Кража века. 1982 год

Международные события года

18 января 1982 года произошла катастрофа с самолётами ВВС США «Буревестники» (англ. Thunderbirds) - самая крупная трагедия в истории авиационных пилотажных групп всего мира. Эта демонстрационная эскадрилья Военно-воздушных сил США базируется на авиабазе Неллис в штате Невада. Группа участвует в авиационных представлениях в Соединённых Штатах и за их пределами, демонстрируя групповой и одиночный высший пилотаж на специально окрашенных реактивных самолётах. История «Буревестников» начинается с 5 мая 1953 года, когда эту группу сформировали из самых опытных лётчиков, а дебютировала она во время авиационного шоу на авиабазе Льюк в начале июня того же года. Впоследствии «Буревестники» выступали довольно часто и без серьёзных происшествий, но 18 января 1982 года в ходе тренировочного полёта произошла трагедия. При выполнении петли, сразу после прохождения верхней точки, на самолете ведущего отказала система управления стабилизатором. Командир группы не успел ни вывести самолёт из фигуры, ни предупредить ведомых, поскольку штатно высота выхода из петли составляла всего 30 метров. А ведомые, как и положено, выполняли своё маневр исключительно визуально – лишь по самолёту ведущего. Все четыре Т-38А один за другим врезались в землю. В аварии погибли командир группы майор Норман Лоури, левый ведомый капитан Уильям Мэйз, правый ведомый капитан Джозеф Петерсон, хвостовой ведомый капитан Марк Малансон. Эта катастрофа, получившая название «Diamond Crash», имела огромный резонанс в США. На первых порах в качестве причины называлась ошибка лётчика, но тщательное расследование, проведенное в течение трех недель ВВС США, сняло все подозрения в отношении командира группы.

2 февраля 1982 года в Сирии по приказу президента страны Хафеза Асада начался штурм города Хама, захваченного запрещённой в стране исламистской организацией «Братья мусульмане». До этого в течение 1976—1982 годов организация провела в Сирии целую серию вооружённых выступлений исламистов-суннитов. Их атаки были направлены главным образом против правящей партии Баас, а также против мусульман-алавитов, так как представителями этой общины являлись и президент страны, и многие ответственные деятели государства, и партии Баас, и службы безопасности. Фактически в течение всех указанных лет в Сирии шло исламистское восстание, поднятое «Братьями мусульманами». Штурм правительственными войсками города Хама, который исламисты превратили в оплот консервативных и исламистских настроений, стал наиболее известным эпизодом подавления этого восстания. Сирийские правительственные войска при поддержке военизированных формирований «Оборонных бригад» подвергли Хаму бомбардировке, а затем взяли город штурмом. Эта операция в итоге привела к колоссальным потерям среди мирного населения, в связи с чем она стала широко известна как «резня в Хаме». Сильно пострадало историческое наследие города, были разрушены многие старые кварталы. По разным оценкам, в ходе взятия Хамы погибло от 17 до 40 тысяч человек, в основном мирное население, а также около 1000 солдат правительственных войск. Членов вооружённых террористических групп среди убитых составило не более 400 человек. Тем не менее после полного установления контроля правительства Сирии над Хамой активные выступления «Братья-мусульман» в стране быстро прекратились, и свою деятельность эта организация перенесла в другие страны Ближнего Востока.

2 апреля 1982 года в южной части Атлантического океана началась война между Аргентиной и Великобританией за право владения Фолклендскими (Мальвинскими) островами, а также Южной Георгией и Южными Сандвичевыми островами. Фолкленды были открыты дважды: в 1690 году английскими мореплавателями, и в 1694 году французскими (последние назвали их Мальвинами, в честь родного города Сан-Мало). С начала XIX века (после получения независимости) Аргентина считала эти острова своими. Однако в 1833 году Соединённое Королевство по праву первооткрывателя объявило Мальвинские острова своей территорией, с чем все эти годы Аргентина категорически не была согласна. В марте 1982 года на необитаемом острове Южная Георгия, находящемся в 800 милях от архипелага, высадилось несколько десятков аргентинских рабочих под предлогом разборки старой китобойной станции. Они подняли на острове аргентинский флаг. Следом сюда прибыли английские солдаты, которые попытались выдворить аргентинцев, но в ответ 2 апреля 1982 года на островах высадился аргентинский десант, и после короткого боя он вынудил британских морских пехотинцев сдаться. В Южную Атлантику немедленно было отправлено крупное британское военно-морское соединение. Основные боевые действия в районе Фолклендов начались 1 мая 1982 года, когда британская стратегическая и корабельная авиация подвергла бомбардировке аргентинские позиции в районе островного административного центра Порт-Стэнли, а 2 мая атомная подводная лодка «Конкерор» потопила аргентинский крейсер «Генерал Бельграно», при этом погибло 323 моряка. 4 мая последовал ответный удар: после попадания аргентинской ракеты Exocet начался пожар на английском корабле «Sheffield», и 20 моряков погибло. Корабль боролся за жизнь больше недели, но 10 мая всё же затонул. Затем 22 мая аргентинская авиация потопила британский корабль «Ardent», погибло ещё 22 моряка. В течение последующих трёх дней аргентинские авиабомбы и ракеты отправили на дно океана ещё три британских корабля – «Antelope» и «Atlantic Conveyor», а также эсминец «Coventry». 28 мая английские войска начали сухопутную операцию на островах. Они разгромили небольшой аргентинский гарнизон в населённых пунктах Дарвин и Гуз-Грин, а 14 июня взяли Порт-Стэнли, после чего командованию аргентинского контингента не оставалось ничего, кроме капитуляции. В плен попали 11 тысяч аргентинских военнослужащих. Официально война была завершена 20 июня, когда британские силы высадились на Южных Сандвичевых островах. Но ещё раньше, 18 июня, военный диктатор Аргентины Леопольдо Гальтиери ушёл в отставку в связи с поражением его страны в Фолклендской войне.

6 июня 1982 года армия Израиля вторглась на территорию Ливана, где начала вооружённую операцию под названием «Мир Галилее». Обострение арабо-израильского конфликта началось ещё в 1970 году, когда после Шестидневной войны (1967 год) отряды Организации освобождения Палестины (ООП) были изгнаны из Иордании и перебрались в Ливан. В южной части этой страны палестинцы образовали фактически своё государство под названием «Фатхленд», куда они не допускали официальные власти Ливана. В результате в течение ряда лет боевики ООП с территории Фатхленда совершали вылазки в Израиль, устраивая теракты, убивая его граждан и похищая заложников. Терпение правительства Израиля кончилось в июне 1982 года, когда было принято решение ликвидировать все базы ООП, расположенные в южной части Ливана. После начала операции «Мир Галилее» против армии Израиля, кроме вооружённых сил Ливана, выступила также армия Сирии. В начале вторжения численность израильских войск составляла 45 тысяч человек, в последующем — до 60 тысяч, затем — до 90 тысяч. Израиль задействовал при вторжении 1240 танков и 1520 бронетранспортёров, что многократно превышало численность ливанского, сирийского и палестинского корпусов, вместе взятых. Гражданское население юга Ливана приветствовало приход израильских войск, избавивший их от террора со стороны разных палестинских организаций. 11 июня израильские войска нанесли поражение сирийским бронетанковым частям в районе озера Карун, а 14 июня они окружили в Западном Бейруте шесть тысяч боевиков ООП. После этого Израиль потребовал, чтобы все подразделения ООП, запертые в городе, сложили оружие. Переговоры длились два месяца, и только 18 августа при посредничестве США было подписано соглашение, по которому силы ООП обязались покинуть Ливан, а Израиль обязался не продвигаться дальше и не оккупировать районы Бейрута, населенные мусульманами и палестинскими беженцами. В итоге 1 сентября около 10 тысяч боевиков ООП под наблюдением сил ООН были эвакуированы морским путём из Бейрута в Тунис и другие страны. С этого дня операция «Мир Галилее» формально завершилась.

2 декабря 1982 года в университете города Солт-Лейк-Сити (штат Юта, США) 61-летнему пенсионеру Барни Кларку было впервые пересажено постоянное искусственное сердце. Уникальная операция успешно прошла под руководством профессора кафедры сердечно-сосудистой хирургии Медицинского центра университета доктора Уильяма де Вриса. Позже стало известно, что Барни Кларк, страдавший тяжелым, неизлечимым сердечным недугом, сразу же согласился на отчаянный эксперимент. И уже вскоре после операции Кларка показывали по американскому телевидению. В ходе этого интервью он в течение двух с половиной минут беседовал со своим хирургом. На вопрос, какие неудобства доставляет механическое сердце, Кларк ответил: «Никаких. К этой штуке можно привыкнуть. Сначала мне было тяжело, это верно, но само сердце качает нормально. Вообще приятно сознавать, что я смог принести пользу людям. Скажу так: дело стоит того, если окажешься перед выбором - смерть или операция». Но затем с протезом сердца несколько раз возникали аварийные ситуации, грозившие больному неминуемой смертью. Происходила утечка воздуха из легких в грудную полость (это могло привести к параличу дыхания), судороги, вызванные побочным действием на организм различных лекарств. Борьба за жизнь продолжалась постоянно - днём и ночью. Так или иначе, но в итоге полного вживления механического сердца в организм не произошло, и через 112 суток после операции Б. Кларк скончался. После этого врачи констатировали, что в настоящее время сердечный протез для спасения пациента может использоваться лишь временно, чтобы человек смог дожить до момента пересадки ему донорского сердца. Полностью заменить этот орган искусственным аналогом пока ещё не представляется возможным.

