Коррупция. 1960 год
Международные события года
1 января 1960 года получила независимость французская колония Камерун в Африке, которая была провозглашена государством Республика Камерун. Затем 11 января того же года о своей независимости от Франции заявила Республика Чад в центральной Африке, а 20 января на конференции в Брюсселе (Бельгия) была одобрена программа предоставления независимости Бельгийскому Конго (современный Заир). Всего же в течение 1960 года на карте «черного континента» появились 17 новых африканских государств, в связи с чем он вошел в историю как «Год Африки». Большинство из новых государств в прошлом были французскими колониями и подопечными территориями ООН, находившимися под управлением Франции. В их числе, кроме уже названных Камеруна и Чада, оказались также Того, Малагасийская Республика, Конго (бывшее Французское Конго), Дагомея, Верхняя Вольта (ныне Буркина-Фасо), Берег Слоновой Кости (ныне Кот-д'Ивуар), Центрально-Африканская Республика, Габон, Мавритания, Нигер, Сенегал, Мали. Независимыми были также провозглашены самая крупная страна Африки по численности населения - Нигерия, ранее принадлежавшая Великобритании, и самая большая по территории - Бельгийское Конго (Заир). Британское Сомали и подопечная ООН территория Сомали, да этого находившееся под управлением Италии, были объединены и стали Сомалийской Демократической Республикой. В целом же 1960 год кардинально изменил всю обстановку на Африканском континенте, когда ликвидация остальных колониальных режимов стала необратимым процессом.
19 апреля 1960 года в Сеуле и других городах Южной Кореи началось антиправительственное восстание, быстро перешедшее в Апрельскую революцию (известна также как Революция 19 апреля и как Движение 19 апреля). Формальным поводом для восстания стали итоги очередных президентских выборов в Корее 15 марта 1960 года, на которых в качестве единственного кандидата главой государства в четвёртый раз был избран Ли Сын Ман. Из-за нарушений в ходе выборов в городе Масане начались стихийные демонстрации, при разгоне которых полиция применила слезоточивый газ, а затем прибегла к массовым арестам. Акции протеста на некоторое время приостановились, однако уже вскоре был обнаружен мёртвым студент Высшей коммерческой школы Масана, пропавший во время беспорядков. При этом расследовании официально было объявлено, что этот студент якобы утонул по собственной неосторожности. Однако через некоторое время в прессу попали результаты экспертизы, из которых было видно, что молодой человек вовсе не утонул, а в ходе полицейской акции ему пробили череп. В итоге 19 апреля массовые акции протеста начались уже в Сеуле. Манифестанты, в основном студенты, требовали пересмотра итогов президентских выборов. На помощь полиции были вызваны регулярные войска, получившие приказ открыть огонь по манифестантам, и в результате начавшихся столкновений с армией 125 студентов было убито. Однако манифестации не прекратились, и в следующий раз войска отказались стрелять в безоружных людей. Вскоре уже весь Сеул оказался под контролем манифестантов. Под их давлением парламент страны в экстренном порядке принял резолюцию об отставке президента и назначил новые президентские выборы. Вскоре Ли Сын Ман подписал заявление об отставке и покинул страну. В результате в Южной Корее была установлена Вторая республика.
9 мая 1960 года в США поступили в продажу первые в мире противозачаточные таблетки, которые, по мнению специалистов, в дальнейшем стали одним из главных двигателей сексуальной революции, произошедшей в 60-х годах в Европе и Америке. Вообще же контрацептивные препараты на американском рынке появились ещё в 1957 году, но первоначально они были показаны только при нарушениях менструального цикла. Лишь в 1960 году они официально были допущены к продаже в качестве противозачаточного средства. В то время консервативное общественное мнение считало предохраняющуюся от беременности женщину легкодоступной и развратной, а сам факт контрацепции - покушением на общепринятую мораль. Но на волне таких перемен в сознании жителей Европы и Америки довольно быстро произошла трансформация представлений о сексуальной морали. Поколение сексуальной революции, породившее движения хиппи и «Flower Power», полностью перевернуло прежние моральные установки, превратив понятие «Free Love» («Свободная любовь») в обыденное, повседневное явление. Широкое распространение противозачаточных таблеток привело к тому, что женщина приобрела невиданную до сих пор свободу в отношениях с мужчиной. Возможность самой решать, беременеть ей или нет, стала колоссальным импульсом женской эмансипации и радикальным образом изменила отношения полов. А впоследствии были изобретены новые средства контрацепции, без которых уже невозможно представить себе современную цивилизацию.
22 мая 1960 года в 19 часов 11 минут местного времени произошло Великое Чилийское землетрясение (иногда его называют Вальдивским), которое унесло жизни 5700 человек и оставило без крова еще 100 тысяч. Его магнитуда достигла 9,5 балла – самой высокой величины за всю историю сейсмонаблюдений в мире. После основного толчка по всей территории Чили, вплоть до Огненной Земли, прокатилась серия более слабых землетрясений, сопровождавшаяся извержениями вулканов и гигантскими цунами. Стихия опустошила более 100 тысяч квадратных километров сельской местности в Андах, а города Консепсьон, Вальдивия, Осорно и Пуэрто-Монт были почти полностью разрушены. Вскоре после главного толчка начался отлив, сменившийся цунами, перемещающимся со скоростью около 800 км/час. Волны высотой около десяти метров обрушились на всю прибрежную линию Чили и сровняли с землей рыбацкие деревни Аноуд, Лебу и Квелин, уничтожили ряд мелких прибрежных городков и поселений, смыли все строения и дорожные покрытия в Пуэрто-Сааведра и Пуэрто-Монта, а часть домов отбросили вглубь материка на три километра. Отхлынув от чилийского побережья, волны двинулась в противоположном направлении и почти с той же разрушительной силой ударили по городу Хило на Гавайях (примерно в 10 тысячах километров от эпицентра), а остатки цунами достигли даже Японии и Филиппин. Общий ущерб от разгула стихии превысил несколько миллиардов долларов.
17 августа 1960 года в Гамбурге (Германия), на сцене клуба «Индра» состоялся самый первый совместный концерт участников легендарной ливерпульской группы The Beatles, в составе которой играли Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон и Ринго Старр. Также в разное время в ней выступали Стюарт Сатклифф, Пит Бест и Джимми Никол. Отдельно участников ансамбля называют «битлами», а их группа также известна под именами «Великолепная Четвёрка» («Fab Four») и «Ливерпульская Четвёрка» («Liverpool Four»). Большинство композиций The Beatles созданы в соавторстве и подписаны именами Джона Леннона и Пола Маккартни. Дискография группы включает 13 официальных студийных альбомов, изданных в 1963—1970 годах, и 211 отдельных песен. Начав с подражания классикам американского рок-н-ролла 1950-х годов, The Beatles быстро пришли к собственному стилю и звучанию, что позволило им оказать значительное влияние на рок-музыку второй половины ХХ века. С момента выпуска сингла «Please Me» («Пожалуйста, порадуй меня») /«Ask Me Why» («Спроси меня, почему») группа начала восхождение к успеху, породив своим творчеством глобальное явление — битломанию. Четвёрка стала первой британской группой, пластинки которой завоевали популярность и первые места в чартах США, и с неё началось всемирное признание британских коллективов, а также «ливерпульского» (Merseybeat) звучания рок-музыки. Ныне The Beatles признана одной из наиболее успешных рок-групп столетия, как в творческом, так и в коммерческом смысле. Участники четвёрки прекратили совместную работу в 1970 году, хотя уже по меньшей мере с 1967 года Пол и Джон вели собственные проекты. После распада каждый из музыкантов продолжил сольную карьеру. В 1980 году возле своего дома в Нью-Йорке был убит Джон Леннон, а в 2001 году от рака скончался Джордж Харрисон. Пол Маккартни и Ринго Старр и поныне продолжают заниматься творчеством и пишут музыку.
Российские события года
11 января 1960 года в Министерстве обороны СССР была подписана совершенно секретная директива ГШ ВВС № 321141 «О формировании в/ч 26266 и группы ВВС № 1». Под этими цифрами были зашифрованы будущий Центр подготовки космонавтов (ЦПК ВВС) и первый отряд советских космонавтов, в состав которого военным медикам предписывалось в ближайшие месяцы набрать 20 слушателей. Впоследствии приказом Главкома ВВС К.А. Вершинина от 24 февраля 1960 года начальником в/ч 26266 был назначен полковник медицинской службы Евгений Анатольевич Карпов. Начальником же группы ВВС № 1, то есть отряда космонавтов, стал легендарный советский лётчик, генерал-майор авиации Николай Петрович Каманин, получивший в 1934 году одно из самых первых званий Героя Советского Союза за участие в спасении челюскинцев. Из отобранных на первом этапе 347 претендентов после тщательных стационарных обследований осталось только 29 самых здоровых и выносливых лётчиков. При этом многие не выдерживали трудностей и сами отказывались проходить все этапы медкомиссии. В частности, хотел отказаться и Алексей Леонов, но Юрий Гагарин уговорил его остаться. Затем мандатная комиссия отсеяла еще девятерых, у которых нашлись различные шероховатости в анкете. Всего в первом отряде космонавтов оказалось 20 человек, из них 9 лётчиков ВВС, 6 лётчиков системы ПВО и 5 лётчиков морской авиации (ВМФ). Всех их 7 марта 1960 года представили Главкому ВВС маршалу авиации К.А. Вершинину, который в тот же день подписал приказ об их зачислении в группу ВВС № 1. Поэтому 7 марта 1960 года ныне считается датой создания первого отряда советских космонавтов.
17 января 1960 года в 9 часов утра по местному времени в заливе острова Итуруп на Курилах ураганным ветром, достигавшим скорости 60 м/с, была сорвана со швартовки советская самоходная танкодесантная баржа проекта 306 под номером T-36. На её борту находилось четверо военнослужащих военно-строительных частей, приписанных к барже: 21-летний младший сержант Асхат Зиганшин и рядовые — 20-летний Филипп Поплавский, 21-летний Анатолий Крючковский и 20-летний Иван Федотов. Некоторое время экипаж пытался вернуться в бухту или выброситься на берег, но уже вскоре на барже кончилось горючее, а удары волн выели из строя радиостанцию. Ветром и течениями неуправляемое судно понесло в открытый океан. На барже на всех четверых нашлось только 15 ложек крупы, две банки консервов, банка жира, буханка хлеба, два ведра картошки и бачок с пресной водой — двухсуточный аварийный запас. Впоследствии им пришлось пить воду из системы охлаждения двигателя, а вместо еды использовать кожу от ремней, от семи пар кирзовых сапог и даже меха от гармошки. Ловить рыбу не получилось. И только 7 марта 1960 года, через 49 дней после начала дрейфа, в 2 тысячах километров от атолла Уэйк вертолётчики с американского авианосца «Кирсердж» заметили полузатопленную баржу, на которой лежали люди. К этому времени у четвёрки оставалось только полчайника пресной воды, один сапог и три спички. С такими запасами, по их расчётам, они смогли бы протянуть не более двух суток. Когда спасённых доставили на борт авианосца, американцы были поражены тем, что советские солдаты не набрасывались на неё, а спокойно передавали тарелку товарищам, и ели совсем немного, понимая, что от большей порции они могут умереть, как это часто случалось с людьми, пережившими длительный голод. Авианосец доставил спасённых военнослужащих в Сан-Франциско, где для них устроили пресс-конференцию. Затем военнослужащих отправили в Нью-Йорк, откуда на корабле «Куин Мэри» они отбыли в Европу. По возвращении домой для героической четвёрки организовали торжественный приём, они были награждены орденами Красной Звезды и получили широкую известность. Об их истории был снят художественный фильм под названием «49 дней».
1 мая 1960 года в районе Свердловска ракетой системы ПВО был сбит американский самолет-шпион Lockheed U-2 (Локхид У-2) с пилотом Фрэнсисом Гарри Пауэрсом. Ранним утром он вылетел с авиабазы в Пешаваре (Пакистан) и пересёк границу СССР над Памиром, находясь при этом на высоте 18—21 км и летя со скоростью 720—780 км/ч. Пауэрс сделал фотоснимки космодрома Тюратам, затем совершил пролёт Магнитогорска и Челябинска и провёл съёмку закрытого города Челябинск-40 (ныне Озёрск), где находится завод «Маяк», занимавшийся производством оружейного плутония. Тогда он попал в прицел советской системы ПВО, после чего по самолёту Пауэрса было выпущено семь ракет. В цель попала самая первая ракета, которая поразила хвостовое оперение и двигатель самолёта, после чего U-2 стал падать. На высоте 10 км Пауэрс открыл фонарь кабины, а на высоте около 5 км выпрыгнул с парашютом. Самолёт рухнул близ деревни Поварня, а сам лётчик приземлился на поле у села Косулино, где и был задержан местными жителями. При задержании Пауэрс не сопротивлялся. Остальные выпущенные ракеты поразили падающие обломки U-2, а одна из них сбила самолёт МиГ-19 системы ПВО под управлением Сергея Сафронова, при этом лётчик погиб, хотя и катапультировался. Сафронов был посмертно награждён орденом Красного Знамени. Первоначально США пытались отрицать само существование, задание и цели шпионского самолёта. Однако после предъявления советским правительством остатков сбитого U-2 и захваченного лётчика Пауэрса все эти факты американцы были вынуждены признать. Инцидент произошёл за две недели до запланированной встречи между Востоком и Западом в Париже, которая в итоге так и не состоялась. Пилот Фрэнсис Гарри Пауэрс был осуждён за шпионаж и приговорён к десяти годам заключения, однако 10 февраля 1962 года в Западном Берлине его обменяли на советского разведчика Рудольфа Абеля.
20 Августа 1960 года на Землю из космоса впервые вернулись живые существа - собаки Белка и Стрелка, отправленные сутками раньше на околоземную орбиту на борту второго советского корабля-спутника («Спутник-2»). Вместе с ними космический полёт совершили также 40 мышей, две крысы и ряд растений. Основной целью этого полёта было исследование влияния на организм животных и других биологических объектов факторов космического полёта, а также отработка систем жизнеобеспечения. Запуск корабля-спутника состоялся 19 августа 1960 года в 11 часов 44 минуты по московскому времени со стартового комплекса № 1 на космодроме Байконур. Сам полёт продолжался более 25 часов. На одном из витков мимо корабля с собаками пролетел спутник США «Эхо-1», и в это время Белка и Стрелка дружно залаяли. В центре управления полётом при этом кто-то сказал, что наши собаки облаяли американский спутник, что придало комичность ситуации. Их путешествие завершилось 20 августа в 13 часов 32 минуты, когда спускаемый аппарат со всеми пассажирами успешно приземлился в заданном районе Казахстана. На следующий день после возвращения Белки и Стрелки из космоса в центральном офисе ТАСС была организована пресс-конференция. А ещё через несколько месяцев Стрелка принесла здоровое потомство из шестерых щенков, один из которых впоследствии был подарен семье президента США Джона Кеннеди. Позже Кеннеди называл потомство этой русской собаки «папниками», скрестив слова pup (щенок) и sputnik. Белка и Стрелка после полёта жили в питомнике и скончались в глубокой (по собачьим меркам) старости.
12 октября 1960 года в Нью-Йорке (США), во время заседания 15-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН произошёл скандальный и ныне хорошо известный эпизод, когда Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв стал стучать ботинком по столу, за которым сидела советская делегация. В тот день на сессии шло обсуждение «венгерского вопроса», и Хрущёв вместе с другими членами нашей делегации всячески пытался его сорвать. Впоследствии министр иностранных дел СССР А.А. Громыко вспоминал об этом так: «Дискуссия временами носила жаркий характер… Помню довольно резкую по содержанию речь [английского премьер-министра] Макмиллана… Вдруг в той части речи, где Макмиллан употребил особенно резкие слова по адресу Советского Союза и его друзей, Хрущёв нагнулся, снял с ноги ботинок и стал с силой стучать им по столу, за которым сидел. А так как перед ним никаких бумаг не было, то звук от удара ботинка по дереву получался основательный и разносился по всему залу. Это был уникальный случай в истории ООН. Надо отдать должное Макмиллану. Он не приостановился, а продолжал зачитывать свою заготовленную заранее речь, делая вид, что ничего особенного не произошло. А в это время зал Генеральной Ассамблеи замер, наблюдая эту в высшей степени оригинальную и напряженную сцену… Справа от Хрущёва сидел я, слева — постоянный представитель СССР при ООН В.А. Зорин. Сидели спокойно, и, конечно, не аплодировали». Однако, несмотря на это свидетельство Громыко, есть ряд публикаций, в которых утверждается, что такого эпизода в практике ООН не было вообще, или что Хрущёв не стучал ботинком по столу, а лишь размахивал им над головой, или только поставил его на стол. Но есть и другие воспоминания очевидцев, подтверждающие слова советского министра, а также фотоснимки американских репортёров.
24 октября 1960 года произошла масштабная катастрофа с многочисленными человеческими жертвами на стартовой площадке космодрома Байконур, где готовилась к пуску ракета Р-16 военного назначения. Трагедия стала возможна из-за грубых нарушений правил техники безопасности, так как стартовая команда стремилась успеть осуществить пуск ракеты к приближавшемуся празднику — годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. В тот день в ходе подготовки были обнаружены неисправности. По техническим условиям заправленная топливом ракета могла находиться на старте не более 24 часов, после чего нужно было сливать из неё все компоненты топлива и возвращать её на завод для прочистки баков, магистралей и переборки двигателей. А подготовка к старту второй лётной машины заняла бы как минимум месяц. Поэтому почти все, кроме некоторых возражавших специалистов, высказались за продолжение ремонтных работ на заправленной ракете. При этом присутствовавший на площадке главнокомандующий РВСН Главный маршал артиллерии М.И. Неделин сказал: «Что я буду говорить Никите? Ракету надо доработать на старте, страна ждёт нас». Работы были продолжены. Сам Неделин, подавая всем пример бесстрашия, приказал принести ему табуретку и сел на ней почти у самого подножия ракеты. В общей сложности на стартовой площадке в тот момент находилось почти 150 человек. Неожиданно около 18 часов 45 минут на ракете произошёл несанкционированный запуск двигателя второй ступени. Огненная струя с температурой около 3000 градусов моментально прожгла баки окислителя и горючего первой ступени. Из огня выскакивали и бежали во все стороны горящие люди, но большинство из них спастись так и не успели. Пожарные и спасатели смогли подобраться к месту катастрофы только через два часа, когда здесь выгорело всё топливо. Трупы складывались в специальном помещении для дальнейшего опознания, но это было нелегко, так как почти все погибшие были обезображены до неузнаваемости. Так, от Неделина остались только оплавленная звезда Героя Советского Союза, его часы и маршальский погон. Общее число погибших в этой трагедии составило 78 человек, хотя в печати встречаются и другие цифры – 92 или даже 126 человек. В ночь на 25 октября из Москвы на полигон вылетела правительственная комиссия во главе с председателем Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежневым. Однако по результатам работы комиссии Брежнев сказал: «Никого наказывать не будем, потому что главные виновники уже сами себя наказали». В советское время любая информация об этой трагедии была строго засекречена. Что касается маршала Неделина, то в опубликованном вскоре некрологе говорилось о его гибели в авиационной катастрофе. А впервые открытая публикация о событиях на Байконуре 24 октября 1960 года появилась в журнале «Огонёк» лишь в 1989 году.
Самарские события года
2 апреля 1960 года на маслозаводе в райцентре Богатое произошёл взрыв котла отопительной системы в жилрайоне, в результате чего погибли двое рабочих, и ещё трое сотрудников предприятия получили телесные повреждения различной степени тяжести. В ходе расследования было установлено, что котел был введён в эксплуатацию без его предварительного опробования, и к тому же на нем отсутствовали необходимые контрольно-предохранительные приборы, что не позволяло следить за изменениями давления в паровой камере. Данный факт был рассмотрен на заседании бюро Куйбышевского областного комитета КПСС, где были объявлены выговоры директору завода И.Ф. Демченко, секретарю парторганизации Г.С. Волику и председателю завкома Т.Я. Давлетчину. Строгие выговоры по партийной линии получили главные инженер завода П.Е. Булипов и управляющий домами В.А. Кочергин, они были освобождены от занимаемых должностей. При этом бюро обкома, учитывая тот факт, что Булипов и Кочергин уже наказаны в административном и партийной порядке, просило районную прокуратуру прекратить возбуждённое против них уголовное дело по статье «халатность».
