Хлебные фальшивки. 1944 год

Международные события года

6 июня 1944 года в результате высадки англо-американских войск в Нормандии (северная Франция) был открыт Второй фронт в Европе. Эта операция под кодовым наименованием «Оверлорд» (англ. overlord — верховный владыка, повелитель) по масштабу и количеству участвовавших в ней сил и техники стала крупнейшей высадкой десанта во всей Второй мировой войне. Со стороны Франции побережье обороняли войска немецкой группы армий «Б» под командованием генерала-фельдмаршала Эвина Роммеля в составе 528 тысяч человек, двух тысяч танков, 6,7 тысячи орудий и минометов при поддержке авиации в составе 160 самолетов. Но при этом силы союзников под командованием генерала Дуайта Эйзенхауэра состояли из 2,8 миллиона человек, около 10,9 тысячи боевых и 2,3 тысячи транспортных самолетов, около 7 тысяч кораблей и судов. Сосредоточив за трое суток на захваченных плацдармах до 12 дивизий, союзные войска 9 июня перешли в наступление. К исходу 12 июня они заняли побережье протяженностью 80 километров по фронту и 13-18 километров в глубину. К 30 июня плацдарм союзников достигал 100 километров по фронту и 20-40 километров в глубину с находившимися на нём англо-американскими войсками, с 23-мя аэродромами для базирования тактической авиации. Им противостояли 18 немецких дивизий, понесших в предыдущих боях большие потери. Постоянные удары авиации союзников и французских партизан по их коммуникациям ограничивали возможности немецкого командования по переброске войск из других районов Франции. Главной причиной, не позволившей усилить войска вермахта на западе, явилось наступление советских войск в Белоруссии. В результате операции «Оверлорд» союзные экспедиционные силы, имея абсолютное господство в воздухе и на море, серьёзно расширили стратегический плацдарм в Нормандии и сосредоточили на нем большое количество сил и средств для последующего наступления во Франции, Бельгии и Голландии.

 

20 июля 1944 года в ставке фюрера «Волчье логово» в Растенбурге произошло самое известное покушение на Адольфа Гитлера, которое совершили полковник штаба резерва сухопутных войск граф Клаус Шенк фон Штауффенберг и его адъютант обер-лейтенант Вернер фон Хефтен. Их действия были частью заранее спланированной операции под кодовым названием «Валькирия», а в истории она известна также как «Заговор генералов», или «Заговор 20 июля». На неё пошла часть немецкого генералитета и высшего офицерства, предвидя неминуемое поражение Германии во Второй мировой войне, а конечной целью их действий было устранение Гитлера и заключение сепаратного мира с западными державами. Вообще же фюрера за всю историю его правления Германией пытались убить не менее 30 раз, однако по разным причинам эти покушения проваливались или вообще не состоялись. Что касается событий 20 июля, то Штуффенберг в тот день пронёс бомбу в своём портфеле в ставку Гитлера, где проходило очередное совещание. Поставив портфель с активированным взрывателем в нескольких метрах от ног фюрера, Штуффенберг под предлогом необходимости позвонить вышел из помещения. Однако Гитлер спасся буквально чудом, так как кто-то из офицеров подвинул портфель с взрывным устройством на несколько метров в сторону, за тумбу стола. Сильный взрыв привел к гибели четырёх человек, остальные присутствующие получили ранения или повреждения различной степени тяжести. Гитлер также был ранен, но остался жив и в сознании. Расследование выявило широкий заговор – было арестовано более 7 тысяч человек, из них около 200 человек казнены. Штауффенберга, Хефтена и еще нескольких заговорщиков расстреляли уже на другой день, а остальное немецкое Сопротивление в итоге было разгромлено.

 

8 сентября 1944 года с полигона Пенемюнде (Восточная Германия) состоялся первый боевой пуск германской ракеты Фау-2 (нем. V-2, от слова Vergeltungswaffe - «оружие возмездия»), разработанная конструктором Вернером фон Брауном. Первую ракету Фау-2 запустили в сторону Парижа, в то время уже захваченного союзниками, а дальнейшие пуски проводились на Лондон. На полгода раньше, начиная с 13 июня 1944 года, немцы уже начали обстрел Лондона крылатыми ракетами (самолётами-снарядами) Фау-1. Но более эффективной в боевом применении показала себя именно Фау-2 - первая в мире баллистическая ракета дальнего действия. Всего было запущено 3225 таких ракет, из которых цели достигли лишь около 50%, остальные взорвались в воздухе или упали в море. От действия Фау-2 на Британских островах погибло около 2700 человек, в основном жители Лондона. Эта ракета была одноступенчатой, имела жидкостный ракетный двигатель, запускалась вертикально, оснащалась программным механизмом и приборами для измерения скорости. Максимальная скорость полёта — до 1,7 км/с (6120 км/ч), дальность полёта достигала 320 км, высота траектории — 100 км. Боевая часть вмещала до 800 кг аммотола. «Фау-2» является первым в истории объектом, совершившим суборбитальный космический полёт, достигнув в 1944 году при вертикальном запуске высоты в 188 км. После окончания войны она стала прототипом для первых баллистических ракет в США, СССР и других странах.

 

23 октября 1944 года началось крупнейшее в истории морское сражение между американским и японским императорским флотами в районе острова Лейте (Филиппины). За два с половиной года до этих событий генерал Дуглас Макартур под ударами японских армий был вынужден оставить Филиппины, и лишь осенью 1944 года он сумел убедить президента Франклина Рузвельта, что настало время для возвращения островов. Для такой операции ВМС США собрал огромные силы, в том числе 8 тяжёлых и 24 лёгких авианосца с более чем 1700 самолётами. Японцы понимали, что с такой армадой им будет очень трудно сражаться, но верховный главнокомандующий Соэму Тоеда заявил, что, если Япония потеряет Филиппины, то в дальнейшем флот для неё больше не будет иметь никакого значения. В итоге японцы пошли ва-банк и атаковали американцев сразу с четырех сторон. Сражение у острова Лейте длилось четыре дня и представляло собой серию боев и боевых эпизодов, происходивших на расстоянии сотен миль один от другого. Наиболее важными из них были бои в море Сибуян (24 октября), в проливе Суригао, у мыса Энганьо и в районе острова Самар (25 октября). Несмотря на то, что 25 октября 1944 года для поражения судов противника японцы впервые в истории войн применили отряд лётчиков-камикадзе во главе с лейтенантом Юкио Сэки, американцы к исходу Лейтенского сражения смогли уничтожить из состава японских морских сил четыре авианосца, три линкора, десять крейсеров и девять эсминцев. В результате этой битвы японский императорский флот практически перестал существовать, а военно-морской флот США получил полное превосходство на Тихом океане.

 

16 декабря 1944 года началось наступление немецко-фашистских войск против англо-американских союзников в районе города Арденны (юго-запад Бельгии). Главной целью этой операции было изменение обстановки на всём Западном фронте, разгром англо-американских войск и конечном счёте склонение их к сепаратным переговорам о мире, чтобы полностью прекратить боевые действия на Западе и затем перебросить немецкие армии на Восток, против советского наступления. В начале операции гитлеровцам удалось прорвать фронт англо-американских войск на участке в 80 км, углубиться в прорыв на 90 км и захватить в плен 30 тысяч американских солдат и офицеров. К началу января 1945 года положение союзников в Арденнах стало совсем критическим. В итоге Черчилль 6 января обратился с посланием к Сталину, в котором, в частности, писал: «На Западе идут очень тяжелые бои… Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января…» Выполняя эту просьбу союзников, Красная Армия 12 января, на две недели раньше намеченного срока, перешла в наступление на широком фронте от Балтийского моря до Карпат. В итоге командующий немецкими силами на Западе генерал-фельдмаршал Г. Рунштедт был вынужден снять с Западного фронта 6-ю танковую армию СС, а затем ещё 16 дивизий и отправить их на восток. Уже в конце января союзники ликвидировали Арденнский выступ и двинулись вглубь Германии.

 

Российские события года

1 января 1944 года по Всесоюзному радио впервые прозвучал новый государственный Гимн СССР. До этого дня гимном страны был «Интернационал», написанный ещё в 1871 году как гимн Парижской Коммуны. В дальнейшем он сохранился в качестве партийного гимна КПСС. Текст был написан поэтами С.В. Михалковым и Г.А. Эль-Регистаном, музыка — композитором А.В. Александровым. В словах и мелодии нового гимна нашли выражение исключительная роль русского народа в создании и защите первого в мире социалистического государства рабочих и крестьян, нерушимая дружба советских народов, непобедимость Красной Армии, воодушевление свободного социалистического труда, который преодолевает все препятствия, возникающие на пути к коммунизму. В гимне подчеркивалось, что победы, добытые советским народом в труде и в боях, неотделимы от Коммунистической партии, от имён Ленина и Сталина. («Нас вырастил Сталин — на верность народу, на труд и на подвиги нас вдохновил»). С 1956 года, в связи с развенчанием культа личности Сталина, гимн СССР стал исполняться в инструментальной версии, без слов. Лишь в 1977 году, в ходе принятия новой конституции СССР, С.В. Михалкову было поручено изменить строки, где упоминался И В. Сталин. Теперь они стали звучать так: «Партия Ленина — сила народная нас к торжеству коммунизма ведет!» Вторую жизнь гимн обрёл в 2001 году, когда музыка А.В. Александрова стала основой нового гимна Российской Федерации. Сергей Михалков написал новые слова к ставшей всенародно любимой музыке гимна. Из текста советского гимна в российский перешла лишь одна строчка: «Славься, Отечество наше свободное».

 

14 января 1944 года началась Красносельско-Ропшинская операция Ленинградского и Волховского фронтов, конечной целью которой было окончательное снятие блокады вокруг города на Неве. Эту блокаду немецко-фашистские войска создали в сентябре 1941 года, и она существовала до 18 января 1943 года, когда её удалось прорвать южнее Ладожского озера. Через образовавшийся коридор шириной 8-10 км была проложена железная дорога, по которой с Большой земли в Ленинград пошли поезда с продовольствием, вооружениями и прочими припасами. Однако этот коридор постоянно простреливался фашистской артиллерией, из-за чего транспортное снабжение было неустойчивым. Лишь 14 января 1944 года советские войска перешли в наступление с Ораниенбаумского плацдарма на Ропшу, а 15 января от Ленинграда на Красное Село. После упорных боев 20 января советские войска соединились в районе Ропши и ликвидировали окружённую Петергофско-Стрельненскую группировку врага. К 27 января 1944 года войска Ленинградского и Волховского фронтов сломали оборону 18-й немецкой армии, разгромили ее основные силы и продвинулись на 60 км в глубину. Видя реальную угрозу окружения, немцы оставили Красное Село, Пушкин и Павловск. В итоге 27 января стало днём полного освобождения Ленинграда от блокады. В этот день на берегах Невы был дан праздничный салют.

 

23 февраля 1944 года началась депортация чеченцев и ингушей (операция «Чечевица») с территории Чечено-Ингушской АССР и Дагестанской АССР в Среднюю Азию и Казахстан, которая продолжалась до 9 марта. В её ходе по разным оценкам было выселено от 500 до 650 тысяч представителей обоих народов, причём при депортации погибли примерно 100 тысяч чеченцев и 23 тысячи ингушей, то есть каждый четвёртый из этих национальностей. Для выселения было задействовано 100 тысяч военнослужащих, всего же с Кавказа на восток отправили 180 эшелонов с депортированными. В ходе этих событий Чечено-Ингушская АССР была упразднена, а на её территории создана Грозненская область. В том же году, 17-18 мая, около 200 тысяч крымских татар вывезли из Крыма в Среднюю Азию, Приуралье и Верхнее Поволжье, а Крымская АССР была ликвидирована. По современным оценкам, депортация народов, ликвидация их государственности и изменение границ были незаконными, поскольку не предусматривались ни Конституциями этих республик, РСФСР или СССР, ни какими-либо другими законными или подзаконными актами. Реальные причины этих депортаций ныне считаются окончательно не установленными и до сих пор являются предметом дискуссий. В числе этих причин называется сотрудничество части депортированных народов с немецко-фашистскими оккупантами, однако в процентном отношении оно было не больше, чем в других оккупированных регионах. В ходе Великой Отечественной войны депортации подвергались (полностью или частично) также и другие народы СССР, в том числе немцы, карачаевцы, калмыки, балкарцы, турки-месхетинцы, жители прибалтийских республик и другие.

 

26 марта 1944 года советские войска в ходе Уманско-Ботошанской операции 2-го Украинского фронта впервые в ходе своего наступления перешли советско-румынскую границу в районе реки Прут, и тем самым положили начало освобождению государств Европы от гитлеровского фашизма. Тогда советские войска восстановили небольшой отрезок границы СССР — всего 85 км. В целом же Красная Армия изгоняла фашистов из Румынии около семи месяцев — это был самый продолжительный этап её освободительной миссии. Основные сражения в Румынии пришлись на Яссо-Кишиневскую операцию 20-29 августа 1944 года, когда были разгромлены главные силы группы армий «Южная Украина». В результате Румыния вышла из войны на стороне гитлеровской Германии. После этого Красная армия приступила к освобождению Болгарии. Уже 6-8 сентября 1944 года власть в большинстве болгарских населенных пунктов перешла к антифашистскому Отечественному фронту, а 9 сентября освобождение Болгарии было завершено. Затем в результате Белградской наступательной операции в сентябре — октябре 1944 года войска Красной Армии во взаимодействии с Народно-освободительной армией Югославии разгромили немецкую армейскую группу «Сербия» и освободили восточные и северо-восточные районы страны и её столицу Белград (20 октября). После окончания этой операции советские войска приступили к разгрому фашистов в Венгрии, Польше и Австрии, но полностью освободить эти государств от гитлеровцев удалось только в 1945 году.

 

23 июня 1944 года советские войска в Белоруссии начали операцию «Багратион». После наступления зимой 1943-1944 годов линия фронта образовала огромный выступ площадью около 250 тысяч кв. км, обращенный вершиной на восток. Он глубоко вклинивался в расположение советских войск и имел важное оперативно-стратегическое значение для обеих сторон. Ликвидация этого выступа и освобождение Белоруссии открывало Красной Армии кратчайший путь в Польшу и Германию, ставило под угрозу фланговых ударов вражеские группы армий «Север» и «Северная Украина». Немецко-фашистская группировка в Белоруссии включала в себя 63 дивизии и 3 пехотные бригады, 900 танков и штурмовых орудий и более 1300 боевых самолетов. Советские войска насчитывали 178 стрелковых дивизий, 12 танковых и механизированных корпусов и 21 бригаду, 5 воздушных армий. Войска Красной Армии, начав наступление 23 июня на фронте протяжённостью 700 км, к концу августа продвинулись на 550–600 км к западу, расширив фронт военных действий до 1100 км и разгромив около 30 немецких дивизий. За два месяца от немецких оккупантов была очищена обширная территория Белоруссии и значительная часть восточной Польши, после чего советские войска вышли на Вислу, на подступы к Варшаве и на границу Восточной Пруссии. При этом Армия Крайова при поддержке польского правительства в изгнании, не дожидаясь подхода советских войск, организовала 1 августа антифашистское восстание в Варшаве. Но силы восставших оказались недостаточными, и гитлеровцы потопили это выступление в крови, уничтожив не менее 150 тысяч поляков.

 

Самарские события года

10 марта 1944 года в 10 часов 50 минут в Куйбышеве на закруглении пути на углу улиц Пролетарской и Московской произошло крушение трамвая маршрута № 3. Оказалось, что ещё перед остановкой «Клиническая больница» вагоновожатая Прасковья Прокопович обнаружила, что у трамвая не действуют тормоза. В результате вагоны покатились под уклон, и, набирая скорость, без остановки промчались по всей улице Пролетарской. В этих условиях вагоновожатая задействовала ручные тормоза, но из-за чрезмерно большой скорости и изношенности тормозных колодок остановить вагоны она так и не смогла. В результате на крутом повороте на улицу Московскую трамвай опрокинулся на бок, из-за чего погибло 7 пассажиров, и ещё 18 человек получили травмы различной степени тяжести. Был разрушен рельсовый путь на протяжении 32 метров и повалена две опорные мачты для электрических проводов. При расследовании выяснилось, что трамвайные тормозные колодки давно выработали свой ресурс, однако из-за отсутствия новых их вовремя не заменились. Вагоновожатая Прокопович за совершение аварии с человеческими жертвами была привлечена к суду, который приговорил её к трём годам лишения свободы.

 

16 марта 1944 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР поселок Кинель был преобразован в город. Вскоре после выхода в свет этого Указа был избран исполнительный комитет Кинельского городского Совета депутатов трудящихся. В целом же в период Великой Отечественной войны районный центр Кинель сыграл огромную роль в деле бесперебойной доставки на фронты личного состава и вооружений для Красной Армии, а также боеприпасов, продовольствия, амуниции и прочих военных грузов. В трудные военное время его население в основном сосредотачивалось вблизи станции, устраивая дома с ее северной и южной стороны. Накануне войны в состав поселения вошли микрорайоны Новые Студенцы, СХИ (сельскохозяйственный институт), Советы, Речка, Горный, Можаро-Минаевский, Иван-Часы (Елшняги), Лебедь. В 1939 году его население составило 17 160 жителей, а в конце 40-х годов здесь проживало уже более 20 тысяч человек.

 

19 апреля 1944 года постановлением Государственного Комитета Обороны в Куйбышеве на Безымянке были организованы три отделения милиции и оперативный отряд милиции численностью 100 человек. Вообще же Безымянский отдел НКВД образовался по приказу начальника УНКВД Куйбышевской области ещё 10 марта 1942 года, однако с того времени население этой части города выросло более чем вдвое, появились новые предприятия и новые жилые кварталы. В связи с этим возникла острая необходимость в увеличении штата милиции и в организации дополнительных отделений. Одной из самых серьёзных проблем Безымянки в это время стала молодёжная преступность. Как правило, молодёжные бандитские группировки сколачивали вокруг себя опытные рецидивисты, из-за чего в первой половине 1944 года по городу прокатилась волна дерзких краж и ограблений складов и зажиточных квартир. Благодаря оперативным действиям милиции по раскрытию этих преступлений в 1944 году в Куйбышеве было привлечено к уголовной ответственности 6877 человек, из которых 320 человек оказались комсомольцами, а 50 человек – студентами вузов и техникумов.

 

7 ноября 1944 года был сдан в эксплуатацию электрифицированный участок железной дороги Куйбышев - Безымянка. После массовой эвакуации промышленных предприятий с запада страны осенью 1941 года перед областными и городскими властями во весь рост встала проблема транспортного сообщения между старым городом и Безымянкой. Построенная вскоре трамвайная линия протяжённостью 13 км окончательно проблему не решила. В связи с этим 9 марта 1944 года было принято решение Государственного Комитета Обороны СССР № 4351 о строительстве третьей, электрифицированной линии железнодорожного пути между станцией Куйбышев и станцией 1139-й километр (ныне платформа Мирная). В течение лета на этом 14,5-километровом участке при участии заключенных УОС была установлена контактная сеть, построены здания электродепо, тупики для отстоя поездов, тяговые подстанции и другие объекты. К осени из Москвы сюда пригнали 16 трехсекционных (по-современному - трехвагонных) электропоездов, набрали бригады машинистов и слесарей по ремонту электровозов. Первый электрифицированный участок Куйбышевской железной дороги был открыт 7 ноября 1944 года, о чем в официальной сводке было сухо сказано так: «Объект принят во временную эксплуатацию 7.11.1944 года и в настоящее время ежедневно пропускает 18 пар электросекций». О временной эксплуатации здесь говорилось не напрасно, поскольку новый участок был сдан с большим числом недоделок. Окончательно их устранили только в 1945 году. А дальнейшая электрификация Куйбышевской железной дороги с переменными темпами продолжалась в течение послевоенных лет.

 

Главное самарское событие года

13 декабря 1944 года в Куйбышевском областном суде был вынесен приговор по уголовному делу в отношении группы рабочих авиационного завода № 1 имени Сталина, которые обвинялись в изготовлении и сбыте поддельных хлебных карточек. В ходе следствия и суда было установлено, что 24-летний Михаил Владимиров, 21-летний Василий Рыбанов, 28-летний Александр Сивачёв и другие лица, в том числе и скрывшиеся от следствия, в течение 1943-1944 годов с помощью искусно вырезанных из эбонита штампов фабриковали карточки на получение хлеба. В дальнейшем они либо приобретали хлеб по этим поддельным карточкам, либо сбывали сами карточки частным лицам на рынке. Точное количество незаконно приобретённого мошенниками хлеба установить не удалось, но его было не менее 400 кг, чем преступники нанесли государству ущерб в размере 92 тысячи рублей. По решению суда, согласно постановлению ВЦИК СССР от 7 августа 1932 года, осуждённые были приговорены к 10 годам лишения свободы каждый.

 

Заводские умельцы

В годы Великой Отечественной войны и после нее правоохранительными органами неоднократно выявлялись группы мошенников, которые делали свой бизнес на людской беде. Уже в течение первых месяцев после начала войны на всей территории СССР была введена карточная система на распределение большинства продуктов питания и промышленных товаров (рис. 1, 2). В разных городах страны и в разные годы военного лихолетья нормы выдачи продовольствия и бытовых вещей длительного пользования порой существенно менялись. И сейчас стоит рассказать о том, что даже в тех неимоверно трудных условиях находились люди, которыми двигало не только желание получить для себя и родных лишний кусок хлеба, но также и стремление крупно нажиться на чужом горе.

Почти сразу же после введения карточной системы в управление НКВД Куйбышевской области (ныне Самарской) стали поступать сведения о появлении на рынках и в торговой сети фальшивых хлебных карточек (рис. 3-5). В течение 1941-1942 годов это почти всегда были грубые подделки, изготовленные кустарным или даже ручным способом, но потом появились и другие, весьма искусно сделанные фальшивки, которые на глаз было очень трудно отличить от настоящих (рис. 6).

Так, в начале 1944 года за изготовление поддельных хлебных карточек была арестована группа рабочих авиационного завода № 1 имени Сталина. Выяснилось, что наладчик предприятия 22-летний Михаил Владимиров и шлифовщик 19-летний Василий Рыбанов у себя в цехе вырезали из эбонита несколько ручных штампов для фабрикации талонов. Еще четверо рабочих помогали им сбывать напечатанные хлебные карточки на рынке, продавая их из расчета 40 рублей за 1 килограмм хлеба. В общей сложности, по мнению следствия, преступники до своего ареста успели изготовить карточки для получения 400 килограммов хлеба. По решению суда изготовители фальшивок получили по 10 лет лишения свободы в лагерях, а распространители – от 3 до 5 лет.

А на заводе № 18 в конце 1943 года разоблачили преступную группу из шести человек под руководством мастеров этого предприятия Николая Андреева и Леонида Осипова. Заводские умельцы прямо в цехе собрали небольшой печатный станок, с помощью которого за месяц с небольшим они смогли сфабриковать талоны на получение 375 килограммов хлеба. При этом, согласно показаниям обвиняемых, незаконно приобретенные продукты они использовали в основном для себя и членов своих семей, однако часть подделок все же продали на рынке из расчета от 50 до 70 рублей за килограмм хлеба. Решением суда Андреев и Осипов были приговорены к лагерному заключения по 10 лет каждый, а другие рабочие из их группы – от 6 до 8 лет.

Впрочем, эти и подобные случаи подделок уже вскоре работникам НКВД стали казаться мелочью. В последние годы войны на подпольном рынке фальсификатов стали появляться крупные партии продовольственных карточек очень высокого качества, изготовленные типографским способом.

 

Типография в сортире

Наиболее опасную и профессиональную группу изготовителей фальшивок сотрудникам уголовного розыска УМВД по Куйбышевской области удалось обезвредить уже после окончания войны. Главным организатором подпольного производства оказался 24-летний Николай Бочков, лицо без определенных занятий, ранее уже судимый за изготовление фальшивых документов.

Освободившись из лагеря в 1943 году, Бочков перед вызовом в военкомат изготовил себе фальшивую справку об инвалидности и таким образом сумел избежать отправки на фронт. Тогда же он познакомился с Владимиром Уланенковым, сотрудником Куйбышевской литографии, где печатались карточки на приобретение гражданами продуктов и некоторых других товаров. Узнав о том, что с Уланенкова вскоре снимают бронь и призывают в действующую армию, аферист уговорил его изготовить и затем вынести с предприятия несколько литографских клише и краску, объяснив, что пока тот будет на военной службе, Бочков сможет снабжать карточками и продуктами его семью.

Уланенков согласился и выполнил его просьбу, но вскоре после отъезда на фронт на бойца принесли похоронку. Узнав об этом, Бочков решил расширить производство подделок и снабжать ими не только себя и семью Уланенкова, но и пустить их в продажу. В его распоряжении были клише (в то время они назывались литографскими камнями) для изготовления карточек на 200 и 300 граммов хлеба, на 600 граммов сахара, 800 граммов жиров и на один комплект детского приданого, которое женщина имела право получить при рождении ребенка. При их наличии даже в домашних условиях организовать подпольное типографское производство для мошенника оказалось несложным делом.

 В начале 1944 года Бочков продал несколько комплектов продуктовых карточек случайным лицам на рынке, но быстро убедился, что с этим товаром можно легко угодить в НКВД. Тогда для надежной реализации карточек он стал подыскивать себе сообщников в торговой сети города Куйбышева, и вскоре нашел таких людей. Среди них оказались директор магазина № 47 Горпромторга 42-летняя Анастасия Титова, заведующая продуктовым киоском № 74 Фрунзенского райпищеторга 19-летняя Анна Попова и товаровед Горместпрома 30-летний Иван Воеводин. Советские торговцы сдавали карточки согласно отчетности, а якобы распределенный товар пускали в подпольную продажу на рынках, так что в накладе они не оставались.

В ходе следствия не удалось установить точное количество товаров, которое было расхищено преступной группой из государственной торговой сети, поскольку Бочков не вел учета напечатанных карточек. Но, по оценочным данным, за три года его преступной деятельности в тяжелых условиях военного времени на рынок незаконно ушло не менее 50 тонн хлеба, 15-20 тонн сахара и примерно столько же сливочного и растительного масла. Полученные от продажи карточек доходы позволили главарю мошенников в начале 1946 года приобрести собственный дом в Куйбышеве на улице Самарской стоимостью 35 тысяч рублей в ценах того времени. Здесь, чтобы максимально обезопасить себя от возможного ареста, Бочков стал держать печатное оборудование в… дворовой уборной, куда в случае визита правоохранителей он собирался выкинуть литографский камень. В итоге так и получилось. Когда следственная группа нагрянула в дом Бочкова с обыском, его жена заперлась в уборной и избавилась от улик согласно заранее намеченному плану. Однако содержимое ямы вскоре откачали, и таким образом в руки следователей попали вещдоки, выброшенные ею в сортир.

Кроме самого Бочкова и его жены, а также названных выше работников торговли, в качестве обвиняемых по этому уголовному делу привлекли еще пятерых женщин-посредниц, нигде не работающих, которые все эти годы помогали преступникам продавать поддельные продуктовые карточки. Решением Куйбышевского областного суда в марте 1947 года за мошенничество и подделку документов, причинившие государству вред в особо крупных размерах, Николай Бочков был приговорен к заключению в лагере на 10 лет с конфискацией имущества и с последующим поражением в правах на 5 лет. Нечестные работники торговли получили от 5 до 7 лет лишения свободы, а посредницы – от 3 до 5 лет.

 

Махинаторы-комбинаторы

Кроме изготовления фальшивок, в течение военных лет правоохранительными органами были вскрыты и другие способы махинаций с продовольственными карточками и талонами на получение дефицитных товаров. Например, отдельные вороватые сотрудники домоуправлений или других организаций, имевших право на выдачу карточек, составляли списки из «мертвых душ», которые по каким-то причинам выбыли из их ведомства, а то и вовсе здесь никогда не числились. Только в 1944 году Куйбышевским областным судом по таким преступлениям было рассмотрено свыше 20 уголовных дел (рис. 7-9).

