Огненный ураган над Сызранью

Огненный ураган над Сызранью

В 1906 году город был стерт с лица земли катастрофическим пожаром

 

«…Огонь переходил с дома на дом, и через несколько часов над пепелищем возвышалась только соборная колокольня… Люди добирались до Волги ползком, многие бросались в воду, надеясь найти облегчение от мучительной боли. Весь берег был переполнен беглецами… Пытавшиеся приблизиться к городу в ужасе бежали обратно, ужаснувшись количеству обугленных трупов на улицах. Тут же лежали трупы лошадей, домашней птицы, собак…» Так русский общественно-политический журнал «Нива» описывал катастрофический по размерам пожар, который 5 июля (по старому стилю) 1906 года практически полностью стер с лица земли город Сызрань. Уже в том время это был довольно крупный населенный пункт Среднего Поволжья и важный транспортный узел, где грузы переваливались с речных судов на железную дорогу и обратно (рис. 1).

«Пожарная команда крайне нерасторопна…»

В начале ХХ века существовало множество технических и бытовых причин для катастрофического распространения пожаров во многих российских городах, в том числе и в достаточно крупных. В первую очередь к ним нужно отнести повсеместное отсутствие противопожарных водопроводов, и, как следствие, острую нехватку воды для тушения огня в городах и селах. Ситуацию усугубляли примитивность пожарной техники того времени (рис. 2),

а также недостатки в градостроительстве и в уличной планировке. В начале прошлого века все это в полной мере относилось не только к Сызрани, но и к Самаре, а также к подавляющему большинству других российских городов (рис. 3).

В 1906 году в Сызрани каменных домов было немного, и почти во всех из них располагались официальные государственные или культовые учреждения (рис. 4).

Конечно же, в большинстве своем каменные здания тогда располагались в центре города. А вот на своих окраинах Сызрань в начале ХХ века оставалась почти сплошь деревянной и больше напоминала деревню, чем город. В примыкающих к Волге кварталах, застроенных безо всякой планировки,

традиционно селился самый бедный люд, и здесь почти везде друг к другу лепились маленькие домишки в два окна. Многие из них были крыты даже не досками, а соломой, причем дома соединяли самые обыкновенные деревенские плетни (рис. 6).

По данным исследователей, сызранская пожарная охрана того времени в целом была немногочисленна и плохо организована. Во время пожаров регулярно выяснилось, что пожарная команда приезжала на место происшествия вообще без запасов воды для тушения, потому что никто из огнеборцев не удосужился заранее съездить на реку и наполнить бочки. В подтверждение этого можно привести отчет симбирского губернатора (а до 1930 года Сызрань относилась к Симбирской губернии), посетившего город за несколько лет до описываемых событий.

Вот что он писал: «Из числа трех машин, входящих в пожарный обоз, одна оказалась самой старой конструкции и должна по-настоящему поступить в музей древностей, а не находиться в городском полицейском управлении. При испытании действия этой машины рукав лопнул, и вода разлилась по улице. Пожарная команда крайне нерасторопна и находится в полном беспорядке. Багры разбираются очень долго, и раздвижная лестница лишь с большим трудом после долгих усилий могла быть поставлена, что явно доказывает полное неумение команды обращаться с нею. Ведра оказались помятыми, брезенты порванными, лошади молоды, совсем не съезжены. Лица же, управляющие ими, совсем не умеют править» (рис. 7).

Цена любви к варенью

Июнь и начало июля 1906 года в Среднем Поволжье выдались довольно жаркими. Как свидетельствует городская хроника того времени, днем температура воздуха в течение нескольких недель достигала 30 и более градусов, а дождей почти не было. Неудивительно, что к началу июля в городе стояла пыльная и знойная сушь, во время которой все деревянные строения насквозь были прожарены палящим солнцем и горячим воздухом. Одним словом, окраинные кварталы Сызрани из-за этой жары стали похожи на бочку с порохом, которая словно бы ждала, кто же поднесет к ней зажженную свечу. И непоправимое в конце концов случилось…

С чего же начался пожар в тот трагический день 5 июля, окончательно установить так и не удалось. По общепринятой версии, первое возгорание случилось рано утром в поселке Закрымза (рис. 8)

в результате неосторожного разведения костра во дворе одного из здешних домов. Из сохранившейся летописи Ильинской церкви следует, что «пожар начался в доме некоего небогатого купца Малышева, жителя Ильинской слободы от неосторожного обращения с огнем (кажется, при варке варенья)».