Российские события года

17 февраля 1982 года в Московском метро, на станции «Авиамоторная», произошла серьёзная авария с человеческими жертвами. В 16 часов 30 минут из-за начинающегося наплыва пассажиров, возвращающихся с работы, эскалатор № 4 после небольшого ремонта был включен на спуск. Несколько минут он работал в тестовом режиме, без пассажиров. Но вскоре бегущую лестницу открыли, и на неё ступили люди. Однако через 15 минут на эскалаторе внезапно пропало сцепление тележек с двигателем, и его полотно под тяжестью людей помчалось вниз, ежесекундно набирая скорость, которая оказалась в 2-2,4 раза превышающую номинальную. В этот момент на эскалаторе находилось более ста человек, которые не смогли удержаться на ногах и стали падать. В результате в нижней части выходной площадки образовалась груда из человеческих тел, а сверху на них продолжали наваливаться остальные пассажиры, ступившие на полотно секундами позже. В таком бешеном режиме техника проработала 110 секунд, в течение которых дежурный по эскалатору сделал всё от него зависящее, чтобы остановить вышедшие из подчинения механизмы. Не действовали ни рабочий, ни аварийный тормоза, и лишь после обесточивания эскалатор наконец замер. Всего в этой трагедии погибло 8 человек, и еще 30 пассажиров получили травмы различной степени тяжести. Расследование показало, что во время ремонта механики халатно отнеслись к проверке состояния тормозных механизмов. По приговору суда к лишению свободы были осуждены двое технических работников станции «Авиамоторная», а также двое их непосредственных руководителей, не проконтролировавших работу подчинённых.

23 марта 1982 года в Ташкенте с деловой поездкой находился Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев. В числе прочих объектов он посетил здешний авиационный завод. В момент его приезда тысячи рабочих и служащих буквально облепили самые высокие точки заводских цехов, чтобы увидеть генсека. В частности, несколько сотен человек забрались на леса, окружавшие корпус строящегося самолёта. Но эти деревянные мостки не были рассчитаны на такое количество людей – и в результате они обрушились в тот самый момент, когда из-под корпуса самолёта вышел Брежнев. Многих людей накрыло тяжелой конструкцией, охрана была в шоке. Под упавшей площадкой оказались и Брежнев, и первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Шараф Рашидов. Когда упавшие мостки подняли, Леонид Ильич был жив, но он лежал на спине с разодранным ухом, из которого текла кровь. Позже при обследовании выяснилось, что у него была ещё и сломана ключица. Жизнь Брежневу фактически спас телохранитель Владимир Собаченков, который принял удар на себя, получил тяжёлую травму головы, но не дал доскам придавить генсека. Серьёзные повреждения получил также начальник местного 9-го Управления КГБ СССР, который вместе с Собаченковым сдерживал падающие леса. А вот Рашидов, как это ни странно, практически не пострадал. Врачи впоследствии утверждали, что от драматических событий в Ташкенте Брежнев не смог оправиться до самых последних дней, они существенно приблизили его кончину. В КГБ рассматривалась версия о том, что происшествие в Ташкенте было тщательно спланированным покушением. Все знали, что Рашидов погряз в коррупции, а Брежнев ещё до поездки в Узбекистан поручил КГБ провести проверку его деятельности. Однако полноценно завершить эту проверку помешала сначала смерть Брежнева в ноябре того же года, а в октябре 1983 года от сердечного приступа, случившегося вскоре после звонка Андропова, скончался и Рашидов.

19 апреля 1982 года ракетой-носителем «Протон» в космос была выведена очередная советская орбитальная станция «Салют-7», которая затем находилась в околоземном пространстве почти девять лет. За это время на её борту работали 6 основных экипажей и 5 экспедиций посещения, в состав которых входили первые космонавты Франции (Жан-Лу Кретьен) и Индии (Ракеш Шарма). Всего на станцию слетали 21 космонавт (трое по два раза, и один трижды). Продолжительность самых длительных экспедиций на станции «Салют-7» составили 211 суток и 237 суток. Космонавты осуществили 13 выходов в открытый космос общей продолжительностью 48 часов 33 мин. К станции летали 11 пилотируемых кораблей «Союз Т», в том числе: «Союз Т-5» (с 14 мая по 10 декабря 1982 года), 1-я основная экспедиция, экипаж - Анатолий Березовой и Валентин Лебедев; «Союз Т-6» (с 25 июня по 2 июля 1982 года), 1-я экспедиция посещения, экипаж - Владимир Джанибеков, Александр Иванченков и Жан-Лу Кретьен (Франция); «Союз Т-7» (с 20 по 27 августа 1982 года), 2-я экспедиция посещения, экипаж - Леонид Попов, Александр Серебров и Светлана Савицкая; «Союз Т-8» (20-22 апреля 1983 года), экипаж — Владимир Титов, Геннадий Стрекалов и Александр Серебров, но стыковка этого корабля со станцией не состоялась из-за отказа автоматической системы сближения «Игла»; «Союз Т-9» (с 28 июня по 23 ноября 1983 года; 2-я основная экспедиция, экипаж - Владимир Ляхов и Александр Александров; «Союз Т-10» (с 8 февраля по 2 октября 1984 года), 3-я основная экспедиция, экипаж - Леонид Кизим, Владимир Соловьёв и Олег Атьков; «Союз Т-11» (4-11 апреля 1984 года), 3-я экспедиция посещения, экипаж - Юрий Малышев, Геннадий Стрекалов и Ракеш Шарма (Индия); «Союз Т-12» (18-29 июля 1984 года), 4-я экспедиция посещения, экипаж - Владимир Джанибеков, Светлана Савицкая и Игорь Волк; «Союз Т-13» (с 6 июня по 26 сентября 1985 года), 4-я основная экспедиция, экипаж - Владимир Джанибеков и Виктор Савиных; «Союз Т-14» (с 20 сентября по 21 ноября 1985 года), 5-я основная экспедиция, экипаж - Владимир Васютин, Александр Волков и Георгий Гречко; «Союз Т-15» (с 5 мая по 25 июня 1986 года), экипаж – Леонид Кизим и Владимир Соловьёв, они перелетели со станции «Мир» на «Салют-7», забрали отсюда результаты работы предыдущих экспедиций и более 20 приборов, а затем вернулись обратно на «Мир». Ещё 26 сентября 1983 года к станции должен был стартовать очередной корабль, который остался в истории как «Союз Т-10-1» (экипаж Владимир Титов и Александр Серебров), но за 48 секунд до старта произошло нештатное возгорание топлива ракеты-носителя. Сработала система аварийного спасения, отстрелившая спускаемый аппарат с экипажем на 4 километра от стартового комплекса. Экспедиция «Союза Т-13» была спасательной, так как в феврале 1985 года после полугодового отсутствия людей на «Салюте-7» связь с ней неожиданно прервалась. Корабль «Союз Т-13» с экипажем в составе Владимира Джанибекова и Виктора Савиных 6 июня 1985 года отправился к станции, чтобы попытаться её реанимировать. Космонавты проработали здесь более трёх месяцев, и в результате деятельность всех систем была восстановлена. А вот длительность экспедиции «Союз Т-14» пришлось сократить втрое по причине обострения простатита у Владимира Васютина, который скрыл свою болезнь от врачей. В связи с этим ЦУПом была принято решение об экстренном возвращении на Землю всего экипажа. Космонавты совершили посадку 21 ноября 1985 года, на четыре месяца раньше намеченного срока, из-за чего оказалась сорвана большая часть программы работы со спецоборудованием, а также не состоялись три ранее запланированные экспедиции посещения. В их числе был «Союз Т-15C» с первым в мире полностью женским экипажем (С. Савицкая, Е. Иванова, Е. Доброквашина). Не состоялась и встреча на орбите с экипажем американского «Шаттла». К 22 августа 1986 года двигатели ТКС-4 подняли «Салют-7» на более высокую орбиту, но к тому времени станция уже практически полностью выработала свой ресурс. Несмотря на это, её предполагалось использовать в рамках программы кораблей многоразового использования «Буран». Однако по той программе был совершён лишь один автоматический полёт в 1988 году, после чего она была закрыта. В 1990 году станция «Салют-7» стала неконтролируемо снижаться. В ночь с 6 на 7 февраля 1991 года она вошла в плотные слои атмосферы, после чего разрушилась, и её несгоревшие фрагменты упали в малонаселённых районах Чили и Аргентины.

20 октября 1982 года в Москве, на Большой спортивной арене (БСА) Центрального стадиона имени В.И. Ленина (сейчас — стадион «Лужники»), в конце первого матча 1/16 розыгрыша Кубка УЕФА между футбольными клубами «Спартак Москва» (СССР) и «Хаарлем» (Нидерланды) произошла массовая давка с многочисленными человеческими жертвами. Это происшествие стало самой большой трагедией в истории советского и российского спорта. Тот день для середины октября выдался на редкость морозным (−10 °С). Уже на 16-й минуте игры «Спартак» забил первый гол в ворота «Хаарлема». Ближе к концу матча, не ожидая больше голов, замёрзшие болельщики стали покидать свои места на трибунах и направилась к выходам. Большинство из них двинулось к лестнице № 1, которая находилась ближе к метро. Всего за 20 секунд до финального свистка в ворота «Хаарлема» влетел второй гол. Услышав рёв трибун и не зная, в чём дело, часть уже вышедших на лестницу болельщиков повернула назад. Из-за этих встречных потоков в подтрибунном пространстве стадиона и началась давка, которая привела к гибели 66 человек, большинство из них – подросткового возраста. На следующий день секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов побывал в институте имени Склифосовского, где встретился с врачами и с родственниками пострадавших. По факту массовой гибели людей к уголовной ответственности были привлечены директор Большой спортивной арены стадиона им. Ленина В.А. Кокрышев и главный комендант Ю.Л. Панчихин. Обоих решением суда приговорили к трём годам лишения свободы, что являлось максимальным наказанием по статье 172 УК РСФСР об ответственности за халатное исполнение своих служебных обязанностей. Однако Кокрышев по объявленной амнистии в связи с 60-летием образования СССР был освобождён от наказания, а Панчихину срок заключения сократили наполовину. 22 октября 1992 года, к десятилетию со дня трагедии, у западных трибун «Лужников» был установлен памятник «Погибшим на стадионах мира».

