 году был создан Приволжский центр по мониторингу загрязнения окружающей среды. С этого времени заинтересованные организации и население нашего края стали получать информацию не только о погоде, но и об уровне загрязнения окружающей среды, а также прогнозы о возможном ухудшении качества атмосферного воздуха, исходя из складывающихся погодных условиях. На основе этих данных руководители промышленных предприятий должны были сокращать выбросы загрязняющих веществ в атмосферу.

Тогда же на Приволжское УГМС были возложены и задачи по контролю над выбросами этих веществ. Для этого была создана Приволжская государственная инспекция, которая не давала безнаказанно осуществлять неплановые выбросы вредных веществ в атмосферу. Для каждого предприятия были разработаны нормы этих выбросов. А проекты строительства новых объектов подвергались тщательной природоохранной экспертизы инспекции.

В 1981 году был окончательно автоматизирован процесс построения (наноски) кольцевых карт погоды, что позволило сократить штат техников отдела метеопрогнозов на 8 единиц. В конце 80-х годов из Гидрометцентра СССР по каналам связи в Куйбышев начали поступать карты «Рединг» в коде «ГРИД» (по международному обмену) с прогнозами барических полей на уровне АТ-500 и АТ-1000 и с заблаговременностью 144 часа. Это заметно повысило надежность прогнозов погоды. Тогда же из Москвы в управление стали присылать составляемые ГМЦ СССР прогнозы максимальных и минимальных температур воздуха и вероятности осадков.

В 80-е годы продолжалось совершенствование обслуживания организаций и предприятий. Стало обычным выступление специалистов отдела метеорологии по радио и телевидению. Сотрудники ГМЦ начали составлять специализированные медицинские прогнозы и шестичасовые прогнозы погоды для трасс союзного и республиканского значения, проходящим по территории Куйбышевской-Самарской области. Особое значение для Приволжского УГМС всегда имело метобеспечение гражданской авиации. Поэтому к началу 1980 года на эту службы работали 24 авиаметстанции и 32 авиагруппы, специально созданные для таких целей.

В целом же к началу 80-х годов структура управления уже перестала соответствовать качественно и количественно изменившемуся объему работ бюро погоды и Куйбышевской гидрометобсерватории. Новый этап в деятельности Приволжского УГМС начался после того, как на базе действовавших в то время Куйбышевского бюро погоды и Куйбышевской головной гидрометобсерватории в соответствии с приказом по управлению № 43а от 10 марта 1983 года при нем был организован Приволжский Гидрометцентр. Начальником ГМЦ тогда же был назначен В.С. Никулин, заместителем начальника – И.С. Столярчук, главным инженером-синоптиком – Т.П. Иванова. Основными подразделениями в структуре ГМЦ стали отдел метеорологических прогнозов (ОМП), отдел агрометеорологических прогнозов (ОАМП), отдел гидрологических прогнозов (ОГП), отдел метеорологии (ОМ), отдел климата (ОКЛ), с входящей в него группой аэрологии, отдел гидрологии (ОГ), и некоторые другие – всего 14 подразделений.

Преодолевая проблемы современности

С 1994 по 2000 год Приволжским УГМС руководил И.И. Ребро. Это было время так называемых постперестроечных экономических реформ, когда произошло значительное ухудшение материально-технического снабжения всей системы гидрометслужбы России. В условиях резкого уменьшения бюджетного финансирования было закрыто около 30% всех метеорологических станций и постов, перестал обновляться приборный парк сетевых организаций, сократились программы гидрометеорологических наблюдений и экологического мониторинга, упал объем приема и распространения гидрометеорологической и другой информации, синоптических карт, сократилось количество арендуемых каналов связи, прекратилось строительство и ремонт служебно-жилых помещений. Безудержная инфляция, баснословные цены на приборы, материалы и оборудование практически парализовали работу сетевых органов службы.

