Узники совести. 1953 год
Международные события года
25 апреля 1953 года в английском научном журнале «Nature» («Природа») вышла статья размером в одну страницу за подписью двоих биохимиков - американца Джеймса Уотсона и англичанина Фрэнсиса Крика. В этой статье они опубликовали данные по рентгенографическому исследованию молекул дезоксирибонуклеиновой кислоты (сокращённо ДНК), выделенной из клеточных ядер. Из приведённых учёными данных следовало, что молекула ДНК представляет собой линейную двойную спираль, состоящую из набора последовательно расположенных пар нуклеотидов – «А-Т» и «G-C». Если развернуть эту спираль в одну линию, то при толщине в 5-7 микрон молекула ДНК вытянется в длину на несколько метров. Как выяснилось при дальнейших исследованиях, именно в ДНК и заключена генетическая информация обо всех свойствах данного организма, которому принадлежит эта молекула. С момента публикации Уотсона и Крика термин «ген» как единица наследственности перестал быть простой абстракцией и воплотился в конкретный материальный носитель в виде определённого участка молекулы ДНК. Ныне выявление спиральной структуры ДНК считается одним из самых выдающихся научных открытий ХХ века. В 1962 году за своё открытие Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик были удостоены Нобелевской премии по физиологии и медицине.
29 мая 1953 года на высочайшую вершину планеты Земля Джомолунгму (она же Эверест) в Гималаях впервые поднялись новозеландец Эдмунд Персиваль Хиллари и шерп Норгэй Тенцинг. Высота этой горы была измерена в 1850-х годах сотрудниками геодезической службы Британской Индии, и впоследствии она была названа по имени руководителя этой службы Джорджа Эвереста. Попытки восхождения на высочайшую вершину предпринимались в 20-х – 30-х годах ХХ века, но все они оказались безуспешными. Первая удача в 1953 году пришла к английской экспедиции под руководством Джона Ханта, в которой участвовало около 400 человек, в том числе 362 непальских носильщика. Для достижения вершины в базовом лагере на высоте 7890 метров на горе Лхоцзе были сформированы две группы. Первая из них в составе Роберта Бурдиллона и Чарлза Эванса вышла на маршрут 26 мая, но вскоре она вернулась обратно из-за поломки кислородной аппаратуры. Хиллари и Тенцинг пошли наверх 28 мая. Вечером они поднялись на высоту 8500 метров и поставили здесь палатку, в которой переночевали. Вершины Джомолунгмы первопроходцы достигли в 11 часов 30 минут 29 мая, и пробыли здесь всего 15 минут. За это время они сфотографировались, поставили государственные флаги и закопали в снегу фотографию семьи Хиллари и две шоколадки как знак подношения богам. Новость о первом покорении Эвереста руководителем экспедиции Хантом была обнародована 2 июня 1953 года – в день коронации Елизаветы II.
16 июня 1953 года в советском секторе Берлина начались выступления рабочих ряда промышленных предприятий. Основным поводом для них стало решение правительства ГДР об увеличении норм выработки на 10 процентов при сохранении прежней оплаты труда. Последовавшее вскоре заявление правительства об ошибочности такого решения и о его отмене оказалось запоздалым. Уже 17 июня выступления переросли во всеобщую политическую забастовку с требованиями отставки правительства и профсоюзного руководства, проведения свободных выборов с участием несоциалистических партий, объединения Германии и прочего. В тот же день к забастовке присоединились предприятия большинства индустриальных центров страны, в городах начались массовые демонстрации и митинги с количеством участников 50-70 тысяч человек. К полудню 17 июня в большинстве районов ГДР было введено чрезвычайное положение, а из Москвы поступил приказ Л.П. Берии о применении советских войск против протестующих. В Берлин вошли советские танки, и вскоре раздались первые выстрелы. Демонстранты кричали: «Иван, вон отсюда!», «Иван, пошёл домой!» Тяжелораненых отправляли в больницы Западного Берлина. По официальным данным, всего в подавлении волнений участвовали 16 советских дивизий и 600 танков. Вечером 17 июня в Берлине действовали около 20 тысяч советских солдат и 15 тысяч служащих казарменной полиции. Опубликованные гораздо позже официальные данные ГДР о жертвах 17 июня (25 человек) считаются заниженными, а цифры западных агентств (507 человек) сильно завышенными. По современным данным Центра исторических исследований в Потсдаме, число подтвержденных жертв составляет 55 человек, из них 4 женщины, а ещё около 20 смертей так и не удалось расследовать. Беспорядки в ГДР прекратились в течение недели, а 29 июня в большинстве городов было отменено чрезвычайное положение. Впоследствии за участие в беспорядках судами ГДР было осуждено свыше 1500 человек, из них 2 – к смертной казни, 3 – к пожизненному заключению, остальные на сроки от 5 до 20 лет.
26 июля 1953 года на Кубе группой революционеров из 165 человек под руководством адвоката Фиделя Кастро Рус было совершено нападение на военные казармы в крепости Монкада, находящейся в городе Сантьяго-де-Куба. Гарнизон казарм в этот момент насчитывал свыше 400 солдат и офицеров, и потому неудивительно, что нападавшие потерпели поражение, а Кастро был захвачен в плен, и впоследствии был приговорён к 15 годам лишения свободы. Однако этот штурм ныне в истории считается началом восстания кубинского народа против диктаторского режима Фульхенсио Батисты, пришедшего к власти в 1952 году в результате военного переворота. В 1955 году Батиста под давлением общественности был вынужден амнистировать Кастро и его сторонников, которые сразу же эмигрировали в Мексику и создали там политическую партию под названием «Движение 26 июля» (сокращённо М-26). В декабре 1956 года на Кубе высадился отряд повстанцев из 82 человек во главе с Фиделем Кастро, который начал партизанскую борьбу в горах Сьерра-Маэстре. К отряду сразу же стали присоединяться крестьяне соседних деревень, а затем и жители городов. В течение 1957-1958 годов революционная армия увеличилась до нескольких тысяч человек. С боями она заняла все провинции Кубы и большинство городов, а 1 января 1959 года отряды повстанцев вошли в столицу страны Гавану. Диктатор Батиста с приближёнными бежал в США, а на Кубе была провозглашена демократическая республика. Ныне 26 июля на Кубе ежегодно отмечается как праздник «День национального восстания».
1 декабря 1953 года в США вышел в свет первый номер журнала «Playboy», основателем и главным редактором которого стал начинающий издатель Хью Хёффнер. На центральном развороте издания была помещена фотография совершенно обнаженной актрисы Мэрлин Монро, что в то время расценивалось как вызов пуританскому обществу. Первый номер был отпечатан тиражом 70 тысяч экземпляров, и Хёфнер поначалу сомневался, что когда-нибудь вообще выпустит второй номер. Однако его опасения оказались напрасными - три четверти тиража разошлись всего лишь за неделю. Уже через 10 лет «Playboy» продавался тиражом более миллиона экземпляров. Главной «фишкой» журнала стало размещение на внутреннем вкладыше журнала фотографий красивых обнаженных девушек, которых стали называть «девушками месяца». В разные годы для журнала позировали ставшие впоследствии мировыми знаменитостями Элизабет Тейлор, Синди Кроуфорд, Памела Андерсон и другие звёзды кино- и шоу-бизнеса. Впоследствии «Playboy» стал также печатать рассказы известных писателей, интервью с ведущими политиками, актёрами, музыкантами, учёными, философами и так далее. В ноябре 1972 году тираж «Playboy» достиг своего пика - более 7 миллионов экземпляров. Хотя журнал успешно распространялся по всему миру, в СССР он был полностью запрещён, а при обнаружении его на таможне нарушителя ожидали серьёзные неприятности. В 1996 году «Playboy» в Лондоне получил международную премию за издательские заслуги, а в 1998 году в Нью-Йорке он вошёл в зал славы Американского общества журнальных издателей. На сегодняшний день «Playboy» по-прежнему остаётся самым продаваемым в мире журналом для мужчин.
Российские события года
13 января 1953 года газеты «Правда» и «Известия» вышли с сообщением о раскрытии «заговора кремлевских врачей» (так называемое «дело врачей»). Девять ведущих медицинских специалистов страны (большинство из них - евреи) обвинялись в отравлении секретаря ЦК А.А. Жданова и начальника Главного политического управления Красной Армии А.С. Щербакова. В ходе следствия двое из арестованных врачей скончались в тюрьме. Далее к расследованию дела в качестве свидетеля привлекли врача-кардиолога Лидию Тимашук, которая дала показания о неправильном лечении Жданова и Щербакова. За помощь следствию Указом от 22 января 1953 года Тимашук была награждена Орденом Ленина, о чём написали во всех советских газетах. Однако почти сразу же после смерти И.В. Сталина «дело врачей» было объявлено фальсификацией. В ночь с 3 на 4 апреля 1953 года всех арестованных по этому делу, а также их жён внезапно вывели из тюрьмы, рассадили по машинам и развезли по домам. Вскоре все они получили документы о своём полном оправдании. Что касается Лидии Тимашук, то Орден Ленина у неё тогда же отобрали «как неправильно выданный в связи с выявившимися в настоящее время обстоятельствами», однако через год она была награждена Орденом Красного Знамени с формулировкой «За трудовые заслуги». Тимашук осталась работать в том же 4-м Главном управлении Минздрава СССР, в 1964 году ушла на пенсию, а в 1984 году скончалась в возрасте 85 лет, всеми забытая.