Так или иначе, но есть и другие свидетельства того, что общегородская катастрофа в тот день началась, в общем-то, с пустяка. И если принять версию, что все произошло именно «от костра при варке варенья», то получается, что в какой-то момент обыватели за огнем просто не углядели, и пламя быстро перекинулось на расположенные поблизости деревянные строения. После этого незадачливые «кашевары» так и не смогли своими силами потушить бушующее пламя. В итоге огненная стихия в мгновение ока перекинулась на жилые дома, а уже через час пошла гулять и территории соседних домовладений, быстро охватив всю Закрымзу.

Тут в дело вмешался сильный ветер. Он за какие-то считанные минуты перебросил пламя через речку Крымзу, после чего, словно злой волшебник, погнал огненный вал в направлении центра города. Буквально на глазах онемевших от страха очевидцев этот ветер превратился в настоящий ураган, который стал разносить горящие головешки на сотни саженей вокруг. А поскольку направление ветра все время менялось, то уже к середине дня 5 июля Сызрань пылала почти одновременно со всех концов. Насколько силен был этот ураган, можно себе представить хотя бы из того, что пароход, шедший по Волге по направлению к Сызрани, уже на расстоянии 25 верст от города стало осыпать головешками, горящей щепой и искрами.

Раздуваемое ветром пламя всего лишь за три-пять минут с треском пожирало одноэтажные жилые лачуги, и их жильцы в лучшем случае лишь успевали выскочить из своего дома на улицу в том, в чем были. Ничего из своего имущества спасти им обычно не удавалось. По словам оставшихся в живых свидетелей, это зрелище было настолько страшным, что многие обыватели от ужаса сходили с ума. В конце концов город превратился в сплошное море огня. Люди с дикими воплями бежали по улицам в поисках спасения, но со всех сторон их снова и снова встречала стена огня (рис. 9).

Как впоследствии в своих записках рассказывал очевидец этой катастрофы Иван Иванович Труханов, даже среди бела дня зарево сызранского пожара было видно за 90 верст от Сызрани - у города Хвалынска, что находится ниже ее по течению Волги.

В течение того ужасного дня в Сызрани погибли все, кто не смог уйти из города - в первую очередь обитатели больниц, богаделен и приютов, престарелые и убогие, а также арестанты. Одни из потерпевших погибли в бушующем пламени, другие задохнулись от дыма и угарного газа, спрятавшись в подвалах (рис. 10).

Не сумели спастись даже те, кто пытался отсидеться внутри противопожарных резервуаров на Соборной и Кузнецкой площадях (ныне площадь имени В.И. Ленина). Эти несчастные попросту сварились в кипятке, в который очень быстро превратилась вода в этих не слишком больших емкостях.

В журнале «Нива» в описании этого пожара можно, в частности, найти и такое: «Самый страшный момент настал, когда огонь подобрался к артиллерийским пороховым погребам. Взрывы пороха, грохот разрывающихся снарядов, треск ружейных пуль были последним салютом погибавшей Сызрани… Но ужаснее всего было то, что очевидцы не могли оказать пострадавшим никакой медицинской помощи… За рекой Крымзой пожар лишил людей выхода из огня, и многие погибли».

 

Большинство погибших опознать не удалось

В общей сложности в начале июля 1906 года Сызрань горела около суток, причем центр города был уничтожен огнем всего лишь за шесть часов. Последствия пожара оказались катастрофическими: за это короткое время 45-тысячный город оказался почти полностью стертым с лица земли.