В результате начался постепенный переход на платное метеорологическое обеспечение потребителей специализированных прогнозов погоды. Первые договоры на этот счет с рядом организаций (энергетиками, нефтяниками, дорожниками и так далее) были заключены уже в 1990 году. Однако в дальнейшем в процессе развала хозяйственных связей и нарастающих негативных явлений в экономике многие организации оказались неплатежеспособными и были вынуждены отказаться от услуг по гидрометобеспечения. В течение 90-х годов из-за экономических трудностей в стране аэрологические станции в Саратове и Пензе были законсервированы, а на других станциях резко сократились выпуски радиозондов. Аэрологическая станция Безенчук в конце 90-х годов некоторое время была на грани закрытия, однако в итоге ее удалось сохранить в рабочем состоянии. В 1998 году прогнозы погоды на коммерческой основе получали только ведомства по транспортировке газа, энергетики, службы теплосетей, некоторые дорожные службы и некоторые СМИ. Выпуск ежедневных гидрометбюллетеней в 1998 году сократился до 10-15 штук в день против 110 в 1988 году.

С начала 90-х годов, на которые пришелся расцвет «парада суверенитетов» в масштабах всей России, гидрометслужба Татарстана неоднократно заявляла о необходимости выйти из подчинения Приволжского УГМС. В итоге приказом Росгидромета № 7 от 20 января 1999 года во исполнение совместного Постановления Коллегии Федеральной службы России по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды и Кабинета Министров Республики Татарстан было образовано самостоятельное Управление по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды Республики Татарстан. Поэтому в настоящее время в территорию деятельности Приволжского УГМС, кроме Самарской, входят Саратовская, Пензенская, Ульяновская и Оренбургская области.

В соответствии с приказом Федеральной службы России по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды (Росгидромета) от 12 ноября 2001 года № 161 Приволжское УГМС было реорганизовано в территориальный орган Росгидромета межрегионального уровня путем выделения из состава управления государственного учреждения – Самарского центра по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды с региональными функциями (Самарский ЦГМС-Р). В результате этой реорганизации за Приволжским УГМС сохранились функции государственного управления (контрольные, надзорные, разрешительные, регулирующие и другие) в области гидрометеорологии и смежных с ней областях. Самарскому ЦГМС–Р переданы производственные (хозяйственные) функции. Этой реорганизацией четко определились задачи специалистов государственной службы и специалистов производственной деятельности.

О том кризисе, который вся структура гидрометслужбы страны пережила в 90-е годы, говорит начальник Приволжского гидрометцентра Людмила Григорьевна Анурова (рис. 39).

- Отношение властей к нашей системе в тот период можно было охарактеризовать так: если вам нужны деньги - зарабатывайте их сами, то есть заключайте договоры с различными организациями на снабжение их гидрометеорологической информацией. Поэтому нам и тогда приходилось, да и сейчас приходится выслушивать нарекания от бывших потребителей, которым такие сведения позарез нужны, но получить они их не могут, потому что… у них тоже нет на это средств. К примеру, раньше гидрометеорологическую информацию от нас получали практически все районные сельхозуправления области, а в 90-х годах даже областной департамент сельского хозяйства с трудом находил средства на договор с нашей службой. Такая же ситуация складывалась и в других отраслях народного хозяйства.

Неудивительно, что с начала 90-х годов были закрыты четыре метеостанции только в Самарской области, где ранее осуществлялись полные восьмиразовые наблюдения за погодой в течение суток. Сначала это были пункты в Красном Поселении и Сосновом Солонце, а потом та же участь постигла метеостанции в селе Марьевка Пестравского района и в селе Кротовка Кинель-Черкасского района. Да что тут говорить, когда из-за отсутствия средств тогда стоял вопрос о закрытии одной из базовых метеостанций в нашей области - Тольяттинской! Ее удалось сохранить только потому, что метеостанцию на свое полное содержание взяла городская администрация.

За это же время было сокращено также 17 гидрологических постов на реках области, и на многих из них осталось только по одному посту, чаще всего в районе речного устья. Между тем международные методики рекомендуют иметь на реке хотя бы по три гидрологических поста - у ее истока, в среднем течении и в районе устья. Только при этих условиях можно своевременно и точно предсказать развитие паводка в речном бассейне.

Из положительных перемен последнего времени можно назвать возобновление с 1 января 2005 года регулярных аэрологических наблюдений в Безенчуке, где после четырехлетнего перерыва удалось отремонтировать газогенераторную станцию, необходимых для запуска в атмосферу метеорологических зондов.

