Юрий Гагарин. 1961 год

Международные события года

3 января 1961 года на опытной атомной электростанции SL-1 в штате Айдахо (США) произошёл тяжёлый ядерный инцидент, сопровождавшийся разрушением активной зоны реактора. До аварии он находился в заглушенном состоянии для технического обслуживания, в связи с чем все стержни регулирования были полностью введены в реактор. Во время вечерней смены трое сотрудников АЭС должны были завершить намеченные работы, но около полуночи все стержни регулирования внезапно оказались поднятыми из реактора на 50 см, что оказалось достаточно для его стремительного разгона. За какие-то доли секунды мощность реактора подскочила от нуля до 20 тысяч МВт, что привело к расплавлению твэлов и взрывному парообразованию в активной зоне реактора. Температура уранового топлива моментально превысила 2000 градусов, отчего примерно 20 процентов его объёма расплавилось, а часть и вовсе испарилась. Огромное давление выбило центральный стержень из корпуса реактора, а сам бетонный корпус весом в сотни тонн подбросило вверх на три с лишним метра. При этом около 2 кг распылённого урана вынесло наружу, что привело к радиоактивному заражению прилегающей местности. Двое операторов, занимавшихся в этот момент ремонтными работами, при взрыве погибли на месте, а третий, получивший сверхвысокую дозу радиации, скончался через несколько часов. Тела погибших пришлось хоронить в свинцовых гробах - столь высок был их радиационный уровень. При расследовании аварии так до конца и не удалось установить причину внезапного вывода регулирующих стержней из реактора. Этот инцидент показал, что для АЭС необходима разработка специальных систем, блокирующих саму возможность такого происшествия. На современных атомных реакторах такое событие исключается чисто технически.

17 апреля 1961 года на Кубе, в пляжном районе Плайя-Хирон, началось вторжение многотысячного десанта, в основном состоящего из «гусанос» - кубинских эмигрантов, противников режима Фиделя Кастро. Согласно плану «Плутон», разработанному ЦРУ, контрреволюционеры после захвата плацдарма на Плайя-Хирон должны были объявить о создании на острове временного правительства, которое попросило бы помощи у США. Вслед за этим на Кубе «в целях защиты демократии» предполагалась высадка дополнительного десанта, состоящего уже из регулярных американских войск. Однако благодаря работе советской и кубинской разведки эти планы стали заранее известны правительству Кастро. В итоге после высадки отрядов интервентов в заливе Кочинос (в переводе на русский язык – Залив Свиней) кубинские пограничники и милисианос (бойцы народного ополчения) на несколько часов задержали продвижение противника, имевшего едва ли не десятикратное превосходство над обороняющимися. Тем временем на Кубе была объявлена всеобщая мобилизация. Против интервентов были выставлены 7 батальонов пехоты, 20 танков Т-34 и 10 САУ-100, а также 14 миномётных и артиллерийских батарей. К началу дня 18 апреля инициатива полностью перешла в руки кубинских революционных войск. В ходе общего наступления кубинцы потопили четыре корабля противника, сбили пять самолётов и оттеснили «гусанос» к самому побережью залива. Утром 19 апреля кубинские революционные войска, проведя получасовую артиллерийскую подготовку, окончательно сломили сопротивление противника. Интервенты срывали с себя форму и спасались бегством. Потери «гусанос» составили 82 человека, а 1197 человек сдались в плен. Революционные силы потеряли 156 человек убитыми и около 800 ранеными. Долгие переговоры о судьбе пленников завершились поставкой из США на Кубу продовольствия и медикаментов на сумму 53 млн. долларов в обмен на недобитых контрреволюционеров. В результате этой интервенции США понесли серьёзный политический урон. Позднее Фидель Кастро так оценил эти события: «Битва на Плайя-Хирон не позволила повернуть историю Кубы к прежним временам, и спасла революцию». В июле 1961 года кубинский Совмин учредил орден «Плайя-Хирон» в качестве одной из высших государственных наград.

5 мая 1961 года состоялся первый суборбитальный полёт американского астронавта Алана Шепарда на космическом корабле «Меркурий». Первоначально он был запланирован на 24 апреля, но затем дважды переносился. Полёт «Меркурия» с самого начала планировался как суборбитальный, то есть это был не полный орбитальный виток, а лишь короткий «прыжок» за пределы земной атмосферы. Алан Шепард был одним из семи астронавтов, отобранных НАСА ещё в апреле 1959 года по программе «Меркурий». Когда 5 мая 1961 года ракету-носитель «Редстоун-3» установили на стартовом столе на мысе Канаверал, она не могла взлететь в течение пяти часов, пока не установилась подходящая погода. Шепарду пришлось всё это время сидеть в закрытой кабине, и в итоге у него возникла острая потребность справить малую нужду. Однако на «Меркурии» не была предусмотрена возможность удовлетворения астронавтом естественных человеческих потребностей, поскольку длительность полёта не должна была превышать 15-17 минут. Поэтому Алану после совещания в центре управления полётом разрешили справить нужду прямо в скафандр. Вопреки опасениям специалистов, моча астронавта на вызвала замыкания в многочисленных датчиках, приклеенных к телу, так как быстро впиталась в трикотажный костюм. После старта капсула «Меркурий-Редстоун-3» по баллистической траектории достигла высоты 186,5 километров и совершила успешную посадку в водах Атлантического океана в 486 километрах от точки старта. Полёт длился 15 минут 28 секунд. При этом Шепард имел возможность управлять кораблём, и совершил в невесомости успешное маневрирование. В историю вошли слова Шепарда, сказанные им перед стартом «Редстоуна»: «Боже, пожалуйста, не дай мне облажаться» («Please, dear God, don't let me fuck up»). По другим источникам, эту «молитву Шепарда» потом придумали СМИ, но тем не менее она стала популярна среди лётчиков.

13 августа 1961 года между Западным и Восточным Берлином началось возведение бетонного заграждения, которое позже получило название «Берлинская стена» и стало одним из самых знаменитых символов «холодной войны». В последующие месяцы эта система заграждений достраивались и модернизировалась, и в итоге стена на всём своём протяжении достигла высоты 5 метров, по её верхней части натянули колючую проволоку, а вдоль неё поставили 302 сторожевые вышки с охранниками. В общей сложности протяжённость Берлинской стены непосредственно в городе достигла 45 км, и ещё на 120 км она протянулась по окраине Западного Берлина, отделяя его от остальной территории ГДР. До возведения стены граждане ГДР могли беспрепятственно выезжать из страны на территорию ФРГ. Между 1949 и 1961 годами это сделали более двух с половиной миллионов человек, в основном молодые специалисты, и это отрицательно сказывалось не только на демографии, но и на экономике восточногерманского государства. Чтобы остановить это массовое бегство, и было принято решение о возведении Берлинской стены. Но и после её строительства граждане ГДР продолжали бежать в ФРГ, теперь уже нелегально. Первой жертвой Берлинской стены стала женщина, выпрыгнувшая 22 августа 1961 года из окна восточногерманского дома на другую сторону улицы, относящуюся к западной части города. Женщина разбилась насмерть. Затем при попытке преодоления Берлинской стены в беглецов уже стали стрелять. Всего за время её существования нелегальный побег с Востока на Запад удался более чем пяти тысячам человек. Одним из самых известных побегов был совершён в 1964 году по самостоятельно прорытому туннелю длиной в 140 метров. Тогда по нему за два вечера на территорию Западного Берлина перебрались 57 человек. После открытия границы между Западным и Восточным Берлином в 1989 году стену в буквальном смысле начали разбирать по кускам на сувениры. Сегодня это делать запрещено, а оставшиеся участки Берлинской стены считаются историческими памятниками и находятся под охраной государства.

17 октября 1961 года в Париже были жестоко подавлены выступления выходцев из Алжира, что вошло в историю страны как Парижский погром. В это время столица Франции была буквально наводнена арабскими беженцами, которые при поддержке Национального фронта освобождения Алжира (FLA) выступали против войны в Африке. В рамках этих протестных акций иммигранты в августе-сентябре совершили несколько терактов, в результате которых погибло 11 и получило ранения 17 парижских полицейских. В ответ тогдашний префект парижской полиции Морис Папон объявил комендантский час для всех выходцев из Алжира. Тогда FLN организовал очередную демонстрацию протеста, в которой участвовало не меньше 30 тысяч человек. Папон при этом располагал лишь силами парижской полиции (7 тысяч человек) и республиканских отрядов безопасности (1,5 тысячи человек). Но и с этими ресурсами префекту удалось блокировать доступ к станциям метро, к вокзалам и к центру города, а более 10 тысяч арабских иммигрантов были арестованы и впоследствии депортированы из страны. Но некоторой части погромщиков все же удалось прорваться в центр Парижа к мосту Сен-Мишель. Здесь они были остановлены полицейскими, которые избивали бунтовщиков дубинками и сбрасывали их в Сену. В итоге центр города был спасён от погромов, бунт удалось подавить в зародыше, а сотни террористов и сочувствующих им позже были депортированы из Парижа. При этом подтвержденное число жертв среди демонстрантов составило 30 человек, однако независимые эксперты поднимают цифру погибших до 200 человек. Правительство Франции официально признало недопустимость таких действий полиции лишь в 2001 году, когда мэр Парижа Бертран Делонэ 17 октября открыл мемориальную доску на мосту Сен-Мишель в память о событиях 40-летней давности.

