Грушинский фестиваль. 1968 год

Международные события года

21 января 1968 года начался пожар на американском бомбардировщике В-52, который в этот момент пролетал недалеко от посёлка Туле (Гренландия) и направлялся на американскую базу Норс Стар-бей. При этом самолёт имел на борту четыре термоядерные бомбы. Лётчикам не удалось справиться с пожаром на борту, и поэтому экипаж покинул борт воздушного судна, а бомбардировщик через несколько минут упал на лёд залива в 15 километрах от авиабазы. От удара произошел взрыв тротилового заряда во всех четырёх бомбах, от чего ядерные материалы (3,8 кг плутония и 15 кг урана-235) рассеялись на большой площади. Самолёт затем проломил лёд и оказался на морском дне. После этого инцидента свыше 700 американских военнослужащих, а также датские гражданские лица в течение восьми месяцев проводили экологическую очистку льда залива и почвы на прилегающей части острова. Всего было собрано 10500 тонн загрязненного радиацией снега, льда и грунта, которые собрали в бочки и отправили для захоронения в США на завод «Саванна Ривер». Общая стоимость этих работ была оценена в 9,4 млн. долларов США. Что касается термоядерных бомб, то официально американские власти заявили, что все они были подняты с морского дня и затем утилизированы. Но позже выяснилось, что в действительности один из четырёх зарядов так и не был найден, а его местоположение до сих пор не установлено. После этой аварии министр обороны США Роберт Макнамара приказал удалить ядерное оружие со всех бомбардировщиков, осуществлявших боевое дежурство.

 

16 марта 1968 года отряд армии США в ходе операции по поиску партизан совершил массовое убийство мирных жителей в деревне Сонгми (община Милай, провинция Куангнгай, Южный Вьетнам). Поводом для операции стало сообщение агентуры о том, что в деревне Сонгми находится штаб партизанского батальона. Около 8 часов утра рота С («Чарли») 1-го батальона 20-го пехотного полка под командованием капитана Эрнеста Медины высадилась с вертолётов западнее общины. После пятиминутного подготовительного артобстрела солдаты начали наступление, ведя беспрерывный огонь. В деревне солдаты забрасывали хижины гранатами и расстреливали выбегавших жителей из автоматического оружия. Группа из 50 крестьян, прятавшихся в яме в дальнем конце деревни, была уничтожена по приказу командира 1-го взвода лейтенанта Уильяма Келли. Позднее по его же приказу расстреляли ещё около 100 пленных, которых захватили в деревне. Тем временем рота B («Браво») 4-го батальона 3-го пехотного полка высадилась с другой стороны Сонгми. Один из взводов при этом потерял 1 человека убитым и ещё 7 ранеными от мин и ловушек. Другой взвод этого же батальона вошёл в соседнюю деревушку Микхе, ведя огонь по всему, что движется, и закидывая обнаруженные укрытия гранатами. Здесь также погибло более 90 простых крестьян. Всего, по различным оценкам, в ходе этой операции было убито от 347 до 504 человек. Многие жертвы перед смертью подвергались пыткам, а женщины — групповым изнасилованиям. Это военное преступление вызвало возмущение всей мировой общественности и стало одним из самых известных и символичных событий войны во Вьетнаме. Но при этом из всего отряда только один Уильям Келли был признан американским судом виновным, однако после приговора, проведя 3,5 года под домашним арестом, он был помилован.

 

4 апреля 1968 года, в городе Мемфисе, штат Теннесси (США), был убит 39-летний Мартин Лютер Кинг-младший, американский правозащитник, получивший известность по всей Америке благодаря своим выступлениям в защиту прав негритянского населения и против войны во Вьетнаме. Около 18 часов по местному времени, когда Кинг стоял на балконе второго этажа мотеля, он был поражён единственной пулей, выпущенной из винтовки. Пуля прошла через правую часть шеи и глотку, потом, пройдя через спинной мозг, остановилась в его плече. Кинга срочно отправили в госпиталь Святого Иосифа, где врачи вскрыли его грудную клетку и провели прямой массаж сердца, но всё оказалось безрезультатным. О его смерти было объявлено в 19 часов 05 минут. Спустя пять дней президент Линдон Джонсон объявил о введении национального дня скорби по умершим борцам за гражданские права. На похороны Кинга пришли около 300 тысяч человек. Убийство привело к беспрецедентной волне беспорядков, которые затронули более 110 городов по всей стране, в том числе Чикаго, Балтимор и столица США Вашингтон. Здесь произошло несколько кровавых столкновений между бунтующими и полицией, после которых толпа из 20000 человек двинулась к Капитолию. Его охраняли всего около 100 полицейских, и президент Линдон Джонсон вынужден был отправить им на помощь 13600 федеральных военных. Морские пехотинцы установили на ступенях Капитолия пулемёты, а солдаты 3-й пехотной дивизии выдвинулись на охрану Белого Дома. В итоге бушующая толпа отступила. Всего в ходе беспорядков погибло 12 человек, свыше 1000 были ранены и более 6000 арестованы. По подозрению в убийстве Кинга 10 июня 1968 года в лондонском аэропорту был задержан некий Джеймс Эрл Рей, которого незамедлительно экстрадировали в США. Там он признался в этом преступлении, но спустя три дня отрекся от своих слов. Однако затем по совету своего адвоката Рей пошел на сделку с правосудием и добровольно признал свою вину, благодаря чему он избежал смертной казни, но был осужден на 99 лет лишения свободы. В июне 1977 года Рей и ещё семеро заключенных сбежали из тюрьмы, но через три дня они были пойманы и 13 июня возвращены обратно в камеры. К сроку Рея был добавлен ещё год за побег. Последующие попытки Рея оспорить решение суда не увенчались успехом. Он умер в тюрьме 23 апреля 1998 года в возрасте 70 лет.