5 марта 1953 года на даче в Кунцеве умер лидер советского государства Иосиф Виссарионович Сталин. Но ещё раньше, 1 марта, сотрудник охраны дачи Лозгачёв обнаружил Сталина, лежащим без чувств на полу в малой столовой. Утром 2 марта на дачу прибыли врачи, которые диагностировали у вождя паралич правой стороны тела. Тогда же сюда прибыли Хрущёв, Берия, Маленков и Булганин, которые стали совещаться об изменениях в составе Политбюро и о том, как сообщить народу о болезни Сталина. 3 марта в печати и на радио вышло Правительственное сообщение о состоянии здоровья вождя, в котором говорилось, что «товарищ Сталин потерял сознание». В сообщении упоминались такие признаки тяжёлого состояния, как инсульт, паралич тела, агональное дыхание Чейна-Стокса. Сталин скончался 5 марта в 21 час 50 минут, официальная причина его смерти – кровоизлияние в мозг. О смерти Сталина было объявлено по радио 6 марта в 6 часов утра. В тот же день вместо умершего Сталина Председателем Совета Министров СССР был назначен Георгий Максимилианович Маленков. Похороны Сталина состоялись 9 марта и сопровождались гибелью в давке многих людей, пришедших посмотреть на тело почившего вождя. Сталин был похоронен в Мавзолее, над главным входом которого в ночь на 9 марта поместили огромный монолит из черного лабрадора со словами: «Ленин Сталин». Уже 14 марта был избран новый состава Секретариата ЦК КПСС во главе с Никитой Сергеевичем Хрущевым. В стране начиналась новая эпоха – послесталинская, принесшая много перемен, которым история впоследствии дала свои оценки.
26 мая 1953 года началось восстание заключённых Горлага (город Норильск). Но поскольку эти выступления имели ненасильственный характер, а протест выражался лишь в виде отказа от работы, ныне термин «восстание» к событиям 1953 года в Горлаге историки применяют лишь условно. В документах лагерной администрации, прокуратуры и суда того времени протесты заключённых сначала именовались «антисоветским контрреволюционным восстанием», а затем «массовым неповиновением заключённых лагадминистрации». Это было самое продолжительное и массовое выступление в истории ГУЛАГа - с 26 мая по 4 августа, причём волнения происходили сразу во всех шести отделениях Горлага. К концу событий восставший Горлаг поддержали также два лаготделения ИТЛ «Норильлаг». Число одновременно бастующих доходило до 16378 человек. Всеобщая забастовка здесь началась ещё до ареста Л.П. Берии. Предпосылками к ней стало прибытие в Горлаг этапов с заключёнными, уже имевшими опыт участия в лагерных волнениях 1952 года, а также смерть Сталина 5 марта 1953 года. Источники отмечают, что сами выступления были спровоцированы администрацией (стрельба по жилым зонам, убийства охраной ряда заключённых). По данным зампрокурора Норильлага Павловского, участвовавшего в расследовании, в ходе этих событий было убито около 100 человек и ранено более 200. По другим сведениям, было убито около 200 человек, а ранено 400. Спустя несколько месяцев после подавления восстания Горлаг был закрыт, а затем упразднили и сам ГУЛАГ. После передачи лагерей в систему Министерства юстиции условия содержания в них значительно смягчились.
26 июня 1953 года на заседании Президиума ЦК КПСС был арестован глава МВД СССР Лаврентий Павлович Берия. В ходе заседания в помещение вошла группа генералов во главе с маршалом Г.К. Жуковым, которые его и арестовали. А 2 июля 1953 года на Пленуме ЦК КПСС Берия был формально выведен из состава Президиума и ЦК и исключён из КПСС. Только тогда информация об аресте и смещении Берии появилась в советских газетах и вызвала большой общественный резонанс. В постановлении Генерального прокурора Р.А. Руденко от 3 июля 1953 года о заключении Берии под стражу указано, что он «организовал антисоветский заговор с целью захвата власти, хотел поставить МВД над партией и правительством, планировал ликвидацию советского строя и реставрацию капитализма». 7 июля 1953 года по результатам Пленума ЦК КПСС было принято постановление «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия». Информационное сообщение о пленуме опубликовали в газете «Правда» 10 июля, а затем и во всех остальных газетах. Вместе с Берией были арестованы и обвинены как соучастники люди из его ближайшего окружения. Берию и его сподвижников судили в декабре 1953 года специальным судебным присутствием. Все подсудимые были приговорены к расстрелу с конфискацией имущества, и приговор в тот же день привели в исполнение. В настоящее время подавляющее большинство квалифицированных юристов считают, что обвинение Берии в измене родине (ст. 58-1 «б» тогдашнего УК РСФСР) в форме шпионажа является абсурдным. Максимум, что можно было бы инкриминировать Берии и другим участникам того процесса - это должностные преступления. Однако в 2002 году определением Военной коллегии Верховного суда РФ Берия как один из организаторов политических репрессий признан не подлежащим реабилитации.
12 августа 1953 года в CCСР на Семипалатинском полигоне прошли испытания первой в мире водородной (термоядерной) бомбы РДС-6с. Хотя ещё раньше, в ноябре 1952 года, на атолле Эниветок в Тихом океане американцы смогли взорвать термоядерное устройство, это была не бомба в военном понимании, пригодная для транспортировки, а двухэтажное стационарное здание. В отличие от американской конструкции, в СССР удалось создать компактную транспортабельную бомбу, которую можно было на самолёте доставить на территорию противника. Её разработала группа физиков под руководством А.Д. Сахарова и Ю.Б. Харитона при использовании схемы «Слойка». В её внешней оболочке находилось обычное взрывчатое вещество (тротил), в середине между слоями - термоядерное горючее, а в центре – ядерный заряд. Взрывчатое вещество запускали с помощью электродетонаторов, в результате чего происходило сжатие бомбы, ядерный заряд в центре взрывался и смешивался с термоядерным горючим. Начиналась реакция неуправляемого термоядерного синтеза, то есть термоядерный взрыв. Испытание устройства проходило на той же площадке, где в августе 1949 года произвели взрыв первой советской атомной бомбы. Сигнал на подрыв РДС-6с был подан в 7 часов 30 минут утра 12 августа. Мощность термоядерного взрыва составила 400 килотонн – в 20 раз выше энерговыделения первой атомной бомбы. В радиусе 4 км вокруг эпицентра образовалась зона сплошных разрушений, все было выжжено, земля и скалы спеклись в сплошное стекло. А в США смогли испытать компактную водородную бомбу только в 1954 году.
Самарские события года
23 марта 1953 года в Куйбышеве в помещении Окружного Дома офицеров завершился проходивший в течение месяца зональный шахматный турнир РСФСР. Первое место в турнире и право участия в финале первенства РСФСР завоевал в то время мало кому известный студент Куйбышевского индустриального института Лев Абрамович Полугаевский. Финал первенства проходил летом того же года в Саратове, где Полугаевский занял второе место, уступив лишь Рашиду Нежметдинову из Казани. Осенью 1953 года Полугаевский в составе сборной РСФСР выступал на командном чемпионате СССР по шахматам (6-я доска), и стал чемпионом страны в составе команды. Впоследствии он неоднократном становился чемпионом СССР в индивидуальном зачёте, и в 1962 году ему было присвоено звание международного гроссмейстера. В течение 1974-1977 годов Полугаевский неоднократно участвовал в претендентских турнирах на звание чемпиона мира по шахматам, однако выше полуфинала ему ни разу пройти не удалось. Он был тренером-консультантом Анатолия Карпова во время его матчей на первенство мира с Виктором Корчным в 1978 и 1981 годах. Л.А. Полугаевский скончался в Париже в августе 1995 года и там же был похоронен. В память о гроссмейстере в Самаре ныне учреждён турнир-мемориал имени Л.А. Полугаевского.
2 мая 1953 года начался массовый перенос города Ставрополя из зоны затопления Куйбышевского водохранилища. Как вспоминают теперь руководители этих работ, самым трудным делом при переносе домов на новое место оказалось преодоление психологического барьера – нужно было убедить горожан в необходимости разборки домов, их перемещении и строительстве за сосновым бором. Многие не хотели верить, что им предстоит сниматься с обжитого места и начинать новую жизнь в открытом поле. Частные жилые дома Ставрополя и надворные постройки переносились на новое место в основном самими владельцами подворий, а строения, находящиеся на государственном балансе, разбирались, перевозились и заново собирались на новом месте в основном силами заключенных Кунеевского ИТЛ. Всего в течение 1953-1955 годов на новые места было перенесено 1514 дворов колхозников, рабочих и служащих, из них 928 дворов - на территории Ставропольского района, в Шигонском – 526 дворов, и в Жигулёвском – 60 дворов. Впоследствии незатопленными водохранилищем остались только отдельные кварталы Соцгорода, Портпоселка, Комсомольска, Шлюзового, а также большинство участков близ станции Жигулевское море. В ноябре 1953 года в городскую черту Ставрополя, кроме перечисленных выше поселков, вошли также кварталы Четвертый и Пятый. В конце 50-х годов Ставрополь представлял собой молодой перспективный город среди сосновых лесов, который быстро застраивался новыми жилыми домами и социальными объектами.
3 июня 1953 года в Куйбышевском аэроклубе ДОСААФ во время учебного полета произошло крушение самолета Як-18, при котором погибли два человека. Как выяснилось в ходе расследования, один из курсантов аэроклуба Чаплыгин перед стартом с аэродрома в районе села Рождествено взял с собой на борт знакомого подростка, 14-летнего Буркина, которому во время полёта доверил управление летательным аппаратом. В итоге самолёт потерял управление, вошёл в пике и упал в протоку недалеко от села Рождествено. При этом Чаплыгин и Буркин погибли. По факту крушения было возбуждено уголовное дело, по которому к ответственности был привлечён командир звена самолётов Куйбышевского клуба ДОСААФ Пётр Бабёнышев, в чьи обязанности входил контроль за безопасностью полётов. Ему было предъявлено обвинение в том, что он допустил посадку в кабину самолёта несовершеннолетнего пассажира, что в итоге и стало причиной крушения. Но в ходе следствия выяснилось, что командир звена не был в курсе этого несанкционированного полёта, то есть Чаплыгин взял с собой Буркина самовольно, даже не сообщив об этом руководству. По решению суда Бабёнышев был приговорён к пяти годам лишения свободы, которые затем заменили условным наказанием.