Нет никакого сомнения в следующем: если государство хочет иметь точный прогноз погоды на ближайшие часы и дни, то оно и должно за это платить. Ведь ураганы, наводнения и другие погодные катаклизмы, которые из-за отсутствия денег не были предсказаны вовремя, могут нанести стране куда больший ущерб, чем пресловутая «экономия» на службе погоды (рис. 40-44).

Музей гидрометслужбы

В 2000 году был создан музей истории Приволжского управления гидрометслужбы. Основателем музея стал бывший начальник управления Юрий Тимофеевич Желтиков. Собственно, эта идея пришла ему в голову еще в 80-х годах, но тогда просто не нашлось по-настоящему преданного делу человека, чтобы взвалить на плечи этот нелегкий груз. Взваливать пришлось самому спустя четверть века уже по выходе на пенсию.

Музей ветров - название, конечно, неофициальное, но - в точку! Не случайно первым его экспонатом стал флюгер, изобретенный полтора века назад выдающимся русским ученым-метеорологом Г.И. Вильдом, основателем Международной метеорологической организации. Самое поразительное, что, несмотря на свою древность, это прибор действует и сейчас. Также до настоящего времени в практике наблюдений применяется и барометр Вильда - эталон точности, который был принят на вооружение метеорологов примерно в тот же период, что и флюгер.

Есть в музее экспонаты и материалы по экологической теме. К этой проблеме гидрометеорологи подключились лишь в 60-х годах ХХ века. В настоящее время Приволжское УГМС на территории пяти областей (Самарской, Саратовской, Пензенской, Ульяновской и Оренбургской) держит 61 стационарный пункт наблюдений за загрязнением воздуха, которые расположены в 15 городах. Качество поверхностных вод исследуется на 45 водных объектах, где определяется содержание 50 загрязняющих веществ. Также управление имеет 65 пунктов наблюдений за радиацией, и здесь еще ведутся наблюдения за загрязнением почв.

В целом в музее Приволжского УГМС насчитывается десятки фотоальбомов, сотни книг, в том числе старинных, напрямую касающихся истории наблюдений за погодой в Самаре (рис. 45).

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Список литературы

75 лет Приволжскому УГМС. Самара, 2006. 22 с.

150 лет Самарской губернии (цифры и факты). Статистический сборник. Под ред. Г.И. Чудилина. Самара, Самарский дом печати. 2000. 408 с.

Архангельская Г.П. 1985. Влияние засухи и супероптимальных температур на проницаемость корней ильмовых для воды. – В сб. «Вопросы лесной биогеоценологии, экологии и охраны природы в степной зоне». Межведомственный сборник. Под ред. Н.М. Матвеева. Куйбышев, изд-во КГУ, стр. 38-46.

Вдовин Н.В. 1983. Ветровой режим и турбулентный обмен приземного слоя воздуха на межполосных полях разной ширины в системе лесных полос. – В сб. «Вопросы лесной биогеоценологии, экологии и охраны природы в степной зоне». Межведомственный сборник. Под ред. Н.М. Матвеева. Куйбышев, изд-во КГУ, стр. 101-106.

Гладков Н.А., Михеев А.В., Галушин И.М. 1975. Охрана природы. Учеб. пособие для студентов биол. специальностей пед. ин-тов. М., Просвещение. 299 с.

Государственный комитет по охране окружающей среды Самарской области. Государственный доклад о состоянии окружающей природной среды Самарской области в 1997 году. Самара. 1998. 100 с.

Государственный комитет по охране окружающей среды Самарской области. Государственный доклад о состоянии окружающей природной среды Самарской области в 1998 году. Самара. 1999. 100 с.

Государственный комитет по охране окружающей среды Самарской области. Государственный доклад о состоянии окружающей природной среды Самарской области в 1999 году. Самара. 2000. 100 с.

Государственный комитет по охране окружающей среды Самарской области (Визитная карточка). Экология. Самара, 1999. 22 с.

Государственный комитет экологии и природных ресурсов Самарской области. Государственный доклад о состоянии окружающей природной среды Самарской области в 1994 году. Самара. 1995. 100 с.

Государственный комитет экологии и природных ресурсов Самарской области. Государственный доклад о состоянии окружающей природной среды Самарской области в 1995 году. Самара. 1996. 100 с.

Государственный комитет экологии и природных ресурсов Самарской области. Государственный доклад о состоянии окружающей природной среды Самарской области в 1996 году. Самара. 1997. 100 с.