Российские события года

1 января 1961 года в СССР началась денежная реформа, при которой произошла деноминация цен в 10 раз, а денежные знаки выпуска 1947 года были заменены на новые, уже образца 1961 года. О предстоящем обмене денег, в отличие от предыдущей конфискационной реформы 1947 года, население было проинформировано заранее. Ещё 4 мая 1960 года председатель Совета Министров СССР Н.С. Хрущёв подписал соответствующее постановление, которое на следующий день было опубликовано. После 1 января в течение всего первого квартала 1961 года старые денежные знаки обменивались на новые без каких-либо ограничений в соотношении 10 к 1. В том же соотношении был произведён пересчёт оптовых, расчётных и розничных цен на товары и работы, вкладов населения в сберегательных кассах и учреждениях Госбанка СССР, размеров заработной платы, денежного довольствия и всех прочих выплат. При этом наблюдалось снижение себестоимости производства бумажных денег, так как новые рубли были гораздо меньшего формата, чем старые. Однако при этом изменилось официальное золотое содержание рубля. Если «старые» 10 рублей содержали 2,22168 грамма золота, то 1 рубль 1961 года — 0,987412 грамма, то есть в 2,25 раза меньше. А цены на колхозных рынках тогда совсем или почти не изменились. К примеру, если пучок зелени на рынке до реформы стоил 5 копеек, то эта же цена у него осталась и после реформы. Но в целом в отсутствие рынка труда и прочих рыночных институтов властям СССР удалось обеспечить долговременный эффект от проведённой девальвации рубля.

13 марта 1961 года в Киеве, в районе Куренёвка, произошла масштабная техногенная катастрофа с многочисленными человеческими жертвами. Здесь рано утром прорвало дамбу, перекрывавшую овраг Бабий Яр, куда более 10 лет сливали отходы производства (пульпу) с ближайших кирпичных заводов. После прорыва грязевой вал шириной примерно в 20 метров и высотой 14 метров понесся вниз, залив трамвайное депо, а также хлынул с обрыва, полностью затопив стадион «Спартак» и часть Кирилловской улицы (в то время - улица Фрунзе). Грязевой поток был такой силы, что сносил на своём пути здания, автомобили, 10-тонные трамваи и всё прочее. Потоп продолжался всего полтора часа, но за это время погибли сотни людей. Общий объём сошедшей пульпы составил до 600 тыс. м³ при толщине залегания до 4 метров. Согласно официальным данным, всего в результате катастрофы было разрушено 68 жилых и 13 административных зданий. Непригодными для жилья оказались 298 квартир и 163 частных дома, в которых проживало 353 семьи численностью 1228 человек. Точное количество жертв трагедии ныне установить практически невозможно. Официально признано, что в тот день погибло около 150 человек, однако независимые исследователи приводят другую цифру - 1,5 тысячи погибших. Короткое сообщение о катастрофе было передано по радио только 16 марта. Когда прокуратурой УССР по данному факту было возбуждено уголовное дело, экспертная комиссия дала заключение, что причиной аварии стали грубые ошибки в проекте гидроотвалов и при строительстве той самой дамбы. К ответственности привлекли шестерых должностных лиц, которых суд в закрытых слушаниях приговорил к различным срокам лишения свободы.

23 марта 1961 года член отряда космонавтов Валентин Бондаренко заканчивал десятисуточное пребывание в сурдобарокамере в НИИ-7 ВВС (ныне Институт авиационной и космической медицины). Его, как и других космонавтов, испытывали одиночеством и тишиной. В конце одного из медицинских тестов кандидат в космонавты совершил ошибку — снял закрепленные на теле датчики, протёр места их закрепления смоченным в спирте ватным тампоном и неосторожно его выбросил. Вата попала на спираль раскалённой электроплитки и мгновенно вспыхнула. В атмосфере почти чистого кислорода огонь быстро распространился на всю камеру. На Бондаренко загорелся шерстяной тренировочный костюм. Быстро открыть сурдобарокамеру было невозможно из-за большого перепада давления. Когда камеру наконец открыли, Бондаренко был ещё жив и успел сказать: «Никого не наказывайте… Я сам виноват». Его доставили в Боткинскую больницу, где врачи 8 часов боролись за его жизнь. Бондаренко скончался от ожогового шока за 19 дней до самого первого космического полёта. При этом несколько часов у дверей операционной дежурила группа космонавтов во главе с Юрием Гагариным. После гибели мужа его жена Анна осталась работать в Центре подготовки космонавтов, а сын Александр впоследствии стал военным лётчиком. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 июня 1961 года В.В. Бондаренко был награждён орденом Красной Звезды (посмертно) с формулировкой «За успешное выполнение задания правительства». Посмертно присвоили ему и звание космонавта. А ещё раньше, 15 апреля 1961 года, вышел указ: «Обеспечить семью старшего лейтенанта В.В. Бондаренко всем необходимым как семью космонавта». Его жене выплачивали пенсию за погибшего мужа до достижения сыном 16-летнего возраста. Валентин Васильевич Бондаренко был похоронен в Харькове, где жили его родители. На обелиске, установленном на могиле, была высечена стандартная надпись: «Светлой памяти от друзей-лётчиков». Только в 1980-х годах к ней появилась приписка: «космонавтов СССР».

30 июня 1961 года в городе Муроме (Владимирская область) начались массовые беспорядки, которые продолжались в течение всего дня. Поводом для них стало задержание и последовавшая затем смерть в КПЗ от черепно-мозговой травмы мастера одного из здешних предприятий 25-летнего Юрия Костикова. По милицейской версии, тот получил травму ещё до задержания, когда в пьяном виде упал на улице, а в отдел его затем доставили по причине сильного опьянения. Однако по городу тут же пошёл слух, что молодой и здоровый парень умер после его избиения в милиции. В результате во время похорон Костикова озлобленная толпа штурмом взяла здание Муромского ГОВД, где била милиционеров, разграбила оборудование и оружейную комнату, выпустила на свободу всех задержанных, находящихся в КПЗ, после чего здание ГОВД было подожжено. Городское руководство было растеряно и бездействовало. Беспорядки смогли остановить только прибывшие в Муром воинские подразделения, которые рассеяли толпу без применения оружия. В итоге жертв здесь удалось избежать. Но уже вскоре в Александрове, другом городе Владимирской области, произошёл похожий инцидент, но с более тяжкими последствиями. Здесь 23 июля 1961 года местные жители попытались отбить у милиционеров двоих подвыпивших солдат, которые, по их мнению, были задержаны несправедливо. Когда этого сделать не удалось, толпа захватила здание ГОВД, где повторилась та же картина погромов и поджогов, ранее наблюдавшаяся в Муроме. Но зачинщикам беспорядков в Александрове этого показалось мало, и они повели толпу на штурм здешней тюрьмы, где содержалось почти две сотни преступников, в том особо опасные. Охрана тюрьмы открыла по толпе огонь на поражение, в результате чего было убито 4 человека и ещё 11 ранено. Окончательно подавить беспорядки в Александрове удалось лишь при участии дивизии имени Дзержинского, срочно вызванной из Москвы. В ходе следствия за организацию беспорядков в Муроме были осуждены 19 человек, из них трое приговорены к расстрелу, а в Александрове на скамье подсудимых оказались 20 человек, из которых четверо получили высшую меру наказания. По решению бюро ЦК КПСС по РСФСР были освобождены от своих должностей почти все первые лица городов Мурома и Александрова, а также руководители области, в том числе первый секретарь Владимирского обкома КПСС Майоров, начальник УКГБ по Владимирской области Кондаков и начальник областного УВД Романов.

17 октября 1961 года в Москве открылся XXII съезд КПСС, вошедший в советскую историю благодаря тому, что на нём и после него в СССР резко усилилась кампания по разоблачению «чудовищных преступлений сталинизма» (эта формулировка взята из материалов съезда). Здесь также прозвучали слова о «необходимости восстановления исторической справедливости», а также впервые были преданы гласности свидетельства непосредственных очевидцев об арестах, пытках и убийствах, происходивших при Сталине по всей стране. Результатом этой кампании стал вынос тела Сталина из Мавзолея и захоронение его у Кремлёвской стены на Красной площади, что было произведено в ночь на 30 октября 1961 года. Одновременно гранитный монолит над входом в Мавзолей, на котором было написано «Ленин-Сталин», был заменён таким же монолитом, но уже с надписью: «Ленин». После XXII партсъезда по всему СССР прокаталась волна переименований населённых пунктов, учреждений, предприятий и прочих объектов, носивших имя Сталина. Так, город Сталинград был переименован в Волгоград, а город Сталино – в Донецк. В последний день работы XXII съезда КПСС его делегатами единогласно была принята новая программа партии, в которой, во-первых, утверждалось, что в СССР социализм уже победил полностью и окончательно, и, во-вторых, объявлялось, что к 1980 году в стране в основном уже будет построено коммунистическое общество. Однако впоследствии, после отставки Хрущёва, положение о победе коммунизма в СССР к 1980 году было признано ошибочным, а в саму программу КПСС неоднократно вносились изменения.

30 октября 1961 года на ядерном полигоне архипелага Новая Земля была взорвана самая крупная водородная бомба за всю историю термоядерных испытаний мощностью 58 мегатонн, которая сразу же получила неофициальное прозвище «Царь-бомба». Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв впоследствии публично шутил, что первоначально предполагалось взорвать 100-мегатонную бомбу, но её заряд уменьшили, «чтобы не побить все стёкла в Москве». Конструктивно бомба действительно была рассчитана на 100 мегатонн, и этой мощности можно было добиться заменой свинцового тамплера на урановый. Бомба была взорвана на высоте 4000 метров над полигоном «Новая Земля». Ударная волна после взрыва три раза обогнула земной шар. Несмотря на успешное испытание, бомба на вооружение Советской Армии не поступила. Тем не менее сам факт её создания и испытания имел большое политическое значение, продемонстрировав, что СССР решил задачу достижения практически любого уровня мегатоннажа ядерного арсенала. Впоследствии появилась легенда, что Хрущёв, когда он говорил американцам: «Мы вам покажем кузькину мать!», имел в виду именно 58-тонную «Царь-бомбу», испытанную в 1961 году на Новой Земле.

