Убийство М.В. Прониной. 1936 год

Международные события года

20 января 1936 года в Великобритании скончался король Георг V, и на престол взошёл его сын Эдуард VIII, который, вопреки вековым традициям решил жениться на Уоллис Симпсон (урождённая Уорфилд), дочери американского бизнесмена, дважды разведённой. Первым её мужем был морской лётчик Уинфильд Спенсер, который оказался алкоголиком с садистскими наклонностями. После развода с ним Уоллис вышла замуж за бизнесмена Эрнеста Симпсона. В 1928 году они и перебрались в Лондон, где подружились с Тельмой Фёрнис, которая оказалась любовницей принца Уэльского Эдуарда. В январе 1931 года Тельма пригласила чету Симпсонов в свой загородный дом, где Уоллис познакомилась с наследником британского престола, и вскоре между ними вспыхнуло горячее чувство. После того, как принц Уэльский стал королём Эдуардом VIII, правительство вынуждено было надавить на британскую прессу, чтобы роман монарха с простолюдинкой не получил освещения в печати. При этом премьер-министр Стэнли Болдуин предупредил короля, что его брак с Симпсон может привести к скандалу в обществе и вызвать отставку правительства. В итоге 10 декабря 1936 года Эдуард VIII подписал отречение от престола в пользу своего младшего брата, который стал королём Георгом VI. На следующий день Эдуард обратился к нации по радио, в котором сообщил, что он отрёкся от престола только потому, что находит невозможным исполнять обязанности короля без помощи и поддержки женщины, которую он любит. Известие о его отречении стало мировой сенсацией, а Уоллис Симпсон была признана «Человеком года» по версии журнала «Тайм». Но пара смогла сочетаться браком только после того, как Уоллис получила развод с бывшим мужем. Новый король Георг VI дал брату титул герцога Виндзорского, но под давлением парламента отказал в добавлении приставки «королевское высочество» к титулу новоиспечённой герцогини.

22 июня 1936 года в городе Монтрё (Швейцария) началась конференция, в ходе которой была принята Конвенция о статусе черноморских проливов, регламентировавшая проход судов через Босфор и Дарданеллы. В конференции приняли участие СССР, Турция, Великобритания, Франция, Болгария, Румыния, Греция, Югославия, Австралия и Япония. До этого действовал режим прохода черноморских проливов, принятый на Лозаннской конференции 1922-1923 годов, согласно которому Турция никак не могла влиять на движение судов через Босфор и Дарданеллы. В итоге после месячного обсуждения в Монтрё страны-участницы 20 июля 1936 года подписали новую конвенцию, на основе которой Турция получила право ремилитаризировать зону проливов. С того момента за торговыми судами всех стран сохраняется свободу прохода через проливы как в мирное, так и в военное время. Однако режим прохода военных кораблей стал различным в отношении черноморских и нечерноморских государств. При условии предварительного уведомления властей Турции черноморские державы могут проводить через проливы в мирное время свои военные корабли любого класса. А вот общий тоннаж военных судов нечерноморских государств в Чёрном море не должен превышать 30 тысяч тонн со сроком пребывания не больше 21 суток. Кроме того, в случае участия Турции в войне, а также если Турция посчитает, что ей непосредственно угрожает война, ей предоставлено право разрешать или запрещать проход через проливы любых военных судов.

17 июля 1936 года в Испании группа высших офицеров подняла мятеж против республиканского правительства, который начался под лозунгом защиты религии и традиционных ценностей. Главным координатором этого путча был генерал Эмилио Мола. Формальным поводом для выступления стала победа на парламентских выборах демократического Народного фронта – коалиции либеральных и левых партий. Выступления начались в Испанском Марокко, где подразделения мятежников, в которые входили восставшие части армии (20 тысяч человек) и испанский Иностранный легион (ещё 11 тысяч) в течение суток захватили города Тетуану, Сеуту, Кадис и некоторые другие. Сигналом для продолжения мятежа уже на территории метрополии стала условная фраза «Над всей Испанией безоблачное небо», переданная 18 июля радиостанцией Сеуты. После этого сигнала войска из Испанского Марокко тут же начали высадку на юге Пиренейского полуострова, и их поддержали военные в многих городах. В результате 19 июля подал в отставку премьер-министр Касарес Кирога. Вместо него правительство Испании возглавил левый республиканец Хосе Хираль. И если южная часть Испании почти целиком поддержала восставших, то на севере страны, в том числе в столице Мадриде, все выступления мятежников провалились. Страна оказалась расколотой на два непримиримых лагеря, что послужило началом братоубийственной гражданской войны, продлившейся до 1939 года.

30 Ноября 1936 года (в ночь на 1 декабря) в Лондоне пожаром был уничтожен уникальный Хрустальный дворец («Crystal Palace»), воздвигнутый в 1851 по проекту Джозефа Пекстона для проведения I Всемирной выставки. Это сооружение было построено в лондонском Гайд-парке из железа и стекла как выставочный павильон к Первой Всемирной выставке 1851 года. Дворец площадью свыше 90 000 квадратных метров, протяжённостью 564 метра и высотой до 33 метров вмещал до 14 тысяч посетителей. Невиданная в викторианской Англии конструкция из стекла и железа имела грандиозный успех у посетителей выставки и жителей города. По завершению мероприятия Дворец был разобран и перенесён на новое место, в южное лондонское предместье Сайденхем-Хилл, где они и был уничтожен пожаром. Точную причину трагедии тогда так и не установили. Как наиболее вероятную версию называли неисправность старой электропроводки. Сильный ветер усилил пожар. Полы на всех этажах были из старых сухих досок, и разбитые стеклянные панели в крыше также были заделаны досками. К тому же о пожаре сообщили поздно, и к моменту прибытия первого расчёта всё здание уже было охвачено огнем, который виднелся на многие мили вокруг. В тушении пламени задействовали 88 пожарных машин и более 1000 человек. Но утром на месте дворца не осталось ничего, кроме двух водонапорных башен, груды искореженного металла и оплавившегося стекла. Уинстон Черчилль по пути домой из Палаты общин так сказал о гибели дворца: «Это конец целой эпохи». Больше Хрустальный дворец не восстанавливался.

1 декабря 1936 года в Германии государственной организацией стал «Hitlerjugend» («Гитлерюгенд) – молодёжная структура НСДАП, образованная по инициативе Адольфа Гитлера еще в июле 1926 года. С указанного дня членство в Гитлерюгенде стало обязательным для всех юношей арийского происхождения. Организованная по военному образцу и по принципу «Молодёжь руководит молодёжью», Гитлерюгенд охватывал юных немцев в возрасте от 10 до 18 лет и делился по возрастным категориям. В десять лет немецкий мальчик регистрировался и проходил проверку на расовую чистоту. Если проверка не находила никаких отклонений, то он становился членом детской нацистской организации «Deutches Jungvolk» («Дойчес юнгфольк» - «Немецкая молодёжь»), в которой состояли мальчики от 10 до 14 лет. Юноши в возрасте с 14 до 18 лет входили в собственно Гитлерюгенд. Женское крыло этой организации представляли девочки в возрасте от 10 до 14 лет — Jungmädelbund («Юнгмедельбунд» - «Союз девочек»); от 14 до 18 лет — Bund Deutscher Mädel («Бунд дойчер медель» - «Союз немецких девушек»). В рядах Гитлерюгенда подросток воспитывался в спартанских условиях в соответствии с нацистскими требованиями, чтобы по достижении 18 лет он мог стать членом нацистской партии и служить в армии, или отбывать государственную трудовую повинность до достижения 21 года. Гитлерюгенд возглавлялся рейхсюгендфюрером (Reichsjugendführer) (или рейхсфюрером (Reichsführer)), назначавшегося председателем НСДАП.

Российские события года

22 мая 1936 года стартовал самый первый чемпионат СССР по футболу среди клубных команд, который продолжался до 17 июля. В турнире действовала следующая система начисления очков: 3 за победу, 2 за ничью, 1 за поражение и 0 за неявку. Всего в нём участвовало 7 команд: «Динамо» (Москва), «Динамо» (Киев), «Спартак» (Москва), ЦДКА (Москва), «Локомотив» (Москва), «Динамо» (Ленинград) и «Красная заря» (Ленинград). Чемпионат проходил в один круг, то есть каждая команда встречалась с каждой только один раз. Победителем турнира стало московское «Динамо», которое выиграло все 6 матчей со своими соперниками, забило 22 мяча и пропустило лишь пять. Лучшим бомбардиром также стал динамовец Михаил Семичастный, забивший 6 голов. Второе место заняло киевское «Динамо», третьим был московский «Спартак». После окончания этого чемпионата, который назвали «весенним», было принято решение о проведении в том же году ещё одного футбольного турнира, который в истории советского спорта стал называться «осенним» чемпионатом 1936 года. В него добавили ещё одну команду - тбилисское «Динамо». Этот турнир проходил с 5 сентября по 30 октября 1936 года, также в один круг. Осенний чемпионат выиграл московский «Спартак», забивший 19 голов и пропустивший 10. Команда одержала четыре победы, две встречи свела вничью и одну проиграла. Второе место в осеннем турнире заняло московское «Динамо», а третье – их одноклубники из Тбилиси.

10 июня 1936 года в результате объединения мелких коллективов Мосфильма, Совкино и Межрабпромфильма была образована киностудия «Союздетмультфильм», а 20 августа 1937 года она получила название «Союзмультфильм», под которым она известна до настоящего времени. Приказ о создании киностудии мультипликационных фильмов был подписан начальником Главного управления кинофотопромышленности СССР, но считается, что решение о её создании исходило лично от И.В. Сталина. Для студии были выделены помещения закрытых советской властью православных храмов Николая Чудотворца в Новой слободе на Долгоруковской улице (в советское время — Каляевской улице), где находилось производство рисованных фильмов, и Спаса Преображения, «что на Песках», в Спасопесковском переулке на Арбате, где располагалось «Творческое объединение кукольных фильмов». Всё производство перевели на общую технологию «целлулоидного конвейера». Почти единственным направлением первых лет работы студии стали короткометражные фильмы для детей с опорой на персонажей-животных, изображённых в «диснеевской» манере. Но, несмотря на заимствованную стилистику, уже в это время стали появляться интересные в художественном отношении работы. За всё время существования «Союзмультфильма» здесь было создано более полутора тысяч лент в самых разных жанрах и художественных техниках, многие из которых вошли в «Золотой фонд» мировой анимационной классики и получили более четырёхсот международных фестивальных призов и наград.

