Бомба для главного конструктора. 1985 год. Документы
Бомба для главного конструктора. 1985 год
Из архива Самарского областного суда
Выписки из дела № 6-1-54-1985 года
Том 1.
Л.л. 1-4.
Постановление о выделении уголовного дела
12 ноября 1984г.
гор. Москва.
Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре Союза ССР старший советник юстиции Антипов Н.А., рассмотрев материалы уголовного дела № 19/55-сл 81, возбуждённого по фактам хищений отдельными должностными лицами Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Министерства авиационной промышленности СССР, установил
4 февраля I981 г. в гор. Москве при вскрытии в автомашине полученного в этот день от неизвестного лица взрывного устройства, закамуфлированного под коробку с лекарствами, погиб от взрыва главный конструктор Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Бережной И.А. 5 февраля 1981 г. по данному факту Следственным отделом КГБ СССР было возбуждено уголовное дело.
В ходе расследования Комитетом Государственной безопасности СССР уголовного дела о гибели главного конструктора Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Министерства авиационной промышленности СССР Бережного И.А. были вскрыты данные о том, что в указанном конструкторском бюро, руководителем которого являлся Бережной И.А., на протяжении ряда лет имели место различные злоупотребления, в частности: учёт товарно-материальных ценностей и финансовых операций осуществлялся с нарушением установленных положений; необоснованно списывались приобретаемые за счёт средств бюджета различные товарно-материальные ценности; в нарушение существующего законодательства зачислялись в штат предприятия по совместительству и на временные работы лица, которые, не вкладывая какого-либо труда, получали крупные суммы вознаграждений в виде зарплаты; необоснованно выплачивались средства за содействие рационализаторской работе; для проведения различных испытаний собственные и арендованные самолёты широко использовались для пассажирских перевозок и иных неоправданных вылетов, полётов в командировки, отпуска, для посторонних лиц; велось капитальное строительство неплановых объектов. Имели место и другие нарушения хозяйственно-финансовой дисциплины.
Эти материалы Следственным отделом КГБ СССР были выделены в отдельное производство и направлены в Прокуратуру СССР, где 25 августа 1981 г. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 170 ч.2 УК РСФСР.
Проведённым Прокуратурой СССР по настоящему уголовному делу предварительным расследованием установлен ряд должностных лиц Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем, которые длительный период занимались хищениями государственного имущества.
Так, в частности, выявлено, что на протяжении 1977-1980 годов хищением материальных ценностей систематически занимался бывший начальник технического отдела ККВАС Нерозя Г.А., который расхищал материальные ценности как самостоятельно, так и по предварительному сговору с бывшим начальником специального технического бюро ККБАС в гор. Москве Беренштейном С.Т., исполняющим обязанности заместителя начальника технического отдела ККБАС Нехорошевым В.А. и другими сотрудниками Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем.
С учётом собранных доказательств вины и личности виновного 29 июля 1982 г. Нерозя Г.А. был арестован, и ему предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 931 УК РСФСР.
Проводимым параллельно Комитетом государственной безопасности СССР расследованием уголовного дела по факту убийства Бережного И.А. в ходе допросов свидетелей Елхимова, Ковченкова и других установлено, что самодельное взрывной устройство Бережному И.А. с целью его убийства передал через других лиц Нерозя Г.А., который сам признал, что совершил данное преступление на бытовой почве.
В связи с этим Следственным отделом КГБ СССР Нерозе Г.А. было предъявлено обвинение по п. «д» ст. 102 УК РСФСР, и 30 января 1984 г. уголовное дело по факту убийства путём взрыва Бережного И.А. было направлено в Прокуратуру СССР для соединения с имевшимся уголовным делом по обвинению Нерози Г.А. в хищении государственного имущества.
6 февраля 1984 года уголовное дело по обвинению Нерози Г.А. в совершении преступления, предусмотренного п. «д» ст. 102 УК РСФСР, было соединено с уголовным делом по обвинению Нерози Г.А. в хищении государственного имущества в особо крупных размерах. Проведённым Прокуратурой СССР расследованием по соединённым уголовным делам достаточных доказательств вины Нерози Г.А. в совершении убийства путём взрыва Бережного И.А. не добыто, поэтому уголовное дело в этой части в отношении Нерози Г.А. прекращено за недоказанностью предъявленного обвинения.
Принимая во внимание, что расследование по основному уголовному делу, возбужденному Следственным отделом КГБ СССР по факту убийства путём взрыва главного конструктора Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Министерства авиационной промышленности СССР Бережного И.А. затягивается на неопределённое время в связи с проверкой ряда версий совершения данного преступления, а в отношении Нерози Г.А. и его соучастников преступной деятельности собрано достаточно доказательств для составления обвинительного заключения, и выделение материалов в отношении Нерози Г.А., Беренштейна С.Т. и Нехорошева В.А. не отразится на всесторонности, полноте и объективности расследования по настоящему уголовному делу, а поэтому, руководствуясь от. 26 УЖ РСФСР, постановил:
1. Выделить из уголовного дела 19/$8-сл 84 материалы о хищении государственного имущества бывшим начальником технического отдела Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Нерозей Геннадием Афанасьевичем, бывшим начальником специального технического бюро ККБАС в гор. Москве Беренштейном Соломоном Товиевичем, и бывшим исполняющим обязанности заместителя начальника технического отдела ККБАС Нехорошевым Владимиром Александровичем в отдельное производство. !
2. Выделению подлежат материалы уголовного дела в подлинниках:
[далее приводится список материалов из 23 пунктов].
Следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР, старший советник юстиции Н.А. Антипов (подпись).
Л.л. 19-20.
Постановление о принятии выделенного уголовного дела к своему производству.
Гор. Москва
12 ноября 1984 г.
Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре Союза ССР старший советник юстиции Антипов Н.А., рассмотрев материалы выделенного уголовного дела по обвинению Нерози Г.А., Беренштейна С.Т. и Нехорошева В.А. в хищении государственного имущества в особо крупных размерах, установил:
25 августа 1981 г. Прокуратурой СССР было возбуждено уголовное дело о злоупотреблениях служебным положением отдельных должностных лиц Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем, руководителем которого был главный конструктор Бережной И.А., погибший 4 февраля 1981 г. в результате взрыва в. гор. Москве.
В процессе расследования данного уголовного дела установлено, что бывший начальник технического отдела ККБАС Нерозя Г.А. самостоятельно и по предварительному сговору с бывшим заместителем начальника технического отдела ККБАС Нехорошевым В.А. и бывшим начальником специального технического бюро ККБАС в гор. Москве Беренштейном С.Т. систематически, на протяжении 1977-80 годов, занимался хищением материальных ценностей, принадлежащих Куйбышевскому конструкторскому бюро автоматических систем. В настоящее время уголовное дело по обвинению Нерози Геннадия Афанасьевича и его соучастников в совершении хищений государственного имущества выделено в отдельное производство.
Принимая во внимание, что руководством Прокуратуры СССР предварительное следствие по этому делу поручено мне и группе следователей, руководство которой возложено на меня, руководствуясь ч.2 и ч.3 ст. 129 УПК РСФСР, постановил:
1. Принять выделенное уголовное дело по обвинению Нерози Геннадия Афанасьевича, Беренштейна Соломона Товиевича и Нехорошева Владимира Александровича в совершении хищений государственного имущества к своему производству, и приступить к предварительному следованию совместно со старшим следователем по особо важным делам МВД СССР подполковником милиции Магеря В.А., старшим следователем по особо важным делам прокуратуры в/ч 9361 младшим советником юстиции Черезовым В.Н., оперуполномоченным отдела БХСС 4 отдела УВД Куйбышевского облисполкома капитаном милиции Титаренко В.Г. и старшим оперуполномоченным отдела БХСС Четвёртого управления ГУВД Мособлисполкома капитаном милиции Сотниковым И.И.
2. Копию настоящего постановления направить Генеральному Прокурору СССР для сведения.
Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР старший советник юстиции Н.А. Антипов (подпись).
Л.л. 21-23.
Постановление о выделении материалов из уголовного дела № 59
Гор. Москва, 8 июня 1981 года.
Старший следователь Следственного отдела КГБ СССР майор Похил, рассмотрев материалы уголовного дела № 59, возбужденного по факту гибели 4 февраля с.г. в гор. Москве Бережного Игоря Александровича, главного конструктора Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Министерства авиационной промышленности СССР, установил:
В процессе расследования уголовного дела получены данные о том, что в Куйбышевском конструкторском бюро автоматических систем (ККБАС), руководителем которого до дня гибели являлся Бережной И.А., на протяжении ряда лет имели место хищения государственного имущества путём злоупотребления должностными лицами этого бюро служебным положением. При этом учёт товарно-материальных ценностей и финансовых операций осуществлялся с нарушением установленных положений; необоснованно списывались приобретаемые за счёт средств бюджета различные товарно-материальные ценности; в нарушение существующего законодательства зачислялись в штат предприятия по совместительству и на временные работы лица, которые, не вкладывая какого-либо труда, получали крупные суммы вознаграждений в виде зарплаты; необоснованно выплачивались средства за содействие рационализаторской работе; для проведения различных испытаний собственные и арендованные самолёты широко использовались для пассажирских перевозок и иных неоправданных вылетов, полётов в командировки, отпуска, для посторонних лиц; велось капитальное строительство неплановых объектов. Имели место и другие нарушения хозяйственно-финансовой дисциплины.
Указанное подтверждается показаниями свидетелей, допрошенных по настоящему уголовному делу, а также актом документальной ревизии финансово-хозяйственной деятельности ККБАС, произведенной на основании предписания Министерства авиационной промышленности СССР.
В частности, допрошенный по делу в качестве свидетеля Игнатьев В.В. 5 апреля с.г. показал, что в 1976 году после получения авторского вознаграждения за ряд изобретений по комплексу «Глиссада» по предложению Бережного И.А. было собрано соавторами примерно 1000 рублей для последующей их передачи начальнику 12-го Главного управления Минавиапрома СССР Литареву Эдуарду Владимировичу, курирующему ККБАС, за его содействие в выдаче указанного вознаграждения. О существовании подобной практики дали показания свидетели Векшин В.С. от 7 апреля, Елатонцев А.И. от 9 апреля и Макаров Г.А. от 21 апреля 1981 года.
Тот же Литарев с 3 сентября 1968 года по 1 июля 1972 года был оформлен по совместительству на должность ведущего конструктора в конструкторском бюро шасси самолётов и вертолётов, руководимого Бережным, и получил за указанный период времени в виде зарплаты свыше 5000 рублей.
Проживающий в гор. Москве профессор Ивлев Д.Д. числился совместителем в ККБАС как «научный консультант» с 1978 по 1981 год, получив при этом свыше 25000 тысяч рублей. Ранее он же числился в штате Куйбышевского КБ шасси самолётов и вертолётов.
Принимая во внимание, что указанные материалы требуют дальнейшей проверки, а их выделение не отразится на объективности, полноте и всесторонности предварительного следствия по настоящему уголовному делу, руководствуясь ст. ст. 26, 127 и 132 УПК РСФСР, -
Постановил:
Выделить из уголовного дела № 59 вышеназванные материалы и направить их в Прокуратуру СССР для дальнейшей проверки и принятия окончательного решения по подследственности.
2. Выделению подлежат в ксерокопиях:
[далее следует перечень выделенных материалов].
Наряду с этим выделить в ксерокопиях: материалы о совместительстве Литарева Э.В. вместе с протоколом их представления; лицевые счета по гострудсберкассе № 5287 г. Москвы на Ивлева Д.Д.; акт документальной ревизии финансово-хозяйственной деятельности ККБАС, проведённый в марте-апреле 1981 года.
Старший следователь Следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР Ф. Похил.
Согласен: Начальник Следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР А.Волков.
Копия верна: Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР старший советник юстиции Н.А. Антипов (подпись).
Л.л. 25-26.
Постановление о возбуждении уголовного дела и принятии его к своему производству
гор. Москва
25 августа 1981 года.
Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР, старший советник юстиции Антипов, рассмотрев материалы, поступившие из следственного отдела КГБ СССР о фактах финансово-хозяйственных нарушений и злоупотреблений служебным положением ряда должностных лиц в Куйбышевском конструкторском бюро автоматических систем Министерства авиационной промышленности СССР, установил:
В ходе расследования Комитетом государственной безопасности уголовного дела о гибели Главного конструктора Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Министерства авиационной промышленности СССР Бережного И.А. были получены данные о том, что в указанном конструкторском бюро, руководителем которого являлся Бережной И.А., на протяжении ряда лет имели место различные злоупотребления, и в частности: учёт товарно-материальных ценностей и финансовых операций осуществлялся с нарушением установленных положений; необоснованно списывались за счёт средств бюджета различные товарно-материальные ценности; в нарушение существующего законодательства зачислялись в штат предприятия по совместительству и на временные работы лица, которые, не вкладывая какого-либо труда, получали крупные суммы вознаграждений в виде зарплаты; необоснованно выплачивались средства за содействие рационализаторской работе; собственные и арендованные для проведения различных испытаний самолёты широко пользовались для пассажирских и иных неоправданных перевозок, полётов в командировки, в отпуска, для перевозки сторонних лиц; велось капитальное строительство неплановых объектов. Имели место и другие нарушения хозяйственно-финансовой дисциплины.
Учитывая, что в действиях отдельных должностных лиц Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Министерства авиационной промышленности СССР, совершивших вышеуказанные злоупотребления, содержатся признаки преступления, предусмотренного ст. 170 УК РСФСР, а также и то, что расследование данного дела руководством Прокуратуры СССР поручено мне, поэтому на основании ст.ст. 108, 112, 115 п.2 и 129 УПК РСФСР, постановил:
По фактам злоупотребления служебным положением отдельных должностных лиц Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Министерства авиационной промышленности СССР возбудить ровное дело по признакам ст. 170 УК РСФСР.
Настоящее уголовное дело принять к своему производству и приступить к расследованию.
Копию постановления направить в Прокуратуру СССР.
Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР, старший советник юстиции Н.А. Антипов.
Копия верна: Старший следователь В.А. Магеря.
Л.л. 27-28.
Постановление о передаче уголовного дела № 59 по подследственности.
Гор. Москва, 30 января 1984 года.
Помощник начальника Следственного отдела КГБ СССР подполковник юстиции Черныш, рассмотрев материалы уголовного дела № 59,
Установил:
4 февраля 1981 года в 19 часов 20-30 минут в гор. Москве при вскрытии в служебной автомашине взрывного устройства типа «ловушка», закамуфлированного под коробку с лекарствами и переданного через сотрудников, погиб от взрыва главный конструктор Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем (ККБАС) МАП СССР Бережной Игорь Александрович, 1934 года рождения, доктор технических наук, профессор.
В связи с тем, что Бережной И.А. являлся кандидатом в члены Куйбышевского горкома КПСС, депутатом горсовета и руководителем ККБАС, занятого разработкой важных оборонных тем, настоящее уголовное дело по факту гибели Бережного И.А. возбуждено 5 февраля 1981 года Следственным отделом КГБ СССР.
С учетом личности погибшего и обстоятельств его гибели по делу были выдвинуты и тщательно проработаны несколько следственных версий. При этом признаков террористического акта, диверсии или другого государственного преступления не обнаружено.
По выделенным из данного дела материалам о допущенных работниками ККБАС нарушениях финансово-хозяйственной деятельности предприятия Прокуратурой СССР 25 августа 1981 года возбуждено уголовное дело, по которому привлечен к ответственности за хищения ряд лиц, в том числе 29 июля 1982 года взят под стражу Нерозя Г.А., организовавший преступную группу, в составе которой в течение 1976-1981 годов похитил госимущество в особо крупных размерах. При аресте он пытался покончить жизнь самоубийством.
Наряду с этими показаниями свидетелей Елхимова, Ковченкова и других, а также иными материалами настоящего уголовного дела установлено, что самодельное взрывное устройство Бережному И.А. с целью его убийства передал через других лиц Нерозя Г.А., признавший, что совершил данное преступление на бытовой почве. В связи с этим ему было предъявлено обвинение по п. «д» ст. 102 УК РСФСР.
Принимая во внимание, что производство предварительного следствия по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 102 УК РСФСР отнесено законом в компетенции следователей прокуратуры, уголовное дело № 59 в отношении Нерози в соответствии со ст. ст. 26 и 126 УПК РСФСР подлежит передаче по подследственности для его соединения в одном производстве с уголовным делом по обвинению того же Нерози Г.А. по ст. 93-1 УК РСФСР, расследуемым Прокуратурой СССР.
С учетом изложенного, постановил:
Уголовное дело № 59 по обвинению Нерози Г.А. в совершении преступления, предусмотренного п. «д» ст. 102 УК РСФСР, направить в Прокуратуру СССР.
Помощник начальника Следственного отдела КГБ СССР подполковник юстиции А. Черныш.
Согласен: Начальник Следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР А. Волков.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В. Магеря (подпись).
Л.л. 47-48.
Постановление о соединении уголовных дел
Гор. Москва
6 февраля 1984 года
Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР старший советник юстиции Антипов, рассмотрев находящееся в моём производстве уголовное дело В 19/55-сл 81 по обвинению Нерози Геннадия Афанасьевича по ст. 931 УК РСФСР и поступившее из Следственного отдела КГБ СССР дело № 59 по обвинению Нерози Г.А. по ст. 102 п «д» УК РСФСР, установил:
Нерозя Г.А. обвиняется в том, что, работая начальником технического отдела Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем организовал преступную группу, в которую вовлёк своего заместителя Нехорошева В.А. и начальника Московского представительства ККБАС Беренштейна С.Т., а затем совместно с ними на протяжении 1976-1981 г.г. похитил большое количество цветной фотоплёнки, фотобумаги, различной кинофотоаппаратуры и других материальных ценностей на сумму более 20000 руб.
В ходе расследования Комитетом государственной безопасности СССР уголовного дела о гибели главного конструктора Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Бережного И.А., погибшего при взрыве в Москве 4.02.1981 г., были выявлены факты причастности Нерози Г.А. к совершённому убийству, в связи с чем ему было предъявлено обвинение по ст. 102 п «д» УК РСФСР.
Принимая во внимание, что данные преступления совершены одним и тем же лицом, а также указание Генерального Прокурора СССР о соединении этих дел в одно производство, руководствуясь ст. 26 УПК РСФСР, постановил:
Соединить в одном производстве под № 19/55-сл оба дела по подозрению Нерози Геннадия Афанасьевича и других в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 931 и 102 п «д» УК РСФСР, и приступить к его расследованию.
Копию настоящего постановления направить Генеральному Прокурору СССР для сведения.
Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре Союза СССР, старший советник юстиции Н.А. Антипов.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД CQCP подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 49-51.
Постановление о поручении производства предварительного следствия нескольким следователям
гор. Москва
1 марта 1984 года.
Заместитель Генерального Прокурора Союза ССР государственный советник юстиции 1 класса Черменский И.В., рассмотрев находящееся в производстве следователя по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР Антипова Н.А. уголовное дело № 19/55-сл по обвинению Нерози Г.А. в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 931 и 102 п «д» УК РСФСР, установил:
6 февраля 1984 года на основании указания Генерального Прокурора Союза ССР следователем по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР Антиповым Н.А. были соединены в одно производство уголовные дела по обвинению Нерози Г.А. и других в хищении государственного имущества в особо крупных размерах, т.е. з преступлении, предусмотренном ст. 931 УК РСФСР, и по обвинению того же Нерози Г.А., в убийстве главного конструктора Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Министерства авиационной промышленности €ССР Бережного И.А., т.е. в совершении преступления, предусмотренного ст. 102 п «д» УК РСФСР, переданного в Прокуратуру СССР из Следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР 3 февраля 1984 года.
Учитывая, что по данному делу предстоит выполнение большого объёма следственных действий для выявления новых эпизодов хищения, изготовления взрывного устройства, исполнителей и соучастников убийства Бережного И.А., а также мотива совершённого преступления, что свидетельствует о его сложности, поэтому, руководствуясь ст. ч.3 ст. 129 УПК РСФСР, постановил:
1. Поручить предварительное следствие по настоящему делу, находящемуся в производстве следователя по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР старшего советника юстиции Антипов Н.А., также сотрудникам КГБ СССР, Восьмого управления МВД СССР и Прокуратуры:
1. Помощнику начальника Следственного отдела КГБ СССР подполковнику юстиции Чернышу А.В.;
2. Старшему следователю Следственного отдела КГБ СССР капитану Ковалёву А.А.;
3. Старшему следователю Следственного отдела КГБ СССР капитану Полкунову В.В.;
4. Старшему следователю Следственного отдела КГБ СССР подполковнику Соколову П.А;
5. Старшему следователю по ОВД УКГБ по Куйбышевской области подполковнику Соколову Ю.В.;
6. Следователю по ОВД УКГБ по Куйбышевской области лейтенанту Пыряеву М.М.;
7. Старшему следователю по особо важным делам Восьмого управления МВД СССР подполковнику милиции Магеря В.А.;
8. Старшему следователю по особо важным делам прокуратуры в/ч 9361 младшему советнику юстиции Черезову В.Н.;
9. Инспектору ЕХСС Четвёртого отдела УВД Куйбышевского облисполкома капитану милиции Титаренко В.Г.;
10. Старшему оперуполномоченному отдела БХСС Четвёртого управления ГУВД Мособлисполкома капитану милиции Сотникову И.И.
Возложить руководство действиями группы на следователя по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР старшего советник Антипова H.A.
Копию настоящего постановления направить Генеральному Прокурору СССР для сведения.
Заместитель Генерального Прокурора Союза ССР, государственный советник юстиции 1 класса И.В. Черменский
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л. 119.
Постановление о прекращении уголовного дела.
1 сентября 1982 года, г. Куйбышев.
Следователь прокуратуры Промышленного района г. Куйбышева Борисов В.Ю., рассмотрев материалы уголовного дела № 37213 по факту смерти гр-на Цыганкова Михаила Ивановича, 1949 года рождения, проживавшего: г. Куйбышев, ул. Калинина, д.26, кв. 16, установил:
3 августа 1982 года около 24 часов в больницу имени Пирогова был доставлен гр-н Цыганков М.И. с диагнозом: отравление дихлорэтаном.
Допрошенный в качестве свидетеля врач «скорой помощи», доставивший в больницу пострадавшего, показал, что, когда они приехали по вызову, состояние Цыганкова было тяжёлым, с симптомами отравления. Когда он спросил у пострадавшего, что тот употреблял из спиртного, последний ответил, что пил спирт и перепутал его с дихлорэтаном.
Аналогичные показания даёт и жена потерпевшего Гаврикова Н.В.
По заключению суд. химической экспертизы, на флаконе, обнаруженном и изъятом с места происшествия, обнаружены следы жидкости, являющейся дихлорэтаном.
Из заключения суд. медицинской экспертизы следует, что смерть Цыганкова М.И. наступила от отравления дихлорэтаном, что подтверждается суд. химическим исследованием части его органов.
Учитывая изложенное и руководствуясь ч.1 ст. 208, п.2 ст. 5 и ст. 209 УПК РСФСР, постановил:
1. Уголовное дело № 37213 по факту смерти гр-на Цыганкова Михаила Ивановича производством прекратить.
2. О принятом решении уведомить заинтересованных лиц.
3. Копию настоящего постановления направить прокурору Промышленного района г. Куйбышева.
Следователь прокуратуры Промышленного района г. Куйбышева В.Ю. Борисов.
Копия верна: ст. советник юстиции А.М. Бабенко (подпись).
Л. 124.
Характеристика на Цыганкова Михаила Ивановича, 1949 года рождения, русского, образование неоконченное среднее специальное, беспартийного, уроженца гор. Куйбышева.
