Узники совести. 1953 год. Документы
Дополнения
Из архива Самарского областного суда
Дело № 556–1940 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 17 февраля 1940 года.
Подсудимые
Политика Василий Арестович, 1897 года рождения, уроженец села Ново-Андреевка Ольгинского района Сталинской области, украинец, из крестьян-середняков, с низшим образованием, женат, отбывает наказание в Самарлаге НКВД по постановлению Тройки НКВД по ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР сроком 10 лет;
Мамот Филипп Тарасович, 1897 года рождения, уроженец села Анновка Марьинского района Сталинской области, украинец, из бывших кулаков, женат, с низшим образованием, отбывает наказание в Самарлаге НКВД по постановлению Тройки НКВД по ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР сроком 8 лет;
Чайковский Лука Леонтьевич, 1900 года рождения, уроженец села Анновка Марьинского района Сталинской области, украинец, из крестьян-середняков, с низшим образованием, женат, отбывает наказание в Самарлаге НКВД по постановлению Тройки НКВД по ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР сроком 10 лет.
Судебная коллегия установила, что Политика, Мамот и Чайковский, отбывая наказание в Самарлаге НКВД, в течение июля-декабря 1939 года под видом совершения религиозных обрядов занимались контрреволюционным саботажем. Все трое, являясь сектантами-субботниками, объединились в группу и занимались контрреволюционным саботажем, под видом религиозных убеждений систематически отказываясь по субботам выходить на работу. За отказ от работы по субботам подсудимые получали взыскания и были переведены на худшие условия питания и содержания, однако не возымело на них никакого действия. Политика, Мамот и Чайковский по-прежнему отказывались работать по субботам и заявляли другим заключенным, что делают это по своим религиозным убеждениям. Политика при этом заявил представителям администрации: «Можете нас расстрелять, но мы от своих религиозных убеждений не отступим и в субботу работать не будем».
За указанный период Политика не выходил на работу в течение 24 рабочих дней, Мамот – тоже в течение 24 рабочих дней, и Чайковский – в течение 21 рабочего дня. Своими действиями, а именно – невыходом на работу они отрицательно влияли на остальных заключенных. В судебном заседании подсудимые виновными себя не признали, однако подтвердили, что раньше неоднократно отказывались от работы, и в дальнейшем тоже будут отказываться от работы по субботам.
Судебная коллегия под председательством судьи Никитина признала всех троих виновными в совершении преступления, предусмотренного ст. 58-14 (контрреволюционный саботаж), и приговорил каждого из них дополнительно к пяти годам лишения свободы и поражению в избирательных правах сроком на два года.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев кассационную жалобу Политика, оставила приговор в силе, а жалобу без удовлетворения.
***
Дело № 5600–1940 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 30 декабря 1940 года.
Подсудимый
Антонов Иван Наумович, 1888 года рождения, уроженец села Фимы Рогачевского района Могилевской области, русский, из крестьян-кулаков, грамотный, судимый в 1933 году по ст. 58-14 УК РСФСР за саботаж к 10 годам лишения свободы, в 1937 году по ст.58-10 УК РСФСР за контрреволюционную агитацию к 10 годам лишения свободы.
Судебная коллегия установила, что Антонов, отбывая наказание в Безымянском лагере НКВД, встал на путь контрреволюционного саботажа, систематически отказываясь от работы во время христианских праздников, объясняя свои отказы религиозными убеждениями. В течение июня-сентября 1940 года не выходил на работу в течение 18 рабочих дней, в октябре-ноябре 1940 года – в течение 5 рабочих дней. За отказы от работы имел неоднократные взыскания, после чего в ноябре 1940 года вообще отказался работать. Кроме того, Антонов проводил среди заключенных беседы религиозного характера, в том числе и направленные на отказ от работы. В судебном заседании Антонов виновным себя не признала, но при этом подтвердил, что от работы отказывался, и в дальнейшем также намерен от нее отказываться потому, что администрация лагеря не учитывает его религиозные убеждения.
Судебная коллегия под председательством судьи Полозова признала Антонова виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 58-14 УК РСФСР (контрреволюционный саботаж) и приговорил его к высшей мере наказания – расстрелу.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев кассационную жалобу Антонова, оставила приговор в силе, а жалобу без удовлетворения.
***
Дело № 3904-1941 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 30 декабря 1940 года.
Подсудимый
Ермолаев Павел Егорович, 1908 года рождения, уроженец Киевской области, русский, из крестьян-середняков, с низшим образованием, отбывает наказание в Безымянском лагере НКВД в соответствии с решением суда по ст. 58-10 (контрреволюционная агитация) сроком 10 лет лишения свободы.
Судебная коллегия установила, что Ермолаев во время отбытия наказания в лагере встал на путь контрреволюционного саботажа, систематически отказываясь от работы, объясняя свои отказы тем, что он член религиозной секты «толстовцев», и потому в условиях лагеря работать не обязан. В течение октября-ноября 1940 года Ермолаев не выходил работу в течение 28 рабочих дней. За отказы от работы имел неоднократные взыскания, а в ноябре 1940 года был переведен на худшие условия питания, однако все равно отказывался работать. Кроме того, Ермолаев проводил среди заключенных беседы религиозного характера, в том числе и направленные на отказ от работы. В судебном заседании Антонов виновным себя не признала, но при этом подтвердил, что от работы отказывался по религиозным убеждениям.
Судебная коллегия под председательством судьи Горбунова признала Ермолаева виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 58-14 УК РСФСР (контрреволюционный саботаж) и приговорил его к высшей мере наказания – расстрелу.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев кассационную жалобу Ермолаева, заменила ему высшую меру наказания – расстрел на 10 лет лишения свободы с последующим поражением в избирательных правах на пять лет.
***
Дело № 2811-1941 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 19 мая 1941 года.
Подсудимые
Романов Иван Васильевич, 1892 года рождения, уроженец села Красный Холмик Лишоновского района Воронежской области, русский, женат, отбывает наказание по ст. 60 ч.2 УК РСФСР (неуплата налогов крестьянином-единоличником) и ст. 68 ч.2 УК РСФСР (уклонение от обязательной службы в Красной Армии) сроком 10 лет лишения свободы;
Насонов Иван Сергеевич, 1897 года рождения, уроженец села Козловки Бутурлинского района Воронежской области, русский, женат, малограмотный, отбывает наказание по ст. 61 ч.3 УК РСФСР (отказ от выполнения обязательных государственных работ крестьянами-единоличниками) сроком 1,5 года лишения свободы;
Шульженко Пантелей Владимирович, 1897 года рождения, уроженец села Дерезоватое Ново-Канивенского района Воронежской области, украинец, с низшим образованием, женат, отбывает наказание по ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР (контрреволюционная агитация) сроком 10 лет.
Судебная коллегия установила, что подсудимые во время отбытия наказания в Безымянском лагере НКВД встали на путь контрреволюционного саботажа, систематически отказываясь от работы и объясняя отказы своими религиозными убеждениями. Проживая в одной палатке, Романов, Насонов и Шульженко объединились в группу и по общей договоренности между собой стали отказываться от работы по христианским праздникам. В течение марта-апреля 1941 года Романов не выходил работу в течение 12 рабочих дней, Насонов – в течение 6 рабочих дней, Шульженко – в течение 5 рабочих дней. Так, 7 апреля Романов и Насонов вели между собой разговор о том, что сегодня праздник Благовещения, когда верующие работать не должны, после чего оба на работу не вышли. Шульженко 14 апреля заявил начальнику отряда № 69: «На работу я не пойду, и на советскую власть работать не буду». В течение марта-апреля подсудимые в свободное от работы время неоднократно собирались вместе в своей палатке и вели разговоры религиозного содержания, в том числе и направленные на отказ от работы. После того, как по распоряжению администрации лагеря подсудимые были распределены по разным местам проживания, все трое неоднократно и самовольно собирались в палатке № 19 у Романова и совершали тайные молитвы, а также вели беседы религиозного содержания. Таким поведением они разлагали трудовую дисциплину в лагере и отрицательно влияли на хорошо работавших лагерников.
Судебная коллегия под председательством судьи Никитина признала Романова, Насонова и Шульженко виновными в совершении преступления, предусмотренного ст. 58-14 УК РСФСР (контрреволюционный саботаж) и приговорил его к высшей мере наказания – расстрелу.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев кассационные жалобы подсудимых, оставила приговор в силе, а жалобы без удовлетворения.
***
Дело № 2-110-1944 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 23 июня 1944 года.
Подсудимый
Пактовский Александр Филиппович, 1880 года рождения, уроженец г. Казани, русский, грамотный, происхождение – из служителей культа, не работающий по возрасту, состоящий хористом в церковном хоре Покровской церкви г. Куйбышева.
Судебная коллегия установила, что в период с октября 1943 года до февраля 1944 года Пактовский, будучи враждебно настроен к существующему государственному строю в СССР, систематически проводил антисоветскую пропаганду среди окружавших его лиц.
Так, в ноябре 1943 года, во время спевки в церковном хоре, в присутствии хористов Грачева и Бакастова, Пактовский высказывал пораженческие настроения, клеветнически отзываясь о мощи Красной Армии, которая под натиском немцев отступила до Сталинграда, а воевать против них в Европе вряд ли сможет.
В октябре-декабре 1943 года и в марте 1944 года среди своих знакомых Ермолова, Бакастова, Грачева, Ильина и Попова он распространял антисоветские слухи о необходимости изменения государственного строя в СССР и возвращения дореволюционных порядков, клеветал на колхозную систему, доказывая преимущество единоличных сельских хозяйств перед колхозными. Также он возводил клевету на жизнь трудящихся в СССР, доказывая, что до революции людям жить в России было лучше.
В январе 1944 года в присутствии Грачева Пактовский клеветнически отзывался о новом гимне Советского Союза, утверждая, что у нас в стране нет никого союза свободных республик, как говорится в тексте гимна, и что этот союз создан не волей народов, а силой оружия армии и НКВД.
В феврале 1944 года в ресторане в беседе с Грачевым, Бакастовым и Рябининым он высказывал недовольство национальной политикой, проводимой ВКП (б) и Советским правительством, проявляя при этом антисемитизм, и говорил о том, что российские цари никогда не допускали евреев в высшие государственные органы, в полицию и жандармерию.
В судебном заседании Пактовский виновным себя не признала, и заявил, что подобного никогда не говорил, однако был полностью изобличен показаниями свидетелей Ермолова, Бакастова, Грачева, Ильина Рябинина и Попова.
На основании материалов дела судебная коллегия под председательством судьи Кольцова признала Пактовского виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 58-10 ч.2 УК РСФСР (контрреволюционная агитация) и приговорил его к шести годам лишения свободы с последующим поражением в правах сроком на три года и с конфискацией его имущества в доход государства.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев кассационную жалобу подсудимого, оставила приговор в силе, а жалобу без удовлетворения.
***
Дело № 1176-1944 г.
Приговор выездной сессии Куйбышевского областного суда от 26-27 октября 1944 года.
Подсудимые
Панкратов-Елисеев Павел Иванович, 1902 года рождения, уроженец села Шигоны Куйбышевской области, русский, беспартийный, крестьянин-единоличник, не судимый;
Авдеев Николай Константинович, 1887 года рождения, уроженец села Ивашевка Сызранского района, русский, бывший священник, происходит из крестьян-середняков, до ареста работал на лесозаводе «Правая Волга» конюхом, женат, ранее судим два раза - в 1931 году по ст. 61 УК РСФСР (отказ от выполнения обязательных государственных работ крестьянами-единоличниками), наказание в три года лишения свободы отбыл полностью, и в 1935 году по той же статье, наказание в два года лишения свободы отбыл полностью.
Судебная коллегия установила, что Панкратов-Елисеев, проживая в своем доме в селе Шигоны, будучи крестьянином-единоличником, и, не желая вступать в колхоз, познакомился с бывшим священником Авдеевым, после чего организовал в своем доме нелегальные богослужения с участием Авдеева, в ходе которых последним проводились беды антисоветского характера. Первый раз такое нелегальное сборище у Панкратова-Елисеева проводилось в 1943 году. Здесь в ходе беседы со свидетелем Обрубовым Панкратов-Елисеев высказывал пораженческие настроения по отношению к СССР и Красной Армии. Тогда же в разговоре со свидетелем Сафроновым и подсудимым Авдеевым он в клеветнической форме отзывался о положении населения в СССР, колхозном строе, клеветал на сообщения Совинформбюро. В дальнейшем нелегальные религиозные сборища в доме Панкратова Елисеева проводились еще два раза в 1943 году, и столько же – в 1944 году. В начале 1944 года в разговоре со свидетелем Разумовым Панкратов-Елисеев в клеветнической форме отзывался о положении колхозов СССР и предрекал скорую гибель советской власти. В беседе со свидетелем Воропаевым он тогда же восхвалял оружие, танки и самолеты фашистской армии.
Подсудимый Авдеев, являясь бывшим священником, лишенным прихода в селе Шигоны в 1940 году, в течение 1942-1944 годов на территории Шигонского, Сызранского и Приволжского районов неоднократно проводил нелегальные богослужения, на каждое из которых собиралось большое количество людей. Авдеев вел среди них антисоветскую агитацию, распространял среди присутствующих клеветнические измышления о колхозном строе и положении трудящихся в СССР. В течение 1943-1942 годов Авдеев провел не менее пяти нелегальных богослужений в доме Панкратова-Елисеева в селе Шигоны, по одному такому богослужению в Сызрани и в селе Приволжье, и еще три нелегальных религиозных сборища в лесу в Шигонском районе.
Подсудимый Панкратов-Елисеев виновным себя не признал. Подсудимый Авдеев признала себя виновным в организации нелегальных сборов верующих и богослужений, но в проведении антисоветской агитации виновным себя не признала. Однако суд посчитал, что вина обоих подсудимых полностью доказана материалами дела и показаниями свидетелей Обрубова, Сафронова, Воропаева, Потапова, Разумова, Шаркова.
На основании материалов дела выездная сессия Куйбышевского областного суда под председательством судьи Давыдовой признала обоих подсудимых виновными в совершении преступления, предусмотренного ст. 58-10 ч.2 УК РСФСР (контрреволюционная агитация). Они были приговорены из них к 10 годам лишения свободы каждый с последующим поражением их в правах сроком на пять лет, и с конфискацией их имущества в доход государства.
***
Дело № 6-337-1947 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 28-30 октября 1947 года.
Подсудимые
Головицкий Петр Дмитриевич, 1919 года рождения, уроженец села Скоморохи Златопотоцкого района Тернопольской области, украинец, беспартийный, из крестьян-середняков, грамотный, беспартийный, не женат, без определенных занятий, судим за уклонение от службы в Советской Армии;
Василюк Филипп Иосифович, 1886 года рождения, уроженец села Плютичи Гальского района Белостокской области Польши, белорус, беспартийный, малограмотный, женатый, судим в 1940 году по ст. 58-10 ч.2 УК РСФСР на 8 лет лишения свободы, освобожден по Указу от 12 августа 1941 года, работал разнорабочим при детсаде в селе Приволжье;
Якушина Серафима Власовна, 1907 года рождения, уроженка города Баку, образование 2 класса, имеет на иждивении сына 9 лет, не работала по состоянию здоровья, не судима;
Хомченко Константин Захарович, 1917 года рождения, уроженец города Троицка Уральской области, украинец, беспартийный, образование 3 класса, женатый, разнорабочий, не судимый;
Афанасьев Егор Денисович, 1901 года рождения, уроженец села Урусовка Радищевского района Ульяновской области, беспартийный, образование 3 класса, женатый, с 1945 года не работает по причине инвалидности;
Болтунов Григорий Яковлевич, 1892 года рождения, уроженец села Теляшева Городовского района Витебской области, белорус, происхождение из крестьян-кулаков, в 1931 году ссылался в административном порядке в Коми АССР, в 1934 году с места ссылки бежал, как спецпереселенец был направлен на работу на Кашпир-рудник, перед арестом работал в колхозе.