13 ноября 1953 года в Куйбышевском областном суде был вынесен приговор по ст. 59-3 УК РСФСР (бандитизм) по делу Ф. Киселёва, М. Карковского, И. Новикова и других преступников (всего 7 человек), которые, освободившись из лагерей Кунеевского ИТЛ в соответствии с «бериевской» амнистией от 27 марта 1953 года, объединились в банду и стали грабить торговые заведения в окрестностях Жигулёвска. Большинство амнистированных после освобождения были зачислены на работу в строительные организации Куйбышевской ГЭС, в том числе водителями грузовиков, и это в дальнейшем облегчило им исполнение преступных замыслов. Так, в ночь на 28 мая 1953 года преступники на автомашине под управлением Карковского приехали в село Валы, где, угрожая ножами сторожу магазина, взломали двери и вынесли отсюда товары на сумму 12580 рублей. На следующую ночь такое же ограбление бандиты совершили в селе Сосновый Солонец, где они связали сторожа, а из магазина забрали товары на сумму 59337 рублей. В течение последующих дней бандиты смогли сбыть часть похищенного через частных лиц, после чего были задержаны милицией. По решению суда семеро непосредственных участников вооружённых налётов на магазины были приговорены к лишению свободы на срок от 10 до 25 лет, и ещё пятерых женщин, скупивших у них краденые вещи, суд приговорил к заключению на срок от 3 до 5 лет.
Главное самарское событие года
23 июля 1953 года в соответствии с определением Куйбышевского областного суда и с Указом Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года был освобождён от принудительного лечения в Чистопольской психиатрической больнице и вышел на свободу житель города Куйбышева Илья Петрович Ярков, 1892 года рождения, до ареста работавший секретарем-машинистом инспекции госкомиссии по сортоиспытанию. Будучи убеждённым сторонником непротивленческого учения графа Льва Николаевича Толстого, Ярков начал проповедовать это учение ещё в дореволюционное время, за что в годы Первой мировой войны был осуждён и отбывал царскую каторгу (рис. 1). От этого наказания он был освобождён по амнистии Временного правительства в марте 1917 года. В советское время за свои «толстовские» взгляды Ярков также неоднократно арестовывался, судился, а в 1941 году за отказ служить в армии был приговорён к расстрелу. Но в итоге его признали душевнобольным и отправили на принудительное лечение. После окончания войны он ещё дважды подвергался такому лечению, и лишь в результате «бериевской» амнистии 1953 года Ярков смог окончательно выйти на свободу.
«Христианский коммунизм»
Поскольку в дореволюционной Российской империи Русская православная церковь была одним из неотделимых звеньев системы государственной власти, то любые религиозные секты, как вступающие в противоречие с официальной православной идеологией, с канонами, традициями и обрядами РПЦ, автоматически становились антигосударственными, антиправительственными элементами. Сам факт принадлежности человека к той или иной секте уже являлся преступлением. В дореволюционных «Уложениях о наказаниях…» для сектантов были предусмотрены либо каторжные работы с большими сроками (до 10-15 лет), либо ссылка на вечное поселение со всей семьёй в отдалённые регионы, обычно в Сибирь, на Дальний Восток или в Закавказье (рис. 2-6).
В свою очередь сектанты тоже отказывались признавать власть, существовавшую в то время в Российской империи. Так, секта духоборов проповедовала следующее: «Никакой земной власти не признаем… Всякую организацию, установленную насилием, почитаем незаконною; такова власть земная и человеческие установления, законы; повиноваться им не желаем, они учат людей убийству… Земля — Божия; она создана для всех равно… У христиан все должно быть общее, ни у кого своего ничего нет… Отечества на земле не знаем… стремимся к отечеству небесному, а земным не дорожим и охранять его не хотим» (рис. 7-9).
Неудивительно, что это отрицание сектантами властной роли РПЦ в Российской империи сразу же постарались использовать различные революционные движения и партии, как только они появились в нашей стране. В их числе были и первые русские марксисты, которые постарались привлечь лидеров русских ересей и сектантских объединений к борьбе против самодержавия и всевластия Русской православной церкви. Об этом на II (Учредительном) съезде РСДРП была принята соответствующая резолюция «О работе среди сектантов», подготовленная В.И. Ульяновым-Лениным и Г.В. Плехановым. В ней было записано следующее: «Принимая в соображение, что сектантское движение в России является во многих его проявлениях одним из демократических течений, направленных против существующего порядка вещей, II съезд обращает внимание всех членов партии на работу среди сектантов в целях привлечения их к социал-демократии. Съезд поручает ЦК заняться вопросом о предложении, заключающемся в докладе т. Бонч-Бруевича» (рис. 10-13).
Упомянутый в этой резолюции доклад Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича – это достаточно уникальное явление в истории российского и советского коммунистического движения. Оказывается, вскоре после Октябрьского переворота 1917 года, и особенно после принятия «сталинского» Уголовного кодекса РСФСР 1926 года его текст был засекречен наравне с ленинским «Письмом к съезду» и некоторыми другими документами. Почему это было сделано, стало понятным в постперестроечные годы, когда исследователи смогли ознакомиться с упомянутым докладом в свободном доступе. Ведь согласно ст. 5810 УК РСФСР выпуска 1926 года (контрреволюционная религиозная агитация и пропаганда) за участие в сектах были предусмотрены немалые сроки заключения в лагерях, что видно из архивов областных и республиканских судов всех регионов бывшего СССР.
Несмотря на то, что доклад «Раскол и сектантство в России» был зачитан в 1903 году на II съезде РСДРП, через 20 с небольшим лет, уже в сталинское время, сам факт его существования тщательно скрывался партийными историками. Их вполне можно понять, поскольку в этом докладе будущий вождь мирового пролетариата отметил наличие в большинстве сектантских установок немало совпадений с линией РСДРП, и в первую очередь их принципиальный отказ от частной собственности и от буржуазного института семьи. И поскольку эти же положения, как известно, были краеугольным камнем также и в воззрениях Карла Маркса и Фридриха Энгельса, что они высказали в своей работе «Манифест коммунистической партии», то эту книгу с легкой руки лидеров русского хлыстовства в их среде в то время называли не иначе, как «Евангелие от Маркса».
Революционная деятельность сектантов не осталась не замеченной после прихода партии большевиков к власти в России в результате Октябрьского переворота. Знаменитый ленинский декрет от 2 февраля 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» во многом урезал права Русской православной церкви, и в то же время не только легализовал многочисленные секты, но и гарантировал им ряд имущественных и налоговых льгот. Впрочем, забегая вперёд, надо сказать, что через 11 лет, уже при Сталине, на деятельность сектантских общин в нашей стране был вторично введён законодательный запрет – такой же, как и при царском режиме.
В 1919 году, в разгар гражданской войны, Ленин издал декрет об освобождении ряда сект от военной службы, который был подтвержден другим декретом в 1920 году. В ответ значительное число сектантов провозгласили себя коммунистами. Подобное явление было особо характерно для духоборов, молокан, новоизраильтян, малеванцев и толстовцев. Впрочем, и «западнические» общины (евангелисты, баптисты, адвентисты 7-го дня) в начале 20-х годов тоже заявили о поддержке большевистской партии.
По окончании гражданской войны сектанты стали естественными союзниками большевиков в деле социалистического строительства. К 1924 году коммунисты даже стали говорить о возможности «блока партии с религиозными течениями». Выступая на XIII съезде РКП(б), председатель правительства А.И. Рыков заявил: «Те сектантские течения, которые под религиозным соусом проводят революционные задачи и которые иногда близки к отрицанию частной собственности, нужно использовать всячески и целиком».
Показательно, что сектанты, покинувшие Россию в дореволюционное время из-за репрессий со стороны РПЦ и Отдельного корпуса жандармов, в начале 20-х годов стали возвращаться в СССР, чтобы принять участие в строительстве новой жизни. Руководитель адвентистов седьмого дня П. Свиридов в 1925 году писал: «Теперь более, чем когда-либо, своевременно и нам совершить духовный сдвиг в деле проповеди троекратной евангельской вести по обширному СССР» (Газета «Голос истины», 1925 год).
В 1924-1925 годах баптистами, евангелистами и адвентистами 7-го дня были подписаны декларации о лояльности и сотрудничестве с большевиками. Впрочем, другие секты сделали это еще раньше. В декларации о лояльности адвентистов 7-го дня было сказано: «Мы убедились в том, что Бог в своем провидении расположил сердце и дал мудрость нашему незабываемому В.И. Ленину и его ближайшим сотрудникам в деле мудрой организации единственного в мире прогрессивного и своевременного аппарата» (Отчет V Всесоюзного съезда адвентистов 7-го дня. - М, 1924, с. 11.)
В 1925 году в журнале «Безбожник» было опубликовано открытое письмо под названием «Социально-революционная роль сектантства», в котором говорилось о революционных заслугах русских сект. Оно было подписано крупнейшими руководителями сектантских общин России, и направлено руководству ВЦИК. Сектанты пытались с максимальной для себя выгодой использовать идеологический союз с большевиками: «Громадное число сектантов в своих проповедях громко уверяют о наступлении коммунизма только при условии массового вступления в секту». Советский исследователь религиозного сектантства А.И. Клибанов высказывал мнение об идеологической связи сектантства с коммунистическим движением, называя секты «коммунистическими образованиями», чьи «коммунистические стремления облеклись в силу исторических условий в религиозную форму».