19 августа 1936 года в Военной коллегии Верховного суда СССР начался первый открытый московский процесс (официальное название – «процесс Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра», также известен как «процесс шестнадцати»). Основными обвиняемыми были Г.Е. Зиновьев и Л.Б. Каменев, а также ещё девять «старых» большевиков, которые в 1926-1927 годах участвовали в «объединённой оппозиции», и ещё пятеро бывших членов Компартии Германии, эмигрировавших в СССР. Подсудимым вменялось в вину «создание террористического центра под руководством Л.Д. Троцкого, имевшего целью убийство руководителей ВКП (б) и советского правительства, злодейское убийство С.М. Кирова», и ещё целый ряд аналогичных деяний. Почти все обвиняемые, кроме двоих, признали себя виновными в инкриминируемых им преступлениях. В итоге все 16 подсудимых были приговорены к расстрелу, и 25 августа приговор привели в исполнение. Лишь в июне 1988 года Верховным судом СССР этот приговор был отменён, а все 16 осуждённых по данному уголовному дела были посмертно реабилитированы.

29 сентября 1936 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло секретное постановление об оказании военной помощи республиканскому правительству Испании, хотя к тому времени в этой стране уже находилось более 30 советских авиационных специалистов. Согласно постановлению Политбюро, уже 14 октября первая группа советских добровольцев из 500 человек высадилась в испанском городе Альбасете, а вскоре на Пиренеи прибыли первые партии истребителей И-15, бомбардировщиков АНТ-40 и танков Т-26 с советскими экипажами. Главным военным советником в Испании стал генерал Яков Берзиньш (псевдоним — «Гришин»), военным атташе — Владимир Горев («Горис»). Сначала транспортировка военных грузов из СССР в Испанию осуществлялась через советские черноморские порты до Картахены, а для маскировки при выходе в Средиземное море наши суда поднимали иностранные флаги и меняли названия. Затем грузы стали отправлять из северных портов СССР морем до Гавра или Шербура, а оттуда — по железной дороге через всю Францию. Тем не менее националистами было потоплено три советских судна и столько же было захвачено, причем все они следовали без военных грузов и под советским флагом. Лишь одно из судов с грузом не дошло до Картахены: повреждённое авиацией, оно выбросилось на берег, но потом всё же было разгружено.

25 ноября 1936 года в Москве открылся VIII Чрезвычайный Съезд Советов СССР, принявший новую Конституцию СССР. Её проект, одобренный Президиумом ЦИК СССР, был опубликован для всенародного обсуждения ещё 11 июня 1936 года. На съезде присутствовало 2016 делегатов с правом решающего голоса. Социальный состав делегатов: рабочих — 42%, крестьян — 40%, служащих — 18%; партийный: коммунистов — 72%, беспартийных — 28%. Делегаты представляли 63 национальности Советского Союза. Генеральный секретарь ЦК ВКП (б) И.В. Сталин выступил на съезде с докладом о проекте новой Конституции СССР, в котором содержался анализ коренных изменений в общественно-политической жизни страны, которые произошли с 1924 года, когда была принята первая Конституция СССР. Согласно докладу, в экономике страны безраздельно утвердилась социалистическая собственность на орудия и средства производства, которая составила 98% всех производственных фондов страны. Была уничтожена эксплуатация человека человеком, а на основе сплошной коллективизации ликвидирован последний эксплуататорский класс — кулачество. В СССР возникло социально-политическое и идейное единство советских людей, укрепилась дружба народов СССР. Эти и другие изменения были отражены в проекте новой Конституции СССР. Для рассмотрения поправок и дополнений, внесённых в проект как в ходе всенародного обсуждения, так и на самом съезде, была образована Редакционная комиссия в составе 220 человек (председатель Сталин). После внесения поправок 5 декабря 1936 съезд единогласно утвердил окончательный текст Конституции СССР, которая действовала вплоть до 1977 года.

Самарские события года

25 апреля 1936 года отдел противопожарной охраны управления НКВД по Куйбышевскому краю начал обследование всех особо важных объектов, охраняемых частями военизированной пожарной охраны, а именно – номерных заводов №№ 102 и 15 (Чапаевск), № 42 (Куйбышев), № 3 (Ульяновск), № 50 (Пенза), а также Батракской нефтебазы и Куйбышевской ГРЭС. Обследование продолжалось вплоть до 15 мая. Согласно выводам комиссии, в целом противопожарная охрана вышеуказанных объектов находилась в удовлетворительном состоянии. Все отряды были укомплектованы надлежащим количеством бойцов и достаточно подготовленными кадрами командного состава. Однако на Батракской нефтебазе на момент проверки отсутствовала магистраль пожарного водоснабжения, и для полного комплекта здесь не хватало одного автонасоса. В целом в течение 1935-1936 годов число загораний и пожаров на этих объектах значительно сократилось. На заводе № 42 в течение первого полугодия 1936 года произошло 18 возгораний, в том числе случаи самовозгорания масляных тряпок и ветоши, промасленной железной стружки, вспышки пороховых столбиков при запрессовке, замыкания электропроводки, возгорания от брошенных окурков, и другое.

26 июля 1936 года в отдел здравоохранения Куйбышевского края поступил сигнал о том, что на территории Озёрского сельсовета Челно-Вершинского района произошло массовое заболевание детей дизентерией, в том числе с летальным исходом. Комиссия из медицинских специалистов, выехавшая на место, установила, что желудочно-кишечные заболевания в селе Озёрки отмечались ещё весной, однако заведующая райздравотделом Варвара Седашева при первых случаях дизентерии не сообщила об этом в краевой центр, понадеявшись, что местные врачи справятся с заболеванием своими силами. Однако по состоянию на 26 июля на территории сельсовета от дизентерии умерло уже 25 детей. Власти района объявили карантин, и благодаря помощи медиков из Куйбышева вспышку заболевания уже в августе удалось подавить, однако её жертвами в общей сложности стали 40 детей. В отношении Седашевой прокуратура возбудила уголовное дело по ст. 111 УК РСФСР (ненадлежащее исполнение служебных обязанностей), и решением суда бывшая заведующая райздравом была приговорена к одному году исправительных работ.

28 июля 1936 года в Пензе, на стадионе завода имени М.В. Фрунзе, открылась Куйбышевская краевая спартакиада по летним видам спорта краевого комитета Военно-металлической промышленности. В спартакиаде участвовали физкультурные коллективы заводов имени М.В. Фрунзе (Пенза), имени В. Володарского (Ульяновск), имени А.М. Масленникова (Куйбышев), а также складов №№ 22 и 78 (Сызрань) и склада № 26 (Куйбышев). В каждой команде было заявлено 45 человек: 12 по лёгкой атлетике, 6 по плаванию, 3 по гребле, 2 по велогонкам, 6 по волейболу, 3 по городкам. Первое общекомандное место среди взрослых занял физкультурный коллектив завода имени А.М. Масленникова, среди детей – завода имени М.В. Фрунзе.

5 декабря 1936 года Куйбышевский край в связи с принятием новой Конституции СССР стал именоваться Куйбышевской областью, а из его состава выделилась Мордовская АССР как самостоятельный субъект РСФСР. Кроме Куйбышевского края, с этого же дня получили статус областей также Горьковский край, Восточно-Сибирский край, Кировский край, Сталинградский край, Северный край и Саратовский край. В декабре 1936 года территория Куйбышевской области ещё не соответствовала нынешним границам – в неё, кроме Самарской области, входили также современные Пензенская и Ульяновская области, и ещё отдельные участки Воронежской области.

Главное самарское событие года

11 декабря 1936 года в десятом часу вечера в городе Мелекессе (ныне Димитровград), входившем в то время в состав Куйбышевской области, была зверски убита делегатка VIII Чрезвычайного Всесоюзного съезда Советов учительница Мария Владимировна Пронина, которая в это время как раз приехала со съезда и шла домой от железнодорожного вокзала. Поскольку в краевом управлении НКВД сразу же выдвинули версию о политическом характере этого убийства, о происшествии немедленно доложили лично И.В. Сталину и В.М. Молотову. Для расследования громкого преступления в Мелекесс из Москвы срочно прибыл следователь по важнейшим делам при Прокуратуре Союза ССР Лев Романович Шейнин (впоследствии известный писатель и киносценарист), который возглавил оперативно-следственную группу. Но в ходе расследования выяснилось, что политической подоплёки в этом деле нет никакой, а на самом деле убийство Прониной было совершено с банальной целью её ограбления. Трое преступников (Розов, Ещеркин и Федотов) были найдены, и впоследствии Верховный суд СССР приговорил их к расстрелу.

Делегат исторического съезда (рис. 1, 2).

Мария Владимировна Пронина родилась в 1893 году в посаде Мелекесс Самарской губернии в семье служащего. Отец и мать служили у купца Хайдарова. Она успешно окончила начальную школу, затем поступила в Самарскую земскую школу по подготовки учительниц (тип учительской семинарии), где проучилась четыре года.

В 1911 году Пронина получила назначение в деревню Новую Куликовку, в 35 км от Мелекесса. В 1914 году её перевели в Ново-Малыклинское двухклассное училище. В 1919 году она вернулась в Мелекесс, где была назначена учителем в школу первой ступени. Затем Пронина работала в средней школе № 1 города Мелекесса (ныне средняя школа № 9). В 1933 году она перешла в образцовую начальную школу № 1 (улица Куйбышева, 144).

В 1936 году Мария Владимировна Пронина, единственная всех из жителей Мелекесского района, была избрана делегатом VIII Чрезвычайного Всесоюзного съезда Советов, который 5 декабря 1936 года принял «сталинскую» Конституцию СССР. На съезде Пронину включили в состав Редакционной комиссии в составе 220 человек (председатель И.В. Сталин), которая рассматривала поправки и дополнения, внесённые в проект Конституции как в ходе всенародного обсуждения, так и на самом съезде. Окончательный текст Основного закона СССР был принят единодушным голосованием 5 декабря 1936 года, после чего все народные представители разъехались по своим регионам.