Целый букет преступлений, связанных с незаконным получением продуктов и промтоваров, в начале того же 1944 года обнаружили ревизоры при проверке работы карточного бюро города Чапаевска. Как выяснилось, начальник этой организации 43-летний Александр Антонов при содействии подчиненных ему кассиров Захаровой, Дон, Крапивцевой и Пяташина не только составлял фальшивые списки получателей, но также запутывал и подделывал отчетность. Такие махинации позволили преступникам в течение второй половины 1943 года похитить дефицитного продовольствия и прочих товаров на общую сумму свыше полумиллиона (!) рублей в ценах того времени. Как и в предыдущих случаях, продукты и носильные вещи обычно реализовывались через государственную торговую сеть, работники которой имели от этого свой «навар». По решению Куйбышевского областного суда организаторы этого преступного бизнеса получили по 10 лет заключения в лагерях, а прочие участники – от 3 до 8 лет лишения свободы.

…Постановлением Совета Министров СССР от 14 декабря 1947 года в нашей стране были отменены карточки на продовольственные и промышленные товары. Одновременно в СССР началась денежная реформа. Однако все это отнюдь не означало, что народное хозяйство Советского Союза вступало в период свободной торговли. С помощью таких мер советское правительство лишь пыталось разрешить некоторые экономические проблемы, накопившееся в стране во время Великой Отечественной войны (рис. 10-12).

Валерий ЕРОФЕЕВ.

 

Литература

150 лет Самарской губернии (цифры и факты). Статистический сборник. Под ред. Г.И. Чудилина. Самара, Самарский дом печати. 2000. :1-408.

Военно-промышленный комплекс Куйбышевской области в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 г.г.). Сборник документов. Самара. Изд-во Самарский дом печати. 2005. :1-304.

Ерофеев В.В. 2004. «Вклад Особстроя в дело разгрома фашизма огромен…» - В кн. «Ремесло окаянное». Самара, :132-145.

Ерофеев В.В. 2004, 2005. Места не столь отдаленные. - В газ. «Волжская коммуна», №№ 195, 200, 205, 210, 224, 229, 234, 238 (2004 год), №№ 7, 92, 97, 107, 111, 116, 121, 126, 131, 136, 141 (2005 год).

Ерофеев В.В. 2010. Куйбышев военный. – Газета «Волжская коммуна», 8 мая 2010 года.

Ерофеев В.В. 2010. Стройка особого значения. – В газете «Волжская коммуна», 14 августа.

Ерофеев В.В. Рабочая Безымянка. – Газета «Волжская коммуна», 12 февраля 2011 года.

Ерофеев В.В. Волжская столица. – Газета «Волжская коммуна», 12 ноября 2011 года.

Ерофеев В.В. 2011. «Пораженцев» в лагеря. – Газета «Волжская коммуна», 3 декабря 2011 года.

Из истории органов внутренних дел Самарского края (1586-2006 г.г.). Самара. Издательский дом «Би Групп». 2006. 156 с.

Куйбышевская область. Историко-экономический очерк. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1977. :1-406.

Куйбышевская область (Рекомендательный список литературы). Куйбышев, тип. им. Мяги. 1978. :1-260.

Куйбышевская область. Историко-экономический очерк, изд. 2-е. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1983. :1-350.

Куйбышевская область в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 г.г.). Документы и материалы. Самара. Изд-во «Самарский дом печати». 1995. :1-448.

Наш край. Самарская губерния – Куйбышевская область. Хрестоматия для преподавателей истории СССР и учащихся старших классов средней школы. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1966. :1-440.

Наякшин К.Я. 1962. Очерки истории Куйбышевской области. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-622.

Стулов Ф.П. 1979. В тылу, как на фронте. – В сб. «Краеведческие записки». Выпуск V. Куйбышев, Куйбышевское книжное издательство, стр. 87-91.

Сыркин В., Храмков Л. 1969. Знаете ли вы свой край?  Куйбышев, Куйб. кн. изд-во: 1-166.

Тумшис М., Алексеев П., Карпов И. Полиция и милиция Самарской губернии (имена, события, факты). 1802-1967 г.г. Самара, 2003. Тип. ГУВД Самарской области. 152 с.

Храмков Л.В. 2003. Введение в самарское краеведение. Учебное пособие. Самара, изд-во «НТЦ».

Храмков Л.В., Храмкова Н.П. 1988. Край самарский. Учебное пособие. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-128.

Храмков Л.В., Храмкова Н.П. 2003. Самарская земля в годы военного лихолетья. 1941-1945 г.г. Самара. Изд-во «НТЦ».

Храмков Л.В., Храмкова Н.П. 2004. Самара и Самарская область в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г. Самара. Изд-во «Самарский университет». :1-292.

 

 

Дополнения

По материалам архива Самарского областного суда.

 

Дело б/н

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

21-22 апреля 1944 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского городского суда в составе: председательствующего – члена горсуда Павлович, народных заседателей: Фроловой и Соболева, при секретаре Воробьевой, с участием прокурора Попова, адвокатов Татаринцева, Егорова, Ленкова, Микешина в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:

1. Андреева Николая Степановича, 1917 года рождения, уроженец гор. Воронежа, холост, беспартийный, работал старшим контрольным мастером цеха 34 завода № 18, судимый за прогул, наказание отбыл, проживал в гор. Куйбышеве, под стражей с 4/Х1-1943 года.

2. Осипова Леонида Константиновича, 1922 года рождения, уроженец гор. Валупки, Курской области, холост, кандидат в члены ВКП(б), работал контрольным мастером цеха 34 завода № 18, не судимый, проживал в гор. Куйбышеве, под стражей с 27/Х-1943 года.

3. Фоменко Бориса Федоровича, 1919 года рождения, уроженца села Александровка, Луганского района, Ворошиловградской области, женат, на иждивении жена, ребенок, беспартийный, работал старшим контрольным мастером завода № 18 цеха 34, не судимый, проживал в гор. Куйбышеве, под стражей с 27/Х-1943 года.

4. Борисова Василия Ивановича, 1921 года рождения, уроженец дер. Крутец, Кадамского района, Рязанской области, холост, кандидат в члены ВКП(б), работал военруком юнгородка завода № 18, не судимый, проживал в гор. Куйбышеве, под стражей с 23/Х-1943 года.

- обвиняются в совершении преступления, предусмотренного Законом от 7 августа 1932 года.

5. Аристова Николая Афанасьевича (данные неразборчивы).

В 1943 году Андреев приступил к печатанию фиктивных талонов в квартире Фоменко. Эти фиктивные талоны Фоменко и Андреев употребляли для себя, получая по ним незаконно хлеб в столовой завода № 18, и, кроме того, организовали передачу талонов для продажи рабочим.

Андреев, зная хорошо Осипова, с которым дружил, бывал у него часто дома, в компании с ним встречал 1 мая 1943 года, и рассказал Осипову о подделке талонов, а Осипов предложил Борисову производить сбыт фиктивных талонов. Когда вопрос о передаче талонов Борисову был обсужден между Осиповым и Андреевым, Андреев оставлял напечатанные талоны в квартире Фоменко, а последний отдавал их Борисову.

Работая военруком в Юнгородке, где проживали рабочие завода Аристов и Губайдулин, Борисов предложил им продавать талоны по цене 70-75 рублей за кг, и для этой цели передавал Аристову и Губайдулину талоны, полученные у Фоменко. Аристов и Губайдулин производили продажу этих талонов у столовой завода № 18 по цене 15-20 рублей за 200 грамм, т.е. за два талона по 100 грамм хлеба, а деньги отдавали Борисову.

Начиная с июля месяца 1943 года и по день вскрытия совершенного обвиняемыми по делу преступления, по их показаниям в суде, было напечатано и передано Борисову в июле месяце талонов на 20 кг, в августе на 90 кг, в сентябре на 90 кг, в октябре на 95 кг, а Борисов все это количество передал для продажи Аристову и Губайдулину. Всего, таким образом, для продажи было передано на 295 кг, из которых на 86 кг талоны были изъяты у обвиняемого Губайдулина 21/Х-1943 года при задержании на проходной завода № 18.

Кроме того, из показаний обвиняемых Андреева и Фоменко в суде видно, что фиктивные талоны они использовали, получая по ним хлеб в столовой, при этом, как они утвердили в суде, не менее 15 раз в месяц по 200 грамм на протяжении всего времени печатания фиктивных талонов, что за время с июля месяца по октябрь месяц составляет 24 кг хлеба, обыском в квартире Фоменко обнаружено фиктивных талонов на 6400 грамм, и по показаниям обвиняемой Квасковой, она получила от Фоменко фиктивных талонов на 50 кг хлеба. Следовательно, всего было напечатано обвиняемым Андреевым в квартире Фоменко для всей преступной группы поддельных талонов на 275 кг 400 г.

Деньги, полученные от реализации талонов на хлеб, Аристов передал Борисову в сумме до 13 тысяч рублей, а за реализацию талонов на хлеб Аристов и Губайдулин с ведома Борисова пользовались этими талонами, получая хлеб из столовой … обедов. Деньги, полученные у Аристова, он частью отдавал Фоменко, а последний делил между остальными обвиняемыми. На деньги от реализации талонов устраивались вечерники в квартире Осипова, где принимал участие Андреев.

Осипов на протяжении с июля по день ареста приобрел ряд ценных вещей, мотоцикл за 5 тысяч рублей, сапоги за 2400 рублей, патефон и др.

Обыском в квартире Фоменко обнаружено денег, спрятанных под полом, 2970 рублей и 400 рублей в комнате, а всего изъято у Фоменко 3420 рублей.

Все обвиняемые на предварительном следствии виновными себя признали, в судебном заседании обвиняемые Андреев, Фоменко, Борисов, Аристов, Губайдулин виновными себя признали.

Обвиняемый Осипов виновным себя не признал и пояснил, что он о печатании талонов ничего не знал. С обвиняемым Андреевым дружил, и Андреев принимал участие в 2-х вечеринках, устраиваемых в квартире его - Осипова, но не на средства от реализации талонов. Мотоцикл и другие вещи купил, средства извлек от продажи своих часов, бот матери и тысячи гребенок, которые сделал на заводе из заводского материала, вынес, скрываясь от контроля, и продал за 8 тысяч рублей, причем вынес за три раза.

Судебная коллегия находит объяснения Осипова не заслуживающими внимания, ничем не подтвержденными.

[…]

Таким образом, судебная коллегия считает, что обвиняемые Андреев, Осипов, Фоменко и Борисов, организовавшись в преступную группу и выполняя каждый свою роль, организовали печатание и сбыт поддельных талонов на получение хлеба из столовой оборонного завода № 18, а Аристов и Губайдулин сбывали поддельные талоны рабочим завода. Обвинение в части печатания талонов других коллегия считает недоказанным.

Учитывая период времени, когда совершено преступление, продукт, который расхищался действиями обвиняемых, судебная коллегия считает, что подделка талонов с целью получения хлеба и продажи их всего на 275 кг правильно квалифицировано по Закону от 7 августа 1932 года.

Своими действиями обвиняемые Андреев, Осипов, Фоменко и Борисов совершили преступление, предусмотренное Законом от 7 августа 1932 года, а Аристов и Губайдулин - совершили преступление, предусмотренное ст. 169 ч. 2 УК РСФСР.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 319, 320 УПК РСФСР, судебная коллегия приговорила:

Андреева Николая Степановича, Осипова Леонида Константиновича, Фоменко Бориса Федоровича, Борисова Василия Ивановича по Закону от 7 августа 1932 года подвергнуть лишению свободы на десять лет каждого с последующим поражением в избирательных правах на три года каждого, с конфискацией лично им принадлежащего имущества.

Аристова Николая Афанасьевича и Губайдулина Галея Сагитовича по ст. 169 ч. 2 подвергнуть лишению свободы на три года каждого, без поражения в избирательных правах и без конфискации имущества за отсутствием такового у осужденных.

На основании ст. 29 УК зачесть осужденным предварительное заключение по делу: Андрееву – с 4/Х1-1943 года, Фоменко с 27/Х-1943 года, Осипову с 27/Х-1943 года и Борисову с 23/Х-1943 года.

В силу ст. 327 УПК гражданский иск за причиненный ущерб действиями обвиняемых признать в сумме 28.300 руб. (двадцать восемь тысяч триста рублей) из расчёта полученных и использованных талонов на 293 кг хлеба из числа изготовленных поддельных талонов, исключая на 86 кг изъятые у Губайдулина и 6 кг 400 г у Фоменко, и взыскать эту сумму на всех осужденных солидарно в доход государства.

Взыскать с осужденного Борисова за выступление адвоката Микешина в пользу 2-й юридической консультации триста рублей, обратив на покрытие этого взыскания деньги, изъятые у Борисова и сданные на хранение по квитанции № 141. Остальные 22 рубля, изъятые у Борисова, конфисковать в доход государства.

Деньги в сумме 69 рублей, изъятые у Андреева, в сумме 3420 рублей, изъятые у Фоменко, 2 часов, мотоцикл и велосипед, изъятые у Осипова, и часы, изъятые у Губайдулина, сданные на хранение, конфисковать в доход государства.

На основании примечания 2 к ст. 28 УК РСФСР осужденных Аристова и Губайдулина направить в действующую Красную Армию, через райвоенкомат Кировского района, отсрочив исполнение приговора до окончания военных действий.

Мерой пресечения осужденным Аристову и Губайдулину оставить подписку о невыезде, а Андрееву, Осипову, Фоменко, Борисову - содержание под стражей.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР, через Куйбышевский городской суд, в течение 72 часов с момента вручения копии приговора осужденным.

Председательствующий – Павлович (подпись).

народные заседатели – Соболев и Фролова (подписи).

 

***

 

Дело № 1106-1944 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

28 мая-2 июня 1944 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего члена облсуда Зателепина, народных заседателей: Балл и Золотаревского, при секретаре Горбуновой, с участием прокурора г. Чапаевска т. Рабиновича, адвокатов т.т. Полосухина, Магидсон, Беккерман, Толстошеева и Кравицкой, в открытом судебном заседании в городе Чапаевске, рассмотрев уголовное дело по обвинению:

1. Захаровой Анастасии Никитичны, 1921 года рождения, уроженки с. Сытовка, Колдыбанского района, Куйбышевской области, из крестьян-середняков, русскую, грамотную, беспартийную, не замужнюю, не имущую, работавшую кладовщиком-кассиром городского карточного бюро, со слов – ранее не судимую.

2. Дон Лидии Ивановны, 1921 года рождения, уроженки поселка Зайцево, Колдыбанского района, Куйбышевской области, из крестьян-бедняков, русскую, грамотную, беспартийную, замужнюю, работавшую в горкартбюро в качестве кассира, со слов ранее не судимую.

3. Крапивцевой Лидии Георгиевны, 1923 года рождения, уроженки г. Чапаевска, Куйбышевской области, из крестьян-бедняков, русскую, грамотную, беспартийную, замужнюю, муж в РККА, работавшую в горкартбюро кассиром, со слов ранее не судимую.

- в преступлении, предусмотренном постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года.

4. Пяташина Павла Ивановича, 1881 года рождения, уроженца с. Екатериновка, Безенчукского района, Куйбышевской области, из крестьян-бедняков, русского, грамотного, беспартийного, ранее работавшего учителем, в последнее время с марта месяца 1942 года по 31/08-1943 года инспектором-контролером Чапаевского картбюро, с августа месяца 1943 года по день ареста нигде не работавшего, со слов ранее не судимого,

- в преступлении, предусмотренном ст. 17 УК по Закону от 7 августа 1932 года.

5. Гавриловой Анны Афанасьевны, 1901 года рождения, уроженки с. Васильевки, Новоспасского района, Ульяновской области, из крестьян-бедняков, русскую, малограмотную, беспартийную, на иждивении имеет двух малолетних детей, двоих взрослых и одного на фронте Отечественной войны, муж работает на заводе № 309 в г. Чапаевске, домохозяйка, ранее не судимая.

6. Пяташина Бориса Павловича, 1907 года рождения, уроженца с. Васильевки, Приволжского района, Куйбышевской области, из семьи служащего, русского, грамотного, беспартийного, холостого, работавшего в Чапаевском хим. техникуме преподавателем, не военнообязанный, снят с учета по контузии, проживал с родителями, ранее с его слов не судимого.

 

7. Максимова Алексея Никифоровича, 1882 года рождения, уроженца с. Студенцы, Хворостянского района, Куйбышевской области, из крестьян-середняков, русского, грамотного, беспартийного, холостого, работающего на ст. Чапаевск ж.д. им. Куйбышева завхозом, ранее со слов не судимого.

8. Пяташину Екатерину Павловну, 1915 года рождения, уроженку с. Студенцы, Хворостянского района, Куйбышевской области, из семьи служащих, русскую, грамотную, беспартийную, не замужнюю, работающую заведующим городской библиотекой, ранее со слов не судимую,

- в преступлении, предусмотренном ст.ст. 169 ч. 2 и 120 ч. 1 УК РСФСР.

9. Антонова Александра Васильевича, 1901 года рождения, уроженца завода Кокшан Тат. ССР, из рабочих, русского, грамотного, члена ВКП(б) с 1932 года, женатого, работавшего заведующим горкартбюро с 22/У-1942 года по 1/1У-1944 года, со слов ранее не судимого,

- в преступлении, предусмотренном ст. 109 УК РСФСР.

10. Саженцевой Анны Васильевны, 1908 года рождения, уроженки г. Ростов-на-Дону, из рабочих, русскую, грамотную, по специальности бухгалтера, иметь учащуюся дочь 1926 года рождения, муж в РККА, в Чапаевском горкартбюро работала с 1/1-43 г. по 1/03-44 г., со слов ранее не судимой,

- в преступлении, предусмотренном ст. 111 УК РСФСР.

Проверив материалы предварительного следствия в судебном заседании, судебная коллегия нашла установленным:

Подсудимый Антонов, состоя в должности начальника Чапаевского горкартбюро, а Саженцева А.В. бухгалтером, в результате преступно-халатного отношения к своим служебным обязанностям и допускаемых злоупотреблений со стороны Антонова, довели учет и первичную отчетность до хаотического состояния. Не вели систематического контроля за работой кассиров, осуществлявших выдачу продуктовых карточек и талонов. В практике работы систематически допускали к работе по раздаче карточек случайных, не должностных лиц, как-то – дочь Антонова, её подругу и целый ряд других лиц.

Представляемые отчеты со стороны кассиров по выдаче карточек принимались Саженцевой и Антоновым без надлежащей проверки. Выдача карточек неорганизованному населению производилась без предварительно составленных списков и не по месту жительства через Управдомы, а в индивидуальном порядке в картбюро. Составляемые кассирами списки при раздаче карточек принимались к отчету без подписей и без расписок иногда в получении получателей. Наряду с преступной халатностью подсудимый Антонов допускал злоупотребления своим ответственным должностным положением, систематически писал кассирам распоряжения о выдаче карточек и талонов без оправдательных документов.

Это обстоятельство подтверждено актом ревизии от 12/04-1944 года и изъятыми записками, приобщенными в деле. Кроме того, сам незаконно получил по двум стандартным справкам на имя не существующей Фединой две карточки. Это подтверждено изъятыми фиктивно составленными стандартным справками и справкой адресного стола (смотри отдельный пакет). Остальная часть предъявленного обвинения Антонову не нашла своего подтверждения материалами следствия.

Получение хлебных талонов и карточек от кассиров под видом образцов опровергнуто объяснением Антонова, свидетельствующего то обстоятельство, что им действительно производилось изъятие образцов для горотдела НКВД, что также подтверждено актом их уничтожения и списания, а также объяснением свидетеля Бомберовой. Акт судом был истребован для обозрения. Расплату за канц. принадлежности карточками опровергнуто показанием в суде свидетеля Пепелевой. Действия подсудимого Антонова прямо предусмотрены ст. 109 УК РСФСР, а подсудимой Саженцевой – ст. 111 УК РСФСР. В результате созданной бесконтрольности со стороны Антонова и Саженцевой и злоупотреблений Антонова создана полная возможность к расхищению продовольственных карточек и злоупотреблению со стороны подчиненных лиц.

В подтверждение указанных обстоятельств, состоящие на работе в картбюро в качестве кассиров Захарова, Дон и Крапивцева, установив преступную связь с подсудимыми Гавриловой, не состоящей нигде на работе, и с Пяташиным Павлом Ивановичем, ранее работавшим в картбюро в качестве инспектора-контролера, систематически занимались хищением продовольственных карточек по фиктивно составленным стандартным справкам, фабрикуемых подсудимыми Захаровой, Пяташиным Павлом, заверяемых теми же лицами печатями домовладельцев Кухарева, Максимова и изъятой из владения на имя Стальний, проживающего на Московской улице, дом 10, в г. Чапаевске.

Так, бывший кассир картбюро подсудимая Захарова сама лично фабриковала указанные стандартные справки, а путем знакомства с квартирой Кухарева по прежнему месту жительства приходила туда, заверяла их, производила изъятие карточек, которые сама продавала на рынке, по ее объяснению, по 300 рублей за каждый комплект. Из изъятых стандартных справок, имеющихся в пакете, были по её просьбе заполнены рукой сестры Коноваловой.

В результате проведенной проверки установлено, что таких карточек по отчету Захаровой самой проведено 100 комплектов. Продажу похищенных карточек Захарова производила как на рынке, а также среди граждан, проживающих на Железнодорожной улице, № 4 (смотри показания Самойловой и Мартыновой).

Эти обстоятельства подтверждены и фактом изъятия фиктивных стандартных справок в отчете Захаровой, которые, по её признанию в суде, бесспорно, являются фиктивными. Частичным признанием самой Захаровой в изготовлении фиктивных справок, получении карточек и продажу их на рынке. Кроме того, показаниями Захаровой и Пяташина на предварительном следствии, которые, по признанию судом, являются достоверными, а не оговором, как об этом показала Захарова в суде. Достоверными потому, что они подтверждены материалами дела.

Подсудимая Дон Лидия, состоя в должности подотчетного кассира картбюро, установила преступную связь с подсудимыми Гавриловой, а через Крапивцеву - и с подсудимым Пяташиным Павлом Ивановичем, занимались расхищением продовольственных карточек на иждивенцев и детей по фиктивным стандартным справкам, фабрикуемых Пяташиным и заверенным Гавриловой. Эти карточки после выдачи Гаврилова продавала частью, а деньги возвращала Дон наличными из расчета 300 рублей за каждую. Кроме того, на проданные карточки Гавриловой неоднократно покупала для Дон меду. Таким путем изъято фиктивных стандартных справок в отчетах Дон, по которым похищено 86 комплектов иждивенческих продовольственных карточек.

По этим карточкам изъято продуктов у государства в рыночной оценке составляет 157.810 рублей. Эти обстоятельства подтверждены показаниями самой Дон на предварительном следствии; показаниями на следствии и суде обвиняемой Гавриловой, объяснениями в суде Дон в той части, что она действительно по 68 фиктивным стандартным справкам выдала прод. Карточки; вещественным доказательством, как-то – изъятыми из ее отчета фиктивными справками, актом изъятия из стола 10 продовольственных карточек, 37 заверенных стандартных справок, 4 штуки не заверенных, 28 промтоварных карточек и несколько разных талонов; показаниями мужа Дон о получении от Гавриловой через Матвееву 1000 рублей за проданные карточки. Передачу денег для Дон подтвердили в суде обвиняемая Гаврилова и свидетель Матвеева /смотри протокол судебного заседания/.

При наличии таких обстоятельств признание Дон на предварительном следствии и изобличение других обвиняемых – являются правдоподобными, а изменение ее показаний в суде нельзя расценивать оговором и самооговором.

Кроме того, Дон, получив от сотрудников картбюро 1900 рублей денег для сдачи в Госбанк, присвоила и растратила из них 400 рублей (четыреста руб.). Это подтверждено актом, имеющимся в деле, и квитанцией сдачи денег в Госбанк, по которой оказалось сданными лишь 1500 рублей, а не 1900 рублей.

По изложенным основаниям, действия Дон Лидии и Захаровой прямо подпадают под признаки Закона от 7 августа 1932 года, так как материальный ущерб государству их действиями причинен на сумму 379.977 рублей по рыночной цене.

Подсудимый Пяташин Павел Иванович, будучи уволен из картбюро, и, находясь без определенных занятий, установив связь с подсудимыми Дон, Захаровой и Крапивцевой, работавших кассирами, фабриковал стандартные справки, собственноручно заверял их печатью домовладельца Кухарева, по которым производил изъятие продуктовых карточек, распределяя их между участниками для реализации и личного пользования.

Таким образом, только по его объяснению в суде им сфабриковано 105 стандартных справок, по которым были похищены из картбюро иждивенческие и детские прод. карточки. Для фабрикации этих справок вовлек и свою дочь Пяташину Екатерину, которая своей рукой заполнила 20 штук стандартных справок. Подпись получателей по вымышленным фамилиям подделывались Пяташиным Павлом и Екатериной, а также и роспись домовладельцев домкомов. Действия Пяташина Павла прямо предусмотрены Законом от 7 августа 1932 года, так как совместно с другими обвиняемыми причинил ущерб 488.110 рублей по рыночной цене.

Действия обвиняемой Пяташиной Екатерины прямо предусматривает ст. 169 ч. 2 УК РСФСР, так как это преступление Пяташина Екатерина совершила не в связи с ее служебным положением. В силу чего дополнительная квалификация, определенная ст. 120 ч. 1 УК РСФСР, подлежит исключению.

Максимов А.Н., являясь домовладельцем дома, имея домовую печать, систематически заверял подсудимому Пяташину П.И. по несколько стандартных справок на не существующих лиц, чем способствовал преступным действиям Пяташина в хищении им продуктовых карточек из картбюро.

Это обстоятельство подтверждено его признанием на следствии и в суде. В свете изложенного его действия надлежит квалифицировать ст. 169 ч. 2 УК РСФСР, как злоупотребление доверием – обман государства с причинением последствиями материальный ущерб.

Исходя из того, что действия Максимова охватывают признаки одной ст. 169 ч. 2 УК РСФСР, то ст. 120 ч. 1 УК РСФСР подлежит исключению.

Подсудимая Гаврилова, войдя впреступную связь с подсудимой Дон, работавшей кассиром картбюро, систематически получала от последней продовольственные карточки по пяти комплектов ежемесячно, часть из которых продавала разным гражданам из расчета по 300 рублей комплект. Так, по ее объяснениям на следствии и суде, ею получено 24 комплекта карточек, большую часть продала, а часть использовала сама. Деньги от продажи карточек отдавала Дон. Это обстоятельство подтверждено частично и свидетелем Матвеевой в суде.

Действия Гавриловой прямо предусмотрены ст. 169 ч. 2 УК РСФСР, предусматривающей весь объем преступных действий. В силу чего ст. 120 ч. 1 УК РСФСР, как дополнительно вмененная за эти же действия, подлежит исключению.

Крапивцева Лидия с 22/Х по 25/ХII-1943 года, исполняя обязанности кассира горкартбюро, использовала свое служебное положение в преступных целях, вошла в преступную связь с подсудимыми Пяташиным П.И. и Дон, систематически выдавала иждивенческие и детские карточки по фиктивно сфабрикованным стандартным справкам на не существующих лиц, за что сама незаконно получала карточки.

Это обстоятельство подтверждено её признанием на предварительном следствии, показаниями Пяташина Павла, достоверность которых подтверждена изъятием фиктивных справок из её отчета в количестве 20 штук, имеющихся в пакете как вещественное доказательство.