В 20-е годы не только советское государство шло навстречу сектантам, но и сектанты поддерживали большинство идей молодого государства. Так, члены молоканской коммуны «Новая жизнь» в 1925 году написали в Центральный совет советских молокан следующее: «Коммуна просит, чтобы Советскую власть поддерживали всеми силами и средствами… Ибо власть Советов поставлена и утверждена самим Богом. Партию большевиков-коммунистов считать благословенной Богом, члены их верные служители Божии; это верно, аминь! Мировая революция быстро приближается и исчисляется не годами, а месяцами, Бог ускоряет Свое дело». В целом религиозные революционеры плотно сотрудничали с новой государственной властью.
В 1925 году при Наркомземе был создан особый орган – так называемый «Оргкомсект», или «Комиссия по заселению совхозов, свободных земель и бывших имений сектантами и старообрядцами». Одна из первых сектантских коммун была организована недалеко от города Краснограда Харьковской области, которая называлась «Братский труд». Добросовестный крестьянин и хороший организатор Конрад Калиниченко попросил у властей разрешение на её организацию. В то время государство было радо любому проекту, направленному на решение продовольственной проблемы. Калиниченко получил в свое распоряжение 500 акров добротной земли бывшего барского имения и приступил к работе. Ему удалось собрать и привлечь к труду около 200 адвентистов и других сектантов, живших в округе.
В Крыму в районе Джанкоя несколько бедных адвентистских семей, получив от правительства землю, организовали сельскохозяйственную артель, назвав ее «Новый путь». Еще несколько сектантских коммун были организованы на Украине. Одна из них, в районе Днепропетровска, называлась «Царство света», другая – «Братская любовь». О сельскохозяйственном опыте сектантов говорилось на 1-м Всероссийском съезде сектантских сельскохозяйственных и производственных объединений, организованном большевиками в Москве. Бывший студент Московской духовной академии Иван Трегубов, ставший убежденным толстовцем, а в советское время - инструктором сельскохозяйственных коммун Наркомзема, не уставал убеждать свое начальство, что «коммунизм гораздо успешнее и прочнее насаждается сектантскими коммунами, чем советскими коммунами».
Но уже с конца 20-х годов в сельском хозяйстве начались большие перемены. Большевики, упрочнив свой режим, стали освобождаться от попутчиков, в связи с чем 8 апреля 1929 года было принято постановление ВЦИК РСФСР «О религиозных объединениях», по которому их деятельность сначала сократилась, а потом и вовсе была запрещена.
Советские сектанты
Однако в начале и во время войны гонения на церковь заметно ослабели. Это связано и с самой войной (церковь нужна была для того, чтобы поднять воинский дух людей) и с политикой Сталина. Режим Сталина в сороковые годы уже не был режимом революционной диктатуры, мечты о мировой революции не определяли планов вождя в такой степени, потому его основной целью было укрепление собственной власти, которая хотя и оставалась большевистской, но также учитывала национальные интересы. Официальный атеизм в позднесталинский период был во многом лишь данью традиции, восходящей к ленинскому режиму.
Все это отразилось и на деятельности религиозных сект. В мае 1942 года был создан временный «Всесоюзный совет евангельских христиан и баптистов», который призывал верующих «быть лучшими воинами на фронте и лучшими тружениками в тылу», а в 1944 году был создан «Союз евангельских баптистов СССР». После окончания Великой Отечественной войны большинство общин баптистов, евангельских христиан, пятидесятников и других сект действовали официально.
После смерти Сталина и с приходом Н.С. Хрущева к руководству государством религия вновь становится «врагом». 7 июля 1954 года было подготовлено постановление ЦК КПСС под названием «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения», в котором говорилось, что: «Церковь и различные религиозные секты значительно оживили деятельность, укрепили свои кадры и, гибко приспосабливаясь к современным условиям, усиленно распространяют религиозную идеологию среди отсталых слоев населения. В результате произошло увеличение количества граждан, соблюдающих религиозные праздники и отправляющих религиозные обряды, оживляется паломничество к так называемым «святым местам».
О том, какая ситуация в конце 50-х годов в СССР складывалась вокруг религиозных объединений, можно узнать из статьи Н.А. Струве «Современное состояние сектантства в Советской России», опубликованной в 1960 году в журнале «Вестник Российского студенческого христианского движения (РСХД)» (здесь приводится в сокращении).
«Секты и сектантская идеология являются одной из излюбленных мишеней антирелигиозной пропаганды в Советской России. Объясняется это прежде всего несомненным ростом сектантских организаций — многие из них заметно увеличились по отношению к дооктябрьскому периоду, и появлением целого ряда новых сектантских группировок. Но главная причина кампании против сектантства заключается не столько в количественном составе сект — сектанты составляют незначительный процент по отношению к православному населению, сколько в их настороженном, а часто и открыто-враждебном отношении к советской общественности.
Сектантство — чрезвычайно сложный и многоликий мир. В него входят и старые русские секты — различные ответвления раскола, хлысты, скопцы, духоборы, молокане и т.д.; секты западного происхождения, появившиеся в России во второй половине 19-го века — баптисты, евангелисты, пятидесятники, меннониты и т.д., и секты новейшей формации, отколовшиеся по политическим причинам от православной церкви, или чисто местного характера.
Одной из особенностей сектантства является непрерывное зарождение новых разновидностей сект: так в 1897 г. появились на территории России 9 новых сект, что по мнению известного философа Владимира Соловьева свидетельствовало о религиозной напряженности русского народа, Сорок лет спустя, в 1939 г., в разгар религиозных преследований, на одной только Украине образовалось 12 новых сект; то же явление наблюдается и сейчас. По имеющимся у нас сведениям, самая недавняя секта появилась в 1957 году в Крыму под названием «Основное звено Христа».
Изучение различных сектантских течений, чрезвычайно осложнено отсутствием конкретных данных. Большинство статей и брошюр ограничиваются общими сведениями и становятся крайне сбивчивыми в том, что касается численности, географического распределения и вероучения сект. Единственная научная работа по современному состоянию сектантства ограничивается несколькими районами Тамбовской области, так что выводы ее имеют строго местное значение и не могут распространяться на другие области. Целый ряд сект нам известны лишь по имени, без каких-либо других уточнений
А. Секты русского происхождения, существовавшие до Октябрьской революции.
1. Старообрядческие секты
Старообрядческий раскол, возникший, как известно, в XVII веке на почве исправления богослужебных книг и обрядов, в скором времени остался без иерархической поддержки и распался на два основных течения: поповцев, признающих церковную иерархию, и беспоповцев, отрицающих её, а заодно с нею и все церковные таинства. Поповцы впоследствии раскололись на несколько течений: часть из них присоединилась к православной церкви (1801), другая, самая многочисленная, при содействии бывшего Боснийского митрополита Амвросия, образовала в 1846 г. собственную церковную иерархию — т.н. Белокриницкую, или австрийскую; наконец, третья часть, именуемая беглопоповцами, вербовала священнослужителей среди запрещённых или провинившихся попов Русской православной Церкви. Все эти направления существуют и поныне.
[…]
Часть беглопоповцев организовала в 1923 году свою собственную иерархию при помощи некоего епископа Дистафия. Это направление именует себя Церковью древлеправославных христиан. Во главе её стоит архиепископ Москвы и всея Руси Иоанн. В декабре 1948 года трое священнослужителей этой церкви присоединились к православию. Другая часть беглопоповцев имеет свой центр в городе Куйбышеве (бывш. Самара).
Беспоповцы распались на большое количество различных толков и мелких сект. Основные сохранились и поныне. На Конференции всех церквей и религиозных объединений СССР в защиту мира во всем мире (Загорск, 9—12 мая 1952 года) были представлены следующие толки:
— Объединение старообрядцев-старопоморов Преображенского толка. Основное ответвление так называемых феодосевцев, отвергающих брачную жизнь; центр его находится при Преображенском кладбище в Москве.
— Старообрядцы-гребенщики. Ответвление феодосевцев, признавших в конце концов возможность брачной жизни для своих членов. Географически оно ограничивается Латышской республикой, где имеет около ста общин.
— Литовские старообрядцы, или поморцы. Имеют свой центр в Вильнюсе, где 27 января 1952 года состоялся конгресс старообрядцев в Защиту мира, на котором присутствовало 37 духовных руководителей.
Помимо этих групп, имеются еще «филипповцы», «денисовцы», «кетовцы» и другие. Еще в 1939 году существовали такие крайние беспоповские секты, как «натовцы», «дырники» и «скрытники».
«В отличие от всех других сект, - читаем мы в «Спутнике Атеиста», старообрядчество не занимается активной пропагандой своего учения. Поэтому рост секты происходит в основном лишь за счет семей старообрядцев. Это ограничивает базу распространения секты, но вместе с тем затрудняет и возможности не только лекционной, но и индивидуальной атеистической работы среди членов секты». Антиобщественные взгляды старообрядцев выражаются пассивно. Согласно «Спутнику Атеиста», «не выдвигая каких-либо политических целей, старообрядцы в настоящее время стремятся лишь к тому, чтобы оградить своих членов от влияния жизни. Руководители сект запрещают брить бороду, носить платье современного покроя, пить кофе… Некоторые даже не едят из посуды, к которой прикасался человек другой веры».
2. Хлысты и скопцы
Секта хлыстов — одна из старейших русских сект, появившаяся одновременно с старообрядчеством. Происхождение её до конца не выяснено. Хлысты именуют себя Божьими людьми и верят, что Христос может воплощаться в отдельных людях — христах, отсюда, вероятно, и наименование секты. Хлысты отвергают брак, но в своих экстатических танцах нередко доходят до оргий. Внебрачные дети именуются «христосиками». Сектанты делятся на «новый» и «старый» Израиль в зависимости от интенсивности их «радений». Деятельность секты запрещена советскими законами, и тем не менее она продолжает существовать. Сведения о ней крайне скудные. В гор. Рассказове (Тамбовской области) в 1959 году имелось около 100 хлыстов. «Все они добывают средства продажей овощей, зерна, плодов. Почти все приусадебные участки хлыстов заняты под картофель, для продажи, т.к. сами хлысты не употребляют его в пищу, считая его «чёртовым яблоком».