 

11 мая 1968 года ночью в Париже начались ожесточённые столкновения между студентами и полицией, и потому она вошла в историю как «Ночь баррикад». Причиной майского студенческого бунта, к которому затем присоединились и рабочие промышленных предприятий, и транспортники, и многие служащие, стали притеснения студентов во Франции в 1967-1968 годах, в том числе введение жесткого дисциплинарного устава в студенческих городках. В итоге это недовольство вылилось в массовые беспорядки, а 1 мая на улицы Парижа вышли 100 тысяч человек, чтобы отметить праздник солидарности трудящихся. 7 мая бастовали уже все высшие учебные заведения и большинство лицеев Парижа. 13 мая профсоюзы призвали рабочих поддержать студентов, и Франция оказалась парализованной всеобщей 24-часовой забастовкой, в которой участвовало практически все трудоспособное население – 10 миллионов человек. 14 мая рабочие компании «Сюд-Авиасьон» в Нанте по примеру студентов захватили предприятие. С этого момента такие захваты заводов стали распространяться по всей Франции. Стачечная волна охватила металлургическую и машиностроительную промышленность, а затем распространилась на другие отрасли. Над воротами многих предприятий появились транспаранты «Занято персоналом». К 16 мая закрылись порты Марселя и Гавра, прервал свой маршрут Трансъевропейский экспресс. Газеты все ещё выходили, но печатники осуществляли контроль над тем, что печатается. Лишь 2 июня власть перешла в наступление. Были законодательно запрещены основные левацкие группировки. 14 июня полиция очистила от восставших студентов «Одеон», а 16-го штурмом взяла Сорбонну. Предприятия, захваченные рабочими, тоже стали очищать, и в результате 17 июня возобновили работу конвейеры «Рено». 23 и 30 июня прошли (в два тура) парламентские выборы, на котором сторонники президента де Голля, испуганные призраком революции, получили большинство мест. Одним из итогов «красного мая» во Франции стало удовлетворение ряда социальных требований трудящихся, а студенческие протесты побудили власти к демократизации высшей и средней школы. Чтобы спасти финансовую систему, правительство пошло на крайне непопулярные меры стабилизации, включая повышение налогов. А ещё через год, 28 апреля 1969 года президент Франции де Голль ушел в отставку после того, как были отклонены его предложения по конституционной реформе.

 

21 августа 1968 года государства-участники Варшавского договора ввели свои войска в Чехословакию, что положило конец реформам Пражской весны, начавшимся после избрания Александра Дубчека первым секретарём ЦК Коммунистической партии Чехословакии. Его реформы были попыткой ввести в стране «социализм с человеческим лицом», предоставить гражданам дополнительные демократические права - свободы слова, свободы передвижения, ослабить государственный контроль над СМИ. Советское руководство понимало, что в случае проведения в Чехословакии независимой от Москвы внутренней политики Советский Союз начнёт терять контроль над Восточной Европой. Ввод войск в Чехословакию начался в 23 часа 20 августа одновременно в 18 местах с территории ГДР, Польши, СССР и Венгрии. В Прагу вступили части 20-й Гвардейской армии из Группы советских войск в Германии, одновременно в Праге и Брно высадились две советские воздушно-десантные дивизии. В 4 часа 30 минут утра 21 августа здание ЦК КПЧ было окружено советскими войсками и бронетехникой, в здание ворвались советские десантники и арестовали всех присутствовавших, в том числе Александра Дубчека. К концу дня 21 августа 24 дивизии стран Варшавского договора заняли все основные объекты на территории Чехословакии. Боевые действия практически не велись, лишь имели место случаи нападения гражданских лиц на военных. После введения войск в Чехословакию в Москве на Красной площади 25 августа прошла демонстрация в поддержку её независимости. Демонстранты развернули плакаты с лозунгами: «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия!», «Позор оккупантам!», «Руки прочь от ЧССР!», «Свободу Дубчеку!» и другие. Демонстрацию разогнали милиция и КГБ, лозунги квалифицировали как клеветнические, а демонстранты впоследствии были осуждены. По современным данным, в ходе вторжения было убито 108 и ранено более 500 граждан Чехословакии, в подавляющем большинстве мирные жители. Потери советских войск составили 12 человек погибшими и 25 ранеными и травмированными. 24—27 августа в Москве состоялись переговоры, итогом которых стало совместное коммюнике, в котором сроки вывода войск ОВД из Чехословакии ставились в зависимость от нормализации обстановки. В начале сентября войска были выведены из многих городов и населённых пунктов ЧССР, а 11 сентября Прагу покинули советские танки. 16 октября между правительствами СССР и ЧССР был подписан договор об условиях временного пребывания советских войск на территории Чехословакии. Впоследствии на апрельском пленуме ЦК КПЧ (1969 год) Александр Дубчек был отстранён от власти и заменён другим словаком — Густавом Гусаком, полностью лояльным к СССР.

 

Российские события года

1 января 1968 года на Центральном телевидении Гостелерадио СССР впервые вышла в эфир программа «Время» - информационная телевизионная программа. До этого на Центральном телевидении выпускались «Телевизионные новости» с небольшим хронометражем, а также еженедельное информационное обозрение «Эстафета новостей». Основателем программы «Время» стал выдающийся советский радиожурналист Юрий Летунов. До 1970 года «Время» выходило в черно-белом изображении, а после этого года оно перешло на цвет. С 1968 по 1980 годы программа выпускалась в эфир из телецентра на улице Шаболовка в Москве, затем переехала на Всесоюзный ТТЦ «Останкино» на улице Академика Королёва, 12, а с марта 2008 года она выходит из Концертной студии ТТЦ «Останкино», переоборудованной в новостной комплекс «Первого канала». В период с 1968 по 1972 год программа выходила только по вторникам, средам, четвергам и пятницам. Время её выхода в эфир тогда было плавающим (с 20:00 до 20:45) и зависело от многих факторов. Но с 1972 года начался ежедневный показ программы, и тогда же она получила фиксированное время выхода в эфир – 21 час. После 1991 года программа «Время» стала выпускаться в эфир Российской государственной телевизионной и радиовещательной компании «Останкино», а с 1995 года - российским «Первым каналом».