Изменение ее показаний в суде, как и других обвиняемых, в частности – Дон, Захаровой и Пяташина Павла, нельзя расценивать как снятие самооговора, так эти обстоятельства, о которых свидетельствовало их признание в стадии следствия, подтверждены вещественными доказательствами и показаниями свидетелей в части Захаровой и Дон.

Показания этих подсудимых в суде о преступной связи Антонова с ними, как начальника Горкартбюро, является оговором потому, что подсудимый Антонов еще за период своей работы в картбюро уволил Крапивцеву и Пяташина Павла как лиц, имеющих подозрение в злоупотреблении, что вызвало недовольство. Что же касается Дон, то она была доставлена Антоновым в горотдел НКВД, с того же дня она и была арестована за преступление, совершенное по настоящему делу.

Необъективность показаний Пяташина установлена при его опросе в суде. В первоначальных показаниях в суде Пяташин заявил, что его дочь Екатерина изготовила всего лишь пять-шесть справок на одну не существующую семью, тогда как дочь Екатерина по предъявлению ей 20 справок признала, что она заполнила не 5-6 справок, а 20 штук.

При наличии того, что Пяташин Павел рассказал на предварительном следствии о всех участниках преступления, в том числе и о дочери, то в части Антонова он заявил, что он с ним дел не имел и о его преступлении ничего не знает.

Описанные действия Крапивцевой по размеру ею содеянного прямо подпадают под признаки ст. 109 УК РСФСР, кроме которых Крапивцева в силу служебного положения начала незаконное получение продуктовых карточек на умершего ребенка по не сданным метрическим записям в ЗАГС. Всего ею незаконно после ухода с работы получено за четыре месяца четыре комплекта карточек и использовано.

 В результате преступных действий Захаровой, Дон, Пяташина, Крапивцевой, Антонова и Гавриловой – причинен материальный ущерб государству на сумму использованных продуктов 533.350 рублей 70 копеек, подлежащих взысканию с обвиняемых.

Предъявленное обвинение Пяташину Борису Павловичу считать не подтвердившимся в суде. Самооговор, сделанный Пяташиным в стадии предварительного следствия, объяснен им в суде как желание облегчить преступное поведение его отца Пяташина Павла.

На основании изложенного, судебная коллегия, учитывая степень содеянного каждым из обвиняемых и личность каждого из них, руководствуясь ст.ст. 319-320 и 326 УПК РСФСР, приговорила:

Пяташина Павла Ивановича, Захарову Анастасию Никитичну и Дон Лидию Ивановну признать виновными по Закону от 7 августа 1932 года, на основании которого лишить свободы каждого из них на десять лет с поражением в избирательных правах на три года, без конфискации имущества за отсутствием личного принадлежащего.

Антонова Александра Васильевича и Крапивцеву Лидию Георгиевну – признать виновными по ст. 109 УК РСФСР, на основании которой лишить свободы каждого из них сроком на пять лет без поражения в правах. 

Гаврилову Анну Афанасьевну признать виновной по ст. 169 ч. 2 УК РСФСР, на основании которой лишить ее свободы сроком на пять лет без конфискации имущества за отсутствием подлежащего конфискации.

Пяташину Екатерину Павловну и Максимова Алексея Никифоровича признать виновными по ст. 169 ч. 2 УК РСФСР, на основании которой подвергнуть каждого из них к одному году исправительно-трудовых работ по месту их работы с 25% удержанием из зарплаты.

Саженцеву Анну Васильевну признать виновной в преступлении, предусмотренном ст. 111 УК РСФСР, на основании которой подвергнуть ее к одному году исправительно-трудовых работ с 25% удержанием из зарплаты по месту новой работы.

Пяташина Бориса Павловича по ст.ст. 169 ч. 2 и 120 ч. 1 УК РСФСР признать не виновным и судом оправданным. Меру пресечения, избранную ему в стадии предварительного следствия, отменить и из-под стражи его немедленно освободить.

Взыскать с осужденных Пяташина Павла Ивановича, Дон Лидии Ивановны, Захаровой Анастасии Никитичны, Крапивцевой Л.Г., Антонова А.В., Гавриловой А.А. причиненный материальный ущерб государству в сумме 533.350 рублей 70 копеек в солидарном порядке.

В части же недостачи, предъявленной Захаровой, Дон и Крапивцевой – оставить исковое требование без рассмотрения, до уточнения недостачи и предъявления исковых требований в общеисковом гражданском порядке.

Меру пресечения осужденным Захаровой, Дон, Пяташину Павлу Ивановичу и Крапивцевой оставить без изменения - содержание под стражей.

Начало отбытия срока наказания считать со дня заключения под стражей: Захаровой с 20/12-43 г., Дон Л.И. с 2/1-44 г., Пяташину Павлу Ивановичу с 7/1-44 г. и Крапивцевой с 28/03-44 г.

Имея ввиду, что Антонов А.В. является военнообязанным, считать возможным применить к нему примечание 2-е к ст. 28 УК РСФСР, которого по признанию годным отправить в действующую РККА.

Меру пресечения Антонову, до вступления приговора в законную силу, оставить подписку о невыезде с постоянного места жительства.

Исходя из того, что осужденная Гаврилова Анна Афанасьевна на иждивении имеет малолетних детей, определенное ей наказание, на основании ст. 53 УК РСФСР, считать условным с испытательным сроком на три года.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР в течение 72 часов с момента вручения копии приговора.

Председательствующий – Зателепин (подпись).

Народные заседатели – Золотаревский, Балл (подписи).

 

***

 

Дело № 1179-1944 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

21-30 октября 1944 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего – члена облсуда Дворянкиной, народных заседателей: Смирновой и Парменовой, при секретаре Шатских, с участием п/обл. прокурора - Соболева, адвокатов Корнеева, Золотницкого, Бочкарева, Лифшиц, в открытом судебном заседании в гор. Сызрани, рассмотрев уголовное дело по обвинению:

1. Плясуновой Евдокии Петровны, 1914 года рождения, уроженец с. Бекетовки, Санчелеевского района, Куйбышевской области, русской, беспартийной, грамотной, из крестьян-бедняков, вдовой, имеющей дочь 10 лет, по специальности торговый работник, до ареста работала в артели «Красный Пищевик» в должности буфетчицы, со слов не судимая, арестована 13/III-1944 года.

2. Неудачиной Анны Филипповны, 1904 года рождения, уроженки гор. Ростова, русской, беспартийной, образование незаконченное среднее, замужней, муж со слов на фронте, происходит из рабочих, на иждивении дочь 13 лет, до ареста работала в должности зав. картбюро базы НКО № 22, по специальности портниха, эвакуированная в 1941 году из г. Ростова, где работала нач. артели, со слов не судимая, арестована 16/III-1944 года.

3. Криушкиной Анны Александровны, 1919 года рождения, уроженки гор. Сызрани, русской, до ареста состояла членом ВКП(б) с 1943 года, исключена в связи с данным делом, со средним образованием, замужней, муж работает на базе НКО базы № 22 в должности техника, до ареста работала в должности кассира картбюро базы НКО № 22 с мая месяца 1943 года по день ареста, из рабочих, окончила трикотажный техникум, по специальности не работала, со слов не судимой, арестована 30/04-1944 года.

4. Матвеевой Анны Ивановны, 1908 года рождения, уроженки с. Собакино, Теренгульского района, Ульяновской области, русской, ранее, т.е. до ареста кандидат ВКП(б) с 1942 года, грамотной, замужней, муж находится на излечении в госпитале в гор. Сызрани, имеет 2-х детей в возрасте от 16 до 17 лет, до ареста работала в должности кассира спецкартбюро гор. Сызрани, по специальности становщица дерева, со слов не судимой, арестована 15/III-1944 года.

5. Лушавина Василия Степановича, 1923 года рождения, уроженца с. Елшанка, Теренгульского района, Ульяновской области, русского, беспартийного, грамотного, из крестьян, женатого, имеет одного ребенка 7-ми месяцев, по специальности счетный работник, до ареста не работал 4 месяца, в момент совершения преступления работал в контрольно-учетном бюро г. Сызрани, Промышленного района, в должности контролера, инвалид 3 группы Отечественной войны, судимого по Указу от 26/06-1940 года к 5-ти месяцам исправительно-трудовых работ с удержанием 15% из его зарплаты ежемесячно, срок наказания отбыл, арестован 12/05-19 44 года, освобожден на подписку 22/08-1944 г.

6. Свищевой Александры Анисимовны, 1918 года рождения, уроженки гор. Сызрани, Куйбышевской области, русской, беспартийной, грамотной, замужней, со слов, где находится муж – не знает, имеет ребенка 2-х лет, из рабочих, до ареста работала в номерном заводе, в момент ареста нигде не работала, арестована 15/02-1944 г.

Все шестеро обвиняются по Закону от 7 августа 1932 года.

7. Климушкиной Екатерины Львовны, 1899 года рождения, уроженки села Образцово, Сызранского района, Куйбышевской области, русской, беспартийной, малограмотной, замужней, муж инвалид 2-й группы, из крестьян, не судимой.

8. Семеновой Надежды Павловны, 1913 года рождения, уроженки с. Крутобалка, Ново-Санжалеевского района, Полтавской области, по национальности украинка, беспартийная, малограмотная, замужняя, муж на фронте Отечественной войны, из крестьян, на иждивении сын 5-ти лет, в момент совершения преступления работала уборщицей, со слов не судимой.

Обе обвиняются по ст. 17-162 п. «д» УК РСФСР.

9. Людвиг Розины Ивановны, 1894 года рождения, уроженка гор. Ленинграда, по национальности немка, грамотная, беспартийная, замужняя, муж арестован в 1939 году по линии НКВД, несовершеннолетних детей нет, в момент совершения преступления работала в артели «Красный Пищевик» в должности бухгалтера, из Ленинграда административно высланная, со слов не судимая.

10. Вознесенской Серафимы Семеновны, 1910 года рождения, уроженки гор. Кузнецка, русской, беспартийной, грамотной, замужней, муж на фронте, имеет дочь 10 лет, служащая, работала в г. Сызрани в контрольно-карточном бюро в должности начальника бюро временно, со слов не судимой.

11. Анисимовой Антонины Васильевны, 1920 года рождения, уроженка гор. Сызрани, Куйбышевской области, русской, беспартийной, грамотной, девушка, по специальности счетный работник, в момент совершения преступления работала в спецкартбюро гор. Сызрани, со слов не судимой.

Все трое обвиняются по ст. 109 УК РСФСР.

Судебная коллегия, рассмотрев материал предварительного и судебного следствия, выслушав объяснения обвиняемых, показания свидетелей, речи гособвинителя и адвокатов, выслушав заключение экспертов, установила:

Что обвиняемая Плясунова, работая зав. буфетом артели «Красный Пищевик», пользуясь тем, что при сдаче талонов от карточек на хлеб в контрольно-учётное бюро (КУБ) получала на руки в двух экземплярах фондовые ордера, и пользуясь преступно-халатным отношением к своим служебным обязанностям со стороны бухгалтера артели «Красный Пищевик», принимавшего и обрабатывавшего отчеты Плясуновой, – обвиняемой Людвиг, прикладывала к своим отчетам первоначально подлинник фондового ордера и ко второму отчету копию фондового ордера, в которых путем грубых подчисток и исправлений вносила изменения номеров фондовых ордеров, даты и частично цифровые данные в количестве сданных талонов и веса хлеба.

Таким путем обвиняемая Плясунова за одно и то же количество сданных хлебных талонов в КУБ отчитывалась дважды.

Всего Плясуновой предъявлено со своими отчетами, а обвиняемой Людвиг приято фиктивных копий фондовых ордеров 6 штук…

[…]

Обвиняемая Плясунова, войдя в преступную связь с обвиняемым Лушавиным, который работал в должности контролера учетного бюро, Промышленного района гор. Сызрани, который, пользуясь отсутствием учета бланков фондовых ордеров, похищал таковые, заполнял по просьбе Плясуновой фондовые ордера на якобы сдаваемые Плясуновой талоны карточек на хлеб, подписывал таковые как контролер и, подделывая подпись старшего контролера, передавал Плясуновой для отчетов.

Всего Плясуновой предъявлено таких фиктивных ордеров в бухгалтерию артели «Красный Пищевик», а Людвиг принято в количестве 5 штук за № 8867, 7162, 7792, 7662 и 77Р8 на сумму 8897,3 кг хлеба.

Кроме того, Плясуновой предъявлено, а обвиняемой Людвиг принято 3 штуки фиктивных ордера, без печатей с подделанными подписями, а всего Плясуновой предъявлено, а обвиняемой Людвиг принято 14 штук фондовых ордеров – фиктивных на 27.900,3 кг хлеба, рыночная стоимость которого 2790080 рублей.

Данный факт подтверждается доказательством по делу, подделанными фиктивными ордерами, простым осмотром которых обнаруживаются грубые подчистки, исправления, ничем не оговоренные, в ряде случаев отсутствуют печати. При сличении копии предъявленных Плясуновой, как фондовые ордера с их первыми экземплярами устанавливается полное тождество, нарушенное подчистками и исправлениями.

Подделку 5 фондовых ордеров не отрицает обвиняемый Лушавин, он выдал Плясуновой 5 фондовых ордера, заполнил своей рукой и подделал подпись ст. контролера.

Произведенной по делу документальной бухгалтерской ревизией, которая установила, что в связи с тем, что Плясунова предъявляла фиктивные фондовые ордера без учета полученного в действительности хлеба, по ее счету в 8-ми случаях получился перерасход хлеба (красное сальдо), доходящая до 2,5 тонн.

Произведенной по делу бухгалтерской экспертизой, которой установлено, что все 14 штук ф/ордеров признаны фиктивными – подделаны, как указано выше, с целью хищения хлеба.

Произведенной сверкой всех предъявленных Плясуновой фондовых ордеров с корешками таковых в КУБ, которой установлено, что все указанные 14 фиктивных ордеров по контрольно-учетному бюро или данными не значатся, или за таковыми номерами ф/ордера выданы другим торгующим организациям, на другие виды товаров, что подтверждается вторичной бухгалтерской экспертизой и графической экспертизой.

Факты хищения Плясуновой хлеба подтверждается рядом свидетельских показаний – так, установлено, что она на хлеб и на деньги, вырученные от продажи хлеба, покупала ценные вещи, а также продавала хлеб разным лицам, у Черемшанцевой Ольги Васильевны купила стенные часы за 20 кг хлеба, у гр-ки Федосеевой ручные часы за 5.000 рублей по договоренности платила хлебом из расчета 75 руб. за кг, у Бахмуровой мануфактуры на 5500 рублей, у обвиняемой Свищевой 3 метра сукна голубого цвета за 40 буханок хлеба, вес которых от 2,8 до 3 кг, и ряд других ценных вещей.

Допрошенные свидетели на предварительном следствии Железнова и Первова, на судебном заседании Колоярцева, факт покупки хлеба у Плясуновой по спекулятивной цене подтверждают. При обыске на квартире обвиняемой Плясуновой был обнаружен похищенный хлеб в количестве 17 кг и талонов на 11,3 кг хлеба. Кроме того, в квартире Плясуновой и по приглашению Плясуновой в других квартирах очень часто устраивались пьянки, с угощением, в сопровождении баяна.

Плясунову не удовлетворило хищение хлеба посредством подделки ф/ордеров, поэтому она приняла активное участие в хищении хлеба и других продтоваров посредством хищения продкарточек и талонов в спецкартбюро гор. Сызрани и в картбюро базы НКО № 22, для чего вошла в преступную связь с кассиром спецкартбюро обвиняемой Матвеевой, а через последнюю с начальником картбюро базы № 22 – Неудачиной, принимала от них похищенные ими карточки и талоны на хлеб и другие продукты, реализовала таковые и, пользуясь близким отношением с начальником КУБ Промышленного района гор. Сызрани обвиняемой Вознесенской, которой Плясунова принесла на работу десять литров пива – Вознесенская приняла, а деньги Плясуновой не уплатила, сдавала в КУБ с нарушением сроков сдачи талонов до 20 дней.

На предварительном следствии 14/III-1944 г. Плясунова признавала себя виновной в том, что она по предложению обвиняемой Матвеевой купила у ней талонов примерно на 90-120 кг хлеба, хлеб продавала Колоярцевой и другим лицам, часть хлеба в счет этих талонов взяла себе Матвеева.

На допросе 16/III-1944 года Плясунова показывала, что за время своего знакомства с Матвеевой она получила от нее талонов примерно на 450-500 кг хлеба, при этом Матвеева показала ей гр-ку, через которую она – Матвеева достает талоны, как впоследствии оказалось, обвиняемая Неудачина.

Будучи допрошена на предварительном следствии, Матвеева в основном показания Плясуновой подтвердила, что талоны передавала, хлеб себе в счет талонов получала и что часть денег в сумме 3-х тысяч рублей израсходовала по поручению Неудачиной на покупку вина 3-х литров через свою сестру свидетельницу Соколову, кроме того, Матвеева показала, что по просьбе Неудачиной подписала акт о якобы сданных Неудачиной в спецкартбюро талонов, отобранных у уволенных рабочих и вырезанных из карточек прогульщиков, тогда как Неудачина никаких карточек и талонов не сдавала, а присвоила и передала их Матвеевой у ней на квартире.

Данное показание Матвеевой подтверждается актом ревизионной комиссии, которая обнаружила в делах картбюро базы НКО № 22 - 5 актов, составленных работниками указанного картбюро, о сдаче талонов в спецкартбюро по рыночной стоимости на сумму 399.663 руб. 50 коп., на сданных актах имеется роспись Матвеевой в получении карточек талонов, тогда как в делах спецкартбюро указанных актов не обнаружено и на приходе не значатся.

Факт получения хлеба Матвеевой лично для себя от Плясуновой подтверждается матерью ее мужа Губаревой. Показаниями апрельской и Круглова устанавливается, что в квартире Матвеевой очень часто устраивались пьянки и что Матеева продавала хлеб. Обыском в квартире Матвеевой обнаружено карточек-талонов на продукты в большом количестве, рыночная стоимость которых стоит 18.471 руб. 85 коп. Произведенной по спецкартбюро бухгалтерской ревизией установлено, что в таковом совершенно не соблюдались даже элементарные правила учета, с момента организации бюро до 1/1-1944 года не было ни одного снятия остатков карточек талонов, находящихся в подотчете у материального лица, тогда как по установленному правилу снятие остатков по кассе и сверке с бухгалтерскими данными должно быть ежедневным, тогда как в действительности если бы и было проведено снятие остатков, сверять таковые с бухгалтерскими данными не представлялось возможным, так как таковых не было, и бухгалтерские отчеты о движении карточек-талонов составлялись на основании кассовых ведомостичек на реализацию карточек-талонов, не проверенных с бухгалтерскими данными, при снятии остатков по состоянию на 1/1-1944 года установлено было большое расхождение цифровых данных кассовых ведомостичек и отчетов, составленных по таковым с цифровыми данными фактического наличия карточек, в результате отчет на 1/1-1944 года был составлен путем подгонки цифровых данных указанных выше документов. Кроме того, установлено ряд нарушений финансовой дисциплины, перерасход финсредств, отпущенных по смете, приобретался разный инвентарь на рынке по спекулятивным ценам, отсутствовал учет финансовых средств. Отсутствовала персональная ответственность за находящиеся в спецкартбюро карточки и талоны.

Кассировали периодически Матвеева и обвиняемая Анисимова, приём и передачу кассы не оформляли никакими документами, карточки-талоны находились у обвиняемых Матвеевой и Анисимовой, передача их ничем не оформлялась, как исключение велись односторонние записки на отдельных клочках бумаги. При таком положении не представилось возможным установить действительное движение карточек-талонов, такое положение учета создавало возможность неограниченного хищения карточек талонов, чем Матвеева и воспользовалась, похищая таковые и передавая Плясуновой для реализации.

Произведенной по делу дополнительной бухгалтерской ревизией инспектором Облкартбюро и бухгалтерской экспертизой по спецкартбюро установлена недостача карточек-талонов на продукты, рыночная стоимость которых 339.656 рублей. Кроме того, бухгалтерской экспертизой установлено прямое присвоение обвиняемой Анисимовой талонов на хлеб в количестве 520 штук на сумму 5200 рублей.

Произведенной бухгалтерской ревизией и экспертизой установлена недостача карточек-талонов на хлеб и продукты, рыночная стоимость которых 1.494.078 рублей 40 коп., указанная недостача формально по документам числится за Неудачиной на сумму 762.339 руб., за Криушкиной на сумму 731.739 руб. 40 коп.

«Система» получения и выдачи и учета продкарточек и талонов по картбюро базы НКО № 22 была следующая:

Карточки и талоны получались Неудачиной и Криушкиной в спецкартбюро гор. Сызрани по требованиям; требования выписывались в 2-х экземплярах, одно выдавалось на руки получателя, одно оставалось в картбюро. По получении карточек-талонов Неудачиной, последняя передавала Криушкиной вместе с требованием, передача карточек-талонов никакими документами не оформлялась и недостача в указанной сумме отнесена персонально на каждое лицо в отдельности, на основании документов, свидетельствующих получение карточек-талонов определенным, тогда как Криушкина заявила, что она своевременно передала Неудачиной или недополучила от Неудачиной, последняя такие факты отрицает. При этом еще установлено, что Криушкина и Неудачина при получении карточек-талонов в требовании, которое у них оставалось на руках, перечеркивали цифровые данные о количестве полученных карточек-талонов и выписывали другие цифровые данные или исправляли в сторону уменьшения количества полученных в действительности карточек-талонов. Разницу присваивали себе. Отсутствие записей о передаче карточек-талонов от Неудачиной к Криушкиной лишает возможности установить, кем из них, на какое количество карточек-талонов исправлены требования в указанном порядке.

Неудачина и Криушкина, пользуясь своей связью с работниками спецкартбюро, выписывали требования по спецкартбюро, против действительной потребности карточек-талонов в большом количестве, карточки выдавали по требованиям внутреннего распорядка, списывали по кассе в расход выданное по указанным требованиям и эти же цифровые данные указывали в своих отчетах перед спецкартбюро о выдаче карточек, тогда как правило подразделения не полностью выдавала полученные ими карточки-талоны рабочим и остатки возвращали в картбюро базы НКО № 22, а также сдавали карточки-талоны, отобранные у уволенных и вырезанных из карточек прогульщиков.

Возвращенные карточки-талоны картбюро базы нигде не оприходовало, таким образом, была организована вторая касса, которой заведовала Неудачина, не ведя никакого учета, данные карточки концентрировались у неё, расходовались и расхищались бесконтрольно, тогда как они должны были полностью сдаваться в спецкартбюро.

Из числа этих карточек Неудачина имела возможность похищать и похищала таковые, передавала Матвеевой, а последняя Плясуновой, скрывая хищение составлением фиктивных актов, из числа этих же карточек Неудачина незаконно передала на продукты, рыночная стоимость которых 399.663 руб. 50 коп. в столовую начсостава и ИТР.

Возвращенные из подразделения карточки-талоны получались и Криушкиной, которая частично передавала Неудачиной, а в основном оставались у неё, присваивались и реализовались на рынке через обвиняемую Семенову, которая продала на рынке не менее 130 штук карточек, на вырученные деньги приобретала ценные вещи. Рыночная стоимость продуктов, причитающихся на указанные карточки, 195.755 рублей. Кроме того, Криушкина с целью приобретения талонов исправила в сторону увеличения цифровых данных в требованиях на выдачу талонов в подразделения, так, по требованию № 4 от 15/II-1944 г. значилось выданными и действительно было выдано талонов на хлеб особого списка однодневных 1 шт. и пятидневных 4 шт. Криушкина к цифре 4 поставила единицу, получилась цифра 14, и это количество талонов Криушкина списала по кассе в расход.

Точно также Криушкина исправила единицу на цифру 4 и присвоила 3- и 5-ти дневных талонов на хлеб и 3 пятидневных талона на продукты, присвоенные талоны рабочие особого списка. А всего присвоено Криушкиной 16 талонов, по рыночной стоимости продукты стоят 5056 рублей 40 коп.

Участие Свищевой в хищении хлеба совместно с Плясуновой подтверждается показаниями свидетелей Ревякиной, Сазоновой, Федосеевой и другими. Свищева на вырученные деньги скупала и меняла на хлеб, полученный от Плясуновой, на вещи.

Произведенной по делу графической экспертизой установлено, что фиктивный ордер за № 5650 писан рукою Плясуновой.

Обвиняемая Людвиг по своей халатности по службе, выразившейся в том, что она, видя из месяца в месяц перерасход по буфету Плясуновой, не довела до сведения руководства артели, а также не довела и о том, что принимала от Плясуновой явно подделанные и подчищенные фондовые ордера, чем дала возможность расхитить хлеб Плясуновой в количестве 27.900,3 кг на сумму 2.790.080 рублей.

1. Климушкина следствием привлечена за то, что она якобы вместе с Плясуновой похищала хлеб и реализовала таковой на рынке. Климушкина виновной себя не признала, Плясунова от своего оговора на предварительном следствии в судебном заседании отказалась. Прокурор в порядке ст. 306 УПК от обвинения отказался, в судебном заседании улик, изобличающих Климушкину, не добыто.

2. Свищеву следствие привлекло по Закону от 7 августа 1932 года, Свищева виновной себя признала частично, но следствие преступные действия квалифицировало неправильно, ее действия прямо подпадают под ст. 17-162 п. «д», на что суд и переквалифицировал.

3. Привлеченный к уголовной ответственности Лушавин виновным себя признал полностью, но следствие его действия по Закону от 7 августа 1932 года квалифицировало неправильно, его преступные действия прямо предусмотрены ст. 120 УК, на что суд и переквалифицировал.

4. Привлеченная к уголовной ответственности Людвиг виновной себя в халатности признала полностью.

5. Привлеченная к уголовной ответственности Семенова виновной себя признала полностью, но суд, учитывая ее первую судимость, чистосердечное признание и то, что ее муж находится на фронте отечественной войны, сама она имеет сына 5 лет, суд считает возможным не изолировать ее от общества.

6. Вознесенская привлечена к уголовной ответственности, виновной себя не признала, не отрицая, что она приняла от Плясуновой 8-10 литров бесплатно пива, зная, что Плясунова материально ответственное лицо и отчитывается в вверенном ей КУБе.

7. Привлеченная к уголовной ответственности Анисимова виновной себя не признала, не отрицая, что талонов в количестве 520 штук по кассе не оприходовала и что талоны должны быть у нее в кассе, но куда они девались, она не знает.

8. Привлеченные к уголовной ответственности Плясунова, Криушкина, Матвеева и Неудачина виновными себя не признали ни в чем, вина их по Закону от 7 августа 1932 года доказана материалами дела, показаниями свидетелей, актом ревизии, бухгалтерской экспертизой и графической экспертизой.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 319 и 320 УПК РСФСР, приговорила:

1. Климушкину Екатерину Львовну по ст. 17-162 п. «д» УК считать по суду оправданной за недоказанностью состава преступления. Из-под стражи освободить немедленно.

2. Семенову Надежду Павловну по ст. 17-162 п. «д» УК подвергнуть к лишению свободы сроком на четыре года, на основании ст. 53 УК считать меру наказания условной с испытательным сроком на два года.

3. Вознесенскую Серафиму Семеновну и 4. Анисимову Антонину Васильевну по ст. 109 УК подвергнуть к одному году исправтрудработ каждого по месту работы с удержанием 20% из их зарплаты ежемесячно.

5. Лушавина Василия Степановича по ст. 120 УК подвергнуть к лишению свободы сроком на два года, без поражения избирательных прав.

6. Людвиг Розину Ивановну по ст. 111 УК подвергнуть к лишению свободы сроком на два года, без поражения в избирательных правах.

7. Свищеву Александру Анисимовну по ст. 17-162 п. «д» УК подвергнуть к лишению свободы сроком на пять лет, без поражения в избирательных правах.