Скопцы являются разновидностью хлыстовщины. Чтобы не погрешить против обета безбрачия, они прибегают к оскоплению. Секта запрещена советскими законами, и, согласно «Спутнику Атеиста», перестала существовать. Тем не менее её существование признается Большой Советской Энциклопедией 1947 года, и более недавно А. Еришевым.
3. Духоборы, молокане, субботники
Секты духоборов и молокан, именующих себя «духовными христианами», имеют между собой много общего. Обе появились во второй половине XVIII века, не без влияния протестантизма, обе носят ярко выраженный рационалистический характер. Духоборы и молокане отрицают церковную иерархию, таинства и всю православную обрядность. Богослужения их состоят из пения псалмов, к которым молокане добавляют чтение и толкование Библии. Духоборы не признают за Библией значение высшего авторитета.
В отличие от хлыстов, духоборы и молокане стремятся на христианских началах перестроить общественную жизнь. В XIX веке они образовали богатейшие коммуны на реке Молочной. За отказ участвовать в государственной жизни царское правительство выслало большинство духоборов и молокан в Закавказье. В настоящее время духоборы как будто продолжают существовать, но официально они не признаются советской властью. В 1939 году в Грузии (район Богдановка) было еще много сёл, целиком населенных духоборами. Новейших данных о них не имеется. Возможно, что советская пресса избегает о них упоминать ввиду присутствия в Канаде большого количества духоборов и ввиду шагов, предпринятых к их репатриации.
Молокане, напротив, являются зарегистрированной организацией, и были даже представлены на Конференции в Загорске в 1952 году. По словам их представителя, имеется несколько десятков тысяч молокан в одной Азербайджанской республике, в частности в Бакинской области. Общины молокан существуют также и на Дальнем Востоке, и в Молдавии. На Тамбовщине, родине молокан, секта как будто вымирает.
[…]
Молокане запрещают своим последователям ходить в театры, кино, клубы, читать газеты и светскую литературу. В начале XIX века от молокан отделились секты Прыгунов и Субботников. Прыгуны, вероятно под влиянием хлыстов, устраивают на своих молельнях танцы со всевозможными прыжками. В их учение вкрались иудаистические мотивы (соблюдение Субботы, праздника Кущ и т.д.). Деятельность секты отмечается в Шемахинском районе Азербайджанской ССР, в частности в селах Фиолетово-Лермонтово, где проживает Давид Рудометкин, потомок основателя секты Максима Рудометкина. Прыгуны, как и молокане — убежденные единоличники, не вступают в колхозы и посылают детей только в начальную школу.
Субботники — секта с ярко выраженными элементами иудаизма. Они признают Христа лишь как пророка, отвергают Троицу и следуют ветхозаветной обрядности. Перед Второй мировой войной моление субботников отмечалось в Сибири (Старая Зима), на Кавказе (Ессентуки, Прохладненск) и в Западном Казахстане. Имеются в небольшом количестве субботники и на Тамбовщине (30 в городе Рассказове, 15 в гор. Мичуринске). Численность субботников была невелика и до революции (37173 человек в конце XIX столетия).
[…]
Б. Секты иностранного происхождения
Секты иностранного происхождения — баптисты, адвентисты, евангелисты и т.д., появились в России во второй половине XIX века и нашли в русском самобытном сектантстве благоприятную почву для своего развития. Позже, уже при Советском режиме, распространились пятидесятники и иеговисты. В настоящее время самыми распространенными и динамичными сектами являются евангельские-христиане, баптисты и адвентисты седьмого дня.
1. Евангельские христиане, баптисты
Церковь эта состоит из объединения трех сходных, но ранее существовавших отдельно, сект: баптистов, евангелистов (бывших Пашковцев, распространившихся в конце XIX века среди русской аристократии), и евангельских христиан или пятидесятников. Первые две секты объединились в Москве в октябре 1944 г., третья присоединилась к ним год спустя, в августе 1945 г. Но многие евангельские общины, особенно пятидесятники, до сих пор не признают этого объединения и существуют отдельно.
[…]
Советская пресса не скрывает, что среди баптистов много молодежи. «Как-то однажды зашла я, — пишет корреспондентка «Советской России» (9 августа 1959 года), в молитвенный дом баптистов, чтобы ознакомиться с их деятельностью. И каково было моё удивление, когда среди старушек и стариков я увидела десятка два юношей и девушек». Почти все показания бывших баптистов, порвавших с сектой, исходят от совсем молодых людей. «Куйбышевский молитвенный дом баптистов привлекает не только стариков и старух. Вместе с ними приходят и дети, и учащаяся молодежь».
[…]
5. Иеговисты — Свидетели Иеговы
В России иеговизм имеет два направления: ильинское, русского происхождения, и руссельско-рутерфордовское, американского происхождения, которое и называется «свидетели Иеговы». Иеговисты-ильинцы (по имени основателя штабс-капитана Н. Ильина), возникшие в 40-х годах XIX века, проповедовали своего рода манихейство (борьбу между Иеговой-Христом и непокорным сыном Иеговы Люцифером). Упоминая об ильинском направлении, «Спутник Атеиста» ничего не говорит о современном состоянии этой секты. За последнее время в советской печати появилось целый ряд статей, разоблачающих антисоветскую деятельность Свидетелей Иеговы.
Свидетели Иеговы возникли в США в результате раскола секты адвентистов в 1872 г. Современный облик секта приобрела уже в XX столетии, когда во главе её, по смерти Русселя, стал Рутерфорд. Центр секты находится в Бруклине. По своему учению Свидетели Иеговы имеют мало чего общего с христианством. Это своеобразная смесь апокалиптических и теократических чаяний. В результате всемирной войны Армагеддон, Бог Иегова уничтожит с лица земли все существующие государства и создаст свою теократию, в которую войдут только последователи секты.
[…]
Истинно Православные Христиане (ИПХ) и Истинно Православная Церковь (ИПЦ)
За последние два-три года в советской прессе появилось много материала относительно двух новых религиозных групп, отколовшихся от официальной Русской Православной Церкви «в тот период, когда она выступила за лояльное отношение к Советской власти» (тут имеется в виду декларация митрополита Сергия 1928 года. Приверженцы как ИПХ, так и ИПЦ не признают действующих церквей, патриарших церковнослужителей объявляют «слугами антихриста», а себя считают последователями патриарха Тихона и его направления. Сохраняя догматику и обряды православной церкви, они проповедуют скорую гибель мира и расценивают современную эпоху как непосредственное преддверье конца света, когда в мире царствует антихрист. Для того, чтобы прельстить людей, антихрист «расставил свои сети, которых насчитывают до 77». Верующий должен тщательно избегать их, и поэтому не должен работать в колхозе (таково непременное условие для вступления в ИПЦ и в ИПХ), не принимать участия в выборах и общественной работе, подписываться на заём, служить в Советской армии, учить детей.
[…]
Заключение
Наш далеко не полный обзор сектантских группировок в СССР, позволяет нам сделать следующие выводы:
1. Сектантский мир чрезвычайно сложен и многообразен. Трудно говорить о росте сектантства в абсолютном смысле. Поскольку мы можем судить, старообрядчество и вышедшие из него секты сохраняют свои позиции благодаря замкнутой жизни. Старые русские секты продолжают существовать, но уже как пережитки, так как их учение не соответствует современным проблемам. Зато наблюдается непрерывный рост сект западного происхождения: успех их обуславливается их проповедническими методами, (индивидуальная работа), опрощением догматического вероучения и упором на моральную жизнь человека. Наконец, возникло большое количество новых апокалиптических и противогосударственных сект; их деятельность особенно успешна в моменты внутреннего и международного напряжения.
[…]
3. Но значение сектантства не определяется его численностью. В отличие от православной церкви, все сектантские группировки призывают своих членов, каждая по-разному и в разной степени, в соответствии со своим религиозным учением — не принимать участия в тех или иных проявлениях советской жизни. В этом смысле сектантство как целое являет собой социальную оппозицию советской власти и насаждаемому ею строю. В учении сект советские люди, и, в частности, молодежь находят не только утоление своих религиозных чувств, но и возможность выразить оппозиционные настроения.
[…]
Все эти факторы способствовали тому, что сектантство в целом стало одним из самых значительных религиозных и социальных явлений в Советской России» (рис. 14-21).
Опасные толстовцы
Но вернёмся к Илье Петровичу Яркову, который более полувека пропагандировал учение графа Льва Николаевича Толстого, и за свои толстовские убеждения подвергался репрессиям как при царском режиме, так и при советской власти. Но почему же это учение казалось настолько опасным как царским жандармам, так и большевистскому НКВД, что его носителей им понадобилось даже изолировать от общества?
Толстовские религиозные секты возникли в Российской империи в 80-е годы XIX века, после того, как Л.Н. Толстой изложил свои взгляды на христианство в брошюрах «Исповедь» и «В чём моя вера?», в повести «Крейцерова сонат», и особенно в романе «Воскресение». Тогда же начали возникать колонии толстовцев по всей Российской империи. Согласно идеям мятежного графа, колонисты повсеместно отказывались от употребления мяса, алкоголя и табака (рис. 22-24).
Созданное Л.Н. Толстым учение выделялось из числа других свободой от сословных и религиозных рамок, и другими формальными признаками. Мятежный граф отвергал большинство догматов, традиций, таинств и обрядов Русской православной церкви, называя их лицемерными и противоестественными. Толстой отрицал воскресение Христа, а само христианство им воспринималось только в качестве свода морально-этических правил. Толстовцы не признавали церковную иерархию и клир, критиковали Русскую православную церковь и все прочие официальные религии как поддерживающие государственное насилие и общественное неравенство. Предложив свои толкования Евангелия, он считал, что очищает учение Христа от исторических искажений.
