Старо-Буянская республика. 1905 год

Международные события года

7 июня 1905 года норвежский стортинг (парламент) принял решение о разрыве Шведско-Норвежской унии, существовавшей с 1814 года, и об отделении Норвегии от Швеции. Вот так Норвегия обрела полную государственную независимость, собственную Эйдсволльскую конституцию и собственного короля Хокона VII. После этого шага между странами в течение трёх месяцев шли переговоры о практической реализации этого решения, в ходе которых 13 октября шведский риксдаг полностью согласился с отделением Норвегии, а 26 октября король Швеции подписал указ о своём официальном отказе от претензий на норвежский престол.

 

17 ноября 1905 года Япония после введения войск в столицу Кореи вынудила императора этой страны подписать договор, в соответствии с которым Япония получила полный контроль над корейской внешней и внутренней политикой, назначив в этой стране своего генерал-губернатора. Договор превратил Корею в японский протекторат, и с того дня она фактически перестала существовать как самостоятельное государство. И только после поражения Японии во Второй мировой войне в сентябре 1945 года документ был признан утратившим свою силу.

 

В 1905 году в Великобритании был принят «Закон об иностранцах» - самый первый в истории этой страны юридический акт, призванный ограничить иммиграцию. В законе указывалось, что «нежелательными иностранцами», которым может быть запрещён въезд на Британские острова, являются лица, не имеющие при себе достаточной суммы денег в виде наличных или в виде счёта в банке. К ним были отнесены в первую очередь нищие, сумасшедшие, бродяги, проститутки и лица с криминальным прошлым. Впоследствии этот закон неоднократно корректировался и дополнялся.

 

В 1905 году Альберт Эйнштейн, в то время неприметный сотрудник находящегося в Берне Бюро патентов, опубликовал в научном журнале «Анналы физики» свою работу под названием «К электродинамике движущихся тел», в которой он вывел все основные положения специальной теории относительности. Поначалу её приняли лишь немногие учёные, в том числе Макс Планк, а вот большинство светил научного мира сочли эту теорию слишком непонятной и революционной, поскольку она отменяла абсолютное пространство и абсолютное время и ревизовала механику Ньютона, которая до этого в течение двух с лишним веков неизменно подтверждалась практикой. И лишь через много лет и даже десятилетий накопилось достаточное количество экспериментальных данных, подтверждающих правильность теории Эйнштейна.

 

В 1905 году австрийский врач-психиатр Зигмунд Фрейд выпустил в свет самые известные свои книги - «Три очерка по теории сексуальности» и «Остроумие и его отношение к бессознательному», с которых, как считается, и началась эпоха современного психоанализа. Воззрения Фрейда на природу человека были новаторскими для того времени, и на протяжении всей жизни Фрейда они не прекращали вызывать резонанс и критику в научном сообществе. Интерес к этим теориям учёного не угасает и в наши дни.

 

Российские события года

9 (22 января) 1905 года в Санкт-Петербурге сотни рабочих и членов их семей отправились к Зимнему Дворцу, чтобы вручить петицию о своей тяжёлой жизни императору Николаю II. Шествие организовал священник Георгий Гапон, который, как выяснилось позже, был тайным агентом царской охранки. Но вместо царя у Зимнего дворца рабочих встретили войска, которые при их приближении открыли огонь по делегации. По официальным данным, в ходе расстрела безоружных людей было убито и ранено 426 человек. В российской истории этот день получил название «Кровавое воскресенье», с которого и начались события Первой Русской революции 1905-1907 годов.

 

4 (17) февраля 1905 года, около 3 часов пополудни, московский генерал-губернатор, великий князь Сергей Александрович Романов (пятый сын императора Александра II) подъехал в своей карете к Никольской башне Кремля. В этот момент в него бросил бомбу член «Боевой организации партии социалистов-революционеров» Иван Каляев. В результате взрыва разорвало на части и карету, и великого князя, а контуженный террорист был схвачен полицией на месте преступления. В тюрьме он отказался называть своё имя, и его личность удалось установить только спустя полтора месяца. От прошения о помиловании Каляев отказался, и был повешен 10 (23) мая в Шлиссельбургской крепости.

 

23 августа (5 сентября) 1905 года в Портсмуте (США) был подписан мирный договор между Россией и Японией, который означал завершение полуторагодовой войны между двумя державами. Согласно договору, Россия отказывалась от Порт-Артура и Ляодунского полуострова, полностью выводила свои войска из Маньчжурии и уступала Японии южную часть острова Сахалин. Одновременно признавались японские интересы в Корее. Российские потери в этой войне составили 300 тысяч человек убитыми и ранеными, а затраты – 2,3 млрд. рублей в ценах того времени.