Пронина в числе других областных делегатов 9 декабря прибыла в Куйбышев по железной дороге, собираясь затем на следующий день отправиться домой в Мелекесс. При этом из этого города в Куйбышев направили легковую автомашину с заведующим районным земельным отделом Ф.Я. Шишкиным, с условием, чтобы он на обратном пути взял с собой Пронину. Однако Шишкин данное ему поручение не выполнил, а предпочёл забрать из Куйбышева свою родственницу, заявив Прониной, что места в машине для неё нет. Поэтому делегатка съезда оказалась вынужденной ехать в Мелекесс из областного центра по железной дороге. А по приезду выяснилось, что никто из представителей власти Мелекесса не счёл нужным послать за Прониной автомашину хотя бы на вокзал, чтобы довезти её отсюда до дома. Неудивительно, что после убийства Прониной на тёмной улице не только Ф.Я. Шишкин, но и председатель Мелекесского райисполкома И.Л. Коннов предстали перед судом по обвинению в злоупотреблении властью и служебным положением.

Впоследствии в память об этом происшествии бывшая Больничная улица в Центральном районе Мелекесса была переименована в улицу Прониной. Её имя также было присвоено Мелекесской образцовой школе, в которой до своей гибели работала М.В. Пронина.

Что рассказали архивные документы

(По материалам Самарского областного государственного архива социально-политической истории - СОГАСПИ, Ф-1141, оп. 17, д. 32) (рис. 3).

Л.л. 1-2.

Правительственная [телеграмма]

Серия «Г»

Москва

ЦК ВКП (б) товарищу Сталину

Совнарком Союза товарищу Молотову

Представителем крайкома крайисполкома выехавшим место зверского убийства учительницы делегата Чрезвычайного съезда Советов Прониной установлено что убийство произошло самом городе Мелекессе недалеко от вокзала в то время когда Пронина направлялась домой тчк На вокзале Пронину никто не встречал тчк Мелекесский райком партии райисполком а также районная газета не придали политического значения факту выбора беспартийной учительницы на съезд и членом редакционной комиссии зпт отнеслись ко всему этому преступной беззаботностью зная ее приезде не приняли мер организации встречи тчк Органами НКВД и милиции до сих пор преступники не установлены тчк В отношении ряда арестованных по подозрению следствием добыты улики изобличающие их в совершенном преступлении тчк Предварительными данными следствия устанавливается что убийство носило преднамеренный характер и совершено с целью ограбления тчк Нами командированы на место член бюро крайкома начальник управления НКВД Леонюк который непосредственно руководит следствием по этому делу тчк Представители крайкома и партийного контроля на месте дополнительно проверяют все обстоятельства связанные убийством Прониной тчк Результаты их проверки будут обсуждены бюро крайкома 16 декабря решение которого Вам сообщим

Секретарь крайисполкома Левин

№ 161/с

14.12.1936 г.

Л. 21.

Копия.

Протокол допроса обвиняемого

1936 года декабря месяца 24 дня

Следователь по важнейшим делам при Прокуратуре Союза ССР Шейнин и помпрок[урора] Союза Острогорский допрашивали нижепоименованного в качестве обвиняемого с соблюдением ст.ст. 135-138 Уг. Процесс. Кодекса.

Розов Александр Ефимович, 1916 г.р., уроженец гор. Мелекесса, сын рабочего, образование – шесть классов средней школы, холост, живёт с родителями, без определённых занятий, не судим, допризывник, беспартийный, прож. г. Мелекесс, Садовая ул., д. 87.

Показал:

11 декабря вечером я был на вечеринке в педшколе, где были танцы. Со мною там был Витька Федотов, и, кажется, Ваня Ещеркин, брат моего товарища Митьки Ещеркина. Ещё до вечеринки у меня болел живот, и я выпил, сколько, не помню.

Побыв на вечеринке, мы пошли к станции, и там встретились с Митькой. Пошли втроём. На обратном пути заметили двух женщин, которые шли с вещами. У меня был в кармане нож. Я сам не знаю, как у меня возникла мысль ограбить этих женщин. У дома на Больничной улице я бросился к одной из них и схватил её за горло. Она закричала, и я стал наносить ей удары ножом. Витька и Митька в это время стояли рядом. Потом они убежали к кладбищу, а я взял чемодан этой женщины и побежал за ними. Вернее, мы к кладбищу пошли вместе. На вечеринке я был с Витькой, а Ваньки не было.

Признаю себя виновным в убийстве Прониной.

Протокол мне прочитан, записан верно.

А. Розов.

Следователь по важнейшим делам Л. Шейнин.

Пом. прокурора Союза ССР Острогорский.

Я хочу добавить, что за убитую нами учительницу надо было грудью стоять, а мы её убили.

Прочитано, записано верно.

А. Розов.

При допросе присутствовали:

Нач. ОУР УРКМ Овчинников.

Нач. УНКВД по К/к Леонюк.

Добавляю, что после убийства Прониной я часть вещей дал сестре, за что получил от неё сто пятьдесят рублей. Эти вещи мне сейчас предъявлены.

Прочитано, записано верно.

Копия верна (подпись неразборчива) (рис. 4-8).

Л.л. 22-23.

Копия.

Протокол допроса обвиняемого

1936 года декабря месяца 24 дня

Следователь по важнейшим делам при Прокуратуре Союза ССР Шейнин и помпрок Союза Острогорский допрашивали нежепоименованного в качестве обвиняемого с соблюдением ст.ст. 135-138 Уг. Процесс. Кодекса.

Федотов Виктор Кириллович, 19 лет, уроженец гор. Мелекесса, сын стекольщика, учащийся неполной средней школы, холост, живёт с отцом, не судим, допризывник, беспартийный, прож. Мелекесс, Больничная ул., 19.

Данные мною час назад устные показания начальнику МУРа тов. Овчинникову и пом. прокурора СССР Острогорскому, в которых я признал своё участие в убийстве М.В. Прониной и в совершении мною в апреле сего года убийства Малова я полностью подтверждаю.

11 декабря этого года я зашёл к моему товарищу Митьке, проживающему по Садовой ул., рядом с домом, в котором живёт другой мой товарищ Розов. Митьки дома не оказалось, и его мать мне сказала, что он пошёл на станцию проводить своего брата. Тогда я пошёл к Сашке Розову. Сашка был дома, и мы пошли погулять. Это было часов в семь вечера. У Сашки заболел живот, и он купил на казёнке на базаре четвертушку водки и выпил её.

Потом мы пошли в педагогическую школу, и с нами пошёл Митькин брат Валька. В школе был вечер, шли танцы. Танцевали под гармошку. Побыв на вечеринке, мы уже без Вальки пошли на станцию. Когда мы пришли на станцию, Митьки там не оказалось. Мы вдвоём пошли обратно. Только мы прошли саженей двадцать, как нас догнал Митька, который, как оказалось, был в станционном буфете. Мы пошли втроём. По дороге, не доходя до Заготзерна, мы обогнали двух женщин, которые шли от вокзала. Одна из женщин несла на плече какой-то узел, а что несла вторая, я не заметил. У дома Заготзерно мы этих женщин обогнали и пошли вперёд. Я и Митька курили. Когда дошли до моего дома, то Митька хотел уходить, но Сашка его обнял и что-то ему сказал на ухо. Уточняю, что не Митька, а я хотел уйти. Сашка мне тоже сказал: «Айда пойдём обратно». Мы втроём повернули обратно, и тут встретили этих двух женщин. Сашка сразу бросился к одной из них и схватил её за горло. Она стала кричать, а вторая женщина тоже закричала и побежала с тротуара на дорогу. Я и Митька прошли вперёд и крикнули Сашке: «Брось, брось». Но Сашка вцепился в эту женщину и что-то с ней делал. Тогда я и Митька убежали по направлению к кладбищу, за больницу.

Вскоре нас догнал Сашка, который нёс чемодан. В руке у него был нож. Мы поняли, что он зарезал, а вернее, что он ограбил чемодан. Через кладбище мы пошли вдоль линии, желая подальше уйти от места нападения.

На наш вопрос, что за чемодан, Сашка ответил: «Чуть вырвал», и спросил: «А зачем вы убежали?» Мы ответили, что испугались. Побродив около часа, мы пошли к Сашке домой. Чемодан был тяжёлый, мы несли его по очереди. Придя к Сашкиному дому, мы по его указанию зашли в сарай. Там открыли чемодан, и, зажигая спички, рассматривали содержимое. Сашка потом сбегал и принёс лампу. В чемодане были граммофонные пластинки, одно платье, несколько отрезов шёлковой и бумажной материи, две детские шапочки, письма, женский вязаные свитер и юбка. Пластинок было десять штук, они лежали в жёлтой четырёхугольной картонной коробке. Рассмотрев эти вещи, Сашка положил чемодан под ларь, стоящий в сарае. Потом мы сговорились, что сойдёмся на следующий день для того, чтобы решить вопрос о вещах. После этого мы разошлись по домам.

На следующий день я узнал, что зарезана Пронина. Я понял, что это Сашкина работа. Я сразу побежал к нему узнать об этом. Я спросил его о Прониной, и он сказал: «Я её насмерть зарезал, чуть вырвал у мёртвой чемодан, так крепко держала». Тогда я предложил ему уничтожить вещи, т.к. боялся их хранить. Сашка согласился, что чемодан надо сжечь. Чемодан уже стоял у Сашки в комнате, где живут постояльцы, которых дома не было. Он достал все вещи из чемодана, связал их в узел и подготовил узел, чтобы его куда-то перебросить. Затем он оторвал от чемодана замок и боковые металлические никелевые [уголки] и выбросил их во дворе под крыльцо. Ременную ручку чемодана он тоже оторвал и положил её в комнате. После этого пустой чемодан мы вдвоём бросили в топившуюся русскую печь. Матери Сашки в это время дома не было, она убиралась во дворе. Чемодан мы изломали на мелкие части и кусками бросали в печь. Ломать было тяжело, так как он сделан был из крепкого материала. Чемодан был, кажется, тёмно-зелёного цвета, но точно я не помню.