 

8 марта 1968 года в Тихом океане, в 750 милях от Гавайских островов, во время несения боевой службы, на глубине свыше 5200 метров затонула советская дизельная подводная лодка К-129. На её борту находились три баллистические ракеты и две торпеды с ядерными боеголовками. При катастрофе погибли все 98 членов экипажа. 12 августа 1974 года в результате секретной операции ЦРУ «Проект Азориан», при помощи специально сконструированного оборудования (корабль «Гломар Эксплорер» и спецдок с устройством подводного захвата корпуса), была поднята носовая часть подводной лодки. Были ли при этом подняты торпеды с ядерными боеголовками, по сей день остаётся неизвестным. В СССР и России всякая информация об этой аварии была засекречена в течение 30 лет. Существовали следующие версии гибели лодки: затопление корпуса через шахту РДП при зарядке батарей по причине технической неисправности клапана и провала на запредельную глубину (это была официальная версия ВМФ СССР); взрыв водорода при зарядке аккумуляторных батарей из-за неисправности систем вентиляции, вызвавший разрушение прочного корпуса; столкновение с американской подводной лодкой USS Swordfish (SSN-579) при выполнении манёвра под названием «Сумасшедший Иван» (англ. Crazy Ivan). Последнее предположение - неофициальное, но его тем не менее придерживались некоторые специалисты ВМФ СССР того времени. Согласно этой версии, столкновение произошло по вине американцев, которые следили за советской лодкой, но подошли к ней слишком близко со стороны кормы, не учитывая, что она будет совершать внезапный разворот на 180 градусов, который у американцев, собственно, и получил название «Crazy Ivan». Однако расследование США (операция «Дженнифер»), основанное на непосредственном исследовании остатков корпуса, пришло к выводу, что причиной катастрофы К-129 стало срабатывание двигателей ракет Р-21 при закрытых крышках. Это подтвердил посекундный хронометраж, зафиксированный акустическим наблюдением США.

 

27 марта 1968 года Юрий Алексеевич Гагарин, первый человек планеты Земля, побывавший в космосе, погиб в авиационной катастрофе, выполняя тренировочный полёт на самолёте МиГ-15 УТИ под контролем лётчика-инструктора Владимира Сергеевича Серёгина. В тот день, как и в предыдущие месяцы, Гагарин готовился к следующим космическим полётам. Авиационные упражнения были частью его программы. Утром 27 марта в 10 часов 18 минут Гагарин и Серёгин взлетели на учебном самолёте МиГ-15УТИ с подмосковного аэродрома Чкаловский в Щёлково. На момент взлёта условия видимости были нормальными, а высота нижней границы облаков составляла 900 м над земной поверхностью. Выполнение задания в пилотажной зоне должно было занять не менее 20 минут, но уже в 10 часов 31 минуту Гагарин сообщил на землю об окончании задания, запросил разрешения развернуться и лететь на базу. После этого связь с самолётом прервалась. Когда стало ясно, что у самолёта уже закончилось топливо, в зоне полётов начались поиски. В 14 часов 50 минут одному из вертолётов удалось обнаружить обломки МиГ-15УТИ. Выяснилось, что самолёт врезался в землю вблизи деревни Новосёлово Киржачского района Владимирской области. В Советском Союзе по этому случаю объявили общенациональный траур. Тогда это был первый случай в истории СССР, когда день траура объявлялся в связи со смертью человека, не являвшегося на момент смерти действующим главой государства. Урны с прахом погибших были захоронены в Кремлёвской стене. Созданная для расследования причин катастрофы Государственная комиссия так и не смогла дать окончательный ответ о том, что же именно стало причиной трагедии. В результате отчёт комиссии был засекречен. Лишь к 50-летнему юбилею полёта Гагарина в космос были раскрыты выводы госкомиссии о возможных причинах его гибели. Наиболее вероятной причиной падения самолёта она посчитала резкий манёвр уклонения от какого-либо объекта – от шара-зонда или от другого самолёта. Это в результате и привело к попаданию МиГ-15УТИ в закритический режим и к его падению. Но тема гибели первого космонавта планеты Земля продолжает волновать общественную мысль, и на этот счёт до сих пор выдвигаются альтернативные версии.

 

26 сентября 1968 года в Курске случилось чрезвычайное происшествие, которое позже было квалифицировано как террористический акт. Из расквартированной в городе части внутренних войск сбежали два солдата - рядовой Виктор Коршунов и ефрейтор Юрий Суровцев. Каждый из них имел при себе автомат Калашникова с боезапасом и полным снаряжением. Как выяснилось впоследствии, инициатором побега был Коршунов, который накануне получил письмо от своей девушки о том, что она выходит замуж за другого. После этого солдат решил умереть, но не просто застрелиться, а сделать это так, чтобы о нём «узнали все». В подельники он взял легко внушаемого Суровцева, также недовольного жизнью и склонного к самоубийству. Чтобы создать вокруг себя «большой шум», беглецы сначала решили расстрелять горком КПСС, но это здание охраняла милиция, и здесь солдат попытались задержать. Спасаясь от преследования, Коршунов и Суровцев забежали в подъезд дома, выходившего окнами на привокзальную площадь, поднялись на четвертый этаж и позвонили в первую попавшуюся квартиру. В этот момент здесь находилось 8 человек, в их числе двое детей. Когда солдатам открыла дверь женщина, они ворвались в квартиру и расстреляли сразу 5 человек. Затем они оставили обоих детей в заложниках, а женщину отправили за водкой. После этого террористы расстреляли и детей. Пока отряд милиции окружал квартиру, солдаты стреляли из автоматов в окно по привокзальной площади и убили ещё несколько человек. На место прибыл командир дивизии, в которой служили беглецы, и через дверь приказал Суровцеву убить Коршунова, что солдат и сделал, выпустив в Коршунова всю автоматную обойму. После захвата Суровцева его переодели в милицейскую форму и тайком вывели из здания, чтобы собравшаяся толпа не устроила над ним самосуд. Всего в результате теракта было убито 13 и ранено 11 человек. На другой день «Голос Америки» сообщил о том, что солдаты совершили массовое убийство в Курске якобы в знак протеста против гегемонии КПСС и ввода советских войск в Чехословакию, однако последующие допросы Суровцева это опровергли. 2 ноября 1968 года выездная сессия Московского военного трибунала приговорила его к высшей мере наказания — расстрелу. Вскоре приговор был приведён в исполнение.

 

26 октября 1968 года с космодрома «Байконур» стартовал космический корабля «Союз-3» с космонавтом Георгием Тимофеевичем Береговым на борту. Основной задачей этого полёта было испытание доработанных систем при манёврах с запущенным сутками раньше беспилотным кораблём «Союз-2». Это был первый за полтора года пилотируемый советский космический полёт после катастрофы с космонавтом Владимиром Комаровым. Программой предусматривалась стыковка обоих кораблей в автоматическом режиме. Ранее эти системы уже были дважды проверены в беспилотных полётах и завершились нормальной стыковкой. Ручное управление предусматривалось как резервный вариант на случай выхода из строя какого-либо элемента автоматической системы. Однако руководство ВВС настояло на том, чтобы в этот раз сближением управлял космонавт. На первом витке автоматика благополучно сблизила корабли до 200 метров. Далее Береговой принял управление на себя. Сближение происходило в тени Земли. Здесь космонавт ошибся в ориентации по крену на 180 градусов, то есть «Союз-3» для него как бы перевернулся «вверх ногами». В итоге произвести стыковку так и не удалось. Свою ошибку Береговой распознал только после выхода кораблей из тени. К тому времени запас топлива, предназначенный для стыковки, уже был израсходован, и космонавту передали команду о возвращении на Землю, что и произошло 28 октября. Беспилотный «Союз-2» приземлился 30 октября. Учитывая опыт полёта «Союза-3», было решено в дальнейшем производить стыковки космических кораблей только на освещённой части орбиты, и не на первом витке полёта, а на втором или третьем.