Судебная коллегия установила, что в течение 1945-1947 годов на территории Куйбышевской области в Сызранском и Приволжском районах действовала нелегальная группа сектантов иеговистского толка, которая в течение указанного времени занималась контрреволюционной агитацией, направленной на дискредитацию советской власти. В число задач, которые ставила для себя эта организация, входили свержение Советского правительства, изменение политического строя в СССР и создание теократического государства. Группа возглавлялась кадровыми сектантами Головицким и Василюком, а ее активными участниками были Якушина, Афанасьев, Болтунов, Хомченко.
Через брата Головицкого Ивана Дмитриевича группа поддерживала связь с аналогичной организацией на Украине. Сектанты получали от них изданную за границей антисоветскую иеговистскую литературу, которая частично присылалась им в посылках, а частично привозилась родственником Василюка.
Головицкий и Василюк, будучи настроенными враждебно к советскому строю, с 1943 года вели работу по вовлечению лиц в свою организацию иеговистов, именуя себя «свидетелями бога». В ходе этой работы ими в течение 1946-1947 годов были обработаны в антисоветском духе Якушина, Хомченко, Афанасьев, Болтунов. После этого при содействии указанных лиц были созданы две подпольные антисоветские группы – в поселке Кашпир-рудник и в Приволжье. Василюк вел подрывную работу против советской власти в Приволжье, а Якушина – на Кашпир-руднике. При этом Афанасьев, Болтунов и Хомченко предоставляли свои квартиры для сборищ-сектантов-иеговистов, в ходе которых распространялись клеветнические и антисоветские сведения, а также хранили у себя присланную из-за границы антисоветскую литературу.
Руководителями группы неоднократно созывались нелегальные сборища сектантов, в которых периодически участвовал Головицкий. Он знакомил собравшихся с присланной из-за границы антисоветской литературой, которая преподносилась верующим как религиозная. Но при ознакомлении собравшихся с этой литературой Головицкий, Василюк и Якушина призывали слушателей не выполнять государственные задания, не участвовать в выборах в Верховный Совет РСФСР и в других, не подписываться на государственный заём, не работать на предприятиях оборонной промышленности, уклоняться от службы в Советской Армии. При этом они разъясняли, что все эти действия противоречит религиозным убеждениям иеговиста. О созданных группах и об их работе члены организации отчитывались перед Головицким, а он примитивным шифром сообщал о проделанной работе своему брату Ивану, посылая ему на Украину письма через связных или по почте.
Кроме того, Якушина весной 1947 года на квартире Болтунова во время сборища сектантов-иеговистов распространяла провокационные слухи о предстоящей войне, в ходе которой будет свергнуто советское правительство и создано теократическое государство. В течение 1946-1947 годов она обработала в антисоветском духе жительниц поселка Кашпир-рудник Прокофьеву и Рожкову, а затем вовлекла их и сектантскую иеговистскую группу.
В ходе судебных слушаний все подсудимые признали, что они участвовали в создании и дальнейшей работе религиозных групп иеговистского толка, но в антисоветской деятельности себя виновным никто не признала. Однако подсудимые в достаточной степени были изобличены в совершении вменяемых им преступлений всеми материалами дела и показаниями свидетелей.
Судебная коллегия под председательством судьи Лавровой признала Головицкого, Василюка и Якушину виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58-10 ч.2 УК РСФСР (контрреволюционная агитация), 58-11 УК РСФСР (создание контрреволюционной организации и участие в ее работе) и Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 26 мая 1947 года, и приговорил каждого из них к 25 годам лишения свободы с поражением в избирательных правах сроком на 5 лет, с конфискацией имущества. Афанасьев и Болтунов были признаны виновными по тем же статьям УК РСФСР, и приговорены к лишению свободы сроком на 10 лет каждый, с поражением в правах на три года и с конфискацией имущества. Хомченко также был признан виновным по указанным выше статьям УК РСФСР, и в итоге получил 6 лет лишения свободы с поражением в правах на 2 года.
***
Дело б/н–1948 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 12-15 марта 1948 года.
Подсудимые
Чигин Николай Николаевич, 1890 года рождения, уроженец села Загоскино Майнского района Ульяновской области, до ареста проживал в г. Куйбышеве на станции Безымянка, нигде не работающий, происхождение из крестьян-кулаков, с низшим образованием, беспартийный, русский, не судим;
Стукалин Николай Никифорович, 1882 года рождения, уроженец села Моршанка Красноярского района Куйбышевской области, до ареста проживал в г. Куйбышеве, с мая 1946 года без определенных занятий, по специальности медицинский фельдшер, со средним образованием, беспартийный, русский, не судим;
Куренков Максим Иосифович, 1893 года рождения, уроженец села Левинка Духовницкого района Саратовской области, до ареста проживал в г. Куйбышеве на ст. Безымянка, работал помощником паровозного машиниста на ст. Куйбышев, происхождение из крестьян-бедняков, беспартийный, русский, с низшим образованием, судим в 1945 году по ст. 59-3в ч.1 УК РСФСР (нарушение правил движения поездов работниками железнодорожного транспорта) на срок 2 года лишения свободы, освобожден по амнистии от 7 июля 1945 года.
Судебная коллегия установила, что Стукалин и Чигин в период с 1935 по 1937 годы и с 1939 по 1947 годы регулярно устраивали нелегальные сборища лиц, которых они вовлекли в секту пятидесятников. На этих сборищах, проводившихся под прикрытием исполнения религиозных обрядов, используя религиозные предрассудки участников сборищ, ссылаясь на религиозные книги, подсудимые вели антисоветскую агитацию. Основным ее содержанием было следующее: восхваление жизни в России при царском режиме и распространение враждебных, злостно-клеветнических измышлений о материальных условиях жизни трудящихся при советской власти. Подсудимые также неоднократно высказывали клевету о колхозном строе в СССР, о руководителях Советского государства, о политике Советского правительства в отношении религии, внушали собравшимся недопустимость посещения театров, кино, концертов, высказывались против вступления молодежи в комсомол. Активным участником указанной преступной антисоветской деятельности являлся также подсудимый Куренков, который в 1940 году был вовлечен в секту Стукалиным и с тех пор неоднократно предоставлял свою квартиру для нелегальных сборищ.
Указанная подпольная группа пятидесятников была организована в 1935 году в Куйбышеве подсудимым Чигиным, которую он тогда же сам и возглавил. При активном участии подсудимого Стукалина в 1935-1937 годах Чигин систематически устраивал сборища этой группы на квартирах у себя и у Стукалина. В 1937 году работа группы была временно приостановлена в связи с привлечением к уголовной ответственности за антисоветскую деятельность активного члена секты Шубина. В 1939 году организация пятидесятников вновь начала проводить в Куйбышеве свои нелегальные сборища. В 1944 году единая прежде группа разделилась на две самостоятельные. Одна из них, включавшую в себя сектантов из старой части города, собиралась на квартире Чигина, другую, куда вошли сектанты со станции Безымянка, возглавлял Стукалин.
Весной 1946 года Чигин приобрел у неустановленного лица черносотенно-монархическую книгу под заголовком «Протоколы сионских мудрецов», которую сначала хранил у себя, а затем в ноябре 1947 года передал ее Стукалину, у которого она и была изъята в ходе обыска в январе 1948 года. Следствием установлено, что указанную книгу Чигин и Стукалин использовали во время нелегальных сборищ с целью антисоветской агитации среди участников своих групп.
На протяжении указанных лет Чигин и Стукалин вели активную вербовку граждан в свои группы. За это время Чигину удалось вовлечь в секту не менее семи человек, Стукалину – не менее шести. В 1942 году Стукалин вел активную агитацию среди военнослужащих с целью вступления их в секту, однако эти попытки окончились неудачей. В 1946 году Стукалин организовал нелегальную группу пятидесятников в поселке Ново-Семейкино в количестве трех человек, однако здесь было проведено только два сборища, и дальнейшей активной антисоветской деятельности сектантам продолжить не удалось по причине ареста руководителей секты.
В ходе судебного процесса Стукалин, Чигин и Куренков признали факт создания ими в Куйбышеве подпольных сектантских групп пятидесятников и свое участие в их работе, однако полностью отрицали антисоветский характер деятельности этой организации. Чигин признала факт приобретения им у неустановленного лица книги «Протоколы сионских мудрецов» и последующую передачу им этой книги Стукалину, но при этом не признала, что книга имеет контрреволюционное содержание. Тем не менее суд посчитал, что антисоветская направленность секты, созданной и возглавляемой Чигиным и Стукалиным, полностью доказана материалами уголовного дела и показаниями свидетелей.
По итогам слушаний судебная коллегия под председательством судьи Коновалова признала подсудимых виновными в совершении преступлений, предусмотренных статьями 58-10 (контрреволюционная агитация) и 58-11 УК РСФСР (создание контрреволюционной организации). Чигин и Стукалин были приговорены к 25 годам лишения свободы каждый с конфискацией имущества и поражением в правах на пять лет, а Куренкова – к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества и поражением в правах на пять лет.
***
Дело б/н-1948 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 2 ноября 1948 года.
Подсудимые
Кобзарь Екатерина Филипповна, 1912 года рождения, уроженка Приволжского района Куйбышевской области, украинка, по происхождению из крестьян-кулаков, замужняя, имеет троих детей от 3 до 13 лет, беспартийная, не судима, домохозяйка, проживала в поселке Кашпир-рудник Сызранского района, ул. Свердлова, д. 5 кв. 11;
Самойлова Елизавета Николаевна, 1927 года рождения, уроженка Чкаловской области, русская, по происхождению из крестьян-кулаков, не замужняя, беспартийная, не судимая, работала учетчицей Центральной базы Кашпирского рудоуправления, проживала в поселке Кашпир-рудник, разъезд Дубровка Сызранского района.
Судебная коллегия установила, что Кобзарь и Самойлова являлись активными участниками контрреволюционной сектантской иеговистской организации, которая до 1947 года существовала в поселке Кашпир-рудник Сызранского района и возглавлялась кадровым сектантом Головицким, который в 1947 году вместе с группой сектантов, членов этой организации, был осужден за контрреволюционную деятельность. Указанная секта иеговистов ставила своей целью свержение советского правительства, уничтожение советского социалистического государства и создание теократического государства.
После разгрома вышеуказанной антисоветской сектантской организации ее оставшиеся на свободе активные члены, в том числе Кобзарь и Самойлова, стали возрождать в поселке Кашпир-рудник уничтоженную контрреволюционную сектантскую организацию. С этой целью они стали приближать к себе сектантов-иеговистов, проживающих в Сызранском районе, и обрабатывать их в антисоветском духе.
В середине 1947 года, создав устойчивую группу, подсудимые возглавили ее и стали вести активную контрреволюционную агитацию путем организации нелегальных сборищ, на которых производилась обработка в антисоветском духе вновь вовлеченных в секту лиц, тем самым подготавливая их к активной борьбе против советской власти. Участники антисоветского подполья распространяли среди населения провокационные измышления о предстоящим крахе советского социалистического строя и полном его уничтожении, после чего будет создано теократическое государство, возглавляемое религиозными лидерами.
В течение 1946-1947 годов подсудимая Кобзарь в период проведения выборов в Верховные Советы СССР и РСФСР на нелегальных сборищах сектантов в поселке Кашпир-рудник призывала иеговистов к отказу от участия в голосовании и от службы в Советской Армии. В период выборов она сама отказалась от участия в них, а также склонила к отказу гражданку Якушину. В апреле 1948 года Кобзарь в беседе с гражданкой Калининой высказывала свои враждебные взгляды по отношению к советской власти и склоняла ее к вступлению в возглавляемую ею антисоветскую сектантскую организацию. В 1947 и 1948 годах она предпринимала меры к налаживанию иногородних антисоветских связей с сектантскими организациями иеговистов, в результате чего установила связи с сектантами Кандюк, проживающей в Тернопольской области УССР, и Ширенко М.И., проживающей в Эстонской ССР. От них Кобзарь получала антисоветскую иеговистскую литературу и руководящие указания по сектантской работе. Получив условный шифр от бывшего руководителя сектантской группы Головицкого П.Д., отбывающего меру наказания, подсудимая Кобзарь отчитывалась перед ним в своей антисоветской деятельности.
Самойлова, являясь активной участницей указанной религиозной антисоветской секты, совместно с Кобзарь систематически организовывала нелегальные сборища сектантов-иеговистов. На них она под видом отправления религиозных обрядов вела антисоветскую агитацию, направленную против политического строя советского государства и на создание теократического государства, призывала граждан к отказу от службы в Советской Армии и к саботажу политических и хозяйственных мероприятий, проводимых советским правительством и коммунистической партией. В 1948 году Самойлова в письме к Гридякину с враждебных позиций и в клеветнической форме отзывалась о советской власти. Она также хранила у себя и распространяла среди населения получаемую из-за границы антисоветскую иеговистскую литературу.
Подсудимые Кобзарь и Самойлова полностью признали свою вину в совершенных ими преступлениях. Кроме их признания, совершение преступления доказано также всеми имеющимися в деле материалами, свидетельскими показаниями и вещественными уликами.
Судебная коллегия признала Кобзарь и Самойлову виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58-10 ч.2 УК РСФСР и 58-11 УК РСФСР, и с применением Указа Верховного Совета РСФСР от 26 мая 1947 года приговорил их к 25 годам лишения свободы каждую с конфискацией имущества и последующим поражением в правах сроком на пять лет.
***
Обвинительное заключение УМГБ по Куйбышевской области от 15 марта 1949 года № 262
Обвиняемые
Наумов Гавриил Иванович, 1896 года рождения, уроженец села Ягодное Ставропольского района, русский, из крестьян-середняков, грамотный, не судимый, беспартийный, женатый, до ареста проживал в селе Ягодное Ставропольского района, работал в колхозе имени Дзержинского;
Ануфриев Федор Павлович, 1885 года рождения, уроженец села Ягодное Ставропольского района, русский, из крестьян-середняков, малограмотный, в 1941 году арестовывался по ст. 58-10 УК РСФСР, освобожден в связи с прекращением дела, не судим, беспартийный, женатый, проживал в селе Ягодное Ставропольского района, работал в колхозе имени Горького.
Расследованием установлено, что Наумов и Ануфриев, являясь враждебно настроенными к существующему в СССР строю и поддерживая между собой связь на почве общности антисоветских и религиозных взглядов, в течение длительного времени вели активную антисоветскую деятельность.
Наумов проводил в своем доме сборища церковников, на которых вел обработку верующих в антисоветском духе, истолковывая с антисоветских позиций религиозную литературу и распространяя среди населения различные антисоветские измышления. Осенью 1943 года в зоне распространения колхозных бахчей Наумов в беседе с Живаевым распространял провокационные измышления о якобы предстоящей в ближайшее время новой мировой войне, и высказывая при этом пораженческие настроения в отношении СССР. В январе 1948 года на религиозном сборище в своем доме, ссылаясь на Библию, он распространял провокационные измышления о предстоящей войне и возводил при этом клевету на советскую действительность. В августе 1948 год, беседуя с Хрущевым в сенях дома Долинина, он восхвалял условия жизни трудящихся в дореволюционной России, и одновременно клеветнически отзывался о жизни населения в СССР. В сентябре 1948 года в беседе с пришедшим к нему на квартиру Миляевым высказывал ненависть к вождям советского народа и с враждебных позиций отзывался о колхозном строе и о советской действительности. В течение зимы 1947-1948 годов подобные антисоветские измышления неоднократно высказывал при истолковании религиозной литературы и в беседах с Бобкиным и другими лицами.