Самарские события года

15 апреля 1961 года решением Куйбышевского горисполкома в ознаменование первого в мире полёта человека в космос Черновское шоссе в нашем городе было переименовано в улицу Юрия Гагарина. Непосредственно с места посадки в Саратовской области первого космонавта планеты Земля на самолёте привезли в Куйбышев, на аэродром заводов №№ 1 и 18 (ныне он называется аэропорт «Безымянка»). Здесь к моменту прилёта Гагарина собралось очень много народу, в основном из числа рабочих и служащих этих заводов. Были здесь также первые руководители Куйбышевской области и все высшее командование ПриВО. А после того, как Гагарин спустился по лесенке из самолёта, он сразу же попал в руки своих товарищей по отряду космонавтов. Но при этом никого из посторонних до него не допустили, и уже через несколько минут космонавта усадили в поджидавшую машину и увезли на спецдачу обкома КПСС. Здесь у него состоялся телефонный разговор с Н.С. Хрущёвым, во время которого первый космонавт доложил об успешном выполнении задания Родины. На этой даче Гагарин отдыхал и проходил медицинское обследование, а 14 апреля на специальном самолёте его отправили в Москву, где уже состоялась его памятная встреча с москвичами и руководителями страны.

3 мая 1961 года в строй действующих вошёл Куйбышевский аэропорт «Курумоч». До этого в течение 20 лет официальными воздушными воротами областного центра был аэропорт «Смышляевка», который к тому времени уже давно не соответствовал ни союзным, ни тем более мировым техническим требованиям. В связи с этим правительством СССР в 1955 году было принято решение о строительстве нового куйбышевского аэропорта, площадкой для которого определили обширное ровное поле, расположенное севернее села Курумоч, по имени которого впоследствии и был назван этот новый аэровокзал нашего региона. Уже 19 декабря 1957 года появился приказ об организации в составе Приволжского территориального управления аэропорта IV класса «Курумоч». Первым начальником аэропорта «Курумоч» был назначен опытный специалист Николай Скринский. В конце 1960 году в аэропорту были сданы в эксплуатацию все основные инженерные сооружения и начались испытательные полёты авиационных судов. В начале февраля 1961 года в «Курумоч» из «Смышляевки» перебазировалась отдельная эскадрилья самолётов Ан-10, а уже 27 февраля 1961 года отсюда был выполнен рейс Куйбышев - Москва с коммерческим грузом на борту. Официальный акт о сдаче нового объекта в эксплуатацию был подписан 3 мая 1961 года, а уже 15 мая 1961 года отсюда в самый первый рейс по линии Куйбышев - Минеральные Воды отправился самолёт Ан-10. Уже вскоре из нового аэропорта начались регулярные рейсы в Москву, Ленинград, Ташкент, Адлер, Тбилиси, Свердловск и другие города Советского Союза.

15 мая 1961 года в Тольятти вступил в строй действующих завод «Синтезкаучук». Его предтечей считается принятое в 1949 году Постановление Совета Министров СССР об ускоренном развитии отраслей химии в народном хозяйстве, которое предусматривало создание в стране завода по производству каучука с годовой производительностью 60 тысяч тонн. А 25 апреля 1950 года было принято решение о строительстве такого предприятия в городе Ставрополе Куйбышевской области. При этом проектировщики ориентировались на наличие в городе дешёвой электроэнергии от будущей Волжской ГЭС им. Ленина, а также на близость сырья — нефтяных месторождений в Жигулях. Первым директором строящегося завода назначили одного из старейших работников отрасли В.А. Лавриненко. Однако в течение ряда лет строительство завода было фактически заморожено, и лишь в 1957 году, когда возведение ГЭС вышло на финальную стадию, министр химической промышленности отдал приказ об ускорении строительства Куйбышевского завода синтетического каучука. В 1958 году этот объект был объявлен всесоюзной ударной комсомольско-молодёжной стройкой, и в итоге 15 мая 1961 года завод официально был сдан в эксплуатацию. Уже 15 июня того же года с конвейера цеха Е-2 сошёл первый брикет дивинил-альфа-метилстирольного каучука марки СКМС-30 АРКМ-15. В 1979 году завод был переименован в Тольяттинское производственное объединение (ТПО) «Синтезкаучук», в 1993 году - в открытое акционерное общество (ОАО) «Синтезкаучук». Ныне это предприятие нефтехимического комплекса России ООО «СИБУР Тольятти», основной продукцией которого являются синтетические каучуки различных видов: сополимерные, изопреновые и бутилкаучук.

6 октября 1961 года в литейном цехе Куйбышевского металлургического завода имени В.И. Ленина при загрузке шихты в плавильную печь № 24 произошёл взрыв, который, по оценкам экспертов, был эквивалентен 25-30 килограммам тротила. При взрыве погибли крановщица мульдозавалочного крана № 4 З.Б. Аброськина и двое вспомогательных рабочих – Ф.А. Павлов и П.С. Сидоров. Ещё 9 работников цеха получили ожоги и прочие травмы различной степени тяжести. В результате этого происшествия оказались полностью разрушены плавильная печь № 24 ёмкостью 10 тонн и мульдозавалочный кран, которые больше не подлежали восстановлению. Содержимое печи и обломки оборудования были разбросаны по цеху в радиусе 50 метров. Разбор завалов и строительство новой печи обошлись предприятию в 50 тысяч рублей в ценах того времени. К расследованию происшествия были привлечены специалисты Всесоюзного НИИ авиационных материалов (ВИАМ), которые дали заключение, что самой вероятной его причиной могло стать попадание в печь вместе с шихтой веществ с большой окислительной активностью (окислы серы, окалина железа, сульфаты натрия или калия) или даже большого объёма воды, с которыми расплавленный алюминий реагирует со взрывом. УКГБ по Куйбышевской области предполагало совершение диверсии на заводе, однако доказательств для этой версии собрать не удалось. В итоге руководству завода было лишь предписано усилить контроль за загрузкой шихты в печи и провести разъяснительную работу среди персонала о недопустимости попадания в расплавленный металл посторонних предметов.

Главное самарское событие года

12 апреля 1961 года состоялся первый в мире космический полёт Юрия Алексеевича Гагарина на корабле «Восток». После возвращения на Землю Гагарин до 14 апреля отдыхал в Куйбышеве. А 6 августа 1961 года в Советском Союзе был произведен запуск на орбиту космического корабля «Восток-2», который пилотировал майор Герман Степанович Титов. Он первым находился в космосе более суток. После полёта Титова также привезли на отдых в Куйбышев.

Он сказал: «Поехали!»

В конце 50-х годов прошлого века, после успешных пусков первых советских искусственных спутников Земли и поразивших весь мир наших достижений в изучении Луны, стало вполне очевидно, что следующим шагом в деле исследования космоса должен стать орбитальный полёт человека. Как мы теперь знаем, первым космонавтом планеты Земля стал гражданин СССР Юрий Алексеевич Гагарин (рис. 1). Но до этого многие высшие чины Министерства обороны считали, что полёт человека в космос на том этапе никому не был нужен, поскольку превосходство Советского Союза перед США в сфере ракетных технологий и так было очевидным.

Несмотря на возражения руководства, Главный конструктор ракетных систем ОКБ-1 Сергей Павлович Королёв уже тогда предпринял первые практические шаги в создании пилотируемой космонавтики (рис. 2). В 1958 году в Институте авиационной медицины по его инициативе были открыты две темы: № 5827 «Отбор человека для полёта в космос», и № 5828 «Подготовка человека к первому космическому полёту». А вскоре не без содействия Главного конструктора вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 22-10сс от 5 января 1959 года «О медицинском отборе кандидатов в космонавты».

Однако реализация этого постановления на деле затянулась почти на год. Вот как о том времени вспоминал заместитель Главного конструктора ОКБ-1 по системам управления Борис Евсеевич Черток (рис. 3). Вот выдержка из его мемуаров «Ракеты и люди»: «Выходить наверх с предложением о полёте человека в космос можно было только при поддержке военных: каждая ракета Р-7, необходимая для новых программ, так или иначе шла за их счет. Мы и так злоупотребляли терпением Министерства обороны, пользуясь его полигоном, контингентом военных специалистов и воинских частей для пусков по Луне, Марсу и Венере… Но здесь не в первый и не в последний раз косвенную поддержку нашей новой программе оказали американцы. По инициативе ЦРУ они начали разработку спутников-разведчиков».

Здесь необходимо сделать небольшое пояснение. Передавать достаточно качественные фотографии земной поверхности по телеканалам со спутника в то время еще никто не умел, и поэтому конструкторам приходилась рассчитывать только на фиксацию изображения с помощью фотоплёнки, которую затем требовалось как-то доставить на Землю. Однако задача спуска полезных грузов с орбиты в 1959 году еще не была решена.

И поскольку проблема возвращения на Землю являлась также одной из главных и в случае полёта человека на борту космического аппарата, то Королёв при подготовке проекта правительственного постановления о серийном производстве кораблей-спутников пошел на определенную хитрость. В одном документе он представил на рассмотрение высших руководителей страны сразу две перспективные программы: первая - по изготовлению серии пилотируемых космических аппаратов, и вторая - по изготовлению спутников наблюдения, причем обе программы – с возвращением на Землю спускаемого отсека. Результатом рассмотрения стало закрытое постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 569-264 от 22 мая 1959 года «О создании объектов «Восток» для осуществления полёта человека в космос и других целей».

Здесь нужно снова обратиться к мемуарам Чертока: «С помощью Келдыша и Руднева Королёву удалось в это постановление вписать семь слов: «…а также спутника, предназначенного для полёта человека». Такое объединение в одном постановлении двух, казалось бы, совершенно различных задач в дальнейшем привело и к технической унификации основных конструктивных элементов пилотируемых «Востоков» и «Зенитов» - первых фоторазведчиков (рис. 4, 5). Постановление готовилось аппаратом Госкомитета оборонной промышленности и ВПК с участием Королёва и других главных. Оно было без волокиты рассмотрено и подписано Первым секретарем ЦК КПСС Н.С. Хрущёвым (рис. 6). Что означал полёт советского человека в космос для престижа страны и доказательства преимуществ социалистической системы, Хрущёв понимал лучше самих авторов предложения». Как мы видим, это понимание лидера государства отразилось даже на названии партийно-правительственного постановления.