 

Самарские события года

16 мая 1968 года Куйбышевским областным судом был вынесен приговор по уголовному делу о хищении выпускаемой продукции на Куйбышевском парфюмерном комбинате. В тот день на скамье подсудимых находилось 33 человека, в числе которых были не только работники комбината, но также директора магазинов Куйбышева, Тольятти и ряда райцентров Куйбышевской области, а также шофёры-экспедиторы, обслуживающие эти магазины. При этом под судом тогда оказались далеко не все участники хищений. Одну из директоров магазина осудили только через 7 семь месяцев (она длительное время находилась на стационарном лечении), один из завскладов умер ещё до начала следствия, а главный бухгалтер парфюмерного комбината Валентина Медведева, которая считалась организатором и главарём преступной группы, умерла уже в ходе следствия. Было установлено, что с этого предприятия в торговые точки регулярно вывозились крупные партии мыла и так называемой мыльной вермишели «Волжанка», которые должным образом не оформлялись, а накладные на их поставку в магазины затем уничтожались. Похищенная продукция затем списывалась на брак, на транспортные и торговые издержки и прочие убытки. Таким образом с 1965 по 1967 годы преступникам удалось похитить с комбината мыла почти на 34 тысячи рублей, что в те годы расценивалось как хищение в особо крупных размерах (ст. 93-1 УК РСФСР). По решению суда все подсудимые были приговорены к лишению свободы на срок от 10 до 3 лет, однако по завершении судебного заседания многие из них были освобождены от наказания в связи с амнистией.

 

16 августа 1968 года было принято постановление Совета Министров РСФСР «Об усилении борьбы с растратами, хищениями, недостачами и порчей материальных ценностей в народном хозяйстве РСФСР», в котором в числе примеров приводились факты хищений из Куйбышевской области. В связи с этим прокуратура области направила в Совет Министров РСФСР информационное письмо о состоянии экономической преступности в нашем регионе и о мерах, предпринимаемых правоохранительными органами по борьбе с расхитителями. В частности, в письме отмечалось, что, если в течение 1967 года по области было привлечено к уголовной ответственности и предано суду за присвоения, растраты, хищения и кражи различных материальных ценностей из предприятий и организаций государственной торговли и общественного питания 318 человек, которые в общей сложности похитили материальные и финансовые ресурсы на сумму свыше 74 тысяч рублей, то в 1968 году за такие преступления было предано суду уже 477 человек, а похитили они государственное имущество уже на более чем 199 тысяч рублей. Непосредственно работниками торговли и общественного питания, привлечёнными к уголовной ответственности в 1968 году, было присвоено и растрачено вверенных им материальных ценностей на сумму свыше 88 тысяч рублей. В связи с увеличением числа экономических преступлений и ущерба от них прокуратура предложила ужесточить ответственность за хищения, усилить государственный и партийный контроль за предприятиями торговли и общественного питания.

 

2 октября 1968 года Куйбышевским областным судом был вынесен приговор в отношении Гашева Юрия Степановича, 1932 года рождения, жителя Куйбышева, нигде не работавшего, неоднократно судимого за кражи, грабежи и хулиганство, признанного особо опасным рецидивистом. В этот раз Гашев обвинялся по ч.2 ст. 70 УК РСФСР (антисоветская деятельность). Как записало в материалах следствия, «начиная с 1966 года, он разрабатывал документы, регламентирующие деятельность задуманной им нелегальной антисоветской организации под названием «Национал-демократическая партия России», составил и хранил программные и уставные положения, структурные схемы, схемы способов связи и системы конспирации НДПР, другие документы, определяющие организационные принципы, задачи и цели этой организации». В ходе следствия было выявлено немало лиц, которым Гашев рассказывал о своей партии и предлагал в неё вступить, и при этом «клеветал на советскую демократию, восхвалял порядки в капиталистических странах, высказывался о необходимости создания в СССР многопартийной системы». Вполне ожидаемо, что Гашев был признан судом виновным по ч.2 ст. 70 УК РСФСР и приговорён к 5 годам лишения свободы в колонии особого режима.

 

1 ноября 1968 года в Тольятти было определено название автомобиля, который должен будет выпускаться на Волжском автозаводе. По наиболее распространенной версии, имя «Жигули» у тольяттинской малолитражки появилось в результате всесоюзного конкурса, объявленного некоторыми СМИ. Но на самом деле всё было намного проще. Вот как об этом вспоминал один из первых конструкторов АвтоВАЗа Геннадий Ляхов: «Где-то в середине февраля 1967 года Поляков (генеральный директор АвтоВАЗа- В.Е.) поставил перед Поспеловым (заместитель первого главного конструктора завода – В.Е.) задачу - придумать название для автомобиля, который будет выпускаться на нашем заводе. Через два дня работы в библиотеке (журналы, энциклопедии) было выставлено на голосование восемь вариантов названия. К ним по предложению конструктора Алексея Черного добавили «Жигули». В результате голосования в двух турах мы выбрали это имя, которое сразу же утвердил Поляков и сообщил о нем на FIAT. Это было задолго до всех всесоюзных конкурсов, объявленных в журналах…» Однако после того, как в первый же год работы АвтоВАЗ со своей малолитражкой вышел на международный рынок, выяснилось, что для иностранного уха это название звучит весьма непривычно, а в ряде языков – и вовсе неблагозвучно. Вот так в 1973 года у вазовской машины появилось еще одно имя – «Лада», специально для зарубежного потребителя.