Ануфриев, будучи единомышленником Наумова, полностью разделявшим его враждебные взгляды, вел среди своего окружения антисоветскую агитацию путем распространения различного рода провокационных слухов и клеветнических измышлений о социалистической действительности и советской прессе. В июле 1948 года в беседе с Федуловым распространял провокационные слухи о якобы предстоящей в ближайшее время новой мировой войне и высказывал при этом надежду на скорую гибель советской власти. В 1948 году в неоднократных беседах с Котловым, Наумовым и другими лицами вновь распространял в различной форме провокационные слухи о войне и поражении Советского Союза. В сентябре и ноябре 1948 года, беседуя в своем доме с Замотиным, с враждебных позиций отзывался о внешней политике советского правительства, а также распространял провокационные слухи о якобы предстоящей в ближайшее время войне капиталистических государств против СССР, высказывая при этом пораженческие настроения. Восхвалял единоличную систему хозяйства и условия жизни крестьян в царской России, возводил клевету на колхозный строй, и в злобной форме высказывал ненависть по отношению к членам ВКП (б). В сентябре 1948 года в беседе с Миляевым вновь клеветнически отзывался о положении колхозников и восхвалял единоличную систему хозяйства.
По приговору Куйбышевского областного суда Наумов и Ануфриев были признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст.58-10 ч.2 УК РСФСР и приговорены к 10 годам лишения свободы каждый с последующим поражением в правах сроком на 5 лет.
***
Обвинительное заключение УМГБ по Куйбышевской области от 12 июля 1949 года № 2124.
Обвиняемый Минаев Федор Ефимович, 1889 года рождения, уроженец села Троицкое Чапаевского района Куйбышевской области, проживал в Чапаевске, улица Гражданская, 90, происхождение из крестьян, малограмотный, женатый, беспартийный, ранее не судим.
Судебная коллегия установила, что Минаев, являясь активным сектантом-баптистом, в период с августа 1944 года по апрель 1949 года проводил среди населения антисоветскую агитацию, вербовал новых лиц в секту баптистов, обрабатывая их в антисоветском духе. Так, в конце 1948 – начале 1949 годов он пытался вовлечь в секту жителей Чапаевска Мельникова, Измайлова, Шепелеву и других, в отношении которых его вербовка не удалась. В то же время Минаев смог вовлечь в группу жителей Чапаевска Курохтину, Шагова, Степаненко и Загаринского, причем, по их показаниям, при вербовке подсудимый высказывал клеветнические измышления о руководителях советского государства, советском правительстве и об отношениях государства и религии. В ноябре 1948 года Минаев на квартире свидетеля Шагаева возводил клевету на советскую демократию, восхваляя при этом демократию империалистических государств. В течение 1948 – начала 1949 годов Минаев неоднократно устраивал у себя на квартире подпольные баптистские моления, во время которых для целей антисоветской агитации использовал религиозную литературу, нелегально ввезенную из-за рубежа неустановленными лицами.
В ходе слушания уголовного дела судебная коллегия под председательством судьи Филиппова признала Минаева виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 58-10 УК РСФСР (контрреволюционная агитация), и приговорил его к 25 годам лишения свободы с конфискацией имущества и поражением в правах на пять лет.
***
Дело № 2155-1949 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 17-18 августа 1949 года.
Подсудимые
Грачев Юрий Сергеевич, 1911 года рождения, уроженец города Куйбышева, образование незаконченное высшее, из семьи служащих, беспартийный, семейный, судим в 1930 и 1934 годах по ст. 58-10 УК РСФСР, в 1940 году – по ст. 59-4 УК РСФСР (уклонение от призыва на действительную военную службу), меру наказания отбыл в действующей армии во время ВОВ;
Рязанцев Юрий Лаврентьевич, 1926 года рождения, уроженец города Чапаевска, русский, беспартийный, образование среднее техническое, семейный, происхождение из крестьян-середняков, не судимый, работал мастером на заводе № 15 в Чапаевске, проживал в Чапаевске.
Судебная коллегия установила, что подсудимый Грачев, возвратившись после отбытия наказания в 1945 году в Куйбышев, являясь кадровым сектантом-баптистом, проповедником, враждебно настроенным против советской власти, вновь занялся антисоветской деятельностью. В период с 1945 по 1949 год он вел среди населения активную вербовочную работу, в основном среди молодежи, вовлекая ее в секту баптистов. В указанные годы Грачев создал в Куйбышеве и в Чапаевске нелегальные сектантские группы молодежи. Совместно с баптистской молодежью он неоднократно организовывал групповые поездки в другие города, в том числе в Ульяновск, Сызрань и Ставрополь, где занимался вербовкой в свою секту, а также создавал новые сектантские группы.
В 1945 году Грачев вовлек в свою группу Рязанцева, где обработал его в антисоветском духе и затем поручил вести нелегальную сектантскую работу в Чапаевске. Под видом совершения религиозных обрядов Грачев занимался пропагандой баптистского учения, вербуя новых граждан в свою секту и занимаясь среди них антисоветской агитацией. Так, в 1945 году он в беседе с Шапошниковым и Рязанцевым призывал уклоняться от призыва в ряды Советской Армии. В 1946 году в беседе с членами ВЛКСМ Семеновой и Цукановой склонял их к выходу из комсомола, вел агитацию среди молодежи против посещения культурных и увеселительных учреждений, театров, кинотеатров, клубов и так далее.
Подсудимый Рязанцев с 1945 года был активным участником, а затем и руководителем антисоветской нелегальной группы молодежи баптистского характера в Чапаевске. Совместно с Грачевым он неоднократно созывал нелегальные сборища баптистов у себя на квартире, а также на квартирах завербованных им лиц, где призывал к вступлению в секту новых граждан. В 1946-1947 годах при вербовке в секту Шагова, Семеновой, Цукановой он обрабатывал их в антисоветском духе, призывал отказаться от вступления в комсомол и от занятия общественно-полезной деятельностью. В беседе с Шаговой он высказывал надежду на изменение существующего в СССР государственного строя. В 1945 году на квартире Шапошникова при высказывании Грачевым об отказе брать в руки оружие при защите Родины Рязанцев заявил, что разделяет его антисоветские взгляды.
В ходе судебного заседания Грачев и Рязанцев признали себя виновными частично в отношении вменяемых им преступлений, заявив, что действительно участвовали в создании религиозных групп баптистского характера и вовлечении в нее отдельных представителей молодежи. Однако подсудимые отрицали, что деятельность этих групп носила антисоветский характер, и что на нелегальных баптистских сборищах велась контрреволюционная агитации. Однако подсудимые целиком были изобличены материалами дела и показаниями свидетелей.
Судебная коллегия под председательством судьи Лавровой признала подсудимых виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР и приговорил обоих к 25 годам лишения свободы каждого без конфискации имущества за отсутствием такового и с последующим поражением в правах сроком на 5 лет.
***
Дело № 4431-1949 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 16-18 ноября 1949 года.
Подсудимые:
Блохин Прокофий Иванович, 1883 года рождения, уроженец и житель села Домашки Утевского района Куйбышевской области, без определенных занятий, происходящий из крестьян-середняков, русский, беспартийный, с низшим образованием, судимый в 1936 году по ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР к пяти годам заключения в ИТЛ, наказание отбыл, содержится под стражей с 29 июля 1949 года;
Гриднев Прокофий Иванович, 1882 года рождения, уроженец и житель села Домашки Утевского района Куйбышевской области, работавший конюхом в Утевской районной больнице, происходящий из крестьян-середняков, русский, беспартийный, малограмотный, судимый в 1937 году по ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР к 10 годам заключения в ИТЛ, наказание отбыл, содержится под стражей с 29 июля 1949 года;
Тимошевский Петр Кузьмич, 1897 года рождения, уроженец и житель села Моча Кинельского района, работавший пастухом скота колхозников, происходящий из крестьян-середняков, беспартийный, русский, с низшим образованием, не судимый, под стражей с 12 августа 1949 года;
Сусоев Прокофий Гаврилович, 1894 года рождения, уроженец села Кулешовка Утевского района, до ареста проживавший в селе Поплавском Кинельского района, член колхоза имени Степана Разина с марта 1948 года, происходящий из крестьян-бедняков, беспартийный, русский, малограмотный, не судимый, под стражей с 12 августа 1949 года;
Немчинов Иван Давыдович, 1889 года рождения, уроженец села Сунгурово Юхновского района Калужской области, до ареста проживавший в городе Кинеле, до мая 1949 года работавший конюхом в Кинельской районной госстраховой инспекции, после этого – без определенных занятий, происходящий из крестьян-бедняков, беспартийный, русский, неграмотный, не судимый, под стражей с 12 августа 1949 года;
Елизаров Алексей Тимофеевич, 1887 года рождения, уроженец и житель села Утевки Куйбышевской области, без определенных занятий, происходящий из крестьян-середняков, русский, беспартийный, малограмотный, судимый в 1937 году по ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР к 10 годам заключения в ИТК, освобожденный в 1943 году по амнистии, содержится под стражей с 29 июля 1949 года;
Никифоров Кузьма Тарасович, 1898 года рождения, уроженец села Мало-Малышевка Кинельского района, проживавший в селе Тростянка того же района, работавший конюхом при Тростянском пункте «Заготзерно», происходящий из крестьян-бедняков, беспартийный, русский, с низшим образованием, не судимый, под стражей с 24 августа 1949 года.
Судебная коллегия установила, что в 1948-1949 годах на территории Утевского и Кинельского районов Куйбышевской области действовала подпольная антисоветская группа под главенством подсудимого Блохина, в которую входили подсудимые Гриднев, Тимошевский, Сусоев, Немчинов, Елизаров и Никифоров. Используя религиозные предрассудки части населения, группа вела антисоветскую агитацию, пытаясь возбудить в людях недовольство советским строем и советской властью. Также члены организации распространяли среди населения провокационные слухи о якобы предстоящей в скором времени войне капиталистических государств с Советским Союзом, о поражении в ней СССР и об установлении в СССР монархического строя после окончания войны. При этом связи Блохина с прочими участниками группы, организацию нелегальных сборищ с целью проведения антисоветской агитации маскировались чтением религиозной литературы и беседами на якобы религиозные темы. Антисоветская агитация проводилась также путем соответствующего толкования содержания религиозных книг.
Формирования и деятельности антисоветской группы предшествовала организационная деятельность подсудимого Блохина в исправительно-трудовом лагере, а затем в городе Мураши Кировской области. В период с 1936 по 1943 годы он отбывал наказание в Воркутисправтрудлагере по ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР, к которому он был приговорен за активное участие в контрреволюционной церковно-монархической организации, действовавшей в Куйбышевской области в 1928-1931 годах. Здесь Блохин на почве общности антисоветских убеждений установил тесную связь с заключенным того же лагеря, бывшим священником Георгием. После своего освобождения Блохин, проживая в течение 1943-1947 годов в городе Мураши Кировской области, организовал здесь антисоветскую группу численностью 11 человек, в которую вовлек антисоветский элемент из среды церковников. В указанный период Блохин устраивал в городе Мураши нелегальные сборища на квартирах активистов группы, на которых под видом совершения религиозных обрядов проводил антисоветскую агитацию.
Возвратившись в 1947 году на место своего рождения в село Домашка Кинельского района Куйбышевской области, Блохин сразу же стал подыскивать себе единомышленников по антисоветским убеждениям, в январе 1948 года познакомился с подсудимым Гридневым, который в это время возвратился из исправительно-трудового лагеря, где отбывал 10-летний срок наказания. В том же 1958 году Блохин установил связь с подсудимыми Сусоевым, Тимошевским и Никифоровым. Двое последних, проживая в 1944-1945 годах в городе Чапаевске, где они работали на номерных заводах, сошлись друг с другом на почве своих антисоветских убеждений. В указанный период они занимались антисоветскими измышлениями под видом толкования содержания религиозных книг. Переехав в 1948 году в сёла Кинельского района, Тимошевский и Никифоров продолжали поддерживать между собой те же отношения, а затем установили связь с Блохиным. В результате в 1948 году в Кинельском районе возникла антисоветская подпольная группа, в состав которой в 1949 году вошли также подсудимые Немчинов и Елизаров. При этом на квартирах подсудимых Блохина, Гриднева, Тимошевского, Сусоева, Немчинова, Елизарова и Никифорова неоднократно устраивались нелегальные сборища, на которых под видом отправления религиозных обрядов и обсуждения содержания религиозных книг они вели антисоветскую агитацию, восхваляли царский строй в России, единоличную систему хозяйства. Одновременно возводилась клевета на советскую действительность и на экономическое положение трудящихся в СССР.
Подсудимые Блохин, Гриднев, Тимошевский, Сусоев, Немчинов и Никифоров полностью признали себя виновными, и, кроме того, их вина доказана материалами дела и показаниями свидетелей Позднова, Москвитина, Куртаевой, Дементьева и других, а в отношении Блохина – еще и свидетелей Новожиловой, Чудановских и Сухиной. Подсудимый Елизаров виновным себя не признала, однако его вина доказана материалами дела и показаниями подсудимого Блохина и свидетелей Новочихина, Лобачева, Майорова и Елизаровой.
Судебная коллегия под председательством судьи Коновалова признала всех подсудимых виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» коллегия приговорила Блохина, Гриднева, Тимошевского, Сусоева, Елизарова и Никифорова к 25 годам заключения в ИТЛ с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на пять лет каждого. Немчинов был приговорен к заключению в ИТЛ на 10 лет с последующим поражением в правах на пять лет.
***
Дело № 2-251-1949 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 6 декабря 1949 года.
Подсудимые
Давыдов Иван Яковлевич, 1899 года рождения, уроженец села Сарай-Гир Матвеевского района Чкаловской области, русский, беспартийный, грамотный, не судимый, до ареста работал прорабом на заводе № 35, проживал в поселке Зубчаниновка;
Ершов Иван Тимофеевич, 1884 года рождения, уроженец села Булатовки Абдулинского района Чкаловской области, мордвин, беспартийный, малограмотный, не судимый, нигде не работающий, проживал в г. Куйбышеве.
Судебная коллегия установила, что в Куйбышеве длительное время активно действовала антисоветская группа сектантов, хлыстов-миротворцев, возглавляемая кадровой сектанткой Саловой-Данчиной Александрой Сергеевной, которая вплоть до настоящего времени находится на нелегальном положении и скрывается от следственных органов. Враждебная деятельность участников антисоветской подпольной группы сектантов проводилась в виде нелегальных сборищ сектантов и проведении на них антисоветской работы.
Активными участниками вышеуказанной антисоветской группы являлись подсудимые Давыдов и Ершов, которые осуществляли практическую связь с аналогичными подпольными группами сектантов в селах Подбельское, Алексеевка и Васильевка Куйбышевской области и в городе Абдулино Чкаловской области.
Так, подсудимый Давыдов с 1914 года являлся кадровым сектантом-хлыстом, а с 1929 года – «пророком» и активным участником подпольной антисоветской группы хлыстов-миротворцев, действовавшей в Куйбышеве и возглавляемой Саловой-Данчиной. Будучи враждебно настроенной к советской власти, Давыдов на протяжении 1946-1949 годов систематически организовывал нелегальные сборища сектантов-хлыстов на своей квартире, а также на квартирах других сектантов – Ершова, Данчина, Гаранина, своего брата Давыдова Максима, и других. Являясь «пророком», он выступал на сборищах с проповедями антисоветского содержания.
В период с 1947 по 1949 годы Давыдов на сборищах высказывал свое враждебное отношение к советской власти, возводил клевету на мероприятия советского правительства и на материальное положение трудящихся в СССР. Зимой 1948 года на одном из нелегальных сборищ в присутствии сектантов Ершова, Гаранина и других Давыдов с антисоветских позиций критиковал социалистическую систему в СССР и в клеветнической форме отзывался о политике советского правительства по отношению к религии. Летом 1949 года на квартире своего брата Давыдова Максима распространял клеветнические измышления о советской действительности, провокационные слухи о якобы предстоящей войне, которую СССР в ближайшее время якобы будет вести с империалистическими странами, и высказывал надежды на изменение в ходе войны существующего ныне в СССР социалистического строя.
В целях активизации антисоветской деятельности сектантов Давыдов в течение 1948-1949 годов установил связь с подпольными группами сектантов-хлыстов в селе Подбельское, в городах Абдулино и Фрунзе, выезжал в эти города и участвовал там в нелегальных сборищах сектантов, выступая с проповедями антисоветского содержания и призывая сектантов активизировать антисоветскую деятельность. В это же годы он укрывал у себя руководителя хлыстовского подполья Салову-Данчину.