10 ноября 1982 года на государственной даче «Заречье-6» в Подмосковье скончался Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев. Согласно заключению медицинской экспертизы, его смерть наступила между 8 и 9 часами утра от внезапной остановки сердца. Но, по словам зятя генсека Ю.М. Чурбанова, Брежнев мгновенно и тихо умер ещё ночью: у него оторвался тромб, попавший прямо в сердце. По вызову начальника охраны, генерал-майора КГБ СССР В.Т. Медведева, на дачу вскоре прибыл академик Е.И. Чазов, который, едва глянув на посиневшее лицо генсека, понял, что реанимация уже бесполезна. Чазов решил прежде всех информировать о происшедшем Ю.В. Андропова, второго человека в партии и государстве. Когда Андропов приехал на место смерти, он сразу забрал личный портфель Брежнева с цифровым замком, о котором сам Леонид Ильич со смехом рассказывал близким, будто в нём лежит компромат на всех членов Политбюро. Стране и всему миру о смерти Брежнева официально сообщили лишь через сутки - 11 ноября в 10 часов утра. Л.И. Брежнев был похоронен 15 ноября на Красной площади в Москве у Кремлёвской стены. Это были самые пышные и помпезные похороны после сталинских в марте 1953 года, на них присутствовали главы государств и правительств более 35 стран мира. Уже 12 ноября 1982 года решением внеочередного Пленума ЦК КПСС генеральным секретарём ЦК КПСС был избран Юрий Владимирович Андропов. На новой руководящей должности Андропов резко сократил аппарат генерального секретаря. Одновременно он дал ход громким делам о коррупции, объявил о начале борьбы с нетрудовыми доходами и спекуляцией. При одобрении Андропова были отданы под суд бывший начальник Главного управления торговли Мосгорисполкома Н.П. Трегубов (впоследствии полностью реабилитирован) и директора крупнейших московских гастрономов. Началось следствие в отношении первого секретаря Краснодарского обкома КПСС С.Ф. Медунова, министра внутренних дел Н.А. Щёлокова и его заместителя Ю.М. Чурбанова, крупно замешанных в коррупции. В Узбекской ССР стало раскручиваться дело о «хлопковой мафии», из-за чего скоропостижно скончался первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Ш.Р. Рашидов. Андропов также начал «чистку» партийного и государственного аппарата, включая органы безопасности. За 15 месяцев его правления было сменено 18 министров СССР, переизбрано 37 первых секретарей обкомов КПСС. Андропов стал собирать команду деятелей-сподвижников. Он ввёл в высшее руководство региональных деятелей: М.С. Горбачёва, Е.К. Лигачёва, В.И. Воротникова, Н.И. Рыжкова, В.М. Чебрикова, Г.А. Алиева, Г.В. Романова и других. В связи с этим до сих пор ходит мнение, что, если бы Андропов прожил ещё несколько лет, то не было бы ни горбачёвской перестройки, ни последовавшего вслед за ней распада СССР.

Самарские события года

23 февраля 1982 года было принято совместное постановление бюро Куйбышевского областного комитета КПСС и исполкома областного Совета народных депутатов «О мерах по ускорению строительства первой очереди Куйбышевского метрополитена в 1982 году». В этом документе отмечено, что прокладка первой очереди метрополитена и своевременный ввод в эксплуатацию пускового участка от станции «Проспект Гагарина» [ныне «Гагаринская»] до станции «Кировская» отныне следует считать одной из важнейших задач областной и городской партийных организаций. Основным видом работ на указанном участке является вынос ведомственных инженерных коммуникаций с трассы метрополитена, без чего невозможна щитовая проходка тоннелей. В постановлении перечислены десятки промышленных предприятий Безымянского промузла, на руководителей которых обком КПСС и облисполком возложили персональную ответственность за своевременный демонтаж заводской инфраструктуры. В числе таких предприятий в этом документе значатся заводы «Прогресс», «Металлист», аэродромного оборудования, «Строммашина», гидроавтоматики, котельно-вспомогательного оборудования, 4-й и 9-й ГПЗ, имени А.М. Тарасова и А.А. Масленникова, металлургический завод имени В.И. Ленина, КМПО имени М.В. Фрунзе, авиационный, сталелитейный, агрегатный заводы, завод «Экран» и ряд других предприятий и организаций. Для большинства этих заводов также были составлены обширные списки на изготовление и поставку для строящегося метрополитена различных материалов и оборудования. Благодаря такой промышленной кооперации 10 декабря 1982 года на будущей станции «Безымянка» состоялся митинг строителей, посвящённый завершению прокладки первого подземного прогонного участка Куйбышевского метрополитена.

25 февраля Куйбышевский областной комитет КПСС обратился в ЦК КПСС и Совет Министров СССР с официальным письмом, в котором выдвигались аргументы в пользу ограничения дальнейшего промышленного строительства в городе Тольятти. В документе подчёркивалось, что за последние 15 лет этот город превратился в один из крупнейших индустриальных центров Поволжья, где созданы мощности по производству легковых автомобилей, оборудования для цементной и электротехнической промышленности, синтетического каучука, капролактама, минеральных удобрений, средств защиты растений и других видов народнохозяйственной продукции. Но при этом природоохранные мероприятия в промышленной сфере Тольятти проводятся по остаточному принципу, в связи с чем загрязнение атмосферного воздуха в городе в 1982 году достигло критического уровня. В частности, предельно допустимая концентрация (ПДК) по сернистому ангидриду превысила норму в 4 раза, по окислам азота в 10, по аммиаку в 14, по фтористому водороду в 5, и по окиси углерода в 6 раз. Неудивительно, что в последнее время в городе выросло число респираторных заболеваний. Эта ненормальная экологическая ситуация вызывает справедливые нарекания населения. Однако, несмотря на такую обстановку, ряд министерств и ведомств продолжают планировать на 11-ю пятилетку возведение в Тольятти новых экологически вредных производств, а также расширение уже существующих, указывается в письме. К тому создание новых предприятий в Тольятти приведёт к необходимости привлечения в город дополнительной рабочей силы, а это вызовет необходимость строительства нового жилья и всей инфраструктуры, и, как следствие, повышение нагрузки на окружающую среду. В связи с этими фактами руководство Куйбышевской области поставило вопрос перед ЦК КПСС и Советом Министров СССР о необходимости корректировки планов дальнейшего промышленного строительства в Тольятти в сторону его снижения.

11 июня 1982 года Куйбышевским областным судом был вынесен приговор по уголовному делу в отношении Тютина Владимира Ивановича, 1938 г.р. Работая следователем прокуратуры Самарского района города Куйбышева, он в течение 1969-1970 годов, подделав документы на сдачу оружия, совершил хищение трех пистолетов – «Марголин», «Вальтер» и ТТ, а также боеприпасов к ним. В январе 1978 года он из корыстных побуждений убил свою любовницу Л.И. Центковскую на её квартире на улице Гагарина, после чего вынес из жилища ценности на сумму 1155 рублей. Затем в октябре 1981 года, разбив в аварии свои «Жигули», Тютин решил добыть другой автомобиль. Для этого он остановил на дороге случайную машину, чтобы его подвезли, а на месте высадки выстрелил в водителя Семёнова, намереваясь его убить и завладеть автомобилем, но при этом его только ранил. Раненый водитель сумел позвать людей, после чего преступника задержали и передали наряду милиции. По итогам судебного процесса Тютин был приговорен к 15 годам лишения свободы в колонии строгого режима.

13 июля 1982 года в Министерстве энергетики и электрификации СССР состоялось расширенное совещание при участии представителей ряда других министерств и ведомств, а также Куйбышевского областного комитета КПСС и облисполкома, на котором рассматривался вопрос о месте размещения на территории Куйбышевской области атомной теплоэлектроцентрали (АТЭЦ). На совещании подчёркивалось, что строительство этого объекта позволило бы покрыть дефицит тепловой и электрической энергии, который образовался в области ещё в конце 70-х годов, и с тех пор продолжал нарастать. В качестве площадок для строительства АТЭЦ рассматривались следующие: а) в 12 км восточнее районного центра Красный Яр на землях колхоза «Россия»; б) в 12 км северо-восточнее города Кинель на землях колхоза «Память Ленина»; в) в 14 км юго-восточнее Кинеля на засоленных землях колхозов имени Кирова и Куйбышева; г) в 5 км западнее села Сухая Вязовка на землях совхоза имени Жданова. По итогам совещания наиболее перспективной и удобной была признана площадка в Красноярском районе, где уже в 1983-1984 годах планировалось проведение геологических и инженерно строительных изысканий. Следует отметить, что годом раньше это же министерство для размещения АТЭЦ рассматривало и другие площадки – в районе сёл Переволоки и Кольцово Ставропольского района, но их тогда же признали неподходящими для такого строительства. Однако уже через несколько лет, после аварии на Чернобыльской АЭС, все планы размещения в нашем регионе каких-либо атомных объектов были отменены и больше не рассматривались.

Главное самарское событие года

6 января 1982 года Куйбышевский областной суд вынес приговор по уголовному делу В.И. Хворова (ст. 93¹), совершившего кражу картин в особо крупных размерах из областного художественного музея. В числе похищенных – произведения Репина, Куинджи и Сурикова общей стоимостью 64 тысячи рублей.

Кража века

В конце 70-х годов в Куйбышеве с разницей в полтора года случились две кражи произведений искусства, каждая из которых тогда не без основания могла бы считаться «преступлением века». И хотя в советских средствах массовой информации об этих происшествиях в то время было сказано лишь вскользь, в среде работников культуры эти случаи получили огромный резонанс. Позже оба эти преступления всё же были раскрыты, а шедевры мировой живописи вернулись к их законному владельцу – в Куйбышевский художественный музей. Однако все равно вокруг этих дел и по сей день остается множество «белых пятен». Неспроста ветераны милицейских служб ныне крайне неохотно вспоминают о тех событиях советского времени, произошедших в здании Дома культуры на площади имени Куйбышева (рис. 1).

Первая из этих двух краж произошла 21 января 1979 года. Это был день памяти В.И. Ленина, поэтому сотрудники и запомнили ее дату. В те годы у художественного музея было только одно помещение - в Доме культуры на площади Куйбышева, а в теперешнем его здании на улице Куйбышева тогда располагался городской комитет КПСС.