5 июля 1960 года был официально принят в эксплуатацию Куйбышевский металлургический завод, хотя многие его цеха фактически начали выпуск своей продукции ещё несколькими годами раньше. Постановление Совета Министров СССР о строительстве нового завода в Куйбышеве было принято 22 декабря 1950 года, и тогда же предприятие получило ведомственный шифр «завод № 511». В 1951 году после необходимых геологических изысканий начались земляные работы на территории. Первым среди его цехов в 1953 году был сдан ремонтно-механический, мощности которого затем использовались для изготовления нестандартных конструкций и оборудования, необходимых для дальнейшего строительства металлургического завода. В 1955 году в строй действующих вошёл цех фасонного литья, организована заводская лаборатория. Параллельно при заводе возводилось жильё для персонала предприятия и объекты соцкультбыта. В 1956 году на предприятии заработал прутково-профильный участок. В феврале 1958 года был сдан в эксплуатацию трубопрокатный цех, а в декабре того же года – листопрокатный. Кузнечно-прессовый цех завода начал свою работу в 1959 году. После официальной сдачи госкомиссии всего предприятия ему было присвоено имя В.И. Ленина, и с того времени оно находилось в ведении Министерства авиационной промышленности СССР. В июле 1999 года завод перешёл в собственность ОАО «Объединённая компания «Сибирский алюминий», а с 2005 года он входит в структуру предприятий компании Alcoa.
8 июля 1960 года на заседании бюро Куйбышевского областного комитета КПСС был рассмотрен вопрос о случае прекращения работы в механическом цехе № 9 Куйбышевского завода «Строммашина», где за два дня до этого рабочим была начислена премия в гораздо меньшем размере, чем обычно, да и эту выплату им почему-то перенесли на конец квартала. Руководство цеха и профсоюзного комитета не смогли вразумительно объяснить рабочим, почему это произошло, а директор завода Горячев, секретарь партбюро Чувашов и председатель завкома Куринов пришли в цех лишь после окончания первой смены, когда большинство рабочих уже разошлись по домам. Всё разъяснилось только после того, как на завод приехали заведующий промышленно-транспортным отделом обкома КПСС Воротников, зам. председатель совнархоза Бенькович и ещё целый ряд партийных и профсоюзных работников. Оказалось, что незадолго до того директор завода издал приказ о том, что теперь премиальные каждого работника будут зависеть не только от его личных трудовых успехов, но и от выполнения плана всего цеха, из-за чего зарплата рабочих сразу снизилась. Что касается переноса выплаты денег, то это оказалась инициативой заводского отдела труда и зарплаты, где из-за отпусков не хватало персонала для расчётов выплат. Незаконный приказ директора завода был сразу же отменён, а сам директор освобождён от своей должности с выговором по партийной линии. В тот же день рабочие завода получили все причитающиеся им выплаты в полном объёме.
10 октября 1960 года в 3 часа ночи начался пожар на животноводческой ферме № 1 Куйбышевской птицефабрики. В это время на ферме находилось около 300 коров, из которых 120 животных насмерть задохнулись в дыму или погибли от огня, а ещё 38 коров получили тяжёлые ожоги и впоследствии были забиты. В результате пожара на ферме были полностью уничтожены крыша и потолочные перекрытия, от неё остались только кирпичные стены. Впоследствии убытки от этого происшествия были оценены в сумму свыше 550 тысяч рублей в ценах того времени. При расследовании выяснилось, что пожар возник в Красном уголке фермы, где ночные скотники Хохлова, Олейникова и Потапова вечером топили печь, которая, как выяснилось, была сложена с нарушением правил пожарной безопасности, а именно: её дымоход не был достаточно изолирован несгораемой прослойкой от материала крыши, и она загорелась в результате перегрева печи. Прокуратурой Волжского района по данному факту были привлечены к уголовной ответственности директор птицефабрики И.С. Бондарев, а также прораб Н.Е. Дорышев, по вине которого печь на ферме была сложена с нарушениями правил пожарной безопасности.
Главное самарское событие года
15 февраля 1960 года в Куйбышевском областном суде был вынесен приговор по уголовному делу в отношении бывшего следователя прокуратуры Советского района города Куйбышева 28-летнего Вадима Николаевича Антошкина. Он был признан виновным по ст. 117 ч.2 «сталинского» УК РСФСР (получение взятки, сопряжённое с вымогательством), и приговорён к трём годам лишения свободы в колонии строгого режима.
Брали, берут, и… будут брать?
История свидетельствует, что взятки на Руси брали всегда – и при Ярославе Мудром, и при Иване Грозном, и при Петре Великом. Не была исключением в этом смысле и советская эпоха. Лихоимцев сажали и при Иосифе Виссарионовиче, и при Никите Сергеевиче, и при Леониде Ильиче. Правда, аппетиты взяточников прошлых времен были несколько скромнее, нежели сейчас, но тем не менее факт остаётся фактом: мздоимство прекрасно чувствовало себя и в социалистические времена, когда роль денег в обществе была весьма ограничена (рис. 1-3).
В известном художественном фильме «Берегись автомобиля» (режиссёр Эльдар Рязанов) жена проворовавшегося работника торговли, узнав о том, что к её мужу приходил следователь, сразу же ему советует: «Следователю надо дать «на лапу»! Надо дать много, тогда он возьмёт!» Правда, в разговор супругов тут же вмешивается принципиальный папа, который заявляет, что он не допустит позора и не позволит зятю пачкаться со взяткой. Сама эта сцена в фильме весьма показательна. Из неё видно, что тогда в нашей стране все прекрасно знали о коррумпированности правоохранительных органов, и это нашло своё отражение в «оттепельном» кинематографе.
Продавцу одного из магазинов Советского смешторга города Куйбышева Антонине Моториной в апреле 1959 года пришлось столкнуться с фактом откровенной коррупции, когда очередная ревизия на её рабочем месте выявила недостачу в размере более полутора тысяч рублей. Материалы проверки ревизоры, как и положено, передали «наверх» для принятия мер. А через неделю Моторину в свой кабинет вызвал следователь прокуратуры Советского района Вадим Антошкин, который после нескольких формальных вопросов сообщил продавщице, что за хищение столь крупной суммы денег ей в соответствии с Указом Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «светит» срок до 15 лет лагерей. И пока Моторина приходила в себя от этого известия, следователь без обиняков заявил: чтобы избежать лагерной баланды, продавщице следует «всего лишь» принести ему 2500 рублей. По словам Антошкина, за эту скромную сумму он готов переквалифицировать её деяние на административный проступок, за что полагается только штраф и общественное порицание. Нужно ли говорить, что уже на следующий день Моторина снова явилась в тот же кабинет районной прокуратуры и принесла конверт, в котором шуршали крупные купюры. А дальше в её судьбе всё произошло точно так, как предрекал следователь.
Но вот в другом случае, когда Антошкин расследовал факт обвеса покупателя, совершённый продавцом Ириной Тесёлкиной, вымогательство им взятки пошло совсем по другому сценарию. Хотя за прекращение уголовного дела следователь в этот раз требовали «всего лишь» 500 рублей, продавщица после допроса направилась прямиком в милицию. На другой день при получении взятки Антошкина арестовали, и при этом номера купюр, которые были извлечены из ящика его служебного стола, полностью совпали с номерами, заранее переписанными оперативниками. Позже при расследовании факта лихоимства Антошкина всплыл также и эпизод с продавцом Моториной, которая на допросе подробно рассказала, как следователь вымогал у неё взятку, и как она в течение дня собирала у знакомых нужную сумму. Свидетели подтвердили её рассказ, и эти показания стали ещё одним весомым аргументом в уголовном деле.
Судебная коллегия Куйбышевского областного суда под председательством Виктора Петровича Лавриченко признала Вадима Антошкина виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 117 ч.2 «сталинского» УК РСФСР (получение взятки, связанное с вымогательством) и приговорила его к лишению свободы сроком на три года в колонии строгого режима.
Источник: архив Самарского областного суда, уголовное дело № 2-18-1960 года.
Прокурорская мафия
Сталинская пропаганда не уставала обличать царскую Россию как государство взяточников, тогда как не для кого не было секретом, что и советские служащие также «берут на лапу». Но лишь в перестроечное время мы с удивлением узнали о подлинных масштабах коррупции в нашей стране в 30-е – 50-е годы. Оказалось, что и в годы правления «вождя всех народов» во многих ведомствах, особенно в правоохранительных органах, прекрасно себя чувствовали целые кланы взяточников (рис. 4-6).
Из рассекреченных документов теперь можно узнать, что в Куйбышевском (ныне Самарском) областном суде в течение 1945-1948 годов прошли беспрецедентные судебные процессы по уголовным делам, главными обвиняемыми по которым были работники прокуратуры Сызрани. Кроме прокурора города Ивана Пожарова, на жёсткой скамье подсудимых тогда оказались его заместитель Степан Кудряшов, помощник прокурора Михаил Галицын и следователь городской прокуратуры Евгений Веденин.
Проверку по фактам жалоб на сызранских блюстителей законности, поступивших в различные центральные и областные инстанции, в течение нескольких месяцев проводила совместная комиссия обкома ВКП (б) и различных правоохранительных структур. Результат буквально ошеломил проверяющих. До этого им еще не приходилось сталкиваться с такими масштабами правового беспредела и сращивания прокуратуры с торговыми и прочими структурами, где производились и затем распределялись остродефицитные для того времени товары, в первую очередь продукты питания. Вот что, в частности, говорилось в обвинении, предъявленном уже бывшему на тот момент прокурору Сызрани Пожарову:
«…на протяжении всего периода своей работы, и особенно в период военного времени, грубо нарушал соцзаконность, не организовывал борьбы с преступными элементами, которые расхищали и разбазаривали продовольственные и промышленные товары… Преследуя личные корыстные цели, незаконно прекращал уголовные дела и освобождал преступников из-под стражи, в результате чего преступный элемент оставался безнаказанным… Вместо честного отношения к работе Пожаров занимался пьянками в компаниях, на семейных вечерах и банкетах, организованных должностными лицами и организациями города Сызрани».
Пожаров занимал пост горпрокурора с 1940 по 1945 годы, и, как затем выяснилось в ходе следствия, на протяжении этого времени он сделал из своей должности настоящую «кормушку». Вот только некоторые примеры, показывающих, как городской прокурор использовал свое «хлебное место».
В июне 1943 года по материалам проверки ОБХСС Сызранского городского отдела милиции было возбуждено уголовное дело в отношении директора одного из магазинов Николая Коровина, который для ряда знакомых отпускал хлеб, сахар, масло и другие дефицитные товары без продовольственных карточек, а к отчётности прилагал поддельные документы. Пожаров вначале санкционировал арест Коровина, но после того, как у него в кабинете побывала жена арестованного директора, прокурор изменил эту меру пресечения на подписку о невыезде. Как затем выяснилось в ходе следствия, за такое решение Пожаров получил от супруги вороватого директора ящик водки, одну бутылку шампанского и одну бутылку армянского коньяка.
Разумеется, сразу же после выхода на свободу Коровин скрылся от следствия. Жулика смогли разыскать только через два с лишним года в одном из городов соседней области, где он успешно работал в той же должности, что и в Сызрани. Оказалось, что эту спокойную жизнь ему обеспечил… все тот же Пожаров. После выхода Коровина из следственного изолятора прокурор выписал справку о том, что тот действительно привлекался по делу о хищении госимущества, но затем все обвинения с него якобы были сняты, а уголовное дело прекращено. С этой справкой Коровин смог беспрепятственно выехать из Сызрани и устроиться на такую же работу в другой области, и вскоре к нему переехала и его жена. Какую взятку Пожаров получил от благодарного директора на этот раз, следствию выяснить так и не удалось. Добавим лишь, что в итоге Коровин был осуждён за растрату, хищения и прочие преступления на 10 лет лишения свободы.
Другой показательный пример из деятельности прокурора-взяточника связан с расследованием уголовного дела в отношении заведующего горкомхозом Александра Копылова и начальника ремонтно-строительной конторы Владимира Маркова. В 1943 году на ведомство последнего решением Сызранского горсовета было возложено строительство коммунальных сооружений в городе, к которому с разрешения НКВД были прикреплены заключённые из местного исправительно-трудового лагеря.
После этого Марков представил Копылову документы о том, что для питания лагерников его конторе из фондов города нужно ежедневно выделять 100 продовольственных пайков, в состав которых входили хлеб, мясная тушенка, рыбные консервы, масло, сахар и другие продукты, которые в ту военную годину можно было приобрести только по карточкам. И хотя Копылов прекрасно знал, что в подчинении Маркова работали не более 30 заключенных ежедневно, он за обещание вороватого начальника делиться с ним продуктами легко подписал такое требование. Впоследствии размер «кормления» ремонтно-строительной конторы за счет города с подачи тех же руководителей увеличился до 160 пайков. Расхищение дефицитных продуктов продолжалось более полугода, пока НКВД не обратило внимания на факт наглых приписок. В Сызранскую горпрокуратуру тогда же было направлены материалы для возбуждения уголовного дела.
Однако Копылов, как выяснилось, долгие годы был закадычным приятелем Пожарова, и потому последний сделал все возможное, чтобы вороватый заведующий горкомхозом не оказался на нарах. Расследование дела в прокуратуре волокитили почти год, и в результате из него исчезли самые важные документы, уличающие жуликов. В конце концов Пожаров направил в горсовет и НКВД материалы о прекращении уголовного дела на том основании, что размер хищений в конторе оказался небольшим, и потому виновных, по его мнению, нельзя наказывать в уголовном порядке. В итоге Копылов и Марков были лишь освобождены от занимаемых должностей и получили выговоры по партийной линии.
Правда, впоследствии выяснилось, что дружба Пожарова с Копыловым, как, впрочем, и с рядом других сызранских VIP-персон, носила отнюдь не бескорыстный характер. Комиссия, расследовавшей злоупотребления бывших работников городской прокуратуры, вскрыла и совсем уж вопиющие факты, касающиеся получения жилья Пожаровым и некоторыми сызранскими руководителями.
Оказалось, что в течение 1942-1944 годов прокурор города регулярно присматривал лучшие квартиры, дома или даже особняки в Сызрани, и затем возбуждал в отношении их владельцев уголовные дела, чтобы освободить понравившееся ему помещение от проживающих в нём жильцов. В данном случае он в полной мере использовал печально известное в сталинское время выражение: «Был бы человек, а статья найдется».
Так, с подачи Пожарова было возбуждено уголовное дело в отношении 80-летнего Иосифа Хайкина, проживавшего со своей семьёй из семи человек в отдельном особняке на улице Водопьянова. Основанием для такого возбуждения прокуратурой был назван тот факт, что Хайкин якобы участвовал в хищениях на заводе пищевых концентратов, откуда он 15 лет назад ушел на пенсию с должности начальника цеха. Подследственного отправили в СИЗО, а всю его семью выселили из этого дома в общежитие. Расследование продолжалось больше полугода, после чего по решению суда Хайкин был оправдан. И тут оказалось, что возвращаться 80-летнему старику и его домочадцам некуда. Пока глава семьи парился в тюрьме, в его дом вселился… прокурор города Пожаров. При этом все необходимые документы на дом в спешном порядке были оформлены заведующим горкомхозом Копыловым и подписаны председателем горсовета Алексиным.
Подобным же образом в течение 1942-1944 годов свои жилищные условия улучшили еще не менее 10 человек, имевшие непосредственное отношение к сызранским властным структурам. Среди них – сотрудник горсовета Ильина, заведующий горздравотделом Фёдоров, редактор городской газеты Малютин, заведующий продовольственным складом Сызранского горторга Корженко и некоторые другие. Все они въехали в дома или квартиры после того, как прежние жильцы были арестованы по обвинению в контрреволюционной деятельности, в хищениях, растратах и других преступлениях.
Можно сказать, что вот таким интересным способом городская власть в то время пыталась разрешить жилищный вопрос для своих сотрудников, однако всё это был прекращено после раскрытия преступной группы, действовавшей в стенах прокуратуры. Что касается бывшего городского прокурора Пожарова, то по решению областного суда за взятки и прочие злоупотребления он был приговорен к лишению свободы сроком на 10 лет.
Преступления других работников сызранской горпрокуратуры, которые были осуждены уже после Пожарова, не выглядели столь уж значительными, однако они существенно дополняют картину злоупотреблений, которые творились в этом городе в 40-е годы. В чем состояли эти злоупотребления, хорошо видно из фразы, содержащейся в обвинительном заключении по делу: «…потеряв чувство ответственности за порученный участок работы, встали на преступный путь, вступая в связи с лицами, привлеченными к уголовной ответственности, получая от последних взятки в виде угощений водкой, вином и закуской».
Главным местом для таких угощений оказался Сызранский завод пищевых концентратов, где ОБХСС регулярно вскрывала факты финансовых или продовольственных хищений. Каждый раз на предприятие с такими материалами приезжали либо заместитель прокурора города Степан Кудряшов, либо помощник прокурора города Михаил Галицын. С завода они обычно уезжали «подшофе», и при этом увозили с собой флягу вина или сумку с рыбой. А на другой день в отчете о проверке по фактам хищений, вскрытых милицией, делали запись: «В возбуждении уголовного дела отказать в связи с отсутствием доказательств».
Кроме того, было доказано, что Кудряшов, а также следователь прокуратуры Евгений Веденин неоднократно прекращали уголовные дела за взятки в виде 2-3 литров водки или денежных сумм в пределах 300 рублей. Фигурантами таких дел обычно становились мелкие расхитители, которые от нужды воровали продукты с предприятий, со складов или из магазинов. Однако был случай, когда Кудряшов прекратил уголовное дело против сына директора Сызранского рыбозавода Сергея Шмелева, который попал в милицию за участие в разбойном нападении. Отец обратился к заместителю прокурора города с просьбой отпустить отпрыска из СИЗО, и Кудряшов изменил ему меру пресечения на подписку о невыезде, получив в награду 5 литров водки и 3 килограмма рыбы. Впоследствии дело в отношении Сергея Шмелева было и вовсе прекращено «за недоказанностью преступления».
Впрочем, решения о прекращении этих и других уголовных дел впоследствии были отменены областной прокуратурой, а преступники, пытавшиеся за взятку уйти от наказания, в итоге все-таки оказались за решеткой, хотя и произошло это только через несколько лет. Получили свое и нечистые на руку работники сызранской городской прокуратуры. В 1948 году по решению областного суда Кудряшов, Голицын и Веденин были приговорены к лишению свободы на сроки от 3 до 6 лет каждый с конфискацией имущества и последующим поражением в правах.
Источники: архив Самарского областного суда, уголовные дела № 1182-1945 г., № 2102-1949 г.
Привыкли руки к топорам
Весной и летом 1969 года огромный общественный резонанс в Куйбышеве вызвал судебный процесс над первыми лицами областного управления рынками, которое в то время было структурным подразделением управления торговли Куйбышевского облисполкома. Тогда на скамье подсудимых областного суда по обвинению в получении и даче взяток оказалось 12 человек, в том числе и сам начальник управления рынками Василий Капитонов. Незадолго до заключения под стражу ему исполнилось 57 лет.
Вообще же к моменту своего ареста этот чиновник проработал в сфере советской торговли свыше 20 лет, хотя всеми колхозными рынками области он руководил только последние два с половиной года перед отсидкой. Между прочим, в народе подобные должности всегда считались воровскими, и, как оказалось, неспроста. Следствие смогло установить, что за эти годы Капитонов и его подчинённые сумели превратить свои чиновничьи кресла в источник неплохих доходов.