Будучи арестованным по настоящему делу и находясь в СИЗО, Давыдов вел среди заключенных антисоветскую агитацию. Так, в октябре 1949 года в разговоре с сокамерником Дмитриевым он клеветал на политику советского правительства, выражая надежду на свержение ныне существующего в СССР государственного строя.
Подсудимый Ершов с 1921 года являлся кадровым сектантом, а с 1928 года – «пророком» и активным участником нелегальной сектантской группы хлыстов-миротворцев, действовавшей в Куйбышеве и возглавляемой Саловой-Данчиной. Ершов неоднократно организовывал на своей квартире их нелегальные сборища и совместно с Давыдовым и Саловой-Данчиной выступал на них с антисоветскими проповедями. Так, летом 1948 года на нелегальном сборище в своей квартире Ершов в присутствии Давыдова и Гаранина высказывал свое враждебное отношение к советскому строю, клеветал на политику советской власти по отношению к религии, распространял клеветнические измышления о советской действительности, провокационные слухи о якобы предстоящей войне, которую СССР в ближайшее время якобы будет вести с империалистическими странами, и высказывал надежды на изменение в ходе войны существующего ныне в СССР социалистического строя. Осенью и зимой 1949 года на квартирах Давыдова и Данчина, выступая на нелегальных сборищах, Ершов в злобной форме отзывался о советской власти, высказывая надежды на изменение существующего в СССР социалистического строя.
В судебном заседании Давыдов и Ершов подтвердили, что они являются кадровыми сектантами, «пророками» и активными участниками нелегальной сектантской группы хлыстов-миротворцев, действовавшей в Куйбышеве и возглавляемой Саловой-Данчиной, однако отрицали антисоветский характер своей организации. Тем не менее совершение Давыдовым и Ершовым преступных действий, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР, подтвердилась всеми материалами дела и показаниями свидетелей Гаранина, Давыдова Максима, Данчина, Дмитриева, Конаревой и других.
На основании материалов дела и показаний свидетелей судебная коллегия под председательством судьи Филиппова признала обоих подсудимых виновными в совершении указанных преступлений и приговорил Давыдова и Ершова к 25 годам лишения свободы каждого с конфискацией имущества с последующим поражением в избирательных правах на 5 лет.
***
Дело № 2255-1949 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 10 декабря 1949 года.
Подсудимый
Астафуров Аким Прокофьевич, 1879 года рождения, уроженец села Максимовка Богатовского района Куйбышевской области, происхождение из крестьян, не член колхоза, по специальности кузнец, русский, грамотный, беспартийный, одинокий, ранее не судимый, проживал в селе Максимовка.
Судебная коллегия установила, что подсудимый Астафуров, являясь руководителем антисоветской подпольной группы сектантов-молокан, будучи враждебно настроенным к существующему в СССР социалистическому строю, на протяжении 1946-1949 годов систематически организовывал нелегальные сборища сектантов. Наряду с отправлением религиозных обрядов, он на этих сборищах проводил контрреволюционную агитацию, направленную против мероприятий советского правительства.
Так, в феврале 1949 года в доме Трифонова в присутствии ряда лиц Астафуров в религиозном духе истолковывал религиозную литературу, и при этом высказывал враждебные взгляды по отношению к существующему в СССР государственному строю, клеветал на положение трудящихся в СССР. В конце июля 1949 года, находясь на колхозном базаре, в присутствии многих граждан Астафуров отзывался в антисоветском духе о построении коммунистического общества в СССР. Весной и летом 1949 года во время работы в кузнице он неоднократно распространял клеветнические измышления о колхозах и условиях жизни колхозников и трудящихся в СССР, восхваляя при этом капиталистическую систему хозяйства. Весной и летом 1949 года Астафуров высказывал враждебные взгляды в отношении мероприятий советского правительства, в том числе о государственной займе и налоговой политики в СССР. Все совершенное подсудимым полностью подтверждается материалами дела и показаниями свидетелей. Астафуров в ходе судебного заседания свою вину признала частично в отношении своих высказываний о государственных займах в СССР.
Судебная коллегия под председательством судьи Чернова признала подсудимого виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58-10 ч.2 УК РСФСР и приговорил его к 25 годам лишения свободы с конфискацией имущества и последующим поражением в правах сроком на 5 лет.
Верховный суд РСФСР, рассмотрев кассационную жалобу адвоката подсудимого, оставил ее без удовлетворения, а приговор в отношении Астафурова – без изменения.
***
Дело № 8-73–1950 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 24 марта 1950 года.
Подсудимый
Данчин Павел Петрович, 1895 года рождения, уроженец села Орловка Сергиевского района Куйбышевской области, русский, беспартийный, грамотный, не судимый, на фронте в период ВОВ не был, до ареста работал плотником на Куйбышевском механическом заводе № 8, проживавшего в городе Куйбышеве на улице Маяковского, 11.
Судебная коллегия установила, что в Куйбышеве длительное время активно действовала антисоветская подпольная группа сектантов, хлыстов-миротворцев, возглавляемая Саловой-Данчиной, которая на момент суда скрывалась от следственных органов. Активным участником вышеуказанной контрреволюционной группы являлся муж Саловой-Данчиной – Данчин Павел Петрович.
В секту хлыстов Данчин вступил в 1922 году, и, будучи враждебно настроенным у существующему в СССР строю, в течение ряда лет проводил антисоветскую агитацию и пропаганду. С 1936 года Данчин принимал активное участие в деятельности группы хлыстов, организованной Черновым. После ареста Чернова в 1946 году Данчин вместе с осужденными на этот момент Давыдовым, Ершовым и другими примкнул к антисоветской группе хлыстов, организованной его женой Саловой-Данчиной.
Вместе с осужденными на этот момент сектантами Данчин наладил активную связь с группами хлыстов, работающими нелегально в городе Абдулино Чкаловской области, куда он сам неоднократно выезжал для участия в нелегальных сборищах. Так, в январе 1949 года, будучи на нелегальном сборище в Абдулино, в квартире осужденного на данный момент Петрова Данчин выступил с антисоветской проповедью, в которой клеветал на советскую действительность и на колхозный строй, восхвалял жизнь в царской России, распространял провокационные слухи о неизбежной гибели советской власти. Также Данчин призывал к активизации работы всего антисоветского подполья, в том числе и сект хлыстов-миротворцев. В своей квартире в городе Куйбышеве Данчин в течение 1948-1949 годов неоднократно проводил нелегальные сборища сектантов, а также устраивал сборища хлыстов-миротворцев в квартирах Ершова, Давыдова и других членов секты. На этих сборищах Данчин также возводил клевету на советскую действительность. В декабре 1949 года, находясь в цехе механического завода № 8, в разговоре с рабочим Утрясовым он возводил клевету на советское правительство.
В судебном заседании Данчин виновным себя не признал, пояснив, что контрреволюционной агитацией он не занимался, а лишь отправлял религиозные обряды. При этом он признал, что к группе хлыстов-миротворцев он действительно примкнул в 1922 году. Однако в предъявленном обвинении Данчина достаточно уличают все материалы дела, а также показания свидетелей Утрясова, Дегтярева, Юрина, осужденных Давыдова, Ершова, Петрова и других.
Судебная коллегия под председательством судьи Филиппова признала Данчина виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» коллегия приговорила его к 25 годам заключения в ИТЛ с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на пять лет.
***
Дело № 8131-1950 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 23-24 мая 1950 года.
Подсудимые
Благовещенский Дмитрий Алексеевич, 1884 года рождения, уроженец села Успенка Сергиевского района Куйбышевской области, русский, беспартийный, не судимый, происхождение из семьи служителя религиозного культа, пенсионер труда, неимущий, одинокий, проживал в г. Сызрани;
Тезиков Михаил Григорьевич, 1893 года рождения, уроженец города Балаково Саратовской области, по происхождению из крестьян, среднее образование, окончил реальное училище, судим в 1944 году по ст. 169 УК РСФСР (мошенничество) к двум годам лишения свободы, меру наказания отбыл, судимость снята в силу акта амнистии от 7 февраля 1945 года, пенсионер труда, семейный, иждивенцев нет, проживал в г. Сызрани.
Судебная коллегия установила, что подсудимые Благовещенский и Тезиков, состоя в хоре певчих при Сызранском церковном приходе, на протяжении ряда лет вели среди своего окружения антисоветскую агитацию, направленную против мероприятий партии и советского правительства.
Так, подсудимый Благовещенский в декабре 1941 года в разговоре с Ефремовым К.Ф., Ефремовым В.Я и Пресняковой возводил клевету на экономическое положение трудящихся и налоговую систему в СССР. Летом 1949 года, а также осенью того же года в присутствии Муругова, Филиппова, Аралина и других высказывал свое враждебное отношение к политике советского государства, клеветнически отзывался об экономическом положении трудящихся в СССР, восхвалял жизнь в дореволюционной России и капиталистических странах. Также он распространял антисоветские анекдоты с клеветой на руководителя Советского правительства.
Подсудимый Тезиков, будучи в дружеских отношениях с подсудимым Благовещенским, неоднократно вел с ним антисоветские разговоры. Оба они выражали недовольство существующим социалистическим строем. При этом Тезиков рассказывал антисоветские анекдоты, в которых клеветал на руководителей партии и советского правительства. Кроме того, Тезиков на протяжении 1949 года в присутствии Мишенковой, Муруговой, Тарасова и других лиц высказывал недовольство в отношении политики партии и правительства, критиковал с антисоветских позиций социалистическую систему государства, клеветнически отзывался о советском займе. Среди своего окружения он систематически распространял контрреволюционные анекдоты, в которых возводил клевету на руководителей партии и правительства. В начале 1950 года он в присутствии Шунякова, Тарасова и других клеветал на советскую избирательную систему.
В предъявленном им обвинении Благовещенский и Тезиков свою вину признали частично, пояснив суду, что они допускали отдельные случаи выражения недовольства проводимыми мероприятиями советского правительства, рассказывали анекдоты антисоветского содержания, но при этом совершенно не преследовали цель вести среди своего окружения контрреволюционную агитацию. Однако эти объяснения судом не были приняты во внимание, поскольку подсудимые всеми материалами дела изобличались в совершенных преступлениях.
Судебная коллегия под председательством судьи Сурина признала Благовещенского и Тезикова виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58-10 ч.2 УК РСФСР. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» коллегия приговорила Благовещенского к 25 годам, а Тезикова – к 10 годам заключения в ИТЛ с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах, Благовещенского - на пять лет, а Тезикова – на три года.
***
Дело № 8211-1950 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 26 августа 1950 года.
Подсудимый
Гусаров Владимир Тимофеевич, 1910 года рождения, уроженец села Усинское Шигонского района Куйбышевской области, русский, грамотный, беспартийный, происхождение из крестьян, не судимый, без определенных занятий, проживал в г. Сызрани на улице Калинина, 28.
Судебная коллегия установила, что подсудимый Гусаров, будучи антисоветски настроенным элементом, в конце 40-х годов вступил в связь с участниками подпольной контрреволюционной группы церковников, действовавшей в г. Сызрани и возглавляемой Петровым Иваном Ивановичем. Совместно с указанным Петровым среди своего окружения он неоднократно проводил контрреволюционную агитацию. Так, в апреле 1950 года Гусаров в своей квартире в Сызрани в беседе с Петровым при чтении религиозных книг распространял провокационные слухи о неизбежной гибели существующего в СССР строя и установления монархической формы правления. Весной 1950 года Гусаров, проходя вместе с Петровым по улице Сызрани мимо памятника И.В. Сталину, отозвался о нем в злобной и оскорбительной форме. Тогда же Гусаров придя вместе с Петровым около 11 часов вечера на квартиру Родионовой, сорвал со стены портреты руководителей ВКП (б) и советского правительства, а потом над ними глумился. Все эти обстоятельства дела в судебном заседании были подтверждены показаниями свидетелей, вещественными доказательствами, а также признательными показаниями самого обвиняемого.
Судебная коллегия под председательством предоблсуда Чернова признала Гусарова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» коллегия приговорила его к 25 годам заключения в ИТЛ без конфискации имущества в связи с отсутствием такового у осужденного, и с последующим поражением в правах на пять лет.
***
Дело № 8213–1950 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 5-7 сентября 1950 года.
Подсудимые
Волкова Екатерина Кузьминична, 1898 года рождения, уроженка села Захарово Бежицкого района калининской области, русская, одинокая, высшее образование, беспартийная, судимая в 1938 году по ст. 109 УК РСФСР (злоупотребление служебным положением) к двум года лишения свободы, срок наказания отбыла, без определенных занятий, проживала в г. Сызрани, улица Охотная, 22;
Манцурова Прасковья Логиновна, 1900 года рождения, уроженка села Усинское Шигонского района Куйбышевской области, русская, замужняя, неграмотная, беспартийная, не судимая, без определенных занятий и места жительства;
Агафонова Татьяна Андреевна, 1904 года рождения, уроженка села Старая Рачейка Сызранского района Куйбышевской области, русская, беспартийная, одинокая, происхождение из крестьян, с низшим образованием, не судимая, работала уборщицей в церкви, проживала в г. Сызрани, улица Достоевского, 17;
Дьяконова Степанида Кондратьевна, 1894 года рождения, уроженка и жительница села Суринское Ново-Девиченского района Куйбышевской области, русская, неграмотная, одинокая, беспартийная, происхождение из крестьян, судимая в 1941 году по ст. 59-6 УК РСФСР (отказ или уклонение в условиях военного времени от внесения налогов или выполнения повинностей) и приговоренная к трем годам лишения свободы, наказание отбыла, без определенных занятий.
Судебная коллегия установила, что подсудимые Волкова, Манцурова, Агафонова и Дьяконова, являясь активными участниками подпольной антисоветской группы церковников, на протяжении ряда лет на территории Сызранского и Ново-Девиченского районов Куйбышевской области проводили контрреволюционную агитацию. Враждебная деятельность участников этой подпольной группы церковников проводилась под прикрытием религиозных обрядов на нелегальных сборищах верующих. Подсудимые обрабатывали их в антисоветском духе, распространяли среди них провокационные слухи о неминуемой войне СССР с капиталистическими государствами, в ходе которой произойдет свержение советской власти, вели охаивание политики колхозного строительства, проводимой советским правительством, дискредитацию руководителей советского государства и коммунистической партии.
Так, подсудимая Волкова, исключенная в 1937 году из членов ВКП (б) за связь с троцкистами, и будучи враждебно настроенной к советской власти, в 1948 году примкнула к подпольной антисоветской группе в городе Сызрани. На протяжении 1948-1950 годов она принимала активное участие в нелегальных сборищах церковников, среди которых проводила антисоветскую агитацию. Так, в 1949-1950 годах среди участников подпольной группы Манцуровой, Агафоновой и других Волкова неоднократно с антисоветских позиций отзывалась о социалистической системе хозяйства в СССР и распространяла измышления о якобы предстоящем изменении существующего строя в СССР.
Осень 1948 года и летом 1949 года Волкова вместе с другими участниками группы, разъезжая по территории Ново-Девиченского района, проводила в разных селах нелегальные сборища церковников, обрабатывая их в антисоветском духе и распространяя клевету о жизни в колхозах. Такое имело место в ноябре 1949 года в селе Бандеряково Шигонского района в квартире Назаровой Дарьи Андреевны, а чем она дала показания в судебном заседании. В том же месяце Волкова вместе с другими посещала квартиру Дьяконовой в селе Суринское Ново-Девиченского района, где также вела антисоветские разговоры в присутствии Кортневой и других, о чем она дала показания в судебном заседании.
Осенью 1949 года на квартире Моисеева в Сызрани Волкова в оскорбительной форме отзывалась об одном из руководителей советского правительства, предлагая выбросить его портрет, а вместо него повесить иконы, и при этом в клеветнической форме отзывалась о социалистической системе. В ноябре 1949 года на квартире Лысцовой Ольги в городе Сызрани она проводила беседу с молодежью с целью отрыва ее от общественно-полезной работы. Вместе с другими участниками подпольной группы церковников Волкова создавала в квартирах верующих так называемые «очаги болящих, блаженных и юродивых», которые группой использовались для организации к ним паломничества верующих и последующей обработки их в антисоветском духе.