 

Главное самарское событие года

29 сентября 1968 года в Жигулях, в урочище Каменная Чаша, состоялся первый Грушинский фестиваль в память о студенте Куйбышевского авиационного института Валерии Грушине, который годом раньше погиб на сибирской реке Уде, спасая тонувших детей. Многочисленные поисковые экспедиции так и не смогли найти тела Валеры. А через год после этого происшествия в Жигулёвских горах, близ урочища Каменная Чаша, собрались любители песни и просто приверженцы свободного отдыха на природе, чтобы почтить память Валерия Грушина. Перед этим в течение нескольких недель сентября стояла изумительная теплая погода, и в Жигулях все было расцвечено красками золотой осени, но после того, как в Каменной Чаше собрались любители туристической песни, погода вдруг испортилась. Однако первый песенный слет памяти Валерия Грушина все равно состоялся.

 

Человек и фестиваль

Мы уже давно привыкли, что каждый год на первые выходные дни июля на знаменитой песенной поляне неподалёку от волжского берега между Самарой и Тольятти открывается очередной фестиваль бардовской песни имени Валерия Фёдоровича Грушина (рис. 1). За те годы, что прошли со времени самого первого праздника песни, фестиваль превратился в грандиозное культурное мероприятие мирового уровня. Именно мирового, потому что в других государствах, по признанию самих же иностранных гостей, ничего подобного нет и быть не может - и все потому, что за границей просто не существует ничего похожего на русское словосочетание «бардовская песня». А сам Грушинский фестиваль, наряду с пивом «Жигулёвское» и автомобилем ВАЗа, уже давно стал своеобразной визитной карточкой всего Самарского края.

Большинство молодых самарцев сейчас уже не помнят не только времена самых первых «грушинских» песенных слётов, полуофициальных и потому романтических, но даже порой не могут сказать, кто же такой Валерий Грушин. А те, кто годами постарше, вряд ли рискнут представить себе, как бы сейчас выглядел этот легендарный основатель вокально-инструментального трио «Поющие бобры». Для всех почитателей его таланта, и в том числе и для бывших студентов Куйбышевского авиационного института, Валерий навсегда останется 23-летним мальчишкой, пронзительно глядящим на нас со старых фотографий (рис. 2).

Его биографическая справка коротка, но вместе с тем достаточно насыщена разными событиями. Валерий Фёдорович Грушин родился 23 октября 1944 года в городе Моздоке тогдашней Северо-Осетинской АССР. Его отцом был военный лётчик Фёдор Иванович Грушин, у которого в самом начале Великой Отечественной войны первая супруга умерла от туберкулёза, оставив мужу двоих малолетних детей – Нелли и Юру. Второй женой лётчика в 1942 году стала Белла Яковлевна, от брака с которой, кроме Валерия, у Фёдора Грушина впоследствии появилось ещё два сына - Михаил (декабрь 1945 года) и Александр (июль 1947 года).

Как это почти всегда бывает у военных, семья Грушиных в течение 40-х – 50-х годов довольно много кочевала по просторам СССР, и при этом самым трудным местом службы Федора Ивановича был гарнизон, расположенный на Крайнем Севере. В начале 50-х годов Грушин был переведен в Куйбышевскую область, где он служил в лётных частях близ райцентра Кинель-Черкассы и около железнодорожной станции Звезда. В 1957 году Фёдор Иванович уволился в запас, и его семья обосновалась в Новокуйбышевске в доме № 8 на улице Чернышевского. Здесь Валера, Миша и Саша пошли учиться в старшие классы средней школы № 6 (ныне в этом здании находится медицинский колледж). Фёдор Грушин устроился на должность начальника отдела кадров в институте «Гипрокаучук», а Белла Яковлевна стала работать заведующей столовой.

После окончания в 1960 году средней школы Валерий Грушин почти два года отработал слесарем на заводе, и только в 1962 году он поступил в Куйбышевский авиационный институт, рассчитывая по его окончании строить новые типы самолётов. Вскоре в тот же институт поступили и его братья. По воспоминаниям, все Грушины участвовали в художественной самодеятельности, но Валера выделялся из них своими увлечениями. Ещё в старших классах школы он начал играть на гитаре, и когда достаточно овладел инструментом, то стал активно участвовать в школьных вечерах. Примерно тогда же Валера заинтересовался туристическими походами. По его словам, в жизни ничего не могло быть интереснее путешествий с рюкзаком по затерянным природным уголкам, и песен у костра под гитару. К своим 23-м годам Грушин успел посетить Алтай, Саяны, Карпаты, Кольский полуостров, Урал и другие интересные места нашей необъятной страны.

Когда Валера ещё только поступил в авиационный институт, то уже вскоре после его прихода в вузе появилось вокально-инструментальное трио «Поющие бобры», одним из организаторов которого как раз и был Грушин. По воспоминаниям друзей, Валера был настоящей душой любой компании, хорошо пел и сочинял собственные стихи и музыку, причем из каждого похода он непременно привозил новую песню, и часто даже не одну.

Неудивительно, что у этого парня всегда было много друзей, вокруг него постоянно собирались шумные компании. В своих воспоминаниях о годах его учебы в авиационном институте Белла Яковлевна писала так: «Валера часто приезжал домой с ребятами, и тогда до самой ночи у нас звучали гитара, пианино, аккордеон. Хорошие у него были друзья – все какие-то прямые, светлые, красивые. Как они ценили дружбу, как любили природу! … Когда один из его друзей потерял отца, они всей компанией грузили вагоны, зарабатывали деньги, чтобы парня поддержать. А как Валера любил мастерить! Отвёртки, топорики – все это перебывало на выставке в ДК, он писал прекрасные сочинения, рисовал натюрморты. Так жалел меня, что старался не брать денег на обед, зарабатывал сам…»

 

Сибирская река Уда

Валерий Грушин погиб 28 августа 1967 года, спасая утопающих детей на реке Уде в Иркутской области. В книге «Грушинский» друзья Валерия так описывают это печальное событие: «Группа студентов-туристов долетела до поселка Нерха, откуда начинался их маршрут. К вечеру доплыли до метеостанции Хадома. Её начальник встретил ребят очень приветливо, пригласил переночевать у него в доме, и дал продукты на дорогу. На следующее утро начальник метеостанции решил отвезти на моторной лодке в Нерху гостивших у него двоих сыновей – Колю и Лёню, а также племянницу Любу. Течение на реке было очень сильное, вода, налетая на камни, вставала огромным валом. Перегруженная лодка на большой скорости выскочила на этот вал, перевернулась, и люди начали тонуть. На берегу в тот момент находились только жена начальника и Валерка. Не раздумывая, Валерка сбросил с себя штормовку и прыгнул в воду. Течение всё больше сносило людей на камни, где выбраться из воды не было никакой возможности. Он помог девушке доплыть до берега, а затем снова поплыл к лодке, возле которой оставался еще Лёня. Но, видимо, у Валеры не хватило сил, вода была ледяной, а течение очень сильным». Остается добавить, что многочисленные поисковые экспедиции так и не смогли найти тела Грушина, поэтому мать Белла Яковлевна долгое время не верила в его смерть.