Цыганков Михаил Иванович работал в Куйбышевском конструктом бюро автоматических систем с 20 июля 1976 года по 4 августа 1982 года в отделе технической документации на должности фотографа 6 разряда. В целом за этот период тов. Цыганков М.И. рекомендовал себя исполнительным работником, но профессиональный уровень его был невысок. Однако из-за неустойчивого характера и склонности к злоупотреблению спиртными напитками его отношение к работе было неровным, и, как правило, безынициативным. Он был небрежен в содержании своего рабочего места и аппаратуры, с которой он работал.
За время работы наряду с материальными поощрениями за своевременное и качественное выполнение больших объёмов работ, в мае 1980 года за неисполнение срочного задания и самовольный уход с работы тов. Цыганкову М.И. приказом по предприятию был объявлен выговор, и он лишён премии.
За время работы тов. Цыганков М.И. принимал участие в общественной жизни отдела: избирался профоргом, был членом ДНД, но при выполнении этих общественных обязанностей с положительной стороны себя не зарекомендовал.
Известно было также и о серьёзном неблагополучии в его жизни.
Характеристика составлена для представления в Прокуратуру
Главный конструктор А.В. Кислецов (подпись).
Секретарь парткома В.С. Шишикин (подпись).
Председатель парткома П.Н. Сыгуров (подпись).
[На документе не проставлена дата].
Л.л. 173-174.
Характеристика На Нерозю Геннадия Афанасьевича, 1934 года рождения, уроженца г. Никольска-Уссурийского Приморского края, украинца, беспартийного образование высшее.
Нерозя Геннадий Афанасьевич работал в Куйбышевском конструкторском бюро автоматических систем с 1976 года на руководящих должностях ряда подразделений. С июля 1976 года по июль 1978 года он работал зам. начальника, а затем начальником отдела 31 (технического отдела). В начале этого периода он успешно справлялся с порученной ему работой, за что имел моральные и материальные поощрения.
Однако в конце 1977 - начале 1978 года его отношение к должностным обязанностям перестало отвечать возросшим к этому времени объёму и сложности задач руководимого им отдела. В результате за серьёзные упущения в работе в январе 1978 года приказом ему объявляется выговор, а в феврале того же года - строгий выговор. В связи с тем, что серьёзных улучшений в работе отдела в последующем не произошло, Нерозя Г.А. был переведён на должность зам. начальника отдела 31, а в июле 1978 года - заместителем начальника отд. 15 (отдела научно-технической и патентной информации).
Оба эти перемещения Нерози Г.А. были вызваны также и тем, что к этому времени стала известна его склонность к злоупотреблению своим служебным положением в вопросах обращения с материальными ценностями, которые проходили через отдел 31. Позднее это подтвердилось документально, и приказом от 29.08.1981с Нерози Г.А. были удержаны денежные средства среднемесячного заработка в счёт частичного возмещения причинённого предприятию материального ущерба – фиктивно списанных в производство фотоматериалов.
В декабре 1980 года Нерозя Г.А. был переведен в отдел 82 (отдел материально-технического снабжения) на должность зам. начальника отдела, и был откомандирован на Жуковский машиностроительный завод (г. Жуковский, Московской обл.) как постоянный - представитель по вопросам материально-технического снабжения и внешней кооперации, где систематически находился по сентябрь сего года.
За время работы в 15 и 82 отделах Нерозя Г.А. дисциплинарных взысканий не имел.
В целом за весь период работы на предприятии Нерозя Г.А. зарекомендовал себя исполнительным работником, но с отсутствием необходимой служебной инициативы в работе. Постоянных общественных поручений он не имел. В отношениях с товарищами по работе был лёгок, общителен. В злоупотреблении спиртными напитками не замечен.
Характеристика составлена для направления в Прокуратуру.
Характеристика составлена для представления в Прокуратуру
Главный конструктор А.В. Кислецов (подпись).
Секретарь парткома В.С. Шишикин (подпись).
Председатель парткома П.Н. Сыгуров (подпись).
[На документе не проставлена дата].
Л. 179.
Куйбышевское конструкторское бюро автоматических систем
Приказ о назначении
№ 691-к
16.09. 1978 г.
1. Перевести тов. Нерозю Г.А. заместителем начальника отдела 31, освободив его от должности начальника отдела, согласно личному заявлению.
2. Назначить начальником отдела 31 тов. Акчурина Х.A., освободив его от должности инженера-конструктора 2-ой категории отдела 12.
3. Тов. Нерозе Г.А. сдать, а тов. Акчурину X.А. принять по акту дела и материальные ценности отдела 31.
4. Акт передачи представить мне на утверждение к 26 июня 1978 года.
Главный конструктор И.А. Бережной.
Л. 180.
Куйбышевское конструкторское бюро автоматических систем
Приказ
№ 738-к
29.09.1981 г.
Из-за необеспечения надлежащего учёта, порядка оприходования, хранения и отпуска материальных ценностей на складе № 1 (руководитель отдела № 82 тов. Якунин Н.Н., его заместитель тов. Нерозя Г.А.) и в отд. 31 (начальник тов. Акчурин Х.А., заместитель тов. Нехорошев В.А.) предприятию нанесён ущерб сумме 1533 руб. 95 коп. - стоимость фиктивно списанной в производство фотобумаги.
Приказываю:
1. B частичное возмещение причинённого предприятию материального ущерба, в соответствии со ст. 120 ч.2 КЗОТ РСФСР и.о. главного бухгалтера ККБАС тов. Елхимову В.А. удержать с Нерози Г.А. и Нехорошева В.А. денежные средства в размере среднемесячного заработка каждого на основании их согласия.
2. 3а непринятие должных мер по своевременному оприходованию материалов на склады, отсутствие необходимого контроля за работой подчинённых лиц, руководителю 82 отдела тов. Якунину Н.Н. объявить строгий выговор, начальнику 31 отдела тов. Акчурину Х.А. объявить выговор.
И.о. главного конструктора В.И. Цейлер.
Том 4.
Л.л. 1-4.
Протокол допроса
Гор. Москва
Допрос начат 12 июля 1982 г. в 10 час. 00 мин., окончен 12 июля 1982 г. в 15 час. 30 мин.
Следователь по особо важным делам МВД СССР, подполковник милиции Магеря В.А., в служебном кабинете Прокуратуры СССР, с соблюдением требований ст.ст. 157, 158, 160 УПК РСФСР, допросил в качестве свидетеля по уголовному делу № 19/55-сл:
Нерозя Геннадий Афанасьевич, 12 августа 1934 года рождения, родился в гор. Никольск-Уссурийск Приморского края, беспартийный, образование высшее техническое, окончил Уфимский авиационный институт, национальность украинец, гражданин СССР, место работы- Куйбышевское конструкторское бюро автоматических систем, отдел 82, заместитель начальника отдела, место жительства – г. Куйбышев, Вольская улица, дом 103, кв. 3, паспорт Х-ЕР №644119, выдан 3 июня 1981 г. ОВД Промышленного райисполкома гор. Куйбышева.
Вопрос. Владеете ли Вы русским языком, нуждаетесь ли Вы в переводчике, на каком языке будете давать показания.
Ответ. Русским языком я владею хорошо, показания буду давать на русском языке, в переводчике не нуждаюсь.
Вопрос. Расскажите о злоупотреблениях в Куйбышевском конструкторском бюро автоматических систем и о совершённых правонарушениях.
Ответ. Работая начальником технического отдела в 1976-1978 годах, я был материально ответственным лицом по отделу. Это позволяло мне присваивать часть кинофотоматериалов (кинофотоплёнка, цветная фотобумага) и списанного оборудования (объективы, пишущие машинки и т.д.). Фотоматериалы я реализовывал через комиссионный магазин. В 1980 году я получил с базы г. Москвы цветную фотоплёнку, которую передал тов. Марфутову С.А., который за эту операцию передал мне 30 пачек цветной фотобумаги. В связи с давностью по времени некоторые подробности в совершённых правонарушениях могу подтвердить по мере заданных вопросов.
Вопрос. Дайте более подробные показания по поводу совершённых Вами преступлений: что, какие материальные ценности, когда были Вами похищены за время работы в Куйбышевском конструкторском бюро автоматических систем, где реализовано, как списаны данные материальные ценности, какую корысть Вы получили?
Ответ: С июня 1976 г. по август 1978 г. я работал с полной материальной ответственностью в должности начальника технического отдела Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем. Отделу были подчинены следующие подразделения: машинописное бюро, кинофотолаборатория, технический архив, участок множительной техники, несекретная канцелярия. В мои обязанности как начальника отдела входили обязанности по контролю и исполнении плановых заданий подчинёнными подразделениями. Технический отдел был подчинён непосредственно заместителю главного конструктора Елатонцеву. Мною хищения государственного имущества совершались следующим образом: в связи с тем, что ранее в конструкторском бюро не было специальных складов для хранения фотоматериалов, то материалы поступали прямо в нашу кинофотолабораторию и в отдел. В данном случае в отделе был как будто бы промежуточный склад. Фотоматериалы хранились и в отделе на рабочих местах и в комнате, которую мы переоборудовали под склад. Получали цветную плёнку и цветную фотобумагу на квартал. Я смотрел расходы плёнки и бумаги, и в зависимости от этого и совершал хищения. Похищалась плёнка цветная и цветная фотобумага за счёт завышения норм расхода этих фотоматериалов. В месяц примерно похищалось фотоматериалов на 50-70 рублей: похищал я примерно 3-4 пачки цветной фотобумаги и 13-15 цветных плёнок. Похищенные фотоматериалы продавал через комиссионные магазины: в гор. Куйбышеве, магазин расположен около универмага «Юность», номера магазина не знаю, но это комиссионный магазин. В этом магазине я сдавал на комиссию фотоматериалы официально, по паспорту, там должны остаться квитанции на сдачу фотоматериалов. Второй магазин расположен в Кировском районе гор. Куйбышева, на ул. Победы, это тоже комиссионный магазин, принимает на комиссию все вещи, в том числе и фотоматериалы. Там тоже имеются квитанции на сдачу фотоматериалов, так как похищенные материалы я сдавал по паспорту. Фотоматериалов (цветной фотоплёнки и цветной фотобумаги я похищал не более чем на 50-70 руб. в месяц. В другие магазины города я похищенных фотоматериалов не носил, и через другие магазины данные фотоматериалы не продавал. Вырученные от продажи похищенных фотоматериалов деньги расходовались на личные нужды. Акты на списание фотоматериалов составлял непосредственно я сам, составлялись они один раз в месяц. В этих актах я завышал нормы расхода фотоматериалов, и этим вуалировал хищение цветной бумаги и цветной фотоплёнки. Никто из моих подчинённых не принимал участия в хищении совместно со мной фотоматериалов, хищением я занимался один, никому из руководящих работников ККБАС вырученные от продажи похищенной плёнки и бумаги деньги я не передавал, расходовал, как я показал выше, только на личные нужды. Какое точно количество фотоматериалов похищалось, я могу точно сказать, если посмотрю документы или по квитанциям на сдачу похищенных фотоматериалов.
Кроме этого, мною были похищены 3 фотообъектива: один специальный фотообъектив (фотоувеличитель) для цветной фотосъёмки, фотообъектив действительно непригоден для работы, был списан, и я похитил его, надеясь отремонтировать, однако в мастерских данные фотоувеличители не ремонтируют. Данный фотообъектив был похищен в период моей работы в должности начальника технического отдела. Второй фотообъектив MT0-1000 был похищен так же в период моей работы в должности начальника технического отдела ККБАС. Этот фотообъектив упал во время работы, поцарапан, для работы при точной фотографии он не пригоден, однако для фотолюбительской съёмки он пригоден. Эти два фотообъектива в настоящее время находятся у меня дома. Третий фотообъектив «Мир-1» был пригоден для работы, и я его поставил на свой фотоаппарат «Зенит-ЕМ», который я продал 1980 г. художнику Туробову Александру Николаевичу, который работал в ККБАС, а затем уволился от нас. Фотоаппарат я продал Туробову за 110 руб. Все эти похищенные фотообъективы были списаны под предлогом дальнейшей непригодности в работе. Похищены были путём списания. Других хищений материальных ценностей за врем моей работы в должности начальника технического отдела Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем я не совершал. О хищении фотоматериалов могли догадываться фотографы, но ни с кем подчинённых или руководителей ККВАС в сговоре на совершение хищений я не находился. Преступления я совершал один.
Вопрос. Какие материальные ценности были похищены Вами за время работы в должности начальника отдела снабжения Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем?
Ответ. Никаких других преступлений я не совершал, кроме фотоматериалов, никаких других материальных ценностей не похищал. Будучи начальником технического отдела ККБАС, я ещё списал пишущую машинку «Роботрон», и в дальнейшем взял её и использовал при работе на строительстве пионерского лагеря, и в настоящее время она находится у меня в представительстве на Жуковском машиностроительном заводе, и используется для написания деловых писем. Данную пишущую машинку я взял я взял в ККБАС для использования в производстве, но эта машинка списана. Пишущую машинку списали через первый отдел, в каком это было году, я уже не помню, но это было также в период 1976-1978 г.г. После списания машинки её не уничтожили, а попросили передать нам для запасных частей. После этого пишущая машинка осталась в нашем отделе, и я её за брал и использовал для написания деловых бумаг.
Вопрос. На какую общую сумму Вы похитили фотоматериалов за период работы в должности начальника технического отдела?
Ответ: За период работы в должности начальника технического отдела ККБАС я похитил фотоматериалов примерно на 1000-1200 руб.
Вопрос: Свидетель Нехорошев В.А. в своих показаниях от 6 октября 1981 г. пояснил, что Вы просили его фиктивно выписать со склада фотобумагу для отчёта до доверенности. Что Вы можете показать по данному вопросу?
Ответ. Нехорошев выписал требование на получение фотобумаги, цветной фотобумаги, которую фактически он не получал. Нехорошева я попросил выписать подобное требование потому, что я в это время уезжал в командировку, и мне необходимо было отчитаться за доверенность на получение цветной фотобумаги. Данную фотобумагу я получил и передал заместителю начальника отдела Марфутину, который в знак благодарности за быстрое и своевременное выполнение мною заказа дал мне из этой бумаги 30 пачек цветной фотобумаги. Марфутина в момент, когда я уезжал в командировку, на работе не было, он заболел, а Нехорошев не знал о том, что цветную фотобумагу я получил и передал Марфутину, поэтому так и получилось с этим требованием. Марфутин уже на работу не выходил и вскоре умер, не успев документально оформить приход фотобумаги. Поэтому мне посчитали, что требование на получение фотобумаги фиктивно, и с меня высчитали 264 руб. Но в данном случае я фотобумагу не похищал, а полученную бумагу передал Марфутину, который не успел документально оприходовать её и вскоре умер. Больше дополнить ничего не могу.
Протокол мною лично прочитан, ответы с моих слов записаны правильно, изменений и дополнений нет.
Нерозя (подпись).
12 июля 1982 года.
Допросил ст. следователь В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 160-165.
Протокол допроса
Гор. Москва
Допрос начат 26 ноября 1982 г. в 10 час. 00 мин., окончен 26 ноября 1982 г. в 14 час. 30 мин.
Следователь по особо важным делам МВД СССР, подполковник милиции Магеря В.А., в следственном кабинете Прокуратуры СССР, с соблюдением требований ст.ст. 157, 158, 160 УПК РСФСР, допросил в качестве свидетеля по уголовному делу № 19/55-сл:
Беренштейн Соломон Товиевич, 5 января 1923 года рождения, родился в гор. Москве, член КПСС с 1944 года, образование среднее, окончил среднюю школу и институт Госснаба СССР, по специальности экономист, по национальности еврей, гражданство СССР, место работы – Куйбышевское конструкторское бюро автоматических систем, Московская экспедиция, заместитель начальника отдела комплектации, место жительства – гор. Москва, Кронштадтский бульвар, дом 45, кв. 140.
Вопрос. Владеете ли Вы русским языком, нуждаетесь ли Вы в переводчике, на каком языке будете давать показания.
Ответ. Русским языком я владею хорошо, показания буду давать на русском языке, в переводчике не нуждаюсь.
Вопрос: Расскажите, пожалуйста, с какого времени вы работаете в Московском техническом бюро Куйбышевского конструкторском бюро автоматических систем, в каких отношениях находитесь с сотрудниками представительства и должностными лицами ККБАС, и что Вам известно о злоупотреблениях служебным положением должностных лиц ККБАС и хищениях государственной собственности должностными лицами ККБАС.
Ответ: В Московском техническом бюро Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем я работаю с июля 1971 г. Сначала я работал руководителем представительства КБ шасси вертолётов и самолётов, а с сентября 1973 г. руководителем представительства конструкторского бюро автоматических систем. В Куйбышеве я бывал очень редко: раз в полугодие или раз в год. В основном с должностными липами Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем я встречался в Московском представительстве, когда они по каким-то делам приезжали в Министерство или находились в Москве. О злоупотреблениях и хищениях социалистической собственности со стороны должностных лиц ККБАС мне ничего не известно.
Вопрос: Имеете ли Вы правительственные награды, если да, то какие? Какими заболеваниями Вы страдаете в настоящее время? Болели ли Вы или Ваши родители психическими заболеваниями?
Ответ. Из правительственных наград я имею следующие медали: награждён медалью «За трудовую доблесть в 1945-46 годах», документы на данную медаль у меня сохранились, и медалью «За победу над Германией». Эта медаль тоже правительственная награда, документы на эту медаль у меня сохранились. В настоящее время я страдаю подагрой повышенным давлением крови, сердечными заболеваниями. Сам я психическими заболеваниями не страдаю, не болел, мои родители психическими болезнями не болели. Но мой старший брат Беренштейн Эммануил Товиевич страдал какой-то психической болезнью, какой именно - этого я сейчас не помню, и почве этого покончил с собой.
Вопрос. Какие злоупотребления служебным положением совершены Вами за период Вашей работы в Московском техническом бюро автоматических систем? Занимались ли Вы хищением социалистической собственности?
Ответ. Хищениями социалистической собственности я не занимался, и если в моей деятельности и были какие-либо нарушения, то они незначительные, да я о них сейчас и не помню.
Вопрос. В каких отношениях Вы находились с Нерозей Г.А., и что Вам известно о его преступной деятельности?
Ответ. Нерозю Г.А. я знаю хорошо, так как он работал начальником отдела ещё на КБ шасси самолётов и вертолётов. Узнал я его в 1974-75 годах, когда он стал появляться в представительстве по делам службы. Хорошо я узнал его в последнее время, когда он работал в представительстве ККВАС на Жуковском машиностроительном заводе. Нерозя занимался материально-техническим обеспечением для оперативной связи между Жуковским машиностроительным заводом и Куйбышевским конструкторским бюро автоматических систем. В этот период он часто приезжал ко мне в представительство, и я иногда бывал в Жуковском по делам службы. Отношения между мной и Нерозей были служебные, деловые, хорошие. Иногда мы ругались с ним, ругались по деловым вопросам. О преступной деятельности Нерози мне ничего не известно.
Вопрос. Занимались ли Вы хищениями цветной плёнки совместно с Нерозей Г.А., когда, на какую сумму совершили хищения? Расскажите подробно об обстоятельствах хищения цветной плёнки импортного изготовления совместно с Нерозей Г.А.?
Ответ. Никаких хищений цветной плёнки импортного производства совместно с Нерозей Г.А. я не совершал, и ничего до данному вопросу пояснить не могу.
Вопрос. Вам зачитываются выдержки из заявления Нерози Г.А. от 30 августа 1982 г., и из протокола допроса Нерози Г.А. от 30 августа 1982 г. В своих показаниях Нерозя Г.А. прямо указывает на Вас как на соучастника хищения цветной плёнки. Полученные от хищений Нерозей Г.А. деньги были разделены между Вами и Нерозей Г.А. Что Вы можете показать по существу показаний Нерози Г.А.?
Ответ. Выдержки из заявления Нерози Г.А. и выдержки из протокола допроса Нерози Г.А., в которых он указывает на меня как на соучастника преступления и как на расхитителя цветной фотобумаги, я прослушал и показываю, что никакой преступной деятельностью я не занимался, никаких преступлений совместно с Нерозей Г.А. я не совершал. Я считаю, что Нерозя Г.А. заявляет так о моём соучастии в совершении преступления потому, чтобы часть похищенных им денег уплатил я. Других мотивов оговора меня со стороны Нерози Г.А. я не вижу. С ним у меня никаких личных счетов не было, отношения были служебными, деловыми, хорошими.
[…]
Вопрос. При каких обстоятельствах в Вашей квартире оказался телевизор марки «Рубин»?
Ответ. После объединения КБ шасси самолётов и вертолётов Куйбышевским агрегатным заводом какое-то время Бережной И.А. вместе с Игнатьевым был без работы, но занимался возможной организацией нового предприятия: Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем. Это было в конце 1972 г. И действительно, в ближайшее время Бережной стал организовывать конструкторское бюро автоматических систем. И вот в то время, когда Бережной был не у дел, а я был руководителем представительства Куйбышевского агрегатного завода, мы встретились с Бережным, и он спросил меня, пойду ли я к нему работать в новую фирму руководителем в Москве. Я сначала не давал согласия, но затем Бережной убедил меня в полезности его дела, и я согласился. Бережной сказал мне, что вот тебе исполняется 50 лет, и за мной ценный подарок. Он сказал, что сейчас я не имею возможности подарить тебе пенный подарок, но, когда я организую фирму, ценный подарок за мной. После этого, через некоторое время, когда директор Куйбышевского агрегатного завода Копнов находился в отпуске, меня отпустили с Куйбышевского агрегатного завода, и я перешёл во вновь организованное. Бережным конструкторское бюро автоматических систем руководителем представительства бюро в Москве. Примерно в 1975-76 годах, точного времени я сейчас не помню за давностью времени, когда конструкторское бюро получало партию цветных телевизоров марки «Рубин», Бережной И.А. сказал, что один телевизор оставь себе, это тебе тот ценный подарок, который я обещал тебе к твоему юбилею – 50-летию. Я спросил его, как будет телевизор оформлен как подарок, на что Бережной ответил, что это не твоя - это моя забота, вернее, он оказал, что это мой вопрос. Это подарок тебе за твою хорошую службу - так он ещё сказал мне. Я оставил себе один телевизор марки «Рубин» по указанию Бережного, и этот телевизор находится у меня до настоящего времени. В то время, когда Бережной И.А. подарил мне телевизор, и представительства конструкторского бюро в Москве не было, помещения ещё было, и слышал ли кто-либо из сотрудников представительства о подарке Бережного - этого я сейчас не помню. Больше о документальном оформлении подаренного мне телевизора я Бережного не спрашивал. Бережной после этого был у меня дома и спросил при всех членах семьи, как работает телевизор, при этом он спросил так, что жена поняла, что это подаренный телевизор. Данный телевизор является подарком, подарил его мне, как я указывал выше, бывший главный конструктор Бережной И.А. Кто из руководства Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем знал о том, что Бережной подарил мне телевизор – этого я не знаю, но кто-то должен об этом знать.
Вопрос. В июле 1980 года Вами была получена импортная плёнка «Кодак», фотобумага и химикаты к ней. Где и до каким документам Вы получали указанные фотоматериалы?
Ответ. Импортную Фотоплёнку «Кодак», фотобумагу и химикаты к ней я получал на одной из баз Министерства внешней торговли. Где эта база расположена - этого я не помню в настоящее время, однако я помню, что плёнку «Кодак», фотоматериалы и химикаты к ней я получал на одной из баз Техмашимпорта, получал через Никольского Андрея Юрьевича. Через него можно точно узнать, на какой из баз я получал импортную плёнку «Кодак» и химикаты к ней. Полученную плёнку «Кодак», фотобумагу и химикаты к ним я передал бывшему заместителю начальника Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Нехорошеву В.А., и часть плёнки передал бывшему заместителя главного конструктора ККБАС Морозову для отправки в Куйбышевское конструкторское бюро автоматических систем.