Главными же принципами толстовства считаются непротивление злу насилием, нравственное самосовершенствование личности, всеобщая любовь к человеческой личности и ко всему человечеству в целом, отказ от вражды с любым народом («любите врагов ваших»), а также опрощение жизни (слово, изобретённое самим Толстым). Из этих положений логично вытекают такие практические установки, как отказ от воинской службы и уничтожение всего имеющегося оружия, то есть полное разоружение. Именно из-за этих пунктов самарский толстовец Илья Ярков пострадал как при царской власти в начале Первой мировой войны, так и в советские годы во время Великой Отечественной войны, поскольку он отказывался служить в армиях как самодержавного, так и большевистского государства. А такой отказ и при той, и при другой власти являлся государственным преступлением и карался по всей строгости закона.
Вот что было записано в «Кратком информационном отчёте антирелигиозной комиссии ЦК РКП (б)» от 15 сентября 1923 года: «Наиболее вредной в антисоветском и в антимилитаристическом духе в настоящее время является толстовская организация, правда, в значительной степени ослабленная с высылкой ее виднейших вождей, но впитавшая в себя наиболее враждебные элементы. Высланный в Чехословакию Булгаков ведет там активную антисоветскую пропаганду, мало чем отличающуюся от белогвардейской агитации вообще. Характерно, что, когда один из евангелистов защищал точку зрения неповиновения военным властям, прочие участники съезда обижались на него, говорили, что он пропитан толстовским духом».
Вот какие определения выносились в отношении И.П. Яркова при его аресте и при его освобождении.
«Дело № 511 – 1951 г.
Обвинительное заключение УМГБ по Куйбышевской области от 12 февраля 1951 года по следственному делу № 1540. Утверждено начальником Управления МГБ по Куйбышевской области генералом-лейтенантом Ганшиани.
Обвиняемый Ярков Илья Петрович, 1892 года рождения, уроженец города Свердловска, русский, беспартийный, происхождение из кустарей, женатый, с незаконченным средним образованием. В 1928 году Особым совещанием при коллегии ОГПУ был осужден по ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР и приговорен к ссылке на 3 года в г. Мологу. В 1941 году Военным трибуналом в г. Куйбышеве осужден по ст. 193-13 УК РСФСР (уклонение от несения обязанностей военной службы под предлогом религиозных или иных убеждений) к расстрелу. Военной Коллегией Верховного суда СССР приговор был отменен, так как Ярков не подлежал мобилизации в Советскую Армию по возрасту. До ареста работал в г. Куйбышеве секретарем-машинистом инспекции госкомиссии по сортоиспытанию. Обвиняется в преступлении, предусмотренном ст. 58-10 УК РСФСР.
Ярков И.П. арестован УМГБ по Куйбышевской области 12 января 1951 года за антисоветскую деятельность. Расследованием установлено, что Ярков, являясь кадровым сектантом-толстовцем и будучи враждебно настроенным по отношению к советской власти, на протяжении ряда лет вел среди своего окружения антисоветскую агитацию. В период Великой Отечественной войны и до дня ареста он изготовлял рукописи антисоветского содержания, в которых распространял клеветнические измышления о советской действительности, социалистической системе и злобно высказывался по адресу руководителей ВКП (б) и советского государства. В целях активизации своей преступной деятельности Ярков размножал антисоветские рукописи на имевшейся у него пишущей машинке и распространял их среди своих связей.
В процессе следствия Ярков заявил, что в 1945 году он лечился в психиатрической клинике в г. Куйбышеве и до последнего времени находится под наблюдением врача. На основе этого заявления Ярков 17 января с.г. был направлен на судебно-психиатрическую экспертизу на предмет определения его вменяемости и ответственности за совершенное им преступление. Согласно акта № 26 от 17 января 1951 года судебно-психиатрической экспертизы при Куйбышевском психиатрическом диспансере Ярков Илья Петрович подлежит принудительному лечению с изоляцией в психиатрической больнице.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 203 УПК РСФСР следственное дело № 1540 по обвинению Яркова Ильи Петровича направить прокурору Куйбышевской области для передачи в суд на предмет применения к Яркову И.П. меры социальной защиты медицинского характера с изоляцией.
Замначальника 2 отделения следотдела УМГБ Куйбышевской области капитан Тартаковский
Согласен: начальник следственного отдела УМГБ Куйбышевской области подполковник Тихомиров».
«Определение Куйбышевского областного суда от 23 июля 1953 года
По уголовному делу в отношении Яркова Ильи Петровича, 1892 года рождения.
Судебная коллегия установила, что определением судебной коллегии Куйбышевского областного суда от 19 марта 1951 года Яркова Илья Петрович был подвергнут принудительному лечению в психиатрической больнице в соединении с изоляцией, как лицо, представляющее общественную опасность. С января 1951 года Ярков находился в Казанской психиатрической больнице МВД СССР, а с 11 августа 1952 года – на принудительном лечении с изоляцией в Чистопольской психиатрической больнице МВД СССР. Согласно акта Центральной судебно-психиатрической экспертизы комиссии Тюремного управления МВД СССР от 9 июня 1954 года Ярков признан хронически душевнобольным, с диагнозом «шизофрения в состоянии стойкой ремиссии», и в настоящее время, как спокойный и неактивный хроник, не имеющий антисоветских бредовых высказываний, в дальнейшем в принудительном лечении не нуждается. С учетом изложенного судебная коллегия Куйбышевского областного суда считает, что Яркова можно освободить от принудительного лечения и выписать из больницы.
Руководствуясь инструкцией от 25 марта 1948 года № 01/5/5 «О порядке применения принудительного лечения и других мер медицинского характера в отношении психически больных, совершивших преступление», п.п. 20 и 27, а также ст. 462 УПК РСФСР, судебная коллегия под председательством судьи Тютиной определила: принудительное лечение в психиатрической больнице в отношении Яркова Ильи Петровича, 1892 года рождения, прекратить с последующей самостоятельной выпиской его из больницы».
Через два года после освобождения И.П. Ярков, у которого при заполнении различных анкет возникли проблемы в отношении его судимостей, решил окончательно выяснить этот вопрос в областных юридических инстанциях, в связи с чем направил к ним нижеследующее письмо.
«Начальнику Куйбышевского областного управления Министерства юстиции Н. Шульге от Яркова Ильи Петровича, проживающего по адресу: г. Куйбышев, ул. Льва Толстого, д.38, кв. 2.
Заявление.
Прошу направить настоящее мое заявление в тот орган облсуда или прокуратуры, который ведает вопросом о снятии судимости.
Возникает настоятельная необходимость разобраться в вопросе о том, могу ли я считать себя юридически несудимым. Если же по обстоятельствам, которые изложены ниже, судебные или административные органы продолжают считать (числить) меня судимым и в списках судимых, то к кому именно следует мне обратиться по вопросу о снятии судимости?
За годы советской власти меня неоднократно арестовывали и предъявляли обвинение по ст. 58 п.10. Поводом к аресту и преследованию служило наличие у меня определенных (так называемых «толстовских») взглядов; в одном из предъявленных мне (по линии ОГПУ) обвинений я фигурирую под именем или кличкой «анархо-толстовца». Настоящая же причина преследований, как Вам, вероятно, понятно, лежит глубже: она упирается в общую судебно-карательную политику тех, недоброй памяти, лет, связанную с именами Берия и его пособников.
За свои антивоенные взгляды (отказ от военной службы по убеждениям совести, или, что то же самое, по религиозным убеждениям) я во время Первой мировой войны (1914-1917 г.г.) отбывал царскую каторгу и был освобожден по амнистии в феврале 1917 года.
При советской власти в первый раз я был арестован в августе 1928 года. Мне было предъявлено много вздорных обвинений, в том числе и обвинение в «антимилитаристической пропаганде». Спустя несколько месяцев после ареста я был из-под стражи освобожден. Помпрокурора по надзору за органами ОГПУ тов. Аракчеев сказал мне дословно следующее:
- Я в твоём деле, Ярков, не нашел состава преступления и направил его на прекращение в Москву. По службе у тебя ничего нет, у тебя одни убеждения, а за убеждения мы не преследуем.
Таково было мнение прокуратуры, то есть представителя законности, и именно революционной законности.
Однако, несмотря на столь категоричное заявление компетентного представителя прокуратуры, еще несколько месяцев спустя меня вызвали в тогдашнее ОГПУ и предъявили выписку из постановления Особого Совещания при Коллегии ОГПУ о том, что я подлежу ссылке на три года в административном порядке (в г. Мологу Рыбинского округа).
По отбытии трехлетнего срока ссылки меня (в Ташкенте) вторично вызвали в ОГПУ и объявили мне второе постановление того же самого мифического в моих глазах органа (Особого Совещания). Этим вторым постановлением так же без суда и следствия дополнительно к предыдущему «наказанию» я был приговорен еще к трем годам так называемой «высылки» («минус три»).
Наконец по истечении этого второго трехлетия меня еще раз вызвали в ОГПУ и торжественно объявили мне (дословно) следующее:
- Мы вас больше не преследуем.
Спрашивается: если прокурор отказался от обвинения, и, по его словам, направил мое дело на прекращение, а какой-то стоявший над законом и законностью (и попиравший её) орган, некое Особое Совещание, которого я и в глаза никогда не видел, «присудил» меня последовательно сначала к трём годам административной ссылки, а затем (за одно и то же «дутое» преступление) к трём годам административной высылки, то можно ли с юридической точки зрения считать это судимостью?