Всего в Сызрани в тот день сгорело около 5500 строений, в том числе почти все здания, принадлежавшие городу – земская управа (рис. 11), уездная больница, публичная библиотека, основанная в 1873 году, городская гимназия, реальное училище (рис. 12),

городское казначейство, а также здания почты и телеграфа. В двухэтажной уездной тюрьме, что тогда располагалось между Спасской башней и берегом реки, задохнулись в дыму или сгорели заживо все заключенные – около сотни человек.

Сильно пострадали и местные коммерсанты, поскольку огонь уничтожил здание, где располагалось отделение Волжско-Камского банка, а также все мельницы, продовольственные склады и более 100 вагонов с пшеницей, находящиеся на железнодорожной станции и прилегающих к ней путях. Не пощадил огонь и некоторые культовые и религиозные сооружения: в пламени сгинули один из православных монастырей и семь церквей, в том числе Никольский единоверческий храм, построенный в 1859 году. Общие убытки от пожара в ценах того времени составили примерно 18 миллионов рублей.

Уцелевшими после трагедии остались только некоторые городские окраины - Новая линия (ныне улица Рабочая и примыкающие к ней кварталы), район поселка Засызрань, вокзалы, пристани, кладбища, дачные постройки вдоль берега реки Воложки, Казанский собор и несколько других храмов, а также Вознесенский и Сретенский монастыри (рис. 13).

Что же касается числа людей, сгинувших в бушующем пламени, то тут данные расходятся. В том месяце на официальный учет в полиции были приняты сведения лишь о 100 с небольшим сгоревших сызранцев, тела которых были найдены на пепелищах и впоследствии опознаны. Однако нигде не говорилось, что после пожара в уничтоженном городе было найдено огромное число трупов людей, установить личности которых затем так и не представилось возможным.

Кроме того, по данным губернской полиции, по крайней мере несколько сотен горожан во время катастрофы просто пропали без вести – от них не нашли не то что обгоревших тел, но даже фрагментов костей. Поэтому сейчас предполагается, что в сызранском пожаре 1906 года погибло по меньшей мере 1000 человек, хотя многие эксперты настаивают на другой цифре – не менее 10 тысяч человек. Кстати, уже потом, в хоте следствия выяснилось, что уже после пожара более сотни горожан, вернувшихся на свои пепелища, были убиты мародерами, грабившими чужое имущество, которое не успела уничтожить огненная стихия…

 

Поджог или провокация?

Сразу же после сызранской катастрофы одно за другим стали появляться предположения, что пожар такой силы и с такими последствиями не мог быть простой случайностью. Высказывались мнения, что здесь не обошлось без происков радикально настроенных политических группировок или террористических формирований, которые значительно активизировались в период первой русской революции 1905-1907 годов.

Например, одна из версий, получившая в печати широкое распространение после Октябрьского переворота 1917 года, гласила, что город подожгли царские агенты, чтобы заглушить набиравшее в то время здесь силу социал-демократи­ческое движение. Дело в том, что в начале ХХ века Сызрань был одним из самых активных большевистских центров Симбирской губернии (рис. 14).

Одним из доказательств популярности данной версии является архивный документ - письмо местного уроженца М.Т. Елизарова (рис. 15),

шурина В.И. Ульянова-Ленина, направленное к сызранцам и бестужевцам, которое в сокращенном варианте было напечатано в газете «Сызранское утро» в 1917 году. В нем Елизаров, вспоминая о сызранских событиях июля 1906 года, писал следующее: «Царские слуги сожгли город Сызрань, черная сотня восторжествовала, и пришлось всем поборникам света идти в подполье».