Давыдкин Н., Лебедев В. 1986. Погода и мы. – «Волжская коммуна», 6 июня 1986 года.

Ерофеев В.В. 1986. Времен связующая нить. – В сб. «Орленок», Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, стр. 129-148.

Ерофеев В.В. 1989. У природы нет плохой погоды. 3аписки натуралиста. – В сб. «Орленок». Литературно-художественный сборник для детей среднего и старшего школьного возраста. Сост. Никульшин И.Е., Богомолов Н.В. Куйб. кн. изд-во, стр. 187-209.

Ерофеев В.В. 1989. Цена чистого неба. – В сб. «Зеленый шум». Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :34-51.

Ерофеев В.В. 1991. Экологическое невежество. – В сб. «Зеленый шум». Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :32-35.

Ерофеев В.В. 1990. Печали Самарской Луки. – В сб. «Самарская Лука». Альманах самарских писателей, вып.2. Сост. М.Я. Толкач. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, :6-20.

[Ерофеев В.В.] Морковка засыхает в полдень. – Газета «Будни», 24 июня 1998 года.

[Ерофеев В.В.] Ветров В. 1998. Нынешнее лето еще не поставило всех своих рекордов. – Газета «Числа», 5 августа 1998 года.

[Ерофеев В.В.] Сушите хлеб, мочите корки… - Газета «Будни», 8 августа 1998 года.

Ерофеев В.В. 2006. Костлявая рука голода 1921 года. – В газ. «Волжская коммуна», №№ 191-196 (13, 17-20 октября 2006 года).

Ерофеев В.В., Чубачкин Е.А. 2007. Самарская губерния – край родной. Т.I. Самара, «Самарское книжное издательство», 416 с.

Ерофеев В.В., Чубачкин Е.А. 2008. Самарская губерния – край родной. Т.II. Самара, изд-во «Книга», 304 с.

Ерофеева Е.А. 1996. Погода – дело серьёзное. – «Самарские известия», 23 марта 1996 года.

Ефимов А.И. 2006. Приволжскому УГМС – 75 лет. – В сб. «Метеоспектр. Вопросы специализированного гидрометеорологического обеспечения», № 3. М., изд-во Росгидромета.

Желтиков Ю.Т. 1967. Очерк о Приволжском УГМС. Куйбышев, изд-во Приволжского УГМС, 90 с.

Желтиков Ю.Т. 1994. Приволжское территориальное управление по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды. Самара, изд-во Приволжского УГМС. 286 с., 56 с. илл.

Желтиков Ю.Т. 2001. Приволжскому межрегиональному территориальному управлению по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды – 70 лет. – В журн. «Метеорология и гидрология», № 4, издательский центр «Метеорология и гидрология», Москва.

Желтиков Ю.Т. 1999. Приметы о погоде. Самара, изд-во Приволжского УГМС, 48 с.

Игнатьева Л. 1998. Самаре голод не грозит. – «Самарское обозрение», 27 июля 1998 года.

Карманная книга натуралиста и краеведа. М., Географгиз, 1961, 264 с.

Климат Куйбышева. Под ред. Ц.А. Швер. Л., Гидрометеоиздат, 1983, 224 с.

Лепехин И.И. 1795. Дневные записки путешествия академика Лепехина. т.1, изд-во Императорской АН.

Миклашевский В.М. 1992. Физико-географическое описание Куйбышевского заповедника (климатический обзор). – В сб. «Бюллетень «Самарская Лука» № 1/91. Самара», стр. 208-222.

Москвин Т.Г. 1945. История Куйбышевской геофизической обсерватории. Рукопись, архив Приволжского УГМС. 72 с., 3 с. прил.

Нигматуллин И.С. 1977. Прирост древесных пород в зависимости от метеорологических и гидрологических условий. – В сб. «Вопросы лесной биогеоценологии, экологии и охраны природы в степной зоне». Межвузовский сборник. Выпуск 2. Куйбышевский госуниверситет. (Ред. коллегия: Н.И. Ларина, Н.М. Матвеев, Д.П. Мозговой, В.И. Рощупкин, В.Г. Терентьев). Куйбышев. Изд-во «Волжская коммуна», стр. 50-55.