Протокол лично мною прочитан, показания с моих слов записаны правильно, дополнений и изменений нет.
Беренштейн (подпись).
Допросил и протокол составил ст. следователь В.А. Магеря (подпись).
Том 5.
Л.л. 203-204.
Справка об обстоятельствах задержания Нерози Г.А.
29 июля с.г. около 17 часов были получены данные о том, что Нерозя Г.А. в больничной одежде ушёл из 1-й городской больницы г. Жуковского, где он находился по поводу травмы левой руки и головы. В поведении Нерози были отмечены некоторые признаки, указывающие на его возможную подготовку к бегству.
В соответствии с имеющейся санкцией зам. Генерального прокурора СССР на арест Нерози Г.А. и с учётом изложенных выше обстоятельств было принято решение о неотложном его аресте. Для этого в общежитие «Орбита», куда прибыл Нерозя, срочно выехала оперативная группа в составе сотрудников КГБ СССР Нечипоренко Г.М., Никулина В.П. и сотрудника МВД СССР Магери В.А.
На стук в дверь Нерозя примерно 10 минут не отвечал и не подавал признаков присутствия в квартире, хотя через замочную скважину было видно, что он стоит около двери. Лишь после неоднократного и настойчивого стука и требования открыть дверь Нерозя впустил оперативную группу в помещение.
После того, как Нерозе было объявлено постановление об аресте, ему было разрешено назвать те предметы личного пользования, которые могут потребоваться ему в следственном изоляторе. Во время отбора личных вещей Нерозя сидел на стуле, поставленном в наиболее безопасном с оперативной точки зрения месте, и в непосредственной близости от арестованного находились два оперработника, способных в случае необходимости пресечь его попытки к бегству или другим нежелательным действиям.
Отбор вещей производил третий оперработник в соответствии с просьбами Нерози. Каждый предмет, названный им, тщательно осматривался оперработниками, и лишь после этого вручался арестованному. Следует отметить, что в ходе отбора вещей Нерозя под раз-ли предлогами неоднократно пытался выйти из-под контроля оперативных работников. В частности, он пытался получить доступ к платяному шкафу, просил разрешения пройти на кухню выпить воды, и перед самым выездом попросился в туалет. Все эти попытки пресекались в категорической форме, и просьбы арестованного удовлетворялись в пределах допустимого.
В момент выхода из квартиры в тесной прихожей Нерозя резким движением попытался вырваться из рук оперработников и броситься в кухню. Ему удалось сделать пару шагов, и он освободившейся правой рукой дотянулся до лежавшего на столике под салфеткой кухонного ножа и схватил его. Оперработники, перехватив руки Нерози, помешали ему нанести прицельный удар, однако он поранил себя ножом в область живота.
Оперработники вытащили Нерозю из кухни в комнату, и, т.к. он продолжал оказывать сопротивление, связали его. Немедленно была вызвана скорая помощь, а Нерозя в связанном состоянии доставлен в помещение Жуковского горотдела УКГБ по г. Москве и Московской области.
Помещение № 69 общежития «Орбита», где был арестован Нерозя, оставлено опергруппой в том состоянии, в котором оно находилось после инцидента с арестованным. Нож со следами крови оставлен на месте происшествия. Входная дверь опечатана оперработниками.
Сотрудники КГБ СССР
Г.М. Нечипоренко (подпись).
В.П. Никулин (подпись).
3.08. 1988 г.
Том 6.
Л.л. 22-23.
Заключение под стражу Нерози Геннадия Афанасьевича
«Санкционирую»
Заместитель прокурора Союза ССР, государственный советник юстиции 1 класса В.А. Аболенцев (подпись).
29 июля 1982 года
Постановление о заключении под стражу
29 июля 1982 года
гор. Москва
Следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР старший советник юстиции Антипов, рассмотрев материалы уголовного дела № 19/55-сл о фактах хищения материальных ценностей и злоупотреблениях служебным положением, допущенных должностными лицами Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Министерства авиационной промышленности СССР, руководителем которого был Главный конструктор Бережной И.А., погибший 4 февраля 1981 г. в г. Москве, установил:
Нерозя Г.А., работая начальником технического отдела Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем, а затем заместителем начальника отдела снабжения того же конструкторского бюро, и злоупотребляя служебным положением, систематически занимался хищением материальных ценностей, принадлежащих ККБАС.
Так, за период 1976-1978 г.г. он совершил хищение цветной фотоплёнки и цветной фотобумаги на сумму более 5000 рублей, которую продавал фотографам гор. Куйбышева и сдавал в комиссионные магазины.
За этот же период Нерозя Г.А. похитил в Куйбышевском КБАС авиационные часы, барометр, магнитофон «Мрия», фотообъективы «Мир-1», MT0-I000A и другие ценности, принадлежащие КБАС, на сумму 1000 руб.
В 1979 г. Нерозя Г.А. совершил хищение 1700 штук дубовых столбов для ограды, стоимостью 2165 руб. Осенью 1981 г. Нерозя Г.А. похитил в ККВАС два диван-кровати, которые продал жителям Красноярского района Куйбышевской области Вербле В.Л. и Бойде П.Т. за 240 рублей. Кроме того, Нерозя Г.А. занимался и. другими злоупотреблениям ми и хищениями материальных ценностей.
Таким образом, Нерозя Г.А. своими действиями совершил преступление, предусмотренное ст. 92 ч.3 УК РСФСР.
Принимая во внимание тяжесть совершённого преступления, а также и то, что, находясь на свободе, Нерозя Г.А. может мешать ходу следствия и скрыться от следствия и суда, руководствуясь ст.ст. 90-92, 96 УЖ РСФСР, постановил:
Применить в качестве меры пресечения к Нерозя Геннадию Афанасьевичу, 12 августа 1934 года рождения, уроженца гор. Никольск-Уссурийск, Приморского края, украинца, беспартийного, работающего заместителем начальника 82 отдела Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем, со слов не судимого, проживающего: гор. Куйбышев, Вольская улица, дом 103, кв. 3, заключение под стражу, о чём ему в порядке ст. 92 УЖ РСФСР объявить.
Копию постановления направить для исполнения начальнику следственного изолятора КГБ СССР.
Следователь по особо важным делал при Генеральном Прокуроре СССР старший советник юстиции
Н.А. Антипов (подпись).
Л.л. 215-216.
Характеристика на Нерозю Геннадия Афанасьевича, 1934 года рождения, уроженца гор. Никольска-Уссурийского, украинца, беспартийного, образование высшее.
Нерозя Геннадии Афанасьевич работал в Куйбышевском конструкторском бюро автоматических систем с 1976 года на руководящих должностях ряда подразделений. С июля 1976 г. по июль 1978 г. он работал заместителем начальника, а затем начальником отдела № 31 (технический отдел). В начале этого периода он справлялся с порученной ему работой. Но в конце 1977 -начале 1978 г.г. его отношение к должностным обязанностям перестало отвечать возросшим к этому времени объёму и сложности задач руководимого им отдела. В результате за серьёзные нарушения и упущения в работе в январе 1978 г. приказом ему объявляется выговор, а в феврале того же года — строгий выговор. В связи с тем, что серьёзных улучшений в работе отдела в последующем не произошло, Нерозя Г.А. был переведён с июля 1978 года на должность заместителя начальника отдела 15 (отдел научно-технической и патентной информации).
Это перемещение Нерози было вызвано также и тем, что к этому времени стала известна его склонность к злоупотреблению своим служебным положением в вопросах обращения с материальными ценностями, которые проходили через отдел 31. Позднее это подтвердилось документально, и приказом № 738-к от 29.08.1981 г. с Нерози были удержаны денежные средства в размере среднемесячного заработка в счёт частичного возмещения причинённого предприятию материального ущерба — фиктивно списанных в производство фотоматериалов.
В том же 1981 году были вскрыты факты участия Нерози в хищении импортных киноматериалов, а в период работы заместителем начальника отдела 15, когда ему была поручена организация строительных работ пионерлагеря КБАС, - строительных лесоматериалов.
В декабре I980 г. Нерозя Г.А. был переведён в отдел 82 (отдел материально-технического снабжения) на должность зам. начальника отдела, и был командирован на Жуковский машиностроительный завод (г. Жуковский Московской области) как постоянный представитель по вопросам материально-технического снабжения и внешней кооперации, где практически постоянно находился до ареста в июле 1982 г.
За время работы в 15 и 82 отделах Нерозя Г.А. дисциплинарных взысканий не имел. Б целом за период работы в ККБАС Нерозя Г.А. проявил себя исполнительным работником, но с отсутствием служебной инициативы. Отмечено, что повышенную активность Нерозя Г.А. проявлял к служебным заданиям, в которых усматривалась материальная выгода.
Среди подчинённых Нерозя Г.А. пользовался деловым авторитетом, в отношениях с товарищами по работе лёгок, общителен. Постоянных общественных поручений не имел. В злоупотреблениях спиртными напитками не замечен.
Характеристика составлена для направления в Комитет государственной безопасности СССР по гор. Куйбышеву.
Главный конструктор А.В. Кислецов.
Секретарь парткома В.С. Шишикин.
Председатель профкома В.Е. Новиков.
Круглая печать ККБАС.
30.11.1983 г.
Подлинник настоящего документа находится в уголовном деле № 59, том 35, страницы 2-3.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВЛ СССР, подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Том 29.
Л.л. 4-7.
Копия.
Протокол допроса свидетеля Ануфриева Б.Я.
22 июля 1983 года
гор. Куйбышев
Старший следователь следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР капитан Ковалёв с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Ануфриева Б.Я.
Мне разъяснено, что согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Ануфриев.
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст.ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Ануфриев.
О себе сообщаю следующее:
Ануфриев Борис Яковлевич, 7 июня 1924 года рождения, уроженец с. Боровка Кировской области, русский, гражданин СССР, образование высшее, член КПСС с 1954 года, работает старшим инженером треста «Куйбышевнефтегеофизика», тел. 33-68-68, не судим, проживает: гор. Куйбышев, ул. Авроры, дом 122, кв. 259, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат в 9 час. 30 мин. Допрос окончен в 13 час. 00 мин.
По существу дела показываю следующее:
Нерозю Геннадия Афанасьевича я знаю очень давно, примерно с 1966 года по совместной работе в конструкторском бюро шасси самолётов и вертолётов. Взаимоотношения между нами нормальные, без ссор или личных счётов. Близко знаком я с ним не был, по работе общался тоже мало, поэтому подробно рассказать о нём мне трудно. Когда я в 1977 г. перешёл работать в ККБАС, Нерозя Г.А. был начальником отдела множительной техники. Два раза в неделю проходили оперативные совещания, проводившиеся Бережным, на которых, бывало, предъявлялись претензии к Нерозе. Помню, Бережной говорил Нерозе: «Что ты на меня смотришь голубыми глазами? Когда будет качество? Баб делаешь красиво, а для отчётов плохие фотографии». В 1978 году Бережной однажды заявил Нерозе: «Всё, я Вас, Геннадий Афанасьевич, с этой должности уволю». Впоследствии Нерозя был переведён на строительство пионерского лагеря, а в 1980 г. - в представительстве в гор. Жуковский. При первом переводе Михайлова пыталась ему помочь, мне говорила, что постарается смягчить Бережного, помочь «корешу», как она называла Нерозю. В общем-то, бывало очень редко, чтобы Бережной по собственной инициативе кого-то увольнял, это были единичные случаи. Я также видел, что на оперативных совещаниях в те годы Михайлова защищала Нерозю. Бережной часто ругал Нерозю и в связи с тем, что тот не вносил соответствующие коррективы в книгу с адресами и должностями лиц, которых обычно поздравляли к праздникам. Эта книга была у Нерози в бытность его начальником отдела. Упоминался ли Нерозя на оперативных совещаниях в 1980-81 годах, не припоминаю.
Характеризуя его личность, могу лишь сказать, что это был скрытный человек, помню, что он был немногословен. Из его друзей знаю Михайлову и Ионова. Они часто были втроём, иногда с другими лицами в квартире Михайловой, выпивали, находились допоздна, играли в карты. На чём основывались их взаимоотношения, мне сказать трудно.
В КБ были слухи, что Нерозя находился в интимных отношениях с Михайловой, насколько это верно, я не знаю. Мое личное впечатление в связи со снятием Нерози с должности начальника отдела - это то, что Бережной приревновал Нерозю, но, возможно, что я ошибаюсь. У меня Бережной однажды поинтересовался, часто ли у Михайловой собираются, я ответил, что бывает, после чего Бережной заметил: «А, пусть одинокую женщину развлекают». По-моему, этот разговор был ещё до снятия Нерози. Раза 2-3 в те годы я был у неё в гостях в числе других лиц. В присутствии многих лиц Михайлова однажды спела частушку на своём дне рождения:
«Прилетит Чебурашка в голубой комбинашке,
И бесплатно покажет стриптиз,
А потом дядя Гена вынет х... до колена -
Это будет наш главный сюрприз», -
имея ввиду Нерозю. Тот только посмеивался. С какой целью Михайлова | делала это, не знаю, может быть думала, что через меня это дойдёт до Бережного.
Михайлова ревновала Бережного, интересовалась наличием у него других женщин. Однажды она сказала мне, что «Бережной баб в Москве имеет, ты шефа не знаешь, ни одну бабу не пропустит». Когда с весны 1980 года Бережной прервал отношения с Михайловой, она мне сказала: «Боря, по-моему, есть баба в Москве». После этого она старалась выведать, что за женщина у Бережного. Не раз она говорила: «Ну, Бережной, если что-нибудь сделает, я ему не прощу». Мы воспринимали такие её слова как женскую болтовню. Склонность к интригам у Михайловой была. Она иногда спаивала приглашённых к ней, чтобы узнать, что у кого на душе, и однажды сказала мне про Ионова: «Сука такая, как ни пьёт, ничего не услышишь». О взаимоотношениях Михайловой и Ионова мне трудно сказать, было видно, что они дружили. Михайлова говорила, что ей надоело мирить его с женой, которая якобы, жаловалась, что он импотент.
Видел ли я Нерозю на кладбище, не помню, приходил ж он на 9 дней, когда собирались в моей квартире, также не припоминаю.
В отношении его перемещений по работе могу сказать, что первый перевод был сделан под предлогом плохого качества фотографий, второй - не знаю по каким причинам.
Мне неизвестно, интересовался ли Нерозя взрывным делом, вопросами приобретения взрывчатых веществ, были ли у него знакомые, имеющие доступ к таким веществам. Странностей в его поведении я не замечал.
Когда Бережной прервал отношения с Михайловой, я внешне не замечал, чтобы она расстроилась. Однажды она сказала: «Может, ему так надо, может, ему молодая нужна, пусть развлекается». Помню её высказывания в отношении брата Альберта, когда она упомянула в разговоре со мной, что сказала, чтобы он увольнялся, так как она его больше защищать не будет.
В отношении мелких расхитителей Бережной по мелочам внимания не обращал, но скажу, что этого он не поощрял. В принципе он знал, что тащат потихоньку, пьют спирт.
О каких-либо совершённых Нерозей Г.А. преступлениях мне ничего не известно.
Протокол допроса мною лично прочитан, показания с моих слов записаны правильно, дополнений и поправок не имею.
Ануфриев.
Допросил: старший следователь следственного отдела КГБ СССР капитан Ковалёв.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том дела № 9, стр. 105-107.
Копия верна: старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 10-12.
Копия.
Протокол допроса свидетеля
17 ноября 1983 г
гор. Куйбышев
Старший следователь следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР майор Гарус с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Акчурина Хасяна Аббясовича.
Мне разъяснено, что, согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Акчурин.
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст.ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Акчурин.
Допрос начат в 9 час. 40 мин. Допрос окончен в 13 час. 20 мин.
В Куйбышевском конструкторском бюро автоматических систем я начал работать с 1974 года в должности инженера-конструктора. Названного мне Нерозю Геннадия Афанасьевича я знал с 1975 года по совместной работе в ККБАС. Отношения между нами были нормальные, несмотря на обстоятельства, о которых я покажу ниже.
Нерозя Г.А. внешне был общительным и контактным человеком, любил красиво одеваться. Вместе с тем любил вращаться с нужными людьми, и даже государственные вопросы всегда делал с материальной выгодой для себя. О его нечистоплотности говорят следующие факты.
Со слов Нехорошева Владимира Александровича мне известно, что Нерозя, являясь начальником технического отдела, занимался хищением материальных ценностей. Об этом стало известно главному конструктору Бережному Игорю Александровичу, и он перевёл Нерозю на нижеоплачиваемую должность.
Одно время я являлся секретарём комитета ВЛКСМ ККБАС и бывал на оперативных совещаниях. Из личных наблюдений мне известно, что между Нерозей и Бережным отношения первое время были нормальные, ровные. Нерозя, безусловно подвергался критике за упущения по работе, но эта критика носила доброжелательный характер. Однако позже, где-то к началу 1978 г., Бережной резко изменил своё отношение к Нерозе, а на одном из совещаний в апреле 1978 г. прямо заявил в его адрес: «Выгоню с работы».
В это же время Бережной предложил мне занять должность начальника технического отдела, и я в течение нескольких месяцев с большим трудом принял у Нерози дела. При этом Бережной торопил меня и несколько раз предупреждал, чтобы я быстрее приступал к работе. Но Нерозя умышленно затягивал время, и, пользуясь моей неопытностью, недодал мне материальных ценностей на сумму 3800 рублей. 1 августа 1978 г. мной был подписан акт на приёмку у Нерози материальных ценностей. Буквально через месяц я понял, что Нерозя дефицитных материалов мне вообще не передал. Так, к концу года Бережной стал требовать от меня выпуск изделий, для изготовления которых требовались импортные цветная плёнка и цветная фотобумага. Узнав об этом, Нерозя настойчиво стал предлагать свои услуги: «Может, чем помочь?» Я сначала отказывался, но поскольку Бережной всё настойчивее стал требовать выполнение задания, согласился. В конце 1978 г. или начале 1979 г. Нерозя достал в Москве большую партию чешской цветной бумаги на сумму более одной тысячи рублей, доставил её самолётом в Куйбышев и в качестве вознаграждения потребовал от меня 15 или 20% от стоимости товара. Таким образом Нерозя взял себе 10 пачек цветной чешской бумаги, и, кроме того, за недопоставленную по его вине часть бумаги предложил взамен импортную слайдовскую плёнку. Позже Нехорошев с усмешкой сказал, что именно эта плёнка ранее была на ККБАС. Я сразу же просмотрел соответствующие документы и установил, что Нерозя незадолго до своего увольнения выписывал большую партию импортной слайдовской фотоплёнки, и, как я понял, часть её похитил.
Это нетрудно было сделать по той причине, что фотоплёнка после её выписки из центрального склада тут же считалась запущенной в производство, то есть уже списанной. В этой связи проконтролировать действительный расход фотоматериалов не представилось возможным. Более конкретно об известных мне фактах хищения социалистической собственности я показал на предыдущем допросе. Кроме того, в 1981 г. в объяснительной записке в адрес ревизионной комиссии я подробно указал, какая недостача и на какую сумму осталась у меня от Нерози.
После смещения с должности начальника технического отдела Нерозя был назначен заместителем начальника патентно-информационного отдела № 15, хотя в действительности являлся директором до сих пор не существующего пионерского лагеря. Чем он там занимался, я не знаю. Позже, в 1980 г., по неизвестной для меня причине, Нерозя был переведён в отдел комплектации и направлен на Жуковский машиностроительный завод в качестве представителя ККБАС. В этот период времени я с Нерозей совершенно не общался, не интересовался, и если возможно виделись, то лишь приветствовали друг друга.
О гибели Бережного И.А. я узнал 5 февраля 1981 г. от кого-то из сотрудников ККБАС. На похоронах был включён в состав похоронной комиссии. Во время траурной процессии и захоронения ничего подозрительного в поведении присутствовавших лиц не заметил.
Вместе с тем мне запомнился следующий факт. Летом 1983 г. после моей очной ставки с Нерозей я в гор. Куйбышеве в автобусе разговорился с главным метрологом ККБАС Пальчун Геннадием Дмитриевичем. Тот рассказал, что во время доставки тела Бережного в Куйбышев он на стоянке лётно-испытательного комплекса обратил внимание на необычное поведение Нерози, который сильно рыдал и вёл себя неестественно. Более конкретно об этом я не знаю.
Из личных наблюдений я могу сделать вывод, что Нерозя находился в дружественных отношениях с Михайловой, Ионовым Виктором Николаевичем, Морозовым Владимиром Ивановичем, Гантимуровым Вадимом Максимовичем. На какой почве строились между ними отношения, мне не известно.
Интересовался ли Нерозя взрывным делом, вопросами приобретения взрывчатых веществ, обладал ли навыками обращения с ними, были ли у него знакомые, имеющие доступ к таким веществам или сами изготовлявшие взрывное устройство, я не знаю. Лично я никакого отношения к взрывному делу не имею, и на подобные темы Нерозя или кто-либо другой никогда не разговаривали.
Протокол мною лично прочитан, записано с моих слов всё правильно. Дополнений и поправок не имею.
Акчурин.
Допросил и протокол составил старший следователь следственного отдела КГБ СССР майор Гарус.
Подлинник настоящего документа находится в уголовном деле № 59, том 9, страницы 39-42.
Гарус
Копия верна: старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 31-34.
Копия.
Протокол допроса свидетеля
13 июня 1983 года
Старший следователь Следственного отдела КГБ СССР майор Гарус с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Варкан Светлану Васильевну.
Мне разъяснено, что согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Варкан
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст.ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Варкан
О себе сообщаю следующее:
Варкан Светлана Васильевна, 2 марта 1945 года вождения, уроженка гор. Бельцы Молдавской ССР, молдаванка, гражданка СССР, образование высшее, беспартийная, работает начальником сектора Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем, не судимая, проживает: гор. Куйбышев, ул. Авроры, дом 122, кв. 300, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат в 9 час. 15 мин. Допрос окончен в 18 час. 05 мин. с перерывом на обед с 14 час. до 16 час.
По существу дела показываю следующее:
Русским языком владею свободно, в переводчике не нуждаюсь.
Нерозю Геннадия Афанасьевича я знаю по совместной заботе в Куйбышевском конструкторском бюро автоматических систем с 1976 г. Отношения у меня с ним всегда были нормальные, без личных счётов и неприязни. По работе я тесных контактов с Нерозей не имела и знала его в основном как знакомого моей подруги Михайловой Нины Ивановны. После прихода В ККБАС Нерозя в 1976 году был назначен начальником технического отдела. Внешне он производил впечатление энергичного, жизнерадостного человека. Увлекался азартными играми: игрой на деньги в карты, скачками на ипподроме. В преферанс в основном играл с Михайловой, Коганом и Цоем. Помню случай, когда примерно в 1978 г. в моём присутствии Коган и Михайлова разоблачили жульничество Нерози в карты. В этой ситуации он был сильно разъярён, однако быстро взял себя в руки и попытался все перевести в шутку. После указанного случая Михайлова и Коган в карты на деньги с Нерозей больше не играли. Я и ранее подозревала, что у Нерози есть что-то жульническое, а этот факт окончательно убедил меня в его нечистоплотности.
Со слов Михайловой мне известно, что Нерозя в 1979 г. руководством ККБАС был разоблачён в махинациях с чеками в Куйбышевском магазине «Юность», где он ранее приобретал товары для нужд технического отдела. Нерозя по предварительной договорённости со знакомым продавцом вместо выписываемых фотореактивов взял и присвоил ряд дорогостоящих вещей. В тот же период Михайлова с возмущением рассказывала мне, что Нерозя предлагал ей преподнести в качестве подарка ко дню рождения электрический камин «вероятно ворованный».