8. Неудачину Анну Филипповну, 9. Криушкину Анну Александровну, 10. Матвееву Анну Ивановну и 11. Плясунову Евдокию Петровну по Закону от 7 августа 1932 года подвергнуть к лишению свободы сроком на десять лет каждую, с поражением в избирательных правах на три года каждую, с конфискацией лично им принадлежащего имущества.

На основании ст. 29 УК зачесть время предварительного заключения Плясуновой с 13/III-1944 года, Неудачиной с 16/III-1944 года, Криушкиной с 30/04-1944 года, с 15/III-1944 года, Свищевой с 15/III-1944 года.

Судебные издержки отнести за счет осужденных солидарно.

Взыскать в пользу артели «Красный Пищевик» сумму 2.790.080 рублей (два миллиона семьсот девяносто тысяч восемьдесят рублей), в пользу спецкартбюро гор. Сызрани сумму 399.663 рубля (триста девяносто девять тысяч шестьсот шестьдесят три рубля) и 1.494.078 рублей в пользу базы НКО за № 22 с осужденных солидарно за причиненный ими материальный ущерб их преступными действиями.

Вещественные доказательства, отобранные у Плясуновой и Матвеевой – карточки на продукты – уничтожить путем сожжения.

Меру пресечения Плясуновой, Матвеевой, Неудачиной и Криушкиной оставить прежнюю - содержание под стражей.

Лушавину, Семеновой, Людвиг, Вознесенской и Анисимовой меру пресечения оставить прежнюю - подписку о невыезде с места жительства, до вступления приговора в законную силу.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР в течение 72-х часов с момента вручения копии приговора по настоящему делу.

Председательствующий – Дворянкина (подпись).

народные заседатели – Парменова, Куликова (подписи).

 

***

 

Дело № 1290/1944 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

3-5 ноября 1944 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего - Коновалова, народных заседателей: Смеловой и Куликовой, при секретаре Шатских, с участием прокурора мл. советника юстиции Лихтман, защиты в лице адвокатов: Крюкова, Виноградова и Алексеева, рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве уголовное дело по обвинению:

1) Пасечник Нины Вуколовны, 1923 года рождения, уроженки гор. Шепетовки, Житомирской области, УССР, проживающей в г. Куйбышеве с июня 1943 года, служащей, работавшей в должности кассира в центральной больнице в Кировском районе г. Куйбышева, имеющей среднее образование, ранее не судимой, по национальности украинки, - обвиняемой по Закону от 7 августа 1932 года.

2) Нагорнова Прокопия Ефимовича, 1911 года рождения, уроженца с. Кулеватово, Башмаковского района, Пензенской области, с 1941 года проживающего в г. Куйбышеве, по специальности наладчика автоматов, работающего на з-де «Шарикоподшипник» в качестве мастера-наладчика автоматов, имеющего низшее образование, русского, беспартийного, ранее не судимого, - обвиняемого по ст. 169 ч. 2 УК.

3) Туревского Льва Яковлевича, 1903 года рождения, уроженца гор. Прилуки, Полтавской области, УССР, служащего, по профессии счетного работника, работающего в должности главного бухгалтера в центральной больнице в Кировском районе гор. Куйбышева, беспартийного, по национальности еврея, имеющего среднее образование, ранее не судимого, обвиняемого по ст. 111 УК.

Проверив судебным следствием материалы предварительного следствия, судебная коллегия признала Пасечник Нину виновной в том, что она, состоя на службе в Центральной больнице в Кировском районе города Куйбышева в должности кассира, и будучи уполномоченной на получение в Райкартбюро хлебно-продуктовых карточек для служащих больницы и больных, находящихся на излечении в больнице, использовав свое служебное положение в личных корыстных целях, и вступив в преступную связь с инспектором Райкартбюро Кировского района Агаповой, скрывшейся от следствия и суда, путем учинения подлогов в документах незаконно получила в Райкартбюро в феврале, марте и апреле 1944 года 53 комплекта хлебно-продуктовых карточек «Раб. 1 категории особого списка», каждый комплект которых дает право на получение: 21 кг хлеба, 2,2 кг мяса, 1,5 кг крупы, 0,6 кг жиров и 0,5 кг сахара, а все 53 комплекта дают право на получение: 1113 кг хлеба, 116,6 кг мяса, 79,5 кг крупы, 31,8 кг жиров и 26,5 кг сахара, стоимость всего этого продовольствия по плановым государственным ценам определяется в сумме 3150 рублей, а по ценам, существовавшим на рынке во время совершения преступления, стоимость определяется в сумме 250.160 рублей.

Описанное выше незаконное получение хлебно-продуктовых карточек Пасечник осуществляла таким образом: в январе 1944 года Пасечник купила на рынке 6 штук чистых бланков стандартных справок, заполнила их на вымышленные фамилии больных, дала эти подложные справки на подпись коменданту больницы и секретарю дирекции больницы. Как комендант, так и секретарь, не проверив действительность наличия в больнице больных, поименованных в справках, заверили эти справки своими подписями и печатью, а Пасечник, составляя документы–заявки в Райкартбюро на получение на февраль месяц 1944 года карточек для больных, внесла в поименной список больных шесть вымышленных фамилий, на которые ею были сфабрикованы стандартные справки, и соответственно увеличила и цифровые данные в требовании на выдачу карточек.

Поименной список больных, требование с приложением стандартных справок, в том числе и подложных, Пасечник представила на подпись главному бухгалтеру больницы Туревскому, который подписал список и требование, поскольку эти документы соответствовали наличию стандартных справок, заверенных уполномоченными на то лицами – комендантом больницы и секретарем дирекции больницы.

Таким способом Пасечник незаконно получила на февраль месяц шесть комплектов хлебно-продуктовых карточек, которые продала на рынке, и вырученные деньги обратила в свою пользу. Точно таким же способом Пасечник незаконно получила на март месяц семь комплектов хлебно-продуктовых карточек, обратив их в свою пользу.

В марте месяце установился контакт между Пасечник и инспектором Райкартбюро Агаповой, которая предложила Пасечник осуществлять незаконное получение карточек без использования подложных стандартных справок, а путем учинения подлога в том экземпляре требований, который остается в Райкартбюро, причем Агапова взяла на себя вносить подложные сведения в требования, а для этого, по мысли Агаповой, Пасечник должна требования составлять – заполнять цифровые данные формы требования карандашом и в таком виде представлять требование на подпись главному бухгалтеру и директору больницы, рассчитывая вносить потом в требование изменения в сторону увеличения количества требуемых карточек. Так Пасечник и поступила при составлении заявки на апрель месяц: оба экземпляра именного списка больных  и оба требования она составила правильно – в соответствии с действительным количеством больных, на которых следовало получить карточки, но цифровые реквизиты в требовании выполнила карандашом и в таком виде представила на подпись главному бухгалтеру Туревскому, а последний, вследствие небрежного отношения в данном конкретном случае к своим служебным обязанностям, подписал эти требования, хотя и не имел права подписывать эти, не надлежащим образом оформленные документы, связанные с расходованием таких важных государственных материальных ценностей, как продовольствие. Точно так же оформила Пасечник и дополнительное требование на получение карточек для больных на тот же апрель месяц, а Туревский подписал.

После того, как указанные документы были подписаны главным бухгалтером Туревским, а затем и директором больницы, инспектор Райкартбюро Агапова чернилами внесла изменения в те экземпляры требований, которые должны остаться в Райкартбюро, увеличив количество комплектов карточек на 40 штук: вписав в одном экземпляре основного требования вместо 54 комплектов 88 комплектов и в одном экземпляре дополнительного требования вместо 5 комплектов – 11 комплектов, а в тех экземплярах требований, которые должны были возвратиться в больницу, Агапова чернилами же вписала правильные цифровые реквизиты, соответствующие поименному списку больных. Таким способом Пасечник и Агапова похитили 40 комплектов хлебно-продуктовых карточек на апрель месяц, из которых Агапова взяла себе 32 или 33 комплекта, а остальные 7-8 комплектов Пасечник продала и вырученные деньги обратила в свою пользу; в частности, она продала за 2000 рублей две хлебные карточки рабочему завода «Шарикоподшипник» - обвиняемому по настоящему делу Нагорнову.

Обращаясь к вопросу квалификации преступления Пасечник, и принимая во внимание, что инициатором и основным преступно действующим лицом в хищении более или менее значительного количества карточек – 40 комплектов, являлась инспектор Райкартбюро Агапова, как это видно из документов дела и из показаний обвиняемой Пасечник, которые ничем не опровергнуты, что непосредственное преступное деяние обвиняемой Пасечник подпадает под действие ст. 109 УК, судебная коллегия признала необходимым переквалифицировать преступление Пасечник с Закона от 7 августа 1932 года на ст. 109 УК.

Обвиняемая Пасечник признала себя виновной в совершении вышеописанного преступления, но отрицала незаконное получение 24 комплектов карточек на март месяц, что ей вменялось в вину на основании акта комиссии, производившей проверку документов.

Исследовав это обстоятельство, судебная коллегия нашла не подтвердившимся обвинение Пасечник в этой части, так как на судебном следствии выяснилось, что проверка списка больных, в котором, по мнению комиссии, вписаны 24 фамилии вымышленных лиц, производилась не членами комиссии, а малоопытными работниками мед. статистики больницы, что ни в какой мере не гарантирует от ошибки, а комиссия ограничилась сопоставлением одного экземпляра списка со вторым экземпляром этого списка и на этом основании пришла к выводу о наличии «мёртвых душ» в одном экземпляре списка, не заслушав объяснений обвиняемой Пасечник, а в судебном заседании Пасечник заявила, что имелся дополнительный список. Поэтому, вследствие крайней сомнительности доказательств для обвинения Пасечник в незаконном получении 24 комплектов карточек на март месяц и при наличии отрицания Пасечник своей вины в этом, судебная коллегия признала Пасечник виновной в незаконном получении 53 комплектов карточек, как это изложено выше, а не 71 комплект, как вменялось Пасечник в вину обвинительным заключением.

В отношении подсудимого Туревского судебная коллегия признала доказанной его виновность по ст. 111 УК в том, что он, работая в должности главного бухгалтера Центральной больницы в Кировском районе гор. Куйбышева, проявил преступную халатность в исполнении своих служебных обязанностей, выразившуюся в небрежном отношении к оформлению документов на получение хлебно-продуктовых карточек. Конкретно: в марте 1944 года подписал требование на получение карточек, в которых цифровые сведения были выполнены обвиняемой Пасечник карандашом, что дало возможность Пасечник и Агаповой учинить подлог в требованиях – увеличить количество комплектов карточек на 40 штук и таким путем похитить эти 40 комплектов карточек.

Туревский не признал себя виновным, хотя и не отрицал факта подписи им требования, выполненного карандашом, объяснив это спешкой в работе и одновременно считая, что реквизиты требования могли выполняться карандашом и, следовательно, подписывая требование в таком виде, он не совершил никакого преступления.

В отношении подсудимого Нагорнова судебная коллегия признала его, Нагорнова, виновным в том, что он в марте 1944 года купил у Пасечник две хлебных карточки на апрель 1944 года, уплатив за них две тысячи рублей, и таким путем создал себе возможность незаконного получения по этим карточкам хлеба в ущерб установленной государственной системе расходования государственных продовольственных фондов. Это преступление Нагорнова предусмотрено ст. 169 ч. 1 УК.

В совершении этого преступления Нагорнов признал себя виновным. Вместе с тем судебная коллегия признала не подтвердившимся обвинение Нагорнова в систематической покупке хлебно-продуктовых карточек у Пасечник. Это обвинение было основано на первоначальных показаниях Пасечник и признаниях самого Нагорнова, от которых Пасечник и Нагорнов отказались еще на предварительном следствии. Других доказательств виновности Нагорнова в систематической покупке карточек в деле нет.

При определении меры наказания Туревскому и Нагорнову судебная коллегия приняла во внимание: что Нагорнов и Туревский в прошлом ничем не опорочены, что по своим основным качествам они характеризуются с положительной стороны, что по степени социальной опасности их личности нет необходимости подвергать их изоляции от общества, что в силу всего этого в отношении Туревского и Нагорнова надлежит применить действие ст. 51 УК.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 319, 320, 323-327 УПК РСФСР, судебная коллегия приговорила:

Пасечник Нину Вуколовну на основании ст. 109 УК лишить свободы сроком на пять лет без поражения в правах с исчислением срока отбытия наказания с 8 апреля 1944 года. Взыскать с осужденной Пасечник Нины в пользу Госбюджета 250.160 рублей, т.е. рыночную стоимость продовольствия, изъятого из государственного продовольственного фонда по 53 комплектам незаконно полученных Пасечник хлебно-продуктовых карточек, изъятые у Пасечник 998 рублей обратить на погашение указанного выше взыскания.

Нагорнова Прокопия Ефимовича на основании ст. 169 ч. 2 УК, с применением ст. 51 УК подвернуть исправтрудработам сроком на один год, на основании ст. 29 УК в срок отбытия наказания зачесть Нагорнову предварительное заключение под стражей с 10 апреля 1944 года по 12 сентября 1944 года и считать отбытым назначенное Нагорнову наказание. Меру пресечения - подписку о невыезде отменить. Конфискации имущества не применять к Нагорнову и по вступлении приговора в законную силу снять опись имущества Нагорнова и возвратить Нагорнову изъятые у него 5190 рублей.

Туревского Льва Яковлевича на основании 111 УК с применением ст. 51 УК подвергнуть исправтрудработам по месту службы сроком на один год с удержанием из заработка 25%. Судебных издержек по делу нет. Меру пресечения Туревскому оставить подписку о невыезде, а Пасечник Нине содержание под стражей.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР, через Куйбышевский областной суд, в течение 72 часов с момента вручения осужденным копии приговора.

Председательствующий – Коновалов (подпись).

народные заседатели – Смелова, Куликова (подпись).

 

***

 

Дело № 1231/1944 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

12-13 декабря 1944 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего – члена облсуда Дворянкиной, народных заседателей: Мокшиной и Смирновой, при секретаре Ляпиной, с участием горпрокурора Разумова, адвокатов Виноградова, Спекторова и Татаринцева, в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:

1. Владимирова Михаила Павловича, 1920 года рождения, уроженца города Москвы, русского, беспартийного, с образованием 7 лет, из рабочих, женатого, на иждивении никого не имеет, в РККА не служил, имел бронь по работе, в момент совершения преступления работал в Н-ском заводе в должности наладчика 8-го разряда, с зарплатой в среднем от 1000 до 1300 рублей, со слов – не судимого.

2. Рыбанова Василия Харитоновича, 1923 года рождения, уроженца д. Ожогино, М. Ярославского района, Московской области, русского, беспартийного, с образованием 5 лет, холостого, из рабочих, в РККА не служил, имел бронь по работе, в момент совершения преступления работал в Н-ском заводе в должности шлифовщика 5-го разряда со средним заработком в сумме от 1000 до 1200 рублей, со слов – не судимого.

3. Сивачева Александра Павловича, 1916 года рождения, уроженца д. Мамоново, М. Ярославского района, Московской области, русского, беспартийного, с образованием 7 лет, женатого, на иждивении один ребенок 2-х лет, работающего в Н-ском заводе в должности мастера, со слов – не судимого, из рабочих.

Все трое обвиняются по Закону от 7 августа 1932 года.

4. Ворожейкиной Анны Васильевны, 1913 года рождения, уроженки с. Ново-Семейкино, Красноярского района, Куйбышевской области, русской, беспартийной, грамотной, замужней, имеет на иждивении дочь 3-х лет, работавшей в артели им. Крупской в должности уборщицы в течение одного месяца, в момент совершения преступления нигде не работала с 1943 года, происходит из крестьян-середняков, со слов – не судимой.

Обвиняется по ст. 107 и 169 ч. 2 УК РСФСР.

5. Ворожейкиной Александры Васильевны, 1917 года рождения, уроженки с. Ново-Семейкино, Красноярского района, Куйбышевской области, русской, беспартийной, с образованием 7 лет, замужней, имеет на иждивении ребенка 3-х лет, с 1943 года нигде не работает, происходит из крестьян-середняков, со слов – не судимой.

Обвиняется по ст. 169 ч. 2 УК РСФСР.

6. Потатуевой Тамары Андреевны, 191? года рождения, уроженки гор. Гадяч, Полтавской области, по национальности украинка, беспартийной, с образованием 7 лет, вдовой, имеет 2-х детей в возрасте от 8 до 12 лет, из крестьян, со слов – не судимой.

Обвиняется по ст. 108 УК РСФСР.

Судебная коллегия, рассмотрев материал предварительного и судебного следствия, выслушав объяснения обвиняемых, показания свидетелей, выслушав речи гособвинителя и адвокатов, установила:

Что обвиняемые Владимиров, Рыбанов, Вудаков и другие с осени 1943 года организовались в группу, и по день задержания Владимирова и Рыбанова занимались фабрикацией хлебных талонов, для этой цели Владимиров из эбонита изготовил штампик, и совместно с Рыбановым занимались фабрикацией хлебных талонов, которые продавали на рынках гор. Куйбышева сами, а также установлено, что Рыбанов продал сестрам – обвиняемым Ворожейкиным фальшивых талонов на хлеб в количестве 35-ти кг, из расчета по 40 руб. за кг.

По признанию самих обвиняемых, они в день делали поддельных талонов в количестве от 30 до 45 кг в день, подделкой талонов занимались через день, были случаи – и через два. Вырученные деньги делились между собой поровну, а Владимировым приобретались ценные вещи. Своей преступной деятельностью нанесли государству ущерб в сумме 92 тысячи рублей.

К уголовной ответственности привлечен Сивачев по Закону от 7 августа 1932 года, при этом в судебном заседании не добыто улик в том, что Сивачев принимал участие в изготовлении и сбыте фальшивых хлебных талонов в группе Владимирова и других, но в судебном заседании вполне установлено, что Сивачев, невзирая на запрещение купли-продажи продуктовых карточек, покупал на рынке 3-4 раза продуктовые карточки, по его признанию лично для себя, его преступные действия прямо предусмотрены ст. 169 ч. 2 УК, а не Законом от 7 августа 1932 года, почему преступные действия Сивачева переквалифицированы на ст. 169 ч. 2 УК.

Привлеченная к уголовной ответственности Потатуева по ст. 109 УК виновной себя не признала, оговор которой Ворожейкина возвела на Потатуеву в предварительном следствии, в судебном заседании Ворожейкина Анна обвинение сняла, других доказательств в судебном заседании не добыто. Прокурор от обвинения Потатуевой отказался.

Привлеченные к уголовной ответственности Владимиров и Рыбанов виновными себя признали частично, не отрицая, что они занимались подделкой хлебных талонов и продажей их на рынке в день от 25 до 45 кг по цене от 30 до 45 руб. за килограмм, но подсчитать, сколько они подделали талонов – продали, сказать не могут, полагают, что они продали не более на 300-400 кг поддельных талонов. Вина Владимирова и Рыбанова по Закону от 7 августа 1932 года доказана материалами дела, показаниями свидетелей: Толстовой, Догадовой, вещественным доказательством, отобранным в квартире Владимирова.

Привлеченная к уголовной ответственности Ворожейкина Анна по ст. 107 и 169 ч. 2 УК виновной себя в предварительном следствии признала полностью, в судебном заседании виновной себя не признала, пояснив, что протокол подписала по принуждению следователя, объяснения Ворожейкиной Анны у суда не заслуживают уважения, а вина ее по ст. 169 ч. 2 УК доказана материалами дела, показаниями обвиняемого Рыбанова, показаниями обвиняемого Владимирова, что они с Рыбановым вместе заходили к сестрам по их адресу, где живут Ворожейкины, вина Ворожейкиной по ст. 107 УК в судебном заседании не подтвердилась, прокурор в порядке ст. 105 УПК от обвинения Ворожейкиной по ст. 107 УК отказался.

Привлеченная к уголовной ответственности Ворожейкина Александра виновной себя на предварительном следствии признала полностью, на судебном заседании виновной себя не признала, пояснив, что она протокол подписала по принуждению следователя. Объяснения обвиняемой у суда не заслуживают уважения, а вина ее подтверждается показаниями обвиняемого Рыбанова и Владимирова.

Вудаков осужден ранее с другой группой лиц.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 319, 320 УПК РСФСР, приговорила:

Потатуеву Тамару Андреевну по ст. 109 УК считать по суду оправданной за недоказанностью состава преступления.

Сивачева Александра Павловича, 1916 года рождения, признать виновным по ст. 169 ч. 2 УК РСФСР и подвергнуть к лишению свободы сроком на два года, без поражения в избирательных правах. На основании постановления Пленума Верхсуда от 26/07-1943 года исполнение приговора приостановить. Сивачева направить в действующую армию, без конфискации имущества за отсутствием такового.

Ворожейкину Анну Васильевну, 1913 года рождения, по ст. 107 УК РСФСР по суду считать оправданной за недоказанностью состава преступления, по ст. 169 ч. 2 УК РСФСР подвергнуть к лишению свободы сроком на два года, без поражения в избирательных правах, без конфискации имущества за отсутствием такового.

Ворожейкину Александру Васильевну, 1917 года рождения, признать виновной по ст. 169 ч. 2 УК РСФСР и подвергнуть к лишению свободы сроком на два года, без поражения в избирательных правах, без конфискации имущества за отсутствием такового.

Владимирова Михаила Павловича, 1920 года рождения, и Рыбанова Василия Харитоновича, 1923 года рождения - признать виновными по Закону от 7 августа 1932 года и подвергнуть к лишению свободы сроком на десять лет каждого, с поражением в избирательных правах сроком на пять лет каждого, с конфискацией имущества у Владимирова по описи имущества, у Рыбанова - без конфискации имущества за отсутствием такового.

Обнаруженные при обыске у Владимирова восемнадцать тысяч рублей (18.000) и у Рыбанова двести сорок (240) рублей конфисковать в доход государства, как добытые преступным путем.

Вещественные доказательства: краски, штампы и другое обнаруженное в квартире Владимирова, за исключением часов, уничтожить путем сожжения, как не представляющие никакой ценности.

На основании ст. 29 УК зачесть время предварительного заключения Рыбанову и Владимирову с 5/09-1944 года день за день. Могущие возникнуть по делу судебные издержки отнести за счет осужденных солидарно. Меру пресечения Рыбанову и Владимирову оставить прежнюю - содержание под стражей.

Сивачеву, Ворожейкиной Анне, Ворожейкиной Александре меру пресечения оставить прежнюю - подписку о невыезде с места жительства, до вступления приговора в законную силу.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР в течение 72-х часов с момента вручения копии приговора по настоящему делу.

Председательствующий – Дворянкина (подпись).

Народные заседатели – Мокшина, Смирнова (подписи).

 

***

 

Дело № 1??7/44 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

30 декабря 1944 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего – члена облсуда Дворянкиной, народных заседателей: Мокшиной и Смирновой, при секретаре Жевлаковой, с участием пом. прокурора Кировского района Звездиной, адвокатов Татаринцева и Никольского, в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:

Осипова Леонида Константиновича, 1920 года рождения, уроженца гор. Мажуйки, Курской области, русского, до ареста состоял кандидатом в ряды ВКП(б), со средним образованием, холостого, до ареста работал в Н-ском заводе в должности контролером-мастером, в РККА не служил, имел бронь по работе, со слов не судимого.

Обвиняется по Закону от 7 августа 1932 года.

Квасковой Евфросинии Ивановны, 1916 года рождения, уроженки хутора Сергеевский, Кромского района, Орловской области, русской, беспартийной, с образованием в объеме 7 лет, не замужней, специальности никакой не имеет, до ареста работала в Н-ском заводе в типографии в должности наборщика, со слов не судимой.

Обвиняется по ст. 17 УК и Закона от 7 августа 1932 года.

Проверив материал предварительного и судебного следствия, выслушав объяснения обвиняемых, показания свидетелей, речи гособвинителя и адвокатов – установила:

Что в марте месяце 1943 года у одного из осужденных по настоящему делу Андреева возникла мысль об организации изготовления талонов на получение коммерческого хлеба, для этого Андреев договорился с обвиняемой Квасковой, чтобы она похитила из типографии набор шрифта для изготовления штампа, а также бумагу и типографскую краску.

В мае месяце 1943 года Кваскова, похитив из типографии набор шрифта, краску и бумагу в заводе, передала все это Андрееву. Андреев, получив все это, организовал на квартире Фоменко подпольную типографию на изготовление хлебных талонов на коммерческий хлеб – каждый талон на 100 грамм. В изготовлении и сбыте талонов участвовали осужденные Аристов и Губайдулин. Все пять человек 22/04-1944 г. облсудом были осуждены к разным срокам наказания. В этой же группе был осужден обвиняемый Осипов за участие в изготовлении и сбыте хлебных талонов 1/06-1944 г. Верхсуд в отношении Андреева, Фоменко, Борисова, Аристова и Губайдулина приговор оставлен в силе, в отношении Осипова предложил дело пересмотреть.

В судебном заседании Осипов виновным себя не признал, оговор Андреев и Кваскова в отношении Осипова сняли, других улик против Осипова в судебном заседании не добыто, прокурор в порядке ст. 109 УПК от обвинения Осипова по Закону от 7 августа 1932 года отказался и просил вынести определение о привлечении Осипова к уголовной ответственности по ст. 109 или 16? п. «д» УК за изготовление на Н-ском заводе из отходов алюминия гребешков, которые он изготовлял и продавал на рынках гор. Куйбышева.

Привлеченная к уголовной ответственности Кваскова виновной себя признала полностью, кроме того, уличается показаниями осужденных Андреева и вещественными доказательствами. Адвокат Никольский просит суд действия Квасковой квалифицировать ст. 122 п. «д» УК.

Судебная коллегия считает, что квалификация преступления в отношении Квасковой определена правильно, так как своими преступными действиями, только по признанию самой обвиняемой, причинен государству ущерб в сумме 120036 рублей.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 319, 320 УПК РСФСР, судебная коллегия приговорила:

Осипова Леонида Константиновича, 1920 года рождения, по Закону от 7 августа 1932 года считать по суду оправданным за недоказанностью состава преступления.

Кваскову Евфросинию Ивановну, 1916 года рождения, признать виновной по ст. 17 УК и Закону от 7 августа 1932 года и подвергнуть к лишению свободы сроком на десять лет, с поражением в избирательных правах сроком на три года, без конфискации имущества за отсутствием такового.

На основании ст. 29 УК зачесть время предварительного заключения Квасковой с 26/06-1943 г. день за день.

В заявленных ходатайствах прокурора о привлечении Осипова за незаконное изготовление гребешков – отказать. Осипова из-под стражи освободить немедленно.

Меру пресечения Квасковой оставить прежнюю - содержание под стражей.

Вещественные доказательства уничтожить путем сожжения.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР в течение 72-х часовой срок с момента вручения копии приговора по настоящему делу.

Председательствующий – Дворянкина (подпись).

народные заседатели – Смирнова, Мокшина (подпись).

 

***

 

Дело № 1295/1945 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

8-10 января 1945 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего – члена облсуда Дворянкиной, народных заседателей: Мокшиной и Бабенышевой, при секретаре Горбуновой, с участием пом. гор. прокурора Лихтман, адвокатов – Пучиньянц, Голдиной и Ленкова, в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:

1. Кольцова Виктора Васильевича, 1924 года рождения, уроженца гор. Москвы, русского, беспартийного, с образованием в объеме 7 лет, холостого, на иждивении мать 60 лет, в РККА не служил, имел бронь от призыва по работе, до ареста работал в Н-ском заводе в должности фрезеровщика 5-го разряда, со слов не судимого, из рабочих.

2.  Зайцева Николая Никитовича, с 1923 года рождения, уроженца гор. Москвы, русского, беспартийного, до ареста состоял членом ВЛКСМ с 1943 года, с образованием 7 лет, из крестьян-середняков, холостого, в РККА не служил, имел бронь по работе, работающего в Н-ском заводе в должности слесаря 5-го разряда, на иждивении никого не имеет, со слов не судимого.