Несмотря на такую моральную поддержку Хрущёва, лишь осенью 1959 года группа врачей из Института авиационной медицины под руководством полковника медицинской службы Евгения Анатольевича Карпова получила задание начать подготовку к отбору будущих космонавтов (рис. 7). Ныне историки считают, что это было сделано лишь благодаря активности Совета главных конструкторов и лично Сергея Королёва, который имел сильное влияние на военных.

Головным исполнителем по созданию обоих объектов было определено ОКБ-1 Государственного комитета по оборонной технике СССР. Подчиненный ему куйбышевский завод № 1 имени Сталина (впоследствии завод «Прогресс») был обязан обеспечить изготовление двух изделий 8К71 (ракета-носитель) для объектов «Восток» с выпуском одного из них в сентябре, а другого – в октябре 1959 года (рис. 8).

Противостояние с «Меркурием»

Именно в это время стало известно, что Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства США (НАСА) ударными темпами готовит к реализации собственную программу полёта человека в космос. Это и понятно: успешный выход на орбиту первого советского спутника, а также сенсационные достижения СССР в исследовании Луны с помощью автоматических станций не на шутку подрывали престиж Соединенных Штатов на международной арене. Кроме того, накануне очередных выборов главы государства, намеченных на ноябрь 1960 года, нужно было всемерно повышать рейтинг администрации Эйзенхауэра. Поэтому, согласно расчетам Вернера фон Брауна, летом того же года в космосе должен был оказаться первый американец (рис. 9).

Этот срок был официально объявлен после того, как директор НАСА Кит Гленнан (рис. 10) в октябре 1958 года утвердил проект полёта американского гражданина в околоземное пространство, получивший название «Меркурий» (рис. 11). Первый астронавт США должен был совершить так называемый суборбитальный полёт длительностью всего 15 минут (рис. 12). Это означало, что пилоту «Меркурия» предстояло пройти лишь часть полного витка вокруг нашей планеты – как бы ненадолго «нырнуть» в космос и тут же опуститься обратно на Землю. На первых порах выполнение американской программы шло по графику, и 9 сентября 1959 года состоялся первый пуск габаритно-весового макета корабля «Меркурий», который был отправлен в суборбитальный полёт на ракете «Атлас-Д». Пуск оказался удачным, хотя и выявил множество недоработок в ракете-носителе.

Эти и другие сообщения из-за океана заставили Никиту Хрущёва снова уделить серьезное внимание советской космической программе. Руководитель СССР, будучи опытным политиком, в отличие от генералов Минобороны прекрасно понимал, что никакие запуски автоматических станций на орбиту, на Луну или к другим планетам по своей значимости даже близко не могут стоять рядом с первым полётом в космос человека, которым, конечно же, обязательно должен стать гражданин СССР. Именно поэтому в сентябре 1959 года процедуре отбора первых советских космонавтов наконец-то был дан «зеленый свет».

Поскольку тогда считалось, что по своим условиям пребывание человека на космическом корабле наиболее близко к полёту на реактивном самолёте, то медики в конце 1959 года разъехались парами по авиачастям Европейской части СССР, начав свою работу с просмотра медицинских книжек лётчиков. Истинный смысл выполняемой ими задачи тогда знали лишь командиры авиационных дивизий, хотя в это же время в США отбор кандидатов в космонавты широко освещался в открытой печати.

Первый отряд космонавтов

В течение двух осенних месяцев 1959 года специалисты из Института авиационной медицины просмотрели 3461 летную книжку, после чего для последующего собеседования и стационарного медицинского обследования они отобрали 347 человек. На первом этапе основными критериями отбора были лишь исключительно биологические параметры претендентов: возраст - до 35 лет, рост - не более 175 см. Главным же на этой стадии осмотра считалось отличное здоровье кандидатов. Поэтому уже на стадии документального отбора сразу же отклонялись лётчики, имевшие хотя бы намеки на хронические заболевания, отклонения в работе опорно-двигательной, нервной, сердечно-сосудистой и других систем организма, получившие в прошлом какие-либо травмы и так далее.

После того, как многие из отобранных лётчиков отказались уезжать из своей части, кандидатов в будущие космонавты осталось 206 человек. Все они вскоре были направлены в Москву, в Центральный военный научно-исследовательский авиационный госпиталь (ЦВНИАГ), где от дальнейшего обследования отказалось 52 человека. К началу декабря 1959 года после завершения очередного этапа отбора осталось 136 кандидатов. Всех прошедших строгую медкомиссию отправляли обратно в их части со словами: «Ждите вызова».

Теперь известно, что именно в то время, в самом конце 1959 года, Хрущёв пригласил к себе Королёва и прямо спросил, может ли он обеспечить орбитальный полёт советского гражданина раньше американцев. Главный конструктор ответил утвердительно, передав, правда, Хрущёву перечень условий, при которых это может быть сделано. В итоге уже 11 января 1960 года в Министерстве обороны СССР вышла совершенно секретная директива ГШ ВВС № 321141 «О формировании в/ч 26266 и группы ВВС № 1». Так в документах были зашифрованы будущий Центр подготовки космонавтов (ЦПК ВВС) и первый отряд космонавтов.

Приказом Главкома ВВС начальником в/ч 26266 был назначен полковник медицинской службы Евгений Анатольевич Карпов. Начальником же группы ВВС № 1, то есть отряда космонавтов, стал легендарный советский лётчик, генерал-майор авиации Николай Петрович Каманин, получивший одним из первых звание Героя Советского Союза за участие в спасении челюскинцев в 1934 году (рис. 13).

Согласно предписанию, военные медики в ближайшие месяцы должны были набрать в отряд 20 слушателей. На этом этапе претенденты подвергались психофизиологическому обследованию, после чего из их числа по медпоказаниям отсеялось 107 человек. Осталось только 29 самых здоровых и выносливых лётчиков.

Всего же в первом отряде космонавтов оказалось девять лётчиков ВВС, шесть лётчиков системы ПВО и пять лётчиков морской авиации (ВМФ). Всех их 7 марта 1960 года представили Главкому ВВС маршалу авиации Константину Вершинину, который в тот же день подписал приказ об их зачислении в группу ВВС № 1. Поэтому 7 марта 1960 года ныне считается датой создания первого отряда советских космонавтов (рис. 14).

В августе 1960 года в отряде выделили ударную «шестёрку»: Юрий Гагарин, Валентин Варламов, Анатолий Карташов, Андриян Николаев, Павел Попович, Герман Титов. Впоследствии из-за травм, полученных на тренировках, Варламова и Карташова заменили Валерием Быковским и Григорием Нелюбовым. Все эти шесть лётчиков 17 и 18 января 1961 года успешно сдали экзамен для первого полёта в космос, после чего генерал Каманин подписал не подлежащий оглашению список кандидатов в космонавты в такой последовательности: Гагарин, Титов, Нелюбов, Николаев, Быковский, Попович. Однако уже вскоре после полёта Гагарина из-за грубого нарушения дисциплины Нелюбов был выведен из ударной «шестёрки». В 1963 году он был и вовсе отчислен из отряда космонавтов. Вот так ударная «шестёрка» превратилась в «пятёрку».

Любой из этого небольшого списка кандидатов был готов к орбитальному полёту и мог стать первым космонавтом планеты Земля. Однако у Гагарина тогда имелось неоспоримое преимущество: в силу черт характера, и особенно благодаря его незабываемой улыбке, он вызывал всеобщую симпатию, и при этом все лётчики признавали за ним право на лидерство. Показательно, что еще осенью 1960 года всем двадцати членам первого отряда космонавтов было предложено анонимно высказаться, кто из них является неформальным лидером, и кто наиболее достоин стать «первым». Девятнадцать анкетируемых тогда назвали именно Юрия Гагарина.

Вот как о своих первых встречах с будущими покорителями космоса вспоминал заместитель Главного конструктора ОКБ-1, ведущий конструктор ракеты Р-7 Дмитрий Ильич Козлов (рис. 15):

- Где-то в середине 1960 года я впервые увидел на заводе № 88 в Подлипках (ныне город Королёв – В.Е.) группу молодых офицеров-лётчиков, о которых вскоре узнал, что это кандидаты на предстоящий полёт в космос. Слово «космонавт» тогда еще почти никто не использовал, оно только-только входило в употребление, но Сергей Павлович Королёв этих лётчиков уже тогда называл будущими космонавтами. Могу сказать, что уже тогда он из всех кандидатов выделял Гагарина, и считал его самым вероятным кандидатом для первого орбитального полёта (рис. 16). Вообще же у истоков отряда стояло довольно много специалистов, но одно можно сказать наверняка: практическое воплощение идеи полёта человека в космос «пробил» именно Королёв, и без него в то время она могла и не найти поддержки «наверху».

Сам отряд космонавтов располагался не в Подлипках, а в небольшом дачном поселке неподалеку от него. Теперь здесь раскинулся известный всему миру Звёздный городок, а тогда это был только комплекс временных строений, в которых космонавтов и готовили к предстоящему полёту. Эти лётчики, кандидаты для полёта в космос, неоднократно приезжали на 88-й завод и знакомились здесь с техникой, на которой им предстояло работать. Конечно же, мы тогда еще не знали, кто из них будет первым космонавтом, однако Гагарина я уже тогда запомнил, поскольку он выделялся из всех лётчиков какой-то особой располагающей улыбкой. Уже весной 1961 года эту улыбку увидел весь мир.

«Одобрить первый полёт человека в космос»

В апреле 1960 года в ОКБ-1 уже был разработан эскизный проект корабля-спутника. Из-за недостатка средств и пилотируемый корабль, и спутник-фоторазведчик Королёв решил делать однотипными. Поэтому даже в документации оба объекта проходили под одним именем «Восток», но с разными цифровыми обозначениями. Экспериментальный корабль-спутник, который одинаково подходил для установки на нем и фотоаппаратуры, и кабины космонавта, назывался «Восток-1» (1К).