О злоупотреблениях Нерози стало известно главному конструктору ККБАС Бережному, который подписал заявление о его увольнении. Нерозя поделился «своим горем» с Михайловой, которая посоветовала «покаяться» перед Бережным и попросить его не увольнять. По неизвестным для меня причинам Бережной оставил Нерозю, однако убрал его из технического отдела и перевёл на должность заместителя начальника патентно-информационного отдела. Занимая указанную должность, Нерозя фактически никакой работы в отделе не вёл, и некоторое время спустя ему было поручено строительство пионерского лагеря. Лично я была на указанной стройке и убедилась, что почти за год Нерозя ничего не сделал. Однако и из этого положения Нерозя сумел выйти «сухим». Во второй половине 1980 года приказом по ККБАС он был назначен представителем на Жуковский машиностроительный завод.
В декабре I980 г. - январе 1981 года я с Нерозей не встречалась, о конкретно выполняемой им работе и местонахождении не знала. Встретились мы с ним днём 7 февраля 1981 года, когда он после гибели Бережного прибыл в Куйбышев. В этот же день я с Михайловой приехали на работу и находились в её служебном кабинете. В числе других сотрудников в кабинет заходил Нерозя, который рассказал нам, что переданную неизвестным лицом Бережному посылку со взрывным устройством пытался открыть начальник представительства в гор. Москве Беренштейн, и «даже надорвал липкую ленту», которой была оклеена эта посылка. Однако Седов остановил Беренштейна: «Зачем, ведь посылка лично для Бережного». Откуда стали известны Нерозе такие подробности, я не могу сказать. Позже, ни в день похорон, ни на его поминках я Нерозю не видела.
Со слов Михайловой мне известно, что она в интимных отношениях с Нерозей не находилась, особой симпатии к нему не пытала, и поэтому для меня не совсем понятно, как она могла такого жулика и проходимца (о чём ей прекрасно было известно) возвести в ранг своих близких знакомых.
Мне также непонятна связь Михайловой с Кондыбой, который сам по себе был невзрачным, к тому же второй раз женат и имеет троих детей. Михайлова стала поддерживать интимные отношения с Кондыбой примерно с ноября I980 года. В конце января 1981 года Михайлова сопровождала Кондыбу в Москву, где он находился в одной из клинических больниц на обследовании. Там же она была и в период гибели Бережного, а затем вместе с Кондыбой в ночь с 6 на 7 февраля прилетела в Куйбышев. Вскоре между ними отношения прервались, и Кондыба вернулся к своей семье. Насколько мне известно, Михайлова по поводу разрыва не переживала.
Кроме Михайловой, Нерозя поддерживал дружеские отношения с Ионовым Виктором Николаевичем, Чернышовым Владимиром Митрофановичем. На мой взгляд, дружба Нерози с Ионовым и Чернышовым основывалась на многолетнем знакомстве. Больше ничего по этому поводу мне не известно.
Протокол мною лично прочитан, записано с моих слов правильно, дополнений и поправок не имею.
Варкан.
Допросил и протокол составил старший следователь следственного отдела КГБ СССР майор Н. Гарус.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59 том 11, страницы 26-31.
Копия верна: старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 43-45.
Копия.
Выдержка из протокола.
Протокол допроса свидетеля
21 ноября I983 года
гор. Куйбышев
Начальник группы Следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР подполковник Губинский с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Векшина Вячеслава Сергеевича.
Мне разъяснено, что согласно ст.ст. 73 и 74 УЖ РСФСР свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Векшин.
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст.ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Векшин
Свидетель о себе сообщил следующее:
Векшин Вячеслав Сергеевич, 1940 года рождения, уроженец гор. Волгограда, русский, гражданин СССР, образование высшее, член КПСС, работает в Куйбышевском конструкторском бюро автоматических систем начальником отдела, проживает: гор. Куйбышев, улица М. Тореза, дом 37, кв. 73, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат в 16 часов 00 минут. Допрос окончен в 17 часов 55 минут.
…Что касается Нерози, то с ним я знаком с 1972 года. Близких отношенные с ним не поддерживал. Встречался на работе, несколько раз бывал в одной компании. О нём у меня сложилось впечатление такое. Это человек скрытный, о себе он ничего не говорил, игрок (увлекался бегами, играл в спортлото), любит выпить, но сильно выпившим я его не видел, любитель модно одеваться. На общем фоне своей небольшой зарплаты свободно распоряжался деньгами. В какой-то мере он контактировал с Ионовым, Михайловой, Чернышовым.
С последним он был более близок. В общем Нерозю можно характеризовать как делового проныру. Со слов Михайловой мне было известно обстоятельство, послужившее причиной отстранения Нерози от должности начальника технического отдела. В 1978 или 1979 году Бережному стало известно о том, что Нерозя якобы через свою жену выписывал на базе фотоматериалы и фотопринадлежности, а отоваривал это другими промышленными товарами и вещами, которые затем списывал. Технический отдел тогда подчинялся Елатонцеву, и Бережной требовал от него срочно подыскать на место Нерози человека, а последнего (Нерозю) грозился немедленно уволить. Однако, как потом хвасталась Михайлова она помогла «Нерозьке». Его Бережной не уволил, а перевёл в отдел научно-технической и патентной информации заместителем начальника отдела Когана. Фактически же Нерозя был назначен директором пионерского лагеря, строительством и благоустройством которого должен был заниматься. Новое назначение давало ему возможность иметь в своём пользовании автомашину, доступ к строительным и иным материалам, свободу распоряжаться временем. Через некоторое время многим на ККБАС, и мне в том числе, стало известно, что Нерозя на территории лагеря разбил сад или огород, занимался выращиванием кроликов, я однажды посетил лагерь и он сам мне показывал кроликов. Кроме того, Нерозя выписывал материал для лагеря, получал его, а затем списывал. Коган пытался избавиться от такого заместителя, и тогда, где-то в середине I980 года, Нерозя был назначен заместителем начальника отдела снабжения к Якунину Н.Н., стал непосредственно подчиняться Морозову Н.И., и был отправлен представителем этого отдела на ЖМЗ. Таким образом, род материальных ценностей, к которым он был доступен, видоизменился.
Протокол мною лично прочитан, показания с моих слов записаны правильно, замечании не имею.
Векшин.
Допросил начальник группы Следственного отдела КГБ СССР подполковник А. Губинский.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том дела 11, страницы 120-122.
Выписка из протокола допроса верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 64-67.
Копия.
Протокол допроса свидетеля
13 июля 1983 года
гор. Куйбышев
Старший следователь Следственного Отдела Комитета государственной безопасности СССР капитан Ковалёв с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Елатонцева А.И.
Мне разъяснено, что согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ от дачи показаний или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Елатонцев.
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст.ст.1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Елатонцев.
О себе сообщаю следующее:
Елатонцев Альберт Иванович, 1934 года рождения, уроженец гор. Уфы, русский, гражданин СССР, член КПСС, образование высшее, работает заместителем главного конструктора ККБАС, проживает гор. Куйбышев, ул. Авроры, дом 122, кв. 332, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат в 15 часов 00 минут. Допрос окончен в 17 часов 30 минут.
На предложение рассказать всё ему известное об обстоятельствах, в связи с которыми он вызван на допрос, свидетель Елатонцев показал:
Нерозю Геннадия Афанасьевича я знаю приблизительно с 1967-1968 годов, со времени совместной работы в конструкторском бюро шасси самолётов и вертолётов. Взаимоотношения между нами нормальные, без ссор и личных счётов. Ко мне Нерозя всегда относился подчёркнуто уважительно и внимательно.
В ККБАС Нерозя перешёл спустя несколько лет после его образования. Мне Бережной сказал, что Нерозя просится к нам и поинтересовался, возьмём ли мы его. В то время было какое-то кризисное положение с Клейнером, который то ли уходил, то ли собирался уходить в связи с тем, что не выдержал напряжения в работе. Играла ли Михайлова какую-то роль в переводе Нерози я не знаю.
Примерно в 1978-79 годах, точнее не помню, однажды Бережной обратился ко мне со словами: «Альберт Иванович, уберите Нерозю из начальника отдела, он нас с Вами подведёт». Хотя больше мне Бережной ничего не сказал, я понял, что он хотел лишить Нерозю доступа к распоряжению материальными ценностями. Я попросил время подыскать замену, и затем начальником отдела был назначен Акчурин, а Нерозя стал его заместителем. Нерозя должен был помочь освоить Акчурину работу, и в то же время был отведён от материальных ценностей.
После этого Нерозю перевели начальником строящегося пионерлагеря, подробности этого перевода мне неизвестны. Нерозя в разговоре со мной сказал, не уволиться ли ему, а потом выразился в смысле, что лучше быть уважаемым человеком в деревне, чем в неприличном положении здесь. Как я считаю, причинами смещения Нерози с должности начальника отдела явились серия неполадок по работе и неблагополучное положение с материальными ценностями. Почему Нерозя стал стремиться уйти с работы в пионерском лагере, я не знаю. В 1980 году на протяжении долгого времени он осаждал меня просьбами о переводе в гор. Жуковский. Я отклонял его просьбы, зная, что это назначение Бережной не пропустит. Потом с такими же просьбами ко мне стал обращаться Бендюк. Я как-то раз упомянул о варианте назначения Нерози в Жуковский к Бендюку Бережному и тот ответил: «Да Вы что?» Не знаю, то ли Бендюк, то ли Нерозя переговорили с Бережным, и Нерозю назначили в Жуковский. Роль Михайловой при перемещениях Нерози мне неизвестна, хотя её участие вполне возможно - для неё элементами бытия являлось быть осведомлённой обо всем и содействовать или влиять на что-то.
Нерозю я могу охарактеризовать как словоохотливого, могущего пошутить, внешне коммуникабельного человека, но в то же время и скрытного. По работе он инициативу не проявлял, делал столько, сколько спрашивали, однако имел хваткость и не был лишён организаторских способностей. Естественно, что Бережной требовал с Нерози больше, чем тот делал, и когда в нескольких случаях (Нерозя являлся начальником отдела) были сделаны некачественных фотографии, Бережной начал «коситься» на Нерозю на оперативках. На них Бережной бывал иногда жестоким - он был остёр на язык, мог употребить едкие, болезненные и обидные сравнения. Применительно к Нерозе конкретных выражений Бережного я в настоящее время за давностью на помню. Наверное, у Бережного были один или несколько разговоров с Нерозей наедине на эти темы. Мне Бережной говорил о том, что «когда мы заставим работать Нерозю, пора его выгонять». С 1979 года Нерозя постоянно на оперативках не присутствовал, в 1980 и в 1981 годах, по-моему, Бережной Нерозю резко негативно на них не упоминал.
Ещё в КБМСиВ я видел, что Нерозя всегда хорошо одевался, и понимал, что он «умеет жить». Видимо он «погрел руки» на списании фотоматериалов и аппаратуры, хотя фактическими данными на этот счёт я не располагаю.
В связи с давностью привести конкретные факты мне трудно, но у меня осталась совокупность остаточных впечатлений о наличии у Нерози карьеризма (мнение о том, что его недооценили, и житейского стремления к преуспеванию), злопамятности (резко мог отчитать, если его «задевали»), хладнокровия и расчётливости (в сочетании с великолепными нервами), зависти к Бережному и его окружению (у других людей положение сложилось лучше, чем у него).
Дружеские отношения Нерозя поддерживал с Михайловой и Ионовым. Они вместе проводили время - играли в карты, выпивали. По-моему, других друзей у Нерози не было, а со всеми остальными он старался поддерживать хорошие отношения. Его знакомства вне работы мне неизвестны. Думаю, что Михайлова искала в общении с Нерозей и Ионовым психологической разрядки, они знали, что от неё что-то зависит, она может повлиять, иметь информацию о чём-то. Михайлова любила находиться в центре внимания, ей нужны были люди, которые относились бы к ней с пониманием её положения.
Натуры Нерози и Ионова сходны, оба практичны, но Ионов трус, а Нерозя нет. У Ионова с Бережным последние два года были сложные отношения. По отзыву Бережного Ионов «легко живёт», не хочет встать под нагрузку, приспособленец, лодырь.
При мне Нерозя никогда не проявлял интереса к взрывному делу, вопросам приобретения взрывных веществ. Есть ли у него знакомые, имеющие доступ к таким веществам, я не знаю. У меня не осталось впечатления, что у Нерози была склонность к технике, стремление мастерить что-то самому. О каких-либо совершённых Нерозей преступлениях мне ничего неизвестно.
При перевозе тела Бережного из Москвы на аэродроме я Нерозю не видел, на похоронах - тоже. 3-4 месяца после смерти Бережного на работе в кабинете Михайловой часто находились Нерозя и Ионов, и Михайлова говорила, что они ломают голову над версиями в связи со случившимся с Бережным. Странностей в поведении Нерози я никогда не замечал. Как Нерозя получал автомашину, когда работал в пионерском лагере, я не знаю.
Протокол допроса мною прочитан, показания с моих слов записаны правильно, поправок не имею.
Елатонцев.
Допросил: старший следователь Следственного Отдела КГБ СССР капитан Ковалёв.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том 13, страницы 130-133.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 71-74.
Копия.
Протокол допроса свидетеля
26 июля 1983 года
гор. Куйбышев
Старший следователь Следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР майор Гарус с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Жмаева Александра Николаевича.
Мне разъяснено, что, согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР, свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по данному делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Жмаев
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст.ст. 1411 и 160 УЖ РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Жмаев
О себе сообщаю следующее:
Жмаев Александр Николаевич, 1946 года рождения, уроженец гор. Тамбова, русский, гр-н СССР, образование высшее, член КПСС с 1972 года, ведущий конструктор Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем, ранее не судим, проживает: гор. Куйбышев, ул. Чапаевская, дом 232, кв. 15, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат в 9 час. 40 мин. Допрос окончен в 13 час. 50 мин.
Ко существу дела показываю следующее:
На Куйбышевском конструкторском бюро автоматических систем я работаю с 1974 года в должности ведущего инженера, и одновременно по 1982 год являлся неосвобождённым секретарём партийного комитета.
По совместной работе на ККБАС я знал Нерозю Геннадия Афанасьевича. Отношения между нами были нормальные, я бы сказал, чисто служебного характера, вражды и личных счётов нет. К нам на предприятие Нерозя пришёл в 1976 году по рекомендации главного контролёра Ионова Виктора Николаевича, и сразу же был назначен начальником технического отдела. Ранее Нерозя занимал такую же должность в Куйбышевском конструкторском бюро шасси вертолётов и самолётов. Дело в том, что в нашем конструкторском бюро за указанный период сложилась тяжёлая обстановка с работой технического отдела: он не всегда грамотно и в срок готовил техническую документацию, только последнее время сменились два его начальника, и т.п. Вот при такой ситуации, без согласования с парткомом, Бережной И.А. назначил Hepозю начальником отдела. К нему сразу же были предъявлены соответствующие требования. К сожалению, нормальной, ритмической работы от отдела добиться не смогли, в связи с чем Бережной буквально на каждом оперативном совещании предъявлял к Нерозе серьёзные претензии и высказывал в его адрес нарекания. К 1978 году он был особенно недоволен работой Нерози и нередко его контролировал. Помню случай, когда Бережной в связи с задержкой изготовления технического фотоальбома резко упрекнул Нерозю: «Лошадей и голых женщин делать можете, а приличные фотографии для альбома нет». Лично мне примерно в указанный период при посещении техотдела также пришлось видеть валявшуюся на полу фотокопию «Правил уличного движения». На мой вопрос Нерозя никакого вразумительного ответа не дал. Из этого я сделал вывод, что или сам же Нерозя, или кто-то из фотографов его отдела занимаются «халтурой».
На одном из оперативных совещаний в начале 1979 года Бережной прямо заявил Нерозе, что в связи с неправильным списанием материальных ценностей он вынужден освободить его от занимаемой должности. Мне же, как секретарю парткома, Бережной прямо сказал, что за указанный факт намерен вообще выгнать Нерозю из предприятия, на что я дал согласие. Что конкретно скрывалось за «неправильным» списанием Нерозей материальных ценностей, я в тот период не знал, однако никаких оснований не верить Бережному у меня не было. В указанной ситуации для меня совершенно непонятным явился тот факт, что Нерозя отделался лишь лёгким испугом, и после снятия с должности начальника технического отдела был оставлен на ККБАСе и назначен директором строящегося пионерского лагеря. На мой вопрос Бережной мотивировал это тем, что в данный момент на предприятии проблема с кадрами, и что Нерозя направлен «на исправление». Позже, уже без моего ведома, он был назначен заместителем начальника снабжения, и в качестве представителя ККБАС откомандирован в Московскую область на Жуковский машиностроительный завод.
Встречаясь и неоднократно наблюдая Нерозю, я сделал вывод, что этот вполне общительный человек в действительности является скрытным и скользким. Держался он всегда как-то настороженно и обособленно. Из его друзей по ККБАСу я могу назвать бывших начальника юридического отдела Михайлову Н.И. и главного контролёра Ионова В.H. По разговорам, Нерозя с Михайловой нередко встречались в нерабочее время, выпивали и играли в карты. Михайлова в присутствии других нередко называла его снисходительно «Нерозька».
Михайлова по натуре эмоциональная женщина, при посторонних запросто могла допустить вольности в выражениях. Длительное время она поддерживала интимные отношения с Бережным, которые в последние годы полностью прекратились. Как юрист, на мой взгляд, она была средней квалификации, и Бережной назначил её начальником юридического отдела потому, что она лучше, чем кто-либо другой, знала производство в целом. Приведу пример, характеризующий их отношения в последний период. На одном из оперативных совещаний Михайлова жаловалась Бережному на помощника главного конструктора по соцбыту Эпельмана Феликса Михайловича по поводу налагаемых штрафов. Перед этим между Михайловой и Эпельманом произошла ссора. Бережной, не заостряя внимания, ответил, что не имеет желания встревать в склоки.
Ионова Виктора Николаевича я могу охарактеризовать как технически грамотного, но иногда вспыльчивого и жесткого в обращении с подчинёнными человека. Вместе с тем он очень осторожный и скрытный.
В заключение хочу отметить, что мне неизвестно о проявлении Нерозей какого-либо интереса к взрывному делу. Я также никогда не слышал о фактах пропажи, хищения либо недостачи взрывчатых веществ на ККБАСе. Относительно известных мне обстоятельств гибели Бережного я подробно показал на предыдущих допросах, и больше по этому вопросу ничего показать не могу.
Протокол мною прочитан. Хочу уточнить о том, что разговор относительно задержки изготовления фотоальбома происходил не с Нерозей, а с его заместителем Нехорошевым. Вместе с тем подобные. нарекания со стороны Бережного в адрес Нерози были неоднократны. В основном показания с моих слов записаны правильно, дополнений и поправок не имею.
Жмаев.
Допросил и протокол составил старший следователь следственного отдела КГБ СССР майор Гарус.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том 13, страницы 236-242.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 75-77.
Копия
Протокол допроса свидетеля
24 ноября 1983 года
гор. Куйбышев
Ст. следователь Следственного Отдела КГБ СССР майор Гарус в служебном кабинете с соблюдением требований ст.ст. 72-75, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Жерносекова Геннадия Михайловича.
Мне разъяснено, что, согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и за дачу ложных показаний (ст.ст. 182, 181 УК РСФСР) предупреждён.
Жерносеков.
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст. 1411 р и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса, и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Жерносеков.
0 себе сообщаю следующее:
Жерносеков Геннадий Михайлович, 1939 года рождения, уроженец Смоленской области, Печенковского района, с. Боровское, русский, гр. СССР, образование высшее, беспартийный, работает в Куйбышевском агрегатном производственном объединении, ведущий инженер по эксплуатации, проживает: гор. Куйбышев, ул. Победы, дом 77, кв. 78, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат в 14 часов 00 минут. Допрос окончен в 15 часов 45 минут.
По существу дела показываю следующее:
Нерозю Геннадия Афанасьевича я знаю с 1966 года по совместной работе на заводе им. Фрунзе. Отношения у меня с ним сложились противоречивые, о чём я покажу ниже.
Работая на заводе им. Фрунзе, я узнал, что Нерозя и третий наш знакомый Ионов Геннадий Григорьевич играют в преферанс. Именно на этой почве мы и сблизились; иногда приезжали ко мне или к Ионову домой и втроём играли в карты. При этом я и Ионов начали замечать, что Нерозя жульничает. Чтобы пресечь это, мы с Ионовым втайне от Нерози во время очередной игры в преферанс на обратной стороне листа с пулей написали: «Если Нерозя при своей сдаче будет торговаться до восьмерной, то мы бросаем карты, поднимаем прикуп, и, если там окажется два туза - бьём Нерозе морду». Получилось точно так, как мы предусмотрели. Нерозя в очередной раз подтасовал себе карты и начал «торговаться». Затем, как и было условлено, мы остановили игру, перевернули лист с написанной угрозой, после чего посмотрели Нерозин прикуп. Там, как и думали, оказалось два туза. Нерозя растерялся, изменился в лице и сразу же ушёл домой. После этого я и Ионов Геннадий порвали с Нерозей всякие отношения, старались не замечать и вообще не приветствовать его.
В 1967 году я ушёл работать на завод «Прогресс», и снова встретился с Нерозей лишь в 1973 году, когда я поступил работать у на КАПО. Я не забыл старую обиду на Нерозю, и первое время просто не замечал его. В тот период он работал начальником технического отдела, и по работе мне приходилось обращаться к нему или к его отделу за помощью. В этой связи наши отношения постепенно улучшились, и мы начали здороваться. Однако я продолжал считать Нерозю жуликом, нечистоплотным человеком. Потому никакой речи в возврате прежних товарищеских отношений не могло быть.
В 1975 году Нерозя ушёл из КАПО в Куйбышевское конструкторское бюро автоматических систем на должность начальника технического отдела, и после этого я видел его лишь несколько раз. Эти встречи носили случайный характер, мимолётный характер; работой или жизненными планами друг друга мы не интересовались. Помню, что одно время я жил в районе ипподрома, и во время бегов заходил туда выпить пива. Иногда видел там Нерозю, стоявшего с билетами. За исключением обоюдных приветствий, мы с ним не разговаривали.
В последние годы я вообще с Нерозей не встречался и ничего о нём не знал. Проявлял ли он интерес к взрывному делу, обладал ли навыками обращения со взрывчатыми веществами, я не знаю, и от других об этом ничего не слышал. Каких-либо странностей в поведении Нерози я не замечал.
Протокол мною прочитан. Записано с моих слов правильно, дополнений и поправок не имею.
Жерносеков
Допросил и протокол составил старший следователь Следственного Отдела КГБ СССР майор Гарус.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Справка.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том 13, страницы 213-215.
Л.л. 80-84.
Копия
Протокол допроса свидетеля
25 июня 1983 года
гор. Куйбышев
Старшим следователь следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР майор Гарус с соблюдением требовании ст.ст. 72—74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Комогорова Владимира Ивановича.
Мне разъяснено, что, согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР, свидетель гложет быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Комогоров
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст. ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Комогоров
О себе сообщаю следующее:
Комогоров Владимир Иванович, 1928 года рождения, уроженец гор. Куйбышева, русский, образование высшее, член КПСС с 1959 года, работает заместителем главного инженера Куйбышевского завода аэродромного оборудования, ранее не судим, проживает: гор. Куйбышев, ул. Коммунистическая, дом 22, кв. 89, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат в 9 часов 30 минут. Допрос окончен в 18 часов 10 минут с перерывом на обед с 14 час. 40 мин. до 16 час. 50 глин.