Оба обвиняются по Закону от 7 августа 1932 года.

3. Овчинникова Алексея Борисовича, 1918 года рождения, уроженца гор. Москвы, русского, беспартийного, до ареста состоял в рядах ВЛКСМ с 1939 года, холостого, на иждивении никого не имеет, в РККА служил с 1938 по 1940 год, на фронте Отечественной войны не участвовал – имел бронь по работе, ранее работавшего в Н-ском заводе в должности слесаря 5-го разряда, с образованием 5 лет, со слов не судимого.

Обвиняется по ст. 169 ч. 2 УК РСФСР.

4. Карнауховой Нины Фоминичны, 1925 года рождения, уроженки города Куйбышева, русской, беспартийной, с образованием 7 лет, замужней, имеет ребенка 3-х лет, имеет мать, из крестьян, со слов не судимой.

Обвиняется по ст. 109 УК РСФСР.

Проверив материал судебно-предварительного следствия, выслушав объяснение обвиняемых, показания свидетелей, выслушав речи стороны гособвинителя и адвокатов, установила:

Что обвиняемый Зайцев, войдя в преступную связь с обвиняемым Овчинниковым, занялись скупкой однодневных стограммовых талонов на хлеб, которые от руки путём подрисовки карандашом переделывали на талоны достоинством в 400 грамм и сбывали их на рынке города Куйбышева, а затем, познакомившись на ранке с обвиняемой Карнауховой, стали носить ей поддельные талоны на дом, где их продавали по 50-60 рублей за кг. Всего они таким образом реализовали 250 кг хлеба-талонов. В июне месяце 1944 года Зайцев, удовлетворившись подделкой 100-граммовых талонов на 400-граммовые талоны, познакомился с фрезеровщиком Н-ского завода Кольцовым, который по просьбе Зайцева лично изготовил из эбонита штампы хлебных талонов и защитной сетки продкарточек и фабриковал поддельные талоны в большом количестве. Изготовленные Кольцовым талоны на хлеб Зайцев сбывал на рынке города Куйбышева разным лицам, а также обвиняемой Карнауховой. Всего Зайцев и Кольцов реализовали поддельных талонов на 800 кг хлеба.

Карнаухова, работая продавцом киоска № 182 Фрунзенского РПТ, злоупотребляя своим служебным положением, скупала талоны хлебные у обвиняемого Зайцева и не отчитывалась перед КУБом Дзержинского района, кроме того, Карнаухова скупала на рынке мясные жировые и крупяные талоны и покрывала недостачу по своему киоску.

Привлеченный к уголовной ответственности Кольцов виновным себя признал полностью.

Привлеченный к уголовной ответственности Зайцев виновным себя признал в предварительном следствии полностью, в первый день судебного заседания признал частично, на второй день виновным себя не признал, вина Зайцева по Закону от 7 августа 1932 года доказана материалом дела, показаниями Кольцова и Карнауховой и вещественными доказательствами – поддельными карточками, которые у него были отобраны при задержании.

Привлеченная к уголовной ответственности Карнаухова виновной себя признала, кроме того, изобличается показаниями Зайцева и Овчинникова на предварительном следствии.

Привлеченный к уголовной ответственности Овчинников виновным себя не признал. Вина его по ст. 169 ч. 2 УК доказана материалами дела, показаниями обвиняемого Зайцева на предварительном следствии и очными ставками с ним, и протоколом очной ставки с Карнауховой. Показаниями Зайцева на судебном следствии, который суду показал, что еще в августе 1944 года Овчинников знал, что он, Зайцев, продавал талоны Карнауховой, фактом того, что Овчинников бывал в квартире Карнауховой неоднократно, играл в карты и выпивал.

Всего обвиняемые причинили убыток государству – Кольцов и Зайцев в сумме 64.000 рублей, Зайцев и Овчинников в сумме 20.000 рублей, Карнаухова причинила ущерб государству в сумме 5600 рублей.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 319 и 320 УПК РСФСР, приговорила:

Карнаухову Нину Фоминичну, 1925 года рождения, признать виновной по ст. 109 УК и подвергнуть к одному году исправительно-трудовых работ на общих основаниях с удержанием 25% ее зарплаты. Взыскать с Карнауховой в пользу государства 5600 рублей (пять тысяч шестьсот рублей) за причиненный ею ущерб.

Овчинникова Алексея Борисовича, 1918 года рождения, признать виновным по ст. 169 ч. 2 УК РСФСР и подвергнуть к лишению свободы сроком на два года без поражения в избирательных правах. На основании примечания 2 к ст. 23 УК Овчинникова направить в райвоенкомат, и в случае его пригодности к военной службе направить на фронт.

Кольцова Виктора Васильевича, 1924 года рождения, признать виновным по Закону от 7 августа 1932 года и подвергнуть к лишению свободы сроком на десять (10) лет, года без поражения в избирательных правах, без конфискации имущества за отсутствием такового.

Зайцева Николая Никитовича, 1923 года рождения, признать виновным по Закону от 7 августа 1932 года и подвергнуть к лишению свободы сроком на десять лет, с поражением в избирательных правах сроком на пять лет, без конфискации имущества за отсутствием такового.

На основании ст. 29 УК зачесть время предварительного заключения Зайцеву с 14/ХI-1944 г., Овчинникову с 22/ХI-1944 г., Кольцову с 8/ХII-1944 г. день за день. Вещественные доказательства – поддельные талоны уничтожить путем сожжения.

Взыскать с Зайцева и Кольцова в доход государства сумму 64.000 рублей за причиненный ими ущерб, взыскание провести солидарно. Взыскать с Зайцева и Овчинникова в доход государства сумму 20.000 руб. (двадцать тысяч руб.) за причиненный ими ущерб, взыскание провести солидарно. Могущие возникнуть по делу суд. издержки взыскать с осужденных солидарно.

Меру пресечения Кольцову, Овчинникову и Зайцеву оставить прежнюю - содержание под стражей. Карнауховой - подписку о невыезде с места жительства.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР в течение 72 часов с момента вручения копии приговора по настоящему делу.

Председательствующий – Дворянкина (подпись).

народные заседатели – Мокшина, Бабенышева (подписи).

 

***

 

Дело № 771-1945 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

13 февраля 1945 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего - Черенковой, народных заседателей: Смеловой и Сесиной, при секретаре Жевлаковой, с участием прокурора Бузиной, адвоката Марцинкевич, в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:

Мироновой Елизаветы Ивановны, 1919 года рождения, уроженки с. Кротовка, Лукьяновского района, Горьковской области, образование среднее, ранее не судимая, замужняя, муж в РККА, на иждивении сын – 1 год 2 месяца, проживает по пионерской ул., 49, кв. 1, беспартийная, грамотная.

Обвиняется по Закону от 7 августа 1932 года.

Установила:

Миронова, работая кассиром финансово-экономического техникума, и, выписывая карточки на студентов и сотрудников из карточного бюро, частично присваивала их. Так, например, с марта по июнь месяцы 1944 год ей было присвоено 58 комплектов рабочих карточек 2 категории, хлебных пятидневных талонов 1 шт., продуктовых карточек 2 шт., однодневных талонов хлебных 34 штуки, что составляет по установленной норме хлеба 889 кг, мяса 10,3 кг, жиров 23,4 кг, крупы 7,0 кг, сахара 23,4 кг. Всего по рыночным ценам на 135.633 рубля.

Чтобы скрыть следы преступления, Миронова в списки на получение прод. карточек включала фиктивных лиц и дважды студентов, получающих карточки, в списках же расписывалась сама.

В апреле месяце 1944 года Миронова продала один комплект рабочей карточки Сахновой за 1100 рублей. Кроме этого, Миронова, работая в конторе Главснаба с 21 сентября 1944 года, самовольно бросила работу и присвоила 1023 рубля денег.

Обвиняемая Миронова виновной себя не признала, ссылаясь на то, что путаницу в отчетности внесло распоряжение директора техникума о выдаче вместо карточек студентам, совершившим прогул, однодневных и пятидневных талонов. По ее невнимательности могла быть допущена неточность в работе, но карточек она не присваивала и никому не продавала.

Из конторы Главснаба она ушла с работы кассира самовольно лишь потому, что директор не создал ей надлежащих условий. Присвоено ей не 1023 рублей, а только 500 рублей, которые были взяты с разрешения бухгалтера Кабанковой.

Судебная коллегия по уголовным делам, проверив материал дела и рассмотрев акт ревизии, заслушав обвиняемую, свидетелей, выступление прокурора и адвоката, считает:

Миронова, работая кассиром финансово-экономического техникума и выписывая карточки продуктовые на студентов и служащих техникума, частично присваивала их себе, включая в список фиктивных лиц, а также включая студентов в список дважды, учиняя роспись за них сама. Присвоенные карточки продавала. В апреле месяце 1944 года Сахновой продала комплект рабочей карточки 2 категории за 1100 рублей. Всего присвоено Мироновой 58 комплектов рабочих карточек, хлебных талонов пятидневных 1 шт., продуктовых карточек 2 шт., однодневных талонов хлебных 34 штуки.

Всего по рыночным ценам 135.633 рублей. Данное обстоятельство подтверждено актом ревизии, показаниями свидетелей Зотовой, Киреевой, Ефановой, Сахновой, Власовой, Барсуковой и заключением графической экспертизы.

Кроме этого, работая кассиром в конторе Главснаба, в сентябре месяце 1944 года совершила самовольный уход с работы и присвоила 1032 рубля денег из кассы.

На основании вышеизложенного действия Мироновой подпадают под признаки состава преступления, предусмотренного Законом от 7 августа 1932 года и Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26/06-1940 года ч. 1 п. 5. Гражданский иск подлежит удовлетворению в размере 135.633 рублей в пользу Дзержинского Райфо и 1032 руб. в пользу конторы Главснаб НКАП.

Руководствуясь ст.ст. 319, 320 УПК РСФСР, приговорила:

Миронову Елизавету Ивановну по Закону от 7 августа 1932 года к десяти (10) годам лишения свободы без поражения в правах, с конфискацией лично принадлежащего имущества.

По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26/06-1940 года ч. 1 п. 5 к четырем месяцам тюремного заключения и на основании ст. 49 УК меру наказания по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26/06-1940 года ч. 1 п. 5 считать поглощенной мерой наказания, предусмотренной Законом от 7 августа 1932 года.

Зачесть предварительное заключение с 24 октября 1944 года.

Гражданский иск удовлетворить. Взыскать с Мироновой вы доход местных средств 135.633 рубля и в пользу Куйбышевской конторы Главснаб 1032 рубля.

Меру пресечения Мироновой Елизаветы Ивановны оставить содержание под стражей.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР в течение 72 часов с момента вручения копии приговора осужденному.

Председательствующий – Черенкова (подпись).

Народные заседатели – Сесина, Смелова (подпись).

 

***

 

Дело № 7119-1945 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

15-17 марта 1945 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего – члена облсуда Дворянкиной, народных заседателей: Сесиной и Смирновой, при секретаре Штыковой, с участием п/облпрокурора - Миронова, адвокатов Соколовой и Курзон, в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:

Зуева Алексея Григорьевича, 1920 года рождения, уроженца ст. Константиновки, Сталинской области, русского, беспартийного, с образованием 7 лет, из рабочих, по специальности пекаря, в РККА служил рядовым, со слов – не судимого, без определенных занятий и места жительства.

Обвиняется по ст. 72 ч. 1 и Закону от 7 августа 1932 года.

Евдокимовой Александры Андреевны, 1915 года рождения, уроженки города Смоленска, русской, беспартийной, с образованием 3-х лет, из служащих, замужней, где находится ее муж – не знает, имеет со слов 3-х детей в возрасте 3-х лет и 7 месяцев, которые находятся в детдоме, в момент совершения преступления нигде не работала, определенного места жительства не имела, со слов не судимой.

Обвиняется по Закону от 7 августа 1932 года.

Судебная коллегия, рассмотрев материал предварительного и судебного следствия, выслушав объяснения обвиняемых, показания свидетелей, выслушав речи гособвинителя, адвокатов - установила:

Что обвиняемые Зуев и Евдокимова, без определенных занятий и места жительства, разъезжали по городам Советского Союза, по договоренности занимались мошенничеством в карточных бюро путем обмана, и по поддельным документам получали продовольственные и рейсовые карточки на себя и на не существующих лиц благодаря учинению подчисток, подделок дат в справках ф. № 7, за один и тот же период времени карточки получали в нескольких карточных бюро.

В октябре–декабре месяцах 1944 года Зуев в Безенчукском сельсовете Куйбышевской области получил 11 штук хлебных рабочей категории карточек с причитающимся по ним количеством хлеба 165 кг.

18/12-1944 года Евдокимова по 4-м рабочим карточкам, полученным Зуевым в Безенчукском сельсовете, в Безенчукском с/по получила 44 кг муки, которую в количестве 22-х кг на рынке продали за 800 рублей. Кроме полученных карточек в Безенчукском сельсовете, Зуев в декабре месяце получал: с 1-го по 15/12-1944 года одну рейсовую карточку в Зуевском картбюро Кировской области, с 25/11-15/12-1944 г. с 15/12-30/12-44 г. по одной рейсовой карточке в Кировском и Кагановическом картбюро гор. Чкалова, с 9 по 31/12-44 г. одну рейсовую карточку в картбюро гор. Свердловска с 16/08- по 1/09-44 г. и с 17/08- по 1/Х-44 г. по одной рейсовой карточке в Кировском картбюро гор. Чкалова.

Евдокимова получила с 1 по 20/12-44 г. четыре рейсовые карточки в Зуевском картбюро Кировской области, с 15 по 31/12-44 г. четыре рейсовые карточки в Кагановическом картбюро гор. Чкалова, с 9 по 31/12-44 года четыре рейсовых карточки в Свердловском картбюро, с 1 по 29/11-44 г. четыре рейсовых карточки в Арыском картбюро, и за это же время по четыре рейсовых карточки получила в Пролетарском картбюро г. Куйбышева и Кинельском картбюро, также на четыре человека по четыре рейсовых карточки Евдокимова получила в городах Кунгурске, Кургане, Чкалове, Челкаре, Молотове и других городах Советского Союза.

При получении рейсовых карточек Евдокимова как документ в картбюро предъявляла пропуск за № 573016 от 25/Х-44 г., полученный ею путем обмана в Арыском райотделении милиции Южно-Казахской обл. на проезд с детьми Виктором 9 лет, Юрием 7 лет, Галиной 3 лет от ст. Орша до ст. Смоленск, и пропуск за № 225011 от 5/12-44 г., выданный Зуевским райотделении милиции Кировской области, на проезд от ст. Зуевка до ст. Бармали (в обратный путь). В действительности же детей Виктора, Юрия и Галины у Евдокимовой нет.

По справкам форма № 7 с исправлением в них дат, учинением подчисток Зуевым, Евдокимова получала рейсовые карточки в Кировском картбюро гор. Чкалова и Пролетарском картбюро г. Куйбышева, за период с мая по декабрь месяц включительно Зуев получил хлебно-продуктовых рейсовых карточек в городах: Алма-Ата, Барнауле, Ташкенте, Карабинске, Актюбинске, Чкалове, Куйбышеве, Свердловске, Молотове, Зуева, Челкаре, Кзыл-Орде, Арыси, Безенчук и других городах Советского Союза.

Евдокимова познакомилась с Зуевым 25/Х-1944 г., с этого числа стали они с Зуевым незаконно получать хлебно-продуктовые карточки, а до 25/Х-1944 г., со слов Евдокимовой, она одна получала таким образом карточки с августа 1944 года.

Всего таким образом установлено, что с августа по декабрь месяц 1944 года Зуев и Евдокимова получили рейсовых карточек на 1292 дня, хлебных талонов на 377 дней и по ним получено ими хлеба 834,5 кг, мяса 81 кг, крупы 51,6 кг, жиров 17,2 кг, сахара 17,2 кг на сумму по рыночной стоимости 38.751 рубль, чем причинили ущерб государству.

При личном обыске у Евдокимовой и Зуева обнаружены и изъяты следующие поддельные документы:

1. Свидетельство о болезни, подделанное на имя Евдокимовой.

2. Справка взамен формы № 7 на имя Зуева.

3. Билет за № 013490 на проезд по железной дороге до ст. Смоленска, подделку которых, а также и подчистку и исправления дат в справках форма №7, по которым получали рейсовые карточки в Кагановическом картбюро гор. Чкалова и Пролетарском картбюро г. Куйбышева – учинял собственноручно Зуев.

Подделку свидетельства о болезни на имя Евдокимовой учинил Зуев, указав в нем, что Евдокимова нуждается в провожатом. Зуев же и рекомендовался сопровождающим ее, как жену Героя Советского Союза с детьми и имеющей припадки, в действительности Зуев и Евдокимова с октября месяца 1944 года живут в сожительстве, как муж и жена.

Пропуск за №№ 25010, 225011 от 5/12-1944 г., выданный Зуевским РКМ, Кировской области, за № 573016 от 5/Х-1944 г. истребованный из Зуевского райотделения милиции, выданный Арыским райотделением Южно-Казахстанской области, отношение пересыльного пункта Чкаловского гарнизона за № 7334 от 8/09-1944 года с обратной стороны имеет наклейки, наклейки на них учинил Зуев с целью скрыть отметки карточных бюро о получении рейсовых карточек, дабы представилось возможным получить рейсовые карточки в других картбюро за полученный уже период времени.

Привлеченный к уголовной ответственности Зуев виновным себя признал частично, не отрицая факта предъявленного обвинения в обвинительном заключении, но считает, что за это время он был должен получить и законно на себя карточку, не отрицает и того факта, что он, нигде не работая, жил исключительно на средства, полученные им с Евдокимовой от продажи карточек, которые они незаконно получали, кроме того, вина Зуева по Закону от 7 августа 1932 года и ст. 72 ч. 1 УК доказана материалами дела, актом расчета от 26/II-45 г., показаниями обвиняемой Евдокимовой и свидетельскими показаниями.

Привлеченная к уголовной ответственности Евдокимова виновной себя признала частично, не отрицая всех фактов незаконного получения хлебно-продуктовых карточек, и пояснила, что она сама документы не подделывала, подделывал Зуев, а она только по поддельным документам получала в картбюро карточки и промтовары на не существующих у нее детей. Кроме этого, вина Евдокимовой доказана материалами дела, показаниями обвиняемого Зуева, свидетелей по делу, актом от 26/II-1945 г. и другими документами.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 319, 320 УПК РСФСР, приговорила:

Зуева Алексея Григорьевича, 1920 года рождения, на основании ст. 72 ч. 1 УК подвергнуть лишению свободы сроком на три года, на основании Закона от 7 августа 1932 года подвергнуть лишению свободы сроком на десять лет, с поражением в избирательных правах сроком на три года, без конфискации имущества за отсутствием такового. На основании ст. 49 УК считать меру наказания 10 лет лишения свободы, с поражением в избирательных правах сроком на три года, без конфискации имущества.

Евдокимову Александру Андреевну, с 1915 года рождения, на основании Закона от 7 августа 1932 года подвергнуть лишению свободы сроком на десять лет, с поражением в избирательных правах сроком на три года, без конфискации имущества за отсутствием такового.

На основании ст. 29 УК зачесть время предварительного заключения Зуева и Евдокимовой с 19/11-44 года день за день.

Могущие возникнуть по делу судебные издержки отнести за счет осужденных солидарно.

Взыскать с Зуева и Евдокимовой сумму 38.751 руб. (тридцать восемь тысяч семьсот пятьдесят один руб.) за причиненный ими ущерб в доход государства, взыскание произвести солидарно.

Меру пресечения оставить прежнюю - содержание под стражей.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР в течение 72-х часов с момента вручения копии приговора по настоящему делу.

Председательствующий – Дворянкина (подпись).

Народные заседатели – Сесина, Смелова (подписи).

 

***

 

Дело б/н

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

23-26 мая 1945 года Выездная Сессия коллегии по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего – члена облсуда Шепелевой, народных заседателей: Демидовой и Осининой, с участием прокурора Александрова и защиты в лице адвокатов Лакиревой, Гаврилова, Ененко, Бер, при секретаре Тарасовой, рассмотрела в открытом судебном заседании дело по обвинению:

1. Козловой Ольги Михайловны, 1921 года рождения, уроженки села Подъячевка, Ново-Девиченского района, Куйбышевской области, по национальности русской, грамотной, не судимой, беспартийной, замужней, на иждивении один ребенок в возрасте 6 лет, муж в Красной Армии, работающей с 7/02-1944 года по 31 октября 1944 года счетоводом количественного учета Ново-Девиченского сельпо.

2. Мартьяновой Анны Дмитриевны, 1915 года рождения, уроженки села Починки, Горьковской области, русской, малограмотной, беспартийной, не судимой, замужней, на иждивении двое детей в возрасте 6 и 4-х лет, муж в Красной Армии, работавшей зав. магазином на пос. Луговской от Ново-Девиченского сельпо.

3. Шевыревой Марии Федоровны, 1914 года рождения, уроженки села Ново-Девичье, того же района, Куйбышевской области, русской, малограмотной, беспартийной, не судимой, замужней, на иждивении один ребенок 4-х лет, муж в Красной Армии, работавшей зав. буфетом столовой Ново-Девиченского сельпо.

4. Дружинина Александра Ивановича, 1909 года рождения, уроженки села Ново-Девичье, того же района, Куйбышевской области, русского, грамотного, беспартийного, не судимого, работавшего зав. Ново-Девиченского сельпо.

5. Кожевниковой Зои Павловны, 1913 года рождения, уроженки села Лазы, Сурского района, Ульяновской области, русской, грамотной, беспартийной, замужней, на иждивении один ребенок в возрасте 8 лет, муж в армии, работавшей счетоводом количественного учета Ново-Девиченского сельпо с 1/11-1944 года по февраль месяц 1945 года.

6. Александровой-Беляевой Антонины Ивановны, 1923 года рождения, уроженки села Ново-Девичье, того же района, Куйбышевской области, грамотной, русской, члена ВЛКСМ, работавшей секретарем Ново-Девиченского сельсовета.

- всех шестерых в преступлении, предусмотренном Законом от 7 августа 1932 года.

7. Курниковой Екатерины Васильевны, 1895 года рождения, уроженки села Ново-Девичье, того же района, Куйбышевской области, русской, беспартийной, не судимой, работавшей продавцом в ларьке при ср. школе от Ново-Девиченского сельпо.

8. Козятина Михаила Алексеевича, 1898 года рождения, уроженца села Ново-Девичье, того же района, Куйбышевской области, русского, беспартийного, грамотного, по специальности бухгалтера, работавшего старшим бухгалтером Ново-Девиченского сельпо.

- обоих в преступлении, предусмотренном ст. 109 УК.

9. Смоляковой Александры Григорьевны, 1906 года рождения, уроженки села Ступино, Черноярского района, Сталинградской области, ранее работавшей зав. торговым отделом Райсовета Ново-Девиченского района.

- в преступлении, предусмотренном ст. 111 УК.

Проверив материалы предварительного следствия в судебном заседании, судебная коллегия установила:

Подсудимый Козятин с 1944 года по февраль месяц 1945 года работал старшим бухгалтером Ново-Девиченского сельпо, пользуясь своим служебным положением, занимаясь частыми выпивками, в течение 1944 года и января месяца 1945 года допустил абсолютную бесконтрольность за работой работающих под его руководством счетоводов - подсудимых по данному делу Козловой и Кожевниковой, ведающих выдачей и учетом хлебных карточек и талонов. С января месяце 1944 года по сентябрь месяц 1944 года неотоваренные хлебные карточки и отоваренные талоны хранились в письменном столе счетовода Козловой, Козлова ключа к столу не имела и закрывала стол ключом от стола бухгалтера Козятина, который в нерабочее время ключ хранил при себе. Ни один из ящиков стола никогда не опечатывался, и только в сентябре месяце хлебные карточки на хранение были перенесены в сундук, обитый железом, однако и это хранилище никогда не опечатывалось.

С 1 ноября 1944 года на должность уволенной Козловой была принята подсудимая Кожевникова. За время её работы в течение ноября–декабря месяца карточки и талоны хранились в письменном столе, а ключ от стола продолжал хранить бухгалтер Козятин при себе.

Отчеты о продаже хлеба населению от продавца принимались самостоятельно счетоводом Козловой и Кожевниковой, но их действия со стороны бухгалтера Козятина совершенно не контролировались. В своей работе Козятин допустил грубейшее нарушение инструкции Центросоюза СССР и РСФСР от 11 февраля 1944 года, выразившееся в том, что отоваренные хлебные талоны и карточки по три и более месяца лежали в сельпо не уничтоженными, а при уничтожении членами ревизионной комиссии не пересчитывались. Акты на сожжение составлялись единолично Козловой и без какой-либо проверки подписывались членами комиссии. Об этом было известно Козятину, но он такое ненормальное положение не только не устранял, но вполне с ним был согласен.

Зная о том, что в течение 1944 года в целом по сельпо из месяца в месяц перерасходуется хлеб против наличия контингента, Козятин не анализировал причин перерасхода, а вместе с председателями сельпо, которых в течение года сменилось 5 человек, требовал дотации к отпущенным фондам.

Своими действиями Козятин снял ответственность со счетоводов Козловой и Кожевниковой за правильность выдачи хлебных карточек, приём и хранение уже отоваренных талонов, и создал неограниченную возможность группе расхитителей в лице подсудимых Козловой, Мартьяновой, Шевыревой и других к воровству, в результате чего с 1 января 1944 года по 1 февраля 1945 года по сельпо было расхищено 11.788 кг хлеба.

Подсудимая Козлова, используя созданную обстановку, в течение с февраля месяца 1944 года по февраль месяц 1945 года систематически присваивала хлебные карточки и похищала из отчётов продавцов в больших размерах уже отоваренные хлебные талоны. Похищенные карточки и талоны передавала продавцам Мартьяновой и Шевыревой, от которых получала печёный хлеб и муку в личное пользование, а часть хлеба оставалась в пользовании Мартьяновой и Шевыревой. Выкраденные карточки и талоны в больших размерах передавала своим квартирным хозяйкам Вырыпаевой и Зиминой, которые по указанию Козловой получали хлеб у Мартьяновой, Шевыревой, Курниковой и других продавцов сельпо и расходовали его на питание семьи Козловой и своих семей в течение 6-месячного периода.

В 1944 году Козлова выкрала из отчёта 200 отоваренных талонов и передала их Мартьяновой, от которой получила 40 кг муки и 1 мешок картофеля, а остальной хлеб, причитающийся на талоны, остался в пользовании Мартьяновой.

В августе месяце 1944 года Козлова при приеме отчёта от Шевыревой обнаружила недостачу талонов, по просьбе последней недостачу талонов скрыла и тут же ей выдала талонов на 40-50 кг хлеба, в счёт которых впоследствии Зимина получала хлеб без талонов от Шевыревой.

В октябре месяце 1944 года Козлова выдала Вырыпаевой 100 штук талонов на 50 кг хлеба, последняя по просьбе Козловой передала их Шевыревой и в счет их получила 25 кг хлеба. Кроме того, в 1944 году Козлова передала Вырыпаевой на хранение 266 штук талонов, которые и были обнаружены при обыске в квартире Вырыпаевой. Большое количество талонов было изъято при обыске у гр-ки Зиминой. Талоны ранее были переданы Козловой для хранения в квартире Зиминой.

В январе месяце 1945 года Козлова, воспользовавшись отсутствием на работе Кожевниковой, в то время, когда сундук с карточками и талонами был открыт, похитила 127 талонов января месяца и большое количество талонов декабря и ноября месяцев 1944 года. Январские талоны были у Козловой обнаружены и изъяты, а декабрьские она передала Мартьяновой, которая эти талоны представила с отчётом в январе месяце, закрыв ими перерасход хлеба в количестве 1 тонны 32 кг.