 

 

17 (30) октября был опубликован Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», подписанный императором Николаем II. В этом документе впервые в российской истории государь-самодержец высказывал согласие на созыв всенародно избранной Государственной Дума (парламента), которая наделялась законодательными полномочиями. Кроме того, в Манифесте провозглашались свобода слова, собраний, печати, вероисповедания, разрешалось создавать политические партии и объединения. Одними из первых после опубликования манифеста были созданы партия конституционных демократов (кадеты), «Союз 17 октября» (октябристы) и «Союз русского народа» (печально известная организация черносотенцев).

 

9 (22 декабря) в Москве начались вооруженные выступления рабочих, которые в отечественной истории впоследствии стали известны как декабрьское вооружённое восстание. Их предтечей считается всеобщая политическая стачка, которая осенью 1905 года, после выхода в свет царского манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка», охватила чуть ли не половину городов страны. Участники стачки были возмущены половинчатостью провозглашённых реформ и требовали принятия в России полноценной конституции и проведения других преобразований по европейскому образцу. Во время декабрьских событий в Москве 1905 года самые ожесточённые бои развернулись на баррикадах Пресни (впоследствии – Красная Пресня). Декабрьское вооружённое восстание было жестоко подавлено войсками под командованием генерал-губернатора Ф.В. Дубасова. Последние выступления в этом районе Москвы произошли 18 (31) декабря, после чего накал событий Первой Русской революции пошёл на убыль.

 

Самарские события года

18 (31) января 1905 года в Самаре по призыву комитета РСДРП (б) началась всеобщая забастовка солидарности с семьями петербургских рабочих, расстрелянных во время событий «Кровавого воскресенья» у Зимнего дворца. Первыми её начали рабочие типографии «Самарской газеты», а затем к ним присоединились печатники типографий Жданова, Костина, Азеринского, Александрова. В тот же день к вечеру забастовали железнодорожные мастерские, механический завод Лебедева, спичечная фабрика Зелихмана, ряд мельниц и пекарен и другие предприятия. Наряду с выражением поддержки петербургских товарищей, многие коллективы также выдвигали владельцам требования о повышении зарплаты и сокращения рабочего дня. Эти требования почти везде были удовлетворены, хотя бы частично. Массовые забастовки в Самаре прекратились только через 10-12 дней.

 

28 июня (10 июля) 1905 года решением Самарской городской Думы по запросу Артиллерийского ведомства Военного министерства Российской империи был выделен участок земли близ Аннаевского оврага, между дачами Шихобалова и ипподромом, площадью 22,5 десятины, под строительство казённого Трубочного завода. Впоследствии к этому вопросу Самарская городская Дума возвращалась в 1908, 1909 и 1911 годах.

 

15 (28) сентября 1905 года по распоряжению губернатора Д.И. Засядко при Самарском городском полицейском управлении было образовано сыскное отделение. Однако из-за последующих событий и неоднократной смены руководителей региона оно приступило к практической работе только в 1908 году, уже при губернаторе В.В. Якунине. При Временном правительстве в марте 1917 года сыскное отделение было переименовано в уголовный розыск, а затем сохранило это же название и при советской власти. Первым начальником Самарского сыскного отделения был назначен надворный советник (соответствует армейскому званию подполковника) Павел Александрович Михеев. До этого он по служебной лестнице прошёл путь от полицейского надзирателя до пристава 4-й части Самары, а перед назначением окончил курсы начальников сыскных отделений в Санкт-Петербурге.

 

26 ноября (9 декабря) 1905 года в Самаре под влиянием революционных событий в Москве был создан городской Совет рабочих депутатов. Его председателем 6 (19) декабря был избран Никифор Ефремович Вилонов, секретарем – Николай Иванович Первухин. Штабом Совета в разгар тех событий стал Пушкинский народный дом (в советское время – клуб Революции 1905 года). По инициативе Вилонова в городе тогда же была объявлена всеобщая политическая забастовка, которую намечалось быстро перевести в вооруженное восстание против властей. Чтобы подавить беспорядки в городе, по приказу губернатора Д.И. Засядко в 8 часов 30 минут вечера 10 (23) декабря Пушкинский народный дом был окружен войсками, полицией и казаками. Командование потребовало, чтобы собравшиеся сдались и сложили оружие. После недолгих переговоров активисты Совета рабочих депутатов и разных политических партий (всего около 2000 человек) во избежание кровопролития решили сдаться властям без сопротивления. Все находившиеся в тот момент в здании были арестованы, но после допросов большинство из них отпустили, и только организаторов беспорядков впоследствии приговорили к каторжным работам.