По существу дела показываю следующее: в Куйбышевском конструкторском бюро автоматических систем я работал с 1978 г. по март 1981 года. Уволился вскоре после гибели главного конструктора ККБАС Бережного И.A., поскольку не мог сработаться с главным инженером Цейлером.
Нерозю Геннадия Афанасьевича я знал по совместной работе на ККБАСе. Отношения между нами были нормальные, без личных счётов и вражды. Помнится, что после моего прихода на КБАС Нерозя работал начальником технического отдела. Затем, по упорно ходившим слухам на предприятии, Нерозя был уличён Бережным в махинациях, связанных с закупкой и неправильным списанием материальных ценностей, за что понижен в должности, и по устному указанию главного конструктора назначен директором строящегося пионерского лагеря.
Сам я в тот момент о конкретных злоупотреблениях Нерози не знал, однако догадывался об этом. Дело в том, что в указанный период я попросил фотографа Нехорошева, работавшего под руководством Нерози, чтобы он сделал фотографии на свадьбе моего сына. Такие фотографии были изготовлены в цветном изображении, и я в качестве вознаграждения заключил фиктивный договор с Безымянским сантехуправлением, где Нерозя и Нехорошев якобы за выполненную работу каждый получили по 150 рублей наличными. В действительности бумага и фотоматериалы были взяты со склада техотдела, а затем под благовидным предлогом списаны.
После случая с понижением Нерози в должности я сделал вывод, что он в определённом смысле пользуется покровительством Бережного. Последний в подобных вопросах был жёсткий, и обычно за такие злоупотребления немедленно увольнял с работы. В беседе о Бережным я настойчиво возражал против поступления Нерози в моё подчинение, мотивируя тем, что он по профессии не строитель, и что на данный момент у меня вообще нет вакантных должностей. На это Бережной в категорической форме заявил: «Пока будет подчиняться тебе и числиться директором пионерского лагеря». Таким образом, Нерозя номинально стал работать в отделе капитального строительства. Занимался он исключительно пионерским лагерем, хотя з этом никакой необходимости не было, так как на данное строительство, вернее, на объект, в горисполкоме шло лишь оформление документов.
По своей инициативе Нерозя завязал контакт с леспромхозом, и я выдал ему доверенность на получение лесоматериала, предназначавшегося для строительства ограды вокруг территории пионерского лагеря. Вскоре Нерозя полученный лесоматериал оприходовал и доверенность на него закрыл. Лишь позже я узнал, что часть полученного лесоматериала он использовал не по назначению, продал посторонним лицам, и вырученные деньги присвоил. В 1980 году Нерозя по указанию Бережного был назначен заместителем начальника отдела снабжения, и вскоре откомандирован в качестве представителя ККБАС на Жуковский машиностроительный завод.
За время нашего знакомства и совместной работы Нерозя в деловом отношении ничем себя не проявил. Внешне он оставлял впечатление общительного и «пробивного» человека, о чём я сделал вывод после того, как он инициативно установил контакт с управлением леспромхоза, и заручился их согласием на получение лесоматериала. Вместе с тем, будучи осведомлённым об отдельных фактах его нечистоплотности, я старался материальных ценностей Нерозе не доверять. Тем более, что со слов Бережного мне было хорошо известно, что Нерозя в нашем отделе является временным человеком.
Последний раз Нерозю я видел в городе Москве при следующих обстоятельствах. 2 февраля 1981 года я в составе балансовой комиссии (всего одиннадцать человек) вылетел из Куйбышева в Москву на нашем служебном самолёте. В числе других членов комиссии летели главный конструктор Бережной и главный инженер Цейлер, чему я удивился, поскольку ранее подобного не было. До этого обычно на балансовую комиссию уезжал один из руководителей, а второй занимался непосредственной работой на производстве.
На следующий день все прилетевшие в Москву представители ККБАС находились на заседании балансовой комиссии, а 4 февраля вечером мы намеревались улететь самолётом в Куйбышев. В первой половине дня каждый из нас решал вопросы служебного и личного порядка, а в обеденное время водитель Ковченков привёз меня, Морозова, Елхимова и Мостового в помещение техбюро, расположенное по Банному переужу, дом 2. Морозов, встретившись с начальником представительства ККБАС в Москве Беренштейном, начал ругаться по поводу нерешённых служебных вопросов, а я с Елхимовым сел играть в шахматы. Услышав чей-то голос об отъезде автомашины, мы сложили шахматы, вышли во двор техбюро и сели в салон «Ниссы». В это время к сидевшему за водительским местом шофёру Ковченкову подошёл Нерозя Геннадий Афанасьевич и о чём-то начал с ним разговаривать. К их беседе я не прислушивался, и было ли что в руках Нерози, не заметил. Не дождавшись Морозова и Мостового, мы с Елхимовым вышли из машины и пошли за ними в техбюро.
Буквально через несколько минут я, Елхимов, Морозов и Мостовой вышли для посадки в машину. Во дворе техбюро я во второй раз увидел неподалеку стоящего Нерозю, который был одет в полупальто темного цвета технического состава лётной службы ККБАС. С ним я не поздоровался, поскольку был расстроен за полученный накануне выговор. Более конкретно о моей встрече с Нерозей 4 Февраля 1981 г., а также обо всех событиях в этот и последующие дни я показал на предыдущих допросах.
О Михайловой Нине Ивановне могу показать немногое. Знаю, что она длительное время была любовницей Бережного, что не скрывала перед окружающими. Последнее время она занимала должность начальника юридического отдела, однако, по моему твёрдому убеждению, как юрист была невысокой квалификации. Её познания в области юриспруденции, особенно при рассмотрении вопросов, касающихся договорных отношений, зачастую сводились к эмоциональным всплескам. Это грубая, резкая и своенравная женщина, которая держалась в основном на авторитете Бережного И.А.
Ионова Виктора Николаевича знаю вообще мало, так как по работе с ним прямых контактов не поддерживал, и вне службы мы с ним не встречались. При мне он работал главным контролёром ККБАС, и одновременно являлся председателем месткома профсоюза. По характеру Ионов малообщительный, с окружающими бывал жёстким. В каких отношениях находились между собой Нерозя, Михайлова и Ионов, мне неизвестно. Я, как сравнительно новый человек в их коллективе, подобными вопросами не интересовался. |
Проявлял ли Нерозя интерес к взрывному делу, вопросам приобретения взрывчатых веществ, обладал ли навыками обращения с ними, были ли у него знакомые, имеющие доступ к таким веществам, либо занимавшиеся изготовлением самодельных взрывных устройств, я не знаю. Сам я никакого отношения к взрывному делу не имею.
О каких-либо заболеваниях Нерози и Ионова Виктора Николаевича мне ничего не известно. Во всяком случае, никаких отклонений психического характера в их поведении я не замечал, и от других лиц об этом ничего не слышал.
Протокол мною прочитан, записано с моих слов правильно, дополнений и поправок не имею.
Комогоров
Допросил и протокол составил ставший следователь Следственного отдела КГБ СССР майор Гарус.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том 5, страницы 129-137.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 143-146.
Копия.
Протокол допроса свидетеля
11 января 1983 года
гор. Куйбышев
Старший следователь Следственного Отдела КГБ СССР капитан Ковалёв с соблюдением требований ст.ст. 72-71, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Нехорошева Владимира Александровича.
Мне разъяснено, что согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы,
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Нехорошев.
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст.ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколами допроса, и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Нехорошев.
О себе сообщаю следующее:
Нехорошев Владимир Александрович, 1953 года рождения (анкетные данные в деле имеются).
Допрос начат в 15 час. 00 мин. Допрос окончен в 18 час. 00 мин.
По существу дела показываю следующее: Нерозю Геннадия Афанасьевича я знаю с 1976 года. Он в то время был начальником 31 отдела ККБАС. Нас познакомил его подчинённый Цыганков Михаил Иванович. Нерозя предложил мне работать в 31 отделе, я согласился, затем спустя полгода меня назначили заместителем начальника этого отдела, и в указанной должности я состоял до октября 1981 года. Взаимоотношения у меня с Нерозей сложились нормальные, без ссор или личных счётов.
Работая вместе с Нерозей в отделе, я видел, что он выделял Цыганкова среди других, и между ними существовали какие-то особые отношения. Цыганков в то время платил алименты двум женщинам, однако деньги у него имелись. Я думал, что у него какие-то деловые отношения с Нерозей, и это впоследствии подтвердилось. Однажды, когда я и Цыганков выпивали вместе, я попросил его не рассказывать никому о выполненной нами «левой» работе, на что Цыганков заявил, что он ведь с Нерозей «делал дела» и не рассказывал, я ведь об этом не знаю. Бывали случаи, когда Нерозя вызывал Цыганкова на работу в субботу и воскресенье. Чем они занимались, никто не знал, так как они уносили потом даже обрезки фотографий. Когда же была работа на самом деле, то Нерозя вызывал всех сотрудников. Конкретнее о взаимоотношениях Цыганкова и Нерози в этой связи мне что-либо неизвестно. После перевода Нерози из отдела Цыганков материально и духовно «упал», стал нищим, в истрёпанной одежде, часто с похмелья. Он приходил к Нерозе домой, брал деньги в долг.
Цыганкова я хочу охарактеризовать как сформировавшегося алкоголика, «мелкопакостного» по натуре, с комплексом неполноценности в связи с маленьким ростом, и с тем, что его женщины не считали за мужчину (даже при нём поправляли чулки). Трезвый он был труслив, а в состоянии опьянения его характер менялся - Цыганков становился агрессивным, наглым и «поганым». Речь его становилась мало связной, он фантазировал, грозил, грозил – «я вас всех пересажаю».
У него бывали запои, прогулы он старался оправдать похоронами близких родственников или другими причинами, часто забывая, что говорил. Так, свою мать при таких оправданиях он похоронил 3 раза, отца – 2 раза, а потом стал не выходить на работу и в связи с тем, что якобы отмечал «9 дней» после похорон. По-моему, друзей у Цыганкова не было, так как он всегда мог «подпортить» отношения. В ККБАС его знали очень многие, звали или «Мишка-фотограф», или за плохое поведение «негатив». За фотоматериалы он выменивал себе спирт, рыболовные снасти.
В 1981 году перед какой-то проверкой я решил разобрать бумаги на своём столе, и вдруг обнаружил фотоотпечаток порнографического рассказа. Было видно, что он печатался не в нашей лаборатории. Через некоторое время я увидел у Цыганкова похожий отпечаток и заявил ему, что доложу по инстанциям п его проделке. Цыганков очень испугался, и этот испуг не проходил у него несколько дней. Я и ранее замечал у него способность сильно пугаться от, в общем-то, не соответствующих степени испуга причин.
Сейчас мне трудно вспомнить точное время, но где-то в 1978-79 годах однажды на работе зашёл разговор о том, что в пивном баре отравились 2-3 человека. Цыганков почему-то поинтересовался, чем можно отравиться, и я ответил, что дихлорэтаном, объяснив, что это безболезненно. Я сам об этом или где-то читал, или помнил из пояснений по технике безопасности. Не помню точно, но я мог ему сказать и дозу для смертельного отравления - до 50 мл. Разговор был В ККБАС в чьём-то присутствии, но кто конкретно ещё был - на запомнил. Ещё один раз Цыганков интересовался у меня, не ядовит ли четырёххлористый углерод, и я ответил, что он похож на ацетон. Почему Цыганков задавал такие вопросы, мне неизвестно. На допросе в прокуратуре после смерти Цыганкова что-то я мог показать точнее, чем сейчас, так как тогда память обострилась в связи с недавней его кончиной. Дихлорэтан в ККБАС достать трудно, когда он мне однажды понадобился, я с трудом нашёл его у главного механика, да и то мне дали чуть-чуть и подкрашенного. Цыганкову дихлорэтан мог понадобиться для склейки цветомузыкальной установки из оргстекла, которую он делал. Спутать дихлорэтан со спиртом Цыганков, по моему мнению, не мог, у него многолетний опыт употребления спиртных напитков. Глущенков, работавший в 31 отделе, рассказывал, что Цыганков говорил жене с трагическим намёком, что скоро соберёт у себя всех родственников, но, возможно, что я что-то неточно передаю. С другой стороны, Цыганков собирался ехать в отпуск на турбазу. Мне думается, что Цыганков выпил дихлорэтан сознательно, боясь ответственности после вызовов на допросы в прокуратуру.
Из лиц, с кем Цыганков ездил на рыбалку, могу назвать Рыбкина с ЛИКа, Игнаткина Анатолия из сборочного цеха, и Валерия о электроучастка. Каких-либо разговоров о взрывчатых веществах Цыганков при мне не вёл, и я не слышал, чтобы он упоминался в какой-либо связи с ними.
Из лиц, с кем Нерозя поддерживал отношения самые близкие, мне известны Чернышёв, Туробов и мужчина по имени Володя с ипподрома. Подробно об их взаимоотношениях я не осведомлён, например, о Володе знаю только то, что он был постоянным партнёром Нерози по игре на ипподроме. В 1981 году я присутствовал при их разговоре, из которого понял, что Володя бывает в Москве. Он среднего роста, средней полноты, приблизительно 35 лет, с симпатичным женственным лицом, тёмными волосами, глубоко посаженными глазами. Его также видел Меньших Виктор, бывающий на ипподроме. Однажды в 1981 году Нерозя в разговоре со мной упомянул, что в Москве какой-то маклер с Московского ипподрома познакомил его с женщиной, тоже как-то связанной с ипподромом, и она Нерозе за деньги «чудеса показывала». Это было единственное упоминание Нерози при мне о его интимных связях.
Осенью 1981 года на улице возле входа в плановый отдел ККБАС я и Нерозя встретились с Михайловой. Из их разговора я понял, что Нерозя дал взаймы Варкан 300 рублей или 500 рублей, а когда стал требовать вернуть их, получилась задержка. Михайлова стала ругать Нерозю за то, что он требует вернуть деньги, и пригрозила, что она его «посадит». Нерозя после этого сразу как-то «поджал хвост» - таким я его ни разу не видел. После этого он спросил меня, нет ли у меня «ребят её припугнуть». Я понял, что это для того, чтобы Михайлова «держала язык за зубами». Могу отметить, что после смерти Бережного отношения между Михайловой и Нерозей испортились, но в связи с чем, мне неизвестно.
Ознакомившись с протоколом, хочу уточнить следующее: когда я просил Цыганкова не говорить о выполненной нами работе, Цыганков пил один, я был трезв. Конкретную дозу дихлорэтана я Цыганкову не назвал, её узнал после смерти Цыганкова. Ему я мог сказать, что столько, сколько добавляют водки в кружку с пивом для крепости.
Протокол допроса мной прочитан, показания с моих слов записан правильно, дополнений и поправок не имею.
Нехорошев.
Допросил: ст. следователь Следственного Отдела КГБ СССР капитан Ковалёв.
Подлинник протоколов допроса находится в уголовном деле № 59, том 23, стр. 54-57.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 162-165.
Копия.
Протокол допроса свидетеля
1 августа 1983 года
гор. Куйбышев
Старший следователь Следственного отделав Комитета государственной безопасности СССР капитан Ковалёв с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Тисвенко Ольгу Сергеевну.
Мне разъяснено, что, согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Тисвенко
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показании написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Тисвенко.
О себе сообщаю следующее:
Тисвенко Ольга Сергеевна, 1947 года рождения, уроженка гор. Куйбышева, русская, гражданка СССР, образование высшее, член КПСС с 1975 года, работает мастером производственного обучения в цехе № 3 Тольяттинского электротехнического завода, ранее не судимая, проживает: гор. Тольятти, ул. Победы, дом 43, кв. 69, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат в 11 часов 30 минут. Допрос окончен з 17 часов 45 минут.
По существу дела показываю следующее:
Нерозю Геннадия Афанасьевича я знала в период с 1976 г. по весну I980 года. Я и он работали в ККБАС, кроме этого, Нерозя часто бывал в нашей квартире - я в то время была замужем за Чернышёвым Владимиром Митрофановичем. Взаимоотношения между мной и Нерозей нормальные, без личных счётов. Из всего времени, которое я с ним встречалась, 20% относится к работе, а остальное приходится на внерабочее. Нерозя работал начальником технического отдела, затем по каким-то причинам был снят с должности и назначен директором строящегося пионерского лагеря. На оперативных совещаниях, проводившихся Бережным, было видно, что Бережной его, как специалиста, не ценил, по работе к нему предъявлялись претензии. На мой взгляд, по сравнению с остальными сотрудниками ККБАС, которые работали на моих глазах, Нерозя выглядел глупым. Меня возмущала дружба Нерози с Чернышёвым, настолько Нерозя был глупее его. Даже скорее их отношения я бы назвала не дружбой, а совместным времяпрепровождением. Близкие отношения Нерозя поддерживал также с Ионовым и Михайловой. Вся тройка - Ионов, Михайлова и Нерозя, были как единое целое, но для меня всегда было загадкой, что же их объединяло. Я всегда пыталась отвести Чернышёва от этой компании, интересы которой не выходили за пределы коней, женщин лёгкого поведения, водки и игры в кости. Они не читали книг, не знаю, просматривали ли газеты, вся их дружба была ознаменована только попойками, сопровождавшимися отборным матом. Иногда в компании этих лиц были Быковцев, Нехорошев, Ануфриев и какой-то молодой художник, работавший под руководством Нерози. Из знакомых Нерози по ипподрому я знаю мужчину по имени Володя, работавшего на ЛИСе. Другие знакомые Нерози, в том числе женщины, которые, как я думаю, должны были у него быть, мне неизвестны. Я видела, что у Нерози что-то не ладится в семье, он мог проводить время вне её, и его никто не искал, не устраивал сцен. По словам Чернышёва, Нерозя пользовался его квартирой для встреч с женщинами.
Нерозя производил впечатление мягкого и доброго мужчины, был внимателен и ласков к детям. Он всегда со вкусом одевался - были продуманы цвет, гармония, стиль. Почему-то у него было много денег (по сравнению с остальной компанией). Думаю, на первом месте в его характере стояла меркантильность, далее следовал рационализм в поведении.
Осмысливая поведение Нерози, Михайловой, Ионова, я прихожу к мнению, чтоб они были как бы все ведомые друг у друга, и к тому же находились в плену инерции. У этих людей не было детей (хотя, конечно, физически они существовали), не было семьи, не было цели в жизни. В их лексиконе, в том числе и у Михайловой, не было слов «женщина», «мать», понятие чувства к женщине; для них все женщины были бл…ди, о чём открыто заявлялось. Их поведение в подвыпившем виде шокировало меня: например, совершенно обычной нормальной шуткой для них, нормой бытия, могло являться заявление: «Ты зачем заставляешь маску из спермы делать?» На работе Михайлова, сидя в развязной позе, и заметив взгляд какого-нибудь молодого специалиста, в присутствии многих посторонних лиц могла сказать: «Не возбуждайся, убери эрекцию». Во время пьянки Михайлова могла сесть на колени Нерози, тот начинал оглаживать её ягодицы и бёдра, что-то комментируя в этой связи. Ионов и Михайлова при всех целовались, уходили в другую комнату, откуда выходили часа через два зацелованные, так было два или три раза. Находились ли кто-то из названных лиц в интимных отношениях с Михайловой, я не знаю.
Михайлова афишировала свою близость с Бережным и заявляла, что её отношения с ним зависят от неё, что она живёт только им, там у неё самое чистое и хорошее. Каких-либо угроз в его адрес она не допускала. У всех этих лиц, в том числе у Бережного, хотя я его очень уважала, была какая-то двойная игра. Бережного я дважды просила взять на работу Чернышёва, на что он ответил, что за три года Чернышёв дисквалифицировался, но в то же время держал Нерозю и давал ему «кусок хлеба с маслом». При приездах ответственных лиц устраивались банкеты, которые должны были обслуживать красивые и хорошо одетые сотрудницы, а через некоторое время в солидных журналах появлялись статьи (в пределах дозволенного) о работах Бережного.
Когда Ломовцева лежала в больнице, Бережной предложил занять её место мне, сказав, что её он уберёт. Позже, когда я уже уволилась из ККБАС, он вновь предлагал мне место секретаря. При какой-то конфликтной ситуации в присутствии выясняющего что-то рабочего Бережной мог накричать на Ионова, а после ухода рабочего посоветовать Ионову материально поощрить этого человека и уволить.
Сорок дней по Бережному Михайлова помпезно справляла, даже вызвала Чернышёва. В то же время, хотя пролила много слёз, ухаживала за Кондыбой, следила, чтобы он ел и не пил, чуть не со смехом рассказывала, как сдавала экзамены и на каких местах на бёдрах у неё были шпаргалки. Нерози, по-моему, не было.
Мне не известно, интересовался ли Нерозя взрывным делом, вопросами приобретения взрывчатых веществ, имел ли знакомых с доступом к таким веществам. О каких-либо совершённых им преступлениях мне ничего не известно. Странностей в его поведении я не замечала.
С весны I980 года я взаимоотношений с Михайловой, Нерозей, Ионовым, Чернышёвым не поддерживаю, так как я и Чернышёв разошлись, и я уехала на жительство в гор. Тольятти.
Ознакомившись с протоколом, в порядке уточнения хочу отметить, что Бережной прямо не говорил, что уберёт Ломовцеву, это подразумевалось. В отношении Нерози могу добавить, что он всегда был весел, всегда в состоянии радости. Михайлова при мне никогда не упоминала, что Нерозя находится в какой-то зависимости от неё.
Протокол допроса мною прочитан. Показания с моих слов записаны правильно, дополнений и поправок не имею.
Тисвенко
Допросил: старший следователь Следственного отдела КГБ СССР капитан Ковалёв.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том 26, стр. 50-53.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 173-175.
Копия.
Протокол допроса свидетеля
23 декабря 1982 года
гор. Куйбышев
Допрос начат в 11 час. 30 мин. Допрос окончен в 15 час. 45 мин.
Следователь следственного отделения УКГБ по Куйбышевской области Гусев допросил с соблюдением требований ст.ст. 158 и 160 УПК РСФСР в качестве свидетеля:
Туробов Александр Леонидович, 1950 года рождения, уроженец гор. Миасса, Челябинской области, русский, гражданин СССР, образование среднее специальное, беспартийный, художник, личность удостоверена по паспорту, проживает: гор. Куйбышев, ул. Победы, дом 14, кв. 6.
Обязанности, перечисленные в ст. 73 УПК РСФСР, свидетелю разъяснены, и он предупреждён об ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний по ст. 182 УК РСФСР, и за дачу заведомо ложных показаний по ст. 181 УК РСФСР.
Туробов.
На предложение рассказать всё известное ему об обстоятельствах, в связи с которыми он вызван на допрос, свидетель показал: в КВАС я устроился на должность инженера-конструктора в 31 отдел в декабре 1975 года. Выполнял работу по оформлению плакатов, устроился в ККБАС случайно, без чьей-либо рекомендации. Искал работу, зашёл в отдел кадров ККБАС, поинтересовался, нужны ли художники, условиями работы. Встретился с начальником 31 отдела Клейнером Евгением Львовичем, и меня приняли.
В конце 1975 года меня вызвал Генеральный конструктор ККБАС Бережной И.А. и попросил оформить поздравительную телеграмму з Министерство авиационной промышленности СССР. Когда я пришёл к нему, то обратил внимание на кабинет. На стенах не было ни одного портрета. Через некоторое время я по собственной инициативе показал Бережному написанный мною портрет Владимира Ильича Ленина. Портрет ему очень понравился. Бережной попросил написать для него такой же портрет. В дальнейшем я неоднократно выполнял заказы, которые оплачивались по нарядам. Из общения с Бережным могу сказать о нём только хорошее. Он человек дела, требовательный.