Затем Сашка спрятал узел с вещами в корзинку и сказал, что где-нибудь спрячет. Чемодан был небольшой, примерно ¾ метра. Пластинки Сашка в узел не заворачивал, а поставил коробку с ними в стороне. Я предлагал Сашке сжечь все вещи, но он не соглашался, сказав, что вещи мы продадим. Митьки при этом не было. Но Сашка мне сказал, что Митька был с утра, ещё до меня. Мать Сашки видела, когда я приходил. Потом я ушёл домой, а Сашка остался. Дня три после этого я его не видел.

На похоронах Прониной я был с моим соучеником Юркой Карповым. Юрке я не говорил о том, что Пронину убил Сашка. К Сашке я три дня не ходил, так как в городе поднялся большой шум вокруг этого дела. Я боялся собак, с которыми ходили по городу для розыска убийц. Через три дня я встретил Сашку в доме соцкультуры, и, сидя с ним на диване, сказал ему, что вот, мол, убили мы Пронину, делегатку, ищут убийц с собаками, и я боюсь, как бы нас не нашли. Сашка ответил, что собаки нас не найдут, но что дело серьёзное, так как Пронина делегатка, и за неё будет расстрел.

Допрос прерывается для выезда на квартиру Розова, на предмет обнаружения вещественных доказательств.

Прочёл лично, всё записано верно.

Виктор К. Федотов.

Следователь по важнейшим делам Шейнин.

При допросе присутствовали:

Нач. ОУР УРКМ Овчинников.

Нач. УНКВД по К/к Леонюк.

Пом. прокурора СССР Острогорский.

Верно: (подпись неразборчива) (рис. 9-14).

Л. 41.

Проходящая [телеграмма]

24.12. 15.40

№ 38

Из Мелекесса принята 16.56

Передать вручить немедленно

Москва Прокурору Союза Вышинскому

Копия Замнаркомвнудел Бельскому

Дело убийстве Прониной раскрыто полностью никаких сомнений Убийство совершили местные хулиганы и воры Федотов Виктор 19 лет Ещеркин Дмитрий Семёнович 23 лет Козов¹ Александр Ефимович 21 года все сознались обнаружены вещественные доказательства убийство совершено с целью грабежа Вечером передадим прямому проводу подробности

Острогорский Овчинников Леонюк Шейнин

¹Так в тексте.

Л. 43.

[Правительственная телеграмма]

Серия «Г»

Два адреса

ЦК ВКП (б) Сталину

Совнарком Молотову

Сообщаем что дело убийстве Прониной раскрыто тчк Убийство совершили три человека двтчк Федотов 19 лет учащийся Ещеркин 23 года работал на Мелекесском льнокомбинате Розов 21 года без определённых занятий все трое сознались тчк Обнаружены вещественные доказательства устанавливается что ранее эта группа занималась поножовщиной тчк Проводится подробное следствие

Секретарь крайкома Левин

Предкрайисполкома Полбицын

№ 164/с

24 декабря 1936 г. (рис. 15-17).

Классовые враги из пролетарской среды

После столь громкого происшествия Куйбышевский краевой комитет ВКП (б) и Куйбышевский крайисполком приняли совместное обращение ко всем партийным организациям края, в котором они попытались дать политическую оценку явлениям, имевшим место в Куйбышевском крае вообще и в Мелекесском районе в частности, из-за которых стало возможным убийство делегатки Чрезвычайного VIII Всесоюзного Съезда Советов М.В. Прониной. При этом вполне ожидаемо, вопреки уже известным к тому времени результатам расследования преступления, что в тексте этого обращения убийство было названо политическим, совершённым врагами народа, а сами убийцы вдруг стали выходцами из социально чуждой среды, хотя, согласно материалам дела, все они были пролетарского происхождения.

Ниже приводится сокращённый текст этого обращения (СОГАСПИ, Ф-1141, оп. 17, д. 32, л.л. 48-50об) (рис. 18).

«Ко всем партийным организациям края

Хотя следствие по делу об убийстве тов. Прониной еще не закончено, однако уже сейчас не подлежит никакому сомнению, что это убийство носит политический характер и совершено рукой классoвoгo врага. Убийцы М.В. Прониной — Розов, Федотов и Ещеркин - подонки оголтелых врагов народа. Все трое преступников — выходцы из социально чуждой среды.

ЦК ВКП (б) и Совнарком СССР дали совершенно правильную оценку роли руководящих органов края в связи с фактом убийства М В. Прониной.

ЦК ВКП (б) и Совнарком СССР признали позором для руководящих органов края факт и обстановку убийства делегатки Чрезвычайного VIII Всесоюзного Съезда Советов, члена редакционной комиссии т. Прониной.

Крайком партии прежде всего несет политическую ответственность за это убийство, ибо Крайком и Крайисполком не разглядели недопустимой обстановки, созданной в Мелекессе вокруг избрания тов. Прониной на Всесоюзный Съезд Советов, не разглядели политическую слепоту руководителей Мелекесской организации, не придавших никакого значения факту избрания от Мелекесса народной учительницы М. В. Прониной на Всесоюзный Съезд Советов. Крайком и Крайисполком не организовали дело отправки из Куйбышева и встречи на местах делегатов Всесоюзного Съезда Советов.

Крайком и Крайисполком обязаны были знать обстановку и положение в Мелекесской организации, которые облегчили злодейское убийство М. В. Прониной.

Это убийство могло произойти только в обстановке крайней распущенности, благодушия, притупленности революционной бдительности и преступной безответственности со стороны партийного и советского руководства Мелекесского района. Совершенно правильно писала «Правда» в передовой статье от 25 декабря 1936 г.: «Убийство в Мелекессе делегатки Всесоюзного Съезда Советов М.В. Прониной — злодейский акт классового врага. Выполнение этого террористического акта было облегчено безобразным поведением, попустительством мелекесских головотяпов».

Проверкой Крайкома, Крайисполкома и Партконтроля вскрыто совершенно неудовлетворительное состояние Мелекесской партийной организации н полнейшая расхлябанность советских органов района. Это характеризуется следующими важнейшими фактами.

1. Запущенность партийно-политической работы на местах.

Наиболее показательно здесь то, что ни райком партии, ни райисполком, ни районная газета «Власть Труда» не придали никакогополитического значения избранию от Мелекесса народной учительницы М.В. Прониной на Всесоюзный Съезд Советов. Вокруг избрания тов. Прониной на Всесоюзный Съезд Советов в Мелекессе царил заговор молчания.

На этом факте сказались политическая слепота мелекесских руководителей, весь «стиль» их работы. Комиссией Крайкома я Крайисполкома выявлены десятки предприятий, учреждений и колхозов, в которых до сих пор не обсуждались доклад товарища Сталина и новая Конституция. Но даже там, где это обсуждение состоялось, оно было организовано формально, без необходимой политической подготовки.

О запущенности партийной политической работы свидетельствует и то, что идейное вооружение коммунистов в Мелекессе подменено организационной сутолокой и канцелярским планотворчеством.

2. Притупление революционной бдительности и благодушие в работе партийных и советских органов.

Ни Райком, ни Райисполком не учли во всей своей работе, что Мелекесс является местом проживания политических ссыльных и административно высланных (перебежчиков, церковников и т.д.), местом оседания политически неблагонадежных элементов. В Мелекессе поныне проживают 12 политических ссыльных и свыше 200 политически неблагонадежных людей. В числе последних: 73 церковника, 20 бывших белых офицеров, 11 эсеров, 25 перебежчиков и т.д. Из этого числа 84 человека работают на предприятиях и в учреждениях г. Мелекесса.

В процессе расследования дела об убийстве тов. Прониной в Мелекессе вскрыты контрреволюционные группы учителей из числа бывших белых офицеров, эсеров, выявлена контрреволюционная группа молодёжи, поддерживающая связи с отбывающими административную ссылку. Отдельные участники этой группы срывали в городе политические плакаты, писали на стенах контрреволюционные лозунги, вели контрреволюционные разговоры. В Мелекессе имеются две действующих церкви и 20 попов, группирующих вокруг себя довольно значительный актив церковников.

Проверка и обмен партийных документов вскрыли исключительную засоренность партийной организации. Всего при проверке и обмене партдокументов в Мелекессе исключено 103 члена и кандидата партии, в том числе: 20 бывших белогвардейцев и кулаков, 5 перебежчиков, 3 троцкиста и т.д.

Однако руководство Мелекесского Райкома не извлекло никаких уроков, вытекающих как из проверки и обмена партийных документов, так и из указаний ЦК ВКП (б) в связи с процессом троцкистско-зиновьевского террористического центра, не сумело разоблачить отдельных врагов партии (Шишкин и др.), не поставило в центре своего внимания задачу повышения бдительности всей партийной организации.

3. Отсутствие надлежащей заботы со стороны партийных и в особенности советских органов о трудящемся населении города.

Райисполком и горсовет были оторваны от избирателей, не реагировали на многочисленные жалобы населения, не проявляли элементарной заботы о благоустройстве города, и в своей работе допускали грубые бюрократические извращения. В городе Мелекессе проживает 31.000 человек, 2.800 рабочих. Между тем город совершенно запущен: отсутствует освещение, в городе бездорожье, грязь, отсутствует какая бы то ни была охрана общественного порядка.

Насколько грубо попирались основы советской демократии, свидетельствует тот факт, что, когда Горсоветом был утерян наказ избирателей, он счел возможным организовать отчёты депутатов о выполнении наказа, принятого еще в 1929 году.

Райком и Райисполком никак не реагировали на факты разгула уголовно-бандитских элементов в Мелекессе, Так, в течение 1936 года в Мелекессе совершено 207 уголовно-бандитских преступлений, в том числе: 8 убийств, 2 вооруженных ограбления, 48 случаев хулиганства, 5 случаев поножовщины и 107 краж. При этом из 8 случаев убийств раскрыты участники только трех убийств; из 11 случаев наиболее крупных краж раскрыты участники лишь 6 краж, и т.д.

Партийные и советские органы не только не приняли мер к прекращению подобного разгула уголовно-бандитских элементов, но и проходили мимо этих фактов, создавая, таким образом, обстановку безнаказанности для преступников.

4. Отсутствие большевистской самокритики в организации.

На созванном в связи с решением Крайкома, общегородском собрании коммунистов установлено, что в мелекесской организации не было настоящей большевистской самокритики; самокритика в Мелекессе зачастую подменялась келейным разрешением вопросов. Вскрыто также наличие семейственности, в результате чего налицо факты разложения и самоснабжения отдельных руководящих работников (начальник РО НКВД Назаров, директор коопхоза Бахорин, председатель райпотребсоюза Александров, и другие), мимо которых прошел Мелекесскнй райком.