Нужно учесть, что в советскую эпоху тотального дефицита торговать чем-либо было несравненно сложнее, нежели в наши дни. В частности, согласно партийно-правительственным постановлениям, в те времена повсеместно ограничивалась продажа вина домашней, или, как тогда говорили, крестьянской выработки. На каждом рынке для этого отводились всего одна-две торговые точки. Между тем представителей кавказских республик, желающих продавать виноградное вино в Куйбышевской области, всегда оказывалось больше в несколько раз. Нужно ли говорить, что Капитонов и его команда просто не могли не воспользоваться этой ситуацией для извлечения личной наживы?
Суммы взяток, которые предприимчивые кавказцы платили рыночным чиновникам за право торговать алкогольной продукцией, по тем временам выглядели просто умопомрачительно. Осенью 1966 года гражданин Задаян, получивший разрешение на продажу вина на рынке Кировского района Куйбышева, каждый месяц приносил Капитонову по 100 рублей и по бутылке армянского коньяка. А вот осенью 1967 года начальник управления рынками в своем служебном кабинете за то же самое стал брать с граждан Гусейнова и Аракеляна уже по 300 рублей в месяц.
Эта «такса» у него сохранялась до самой весны 1968 года, но уже с апреля Капитонов решил поднять свои расценки. В частности, с граждан Дугладзе и Алаидзе, пожелавших поставить винные киоски на престижных рынках Куйбышева, начальник тогда запросил разовый «взнос» в размере 1000 рублей. Разумеется, требуемое ему было немедленно уплачено.
Еще нужно отметить, что килограмм лучшего мяса на рынке в те годы стоил до 4 рублей. Что же касается его продажи в государственных магазинах, то в 60-70-е годы в провинции мясо входило в перечень самых дефицитных товаров советской торговли. Свежую говядину или свинину на госприлавках тогда можно было увидеть лишь в городах, открытых для иностранцев – в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске и некоторых других. В Куйбышеве же такого рядовые граждане вообще никогда не видели.
Именно поэтому одним из наиболее доходных и дефицитных профессий в нашей стране в те годы было место рубщика мяса на рынке. Объясняется это просто: каждый колхозник, привезший сюда для продажи бычка или свинку, обязан был «отстегнуть» рубщику не менее 5-6 килограммов лучшего мяса – иначе тот попросту отказывался разделывать тушу. Неудивительно, что для устройства на место рыночного рубщика с 60-рублевой зарплатой люди порой увольнялись и с заводов, где рабочие получали 150 рублей в месяц и выше.
Такие случаи, кстати, были зафиксированы и в материалах данного уголовного дела. Впрочем, зафиксировано здесь и другое: оказывается, за одно лишь право устроиться на должность рубщика мяса нужно было «дать» инспектору управления рынками 150-200 рублей. Более того: примерно столько же ему должен был уплатить и рубщик, пожелавший перейти с рынка, расположенного в отдаленном районе города, на один из рынков в центре Куйбышева – Ленинский или Центральный. Разумеется, большую часть этих сумм инспектор всегда передавал «наверх», и в конечном итоге с каждой «сделки», проведенной его подчиненными, свой навар получал и Капитонов.
Впрочем, в конце концов высокопоставленные взяточники все же были изобличены и отправлены «куда следует». Решением коллегии по уголовным делам областного суда под председательством Екатерины Стафеевой в июне 1969 года Василий Капитонов был признан виновным в получении взяток и приговорен к 12 годам лишения свободы с конфискацией имущества. Его заместитель Алексей Старостин за то же самое получил 1,5 года в колонии усиленного режима, директор Хлебного рынка Иван Мальцев – 3 года, а инспектор управления рынками Федор Ширинкин – 2 года лишения свободы.
Впрочем, последний был тут же освобожден от отбытия наказания в связи с очередной амнистией. Прочие же подсудимые (это в основном рубщики мяса, устроившиеся сюда за деньги) были признаны виновными в даче взяток и получили условные сроки наказания (рис. 7-11).
Источник: архив Самарского областного суда, уголовное дело № 02-59-1969 год.
Фальшивые пенсионеры
Другой не менее громкий процесс по делу о взятках в Куйбышевском областном суде состоялся в 1974 году. Тогда на жесткой скамье подсудимых оказалась группа работников отдела социального обеспечения Октябрьского района, которые в течение почти что 10 лет за крупные взятки оформляли повышенные пенсии тем, кто их явно не заслуживал. Разумеется, все это творилось при молчаливом согласии заведующей райсобесом Варвары Орловой, хотя главными исполнителями жульнических махинаций были старший инспектор этого отдела Тамара Долматова и инспектор Мария Тропко.
На первых порах, в середине 60-х годов, лихоимцы ограничивались малым: они «всего лишь» вымогали взятки с новоиспеченных пенсионеров за простой архивный поиск соответствующих бумаг. Например, в 1966 году гражданке Баевой нужно было затребовать документы из Кошкинского района о том, что она когда-то работала в одном из тамошних колхозов. В течение нескольких месяцев пожилой женщине говорили, что ответа на запрос до сих пор нет, и лишь когда просительница вручила Долматовой 100 рублей, необходимые документы тут же появились в отделе, словно бы из-под земли. В итоге Баевой оформили пенсию в размере 43 рубля в месяц, что по тем временам было очень даже неплохо.
В материалах уголовного дела отмечено, что за восемь с лишним лет своей работы в райсобесе Долматова подобным же образом вымогала взятки не менее чем у десятка претендентов на приличную пенсию, причем уже в 1967 году ее «такса» за поиск нужных документов повысилась до 200 рублей. Однако уже с конца 60-х годов она вместе с Тропко нашла новый способ обогащения: для многих желающих жулики стали оформлять фиктивные справки. Благодаря этому у одних из претендентов на большую пенсию резко увеличивался стаж работы, а у других в пенсионном деле появлялись и вовсе поддельные документы, гласящие о том, что этот человек много лет работал на тех предприятиях, где его никогда и в глаза не видели.
В частности, в 1967 году за 200-рублевую взятку мздоимцы из райсобеса оформили справку для гражданки Сальниковой о том, что с 1952 по 1959 годы эта женщина работала на Куйбышевской швейной фабрике № 1, хотя на самом деле в указанные годы она была домохозяйкой. Благодаря такой справке Сальникова стала получать пенсию в размере 41 рубль в месяц. А в 1969 году лихоимцы составили документы для гражданки Прохорочевой о том, что якобы она в течение 9,5 лет проработала уборщицей в различных учреждениях райцентра Красный Яр, хотя на самом деле претендентка в этом селе никогда не бывала. После этого Прохорочева стала получать 46-рублевую пенсию. Но наиболее наглую бумажную «операцию» за те же 200 рублей жулики в 1970 году произвели с гражданкой Евлановой, которая с 1954 по 1961 годы за хищение государственных средств находилась в заключении. Так вот, благодаря Долматовой и Тропко бывшая зечка получила документы, согласно которым она в указанные годы отнюдь не «топтала зону», а работала няней в одном из детсадов города Иркутска. В связи с этим Евлановой была оформлена пенсия в размере 52 рубля в месяц.
Всего же в материалах данного уголовного дела насчитывается несколько десятков подобных преступных эпизодов. По итогам следствия за взяточничество и подделку документов судили троих упомянутых выше работников Октябрьского райсобеса, а за дачу взяток - еще 17 человек, которые благодаря фальшивым справкам многие годы получали незаслуженную пенсию. После суда под председательством А.В. Дунаева Тамара Долматова получила 8 лет, а Мария Тропко – 4 года лишения свободы в колонии общего режима. А вот Варвара Орлова, непосредственно не принимавшая участия в махинациях, была признана виновной лишь в преступной халатности и приговорена к полутора годам лишения свободы условно. Что касается взяткодателей, то их в большинстве своем или направили на исправительные работы, или приговорили к небольшим условным срокам (рис. 12-16).
Источник: архив Самарского областного суда, уголовное дело № 2-55-1974 год.
Утром - деньги, вечером – телефон
Конечно же, сбором взяток и подделкой документов в советское время занимались не только при оформлении пенсий. Похожими методами в середине 70-х годов действовала и группа сотрудников городской телефонной сети города Куйбышева, в которую входили оператор абонементного отдела ГТС Мария Трофимова и операторы расчетного отдела Надежда Корчагина и Людмила Бабанина.
В служебные обязанности этих работников входило ведение разнообразной документации, связанной с движением фамилий претендентов в списках на получение квартирных телефонов. А поскольку в то время нельзя было, как сейчас, купить телефонный номер для личного пользования, то для обретения этого блага цивилизации все рядовые граждане были вынуждены записываться в очередь и дожидаться установки у себя дома заветного аппарата в течение долгого времени – порой по 20-25 лет. Без очереди телефон в те времена ставили лишь ответственным работникам и немногочисленным льготникам, и все это делалось лишь по указанию высокого начальства. Естественно, в такой ситуации всегда находилось немало желающих дать взятку нужному человеку, чтобы услышать у себя дома телефонный звонок уже через неделю-другую, а не через четверть века.
Как установило следствие, мздоимцы из ГТС в течение нескольких лет брали взятки по 150 рублей, а затем составляли подложные документы, из которых следовало, что тот или иной претендент в настоящий момент стоит первым в списке по данному дому или кварталу на установку квартирного телефона. Например, для гражданина Груздева в 1976 году жулики выписали справку о том, что он подал заявление на получение телефона еще в 1962 году, хотя этот человек в то время вообще не проживал в Куйбышеве. В 1977 году такой же документ лихоимцами был оформлен и для гражданина Берштейна, из которого следовало, что он ждет квартирного телефона еще с 1959 года. Между тем в том году данный претендент проживал совсем по другому адресу. А вот гражданин Шнитман, как выяснило следствие, дал каждой из перечисленных выше работниц ГТС по 150 рублей за то, чтобы они без помех перенесли телефонный номер на его новое место жительства.
Разумеется, все оплаченное было сделано весьма оперативно. Фальшивые справки подавались на подпись начальнику ГТС (который, как гласят материалы следствия, ничего не знал о махинациях), а через неделю по указанному в документах адресу приходил монтер – и взяткодатель получал желанный телефонный номер. Согласно материалам уголовного дела, подобным образом мздоимцы из Куйбышевской ГТС действовали более двух лет, и за это время они способствовали незаконной установке телефона в нескольких десятках городских квартир. Кстати, подавляющее большинство их «клиентов» были работниками торговли или сферы обслуживания…
Судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда под председательством В.И. Жданова за взяточничество и подделку документов приговорила Надежду Корчагину к девяти, а Марию Трофимову и Людмилу Бабанину – к восьми годам лишения свободы, каждую в колонии общего режима. Что же касается взяткодателей, то большинство из них в соответствии с очередной амнистией было освобождено от наказания еще в процессе следствия, и лишь восемь человек предстали перед судом и получили небольшие условные сроки заключения (рис. 17-19).
Источник: архив Самарского областного суда, уголовное дело № 2-80-1981 год
Экзамен… через постель
Накануне горячей приемной поры 1986 года общественность взбудоражили судебные процессы супругов Проскуряковых, которые, как выяснилось в ходе следствия, не только брали взятки, но и занимались другими неблаговидными делами.
Евгения Проскурякова работала методистом подготовительных курсов Куйбышевского планового института (ныне Самарский государственный экономический университет) и по должности имела дело с абитуриентами и с их родителями. Хотя она сама никогда не состояла членом приемных комиссий, тем не менее охотно шла навстречу тем молодым людям, кто жаждал поступить в этот престижный вуз, не особо напрягаясь с учебниками.
После набора очередной группы на подготовительные курсы всегда находились состоятельные папы и мамы, которые намекали методисту, что они готовы «отблагодарить» руководство института, если их отпрыск без проблем будет зачислен на первый курс. Проскурякова им прямо говорила, что такая услуга будет стоить от 1500 до 2000 рублей.
Родительскими деньгами предприимчивая методистка распоряжалась по-разному. Если во время занятий в подготовительной группе она видела, что «оплаченный» абитуриент мало смыслит в том или ином предмете, она накануне экзаменов подходила к соответствующему преподавателю и передавала ему часть полученной ранее суммы, чтобы тот проявил снисхождение к такому-то мальчику или девочке. Но чаще бывало, что абитуриент и без всякой протекции проявлял на экзаменах хорошие знания и проходил на первый курс по конкурсу. В таких случаях Проскурякова все деньги оставляла себе, а взяткодателям разъясняла, что их чадо оказалось зачисленным в вуз исключительно благодаря ее помощи.
Преступная группа в Куйбышевском плановом институте, руководимая Проскуряковой, действовала на протяжении шести лет. Когда взяточников в конце концов взяли с поличным, то на скамье подсудимых, кроме главного фигуранта дела, оказались также пять доцентов с различных кафедр этого вуза, и еще несколько взяткодателей – всего 12 человек. Подсудимые были приговорены к лишению свободы на сроки от 7 до 3 лет, некоторые – условно.
Но этим приговором криминальный сюжет вокруг семьи Проскуряковых отнюдь не завершился. В те самые месяцы, когда методист планового института уже «отдыхала» в следственном изоляторе, в милицию поступили материалы о преступной деятельности ее супруга – Василия Проскурякова, доцента Куйбышевского филиала заочного института советской торговли (КЗИСТ).
Как было установлено в ходе следствия, этот преподаватель, будучи членом приемной комиссии, тоже не раз получал взятки от абитуриентов в размере от 500 до 1000 рублей за их зачисление в институт. В дальнейшем, уже в ходе сессий, он плюс к тому регулярно вымогал у неуспевающих студентов разные суммы за сдачу ими экзаменов - от 100 до 200 рублей.
Но самые пикантные факты из вузовской деятельности Проскурякова следствие узнало из заявлений нескольких студенток. Девушки показали, что любвеобильный доцент под угрозой отчисления из института неоднократно принуждал их к «сдаче» экзаменов в… своей постели. Лишь после такого свидания в зачетке уступчивой студентки появлялась запись «удовлетворительно».
Судебный процесс по делу Василия Проскурякова состоялся в начале сентября 1986 года, всего через две недели после того, как была осуждена его супруга. Нечестивый преподаватель был приговорен к 6 годам лишения свободы (рис. 20-26).
Источник: архив Самарского областного суда, уголовное дело № 2-71-1986 год
Валерий ЕРОФЕЕВ.
Литература
150 лет Самарской губернии (цифры и факты). Статистический сборник. Под ред. Г.И. Чудилина. Самара, Самарский дом печати. 2000. :1-408.
Ерофеев В.В. Рыночные нравы эпохи застоя. – Газета «Мир криминала», № 32, 2009 год, август.
Ерофеев В.В. Рыночная хроника эпохи застоя. – Газета «Волжская коммуна», 10 октября 2009 года.
Ерофеев В.В. Жулики в погонах. – Газета «Волжская коммуна», 21 ноября 2009 года.
Ерофеев В.В. Коррупционные истории. – Газета «Волжская коммуна», 22 января 2011 года.
Ерофеев В.В. Всё, что плохо лежит. – Газета «Волжская коммуна», 4 февраля 2012 года.
Ерофеев В.В. Заложники дефицита. – «Загадки истории», № 3, 2016 год, январь.
Из истории органов внутренних дел Самарского края (1586-2006 г.г.). Самара. Издательский дом «Би Групп». 2006. 156 с.
Служба дни и ночи. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1978. 340 с.
Тумшис М., Алексеев П., Карпов И. Полиция и милиция Самарской губернии (имена, события, факты). 1802-1967 г.г. Самара, 2003. Тип. ГУВД Самарской области. 152 с.
Часовые порядка. Рассказы о милиции. Сост. Г.П. Шарапова. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1987. 304 с.
Честь и мужество. Рассказы о милиции. Сост. Г.П. Сокольников. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1981. 272 с.
Дополнения
Материалы из архива Самарского областного суда
Дело № 1153/1944 год
Приговор
Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики
31-1 сентября 1944 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего Пугач, народных заседателей: Цирлис, Сизова, при секретаре Горбуновой, с участием прокурора Иванова, адвокатов Егорова, Попова, Апраксиной, Толстошеевой, в открытом судебном заседании в г. Куйбышеве.
Рассмотрев уголовное дело по обвинению:
1. Трифонова Семёна Михайловича, 1895 года рождения, уроженца с. Беклемшеево Вешкаймского р-на Ульяновской области, служащего, русского, женатого, грамотного, не судимого, исключенного из рядов ВКП (б), военнообязанного, проживающего в г. Куйбышеве по ул. Некрасовской, дом № 48, кв. 6 - в преступлении, предусмотренном ст. 117 ч. 2 УК РСФСР.
2. Казачкову Марию Андреевну, 1919 года рождения, уроженку села Чердаклы, Чердаклинского р-на, Ульяновской области, из крестьян, русская, замужняя, имеет двух детей 3-х лет и полтора месяца, образование 7 классов, член ВЛКСМ с 1938 г., в настоящее время нигде не работает, не судима, проживает в с. Павловка Куйбышевского р-на Куйбышевской области;
3. Сафонова Евлампия Кирилловича, 1893 года рождения, уроженца с. Курановка Павловского сельсовета, Богатовского р-на, Куйбышевской области, русского, судимого по ст. 162 п. «д» УК РСФСР (11.01-1944 г.), б/партийного, крестьянина-колхозника, проживает в с. Курановка Павловского сельсовета, Богатовского р-на, Куйбышевской области;
4. Щетинину Наталию Васильевну, 1913 года рождения, уроженка с. Тросняки, Богатовского р-на, Куйбышевской области, русская, крестьянка, колхозница, судима по ст. 19-136 УК РСФСР к 3 годам лишения свободы с применением ст. 53 УК (1943 г., август месяц), замужняя, на иждивении двое детей, грамотная, б/парт., проживающая село Тросняки Богатовского р-на Куйбышевской области;
5. Шигаева Василия Алексеевича 1901 года рождения, уроженца и жителя села Тросняки Богатовского р-на Куйбышевской области, русского, крестьянина, колхозника, судимого по ст. 109 УК РСФСР к 1 году ИТР, малограмотного, б/партийного, женатого - всех четверых в преступлении, предусмотренном ст. 118 УК РСФСР.
Материалами предварительного и судебного следствия установлено: Трифонов, будучи в должности народного судьи Богатовского р-на Куйбышевской области, злоупотреблял своим служебным положением, брал взятки от подсудимых, посещал квартиры лиц, на которых в производстве народного суда имелись уголовные дела, где принимал участие в выпивках с подсудимыми, этим самым дискредитируя органы суда - как, например.
Вскоре после назначения его в должности народного судьи 11.10-1943 г. от судебного исполнителя этого же народного суда Казачковой взял взятку в сумме 3000 рублей в связи с поступлением дела по обвинению её мужа гр-на Плотникова по ст. 109 УК и 120 ч. 1 УК РСФСР, а также Казачкова дала Трифонову 9 кг мяса и 4 пуда картофеля и др. продуктов питания, кроме того, Трифонов посещал квартиру Плотникова, пьянствовал совместно с ними. 15.10-1943 г. под председательством Трифонова Плотников был осужден к 1 году ИТР по месту работы, и впоследствии приговор за мягкость вынесенной меры наказания был отменен.
19.12-1943 г. в своем рабочем кабинете Трифонов взял 3000 рублей взятку от привлеченного к уголовной ответственности по ст. 109 УК Шигаева В.А., деньги Трифонов израсходовал для своих нужд. Трифонов неоднократно выпивал с подсудимой Щетининой, привлеченной к уголовной ответственности по ст. 19-136 УК. Выпивки устраивались в квартире уборщицы Нарсуда, проживающей в здании Нарсуда. Кроме того, Щетинина для нарсудьи Трифонова привезла мешок картофеля на квартиру уборщицы Борсуновой, где столовался Трифонов. В результате Щетинина под председательством н/судьи Трифонова осуждена к условной мере наказания – к 3 годам лишения свободы.
Первого января 1944 года от привлеченного к уголовной ответственности по ст. 162 п. «д» УК Сафонова взял взятку в сумме 2000 р., но на следующий день Трифонов возвратил Сафонову деньги полностью, опасаясь, чтобы об этом факте не стало известно соответствующим органам.