В январские дни 1979 года в музее проходила выставка «Старые мастера». Это только сейчас, когда это учреждение культуры имеет два корпуса, картины в них висят в постоянной экспозиции, а в те годы, в связи с острым недостатком площадей, сотрудникам приходилось раз в несколько лет вынимать из запасников уникальные произведения западноевропейской и русской живописи и устраивать временные выставки. Именно в ходе такого мероприятия с выставки «Старые мастера» буквально среди бела дня и пропала картина фламандского живописца XVII века Тенирса-младшего.

Уже позже в ходе следствия выяснилось, что «кражу века» совершил учащийся художественной школы, причем он готовился к ней довольно долго. В течение нескольких дней он ежедневно ходил в музей, в результате чего парня хорошо запомнили все экскурсоводы и смотрители. Все это время злоумышленник выбирал момент, когда картина Тенирса хотя бы на пару минут останется без внимания смотрителей. В конце концов у него это получилось. Воришка схватил шедевр, когда в зале находилась большая группа школьников, и смотрительница следила главным образом за этими детьми, чтобы они не хулиганили и вообще вели себя прилично. А поскольку картина Тенирса была размером всего лишь с тетрадный лист, то жулик спрятал краденое под свой пуловер – и вот так вышел из музея. Лишь гардеробщица обратила внимание на то, один из посетителей почему-то вышел на мороз, даже не накинув куртки, которую он держал в руках.

Все это она потом сообщила следователю Ленинского РОВД Юрию Пользовскому, ныне пенсионеру. Впрочем, следователь уже через несколько дней вышел на преступника другим, весьма остроумным способом. Обратившись к руководству областной библиотеки, он попросил выявить читателей, которые в последнее время интересовались Тенирсом-младшим, известным в основном лишь специалистам-искусствоведам. Интересующимся оказался только один человек, инженер по профессии, а по хобби – коллекционер произведений искусства. Когда к нему нагрянула опергруппа, инженер тут же «раскололся» и выдал украденный шедевр, сообщив следствию, что именно он и заказал эту кражу. Тут же он выдал и исполнителя – того самого студента художественного училища. На другой день воришку опознали и гардеробщица музея, и смотрители.

Самое странное, что после возвращения картины Тенирса-младшего в стены музея уголовное дело об этой краже было благополучно «спущено на тормозах» и вскоре закрыто. Почему это произошло, причастные к делу ветераны УВД говорить отказываются. Что касается ветеранов сферы культуры, то они не сомневаются, что у того самого инженера, заказчика преступления, были высокие покровители в областном руководстве, которые за вознаграждение в виде предметов искусства воспользовались «телефонным правом» - и надавили на милицейское начальство. Мол, украденное возвращено государству – чего же вам еще надо…

Шесть автомашин «Волга»

Через год с небольшим после этого случая, летом 1980 года, в художественном музее была совершено еще одна, куда более крупная кража произведений живописи. Вот что об этом было сказано в суточной сводке происшествий по городу.

«3 июля 1980 года в первом часу ночи неизвестные преступники выставили стёкла в окне второго этажа Куйбышевского художественного музея на площади Куйбышева, проникли в его помещение и совершили кражу картин художников: А.И. Куинджи «Облако» стоимостью 10 тыс. руб., и «Море» стоимостью 15 тыс. руб., И.Е. Репина «По следу» стоимостью 25 тыс. руб., и «Волжский пейзаж с лодками» стоимостью 4 тыс. руб., и В.И. Сурикова «Казак в лодке» стоимостью 10 тыс. руб. Все картины подлинники, общая стоимость похищенного 64 тыс. руб.» (рис. 2-6).

По тем временам кража госимущества на сумму свыше 10 тысяч рублей считалась хищением в особо крупных размерах, за что по действующему тогда Уголовному кодексу РСФСР предусматривалось наказание вплоть до высшей меры, то есть до расстрела. А за 64 тысячи рублей по госценам того времени вполне можно было купить шесть автомашин «Волга», да ещё и «Запорожец» в придачу. Неудивительно, что столь неординарное преступление было поставлено на особый контроль в УВД Куйбышевской области и Министерстве внутренних дел СССР.

Вести следствие по этому делу было поручено всё тому же следователю Ленинского РОВД города Куйбышева Юрию Пользовскому. Здесь надо признать, что всего через пару недель после происшествия ему помог случай. Поскольку ориентировку о краже из музея, как и положено, сразу же направили во все райотделы внутренних дел, то оперативники Октябрьского РОВД Валерий Горяйнов и Алексей Никишин, зашедшие после работы в коктейль-бар «Цирк», в один прекрасный момент вполне резонно обратили внимания на пьяную болтовню двух девиц. Разговор у тех шёл о старинных картинах, про которые одной из подруг рассказывал какой-то её знакомый. Оперативники тут же задержали обеих посетительниц, после чего в ходе допроса в райотделе милиции девица дала операм адрес своего приятеля Гены по кличке Крокодил.

Ошарашенного Гену опера среди ночи вытащили прямо из постели, и в ходе разговора выяснилось, что к краже из музея он, скорее всего, никакого отношения не имеет. Оказалось, накануне Гена-Крокодил видел старинное, вырезанное из рамы полотно на квартире у своего приятеля - 24-летнего Владимира Николаева, маляра завода имени А.М. Тарасова, ранее судимого за хранение оружия. Тот жил в одном из домов на улице Ново-Садовой и в среде коллекционеров был известен как собиратель старинных икон. Конечно же, оперативная группа сразу же выехала по указанному адресу. Здесь розыскникам по-настоящему улыбнулась удача: на квартире Николаева в ходе обыска обнаружились картины «Казак в лодке» Сурикова и «Облако» Куинджи, украденные за две недели до этого из Куйбышевского художественного музея (рис. 7, 8).

Однако хозяин квартиры заявил, что ценности принадлежат вовсе не ему, а его приятелю Виктору Хворову, который накануне предложил купить у него эти полотна. Николаев, по его словам, от покупки отказался, потому что он собирал только иконы, а к живописи был равнодушен. Тем не менее Хворов настоял, чтобы приятель выступил в роли посредника и помог ему найти покупателя на картины. Скрепя сердце, Николаев согласился, и после ухода продавца даже показал полотна нескольким своим знакомым, но потом вдруг случайно обратил внимание на музейный штамп на обороте обоих холстов. До этого он что-то слышал о краже из музея, и потому он сразу же заподозрил, что это и есть похищенные произведения. По словам коллекционера, он даже собирался заявить об этом в милицию, но не успел: милиция сама приехала к нему домой.

На квартире у Николаева была оставлена засада. В результате около часу дня 18 июля здесь был задержан 30-летний Виктор Хворов. Выяснилось, что Николаев не соврал: нежданный визитёр днём раньше и в самом деле принес для продажи своему приятелю эти похищенные картины. Тут же выяснилось, что ранее Хворов уже был судим за нанесение тяжких телесных повреждений, а на момент ареста он числился экспедитором Советского треста столовых (рис. 9).

Сразу же после своего препровождения в Ленинский РОВД Хворов написал заявление о явке с повинной, в котором сообщил следующее: «Две недели назад я в середине дня приехал на старый пляж. С собой у меня была бутылка портвейна, но не было стакана. И тогда я, чтобы выпить, попросил стакан у двоих парней, сидящих со мной рядом. Вскоре мы разговорились. Того из парней, что постарше, звали Юра, второй был моложе его лет на десять, он носил усики, и его звали Валера. Из разговора с ними я понял, что Юра раньше сидел, а Валера нет.

Через некоторое время они меня спросили, не хочу ли я заработать. Я сказал, что хочу. Тогда они мне предложили сегодня же ночью «взять музей» и заработать кучу денег. При этом они мне показали рюкзак, в котором уже лежали гвоздодер и какой-то другой инструмент. Я думал недолго и быстро согласился. А когда я спросил про музейную сигнализацию, Юра сказал, чтобы я не беспокоился – сигнализация не сработает.

До полуночи мы сидели в ресторане «Россия», а потом пошли к музею. Когда пришли, был уже первый час ночи. Мы с Юрой полезли на карниз второго этажа, а Валера стоял внизу. Юра выставил стекло в одном окне. Сигнализация и в самом деле не сработала, как он и говорил. Как мы потом лезли в музейный зал и вынимали картины из рам, я помню плохо, потому что меня развезло от выпитого. Картины мы не выбирали, взяли первые, которые попались под руку.

Когда мы спустились из окна на землю, то картины сразу же сложили в рюкзак и пошли в сторону рынка. По дороге решали, как их делить. Я себе потребовал две, потому что мы с Юрой лезли в музей, а Валера только стоял и смотрел. Мы поругались, но я всё же сумел забрать у них две картины из пяти. На частной машине мы доехали до клинической больницы и здесь расстались. Перед этим я дал парням свой адрес, и мы договорились встретиться у меня через две недели. Ещё я дал им телефон брата Валерия и сказал, что он интересуется иконами. Но больше я этих парней никогда не видел».

Покупателей искал… на пляже

На последующих допросах Хворов рассказал, как он течение этих двух недель безуспешно пытался сбыть краденое самым разным людям. В частности, он ходил в пивбар «Парус», где предлагал бармену купить у него полотна Куинджи и Сурикова по цене две – две с половиной тысячи рублей за штуку. Бармен, взглянув на продавца откровенно «ханыжного» вида, даже не стал смотреть товар, а благоразумно отказался от покупки. В конце концов Хворов, отчаявшись продать картины «денежным» людям, стал их предлагать всем подряд – в том числе и отдыхающим на пляже. Одного из таких пляжных посетителей следователю затем удалось найти и допросить, и мужчина, во-первых, сразу же опознал Хворова, а, во-вторых, подтвердил, что именно он показывал ему на пляже свернутую в рулон картину и предлагал ее купить.