В номере «Комсомольской правды» от 8 февраля 1968 года было опубликовано письмо студентов Куйбышевского авиационного института, самых близких друзей Валерия Грушина, в котором рассказывалось о подвиге их товарища. Студенты писали: «Кто из нас не хочет, не желает делать людям добро? Но как часто у нас это не получается, потому что мы слишком долго ищем подходящего случая, момента. Валерка такого момента не ждал. У него всё выходило как бы само собой. Это была его черта, или, как говорят, «родимое пятно». Валерка мог подарить самую дорогую для него вещь (дорогую – не в денежном смысле), если видел, что она нравится кому-то… Иногда говорят, что, когда теряешь близкого человека, в сердце остаётся пустое место. Мы думаем, что это не совсем так. Дорогой человек всегда остаётся в твоём сердце, не месте, которое он занимал по праву друга или любимого. Сколько бы ни прошло времени, сколько бы у нас ни появилось друзей, среди них мы первым всегда будем считать Валерия Грушина».

Уже на следующий год все, кто знал погибшего, и те, кто любил слушать его песни, решили собраться где-нибудь за городом, чтобы почтить его память. Договорились не устраивать каких-то официальных траурных мероприятий, а собраться, как сейчас бы сказали, в неформальной обстановке, так, как положено бродягам и романтикам - с палатками, у костров и с гитарами, и всю ночь петь те самые песни, которые любил Валера. «Вечный» президент клуба авторской песни имени Валерия Грушина Борис Кейльман считает, что мысль о проведении такого песенного слёта, ставшего впоследствии известным на весь мир Грушинским фестивалем, конечно же, не могла прийти в голову лишь одному человеку. По его словам, это было коллективное решение (рис. 3, 4).

Так или иначе, но 29 сентября 1968 года в Жигулёвских горах, близ урочища Каменная Чаша, собрались любители песни и просто приверженцы свободного отдыха на природе. Хотя приглашены были только куйбышевцы, в Каменную Чашу тогда съехалось свыше 600 человек. Перед этим в течение нескольких недель сентября стояла изумительная тёплая погода, и в Жигулях все было расцвечено красками золотой осени. Но именно в тот день, когда в Каменной Чаше собрались любители туристической песни, погода, по воспоминаниям ветеранов фестиваля, как назло, испортилась. Сначала сильно похолодало, потом из низких облаков пошёл дождь, а вслед за ним – и мокрый снег. Однако первый песенный слёт памяти Валерия Грушина все равно состоялся. Туристы разложили на поляне множество костров, у которых они грелись, и всю ночь пели песни.

 

Плавающая гитара

После той памятной сентябрьской ночи 1968 года куйбышевские барды поняли, что Каменная Чаша - слишком неудобное место для таких слётов. Во-первых, сюда трудно добираться: ведь даже от ближайшего села Ширяево до неё - почти 15 километров по бездорожью. Во-вторых, это территория граничит с Жигулёвским заповедником, где без специального разрешения любому человеку находиться запрещено. В-третьих, в Каменной Чаше всегда были проблемы с водой: слабенький здешний родник не может одновременно напоить десятки тысяч человек.

Одним словом, уже в 1969 году любители туристской песни впервые собрались на той самой поляне, которая сейчас всем известна под названием «Фестивальная». Место всем понравилось сразу: рядом - волжская протока, линия железной дороги, да и до Волги не очень далеко. Сначала песни здесь пели просто на поляне, но поскольку число участников из года в год росло почти в геометрической прогрессии, то в конце концов всем желающим стало трудно не то что видеть, но даже слышать певца. Поэтому уже на третьем фестивале исполнители начали выступать у подножия горы, ныне известной под названием «Песенная», а слушатели стали располагаться на её склоне. Примерно тогда же впервые появилась и аппаратура для усиления звука, так что с того момента даже десятки тысяч человек могли если не видеть, то, по крайней мере, хорошо слышать все, что говорилось и пелось на сцене.

Что же касается знаменитой плавающей гитары, то она тоже появилась далеко не сразу. Первые годы барды выступали просто на берегу протоки, но где-то в начале 70-х годов в Куйбышев впервые приехал цирк на воде. Вот именно тогда кто-то из членов оргкомитета, посетивший накануне цирк, и высказал мысль: а давайте поставим у берега плот, на который бросим мостки, проведем сюда провода для микрофонов, и это будет сцена нашего фестиваля.

Так и сделали. Однако обычный дощатый плот был фестивальной сценой всего лишь один раз, потому что уже на другой год ему решили придать форму гитары с белым парусом. Сейчас эта плавающая гитара - один из самых известных символов Грушинского фестиваля (рис. 5-19).

С 1968 года всемирный бардовский слет проводился ежегодно, пока в 1980 году его не прекратили областные партийные власти. Сделано это было под предлогом открытия в Москве в те же дни Олимпийских игр. Запрет растянулся вплоть до «перестроечных» лет. Лишь в 1986 году, когда отмечалось 400-летие Самары-Куйбышева, фестивалю при активной помощи тогдашнего первого секретаря Куйбышевского горкома КПСС Владимира Золотарёва удалось буквально воскреснуть из пепла (рис. 20).

 

Легенды Грушинского фестиваля

Уже после второго года на фестиваль потянулись не только куйбышевцы, но и любители туристской песни из других городов. Приезжали ребята из Казани, Москвы, Ленинграда, Свердловска и так далее. А уже через два-три года на фестивальной поляне была представлена практически «вся география» Советского Союза. Что же касается знаменитых советских бардов тех лет, то из их числа первым на Грушинском фестивале побывал Александр Городницкий (рис. 21). А затем, примерно в 1975 году, началась «цепная реакция» относительно участия в Грушинском фестивале звезд бардовской песни. В тот год сюда приехали и Юрий Визбор, и Сергей Никитин с супругой Татьяной, и Олег Митяев, и многие другие талантливые исполнители. Впоследствии большинство из них не раз становились лауреатами фестиваля (рис. 22-24).