Казачкова, зная, что поступило дело по обвинению её мужа Плотникова, с целью вынесения Плотникову более мягкого приговора, дала взятку 3000 р. Трифонову, 9 кг мяса, 4 пуда картофеля и др. продукты питания.
Сафонов Евлампий Кириллович, будучи привлечен к ответственности по ст. 162 п. «д» УК РСФСР, и, чтобы смягчить меры наказания, приглашал к себе домой судью Трифонова, совместно выпивали. После вечера встречи Нового года 1944 г. Сафонова дала взятку 2000 р. Трифонову Семёну Михайловичу.
Щетинина Наталия Васильевна, будучи привлечена к уголовной ответственности по ст. 19-136 УК РСФСР, зная о том, что ей грозит тяжелая мера наказания, принесла в нарсуд уборщице Борсуновой вино, организовала выпивку, в которой принимал участие Трифонов, приносила и передавала через Борсунову мешок картофеля.
Шигаев Василий Алексеевич, привлекался к уголовной ответственности по ст. 109 УК РСФСР, и, чтобы нарсудья Трифонов вынес по его делу более мягкий приговор, не связанный с лишением свободы, дал Трифонову взятку 3000 рублей.
На основании изложенного судебная коллегия признала виновным Трифонова по ст. 117 ч. 2 УК РСФСР, Казачкову, Щетинину, Шигаева, Сафонова по ст. 118 УК РСФСР.
Руководствуясь ст. 319 и 320 УПК приговорила:
Трифонова Семена Михайловича на основании ст. 117 ч. 2 УК РСФСР к лишению свободы в ИТЛ сроком на пять лет (5 лет) без поражения в правах с конфискацией лично принадлежащего ему имущества.
Шигаева Василия Алексеевича по ст. 118 УК РСФСР к лишению свободы в ИТЛ сроком на три года (3 года) без поражения в правах. Приговор Народного суда Богатовского района 30.12-1943 года, коим Шигаев осужден к 1 году ИТР, считать поглощенным настоящим приговором.
Сафонова Евлампия Кирилловича на основании ст. 118 УК РСФСР к лишению свободы в ИТЛ сроком на три года (3) без поражения в правах. Приговор народного суда Богатовского района Куйбышевской области от 11.01-1944 года, коим Сафонов осужден к 1 году ИТР, считать поглощенным настоящим приговором.
Щетинину Наталью Васильевну на основании ст. 118 УК РСФСР к лишению свободы в общих местах заключения сроком на два года шесть месяцев (2 года 6 мес.) без поражения в правах.
Казачкову Марию Андреевну на основании ст. 118 УК РСФСР к лишению свободы в ИТЛ без поражения в правах сроком на три года (3 года). Учитывая, что у нее имеются двое малолетних детей в возрасте 3 лет и 2-х месяцев, муж инвалид, за которым нужен посторонний уход, и первую судимость Казачковой, считает возможным применить ст. 53 УК РСФСР и меру наказания считать условной с испытательным сроком на два года.
Сафонову зачесть время предварительного заключения. Меру пресечения Трифонову, Шигаеву, Сафонову, Щетининой оставить прежнюю – подписку о невыезде с места жительства до вступления приговора в законную силу. В отношении осужденной Казачковой подписку о невыезде отменить.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда РСФСР через Куйбышевский Областной суд в течение 72 часов. Срок с момента вручения копии приговоров осужденным.
Председательствующий Пугач.
Нарзаседатели: Цирлис и Сизова.
Копия верна: председательствующий Пугач (подпись).
***
Дело б/н
Приговор
Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики
2-3 августа 1945 года судебная коллегия Областного суда Куйбышевской области в составе: Председательствующего Шепелевой, народных заседателей Пановой и Нижутина, с участием прокурора Чеченева и защиты в лице адвоката Яненко при секретаре Штыковой, рассмотрев в открытом судебном заседании дело по обвинению:
Манусова Абрама Хаякелевича, 1899 года рождения, уроженца г. Киева, по национальности еврея, имеющего высшее юридическое образование, не судимого, исключенного из ВКП (б) в связи с данным делом, работавшего с 10.03-1943 г. по 27.05-1944 г. в должности народного судьи Колдыбанского района, Куйбышевской области - в преступлении, предусмотренном ст. 109 и ч. 2 ст. 117 УК РСФСР, и
Горяйновой Матрены Ксенофонтовны, 1920 года рождения, уроженки села Колдыбань, того же района, Куйбышевской области, русской, б/п, не судимой, состоящей с 1938 г. по настоящее время народным заседателем народного суда Колдыбанского района, не работающей - в преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 117 УК.
Проверив материалы предварительного следствия в судебном заседании, судебная коллегия установила:
Подсудимый Манусов почти с первых дней своей работы в должности народного судьи вступил в сожительство с народным заседателем Горяйновой, и на протяжении всей работы по сговору между собой в целях наживы они занимались систематическим вымогательством взяток с осужденных. Методом для совершения преступлений Манусов и Горяйнова избрали следующий: осуждая преступников к мере наказания в виде лишения свободы, принимали осуждённых у себя на квартире и в кабинете народного судьи и убеждали их о том, что они могут через своих знакомых и якобы родственников – членов областного суда, добиться отмены приговора или снижения меры наказания, за что и получали вознаграждение.
Даже в том случае, когда приговоры определением судебной коллегии оставались в силе без изменения, Манусов и Горяйнова заверяли родственников в благоприятном исходе при рассмотрении дела в Верховном суде, и продолжали брать с них деньги, продукты и мануфактуру. Имели место случаи, когда взятки брались до рассмотрения дела в народном суде, а также за вынесение определения об изменении меры пресечения.
В процессе судебного следствия по данному делу установлены следующие факты преступных действий.
21 сентября 1943 года народным судом под председательством Манусова и при участии народного заседателя Горяйновой был вынесен обвинительный приговор с применением меры наказания в четыре года лишения свободы Квасову Ивану Дмитриевичу. По вынесении приговора Манусов и Горяйнова заверили осужденного Квасова и его жену в том, что они при рассмотрении дела по кассационной жалобе в облсуд добьются снижения меры наказания. Через несколько дней Квасов, забрав с собой 2 пары чёсанок и 2 кг масла, поехал в райцентр с. Колдыбань.
Вместе с ним поехала по своим личным делам свидетель по данному делу Янина. И по приезде чёсанки и масло с разрешения Манусова были приняты от Квасова сожительницей Манусова – Горяйновой. При отъезде из квартиры, где проживали оба подсудимых, Горяйнова предложила Квасову при поездке в Куйбышев для участия в заседании при рассмотрении жалобы судебной коллегией облсуда захватить с собой якобы для вручения членам суда денег и продуктов, обещая Квасову ко дню слушания дела прислать с Манусовым в Куйбышев. Выполнив данное обещание, Манусов и Горяйнова приехали в Куйбышев. Встретившись на условленной квартире с Квасовым, забрали у него ещё одну пару валенок, масло и около 1000 рублей денег, объяснив последнему, что валенки, деньги и масло они передадут члену облсуда, который будет докладывать дело. Но так как приговор судебной коллегии был оставлен в силе, то Манусов обещал Квасову написать надзорную жалобу в Верховный суд и рекомендовал Квасову не терять надежды на скорое освобождение из-под стражи.
Квасов и его жена, понимая, что Манусов и Горяйнова не должны бесплатно работать, продолжали давать им продукты и деньги. Узнав о том, что Манусов и Горяйнова приехали в с. Андросовку, жена Квасова – Квасова Мария, пришла к ним на квартиру узнать, не имеют ли они каких сведений из Верховного суда, и в присутствии Яниной вручила Манусову и Горяйновой в забитом виде курицу и пол-литра водки, а через несколько часов по требования Манусова якобы для оплаты судебных расходов ещё 400 рублей денег. На второй день Квасова через свою родственницу Квасову Александру передала Манусову и Горяйновой 5 метров белой шелковой материи, из которой впоследствии Горяйнова сшила себе блузку и Манусову рубашку.
Предъявленное в этой части обвинение Манусову и Горяйновой подтвердили допрошенные на судебном заседании Квасов, Квасова Мария и Александра Янина, во всей его полноте признала и подсудимая Горяйнова.
19 декабря 1943 года народным судом под председательством Манусова и при участии народного заседателя Горяйновой был осужден по ст. 109 УК Никипелов Павел Петрович с применением к нему меры наказания лишения свободы сроком на два года. По вынесении приговора Манусов порекомендовал осужденному Никипелову приехать к нему для переговоров по вопросу обжалования приговора в областной суд. Через несколько дней Никипелов приехал в с. Колдыбань и обратился к Манусову, но последний нагрубил Никипелову и велел обратиться к адвокату.
Зная о сожительстве Манусова с Горяйновой, Никипелов по выходе из суда вручил вышедшей за ним Горяйновой 2000 рублей денег. Горяйнова с деньгами вернулась к Манусову, а через несколько минут туда был приглашен Никипелов. Смягчив тон разговора, Манусов пригласил Никипелова через несколько дней приехать к нему на квартиру и здесь же предложил Горяйновой возвратить деньги Никипелову, что Горяйнова и сделала.
В назначенный день Никипелов приехал к Манусову на квартиру и тут же за обедом вручил Горяйновой в присутствии Манусова 1800 рублей, причем договорившись с Манусовым о поездке вместе в Куйбышев в облсуд на судебное заседание. В разговоре Манусов и Горяйнова предложили Никипелову при поездке иметь при себе деньги и продукты. Через несколько дней Никипелов заехал на своей лошади за Манусовым и Горяйновой, и втроем уехали в Куйбышев. По рассмотрении дела в судебной коллегии, определением которой мера наказания Никипелову была снижена до одного года исправительно-трудовых работ, Никипелов на квартире сына Манусова вручил Манусову и Горяйновой мясо, сало и 4000 рублей денег, но и после этого Манусов предложил вымогать у Никипелова деньги и другое. Как факт, Манусов посылал к Никипелову своего конюха Горяйнова за сеном и деньгами, однако Никипелов в выдаче денег Манусову отказал.
Этот пункт обвинения на суде подтвердили Никипелов и Горяйнов. Признала его полностью и подсудимая Горяйнова.
Манусов факт вымогательства взятки и принятия ее отрицает, однако признает совместную с Никипеловым и Горяйновой поездку в Куйбышев на лошади, доставленной осуждённым Никипеловым.
18 января 1944 года под председательством Манусова была осуждена по ст. 109 и 120 УК Гладкова и приговорена к мере наказания к лишению свободы сроком на два года.
Горяйнова, зная Гладкову как односельчанку, предложила ей услуги помочь освободиться от отбытия меры наказания, заверив последнюю в том, что её родные, члены облсуда, снизят меру наказания, и рекомендовала ей при поездке в Куйбышев иметь при себе 15000 рублей денег и продукты, якобы для передачи членам суда. В назначенный день Манусов и Горяйнова приехали в Куйбышев. Туда же приехала и Гладкова по указанному адресу в Куйбышев, у сына Манусова Гладкова встретилась с Горяйновой, и там Гладкова вручила Горяйновой 15000 рублей денег и продукты – мясо и масло, часть их были оставлены сыну Манусова, а часть отвезены братом Гладковой Кареевым на квартиру, где остановились Манусов и Горяйнова. На второй день после рассмотрения судебной коллегией жалобы Гладковой, Кареевым на ту же квартиру был отвезён один воз дров. Полученные деньги 15000 рублей Горяйнова передала Манусову якобы для передачи их члену облсуда, докладывающему дело в судебной коллегии.
Факт дачи указанной взятки подтверждён показаниями Гладковой и Кареева. Принятие её признала обвиняемая Горяйнова. Манусов отрицает не только свое участие в принятии взятки, но отрицает даже свое нахождение в этот период в гор. Куйбышеве. Но так как Манусов признал тот факт, что дрова на квартиру, где они останавливались с Горяйновой, были привезены Кареевым, причём и дрова, и продукты были привезены в тот период, когда Гладкова приезжала в Куйбышев в связи с рассмотрением ее кассационной жалобы в Облсуде, то судебная коллегия находит заявление Манусова в этой части полностью опровергнутым.
В тот период, когда дело по обвинению Васюхина Максима поступило в народный суд, Манусов поехал на рассмотрение других дел в с. Андросовку, по приезде он вызвал к себе обвиняемого Васюхина, заявил последнему, что дело по обвинению его в ближайшее время будет слушаться в с. Андросовке. По окончании разговора Манусов предложил Васюхину сходить в кладовую колхоза и получить для него, Манусова, выписанный мёд.
Васюхин получил мёд, захватил с собой около 2-х кг мяса со своей квартиры и принес Манусову. Манусов, зная о том, что мясо им не получалось, принял от Васюхина и мёд, и мясо, причем Васюхин предупредил Манусова, что мясо он привез на ужин Манусову. Это обстоятельство подтвердил на судебном заседании Васюхин. Манусов не отрицал того, что мёд ему был принесен Васюхиным, но заявил, что якобы Васюхин в кладовую был послан пред. колхоза, а мяса Васюхин не приносил, однако в этой части его заявление опровергается показаниями квартирной хозяйки свид. Яниной, полностью подтвердившей показания Васюхина.
Муж свидетеля Метёлкиной 17.04-1944 г. по ст. 109 УК был осужден и приговорен к лишению свободы сроком на 4 года. До рассмотрения дела в суде Метёлкину мера пресечения была избрана подписка о невыезде. При вынесении приговора Метёлкин был взят под стражу. После осуждения жена осуждённого подала в суд заявление об изменении меры наказания её мужу. Заявление в течение нескольких дней Манусов не ставил на обсуждение в судебное заседание, а после того, как Метёлкина вручила жене Манусова несколько килограммов муки, масла и 15 шт. яиц, на второй день под председательством Манусова было вынесено определение об освобождении Метелкина из-под стражи на том только основании, что Метёлкин является инвалидом Отечественной войны.
Манусов отрицает то, что к моменту вынесения определения было известно о вручении его жене продуктов Метёлкиной, однако признает, что никаких достаточных оснований к изменению меры пресечения он не имел, тем более что осуждённый в это время содержался не в КПЗ милиции, а в тюрьме № 1 г. Куйбышева.
Исходя из изложенного, судебная коллегия находит, что обвинение Манусова и Горяйновой по изложенным выше фактам вполне доказано и подтверждено прошедшими по делу свидетелями Никипеловым, Квасовыми Иваном и Марией, Александрой Гладковой, Кареевым, Метёлкиной, Яниной, Васюхиным, при наличии всех фактов подсудимой Горяйновой и частичным признанием Манусова. Не верить показаниям свидетелей по делу судебная коллегия не находит оснований.
Судебная коллегия считает недоказанным обвинение Манусова в принятии и вымогательстве взяток от Бельсковой, Сурдова и в одном случае от Васюхина по следующим основаниям. Как установлено показаниями Бельсковой, она обращалась к Манусову за советом об обжаловании приговора, и после на квартиру к Крайновой, где первоначально проживал Манусов, и в отсутствии Манусова и Крайновой оставила на квартире в заколотом виде курицу и около 300 г масла. Ни Крайнова, ни Манусов не знали, кем были принесены продукты, поэтому Манусов, если бы и изъявил желание возвратить принесённое, не мог знать, кому возвратить.
Сама же Бельскова на судебном заседании заявила, что никаких услуг ей в смысле отмены или изменения приговора Манусов не оказывал. После отмены приговора судебной коллегией дело рассматривалось под председательством заместителя Абалымова, и Бельскова судом была оправдана.
Показаниями свидетеля Суркова, ранее осуждённого под председательством народного судьи Васильевой к лишению свободы, и показаниями свидетеля Крайновой установлено, что Сурков действительно передал Манусову одну пару валенок. Однако не установлено, что эти валенки Сурков дал Манусову с целью получить отсрочку исполнения приговора, так как приговор народным судом на исполнение был направлен своевременно, и определения об отсрочке приговора судом не выносилось. Поскольку приговор находился в милиции, которая и обязана была привести его в исполнение, то Манусов, как народный судья, никакого влияния на затягивание в исполнении приговора не мог оказать.
По показаниям свидетеля Гужиной установлено, что она действительно приносила продукты на ужин составу суда в день рассмотрения дела по обвинению Васюхина, но она сама не знала, кто ей выдал продукты, а узнав на судебном заседании в лице обвиняемого Васюхина того гр-на, который выдал ей сало и хлеб, она Манусову об этом сказала только после судебного заседания. Таким образом, Манусову не было известно, что председатель с/сов. Васюхин Павел привёл Гужину за продуктами к обвиняемому Васюхину.
По изложенным основаниям судебная коллегия находит необходимым предъявленное Манусову обвинение о принятии взяток от Васюхина сала, хлеба и яиц, от Суркова валенок, от Бельсковой курицы и масла из обвинения исключить.
Материалами предварительного и судебного следствия установлено, что Манусов злоупотреблял своим служебным положением в корыстных целях и при рассмотрении гражданских дел.
С истца Дёминой Манусовым было получено в уплату госпошлин 360 р., а марок на исковое заявление налепил на 3 р., с истца Сидориной получено 200 р., марок налепил на 80 р., с истца Зотчина Манусов получил денег 700 р., марки на исковое заявление налепил на 500 р., с истца Сношицева получил 100 р., которые присвоил.
Таким образом Манусовым было присвоено денег в сумме 777 р. После обнаружения недостачи госпошлин согласно сумм по заявлениям искам прокурором района, Манусов выдал деньги секретарю суда Прилипской, которая, купив марки, наклеила на исковые заявления, а излишки вернула истцам. Манусов в этом себя виновным не признал, однако в этой части преступления он уличается показаниями свидетеля Прилепской и отношением районного прокурора на имя прокурора области.
Учитывая личности обвиняемых и степень содеянного каждым из них, судебная коллегия, руководствуясь ст. ст. 319, 320 УПК, приговорила:
Манусова Абрама Хацкелевича признать виновным по ст. 109 УК и подвергнуть его лишению свободы сроком на два года без поражения в правах. Признать его виновным по ч. 2 ст. 117 УК и подвергнуть мере наказания лишению свободы сроком на восемь лет (8 лет) с поражением в избирательных правах после отбытия наказания на два года. На основании ст. 49 УК по совокупности меру наказания окончательно определить в восемь лет (8 лет) лишения свободы с поражением в правах сроком на два года. На основании п. 2 Указа СССР от 7.07-1945 года об амнистии сократить меру наказания наполовину и считать к отбытию меру наказания Манусову Абраму Хацкелевичу 4 (четыре) года лишения свободы с поражением в избирательных правах на два года.
Горяйнову Матрену Ксенофонтовну признать виновной по ч. 2 ст. 117 УК и подвергнуть мере наказания лишению свободы сроком на шесть лет (6 лет) без поражения в правах, но с конфискацией принадлежащего ей всего имущества. На основании ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 7.07-1945 г. меру наказания снизить наполовину и считать к отбытию Горяйновой Матрене Ксенофонтовне три года (3 года) лишения свободы.
Конфискации имущества к осужденному Манусову не применять за отсутствием такового. Зачесть предварительное заключение Манусову в срок отбытия меры наказания с 10.03-1945 года по день вынесения данного приговора. Срок отбытия меры наказания исчислять с 10.03-1945 года. Меру пресечения Манусову оставить без изменения содержание под стражей.
Меру пресечения осужденной Горяйновой Матрене Ксенофонтовне изменить – взять немедленно под стражу.
Приговор может быть обжалован в 72-х часовой срок в Верховный суд РСФСР с момента вручения копии приговора.
Председательствующий Шепелев.
Нар. заседатели: Панова и Нижутин.
Копия верна: председательствующий Шепелев (подпись).
***
Дело № 1160/1948 год
Приговор
Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики
19-20 июля 1948 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего - Шепелевой, народных заседателей: Боковой и Каткова, при секретаре Жевлаковой, с участием прокурора Калашникова, адвокатов Брегман и Микличева, в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:
1. Казарина Николая Николаевича, 1911 года рождения, уроженца деревни Лоскарёвка, Петровского района, Куйбышевской области, русского, грамотного, члена ВКП (б), работавшего прокурором Сталинского района г. Куйбышева с 23.10-1945 года по 8.06-1947 года - в преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 116 УК и ст. 109 УК;
2. Походяевой Софьи Ивановны, 1925 года рождения, уроженки города Куйбышева, работавшей секретарем прокуратуры Сталинского района г. Куйбышева - в преступлении, предусмотренном ст. 116 ч. 2 УК.