На похищенные карточки и хлеб Козлова приобрела себе золотые серьги у Киселевой, уплатив ей 4 хлебных карточки рабочей категории. У гр-на Лущенко за хлеб купила детское пальто, а также за хлеб покупала водку.

Подсудимая Мартьянова, состоя в сговоре с Козловой и Шевыревой, систематически похищала и растрачивала муку, растраченное покрывала полученными от Козловой отоваренными талонами.

В 1944 году Мартьянова от Козловой получила 200 отоваренных талонов примерно на 100 кг хлеба, в счёт этих талонов выдала Козловой 40 кг муки и мешок картофеля, а оставшуюся муку на эти талоны присвоила себе.

В январе месяце 1945 года Мартьянова получила от Козловой большое количество отоваренных талонов за декабрь, ноябрь месяцы, и при сдаче отчёта за январь пыталась ими закрыть растраченные 1032 кг муки, но была разоблачена ревизорами Глущенко и Козловым.

Состоя в сговоре в зав. буфетом столовой Шевыревой, у последней купила более 15 кг рыбы, за которую Шевыревой выдала 15-20 кг муки. Похищенную муку Мартьянова продавала и раздавала в подарки. Гр-ке Чабуркиной Мартьянова продала 72 кг муки за сумму 2025 рублей, 16 кг муки подарила своей родственнице Мартьяновой Анастасии и неизвестному гражданину продала 50 кг муки за сумму 1500 рублей.

Кроме того, Мартьянова, состоят в сговоре с секретарём сельсовета Беляевой-Александровой, от которой получала хлебные карточки, по которым часть муки выдала Беляевой, а часть оставила себе. В 1944 году Мартьянова от Беляевой получила на 70 кг муки на карточки, из которых 30 кг муки выдала Беляевой, а 40 кг оставила себе. На 30 кг муки Мартьянова купила 8 кг меда у гр-ки Горшениной, из которого 2 кг передала Беляевой, а 6 кг оставила себе.

Подсудимая Шевырева, состоя в сговоре с Козловой и Мартьяновой, в течение 1944 года систематически похищала хлеб. В августе месяце 1944 года Шевырева представила отчет, в котором расход хлеба не оправдывался талонами. По просьбе Шевыревой Козлова недостачу талонов скрыла, сдав в таком виде отчёт, Шевырева от Козловой получила на 40-50 кг талонов и пустила их второй раз в оборот. В течение всего периода 1944 года Шевырева без талонов и по отоваренным талонам отпускала в неограниченном количестве хлеб квартирным хозяйкам – Зиминой и Вырыпаевой.

В январе месяце 1945 года Шевырева сдала отчёт, не оправдав расход хлеба в количестве 688 кг, пользуясь при этом халатностью счетовода Кожевниковой. В декабре месяце за 15 кг муки продала 15 кг рыбы подсудимой Мартьяновой.

Мартьянова и Шевырева расхищенное количество хлеба в течение всего 1944 года покрывали получением хлеба и муки с пекарни в неограниченном количестве, так как по большинству торговых точек прикреплённого определённого контингента снабжаемых не было, в силу чего из месяца в месяц по сельпо был перерасход хлеба против выданных населению карточек.

Козлова на судебном заседании виновной себя признала только в похищении 200 талонов, которые она якобы передала в октябре месяце продавцу Чесноковой, а взамен их от Чесноковой получила 127 талонов января месяца, которые и имела ввиду отоварить Шевыревой и Курниковой, а также в хищении 127 талонов января месяца, ноябрьских и декабрьских талонов у Кожевниковой виновной себя не признала.

Шевырева виновной себя не признала.

Мартьянова виновной себя признала в хищении хлеба совместно с Беляевой, в остальной части обвинение отрицает.

Проанализировав материалы дела, показания прошедших свидетелей, судебная коллегия находит предъявленное обвинение Мартьяновой, Козловой и Шевыревой вполне установленным, что подтверждается показанием самих обвиняемых на судебном заседании, на предварительном следствии, показаниями свидетелей Козлова, Глущенко, Вырыпаевой, Зиминой, Горшениной, Киселевой, Чабуркиной, Макаровой и других, вещественным доказательством – талонами, изъятыми при обыске у Зиминой, Вырыпаевой и Козловой.

В предъявленном обвинении Мартьянова и Козлова уличаются результатами ревизии по ларьку, продавцом в котором работала Мартьянова, и её объяснениями, записанными на обороте сличительной ведомости. Из сличительной ведомости усматривается перерасход хлеба Мартьяновой против карточек, выданных населению, на 1032 кг, оправданных ноябрьскими и декабрьскими талонами, которые ею были получены от Козловой, а последней выкрадены из отчетов продавцов.

Подсудимая Беляева-Александрова, работая секретарём сельсовета и ведая выдачей хлебных карточек населению, злоупотребляла своим служебным положением. В 1944 году она присвоила хлебных карточек на 70 кг муки, из которых по договоренности с Мартьяновой получила от неё 30 кг муки и 2 кг меда, который Мартьянова купила муку у гр. Горшениной.

Учитывая, что Беляева совершила преступление вне связи с Козловой, Шевырёвой и другими, а также небольшой размер присвоенного ею, судебная коллегия считает действия Беляевой правильно квалифицировать по ст. 109 УК, в чем и признать ее виновной.

Подсудимая Курникова, работая продавцом ларька при средней школе, преступно-халатно относилась к своим обязанностям. Халатное отношение к работе выражается в том, что она отоваривала хлебные талоны за прошедшие месяцы населению села, и в том числе уже отоваренные талоны, но похищенные в свое время Козловой, что и было вскрыто ревизией сданных ею отчетов. При отчетах за декабрь месяц 1944 года и январь 1945 года было обнаружено талонов за август месяц 128 штук.

Учитывая, что преступной связи Курниковой с Козловой, Мартьяновой, Шевыревой, Кожевниковой не установлено, а также не установлено присвоение хлеба Курниковой самостоятельно, судебная коллегия не находит в действиях Курниковой состава преступления, предусмотренного ст. 109 УК, поэтому действия ее со ст. 109 УК переквалифицировать на ст. 111 УК, в чем и признать Курникову виновной.

Подсудимая Кожевникова с 1 ноября 1944 года по февраль месяц 1945 года работала счетоводом сельпо и по долгу свое работы принимала отчёты от продавцов хлебных ларьков.

Проведенной ревизией было установлено при отчётах продавцов большое количество не приложенных талонов, тогда как на отчётах была учинена роспись Кожевниковой в правильности принятых ею отчётов.

В отчете подсудимой Шевырёвой за январь месяц 1945 года не оказалось талонов 2343 штуки на 688 кг хлеба, в отчете продавца Аксёновой за ноябрь месяц не оказалось талонов на 2659 кг хлеба, за декабрь месяц на 125 кг и за январь месяц на 12 кг, в отчете продавца Курниковой за декабрь и январь месяцы было приложено 128 талонов за август месяц. Кроме того, установлена недостача не отоваренных хлебных карточек рабочей категории 22 шт. и детских 11 штук.

Хищение талонов и карточек со стороны Кожевниковой материалами предварительного и судебного следствия не установлено, а также не установлено какой-либо связи с подсудимыми Козловой, Мартьяновой и другими.

Показаниями на судебном заседании подсудимых Козловой, Козятина, самой Кожевниковой установлено, что Кожевникова каточки и талоны хранила в письменном столе, а ключи от стола находились у подсудимого Козятина, хранила – не опечатывала, а также, доверяясь подсудимой Козловой, уходила с работы, оставляя открытым сундук и стол, где лежали и каточки, и талоны, вследствие этого имели место неоднократные факты хищения. Так, в январе месяце 1945 года подсудимая Козлова выкрала 127 талонов на январь месяц и на более, чем тысячу килограммов хлеба талонов декабря, ноября месяцев, которые и передала подсудимой Мартьяновой.

Исходя из изложенного, судебная коллегия считает вменяемое в вину Кожевниковой преступление по Закону от 7 августа 1932 года не доказанным, и в силу того, что факты хищения талонов и карточек, а также приёма его с отчетами продавцов талонов за прошедшие месяцы имели место вследствие допущенной небрежности в работе, признать ее виновной в преступлении, предусмотренном ст. 111 УК.

Предъявленное обвинение по Закону от 7 августа 1932 года подсудимому Дружинину считать не установленным.

На судебном заседании показаниями свидетелей Глущенко, Козлова и подсудимых Козятина и Смольяновой подтверждено, что определённый контингент снабжаемых, кроме ларька, подсудимой Мартьяновой за торговыми точками закреплен не был, разнарядок на отпуск хлеба по точкам торговой сети пекарни не давалось, наоборот – со стороны руководства сельпо имелась установка отпускать хлеб с пекарни по требованию продавцов, в том числе и на ларёк продавца Мартьяновой. При таком положении он лишён был возможности проверить правильность требований на хлеб со стороны продавцов. Видя общий перерасход хлеба по сельпо против установленных ежемесячных фондов, Дружинин неоднократно докладывал руководству сельпо и райпотребсоюза, но последние к устранению перерасхода и выявлению причин возникновения его мер не принимали.

Обвинение, предъявленное Дружинину в незаконном отпуске хлеба непосредственно с пекарни рабочим Гортопа, в судебном заседании не нашло себе подтверждения, поскольку этот отпуск хлеба производился по письменному распоряжению председателя сельпо Баранова.

Предъявленное обвинение Дружинину в части недостачи припёка по хлебу в 1-ом квартале 1944 года в количестве 3406 кг считать необоснованным. Из акта от 30 мая 1944 года, составленного комиссией, уполномоченной Райсоветом, и актов контрольных выпечек от 3/02-29/02 и 4/03-1944 года усматривается: припёк до государственной нормы доведён не был за счёт выпечки хлеба на поду (без форм) и недоброкачественной муки.

Хищение хлебных карточек (каждая на 15 дней снабжения) считать не доказанным. Сам Дружинин хищение отрицает, а других доказательств, уличающих его в хищении, судебным следствием не добыто.

Смольякова обвиняется в том, что, работая в течение 1944 года зав. торготдела райсовета, не осуществляла контроля за деятельностью сельпо в расходовании хлеба, в результате чего по Ново-Девиченскому сельпо и было расхищено путем двукратного отоваривания хлебных талонов 11.788 кг хлеба.

Судебным следствием и показаниями подсудимой Смольяковой установлено, что она в своей практической работе халатно относилась к выполнению возложенных на нее обязанностей, чем грубо нарушала приказ ЦИК СССР и Центрсоюза СССР и РСФСР от 9/02-1944 года, коим установлено, подсудимая Смольякова не проводила ни одной проверки деятельности Ново-Девиченского сельпо по расходованию хлеба, отчетов сельпо не проверяла, и все отоваренные талоны в данном сельпо уничтожались без проверки их райторготделом.

Считать предъявленное обвинение Смольяковой вполне обоснованным, потому и признать ее виновной по ст. 111 УК.

На основании изложенного и принимая во внимание, что подсудимые Козлова, Мартьянова, Шевырева являются членами семей военнослужащих, степень содеянного Кожевниковой и Смольяковой, и учитывая, что подсудимая Беляева-Александрова находится в состоянии беременности, степень содеянного, возраст и состояние здоровья Курниковой и руководствуясь ст.ст. 319, 320 УПК РСФСР, судебная коллегия приговорила:

Дружинина Александра Ивановича по суду считать оправданным, из-под стражи его немедленно освободить.

Кожевникову Зою Павловну, Курникову Екатерину Васильевну и Смольякову Александру Григорьевну признать виновными по ст. 11 УК РСФСР и подвергнуть мере наказания - исправительно-трудовым работам сроком на один год каждую по месту работы с 25% удержанием из заработка.

Зачесть Кожевниковой и Курниковой время предварительного заключения в срок отбытия меры наказания с 1/02 по 28/02-1945 года из расчета - один день предварительного заключения за три дня исправительно-трудовых работ.

Беляеву-Александрову Антонину Ивановну признать виновной по ст. 109 УК и подвергнуть ее лишению свободы сроком на два года. На основании ст. 53 УК приговор считать условным и не приводить его в исполнение в течение испытательного срока, который определен в 2 года.

Козятина Михаила Алексеевича признать виновным по ст. 109 УК и подвергнуть его мере наказания - лишению свободы сроком на три года без поражения в правах.

Козлову Ольгу Михайловну, Мартьянову Анну Дмитриевну и Шевырёву Марию Федоровну признать виновными по Закону от 7 августа 1932 года и подвергнуть мере наказания - лишению свободы сроком на десять (10) лет каждую без поражения в правах и без конфискации имущества за отсутствием такового. Зачесть Козловой предварительное заключение с 30/I-1945 года, Шевыревой с 31/I-1945 года и Мартьяновой с 31/I-1945 года по день вынесения приговора. Меру пресечения осужденным Мартьяновой, Козловой, Шевыревой оставить содержание под стражей, Козятину - подписку о невыезде.

Беляевой-Александровой в срок отбытия меры наказания зачесть время, проведенное в предварительном заключении, с 28/02 по 31/03-1945 года.

Учитывая, что возмещение причиненного ущерба разграничить каждому осужденному невозможно в связи с тем, что контингент снабжаемых по торговым точкам стабильно не закреплялся, и учесть, в какой торговой точке на какое количество оказалась недостача похищенного хлеба 11.788 кг, а учтено в целом по сельпо, поэтому причиненный ущерб на сумму по рыночной стоимости подлежит возмещению всеми осужденными по солидарной ответственности.

На основании изложенного взыскать с осужденных: Козловой Ольги Михайловны, Мартьяновой Анны Дмитриевны, Шевыревой Марии Федоровны, Кожевниковой Зои Павловны, Беляевой-Александровой Антонины Ивановны, Курниковой Екатерины Васильевны, Смольяковой Александры Григорьевны и Козятина Михаила Алексеевича 294.703 руб. 75 коп., из которых в пользу Ново-Девиченского 10.609 руб. 97 коп., а 284.093 руб. 78 коп. в доход государства.

Учитывая, что Чабурнина Таисия Степановна является добросовестным приобретателем, поэтому изъятые у нее 37 кг муки возвратить.

Вещественное доказательство – хлебные карточки и талоны оставить при деле.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР в 72 часовой срок с момента вручения копии приговора.

Председательствующий – Шепелева (подпись).

Народные заседатели – Демидова и Осинина (подписи).

 

***

 

Дело № 7-323/1945 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

21-22 сентября 1945 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего члена облсуда Коновалова, народных заседателей: Чесноковой и Кашаевой, при секретаре Штыковой, с участием пом. гор. прокурора гор. Куйбышева Косенковой, адвокатов Крюкова, Спекторова, Чекунова, Попова и Ененков, в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве рассмотрела уголовное дело по обвинению:

1. Губанова Анатолия Георгиевича, 1907 года рождения, уроженца города Уфа, постоянно проживал в городе Куйбышеве, во время совершения преступления работал в литографии «Свободный труд» в городе Куйбышеве в качестве литографа-переводчика, беспартийный, имеет низшее образование, русский, ранее не судим.

- обвиняется по Закону от 7 августа 1932 года.

2. Воронковой Евдокии Фоминичны, 1904 года рождения, уроженки села Чутовка, Цибулевского района, Николаевской области, УССР, постоянно проживала в городе Куйбышеве, до привлечения по делу нигде не работала в течение года, имеет нише образование, по национальности украинца, беспартийная, имеет ребенка в возрасте 5 лет, муж находится в РККА, ранее не судима.

3. Колдовской Елены Петровны, 1923 года рождения, уроженки и жительницы города Куйбышева, Куйбышевской области, в 1941 году окончила двухгодичный Учительский Институт, по профессии педагог, но по этой профессии работала всего несколько месяц, а остальное время, после окончания Учительского Института работала учительницей на заводе, статистиком, делопроизводителем и с 5 мая 1945 года по день ареста - 21 июня 1945 года нигде не работала, беспартийная, русская, ранее не судима.

4. Шароновой Клавдии Васильевны, 1917 года рождения, уроженки села Колдыбанка, Куйбышевской области, с 1942 года проживает в городе Куйбышеве, в 1938 году окончила Швейный техникум, по специальности техник-технолог швейной промышленности, работала по этой своей специальности полтора года, с февраля 1945 года нигде не работала по семейным обстоятельствам, имеет на иждивении двух детей в возрасте 3-х и 5-ти лет, муж находится в РККА, беспартийная, русская, ранее не судима.

5. Мамонтовой Марии Васильевны, 1918 года рождения, уроженки и жительницы города Куйбышева, Куйбышевской области, беспартийной, русской, ранее не судимой, в 1938 году окончила техникум связи, по специальности техник-нормировщик связи, но по этой своей специальности не работала, а после окончания техникума работала кладовщиком в столовой, техником нормировщиком в Особстрое и в течение двух месяцев перед арестом по настоящему делу – 21 июня 1945 года нигде не работала, на иждивении имеет ребенка в возрасте 7 лет, муж в РККА.

- все четверо обвиняются по ст. 169 ч. 2 УК.

На основании материалов предварительного и судебного следствия судебная коллегия признала виновными:

Губанова Анатолия в том, что он, похитив в марте-апреле 1945 года из литографии, где работал в качестве литографа-переводчика, материалы для фабрикации подложных хлебных карточек, а именно: литографский камень, жировые оттиски для печатания хлебных карточек, краски, бумагу, в период времени апрель-июнь 1945 года в квартире подсудимой Колдовской, где он жил как муж Колдовской, изготовлял поддельные хлебные карточки, которые сбывал на рынках как сам лично, так и через других лиц и в частности – через подсудимых: Колдовскую, Воронкову, Шаронову.

Всего Губановым было изготовлено поддельных хлебных карточек на количество хлеба свыше двух тонн, причем сбыл на 1600 кг хлеба, а остальные карточки и хлебные талоны остались не реализованы и обыском обнаружены в квартире Губанова – Колдовской на 406 кг хлеба, в квартире Воронковой на 204 кг хлеба.

От реализации поддельных хлебных карточек Губанов извлек в свою пользу 16.000 рублей. Губанов имел намерение фабриковать поддельные хлебные карточки и на июль-август 1945 года, для чего похитил в литографии жировые оттиски для печатания таких карточек. Эти оттиски обнаружены обыском в квартире Губанова – Колдовской. Описанное преступление Губанова предусмотрено Законом от 7 августа 1932 года.

Колдовскую Елену, Шаронову Клавдию и Мамонтову Марию в том, что Колдовская сбыла - продала Шароновой изготовленных Губановым поддельных хлебных талонов на 58 кг хлеба, Шаронова, в свою очередь, продала эти талоны Мамонтовой, а последняя купила их у Шароновой, но убедившись, что по этим талонам она немедленно не может получать хлеб, т.к. талоны были на последние числа второй декады и на третью декаду месяца, а покупка состоялась в первых числах месяца, Мамонтова возвратила Шароновой и Колдовской указанные хлебные талоны и получила обратно деньги от Колдовской.

Шаронова и Мамонтова не были осведомлены о том, что Губанов занимается фабрикацией поддельных хлебных карточек и что ими приобретаются поддельные хлебные талоны. Что касается Колдовской, то в результате судебного исследования дела судебная коллегия пришла к убеждению, что Колдовская знала, не могла не знать о фабрикации Губановым хлебных карточек, и сбывала Шароновой заведомо для нее, Колдовской, поддельные хлебные талоны.

К такому убеждению суд пришел, имея в виду, что Губанов и Колдовская жили как муж и жена, в одной общей комнате, в которой Губанов и занимался подделкой хлебных карточек, а объяснение Колдовской о том, что она случайно обнаружила в кармане костюма Губанова хлебные карточки на 58 кг – явно неправдоподобно.

Описанные преступные деяния Колдовской, Шароновой и Мамонтовой предусмотрены ст. 169 ч. 2 УК, причем в отношении Мамонтовой с применением ст. 19 УК, учитывая, что ее – Мамонтовой преступный умысел к незаконному получению хлеба посредством использования купленных карточек не доведен до конца.

Вместе с тем судебная коллегия приняла во внимание, что Мамонтова не использовала хлебные карточки, купленные ею, вследствие невозможности использовать эти карточки, а не по мотивам отказа от достижения преступного умысла.

Воронкову Евдокию в том, что она приняла от Губанова для реализации 15 хлебных карточек, из которых: 4 карточки сбыла на рынке и деньги – 500 рублей отдала Губанову, одну карточку использовала для получения по ней хлеба для себя, а 10 карточек возвратила Губанову, кроме того, Воронкова приняла от Губанова для уничтожения хлебных талонов на 204 кг хлеба, не уничтожила их, а хранила их у себя в квартире, где они и были обнаружены обыском. Воронкова хотя и не была осведомлена о том, что Губанов занимается фабрикацией поддельных хлебных карточек, но понимала, что Губанов приобретает хлебные карточки преступным путем. Преступление Воронковой предусмотрено ст. 169 ч. 2 УК.

Преступлением Губанова и Колдовской причинен ущерб государству в размере рыночной стоимости 1600 кг хлеба, т.е. 56.000 рублей, считая по 35 рублей за один кг хлеба, и эта сумма подлежит взысканию с Губанова и Колдовской. Губанов полностью признал себя виновным, и кроме того, он изобличен вещественными доказательствами и показаниями других подсудимых по делу. Колдовская, Воронкова также признали себя виновными, а Шаронова и Мамонтова, признавая фактические обстоятельства их действий, отрицает свою вину по ст. 169 ч. 2 УК.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 319, 320, 323 и 327 УПК РСФСР, судебная коллегия приговорила:

Губанова Анатолия Георгиевича на основании Закона от 7 августа 1932 года лишить свободы сроком на десять лет с последующим поражением в избирательных правах на пять лет и с конфискацией в доход государства изъятых у Губанова денег в сумме 3145 рублей, мужских и дамских ручных часов.

Колдовскую Елену Петровну на основании ст. 169 ч. 2 УК лишить свободы на пять лет без поражения в правах, но с конфискацией в доход государства изъятого у нее материала. В срок отбытия наказания зачесть предварительное заключение под стражей Губанову и Колдовской с 21 июня 1945 года по день вынесения приговора. Взыскать с Губанова и Колдовской в пользу государства 56.000 рублей солидарно в возмещение ущерба, причиненного преступлением Губанова и Колдовской.

Воронкову Евдокию Фоминичну на основании ст. 169 ч. 2 УК лишить свободы сроком на три года без поражения в правах и без конфискации имущества.

Шаронову Клавдию Васильевну на основании ст. 169 ч. 2 УК лишить свободы сроком на два года без поражения в правах и без конфискации имущества.

Мамонтову Марию Васильевну на основании ст. 19 и ст. 169 ч. 2 УК лишить свободы сроком на один год без поражения в правах и без конфискации имущества.

Во исполнение Указа Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 года об амнистии в связи с Победой над Гитлеровской Германией, срок наказания осужденной Колдовской Елене сократить наполовину и считать подлежащим к отбытию два года и шесть месяцев, осужденных Воронкову Евдокию, Шаронову Клавдию и Мамонтову Марию освободить от наказания, назначенного настоящим приговором, и из-под стражи их немедленно освободить. На основании п. «а» ст. 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 года считать Мамонтову не судимой.

Вещественные по делу доказательства, перечисленные на листе 125, уничтожить по вступлении приговора в законную силу.

Судебных издержек по делу нет.

Мерой пресечения Губанову и Колдовской оставить содержание под стражей.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР, через Куйбышевский областной суд, в течение 72-х часов с момента вручения осужденным копии приговора.

Председательствующий – Коновалов (подпись).

Народные заседатели – Чеснокова и Кашаева (подписи).

 

***

 

Дело № 7-330/1945 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

7-9 октября 1945 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего – члена облсуда Коновалова, народных заседателей: Сарычевой и Аверьяновой, с участием заместителя прокурора города Сызрани Кудряшева и защиты в лице адвокатов Попова, Лифшиц, Быковой, Корнеева, при секретаре Штыковой рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Сызрани уголовное дело по обвинению:

1. Бабошиной Александры Григорьевны, 1913 года рождения, уроженки села Губино, Шигонского района, Куйбышевской области, постоянно проживала до ареста в селе Шигоны, того же района, Куйбышевской области, работница, работала в качестве печатника в типографии районной газеты Шигонского района, русская, беспартийная, ранее не судима, малограмотная, муж ее погиб на фронте в Отечественной войне, на иждивении имеет дочь в возрасте 13 лет.

2. Мамакиной Матрены Яковлевны, 1923 года рождения, уроженки и жительницы села Шигоны, Шигонского района, Куйбышевской области, работница, до ареста работала в качестве наборщика в типографии районной газеты в Шигонском районе, русская, имеет образование в объеме 6 классов средней школы, беспартийная, ранее не судимая.

3. Зайцевой Раисы Гавриловны, 1913 года рождения, уроженки села Горюшки, Теренгульского района, Ульяновской области, постоянно проживала до ареста в селе Шигоны, того же района, Куйбышевской области, служащая, работала с февраля 1943 года до 3 июля 1945 года в качестве продавца в продмаге Шигонского сельпо, русская, беспартийная, ранее не судима, имеет низшее образование, муж находится в РККА, детей не имеет.

4. Лаптевой Марии Петровны, 1919 года рождения, уроженки и жительницы села Шигоны, Шигонского района, Куйбышевской области, служащая, работала в качестве заведующей буфетом в ресторане Шигонского сельпо, русская, беспартийная, с низшим образованием, ранее не судима, муж в РККА, на иждивении имеет дочь в возрасте 4-х лет.

- все четверо преданы суду по Закону от 7 августа 1932 года.

5. Ушаковой Августины Федоровны, 1919 года рождения, уроженки с. Полом, Поломского района, Кировской области, до ареста проживала в селе Шигоны, того же района, Куйбышевской области, служащая, работала в качестве продавца в ларьке Шигонского сельпо, русская, беспартийная, с низшим образованием, ранее не судима, муж потерялся без вести на фронте Отечественной войны, на иждивении имеет дочь в возрасте 4-х лет.

6. Шишкановой Анастасии Яковлевны, 1913 года рождения, уроженки села Суринск, Ново-Девиченского района, Куйбышевской области, проживала в селе Шигоны, того же района, Куйбышевской области, служащая, работала в качестве продавца в ларьке отделения облторга при совхозе «Пионер», русская, беспартийная, с низшим образованием, ранее не судима, муж погиб в боях на реке Халхин-Гол в 1939 году, имеет на иждивении сына в возрасте 13 лет.

Ушакова и Шишканова преданы суду по ст. 109 УК.

На основании материалов предварительного и судебного следствия судебная коллегия признала Мамакину и Бабошину виновными в том, что они по предварительному между собою сговору с февраля 1945 года по 13 июля 1945 года подделывали однодневные талоны хлебных карточек с ежедневной нормой хлеба 500 грамм.

Подделка производилась ими в типографии районной газеты Шигонского района, где Мамакина работала наборщицей, а Бабошина в качестве печатника. Для подделки был использован шрифт типографии и станок для оттисков набранных материалов. Мамакина набирала гранки для фабрикации поддельных талонов и вместе с Бабошиной производили печатание этих талонов.

Сфабрикованные поддельные талоны на хлеб Мамакина и Бабошина сбывали в магазины и ларьки Шигонского сельпо и в буфет ресторана Шигонского сельпо, причем о сбыте поддельных талонов в продмаг сельпо Бабошина договорилась с продавцом продмага обвиняемой Зайцевой, которая принимала от Бабошиной поддельные талоны, зная о том, что они поддельные. По этим талонам Зайцева часть хлеба, а именно – половину, оставляла в свою пользу, а вторую половину выдавала Бабошиной. Мамакина сбывала поддельные талоны заведующей буфетом в ресторане сельпо обвиняемой Ушаковой. Как Лаптева, так и Ушакова, хотя и не были осведомлены, что Мамакина сбывает поддельные талоны, но виновны в том, что, злоупотребляя своим служебным положением, вопреки правилам отоваривания хлебных карточек систематически – Ушакова с мая 1945 года по день ее ареста – 11 июля 1945 года, а Лаптева с февраля 1945 года по день ее ареста 13 июля 1945 года – принимали от Мамакиной к отовариванию хлебные талоны отдельно от хлебных карточек, что и было использовано Мамакиной для сбыта поддельных талонов.