А потом здесь появились и первые иностранные участники. Это было еще в середине 70-х годов, когда в Куйбышев приехала вокальная группа «Реген-Боген» из ГДР. Ребята пели неплохо, но самое смешное произошло уже после их выступления. Оказывается, в тот момент, когда участники и зрители уже уезжали из Мастрюково, немецкие гости, не предупредив никого из сопровождающих, сели вместе со всей толпой в электричку и уехали в Куйбышев. А ведь тогда наш город был полностью закрыт для иностранцев!

Полдня комсомольские работники и сотрудники местного КГБ метались по городу, пока не узнали, что где-то после обеда наши немцы, абсолютно не владеющие русским языком, приехали… в обком комсомола, чтобы отметить здесь свои командировки. Оказывается, их не предупредили, что сопровождающий их должен был отвезти, куда нужно, и выполнить за них все формальности. Потом за эту промашку кому-то из аппаратчиков здорово нагорело.

А самыми первыми гостями из капиталистической страны на Грушинском фестивале оказалась пожилая американская чета. Было это уже в перестроечные годы. Их пригласили Сергей и Татьяна Никитины, с которыми американцы пели на русском языке песню «Миленький ты мой».

С ними тоже был связан довольно смешной случай. Многие помнят, что в те годы на почве гонки ядерных вооружений отношения между СССР и США были довольно напряженными. Так вот, после концерта одна из зрительниц подошла к этим американцам и задала такой вопрос: «Скажите, а вы не собираетесь нас убивать?» Переводчик буквально слово в слово перевёл вопрос, чем очень напугал заморских гостей. Они стали говорить, что, мол, мы совсем не похожи на убийц, у нас и оружия-то нет, да и мыслей об убийстве никогда не было. Пришлось через переводчика успокаивать американцев, что советская женщина в своем вопросе имела в виду не их лично, а Америку как страну. Одним словом, международный конфликт удалось погасить.

А сейчас число стран мира, из которых на наш фестиваль приезжают гости, измеряется многими десятками. В последние годы, кроме граждан большинства европейских стран, на «Груше» также регулярно бывают представители Японии, США, Мексики, Аргентины, Австралии, и даже ряда африканских государств.

 

Высоцкого приказали «не пущать»

Знаменитого советского поэта и барда 70-х годов Владимира Высоцкого много раз приглашали в Куйбышев для участия в Грушинском фестивале, но он так и не смог приехать. Устные приглашения о приезде на праздник бардовской песни по просьбе Бориса Кейльмана ему передавались несколько раз. Однако Высоцкий в то время был фактически запрещенным в Советском Союзе поэтом и исполнителем, поэтому просто так поехать в Куйбышев в конце 70-х годов он не мог (рис. 25).

Однако это не значит, что Владимир Семенович отказывался от участия в фестивале. Нет, в Куйбышев не раз передавали, что он очень хочет приехать, но сделает это только в том случае, если ему пришлют официальное приглашение от оргкомитета. Но поскольку в конце 70-х годов организационными вопросами на Грушинском фестивале занимался областной комитет ВЛКСМ, то приглашение нужно было подписывать именно здесь.

В начале 1979 года Борис Кейльман попытался получить официальное приглашение для приезда Владимира Высоцкого на фестиваль у тогдашнего первого секретаря обкома комсомола Александра Долганина. Однако к Долганину его не пустили, что называется, даже на порог. Рядовые же сотрудники обкома, узнав о цели визита, в ужасе схватились за голову и говорили, что никто такой бумаги подписывать не будет, потому что Высоцкий – матершинник, диссидент, антисоветчик, и так далее. Но Кейльману все же удалось уговорить кого-то из аппаратчиков, чтобы они хотя бы передали его просьбу Долганину (рис. 26, 27).

На другой день он узнал, что вопрос о приглашении Высоцкого в Куйбышев решали «на самом верху». При этом сотрудники многозначительно показывали пальцем в потолок. В то время этот жест был понятен без слов - ведь над обкомом комсомола тогда располагался обком партии. После этого Кейльману передали слова тогдашнего первого секретаря областного комитета КПСС Евгения Фёдоровича Муравьёва, который сказал: «Если они хотят, чтобы Грушинский фестиваль в нынешнем году стал последним, тогда пусть приглашают Высоцкого» (рис. 28).

Одним словом, Владимиру Семеновичу так и не удалось спеть ни одной своей песни на фестивальной поляне, но это случилось вовсе не из-за каких-то его личных прихотей, а только потому, что его присутствия на песенном празднике откровенно боялись тогдашние партийные власти. Кстати, в 1979 году фестиваль все равно оказался последним перед шестилетним перерывом. А «могильщиками» этого всенародно любимого праздника стали уже упоминавшиеся Александр Долганин и Евгений Муравьёв.

Официально же проводить фестиваль в 1980-м году запретили под предлогом открытия в Москве примерно в те же дни Олимпийских игр. Однако это был всего лишь формальный повод для удушения свободного бардовского творчества: ведь в последующие годы никаких Олимпиад уже не было, но тем не менее собираться нам по-прежнему запрещали.

Лишь в 1986 году под предлогом 400-летия Самары-Куйбышева и при активной помощи тогдашнего первого секретаря Куйбышевского горкома КПСС Владимира Золотарёва «Груше» удалось буквально воскреснуть из пепла, словно сказочной птице Феникс. При этом Муравьёв, узнав о его стойкой позиции по поводу возрождения песенного праздника, вызвал Золотарёва к себе в кабинет и предупредил, что если на фестивале вдруг произойдет что-нибудь чрезвычайное, то первый секретарь горкома положит ему на стол свой партбилет.

Слава Богу, никаких ЧП в том году не случилось. Это позволило сохранить фестиваль на все последующие годы правления Муравьёва, а Владимиру Ивановичу Золотарёву остаться на посту первого секретаря горкома КПСС.

 

Визбору выпал счастливый рюкзак

Довольно смешной и необычный случай произошел с Юрием Визбором, который много лет, вплоть до самой своей смерти, был кумиром публики на каждом Грушинском фестивале. Именно поэтому его подолгу не отпускали со сцены, заставляя снова и снова петь свои песни.