 

Главное самарское событие года

12 (25) ноября 1905 года крестьяне Старо-Буянской волости Самарского уезда в ответ на распоряжение земского начальника о проведении выборов волостных должностных лиц на общем сходе приняли решение отказаться от этих выборов, устранить представителей царской власти и создать в волости народное самоуправление. На другой день, 13 ноября, общим собранием был утверждён «Временный закон по Старо-Буянскому народному самоуправлению». Его председателем был избран крестьянин Антип Тимофеевич Князев, помощником – Евгений Давыдович Пеннер, секретарём – Гавриил Михайлович Милохов. Вооруженный берданками и револьверами крестьянский отряд самообороны прогнал из села царского урядника и всех волостных служащих. Лишь 26 ноября (4 декабря), когда в Старый Буян в сопровождении полусотни казаков прибыл вице-губернатор Владимир Григорьевич Кондоиди, крестьянских руководителей удалось арестовать и впоследствии предать суду. В истории это самоуправляющаяся организация, просуществовавшая в итоге две недели, получила неофициальное название «Старо-Буянская республика».

 

Забытая революция

В начале 1905 году по всей России, в том числе и в Самарской губернии, вспыхнули крестьянские волнения и вооруженные конфликты рабочих с властями. Об этих масштабных событиях, случившихся в нашей стране в самом начале ХХ века, большинство наших сограждан сейчас уже мало что помнят. Во всяком случае, вопрос: «Когда произошла первая русская революция?» многих нынешних школьников искренне ставит в тупик. Между тем размер социальных потрясений, произошедших в нашей стране осенью 1905 года, по своим последствиям можно сравнить только с революциями 1917 года и с распадом Советского Союза в 1991 году.

В официальной советской историографии началом Первой русской революции всегда считалось «кровавое воскресенье» 9 января 1905 года (рис. 1, 2, 3), когда в Петербурге на площади у Зимнего дворца войсками была расстреляна мирная рабочая демонстрация, которую вел священник Георгий Гапон (рис. 4). Между тем еще с начала наступившего ХХ столетия не только столицу России, но и другие крупные города уже потрясали массовые выступления против кабальных условий труда на заводах. Только в 1903 году в стране бастовали 200 тысяч рабочих (больше трети всего тогдашнего пролетариата).

А еще раньше в губерниях Малороссии и Поволжья произошли массовые крестьянские выступления, которые затем они перекинулись и на Центральную Россию. Кроме того, в среде русской интеллигенции тоже нарастало недовольство, и в первую очередь из-за отсутствия реальных свобод, которые к тому времени уже стали нормой для государств Европы и Северной Америки.

Сильнейшим толчком для народного возмущения стала позорная для нашей страны Русско-Японская война 1904-1905 годов (рис. 5, 6, 7), которая в очередной раз показала всю слабость отечественной экономики, в том числе транспортной системы, из-за чего Дальний Восток оказался фактически оторван от остальной страны. В результате этой войны Россия была вынуждена уступить Японии Порт-Артур, Ляодунский полуостров и южную часть Сахалина, и к тому же она на долгие годы потеряла свое влияние в Маньчжурии, Корее и Северном Китае.

События начала ХХ века, и особенно 1905 года, во многом открыли глаза народу на истинное лицо российского самодержавия, и в первую очередь на личность императора Николая II. Раньше простой русский мужик в своих бедах и тяготах жизни винил в основном местных чиновников, помещиков, крупных землевладельцев. Но из-за жестокого подавления крестьянских выступлений в Малороссии в 1903 году, и особенно после «Кровавого воскресенья» о российском самодержце стали открыто и нелицеприятно говорить не только наедине и вполголоса, но даже в присутственных местах и на публичных сборах. При этом мужики, особенно в состоянии подпития, часто не выбирали выражений, когда они говорили о Николае II, а также о проводимой императором внутренней и внешней политике.

 

«Не верим ни в Бога, ни в царя…»

Здесь нужно заметить, что, согласно действовавшим в то время «Уложениям о наказаниях…», за произнесённые публично оскорбительные слова в отношении государя или членов царской семьи виновному грозило наказание от 6 до 8 лет каторжных работ. Агентура Самарского губернского жандармского управления всегда «брала на карандаш» таких не в меру разговорчивых граждан, позволявших себе при свидетелях произносить подобные выражения, а Самарский окружной суд в дореволюционные годы неоднократно выносил обвинительные приговоры по уголовным делам об оскорблении царя и членов царской семьи. Это следует из материалов Центрального государственного архива Самарской области (ЦГАСО).