Проверив материалы предварительного следствия в судебном заседании, выслушав показания свидетелей, подсудимых, выступление прокурора, представителей защиты, судебная коллегия установила:
Подсудимый Казарин, работая прокурором Сталинского района гор. Куйбышева, допустил ряд злоупотреблений по службе, подпадающих под признаки ст. 109 УК. В своей практической работе Казарин грубо нарушал ст.ст. 67, 68 УПК, инструкцию НКЮ и Прокурора СССР от 17.11-1943 года за № 90/86 о порядке хранения вещественных доказательств по уголовным делам, поступившие деньги с уголовными делами по обвинению Гернер в сумме 5199 рублей, Хузнахметова в сумме 3950 рублей санкционировал хранение их у секретаря прокуратуры, подсудимой по делу Походяевой, а деньги в сумме 32000 рублей, поступившие с делом по обвинению Усман, разрешил секретарю Походяевой хранить в несгораемом сейфе, вверенном ему по службе как прокурору района. Злоупотребляя своим служебным положением, Казарин в апреле месяце 1947 года разрешил Походяевой из суммы денег, отобранных у обвиняемого Усман, выдать работникам прокуратуры заработную плату в сумме 2500 рублей с последующим удержанием при выдаче зарплаты, и в том числе сам Казарин получил 400 рублей.
Кроме того, установлено, что Казарин допустил пользование в рабочих кабинетах обстановкой, отобранной в связи с имеющимися на производстве в прокуратуре уголовными делами. В феврале месяце 1947 года, в связи с возбуждением уголовного преследования против гр. Генадиева были изъяты шкафы, стол, часы, барометр, полочка туалетная. Все эти вещи длительное время использовались в прокуратуре, а такие вещи, как барометр и полочка находились в пользовании Казарина в его рабочем кабинете.
Будучи ответственным за правильное использование бюджетных средств, ассигнованных на расходы прокуратуры, Казарин самоустранился от контроля в правильном их использовании и допустил такое положение, когда Походяева полностью распоряжалась средствами прокуратуры. Таким безответственным поведением и прямым злоупотреблением своим служебным положением Казарин создал такую обстановку, в результате которой подсудимая Походяева присвоила 22.520 рублей денег. В этом судебная коллегия и признала Казарина виновным.
Подсудимая Походяева, используя благоприятную обстановку для хищения, систематически присваивала деньги из бюджетных средств и средств, проходящих по уголовным делам как вещественное доказательство. Так, Походяевой были присвоены деньги, изъятые по делу Хузнахметова, в сумме 3950 рублей, по делу Гернер - 5199 рублей, по делу Усман - 6900 рублей, и путем увеличения итогов в платежных ведомостях заработной платы и из средств на хозрасходы присвоила 6471 руб., а всего за время работы Походяевой ею было присвоено 22.520 рублей.
Допрошенная в судебном заседании Походяева виновной себя признала в присвоении только 10.400 рублей, в присвоении остальной суммы вину отрицала, заявляя о том, что денег из 32.000 рублей, отобранных у Усман, она не брала и куда они делись, она не знает, так как хранились они в сейфе, ключи от которого находились у Казарина, а из денег, изъятых у Хуснахметова и Гернер, она передала 3600 рублей Казарину, последний же эту сумму ей не возвратил.
Судебная коллегия, исследуя все обстоятельства по делу, пришла к выводу о том, что показания Походяевой являются неправильными, так как они опровергнуты доказательствами, говорящими за то, что все деньги были присвоены одной Походяевой. С самого начала предварительного следствия Походяева признавала себя виновной в присвоении всей суммы денег, отобранных у Хузнахметова и Гернер, и только на судебном заседании 15-16.08-1947 года заявила о том, что часть денег она передала Казарину, причем такие показания Походяева ни в заседании народного суда, ни на предварительном следствии в дальнейшем, ни в судебном заседании судебной коллегии областного суда сколько-нибудь серьезными доводами не обосновывала. Показаниями свидетелей Соколовой, Литовко и других установлено, что при подсчете денег, изъятых по делу Усман, Походяева признала, что и из этой суммы деньги ею присваивались. Кроме того, как установлено судебным следствием, деньги в сумме 32000 рублей из сейфа ею неоднократно извлекались, пересчет и другие действия с деньгами ею производились не только в присутствии Казарина, но и других работников прокуратуры, что и указывает на то, что Походяева имела полную возможность к изъятию части денег из этой суммы. При таком положении дела судебная коллегия показания Походяевой не может признать отвечающими действительности.
На основании изложенного судебная коллегия признала Походяеву виновной в присвоении денег в сумме 22520 рублей.
Обвинение подсудимого Казарина в присвоении денег, изъятых у Усман, Гернер и Хузнахметова, судебная коллегия считает недоказанным, так как оно материалами дела не подтвердилось, а обосновывать в этой части обвинение только на неполноценных, опороченных серьёзными доказательствами показаниях обвиняемой Походяевой судебная коллегия считает невозможным. Также судебная коллегия считает не доказанной вину Казарина и в других пунктах обвинения, приписанных ему обвинительным заключением.
Казарину вменяется в вину присвоение 1600 рублей, изъятых по делу Генадиева, и это обвинение основано исключительно на показаниях матери Генадиева – Генадиевой Александры на предварительном следствии о том, что якобы деньги в сумме 1600 рублей она не получила, тогда как имеется расписка Генадиевой, из которой усматривается, что из прокуратуры ею получено все, кроме одних часов, которые ей не были в то время возвращены в связи с нахождением их на хранении в райисполкоме. Поскольку показания Генадиевой противоречат её же личной расписке, судебная коллегия не может признать показания Генадиевой отвечающими действительности, а, следовательно, и не может положить их в основу обвинительного приговора.
Совершенно необоснованно вменено Казарину в вину незаконное производство обысков у Пинус, Ганиной, Пахуновой, незаконное отобрание у них отдельных частей от автомашин и использование этих частей для монтирования машины для прокуратуры. Показаниями свидетелей Соколовой, Кранова, Баранова было установлено, что в прокуратуре имелся материал о хищении автомашины с завода КАТЭК. Работники прокуратуры обязаны были принимать меры к отысканию лиц, виновных в хищении, а также и самой машины, и поскольку в прокуратуру поступили сигналы о наличии у вышеуказанных лиц частей от машины, то прокурор имел полное основание дать санкцию на производство обысков у этих лиц.
Как установлено показаниями свидетелей Кранова и Соколовой, все части, изъятые у Пинус, Пахуновой, Галиной, были сданы в завод № 42, а свидетель Фролова – кладовщик завода № 42, подтвердила, что все эти части до настоящего времени хранятся у неё в кладовой, и ничего из этих частей не только Казариным, но и другими лицами взято не было. Показаниями свидетеля Герштейн подтверждено, что машина для прокуратуры была смонтирована из старых деталей завода «Шарикоподшипник». Следовательно, никакого злоупотребления в этом вопросе со стороны подсудимого Казарина допущено не было.
Наконец, Казарин обвиняется в использовании и поломке его женой часов, отобранных у гр. Правдина. Обвинение в этой части нельзя признать доказанным, так как это обвинение основано исключительно на показаниях Кранова, который заявил суду, что со слов Казарина ему известно, что часы якобы одевала жена Казарина и сломала заводную головку. Казарин наличие такого разговора с Крановым категорически отрицает.
Свидетели по делу, и, в частности, свидетель Райцис, утверждают, что, проживая в одном доме с Казариным, она у жены Казарина никогда часов не видела, часы, как она утверждает, хранились в сейфе в прокуратуре. Кроме того, по делу не установлено, что часы отбирались у Правдина в исправном виде, что в исправном виде они были переданы Казарину свидетелем Крановым, который как следователь по существу и был ответственным за них.
На основании таких материалов признать Казарина виновным в этой части судебная коллегия не находит возможным.
На основании изложенного, судебная коллегия, учитывая общественную опасность совершенного преступления, степень содеянного и личности обвиняемых, руководствуясь ст.ст. 319, 320, 326 УПК РСФСР, приговорила:
Походяеву Софью Ивановну признать виновной по ч. 2 ст. 116 УК и лишить ее свободы сроком на десять лет без поражения в правах и без конфискации имущества за отсутствием такового. Взыскать с неё в возмещение причиненного ущерба в пользу прокуратуры города Куйбышева 22.520 рублей.
Казарина Николая Николаевича по ст. 116 ч. 2 УК считать оправданным, но признать его виновным по ст. 109 УК и лишить свободы сроком на один год и шесть месяцев (1 год 6 месяцев) без поражения в правах.
На основании ст. 29 УК РСФСР зачесть предварительное заключение в срок отбытия меры наказания Походяевой с 5.06-1947 года по 20.07-1948 года, Казарину с 1.06-1948 года по 3.07-1948 года. Меру пресечения Походяевой оставить содержание под стражей, Казарину подписку о невыезде из города Куйбышева. Изъятые вещи у Походяевой реализовать, и деньги обратить в возмещение причиненного ущерба.
Приговор может быть обжалован в судебную коллегию Верховного суда РСФСР в течение 72 часов с момента вручения осужденным копии данного приговора.
Председательствующий – Шепелева.
Народные заседатели – Бокова и Катков.
Копия верна: Председательствующий Шепелева (подпись).
***
Дело № 1316/1948 год
Приговор
Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики
8-9 декабря 1948 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского Областного суда в составе: председательствующего члена Облсуда Коршунова, народных заседателей Мухина и Щетининой, при секретаре Жевлаковой, с участием прокурора Белаковской, адвоката Дьяковского, в открытом судебном заседании в г. Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:
Бибиковой Татьяны Ивановны, 1919 года рождения, уроженки с. Мокша, Большеглушицкого района, Куйбышевской области, русский, служащий, члена ВКП (б), замужней, имеющей образование: высшее педагогическое и среднее юридическое, в момент совершения преступления – народный судья 2-го участка Сталинского района г. Куйбышева, в преступлении, предусмотренном ст. 117 ч. 2 УК РСФСР.
Проверив в судебном заседании материалы предварительного расследования, заслушав выступление сторон, судебная коллегия установила:
2 июля 1947 года, бывший народный судья Бибикова, при секретаре Анциновой, рассмотрела дело по обвинению Крашенинникова Владимира Филипповича по обвинению в преступлении, предусмотренном ст.5 ч.1 Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 26.06-1940 г. Крашенинников был признан виновным по ст. 5 ч.1 вышеназванного Указа, и ему была определена мера наказания - 4 месяца тюремного заключения с присоединением ранее неотбытого наказания 3 года 2 месяца лишения свободы. После объявления приговора осужденный Крашенинников был арестован, но до вызова милиции и изготовления документов находился в рабочей комнате секретаря суда Анциновой. Последняя перепечатала копию приговора, дала подписать ее Бибиковой и ожидала приход милиции за арестованным. Во время этого ожидания, воспользовавшись отлучкой секретаря, осужденный Крашенинников сбежал. Обнаружив побег осужденного, секретарь Анцинова немедленно об этом доложила народному судье Бибиковой. Последняя указала на небрежность секретарю, а уголовное дело вместе с копиями приговоров взяла от секретаря себе. Как впоследствии установлено, осужденный Крашенинников пригородным поездом прибыл к своей матери Крашенинниковой М.С., которой и сообщил обо всем случившемся.
Крашенинникова М.С., у которой погиб на фронте Отечественной войны муж и старший сын, приняла решение облегчить участь своего сына. С этой целью она на другой день 3.07-1947 г. приехала в народный суд к подсудимой Бибиковой, и в кабинете последней стала просить оказать ей помощь в освобождении сына. Бибикова дала согласие, но велела Крашенинниковой зайти к ней вечером на квартиру. При дальнейшем разговоре было условлено, что Крашенинникова зайдет к Бибиковой 7.07-1947 г. и привезет ей необходимую плату за освобождение сына. Тут же подсудимая Бибикова написала записку о принятии на работу осужденного Крашенинникова на силикатный завод № 1. Подсудимая Бибикова написала: «Тов. Милославская! Допустить Крашенинникова Владимира Филипповича до работы с сегодняшнего числа 3.07-1947 г., судом он осужден, но оставьте его работать пока на время до 7.07-1947 г. в заводе. 3.07-1947 г. Бибикова».
Как и было установлено, Крашенинникова (мать) 7.07-1947 г. вновь приехала к Бибиковой, и в кабинете народного судьи вручила ей 300 рублей денег, а затем на квартире 12 килограммов сливочного масла. Этого же числа из уголовного дела на осужденного Крашенинникова был изъят первый приговор, которым он был осужден по ст. 5 ч.1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26.06-1940 г. к 4-м месяцам тюремного заключения с присоединением неотбытого срока 3 года 2 месяца лишения свободы, а написан другой приговор, в котором значилось, что Крашенинников признан виновным по ст. 5 части 2-й Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26.06-1940 г. и осужден к 6 месяцам исправительно-трудовых работ с удержанием из заработка 25%. Прежний протокол судебного заседания, написанный рукой секретаря Анциновой, также был изъят. Вместо уничтоженного протокола был написан другой протокол рукой секретаря судебного заседания Колесниковой.
Крашенинников спустя некоторое время 5.08-1947 г. вновь самовольно оставил работу и был привлечен к уголовной ответственности. Крашенинникова (мать) и по этому делу обращалась к Бибиковой с просьбой «уладить дело», но т.к. Бибикова была в отпуске, а за нее оставалась заместитель народного судьи т. Агеева, последняя судила Крашенинникова по ст. 5 ч.1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26.06-1940 г. к 4 месяцам тюремного заключения с присоединением неотбытого срока по предыдущим приговорам. После этого Крашенинникова (мать) заявила о взятке. Она пояснила, что с целью освободить сына ею продано все, что имела, а именно: коза, козленок, зеркало, корыто, за что получила 1600 р., из которых Бибиковой отдала 300 руб. и ей же купила 12 килограммов сливочного масла. Дело по обвинению Крашенинниковой по ст. 118 УК РСФСР по причине её неграмотности, неразвитости, её полного признания своей вины в стадии предварительного расследования производством прекращено.
Подсудимая Бибикова на суде виновной себя в получении взятки не признала и объяснила, что Крашенинникова (мать) за то, что она осудила её сына, показывает на нее ложно. Секретарь Анцинова, имея к ней неприязненные отношения, показывает на нее ложно. Свидетельница Агеева имеет к ней также неприязненные отношения. Указанные доводы подсудимой Бибиковой о своей невиновности опровергаются следующими данными.
1. Подробными показаниями Крашенинниковой, которая дала Бибиковой взятку за освобождение сына. Её показания не могут быть признаны неправдоподобными, т.к. они подкрепляются имеющейся в деле запиской от 3.07-1947 г., которой Бибикова освободила осужденного к тюремному заключению Крашенинникова и направила его на работу. Показания Крашенинниковой, помимо этого, частично подтверждаются свидетельницей Милославской и другими обстоятельствами, которые приводятся ниже.
2. Первый приговор и протокол по делу Крашенинникова был уничтожен подсудимой Бибиковой. Это обстоятельство подтвердила на суде свидетельница Анцинова. Доводы Бибиковой, что Анцинова была с ней в неприязненных отношениях, опровергаются свидетельницей Колесниковой и тем обстоятельством, что Бибикова приезжала отдыхать в село к Анциновой.
3. Новый протокол по делу Крашенинникова был написан под диктовку подсудимой Бибиковой секретарем Колесниковой, которая отказывалась писать, т.к. не участвовала в судебном заседании, но Бибикова уговорила её, и протокол был написан. На суде это обстоятельство подтвердила свидетельница Колесникова.
4. Будучи в отпуске, подсудимая Бибикова приходила в народный суд, потребовала второе дело, заведенное на Крашенинникова за самовольное оставление работы 5.08-1947 г., и учила своего заместителя Агееву (работницу завода имени Масленникова) вынести приговор Крашенинникову с определением ему наказания в виде исправительно-трудовых работ. На суде этот факт подтвердила свидетельница Агеева. Доводы подсудимой о том, что Агеева была с ней в неприязненных отношениях, при проверке в суде не подтвердились. И, кроме того, во время указанных событий Агеева работала в суде заместителем всего 2-3 дня, а до этого работала на заводе и Бибикову очень мало знала.
5. Приговор 2.07-1947 г., которым Крашенинников был осужден к тюремному заключению, Бибиковой был вынесен. Это подтвердила на суде Анцинова и сам осуждённый Крашенинников, который показал, что приговор был ему объявлен, после чего он был арестован, и, воспользовавшись отлучкой секретаря, из суда сбежал. Отсутствие указанного приговора в деле говорит о его уничтожении Бибиковой, что подтверждается всеми обстоятельствами, описанными выше.
На основании изложенного судебная коллегия признала Бибикову виновной по ст. 117 ч. 2-й УК РСФСР, и, руководствуясь 319, 320 ст. УПК РСФСР, приговорила:
Бибикову Татьяну Ивановну на основании ст. 117 ч. 2-й УК РСФСР лишить свободы в ИТЛ сроком на десять лет, без последующего поражения в правах и без конфискации имущества за отсутствием такового. Срок отбытия наказания осуждённой исчислять с учетом предварительного заключения с 4 августа 1948 г. Меру пресечения оставить прежнюю – содержание под стражей, могущие быть судебные издержки возложить на осуждённую.
Приговор может быть обжалован в 72-х часовой срок с момента вручения его копии осуждённой в судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда РСФСР, через Куйбышевский Облсуд.
Председательствующий Коршунов.
Члены суда, нар. заседатели – Мухин и Щетинина.
Копия верна: Председательствующий Коршунов (подпись).
Пред. Коршунов
Дело № 46-09-6-1949 г.
Определение
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР в составе: председательствующего Данилова, членов - Дерендяева и Альбовой, рассмотрела в судебном заседании от 17 января 1949 г. дело по кассационной жалобе Бибиковой на приговор Куйбышевского Областного суда от 8-9 декабря 1948 г., которым:
Бибикова Татьяна Ивановна, 1919 г. рождения, уроженка с. Мокша Больше-Глушицкого района, Куйбышевской области, член ВКП (б), образование высшее педагогическое и среднее юридическое, ранее не судима,
осуждена на основании ст. 117 ч. 2 УК к лишению свободы сроком на 10 лет, заслушав доклад члена суда Альбовой, заключение прокурора мл. советника юстиции Гаспаровой, полагавшей приговор оставить в силе, объяснения адвоката Гринберг, просившего приговор отменить и дело возвратить на новое рассмотрение, судебная коллегия установила:
Приговором суда Бибикова признана виновной в том, что она, работая народным судьей 2 участка Сталинского района г. Куйбышева, 7 июля 1947 г. получила от Крашенинниковой взятку 300 руб. деньгами и 12 кг сливочного масла за уничтожение приговора, вынесенного ею же в отношении Крашенинникова В.Ф., осужденного по ст.5 ч.1 Указа от 26 июня 1940 г. к 4-м месяцам тюремного заключения с присоединением этого наказания к не отбытому по ранее вынесенному приговору сроку наказания – 3 года 2 месяца лишения свободы.
Вместо уничтоженного приговора и протокола судебного заседания Бибикова составила другие судебные документы, указав в приговоре, что Крашенинников осужден по ст.5 ч.2 Указа от 26 июня 1940 г. к 6 месяцам исправительно-трудовых работ.
В судебном заседании Бибикова виновной себя не признала. В кассационной жалобе просит приговор отменить и дело прекратить. Заявляет, что приговор основан на противоречивых показаниях Крашенинниковых и ложных показаниях свид. Анциновой на почве личных неприязненных с ней (Бибиковой) взаимоотношений.
[…]
Исходя из указанного, судебная коллегия находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению и, руководствуясь ст. 436 УПК, определила:
Приговор Куйбышевского Областного суда от 8-9 декабря 1948 г. в отношении Бибиковой Татьяны Ивановны оставить в силе, а её кассационную жалобу без удовлетворения.