Именно на его базе должны были отрабатываться основные схемы и конструкции как спутника-разведчика «Восток-2» (2К), предназначенного для маршрутной съемки и радиоразведки средств ПВО, так и системы спутника «Восток-3» (3КА), на котором предполагалось осуществить полёт человека в космос (КА – космический аппарат, а цифра «3» - третий по значимости объект согласно правительственному постановлению). Только после полёта Гагарина объект «Восток-3КА» стал называться просто «Восток», а «Восток-2» был переименован в «Зенит-2».

К тому моменту вышло постановление Совета Министров СССР от 4 июня 1960 года «О плане освоения космического пространства». В этом документе устанавливались сроки запуска орбитальных кораблей: до мая 1960 – два спутника «Восток-1» без теплозащиты и жизнеобеспечения (1К), до августа 1960 года – три спутника «Восток-2» (2К) для отработки систем корабля и аппаратуры фото- и радиоразведки, и сентябрь-декабрь 1960 года – корабль-спутник «Восток-3КА» для отработки аппаратуры и системы жизнеобеспечения человека.

Космический корабль «Восток» состоял из спускаемого аппарата массой 2,4 тонны и приборного отсека массой 2,3 тонны, в котором располагалась тормозная двигательная установка (ТДУ) с двигателем тягой 1600 кгс. Спускаемый аппарат (СА) крепился к двигательному отсеку стяжными лентами, на которых располагалась часть антенн радиосистем. После полёта по орбите он возвращался на Землю вместе с находящимися в нем оборудованием и космонавтом (рис. 17).

При этом человек в течение всего полёта находился в специальном скафандре, обеспечивающем при необходимости пребывание его в разгерметизированной кабине в течение четырех часов и защиту при катапультировании на высотах до 10 тысяч метров. Стартовая масса космического корабля «Восток» в варианте 3КА распределялась следующим образом: конструкция – 20%, теплозащита – 17,7%, бортовые системы – 21,5%, бортовая кабельная сеть – 8,6%, система электропитания – 12,5%, ТДУ – 8,4%, средства приземления – 3,2%, кресло с космонавтом – 7,1%, заправка газами – 1 %.

Вот как о подготовке этой ракеты к полёту вспоминал заместитель Главного конструктора ОКБ-1 Дмитрий Козлов:

- Первые ступени ракеты Р-7, на которой на орбиту полетел первый космонавт, были изготовлены у нас в Куйбышеве (ныне Самара), на заводе № 1 имени Сталина (впоследствии завод «Прогресс»). Помню, что для первого полёта человека в космос мы ракету специально не отбирали и не готовили – это было наше обычное серийное изделие, которое наряду с прочими ракетами также изготовили в заводских цехах и отправили для доработки и оснащения третьей ступенью на завод № 88 (рис. 18). Только после этого у нас на заводе и узнали, что наше изделие готовится к полёту с космонавтом на борту, и что для него на заводе в Подлипках уже изготовлен так называемый «Блок Е». Этим грифом в то время обозначали третья ступень, предназначенную для выведения на орбиту космического корабля с человеком на борту, который весь мир уже вскоре узнает под именем «Восток».

Первый корабль-спутник изготовили в упрощенном варианте - без тепловой защиты, систем жизнеобеспечения и приземления, и потому он получил отдельный шифр 1КП. Запуск этого объекта был осуществлен 15 мая 1960 года только для проверки его основных систем. Корабль массой 4540 кг был выведен на орбиту, близкую к круговой, высотой около 320 км и наклонением 65 градусов. При этом 19 мая при включении тормозной двигательной установки (ТДУ) произошел сбой системы ориентации, в результате чего корабль не затормозился, а ускорился, что сделало невозможным его сход с орбиты. При этом произошло нормальное отделение спускаемого аппарата (СА) от корабля.

Запуск уже полностью оборудованного второго корабля-спутника 1К с подопытными животными – собаками Чайкой и Лисичкой на борту был осуществлен 28 июля 1960 года. Однако вследствие аварии ракеты-носителя (взрыв камеры сгорания двигателя блока Г на 29-й секунде полёта) выход корабля на орбиту не состоялся, а собаки погибли. Только 19 августа 1960 года прошел успешный старт третьего корабля-спутника 1К с собаками Белкой и Стрелкой на борту, которые 20 августа были впервые в мире успешно возвращены с орбиты на Землю (рис. 19).

В катапультируемом контейнере, кроме двух собак, также находились 12 мышей и две крысы, грибковые культуры, семена пшеницы, кукурузы и гороха, мука, некоторые виды микроорганизмов и другие биологические объекты. В советской печати 23 августа было опубликовано поздравление ЦК КПСС и Совета Министров СССР инженерам, техникам, рабочим, всем трудовым коллективам, участвовавшим в подготовке и осуществлении этого космического полёта.

В середине 1960 года американские ракетно-космические специалисты приступили к основным работам по программе «Меркурий», главной задачей которой был полёт человека в космос. Первые же пуски показали, что задача по выводу пилотируемого аппарата на орбиту вокруг Земли для НАСА оказалась сложнее, чем думали ее ведущие конструкторы. К тому же вместо конца 1959 года корабль «Меркурий» в полном оснащении был изготовлен только к началу лета 1960 года.

Опередить русских

Администрация президента Эйзенхауэра поставила перед руководством НАСА жёсткую задачу: отправить американского гражданина в космос раньше, чем это сделают русские. Поэтому после выхода первого «Меркурия» из заводских цехов некоторые горячие головы предлагали сразу же отправить на нем в полёт астронавта, однако руководители агентства все же не стали рисковать, и первый пуск готового корабля сделали беспилотным.

Уже вскоре стало понятно, что это было правильное решение: во время старта 29 июля 1960 года ракета-носитель «Атлас-Д» взорвалась уже на 58-й секунде полёта, похоронив под своими обломками и «Меркурий» (рис. 20). Аварийным оказался и следующий пуск этой ракеты в ноябре 1960 года. Лишь 19 декабря американский беспилотный корабль всё же был успешно выведен на орбиту вокруг Земли. Руководство НАСА наконец-то вздохнуло с облегчением. К тому моменту президентские выборы в США уже состоялись, и на смену Эйзенхауэру пришел молодой и честолюбивый Джон Кеннеди (рис. 21).

Активность американцев заставила Хрущёва 11 октября 1960 года подписать еще одно постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, в котором создание пилотируемого космического корабля объявлялось задачей особой государственной важности, а все остальные проекты отодвигались на второй план. А поскольку американцы уже наметили полёт своего первого астронавта на февраль 1961 года, в этом документе предписывалось вывести в космос корабль с гражданином СССР на борту не позднее декабря 1960 года.

Советский корабль-спутник с собаками Пчелкой и Мушкой на борту был запущен 1 декабря 1960 года. Программу полёта он полностью выполнил, однако из-за отказа системы управления произошел его сход с орбиты в нерасчетном районе. Затем 22 декабря 1960 года произошел очередной пуск корабля-спутника с собаками Кометой и Шуткой на борту. И здесь из—за аварии третьей ступени ракеты-носителя (разрушение газогенератора) на 425-й секунде полёта спускаемый аппарат был отстрелен от ракеты и затем мягко приземлился в заснеженной тайге вблизи райцентра Тура Красноярского края. При этом из-за отказа катапульты собаки остались внутри спускаемого аппарата, что спасло им жизнь в суровых зимних условиях Сибири.

Тем временем НАСА продолжала форсировать выполнение своей программы пилотируемого космического полёта. После удачного старта 19 декабря 1960 года американцы в приподнятом настроении произвели следующий пуск «Меркурия» 31 января 1961 года, причем на его борту находился шимпанзе по кличке Хэм (рис. 22). Несмотря на некоторые неполадки, в целом этот полёт прошел нормально, и обезьяна живой и относительно невредимой приводнилась в заданном районе Тихого океана.

Тогда высокопоставленные лица рекомендовали фон Брауну уже на следующей ракете отправить в космос человека, однако конструктор, озабоченный неполадками, возникшими в ходе полёта Хэма, все же решил провести еще два испытательных беспилотных пуска. Впоследствии многие упрекали фон Брауна, что в начале 1961 года ценой его нерешительности стал очередной удар по престижу Соединенных Штатов, вскоре нанесенный успешным полётом первого советского космонавта.

«Принять предложение главных конструкторов»

В СССР к началу 1961 года уже была изготовлена серия кораблей-спутников 3КА, оборудованных всеми необходимыми системами для полёта человека в космос. Для их запуска к ракете 8К71 добавлялась третья ступень с космическим кораблем (блок Е), и в такой комплектации она получила индекс 8К72. Несколько таких изделий в те месяцы прошли отработку в беспилотном варианте. Запуск корабля-спутника 3КА № 1 был осуществлен 9 марта 1961 года. На его борту находились все необходимые системы жизнеобеспечения человека, собака Чернушка и габаритно-весовой манекен, которого разработчики в шутку назвали «Иван Иванович».

Внутри манекена ученые поместили мышей, морских свинок, контейнеры с культурами микроорганизмов, семена растений, образцы крови человека и другие биологические объекты. В тот же день корабль успешно приземлился в степи в 260 километрах южнее Куйбышева. Программа его полёта была выполнена полностью и прошла без замечаний. После этого 25 марта 1961 года прошел запуск 3КА № 2 в той же комплектации и с собакой Звездочкой на борту (рис. 23). Программа полёта и в этом случае оказалась выполненной до конца. При посадке в районе города Воткинска (Удмуртия) манекен штатно катапультировался из СА и был оперативно обнаружен поисковой группой.