Но тут вышла странная неувязка, сразу же замеченная следователем. Дело в том, что на допросе этот свидетель показал, что Хворов пытался продать ему полотно, на котором были изображены река, лодки и возвышенности на заднем плане. По фотокопии свидетель сразу же опознал произведение Репина «Волжский пейзаж с лодками». Однако у Хворова при его задержании, как мы помним, такой картины не оказалось. А когда на очной ставке со свидетелем следователь попросил Хворова объяснить эту неувязку, тот стал утверждать, что на самом деле он на пляже предлагал всем желающим купить у него картину Сурикова «Казак в лодке». Свидетель же, мол, просто был пьян, да к тому же еще и перегрелся на солнце – вот и перепутал одну картину с другой.

За неимением лучшего объяснения следователь принял его версию, хотя не только эта неувязка, но и ряд других материалов дела свидетельствовали о том, что Хворов, мягко говоря, открыл следствию далеко не всю правду по делу. В частности, вскоре стало понятно, что экспедитор треста столовых полез в музей вовсе не спонтанно и не с пьяных глаз, а как раз наоборот – хорошо подготовившись к своему преступлению. Иначе, например, невозможно объяснить тот факт, что похититель перед своим ночным визитом в музейные залы несколько раз приходил сюда в рабочее время, купив билет. Во всяком случае, во время очных ставок Хворова со смотрителями и кассиром музея последние опознали его довольно легко. Кроме того, по делу проводились следственные эксперименты и другие действия (рис. 10-12).

Но через два месяца следствие откровенно застопорилось. У Хворова в камере СИЗО начались истерические припадки, и в ходе психиатрической экспертизы выяснилось, что он вовсе не симулирует: как оказалось, в детстве он перенес травму головы. В итоге эксперты признали, что у обвиняемого развилось реактивно-истерическое состояние – заболевание, не особо затрагивающее психику, но тем не менее требующее лечения. Процедуры продолжались более года, после чего воришку все-таки признали вменяемым. Однако добиться от него новой информации о судьбе остальных трёх украденных картин и о подлинных заказчиках преступления следствию так и не удалось. В результате в январе 1982 года за хищение госимущества в особо крупных размерах областной суд приговорил Виктора Хворова к 10 годам лишения свободы в колонии строгого режима.

Ошибка фарцовщика

Уже в конце 1980 года дело о розыске оставшихся трёх картин было выделено в отдельное производство. Но прошло ещё почти два года, прежде чем сыщики снова вышли на след пропавших бесценных полотен, чему способствовал целый ряд захватывающих событий.

Началось все с того, что в 1983 году агентура КГБ в Москве получила оперативную информацию о новых сделках известного столичного фарцовщика и перекупщика антиквариата Иосифа Пашкевича, которому кто-то из провинции предложил купить полотна XIX века, предположительно похищенные из Куйбышевского художественного музея. Однако узнать что-нибудь о продавце от самого Пашкевича чекисты не успели: всего через пару дней после начала оперативной разработки «Волга» фарцовщика при весьма странных обстоятельствах попала в аварию на 17-м километре Ленинградского шоссе, а сам Пашкевич при этом погиб. Зато в «дипломате» разбившегося владельца машины обнаружилась крупная сумма иностранной валюты в американских долларах и немецких марках. Кроме того, здесь же работники следственной группы нашли билет на самолет до Риги, а также адрес инженера Рижского торгового порта Владимира Новицкого и адресованную ему записку, написанную рукой погибшего. Информацию о находках чекисты сразу же передали и прибалтийским, и куйбышевским коллегам. В ту же ночь в столицу Латвии с берегов Волги вылетела группа сотрудников КГБ и милиции, которые все эти годы занимались розыском похищенных шедевров.

Новицкого допрашивали в кабинете начальника УВД города Риги. Вот что об этом допросе затем рассказывал тогдашний начальник отдела управления уголовного розыска УВД Куйбышевского облисполкома майор милиции Анатолий Курушин:

- На стол перед ним выложили несколько фото, сделанных с содержимого кейса Пашкевича и копию записки к Новицкому. Тем не менее инженер порта заявил, что не имеет к этим предметам никакого отношения. Тогда пришлось сказать, что мы нашли у Пашкевича также и копии предыдущих расписок Новицкого о получении валюты и драгоценностей. Только после этого подследственный сдался и сообщил, что под словами «наш знакомый» Пашкевич в своей записке подразумевал жителя Калининграда Василия Стаднюка, который как раз и должен был купить в Куйбышеве картины у неизвестного продавца и затем привезти их Новицкому. А тот должен был расплатиться с курьером той самой валютой, которую Пашкевич так и не довёз до места назначения. После этого, согласно имеющейся у следствия информации, Пашкевич намеревался перепродать картины иностранцам, получив от всей операции солидный «навар».

Чтобы выявить затаившегося в Куйбышеве продавца краденого, Новицкому предложили сотрудничать со следствием. Подумав, тот согласился. Не рассказывая Стаднюку о визите следственной группы, инженер вручил ему валюту – и тот отправился на берега Волги. Разумеется, из куйбышевского аэропорта калининградца неотрывно вела «наружка», а о каждом его шаге сообщали лично начальнику областного УВД генерал-майору Василию Шарапову. Оперативники также были обязаны докладывать генералу и обо всех непредвиденных изменениях в ходе операции, но до этого, к счастью, дело не дошло.

А Стаднюк тем временем не торопился: он целых два дня проверял, нет ли за ним «хвоста», и лишь в третий день своего пребывания в Куйбышеве он оставил условный знак о своем приезде на Самарской площади. В тот же вечер состоялась его встреча с куйбышевским «барыгой». Когда же следователю вручили фотографию человека, пришедшего на встречу, тот ахнул. Продавцом оказался… сотрудник Куйбышевского медицинского института Валерий Хворов, родной брат ранее арестованного за кражу из музея Виктора Хворова!

Но ещё большая неожиданность поджидала оперативников на другой день: в приёмную областного УВД явился… Василий Стаднюк! Принял его уже упоминавшийся Анатолий Курушин, который до этого был знаком с посетителем лишь заочно. Стаднюк рассказал ему все о намеченной покупке картин в Куйбышеве и об их дальнейшем предполагаемом продвижении по стране, а затем сообщил, что российские национальные сокровища в конечном счёте предназначались для продажи за границу.

Картина из камеры хранения

Излив оперативникам душу, Стаднюк тут же предложил им свои услуги по поимке торговца краденым. По словам заявителя, похищенный из музея «товар» продавец решил передать ему через камеру хранения железнодорожного вокзала. На этом этапе операцией по изъятию у преступников произведений искусства руководил старший инспектор управления уголовного розыска УВД Куйбышевского облисполкома майор милиции Борис Сидоров. Вот его рассказ об этом:

- В тот августовский день 1983 года Валерий Хворов приехал на вокзал с жёлтой сумкой и с портфелем. Осмотревшись вокруг и не обнаружив ничего подозрительного, он в 7 часов 25 минут вечера заложил сумку и портфель в ячейку № 10 вокзальной камеры хранения и запер её на свой шифр. Затем Хворов поехал в гостиницу «Жигули» за Стаднюком и сообщил ему шифр ячейки. Однако здесь Стаднюк ему денег не дал и пожелал лично убедиться в том, что в камере хранения лежит тот самый товар, который ему нужен. Выпив по сто граммов коньяку для храбрости, оба снова отправились в камеру хранения. Однако Хворов не знал, что сразу же после его ухода с вокзала, в 7 часов 40 минут, ячейку в присутствии понятых и сотрудников вокзала открыли работники уголовного розыска. В находящихся внутри хранилища сумке и в портфеле были обнаружены две из трёх разыскиваемых картин. Затем ячейка снова была заперта, но уже не на тот шифр, который ранее набрал Хворов. Поэтому, когда Хворов в присутствии Стаднюка попытался открыть эту ячейку, у него ничего не получилось. В этот момент оба были задержаны.

Поняв, что игра проиграна, Валерий Хворов не стал отрицать своей причастности к попытке продажи краденого музейного имущества, после чего выдал последнюю картину из числа украденных – «Море» Куинджи, которая хранилась на его даче, расположенной на Поляне имени М.В. Фрунзе. Хворов даже рассказал, что он собирался в критический момент сжечь эти бесценные произведения, чтобы уничтожить улики преступления.

Несмотря на столь успешное окончание дела, вокруг кражи пяти картин из залов Куйбышевского художественного музея в 1980 году до сих пор остается так много неясностей и недосказанностей, что их вполне хватило бы на новое расследование. В частности, следствие не смогло (или не стало) выяснять, почему в ночь кражи не сработала сигнализация, установленная в залах музея. Осталось непонятным, зачем Виктор Хворов накануне кражи неоднократно посещал экспозицию с украденными впоследствии картинами, если, по его показаниям, он в этом преступлении оказался замешанным совершенно случайно. Странным выглядит и то обстоятельство, что следствию за три года так и не удалось обнаружить никаких следов загадочных сообщников Хворова, вместе с которыми он якобы проник в музейные залы в ночь на 3 июля 1980 года. Да и были ли вообще эти сообщники? Ответа на эту загадку нет до сих пор.

Но самым загадочным фактом из этой истории выглядит следующий: оказывается, брат единственного осужденного по делу Валерий Хворов, у которого, как уже говорилось, и были обнаружены три из пяти украденных картин, впоследствии… так и не был привлечен к уголовной ответственности. Между тем улик против него в деле имелось более чем достаточно, и осудить Виктора можно было бы хотя бы за хранение краденого госимущества, а также за попытку его сбыта. Почему же этого так и не произошло четверть века назад? Видимо, как раз об этом и молчат ветераны милицейских служб.

Слово А.Я. Басс

В бытность пребывания Аннеты Яковлевны Басс на посту директора Куйбышевского художественного музея случались и чрезвычайные происшествия, о чём она в своё время рассказала автору этих строк (рис. 13).