Председательствующий Данилов.
Члены суда Дерендяев и Альбова.
Копия верна: Председательствующий Данилов (подпись).
***
Дело № 1257/1948 год
Приговор
Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики
13-14 декабря 1948 г. судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского Областного суда в составе: председательствующего Филиппова, народных заседателей Папсуевой и Мухина, при секретаре Филимоновой, с участием прокурора Чулкова, адвоката Пактовского, в открытом судебном заседании в г. Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:
Правдиной Прасковьи Трифоновны, 1923 года рождения, уроженки д. Нижней Быковки, Кошкинского района, Куйбышевской области, русской, бывшего кандидата в члены ВКП (б), исключена в связи с настоящим делом, имеющей образование 9 классов средней школы, в 1944 г. закончила краткосрочные юридические курсы, после чего работала народным судьей 2 участка Исаклинского района Куйбышевской области, ранее не судима, замужняя, имеет ребенка в возрасте 2-х лет, в настоящее время нигде не работает, находится на иждивении мужа, работающего счетоводом колхоза, проживает в поселке Отрада Подбельского района – по обвинению по ст. 117 ч. 2 УК РСФСР.
Судебная коллегия, заслушав объяснения подсудимой, показания свидетелей, проверив материалы дела, установила:
Правдина, работая народным судьей 2 участка Исаклинского района, используя свое служебное положение, занималась взяточничеством. В декабре 1945 года в нарсуд 2 участка Исаклинского района поступило уголовное дело по обвинению Фомина и Стрункина по ст. 162 п. «г» УК РСФСР. Оба они с 1927 года рождения, ранее не судимы, работали рядовыми колхозниками, им вменялось в вину хищение с тока колхоза 50 кг ржи по предварительному сговору.
За 2-3 дня до рассмотрения дела в суде на квартиру к Правдиной пришла сестра подсудимого Стрункина – Стрункина Анастасия, чтобы передать характеристику на своего брата, при этом последняя попросила Правдину, чтобы Фомина и Стрункина не лишали свободы, а оставили работать при колхозе. Одновременно Правдина договорилась со Стрункиной в отношении подарка, после чего Стрункина вернулась в свой колхоз, сообщила Фоминой Анне – матери подсудимого Фомина Егора, что Правдиной нужно отвезти подарок, при этом Фомина и Стрункина совместно собрали подарок – пуд муки, 8 кг мяса баранины, 2 кг мёда и один килограмм масла, и все эти продукты Стрункина отвезла и передала Правдиной в квартире последней.
13 декабря 1945 года при рассмотрении дела под председательством Правдиной Фомин был приговорен к 2 годам лишения свободы, а Стрункин к одному году исправительно-трудовых работ при колхозе, и из-под стражи освобождён, хотя обстоятельства дела, возраст подсудимых, степень участия каждого из них в совершенном преступлении были одинаковыми в отношении каждого из подсудимых. Приговор прокуратурой опротестован не был.
В феврале 1946 года в нарсуд 2 участка Исаклинского района поступило дело по обвинению Ледяевой Марии по ст. 109 УК, которой вменялось в вину то, что она, злоупотребляя своим служебным положением, работая заведующим глубинным пунктом «Заготзерно», причинила ущерб государству на 81094 руб., допустила недостачу хлеба 7017 кг. При рассмотрении дела под председательством Правдиной Ледяева была приговорена к 3 годам лишения свободы, и в связи с амнистией от отбытия меры наказания освобождена. На следующий день после вынесения приговора в знак благодарности за мягкий приговор Ледяева принесла на квартиру Правдиной 7 м шёлка, модельные туфли, однако эту взятку Правдина принять отказывалась, но Ледяева туфли и шёлк положила на табуретку, стоявшую рядом с кроватью, в которой лежала Правдина, и сама ушла. Хотя свою виновность Правдина и отрицает, однако ее вина по ст. 117 ч. 2 УК РСФСР вполне доказана следующими обстоятельствами дела.
Во-первых, свидетели Фомина и Стрункина подтвердили, что они передали Правдиной как подарок пуд муки, полпуда баранины, 2 кг мёда и килограмм масла. При этом Стрункина пояснила обстоятельства, при которых была передана взятка, а также ранее на квартире передала и характеристику на брата, правильно рассказала расположение обстановки в комнате Правдиной. Следовательно, объяснение Правдиной о том, что Стрункина в квартиру к ней не заходила, является неправильным.
Кроме того, сама подсудимая пояснила, что в деле имеется характеристика на Стрункина, представленная суду, однако в протоколе судебного заседания не разрешался вопрос о приобщении характеристики. Следовательно, это обстоятельство подтверждает правильность объяснений Стрункиной, что характеристику она Правдиной передала на квартире до суда. О том, что Фоминой готовилась взятка, подтвердила и свидетель Федейкина.
Во-вторых, в деле имеется приговор в отношении Фомина и Стрункина, совершивших хищение 50 кг ржи в колхозе вместе, при одинаковых для каждого из них обстоятельствах, однако Фомин приговорен к 2 годам лишения свободы, а Стрункин – к одному году исправительно-трудовых работ при колхозе. Это также подтверждает правильность показаний свидетеля Стрункиной.
В-третьих, свидетель Хрусталёва-Ледяева пояснила суду, что она в благодарность за приговор, не связанный с лишением свободы, передала Правдиной подарок – 7 м шелка, туфли модельные и чулки, пояснив обстоятельства, при которых была передана взятка, не доверять ее показаниям у суда нет оснований.
В-четвертых, Правдина, будучи допрошенной на предварительном следствии помощником прокурора области, пояснила, что действительно Стрункина приносила подарок – пуд муки и 2 кг мёда, который и был принят, на этом же допросе Правдина принятие взятки от Ледяевой категорически отрицала. Аналогичное объяснение Правдина дала и партийным органам.
Таким образом, принимая во внимание все обстоятельства дела в их совокупности, судебная коллегия считает, что Правдина во взяточничестве с достаточной полнотой изобличается показаниями свидетелей, своими собственными объяснениями и материалами дела.
Руководствуясь ст. 319, 320 УПК, судебная коллегия приговорила:
Правдину Прасковью Трифоновну по ст. 117 ч. 2 УК РСФСР подвергнуть лишению свободы сроком на 5 лет (пять) без поражения в правах, с конфискацией имущества. Меру пресечения изменить и определить содержание под стражей с 14 декабря 1948 г., с этого же числа и исчислять срок отбытия меры наказания.
Приговор может быть обжалован в течение 72-х часов с момента вручения копии приговора осужденной в Верховный суд РСФСР.
Председательствующий – Филиппов.
Народные заседатели: Папсуева и Мухин.
Копия верна: Председательствующий Филиппов (подпись).
***
Дело № 2-200/1958 год
Приговор
Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики
22-27 декабря 1958 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего Лавриченко, народных заседателей Пёрышкина и Цыплёнкова, при секретаре Сбитневой, с участием прокурора Маряшкина, адвокатов: Потапова, Чураковой, Татаринцева, Жердевой, Башева, Спекторова и Ферштер в открытом судебном заседании в гор. Куйбышеве рассмотрела уголовное дело по обвинению:
1. Кудряшова Николая Андреевича, 1910 года рождения, уроженца г. Кирсанова, Тамбовской области, русского, члена КПСС, имеющего среднее образование, женатого, имеющего на иждивении 2-х детей: 1940 и 1945 г.г. рождения, не судимого, работавшего старшим дорожным инспектором Новокуйбышевского ГОМ МВД, проживавшего в г. Куйбышеве, Студенческий переулок, дом 2, кв. 50, -
2. Острикова Николая Васильевича, 1914 года рождения, уроженца г. Тбилиси, Грузинской ССР, русского, члена КПСС, имеющего образование в объеме 7 классов, женатого, имеющего на иждивении 3-х детей: 1940, 1945 и 1950 г.г. рождения, не судимого, работавшего старшим госавтоинспектором Новокуйбышевского ГОМ, проживавшего г. Новокуйбышевск, ул. Молодогвардейская, 6, кв. 8, -
3. Павлова Ивана Семеновича, 1920 года рождения, уроженца с. Рязаново, Шемяченского района, Смоленской области, русского, члена КПСС, имеющего образование среднее, женатого, имеющего на иждивении 2-х детей, 9-ти месяцев и 8 лет, не судимого, работавшего инспектором облГАИ, проживающего г. Куйбышев, ул. Херсонская, дом 37 – всех в преступлении, предусмотренном ст. 117 ч. 2 УК РСФСР.
4. Горбунова Дмитрия Ивановича, 1921 года рождения, уроженца с. Дубовый Умёт, Дубово-Умётского района, Куйбышевской области, русского, члена КПСС, имеющего среднее образование, женатого, имеющего на иждивении 2-х детей: 1946-1952 г.г. рождения, не судимого, работающего мотористом Воскресенской нефтеперекачивающей станции, проживающего г. Новокуйбышевск, ул. Чернышевского, 14, кв. 17 – в преступлении, предусмотренном ст. ст. 17-118 УК РСФСР.
5. Крюкова Александра Ивановича, 1929 года рождения, уроженца с. Преполовенка, Безенчукского района, Куйбышевской области, русского, беспартийного, имеющего образование в объеме 4 классов, женатого, имеющего на иждивении 2-х детей: 1946 и 1954 г.г. рождения, работавшего шофером в АТК-2, проживавшего г. Новокуйбышевск, ул. Вокзальная, дом 20, кв. 2, не судимого, -
6. Дурасова Александра Николаевича, 1928 года рождения, уроженца Куйбышевской области, Чапаевского района, с. Колывань, русского, беспартийного, имеющего образование в объеме 7-ми классов, женатого, имеющего на иждивении 4-х детей: 2, 5, 9 и 10 лет, не судимого, работавшего шофером НКЗ, проживавшего г. Новокуйбышевск, ул. Садовая, дом 1, кв. 6 -
7. Скачкова Бориса Андреевича, 1934 года рождения, уроженца с. Новый Оренбург, Безенчукского района, Куйбышевской области, русского, беспартийного, имеющего образование в объеме 5 классов, женатого, не судимого, имеющего на иждивении ребенка, 1950 года рождения, работавшего шофером в СМУ-5, проживающего в г. Новокуйбышевске, ул. Одесская, дом 25, кв. 6 -
8. Трибунских Николая Кузьмича, 1938 года рождения, уроженца с. Усманска, Борского района, Куйбышевской области, русского, беспартийного, имеющего образование в объеме 4-х классов, холостого, не судимого, работающего шофером АТК-2, проживающего г. Новокуйбышевск, ул. Одесская, дом 4, кв. 1 –
9. Чуенкова Василия Александровича, 1926 года рождения, уроженца с. Ар, Баранбелярского района, Тат. АССР, русского, беспартийного, имеющего образование в объеме 5-ти классов, женатого, имеющего на иждивении 2-х детей: 1950 и 1951 г.г. рождения, не судимого, работающего плотником в СУ-2, проживающего в г. Новокуйбышевске, ул. Кутузова, дом 22, кв. 3 – всех в преступлении, предусмотренном ст. 118 УК РСФСР.
Исследовав в судебном заседании материалы предварительного следствия, судебная коллегия нашла доказанной вину подсудимых в следующих преступлениях.
1. Подсудимый Скачков, желая незаконно получить водительские права, в сентябре месяце 1957 года обратился по этому вопросу к подсудимому Крюкову – общественному автоинспектору, который договорился со старшим инспектором дорнадзора Кудряшовым получить со Скачкова за выдачу ему водительских прав взятку в сумме 1000 рублей. В октябре месяце 1957 года Скачков принес на квартиру Крюкову 500 рублей, которые Крюков предал подсудимому Кудряшову. Для получения водительских прав в ОблГАИ необходимо было иметь свидетельство об окончании курсов шоферов. По просьбе Кудряшова инструктор производственного обучения учебного Комбината треста № 25 Михайлик достал чистый бланк свидетельства. Это свидетельство Кудряшов собственноручно заполнил на имя Скачкова, а Михайлик исполнил подписи за директора и зав. учебной частью комбината. В ноябре месяце 1957 года это свидетельство Крюков вручил Скачкову, получив от него остальные 500 рублей, которые также передал Кудряшову. 26 ноября и 10 декабря 1957 года Скачков сдал экзамены в ОблГАИ и получил удостоверение на право вождения автомобиля.
2. В начале мая месяца 1958 года гр-н Прохоров В.Я. узнал от Скачкова о том, что последний с помощью Крюкова незаконно получил удостоверение шофёра, и, желая получить права, поскольку он ранее работал шофёром, но в 1952 году был лишён водительских прав, Прохоров через Скачкова познакомился с Крюковым и попросил достать водительские права. Предварительно договорившись с Кудряшовым, Крюков потребовал с Прохорова 1250 рублей взятку. На следующий день Прохоров передал Крюкову через его жену 600 рублей и после дачи взятки заявил об этом в отделение милиции. Через несколько дней Прохоров отдал Крюкову остальные 650 рублей. Из полученных 1250 рублей Крюков передал Кудряшову 650 рублей, а остальные оставил у себя.
Для приобретения для Прохорова свидетельства об окончании курсов шоферов Кудряшов договорился с преподавателем курсов шоферов при ДОСААФ Асабиным пропустить Прохорова на экзаменах. В июне 1958 года Прохоров сдал экзамены и получил свидетельство об окончании курсов шоферов. После этого Кудряшов неоднократно пытался пропустить Прохорова на экзаменах в ОблГАИ для получения водительских прав, но это ему не удавалось, да и сам Прохоров не решался сдавать экзамены. Не получив водительские права, Прохоров потребовал от Крюкова возврата денег, и Кудряшов и Крюков вынуждены были возвратить ему 1250 рублей.
3. В декабре месяце 1957 года Крюков предложил своему знакомому Видяскину П.Н. достать удостоверение шофера-любителя за 700 рублей. Имея собственную автомашину «Москвич», Видяскин согласился и принес Крюкову взятку в сумме 700 рублей, которые Крюков передал Кудряшову. Подсудимый Кудряшов обещал устроить с получением водительских прав и предложил Видяскину ехать в ОблГАИ сдавать экзамены. Видяскин три раза ездил в ОблГАИ, но во всех случаях отказывался отвечать на билет, так как не имел знаний, а затем потребовал возвратить деньги, что Кудряшов и Крюков вынуждены были сделать.
4. В июне месяце 1958 года подсудимый Чуенков обратился к Крюкову с просьбой достать права на вождение мотоцикла. Крюков по договоренности с Кудряшовым получил с Чуенкова взятку в сумме 500 рублей. 19 июня 1958 года, когда Кудряшов был в комиссии по приему экзаменов, он принял экзамены у Чуенкова по правилам уличного движения, помогая ему в ответах, и Чуенкову было выдано водительское удостоверение на право вождения мотоцикла.
15 июня 1958 года у шофера АТК-2 Розвезева Ф.М. были отобраны водительские права за использование автомашины в корыстных целях. Через несколько дней Кудряшов встретил Розвезева и сказал ему, что он решил возвратить отобранные у Розвезева права за 200 рублей. Через несколько дней в кабинете ГАИ Кудряшов и старший инспектор ГАИ Новокуйбышевского ГОМ Остриков, посоветовавшись между собой, получили от Розвезева взятку в сумме 135 рублей, поделив их между собой. 27 июня 1958 года Кудряшов вернул права Розвезеву и потребовал, чтобы он привез водку и закуску на дачу Кудряшова. Вечером Розвезев привез на дачу Кудряшова бутылку шампанского и закуску и отдал все это Кудряшову. В распитии шампанского приняли участие Кудряшов, Остриков и Топычканов – работники ГАИ.
6. 22 июля 1957 года у шофера Житяева Г.П. были отобраны водительские права. В конце июля 1957 года, во время разбора дела шоферов, около отделения милиции познакомился с общественным автоинспектором Горбуновым прибывший на разбор дел Житяев. Горбунов, узнав от Житяева, что у последнего отобраны права, предложил ему для работников ГАИ принести взятку в сумме 300-400 рублей. Житяев передал Горбунову взятку в сумме 300 рублей, на которые Горбунов купил спиртные напитки и закуску, организовав выпивку, в которой принимали участие Гриднев, Топычканов и Кудряшов, не зная, что Горбунов получил взятку.
7. 21 июня 1958 года были отобраны водительские права у шофера АТК-2 Трибунских, который совместно с гр-ном Куклевым обратился к общественному автоинспектору Дурасову с просьбой, чтобы через Острикова похлопотал за него о возврате водительских прав. Трибунских дал Дурасову взятку в сумме 200 рублей для передачи Острикову, однако Дурасов полученные от Трибунских деньги оставил себе. Остриков возвратил права Трибунских, заменив ему второй талон на третий.
Подсудимый Кудряшов виновным себя в предъявленному ему обвинении признал частично и показал, что он действительно получил через Крюкова взятку от Скачкова – в сумме 1000 рублей, приняв меры для получения Скачковым водительских прав, что 650 рублей, полученных Крюковым у Прохорова, он взял взаймы, а 650 рублей, полученных у Видяскина, он взял у Крюкова, боясь разоблачения, и что у Чуенкова и Розвезева взяток он не брал. Однако вина подсудимого Кудряшова в описанных выше его преступных действиях полностью доказана совокупностью собранных доказательств по делу.
Так, в получении взятки в сумме 1000 рублей от Скачкова подсудимый Кудряшов изобличается, кроме его показаний, показаниями подсудимого Крюкова, который, получив от Скачкова 1000 рублей за выдачу ему водительских прав, передал их Кудряшову, показаниями свидетеля Михайлик о том, что действительно Кудряшов заполнил чистый бланк свидетельства об окончании курсов шоферов на имя Скачкова, а подписи за директора учебного комбината и зав. учебной частью подделал он, Михайлик. Полученное Скачковым указанное выше свидетельство дало ему возможность сдать экзамены в ОблГАИ и получить удостоверение на право вождения автомобиля.
Подсудимый Кудряшов не отрицает факта получения денег от Видяскина и Прохорова через Крюкова. Ссылка же Кудряшова на то, что эти деньги он взял взаймы и боясь разоблачения, опровергается показаниями подсудимого Крюкова о том, что он брал деньги у Прохорова и Видяскина по предложению Кудряшова и передавал их последнему как взятку, показаниями свидетеля Асабина о том, что Кудряшов просил его пропустить на экзамены Прохорова для вручения ему свидетельства об окончании курсов шоферов, а также тем фактом, что Кудряшов пытался принять экзамены у Прохорова в июне месяце 1958 года, когда сдавала группа шоферов при СУ-8, однако старший инспектор ОблГАИ Назаров не разрешил этого, о чём свидетельствуют показания свидетеля Назарова. Вина подсудимого Кудряшова в получении взятки от Чуенкова через Крюкова доказана показаниями Крюкова о том, что после того, как Чуенков просил достать права, он договорился с Кудряшовым, получил от Чуенкова 500 рублей, передав их Кудряшову, который принимал экзамены у Чуенкова, помогая ему в ответах. Подсудимый Чуенков подтвердил в судебном заседании, что экзамены по правилам уличного движения действительно принимал у него подсудимый Кудряшов. Не доверять приведенным показаниям подсудимого Крюкова нет никаких оснований.
Вина подсудимого Кудряшова в получении взятки от шофёра Розвезева доказана показаниями последнего, из которых видно, что 15 июня 1958 года у него были отобраны водительские права за подвоз воды на дачи гражданам. Через несколько дней Кудряшов попросил его привезти на дачу воды. Когда Розвезев привез воду на дачу Кудряшова, то последний заявил ему, что они решили возвратить ему права за 200 рублей. Спустя 2 дня Кудряшов встретил Розвезева и спросил, привез ли он деньги. Розвезев ответил, что у него есть только 135 рублей. После этого Кудряшов сходил за Остриковым и в кабинете ГАИ в присутствии Розвезева посоветовался с Остриковым, брать ли 135 рублей, на что Остриков дал согласие, и Розвезев положил деньги на стол Острикова. Возвращая права, Кудряшов просил Розвезева привезти ему на дачу воды, одновременно привезти вина и закуски, что Розвезев и исполнил.