Мелекесский Райком показал свою неспособность обеспечитьправильное политическое руководство в районе. Именно такое состояние Мелекесской партийной организации и работа мелекесских партийных и советских органов облегчили врагам народа совершить свое гнусное преступление.

Убийство М. В. Прониной должно было всколыхнуть все партийные организации края. Однако позорные факты, имевшие место уже после этого (издевательское отношение к делегаткам Всесоюзного съезда Советов: т.т. Терехиной в г. Куйбышеве, Бакулиной в Куйбышевском (Кротовском) районе, хулиганское нападение на Субаеву в Челно-Вершинском районе) показывают, что партийные организации далеко не сделали всех необходимых выводов из серьезного политического урока, каким является убийство М.В. Прониной.

ЦК ВКП (б), обсуждая вопрос об убийстве М.В. Прониной и состояние партийного и советского руководства в Мелекесском районе, совершенно правильно признал недостаточность принятых Крайкомом мер в связи с фактом убийства Прониной. ЦК ВКП (б) снял с работы первого секретаря Мелекесского Райкома тов. Егорова, несущего политическую ответственность за состояние Мелекесской организации, и исключил из партии председателя Мелекесского райисполкомаКоннова. ЦК ВКП (б) обязал Крайком принять дополнительные меры к укреплению Мелекесской партийной организации.

Крайком ВКП(б) требует от всех партийных организаций края извлечь серьёзные уроки из факта убийства делегатки Всесоюзного Съезда Советов тов. Прониной и принять действительные меры, предупреждающие впредь подобного рода позорные явления в нашем крае.

[…]

Факты злостного хулиганства и бандитских проявлений, имевших и продолжающих иметь место в крае (убийство рабочих в г. Куйбышеве в ноябре и убийство помощницы комбайнера — комсомолки Зотовой в Красноярском районе и др.) свидетельствуют о расхлябанности органов власти и о преступной беззаботности партийных организаций в этих районах.

Вместо того, чтобы принять действительные меры, предупреждающие подобные явления, некоторые партийные организации, как это имело место в Барыше, пытаются переложить всю ответственность за эти факты на органы милиции.

Задача состоит в том, чтобы поднять все органы власти, всю СП(б) снял явственность и, прежде всего, партийные и комсомольские организации на действительную борьбу с антисоветскими элементами, с проявлениями хулиганства и уголовщины, как с противонародным явлением. Крайком требует от каждого Горкома и Райкома ВКП (б) немедленно принять меры к укреплению советских органов, и, прежде всего, органов следствия, суда, прокуратуры и милиции.

[…]

Важнейший организационный вывод, который мы обязаны сделать из мелекесского дела, состоит в том, что мы плохо учли указание ЦК ВКП (б) о необходимости дифференцированного руководства и умения видеть специфические особенности каждого района

Уроки мелекесского дела требуют от Крайкома и от каждой Горкома и Райкома наметить специальные меры по подтягивания отстающих районов, партийных организаций, сельсоветов и колхозов до уровня передовых, с тем, чтобы в основу своего руководства положить принцип учёта особенностей каждого района, каждой партийной организации, каждого сельсовета и каждого колхоза в отдельности.

Крайком ВКП (б) предлагает:

Обсудить данное письмо на пленумах Горкомов и Райкомов, на районных партийных собраниях и на закрытых собраниях во всех первичных парторганизациях и наметить вытекающие отсюда практические мероприятия.

Представить в Крайком ВКП (б) не позднее 15 февраля отчёт о намеченных в связи с данным письмом мероприятиях и проделанной работе.

Куйбышевский Крайком ВКП (б).

№ 1505/с

31.XII.1936 года».

Политическое головотяпство

В этом свете можно себе представить, как заведующий земельным отделом Мелекесского райисполкома Ф.Я. Шишкин и председатель того же райисполкома И.Л. Коннов в тот день проклинали свою чиновничью успокоенность и элементарную лень, из-за которых их карьера, казалось бы, вполне успешная, вдруг катастрофически рухнула, и оба они в одночасье сменили кресла в своих кабинетах на жёсткую скамью подсудимых. Об этом также рассказывают архивные документы СОГАСПИ, Ф-1141, оп. 17, д. 32, л.л. 45-46).

Копия.

Утверждаю: прокурор Куйбышевской области Н. Малинин.

27.12.1936 г.

Обвинительное заключение по делу по обвинению бывшего председателя Мелекесского райисполкома Коннова И.Л. и бывшего члена президиума РИК Шишкина Ф.Я. в преступлении, предусмотренном ст. 109 Уголовного кодекса РСФСР.

Настоящее дело возникло в связи с убийством в городе Мелекессе Куйбышевской области 11 декабря 1936 г. делегатки VIII Чрезвычайного съезда Советов М.В. Прониной, возвращавшейся домой со съезда.

Убийство делегатки М.В. Прониной произведено около 9½ часов вечера на Больничной улице тремя местными жителями Розовым, Федотовым и Ещеркиным, Прониной было нанесено 9 ножевых ран.

Произведённым расследованием установлено, что М.В. Пронина приехала по железной дороге в гор. Мелекесс 11 декабря в 9 часов вечера, и с вокзала шла домой вместе со случайной попутчицей Овчинниковой, т.к. никто Пронину на вокзале не встретил.

Местным органам власти ещё 9 декабря было известно, что по окончании Съезда Советов делегатка М.В. Пронина вместе с другими делегатами из Москвы приехала и краевой центр, в гор. Куйбышев, на совещание при крайисполкоме, откуда и должна была вернуться домой в гор. Мелекесс.

9 декабря из гор. Мелекесс выехал в гор. Куйбышев на автомашине РИКа член президиума РИКа Шишкин, которому было поручено встретить в гор. Куйбышеве делегатку М.В. Пронину и привезти её на автомашине в гор. Мелекесс.

Однако, как установлено расследованием, Шишкин, прибыв в гор. Куйбышев 9 декабря, данного ему поручения не выполнил, явился для отвода глаз к М.В. Прониной лишь вечером 10 декабря, тогда, когда она уже собралась ехать домой по железной дороге и приобрела билет на проезд. Застраховав себя явкою к т. Прониной от возможных нареканий за неисполнение возложенного на него поручения, Шишкин вместо т. Прониной посадил на автомашину свою тёщу, и с ней отправился на следующий день домой в гор. Мелекесс.

Из имеющихся в деле показаний шофёра РИКа Гвоздева и секретаря крайисполкома Панфиля видно, что тов. Пронина ждала и разыскивала сама автомашину РИКа, но, очевидно, убедившись в том, что машина перегружена другими пассажирами (показание Панфиля), и что Шишкин не хочет взять её с собою (явился лишь перед отходом поезда), М.В. Пронина, известная своей исключительной скромностью, вынуждена была подчиниться необходимости поехать домой по железной дороге, что обычно занимает не меньше суток езды, вместо того, чтобы быть дома через 3-4 часа езды на автомашине. Причём слова, сказанные впоследствии М.В. Прониной Шишкину и Панфилю о том, что она, не имея тёплой обуви, предпочитает поехать железною дорогою, а не на автомашине РИКа, в свете описанных ранее неудачных попыток М.В. Прониной устроиться на автомашине, следует рассматривать как слова, сказанные великодушным и скромным человеком в оправдание того же Шишкина, опасавшегося за свой поступок ответственности (см. показания свидетеля Гвоздева), и не могут ни в какой мере снимать ответственности с обвиняемого Шишкина.

Прибыв 11 декабря с.г. в 4 час дня в гор. Мелекесс, обвиняемый Шишкин, зная хорошо, что делегатка М.В. Пронина 10 декабря выехала из Куйбышева в Мелекесс по железной дороге, и что в этот день вечером она могла приехать в Мелекесс, не только не озаботился лично, как человек, преступно отнесшийся накануне к выполнению своего служебного долга, принять меры хотя бы здесь в Мелекессе к организации встречи на вокзале М.В. Прониной и охране её в пути, но не счёл даже нужным поставить об этом в известность других представителей власти. Случайная встреча Шишкина с пред. РИКа Конновым в бане и разговор с ним о выезде М.В. Прониной по железной дороге не меняют положения и не могут рассматриваться обстоятельствами, смягчающими вину Шишкина.

Председатель Мелекесского райисполкома Коннов, узнав от своего шофёра Гвоздева 11 декабря в 4 часа дня о том, что делегатка М.В. Пронина не приехала на автомашине, а что она 10 декабря вечером с поездом № 49 выехала из Куйбышева в Мелекесс по железной дороге, получив подтверждение этого сообщения от Шишкина, буквально ничего не предпринял для организации встречи и к обеспечению охраны и перевозочных средств для М.В. Прониной с вокзала в Мелекесс до её квартиры, находящейся на расстоянии не менее 2-х километров от вокзала. При этом Коннов знал, что поезд, на котором могла приехать, и действительно, как оказалось, приехала М.В. Пронина, прибывает на ст. Мелекесс в 9 часов вечера по местному времени. Не сделав ничего сам, Коннов в то же время не сообщил об ожидающемся приезде М.В. Прониной никому из других представителей власти или общественным организациям.

Таким образом, два руководящих работника РИКа, Шишкин и Коннов, явно преступно, бездушно отнеслись к выполнению своего служебного долга. При этом установлено, что Коннов вечер 11 декабря не был занят работой на службе, а находился в кино, а затем в биллиардной, где и застало его известие об убийстве М.В. Прониной.

Преступление Коннова и Шишкина приобретает особенную тяжесть ввиду следующих обстоятельств, установленных расследованием на месте. В гор. Мелекессе, насчитывающем около 35 тысяч жителей, совершенно нет уличного освещения, с вечера город погружается в темноту, тротуаров на улицах почти нет, улицы изрыты, и для пешеходов передвижение ночью представляет большое затруднение. Ни одного милицейского поста в городе нет. Благодаря этому и ввиду бездействия органов власти в городе исключительно развита преступность, грабежи, хулиганства и даже убийства. По сообщению печати и по показаниям опрошенных свидетелей из знатных людей города – Героя Труда Шагиахметова и стахановки Рябовой, положение в городе характеризуется так, что население терроризировано грабителями и хулиганами, с наступлением темноты люди опасаются выйти из квартиры, хозяевами улицы становятся грабители, хулиганы и убийцы. Благодаря бездействию органов власти население города не доводило до сведения милиции о сделанных нападениях и хулиганствах.