Осенью 1976 г. начальником 31 отдела назначили Нерозю Геннадия Афанасьевича. С его приходом я стал работать на должности художника-конструктора и получать заработную плату больше. Раньше я получал 110 руб., то на новой должности - 145 рублей. Эти изменения произошли после моего разговора с Нерозей. Он сказал, что я выполняю большой объём работы очень хорошо, но получаю мало. Затем сказал об этом Бережному, и, как я считаю, после визита Нерози к Бережному я стал работать художником-конструктором с большим окладом. Одновременно с Нерозей в наш отдел приняли работать фотографом Цыганкова. Нерозя и Цыганков были знакомы раньше. Михаил часто употреблял спиртные налитки. Иногда приходил на работу в нетрезвом состоянии. Нерозя претензий к нему по этому поводу не предъявлял. Если Михаил обращался к Нерозе за спиртом, жалуясь на головную боль, то последний ему не отказывал. Цыганков неоднократно говорил, что они с Нерозей друзья. Но в их взаимоотношениях это не чувствовалось. Больше было похоже, что Михаил был как «мальчик на побегушках». За сверхурочную работу и за работу в выходные дни Нерозя Г.А. выдавал спирт. Иногда сам с нами выпивал. Могу сказать, что он человек общительный, быстро сходится с людьми, по работе требовательный. Любит азартные игры: в карты, в кости. Был случай, когда я и Нерозя ходили на ипподром смотреть скачки. Там я познакомился с его другом, как он мне представил, Чернышёвым Владимиром. В тот раз Нерозя выиграл от скачек 70 рублей. После посещения ипподрома поехали домой к Чернышёву. С ним я встречался ещё около 3-4 раз.
Как-то в разговоре со мной Нерозя сказал, что учился с Бережным в одном институте. Начинали вместе работать. Но сказать о том, что взаимоотношения медку ними были дружеские, нельзя, скорее обычные, нормальные.
Помню случай, когда Цыганков говорил, что Нерозя с Бережным на «ты». Но я неоднократно слышал, как Бережной называл его только по фамилии. В начале 1978 г. Нерозя был переведён заместителем начальника строительного отдела ККЕАС. Это было вызвано, судя по тому, какие ходили слухи, из-за обострившихся взаимоотношений с Бережным. Якобы конфликт возник из-за Михайловой, но каких-либо подробностей мне неизвестно. Перед тем, как перевели Нерозю на новую должность, настроение его было подавленное, иногда в общении в подчинёнными переходил на крик. Чем это было вызвано, я не знаю. Летом 1979 г. я уволился из ККБАС. Встречался с Нерозей, случайно встретившись.
О смерти Бережного И.А. узнал, прочитав некролог о его гибели в газете. Это известие для меня было полной неожиданностью. Относительно его смерти ничего сказать не могу, так как уволился из ККБАС в 1979 году, и контактов с сотрудниками конструкторского бюро не поддерживаю.
О смерти Цыганкова я узнал от Левина, который работает фотографом ККБАС. С ним встретился случайно, когда тот ехал на похороны Михаила. От заместителя начальника 31 отдела Нехорошева мне известно, что Цыганков якобы покончил жизнь самоубийством, т.е. специально отравился дихлорэтаном. Насколько эти сведения достоверны, я не могу сказать.
Хочу добавить, что летом 1980 года я купил фотоаппарат «Зенит-Е» у Нерози Г.А.
С моих слов записано правильно, мною лично прочитано, замечаний и дополнений не имею.
Туробов.
Протокол составил и допросил: следователь следственного отделения УКГБ СССР по Куйбышевской области лейтенант Гусев.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Справка.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том дела 26,
стр. 170-172.
Л.л. 191-193.
Копия
Протокол допроса свидетеля
3 марта 1983 года
гор. Москва
Старший следователь Следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР капитан Ковалёв с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Чернышёва Владимира Митрофановича.
Мне разъяснено, что, согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР, свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний, я предупреждён.
Чернышёв.
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст.ст. 14ll и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Чернышёв.
О себе сообщаю следующее: Чернышёв Владимир Митрофанович, 1939 года рождения, уроженец гор. Воронежа, русский, гражданин СССР, образование высшее, беспартийный, работает инженером-технологом Липецкого станкостроительного завода, ранее судим по ст. 154 УК РСФСР к 250 руб. штрафа, проживает: гор. Липецк, ул. Циолковского, дом 34/1, кв. 29, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат в 15 час. 15 мин. Допрос окончен в 17 час. 40 мин.
Вопрос: Что Вам известно о взаимоотношениях Михайловой Н.Н. и Нерози Г.А. после Вашего отъезда из Куйбышева в Липецк в мае 1980 года.
Ответ: После моего переезда из Куйбышева в Липецк в мае 1980 года ни с Михайловой, ни с Нерозей я контактов не поддерживал, и лишь в начале декабря 1982 года, приехав в Куйбышев, я посетил Михайлову. Б её квартире находились Лесков, Ионов, Варкан. В разговоре с Михайловой я попытался узнать какие-либо новости, в том числе почему арестован Нерозя. Михайлова ответила, что почему я не могу предположить, что Нерозя в неё влюбился, и, видя, что Бережной её обижает, отомстил ему. Я ей сказал, что эту версию она может рассказывать кому-либо другому, так как знал, что Нерозя никогда не был в неё влюблён. Когда разговор коснулся попытки самоубийства Нерози при аресте, Михайлова заметила, что это второй случай, первый раз Нерозя пытался это сделать сразу после взрыва, когда находился в техбюро, но кто-то из водителей не дал ему совершить такой поступок, причём не всем присутствующим в техбюро было об этом известно.
Во время разговора в присутствии Варкан Михайлова рассказала, что заняла у Нерози 300 рублей на новую мебель. После смерти Бережного она якобы поймала Нерозю на махинациях с плёнкой «Кодак», и Нерозя просил её «прикрыть дело». Михайлова отказала ему, после чего Нерозя потребовал возвратить ему деньги. Ей пришлось продать имевшиеся изделия из хрусталя, чтобы набрать требуемую сумму, но она отдала Нерозе лишь 100 рублей, или ничего не отдала (Михайлова спрашивала Варкан, отдала ли она 100 рублей или нет, но точного ответа не получила). С её слов, она затем вспомнила, что ранее передавала Нерозе небольшой телевизор «Электроника» для ремонта, подаренный ей Бережным, потребовала вернуть его, сказав, что деньги отдаст после этого. Через несколько дней Нерозя принёс ей телевизор, но она увидела, что номер у телевизора иной (у Михайловой сохранился паспорт телевизора). Михайлова потребовала у Нерози возвратить её телевизор, после чего, как она выразилась, была «немая сцена». В результате Нерозя унёс телевизор обратно, её телевизор ей не вернул, а она не возвратила ему деньги.
Вот всё, что мне сообщила Михайлова о её взаимоотношениях с Нерозей. Она не слишком много о нём говорила, точного времени происшедших событий не называла. Большую часть времени при её разговорах со мной наедине заняли размышления о возможной причастности Ионова к убийству. Разговор начался с того, что я заметил, что Бережной любил символику, и не зря поместил в публикации о «Глиссаде» изображение картины «Тайная вечеря». Михайлова начала развивать мысль и пришла к выводу, что Иудой является Ионов. Она говорила, что он самолюбив, жаждет власти, маньяк, со слов жены Ионова - импотент, упоминала, что всегда думала, кто же близко знает Бережного, и решила, что лучше Ионова - никто. Она даже вспомнила, что якобы Ионов посмотрел на руки Бережного и сказал, что он сексуальный маньяк. Михайлова отметила, что Ионов, видимо, не случайно остался в Куйбышеве на время отсутствия руководства ККБАС. Каких-то более конкретных подозрений она не высказывала.
Протокол допроса мною прочитан, показания с моих слов записаны правильно, дополнений и поправок не имею.
Чернышёв
Допросил и протокол составил: старший следователь Следственного отдела КГБ СССР капитан Ковалёв.
Подлинник данного документа находится в уголовном деле № 59, том 27, стр. 186-188.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 194-197.
Копия.
Протокол допроса свидетеля
13 июля 1983 года
гор. Куйбышев
Старший следователь Следственного отдела КГБ СССР капитан Ковалёв с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Шарину Ирину Андреевну.
Мне разъяснено, что, согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР, свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Шарина.
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст.ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Шарина
О себе сообщаю следующее:
Шарина Ирина Андреевна, 24 ноября 1949 года рождения, уроженка с. Краскино, Хасановского района, Приморского края, русская, гражданка СССР, образование высшее, беспартийная, работает старшим научным сотрудником ККБАС, проживает: гор. Куйбышев, ул. Каховская, дом 9, кв. 40, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат в 9 часов 00 минут. Допрос окончен в 12 часов 15 минут.
На поставленные ей вопросы свидетель Шарина И.А. показала: в ККБАС я работаю с февраля 1976 года, а примерно со следующего года узнала Нерозю Геннадия Афанасьевича. Взаимоотношения между нами нормальные, без личных счётов. Нерозя был в то время начальником 31 отдела. В 1976-77 годах я присутствовала на оперативках, проводившихся Бережным, и помню, что 31 отделу всегда «доставалось» - и бывшему до Нерози начальнику Клейнеру, и Нерозе, так как отдел часто недорабатывал, не справлялся с порученной работой.
На мой взгляд, критика их не выделялась по сравнению с остальными. Настоящие причины перевода Нерози с должности начальника отдела на строительство пионерского лагеря мне неизвестны, по слухам, якобы Нерозя отпечатал секретный документ в другом учреждении, в связи с чем у него возникли осложнения с начальником первого отдела Николаевой Лидией Арсентьевной. Удержался в ККБАС Нерозя якобы при содействии Михайловой, но подробнее об этом мне неизвестно.
В ККБАС Нерозя был всегда весел, любил красиво одеться, выглядел удачливым. Когда я получше его узнала, то поняла, что он беспринципен, легкомыслен, ищет приятной жизни, и вся его деятельность направлена на собственное благополучие. Интересной работы он не искал. Дружеские отношения он поддерживал с Михайловой, Ионовым, Чернышёвым.
Летом-осенью 1977 г. несколько раз Михайлова, Нерозя, Ионов и я вместе проводили время - у Михайловой, съездили в «Дубки» (где они отдыхали), были у меня на дне рождения (присутствовали также Горденко и Чернышёв). Затем мои отношения с ними прекратились. Мои родители были против их продолжения, так как считали этих лиц дурной кампанией.
В упомянутый год Михайлова неожиданно стала претендовать на дружбу со мной. Когда я хотела уволиться, приняла горячее участие в убеждении этого не делать. У меня сложилось впечатление с самого начала взаимоотношений с ней, что она хочет подготовить документальные свидетельства, что я не тот человек, который может её заменить, если вдруг Бережной решил обратить на меня внимание.
Так, например, поехали мы на автомашине Нерози в «Дубки» навестить места, где они отдыхали, устроили небольшой пикник с сухим вином, Михайлова сказала Нерозе, чтобы он сделал цветные фотографии. Как затем было видно на фотографиях, Михайлова стремилась спрятаться, а когда Нерозя фотографировал меня, то попросил поднять повыше юбку – «показать ножки». Он ненавязчиво пытался за мной ухаживать, и мне почему-то кажется, что это делалось по заданию Михайловой, которая поощряла его попытку и не препятствовала этому ни взглядом, ни поступками. Они не настаивали на своём, но старались сделать так, как им нужно. Характеризуют Нерозю и случай, когда он пустил обо мне сплетню, высказавшись среди группы сотрудников в пошлых выражениях о моих отношениях с кем-то.
По поведению Нерози было видно, что он усиленно подчинялся Михайловой, ждал её приказа, слушался её, ловил на лету её желания, был при этом всегда довольный и улыбчивый. Михайлова рассказывала мне, что он провожал её, оставался ночевать, и она стелила ему на раскладушке. У меня сложилось впечатление, что Михайлова в тот период времени была не очень спокойна, и Нерозя своим присутствием оказывал ей психологическую поддержку, скрашивал её одиночество. Любви в их отношениях не было, она не стремилась быть с ним вдвоём так, как это бывает у влюблённых, этого не чувствовалось. Он был возле неё как паж, как шакал, точнее – холуй, изредка поощряемый ласковым взглядом.
Об Ионове Михайлова рассказывала, что у него в семье не всё ладно. Она говорила, что в прежние годы Ионов любил её, называл жену Ниной, и жена ревновала. Со слов Михайловой, Ионов к ней необъяснимо относился, благоговел без практических целей - это была смесь обожания, любви и страха. Михайлова говорила, что ездила к жене Ионова и сказала, что она и есть Нина, но между ними ничего нет, и жена Ионова якобы жаловалась Михайловой на сложности интимных отношений с Ионовым.
Михайлова, по-моему, была «отчаявшаяся душа». У неё не было ничего святого, она ничем не дорожила - ни Бережным, ни друзьями. Она стремилась всех стянуть до своего довольно низкого морального нравственного уровня чести, доброты, взаимопомощи, говорила, что все мы грешны, все мы дряни. Если она кому-то помогала, то этим как бы покупала себе окружение, как бы спекулировала своей помощью для того, чтобы было кому приходить её поздравить, верить в её могущество. Её карта - любовь - оказалась битой, ей нельзя отказать в хороших чувствах, она не хотела быть одна, но, сделав что-то для кого-то, тут же могла облить грязью. Казалось, что их троих - Михайлову, Ионова, Нерозю, объединяли какие-то старые корни, а потом они стали разными людьми.
Б 1977 году у Ионова была астения - слабость, головокружение, и он говорил, что переутомился на работе, испытывает чувство страха, вызываемое возможной болезнью, и тем, что «жизнь довела». Михайлова возила Ионова в Зубчаниновскую больницу к врачу Щекутеевой, проявляла к нему заботу и участие.
На мой взгляд, много времени Михайлова проводила с Нерозей в 1980 г., но подробнее об этом не известно. На аэродроме при привозе тела Бережного из Москвы я не была, Нерозю на похоронах не помню. Странностей в поведении Нерози я не замечала.
Мне неизвестно, проявлял ли Нерозя интерес к взрывному делу, взрывчатым веществам, были ли у него знакомые, имеющие доступ к таким веществам, я не знаю. То же самое могу сказать и в отношении Михайловой и Ионова. О каких-либо совершённых Нерозей преступлениях мне ничего не известно.
Протокол допроса мною прочитан. Показания с моих слов записаны правильно, дополнений и поправок не имею.
Шарина.
Допросил и протокол составил старший следователь следственного отдела КГБ СССР капитан Ковалёв.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том 2S, страницы 19-22.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 202-206.
Копия
Протокол допроса свидетеля
17 января 1983 года
гор. Куйбышев
Старший следователь Следственного Отдела КГБ СССР капитан Ковалёв с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Нерозю Галину Владимировну.
Мне разъяснено, что, согласно ст. ст. 73 и 74 УПК РСФСР свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждена.
Нерозя
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Нерозя
О себе сообщаю следующее:
Нерозя Галина Владимировна, 19 ноября 1939 года рождения, уроженка гор. Воронежа, русская, образование высшее, член КПСС с 1975 года, работает начальником отдела базы «Ростекстильторг», ранее не судимая, проживает гор. Куйбышев, ул. Вольская, дом 103, кв. 3, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат в 10 час. 00 мин. Допрос окончен в 18 час. 00 мин.
По существу дела показываю следующее:
По вышеуказанному адресу, кроме моей семьи - меня, до ареста - мужа Нерози Геннадия Афанасьевича, и нашей дочери Ларисы, проживают и мои родители - Сергеев Владимир Иванович и Масленникова Татьяна Сергеевна. У меня и мужа имеются родственники: мать мужа Слободская Елена Васильевна, в гор. Уфе; сестра мужа Мерзлякова Анна Афанасьевна - в гор. Салавате; двоюродные братья мужа -Владимир и Евгений Кухаренко - в гор. Москве; брат моего отца Сергеев Георгий Иванович - в гор. Жуковском; сестра матери - Ярославцева Нина Сергеевна - 67-68 лет, в гор. Москве.
Взаимоотношения мои и мужа нормальные, семейные, без ссор и v неприязни. Вместе мы прожили более 20 лет. По характеру он малообщителен, любит одиночество, предпочитает находиться в кругу семьи, а не в компании, сдержан, несколько суров, обычно уравновешен, хотя иногда бывает упрям и вспыльчив в связи с чем-то незначительным. В таких случаях он быстро «отходит», злопамятность и ревность не проявлял. У него трезвый зрелый ум, поступки он совершал обдуманно, чужому влиянию не поддавался. Каких-либо неправильных высказываний он не допускал, желаний посплетничать, даже в ответ на мои вопросы, у него не было. Считаю, что его интересы к работе и к семье были примерно равными, какой-то из них не был главным.
Муж не увлекался употреблением спиртных налитков, что немаловажно з семейной жизни, всегда помогал моей матери заготовить овощи ж фрукты на зиму, хотя это больше женское дело. Он очень щепетильно относился к чужим вещам, никогда не брал их без спроса, и, даже зная, где в чуланчике моего отца находятся инструменты, всегда спрашивал, где, например, гвозди или молоток. К деньгам он относился педантично, без разрешения их не брал. Моей матери из полученных денег он отдавал 100 рублей на питание, остальные находились у него, но они являлись общими, и он их никуда не тратил.
Обычно сумму в пределах оклада 200-220 рублей он приносил домой, если получал немногим больше, то тратил на карманные расходы, а если сумма была более значительной - вносил в сберегательную кассу, так как мы намеревались приобрести другую автомашину.
Друзей у него практически не было, в основном в гости мы ходили к знакомым. Из тех знакомых, кого я знаю, могу назвать Ионова, Михайлову, Цыганкова и Нехорошева. С Ионовым он ранее вместе работал, но особой дружбы не было. У Михайловой, любовницы Бережного, муж с Ионовым несколько раз играл в преферанс, но это было давно. Я с Бережным не знакома, муж о своих взаимоотношениях с ним мне не рассказывал. Несколько раз муж просил приобрести сорочки для Бережного, я отказывалась, а он на меня обижался. Думаю, что с такими просьбами ко мне он обращался по инициативе Михайловой. Для неё он просил приобрести то ли босоножки, то ли материал на простыни, но я ему снова отказала. Таким образом, ничего для Бережного или Михайловой я не приобретала. Цыганкова я знаю, так как он несколько раз приходил к нам домой, просил у мужа или у меня по 3-5 рублей на спиртное. Взаимоотношений мужа и Цыганкова я не знаю, внешне их ничего не связывало. Муж говорил, что Цыганков спивается, ругал, когда я давала последнему деньги, так как он их никогда не отдавал. Дома у нас имелась расписка Цыганкова в получении гоночного велосипеда, но в связи с чем она оформлена, я не осведомлена. Последние года четыре я Цыганкова не видела, Нехорошев на протяжении последних лет несколько раз приходил к мужу в гости, они выпивали на кухне, иногда и в моём присутствии. Что их связывало, я не знаю.
Из увлечений мужа могу назвать на первом месте бега и чтение, ранее на протяжении нескольких лет он занимался горнолыжным спортом. Здоровье у него хорошее, практически он не болеет. Каких-либо отклонений в его поведении я никогда не замечала, оно соответствовало жизненным обстоятельствам. Травм головы с потерей сознания у мужа не было, на какое-либо заболевание нервной системы он не жаловался. Муж занимался спортом - плавал, увлекался йогой. Когда муж работал в ККБАС, он являлся начальником отдела, а затем его перевели на другую должность. Оклад у него остался таким же, причину перевода он объяснил производственной необходимостью, однако по его лицу было заметно, что он переживал это перемещение.
После смерти Бережного мужа вызывали на допрос в следственные органы, в 1982 году - в прокуратуру. Я говорила мужу, что если за ним есть какая-то вина, то нужно самому-пойти и рассказать, но мне он ответил, что у него всё нормально. Последний раз я его видела в первой половине июня 1982 года, когда ездила в Москву на ярмарку, а затем 1-2 раза мы разговаривали по телефону. Я не заметила его особой озабоченности, он не говорил, что нужно для чего-либо время подумать, не собирался взять больничный лист. Его мать, которая приезжала в Москву после меня, рассказывала, что он ей признался, что виноват в хищении на сумму около 3000 рублей. Она говорила, что муж похудел, «чёрный весь», а на её проводах плакал и заявил, что ему стыдно за то, что у хороших родителей вырастают плохие дети. В связи с тем, что приближалось окончание следствия, мать привезла Кухаренко Владимиру 4000 рублей для оплаты услуг защитника. Из этих денег 1000 руб. принадлежат мне, остальные привезла она. Я не замечала, чтобы в последнее время муж стал более раздражительным, спиртных напитков он в большом количестве не употреблял, при мне не курил. Курить он бросил несколько лет назад, но его мать рассказывала, что в июле 1982 года, когда она была в Москве, он курил. г
При обыске в нашей квартире нашли расписку Варкан в получении от мужа 300 руб. С его слов я знаю, что это подруга Михайловой, но в связи с чем и когда он дал ей деньги, мне неизвестно. О своих взаимоотношениях с Михайловой муж не рассказывал. Кроме того, что он несколько лет с Ионовым играл у неё в преферанс, они втроём примерно в 1978-79 годах отдыхали в «Дубках». По-моему, Михайлова была с матерью. Михайлову я видел, когда приезжала в «Дубки» к мужу, Бережного я ни разу не видела.
О смерти Бережного муж рассказывал следующее. Муж приехал из Москвы через день или два после смерти, ещё до похорон. С его слов в техбюро в Москве кто-то передал коробку, похожую на коробку с лекарствами. Она была целый день в техбюро, её видели и брали в руки. Когда затем коробку передали Бережному, он стал её смотреть, дёрнул за что-то и взорвался. Муж удивлялся, так как Бережной был пунктуален и ни от кого без осторожности не брал свёртков, а тут его передал неизвестный человек. О Бережном муж всегда отзывался положительно, о Михайловой тоже плохих выводов не делал, и о её жизни в последние годы не рассказывал, даже когда я интересовалась её судьбой, говоря, что это её дело. Когда он рассказал о случившемся с Бережным, я поинтересовалась, где он (муж) находился, на что муж ответил, что у него стопроцентное алиби, так как он был и работал в гор. Жуковском.
Дублёнки у мужа никогда не было. Плоских электробатарей я у него не видела. Дома у моего отца есть подаренный ему радиоприёмник с питанием от таких батарей, и с 1974 года он не работает, так как никто из нас не смог приобрести плоских батарей. Кассет к магнитофону у нас было немного. Часть из них находилась у мужа в Жуковском, остальные изъяты у нас при обыске 13 января 1983 года.
О Кухаренко Владимире мне известно, что у него было два обыска, во время одного из них изъяли деньги, привезённые ему матерью мужа. Что-либо ещё в связи с взаимоотношениями его и мужа мне неизвестно.
На протяжении нашей с мужем совместной жизни ни разу не заходил разговор, умеет ли он обращаться с взрывчатыми веществами, о глушении рыбы кем-либо он никогда не рассказывал.
Какая зимняя одежда была у мужа во время командировки в феврале 1981 года в Москве, я сейчас точно не помню. У него имеется следующая одежда: тёмно-коричневая шуба из искусственного меха, форменная куртка чёрного цвета с мехом, норковая тёмно-коричневая шапка, куртка из болоньи - чёрная либо коричневая (у него их две), брюки кримпленовые синие либо чёрные (их двое), брюки-джинсы, джемпер мохеровый, две рубашки на 3 пуговицы каждая.
Ознакомившись с протоколом, уточняю, что Варкан – это подруга Михайловой, я узнала не от мужа, а от кого-то из присутствующих во время проводившегося прокуратурой обыска.