В стадии предварительного следствия подсудимый Кудряшов полностью подтвердил показания Розвезева и заявил, что действительно он, по договоренности с Остриковым, получил от Розвезева взятку в сумме 135 рублей, которые они поделили между собой, и, кроме этого, ему на дачу Розвезев привез бутылку шампанского, которую он распил с Остриковым и Топычкановым, предупредив их о том, что шампанское привез Розвезев.
В судебном заседании Кудряшов в этой части изменил свои показания и заявил, что в стадии предварительного следствия он был в возбуждённом состоянии, поэтому показал в отношении получения 135 рублей ложно. Причина изменения показаний Кудряшовым является надуманной, нереальной, поэтому нет никаких оснований не верить показаниям Кудряшова по эпизоду с Розвезевым в стадии предварительного следствия, тем более что они полностью подтверждаются свидетелем Розвезевым. При наличии изложенного доводы Кудряшова о том, что взяток с Чуенкова и Розвезева он не брал, являются несостоятельными.
Поскольку Кудряшов получал взятки неоднократно и имел ответственное положение как должностное лицо, его действия правильно квалифицированы органами предварительного следствия по ст. 117 ч. 2 УК РСФСР.
Эпизод с получением взятки с шофера Житяева – двух бутылок шампанского и закуски, подлежит исключению из обвинения Кудряшова как недоказанный. Из показаний Житяева видно, что купить шампанское для Кудряшова и Острикова, чтобы последние возвратили отобранные у него права, предложил ему Гриднев. Житяев купил 2 бутылки шампанского и передал их Гридневу, который отнес их в фотографию. Гриднев в своих показаниях заявил, что шампанское он отдал в фотографии Кудряшову и Острикову. Последние это обстоятельство категорически отрицают. Допрошенный в стадии предварительного следствия свидетель Гайдай (фотограф) это обстоятельство также отрицает. Показаниями свидетеля Житяева установлено, что до этого Гриднев вымогал у него взятку 600 рублей, на что Житяев не согласился. При наличии изложенного, показания Гриднева о том, что 2 бутылки шампанского он передал Кудряшову и Острикову, не вызывают доверия, поэтому указанный эпизод подлежит исключению из обвинения Кудряшова.
Подсудимый Остриков виновным себя в получении взятки с шофера Розвезева в сумме 135 рублей не признал и показал, что никаких взяток он не получал. Однако вина Острикова в получении взятки с Розвезева за возвращение отобранных у него прав доказана приведенными выше показаниями Розвезева, который категорически утверждает, что взятку с него получили Кудряшов и Остриков, предварительно договорившись между собой. Показания Розвезева в этой части полностью подтвердил в стадии предварительного следствия подсудимый Кудряшов. Изменения показаний Кудряшова в судебном заседании является несостоятельным по основаниям, изложенным выше. Подсудимый Остриков не отрицает факта выпивки шампанского, привезенного Розвезевым. Поэтому доводы подсудимого Острикова о невиновности являются несостоятельными. Поскольку Остриков получил взятку при отягчающих обстоятельствах, а именно, при наличии ответственного его должностного положения, его действия правильно квалифицированы органами предварительного следствия по ст. 117 ч. 2 УК РСФСР.
Эпизод с получением взятки с Житяева – 2 бутылки шампанского – подлежит исключению из обвинения Острикова по изложенным выше основаниям, относящимся и к подсудимому Кудряшову. Эпизод с получением взятки у шофера Трибунских также подлежит исключению из обвинения Острикова по следующим основаниям. Подсудимый Остриков категорически отрицает получение взятки с Трибунских через подсудимого Дурасова. Обвинение в этом Острикова основано органами предварительного следствия только на показаниях подсудимого Дурасова. Однако показания Дурасова являются показаниями лица, заинтересованного в смягчении своей вины, и к тому же являются противоречивыми.
Так, в первых своих показаниях Дурасов вообще отрицает факт получения с Трибунских взятки для передачи ее Острикову. Затем Дурасов стал показывать о том, что он получил с Трибунских взятку в сумме 100 рублей и передал ее Острикову, с тем, чтобы последний вернул права Трибунских. На очной ставке с Остриковым подсудимый Дурасов заявил: «Я Острикову должен был раньше 100 рублей, которые мне дал Трибунских, не сказав Острикову, что это взятка», и далее: «Я стал говорить Острикову насчет Трибунских, просить, чтобы ему возвратили права. Тогда Остриков догадался и говорит: «Ты мне его деньги отдал, на, возьми их», и выгнал меня из кабинета». Те же показания Дурасов давал и ранее. В судебном заседании Дурасов вновь стал показывать о том, что Острикову он передал взятку в сумме 100 рублей.
Показания подсудимого Дурасова противоречат и показаниям Трибунских, который категорически утверждает, что он передал Дурасову не 100 рублей, как об этом показывает Дурасов, а 200 рублей. Таким образом, показания Дурасова являются противоречивыми, поэтому не могут быть положены в основу обвинения Острикова, других же доказательств получения Остриковым взятки от Трибунских в деле нет. Из материалов дела видно, что Остриков за допущенное Трибунских нарушение заменил ему талон со 2 на 3, что соответствует тяжести допущенного Трибунских нарушения. При наличии изложенного эпизод обвинения Острикова в получении взятки от Трибунских подлежит, как недоказанный, исключению из обвинения Острикова.
Подсудимый Крюков виновным себя в предъявленном ему обвинении признал полностью и заявил, что он действительно получал взятки с Прохорова, Скачкова, Видяскина и Чуенкова и передавал их Кудряшову, причём подробно Крюков рассказал, при каких обстоятельствах им были получены взятки с указанных выше лиц. Вина подсудимого Крюкова, кроме его показаний, доказана также показаниями подсудимых Скачкова, Чуенкова, свидетелей Прохорова, Видяскина, которые передавали Крюкову взятки как посреднику, а также показаниями подсудимого Кудряшова, который признал факт получения от Крюкова денег, переданных Скачковым, Прохоровым и Видяскиным. Действия Крюкова как посредника во взяточничестве правильно квалифицированы по ст. 118 УК РСФСР.
Подсудимый Горбунов виновным себя в получении взятки с гр-на Житяева для передачи их работникам ГАИ и в организации выпивки на полученные от Житяева деньги признал. Вина Горбунова в этом доказана также показаниями свидетелей Житяева и Астахова, из которых видно, что Житяев действительно передал Горбунову взятку в сумме 300 рублей, чтобы последний посодействовал в возврате ему водительских прав. Поскольку Горбунов подстрекал Житяева и получил от него взятку 300 рублей, якобы для передачи работникам ГАИ, а сам часть полученных денег истратил на выпивку, не вручив взятку должностным лицам ГАИ, действия его в соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 24 июня 1949 года правильно квалифицированы органами предварительного следствия по ст. ст. 17-118 УК РСФСР.
Подсудимый Дурасов признал себя виновным в получении от Трибунских 100 рублей взятки и заявил, что эти 100 рублей он передал Острикову. Ссылка подсудимого Дурасова на то, что он получил от Трибунских 100 рублей, а не 200 рублей, опровергается показаниями Трибунских о том, что он передал Дурасову 200 рублей. Не доверять показаниям Трибунских нет никаких оснований. Ссылка подсудимого Дурасова на то, что полученную от Трибунских взятку он передал Острикову, опровергается доказательствами, приведенными выше при обосновании обвинения Острикова. Поскольку Дурасов получил взятку для передачи ее Острикову, а сам присвоил ее, его действия должны быть квалифицированы по ст.ст. 17-118 УК РСФСР.
Подсудимый Скачков, Чуенков и Трибунских виновными себя в даче взятки признали и подробно рассказали об обстоятельствах совершенного преступления. Вина их доказана также показаниями подсудимых Кудряшова, Крюкова, Дурасова, получивших взятки с указанных лиц.
Ссылка подсудимого Скачкова на то, что последнюю взятку в 500 рублей он передал Крюкову в конце октября 1957 года, опровергается показаниями Скачкова в стадии предварительного следствия и показаниями Крюкова. Да и в судебном заседании Скачков заявил, что последние 500 рублей он передал Крюкову дней за 15 до экзаменов, а экзамены он сдавал 25 ноября 1957 года. Таким образом, установлено, что последнюю взятку Скачков дал в ноябре месяце 1957 года. Действия подсудимых Скачкова, Чуенкова и Трибунских правильно квалифицированы органами предварительного следствия по ст. 118 УК РСФСР.
Подсудимый Павлов обвинялся в том, что он, работая инспектором Куйбышевской областной Госавтоинспекции, вошел в преступную связь с Кудряшовым, и в ноябре месяце 1957 года договорился с ним о том, что он примет экзамены в облГАИ у Скачкова и при этом сделает ему снисхождение, чтобы Скачков получил водительские права, за что Кудряшов передал ему взятку в сумме 700 рублей. Обвинение Павлова было основано на показаниях Кудряшова и на факте сокрытия Павловым карточки на Скачкова. Судебная коллегия считает, что в судебном заседании обвинение Павлова не нашло своего подтверждения, по следующим основаниям.
Подсудимый Павлов категорически отрицает свою вину в получении взятки от Кудряшова и показывает, что от Скачкова он принимал экзамены, как и от всех остальных граждан, никакого снисхождения ему не делал и что карточку на Скачкова он спрятал по настойчивой просьбе Кудряшова. Одни же показания Кудряшова, заинтересованного в исходе дела лица, желающего смягчить свою вину, не могут быть признаны достаточными для обвинения Павлова. Желание смягчить свою вину Кудряшовым очевидно. Так, из его показаний видно, что из полученной от Скачкова взятки в сумме 1000 рублей он 700 рублей передал Павлову, 150 рублей передал Михайлик, который категорически отрицает это, а ему и Крюкову осталось лишь 150 рублей. Такие показания Кудряшова являются неубедительными и неправдоподобными, и вызывают серьезные сомнения к судебной коллегии.
Кроме этого, Кудряшов заявляет, что взятку он Павлову передал с тем, чтобы последний сделал снисхождение Скачкову при приеме экзаменов. А из показаний Скачкова видно, что Крюков посылал его на экзамены в облГАИ и предупредил, чтобы он не ходил сдавать экзамены только к Филимонову, а к остальным лицам может идти. Таким образом, Скачкова никто не посылал на экзамены именно к Павлову. Показаниями Скачкова установлено, что он готовился к экзаменам и ответил на вопросы билета по правилам движения транспорта.
Материалами дела бесспорно установлено, что экзамены у Скачкова принимали Торунов – председатель комиссии, и Павлов – член комиссии, что свидетельство на Скачкова обозревал и записывал его номер на карточке Торунов, и что оценки по правилам движения транспорта ставил также Торунов, а не Павлов. Установлено также, что экзамен по практическому вождению автомобиля принимал у Скачкова Павлов, который поставил ему плохую оценку и заставил пересдать этот экзамен совместно с другими лицами через 14 дней. Таким образом, если бы Павлов получил взятку, он не поставил бы Скачкову плохую оценку. Доводы обвинения о том, что Скачков допустил грубое нарушение при экзаменах и Павлов не мог поставить удовлетворительную оценку ему, поскольку это заметили бы другие граждане, являются лишь предположением автора обвинительного заключения. Приведенные доказательства опровергают показания Кудряшова о том, что он передал Павлову взятку с тем, чтобы последний сделал снисхождение Скачкову на экзаменах.
Показаниями Кудряшова установлено, что после его разоблачения он просил Шабалкину изъять из картотеки карточку на Скачкова, поскольку в ней находилось свидетельство, сфабрикованное Кудряшовым. Шабалкина от этого отказалась. Только после этого Кудряшов просил Шабалкину передать его просьбу Павлову. Как показал Павлов, он, жалея Кудряшова, переложил карточку на Скачкова в другую букву картотеки. Свидетель Торунов также показал, что к нему приходили Кудряшов и Павлов, и Кудряшов просил уничтожить свидетельство на Скачкова. Сам Кудряшов показывал, что Павлов отказывался уничтожить свидетельство на Скачкова, написанное рукой Кудряшова. Приведенные доказательства не дают основания для вывода о том, что Павлов, переложив карточку на Скачкова, способствовал ему в сокрытии преступления: именно в получении взятки. Таким образом, вина Павлова в получении взятки от Кудряшова не нашла подтверждения в судебном заседании, поэтому по этому эпизоду он подлежит оправданию. Поскольку Павлов, скрывая карточку, допустил злоупотребление служебным положением без отягчающих обстоятельств, его действия в этой части должны быть квалифицированы по ст. 112 ч. 2 УК РСФСР.
С учетом первой судимости Трибунских, его чистосердечного признания, положительной характеристики и конкретных обстоятельств его обвинения, судебная коллегия находит возможным применить к нему ст. 51 УК РСФСР.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 319, 320 и 326 УПК РСФСР, судебная коллегия приговорила:
Кудряшова Николая Андреевича на основании ст. 117 ч. 2 УК РСФСР подвергнуть лишению свободы сроком на 8 (восемь) лет, без поражения в правах, без конфискации имущества, за отсутствием такового.
Крюкова Александра Ивановича на основании с. 118 УК РСФСР подвергнуть лишению свободы сроком на 5 (пять) лет, без поражения в правах.
Острикова Николая Васильевича на основании ст. 117 ч. 2 УК РСФСР подвергнуть лишению свободы сроком на 3 (три) года без поражения в правах и без конфискации имущества.
Дурасова Александра Николаевича на основании ст. ст. 17-118 УК РСФСР подвергнуть лишению свободы сроком на 1 (один) год и 6 (шесть) месяцев без поражения в правах.
Горбунова Дмитрия Ивановича на основании ст. ст. 17-118 УК РСФСР подвергнуть лишению свободы сроком на 3 (три) года без поражения в правах. На основании ст. 1 Указа от 1 ноября 1957 года «Об амнистии в ознаменование 40-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции» Горбунова Д.И. от отбытия меры наказания освободить.
Чуенкова Василия Александровича и Скачкова Бориса Андреевича на основании ст. 118 УК РСФСР подвергнуть лишению свободы сроком на 1 (один) год каждого.
Трибунских Николая Кузьмича на основании ст. 118 УК РСФСР с применением ст. 51 УК РСФСР подвергнуть 1 (одному) году исправительно-трудовых работ по месту работы с удержанием 25 % из зарплаты.
Павлова Ивана Семеновича по ст. 117 ч. 2 УК РСФСР оправдать за недоказанностью. Его же по ст. 112 ч. 2 УК РСФСР ограничиться отстранением его от приема экзаменов в облГАИ.
Срок наказания исчислять: Кудряшову – с 10 сентября 1958 года, Острикову – с 21 октября 1958 года, Крюкову – с 1 сентября 1958 года, Дурасову – с 21 октября 1958 года.
Меру пресечения Кудряшову, Острикову, Крюкову и Дурасову оставить содержание под стражей, а Павлову, Горбунову, Чуенкову, Скачкову и Трибунских – подписку о невыезде с постоянного места жительства.
Приговор может быть обжалован в Верховный Суд РСФСР через Куйбышевский облсуд в течение 72-х часов с момента вручения копии приговора осужденным.
Председательствующий – Лавриченко.
Народные заседатели: Пёрышкин и Цыпленков.
Копия верна: Председательствующий Лавриченко (подпись).
***
Дело № 2-195/1959 год
Приговор
Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики
21-22 декабря 1959 года Судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего – Сурнакина, народных заседателей – Астанкова и Никифорова, при секретаре – Логиновой, с участием прокурора Иванова, адвоката Татаринцева в открытом судебном заседании в гор. Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:
Сафроновой Ксении Михайловны, 1911 года рождения, уроженки гор. Овруч, Житомирской обл., Украинской ССР, жителя гор. Куйбышева, русской, беспартийной, замужней, с высшим юридическим образованием, работавшей до ареста начальником снабжения в ЖКО Куйбышевского речного порта, ранее не судимой, под стражей содержится с 4 ноября 1959 г. - в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 17 и 118 и ст. 169 ч. 1 УК РСФСР
Проверив материалы дела, судебная коллегия установила:
19 декабря 1958 г. за совершенную кражу денег органами милиции был арестован гр-нин Орлов В.М. В связи с этим обстоятельством мать Орлова, гр-ка Орлова П.С., в октябре 1958г. вошла в преступную связь с подсудимой Сафроновой, которая информировала её о том, что она, как бывший судебный работник, может добиться освобождения её сына от ответственности в процессе предварительного расследования или во время судебного разбирательства дела в народном суде и в надзорном порядке через Облсуд и Верховный суд РСФСР.
Предварительно для достижения матерью арестованного желаемого результата, а в действительности для достижения своей собственной цели – присвоения денег, Сафронова в октябре 1958 г. получила с Орловой 3000 руб., которые она якобы должна была передать работникам милиции и народному судье в случае, если не удастся освободить Орлова от ответственности в стадии предварительного следствия. В начале ноября 1958 г. Сафронова еще получила от Орловой 400 руб. якобы для передачи зам. нач. Самарского РОМ.
9 декабря 1958 г. народным судом 5 уч. Самарского района гор. Куйбышева Орлов был осужден на 7 лет лишения свободы. Находившаяся в то время в здании суда Сафронова объяснила Орловой, что здесь освободить её сына от ответственности или от отбытия наказания не удалось, что переданные ею якобы нарсудье Гнеушевой деньги в сумме 3000 руб. последняя возвратила ей, Сафроновой, что освобождения сына она добьется через областной суд и президиум облсуда. На так называемые хлопоты, связанные с обжалованием приговора по делу Орлова, Сафронова в декабре 1958 г. получила с Орловой еще 2000 руб. Однако 19 декабря 1958 года определением судебной коллегии Облсуда приговор по делу Орлова был оставлен в силе.
Позднее на те же нужды, Сафронова получила от Орловой еще 800 руб., и в марте 1959 г. под предлогом передачи денег работнику облсуда Нине Ивановне (Давыдовой) получила с Орловой 2200 руб., с которыми Давыдова якобы должна была ехать в Москву добиваться освобождения Орлова от отбытия наказания. Получив всего от Орловой в разное время 8400 руб., Сафронова присвоила их, а когда это стало очевидным, Орлова настоятельно стала требовать возвращения денег, и Сафронова дала Орловой расписку на упомянутую сумму и обязательство о возврате денег. Однако до момента ареста Сафроновой последняя деньги не возвратила.
В феврале-марте м-цах 1958 г. подсудимая Сафронова, узнав от гр-ки Глушенковой Е.И. о том, что её выселяют из занимаемой ею квартиры по ул. Красноармейской, 39, в судебном порядке как временного жильца, договорилась с последней помочь через своих судебных работников оставить её в занимаемой квартире, а за эту помощь обманным путем получила с Глушенковой 2600 руб. Решением нарсуда 3 уч. Ленинского р-на гор. Куйбышева Глушенкова была выселена из занимаемой квартиры без предоставления жилплощади. Это решение судебной коллегией облсуда было оставлено в силе, после чего по настоятельным требованиям Глушенковой подсудимая Сафронова возвратила ей деньги полностью в августе 1959 г.
В августе 1959 г. Сафронова, обещая через своего знакомого работника базы военторга ПриВО достать дамское пальто для дочери гр-ки Девяткиной А.А., обманным путем получила от последней 825 руб. Не предпринимая никаких мер к выполнению своего обещания, Сафронова деньги присвоила, и по настоятельному требованию Девяткиной, Сафронова возвратила ей 30 октября только 600 рублей. 30 октября 1959 года Сафронова, также обещая гр-ну Субботину Н.П. купить отрез драпа на пальто, обманным путем получила от него деньги в сумме 1130 руб., которые присвоила. Ни отреза материала, ни денег Субботину не отдала.
Допрошенная в судебном заседании подсудимая Сафронова виновной себя в предъявленном обвинении полностью признала и объяснила, что она действительно обманным путем получила от Орловой 8400 руб., информируя её о том, что эти деньги ею передаются работникам следствия и суда. Что таким же обманным путем она получила деньги с Глушенковой, а также с Девяткиной и Субботина, хотя и пыталась купить для них обещанное.