Однажды Визбор настолько долго выступал перед слушателями, что едва не опоздал на самолет до Москвы. Когда он сходил со сцены, у него времени оставалось уже в обрез - только на то, чтобы на бешеной скорости доехать на машине до аэропорта. И тут Юрий Иосифович вдруг увидел, что за то время, пока он выступал, организаторы сложили все рюкзаки и палатки участников в гигантскую кучу. Где-то в этой куче находился и рюкзак самого Визбора, а в нем - паспорт и билет на самолет. Нечего было и думать, чтобы за немногие минуты, оставшиеся до рейса, Визбору даже при содействии помощников удалось бы в этой огромной залежи обнаружить свой рюкзак. А лететь другим рейсом он никак не мог - в Москве у него были неотложные дела.

И тут кто-то из нас, видя крайнее отчаяние Юрия Иосифовича, схватил первый попавшийся под руки рюкзак и со злостью стал выбрасывать из него вещи. Визбор стал ему помогать. И тут случилось невероятное - в числе первых же вещей из рюкзака вывалились… паспорт и авиационный билет Визбора! Скажу сразу, что знаменитый артист успел к самолету буквально за минуту до отвода от него трапа.

Другой интересный случай, произошедший на фестивале имени Валерия Грушина, связан со знаменитым российским бардом Александром Городницким. Где-то в середине 70-х годов по завершении очередного песенного праздника президент Грушинского клуба Борис Кейльман и Городницкий шли по стремительно пустеющей фестивальной поляне, с которой уезжали гости. А у одной из палаток стоял радиоприемник «ВЭФ», настроенный на короткие волны.

И вдруг оба услышали из этого приемника: «Говорит радиостанция «Немецкая волна». Мы передаем песни на стихи известного советского поэта Александра Городницкого». И над фестивальной поляной полилась мелодия «Над Канадой небо сине»…

Городницкого при этих звуках словно чем-то ударило. Он схватился за голову и стал причитать: «Ну почему они сделали это именно сейчас!» Оказалось, что в институте, где он работал, как раз сегодня должен был решиться вопрос о его загранкомандировке. Если кто помнит, то в те годы такая поездка для советского гражданина считалась чуть ли не самым главным событием в его жизни, и при этом даже за какие-нибудь мелкие прегрешения человек по прихоти «органов» мог стать «невыездным». А тут - исполнение твоих стихов на «вражеской волне»! Словом, Городницкому было от чего взволноваться…

К счастью, в тот раз для него все обошлось хорошо. Видимо, те сотрудники института, что отвечали за выдачу загранкомандировок, не слушали передачи «Немецкой волны»…

…Конечно же, это далеко не все известные байки Грушинского фестиваля. Есть еще много занимательных и вообще анекдотических историй, ежегодно происходящих на этом крохотном пятачке волжского левобережья, где один раз в году собираются сотни тысяч романтиков и любителей самодеятельного песенного творчества, или, как сейчас принято называть – бардовской песни. Такого явления культуры, между прочим, больше нет ни у одного народа мира, и потому недаром непереводимое русское словосочетание «Grushin bard festival» сейчас вошло во многие языки мира, точно так же, как в свое время это произошло со словами «Sputnik» «Perestroika», «Glasnost»…

 

Объединенный фестиваль

С конца 80-х годов «Груша» словно бы переживала своё второе рождение. В те времена количество его гостей никогда не бывало меньше 100 тысяч человек, а в некоторые годы вплотную приближалось к 200 тысячам. Тогда на Грушинский приезжали всесоюзные знаменитости, хотя и не имеющие прямого отношения к музыке, но тем не менее любимые всем народом: поэт Евгений Евтушенко, телеведущий и знаток Борис Бурда, космонавт Георгий Гречко, и многие другие. Одним словом, формат фестиваля в те годы стал гораздо шире туристических песен у костра под гитару. Но и о корнях здесь никогда не забывали, всемерно поддерживая традиции первых Грушинских.

В 1999 году в Самарский областной клуб авторской песни имени Валерия Грушина обратился проживающий в Москве Михаил Грушин - племянник того самого Валерия Грушина, именем которого и был назван фестиваль. Он предложил Клубу помощь в сборе спонсорских денег для проведения бардовских мероприятий. Для этого была создана организация «Фонд авторской песни имени Валерия Грушина», руководителем которого и стал Михаил Грушин. Но в дальнейшем между Клубом и Фондом начались разногласия, которые в итоге влились в многолетнюю серию судебных процессов по поводу принадлежности бренда «Грушинский фестиваль». При этом руководство «Фонда авторской песни имени Валерия Грушина», не дожидаясь окончательных судебных решений, совместно с фирмой «Мета» и ТО «Самарские барды» летом 2007 года организовало «альтернативный Грушинский фестиваль». С той поры ежегодно в одни и те же дни июля в Самарской области до недавнего времени начинались сразу два бардовских мероприятия, причем они оба именовали себя Грушинскими.

Только в декабре 2013 года в ходе рабочего совещания губернатора Самарской области Николая Меркушкина с министром культуры РФ Владимиром Мединским было принято решение проводить Грушинский фестиваль на единой площадке. По мнению министра культуры, это позволило бы увеличить количество гостей до 200 тысяч человек (рис. 29).

И действительно, с 4 по 6 июля 2014 года на легендарной площадке впервые за семь лет прошел объединенный 41-й Грушинский фестиваль. На него приехали около 70 тысяч гостей и участников со всей России, а также из-за рубежа (рис. 30-36).

Валерий ЕРОФЕЕВ.

 

Литература

 

Ерофеев В.В. Легенды Грушинского фестиваля. – Газета «Секретные материалы», № 14 – 2005, июль.

Ерофеев В.В. Человек и фестиваль. – Газета «Волжская коммуна», 24 октября 2009 года.

Ерофеев В.В. «Костёр наш не потушен…» – «Тайны ХХ века», № 27 – 2010 год, июль.

Ерофеев В.В. [Ветров В.]. Легенды Грушинского фестиваля. – «Тайны ХХ века», № 27 – 2011 год, июль.


Просмотров: 7331



При подготовке публикаций сайта использованы материалы
Самарского областного историко-краеведческого музея имени П.В. Алабина,
Центрального государственного архива Самарской области,
Самарского областного государственного архива социально-политической истории, архива Самарского областного суда,
частных архивов и коллекций.
© 2014-. История Самары.
Все права защищены. Полное или частичное копирование материалов запрещено.
Об авторе
Политика конфиденциальности