Подсудимая Манцурова, являясь активной участницей подпольной антисоветской группы церковников в городе Сызрани, неоднократно проводила их сборища и вела на них контрреволюционную агитацию. В 1950 году на таких сборищах при обсуждении религиозной литературы она с антисоветских позиций выступала против советской демократии, распространяя провокационные слухи о советской власти. В январе 1950 года в беседе с Башариной и другими Манцурова распространяла провокационные слухи о якобы предстоящей войне СССР с капиталистическими государствами, в ходе которой произойдет свержение советской власти, и также в клеветнической форме отзывалась о положении трудящихся в СССР. Весной 1950 года в присутствии свидетельницы Лысцовой, подсудимой Волковой и других она в оскорбительной форме отзывалась о коммунистах и руководителях партии и советского правительства.
В 1949-1950 годах Манцурова вместе с Волковой, Петровым и другими привлекали к своей деятельности различного рода «болящих, блаженных и юродивых», которые группой использовались для организации к ним паломничества верующих, подверженных религиозным предрассудкам, в целях последующей обработки их в антисоветском духе и распространения клеветы на советскую власть и руководителей советского государства.
Подсудимая Агафонова в 1944 году установила связь с руководителями подпольной антисоветской группы церковников, а затем вошла в состав этой группы и принимала активное участие в ее деятельности. Так, осенью 1949 года в церковной сторожке на нелегальном сборище членов группы она высказывала клевету на колхозную систему и на советское государство. В декабре 1949 года и в апреле 1950 года в помещении церкви города Сызрани Агафонова в присутствии верующих клеветнически отзывалась о руководителях ВКП (б) и советского правительства. Аналогичные антисоветские разговоры она проводила на нелегальном сборище церковников на квартире Панкратова.
Подсудимая Дьяконова с 1937 года являлась активной участницей, а затем и руководительницей подпольной антисоветской группы церковников в селе Суринское Ново-Девиченского района. Будучи враждебно настроенной к советской власти, она на протяжении ряда лет организовывала в своей квартире нелегальные сборища участников церковной группы, среди которых проводила антисоветскую агитацию. В 1949 году Дьяконова в присутствии Едковой, Кортневой и других в злобной форме высказывала враждебные взгляды по отношению к советской власти и к руководителям советского государства. Такие же высказывания с ее стороны имели место в декабре 1949 года в присутствии свидетельницы Гниденковой и других. В марте 1950 года Дьяконова вела агитацию за уклонение от участия в выборах в Верховный Совет СССР, и при этом в оскорбительной форме высказывалась в отношении руководителей ВКП (б) и советского правительства. В конце 1949 года и в начале 1950 года Дьяконова совместно с участниками подпольной группы церковников Манцуровой и другими в квартире Евдокимовой в городе Сызрани под видом религиозных разговоров проводила антисоветскую агитацию.
Все подсудимые в судебном заседании виновными себя признали частично, отвергая проведение антисоветской агитации под видом исполнения религиозных обрядов, однако в процессе их допроса в судебном заседании не отрицали большинство предъявленных фактов. Кроме того, виновность их полностью подтвердилась показаниями ряда свидетелей как на предварительном следствии, так и в судебном заседании.
Судебная коллегия под председательством предоблсуда Чернова признала всех подсудимых виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» коллегия приговорила Волкову, Манцурову и Дьяконову к 25 годам заключения в ИТЛ с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на пять лет каждую. Агафонова была приговорена к заключению в ИТЛ на 10 лет с последующим поражением в правах на три года.
***
Дело № 8-271–1950 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 4 декабря 1950 года.
Подсудимый
Стрельников Александр Михайлович, 1902 года рождения, уроженец села Городищево Краснохолмского района Чкаловской области, происхождение из крестьян, русский, беспартийный, женатый, проживал в городе Бузулуке Чкаловской области, улица Рабочая, 124, ранее не судимый.
Судебная коллегия установила, что подсудимый Стрельников, будучи враждебно настроенным к существующему в СССР строю, не занимался общественно-полезным трудом, а на протяжении 1946-1950 годов создавал антисоветские группы сектантов-хлыстов и руководил ими. Использую религиозные предрассудки несознательных граждан, подсудимый организовывал нелегальные сборища сектантов, во время проведения которых занимался контрреволюционной деятельностью, распространял клевету на советскую власть, советское правительство и руководителей ВКП (б). Контрреволюционную агитацию Стрельников проводил в замаскированном виде, под видом обсуждения религиозной литературы внушая сектантам идею о скором изменении политического строя в СССР.
Стрельников именовал себя «защитником интересов народа», создателем так называемой «науки о священном коммунизме», выдавал себя за последователя одного из основателей коммунистической партии и советского государства. Под прикрытием этой пропаганды Стрельников распространял клевету о советской действительности и о руководителях ВКП (б) и советского правительства, которые якобы извращают марксистско-ленинское учение и отклоняются от него в своей деятельности. В распространяемых им среди сектантов рукописях Стрельников отрицал руководящую и направляющую роль ВКП (б) в построении коммунистического общества в СССР, проповедовал буржуазную идеологию «всеобщей любви» и опошлял имена основателей и нынешних руководителей ВКП (б) и советского государства.
В течение 1946-1950 годов подсудимый изготовил большое количество рукописей, ряд которых имел явно антисоветское содержание. Эти рукописи распространялись среди сектантов на территории Куйбышевской и Чкаловской областей, а также в других областях СССР во время поездок по ним подсудимого. Вовлекая в секту женщин, Стрельников с некоторыми из них сожительствовал, а также обрабатывал в антисоветском духе. Это обстоятельство подтверждается как признаниями самого подсудимого, так и рядом свидетельских показаний, а также имеющимися в деле вещественными доказательствами.
Судебная коллегия под председательством предоблсуда Чернова признала Стрельникова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» коллегия приговорила его к 25 годам заключения в ИТЛ без конфискации имущества в связи с отсутствием такового у осужденного, и с последующим поражением в правах на пять лет. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев кассационную жалобу Стрельникова, постановила приговор Куйбышевского областного суда по его делу оставить в силе, а кассационную жалобу без удовлетворения.
***
Дело № 8228–1950 г.
Определение Куйбышевского областного суда от 14 декабря 1950 года
По уголовному делу в отношении Петрова Ивана Ивановича, 1913 года рождения, уроженца села Малянкина Шигонского района Куйбышевской области, происхождение из крестьян, без определенных занятий, беспартийный, образование 6 классов.
Судебная коллегия установила, что в 1949-1950 годах Петров принимал активное участие в нелегальных сборищах церковников, среди которых вел контрреволюционную агитацию. На нелегальных сборищах он с ненавистью отзывался о советской власти, распространял измышления о якобы предстоящем изменении существующего в СССР государственного строя. В течение 1949-1950 годов, разъезжая по селам Куйбышевской области, Петров вел среди населения антисоветскую агитацию, высказывался за свержение советской власти, и в злобной форме отзывался об одном из руководителей советского правительства.
Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы Центрального института судебной психиатрии имени профессора Сербского от 28 ноября 1950 года, Петров Иван Иванович признан невменяемым. Принимая во внимание тот факт, что Петров для окружающего населения в настоящее время является социально-опасным лицом, он в силу ст. 11 УК РСФСР подлежит принудительному лечению как мере медицинского характера.
Судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда под председательством предоблсуда Чернова определила: дело в отношении Петрова по обвинению его в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР прекратить, а Петрова подвергнуть принудительному лечению в психиатрической больнице МВД СССР, соединенному с изоляцией.
***
Дело № 511–1951 г.
Обвинительное заключение УМГБ по Куйбышевской области от 12 февраля 1951 года по следственному делу № 1540. Утверждено начальником Управления МГБ по Куйбышевской области генералом-лейтенантом Ганшиани.
Обвиняемый Ярков Илья Петрович, 1892 года рождения, уроженец города Свердловска, русский, беспартийный, происхождение из кустарей, женатый, с незаконченным средним образованием. В 1928 году Особым совещанием при коллегии ОГПУ был осужден по ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР и приговорен к ссылке на 3 года в г. Мологу. В 1941 году Военным трибуналом в г. Куйбышеве осужден по ст. 193-13 УК РСФСР (уклонение от несения обязанностей военной службы под предлогом религиозных или иных убеждений) к расстрелу. Военной Коллегией Верховного суда СССР приговор был отменен, так как Ярков не подлежал мобилизации в Советскую Армию по возрасту. До ареста работал в г. Куйбышеве секретарем-машинистом инспекции госкомиссии по сортоиспытанию. Обвиняется в преступлении, предусмотренном ст. 58-10 УК РСФСР.
Ярков И.П. арестован УМГБ по Куйбышевской области 12 января 1951 года за антисоветскую деятельность. Расследованием установлено, что Ярков, являясь кадровым сектантом-толстовцем и будучи враждебно настроенным по отношению к советской власти, на протяжении ряда лет вел среди своего окружения антисоветскую агитацию. В период Великой Отечественной войны и до дня ареста он изготовлял рукописи антисоветского содержания, в которых распространял клеветнические измышления о советской действительности, социалистической системе и злобно высказывался по адресу руководителей ВКП (б) и советского государства. В целях активизации своей преступной деятельности Ярков размножал антисоветские рукописи на имевшейся у него пишущей машинке и распространял их среди своих связей.
В процессе следствия Ярков заявил, что в 1945 году он лечился в психиатрической клинике в г. Куйбышеве и до последнего времени находится под наблюдением врача. На основе этого заявления Ярков 17 января с.г. был направлен на судебно-психиатрическую экспертизу на предмет определения его вменяемости и ответственности за совершенное им преступление. Согласно акта № 26 от 17 января 1951 года судебно-психиатрической экспертизы при Куйбышевском психиатрическом диспансере Ярков Илья Петрович подлежит принудительному лечению с изоляцией в психиатрической больнице.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 203 УПК РСФСР следственное дело № 1540 по обвинению Яркова Ильи Петровича направить прокурору Куйбышевской области для передачи в суд на предмет применения к Яркову И.П. меры социальной защиты медицинского характера с изоляцией.
Замначальника 2 отделения следотдела УМГБ Куйбышевской области капитан Тартаковский
Согласен: начальник следственного отдела УМГБ Куйбышевской области подполковник Тихомиров.
***
Определение Куйбышевского областного суда от 19 марта 1951 года
По уголовному делу в отношении Яркова Ильи Петровича, 1892 года рождения, уроженца города Свердловска, русского, беспартийного, происхождение из кустарей, женатого, с незаконченным средним образованием, судимого в 1928 году Особым совещанием при коллегии ОГПУ по ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР и приговоренного к ссылке на 3 года в г. Мологу, в 1941 г. Военным трибуналом в г. Куйбышеве по ст. 193-13 УК РСФСР (уклонение от несения обязанностей военной службы под предлогом религиозных или иных убеждений), до ареста работавшим секретарем-машинистом инспекции госкомиссии по сортоиспытанию, проживавшего в г. Куйбышеве по адресу: улица Садовая, д. 179, кв.1.
Судебная коллегия установила, что Ярков совершил преступление, предусмотренное ст. 58-10 ч.2 УК РСФСР, выразившееся в том, что он, являясь кадровым сектантом-толстовцем и будучи враждебно настроенным по отношению к советской власти, на протяжении ряда лет вел среди своего окружения антисоветскую агитацию. В период Великой Отечественной войны и до дня ареста он изготовлял рукописи антисоветского содержания, в которых распространял клеветнические измышления о советской действительности, социалистической системе и злобно высказывался по адресу руководителей ВКП (б) и советского государства. В целях активизации своей преступной деятельности Ярков размножал антисоветские рукописи на имевшейся у него пишущей машинке и распространял их среди своих связей.
Таким образом, Ярков совершил общеопасные действия, и потому представляет собой личную опасность для всего советского общества. Однако принимая во внимание, что по заключению судебно-психиатрической экспертизы от 27 января 1951 года Ярков признан невменяемым, и к нему не могут быть применены меры наказания судебно-исправительного характера, судебная коллегия Куйбышевского областного суда под председательством судьи Тютиной определила: дело по обвинению Яркова Ильи Петровича по ст. 58-10 ч.2 УК РСФСР производством прекратить, я Яркова подвергнуть принудительному лечению в психиатрической больнице в соединении с изоляцией.
Определение Куйбышевского областного суда от 23 июля 1953 года
По уголовному делу в отношении Яркова Ильи Петровича, 1892 года рождения.
Судебная коллегия установила, что определением судебной коллегии Куйбышевского областного суда от 19 марта 1951 года Ярков Илья Петрович был подвергнут принудительному лечению в психиатрической больнице в соединении с изоляцией, как лицо, представляющее общественную опасность. С января 1951 года Ярков находился в Казанской психиатрической больнице МВД СССР, а с 11 августа 1952 года – на принудительном лечении с изоляцией в Чистопольской психиатрической больнице МВД СССР. Согласно акта Центральной судебно-психиатрической экспертизы комиссии Тюремного управления МВД СССР от 9 июня 1953 года Ярков признан хронически душевнобольным, с диагнозом «шизофрения в состоянии стойкой ремиссии», и в настоящее время, как спокойный и неактивный хроник, не имеющий антисоветских бредовых высказываний, в дальнейшем в принудительном лечении не нуждается. С учетом изложенного судебная коллегия Куйбышевского областного суда считает, что Яркова можно освободить от принудительного лечения и выписать из больницы.
Руководствуясь инструкцией от 25 марта 1948 года № 01/5/5 «О порядке применения принудительного лечения и других мер медицинского характера в отношении психически больных, совершивших преступление», п.п. 20 и 27, а также ст. 462 УПК РСФСР, судебная коллегия под председательством судьи Тютиной определила: принудительное лечение в психиатрической больнице в отношении Яркова Ильи Петровича, 1892 года рождения, прекратить с последующей самостоятельной выпиской его из больницы.
***
Дело № 515 – 1951 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 26 марта 1951 года.
Подсудимый
Блинов Василий Андреевич, 1896 года рождения, уроженец села Рождествено Молотовского района Куйбышевской области, русский, беспартийный, грамотный, судим в 1936 году по ст. 58-10 УК РСФСР, осужден на пять лет лишения свободы, срок отбыл, рабочий пилосостава лесозавода артели «Красный партизан», проживал в селе Рождествено, улица Садовая, 61.
Судебная коллегия установила, что Блинов, будучи враждебно настроенным против советской власти и являясь кадровым сектантом-толстовцем, на протяжении многих лет распространял среди своего окружения высказывания антисоветского содержания. В частности, осенью 1949 года на нелегальном сборище сектантов в квартире Ардакова он распространял контрреволюционные измышления о советской действительности, клеветал на советский колхозный строй и жизнь трудящихся в СССР. Тогда же Блинов в клеветнической форме отзывался о советской демократии и Сталинской конституции, выступал с критикой политики советской власти в отношении религии. По месту своей работы в цехе Жигулевского леспромхоза, а также в землянке лесозавода артели «Красный партизан» осенью 1949 года он высказывался в контрреволюционном духе о ВКП (б) и коммунистах, возводил клевету на колхозный строй и налоговую политику советской власти. При обыске выяснилось, что Блинов хранил у себя дома рукописи антисоветского содержания, переданные ему летом 1950 года сектантом Ярковым, осужденным по ст. 58-10 ч.2 УК РСФСР.
Виновность подсудимого Блинова в инкриминируемом ему преступлении доказана благодаря личному признанию подсудимого и показаниями опрошенных в зале суда свидетелей Насоновой, Шнякина, Нефедова, Краснова, Голоднова, Егорова и Шавырина.
Судебная коллегия под председательством судьи Тютиной признала Блинова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР и приговорила его к 10 годам заключения в ИТЛ и с последующим поражением в правах на три года.