В результате проверки судебным следствием материалов предварительного следствия судом установлено, что Мамакина и Бабошина с февраля 1945 года по первую половину июля 1945 года включительно сфабриковали и сбыли в торговую кооперативную сеть поддельных хлебных талонов на 1499 килограммов хлеба, похитив таким способом из государственного хлебного фонда 1499 килограммов печеного хлеба, в том числе по сговору с обвиняемой Зайцевой похищено 639 килограммов хлеба, так как именно это количество хлеба обвиняемая Зайцева, как продавец продмага сельпо, приняла от Бабошиной по сговору с последней заведомо для нее – Зайцевой поддельные талоны, обратив вместе с Бабошиной в свою пользу 639 килограммов печеного хлеба. Остальное количество поддельных талонов на 860 кг хлеба Мамакина сбыла, как сказано выше, Лаптевой на 635 кг хлеба и Ушаковой на 225 кг хлеба.

Описанным выше преступлением причинен ущерб государству в размере рыночной стоимости расхищенных 1499 кг хлеба, т.е. 74.950 рублей, считая по 50 руб. за килограмм.

Из этой суммы подлежит взысканию с Мамакиной, Бабошиной и Зайцевой за 639 кг хлеба 31.950 рублей и с Мамакиной и Бабошиной – 43.000 рублей за 860 кг хлеба.

Установив изложенное выше, судебная коллегия признала доказанной виновность Мамакиной, Бабошиной и Зайцевой по Закону от 7 августа 1932 года и Ушаковой по ст. 109 УК; в отношении обвиняемой Лаптевой судебная коллегия переквалифицировала ее преступление с Закона от 7 августа 1932 года на ст. 109 УК, исходя из конкретного состава ее преступления.

Кроме того, судебная коллегия признала недоказанным, что обнаруженная у Лаптевой недостача по буфету на сумму 4429 рублей является результатом хищения со стороны Лаптевой.

Мамакина, Бабошина, Зайцева признали себя виновными, но объяснили: Мамакина – что поддельных талонов сфабриковано на 700-800 кг, Бабошина – что в подделке она не участвовала, но сговор с Мамакиной имела и поддельные талоны сбывала, Зайцева – что она приняла заведомо поддельные талоны на 200-300 кг. Ушакова и Лаптева вину отрицали, но признали, что хлебные талоны, отдельно от карточек, отоваривали хлебом.

Виновность Мамакиной, Бабошиной, Зайцевой, Ушаковой и Лаптевой доказана не только их показаниями, но и вещественным доказательством - поддельными талонами, приложенными к делу и заключением экспертизы. Количество поддельных талонов, сбытых через Зайцеву, Лаптеву и Ушакову, установлено путем исследования экспертизой и подсчета этих талонов, приобщенных к делу на листах дела… и в отношении Ушаковой – заключением экспертизы, определившей, что из 887 талонов… 450 талонов являются поддельными.

В отношении подсудимой Шишкановой судебная коллегия признала недоказанным обвинение ее по ст. 109 УК, так как Шишканова в судебном заседании изменила показания, данные ею на предварительном следствии, а других доказательств виновности Шишкановой не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 319, 320, 323-327 УПК РСФСР, судебная коллегия приговорила:

Мамакину Матрёну Яковлевну, Бабошину Александру Григорьевну и Зайцеву Раису Гавриловну на основании Закона от 7 августа 1932 года лишить свободы сроком на десять лет каждую с поражением в избирательных правах на три года каждую и с конфискацией лично им принадлежащего имущества, в том числе и из значащегося в описях имущества. Срок отбытия наказания исчислять: Мамакиной с 12 июля 1945 года, Бабошиной с 13 июля 1945 года и Зайцевой с 15 июля 1945 года. Взыскать в пользу Союзного государственного бюджета с Мамкиной и Бабошиной солидарно 43.000 рублей и с Мамкиной, Бабошиной и Зайцевой 31.950 рублей за солидарной ответственностью их.

Лаптеву Марию Петровну на основании ст. 109 УК лишить свободы сроком на пять лет без поражения в правах, считая срок отбытия наказания с 13 июля 1945 года.

Ушакову Августину Федоровну на основании ст. 109 УК лишить свободы сроком на три года без поражения в правах, считая срок отбытия наказания с 11 июля 1945 года. В связи с тем, что Лаптева и Ушакова продолжали совершать преступление и после 7 июля 1945 года, не применять к ним Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 года об амнистии.

Шишканову Анастасию Яковлевну по делу обвинения ее по ст. 109 УК признать по суду оправданной за недоказанностью обвинения и из-под стражи её немедленно освободить по настоящему делу.

Взыскать с осужденной Мамакиной 350 рублей в пользу юридической консультации города Сызрани за выступление в судебном заседании адвоката Лифшиц.

Судебные издержки по делу взыскать с осужденных Мамакиной, Бабошиной, Зайцевой, Лаптевой и Ушаковой в равных долях.

Мерой пресечения Бабошиной, Мамакиной, Зайцевой, Лаптевой и Ушаковой оставить содержание под стражей.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР, через Куйбышевский областной суд, в течение 72-х часов с момента вручения осужденным копии приговора.

Председательствующий – Коновалов (подпись).

Народные заседатели – Сарычева и Аверьянова (подпись).

 

***

 

Дело № 7-386-1945 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

3-4-6 декабря 1945 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего – зам. председателя областного суда Лавровой, народных заседателей: Леушкиной и Егоровой, при секретаре Горбуновой, с участием прокурора Злотникова, адвокатов Попова, Паршина, Мухина, гражданский истец Ретлингер, в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:

Егорова Александра Петровича, 1907 года рождения, уроженца гор. Белебея, БАССР, инженера, образование – высшее, семейного, члена ВКП (б), работал зам. начальника 9-го отдела завода № 1, не судимого – обвиняется по Закону от 7 августа 1932 года;

Ваганова Михаила Васильевича, 1906 года рождения, уроженца села Барышская Слобода, Сурского района, Ульяновской области, грамотного, семейного, беспартийного, судимого в 1936 году по Закону от 7 августа 1932 года, меру наказания отбыл, работал нач. эксплуатационной 5-й конторы Спецгазстрой;

Фролова Михаила Ильича, 1896 года рождения, уроженца дер. Татарский Кандаз, ТАССР, семейного, беспартийного, грамотного, работал кладовщиком в Куйбышевской базе УМТС УНКВД, не судимого -

Обвиняются по ст. 17-162 п. «д» УК.

Иванова Фёдора Петровича, 1898 года рождения, уроженца села Ольшаны, Елецкого района, Орловской области, грамотного, семейного, беспартийного, работал кассиром ЖКО завода № 1, в настоящее время инвалид 2-й группы, не судим – обвиняется по ст. 109 УК.

Проверив материалы дела, выслушав объяснение свидетелей, показания обвиняемых, мнение сторон, находит:

Проверкой ревизора правильности выдачи прод. карточек по заводу № 1 в начале 1945 года было установлено, что зам. нач. 9-го отдела Егоров, злоупотребляя своим служебным положением, занялся составлением списков не существующих рабочих. Списки оформлялись, и Егоров по ним получал ежемесячно 12-14 комплектов рабочих, хлебных и продуктовых карточек.

Как это видно по материалам дела и показаниям свидетелей, ревизора Матусовского, в 1941 и 1942 году завод обслуживался по некоторым работам, бригада работников указанной конторы производила работы в ОКС заводу № 1. Зная это обстоятельство, Егоров и составил список работников, на которых в течение 28 месяцев получал продовольственные и хлебные карточки. Всего действиями Егорова в этой части государству принесен ущерб более чем на миллион рублей.

Егоров вину свою в этой части категорически отрицал на предварительном следствии, отрицает и на судебном следствии. Путем проведения графической экспертизы, показаниями свидетелей и показаниями сопроцессника Иванова в этой части обвинения суд считает доказанным частично.

Егоров сам составлял списки, сам получал прод. карточки на рабочих, сам заверял стандартные справки в ЖКО завод № 1, стандартные справки ему 3-4 раза заверял счетовод ЖКО Иванов, который это подтверждает. Сам же Егоров и расписывался за получение карточек. Из материалов дела видно, что лица, на которых Егоров получал карточки, в заводе №1 никогда не работали, работники до 1943 года находились в системе УСС, следовательно, они и прод. карточки получали в своей организации, где они и были в штате. Временное же исполнение заказов на том или ином предприятии не давало право получать там вторичное снабжение.

Из документов, имеющихся в деле, видно, что для завода № 1, где работал Егоров, производились работы небольшого количества, но к Егорову это никакого отношения не имело, и в его обязанности получать прод. карточки и заверять стандартки для посторонних лиц не входило.

Из документов, которые подвергались графической экспертизе, видно, что ведомости на получение прод. карточек и роспись в ведомостях, и стандартные справки – все делалось Егоровым. По данным, имеющимся в деле, согласно документов, вина Егорова в незаконном получении карточек доказана в количестве за 14 месяцев, а не за 28, как это указано в акте ревизии, в остальной части виновность Егорова в получении прод. карточек не доказана.

В части хищения материалов с завода установлено, что в феврале месяце 1945 года представитель колхоза «Победитель» Умрейко прибыл в г. Куйбышев для приобретения железа на нужды колхоза. Предварительно председатель колхоза Шугарихин имел разговор с обвиняемым Фроловым, который обещал оказать содействие и достать железо, а когда приехал Умрейко, то Фролов договорился с Вагановым, Ваганов обратился к Егорову. Егоров выписал по фиктивному требованию для нужд завода тонну железа, 100 кг каустической соды, 50 кг канифоли. Все указанные материалы были вывезены с завода, железо было увезено в колхоз, а сода и канифоль отобраны в квартире Фролова. Всего колхозом уплачено за это Егорову через Ваганова примерно 26.000 рублей. Егорову в вину вменялось, что он еще похитил ряд материалов с завода, но по делу установлено считать следует только одна тонна железа, 50 кг соды каустической, 50 кг канифоли, а в остальной части виновность Егорова не доказана.

В части же неправильности составления Егоровым авансового отчета в данном случае имеют место гражданские взаимоотношения. Всего действиями Егорова причинен ущерб государству за переполученные им незаконно прод. карточки 176 комплектов - 617.435 р. 25 коп. Заводу ущерб причинен за железо, соду и канифоль, но точно не установлено в каком размере, так как часть соды, канифоли отобрано и возвращено заводу, гражданский истец суду полных данных сумм гражданского иска не представил.

Виновность Иванова по делу доказана в том, что он, работая счетоводом ЖКО завода № 1, незаконно заверял 3-4 раза стандартные справки Егорову на вымышленных лиц, чем предоставил возможность последнему получать и присваивать прод. карточки. Сам Иванов вину свою также признает.

Виновность Ваганова и Фролова по делу доказана в том, что они принимали участие в хищении железа одной тонны с завода, содействовали его вывозу и состояли посредниками между колхозом и Егоровым в передаче последнему денег за железо, соду, канифоль. Фролов, будучи привлечен по делу, вину свою признает полностью. Ваганов, как на предварительном, так и судебном следствии вину свою отрицает, но он уличается рядом обстоятельств, добытых по делу, и показаниями Фролова. Действия Егорова подпадают под признаки Закона от 7 августа 1932 года, Иванова по ст. 109 УК, Ваганова и Фролова по ст. 17-162 п. «д» УК.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 319 и 320 УПК РСФСР, приговорила:

Иванова Федора Петровича признать виновным по ст. 109 УК РСФСР и подвергнуть его к мере наказания на два года лишения свободы без поражения в правах.

Фролова Михаила Ильича, Ваганова Михаила Васильевича признать виновными по ст. 17-162 п. «д» УК и подвергнуть их к мере наказания на три года лишения свободы без поражения в правах.

Но учитывая, что преступление, совершенное ими, относится к началу 1945 года, на основании п. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 года об амнистии Иванова Федора Петровича, Фролова Михаила Ильича, Ваганова Михаила Васильевича от отбытия наказания освободить.

Егорова Александра Петровича признать виновным по Закону от 7 августа 1932 года и подвергнуть его к мере наказания на десять лет лишения свободы без поражения в правах. Зачесть Егорову предварительное заключение с 20 апреля 1945 года. Меру пресечения Егорову до вступления приговора в законную силу оставить содержание под стражей.

Взыскать с Егорова в пользу государства шестьсот семнадцать тысяч четыреста тридцать пять рублей 25 копеек (617.435 руб. 25 коп.). В части гражданского иска в пользу завода таковой за его неуточнённостью оставить без рассмотрения, предоставив право предъявить его в гражданском порядке.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР в 72 часа с момента вручения копии приговора осужденным.

Председательствующий – Лаврова (подпись).

Народные заседатели – Леушкина и Егорова (подписи).

 

***

 

5 февраля 1947 года

Обвинительное заключение

Утверждаю:

Прокурор г. Куйбышева

Советник юстиции /Сычев/

По обвинению:

1. Бочкова Николая Степановича

2. Серенковой Надежды Александровны

3. Беляковой Наталии Андреевны

4. Кокоревой Марии Степановны

по ст. 59-8 ч. 1 УК РСФСР

5. Поповой Нины Васильевны

по ст. 59-8 ч. 1 и 72 ч. 1 УК РСФСР

6. Титовой Анастасии Васильевны

по ст.ст. 59-8 ч. 1 и 116 ч. 2 УК РСФСР

7. Поповой Анны Васильевны

по ст.ст. 59-8 ч. 1 и 116 ч. 1 УК РСФСР

8. Хритиной Марии Петровны

по ст.ст. 17-59-8 ч. 1 и 109 УК РСФСР

9. Беляковой Веры Ивановны

по ст.ст. 17-59-8 ч. 1 УК РСФСР

10. Воеводина Ивана Дмитриевича

по ст.ст. 169 ч. 1 и 109 УК РСФСР

2 ноября 1946 года ОБХСС УМ - УМВД Куйбышевской области против Бочкова Николая Степановича было возбуждено уголовное дело за фабрикацию поддельных талонов на хлеб, жиры, сахар и ордеров на приданое для новорожденных детей и его сообщников Беляковой Наталии Андреевны, Кокоревой Марии Степановны, Поповой Нины Васильевны и Серенковой Надежды Александровны за массовую реализацию этих талонов и ордеров на детское приданое, изготовляемых Бочковым Николаем.

После произведенного дознания дело поступило в Прокуратуру гор. Куйбышева для производства предварительного следствия.

Произведенным предварительным следствием установлено, что Бочков Николай Степанович, не имеющий определенных занятий, в 1944 году организовал преступную группу, в состав которой входили: Белякова Наталия Андреевна, Кокорева Мария Степановна, Попова Нина Васильевна и его жена Серенкова Надежда Александровна.

Бочков Николай Степанович получил от бывшего работника Куйбышевской литографии, своего родственника Уланенкова Владимира, похищенные им два литографских камня и краски, и на протяжении 1944, 1945 и 1946 годов изготовлял литографским способом талоны на 200 и 300 г хлеба, на 600 г сахара, на 800 г жиров и ордера на детское приданое.

Серенкова Надежда Александровна, Белякова Наталия Андреевна, Кокорева Мария Степановна и Попова Нина Васильевна поддельные талоны на хлеб, сахар, жиры и ордера на детское приданое, сфабрикованные Бочковым, сбывали в массовом количестве разным лицам, работающим в торгующей сети гор. Куйбышева.

Фабрикацию поддельных талонов на хлеб, жиры, сахар и ордера на детское приданое Бочков производил в своей квартире в Куйбышеве, по улице Самарской, № 202, а также в квартирах своих сообщников - Беляковой Наталии Андреевны по Пионерской, 62, Беляковой Веры Ивановны, проживающей на Поляне им. Фрунзе, по 7 линии, дом № 165.

Попова Нина Васильевна в сентябре месяце 1946 года приобрела у Бочкова поддельных талонов на хлеб по 2 рубля за килограмм на 130 кг для Поповой Анны, работающей зав. киоском № 71 Фрунзенского райпищеторга. В конце октября месяца 1946 года Попова Нина получила от Бочкова и его жены Серенковой поддельных талонов на хлеб на 180 кг и 90 кг для реализации, из которых поддельных талонов на 90 кг хлеба передала Беляковой Наталии.

Помимо этого, Попова Нина, чтобы скрыть свою судимость, подделала паспорт за № 517724 своей сестры Поповой Анны на свое имя и с этим паспортом поступила продавцом в магазин № 2 ОРСа завода 693.

Попова Анна Васильевна полученные от своей сестры Поповой Нины поддельные талоны на хлеб, сфабрикованные Бочковым, отоваривала во вверенном ей киоске № 71, а затем сдавала при отчете в КУБ Дзержинского района, скрывая таким образом хищение хлеба.

30 сентября 1946 года Попова Анна сдала в КУБ Дзержинского района отчет по киоску № 71, к которому приложила поддельные талоны на хлеб на 123 кг, полученные от своей сестры Поповой Нины, сфабрикованные Бочковым.

В связи с арестом Поповой Нины в киоске № 71 Фрунзенского РПТ была произведена документальная ревизия, в результате чего установлена растрата продтоваров на сумму по рыночным ценам на 2180 рублей.

31 октября 1946 года при производстве обыска в квартире Беляковой Наталии Андреевны последняя передала поддельные талоны на 90 кг понятой Пестриковой, полученные от Поповой Нины, изготовленные Бочковым.

30 и 31 октября 1946 года Бочков изготовил в квартире Беляковой Веры Ивановны, в ее присутствии, поддельные талоны на 220 кг хлеба.

Бочков и его жена Серенкова для сбыта изготовленных поддельных ордеров на детское приданое установили преступную связь с заведующей магазином № 47 Горпромторга Титовой Анастасией Васильевной, которой сдавали поддельные ордера по 70 рублей за ордер. Титова, в свою очередь, отоваривала ордера во вверенном ей магазине № 47, а также Титова отоваривала в магазине № 47 Бочкову и Серенковой поддельные ордера на детское приданое.

Следствием установлено, что только с августа по октябрь 1946 года Бочков и Серенкова сбыли Титовой 75 штук, изготовленных им, Бочковым, поддельных ордеров на детское приданое.

29/Х-1946 года Титова приняла у Серенковой 13 штук поддельных ордеров, которые и были изъяты в ее квартире при обыске 31/Х-46 года.

В связи с арестом Титовой в магазине № 47 Горпромторга была произведена документальная ревизия, в результате установлена растрата Титовой детского приданого в комплектах 76 штук, детских одеял 24 штуки и клеёнки 1 метр на сумму по коммерческой стоимости 46.446 рублей 25 копеек и наличных денег в сумме 1754 рубля.

Касаясь количества изготовленных Бочковым поддельных талонов на хлеб, жиры, сахар и ордеров на детское приданое, и нажитых при этом денег, Бочков показал: «В апреле месяце 1946 года я приобрел часть дома по Самарской, № 202, за сумму 35.000 рублей. Деньги для покупки части дома были нажиты мною в основном от сбыта изготовленных мною поддельных талонов».

Изобличая Бочкова и Кокореву в массовом изготовлении и сбыте поддельных талонов и ордеров на детское приданое, Хритина на допросе показала, что долг Кокоревой Бочкову за полученные от него поддельные талоны составляет 3000 рублей.

4 ноября 1946 года Белякова Вера Ивановна, узнав об аресте Бочкова, с целью сокрытия следов преступления бросила находившийся в ее квартире литографский набор в очко дворовой уборной дома № 202 по Самарской улице, где проживал Бочков.

10 Ноября 1946 года этот литографский набор, состоящий из двух литографских камней, с изображением талонов на 200 и 300 граммов хлеба, 600 г сахара, 800 г жиров, защитной сетки и ордера на детское приданое, красок и других материалов, был изъят из нечистот уборной по указанию самой Беляковой Веры.

Проведенным следственным экспериментом, в результате которого Бочков изготовил при помощи вышеуказанного литографского набора талоны на 200 и 300 граммов хлеба, 600 г сахара, 800 г жиров и ордер на детское приданое – подтверждающиеся остальные материалы дела, изобличающие Бочкова и его сообщников в совершенном ими преступлении.

Учтя опасность изобличения, грозящего Бочкову и его сообщникам в связи с обнаружением работниками КУБа в отчете Поповой Анны поддельных талонов на хлеб, Бочков пытался аннулировать имевшийся в КУБе Дзержинского района материал. С этой целью Бочков, его жена Серенкова, Белякова Наталия, Попова Нина и Попова Анна вошли в преступную сделку с бывшим торговым работником Воеводиным Иваном Дмитриевичем. Воеводин, используя свое знакомство с работниками КУБа, пытался склонить одного из них – Новикова к аннулированию обнаруженных в отчете Поповой Анны поддельных талонов на хлеб, намекая в скрытой форме на дачу ему – Новикову взятки.

Знакомство Бочкова и его сообщников с Воеводиным состоялось через посредницу Хритину Марию Петровну, ранее скупавшую у Бочкова и его жены Серенковой поддельные талоны на жиры. Многократные переговоры Бочкова и его сообщников с Воеводиным, в которых принимала участие Хритина, велись в квартире Хритиной.

12/Х-1946 года за оказанное содействие в сокрытии следов преступления Бочков, Серенкова и Белякова Наталия вручили Воеводину и Хритиной два отреза драпа, один из них Хритина продала за 600 рублей, а другой отрез изъят в квартире Воеводина.

[…]

На основании изложенного:

Бочков Николай Степанович, 1922 года рождения, уроженец с. Сабаново, Ладского района, Мордовской АССР, из крестьян, образование 7 классов, женат, без определенных занятий, ранее судим, беспартийный, проживал по Самарской ул., в доме № 202, кв. 5.

Обвиняется в том, что на протяжении 1944, 1945 и 1946 г.г. занимался массовым изготовлением литографским способом поддельных талонов на хлеб, жиры, сахар и ордеров на детское приданое.

[…]

Серенкова Надежда Александровна, 1923 года рождения, уроженка гор. Куйбышева, из рабочих, образование среднее, русская, замужняя, на иждивении дочь 2 лет, нигде не работала, не судилась, беспартийная, проживала по Самарской улице, № 202, кв. 5 - обвиняется в том, что занималась массовым сбытом поддельных талонов на хлеб, жиры, сахар и ордера на детское приданое, сфабрикованные ее мужем Бочковым. С августа по ноябрь 1946 года вместе с Бочковым передала завмагу магазина № 47 Титовой поддельных талонов на детское приданое более 80-ти штук. Вместе с Бочковым систематически сбывали поддельные талоны на хлеб, жиры, сахар и ордерами на детское приданое своих сообщников Белякову Наталию и Кокореву Марию для реализации поддельных талонов и ордеров. В сентябре месяце 1946 года сбыла поддельных талонов на жиры на 10 кг Хритиной, с которой получила за талоны 200 рублей. Принимала участие в переговорах с Воеводиным об аннулировании материала с поддельными талонами на хлеб, обнаруженными в отчете Поповой Анны, т.е. в преступлении, предусмотренном ст. 59-8 ч. 1 УК РСФСР.

Белякова Наталия Андреевна, 1898 года рождения, уроженка с. Сабаново, Ладского района, Мордовской АССР, малограмотная, русская, вдова, не судилась, беспартийная, проживала по Пионерской ул., 62, кв. 5 - обвиняется в том, что принимала от Бочкова и Серенковой поддельные талоны на хлеб, жиры, сахар и ордера на детское приданое для реализации, изготовленные Бочковым как у нее на квартире и других квартирах. Принимала участие в переговорах с Воеводиным об аннулировании материала с поддельными талонами на хлеб, обнаруженными в отчете Поповой Анны, т.е. в преступлении, предусмотренном ст. 59-8 ч. 1 УК РСФСР.

Кокорева Мария Степановна, 1915 года рождения, уроженка села Подвалы, Ново-Девиченского района, Куйбышевской области, замужняя, на иждивении дочь 5 лет, домохозяйка, не судилась, беспартийная, проживала ул. Максима Горького, 140, кв. 4 - обвиняется в том, что вошла в преступную связь с Бочковым, его женой Серенковой, Беляковой Наталией, Поповой Ниной и Анной, занималась массовым сбытом поддельных талонов на хлеб, жиры, сахар и ордеров на детское приданое, изготовленных Бочковым. В сентябре – октябре месяце 1946 года получила от Бочкова и его жены Серенковой для реализации поддельных талонов и ордеров на сумму 6.000 рублей, т.е. в преступлении, предусмотренном ст. 59-8 ч. 1 УК РСФСР.

Попова Нина Васильевна, 1918 года рождения, уроженка села Тамбовки, Больше-Глушицкого района, Куйбышевской области, образование 7 классов, русская, замужняя, на иждивении дочь 6 лет, не работает, судилась по Закону от 7 августа 1932 года, беспартийная, проживала по ул. Самарской, 226, кв. 5 - обвиняется в том, что имела в преступную связь с Бочковым, Серенковой, Беляковой, Кокоревой, сбывала в массовом количестве поддельных талонов на хлеб, жиры, сахар и ордеров на детское приданое, изготовленных Бочковым.

[…]

Титова Анастасия Васильевна, 1905 года рождения, уроженка с. Средней Алгаши, Шумарлинского района, Чувашской АССР, образованной 5 классов, русская, замужняя, на иждивении сын 16 лет и мать 75 лет, работала директором магазина № 47 Горпромторга, не судима, член ВКП(б) с 1931 года, проживала по ул. Некрасовской, 46, кв. 8 - обвиняется в том, что, работая директором магазина № 47 Горпромторга, вошла в преступную связь с Бочковым, занимавшимся фабрикацией поддельных талонов на хлеб, жиры, сахар и ордера на детское приданое, и его женой Серенковой, принимала от Бочкова и его жены Серенковой в массовых количествах изготовленные им поддельные ордера на детское приданое и путем отоваривания этих ордеров присваивала из магазина № 47 промтовары.

[…]

Попова Анна Васильевна, 1928 года рождения, уроженка с. Тамбовки, Больше-Глушицкого района, Куйбышевской области, образование 9 классов, девица, не судима, беспартийная, проживала по Самарской, 226, кв. 5 -обвиняется в том, что, работая зав. киоском № 71 Фрунзенского райпищеторга, в сентябре месяце 1946 года приняла от своей сестры Поповой Нины поддельные талоны на хлеб на 123 кг и таковые приложила к своему отчету, сдав в КУБ. Таким путем пыталась скрыть имеющуюся по киоску растрату продтоваров на сумму по рыночной стоимости 2180 рублей. Принимала участие в переговорах с Воеводиным об аннулировании материала с поддельными талонами на хлеб, обнаруженными КУБом в её отчете, т.е. в преступлении, предусмотренном ст. 59-8 ч. 1 и 116 ч. 1 УК РСФСР.

Хритина Мария Петровна, 1923 года рождения, уроженка села Сырейки, Кинельского района, Куйбышевской области, образование 7 классов, русская, временно не работает, замужняя, не судима, беспартийная, проживает по ул. Некрасовской, д. 94, кв. 10 - обвиняется в том, что вошла в преступную сделку с Бочковым, занимавшимся фабрикацией поддельных талонов на хлеб и ордера на получение детского приданого.