- Первый раз это произошло 21 января 1979 года, когда была совершена кража картины Тенирса-младшего из нашего помещения в Доме культуры имени Куйбышева. В это время у нас в музее проходила выставка «Старые мастера». Это сейчас работы художников у нас висят постоянно, свободно и открыто, а тогда мы из-за недостатка площадей раз в несколько лет вынимали из запасников западноевропейскую живопись, гравюры, прочие произведения, и делали временные выставки.

Уже потом было установлено, что картину Тенирса-младшего украл молодой парень, учащийся вечерней художественной школы, фамилию которого я сейчас уже не помню. А заказал ему эту кражу за очень небольшие даже по тем временам деньги (всего около 100 рублей) образованный человек, инженер по фамилии Мозгов. Причём следователь Пользовский вычислил вора весьма остроумным способом: он пошел в областную библиотеку и посмотрел по формулярам, кто в последнее время интересовался Тенирсом-младшим. Таковым оказался только один человек - упомянутый выше инженер. А когда его взяли, выяснилось, что именно он и заказал эту кражу. Инженер тут же выдал исполнителя.

В этот раз от момента совершения кражи до поимки воров прошло очень немного времени – меньше недели. О том, что картина нашлась, я узнала так. Я пришла на заседание в областное управление культуры, начальником которого тогда был Борис Шаркунов. На этом заседании как раз было намечено сделать по отношению ко мне какие-то оргвыводы, потому что мы допустили кражу в музее. И вдруг меня вызывает секретарь Шаркунова, и говорит, что меня приглашают к телефону. Когда я подошла к трубке, мне на другом конце провода сказали: «Это из милиции. Приезжайте в Ленинский РОВД, ваш украденный Тенирс лежит у нас в сейфе».

Через полтора года после того случая в музее произошла другая кража – на этот раз похитили пять картин – Репина, Сурикова, и Куинджи. Случилось это 3 июля 1980 года, и здесь я хорошо запомнила фамилию и имя преступника – Виктор Хворов. Как и в предыдущем случае, он перед совершением кражи неоднократно ходил в музей и рассматривал картины. Поэтому и на этот раз его тоже хорошо запомнили смотрители и кассир.

О том, что Хворов заранее готовился к своему преступлению, говорит также и другой факт. В том здании музея были очень скрипучие полы. Если среди ночи, в полной тишине, по ним пройдет человек, то скрип будет слышен очень далеко – по крайней мере, эти звуки обязательно донесутся до сторожа, который всю ночь находится на первом этаже здания. Однако в случае с Хворовым сторож ничего не слышал, хотя он всё время находился у дверей залов (рис. 14).

Между тем оказалось, что в залах всё-таки можно было избежать скрипа полов при ходьбе, если идти очень осторожно и вплотную к стенам. А ведь Хворову после того, как он влез в музейное помещение через окно, пришлось пройти до искомых картин через два зала – и нигде полы ни разу не скрипнули. Значит, он знал этот секрет музейных залов. Поэтому, когда затем Хворов на следствии говорил, что он в ту ночь был сильно пьян, и потому взял первые попавшиеся картины, то он, мягко говоря, соврал. На самом же деле он выполнял заказ конкретного лица, скорее всего, своего брата Валерия, который в то время работал хирургом в клиниках медицинского института и коллекционировал иконы, живопись и антиквариат.

Осуществить кражу преступнику помогло ещё и то обстоятельство, что именно в этих залах накануне была отключена сигнализация. Оказалось, что как раз над тем окном, через которое Хворов влез в музей, в проводке сигнализации кем-то была сделана закоротка. Кто именно её сделал, выяснить тогда так и не удалось. Ведь работу сигнализации у нас проверяли довольно часто, потому что регулярно не сдавался под охрану то один, то другой зал. После каждого из таких случаев в музей всегда приходили сотрудники отдела охраны и ковырялись в проводке. Вполне возможно, что кто-то из них и сделал эту закоротку, но доказать это тоже не удалось.

Почему же преступники выбирали именно эти картины? В первом случае преступник взял именно картину Тенирса, а во втором – Сурикова, Репина и Куинджи. Я объясняю это так. Тенирс – художник XVII века, и интерес к нему был очень большим как тогда, так и по сей день. К тому же среди коллекционеров голландцы всегда высоко ценились в денежном отношении. Наконец, немаловажным было то обстоятельство, что эта картина, как я уже говорила, была небольшого размера.

Что же касается второй кражи, то в конце 70-х – начале 80-х годов в среде частных коллекционеров очень высоко котировались передвижники, к которым как раз и относятся Репин и Суриков. Дело в том, что уже в первой половине XIX века в русской живописи появились произведения, написанные в реалистической манере, которые резко отличались от салонных, приукрашенных полотен предыдущего столетия. А уж вторая половине XIX века – это как раз время передвижников, изображающих жизнь простого народа во всех её проявлениях.

А вот Куинджи – это тот художник, работ которого вообще сохранилось очень немного. К тому же многие из них обладают особым фосфоресцирующим эффектом, что весьма привлекает коллекционеров. Поэтому я считаю, что и первому, и второму преступникам специально поступили заказы на конкретные произведения. И если тот же Виктор Хворов давал показания на следствии о том, что он якобы взял первые попавшиеся картины, то это не соответствует действительности.

Поиском полотен, украденных Хворовым, опять же занимался следователь Пользовский из Ленинского РОВД. Первые две картины милиция по своим каналам нашла довольно быстро – в том же 1980 году. Остальные три произведения нашли только в конце лета 1982 года, о чём я узнала следующим образом. Я тогда с дочерью плавала на теплоходе по Волге, а когда вернулась, то на речном вокзале меня встречали музейные сотрудники на служебном автобусе. Только я вышла из теплохода, а мне они говорят: «Остальные три украденные картины нашлись».

Оказывается, накануне в милиции раздался довольно странный звонок. Неизвестная женщина сообщила по телефону, что в одной из ячеек камеры хранения железнодорожного вокзала находится бомба. Милиция сразу же стала проверять все ячейки, но бомбу не обнаружила, зато нашла сумку с двумя нашими картинами, украденными за два года до этого. Вскоре по своим каналам (по каким именно, я не знаю), милиция вышла на человека, который положил эти картины в камеру хранения. Им оказался брат Виктора Хворова – Валерий, который в то время работал хирургом в клиниках медицинского института. Когда его задержали, то на его даче нашли также и последнюю из картин, украденных из музея. Милиция быстро установила, что это была его собственная сумка, и к тому же на ней нашли его отпечатки пальцев. Но точнее о том, как именно его нашли, я сказать не могу.

Уже потом я читала материалы уголовного дела, в которых Валерий давал признание о том, что эти три картины все два года лежали на его даче на Поляне имени Фрунзе. По его словам, он обнаружил их весной 1982 года совершенно случайно. Поскольку его брата Виктора к тому моменту уже осудили за музейную кражу, Валерий понял, что и эти полотна из музея тоже украл его брат. Тогда он стал размышлять, как же ему выкрутиться из этой ситуации. Валерий даже подумывал о том, чтобы сжечь картины, но сделать это всё же не решился. По его словам, он даже дошёл до того, что в начале лета 1982 года он уехал с женой и детьми в отпуск, а дачу оставил открытой – специально, чтобы картины украли. Но у него ничего не получилось: когда он вернулся из отпуска, то обнаружил, что за это время воры на дачу не лазали, и вообще никто картины даже и не тронул.

Тогда Валерий, по его словам, решил вернуть картины государству весьма оригинальным способом. Он положил картины в камеру хранения вокзала, и сделал это специально для того, чтобы их затем нашла милиция, а потом попросил одну из своих знакомых позвонить по «02» и сообщить о якобы заложенной бомбе. Как уже было сказано, в итоге картины действительно были найдены, но участие Валерия Хворова в этом преступлении следствию доказать не удалось, так что никакой ответственности он не понёс.

Впрочем, следователь и раньше подозревал, что у Виктора Хворова после кражи были при себе все пять картин. Взять хотя бы такой факт. Когда Виктор пытался продать одну из картин на пляже, он показывал отдыхающим полотно, где, по словам свидетелей, была изображена река с лодками. Однако этой картины потом у него не нашли, а найдена она была только в 1982 году в камере хранения на вокзале. Виктор Хворов в своё оправдание тогда говорил, что несостоявшийся покупатель ошибся, а на самом деле он на пляже ему показывал картину «Казак в лодке», которую затем у него и в самом деле обнаружили. Однако перепутать эти два полотна сложно, потому что их сюжет совершенно разный, о чем в свое время я говорила на заседании суда.

А незадолго до возвращения последних трёх картин в музей мне приснился сон. Во сне я увидела, что будто бы я держу в руках ещё не найденную картину Репина «По следу», но без подрамника, только один холст с изображением. При этом она почему-то была нарезана на четыре вертикальные ленточки, словно бумага. Но живопись на холсте выглядела полностью сохранной, и при этом ко мне во сне пришло ощущение, что картина цела и скоро вернется в музей. Через несколько месяцев этот сон действительно сбылся, только картина, конечно же, вернулась к нам не в разрезанном виде, а совершенно целой, но тем не менее требующей реставрации. (рис. 4)

Скорее всего, это преступление задумал Валерий Хворов, который поручил его исполнить своему брату Виктору. В качестве же платы за совершенную кражу Валерий дал Виктору две картины из пяти – мол, это твоя доля, распоряжайся ими, как хочешь. И Виктор действительно пытался их продать в пивном баре «Парусе» и даже на пляже, но у него ничего не вышло. А когда он попытался реализовать картины через одного из знакомых, его арестовали.

Но почему же Валерий в итоге решился подставить родного брата? Я думаю, что он это сделал потому, что Виктор в детстве перенес травму головы, из-за чего, как предполагал Валерий, в случае поимки Виктора его должны были признать невменяемым и от ответственности освободить. И действительно, Виктора несколько раз направляли на психиатрическую экспертизу, и одно время его даже лечили в тюремных условиях, но в конце концов медики всё же признали, что судить его можно. Позже по решению суда Виктор Хворов был приговорён к 10 годам лишения свободы.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Список литературы

Елизаров Н. Возвращение. – В сб. «Часовые порядка». Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1987, с. 199-212.