Протокол допроса мною прочитан, показания с моих слов записаны правильно, дополнений и поправок не имею.
Нерозя.
Допросил: старший следователь Следственного Отдела КГБ ССОР капитан Ковалёв А.А.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том 23, страницы 29-33.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 224-225.
Копия
Протокол допроса свидетеля Беднягиной Н.Н.
15 декабря 1983 г.
гор. Москва
Ст. следователь следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР майор Гарус с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Беднягину Нину Николаевну, 1953 года рождения, уроженку гор. Москвы, русская, гражданка СССР, образование среднетехническое, член ВЛКСМ, работает секретарём заместителя Министра авиационной промышленности СССР, ранее не судимая, проживает: гор. Москва, ул. Новогиреевская, дом 13, кв. 110.
Мне разъяснено, что, согласно ст. 73 и 74 УПК РСФСР, свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст.ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Беднягина.
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Беднягина.
Допрос начат в 11 час. 00 мин. Допрос окончен в 12 час. 30 мин.
Вопрос: На допросе 6 февраля 1981 г. Вы показали, что Бережной И.А. ранее прощал Беренштейну С.Т. «многое, любые злоупотребления». Уточните свои показания в этой части.
Ответ: Насколько мне помнится, Игорь Александрович высказывал претензии в адрес Беренштейна С.Т. в том плане, что тот злоупотреблял спиртными налитками, и что это сказалось на его работе.
Так, припоминаю случай, когда Игорь при мне звонил по телефону Беренштейну в отношении аренды самолёта, а тот не готов был ответить на данный вопрос. Подобные случаи я наблюдала неоднократно, однако за давностью времени конкретизировать их не могу. Что касается злоупотреблений со стороны Беренштейна С.Т., то это слово я употребила под впечатлением того, что он вообще был неприятен мне как человек.
Вопрос: На предыдущих допросах Вы также заявили о том, что вечером I февраля 1981 г. Бережной И.А. позвонил Беренштейну домой и сильно на него кричал. Покажите о содержании указанного разговора.
Ответ: Примерно в 19-20 часов 1 февраля 1981 г. Бережной И.А. позвонил Беренштейну С.Т. домой и начал сильно на него кричать. Припоминаю, что Игорь говорил Беренштейну С.Т., что его терпение лопнуло и грозился выгнать Беренштейна с работы. Впервые за время нашего знакомства Игорь Александрович с какой-то злобой выругался нецензурными словами в адрес Беренштейна, а затем, видимо, опомнился, и попросил меня выйти из комнаты. Таким Бережного я не знала, этот разговор мне был неприятен, и поэтому, чтобы не слышать его, я вышла на кухню, включила воду и начала мыть посуду. Дальнейшей ссоры между Игорем и Беренштейном я не слышала. Примерно через 5-7 минут Бережной пришёл на кухню, и, как ни в чём не бывало, начал со мной разговаривать на отвлечённые темы. Больше о | Беренштейне он не вспоминал.
Протокол мною лично прочитан, записано с моих слов всё правильно, дополнений и поправок не имею.
Допросил и протокол составил ставший следователь следственного отдела КГБ СССР майор Гарус.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том 8, стр. 267-268.
Л.л. 229-234.
Копия.
Протокол допроса свидетеля
24 ноября 1981 года
гор. Москва
Заместитель начальника следственного отделения Управления Комитета государственной безопасности СССР по Хабаровскому краю подполковник Левшин с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Захарову Аллу Анатольевну.
Мне разъяснено, что согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Захарова
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст.ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Захарова
О себе сообщаю следующее:
Захарова Алла Анатольевна, 1957 года рождения, уроженка гор. Москвы, русская, гражданка СССР, образование среднее специальное, юридическое, член ВЛКСМ, секретарь Министра авиационной промышленности СССР, ранее не судимая, проживает: гор. Химки Московской области, ул. Кирова, дом 30, кв. 26, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат в 11 часов 45 минут. Допрос окончен в 17 часов 05 минут.
По существу дела показываю следующее: в Министерстве авиационной промышленности я работаю с марта 1976 года, первоначально в качестве инспектора секретного отдела, а затем секретарём первого заместителя Министра до декабря 1980 года. Затем я два месяца проработала секретарём Министра Станкопрома СССР, а в Феврале 1981 г. возвратилась в МАП, где работаю по настоящее время секретарём Министра. В январе 1979 г. я вышла замуж, за Захарова Алексея Петровича, 1953 года рождения, уроженца Якутской АССР. Он в 1971 году, после окончания средней школы, приехал в Москву и поступил в МАИ, несколько раз бросал институт. Уезжал к своим родителям в Магаданскую область, а затем приехал в Москву на свадьбу своего товарища Демидова Юрия (отчества не помню), который проживает и служит в Звёздном городке в Подмосковье. Демидов Юрий женат на моей подруге - Красновой Нине Семёновне, 1953 года рождения, уроженки гор. Москвы. Затем он вновь уехал в Магаданскую область, пос. Карамкен, между нами завязалась переписка, в которой он сделал мне предложение вступить в брак; прилетал три раза в Москву между сентябрём 1978 г. и 15 января 1979 г. После чего остался проживать Москве, а 27 января мы поженились, и он проживает в Москве безвыездно по настоящее время, работает в качестве старшего инженера на машиностроительном заводе им. Сухого. Одно время он проживал в гор. Тюмени, откуда снимался с воинского учёта и был прописан последние полгода на бронированной квартире своих родителей.
Бережного Игоря Александровича я знаю хорошо. Впервые я его увидела и узнала о нём где-то осенью 1977 года. Тогда он появился в приёмной заместителя Министра вместе с Фоменко Львом Васильевичем. Я тогда же узнала, что он работает главным конструктором Куйбышевского КБАС. В тот же момент у меня и произошёл личный контакт, но точно воспроизвести обстоятельства нашего знакомства я затрудняюсь. Спустя неделю он дал мне свою автомашину, когда я опаздывала домой и не успевала к последнему автобусу, Позже он стал чаще появляться в приёмной, и мы по службе часто общались с ним. По моим наблюдениям, руководство МАП относилось к Бережному с уважением, он пользовался авторитетом как хороший руководитель и организатор, высококвалифицированный специалист и учёный. Отношения с Руководством МАП у Бережного были вполне нормальными, а с начальником управления Литаревым даже приятельские. Бережной оказывал услугу Силаеву Ивану Степановичу, организовал консультацию его ребёнка врачом. И как мне известно, оставались эти отношения хорошими до последнего времени. Его авторитет был несколько подорван тем, что открылась его интимная связь с секретарём заместителя Министра Беднягиной Ниной Николаевной. Так как это было широко известно среди сотрудников Министерства, Беднягина бравировала своей связью с Бережным, не скрывала своего намерения выйти замуж за него и вела себя таким образом, что вопрос этот предрешён. Как мне представляется, их такие близкие отношения у них установились где-то весной 1979 года. По моим наблюдениям, Беднягина очень расчётливая женщина, стремилась устроить свою личную жизнь по расчёту, и партия с Бережным была для нее выгодна и желательна. Она фактически не скрывала свои отношения с Бережным, и иногда называла его своим мужем. Узнав о его отношениях с Беднягиной и усомнившись в имевших место разговорах в Министерстве, я решила переговорить с ним при случае. Однажды он позвонил в приёмную по «ВЧ» из Куйбышева, и я поинтересовалась у него. Я сказала ему тогда, что по Министерству ходят разные слухи о его увлечении Беднягиной, но я мало в это верю. Бережной, помолчав, ответил, что всё это правда, что он любит Беднягину, вернее, она ему очень нравится. Ответил он мне на полном серьёзе, и я даже испытала некоторую неловкость за то, что влезла в чужую жизнь.
Именно после этого нашего разговора Бережной И.А. стал избегать меня. Я знала, что он часто бывает в Москве, посещает Литарева, посещал Станкопром, но меня он не навещал. Последние разы я его видела случайно где-то в июне 1980 года около Министерства, он находился вместе с Фоменко около своей автомашины. Я только с ним поздоровалась. Другой раз, где-то в декабре I980 года, я его видела в приёмной кратковременно, тогда, когда он приходил поздравить Силаева с Новым годом, и находился у него минут 5. По моим наблюдениям, Бережной был полностью осведомлён, что в Министерстве известно о его взаимоотношениях с Беднягиной и обо всех разговорах, которые имели место в Министерстве. Однако сам он эти отношения не афишировал. Когда мне стало известно, что якобы на Бережного поступила жалоба в Министерство, то я интересовалась в бюро жалоб у Смольновой Ольги Александровны. Однако выяснилось, что в Министерство на Бережного жалоб не поступало. Одним словом, среди зарегистрированных жалоб таковой не было. Хотя среди сотрудников Министерства и ходили разговоры, что жалоба на Бережного в Министерство поступила. Кто конкретно об этом говорил тогда, я вспомнить затрудняюсь. Но тогда о Бережном ходило много кривотолков, и, как мне помнится, всё это было связано с его отношениями с Беднягиной. Я лишь видела лично письмо Моссовета о разрешении Бережному и его дочери на прописку в гор. Москве.
Из близких его знакомых мне известен Фоменко Лев Васильевич, с которым Бережной поддерживал как служебные отношения, так и личные, приятельские, а на какой основе они строились, я не знаю. Хорошие отношения у Бережного были с его непосредственным начальником Литаревым, и эти отношения, как мне известно, ничем не осложнились. Во всяком случае, по этому поводу ничего не известно. Других близких знакомых его я не знаю. По моему мнению, в Министерстве все относились к Бережному доброжелательно, никаких ссор, скандалов и склок у него ни с кем не возникало, и слышать об этом не приходилось. Каких-либо угроз в его адрес мне слышать не доводилось.
От своего брата Гавва Олега Анатольевича мне стало известно, когда он находился на отдыхе на базе отдыха на Волге, то одновременно с ним отдыхали из Куйбышевского КБАС Михайлова Нина Ивановна и Минеева Юлия Ивановна. Со слов брата я поняла, что Михайлова находилась там на правах близкого человека Бережного, даже жены. Тогда же она догадывалась, что у Бережного в Москве есть кто-то из женщин, но она не знала, кто именно. Юлия Ивановна тогда уже знала об отношениях Бережного с Беднягиной, но побоялась сказать ей об этом. Позже у меня состоялся разговор с Минеевой, и она рассказывала мне, что Нина Ивановна догадывается о наличии у Бережного, в Москве женщины, и просила её назвать, кто эта женщина. Но Юлия Ивановна якобы ничего ей не сказала. А как обстояло дело на самом деле, я сказать затрудняюсь. О подробностях отношений Бережного с Михайловой мне ничего не известно.
В компании Бережного и Фоменко мне доводилось бывать лишь однажды - где-то в конце 1978 года. Однажды вечером, когда я уже собиралась следовать домой, в приёмную зашли Бережной и Фоменко, первый предложил посетить ресторан. Я спросила - а по какому поводу. На что Бережной ответил - просто поужинать. Я согласилась. Но поскольку мне нужно было ещё задержаться, то предложила им подойти в ресторан попозже. Они уехали в ресторан ЦДСА на автомашине Бережного, а спустя некоторое время я приехала туда на другой автомашине. Ужинали в ресторане вместе, много разговаривали на различные производственные и непроизводственные темы, содержание этого разговора вспомнить затрудняюсь. Однако я поняла, что Бережной мне симпатизирует, вели они себя безукоризненно. По окончании ужина Фоменко ушёл домой, так как он проживает где-то поблизости, а Бережной пытался проводить меня, но по моему настоянию он вышел из такси, которым мы следовали от ресторана в район гостиницы «Уланская», а я проследовала домой.
Позже, где-то летом 1978 г., Бережной один приглашал меня в ресторан «Хрустальный». В ресторан он доставил меня на своей автомашине, водитель был Володя, фамилии не знаю. Он ждал нас у ресторана до окончания вечера, а затем доставил меня домой в Звёздный городок, где я проживала с родителями. Бережной тогда проводил меня и уехал. Он относился ко мне с уважением и вниманием, и никаких вольностей не допускал в отношении меня. После замужества я с Бережным встречалась всего один раз в марте 1979 года. Накануне он позвонил мне по телефону и сказал, что он хотел бы со мной встретиться и переговорить о чём-то. Я ответила ему, а нельзя ли об этом переговорить по телефону. Он сказал, что нежелательно, и хотел бы со мной лично встретиться. И мы обусловили с ним встречу на площади Свердлова. Когда-я туда прибыла, добралась на метро, то Бережной находился в автомашине на стоянке «Метрополь». Я села в автомашину и спросила его, по какому поводу он назначил свидание.
Он предложил посетить ресторан и продолжить наш разговор. В тот раз мы посетили ресторан «Украина», где Бережной стал зондировать почву об установлении со мной более близких интимных отношений. Подробности этого разговора я сейчас воспроизвести затрудняюсь, но я определённо поняла, что он желает со мной сблизиться. Я навстречу его притязаниям не пошла, и заявила ему, что это меня не устраивает. В дальнейшем он на этом не настаивал, и особо не огорчался. Этот разговор в дальнейшем не испортил наших отношений. По окончании вечера он проводил меня до метро «Каширская», сам уехал в противоположную сторону. После этой нашей встречи я обращалась к Бережному с различными просьбами, и он никогда мне ни в чём не отказывал.
Так, в мае 1979 года я обратилась к нему с просьбой проконсультировать моего свёкра у нейрохирурга, то он отнёсся со вниманием, и организовал мне эту консультацию в гор. Куйбышеве. Я ездила тогда в Куйбышев, но с ним я там не встречалась. Мне довелось его видеть на аэродроме, когда он садился в самолёт, но разговаривать с ним не пришлось. Через Беренштейна Бережной помог мне достать самоклеящиеся обои для квартиры в Химках. Последний раз, как я уже показала, с Бережным встречалась в неслужебной обстановке в 1979 году, и после этой встречи подобных контактов у меня с ним не было.
В мае 1980 года я находилась в отпуске, а после возвращения узнала о его отношениях с Ниной Николаевной Беднягиной, а после нашего с ним разговора, о котором я ранее показала, он стал избегать меня. Последний раз я его видела в декабре I980 года в приёмной Министерства станкостроительной промышленности, куда он приходил с целью поздравить Силаева с Новым годом, но разговаривать мне с ним не пришлось.
О гибели Бережного мне стало известно 5 февраля 1981 года от секретаря начальника управления делами Нестеровой Раисы Ивановны, которая сообщила мне о гибели Бережного. Мне ничего не известно то, что могло бы явиться причиной его гибели, и я по этому поводу что-либо определённое сказать затрудняюсь.
С моих слов моему мужу известно, что Бережной до моего замужества ухаживал за мной. Ему также известно с моих слов, что и после замужества я встречалась с ним в ресторане «Украина». Однако он мне никаких претензий и упрёков не выражая и не упрекал. Муж лично был знаком с Бережным И.А. Однажды муж встречал меня с работы у Министерства где-то осенью 1979 года. Так случилось, что Бережной также кого-то ждал. И мне пришлось представить мужа Бережному И.А. После этого они больше не встречались.
Протокол мною прочитан, с моих слов записано правильно, замечаний по поводу допроса и содержания протокола не имею, за исключением: в компании Бережного и Фоменко я фактически была в начале 1978 г. а не в конце 1978 г., как записано в протоколе.
Захарова
Допросил и протокол составил: зам. начальника следственного отделения УКГБ СССР по Хабаровскому краю подполковник Левшин.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том 14, страницы 16-22.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 242-245.
Копия
Протокол допроса свидетеля
11 октября 1983 года
гор. Москва
Старший следователь Следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР майор Гарус с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Есакова Александра Константиновича, 1927 года рождения (другие анкетные в деле имеются).
Мне разъяснено, что, согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР, свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Есаков
Кроме этого мне разъяснено, что в соответствии со ст. ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Есаков
Допрос начат в 10 часов 30 минут. Перерыв на обед с 13 часов до 14 часов 30 мин. Допрос окончен в 18 часов 20 минут.
Беренштейна Соломона Товиевича я знаю примерно с 1978 года. Отношения у меня с ним нормальные, дружественные; личных счётов и вражды между нами нет. С Беренштейном меня познакомил Седов Юрий Семёнович, работавший в тот период представителем Закарпатского машиностроительного завода в Москве и занимавший служебное помещение рядом с руководимым мною электромонтажным участком. Беренштейн также являлся представителем вернее, начальником представительства от Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем, и подчеркивал товарищеские отношения с Седовым. У последнего в служебном помещении отсутствовала телефонная связь и поэтому Беренштейн, находясь у него, часто заходил ко мне в кабинет позвонить по телефону. Таким образом, между мной и Беренштейном постепенно установились дружественные отношения. Мы стали чаще встречаться, иногда после работы вместе выливали. Бывали также случаи, когда в силу служебной необходимости мы друг другу оказывали помощь в предоставлении на время автотранспорта. Нас также сближало то обстоятельство, что я и Беренштейн жили в одном районе, и, поскольку на работу и обратно его возила служебная автомашина, я также нередко пользовался этими услугами. Несколько раз Беренштейн был у меня дома, я у него чаще.
Со слов Беренштейна мне известно, что он длительное время занимал должность начальника представительства ККБАС в Москве, имел в подчинении более десяти человек, занимался снабженческими вопросами, и принимал прибывших в Москву специалистов его отрасли, в частности, доставал им билеты на поезда и самолёты, организовывал гостиницу. Мне неоднократно приходилось слышать от Беренштейна о том, что его начальником являлся главный конструктор ККБАС Бережной. О нём Беренштейн при мне отзывался доброжелательно, говорил, что это умный человек, с большим будущим, что он доктор технических наук, профессор. Однажды, уже после гибели Бережного, Беренштейн показал мне групповой фотоснимок, где в числе других лиц был изображён Бережной. в другой раз он же показал мне открытый проспект под названием «Глиссада» с рекламой возможностей автоматической посадки самолётов, и, как я понял именно этими вопросами занималось руководимое Бережным конструкторское бюро. Вместе с тем с Бережным я не был знаком и никогда с ним не встречался.
Буквально в первых числах февраля 1981 года я с группой сотрудников нашего управления поехал по туристической путёвке в экскурсию по маршруту «Ташкент-Самарканд-Бухара», Находясь в Ташкенте, я от жены нашего прораба Чернышёва услышал о том, что она звонила домой, разговаривала с мужем и тот сообщил ей, что знакомый их семьи по имени Рашид [Галимуллин] попал в автомобильную катастрофу и находится в больнице, а его начальник якобы погиб. Рашида я также знал, так как он ранее работал у нас шофёром, затем перешёл работать в представительство, и поэтому первое время я был уверен, что погиб именно Беренштейн. По возвращению из туристической поездки я от работников электромонтажного участка, сейчас не помню, от кого именно, узнал, что вечером 4 февраля 1981 года в автомашине «Нисса» произошёл взрыв взрывного устройства, в результате которого погиб главный конструктор ККБАС Бережной, а Рашид с ушибами отправлен в больницу.
Через несколько дней, когда Беренштейн возвратился из Куйбышева, я встретился с ним и узнал, что он ездил на похороны Бережного. На мои расспросы относительно обстоятельств гибели Бережного Беренштейн рассказал, что днём 4 февраля к стоявшему у автомашины шофёру представительства Ковченкову Виктору подошёл средних лет неизвестный мужчина в дублёнке и спросил, Рашид ли он. Получив отрицательный ответ, неизвестный попросил Виктора передать Рашиду пакет с лекарствами для Бережного. Тот согласился, взял пакет и занёс его к Беренштейну в кабинет. Последний в это время был занят по работе, подержал пакет несколько секунд в руках и передал его сотруднице представительства по имени Ольга Николаевна с тем, чтобы та отдала его Рашиду. Во второй половине дня Рашид взял этот пакет, вечером подъехал к зданию Министерства авиационной промышленности, и когда Бережной стал садиться в машину, сообщил, что для него передали пакет с лекарствами. Бережной взял ^пакет и пошёл звонить по телефону с намерением узнать, кто передал пакет. Ольга Николаевна сообщила ему, что пакет передал «кто-то из своих», однако кто именно, она не помнит. После этого Бережной сел в машину, и они поехали к зданию Статистического управления по улице Кирова, где он должен был встретиться со знакомой женщиной. Когда машина остановилась, Бережной хотел посмотреть, что находится в пакете, начал его вскрывать и в результате этого произошёл взрыв. Больше ничего относительно обстоятельств гибели Бережного мне не известно.
Встречаясь в указанный период с Беренштейном, я знал, что его часто вызывали на допросы в следственные органы. Беренштейн сильно волновался, начал больше обычного выпивать, и предполагал, что у. него могут произвести обыск, а возможно, даже арестуют. Из неоднократных бесед с Беренштейном у меня сложилось впечатление, что он боится не столько своей причастности к гибели Бережного, а возможного раскрытия злоупотреблений по службе, к которым он мог иметь, или же, возможно, имел причастность. Этот вывод я сделал из следующих обстоятельств.
В квартире Беренштейна было два телевизора. Первый - цветной, марки «Рубин». По словам самого Беренштейна, этот телевизор ему подарил сам Бережной. На мой вопрос о документальном оформлении такого дорогого «подарка» он ничего внятного не мог придумать, и, как мне впоследствии стало известно, указанный телевизор был возвращён на ККБАС. Второй телевизор у Беренштейна был портативный, на батарейках. Он взял его на время" в представительстве, и два раза передавал его мне во временное пользование. Насколько мне известно, этот телевизор также впоследствии был возвращён на ККБАС. Кроме того, в квартире Беренштейна С.Т. находился кульман, который после гибели Бережного я по просьбе Беренштейна отвёз в представительство.
Незадолго до гибели Бережного по моей просьбе Беренштейн передал мне в служебное пользование пишущую машинку «Оптима». Счёт на машинку нашей организации не предъявлялся и нами не оплачивался.
В марте-апреле 1981 года я из представительства по разрешению Беренштейна взял для своей организации две кровати с матрацами каждая стоимостью 120 рублей, два бывших в употреблении дивана и письменный стол, который ранее стоял в кабинете Беренштейна.
На заказанные предметы я выдал Беренштейну сохранную записку, и осенью 1981 года возвратил их обратно, за исключением одного дивана и одного матраца.
Протокол мною прочитан, хочу уточнить, что мне известно со слов Беренштейна, что он возвратил в КБАС два телевизора, однако какие - я не знаю, чего именно боялся Беренштейн - я не знаю. В остальном мои показания записаны правильно дополнений и поправок не имею.
Есаков
Допросил и протокол составил старший следователь следотдела КГБ СССР Гарус
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, топ 13, страницы 179-186.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 251-254.
Копия.
Протокол допроса свидетеля
5 марта 1981 г.
гор. Москва
Старший следователь Следственного отдела Комитета государственной безопасности СССР майор Похил с соблюдением требований ст.ст. 72-74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Фадина Анатолия Владимировича.
Мне разъяснено, что, согласно ст.ст. 73 и 74 УПК РСФСР свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по данному делу, и обязан дать правдивые показания: сообщить всё известное по делу и ответить на поставленные вопросы.
Об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний я предупреждён.
Фадин.
Кроме того, мне разъяснено, что в соответствии со ст.ст. 1411 и 160 УПК РСФСР я имею право после дачи показаний написать их собственноручно, ознакомиться с протоколом допроса и требовать дополнения протокола допроса и внесения в него поправок, а также ходатайствовать о применении звукозаписи при допросе.
Фадин
О себе сообщаю следующее:
Фадин Анатолий Владимирович, 5 сентября 1926 года рождения, уроженец гор. Москвы, русский, гражданин СССР, образование высшее, инженер-механик, член КПСС, работает начальником импортных закупок Управления внешних сношений Министерства авиационной промышленности СССР, ранее не судимый, проживает: гор. Москва, ул. Астрадамская, дом 15 «б», кв. 93, личность удостоверена по паспорту.