Всё это не могло быть неизвестным Коннову и Шишкину, обвиняемым по данному делу – руководящим работникам города и района. Поэтому поступок их в отношении делегатки М.В. Прониной, заведомо поставленной в условия явной беспомощности перед уличными бандитами-террористами, является преступлением, перерастающим понятия простого бездействия власти, и по своей политической значимости и тяжести последствий подлежащим квалификации по ст. 109 УК.

Будучи привлечены к ответственности, обвиняемые Коннов и Шишкин виновными себя признали.

На основании вышеизложенного предаются суду:

Бывший председатель Мелекесского райисполкома Коннов Иосиф Лукьянович, 32-х лет, член ВКП (б) с 1932 г., не судимый, служащий, из крестьян с. Колдыбань Колокольцовского р-на Куйбышевской области, проживающий в г. Мелекессе, по улице Хмельницкого в доме № 112, и

Бывший член президиума, зав. райЗО Шишкин Фёдор Яковлевич, 31 года, исключённый из членов ВКП (б), не судимый, служащий, по специальности агроном, с высшим образованием, происходящий из крестьян с. Кардаиловского Илекского района Оренбургской области, проживавший в гор. Мелекессе на улице Аблова в доме № 84,

По обвинению их в преступлении, предусмотренном ст. 109 УК РФ, выразившемся в том, что, будучи обязанными в силу своего служебного положения обеспечить переезд из г. Куйбышева в г. Мелекесс и охрану делегатки VIII Чрезвычайного Всесоюзного съезда Советов М.В. Прониной, преступно отнеслись к выполнению своего служебного долга, ни встречи, ни охраны не организовали, посланную за М.В. Прониной автомашину Шишкин использовал для перевозки своей родственницы. В результате делегатка М.В. Пронина была предоставлена самой себе, и по приезду в г. Мелекесс железною дорогою, будучи никем не встреченной, идя с вокзала домой, вечером 11 декабря была убита.

Зам. прокурора Куйбышевской области Зарубин.

Составлено 27 декабря 1936 г.

Г. Мелекесс.

Список лиц, подлежащих вызову в суд.

1. Обвиняемый Коннов И.Л. – г. Мелекесс.

2. –«»- Шишкин Ф.Я. – Ульяновская тюрьма.

Свидетели:

1. Имуллин И.М. – г. Мелекесс, ул. Аблова, 84.

2. Гвоздев С.М. - -«»- ул. Куйбышева, 94.

3. Чулошников Н.Г. –«»- ул. III Интернационала, 111.

4. Александров А.И. –«»- ул. Горная, 159.

5. Панфиль г. Куйбышев, крайисполком.

6. Шагиахметов М. г. Мелекесс, ул. Куйбышева, 119.

7. Рябова Е.В. –«»- ул. Хмельницкого, 99а.

Зам. прокурора Куйбышевской области Зарубин.

Копия верна (подпись).

Что было потом

Уголовное дело по обвинению жителей Мелекесса Розова, Федотова и Ещеркина по обвинению их по ст. 58⁸ (террористический акт против представителя власти) и ст. 59³(бандитизм) слушалось в Москве на заседании Верховного суда СССР. Его решение оказалось вполне ожидаемым: всех троих приговорили к высшей мере социальной защиты – к расстрелу. И хотя позже в газетах появилось сообщение о том, что приговор в отношении этих преступников приведён в исполнение, через много лет всплыли весьма странные обстоятельства, из которых следовало, что на самом деле не так всё было просто (см. приложения к данной публикации).

Что же касается уголовного дела Шишкина и Коннова, то оно слушалось в Куйбышевском областном суде 2-3 марта 1937 года. Как уже было сказано, суд признал обоих виновными в преступлении, предусмотренном ст. 109 УК РСФСР (злоупотребление властью или служебным положением), и приговорил Шишкина к трём годам, а Коннова – к двум годам лишения свободы без поражения в правах.

Уже в декабре 1936 года были приняты постановления о помощи семье погибшей М.В. Прониной и об увековечивании её памяти.

Постановление Куйбышевского краевого исполнительного комитета Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов от 13 декабря 1936 г.

Президиум Крайисполкома постановляет:

1. Принять похороны т. Прониной М. В. за счет Крайисполкома.

2. Назначать малолетним дочерям т. Прониной Валентине и Евгении персональную пенсию по 150 рублей в месяц каждой до достижения совершеннолетнего возраста.

3. Обязать Мелекесский горсовет и райисполком отремонтировать для семьи т. Прониной квартиру, отпустив на это из краевого бюджета 5 тысяч рублей.

4. Мелекесскую начальную образцовую школу, получившую республиканскую премию, в которой преподавала т. Пронина, назвать школой имени Прониной М.В.

5. Просить Президиум ВЦИК об утверждении этого решении.

Председатель крайисполкома Полбицын.

Постановление Центрального Комитета Союза работников начальной и средней школы РСФСР от 10 февраля 1937 г.

В целях увековечения памяти замечательной советской народной учительницы, делегатки Чрезвычайного VIII Всесоюзного Съезда Советов. члена Редакционной комиссии Съезда Марии Владимировны Прониной, погибшей от руки врагов народа, ЦК союза работников начальной и средней школы РСФСР постановляет:

Поддержать перед ЦИК РСФСР ходатайство Куйбышевских областных организаций о присвоении Мелекесской образцовой школы имени Прониной М.В.

Установить в Московском и Куйбышевском домах учителя и в Мелекесской образцовой школе скульптурные бюсты М.В. Прониной. Изготовление бюстов принять на счет ЦК Союза.

Установить две стипендии имени М.В. Прониной для учителей, командируемых на учебу в пединституты.

Постановление Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов от 2 марта 1937 г.

Присвоить Мелекесской начальной образцовой школе Куйбышевской области имя М.В. Прониной.

Секретарь ВЦИК А. Киселев.

Как уже было сказано, расследованием убийства М.В. Прониной занимался следователь по важнейшим делам при Прокуратуре СССР Лев Романович Шейнин. Однако он гораздо больше известен как мастер криминальной прозы и как киносценарист. Ниже в приложении приводится очерк Л.Р. Шейнина о расследовании им этого громкого преступления.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Приложения

Справка из Википедии (рис. 19).

Шейнин Лев Романович (1906-1967) – советский юрист, писатель и киносценарист, лауреат Сталинской премии. В 20-х годах работал в следственных органах в Москве и Ленинграде, с 1931 года он – следователь по особо важным делам (в то время – по важнейшим делам) при Прокуратуре СССР. Принимал участие в расследовании убийства С.М. Кирова, а также во всех крупных политических процессах 30-х годов. Во время пребывания Н.И. Ежова на посту главы НКВД Шейнин был репрессирован, но затем на волне «антиежовских» чисток его в 1939 году оправдали и освободили из лагеря. В 1945-1946 годах он участвовал в работе Нюрнбергского трибунала, но в 1951 году Шейнина снова арестовали по обвинению в участии в работе нелегальной организации еврейских националистов. Лишь после смерти Сталина он был освобождён. Впоследствии Шейнин занимался литературной деятельностью, участвовал в написании сценариев художественных фильмов о работе следователей. Сборник рассказов «Старый знакомый» - одно из самых известных произведений Льва Шейнина.

Цитируется по изданию: Шейнин Л. Убийство М.В. Прониной. – В сборнике рассказов «Старый знакомый». М, Государственное издательство художественной литературы. 1957.

Она принадлежала к тому племени самоотверженных, скромных, беспредельно преданных своей нелегкой профессии людей, которых когда-то было принято снисходительно и несколько иронически называть, «незаметными героями».

Но революция, опрокинувшая прежнюю скудную номенклатуру героизма, сделала заметными этих людей, вывела их на широкую арену общественной деятельности, зачислила их в боевые отряды культурного фронта.

Она была народной учительницей, представителем того поколения советских учителей, которых одно время не очень разборчивые люди сокращенно и развязно именовали «шкрабами». Скромные «шкрабы» отнюдь не относились к плеяде блистательных латинистов и математиков в синих вицмундирах с орлеными пуговицами, к плеяде лощеных педагогов, которые успешно двигались по иерархической лестнице учебных округов, и после революции столь же успешно саботировали, презирая хлынувших в школу «кухаркиных детей» и вопя о разрушении культуры.

Напротив, Мария Владимировна Пронина, как и многие ее товарищи, в годы гражданской войны и разрухи не бежала из нетопленой школы, ни на один день не выпускала мела из обмороженных пальцев и не ворчала по поводу голодных пайков и недостатка в учебных тетрадях.

Сотни учеников выросли на ее глазах, спокойно и уверенно вступили они в жизнь, и дети многих из них уже пришли в школу все к той же Марии Владимировне, которая когда-то обучала их отцов.

Так проходили годы, и каждый из них приводил к Марии Владимировне десятки новых детей, осматривавшихся робко и пытливо, слушавших жадно и внимательно, запоминавших Марию Владимировну благодарно и навсегда, как запомнили все мы свой первый учебник, свой первый урок, своего первого учителя. И, быть может, лучшей наградой каждому педагогу является именно это нежное и благодарное воспоминание, которое мы обычно храним в течение всей своей жизни.

Почти три десятилетия отдала Мария Владимировна своему делу.

В городе хорошо знали и любили эту женщину. Дети, встречая ее на улице, всегда здоровались с ней радостно и звонко, их родители приветливо ей улыбались еще издали, завидя хорошо знакомое, по-русски добродушное, широкое и спокойное ее лицо.

И пусть это было в грязном и маленьком Мелекессе, где не было ни театров, ни музеев, ни даже хорошего клуба, — Мария Владимировна не скучала. Она была счастлива, потому что наше время открыло ей богатую, содержательную жизнь. Она видела, каким вниманием окружают страна и партия ее любимое дело. Она активно участвовала в общественной жизни края, будучи делегатом ряда съездов и бессменным членом городского совета. Наконец, она была удостоена высокого звания делегата Восьмого съезда советов и была в числе двухсот двадцати его лучших избранников, редактировавших текст Конституции СССР.