А еще эту версию подтверждают и воспоминания другого очевидца пожара, сызранца Георгия Кононовича Захватова, записи которого впоследствии были опубликованы его внучкой Верой Александровной Козьяковой: «Старушка, мать хозяина дома, варила в тот день в таганке варенье. Неожиданно во двор вошел неизвестный мужчина в крестьянской одежде и попросил воды. Старушка направилась в дом, оставив его одного. Принесла воды, мужик напился и ушел, но спустя некоторое время загорелся сарай, а затем и дом. Возможно, в отсутствие хозяйки незваный гость перенес из таганка горячие угли под сарай. Подобные случаи будто бы были в тот день и в других кварталах города… В общем, складывалось такое впечатление, что город подожгли почти одновременно и сразу в нескольких местах…»

Далее из воспоминаний очевидцев следует, что «…жара в тот день и в самом деле стояла просто несносная, но ветра с утра не было. Большинство сызранцев сначала не придало особого значения начавшемуся пожару - ведь он походил на все остальные, которые тушились своевременно… Но тут неожиданно выяснилось, что водопроводные колодцы дают лишь тоненькую струйку воды - главная магистраль, открывающая напор воды в колодцах, оказалась перекрытой (!?) где-то за чертой города, в районе запасного бассейна, располагавшегося на раменской дороге. В результате пожарная команда из-за отсутствия воды мало что смогла сделать. Уже вскоре к тушению огня наряду с пожарной командой подключилось почти все население города. Воду таскали в бочках из Сызранки и Крымзы, но толку от этого оказалось мало». Далее в подтверждение своей версии о поджоге автор приводит еще один пример: хотя он сам лично вместе с толпой помогал тушить мельницу, она тем временем разгоралась все сильнее и сильнее, словно кто-то вместо воды поливал ее керосином…

Однако в те же годы появилась и другая версия сызранской катастрофы, согласно которой город в тот день подожгли не кто иные, как сами социал-демократы, желавшие вызвать в городе беспорядки и тем самым скомпрометировать местные власти. Газета «Сызранское утро» в своем номере от 24 октября 1907 года писала следующее: «Возникли слухи, что город тогда подожгли студенты и молодежь, устраивавшие митинги и забастовки. Тут под влиянием слухов и паники с криком: «Бей поджигателей» жители стали избивать всех, кого принимали за таковых. Толпа с кольями и палками зверски убила послушника монастыря и телеграфиста, воспитанника школы заезжего артиста. Толпа видела в каждом интеллигентном лице своего врага - поджигателя…» Позже над участниками беспорядков был суд, и 16 человек за самоуправство и нанесение побоев получили различные виды наказания (в основном это были крестьяне, находившиеся в Сызрани на заработках).

А вот что по этому поводу в сентябре 1906 года писал журнал «Пожарное дело»: «За несколько дней до случившегося на тему поджога уже распространялись слухи и анонимки со стороны рабочих и грузчиков поволжских пристаней и смежных железных дорог». Здесь камнем преткновения, толкнувшим поджигателей на это преступление, назывались в первую очередь постоянная экономическая кабала, в которую коммерсанты загнали рабочих, а также недоразумения с работодателями.

Однако даже с учетом этих документов и свидетельств наиболее правдоподобной все же представляется бытовая версия, согласно которой катастрофический по своим масштабам сызранский пожар 5 июля 1906 года все же носил совершенно случайный характер. С этим вполне можно согласиться, и вот почему: как бы ни велико было желание власть предержащих разгромить большевистский центр, или, наоборот революционно настроенной молодежи «насолить» властям, вряд ли они стали ради этих сиюминутных целей приносить в жертву целый город, где жили в том числе и сами поджигатели, и их родственники. Впрочем, политика – вещь непредсказуемая, а поведение политических авантюристов – тем более. В этом человечество не раз смогло убедиться в течение минувшего ХХ века.

 

Город, восставший из пепла

Российское правительство оказало некоторую помощь населению сгоревшего города. Решением министерств внутренних дел и земледелия сызранцам выделили довольно крупную по тем временам денежную сумму. Сюда также прислали партию консервированных продуктов, а горожанам разрешили бесплатный отпуск леса для строительства новых домов. Через некоторое время помощь жителям Сызрани стала поступать уже со всей России и даже из-за ее пределов.