Медицинские данные о состоянии собак после их полёта на этих двух кораблях-спутниках оказались положительными, и 29 марта 1961 года состоялось заседание Государственной комиссии, где было заслушано предложение Сергея Королёва о полёте человека на орбиту вокруг Земли на борту космического корабля «Восток». К тому моменту уже были известны результаты двух последних пусков американского корабля «Меркурий», состоявшихся 21 февраля и 24 марта 1961 года. Оба они оказались удачными и прошли без замечаний. После этого Вернер фон Браун, воодушевленный отрывшимися перспективами, назначил на 24 апреля первый полёт в космос американского астронавта.

Заседание Государственной комиссии 29 марта 1961 года проводил министр оборонной промышленности СССР Дмитрий Федорович Устинов (рис. 24). Он чувствовал историческую значимость предстоящего решения, поскольку именно от него зависело, сможет ли СССР опередить США в этой напряженной космической гонке. Поэтому министр попросил каждого главного конструктора высказать свое мнение по поводу намеченного полёта. Получив заверения о полной готовности всех систем, Устинов общее мнение сформулировал так: «Принять предложение главных конструкторов».

По итогам этого заседания Государственная комиссия приняла решение о возможности первого в истории полёта человека в космос на корабле «Восток» (3КА) и назначила его дату – 12 апреля 1961 года. Затем члены комиссии подготовили докладную записку в ЦК КПСС и правительство СССР, в котором они просили утвердить как эту дату, так и дальнейшую программу первых пилотируемых пусков, включавшую в себя полёты шести космических кораблей типа 3КА, в том числе групповые полёты двух кораблей и отправку на орбиту женщины-космонавта.

Уже 30 марта 1961 года этот документ за подписями Устинова и всех главных конструкторов был передан в ЦК КПСС и Совет Министров СССР. Вот лишь некоторые выдержки из него: «Проведён большой объем научно-исследовательских, опытно-конструкторских и испытательных работ как в наземных, так и лётных условиях… Всего было проведено семь пусков кораблей-спутников «Восток»: пять пусков объектов «Восток-1К» и два пуска объекта «Восток-3КА». Результаты проведенных работ по отработке конструкции корабля-спутника, средств спуска на Землю, тренировки космонавтов позволяют в настоящее время осуществить полёт человека в космическое пространство.

Для этого подготовлены два корабля-спутника «Восток-3КА». Первый корабль находится на полигоне, а второй подготавливается к отправке. К полёту подготовлены шесть космонавтов. Запуск корабля-спутника с человеком будет произведен на один оборот вокруг Земли, с посадкой на территории Советского Союза на линии Ростов-Куйбышев-Пермь…

Считаем целесообразным публикацию первого сообщения ТАСС сразу после выхода корабля спутника на орбиту по следующим соображениям:

а) в случае необходимости это облегчит быструю организацию спасения;

б) это исключит объявление каким-либо иностранным государством космонавта разведчиком в военных целях…»

3 апреля 1961 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О запуске пилотируемого космического корабля-спутника». В нем содержались следующие пункты:

«1. Одобрить предложение… о запуске космического корабля-спутника «Восток» с космонавтом на борту.

2. Одобрить проект сообщения ТАСС о запуске космического корабля-спутника Земли с космонавтом на борту и предоставить право Комиссии по запуску в случае необходимости вносить уточнения по результатам запуска, а Комиссии Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам опубликовать его».

Теперь уже ничто больше не мешало вступлению человечества в эру пилотируемой космонавтики, и потому 8 апреля 1961 года состоялось историческое заседание Государственной комиссии под председательством Константина Руднева. На нем было принято решение назначить Юрия Алексеевича Гагарина основным кандидатом для первого пилотируемого полёта на космическом корабле-спутнике «Восток», а его дублером – Германа Степановича Титова (рис. 26, 27).

Самый памятный день

В анналы мировой истории вписано золотыми буквами, что 12 апреля 1961 года в 9 часов 07 минут 59,7 секунды с космодрома Тюратам (впоследствии Байконур) стартовал космический корабль 3КА № 3 массой 4725 кг, в печати получивший название «Восток», с лётчиком-космонавтом Юрием Алексеевичем Гагариным на борту. Космический корабль был выведен ракетой-носителем 8К72 (впоследствии названной ракетой-носителем «Восток») со стартовой массой 287 тонн на орбиту с перигеем 181 км и апогеем 327 км (рис. 28, 29, 30). Во время старта Гагарин и произнёс своё знаменитое восклицание «Поехали!», которое навсегда вошло в мировую историю.

Полёт первого космонавта вне Земли продолжался 108 минут. Его приземление произошло в 10 часов 55 минут на мягкую пашню у берега Волги вблизи деревни Смеловка Терновского района Саратовской области. Успешный полёт первого космонавта показал, что человек может осваивать космическое пространство. Создатели ракеты Р-7 и космического корабля «Восток» принимали заслуженные поздравления, а в адрес советского руководства потоком шли телеграммы с приветствиями и выражением восхищения уровнем советской ракетной техники.

Для западного мира полёт Юрия Гагарина стал очередным шоком - как политического, так и технологического характера. Этот впечатляющий прорыв Советского Союза в космос пришёлся на самый разгар «холодной войны», когда средства массовой информации и политические лидеры Америки и Западной Европы активно формировали образ «лапотной России», погрязшей в товарном дефиците, в социальных и технических проблемах. А тут благодаря космическим успехам СССР на глазах обывателя вдруг начала рушиться та модель мира, которую ему усиленно рисовали, и к которой он так привык за многие десятилетия.

Конечно же, западные средства массовой информации сразу же после полёта Гагарина стали распространять о нем всевозможные слухи и небылицы. Один из таких слухов, запущенный в эфир некоторыми радиоголосами уже вечером 12 апреля 1961 года, гласил, что Гагарин еще в ходе полёта либо покалечился до неузнаваемости, либо вовсе сошел с ума. Если это не так, говорили скептики, то почему власти СССР до сих пор не предъявляют общественности своего национального героя?

И действительно, после приземления Гагарин на целых двое суток как бы выпал из поля зрения советской и мировой общественности. Его портреты печатались в газетах и журналах, здесь же публиковалась биография первого космонавта и восторженные отклики со всего мира о его подвиге, то же самое передавалось и по радио (рис. 31-33). Но вот «живого» телевизионного изображения долгое время почему-то народу не показывали, хотя телевизоры в то время уже имели миллионы советских людей не только в Москве и Ленинграде, но и в других крупных городах и даже сёлах.

Что же тут говорить про США, где в то время в прямом эфире показывали и запуски космических аппаратов, и даже велись репортажи о подготовке американских астронавтов. Неудивительно, что враждебные голоса из-за океана тогда запустили в сознание советского обывателя предположение о том, что если космонавта когда-нибудь и покажут общественности, то это будет не скоро и не совсем так, как все того ожидают. Слухи и сплетни в эфире прекратились только после того, как 14 апреля 1961 года состоялась торжественная встреча Гагарина в Москве (рис. 34-36).

Конечно же, недружественные инсинуации во многом стали возможны по причине той завесы секретности, которым был окружен первый полёт человека в космос. Тогда мало кто знал, что Юрий Гагарин все эти двое суток (с утра 12 апреля до середины дня 14 апреля) находился, как писали в прессе, «в одном из городов на Волге». Лишь десятилетием позже в качестве места двухдневного пребывания первого космонавта после его исторического полёта был наконец назван город Куйбышев (рис. 37-39).

Заместитель Главного конструктора ОКБ-1 и руководитель его филиала № 3 в Куйбышеве Дмитрий Ильич Козлов был очевидцем и непосредственным участником наиболее важных событий, связанных с первым полётом человека в космос. Вот как он об этом вспоминал:

- О том, что на роль первого космонавта утвержден именно Юрий Гагарин, я узнал сразу же после заседания Государственной комиссии, за четыре дня до полёта. В числе многих других руководителей ракетной отрасли я 10 апреля был вызван в Москву на совещание, которое здесь проводили Устинов и Королёв. После того, как произошел пуск ракеты с Гагариным на борту, я вместе с небольшой группой специалистов тут же поехал на местный аэродром, где все мы и услышали сообщение об успешном приземлении.

На заводском самолёте мы немедленно вылетели в Саратов, а оттуда на военном вертолёте – уже непосредственно на место успешной посадки первого космонавта, в район деревни Смеловка. Около спускаемого аппарата Гагарина мы оказались примерно через час после его приземления (рис. 40). Почти одновременно сюда же прилетели Королёв, Келдыш, Пилюгин, Воскресенский, некоторые другие специалисты ракетной отрасли, партийные и советские руководители Куйбышевской и Саратовской областей, а также представители командования ПриВО.

Мы сразу же стали обследовать спускаемый аппарат и забрали из него некоторое оборудование и другие предметы, в том числе набор продуктов для космонавта в тубах. Помню, там были разные соки, мясное и картофельное пюре, каши и так далее. Через несколько минут мы сели в поджидавший нас самолёт, который мог приземляться на земляную взлетную полосу, и на нем отправились в Куйбышев. Пока летели, мы по русской традиции отметили первый полёт человека в космос несколькими стопками водки, а закусывали теми самыми продуктами из туб, которые забрали из кабины космического корабля. Одна из этих пустых туб с надписью «Мясное пюре» до недавнего времени хранилась у меня дома как память о тех событиях (рис. 41). (Автором этих строк та самая туба была передана в Самарский областной историко-краеведческий музей имени Петра Алабина – В.Е.) (рис. 42).

На заводской аэродром (ныне он называется аэропорт «Безымянка») наш самолёт прибыл буквально через три минуты после самолёта, на котором сюда же привезли Гагарина с места его благополучной посадки. Мы быстро выбрались из кабины, и я смог увидеть, как первый покоритель космоса спускался по металлической лестнице на бетонную взлетную полосу, после чего он сразу же попал в руки своих товарищей по отряду космонавтов.

