Да здравствует Первое мая!

Как известно, первомайский праздник, который в советское время именовался Днем международной солидарности трудящихся, был учрежден в память о событиях в Чикаго, произошедших еще в 1880 году. Как известно, тогда городская полиция разогнала марш протеста рабочих, требующих повысить им заработную плату.

Правда, при этом не совсем понятно, почему праздничным сделали именно первый день этого весеннего месяца: ведь разгон чикагской демонстрации произошел 4 мая. Так или иначе, но именно Первомай на протяжении десятилетий был одним из важнейших государственных праздников не только в СССР, но и во всех странах «победившего социализма» (рис. 1).

Праздник Властелина Тьмы

О двусмысленности назначения празднования Дня международной солидарности трудящихся именно на день 1 мая в начале нынешнего века впервые заговорил не кто-нибудь, а представители христианской церкви. Дело в том, что, согласно старинным поверьям, известным в Европе на протяжении сотен лет, ежегодно в ночь с 30 апреля на 1 мая в Германии, на горе Брокен, собирается вселенский шабаш Сатаны. Сюда со всех материков слетается всяческая нечисть в телесном воплощении колдуний и колдунов, ведьм и знахарей, вампиров и вурдалаков, василисков и упырей, а также собираются души самых отъявленных злодеев, умерших в прошлые времена.

Кульминацией зловещего бала считается «тронная речь» самого Властелина Тьмы, или Сатаны, которые рассказывает собравшимся о самых значительных черных делах, случившихся на Земле за истекший год. Затем в подтверждение прежней силы своей власти хозяин шабаша совершает кровавые обряды: сначала на черном камне он публично обесчещивает самую красивую девственницу, а затем отрезает голову невинному младенцу. Кровь жертвы должна пить вся присутствующая на шабаше нечисть…

Хотя нигде в Библии не говорится о таком всемирном празднике черных сил, тем не менее испокон веков многочисленные сатанистские секты именно в ночь на 1 мая старались совершать кровавые обряды, подобные описанным выше. Разумеется, христианская церковь не могла мириться с существованием сатанистов, и потому в средние века участие в тайных первомайских сборищах частенько становилось основанием для сожжения на костре того или иного человека.

Можно себе представить, насколько двусмысленными в глазах истинных верующих и представителей церкви стали выглядеть маевки, на которые еще в начале века собирались представители социал-демократических партий. Впрочем, победившие в России большевики уже вскоре объявили полным бредом как религиозные, так и сатанистские обряды. Вот так в глазах трудящихся Первомай быстро приобрел не мистический, а истинно классовый характер…

За грамматическую ошибку – на Колыму

Традиция поиска «отщепенцев», которых теперь уже называли не сатанистами, а троцкистами и оппортунистами, продолжилась в нашей стране в печально известные тридцатые и сороковые годы. Тогда любой отказ от участия в первомайской демонстрации грозил трудящемуся серьезными неприятностями.

Архивные данные свидетельствуют, что в 1937 и в 1938 годах секретари парткомов предприятий и учреждений в конце того праздничного дня писали «куда следует» информационные письма следующего содержания: «Инженер Иванов не пришел на демонстрацию, сославшись на болезнь жены, в то время как его видели с женой у родственников в деревне за посадкой картошки. Сверловщица Петрова отказалась прийти на праздник, объяснив это тем, что ей не с кем оставить ребенка, хотя, по нашим сведениям, ее ребенку уже исполнилось 5 лет, и он вполне мог находиться дома один в течение всего времени демонстрации. Практикант Сидоров, отметившись у парторга, сбежал прямо с места сбора колонны и вместо демонстрации гулял в парке со своей любовницей Мальковой, неоднократно уединяясь с ней в кустах для интимной близости…»

Понятно, что «отказников» ждали как минимум разборки на заседании парткома, а иногда и путешествие в «солнечный Магадан». Однако порой у участников первомайских торжеств бывали «проколы» и покруче. Вот реальный случай, произошедший в 1947 году на одном из сталинградских заводов в канун Первомая.

Местному самодеятельному художнику из числа инженеров поручили писать лозунги к празднику, которые заводские колонны должны были нести на демонстрации на двух шестах. Один из текстов выглядел так: «Да здравствует наш героический город Сталинград!» Однако к концу рабочего дня внимание у художника ослабло, и он не заметил, как пропустил букву «р» в последнем слове. Вдобавок капнувшая с кисти белая краска упала на кумач после слова «город», растекшись в виде запятой. Художник, чертыхаясь, счистил ненужный знак препинания, а для верности это место закрасил красной краской. Он не знал, что при чтении лозунга «на просвет» запятая по-прежнему сияла все так же ярко.

Секретарь парткома завода едва не грохнулся в обморок, когда при самой последней проверке развернутых над колонной лозунгов он вдруг увидел надпись: «Да здравствует наш героический город, Сталин гад!» Хорошо еще, что заводчане в этот момент стояли около своей проходной, поскольку до времени начала торжественного марша оставалось минут пятнадцать. Парторг вполголоса приказал незаметно спрятать крамольный лозунг, а после демонстрации лично уничтожил кумач с «нехорошим» текстом.