Дело № 525 – 1951 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 5-6 июня 1951 года
Подсудимые
Шелашева Матрена Ивановна, 1907 года рождения, уроженка села Теликовка Духовницкого района Саратовской области, происхождение из крестьян-бедняков, русская, беспартийная, грамотная, одинокая, негде не работала, не судима, проживала в г. Сызрани, улица Ульяновская, д.45, кв.5;
Трушик Николай Иванович, 1919 года рождения, уроженец села Горигляд Толмачевского района Станиславской области, украинец, беспартийный, грамотный, судим в 1940 году за отказ от службы в Советской Армии, осужден на пять лет заключения, освобожден по амнистии, проживал в селе Обшаровка Приволжского района Куйбышевской области, работал в лесничестве;
Каменских Таисия Ивановна, 1893 года рождения, уроженка села Жуляны Оканского района Молотовской области, русская, беспартийная, грамотная, одинокая, не судимая, проживала в селе Обшаровка Приволжского района Куйбышевской области.
Судебная коллегия установила, что Шелашева, Трушик и Каменских, являясь участниками подпольной антисоветской сектантской иеговистской организации, на протяжении 1949-1951 годов под прикрытием отправления религиозных обрядов и с использованием религиозных предрассудков вели активную антисоветскую деятельность в виде организации нелегальных сборищ сектантов. На сборищах присутствующие обрабатывались в антисоветском духе, среди них распространялись провокационные измышления контрреволюционного характера о якобы предстоящем изменении политического строя в СССР и создании нового «теократического» государства.
Будучи связанными с кадровым сектантом иеговистом Головицким (ныне осужденным), подсудимые распространяли его указания среди верующих участников нелегальных сборищ. Связь Шелашевой, Трушика и Каменских с Головицким имела место и в то время, когда последний отбывал меру наказания, путем получения от него писем и отправки ему посылок. Впоследствии письма Головицкого обсуждались на нелегальных сборищах иеговистской сектантской организации.
Шелашева в своих выступлениях на нелегальных сборищах возводила клевету на советскую демократию, призывала сектантов не принимать участия в выборах в местные Советы депутатов трудящихся, а также в верховные органы советской власти. Кроме того, она вела вербовочную работу по вовлечению в секту новых членов, обрабатывала их в антисоветском духе, высказывала враждебные взгляды по отношению к советской власти, в злобной и оскорбительной форме высказывалась о руководителях советского правительства. Все эти факты имели место в конце 1950 – начале 1951 годов в квартире самой Шелашевой, а также в квартире Трушика.
Трушик на протяжении 1950-1951 годов неоднократно принимал участие в нелегальных сборищах сектантов, среди которых проводил контрреволюционную агитацию и высказывал ненависть по отношению к советской власти. В те же месяцы он призывал сектантов не принимать участия в выборах в органы советской власти.
Каменских примкнула к антисоветской группе сектантов в 1950 году, и с того времени неоднократно принимала участие в сборищах сектантов, где вела антисоветскую агитацию, в злобной форме отзывалась о советской демократии, призывала сектантов не принимать участия в выборах депутатов в Верховные органы советской власти.
Вина подсудимых в судебном заседании в достаточном объеме была доказана как признанием самих подсудимых, так и показаниями ряда свидетелей.
Судебная коллегия под председательством предоблсуда Чернова признала Шелашеву, Трушика и Каменских виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» коллегия приговорила Шелашеву и Трушика к 25 годам заключения в ИТЛ с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на пять лет. Каменских была приговорена к 10 годам заключения в лагерях с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на три года. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев кассационную жалобу Стрельникова, постановила приговор Куйбышевского областного суда по его делу оставить в силе, а кассационную жалобу без удовлетворения.
***
Дело № 537–1951 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 17 июля 1951 года
Подсудимый
Носов Алексей Андреевич, 1905 года рождения, уроженец станции Кинель Куйбышевской области, русский, с низшим образованием, исключенный из рядов ВКП (б) в 1949 году за антисоветскую хлыстовскую деятельность, не судимый, женатый, имеющий двоих детей 1929 и 1931 годов рождения, работавший машинистом автоконтрольного пункта ВЧД-7 станции Кинель.
Судебная коллегия установила, что Носов, будучи враждебно настроенным по отношению к советской власти, на протяжении ряда лет на почве использования религиозных предрассудков населения вел антисоветскую агитацию. С этой целью в 1946 году подсудимый установил преступную связь с руководителями хлыстовского подполья Стрельниковым (ныне осужден за контрреволюционную деятельность), и вместе с ним в течение 1946-1951 годов вел антисоветскую деятельность среди сектантов-хлыстов с привлечением представителей населения, имевших религиозные предрассудки.
В 1946-1951 годах Носов активно участвовал в формировании антисоветских групп сектантов-хлыстов на территории Куйбышевской области, в организации нелегальных сборищ хлыстов, на которых наряду с проведением религиозных обрядов велась антисоветская агитация. На сборищах хлыстов по месту своей работы подсудимый распространял провокационные измышления о якобы предстоящем в скором времени изменении политического строя в СССР, возводил клевету на коммунистов и политику ВКП (б) и советского правительства по вопросу строительства коммунистического общества в СССР, отрицая при этом руководящую и направляющую роль ВКП (б) в построении коммунизма, вовлекал молодежь в секту хлыстов и распространял антисоветские рукописи сектанта Стрельникова.
Подсудимый Носов признал себя виновным в активном участии в формировании нелегальных антисоветских групп и сборищ сектантов-хлыстов, отрицая при этом проведение на них антисоветской агитации, полагая, что их взгляды не противоречат политике советского правительства и ВКП (б) по вопросам построения коммунистического общества в СССР. Однако судебная коллегия посчитала объяснение подсудимого Носова несостоятельным, а виновность его в инкриминируемом ему преступлении установленной благодаря его собственному признанию, а также показаниям опрошенных в суде свидетелей Кутлашевой, Коршиковой, Тимкаевой, Чарикова, Овсянникова, Погорельцевой.
Судебная коллегия под председательством судьи Тютиной признала Носова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» коллегия приговорила его к 25 годам заключения в ИТЛ с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на пять лет.
***
Дело № 28–1952 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 28 февраля 1952 года
Подсудимый
Гуляев Петр Гаврилович, 1904 года рождения, уроженец села Сомова Шаблыкинского района Орловской области, русский, беспартийный, происхождение из крестьян, образование 6 классов, женатый, не судимый, по специальности шофер, до ареста проживал по адресу: г. Куйбышев, пос. Зубчаниновка, ул. Пугачева, 33.
Судебная коллегия установила, что Гуляев, состоя в группе сектантов-хлыстов, возглавляемой Стрельниковым, в своей квартире систематически организовывал нелегальные сборища сектантов-хлыстов. Стрельников именовал себя «защитником интересов народа», создателем так называемой «науки о священном коммунизме», выдавал себя за последователя одного из основателей коммунистической партии и советского государства. Под прикрытием этой пропаганды Стрельников распространял клевету о советской действительности и о руководителях ВКП (б) и советского правительства, которые якобы извращают марксистско-ленинское учение и отклоняются от него в своей деятельности. В распространяемых им среди сектантов рукописях Стрельников отрицал руководящую и направляющую роль ВКП (б) в построении коммунистического общества в СССР, проповедовал буржуазную идеологию «всеобщей любви» и опошлял имена основателей и нынешних руководителей ВКП (б) и советского государства.
Гуляев вступил в преступную связь со Стрельниковым осенью 1943 года, и с того времени являлся одним из руководителей созданной Стрельниковым группы сектантов-хлыстов в поселке Зубчаниновка. Он переписывал, а затем распространял среди сектантов и прочих представителей населения антисоветские рукописи Стрельникова. На организуемых сборищах Гуляев выступал в защиту контрреволюционной сущности созданной Стрельниковым так называемой «науки о священном коммунизме», распространял клеветнические измышления в отношении основателей коммунистической партии и советского государства. Пользуясь религиозными предрассудками окружающих его лиц, он с контрреволюционными целями, в замаскированной форме внушал участникам сборищ отрицание руководящей роли коммунистической партии в построении коммунизма в СССР, использую при этом рукописи Стрельникова. Кроме того, зимой 1950 года на сборище сектантов в своей квартире Гуляев распространял антисоветские анекдоты, в которых он пытался дискредитировать одного из деятелей Советского государства.
Подсудимый Гуляев виновным себя не признал, но не отрицал, что и на его квартире, и в других местах проводились организованные им нелегальные сборища сектантов, на которых он читал рукописи Стрельникова и разъяснял их смысл, однако не считает это антисоветской агитацией. Гуляев в судебном заседании также признал рассказывание им антисоветского анекдота на своей квартире в 1950 году. Поэтому судебная коллегия посчитала доказанным предъявленное Гуляеву обвинение, которое подтверждается как показаниями самого подсудимого, так и заключением эксперта Захарова, показаниями свидетелей и вещественными доказательствами.
Судебная коллегия под председательством предоблсуда Чернова признала Гуляева виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» коллегия приговорила его к 25 годам заключения в ИТЛ с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на пять лет.
***
Дело № 110–1952 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 3 апреля 1952 года
Подсудимый
Мокров Иван Григорьевич, 1906 года рождения, уроженец села Колывань Чапаевского района Куйбышевской области, из крестьян-середняков, русский, беспартийный, грамотный, одинокий, ранее не судим, без определенных занятий, до ареста проживал в селе Большая Глушица Куйбышевской области.
Судебная коллегия установила, что в течение ряда лет в селе Константиновка Большеглушицкого района действовала подпольная антисоветская группа сектантов-мормонов, ранее возглавляемая Черниковой Е.А., а после ее смерти группу возглавил подсудимый по настоящему делу Мокров И.Г.
Будучи враждебно настроенным по отношению к советской власти, Мокров на протяжении 1950-1951 годов систематически организовывал нелегальные сборища сектантов-мормонов в селе Константиновка, в квартире Черниковой Пелагеи Васильевны, где проживал на квартире, и под прикрытием религиозных обрядов проводил контрреволюционную агитацию. Выдавая себя за пророка этой секты, он весной 1950 года в присутствии верующих распространял провокационные слухи о якобы предстоящей войне СССР с капиталистическими государствами, о гибели колхозного строя в СССР, клеветнически отзывался о положении трудящихся в СССР. Аналогичные разговоры он вел и в начале 1951 года.
Весной и летом 1951 года Мокров у себя на квартире в присутствии Солдатова распространял клевету о политике советской власти по отношению к религии, враждебно отзывался о социалистической системе хозяйства, клеветал на жизнь колхозников. Эти обстоятельства подтверждены показаниями свидетелей на предварительном расследовании и в судебном заседании, а также признанием самого подсудимого. Поэтому предъявленное Мокрову обвинение судебная коллегия нашла полностью доказанным.
Судебная коллегия под председательством предоблсуда Чернова признала Мокрова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-10 ч.2 и 58-11 УК РСФСР. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни» коллегия приговорила его к 10 годам заключения в ИТЛ без конфискации имущества за отсутствием такового у осужденного и с последующим поражением в правах на пять лет.
***
Дело № 2-26–1956 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 26 января 1956 года
Подсудимый
Кожевников Ефим Иванович, 1891 года рождения, мордвин, уроженец села Старое Захаркино Шемышевского района Пензенской области, беспартийный, не судимый, пенсионер по инвалидности второй группы, до ареста проживавший в г. Куйбышеве, Томашев колок – психбольница.
Судебная коллегия установила, что Кожевников с 1946 года являлся активным участником сектантской группы хлыстов, возглавляемой Стрельниковым А.М. В 1946 году эта группа насчитывала в своем составе около 40 человек, проживавших в городах Бузулук и Новосергиевск Чкаловской области, городе Кинель Куйбышевской области, в городе Куйбышеве на Безымянке и в поселках Кряж и Зубчаниновка.
В своих многочисленных рукописях, сочинениях и проповедях, с которыми Стрельников выступал на сборищах участников сектантской группы, он выдавал себя за последователя основоположников научного коммунизма, а в действительности возводил на них оскорбительные пошлости, дискредитировал существующий в СССР общественный строй, возводил злобную клевету на членов КПСС, колхозную систему, советскую интеллигенцию и опошлял пути, намеченные коммунистической партией и советским правительством по строительству коммунистического общества в нашей стране. За эти антисоветские действия Стрельников в 1950 году был арестован и осужден.
Кожевников являлся одним из активных последователей Стрельникова по так называемой «науке о священном коммунизме», переписывал и хранил антисоветские рукописи Стрельникова, систематически присутствовал на сборищах участников группы, где и сам выступал с пропагандой антисоветских убеждений.
При обыске у Кожевникова 11 декабря 1950 года было обнаружено большое количество переписанных им антисоветских сочинений Стрельникова. После осуждения последнего в 1950 году Кожевников не только не прекратил антисоветской сектантской деятельности, но даже ее активизировал, продолжая хранить антисоветские сочинения Стрельникова, переписывая и распространяя их. При обыске у Кожевникова в марте и октябре 1955 года опять были изъяты такие сочинения Стрельникова, как рассказ «О фотографе», в котором возводится клевета на колхозы и опошляется руководящая роль коммунистической партии в колхозном строительстве, «Об открытой любви», «О беседе трех научных работников», и другие рассказы антисоветского содержания.
После осуждения Стрельникова в 1950 году для пропаганды его антисоветских сочинений Кожевников на протяжении 1950-1955 годов организовывал сектантские сборища в своей квартире и выезжал для их проведения в город Бузулук и другие населенные пункты. В период с 1952 по 1954 годы он лично сочинял стихи и рассказы антисоветского содержания под заголовками «Три страдальца», «О научном костюме», «За священную науку вновь страданья начались», и некоторые другие, в которых пытался изобразить Стрельникова как невинно страдающего «за любовь и правду». В них он опошлял учение марксизма-ленинизма, призывал советский народ строить свою жизнь по так называемой «науке Стрельникова», по его книге «О священном коммунизме». Эти сочинения Кожевников распространял среди единомышленников, как в устной, так и в письменной форме. Часть его рассказов была изъяты у участников сектантской группы в 1955 году, в частности, у Журавлевой и Михайловой в городе Бузулуке и у Кнутикова в поселке Энергия. Сам Кожевников не оспаривает вмененные ему в вину действия, но считает, что его деятельность не носила антисоветского характера, так же, как и у Стрельникова.
Судебная коллегия считает вину Кожевникова полностью установленной как вещественными доказательствами, так и признаниями самого Кожевникова, и показаниями свидетелей Стрельникова, Коробейниковой, Коршуновой, Журавлевой, Михайловой, Гуляевой, Носовой, Малофеевой.
Судебная коллегия под председательством предоблсуда Бузанова признала Кожевникова виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР и приговорила его к 5 годам заключения в ИТЛ и с последующим поражением в правах на три года. По решению суда Кожевников также был лишен медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».
***
Дело № 2-65-1956 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 20-21 мая 1956 года
Подсудимые
Тютюмова Пелагея Васильевна, 1927 года рождения, уроженка села Канцевки Безенчукского района Куйбышевской области, русская, происхождение из крестьян, беспартийная, образование 5 классов, замужняя, на иждивении имеется сын 9 лет, не судимая, без определенных занятий, проживает в поселке Кашпир-рудник, улица Красноуральская, дом 6, кв. 5;
Колчина Дарья Дмитриевна, 1908 года рождения, уроженка села Спасское Приволжского района Куйбышевской области, русская, происхождение из крестьян, беспартийная, с низшим образованием, вдовая, не судимая, без определенных занятий, проживает в селе Приволжье, ул. Зеленая Поляна, д. 29;
Жирова Ксения Федоровна, 1903 года рождения, уроженка села Бартановка Ивантеевского района Саратовской области, русская, происхождение из крестьян, беспартийная, с низшим образованием, вдовая, не судимая, без определенных занятий, проживает в селе Приволжье, улица Зеленый Клин, д.60;
Тютюмов Николай Петрович, 1925 года рождения, уроженец села Нижние Коки Теренгульского района Ульяновской области, мордвин, происхождение из крестьян, беспартийный, грамотный, женатый, на иждивении сын 9 лет и мать, не судимый, работал плотником в стройуправлении Кашпирского сланцевого рудника, проживает в поселке Кашпир-рудник, улица Красноуральская, дом 6, кв. 5.