Сразу же после пожара был создан временный комитет помощи погорельцам, немедленно начавший сбор пожертво­ваний на нужды города и пострадавших. В числе жертвователей оказался и российский император Николай II, который лично внес в фонд помощи погорельцам 33 тысячи рублей. Самарцы же вплоть до сентября ежедневно присылали в Сызрань груз хлеба и мяса, достаточный для того, чтобы им можно было накормить 10 тысяч человек. Много средств для пострадавших собрали также жители Кузнецка (ныне Пензенской области). Артисты уездного города Ставрополя уже через несколько дней после пожара дали благотворительный концерт в пользу погорельцев. Кроме того, по указанию правительства уже через день после бедствия в Сызрань прибыл санитарный поезд, который в течение нескольких месяцев заменял собой сгоревшую городскую больницу. И даже пассажиры проходивших по Волге пароходов тоже стремились отдать погорельцам свою запасную одежду - настолько их поражало увиденные последствия огненной катастрофы.

В пожаре существенно пострадало здание Сызранской городской Думы, и поэтому ее экстренное заседание под председательством городского головы Максимилиана Чернухина состоялось в доме его предшественника С. Чурина. Гласные городской Думы (по-нынешнему – депутаты) обсуждали чрезвычайную ситуацию с 8 по 10 июля 1906 года. На заседании были приняты решения об оказании материальной помощи по­страдавшим, а для восстановления города депутаты создали строительную комиссию под председательством Чер­нухина. Тогда же депутаты постановили, что с того времени на улице Боль­шой (ныне улица Советская), центральной улице Сызрани, должны были возводиться только каменные дома.

Кроме того, власти тогда же решили больше внимания уделяться озеленению города, так как во время пожара было замечено, что кроны лиственных деревьев замедляют распространение огня. В связи с этим на бывшей Базарной площади Сызрани вскоре был разбит сквер (ныне сад имени В.И. Ленина), а в районе поселка Закрымзы в парк превращена Торговая Щепалинская площадь (ныне площадь имени Тимирязева). Появился сиреневый сад также и на территории сызранского кремля.

Одновременно власти уже в том же году начали строительство некоторых сооружений, призванных усилить пожарную безопасность города. В частности, в некоторых местах были установлены бетонные водохранилища, и одновременно в городе приступили к возведению нового здания пожарной части. А пока оно строилось, городской голова Максимилиан Чернухин предоставил для городской пожар­ной команды часть своего дома и флигель. Позже он для строительства конюшен и сараев пожарной части пожертвовал участок принадлежащей ему земли на улице Большой, 43 (рис. 16).

В итоге уже вскоре после пожара 1906 года сызранские власти сумели заново восстановить пожарный обоз. В него вошел линейный ход, который вывозился тройкой лошадей. На нем размещался ручной насос, рукава, стволы и другой противопожарный инвентарь.

Тем временем на склоне реки Крымзы погорельцы начали возводить временные строения и землянки, и за короткое время здесь возник целый жилой поселок, который назвали Молдавкой. Уже к концу лета Сызрань была заполнена тысячами пришлых рабочих со всей Симбирской губернии, стремившихся подзаработать на восстановлении города.

Уездная больница была восстановлена на средства Красного креста уже в 1907 году, и ныне на ее месте, на улице Советской, располагается станция скорой помощи. В 1910 году также была восстановлена и городская публичная библиотека. В целом же для более-менее полного восстановления Сызрани после катастрофы 1906 года властям и жителям города понадобилось более пяти лет (рис. 17).

Валерий ЕРОФЕЕВ.


Просмотров: 3305



При подготовке публикаций сайта использованы материалы
Самарского областного историко-краеведческого музея имени П.В. Алабина,
Центрального государственного архива Самарской области,
Самарского областного государственного архива социально-политической истории, архива Самарского областного суда,
частных архивов и коллекций.
© 2014-. История Самары.
Все права защищены. Полное или частичное копирование материалов запрещено.
Об авторе
Политика конфиденциальности