 

ЦГАСО, Ф-472, оп. 1, д. 218.

1903 год.

Материалы помощника начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

С негласными расследованиями и донесениями унтер-офицеров по наблюдению за местным населением.

 

Л. 24.

Секретно.

Начальник Самарского губернского жандармского управления

11 февраля 1903 года.

№ 577.

Г. Самара.

Помощнику моему ротмистру Битепаж.

Предлагаю Вашему Высокоблагородию установить строгое наблюдение за учителем земской школы села Кандуровки Бузулукского уезда крестьянином Алексеем Павловым Сафроновым, и произвести негласное расследование о его зловредном направлении, выразившееся в том, что он отрицает церковь и законных властей, имеет запрещённые книжки. Между прочим, Сафронов проповедует: 1. Царя не надо и теперешнее потомственное начальство, а народ должен сам управляться и избирать себе начальство; 2. Царь собирает с нас деньги, а сам расходует в день по 5 тыс. руб. У царя только что родился ребёнок, а на него уже идёт жалованье; 3. Все теперешние порядки скоро должны измениться – есть также люди, которые делают это дело, и оно теперь в ходу.

Кроме того, у Сафронова собираются человек пять крестьян, у которых и он бывает. На беседах этих читаются запрещённые книжки, и таковые распространяются между крестьянами. На подобных беседах присутствовали крестьяне: Павел Каменев, Михаил Монаков, и др. О последующем ожидается донесение в непродолжительном времени.

Полковник (подпись неразборчива).

 

Л. 26.

Секретно.

Помощник начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

12 февраля 1903 года.

№ 57.

Г. Самара.

Начальнику Самарского губернского жандармского управления.

Имею честь донести Его Высокоблагородию, что произведённым негласным расследованием… установлено, что 9 прошлого января в сборный дом явился в нетрезвом виде крестьянин Алексей Петров Каширов, и стал ругать всех присутствующих матерными словами, вследствие чего, по приказанию старосты, был отправлен под арест. По дороге в арестантскую Каширов вырвался от сопровождавших его полицейских, и, возвратившись на сборную, снова стал ругаться, а когда затем ему сказали, что на сборной, где имеется портрет Государя Императора, ругаться нельзя, то Каширов ответил, посмотрев на портрет: «Нам с Государем нужно бы отрезать хуи за то, что мы делаем одних только дочерей».

Осенью прошлого года за оскорбление волостного старшины Каширов был приговорён окружным судом на месяц в тюрьму.

Ротмистр Битепаж.

 

Л. 51.

Секретно.

Унтер-офицер дополнительного штата Самарского губернского жандармского управления.

24 марта 1903 г.

№ 14.

С. Богдановка

Его Высокоблагородию помощнику начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

Я, унтер-офицер Малышев, имею честь сообщить, что… 16-го числа марта в с. Неяловке Тростянской волости… крестьянин села Неяловки Алексей Семёнов Земсков несколько раз произносил оскорбительные слова против Его Императорского Величества Государя Императора, который будто бы издавал неправильные законы…

Мною о том были спрошены крестьяне Василий Панин, Иван Николаев, Фёдор Данилов. Василий Панин, которые показали, что 16 марта сего года они находились в доме у Фёдора Данилова по каким-то делам… Через несколько времени к ним пришёл выпивший крестьянин села Неяловки Алексей Семёнов Земсков, и разговор зашёл про военную службу, на что Земсков сказал, что неправильные законы издаёт Государь Император. Далее он, Земсков, рассказал, что был на военной службе 8 лет, в том числе два года был на военных действиях, но ему за это не дали никакого пособия. Какие же это законы Государя, еби его мать? Затем Земсков говорил, что Государь - это такой же чёрт, как и полицейский урядник, еби его мать. Если будет война, то я первый подпишусь, чтобы не идти на войну, пусть один Государь воюет, еби его мать. Далее Земсков говорил, что скоро будет бунт, что никто не станет повиноваться начальству и его законам, и я первый на это подпишусь, еби его мать. И потом добавил - я скажу молодым солдатам, чтобы им не идти на военную службу. Затем Земсков обратился к Панину, и сказал, что если тебя осенью будут брить, то ты не ходи на государеву службу, еби его мать. Иван Николаев и Фёдор Данилов показали всё то же самое, что показал и Панин. О чём и доношу Вашему Высокоблагородию.

 

Л. 61.