Ерофеев В.В. Нераскрытые тайны «кражи века». – Газета «Мир криминала», № 5 – 2009 год, февраль.

Ерофеев В.В. Кража века. – Газета «Волжская коммуна», 2 июля 2010 года.

Дополнения

Дело 2-177-1980 год

Определение

19 ноября 1980 г. судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего – Ермолаевой Л.Н., народных заседателей – Некрылова В.Ф. и Екатеринославской Р.П., при секретаре Калашниковой Л.В., с участием прокурора Майневского А.П., и защиты в лице Русиновой Т.Г., рассмотрев в открытом судебном заседании дело по обвинению Хворова Виктора Ивановича в совершении преступления, предусмотренного ст. 93-1 УК РСФСР, установила:

Хворову В.И. предъявлено обвинение в том, что он 3 июля 1980 года в первом часу ночи в нетрезвом состоянии, с двумя неустановленными преступниками, проник в помещении Куйбышевского художественного музея, расположенного на площади Куйбышева, и совершил оттуда кражу подлинников художников: Куинджи «Облако», стоимостью 10 тысяч рублей, «Море» - 8 тысяч рублей, картины художника Репина «По следу» стоимостью 18 тысяч рублей, «Волжский пейзаж с лодками» стоимостью 4 тысячи рублей, картину художника Сурикова «Казак в лодке» стоимостью 10 тысяч рублей, на общую сумму 50 тысяч рублей. К уголовной ответственности по делу привлечён один подсудимый, в отношении двух других преступников материал выделен в отдельное производство.

В судебном заседании адвокат Русинова заявила ходатайство о возвращении дела на дополнительное расследование для установления 2-х других преступников, проведения искусствоведческий экспертизы с целью установления действительной стоимости похищенных и не возвращённых картин и для проведения подсудимому судебно-психиатрической экспертизы. Подсудимым это ходатайство поддержано, прокурор т. Майневский против его удовлетворения возражает.

Обсудив заявленное ходатайство, судебная коллегия считает его подлежащим удовлетворению. Как видно из показаний подсудимого Хворова, он это преступление совершил в группе в двумя преступниками по имени Юра, который проживает на 116 км города Куйбышева, ранее был судим неоднократно и отбывал наказание в колонии строгого режима. Описал он и приметы этого участника, и не только участника и не организатора преступления. Кроме того, им описаны приметы второго преступника – Валеры. Однако, как видно из материалов дела, органы предварительного следствия в достаточной мере не приняли всех мер к розыску преступников, следствие проведено неполно, и эта неполнота не может быть восполнена в судебном следствии.

Необходимо установить ещё 2-х преступников, совершивших тяжкое преступление, и принять необходимые меры к розыску и отысканию похищенного, представляющего огромную ценность. Для этого необходимо:

1) Проверить в Куйбышевском районе (а при необходимости и в других районах) города Куйбышева ранее неоднократно судимых и освободившихся из мест лишения свободы, из исправительно-трудовой колонии строгого режима, и установить из них человека по имени Юрий (возраст до 35 лет, светловолосый, полный, имеет на теле татуировки);

2) Проверить, кто из ранее неоднократно судимых по имени Юрий, проживающий в районе 116 км города Куйбышева, в мае-июне привлекался к уголовной или административной ответственности.

3) Принять меры к установлению Гены по кличке Крокодил, который оказывал содействие подсудимому Хворову в реализации картин и отысканию покупателей, допросить его о том, где, когда и при каких обстоятельствах он познакомился с Хворовым, знал ли кого из его друзей и знакомых, что ему известно о краже последним картин, сколько и какие конкретно картины он видел у Хворова. Выяснить и другие вопросы, имеющие значение по делу. Согласно данных, добытых в судебном заседании, парень по кличке Крокодил постоянно находится у продовольственного магазина, расположенного напротив фабрики-кухни завода Катэк, недалеко от кинотеатра «Современник». Его может опознать подсудимый, а также подробно описать его приметы.

Органами предварительного следствия не в достаточной степени выяснен вопрос о действительной стоимости украденных и не возвращённых картин. В деле имеется заключение искусствоведческой экспертизы только в отношении 2-х картин: Сурикова «Казак в лодке» и Куинджи «Облако». В отношении же остальных трёх картин: Репина «По следу» и «Волжский этюд с лодками», Куинджи «Море», в деле имеется справка, где указана их ориентировочная стоимость. Между тем из показаний свидетеля Басс видно, что фактическая стоимость этих картин может быть значительно выше, чем та, которая указана в справке. Она показала также, что все три эти картины хорошо известны в Третьяковской галерее, что имеется полное описание этих картин и фото, что заведующий отделом реставрации Третьяковской галереи реставрировал некоторые из них, поэтому в отсутствие картин эксперты Третьяковской галереи могут дать не ориентировочную, а фактическую стоимость этих картин.

Поэтом при дополнительном расследовании необходимо назначить искусствоведческую экспертизу, поручив производство её Третьяковской государственной галерее с участием заведующего отделом реставрации Ковалёва А.П., на разрешение которой постановить вопрос: каково действительная стоимость по состоянию на 3 июля 1980 года следующих картин: Репина «По следу» и «Волжский этюд с лодками», Куинджи «Море». После получения заключения о стоимости указанных картин установить действительный размер похищенного.

При доследовании необходимо установить коллекционеров произведений искусства в городе Куйбышеве и выяснить у них, не предлагались ли им картины художников Репина, Сурикова и Куинджи в июле/ноябре 1980 года, и если да, то где и кем.

Кроме того, при рассмотрении дела в судебном заседании выяснено, что подсудимый дважды имел серьёзную травму головы, последний раз в 1971 году. В связи с этим необходимо провести амбулаторную судебно-психиатрическую экспертизу подсудимому. На разрешение экспертов поставить вопросы:

1) Не страдает ли Хворов В.И. каким-либо психическим заболеванием, и если да, то каким именно;

2) Может ли он руководить своими поступками и отдавать отчёт своим действиям;

3) Может ли он нести уголовную ответственность или нуждается в применении в отношении его принудительных мер медицинского характера.

Поскольку предварительное следствие проведено неполно, и неполнота эта невосполнима в судебном заседании, дело подлежит возвращению на дополнительное расследование.

В силу изложенного, руководствуясь ст. 232 УПК РСФСР, судебная коллегия определила:

Дело по обвинению Хворова Виктора Ивановича по ст. 93¹ УК РСФСР возвратить для производства дополнительного расследования прокурору Куйбышевской области. Меру пресечения подсудимому – содержание под стражей, не изменять.

Определение может быть опротестовано в 7 суток в Верховный суд РСФСР через Куйбышевский облсуд.

Председательствующий - Ермолаева.

Народные заседатели – Некрылов и Екатеринославская.

Верно: Председательствующий Ермолаева (подпись).

Секретарь Калашникова (подпись).

***

Определение

22 октября 1981 г. судебная коллегия по уголовным дедам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего Ермолаевой Л.H., народных заседателей Горина В.С. и Альбековой М.Н., при секретаре Жирновой Л.В., с участием прокурора Майновского А.П., рассмотрев в судебном заседании дело по обвинению Хворова Виктора Ивановича по ст. 93¹ УК РСФСР, установила:

Хворов В.И. в связи с совершённым 3 июля 1980 года хищением картин-подлинников художников Куинджи, Сурикова и Репина в крупном размере из Куйбышевского художественного музея, был привлечён к уголовной ответственности по ст. 93¹ УК РСФСР. Определением Куйбышевского областного суда от 8 июня 1981 г. в связи с психическим заболеванием Хворова, мешающем его возможности отдавать отчёт в своих действиях, был помещен в психиатрическую больницу общего типа для принудительного лечения. Во исполнение этого определения Хворов был направлен для принудительного лечения в психиатрическую больницу № 1 г. Куйбышева.

Из акта комиссионной судебно-психиатрической экспертизы следует что в настоящее время Хворов признаков психического заболевания, равно как и психического дефекта, не обнаруживает, в дальнейшем лечении не нуждается.

Обсудив представленное заключение, выслушав мнение прокурора, полагавшего необходимым прекратить применение к Хворову принудительных мер медицинского характера и возобновить в отношении его уголовное преследование, суд считает, что лечение принудительное в отношении его следует прекратить. Он прошел курс лечения, и комиссия, состоящая из трёх квалифицированных специалистов, пришла к выводу, что Херов в настоящее время является вменяемым, и может предстать перед судом.

Оснований для освобождения Хворова от уголовной ответственности не имеется, поэтому дело в отношении его подлежит возобновлению и направлению прокурору для окончательного предварительно следствия.

Исходя из изложенного, руководствуясь ст. 413 ч.1, 368 и 369 УК РСФСР, судебная коллегия определила:

Применение принудительного лечения в психиатрической больнице в отношении Хворова Виктора Ивановича прекратить, дело возобновить и направить его прокурору Куйбышевской области для окончания предварительного следствия и направления дела в суд в общем порядке. Мерой пресечения Хворову избрать содержание ней стражей.

Определение может быть обжаловано и опротестовано в 7 суток в Верховный суд РОФСР через Куйбышевский областной суд.

Председательствующий – Ермолаева.

Народные заседатели - Горин я Альбекова.

Верно: председательствующий Ермолаева (подпись).

Секретарь Жирнова (подпись).