От репрессий несчастного инженера спасло только то обстоятельство, что, как потом оказалось, никто не заметил его ошибки, кроме парторга. Секретарь же не стал сообщать «в органы» о проступке художника, поскольку вовремя сообразил, что при разбирательстве его самого легко могут обвинить в «потере контроля над массами».

Народные гуляния

В период с 60-х до 80-х годов в обществе уже не было подобной атмосферы подозрительности и доносительства, но, тем не менее, при организации первомайских празднеств дисциплина оставалась достаточно строгой. На крупных куйбышевских предприятиях, в организациях и в учебных заведениях партийные комитеты задолго до демонстрации распределяли по цехам и отделам разнарядки – сколько человек следует направить в заводскую колонну, сколько плакатов и с какими текстами они должны будут нести. Причем в разнарядках специально оговаривалось, какие портреты руководителей партии и правительства будут в той или иной колонне – например, Брежнева, Косыгина, Андропова и так далее.

За полторы-две недели до праздника в газетах публиковались официальные первомайские лозунги, которые предписывалось не только выводить крупными буквами на красном кумаче, но и выкрикивать в ходе демонстрации. Во время прохождения колонн по площади Куйбышева, мимо трибуны с первыми лицами области, которая устанавливалась у подножия памятника Валериану Владимировичу, диктор постоянно зачитывал эти лозунги по громкой связи, и после каждого воззвания площадь оглашалась восторженными криками «Ура!».

Кроме текстов, так сказать, общего исторического характера, вроде «Слава КПСС!» и «Пусть живет в веках дело Ленина!», были также лозунги на злободневные международные темы, например, «Да здравствует народ героического Вьетнама, борющийся против американского империализма!», или «Нас не запугать развертыванием крылатых ракет в Европе!» Отдельно шли воззвания в честь передовых районов, заводов и учреждений города: «Слава трудовым успехам предприятий Кировского района!», «Привет студентам и преподавателям Куйбышевского государственного университета!», «Больших творческих успехов театральным коллективам города Куйбышева!», и так далее.

И сейчас ни для кого не секрет, что в дни первомайских праздников быстро возникла исконно российская традиция: на демонстрацию не ходить без поллитровки и закуски. Многие выпивали уже в ходе торжественного шествия или даже перед его началом, зайдя в соседний подъезд или в кустарник на газоне. А после демонстрации во многих учреждениях и вовсе устраивали официальные застолья. Самые пробивные хозяйственники договаривались об этом с администрацией городских кафе и ресторанов, поскольку в день 1 мая снять «без блата» столик, а тем более зал было просто невозможно. Понятно, что в такой обстановке во второй половине дня на улицах оказывалось полно изрядно подвыпивших граждан. Однако у милиции в связи с народными гуляниями было строгое предписание: чтобы трудящимся не портить праздник, в вытрезвитель никого не забирать, за исключением самых крайних случаев. Рассказывали, что в 60-е – 70-е годы многих уснувших на скамейке милиционеры даже отвозили не в кутузку, а к гражданину домой, если, конечно же, при нем находили документы.

Вместо квартиры – год условно

Во время первомайских демонстраций в Куйбышеве 60-х – 80-х годов не раз случались инциденты почти политического характера. Известно несколько фактов, когда во время праздничной демонстрации и прохождения колонн перед трибуной с руководителями области кое-кто из участников шествия пытался бросить высокому начальству письмо с жалобой. Люди резонно считали, что даже если письмо и не попадет в руки секретаря обкома партии, то его хотя бы прочитают в КГБ, поскольку ближние подступы к трибуне охраняли сотрудники именно этого органа власти.

Однако во время первомайской демонстрации в бытность первым секретарем обкома КПСС Евгения Федоровича Муравьева две женщины с одного из куйбышевских заводов решили не просто бросить письмо в сторону трибуны, а попытаться передать его Евгению Федоровичу лично в руки. Они неожиданно проскочили сквозь первый кордон заграждения - милицейскую цепь, и успели подбежать почти к подножию памятника.

Но тут не сплоховали кагэбэшники, которые быстро скрутили нарушительниц порядка. Правда, во время задержания женщины успели нанести несколько ударов и царапин сотрудникам органов. Все это стало основанием для их последующего привлечения к ответственности по статье УК РСФСР, карающей за сопротивление органам власти.

В суде нарушительниц приговорили к году лишения свободы условно. А в своем письме, как оказалось, они жаловались на директора завода, который без очереди давал квартиры родственникам и знакомым, а их, стоящих первыми в списке, в течение нескольких лет подряд нагло «динамил». Между прочим, тот инцидент во время демонстрации для дирекции завода стал основанием, чтобы в списке на жилье отодвинуть этих первоочердниц еще на несколько ступенек вниз.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Просмотров: 3435