На аэродроме к моменту прилета Гагарина собралось очень много народу, в основном из числа рабочих и служащих заводов № 1 и 18. Были здесь также первые руководители Куйбышевской области и все высшее командование ПриВО. Никого из посторонних до Гагарина не допустили, и уже через несколько минут после выхода из самолёта первого космонавта усадили в поджидавшую машину и увезли на спецдачу обкома КПСС (рис. 43, 44). Здесь у него состоялся телефонный разговор с Н.С. Хрущёвым, во время которого первый космонавт доложил об успешном выполнении задания Родины (рис. 45, 46).

Как потом я узнал, руководство КГБ не то чтобы слишком опасалось покушения на жизнь первого космонавта со стороны неких иностранных спецслужб, но больше всего было озабочено тем, как бы массы ликующих горожан в порыве радости не причинили бы ему какого-нибудь вреда. Между прочим, события, произошедшие во время последующих встреч героев космоса в Куйбышеве, показали, что такие опасения не были напрасными.

Так, если после прилета Гагарина на аэродроме с ним могли пообщаться только члены отряда космонавтов, руководители области и специалисты наших предприятий, то уже при встрече космонавта-2 Германа Титова охрана аэродрома не смогла сдержать толпу радостных заводчан, желающих увидеть поближе своего национального героя. В итоге Титов в течение 10-15 минут просто не мог пройти к автомашине, которая ждала его на аэродроме. Лишь дополнительные усилия охраны и работников КГБ в конце концов помогли нашему второму космонавту пройти через толпу, чтобы он смог уехать на ту же самую дачу на Первой просеке, где за несколько месяцев до него уже отдыхал Гагарин.

Что же касается космонавта-1, то он в течение всего дня 12 апреля прошёл медицинское обследование на той же даче, затем пообедал – и по настоянию врачей его сразу же отправили спать. Так что в первый день после полёта пообщаться с Гагариным не удалось практически никому, кроме представителей медкомиссии, членов отряда космонавтов и охранявших его сотрудников КГБ. А вот на другой день на обкомовскую дачу приехали практически все руководители и главные конструкторы предприятий, которые готовили к полёту в космос «гагаринскую» ракету и корабль «Восток», руководители Куйбышевской области и областного комитета КПСС, высшее командование ПриВО.

- В их числе 13 апреля на даче побывал и я, - продолжал свои воспоминания Дмитрий Ильич Козлов. - В составе большой группы гостей мне удалось немного пообщаться с первым космонавтом планеты. Гагарин мне запомнился совершенно простым парнем, небольшого роста и с белозубой яркой улыбкой, без каких-либо признаков манерности и высокомерия, которые нередко появляются у людей, обременённых всемирной славой. Потом я присутствовал на небольшом застолье, на котором было не больше 10-15 человек.

Кроме Гагарина, здесь, конечно же, был Королёв, а также некоторые руководители и главные конструкторы предприятий ракетной отрасли, в том числе и куйбышевских, секретари обкома Мурысев и Буров, председатель облисполкома Токарев, командующий войсками ПриВО Павловский, начальник отряда космонавтов генерал Каманин и другие. Присутствующие говорили на разные темы, расспрашивали Гагарина о его впечатлениях за время полёта, и так далее. Я тоже о чём-то с ним говорил, но о чем конкретно, уже не помню.

Затем первый космонавт в течение 10-15 минут подписывал для присутствующих собственные фотографии, различные газеты от 13 апреля 1961 года со своим портретом, а иногда просто расписывался на чистых листках бумаги (рис. 47-49). Затем у меня дома долгие годы хранилась фотография, на которой запечатлен Гагарин во время этой процедуры. Я на этом фото стою позади космонавта в составе группы технических специалистов (рис. 50).

За совершение первого в мире полёта в космос Ю.А. Гагарину было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ему Ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (рис. 51). Вечером 14 апреля 1961 года в Большом Кремлёвском дворце состоялся торжественный приём в связи с первым в мире полётом человека в космическое пространство (рис. 52, 53), на который в числе других ученых и специалистов был также приглашен Д.И. Козлов с супругой (рис. 54).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 июня 1961 года начальнику и Главному конструктору Куйбышевского филиала № 3 ОКБ-1, ведущему конструктору ракеты Р-7 Дмитрию Козлову в числе других специалистов ракетно-космической отрасли было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ему ордена Ленина и Золотой Звезды «Серп и Молот». Главный конструктор ОКБ-1 Сергей Королёв в соответствии с тем же Указом стал Дважды Героем Социалистического Труда. В тексте документа говорилось, что этого звания оба они были удостоены «за выдающиеся заслуги в создании образцов ракетной техники и обеспечение успешного полёта человека в космическое пространство» (рис. 55, 56).

А суборбитальный полёт, запланированный Вернером фон Брауном на 24 апреля 1961 года, в тот день так и не состоялся. Из-за различных неполадок он несколько раз откладывался, и в итоге первый 15-минутный «нырок» в космос американского астронавта Алана Шепарда (рис. 57) на борту «Меркурия» произошел только 5 мая. Второй суборбитальный полёт 21 июля 1961 года совершил его коллега Вирджил Гриссом (рис. 58), а настоящее орбитальное путешествие продолжительностью в три витка «Меркурий» с астронавтом Джоном Гленном (рис. 59) на борту смог осуществить только 20 февраля 1962 года. К тому времени в космосе уже успел побывать наш Герман Титов, который на «Востоке-2» в течение 25 часов 6-7 августа 1961 года совершил 17 витков вокруг Земли. После своего полёта Титов, как и Гагарин, также находился на отдыхе в Куйбышеве (рис. 60-62).

Простой советский паренёк

О том, что после своей успешной посадки 12 апреля 1961 года первый в мире космонавт Юрий Гагарин в течение двух дней отдыхал в Куйбышеве (ныне Самара), открыто разрешили говорить только в 70-х годах прошлого века. Конечно же, в течение всего времени пребывания Гагарина в нашем городе его непрерывно опекали сотрудники Комитета Государственной Безопасности. Однако в силу специфики своей работы большинство из них вплоть до недавнего времени никому и ничего не рассказывали о тех незабываемых днях.

Своими личными впечатлениями о встречах с первыми советскими космонавтами с автором этих строк поделился Сергей Георгиевич Хумарьян, полковник, Почетный сотрудник органов госбезопасности, который до конца своих дней был консультантом управления Федеральной службы безопасности по Самарской области, заведующим музеем истории управления ФСБ по Самарской области. С 1951 года он работал в отделе контрразведки управления КГБ по Куйбышевской области, а с 1974 по 1992 годы возглавлял эту службу (рис. 63).

- В апреле 1961 года я имел звание капитана и занимал должность старшего оперуполномоченного отдела контрразведки управления КГБ по Куйбышевской области. За несколько дней до 12 апреля из сотрудников нашего управления КГБ было создано несколько специальных групп, в одну из которых включили и меня. Задача, поставленная нашей группе, звучала так: уже в ближайшее время быть готовым к выполнению всего необходимого комплекса оперативных и охранных мероприятий, связанных с освоением космоса. Более конкретно о характере предстоящего задания нам тогда не говорили.

Конечно же, существовала какая-то категория высших руководителей, которые знали, что готовится полёт человека в космос, и что именно куйбышевцам, скорее всего, и предстоит встречать на Земле первого космонавта, но лично я в те дни об этом еще ничего не знал. Уровень этой государственной тайны был таков, что рядовые сотрудники КГБ допуска к ней не имели.

О том, что утром 12 апреля в космос полетел человек, я, как и подавляющее большинство советских людей, узнал из радиосообщения. Сейчас, когда речь заходит о той незабываемой весне, я вспоминаю её с особым трепетом. Атмосфера тех дней была совершенно удивительная, и настроение этой поры очень трудно передать словами – её можно только прочувствовать. Лично для меня 12 апреля 1961 года ассоциируется с Днём Победы. Да это и была победа всей нашей страны, всего нашего народа, когда каждого советского человека переполняла гордость за свою Родину. И мы были вдвойне горды тем, что мы хотя бы немного причастны к этому великому делу.

Потом мне стало известно, что с места посадки в Саратовской области Гагарина сразу же привезли в Куйбышев, на аэродром завода № 1. Сам его прилёт на аэродром мне тогда увидеть не довелось – в этот момент я в составе своей группы находился на посту близ ставшего впоследствии всемирно известным «маленького домик на берегу Волги», который тогда был просто обкомовской дачей на Первой просеке в Куйбышеве.

Сотрудники управления КГБ уже знали, что именно в этот домик Гагарина скоро привезут для медицинского обследования и отдыха. Но еще до приезда первого космонавта мы представляли себе его как человека большого личного мужества, совершившего беспримерный подвиг. Первый космонавт нам невольно представлялся этаким бравым, бесстрашным, рослым офицером, которому все нипочем. А на самом деле мы увидели перед собой обычного парня небольшого роста, с простым лицом и широкой, открытой и благожелательной улыбкой (рис. 64). Это был именно тот тип человека, к которому уже подсознательно хочется относиться просто, по-товарищески, но с уважением. Таким Гагарина запомнил весь мир.

Вскоре после приезда первого космонавта на дачу здесь для него был устроен обед, но вовсе не роскошный банкет, как можно прочитать в некоторых источниках. Нет, это был простой русский стол, с первым, вторым и третьим блюдами, но без какого-либо алкоголя. Кажется, на первое у Гагарина тогда был борщ, остальные же блюда я сейчас уже не помню.

Еще мне запомнилось, как после медицинских обследований он периодически спускался в биллиардную и играл за одним из столов (рис. 65, 66). Его партнерами по игре, как мы потом поняли, обычно бывали ребята из первого отряда космонавтов, которые тогда, конечно же, никому ещё не были известны. Впоследствии многие из них тоже летали в космос и стали мировыми знаменитостями. Но иногда с Гагариным играли в биллиард и некоторые высокопоставленные сотрудники обкома партии или облисполкома, которые тоже посменно дежурили на этой даче, чтобы обеспечивать присутствующим режим питания, коммунальных и бытовых услуг и так далее.