Всей своей скромной и чистой жизнью, тысячами обученных ею людей, всем, чем жила и что сделала Мария Владимировна, она по праву заслужила эту честь.

И вот почему с такой болью и с таким негодованием встретили Мелекесс, и весь край, и вся страна трагическое известие о том, что на ночной ухабистой дороге нашли искромсанное бандитскими ножами тело возвращавшейся со съезда делегатки.

Это произошло 11 декабря. В десятом часу вечера Мария Владимировна возвращалась с вокзала домой. С нею шла случайная попутчица Овчинникова, вместе с которой она ехала из города Куйбышева. Впоследствии Овчинникова рассказывала нам, что всю дорогу Пронина не переставая делилась своими впечатлениями о съезде.

Когда они приехали в Мелекесс, было уже совсем темно. Никто не удосужился встретить Марию Владимировну. С вокзала кривыми и пустынными улицами женщины шли вдвоем. Они заметили во мраке три неясных мужских силуэта, которые, однако, быстро растаяли в скользкой темени неосвещенной улицы.

Но вскоре под окнами дома № 17 по Больничной улице из-за угла внезапно снова выросли три фигуры. Их лица не были видны. Они набросились на Пронину, которая успела два раза крикнуть: «Разбой!» Испуганная Овчинникова отбежала в сторону и с криком о помощи начала стучаться в окна первого попавшегося дома, в котором жил учитель Тиунов. Разбуженный учитель и его соседи вышли с наспех зажженными фонарями, но, когда они подбежали к месту преступления, Мария Владимировна была уже мертва. Бандиты нанесли ей девять ножевых ранений.

И ничего, что давало бы в руки хоть какие-либо — пусть тончайшие и разрозненные — нити, никаких следов не оставили преступники на талой и грязной земле.

Перед следствием была поставлена нелегкая задача: найти троих убийц среди сорокатысячного населения Мелекесса. Вот почему так тяжело давалось раскрытие этого дела, вот почему так осторожно и неуверенно, как бы ощупью, как бы впотьмах, делало следствие свои первые шаги.

Работники прокуратуры, НКВД и угрозыска, работавшие сплоченно, не знали ни дня, ни ночи, лихорадочно проверяя одну версию за другой.

В Мелекессе почти не было учёта уголовного элемента. Происшествия и преступления не регистрировались. Сотрудники МУРа были вынуждены рыться в судебных архивах, кропотливо изучать истории болезней и врачебные записи в местной больнице, тщательно восстанавливать все случаи ранений и грабежей. Следуя известному правилу криминалистов, надо было найти аналогичные по способу совершения преступления. Преступники обычно действуют одним способом, сохраняют индивидуальность в своем преступлении, применяя одни и те же методы, оставляя, как говорят следователи, свою «визитную карточку».

И вот в ряду этих случаев, в пыли судебных архивов было найдено и извлечено дело об убийстве гражданина Малова, совершенном еще в апреле прошлого года. Малову было нанесено пятнадцать ножевых ран. Он был убит ночью на улице. Все обстоятельства этого преступления напоминали убийство Прониной.

В деле об убийстве Малова, кстати прекращенном мелекесскими пинкертонами «за необнаружением виновных», оказалось анонимное письмо. В этом письме сообщалось, что Малова убили местные бандиты Розов и Федотов. В письме сообщалось, что Розов убил Малова, приревновав его к Лизке Косой.

Среди множества мелекесских Елизавет мы с трудом разыскали Лизку Косую.

Смущенно хихикая и не отвечая на вопросы, она долго запиралась, и, наконец, рассказала, что Розов действительно ревновал ее к Малову и не раз грозился его «пришить».

— Уж очень лют, — говорила она, — чуть что, за нож хватается. А Федотов и Ещеркин, его дружки, у него вроде как помощники считаются…

На следующий день Розов, Федотов и их приятель Ещеркин были арестованы.

Когда мы ночью пришли в дом Розова, он спал на полатях. Разбуженный и недовольный, он потребовал предъявления ордера на арест, долго и придирчиво рассматривал ордер и затем, почесываясь, справился, имеется ли санкция прокурора на его задержание.

Такая неожиданная процессуальная грамотность быстро объяснилась: в кармане Розова была обнаружена выписка из 127-й статьи Конституции, в которой говорится о неприкосновенности личности и порядке производства ареста,

Это была вырезка из Конституции, в редактировании которой участвовала убитая им Пронина.

Розов вел себя нагло и уверенно. Он категорически отрицал свою причастность к убийству, требуя предъявления доказательств.

Первым сознался Федотов. Он тоже долго запирался, но не выдержал, когда мы ночью привезли его на Больничную улицу, на то самое место, где была убита Пронина.

— Уведите меня, — сказал он, — я все расскажу, как было, только уведите меня с этого места.

Всхлипывая и дрожа, он подробно рассказывал нам, как он, Розов и Ещеркин выследили двух женщин, возвращавшихся с вокзала, и убили одну из них.

После убийства, захватив ее чемодан, они убежали на кладбище. Там Ещеркин начал открывать чемодан, торопясь рассмотреть содержимое. Замки не поддавались, и он пытался открыть крышку чемодана ножом Розова, — тем самым ножом, которым была убита Пронина. Розов возмутился и дал понять, что этот нож предназначается для иного применения. Тогда, так и не открыв чемодана, они отнесли его в дом Розова, Наутро, узнав, что ими убита делегатка съезда М. В. Пронина, бандиты устроили совещание. Прежде всего решили сжечь чемодан, оставив, однако, вещи. Чемодан сжигали в печке, предварительно оторвав от него и запрятав металлические замки и застежки.

На следующий день они отправились втроём в Дом советов, где трудящиеся Мелекесса прощались с телом Прониной. Вместе с другими они подошли к постаменту, на котором был установлен открытый гроб, и внимательно рассмотрели убитую. Потом были похороны. И на них Розов, Федотов и Ещеркин присутствовали, с интересом слушая речи на гражданской панихиде.

— Очень важные были похороны, — говорил нам Федотов, — и жалостные. Ещеркин даже прослезился. Ей-богу, не вру. Народу было тьма-тьмущая.

Сразу же после допроса Федотова мы вместе выехали в дом Розова, где начали производить тщательный обыск. Под настилом дворового крыльца, в куче мусора, удалось обнаружить металлические замки и застежки, сорванные с чемодана М.В. Прониной.

Вторым сознался Ещеркин. Тупо улыбаясь, он цинично повторял уже знакомые подробности.

Розов все еще пытался отпираться. Когда ему было сообщено, что его соучастники уже сознались, он потребовал очной ставки. Ввели Федотова,

— Сашка, — хрипло произнес Федотов, — говори, чего уж там. Засыпались…

Розов метнул на него бешеный взгляд и, задыхаясь от злобы, закричал:

— Врешь, паразит, врешь, сволочь, это ты убивал, я ничего не знаю!

Тогда позвали Ещеркина. Все с той же тупой, дегенеративной улыбкой, обнажавшей гнилые зубы, Ещеркин подтвердил, что они втроем убили Пронину.

И только после этого, задыхаясь от бессильной злобы, клокочущей в его сожженном алкоголем горле, с раскаленными ненавистью глазами, главарь этой шайки Розов начал хрипло рассказывать о своем преступлении. Время от времени он прерывал рассказ и начинал вдруг протяжно, по-звериному выть, уставясь в одну точку налитыми кровью глазами. В эти минуты он походил на взбесившееся животное и был особенно страшен и отвратителен. Впрочем, его соучастники выглядели не лучше.

Все трое, спившиеся и озверевшие дети кабатчиков и кулаков, они являли собой гнусное зрелище отбросов общества. Они проводили время в бандитских налетах и грабежах, терроризируя население Мелекесса. Взращенные и воспитанные антисоветской средой, они занимались не только обычной уголовщиной, но и своеобразной борьбой с советской властью, с советским правопорядком. Недаром Федотов любил говорить о себе:

— Я ночной царь Мелекесса. Ночью я хозяин!

В течение последующих двух дней раскрывались все новые и новые преступления, совершенные этой шайкой.

Вещи Прониной были обнаружены на квартире сестры Розова Гуляевой и ее мужа, хорошо знавших о происхождении этих вещей. Там были найдены синие шапочки с трогательными помпонами, которые Пронина везла из Москвы в подарок своим детям.

Делегатский билет Марии Владимировны и сделанные ею на съезде записи были сожжены преступниками.

Так было раскрыто убийство Марии Владимировны Прониной.

1938

сайт «Улпресса» (г. Ульяновск) https://ulpressa.ru/2007/12/21/article41677/

21 декабря 2007 года

Жестокое убийство депутата Верховного Совета

Рассказ о народной учительнице, убийце, враге народа и герое Советского Союза.

В самом центре Димитровграда есть скульптурная группа. В камне увековечена Мария Пронина — учительница, депутат Верховного Совета СССР. Жизнь этой женщины оборвалась в декабре 1936-го. Ее убийство потрясло Димитровград (тогда город еще назывался Мелекессом). Подробности этого дела и поныне окружены тайнами.

ЧП Всесоюзного масштаба

Чрезвычайное происшествие случилось перед Новым 1937-ым годом. Готовясь к праздникам, люди не представляли, насколько кровавыми они будут. Накануне сталинских репрессий все жили привычной жизнью…

И декабря депутат Верховного Совета Мария Пронина возвращалась из Москвы с Чрезвычайного VIII Всесоюзного Съезда Советов в родной город. С московского поезда она сошла в Куйбышеве (ныне Самара). С железнодорожной станции ее должен был забрать исполкомовский водитель. Однако тому было не до депутата Верховного Совета — в этот день у него родила жена. На радостях, что выпала командировка в Куйбышев, мужик погрузил в машину свою родню, чтобы помогали его благоверной после родов. В итоге для законного пассажира, депутата Прониной, места не хватило. Скромная учительница отпустила водителя с миром, а сама поехала на поезде. По дороге она встретила коллегу из своей же школы. Вместе с ней около 10 часов вечера Пронина вышла из здания вокзала. Восторженная Мария Владимировна всю дорогу громко смеялась и без умолку рассказывала о встрече, о Кремле, о Сталине… Женщины не заметили, что от самого вокзала за ними следуют трое…

Грабители напали в темном переулке. Пронина закричала: «Разбой!» — и тут же получила удар ножом. Ее коллеге повезло — она вырвалась и выбежала из переулка. На улице, куда ее вынесли ноги, жил сам председатель райисполкома Коннов. В этот вечер у него было застолье. Учительница стучала в окна и просила, чтобы вызвали милицию. В ответ ей порекомендовали обратиться к соседям — высокие гости гуляют и, вообще, не до нее… На беду, у соседей не оказалось телефона. Женщина снова ринулась к председателю. Празднующее начальство отреагировало только после того, как услышало фамилию Прониной. Все вмиг высыпали на улицу, в считанные минуты приехала милиция… Но Мария Пронина была уже мертва. Преступники нанесли ей девять ножевых ранений и, забрав все вещи, скрылись.