Допрос начат з 10 час. 10 мин. Допрос окончен з 13 час. 15 мин.
По существу дела показываю следующее:
В Министерстве авиационной промышленности СССР я работаю с 1962 года. Около 10 лет занимаюсь закупками импортного оборудования для предприятий отрасли. Бережного И.А. знаю примерно с 1975-1976 года как главного конструктора ККБАС города Куйбышева. Познакомился я с ним в нашем отделе, куда он приходил с просьбой за купить очки для работы с лазерной аппаратурой. После этого я его много раз встречал в здании Министерства и вступал с ним в кратковременные разговоры бытового характера. О его личной жизни и работе мне конкретно ничего известно не было. По характеру Бережной был общительный, жизнерадостный, при хорошем настроении любил шутку. Круг его знакомых вне работы я не знал и не знаю. Но среди сотрудников Министерства конкретно кого-либо назвать затрудняюсь, ходили разговоры, что Бережной встречается с многими женщинами. Их я не знал и не знаю. Летом 1980 г. я вместе с женой отдыхал на турбазе в гор. Куйбышеве, принадлежащей ККБАС. Во время нахождения на отдыхе по предложению Морозова Н.И. я заходил к Бережному на работу. Мы обменялись чисто бытовым разговором, в процессе которого Бережной поинтересовался у меня возможностью закупки в Финляндии кухонного комплекта для столовой вновь организуемой базы отдыха ККБАС на Черноморском побережье. Я ему ответил, что такие вещи на валютные отчисления закупать не разрешается. На этом мы и расстались. В январе 1981 года я также несколько раз в здании Министерства случайно видел Бережного. Когда он прибыл в Москву в свою последнюю командировку, я не знаю. В феврале я его видел в Министерстве дважды 4 числа. Первый раз встретил у входной двери здания № 22 Министерства примерно в 9 часов 30 минут. Он был одет, и, поздоровавшись со мной, сказал, что торопится в Главк на балансовую комиссию. Второй раз, примерно около 12 часов, я зашёл к начальнику 12 Главного Управления Литареву Э.В., чтобы решить вопрос закупки кварцевого волокна для предприятия Главка. В кабинете Литарева в то время находился Бережной. Какие вопросы он там решал, я не знаю. Литарев тут же принял меня, после чего я ушёл. Больше я Бережного нигде не встречал.
По прибытию на работу 5 февраля я от сотрудников Министерства узнал, что вечером 4 февраля в результате взрыва з автомобиле погиб Бережной. Кто мне конкретно об этом сказал, я не запомнил. Обстоятельства и причины гибели Бережного мне неизвестны. Кто это мог сделать, я не знаю. Лично мне никогда не приходилось слышать от кого-либо отрицательных высказываний в адрес Бережного. Среди знакомых Бережного человека по имени Павел Васильевич я не знаю.
В городе Москве от ККБАС гор. Куйбышева имеется техническое представительство, которое возглавляет Беренштейн вот уже на протяжении примерно 10 лет. Его я знаю хорошо, поскольку он часто бывает в Министерстве и много раз заходил в наш отдел по вопросам закупки для ККБАС импортной продукции. В названном представительстве я знаю Левину О.Н., Потнина Ю.С., Галлимулина Рафаэля и Седова Ю.С. Этих лиц я знаю потому, что иногда после работы заходил к Беренштейну, чтобы он подвёз меня домой. Никаких служебных вопросов с названными сотрудниками представительства я не решал.
Примерно во второй половине 1979 г. к нам в отдел зашёл Беренштейн, и, обращаясь ко мне, сказал, что для ККБАС нужно срочно закупить киноплёнку и реактивы к ней иностранного производства. Киноплёнка называлась «Кодак». Эту просьбу Беренштейн мотивировал тем, что они должны снять фильм по аппаратуре слепой посадки самолёта («Глиссада») для показа заказчикам. Плёнки отечественного производства не дают нужного качества съёмок, а поэтому нужна киноплёнка «Кодак». Тут же Беренштейн сказал, что съёмкой занимается кинооператор Шифман. Я ему ответил, что закупка киноплёнок из капстран за валютные отчисления не предусмотрена инструкцией по расходованию валютных средств. Одновременно с этим я ему посоветовал обратиться в 10 Главное управление МАП к Кириллову Евгению Андреевичу, который занимается закупкой импортных товаров по спецканалам. В дальнейшем, как мне стало известно, Беренштейн обратился к Кириллову, и тот оказал ему содействие в оформлении закупки киноплёнки «Кодак» и химреактивов через своего представителя Всесоюзного объединения «Техмашимпорт». Какие документы были оформлены на выполнение этого заказа, я не знаю. Оформление рублёвого покрытия закупки указанных товаров проходило через наш отдел. Этим вопросом непосредственно занимался представитель ККБАС гор. Куйбышева Зиновьев, имя и отчество не помню. Валютные рубли на оплату киноплёнки и химреактивов были перечислены Управлением внешних сношений в В/о «Техмашимпорт» по распоряжению Министра тов. Казакова В.А. Оплата закупки в советских рублях производилась за счёт 12 Главка. Сумму рублёвого счёта я не знаю. Что же касается валютных рублей, то я помню следующее. Первоначально «Техмашимпорт» нам выставил счёт на сумму примерно 4 тысячи рублей (валютных). В дальнейшем оказалось, что указанной суммы недостаточно, поскольку они нам вновь выставили счёт на сумму примерно 4 тысячи рублей. Тогда я стал разбираться и выяснять, куда же «Техмашимпорт» израсходовал ранее перечисленные 4 тысячи валютных рублей. К этому вопросу был подключён Зиновьев, поскольку он занимался в целом закупками импортных товаров для ККБАС. Как потом выяснилось, из ранее перечисленных нами валютных рублей «Техмашимпорт» какую-то сумму использовал без нашего согласия на доплату за закупленную вычислительную технику для ККЕАС. В конечном счёте мы сделали перечисления в «Техмашимпорт» остальных средств в сумме примерно 4 тысячи валютных рублей. Вот всё, что я помню по данной закупке. К вопросу использования кинопленки, и химреактивов наш отдел никакого отношения не имел.
Протокол мною прочитан, показания с моих слов записаны правильно, дополнений и поправок не имею.
Фадин
Допросил и протокол составил: старший следователь Следственного отдела КГБ СССР майор Похил.
Подлинник данного документа находится в уголовном деле № 59, том. 26, страницы 186-189.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
Л.л. 255-258.
Копия.
Протокол допроса свидетеля
5 марта 1981 года
гор. Москва
Старший следователь Следственного Отдела КГБ СССР майор Похил в своём служебном кабинете с соблюдением требований ст.ст. 72, 74, 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля Зиновьева Владимира Ивановича, 1951 года рождения, уроженца гор. Куйбышева, русский, беспартийный, образование высшее, работает заместителем главного технолога Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем, проживает: гор. Куйбышев, ул. Авроры, дом 122, кв. 397, личность удостоверена по паспорту.
Перед началом допроса свидетелю Зиновьеву В.И. разъяснены его права, предусмотренные ст.ст. 106, 141, 1411 и 160 УПК РСФСР, обязанности, перечисленные в ст. 73 УПК РСФСР, и он предупреждён об ответственности по ст. 182 УК РСФСР за отказ или уклонение от дачи показаний, и по ст. 181 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний.
Зиновьев
Допрос начат в 14 часов 40 минут. Допрос окончен в 18 часов 25 минут.
Вопрос: Покажите, что Вам известно о приобретении для производственных нужд КБАС гор. Куйбышева киноплёнки «Кодак» и химреактивов по её обработке?
Ответ: В начале каждого года мы составляем перечень продукции, которую необходимо закупить за границей. В 1979 году при составлении перечня по распоряжению главного конструктора Бережного И.А. была включена киноплёнка «Кодак», а также химреактивы по её обработке. Эти товары необходимо было закупить на 10 тысяч валютных рублей в 1980 году через Всесоюзное внешнеторговое объединение «Союзхимэкспорт». После утверждения указанного документа Бережным мы его отправили в 3-е Главное управление Министерства здравоохранения СССР, с которым являемся соисполнителями в выполнении возложенных на ККБАС работ. С началом 1980 года срочно потребовалась киноплёнка с химреактивами к ней, поскольку в то время уже приступили к съёмке фильма по лазерной системе посадки "Глиссада", а поэтому Бережной стал требовать от Беренштейна выполнения этого заказа. Помню, что однажды, находясь вместе с Бережным в Москве, я был свидетелем, когда он ругал Беренштейна за его неоперативность в приобретении киноплёнки с химреактивами. Весной 1980 года я был в Москве, и тогда мне Беренштейн сказал, что он договорился о приобретении киноплёнки и химреактивов через Всесоюзное объединение «Техмашимпорт». В связи с этим он попросил меня направить письмо в Главное управление импорта из капстран, чтобы они дали соответствующее указание В/О «Союзхимэкспорт» о перечислении находившихся на их счету 10 тысяч валютных рублей на счёт «Техмашимпорта». Переговорив предварительно с начальником Управления внешних сношений МАП Фадиным Анатолием Владимировичем, я подготовил с ним письмо в Главное управление импорта из капстран, которое подписал заместитель УВС МАП Сорокин Игорь Сергеевич. Согласно этому письму и было сделано перечисление 10 тысяч валютных рублей из «Союзхимэкспорт» в «Техмашимпорт». Однако, как выяснилось потом, эти 10 тысяч валютных рублей были израсходованы на закупку электронно-вычислительной машины для одного из предприятий МАП. Это получилось потому, что сотрудники бухгалтерии «Техмашимпорт» без согласования с Министерством авиационной промышленности сами распорядились указанными деньгами. Я знаю потому, что сам с ними разговаривал, и они мне заявили о допущенной ошибке. В то же время в «Техмашимпорте» было письменное указание Главного инженерно-технического управления Министерства внешней торговли СССР о закупке для МАП киноплёнки и химреактивов на сумму 4 тысячи валютных рублей с примечанием «за счёт средств МАП». Когда контракт был согласован, то выяснилось, что за киноплёнку и химреактивы необходимо уплатить 8170 валютных рублей. «Техмашимпорт», считая, что на их счету есть вышеуказанные 4 тысячи рублей, и не проверив их действительное наличие, запросили Управление внешних сношений МАП перечислить дополнительно на их счёт 4170 рублей. Доплата была произведена. Но в последствии они выяснили, что первые вышеназванные 4 тысячи рублей им не перечислены, в связи с чем «Техмашимпорт» вновь запросил УВС перечислить 4 тысячи валютных рублей. Начальник отдела УВС Фадин был удивлён их требованием, а поэтому поручил мне во всём разобраться. Именно поэтому я знаю все вышеизложенное. После моего доклада Фадину по распоряжению Сорокина в «Техмашимпорт» были перечислены ещё 4 тысячи валютных рублей. Какое количество было закуплено киноплёнки и химреактивов, я не знаю. Мне также ничего не известно, кто конкретно получал эти товары, и как они были израсходованы.
Вопрос: Обращался ли к Вам Беренштейн с просьбами по внесению в перечни продукции, подлежащей закупке за границей?
Ответ: Однажды, осенью 1980 года, Беренштейн при встрече со мной в Москве, в помещении технического бюро, высказал желание приобрести 2 бронированных автомобиля «Форд», в связи с чем к советовал при составлении очередного перечня включить их, указав сумму их оплаты - примерно 20 тысяч валютных рублей. Я ему тогда сказал, что нас никто в этом не поддержит, и мы ничем не сможем мотивировать свою заявку. На это Беренштейн ответил, что можно обосновать необходимостью перевозки секретной документации.
Через некоторое время Беренштейн снова обратился ко мне в Москве с этим же вопросом, сообщив, что Бережной согласился с ним о приобретении «Фордов». Я в категорической форме ему ответил, что выполнять данную работу без непосредственной команды Бережного не буду.
Беренштейн в 1980 году при встречах со мной в Москве неоднократно высказывал желание приобрести хорошую оправу для очков. Когда же я ему предлагал воспользоваться через частных лиц, то к он мне ответил, что это дорого, и заводил разговор о том, как бы использовать в этих целях канал импортных поставок, гарантируя даже поддержку главного конструктора Бережного. На это я ему ответил, что все подобные его предложения идут вразрез с финансовой дисциплиной.
Вопрос: Известно ли Вам о том, когда конкретно были закуплены киноплёнка «Кодак» и химреактивы, куда они были оприходованы.
Ответ: Выше я уже показал, что мне лично неизвестно, на какой склад были оприходованы киноплёнка и химреактивы, но уже после гибели Бережного в ККБАС этот вопрос почему-то всплыл на поверхность. На одном из совещаний во второй половине февраля начальник отдела снабжения Якунин Николай Николаевич заявил, что необходимо оприходовать киноплёнку «Кодак» и химреактивы, которые были закуплены в 1980 году, а отделу 31 выписать их со склада. Начальник отдела 31 Акчурин Хасян Абясович с ним не согласился, мотивируя тем, что он указанных товаров не видел и никому их не выдавал. Почему Якунин поставил этот вопрос, я не знаю.
Вопрос: Имеете ли Вы дополнения к своим показаниям?
Ответ: Дополнений к показаниям не имею. Хотел бы только отметить, что я лично всегда действовал в работе согласно приказам и инструкциям и никогда никаких финансовых нарушений не допускал.
Протокол мною прочитан, показания с моих слов записаны правильно, дополнений и поправок не имею.
Зиновьев
Допросил и протокол составил: Старший следователь Следственного отдела КГБ СССР майор Похил.
Подлинник документа находится в уголовном деле № 59, том 14, страницы 53-57.
Копия верна: Старший следователь по особо важным делам МВД СССР подполковник милиции В.А. Магеря (подпись).
***
Том 31.
Л.л. 54-56.
Постановление о прекращении уголовного дела.
Гор. Москва, 14 ноября 1984 года
Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре Союза ССР старший советник юстиции Антипов Н.А., рассмотрев материалы уголовного дела № 19/55-сл81, возбужденного по фактам хищений государственного имущества отдельными должностными лицами Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем (ККБАС) Министерства авиационной промышленности СССР, -
Установил:
4 февраля 1981 года в гор. Москве при вскрытии в автомашине полученного в этот же день от неизвестного лица взрывного устройства, закамуфлированного под коробку с лекарствами, погиб от взрыва главный конструктор Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем Бережной Н.А.
5 февраля 1981 года по данному уголовному делу следственным отделом КГБ СССР было возбуждено уголовное дело.
В ходе расследования комитетом государственной безопасности СССР уголовного дела о гибели Бережного И.А. были вскрыты данные о том, что в указанном конструкторском бюро, руководителем которого являлся Бережной И.А., на протяжении ряда лет имели место различные злоупотребления. Эти материалы следственным отделом КГБ СССР были выделены в отдельное производство и направлены в Прокуратуру СССР, где 25 августа 1981 года было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 170 УК РСФСР.
Проведённым Прокуратурой СССР по настоящему делу предварительным расследованием установлен ряд должностных лиц Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем, которые длительный период занимались хищениями государственного имущества.
Так, было установлено, что на протяжении 1977-1980 г.г. хищением материальных ценностей систематически занимался бывший начальник технического отдела ККБАС Нерозя Г.А., который расхищал материальные ценности как самостоятельно, так и по предварительному сговору со своим заместителем Нехорошевым В.А., начальником специального технического бюро ККБАС в гор. Москве Беренштейном С.Т. и другими соучастниками, а всего на сумму 21872 руб. 80 коп.
С учетом собранных доказательств вины и личности виновного 29 июля 1982 года Нерозя Г.А. был арестован, и ему было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 93-1 УК РСФСР.
Проводимым параллельно Комитетом государственной безопасности СССР расследованием уголовного дела по факту убийства Бережного И.А. в ходе допросов свидетелей Елхимова, Ковченкова и других установлено, что самодельное взрывное устройство Бережному И.А. с целью его убийства передал через других лиц Нерозя Г.А., который на неоднократных допросах и в собственноручно написанных им заявлениях сам признал, что совершил данное преступление на бытовой почве.
В связи с этим следственным отделом КГБ СССР Нерозе Г.А. было предъявлено обвинение по п. «д» ст. 102 УК РСФСР, и 30 января 1984 года данное дело по факту убийства Бережного И.А. было направлено в Прокуратуру СССР для соединения с имевшимся уголовным делом по обвинению Нерози Г.А. в хищении государственного имущества.
6 февраля 1984 года уголовное дело по обвинению Нерози Г.А. в совершении преступления, предусмотренного п. «д» ст. 102 УК РСФСР, было соединено с уголовным делом по обвинению Нерози Г.А. в хищении государственного имущества в особо крупных размерах.
16 марта 1984 года Нерозе Г.А. было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 93-1, 175 ч.2, ст. 174, п. «д» ст. 102, ч.1 ст. 109 и ч.2 ст. 98 УК РСФСР, однако полностью признавая себя виновным в хищении государственного имущества в особо крупных размерах, должностном подлоге и передаче Беренштейну С.Т. двух взяток, Нерозя Г.А. полностью отказался от убийства Бережного И.А. и других связанных с этим убийством преступлений. Нерозя Г.А. заявил, что к убийству Бережного И.А. он не причастен, данного убийства не совершал и никакого взрывного устройства не передавал.
С самого начала его допросов Нерозя Г.А. давал противоречивые показания по факту убийства Бережного И.А. Вначале он утверждал, что в представительстве ККБАС в гор. Москве вообще не находился, затем в октябре 1982 года заявил, что Бережного И.А. убил он, но подробностей не помнит. 13.12.1982 года в написанном им собственноручном заявлении сообщил, что взрывное устройство он получил от Михайловой Г.И. – сожительницы Бережного И.А., и передал его шоферу Ковченкову. Начиная с января 1983 года Нерозя Г.А. начал давать показания о том, что шоферу Ковченкову он передал не взрывное устройство, а пакет с колбасой.
На последующих допросах Нерозя Г.А. заявил, что убийство Бережного И.А. совершила Михайлова в сговоре с сотрудниками представительства Беренштейном С.Т., Кухтиным, Седловым и Ковченковым.
С марта 1983 года по настоящее время Нерозя Н.А. даёт показания о том, что шоферу Ковченкову он взрывного устройства не передавал, а передал коробку конфет для Михайловой.
Что же касается показания свидетелей по делу Ковченкова и Елхимова, то они так же противоречивы, и из них нельзя сделать вывод о том, что передачу коробки с «лекарствами» шофёру Ковченкову для Бережного осуществил именно Нерозя Г.А., а не другое лицо.
Таким образом, имеющиеся в деле данные не позволяют сделать вывод о том, что убийство Бережного И.А. Совершил Нерозя Г.А., так как достаточных доказательств вины Нерози Г.А. в совершении данного преступления не добыто, а поэтому на основании изложенного и руководствуясь п.2 ст. 208 УПК РСФСР, -
Постановил:
Уголовное дело в части совершения Нерозей Геннадием Афанасьевичем преступления, предусмотренного ст.ст. 102 п. «д», 109 ч.1 и 98 ч. 2 УК РСФСР, т.е. в совершении убийства Бережного И.А. способом, опасным для жизни многих людей, нанесения водителю Галимуллину с помощью взрыва не опасное для жизни телесное повреждение и умышленное уничтожение взрывом автомашины «Ниссан», принадлежащей Куйбышевскому конструкторскому бюро автоматических систем, в связи с недоказанностью его участия в совершении данных преступлений – дальнейшим производством прекратить.
Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре Союза ССР старший советник юстиции Н.А. Антипов (подпись).
Постановление мне объявлено 15 ноября 1984 г.
Л.л. 63-64.
Постановление о прекращении уголовного дела № 19/55-сл в части.
Гор. Москва, 20 ноября 1984 года.
Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре Союза ССР старший советник юстиции Антипов Н.А., рассмотрев материалы уголовного дела № 19/55-сл 81, возбужденного по фактам хищений государственного имущества отдельными должностными лицами Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем (ККБАС) Министерства авиационной промышленности СССР, установил:
По делу привлекается к уголовной ответственности за хищение государственного имущества в особо крупных размерах бывший начальник специального технического бюро ККБАС в гор. Москве Беренштейн С.Т.
В ходе расследования преступной деятельности Беренштейна С.Т. установлено: 3 сентября 1976 года Беренштейн С.Т. по товарно-транспортной накладной № 07096 от 18 августа 976 года и доверенности № 712 от 2 сентября 1976 года получил для нужд Куйбышевского конструкторского бюро автоматических систем в Московском производственном объединении «Рубин» 6 цветных телевизоров марки «Рубин-714», из которых 5 телевизоров отправил в Куйбышевское конструкторское бюро автоматических систем, а один цветной телевизор «Рубин-714» № 086345254 стоимостью 715 рублей похитил и установил в своей квартире.
Похищенный Беренштейном С.Т. телевизор «Рубин-714» по указанию главного конструктор ККБАС Бережного И.А. 29 октября 1976 года по приходному ордеру № 1 был поставлен в подотчёт заведующему складом ЛИК ККБАС Королёву Ю.П., который затем также по указанию Бережного И.А. актом на списание материальных ценностей от 26 апреля 1979 года списал данный телевизор как использованный и пришедший в негодность при проведении экспериментальных работ по теме 1009-4.
Допрошенный по факту хищения данного телевизора «Рубин-714» Беренштейн С.Т. показал, что хищения он не совершал, а последний был подарен ему Бережным И.А. к его 50-летию.
Однако данные показания Беренштейна С.Т. опровергаются показаниями Гантимурова В.М., Якунина Н.Н., Елатонцева А.И., Морозова Н.И., Кухтина В.М., Седова Ю.С., Балабанова В.В., Лёвиной О.Н. и других, их которых усматривается, что Бережной И.А. цветного телевизора «Рубин-714» официально Беренштейну никогда не дарил, и им об этом ничего не известно. Слухи же о дарении ему телевизора Беренштейн С.Т. начал распространять уже в ходе следствия по данному делу.
Тем не менее Бережной И.А. знал о наличии у Беренштейна С.Т. цветного телевизора, и своими действиями способствовал его хищению, дав указание кладовщику ЛИКа Королёву Ю.П. списать его вместе с другими телевизорами, как пришедшие в негодность при разработке темы № 1009-4, что последним и было сделано.
Допрошенный по данному факту свидетель Королёв Ю.П. показал: «…Три телевизора продолжали числиться на мне. Я по поводу этих телевизоров обратился к Бережному И.А. и Лескову, и они обещали оформить передачу телевизоров Бережному И.А. через АХО, но не оформили, а затем Бережной И.А. дал указание списать их по теме, что мною и было сделано. Как я показал выше, эти указанные три телевизора марки «Рубин» я списал на тему № 1009-4 по акту от 26.04.1979 г.».
Таким образом, в действиях Бережного И.А., являющегося соучастником совершенного Беренштейном С.Т. хищения цветного телевизора «Рубин-714» стоимостью 715 рублей, содержатся признаки преступления, предусмотренного ст. 92 ч. 2 УК РСФСР.
Однако, учитывая, что Бережной И.А. погиб при взрыве в автомашине 4.02.1981 года, уголовное дело в отношении его подлежит прекращению на основании изложенного и руководствуясь ст. 5 п. 8 УПК РСФСР.
Постановил:
Уголовное дело в отношении Бережного Игоря Александровича в совершении преступления, предусмотренного ст. 92 ч.2 УК РСФСР, дальнейшим производством прекратить в связи со смертью последнего.
Следователь по особо важным делам при Генеральном Прокуроре Союза ССР старший советник юстиции Н.А. Антипов (подпись).
Просмотров: 4015