Судебная коллегия установила, что подсудимые, являясь убежденными сектантами иеговистского толка, организовали подпольную антисоветскую группу, которая в течение 1949-1956 годов развернула свою деятельность на территории Сызранского и Приволжского районов Куйбышевской области.
Предварительным следствием было установлено, что на территории СССР действует нелегальная антисоветская организация, именуемая «Свидетели иеговы», руководящий центр которой находится в городе Бруклине (США). Указанная организация проводит активную враждебную деятельность против существующего в СССР общественного строя и за установление так называемого «теократического государства». Бруклинский иеговистский центр издает массовым тиражом журнал «Башня стражи» и другую сектантскую литературу, которую через нелегальные каналы связи засылает в СССР.
Указанная литература носит ярко выраженный антисоветский характер. Ее авторы, используя религиозные предрассудки, выступают как противники коммунистических идей, возводят клевету на социалистический строй, а в качестве высшей формы общественного устройства пропагандируют так называемое «теократическое правление». В целях отрыва масс советских людей от активной общественно-политической деятельности иеговисты запугивают их страхом смерти и кровавой расправой над теми, кто не разделяет их взгляды. При этом возводится клевета на общественный строй социалистических государств.
В 1947 году в Приволжском и Сызранском районах Куйбышевской области были ликвидированы подпольные антисоветские группы иеговистов, созданные и возглавляемые кадровыми сектантами Головицким П.Д. и Василюком Ф.И. Как было установлено, Головицкий имел связь с подпольной иеговистской организацией, существовавшей на территории Украины (Тернопольская область), от которой он получал сектантскую литературу и предоставлял ей отчеты о проводимой его группой антисоветской деятельности на территории Куйбышевской области. В состав одной из этих групп входила подсудимая по настоящему делу Жирова, завербованная Василюком в 1946 году.
Находясь в заключении, Головицкий и Василюк не прекращали своей антисоветской деятельности. В 1950 году они установили письменную связь с подсудимыми по настоящему делу Тютюмовой, Жировой и Колчиной. В своих письмах Головицкий и Василюк обрабатывали этих лиц в антисоветском иеговистском духе и снабжали их нелегальной сектантской литературой. При этом подсудимые оказывали Головицкому и Василюку материальную помощь.
В мае 1955 года Василюк, освободившись из мест заключения, вернулся в село Приволжье и вновь возглавил работу указанной нелегальной иеговистской группы. Тогда же, в мае 1955 года Василюк, совершив так называемый «обряд водного крещения» над подсудимыми Тютюмовой и Жировой, окончательно оформил подпольную иеговистскую группу, в состав которой позже вошли также Колчина и Тютюмов. На нелегальных сборищах группы Василюк, а также приезжавший сюда после отбытия срока заключения Головицкий выступали с антисоветскими проповедями, в которых под видом религиозных убеждений призывали сектантов сопротивляться проводимым в СССР государственным мероприятиям: уклоняться от службы в Советской Армии и игнорировать выборы в органы советской власти.
В тот же период Тютюмов и Колчина установили связи с руководителями вышестоящего звена иеговистской организации Каценом Владимиром Робертовичем и Попельницким Евгением Михайловичем (оба в настоящее время арестованы УКНБ по Саратовской области). От них подсудимые получали указания о развертывании антисоветской деятельности по тиражированию и распространению иеговистской литературы среди населения и среди своих единомышленников, по вовлечению в состав группы новых членов, по сбору денежных средств для оказания помощи иеговистам. Они же давали установку предоставлять им шифрованные отчеты о проделанной группой работе.
Участники группы систематически проводили нелегальные сборища, на которых наряду с изучением антисоветской иеговистской литературы вели пропаганду об отказе от службы в рядах Советской Армии, об отказе от участия в выборах в органы советской власти, а также против других государственных мероприятий, проводимых КПСС и советским правительством. Проводилась работа по обработке и вовлечению в иеговистскую организацию новых членов, главным образом из числа молодежи. Руководители секты организовали массовое размножение и распространение иеговистской литературы среди населения и среди единомышленников, проведение сбора денежных и других материальных средств для оказания помощи иеговистам, осужденным за антисоветскую деятельность или освободившимся из мест заключения.
Следствием также установлено, что Тютюмова в период 1950-1955 годов поддерживала письменную связь с осужденными за антисоветскую деятельность сектантами-иеговистами Василюком и Головицким, по указанию которых получала антисоветскую иеговистскую литературу от проживающих в других областях сектантов-иеговистов. Один-два раза в месяц она отправляла продуктовые посылки Василюку и Головицкому, находившимся в местах лишения свободы, участвовала в сборе для них денежных средств. Тютюмова воспитывала своего малолетнего сына в антисоветском иеговистском духе, заставляя его переписывать сектантскую литературу. Летом 1955 года Тютюмова, оформив свое вступление в антисоветскую организацию иеговистов путем принятия так называемого «обряда водного крещения», установила непосредственную связь с вернувшимися из мест заключения Василюком и Головицким. Также она неоднократно встречалась с руководителями сектантского иеговистского подполья в СССР - приехавшим из Саратовской области Попельницким и приехавшим из Иркутской области сектантом-нелегалом Каценом.
В 1955-1956 годах Тютюмова неоднократно одна и вместе с участниками группы Колчиной и Кобзарь ездила в Саратовскую область к Попельницкому, при встречах с которым информировала его о работе сектантской группы, действовавшей в Сызранском районе и в селе Приволжье. Тогда же она получала от него антисоветскую сектантскую литературу и указания по организации нелегальных сборищ, а также по ведению учета и отчетности в зашифрованном виде. Осенью 1956 года Тютюмова посылала гражданку Каменских к Попельницкому за сектантской литературой, которая передела ему отчет о проделанной работе.
Тютюмова вовлекла в подпольную организацию сектантов-иеговистов своего мужа Тютюмова, с которым они оборудовали в своей квартире тайник для хранения нелегальной литературы, и совместно распространяли эту литературу среди злоумышленников. В декабре 1955 года Тютюмову были предупреждены органами власти о незаконности своей деятельности, однако активную антисоветскую работу не прекратили.
Подсудимая Колчина, начиная с 1950 года, поддерживала связь с осужденными за антисоветскую деятельность Василюком и Головицким, участвовала в сборищах и активно помогала сектантской деятельности иеговистов. После возвращения Головицкого из мест заключения Колчина предоставила ему свой дом для временного проживания и для организации сборищ сектантов, на которых тот читал антисоветские проповеди и давал установку о развертывании антисоветской работы, в частности, о вербовке новых лиц в антисоветскую секту. Колчина сама также неоднократно участвовала в нелегальных сборищах, проводимых у нее на квартире, а также на квартире подсудимой Жировой, где изучалась антисоветская сектантская литература, а Василюк давал указания противодействовать политическими государственным мероприятиям. Во исполнение одного из таких указаний Колчина, а равно и другие участники организации, отказались от участия в выборах в местные Советы депутатов трудящихся, которые проводились 3 марта 1957 года.
Кроме того, выполняя функции связника, Колчина в 1955 году организовала встречу Тютюмовой с руководителями сектантского иеговистского подполья в СССР - приехавшим из Саратовской области Попельницким и приехавшим из Иркутской области сектантом-нелегалом Каценом. Получаемую иеговистскую антисоветскую литературу она хранила у себя дома с целью снабжения ею других сектантов, которые при ее участии вербовались в организацию. В течение 1955-1956 годов Колчина обработала и вовлекла в сектантскую организацию Иванову Нину Тимофеевну, Шевчук Надежду Никаноровну, Лапшову Анну Ивановну и Штырова Владимира Ивановича. Как и Тютюмовы, Колчина также была предупреждена органами власти о контрреволюционном характере ее деятельности, однако и после этого антисоветскую работу не прекратила.
Подсудимая Жирова, приняв так называемый «обряд водного крещения», вошла в состав иеговистской антисоветской группы, хранила у себя дома антисоветскую литературу, предоставляла свою квартиру для нелегальных сборищ сектантов, и сама участвовала в этих сборищах, на которых читались проповеди, направленные против мероприятий, проводимых КПСС и советским правительством. Выполняя установку Василюка, она отказалась от участия в голосовании на выборах в местные органы советской власти 3 марта 1957 года. Получая от Василюка антисоветскую сектантскую литературу, Жирова размножала ее при содействии своих детей – Шпагиной Валентины Алексеевны, 1924 года рождения, Андреюшкиной Лидии Алексеевны, 1932 года рождения, Жирова Ивана Алексеевича, 1928 года рождения, несовершеннолетней дочери Галины Алексеевны, 1938 года рождения, а также внучки Шпагиной Любови, которые по ее указанию систематически занимались переписыванием этой литературы. Будучи, как и остальные сектанты, предупреждена о контрреволюционном характере своей деятельности, Жирова и после этого антисоветскую работу не прекратила.
Подсудимый Тютюмов с лета 1955 года являлся активным участником иеговистской антисоветской группы. Он путем переписывания размножал антисоветскую литературу, которой вместе с Тютюмовой он снабжал участников секты. Для хранения этой литературы Тютюмов вместе с Тютюмовой оборудовал в своем доме тайник, куда она и пряталась. Так же, как и остальные участники секты, он выполнял указания руководителей иеговистской группы, отказался от участия в голосовании на выборах в местные органы советской власти 3 марта 1957 года, разделял взгляды об уклонении от службы в Советской Армии.
Сами подсудимые не оспаривают вмененные им в вину действия, однако считают, что их деятельность не носила антисоветского характера. Судебная коллегия считает вину Тютюмовой, Колчиной, Жировой и Тютюмова полностью установленной как вещественными доказательствами, так и признаниями самого Кожевникова, и показаниями свидетелей Каменских, Крепак, Лапшовой, Штырова, Жировой, Шпагиной, Андреюшкиной, Гориченской, Ивановой, Ефимцева.
Судебная коллегия Куйбышевского областного суда под председательством судьи Тютиной признала всех подсудимых виновными в совершении преступления, предусмотренного ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР и приговорила Тютюмову - к 6 годам заключения в ИТЛ без конфискации имущества и с последующим поражением в правах на три года, Колчину – к 5 годам заключения в ИТЛ с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на три года, Жирову - к 4 годам заключения в ИТЛ с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на два года, Тютюмова - к 8 годам заключения в ИТЛ с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на три года.
Судебная коллегия Верховного суда РСФСР изменила данный приговор лишь в отношении имущества осужденных: из него были исключены пункты о конфискации у Колчиной и Жировой принадлежащих им частных домов в селе Приволжье. Все остальные пункты приговора были оставлены в силе.
***
Дело № 2-140–1957 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 27-30 сентября 1957 года
Подсудимый
Буянов Алексей Васильевич, он же Торопов Василий Спиридонович, он же Радаев Захар Федорович, он же монах Анатолий, 1903 года рождения, уроженец села Полчаниновка Лопатинского района Пензенской области, происхождение из крестьян, русский, беспартийный, образование 4 класса, женатый, но с семьей не живет с 1929 года, судим в 1946 году по ст. 58-10 ч.2 и ст. 58-11 УК РСФСР, приговорен к 10 годам лишения свободы, после отбытия наказания в 1946 году нигде не работающий, проживающий в г. Сызрани, ул. Ульяновская, д. 43а.
Судебная коллегия по уголовным делам установила, что подсудимый Буянов в прошлом был активным участником подпольной церковно-монархической организации, именуемой «Истинно-православная церковь» («ИПЦ»). В 1946 и в 1952-1953 годах участники этой антисоветской организации были осуждены за контрреволюционную деятельность, также был осужден и глава местной организации Буянов. После своего освобождения в 1956 году Буянов поселился в Сызрани, где снова начал восстанавливать связи с руководящими лицами ИПЦ – нелегалом архиепископом Антонием, он же – Голынский Тихон Иванович, он же – Михайловский Иван Ильич, нелегалом епископом Антонием, он же Первов Игнат Киреевич, проживавшими в различных местностях Советского Союза.
Выдавая себя за сторонника бывшего монархиста и черносотенца патриарха Тихона, маскируя внешне свою деятельность оппозиционностью к ныне действующей Русской православной церкви, подсудимый Буянов, будучи враждебно настроенным к существующему в СССР государственному строю, используя религиозные предрассудки отсталой части населения, обрабатывал ее в духе враждебности к советской власти.
В январе 1957 года Буяновым было написано «Обращение» к своим единомышленникам, которых он в тексте именует «отцами», «братьями» и «сестрами», по случаю приближавшейся второй годовщины со дня смерти Кудрявцева И.П., он же нелегал епископ Сергий. В своем «Обращении», восхваляя Кудрявцева как подпольного руководителя ИПЦ в прошлом, Буянов пропагандирует враждебность и ненависть к существующему в СССР государственному строю, в клеветническом духе изображает отношение советской власти к религии и духовенству, возводит пошлую клевету на советских людей, отстоявших ценой своих жизней и неимоверных лишений независимость Родины в войне с фашизмом, а нападение гитлеровской Германии на СССР преподносит как «кару небесную», якобы посланную богом на советских людей.
Также Буянов хранил у себя и пропагандировал рукописное сочинение под названием «Чудесное сновидение отца Иоанна Кронштадтского», имеющее злобное антисоветское содержание. В нем возводятся оскорбительные пошлости на трудящихся СССР, свергнувших монархический строй, опошляется социалистическая свобода, в клеветническом и провокационном духе изображаются отношение советской власти к религии, верующим и духовенству, а также пропагандируется необходимость возврата царской династии. «Сновидение…» зачитывалось, в частности, осенью 1956 года в доме гражданина Матвеева в Сызрани в присутствии свидетеля Сабельникова П.П., после одной из нелегальных религиозных служб, которой руководил Буянов.
При обыске у Буянова также было изъято рукописное стихотворение под названием «Жизнь унылая настала», в котором возводится злобная клевета на советскую действительность. Данное стихотворение Буянов в 1956 году зачитывал свидетелю Симанову Н.А., у которого жил на квартире в Сызрани, и на квартире свидетеля Мельникова Н.А. в городе Караганда, куда Буянов в марте 1957 года выезжал для участия в похоронах монахини Варвары.
Также при обыске у Буянова было изъято сочинение, написанное им и начинающееся словами: «В нашем местожительстве было очень много народу разных национальностей и вероисповедания». В этом сочинении Буянов пытался изложить со своей точки зрения историю Русской православной церкви и происходивших в ней расколов, выступая при этом как защитник российской монархии. При изложении он неоднократно допустил контрреволюционные выпады в адрес советской власти и возводил клевету на произошедшие в нашей стране революционные преобразования.
Подсудимый Буянов виновным себя признал частично - только в том, что у него находились изъятые при обыске рукописи «Обращение», «Чудесное сновидение отца Иоанна Кронштадтского», «Жизнь унылая настала» и другие, и в том, что он зачитывал «Чудесное сновидение отца Иоанна Кронштадтского» в квартире Матвеева, а стихотворение «Жизнь унылая настала» - свидетелю Симанову и квартире Мельникова. При этом Буянов отрицал, что он является автором текста, начинающегося словами «В нашем местожительстве было очень много народу разных национальностей и вероисповедания».
Однако судебная коллегия считает совершенные Буяновым преступления полностью доказанными. Обнаружение у него документов антисоветского содержания, кроме его личного признания, подтверждается протоколом обыска в его квартире, подлинниками этих документов, приобщенных к делу в качестве вещественных доказательств, и заключениями графологической экспертизы. Ознакомление с этими документами показывает, что они имеют антисоветское содержание, как это и указывалось органами предварительного следствия, то есть оно направлено на возбуждение враждебного отношения к существующему в СССР государственному строю, и в них возводится клевета на советскую действительность с использованием религиозных чувств граждан.
Объяснение подсудимого Буянова о том, что он не является автором документов, находящихся в деле, неубедительна, так как «Обращение» написано от первого лица, и не могло быть написано ныне покойным Кудрявцевым, как это утверждает Буянов. Надуманность этой версии также подтверждается тем, что на первой странице рукописи указана дата смерти Кудрявцева – 3 апреля 1955 года.