Супресыщик

Спустя несколько дней в городе произошло второе чрезвычайное событие. В исполком по прямому телефону позвонил сам Сталин! Разговор был коротким. Вождь спросил: «Нашли?» — имея в виду, конечно, убийц депутата Прониной. Получив в ответ дрожащее «нет», Сталин сказал: «Найти!» — и бросил трубку.

Милицию, прокуратуру НКВД - всех подняли на уши. В то время в Мелекессе не велось даже учета преступлений. Чтобы иметь хоть какие-то зацепки, пришлось переворачивать судебные дела и больничные книги в поисках людей, погибших в этом же районе от большого количества ножевых ранений. Круг подозреваемых — почти весь город… Как же поймали преступников?

Живых свидетелей, способных вспомнить события тех лет, осталось не так много. И все же одну рассказчицу нам удалось найти. Валентине Александровне Мельниковой скоро будет 88 лет, а тогда она была 16-летней девчонкой. Ее отец занимал солидную должность в милиции, поэтому о сенсационном убийстве девочка знала намного больше, чем многие в округе.

Как рассказывает Валентина Александровна, из Москвы на поиски убийц депутата Прониной был вызван специальный сыщик, уполномоченный МУРа некто Осипов. Суперсыщик снял комнату в доме Мельниковых и прожил там несколько дней. Уходил по ночам, возвращался утром. В один из этих дней мать Валентины Александровны открыла дверь и увидела на пороге растрепанного пьяного мужика, по виду - отпетого бандита. Она хотела уже звать на помощь, но «бандит» заговорил голосом сыщика:

— Вот и хорошо, что вы меня не узнали. Значит, маскарад удался!

Оказалось, что в этом наряде Осипов несколько дней шатался по подворотням и выпивал с местной шпаной, поговаривая, что ему нужен товарищ, чтобы «идти на дело». Искал он мужика крепкого и верного, чтобы не подвел. Один из подозреваемых — местный бездельник Александр Розов — «клюнул». Стоило его чуть подпоить и подзадорить словами: «Да кто ты такой? Да можно ли тебе доверять?» — как он завопил, что он бывалый, и грабить может, и воровать, и на мокрое дело тоже пойдет, потому как он — тот самый, который «депутатку завалил»…

Головы с плеч

На следующий день Розова арестовали. Группа задержания застала его спящим на сеновале. Захваченный врасплох убийца стал требовать ордер на арест и махать вырезкой из Конституции, говорящей о неприкосновенности личности… Одновременно были арестованы и его сообщники — 19-летний Виктор Федотов и 23-летний Дмитрий Ещеркин. Забрали также мать Розова и его сестру с мужем, а также давнего приятеля, не имевшего отношения к убийству — на всякий случай. Вскоре все они предстали перед Верховным Судом РСФСР. Убийцы признались в содеянном. В суде они рассказали, что с чемоданами Прониной они убежали на кладбище. Первым делом сожрали две плитки шоколада, которые учительница везла дочкам. Там же, в темноте, выпотрошили чемодан и поделили его содержимое — сменную одежду, отрез на новую юбку, подарки детям — шапочки, платьица, кружевные воротнички, да листок еще не опубликованной новой Конституции… Только рассмотрев при свете документы, убийцы поняли, на кого подняли руку. В день похорон в числе прочих провожавших дружки пробились к гробу учительницы. Ещеркин даже прослезился: «Важные были похороны, — заметил он в суде, — и жалостные очень».

Троих друзей приговорили к расстрелу. Приятеля, который в убийстве участия не принимал, но был другом и помощником преступников, посадили на 10 лет. Сестру Розова приговорили к б месяцам исправительных работ с конфискацией имущества, ее мужа — к шести годам тюрьмы. На свободе оставили только мать.

Тем временем в Мелекессе полетели с плеч и начальничьи головы. Председателя райисполкома Коннова (который в день убийства Прониной выпивал с друзьями) на два года посадили в тюрьму. Вместе с ним почему-то угодил за решетку и заведующий районным земельным отделом. Поснимали и верхушки в отделах исполкома, в милиции и в НКВД. На этом рассказ можно было бы закончить, но…

Был убийца, стал герой

О необычайном продолжении этой истории нам рассказала все та же Валентина Александровна Мельникова. После войны она работала терапевтом в местной больнице. Однажды к ней на прием попала пожилая гражданка Розова. Догадавшись, что это и есть мать знаменитого бандита, Валентина Александровна пожалела женщину и осторожно спросила ее, как она пережила расстрел сына. В ответ женщина просияла: «Да вы что! Сашу не расстреляли! Он теперь герой!».

Мать рассказала, что приговор не был приведен в исполнение вовремя, а когда началась война, ее сыну дали последний шанс послужить Родине — отправили в штрафбат, на передовую. При этом бывший головорез не только уцелел, но и заслужил, по словам матери, звание героя Советского Союза… То, что приговоренного к расстрелу бандита после войны видели живым, да еще с кучей орденов и медалей, спустя тридцать лет после гибели Прониной упомянула одна из местных газет. О дальнейшей судьбе героя-убийцы ничего не известно. В Ульяновском областном архиве не сохранилось никаких данных о герое СССР Александре Розове.

Личность

Мария Владимировна Пронина — самая известная учительница города Димитровграда (Мелекесса). Родилась в 1894 году. В 17 лет уже работала учительницей в глухой мордовской деревне. После революции молодую девчонку, которая из пустой школьной избы сделала настоящее учебное заведение, заметили в районе и перевели в димитровградскую образцовую школу (привилегированное учебное заведение). Со временем она получила звание Народного учителя и стала от района депутатом Верховного Совета. В 1936 году Пронину избрали делегатом Чрезвычайного VIII Всесоюзного Съезда Советов и, более того, членом редакционной Комиссии по Конституции СССР! По возвращении с этого самого съезда, 11 декабря 1936 года, Пронина была убита.

Похоронили депутата в центре города. После похорон ее именем назвали образцовую школу и одну из центральных улиц города. Муж Прониной после гибели жены спился и вскоре умер. Ее малолетним дочерям назначили пенсии по 150 рублей и определили в Московский интернат для детей «погибших высокопоставленных родителей».

Приметы времени

Все статьи о жизни и смерти Марии Прониной аккуратно вырезают и складывают на хранение сотрудники Димитровградского краеведческого музея. Немало интересного можно обнаружить, сравнивая вырезки разных лет…

В 36-ом году о смерти Прониной не написал только ленивый. Из обычного ограбления газетчики превратили убийство учительницы в теракт: «Подлые убийцы, враги народа, — писали тогда, — они выступили против советской власти и стремились подорвать социалистическое строительство». В книгах, посвященных жизни и смерти Прониной, ее убийство называют «всесоюзной трагедией». А вот еще одна примета времени: в суде над убийцами учительницы одним из важнейших обвинений в адрес главаря шайки Александра Розова было то, что его отец был когда-то владельцем кабака, а по материнской линии в его роду были «монашки, кликуши и келейницы». Из этого следовало, что он не просто преступник, но, что важнее всего, антисоветский элемент!

Через 30 лет к гибели Прониной газетчики возвращаются как к нашумевшей криминальной истории. А убийцы выступают уже как обычные разбойники, а не как враги революции. Спустя еще 20 лет, в 1993 году, имя Прониной снова появляется в одной из димитровградских газет. Автор пересказывает историю заново, а в конце добавляет, что «до революции в Мелекессе не было таких убойных страстей», так что в росте преступности виноваты большевики!

С тех пор прошло еще 14 лет. И, может, в тот самый момент, когда вы читаете эту статью, аккуратные руки музейного работника вырезают ее и кладут в ту самую пожелтевшую от времени папку на память потомкам.

Легенда училища связи

Историю, очень похожую на судьбу Александра Розова, когда-то рассказывали старослужащие Ульяновского военного училища связи. В первые послевоенные годы в училище на небольшой должности служил полный кавалер Ордена Славы. Ни имени, ни фамилии его рассказчики не вспомнили. Известно лишь, что до войны этот мужчина был приговорен к расстрелу за тяжкое преступление. До 41-го года его расстрелять не успели, а потом было уже не до этого. И — надо ж было такому случиться! —

тюрьму разбомбили, так что уцелевшие преступники оказались на свободе. Однако наш герой, вместо того, чтобы бежать, вступил в Красную Армию и отправился на фронт, где и завоевал свои ордена. После войны, совсем другим человеком, он устроился на военную службу и хотел вести тихую жизнь, забыв о прошлом, но это ему не удалось. Через пару лет после Великой Победы бывшего «расстрельника» вычислили. Однажды в училище за ним пришла машина, и… больше его никто не видел.

Литература

150 лет Самарской губернии (цифры и факты). Статистический сборник. Под ред. Г.И. Чудилина. Самара, Самарский дом печати. 2000. :1-408.

Куйбышевская область. Историко-экономический очерк. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1977. :1-406.

Куйбышевская область (Рекомендательный список литературы). Куйбышев, тип. им. Мяги. 1978. :1-260.

Куйбышевская область. Историко-экономический очерк, изд. 2-е. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1983. :1-350.

Матвеева Г.И., Медведев Е.И., Налитова Г.И., Храмков А.В. 1984. Край самарский. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во.

Наякшин К.Я. 1962. Очерки истории Куйбышевской области. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-622.

Храмков Л.В., Храмкова Н.П. 1988. Край самарский. Учебное пособие. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-128.

Просмотров: 4761