Но если даже, допустим, это можно (и должно) считать судимостью, то существует же ведь какая-то юридическая или судебная давность! С той поры, как мне в ОГПУ было объявлено, что «мы вас больше не преследуем», прошло ни много ни мало – 21 год. Неужели и до сих пор должна тяготеть надо мною эта мифическая «судимость» - судимость без следствия и суда, судимость «за агитацию», которой фактически не было, что признал и сам прокурор, отказавшись меня обвинять и заявив мне, что он в моем «деле» не нашел состава преступления?
В ноябре 1941 года я был арестован и предан суду военного трибунала по обвинению по ст. 193 п. 13 – отказ от военной службы по религиозным убеждениям (в настоящее время этот пункт в законе не содержится). В декабре 1941 года военный трибунал приговорил меня к высшей мере наказания – «расстрелять, без конфискации имущества, за неимением такового», как было сказано в приговоре.
Спустя 42 дня после вынесения приговора и довольно томительного ожидания приведения его в исполнение мне было объявлено постановление Военной коллегии Верховного суда СССР, согласно которому приговор по моему делу Куйбышевского военного трибунала был отменён.
Вам, как юристу, нечего и доказывать, что отменённый приговор – не приговор. Вроде как бы его вовсе и не существовало.
Спустя две недели после этого я был из-под стражи освобождён, а когда явился в военный трибунал, чтобы узнать причину освобождения, то мне сказали (дословно) следующее:
- Ваше дело прекращено.
А секретарь трибунала даже более того, шепнула мне доверительно:
- За ваше дело многим нагорело…
(«Нагорело», как мне стало известно впоследствии, не от кого иного, как от Михаила Ивановича Калинина).
В общем это был совершенно беспрецедентный в судебной практике тех лет случай, когда приговор к высшей мере наказания не был заменён, как обычно, десятью годами лагеря, а был отменён целиком, да и само дело было прекращено.
Спрашивается: если приговор отменён, а само дело производством прекращено, была ли тут с юридической точки зрения судимость? Имею ли я право, заполняя анкету, сказать о себе «не судим»? Или же мне надлежит все же считать себя судимым и обратиться в какой-либо орган с ходатайством о снятии судимости?
В январе 1951 года я был снова арестован органами бывшего МГБ. В предъявленном мне на арест ордере значилось, что арест произведён в связи с обвинением меня по ст. 58 пункт 10. Однако, как это предусмотрено процессуальным кодексом, предварительного обвинения на 13-й или 14-й день мне предъявлено не было. Самому себя я объясняю это тем, что, очевидно, элементов «агитации» или «пропаганды» следствию в моем деле при всем их желании обнаружить не удалось.
Зато в ходе следствия на первый план рельефно выступили всё те же мои злополучные «убеждения», с позиций которых (в изъятых у меня рукописях) я довольно резко и прямолинейно критиковал многие тёмные стороны осужденного в настоящее время партией и правительством режима, связанного с именами Берии и его приспешников, а заодно – и так называемый «культ личности».
Основываясь на некоторых биографических данных, следствие было направлено на другой путь: постановлением судебно-экспертной комиссии при психиатрической клинике Куйбышевского мединститута я был признан «невменяемым». Это дало возможность без суда и следствия, единственно по мотивам моей якобы «невменяемости», три с половиною года держать меня в тюремных психиатрических больницах МВД (в г.г. Горьком, Казани, Чистополе) на так называемом «принудительном» лечении.
Как Вам, вероятно, известно, это была такая система, как их называет народ, «хитрых домиков», куда можно было легко и удобно прятать с глаз на неопределенные, довольно длительные сроки любого из неугодных бывшему МГБ людей, судебная расправа с которыми по ряду причин была бы нежелательна, или невозможна.
Спрашивается: если обвинительное заключение мне не было вручено, и я до сих пор не знаю, в чем конкретно меня в 1951 году обвиняли, и если само следствие по моему делу было прервано или прекращено, а сам я был (искусственно) признан «невменяемым», то дает ли все это право и основание считать меня судимым?
Состоявшимся, вероятно, в июле 1953 года постановлением Куйбышевского облсуда мое дело было прекращено, и сам я (в августе) был из-под стражи освобождён. Как сказано в выданной мне при освобождении справке, «дело» мое прекращено в порядке инструкции от 25 марта 1948 года № 01/5/5 п.п. 20 и 27, и ст. 462 УПК РСФСР.
Могу ли я на основании имеющихся данных о прекращении моего дела считать себя не судимым, или же мне надлежит обратиться к кому-либо с вопросом о снятии судимости?
На все вышеизложенные вопросы мне хотелось бы иметь ясные и недвусмысленные ответы.
И. Ярков. Г. Куйбышев. 1 октября 1955 года».
И довольно скоро Яркову пришел ответ от председателя Куйбышевского областного суда Н.М. Бузанова, из которого явствовало, что судимостей у заявителя больше нет.
«Гр-ну Яркову Илье Петровичу, проживающего в г. Куйбышеве, ул. Льва Толстого, д. 38, кв. 2.
На Ваше заявление от 1 октября 1955 года, адресованное на имя начальника Управления Министерства юстиции по Куйбышевской области по вопросу снятия судимости, разъясняю. Поскольку мера наказания по приговору за 1928 год по ст. 58-10 УК РСФСР не превышала 5 лет лишения свободы, в силу Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года «Об амнистии» судимость с вас снята.
По материалу, возбужденному в 1951 году по ст. 58-10 УК РСФСР, определениями Куйбышевского областного суда от 19 марта 1951 года и от 23 июля 1953 года дело производством прекращено.
Председатель Куйбышевского областного суда Бузанов».
«Государство без любви»
Ещё нужно остановиться на такой весьма распространенной в 50-х годах в Среднем Поволжье секте, как христововеры (они же хлысты). В течение 1949-1952 годов в Куйбышевском областном суде прошла серия закрытых судебных процессов, на которых рассматривались дела хлыстов, действовавших на территории Куйбышевской и Чкаловской (ныне Оренбургской) областей в нелегальных условиях. По данным НКВД-КГБ, с начала 30-х годов общая численность хлыстовской общины в Среднем Поволжье колебалась от 100 до 200 человек.
На момент ликвидации секты органами госбезопасности в 1949 году её духовным наставником («пророком») был 47-летний Александр Стрельников, житель города Бузулука Чкаловской области. В главе сектантов, по данным следствия, он встал после того, как в 1946 году был арестован 65-летний Владимир Чернов, предыдущий руководитель средневолжских хлыстов, до этого в течение длительного времени находившийся на нелегальном положении. Как выяснилось, Чернов приобщился к сектантскому учению еще в 1904 году, в 20-летнем возрасте, а к началу 20-х годов получил большую известность, что позволило ему стать хлыстовским пророком всей общины Среднего Поволжья.
Справка. Христововеры (они же хлысты, «люди божьи») – одна из форм старого русского сектантства, возникшая в центральных российских губерниях во второй половине XVII века. Основателем секты считается костромской крестьянин Даниил Филиппович (Филиппов). Хлысты отвергали главенство Русской православной церкви во имя авторитета святого духа, чем выражали протест против ее идеологического засилья в обществе. Сектанты объединялись в общины («корабли») во главе с «христами» и «богородицами». Их моления (радения) представляли собой коллективные пляски с «хождением в духе», с самобичеванием и впадением в экстаз. Характерная черта христововерия – строжайший аскетизм в быту и пище и отказ от церковного брака и семьи. При этом мужчины-хлысты имели «духовных жен», которые давались им «христами» или «пророками» на радениях. Хлысты всячески оправдывали и поощряли внебрачные отношения мужчин и женщин, в том числе и «свальный грех» (по-современному – групповой секс). Согласно учению хлыстов, плотские связи «духовного мужа» и его «духовных жен» не составляют греха, ибо здесь проявляется уже не плоть, а духовная любовь («христова любовь») (рис. 25-28).
История преследования хлыстовской секты официальной властью уходит своими корнями в середину XIX века, когда в «Уложение о наказаниях» Российской империи был введен специальный Раздел II «О преступлениях против веры и о нарушении ограждающих оную постановлений». В нем подробно перечислялись различные виды ересей, толков и расколов, нарушающих целостность Русской православной церкви. Принадлежность к ним влекла за собой уголовную ответственность, в том числе лишение всех прав состояния и ссылка в отдаленные провинции государства. Конечно же, в перечень еретических сект тогда попали и все христововерческие (хлыстовские) организации. Как известно, к хлыстовской общине принадлежал и знаменитый авантюрист Григорий Распутин (Новых). Он сыграл немалую роль в дискредитации членов царской семьи и последующем падении монархии в России (рис. 29-31).
В 1902 году Владимир Ульянов, уже в то время ставший одним из лидеров русских социал-демократов, дал поручение своему соратнику Владимиру Дмитриевичу Бонч-Бруевичу (впоследствии крупный советский ученый и партийный деятель) собрать материал о российских православных сектах и об их учениях. По словам Бонч-Бруевича, Владимиру Ульянову особенно симпатичными показались хлысты: «Эта секта наиболее воинственная по своим воззрениям, наиболее сплоченная и организованная… Хлыстовская тайная организация, охватившая огромные массы деревень и хуторов юга и средней части России, ныне распространяется все сильней и сильней».
Сам Бонч-Бруевич в своих трудах писал о хлыстах так: «Сектантство следует характеризовать как одно из демократических течений, направленных против существующего порядка вещей… С политической точки зрения хлысты потому заслуживают нашего особого внимания, что они являются страстными ненавистниками всего, что исходит от духовенства и правительства… Я убежден, что при тактичном сближении революционеров с хлыстами мы можем приобрести там очень много друзей».