В сочинении, начинающемся словами «В нашем местожительстве было очень много народу разных национальностей и вероисповедания», на обороте страницы 19 указано монашеское имя Буянова – «Анатолий», как автора сочинения. Утверждение подсудимого о том, что это слово могло написать другое лицо с именем Анатолий, выглядит неубедительно.
То обстоятельство, что антисоветские сочинения «Обращение», «Чудесное сновидение отца Иоанна Кронштадтского», «Жизнь унылая настала» и текст, начинающийся словами «В нашем местожительстве было очень много народу разных национальностей и вероисповедания», подсудимым Буяновым в разное время зачитывались разным лицам, подтверждается свидетелями Сабельниковым, Симановым, Мельниковым и Козиной. Тот факт, что стихотворение «Жизнь унылая настала» не только хранилось у Буянова, но и распространялось среди верующих, подтверждается фактом его обнаружения при обыске у Сабельникова и Волченкова.
Попытка Буянова после своего освобождения из колонии восстановить связь с руководящими деятелями ИПЦ – нелегалом-архиепископом Антонием Голынским и нелегалом-епископом Антонием Первовым, подтверждается документами, изъятыми у Буянова при обыске, его поездкой в г. Темиртау к Первову и приездом Первова в Сызрань. Последнее обстоятельство подтверждает также свидетель Матвеев.
Поскольку Буянов, находясь на нелегальном положении, имел несколько фамилий, имен и отчеств, а также монашеское имя Анатолий, судебная коллегия считает, что все этим имена также должны быть указаны в приговоре.
Судебная коллегия Куйбышевского областного суда под председательством предоблсуда Бузанова признала Буянова виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 58-10 ч.2 УК РСФСР, и с применением санкции, предусмотренной ст. 58-2 УК РСФСР, приговорила его к 10 годам лишения свободы с последующим поражением в избирательных правах на пять лет.
***
Дело № 2-90–1959 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 27-30 сентября 1957 года
Подсудимые
Сидоров Иван Павлович, 1906 года рождения, уроженец села Четырла Шенталинского района Куйбышевской области, чуваш, беспартийный, образование 3 класса, женатый, участник Великой Отечественной войны, не судимый, без определенных занятий, проживает в селе Четырла Шенталинского района Куйбышевской области;
Медведева Ульяна Ивановна, 1928 года рождения, уроженка села Четырла Шенталинского района Куйбышевской области, чувашка, беспартийная, образование 7 классов, не замужняя, не судимая, без определенных занятий, проживает в селе Четырла Шенталинского района Куйбышевской области;
Какаров Иван Яковлевич, 1914 года рождения, уроженец села Четырла Шенталинского района Куйбышевской области, чуваш, беспартийный, малограмотный, женатый, имеет на иждивении 5 детей от 4 до 18 лет, инвалид Великой Отечественной войны 2 группы, не судимый, проживает в селе Четырла Шенталинского района Куйбышевской области;
Лукьянова Марфа Игнатьевна, 1911 года рождения, уроженка села Четырла Шенталинского района Куйбышевской области, чувашка, беспартийная, малограмотная, вдова, в селе имеет сына 1941 года рождения, второй сын находится на службе в Советской Армии, не судимая, без определенных занятий, проживает в поселке Киргизовка Шенталинского района Куйбышевской области.
Судебная коллегия по уголовным делам установила, что подсудимые с лета 1957 года являются активными участниками антисоветской подпольной группы сторонников так называемой «Истинно-православной церкви» («ИПЦ») Тихоновского течения, существовавшей Шенталинском районе Куйбышевской области. Указанная группа создалась под влиянием существовавшей на территории Татарской АССР церковно-монархического подполья ИПЦ, которое возглавлялось осужденными в августе 1958 года Ершовым Михаилом Васильевичем, выдававшем себя за «великого князя», и Русаковым Григорием Васильевичем, он же иеромонах Филарет.
Летом 1957 года подсудимые совместно с другими своими единомышленниками ходили на так называемый «святой ключ» в Билярский район Татарской АССР, где установили личную связь с Русаковым и примкнули к антисоветскому подполью ИПЦ, согласившись выполнять все антисоветские установки, исходящие от ее главарей. Сидоров записал название этой нелегальной церковно-монархической организации, по возвращении домой размножил, и один экземпляр передал Лукьяновой.
Подсудимая Медведева привезла в село Четырлу антисоветский документ под названием «Тропари» и распространила его среди своих единомышленников, а подсудимая Лукьянова, раскаявшись перед Русаковым в том, что в прошлом состояла в комсомоле и являлась активистской села, привезла с собой антисоветский документ под названием «Слава», в котором восхваляется бывший император Николай II и руководители подполья ИПЦ, и заставила своего несовершеннолетнего сына Лукьянова Валентина размножить этот документ.
В течение 1957-1958 годов подсудимые неоднократно участвовали в нелегальных сборищах сторонников ИПЦ в селе Аксубаево Татарской АССР и на так называемом «святом ключе» близ села Мерьзень, где получили от Русакова установки о проведении антисоветской деятельности. В январе 1958 года на сборище, происходившем в селе Аксубаево, Русаковым в присутствии Сидорова и Какарова было зачитано письмо Ершова, в котором он требовал укрепления подпольной организации. Осенью 1957 года Какаров предоставил свой дом для проведения нелегального сборища участников группы ИПЦ, проживающих в селах Четырле и Аксакове, в связи с приездом в Четырлу Русакова. О приезде Русакова и об организации сборища Какаров известил участников группы ИПЦ, используя для этой цели своих малолетних детей. На указанном сборище все подсудимые также получили установки на проведение враждебной работы против советской власти.
Летом 1958 года, в связи с приездом в Четырлу Портнова Н.И., одного из участников группы ИПЦ, действовавшей в город Лениногорске Татарской АССР, Сидоров организовал в своем доме сборище отдельных участников группы, на котором сам Сидоров, Какаров и осужденный к данному моменту Портнов, истолковывая отдельные места из евангелия, высказывали враждебность к советской власти и предсказывали якобы предстоящую гибель советского строя.
Летом же 1958 года Медведева и Какаров со своей дочерью Надеждой, 1943 года рождения, посетили город Лениногорск, где дважды принимали участие в нелегальных сборищах сторонников ИПЦ в доме Эскиной У.М. Тогда же Какаров заставил свою дочь Надежду переписать имевшиеся у Портнова Н.И. ответы на вопросы переписного листа к Всесоюзной переписи населения, носившие антисоветский характер. Медведева также переписала указанные ответы, а затем в селе Четырла распространила их среди своих единомышленников.
В 1957-1959 годах подсудимые систематически участвовали в нелегальных сборищах, которые устраивались в их домах, где наряду с отправлением религиозных обрядов Сидоров и Какаров пропагандировали антисоветские идеи ИПЦ, а Сидоров зачитывал имеющиеся у него записи антисоветского содержания под названиями «Тайны божественного провидения» и «Слава», а Медведева зачитывала антисоветский документ «Тропари».
Выполняя установки Русакова и Портнова, подсудимые по сговору с другими участниками группы отказались от участия в выборах органов советской власти, которые проводились в 1957-1958 годах. В конце 1958 и начале 1959 года на нелегальных сборищах подсудимые высказывались за то, чтобы участники группы во время Всесоюзной переписи населения давали ответы в духе идей ИПЦ. На этих сборищах Сидоров и Медведева принимали участие в переводе на чувашский язык текста ответов, привезенных Медведевой от Портнова из г. Лениногорска, а затем подсудимые размножили ответы и снабдили ими участников группы ИПЦ. Во время Всесоюзной переписи населения в январе 1959 года подсудимые Сидоров, Медведева, Какаров и Лукьянова, а под их влиянием и члены их семей, отказались отвечать на вопросы переписного листа согласно инструкции, и настаивали на записи ответов, отражающих антисоветские взгляды сторонников ИПЦ.
Кроме того, в 1957 году Сидоров и Какаров в антисоветском духе обрабатывали Какарова Илью, 1941 года рождения, и Никитину Лидию, 1943 года рождения, которым они предлагали принять монашеский образ жизни, требовали не принимать участия в общественно-политической жизни, запрещали вступать в комсомол, посещать клуб, петь советские песни. Под воздействием враждебной агитации Никитина Лидия склонила свою мать склонила свою мать не участвовать в голосовании на выборах народных судей в конце 1957 года.
Медведева обрабатывала в антисоветском духе ученика 7 класса Мурзина Аркадия, 1944 года рождения, внушала ему антисоветские взгляды сторонников ИПЦ, запретила приходить к ней в дом в пионерском галстуке, дважды оставляла его на сборищах участников группы, склонила его к даче антисоветских ответов во время Всесоюзной переписи населения.
Какаров обработал в антисоветском духе и вовлек в антисоветскую группу ИПЦ свою жену и дочерей.: Веру 1940 года рождения, Надежду 1943 года рождения, Любовь 1946 года рождения, которые приняли монашеский образ жизни, не стали посещать общественные и культурные учреждения, перестали признавать советскую власть.
Лукьянова обработала и вовлекла в группу ИПЦ своего сына Валентина, 1941 года рождения, который принял монашеский образ жизни, выступал против мероприятий советского государства, занимался переписыванием антисоветских рукописей, посещал нелегальные сборища участников группы ИПЦ.
В начале августа 1958 года, приехав на озеро в селе Съезжем Богатовского района Куйбышевской области, Сидоров в группе верующих рассказывала об антисоветской деятельности сторонников ИПЦ, заявляя о том, что они не принимают участия в голосовании на выборах органов власти, не работают в колхозе.
Медведева систематически вела среди населения антисоветскую агитацию. В сентябре 1958 года при встрече с колхозницей Рыбаковой Медведева заявляла о скором приближении «последнего момента» и внушала ей мысль о необходимости выхода из колхоза. В январе 1959 года в магазине села Четырла в присутствии Марковой Медведева говорила о скором возникновении войны и неизбежной гибели в ней всех советских людей, которые не примкнут к ИПЦ. В том же месяце 1959 года Медведева в разговоре с Сидоровым клеветнически отзывалась о коммунизме и советской действительности. В конце января 1959 года она же в присутствии Красновой А.И. высказывала свою враждебность по отношению к советской власти. В феврале 1959 года в беседе с Мурзиной М.Я. она распространяла измышления о гибели советского народа.
В феврале 1959 года в правлении колхоза имени Мичурина в присутствии колхозников Медведева и Лукьянова в своих выкриках угрожали приходом «великого князя» Михаила с войсками и суровой расправой в отношении неверующих.
Лукьянова хранила у себя антисоветские рукописи, вела среди населения антисоветские разговоры. В феврале 1959 года, возвращая свою паевую книжку члена потребкооперации по религиозным убеждениям, Лукьянова высказала Окладовой свое враждебное отношение к советской действительности.
Подсудимые Сидоров, Медведева, Какаров и Лукьянова виновными в предъявленном обвинении себя не признали, хотя подтвердили в зале суда, что они являются активными участниками нелегальной группы ИПЦ, неоднократно встречались с нелегальными руководителями группы, размножали и распространяли антисоветские рукописи, вовлекали в группу ИПЦ своих родственников и знакомых. Однако их виновность полностью подтверждается показаниями других подсудимых, свидетелей, многочисленными вещественными доказательствами.
Судебная коллегия Куйбышевского областного суда под председательством судьи Лавриченко признала подсудимых виновными в совершении преступления, предусмотренного «Законом об уголовной ответственности за государственные преступления», ч.1 ст.7 и ст. 9, и приговорила Сидорова – к 6 годам, Медведеву – к 5 годам, Какарова – к 5 годам, и Лукьянову - к 3 годам лишения свободы, всех - без поражения в избирательных правах.
***
Дело № 2-28–1960 г.
Приговор Куйбышевского областного суда от 10-11 марта 1960 года
Подсудимый
Байлов Иван Кириллович, 1927 года рождения, уроженец села Райлянки Староказацкого района Одесской области, украинец, беспартийный, образование 6 классов, холостой, судимый в 1949 году по ст.54-10 ч.1 УК УССР к 10 годам заключения в ИТК, срок наказания отбыл, работает слесарем-механиком производственной базы треста «Волгоэлектросетьстрой», проживает в г. Ставрополе, пос. Жигулевское море, ул. Куйбышева, д. 18, кв.1.
Судебная коллегия по уголовным делам установила, что Байлов, находясь на службе в Советской Армии, проводил антисоветскую агитацию, за что в 1949 году был осужден. Отбывая меру наказания в исправительно-трудовых лагерях, Байлов не изменил своего враждебного отношения к советской власти, и в 1954 году вступил в сектантское формирование – так называемые «свидетели Иеговы» ильинского направления.
После освобождения из мест заключения в 1955 году Байлов установил связь с сектантскими группами баптистов и адвентистов, существовавших в городах Куйбышеве, Сызрани, Жигулевске. Среди их участников он систематически проводил антисоветскую агитацию: высказывал клеветнические измышления о советской власти, коммунистах, советской молодежи и советской действительности, говорил о якобы скорой гибели советской власти. Также он призывал не подчиняться органам советской власти, уклоняться от службы в Советской Армии, от принятия присяги, и не участвовать в голосовании при выборах в органы советской власти.
Так, в течение 1956-1957 годов в своих неоднократных беседах с Гривой М.С., в 1957-1959 годах на нелегальных сборищах группы сектантов-адвентистов в г. Жигулевске, проходивших в доме Лихтенвальд А.К., осенью 1958 года и в феврале 1959 года в разговорах с Клименко, Тычкиным и Душкой в Куйбышевском молитвенном доме баптистов, а также в беседах с Логиновым и Галкиной, проживающими в г. Сызрани, и в неоднократных беседах с Крейманом при посещении им дома Лихтенвальда, подсудимый Байлов высказывал враждебные измышления в отношении к советской власти. Он предлагал отказываться от службы в Советской Армии, не защищать Родину от ее врагов, не принимать участия в голосовании во время выборов в органы советской власти, не вступать в партию и комсомол, не посещать кино и театры, и т.д.
Летом 1959 года в беседах с работниками предприятия треста «Куйбышевтрансстрой» Войтовым и Каламовым подсудимый Байлов высказывал клеветнические измышления в отношении Конституции СССР и советской действительности. В 1958-1959 годах в разговорах с Мулером, Косенко, Глущенко и Надеждиным, работниками базы треста «Волгоэлектросетьстрой», Байлов допускал враждебные выпады против законов и порядков, существующих в СССР, а в беседах с работницей той же базы Чвановой Байлов клеветал на коммунистов, советскую молодежь и враждебно отзывался о советской печати. В феврале 1959 года Байлов написал и направил руководителям Куйбышевской общины баптистов воззвание, в котором клеветал на советскую действительность и предлагал выступить перед верующими с призывом отказаться от участия в выборах в Верховный Совет РСФСР и местные органы власти 1 марта 1959 года, а также уклоняться от службы в Советской Армии. Кроме того, в 1955-1959 годах подсудимый Байлов изготовил ряд писем антисоветского содержания и хранил у себя дома иеговистскую литературу злобного антисоветского характера.
Не отрицая всех конкретных фактов предъявленных ему обвинений, подсудимый Байлов свою вину не признал, и показал, что, по его мнению, ничего антисоветского описанные выше пункты обвинения не содержат. Однако вина Байлова в полном объеме доказана совокупностью собранных по делу доказательств. Это подтверждается как вещественными доказательствами, так и показаниями свидетелей Логинова, Тычкина, Душки, Креймана, Лихтенвальда А.К., Лихтенвальда К.А., Войтова, Чвановой, Косенко, Мулера, Надеждина и других.
Судебная коллегия Куйбышевского областного суда под председательством судьи Лавриченко признала подсудимого виновными в совершении преступления, предусмотренного «Законом об уголовной ответственности за государственные преступления», ч.2 ст.7 приговорила Байлова к 5 годам лишения свободы без поражения в избирательных правах.
Просмотров: 2306