Вечером 13 апреля Юрий Алексеевич говорил по телефону ВЧ (правительственной связи) с Москвой. Сейчас этот белый аппарат с золотым гербом СССР стоит в витрине музея управления ФСБ по Самарской области. А ещё в последний вечер пребывания Гагарина в Куйбышеве ему устроили небольшую поездку на катере за Волгу (рис. 67). В ней участвовали также генерал Николай Петрович Каманин, тогдашний первый секретарь обкома партии Александр Сергеевич Мурысев, командующий войсками Приволжского военного округа генерал-майор Иван Григорьевич Павловский, а от нашего управления – майор Виктор Яковлевич Стрельцов (рис. 68).

Впоследствии В.Я. Стрельцов очень гордился тем, что Гагарин подписал ему на память свою фотографию. Когда на третий день его пребывания Гагарина генерал Каманин разрешил корреспондентам «Комсомольской правды» Василию Пескову и Павлу Барашеву, а также куйбышевскому фотокорреспонденту ТАСС Алексею Брянову сделать довольно много его снимков в «маленьком домике на берегу Волги», плёнку затем проявляли в лаборатории нашего управления, и здесь же печатали снимки. Некоторые из них вручили начальнику охраны обкомовской дачи, который затем передал их космонавту. Вот тогда-то Стрельцов и осмелился попросить Юрия Алексеевича подписать ему снимок на память. Гагарин написал в верхнем левом углу: «Виктору Яковлевичу. 14.04.1961», и поставил свою подпись. Сейчас этот уникальный снимок с автографом первого космонавта находится у Стрельцова дома, а в экспозицию музея областного управления ФСБ помещена его копия.

В связи с гагаринскими автографами мне вспоминается еще один интересный эпизод. Он также связан и с упоминавшимся выше биллиардным столом, за которым, как я уже говорил, во время своего первого пребывания в Куйбышеве несколько раз играл первый космонавт. Случилось так, что одну из фотографий его попросили подписать во время игры, и он поставил на нее автограф, положив снимок прямо на биллиардный стол. Но в этот момент из авторучки, которую космонавт держал в руке, вытекла чернильная капля, от чего на зеленом сукне образовалась хорошо заметная клякса.

Потом во время последующих прилетов космонавтов в Куйбышев я тоже бывал на обкомовской даче, и видел, что чернильное пятно здесь остается по-прежнему. Но где-то в конце 60-х годов эта отметина вдруг исчезла. Видимо, тогда на столе меняли сукно – и вместе с ним убрали и «гагаринскую кляксу». А ведь если бы это произошло где-нибудь в Америке, или хотя бы у нас в нынешние времена, то наверняка нашлись бы бизнесмены, которые сделали бы на этом «сувенире» немалые деньги.

Могут спросить: а почему местом послеполётной реабилитации космонавтов был выбран именно Куйбышев? Скажу, что это было сделано по целому ряду причин. Во-первых, наш город находился достаточно близко от запланированных мест посадок первых космонавтов. Во-вторых, после 1958 года здесь часто бывал Главный конструктор ОКБ-1 Сергей Павлович Королёв, который к тому же сам часто жил на Первой просеке, а в здании обкома КПСС не раз проводил всесоюзные селекторные совещания с директорами заводов космического профиля.

Но самое главное другое: именно в Куйбышеве и по сей день находится предприятие-флагман нашей космической отрасли, который впоследствии получил название Государственный научно-производственный ракетно-космический центр «ЦСКБ-Прогресс». И поэтому в начале 60-х годов в Москве решили: раз уж у куйбышевцев есть опыт по оперативной защите ведущих космических предприятий, то и безопасность пребывания в городе первых космонавтов они тоже смогут обеспечить.

…Чем дальше от нас уходят события тех незабываемых лет, тем острее становятся воспоминания о встречах с самыми первыми космонавтами СССР, которых в 60-е годы весь советский народ воспринимал как национальных героев. И одновременно, как это ни странно, в архивах и музейных хранилищах обнаруживаются никогда не публиковавшиеся уникальные фотодокументы, на которых мы видим дорогие всем нам лица первых покорителей космоса в окружении простых жителей Куйбышева. Большинство из этих людей, скорее всего, в свое время даже и не подозревали, что благодаря этим фотографиям они войдут в историю, но сам факт их общения с космонавтами, конечно же, навсегда остался в их памяти.

Сейчас уже ни для кого не секрет, что после Юрия Гагарина и Германа Титова в Куйбышев после своих полётов отдыхали и проходили медицинское обследование также Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский и Валентина Терешкова (рис. 69-71). А в 1963 году центр послеполётного обследования и реабилитации космонавтов открыли на Байконуре, и потому всех последующих покорителей космоса после их посадки везли уже не в Куйбышев, а прямо на космодром.

Ныне в фондах Самарского областного историко-краеведческого музея имени Петра Алабина хранятся десятки снимков Юрия Гагарина и ряда других первых космонавтов, которые в то время были сделаны местным фотокорреспондентом ТАСС Алексеем Бряновым (рис. 72, 73). Некоторые из них на этом сайте публикуются впервые.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Литература

Артёмов В.В. Юрий Гагарин. Человек-легенда. — Олма Медиа Групп, 2011. 272 с.

Гагарин Ю.А. Дорога в космос. — М.: Воениздат, 1978. — 370 с

Галлай М.Л. С человеком на борту. — М.: Советский писатель, 1985.

Голованов Я.К. 1994. Королёв: факты и мифы. М., Наука.: 1-800.

Голованов Я.К. 2001. Заметки вашего современника. Т.3. 1983-2000. М., Изд-во «Доброе слово».

Губарев Владимир. Тайны Гагарина. — Эксмо, 2011. — 320 с.

Губарев Владимир. Величайшая тайна Гагарина. Мифы и правда о Первом космонавте СССР. — М.: Эксмо, Яуза, 2014. — 320 с.

Дмитрий Ильич Козлов. Генеральный конструктор. Самара, ООО Художественно-производственное предприятие «ИФА-Пресс». 1999.

Ерофеев В.В. «Я давал Королёву рекомендацию в партию». – Газета «Секретные материалы», № 8 – 2006 год, март.

Ерофеев В.В. На заре космической эры. – Газета «Волжская коммуна», 4 октября 2007 года.

Ерофеев В.В. Трагедия космического масштаба. – Газета «Секретные материалы», № 11 – 2008 год, апрель.

Ерофеев В.В. Сражение за небо. – Газета «Волжская коммуна», 24 января 2009 года.

Ерофеев В.В. Земные события космического масштаба. – «Тайны ХХ века», № 12 – 2009 год, март.

Ерофеев В.В. Он сказал: «Поехали!» – Газета «Волжская коммуна», 11 апреля 2009 года.

Ерофеев В.В. Генерал космической верфи. – «Тайны ХХ века», № 18- 2009 год, май.

Ерофеев В.В. Провал «космического шпиона». – «Тайны ХХ века», № 26 – 2009 год, июль.

Ерофеев В.В. Как мы не полетели на Луну. – «Тайны ХХ века», № 27 – 2009 год, июль.

Ерофеев В.В. Штаб орбитальной разведки. – Газета «Волжская коммуна», 29 июля 2009 года.

Ерофеев В.В. Генеральный конструктор. – Газета «Волжская коммуна», 26 сентября 2009 года.

Ерофеев В.В. Генерал крылатого завода. – Газета «Волжская коммуна», 24 апреля 2010 года.

Ерофеев В.В. Нелетающий носитель. – Газета «Волжская коммуна», 19 июня 2010 года.

Ерофеев В.В. Вселенские масштабы советской разведки. – Газета «Секретные материалы», № 19 – 2010 год, сентябрь.

Ерофеев В.В. Космическая весна. – Газета «Волжская коммуна», 9 апреля 2011 года.

Ерофеев В.В. Улыбка Юрия Гагарина. – Газета «Секретные материалы», №№ 7-9 – 2011 год, апрель.

Ерофеев В.В. Легендарный конструктор. – Газета «Волжская коммуна», 18 июня 2011 года.

Ерофеев В.В. Небо смотрит на тебя. – Газета «Волжская коммуна», 24 марта 2012 года.

Ерофеев В.В. Завод для «семёрки». – «Тайны ХХ века», № 53 - 2012 год, декабрь.

Ерофеев В.В. Завод для «семёрки». – Газета «Волжская коммуна», 9 февраля 2013 года.

Ерофеев В.В. Космодром Байконур. – «Тайны ХХ века», № 20 – 2013 год, май.

Ерофеев В.В. Трудный старт «Союза». – «Тайны ХХ века», № 33 – 2013 год, август.

Ерофеев В.В. Трудный путь к звёздам. – «Тайны ХХ века», № 47 – 2013 год, ноябрь.

Ерофеев В.В. 2006. Генерал космической верфи. – В газ. «Волжская коммуна», 2006 год, №№ 51, 137, 142, 147, 152, 157, 162, 167, 172, 177, 182, 187, 192, 197, 202, 210.

Ерофеев В.В., Чубачкин Е.А. 2007. Конструктор космической верфи (Самара космическая. Дмитрий Ильич Козлов и его соратники). Самара, изд-во «Офорт», 2007 год. 308 с., цв. вкл. 16 с.

Ерофеев В.В., Чубачкин Е.А. 2009. Конструктор космической верфи (Самара космическая. Дмитрий Ильич Козлов и его соратники). Самара, изд-во «Офорт», 2009 год. 308 с., цв. вкл. 16 с.

Космонавтика. Маленькая энциклопедия. Гл. редактор В.П. Глушко. 2-е изд., доп. М. «Сов. энциклопедия», 1970.: 1-592.

Первушин А. 2004. Битва за звезды. М., ООО «Издательства АСТ». :1-831.

Ракетно-космическая корпорация «Энергия» им. С.П. Королёва. Гл. ред. Ю.Л. Семенов. 1996.

Центральное специализированное конструкторское бюро. Самара, изд-во «Агни». 1999.

Черток Б.Е. 1999. Ракеты и люди. М, Машиностроение.

Просмотров: 5759