***

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

6 января 1982 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего Ермолаевой Л.Н., народных заседателей - Соловьевой И.Ф. и Фридинской В.И., при секретаре Жирновой Л.B., с участием прокурора Майновского А.Д. и общественного обвинителя Смолкиной Л.Д., адвоката Сапрыкина П.Н., в открытом судебном заседании в г. Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:

Хворова Виктора Ивановича, 1 сентября 1949 года рождения, уроженца пос. Богдарино Баунтовского района Бурятской АССР, русского, с 11-классным образованием, холостого, беспартийного, не работающего, проживавшего до ареста в г. Куйбышеве, ул. Ново-Вокзальная, дом 215, кв. 27, судимого в 1974 году по cт. 108 ч.1 УК РСФСР на 4 года лишения свободы, освобожденного в 1978 году в сентябре месяце по отбытии срока наказания - в совершении преступления, предусмотренного ст.93¹ УК РСФСР, установила:

Хворов В.И. 3 июля I980 г. в первом часу ночи с двумя неустановленными следствием преступниками выставил стекла в окне 2 этажа Куйбышевского художественного музея, расположенного на площади Куйбышева, проник в помещение музея и совершил кражу картин художников: А.И. Куинджи «Облако» стоимостью 10 тыс. руб., «Море» стоимостью 15 тысяч руб.; И.Е. Репина «По следу» стоимостью 25 тыс. руб., «Волжский пейзаж с лодками» стоимостью 4 тыс. руб.; и картину Сурикова В.И. «Казак в лодке» стоимостью 10 тыс. руб. Все картины подлинники, общая стоимость похищенного 64 тысячи рублей.

В судебном заседании подсудимый Хворов никаких показаний не давал, симулируя психическое заболевание. В ходе предварительного следствия, а также в судебном заседании от 18 ноября I980 г. подсудимый Хворов полностью признавал свою вину в совершенном преступлении и давал подробные показания по обстоятельствам совершенного преступления.

Так, будучи допрошенным 30 сентября I980 г. в качестве обвиняемого, Хворов пояснил, что кражу картин из художественного музея совершил он в группе с Юрой и Валерой, которых раньше не знал, познакомился с ними 2 июля днем на пляже. Ночью в первом часу они подошли к зданию музея, Валера остался на страже у гаражей, они с Юрой по карнизу подошли к окну на втором этаже, выставили стекло, а внутреннее стекло раскололось. Сигнализация не сработала, т.к. Юра сказал, что она и не должна была сработать. Через окно проникли в помещение музея, Юра прошел затем в другое помещение, откуда стал выносить картины, а он вытаскивал их из рам. Всего похитили они 5 картин, вылезли обратно через окно.

Во дворе музея картины сложили в рюкзак и втроем от музея ушли, покружили по городу, затем доехали до Московского шоссе, где разделили картины, он взял две картины: «Казак в лодке» и «Облако», три картины остались у Юры с Валерой, которых он больше никогда не видел. Две доставшиеся ему картины он пытался продать, но был задержан, и картины изъяты. В судебном заседании от 18 ноября 1980 г. подсудимый Хворов дал аналогичные показания. При допросе подсудимого 24 ноября 1981 г. в качестве обвиняемого он виновным себя не признал. В судебном заседании показаний никаких не давал.

Оценивая показания подсудимого Хворова в совокупности, судебная коллегия считает достоверными его показания на следствии и в судебном заседании от 18 ноября 1980 г., т.к. объективно они подтверждены другими доказательствами.

Так. показаниями свидетеля Петровой Т.А. установлено, что 2 июля 1980 г. она ушла из музея, окна были закрыты, все двери закрыты и опечатаны. Дежурить заступила сторож Коротенко. Все объекты, кроме того, сдали на центральный пульт. Утром 3 июля пришла на работу, сняла с пульта объекты, сторож ей ничего не говорила, двери все были опечатаны. Она открыла двери, зашла в музей, и, когда проходила мимо зала русского искусства 18-го и первой половины 19-го веков, то увидела, что вдоль стены на полу лежат 5 пустых рам без картин, а окно приоткрыто, со стен было похищено 5 картин. Аналогичные показания дала свидетель Коротенко К.И. Таким образом, показаниями свидетелей Петровой и Коротенко подтверждается достоверность показаний подсудимого Хворова о способе проникновения в музей и о количестве похищенных картин-подлинников.

Свидетель Басс А.Я. показала, что она работает директором Куйбышевского художественного музея, и в момент совершения кражи картин-подлинников находилась в командировке в Ленинграде. Когда вернулась, то узнала, что из музея похищено 5 картин-подлинников русских художников, а именно: Куинджи «Облако» и «Море», И.Е. Репина «По следу», «Волжский пейзаж с лодками», и Сурикова В.И. «Казак в лодке». Общая стоимость похищенных картин составляет 64 тысячи рублей. Им вернули только две картины: Сурикова «Казак в лодке» и Куинджи «Облако».

Показаниями свидетеля Миронычева А.Т. установлено, что 12 июля 1980 г. в дневное время на пляже р. Волга он познакомился с Хворовым Виктором, выпивали вместе. Затем Хворов развернул газету, и каким-то двум незнакомым парням показывал картину, на которой была изображена река, за ней темные возвышенности. При предъявлении на опознание по фотографиям он указал на репинскую картину «Волжский пейзаж с лодками», пояснив, что такую картину Хворов показывал ребятам. Далее он показал, что вместе с Хворовым ездил в пивбар «Парус», чтобы продать эту картину, но не смогли продать. Таким образом, показаниями свидетеля Миронычева установлена также причастность Хворова к совершенному преступлению. В судебном заседании 18 ноября 1980 г. Хворов подтвердил правильность показаний свидетеля Миронычева.

Свидетель Николаев В.П. показал, что 17 июля 1980 г. около 23 часов около своего дома к нему подошел знакомый Геннадий, познакомил с Хворовым, который предложил ему посмотреть картины-подлинники и оставить их до утра, на что он дал согласие. Картины две были в мешке, он их оставил у себя до утра. Утром Хворов пришел и сказал, что картины надо продать. Вместе с Хворовым они поехали в больницу, а когда вернулись, то их задержали работники милиции и у него дома изъяли картину «Казак в лодке» Сурикова и Куинджи «Облако». Картины оставлял у него Хворов. Сам он догадывался, что картины приобретены Хворовым нечестным путем.

Показаниями свидетеля Кареловой В.Д. установлено, что она работает кассиром в Художественном музее. За несколько дней до кражи в музей неоднократно приходили двое парней, один раз они приходили с Хворовым, а 2 июля 1980 г. из музея была совершена кража 5 картин-подлинников Сурикова, Куинджи и Репина. Когда для проведения следственных действий в музей привезли Хворова, она сразу опознала его как по внешности, так и по плешине на голове справа за человека, который до кражи картин из музея в числе двоих других был в их музее.

Показания указанных выше свидетелей судебная коллегия считает достоверными. Кроме показаний свидетелей, вина Хворова в совершенном преступлении подтверждается протоколом осмотра места происшествия, фототаблицами, из которых видно, что проникновение в музей было именно через окно, что также подтверждает достоверность показаний подсудимого.

Согласно заключению искусствоведческой экспертизы, проведенной комиссией Государственной Третьяковской Галереи, картины оцениваются:

Сурикова «Казак в лодке» - 10 тысяч рублей,

Куинджи «Облако» - 10 тысяч рублей,

«Море» - 15 тысяч рублей,

Репина «Волжский пейзаж с лодками» - 4 тысячи рублей,

«По следу» - 25 тысяч рублей.

Таким образом, стоимость похищенного составляет 64 тысячи рублей.

Приведенными доказательствами судебная коллегия считает доказанной вину подсудимого в совершении преступлении.

Поскольку Хворов совершил хищение государственного имущества в особо крупных размерах на сумму 64 тысячи рублей, его действия органами предварительного следствия правильно квалифицированы по ст.93¹ УК РСФСР.

Согласно заключению судебно-психиатрической комиссионной экспертизы, Хворов является вменяемым, в момент совершения преступления психическим заболеванием не страдал. После совершенного преступления перенес реактивный психоз, в настоящее время выздоровел, вменяем.

Б судебном заседании подсудимый в контакт не вступал, на вопросы не отвечал и показаний не давал. Однако из рапорта конвоя зам. ДПНСИ СИ-42/1 видно, что вне стен суда подсудимый вступает в контакт с конвоем, поведение его является нормальным, общается с сокамерниками, т.е. поведение его не вызывает сомнений. Эти рапорты, а также личное цело заключенного Хворова исследованы судебной коллегий. Из личного дела Хворова, представленного из следственного изолятора № 1, видно, что никаких нарушений он не допускал, не имеется в деле ни одной докладной или рапорта по поводу его поведения.

В судебном заседании эксперт-психиатр Нечаев Н.Г. дал заключение о том, что Хворов вменяем, поведение его носит установочный, симулятивный характер, что объективно подтверждается и представленными рапортами. С учетом изложенного у судебной коллегии нет оснований сомневаться в правильности выводов судебно-психиатрической экспертизы.

В судебном заседании представителем Куйбышевского художественного музея - гражданским истцом Ващенко В.И., заявлен гражданский иск на сумму 44 тысячи рублей. Подсудимым объяснений по поводу иска не дано. Судебная коллегия считает заявленный гражданский иск подлежащим удовлетворению в полном объеме. Материалами дела вина Хворова в краже картин на 64 тысячи рублей доказана. Сумма похищенного подтверждена заключением искусствоведческой экспертизы.

При назначении меры наказания судебная коллегия признаёт обстоятельством, отягчающим вину подсудимого, его прежнюю судимость. Преступление совершено тяжкое, группой лиц, характеризуется Хворов отрицательно.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.300-303 УПК РСФСР, судебная коллегия приговорила:

Хворова Виктора Ивановича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.93¹ УК РСФСР, на основании которой назначить ему наказание десять (10) лет лишения свободы с конфискацией имущества, без ссылки с отбытием наказания в исправительно-трудовой колонии строгого режима. Меру пресечения - содержание под стражей - не изменять. Начало срока наказания исчислять с 18 июля 1980 г.

Взыскать с Хворова В.И. в пользу Куйбышевского художественного музея в возмещение ущерба 44 тысячи рублей (сорок четыре тысячи рублей).

Приговор может быть обжалован подсудимым в течение 7 суток с момента вручения ему копии приговора, прокурором опротестован, другими участниками процесса обжалован в Верховный суд РСФСР через Куйбышевский областной суд с момента его провозглашения.

Председательствующий Ермолаева.

Народные заседатели Соловьева и Фридинская.

Верно: председательствующий Ермолаева (подпись).

Секретарь Жирнова (подпись).

Просмотров: 3137