Нигматуллин И.С. 1983. Влияние погодных условий на рост и развитие ясеня пушистого в лесных полосах Тимашевской системы. – В сб. «Вопросы лесной биогеоценологии, экологии и охраны природы в степной зоне». Межведомственный сборник. Под ред. Н.М. Матвеева. Куйбышев, изд-во КГУ, стр. 68-73.

Николаев Л. 1986. Радуга… зимой. – «Волжская коммуна», 4 января 1986 года.

Никулин В.С. 1987. Радуга зимой. – «Волжская заря», 26 января 1987 года.

Охлябинин С.Д. 1920. Предварительный обзор осадков и температурных условий Самарской губернии, Самара.

Паллас П.С. 1773. Путешествие по разным провинциям Российской империи, ч.1. СПб.

Памятная книжка Самарской губернии за 1864 год, Самара, 1864.

Петров Ю. 1997. Гидрометцентр: штормовое предупреждение. – «Волжская коммуна», 14 ноября 1997 года.

Природа Куйбышевской области. Облгосиздат, 1951, 405 с.

Природа Куйбышевской области. Куйб. кн. изд-во, 1990, 464 с.

Различные бедствия. – Журн. «Отечественные записки». № 2, отд.3, 1853 год, стр.23.

Решетина М. 2000. «За погоду» платят скупо. – «Аргументы и факты», № 23 – 2000 год, июнь.

Селезнев В.А. 1994. Изменчивость ветра над акваторией водохранилища (В гл. «Современное состояние качества воды Куйбышевского водохранилища» - авт.). – В сб. «Экологическая ситуация в Самарской области: состояние и прогноз». Под ред. Г.С. Розенберга и В.Г. Беспалого. Тольятти, ИЭВБ РАН, стр. 63-64.

Соколов А. 2000. У природы нет плохой погоды. – «Волжская коммуна», 5 июля 2000 года.

Степанов В. 1996. Змей Горыныч на Самарской Луке. – Газета «Алекс-информ», № 48 – 1996 год, декабрь.

Стрижев А. 1968. Народный календарь. – Журн. «Наука и жизнь», №№ 2,3,6,8,10.

Стрижев А. 1973. Календарь русской природы. М., Московский рабочий.

Стрижова И.М.1996. Организация фенологической сети наблюдений в крае в 1927-1937 г.г. – В сб. «Краеведческие записки». Выпуск VIII, посвященный 110-летию музея. Самара, Самарский областной историко-краеведческий музей им. П.В. Алабина, стр. 85-88.

Таблицы метеорологических наблюдений метеостанций Приволжского УГМС за 1931 год. Архив Приволжского УГМС.

Таблицы метеорологических наблюдений метеостанций Приволжского УГМС за 1942 год. Архив Приволжского УГМС.

Укке Ю.Б. 1870. Метеорология города Самара. Самара.

Шабалина И. 2001. Дождя ждала природа. – «Волжская коммуна», 25.07.2001 года.

Шапеева Е.В. 1994. Климатические условия (Радиационный режим. Особенности атмосферной циркуляции. Ветер. Температура воздуха. Влажность воздуха. Атмосферные осадки. Снежный покров. Климатическое районирование. – В сб. «Экологическая ситуация в Самарской области: состояние и прогноз. Под ред. Г.С. Розенберга и В.Г. Беспалого. Тольятти, ИЭВБ РАН», стр. 98-108.

Шапеева Е.В. 1994. Оценка климатических факторов самоочищения атмосферы. – В сб. «Экологическая ситуация в Самарской области: состояние и прогноз». Под ред. Г.С. Розенберга и В.Г. Беспалого. Тольятти, ИЭВБ РАН, стр. 109-116.

Шерстюков Б.Г., Разуваев В.Н., Ефимов А.И., Булыгина О.Н., Коршунова Н.Н., Апасова Е.Г., Анурова Л.Г., Шуруева Л.В. 2006. Климат Самарской области и его характеристики для климатозависимых отраслей экономики. Самара, изд-во ООО «Артель», 168 с.

Юдин В.Н. 1992. Дни величальные. Саратов, Приволжское книжное изд-во. 320 с.

Ukke J.B. 1863. Das Klima und die Krankheiten der Stadt Samara. Berlin.

Просмотров: 6127