Кроме личного признания, вина Сафроновой в предъявленном обвинении подтверждается следующими доказательствами. Факт получения от Орловой денег на взятки подтвердили в суде допрошенные свидетели Орловы П.С. и М.Н., а также подтверждается имеющимися в деле распиской в получении от Орловой денег и обязательством на возврат денег. Мошеннические действия, т.е. получение обманным путем денег и присвоение их, подтверждаются показаниями допрошенных в суде свидетелей Глушенковой, Евдокимова, Девяткиной, Субботина, а также имеющейся в деле распиской Сафроновой в получении денег и заявлением по гражданскому делу о выселении Глушенковой.
На основании изложенного судебная коллегия Областного суда считает предъявленное Сафроновой обвинение по ст.ст. 118 и 17 УК, выразившееся в том, что она под видом передачи взяток работникам следствия и суда за освобождение от ответственности арестованного, а впоследствии осужденного Орлова, получила с гражданки Орловой 8400 руб., которые присвоила, и в том, что она мошенническим путем получила с Глушенковой 2600 руб., обещая добиться через судебных работников оставления ее в занимаемой квартире, а также в получении обманным путем денег с Девяткиной и Субботина, обещая приобрести им пальто и отрез драпа, каковые действия предусмотрены ст. 169 ч. 1 УК, материалами дела доказанными.
При определении меры наказания Сафроновой за содеянное судебная коллегия, учитывая глубокое раскаяние ее в совершенном, первую судимость и положительные характеристики о работе ее в торговой организации и речном порту, считает возможным определить ей наказание, не связанное с длительным сроком лишения свободы. А поэтому, руководствуясь ст.ст. 319 и 320 УПК РСФСР, судебная коллегия приговорила:
Сафронову Ксению Михайловну подвергнуть лишению свободы в исправительно-трудовых колониях сроком: на основании ст. 169 ч. 1 УК РСФСР на один год и на основании ст. 17 и ст.118 УК РСФСР на два года. В силу ст. 49 УК РСФСР, по совокупности, окончательную меру наказания определить по ст.ст. 17 и 118 УК РСФСР – два года лишения свободы в исправительно-трудовых колониях. В срок отбытия наказания зачесть Сафроновой предварительное заключение с 4 ноября 1959 года по день вынесения данного приговора.
В удовлетворение гражданского иска взыскать с осужденной Сафроновой в пользу гр-ки Девяткиной Акулины Андреевны 225 руб. и гр-на Субботина Николая Павловича 1130 руб., а всего 1355 рублей. Меру пресечения Сафроновой оставить прежнюю – содержание под стражей.
Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР, через Облсуд, в течение 72-х часов с момента вручения копии приговора осужденной.
Председательствующий – Сурнакин.
Нар. заседатели – Астанков и Никифоров.
Копия верна: Председательствующий Сурнакин (подпись).
***
Дело б/н
Приговор
Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики
9-21 декабря 1963 г. судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего Стафеевой Е.В., народных заседателей Трушина А.С. и Дудниковой Е.Ф., при секретаре Зининой Г.М., с участием прокурора Неронова С.И., адвоката Будник А.Я., в открытом судебном заседании в г. Ставрополе рассмотрела уголовное дело по обвинению:
Николаева Николая Ивановича, рождения 20.05. 1926г., уроженца с. Стешнево, Ново-Деревенского района, Рязанской области, имеющего высшее юридическое образование, по национальности русского, исключенного из членов КПСС в связи с настоящим уголовным делом, женатого, работавшего начальником группы института «Ниццеммаш», ранее не судимого, проживавшего по адресу: Куйбышевская область, г. Ставрополь, ул. Мира, д. 21, кв.6 - по ст.ст. 117 ч.2 п.п. «а» и «в» (редакция 1926 г.), 173 ч.2, 170 ч.2 и 154 ч.2 УК РСФСР.
Исследовав материалы уголовного дела, допросив подсудимого и свидетелей, а также выслушав мнение прокурора и адвоката, суд установил:
Подсудимый Николаев являясь депутатом Ставропольского городского Совета депутатов трудящихся был избран заместителем председателя горисполкома, и работал в этой должности с 12 марта 1959 г. по 1 февраля 1963 года. Николаев занимал такое ответственное должностное положение, не оправдал оказанного ому доверия, и в течение 1960-1962 г.г. систематически разбазаривал государственный жилой фонд, т.к. всё это время являлся председателем жилищно-бытовой комиссии горисполкома. Подсудимый Николаев брал взятки за предоставление квартир, занимался спекуляцией, злоупотреблял своим служебным положением и преступно халатно относился к исполнению своих служебных обязанностей.
Конкретно Николаевым совершено следующее. В апреле 1960 г. за предоставление 2-х комнатной квартиры на семью из трех человек по адресу: г. Ставрополь, ул. Ставропольская, д. 27, кв. 21, Николаев получил от кассира дома культуры Смысловой Веры Серафимовны взятки в сумме 1500 руб. (в старом исчислении). У Смысловой и её мужа в Ставрополе проживают родители, которые имеют свои собственные дома и держат квартирантов. Семья Смысловых проживала в доме матери Смыслова – Ермаковой, и только для того, чтобы иметь хотя бы формальное право на постановку вопроса на получение квартиры, ушла на некоторое время на частную квартиру.
В августе 1961 г. в г. Ставрополь из г. Вологды приехали Годовиков Георгий Васильевич, его жена Годовикова Тамара Кузьминична, и их сын. В г. Вологде Годовиковы перед отъездом продали собственный дом за 50000 руб. (в старом исчислении). В октябре 1961г. Годовикова поступила на работу в предприятие почтовый ящик УР/65-11 на полставки фельдшером, а её муж стал работать машинистом тепловоза на заводе «СК». Семейная жизнь в этой семье не ладилась, и неоднократно решался вопрос о том, что супруги вместе жить не будут. Годовикова начала принимать меры к тому, чтобы срочно получить квартиру и уйти от мужа и сына. Из разговоров родственников ее мужа она знала, что за взятку квартиру можно достать. И вот 27.12. 1961 г., дав взятку Николаеву в сумме 300 руб., она получила 2-х комнатную изолированную квартиру в новом доме, не состояв на очереди на её получение. В ордер с её слов были записаны ее муж, сын, она сама и её мать, которая проживала в это время в Казахстане. С тем, чтобы скрыть незаконность выделения этой квартиры Годовиковой, в решении горисполкома было указано, что она является врачом ИТК-11, тогда как она медицинская сестра, работала на должности фельдшера и высшего образования не имеет.
Председателем исполкома городского совета в этот период был Пожанов, который не осуществлял надлежащего контроля за распределением полученных городским Советом квартир, а Николаев как председатель жилищно-бытовой комиссии использовал это, а также и то, что учёт поступления и распределения квартир в горсовете был запущен. Николаев систематически злоупотреблял своим служебным положением, незаконно растранжиривал государственный жилой фонд, вызывая этим справедливое возмущение жителей города.
Семья Николаева, состоящая из трёх человек, проживала в двух комнатах площадью 22 кв. м. В 1959 г. на постоянное место жительства в г. Ставрополь приехала сестра Николаева - Николаева Валентина Ивановна, и их мать. Они стали жить одной семьей. В связи с этим Николаев для всей своей семьи, состоящей из пяти человек, получил 3-а комнатную изолированную квартиру площадью 54 кв. м. в г. Ставрополе по адресу: ул. Мира, д.21, в том числе на сестру Николаеву В.И. и мать.
В марте 1960 г. Николаева В.И. при содействие подсудимого Николаева помимо решения заводского комитета профсоюза ВЦТМ получила однокомнатную квартиру, в которой жил гражданин Писарцев, а ему из фонда горисполкома была выдана 2-х комнатная квартира. Квартира Николаевой В.И. выдана незаконно, по записке зам. директора завода ВЦТМ тов. Молитвина, который не знал, что Николаева и её мать имеют жилую площадь в г. Ставрополе, а подсудимый и Николаева этот факт скрыли. И с марта 1960 г. семья Николаева в количестве трёх человек стала проживать в квартире размером 54 кв. м.
В октябре 1960 г. при помощи Николаева получила 3-х комнатную изолированную квартиру в г. Ставрополе по ул. Карла Маркса, д. 64, кв. 22 гражданка Дмитриева Аза Сергеевна, которая является сестрой жены подсудимого Николаева. Семья Дмитриевой в количестве 5-ти человек приехала из п. Люблино, Московской области. Квартира Дмитриевой была выдана горисполкомом из фонда, на который она не имела права.
В апреле 1960 г. при содействии Николаева от горисполкома получил незаконно 2-х комнатную квартиру слесарь Ставропольского АТК Поленов, ранее отбывавший меру наказания в местах лишения свободы. В квартире Поленов длительное время жил один, а в настоящее время Поленов также находится в местах лишения свободы, отбывая наказание. Поленов получил квартиру за участие в ремонте личной автомашины «Победа», принадлежавшей Николаеву.
Решением жилищно-бытовой комиссии № 14 - 18.10.1960 г. при содействии Николаева, была выделена однокомнатная квартира в счёт 1090 фонда офицеру Запаса Девяткину В.А. Но Девяткин офицером запаса не является, а работал в это время шофером легкового автохозяйства. Квартиру он получил незаконно, только за то, что принимал участие в ремонте личной автомашины Николаева.
За такие услуги в марте 1960 г. вопреки решению местного комитета Ставропольского АТК при содействии Николаева горсоветом выдана 2-х комнатная квартира мотористу Прентсель А.К. Николаев злоупотреблял служебным положением и в корыстных целях. Так, в январе 1960 г. он купил в личное пользование автомашину «Победа» по заниженной цене за 5400 руб., и только после вмешательства прокуратуры и Куйбышевского облисполкома в 1962 г. дополнительно внес в счет уплаты за автомашину еще 301 руб. (в новом исчислении). В течение 1960-1962 г.г. для ремонта своей автомашины Николаев без оплаты привлекал рабочих Ставропольского АТК Поленова, Прентсель, Канкаева и шофера горисполкома Девяткина.
В июне 1962 г. со склада пассажирского АТК Николаев без оплаты взял и пытался вывезти с территории колонны запасные части для личной автомашины «Победа» на сумму около 30 руб. Но поскольку запасные части вывозились без каких-либо на это документов, вахтёром охраны они были у Николаева отобраны и возвращены на склад автохозяйства.
Кроме злоупотребления своим служебным положением Николаев допустил преступно-небрежное, халатное отношение к выполнению своих служебных обязанностей. Это выразилось в том, что он, являясь председателем жилищно-бытовой комиссии, не принимал мер к установлению действительного количества членов семьи тех лиц, кому квартиры выдаются, давал указание на выдачи ордеров без решения на это жилищно-бытовой комиссии и лицам, не состоящим на очереди, допускал выдачу ордеров на право занятия квартир по своим личным запискам, и другие действия, в результате этого нарушались права граждан, стоящих на очереди. Так, в апреле 1960 г. горисполкомом на семью в 5 человек была выделена квартира техноруку Пажуковой И.А. из 2-х комнат. После получения квартиры её дядя и тетя, которые её воспитывали, продали в г. Куйбышеве свои дом и переехали жить в г. Ставрополь к Пажуковой. Кроме их, в ордер были записаны два племянника Пажуковой, которые с ней никогда не жили, а проживают в г. Новокуйбышевске в своем доме.
В августе 1960 г. из г. Куйбышева по своей инициативе приехал в г. Ставрополь гражданин Романов И.А., и только с тем, чтобы получить квартиру, поступил на работу в школу № 4 преподавателем по труду. В октябре 1960 г., не состоя на очереди горисполкоме и без решения жилищно-бытовой комиссии, он получил двухкомнатную квартиру. А в январе 1961 г. Романов И.А. с работы ушёл по собственному желанию, т.к. считал для себя зарплату низкой, а главную цель достигнутой.
В сентябре 1960 г. без решения жилищно-бытовой комиссии, только на основании одной резолюции Николаева, была выдана двухкомнатная квартира директору фабрики кухни № 1 гражданке Миллер Т.А. В октябре 1960 г. без решения жилищно-бытовой комиссии была выдана двухкомнатная квартира работнику ИЖК-11 Дробкову М.Е., который на очереди в горисполкоме не состоял. Решением жилищно-бытовой комиссии № 14 от 18.10. 1960 г. была выделена двухкомнатная квартира, как туберкулёзно-больному Кузнецову И.М., но установлено, что Кузнецов туберкулёзом не болеет.
В январе 1961 г. без ведома жилищно-бытовой комиссии, а только по доверенности Николаева и помощника директора завода ВЦТМ Молитвина была выдана 2-х комнатная квартира шофёру Батыршину А.А., на семью из двух человек. В декабре 1960 г. был выдан ордер на 3-х комнатную квартиру электрику гаража Булатову Ш.З., который на очереди в горисполкоме не состоял. В решение жилищно-бытовой комиссии о выделение квартиры Булатову Ш.З. размером площади 41 кв. м. на семью в три человека указано, что он является шеф-поваром столовой, тогда как Булатов к тресту столовых никакого отношения не имел и не имеет.
В декабре же 1960 г. без ведома жилищно-бытовой комиссии получил 2-х комнатную квартиру шеф-повар столовой, находящейся на ТЭЦ, Чаповский А.И., который на очереди в Горисполкоме не состоял. Квартира Чаповскому выделена на основание гарантийного письма СМУ-6, но к этой организации Чаповский никакого отношения не имеет.
В феврале 1961 г. ордер на 3-х комнатную квартиру получила работница конторы связи Гюнтер М.А., в счет 10-го фонда как туберкулезно-больная. Но она туберкулезом не болела и не болеет. Болел туберкулезом неоткрытой формы её муж, но он не имел права на получение квартиры, т.к. имеет жилую площадь в доме его матери, где жила семья Гюнтер, и только для того, чтобы получить коммунальную квартиру, ушли из дома матери на частную квартиру. При надлежащей проверка все это можно было установить, и незаконного выделения квартиры Гюнтер не произошло бы.
В этом же месяце 1961 г. решением комиссии выделена 2-х комнатная квартира учительнице школы № 4 Бернат А.С., которая с мужем и ребёнком жила в комнате размером 14 кв. м. Родители Бернат, которая является родной сестрой Смысловой, давшей взятку Николаеву за получение квартиры в апреле 1960 г., имеют в г. Ставрополе собственный дом и сдают его квартирантам. На очереди в горисполкоме Бернат не состояла, и незадолго до получения квартиры была включена в список очереди в горисполкоме между номерами 17 и 18 под номером 17 «а». Семья Бернат в количестве трех человек проживали в комнате 14 кв. м. выданной мужу Бернат, как закройщику-специалисту.
В июле 1961 г., без ведома горсовета по записке Николаева главной жилищной ремонтно-строительной конторой Куйбышевгидростроя, был выдан ордер на однокомнатную квартиру в г. Ставрополе по ул. Мира, д. 7, пенсионеру Булатову Н.С. В очереди на получение квартиры Булатов не состоял, он имел комнату в трехкомнатной квартире, две из которых занимал гражданин Дряхлов. Это было сделано для того чтобы освободить трёхкомнатную квартиру для преподавателя политехнического института Кустову, продав свою двухкомнатную квартиру Дряхлову. Таким образом Кустов без разрешения и ведома постройкома КГС занял комнату, в которой ранее проживал Булатов.
Эпизоды обвинения, связанные с незаконным получением квартир Пажуковой, Романовым, Миллер, Дробковым, Девяткиным, Кузнецовым, Батыршиным, Булатовым Н.С., Чаповским, Гюнтер, Бернат, и Булатовым Н.С., органами предварительного следствия квалифицированы Николаеву по от.170 ч.2 УК РСФСР как злоупотребление властью или служебным положением. Но достаточных доказательств того, что у подсудимого Николаева была корыстная или иная личная заинтересованность в выдаче разрешения на занятие квартир вышеперечисленным гражданам, судом не добыто. Однако установлена халатность со стороны Николаева, т.е. ненадлежащее выполнение своих служебных обязанностей, причинившее вред охраняемым законом правам и интересам граждан, а в чём это конкретно выразилось, изложено выше в настоящем приговоре.
Кроме этого, Николаев занимался спекуляцией. Он в целях наживы приобретал в различных организациях мотоциклы, которые затем реализовывал по спекулятивным ценам. Так, в июне 1957 г. Николаев купил на участке механизации СМУ левого берега мотоцикл марки М-72 с уценкой в размере 9790 за 155 руб. 50 коп. (в старом масштабе цен), а в августе этого же года продал его гражданину Лопаткину за 6000 руб. (в старом масштабе цен). В июне 1959 г. Николаев вновь купил в организации почтовый ящик 355 новый мотоцикл марки М-72 за 3000 руб. (в старом масштабе цен). В сентябре 1959 г. этот мотоцикл Николаев продал на рынке г. Куйбышева гражданину Крайнову за 13000 руб. (в старом масштабе цен).
Таким образом, подсудимый Николаев совершил преступления, предусмотренные ст.ст. 117 ч.2 п. «а» УК РСФСР (редакция 1926 г.), 173 ч.2, 170 ч.2, 172 и 154 ч.2 УК РСФСР.
Николаев допрошенный в судебном заседание виновным себя не признал и показал, что взяток за предоставление квартир от Смысловой и Годовиковой не брал, злоупотреблений служебным положением и халатности по службе не допускал, спекуляцией не занимался, хотя и продал два мотоцикла за ту же стоимость, за которую и приобрел второй мотоцикл, а первый восстановил за продажную стоимость.
Суд пришёл к выводу о том, что вина Николаева в получении взяток, злоупотреблении своим служебным положением, халатном отношении к своим служебным обязанностям и спекуляции, материалами дела доказана полностью.
[…]
На основании изложенного, и руководствуясь ст.ст. 301-303 УПК РСФСР суд приговорил:
Признать Николаева Николая Ивановича виновным по ст.ст. 117 ч.2 п. «а» УК РСФСР (кодекса 1926 г.), 173 ч.2, 170 ч.1, 172 и 154 ч.1 УК РСФСР, и определить ему меру наказания на основании ст. 117 ч.2 п. «а» УК РСФСР (редакция 1926 г.) - 2 года лишения свободы без конфискации имущества; на основании ст. 173 ч.2 УК РСФСР - 8 лет лишения свободы, без ссылки с частичной конфискацией личного имущества, а именно: автомашины «Победа», телевизора «Рекорд» и ковра размером 2 на 3 метра, согласно описи имущества; на основании ст. I70 ч.1 УК РСФСР - 3 года лишения свободы; на основании ст.172 УК РСФСР - 2 года лишения свободы; на основании ст.154 ч.1 УК РСФСР - 2 года лишения свободы без конфискации имущества. По совокупности преступлений меру наказания Николаеву на основании ст. 40 УК РСФСР определить по ст.173 ч.2 УК РСФСР - 8 лет лишения свободы, без ссылки с частичной конфискацией личного имущества, а именно автомашины «Победа», телевизора «Рекорд» и ковра размером 2 на 3 метра, согласно описи имущества, с отбытием в колонии строгого режима. По ст. 117 ч.2 п. «в» УК РСФСР (редакция 1926 г.) Николаева оправдать.
Удовлетворить гражданский иск прокурора и взыскать с Николаева как неосновательное обогащение в-доход государства 1265 р. (в новом исчислении цен). Вещественные доказательства по делу: четыре книги - горисполкома об учёте жалоб, две книги, одна по учету очерёдности и одна по учёту ордеров - возвратить по принадлежности Ставропольскому городскому исполкому депутатов трудящихся. Меру пресечения Николаеву оставить содержание под стражей. Срок отбывания меры наказания Николаеву исчислять с 5.08. 1963 г.
Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР в течение семи суток со дня провозглашения приговора, а осуждённым, содержащимся под стражей - в тот же день срок со дня вручения ему копии настоящего приговора.
Председательствующий Е.В. Стафеева.
Народные заседатели Е.Ф. Дудникова, А.С. Трушин.
Копия верна: Председательствующий Е.В. Стафеева (подпись).
Просмотров: 4774