[…]

Белякова Вера Ивановна, 1914 года рождения, уроженка с. Сабановой, Ладского района, Мордовской АССР, малограмотная, русская, замужняя, имеет 4-х детей от 1 года до 10 лет, домохозяйка, не судима, беспартийная, проживает на Поляне Фрунзе, 7 линия, д. № 165 - обвиняется в том, что предоставляла свою квартиру в 1946 году Бочкову для изготовления литографским способом поддельных талонов на хлеб, жиры, сахар и ордеров на детское приданое. 30 и 31/Х-1946 года Бочков изготовил в ее квартире, в ее присутствии поддельных талонов на 220 кг хлеба. После изготовления талонов на хлеб Бочковым она – Белякова спрятала литографский набор на чердаке своего дома. 4/Х-1946 года, узнав об аресте Бочкова, она решила скрыть вещественное доказательство, и с этой целью бросила литографский набор в уборную двора по Самарской ул., 202, где проживал Бочков, т.е. в преступлении, предусмотренном ст.ст. 17-59-8 ч. 1 УК РСФСР.

Воеводин Иван Дмитриевич, 1917 года рождения, уроженец с. Н. Грайворонка, Октябрьского района, Курской области, образование среднетехническое, русский, женат, работает Горместпром в должности старшего товароведа, не судим, кандидат в члены ВКП(б) с 1946 года, проживает по Ворошиловской улице, 94, кв. 7 - обвиняется в том, что в октябре месяце 1946 года вошел в преступную связь с Бочковым, занимавшимся фабрикацией поддельных талонов на хлеб, продукты и промтовары, и его сообщниками Беляковой, Поповыми и Серенковой.

[…]

Обвинительное заключение составлено 31 января 1947 года на основании ст. 207 УПК и в порядке ст. 208 УПК вместе с делом подлежит направлению Прокурору гор. Куйбышева на утверждение и направление по подсудности.

На основании ст. 32 Закона о судоустройстве Союза ССР дело надлежит рассматривать в уголовной коллегии Куйбышевского областного суда.

Ст. следователь Бережнов (подпись).

 

Дело № 6.56/1947 г.

Выписка из приговора

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

4-10 марта 1947 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего – члена облсуда Коновалова, народных заседателей: Малишевской и Сергуновой, при секретаре Жевлаковой, с участием прокурора Лихтман, адвокатов Виноградова, Журавлева, Назарова, Кольцова, Пактовского и Овчаровой, в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве, рассмотрела уголовное дело по обвинению:

1. Бочкова Николая Степановича, 1922 года рождения.

2. Серенковой Надежды Александровны, 1928 года рождения.

3. Беляковой Наталии Андреевны, 1898 года рождения.

4. Кокоревой Марии Степановны, 1915 года рождения.

Все четверо преданы суду по ст. 59-8 ч. 1 УК РСФСР.

5. Поповой Нины Васильевны, 1918 года рождения.

предана суду по ст.ст. 59-8 ч. 1 и 72 ч. 1 УК РСФСР.

6. Поповой Анны Васильевны, 1928 года рождения.

предана суду по ст.ст. 59-8 ч. 1 и 116 ч. 1 УК РСФСР.

7. Титовой Анастасии Васильевны, 1905 года рождения.

предана суду по ст.ст. 59-8 ч. 1 и 116 ч. 2 УК РСФСР.

8. Хритиной Марии Петровны, 1928 года рождения.

предана суду по ст.ст. 17-59-8 ч. 1 и 109 УК РСФСР.

9. Воеводина Ивана Дмитриевича, 1917 года рождения.

предан суду по ст.ст. 109 и 169 ч. 1 УК РСФСР.

10. Беляковой Веры Ивановны, 1914 года рождения

предана суду по ст.ст. 17-59-8 ч. 1 УК РСФСР,

приговорила:

Серенкову Надежду Александровну, Кокореву Марию Степановну по делу обвинения их по ст. 59-8 ч. 1 УК и Белякову Веру Ивановну по делу обвинения ее по ст.ст. 17-59-8 ч. 1 УК – оправдать всех троих за недоказанностью предъявленного им обвинения.

Принятую в отношении их меру пресечения - подписку о невыезде с места в отношении Беляковой Веры и содержание под стражей в отношении Серенковой и Кокоревой - отменить, Серенкову и Кокореву из-под стражи по настоящему делу немедленно освободить. Наложенный на имущество Беляковой Веры арест снять, изъятое у ней охотничье ружье возвратить Беляковой Вере.

Бочкова Николая Степановича на основании ст. 59-8 ч .1 УК лишить свободы на десять лет с поражением в правах по п.п. а, б, в ст. 31 УК на пять лет и с конфискацией имущества, принадлежащего лично Бочкову, в том числе принадлежащего лично Бочкову имущества, перечисленного в описи, и ручных часов, изъятых у Бочкова.

Попову Нину Васильевну на основании ст. 72 ч. 1 УК лишить свободы на два года без поражения в правах, ее же - Попову Нину на основании ст. 59-8 ч. 1 УК лишить свободы на семь лет с поражением в правах по п.п. а, б, в ст. 31 УК на пять лет, конфискации имущества не применять за отсутствием такового, по совокупности, на основании ст. 49 УК, окончательной мерой наказания считать избранную по ст. 59-8 ч. 1 УК.

Белякову Наталию Андреевну на основании ст.ст. 17-59-8 ч. 1 УК лишить свободы на пять лет с поражением в правах по п.п. а, б, в ст. 31 УК на три года и с конфискацией имущества, изъятого у ней и значащегося в описи.

Титову Анастасию Васильевну на основании ст. 116 ч. 2 УК лишить свободы на пять лет, лет с поражением в правах по п.п. а, б, в ст. 31 УК на пять лет и с конфискацией лично ей принадлежащего имущества из значащегося в описи, ее же - Титову Анастасию Васильевну на основании ст. 59-8 ч. 1 УК лишить свободы на семь лет, лет с поражением в правах по п.п. а, б, в ст. 31 УК на пять лет и с конфискацией лично ей принадлежащего имущества, в том числе лично ее имущества, поименованного в описи, а по совокупности на основании ст. 49 УК окончательной мерой наказания считать назначенную по ст. 59-8 ч. 1 УК.

Попову Анну Васильевну на основании ст. 111 УК лишить свободы на три года без поражения в избирательных правах, но с запрещением занимать должности, сопряженные с доверием материальных ценностей в государственной и кооперативной торговой системе, в течение трех лет по отбытии лишения свободы.

Воеводина Ивана Дмитриевича и Хритину Марию Петровну по делу обвинения их по ст. 109 УК оправдать обоих за недоказанностью обвинения. Их же - Воеводина Ивана Дмитриевича и Хритину Марию Петровну на основании ст. 169 ч. 1 УК, причем в отношении Хритиной через ст.  17 УК, лишить свободы на два года каждого без поражения в правах. Этот приговор в отношении Хритиной, на основании ст. 53 УК, считать условным и в исполнение не приводить, если Хритина в течение двух лет, считая с 10 марта 1947 года, не совершит какого-либо другого преступления. Изъятый у Воеводина драп – 2 метра 45 сантиметров на основании ст. 402 Гражд. Кодекса обратить в доход государства. Также на основании ст. 402 Гражд. Кодекса обязать Хритину внести в доход государства 600 рублей, полученные ею от продажи отреза шерстяного материала. Наложенный на имущество Хритиной арест снять.

Срок отбывания наказания, на основании ст. 29 УК, исчислять Бочкову, Титовой, Беляковой Наталье, Поповой Анне и Поповой Нине с 31 октября 1946 года.

Взыскать с осужденной Титовой в пользу Куйбышевского Горпромторга 29.276 рублей в возмещение ущерба, причиненного растратой со стороны Титовой. На погашение этого взыскания обратить изъятые у Титовой 2325 рублей.

Взыскать с Бочкова, Поповой Нины и Поповой Анны солидарно 2180 рублей в пользу Райпищеторга Фрунзенского района города Куйбышева в возмещение ущерба, причиненного преступлением. Взыскать с осужденных: Поповой Анны, Поповой Нины и Бочкова по 500 рублей с каждого в пользу юридической консультации №1 за выступление в суде адвокатов Журавлева, Кольцова и Пактовского.

Вещественные доказательства – два литографских камня, краски, поддельные ордера и талоны, две каучуковые печати и прочее хранить при деле.

Судебных издержек по делу нет.

Мерой пресечения Бочкову, Беляковой Наталье, Поповой Нине, Поповой Анне и Титовой оставить содержание под стражей, а в отношении Воеводина оставить подписку о невыезде, подписку о невыезде в отношении Хритиной отменить.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР, через Куйбышевский облсуд, в течение 72 часов с момента вручения осужденным копии приговора.

Председательствующий – Коновалов (подпись).

Народные заседатели – Малишевская и Сергунова (подписи).

 

***

 

Дело № 662/1947 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

22-24 апреля 1947 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего – члена облсуда Коновалова, народных заседателей: Ивановой и Юреня, при секретаре Жевлаковой, с участием прокурора мл. советника юстиции Щипко, адвокатов Иванова, Гончаренко и Апраксиной, в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве, рассмотрела уголовное дело по обвинению:

1. Садчиковой Галины Петровны, 1923 года рождения, уроженки села Красный Яр, Дуль-Дургинского района, Читинской области, до привлечения по делу работавшей старшим кассиром карточного бюро Кировского района города Куйбышева, беспартийной, русской, имеющей неполное среднее образование, замужней, имеющей двух детей в возрасте 4-х лети одного месяца, ранее не судимой.

2. Романовой Ольги Петровны, 1923 года рождения, уроженки города Москва, до привлечения по делу работавшей контролером КУБа Кировского района города Куйбышева, беспартийной, русской, грамотной, одинокой, детей не имеющей, ранее не судимой.

3. Петровой Пелагеи Петровны, 1904 года рождения, уроженки села Малые Палатки, Кармановского района, Смоленской области, до привлечения по делу работавшей на заводе № 24 в качестве слесаря, беспартийной, русской, малограмотной, ранее не судимой.

- все трое преданы суду по Закону от 7 августа 1932 года.

4. Родионовой Клавдии Николаевны, 1913 года рождения, уроженки села Ставрополь, того же района, Куйбышевской области, до привлечения по делу проживала в городе Куйбышеве, работала старшим кассиром карточного бюро на заводе №1, беспартийной, русской, имеющей среднее техническое образование, по специальности гидротехник, замужней, имеющей двух детей в возрасте 12 лет и 10 лет, имеющей награду: медаль «За доблестный труд в Великой отечественной войне 1941-1945 г.г», ранее не судимой, предана суду по ст. 109 УК.

На основании материалов предварительного и судебного следствия судебная коллегия установила: подсудимые Садчикова Галина, работавшая старшим кассиром карточного бюро Кировского района города Куйбышев, и Романова Ольга, работавшая контролером в КУБе того же Кировского района, в ноябре 1946 года по взаимной между собою договоренности похитили из Карточного бюро 10437 штук промтоварных карточек, частично не использованных, а именно, каждая карточка имела 25 промтоварных единиц. Эти карточки Садчикова приняла в непогашенном виде 8 октября 1946 года от старшего кассира карточного бюро завода №1 Родионовой, так как после раздачи рабочим завода по сто промтоварных единиц из каждой карточки корешки карточек с оставшимися 25 промтоварными единицами подлежали сдаче в Райкартбюро. Родионова сдала эти карточки в Райкартбюро непогашенными, а Садчикова приняла их в непогашенном виде, и, воспользовавшись этим, похитила их по сговору с Романовой, как сказано выше, а чтобы скрыть хищение, Садчикова и Романова включили похищенные в акт от 14/Х1-46 г. об уничтожении, а фактически разделили их между собой, имея цель сбыть в личных корыстных целях.

Садчикова взяла себе 8050 штук, а остальные карточки свыше 2000 штук взяла Романова, которая 16 ноября дала своей матери Петровой /подсудимая по делу/ свыше 400 штук для сбыта на рынке. 16 ноября Петрова сбыла на рынке свыше 200 штук карточек, выручив от сбыта их 1500 рублей, в тот же день – 16 ноября была задержана, при личном обыске у ней обнаружено 1500 рублей, вырученных от сбыта карточек, и 272 штуки карточек, которые она еще не успела сбыть. При обыске в квартире Петровой и Романовой обнаружено 1136 штук похищенных промтоварных карточек и 1119 промтоварных купонов.

Подсудимая Петрова, принимая от своей дочери подсудимой Романовой карточки для сбыта, понимала, что карточки добыты преступным путем, хотя и не была осведомлена о конкретных обстоятельствах хищения и в предварительном сговоре с Романовой и Садчиковой не участвовала.

Подсудимая Садчикова доставшуюся ей часть похищенных карточек принесла в свою квартиру, где эти карточки в количестве 8050 штук были обнаружены при обыске.

Описанное выше преступление Садчиковой и Романовой предусмотрено Законом от 7 августа 1932 года, а соучастие в этом преступлении Петровой, выразившееся в сбыте заведомо для нее похищенных промтоварных, предусмотрено ст.ст. 17, 162 «д» УК, поэтому судебная коллегия переквалифицировала преступление Петровой с Закона от 7 августа 1932 года на ст.ст. 17, 162 пункт «д» УК. Садчикова, Романова и Петрова признали себя виновными полностью.

В отношении Родионовой установлена её виновность в том, что она, работая старшим кассиром в карточном бюро завода № 1, злоупотребив своим служебным положением, 1 октября 1946 года, получив от Садчиковой записку с просьбой дать ей хлебную и продуктовую карточку для покрытия недостачи, передала Садчиковой через инспектора Васильеву карточку из числа имевшихся у неё, Романовой, карточек, подлежащих выдаче рабочим завода, а 8 октября 1946 года сдала в Райкартбюро в непогашенном виде 10437 штук промтоварных карточек, частично использованных и подлежащих возврату в Райкартбюро, при этом Родионова знала, что нельзя сдавать в непогашенном виде неиспользованные карточки. Последствием этого преступного действия Родионовой явилось хищение Садчиковой и Романовой из Картбюро принятых от Родионовой карточек, так как Садчикова и Романова воспользовались тем, что Родионова сдала в Райкартбюро карточки в непогашенном виде.

Кроме того, Родионова незаконно хранила у себя в квартире стандартные справки на октябрь и ноябрь 1946 года, сданные ей уволившимися из завода рабочими, тогда как она обязана была выдать рабочим, сдавшим стандартные справки, форму №7, а стандартные справки сдать в Райкартбюро. Обыском на квартире у Родионовой обнаружено 13 стандартных справок. Преступление Родионовой предусмотрено ст. 109 УК.

Родионова не признала себя виновной, объяснив, что стандартные справки взяла к себе в квартиру для уничтожения, что частично использованные промтоварные карточки сдала в Райкартбюро в непогашенном виде за недостатком времени для погашения и вследствие своей неосведомленности о том, что карточки надо было погасить; передачу Садчиковой одного комплекта продовольственной и хлебной карточки отрицала, однако она уличена в этом показаниями Садчиковой и показаниями свидетеля Васильевой, которая подтвердила, что Родионова через нее передала что-то Садчиковой, завернутое в бумаге.

Судебным следствием не установлено никаких обстоятельств, которые дали бы повод расценивать показания Садчиковой как оговор Родионовой.

Вследствие изложенного, руководствуясь ст.ст. 319, 320, 326 УПК РСФСР, судебная коллегия приговорила:

Садчикову Галину Петровну и Романову Ольгу Петровну на основании Закона от 7 августа 1932 года лишить свободы на десять лет каждую с последующим поражением в правах по п.п. а, б, в ст. 31 УК на пять лет каждую. Конфискации имущества не применять за отсутствием такового у Садчиковой и Романовой.

Петрову Пелагею Петровну на основании ст.ст. 17, 162 «д» УК лишить свободы сроком на пять лет без поражения в правах.

Родионову Клавдию Николаевну на основании ст. 109 УК лишить свободы на три года без поражения в правах.

Изъятые у Петровой 1500 рублей, вырученные ею от продажи похищенных карточек, сдать в госбюджет в доход государства.

Срок отбывания наказания исчислять, на основании ст. 29 УК, Романовой и Петровой с 16 ноября 1946 года, Садчиковой с 17 ноября 1946 года, Романовой с 19 ноября 1946 года.

По вступлении приговора в законную силу снять опись и арест с имущества Родионовой и возвратить Родионовой изъятые у ней ручные часы.

Судебных издержек по делу нет.

Мерой пресечения осужденным Садчиковой, Романовой, Петровой и Родионовой оставить содержание под стражей.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР, через Куйбышевский облсуд, в течение 72 часов с момента вручения осужденным копии приговора.

Председательствующий – Коновалов (подпись).

Народные заседатели – Иванова и Юреня (подпись).

 

***

 

Дело № 2-228-1949 г.

Приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

12 декабря 1949 года судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда в составе: председательствующего - Филиппова, народных заседателей: Куличкина и Жаркова, при секретаре Богдановой, с участием прокурора Горшкова, адвоката Мухина, в открытом судебном заседании в городе Куйбышеве, рассмотрев уголовное дело по обвинению:

Лысянского Василия Семеновича, 1924 года рождения, уроженца г. Баку Аз. ССР, русского, беспартийного, грамотного, судимого по ст. 169 ч. 2 УК в 1944 году нарсудом 28 участка г. Куйбышева, до ареста проживавшего в Аз. ССР - преданного суду по Закону от 7 августа 1932 года.

Судебная коллегия, выслушав объяснения подсудимого и показания осужденных ранее по данному делу Суханова и Юрлова, проверив материалы дела, установила:

В мае месяце 1944 года осужденный по настоящему делу Суханов Василий оборудовал клише для печатания хлебных карточек, после чего создал преступную группу по изготовлению фиктивных хлебных карточек, в которую вошли: Юрлов, Быньков Дмитрий, Лысянский, Кривцовский и другие. Указанная преступная группа систематически занималась фабрикацией хлебных карточек, которые впоследствии частично отоваривали в магазине, а частично продавали на рынках г. Куйбышева по цене 300-350 рублей за штуку. Всего только продано более 150 комплектов карточек с нормой фондированного хлеба более тонны, чем в период войны был причинен большой ущерб государству.

Руководитель преступной группы Суханов, а также другие участники его группы были осуждены в июне 1945 года. Лысянский же, будучи освобожден из-под стражи по приговору нарсуда, от следствия и суда скрылся и был задержан только в августе 1949 года в Азербайджанской ССР.

Судебная коллегия считает виновность Лысянского по Закону от 7 августа 1932 года вполне доказанной. Лысянский вместе с Сухановым организовал печатание карточек, добывал материал для их изготовления, обеспечил преступную группу линолеумом, необходимым для изготовления карточек, после чего отоваривал сфабрикованные карточки в магазине и продавал их на рынке.

Будучи неоднократно на предварительном следствии, Лысянский не отрицал, что он принимал участие в изготовлении фиктивных карточек и продавал их на рынке, что всего таким путем продал карточек на 5-6 тысяч рублей. В суде свою виновность Лысянский отрицает, пояснив, что он с Сухановым не участвовал в фабрикации хлебных карточек и ничего не знал об этом, что дал на предварительном следствии неправильные показания, потому что содержали в отдельной камере. Однако он не отрицал и в суде, что с хлебными карточками был задержан на рынке.

Объяснения Лысянского в суде являются неправильными, противоречащими фактическим обстоятельствам дела, а показания же его на предварительном следствии являются убедительными, так как соответствуют материалам дела. Как участника преступной группы, Лысянского изобличали другие обвиняемые по делу. Суханов, Быньков, не отрицая своего участия в преступной группе, также подтвердили, что Лысянский принимал участие в фабрикации карточек и продавал их на рынке. Эти же показания подтвердили и в прошлом судебном заседании. Таким образом, объяснения самого Лысянского в стадии предварительного расследования находятся в полном соответствии с материалами дела.

Допрошенные в суде осужденные по настоящему делу Суханов и Юрлов изменили свои показания, данные ими в прошлом судебном заседании, а также на предварительном следствии, пояснив, что Лысянский с ними в изготовлении фиктивных карточек не участвовал, однако причину изменения показания Юрлова и Суханова судебная коллегия считает неубедительной, так как ранее данные ими показания, как в стадии предварительного расследования, так и в суде, находятся в полном соответствии с материалами дела.

Таким образом, участие Лысянского в изготовлении фиктивных карточек с Сухановым, Юрловым и другими является вполне доказанным. Лысянский является одним из активнейших участников преступной группы, занимался приобретением материала, необходимого для изготовления карточек, сам фабриковал их и продавал на рынке.

С учетом особой общественной опасности совершенного преступления в годы войны, руководствуясь ст.ст. 319, 320 УПК РСФСР, судебная коллегия приговорила:

Лысянского Василия Семеновича по Закону от 7 августа 1932 года подвергнуть заключению в исправительно-трудовых лагерях сроком на 10 лет (десять) с поражением в избирательных правах на 3 года (три) без конфискации имущества за отсутствием такового. Меру пресечения оставить без изменения - содержание под стражей. Срок отбытия меры наказания считать с 5 августа 1949 года.

Приговор может быть обжалован в Верховный суд РСФСР в течение 72 часов с момента вручения копии приговора на руки осужденному.

Председательствующий – Филиппов (подпись).

Народные заседатели – Куличкин и Жарков (подписи).

 

Пред. Пугач

Дело № 46-185-1945 г.

Определение

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР в составе: председательствующего Пашутиной, членов: Мальцева и Егоровой, рассмотрела в заседании от 4 июля 1945 года дело по жалобам: Кривцовского, Суханова, Бынькова Дмитрия, Юрлова и Быньковой на приговор Куйбышевского областного суда от 1-4 июня 1945 года, по которому:

1. Суханов Василий Константинович, 1928 года рождения, уроженец деревни Оряш, Ново-Буяновского района, Саратовской области, грамотный, судим дважды по Указу от 26/06-1940 года, рабочий завода № 24;

2. Юрлов Александр Васильевич, 1925 года рождения, уроженец города Баку, грамотный, беспартийный, судим дважды по Указу от 26/06-1940 года, рабочий;

3. Быньков Дмитрий Яковлевич, 1927 года рождения, уроженец с. Красное Шировского района, грамотный, беспартийный, рабочий, не судим - приговорены все трое по Закону от 7 августа 1932 года к лишению свободы на десять лет каждый, с поражением избирательных прав – Суханов на пять лет, Быньков и Юрлов на три года каждый.

4. Кривцовский Григорий Яковлевич, 1925 года рождения, уроженец с. Рожново, Ново-Сокольнического района, грамотный, беспартийный, рабочий, не судим - приговорен по ст. 169 ч. 2 УК к лишению свободы на пять лет, без поражения прав.

5. Бынькова Анна Яковлевна, 1919 года рождения, уроженка села Красный Холм, Шелуховского района, малограмотная, беспартийная, рабочая, не судима - приговорена по ст. 169 ч. 2 УК к лишению свободы на три года без поражения прав и без конфискации имущества за отсутствием такового.

Заслушав доклад члена суда – Егоровой и заключение прокурора Иванова-Полякова, полагавшего приговор суда оставить в силе, судебная коллегия установила:

Суханова, Бынькова и Юрлова суд признал виновными в том, что они занимались в 1944 году печатанием карточек на хлеб с нормой 500-700 грамм, которые сбывали на рынок. Карточки они печатали последнюю декаду каждого месяца. Всего указанной группой было выпущено более 150 комплектов карточек с нормой хлеба более одной тонны. Кривцовского суд признал виновным в том, что он, зная о преступной деятельности Суханова, получил от последнего 6 карточек для реализации на рынке. Бынькова признана виновной в том, что, зная о преступной группе, не донесла об этом соответствующим органам, кроме того – при обыске пыталась спрятать клише и другие принадлежности для печатания карточек.

Суханов, Юрлов и Быньков вину свою не отрицают, а в жалобах просят о переквалификации их действий на ст. 162 ч. 1 УК. Бынькова и Кривцовский вину свою отрицают, в жалобах просят об отмене приговора. Материалами дела, признанием Суханова, Юрлова и Бынькова преступление всех осужденных доказано и квалифицировано правильно. Мера наказания всем осужденным определена с учетом характера и степени социальной опасности совершенного ими преступления. Коллегия, не усматривая оснований к изменению приговора и руководствуясь ст. 436 УПК, определила:

Приговор суда оставить в силе, а жалобы Суханова, Юрлова, Бынькова, Кривцовского и Быньковой - без удовлетворения.

Председательствующий – Пашутина (подпись).

Члены: Мальцев, Егорова (подписи).

 

 

Пред. Филиппов

Дело № 46-030-12-1950 г.

Определение

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР в составе: председательствующего Абрамова, членов суда: Филиппова и Рязанцева, рассмотрела в судебном заседании от 1 февраля 1950 года дело по кассационной жалобе Лысянского В.С. на приговор Куйбышевского областного суда от 12 декабря 1949 года, по которому:

Лысянский Василий Семенович, 1924 года рождения, уроженец города Баку, судимый в 1944 году по ст. 95 УК ТССР на пять лет лишения свободы, грамотный, беспартийный – осужден на основании Закона от 7 августа 1932 года к лишению свободы сроком на десять лет с поражением в избирательных правах на три года, без конфискации имущества.

Определением того же суда от 15/ХII-1949 года постановлено приговор народного суда 1 уч-ка гор. Красноводска Ашхабадской области от 22/IХ1949 года в отношении Лысянского поглотить вышеуказанным приговором Куйбышевского облсуда.

Заслушав доклад члена суда Филиппова, судебная коллегия установила:

Лысянский признан виновным в том, что он в 1944 году состоял в преступной группе Суханова, Бынькова, Юрлова и других осужденных в 1945 году по настоящему делу, которые на протяжении 1944 года систематически занимались изготовлением фиктивных хлебных карточек, которые частично отоваривались в магазинах, а часть продавалась на рынках гор. Куйбышева на 300-350 рублей за один комплект карточек.

Всего вышеуказанной группой при активном участии Лысянского в 1944 году изготовлено фиктивных карточек более 150 комплектов с нормой хлеба более тонны, чем причинен государству большой ущерб. В момент рассмотрения дела Лысянский скрылся в 1945 году и был задержан лишь в 1949 году. В судебном заседании Лысянский виновным себя не признал.

В своей кассационной жалобе Лысянский указывает на неосновательность вынесения в отношении его обвинительного приговора. Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в жалобе осужденного, судебная коллегия находит приговор суда правильным. Виновность Лысянского в инкриминируемом ему преступлении подтверждается показаниями на предварительном следствии самого Лысянского, где он при неоднократных допросах утверждал, что был активным участником преступной группы по изготовлению и сбыту фиктивных хлебных карточек, показаниями осужденных по настоящему делу: Суханова, Юрлова, Бынькова, данными ими в стадии предварительного следствия, а также в судебном заседании 1 июня 1945 года, когда о них слушалось настоящее дело.

Об участии Лысянского в сбыте изготовленных фиктивных карточек свидетельствует и то обстоятельство, что Лысянский в 1944 году за продажу хлебных карточек на рынке был арестован и впоследствии судим по ст. 169 ч. 2 УК, причём в суде он скрыл, что о нём ведётся расследование дела по обвинению в групповом изготовленных фиктивных хлебных карточек. При таких обстоятельствах суд обоснованно вынес в отношении Лысянского обвинительный приговор, правильно квалифицируя его преступление по Закону от 7 августа 1932 года.

Не находя оснований к отмене приговора, о чем просит осужденный, Судебная коллегия Верховного суда РСФСР определила:

Приговор Куйбышевского Областного суда от 12 декабря 1949 года в отношении Лысянского Василия Семеновича оставить в силе, а его жалобу без удовлетворения.

Председательствующий – Абрамов (подпись).

Члены: Филиппов и Рязанцев (подписи).


Просмотров: 3900



При подготовке публикаций сайта использованы материалы
Самарского областного историко-краеведческого музея имени П.В. Алабина,
Центрального государственного архива Самарской области,
Самарского областного государственного архива социально-политической истории, архива Самарского областного суда,
частных архивов и коллекций.
© 2014-. История Самары.
Все права защищены. Полное или частичное копирование материалов запрещено.
Об авторе
Политика конфиденциальности