В советское время сам факт симпатий Владимира Ильича к хлыстам тщательно скрывался партийными историками. Их вполне можно понять, поскольку в этом докладе будущий вождь мирового пролетариата отметил наличие в хлыстовской идеологии немало положительных моментов, и в первую очередь такие: «Их учение… впитало в себя многое из христианского коммунизма, а именно - уничтожение частной собственности и буржуазного института семьи». А поскольку эти же положения, как известно, были краеугольным камнем также и в воззрениях Карла Маркса и Фридриха Энгельса, которые они высказали в своей работе «Манифест коммунистической партии», то эту книгу с легкой руки лидеров русского хлыстовства в их среде в то время называли не иначе, как «Евангелие от Маркса». И сейчас нет никакого сомнения в том, что в 30-х - 40-х годах лидер средневолжских хлыстов Александр Стрельников каким-то образом смог ознакомиться с текстом доклада Ленина на II съезде РСДРП или хотя бы с его тезисами, поскольку он совсем неспроста называл себя в своих трудах его последователем.
Законодательный запрет на деятельность хлыстовских общин в СССР был введен при Сталине в 1929 году. С этого момента пророки христововеров снова, как и при царском режиме, перешли на нелегальное положение. Впоследствии большинство из них было выявлено агентурой НКВД и расстреляно, однако некоторые из хлыстовских пророков, в частности, Чернов и Стрельников, проработали в подполье вплоть до конца 40-х годов.
Что же касается упомянутого дела Александра Стрельникова, то в ходе судебного процесса, состоявшегося в 1950 году, было установлено, что «подсудимый, будучи враждебно настроенным к существующему в СССР строю, не занимался общественно-полезным трудом, а на протяжении 1946-1950 годов создавал антисоветские группы сектантов-хлыстов и руководил ими. Используя религиозные предрассудки несознательных граждан, подсудимый организовывал нелегальные сборища сектантов, во время проведения которых занимался контрреволюционной деятельностью, распространял клевету на советскую власть, советское правительство и руководителей ВКП (б)». Также в материалах дела было записано, что «Стрельников вовлекал в секту молодых женщин, с которыми затем сожительствовал. Это обстоятельство подтверждается как признаниями самого подсудимого, так и показаниями этих женщин, членов его секты».
На суде в качестве вещественных доказательств демонстрировались антисоветские труды Стрельникова, которые им были написаны в период 30-х – 40-х годов. В виде рукописей они распространялись среди населения не только на территории Куйбышевской и Чкаловской областей, но и в других регионах СССР, во время поездок по ним самого подсудимого и его последователей. Главная книга Стрельникова носила название «О священном коммунизме». Среди прочих рукописей преобладали работы философского характера (рассказы «О беседе трех научных работников», «Три страдальца», «О научном костюме», «За священную науку вновь страданья начались»). Однако здесь также были статьи и стихи, прославляющие внебрачные связи, свободную и всеобщую любовь – «О фотографе», «О мужчине и женщине», «О безбрачии», «Об открытой любви», и другие. В них автор писал, что советские люди, по его мнению, «невинно страдают за любовь и правду». Следствие дало следующую оценку литературным произведениям подсудимого: «В них Стрельников опошлял учение марксизма-ленинизма, призывал советский народ строить свою жизнь по так называемой «науке Стрельникова» и по «свободной любви».
Впрочем, главным пунктом обвинения, предъявленного Стрельникову, были вовсе не стандартные фразы «о контрреволюционной деятельности», которые в то время записывались в приговор практически любому врагу народа. Особое возмущение следственной группы и руководства КГБ вызвал тот факт, что лидер сектантов, оказывается, в своих трудах именовал себя не иначе, как последователем В.И. Ленина и основателем особой организации под названием «хлысты-миротворцы». По его словам, вождь мирового пролетариата был сторонником слияния марксистского и христианского учений, однако по причине своей ранней смерти так и не смог довести свою идею до практического воплощения. А пришедшие вслед за Лениным руководители государства, по мнению Стрельникова, не только не развили учение своего вождя, но и превратили СССР в государство, в котором «нет человеческой любви». У такого государственного строя, предрекал новоявленный пророк, отсутствует будущее, и потому его рано или поздно ждет неминуемый крах.
Судебная коллегия в конце слушания дела признала, что за свою антисоветскую деятельность подсудимый вполне заслуживает расстрела. Однако из-за того, что в СССР в тот момент была отменена смертная казнь, Стрельникова приговорили к 25 годам заключения без конфискации имущества, в связи с отсутствием у него такового. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев кассационную жалобу Стрельникова, постановила приговор Куйбышевского областного суда по его делу оставить в силе, а кассационную жалобу без удовлетворения.
В течение 1950-1953 годов по «делу Стрельникова» в общей сложности было осуждено около двух десятков членов секты хлыстов, проживавших в городах Абдулино, Бугуруслан, Бузулук и Новосергиевск Чкаловской области, в городе Кинель Куйбышевской области, а также в городе Куйбышеве - на Безымянке, в поселках Кряж и Зубчаниновка. Всем им вменялись в вину примерно одни и те же пункты: «переписывание и распространение среди населения антисоветских рукописей Стрельникова, систематическая организация нелегальных сборищ сектантов-хлыстов на своих квартирах, распространение клеветнических измышлений о советской действительности, провокационных слухов о якобы предстоящем изменении существующего в СССР социалистического строя».
Среди подсудимых оказались люди разных возрастов и социальных слоев: прораб завода № 35 в Куйбышеве 50-летний Иван Давыдов, 63-летний пенсионер Иван Ершов, машинист железнодорожной станции Кинель 45-летний Алексей Носов, шофер одного из предприятий Зубчаниновки 46-летний Петр Гуляев и другие. Наиболее активными последователями учения Стрельникова, как выяснило следствие, были 62-летний зубчаниновский пенсионер Ефим Кожевников, плотник Куйбышевского мехзавода 55-летний Павел Данчин, и сожительница последнего 28-летняя Александра Салова-Данчина, которая в течение всего периода расследования «дела хлыстов» успешно скрывалась от следственных органов. Эти трое, кроме всего прочего, обвинялись также «в вербовке в секту новых людей, в первую очередь молодых женщин в возрасте от 18 до 25 лет, для чего подсудимые выезжали в разные города СССР и проводили там нелегальные сборища сектантов, выступая на них с проповедями антисоветского и аморального содержания». Впоследствии на судебных процессах в качестве свидетельниц выступило около 40 таких женщин, которые признались, что после вовлечения в секту они становились «духовными женами» как самого Стрельникова, так и некоторых подсудимых, а также неоднократно участвовали в сборищах «открытой любви».
Все подсудимые по процессам в рамках «дела хлыстов» были признаны виновными по ст. 58-10 УК РСФСР (контрреволюционная религиозная агитация и пропаганда) и получили каждый от 5 до 25 лет лишения свободы в лагерях. Но после смерти И.В. Сталина и начала «хрущевской оттепели» большинство осужденных по этим делам были признаны «узниками совести», а затем реабилитированы и получили свободу. Последним из них из-за колючей проволоки вышел Александр Стрельников. Но это произошло уже после того, как в 1960 году был принят новый УК РСФСР, который отменил действие печально известной 58-й статьи «сталинского» Уголовного кодекса (рис. 32-34).
Валерий ЕРОФЕЕВ.
Литература
Белов А. Секты, сектантство, сектанты. М., Политиздат, 1978.
Бонч-Бруевич В.Д. Животная книга духоборов. Спб., 1909.
Бонч-Бруевич В.Д. На заре революционной пролетарской борьбы. - М.: Федерация, 1932.
Бонч-Бруевич В.Д. Раскол и сектантство в России. - Избранные сочинения, Т.1, М. Изд-во АН СССР. 1959.
Бонч-Бруевич В.Д. Избранные сочинения в трёх томах. М.: Изд-во АН СССР, 1959—1963.
Бонч-Бруевич В.Д. Воспоминания. М.: Худож. лит., 1968. 206 с.
Бонч-Бруевич Владимир Дмитриевич // Деятели революционного движения в России : в 5 т. / под ред. Ф. Я. Кона и др. — М. : Всесоюзное общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев. 1927—1934.
Карташёв А.В. Очерки по истории русской церкви. (Собрание сочинений в 2-х томах). М., Терра, 1992.
Клибанов А.И., Когдан Ю.А., Сурикова К.Б., Шейнман М.М. Краткий очерк общественно-политической и научной деятельности [В.Д. Бонч-Бруевича] // Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич: [1873-1955] / вступ. статья Г.И. Петровского; [«Краткий очерк обществ.-полит. и науч. деятельности»]. — М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1958. — С. 13—27. — 122 с. — (Материалы к биобиблиографии ученых СССР; вып. 5. Серия истории).
Клибанов А.И. В.Д. Бонч-Бруевич и проблемы религиозно-общественных движений в России // Бонч-Бруевич В.Д. Избр. соч. — М.: Изд-во АН СССР, 1959. Т. 1. С. 7—28.
Клибанов А.И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М., Политиздат, 1973.
Критика религиозного сектантства (опыт изучения религиозного сектантства в 20 – начале 30-х годов). М., Политиздат, 1974.
Никольский Н.М. История русской церкви. М. Политиздат, 1985. 448 с.
Пругавин А.С. Монастырские тюрьмы в борьбе с сектантством. М., 1905.
Пругавин А.С. Раскол и сектантство в русской народной жизни. М., 1905.
Пругавин А.С. Религиозные отщепенцы. Очерки современного сектантства. Два выпуска. СПб. 1907.
Русское православие. Вехи истории (Науч. ред. проф. А.И. Клибанов). М., Политиздат, 1989, 719 с.
Фельштинский Ю.Г. Вожди в законе. М.: Терра, 2008. 384 с.
Эткинд А. Хлыст: секты, литература и революция. М., 1998.
Узники совести. 1953 год. Документы
Просмотров: 4130