Протокол

1903 года апреля 18 дня ко мне, земскому начальнику 4-го участка Бузулукского уезда, явился Владимир Георгиев Костромитинов и просил записать его словесное заявление, препроводив его по назначению. Заявление заключается в следующем.

«Проживающий у отца его, Костромитинова Георгия Николаева, на мельнице в качестве мельника крестьянин села Грачёвки Большемалышевской волости Бузулукского уезда Пётр Егоров Лазарев, пользуясь стечением рабочих на мельнице, распускает и выражает крестьянам всевозможные нелепые и революционного характера мысли… Во время работ упомянутый Лазарев, разговаривая с крестьянами о плохом их житье и тяжелом труде, разъяснял причины плохого их житья. Он бывал за границей у родного своего брата, скрывающегося политического беглого преступника в Швейцарии, у которого Пётр Егоров Лазарев содержит и воспитывает своих внучат. В своих речах Лазарев сравнивал жизнь в Швейцарии и у нас в России, разъяснял крестьянам, что виною всему Царствующая Фамилия, и что до тех пор не будет житья им, крестьянам, пока не будет уничтожена вся Царствующая Фамилия. Всё это он, Владимир Георгиев Костромитинов, слышал от многих крестьян, почему по долгу верноподданного и чувству патриотизма считает своею обязанностью об этом заявить, прося сообщить куда следует. Всё изложенное могут подтвердить крестьянин села Колтубановки Елшанской волости Василий Воинов, который всё это слышал от крестьянина того же села Ефима Воинова, а также всё это должен подтвердить крестьянин сельца Мойки Заплавнинской волости Афанасий Петрованов, что также удостоверит и крестьянин села Мойки Пётр Петрованов.

Подписал Владимир Костромитинов»

Заверил земский начальник 4 участка (подпись неразборчива).

 

Л.л. 77-79.

Секретно.

Унтер-офицер дополнительного штата Самарского губернского жандармского управления.

31 мая 1903 г.

№ 28.

С. Богдановка

Его Высокоблагородию помощнику начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

Я, унтер-офицер Малышев, будучи проездом 28 числа сего мая через с. Старый Буян, узнал от полицейского урядника 10 участка Бикаревича, что крестьянин с. Кобельмы Иван Иванов Лаптев 13 апреля 1903 г. произнёс оскорбительные слова против Его Императорского Величества Государя Императора, при свидетелях, при самарских мещанах Несреде Горбачёве и Ефиме Горбачёве, и при крестьянине с. Кобельмы Илларионе Глухове…

Были спрошены мною все вышеупомянутые свидетели. Несред Горбачёв показал так, что 13 апреля он был в доме своего отца Ефима Горбачёва с Илларионом Глуховым, пили чай. В это время вошёл в избу Иван Лаптев, и у них был разговор насчёт земли, что у крестьян мало земли. На это Лаптев сказал – кабы царь не был бы дурак, а то он дурак, еби его мать, он бы отобрал у богатых землю, а бедных наделил, на что будто бы Глухов сказал Лаптеву: «Зачем ты ругаешь царя, он не виноват, там есть Сенат, он ничего не может сделать». На что Лаптев сказал, что царь дурак, еби его мать, он бы помимо Сената мог отобрать. Если бы я был царём, я бы бедных всех наделил землёй, а богатых всех бы перебил. И что-то зашёл разговор про службу, что у Лаптевых три брата, а ни один не служил, на что Лаптев сказал – а за что мы будем служить царю? …

Илларион Глухов и Ефим Горбачёв показали то же, что и Несред Горбачёв. Как Лаптев, так и свидетели были трезвы, и ссор между Лаптевым и свидетелями никогда не было. Лаптев, Глуховы и Несред Горбачёв проживают в с. Кобельме Старо-Буянской волости, а Ефим Горбачёв на хуторе близ села Кобельмы.

О чём доношу Вашему Высокоблагородию.

Унтер-офицер Малышев.

 

ЦГАСО, Ф-472, оп. 1, д. 260.

1904-1905 годы.

Материалы помощника начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

Об очередных объездах и по наблюдению за местным населением.

 

Л. 13.

Секретно.

Унтер-офицер дополнительного штата Самарского губернского жандармского управления.

24 марта 1905 г.

№ 36.

Г. Бузулук.

23 сего марта мною было сделано негласное расследование в с. Степановке Матвеевской волости Бузулукского уезда. Житель этого дела Николай Иосифов Лукин показал, что 24 прошедшего февраля сего года к Лукину в дом пришли крестьяне Фомин, Гальцов и Вырин. Фомин с Лукина получил долг 23 копейки и купил полбутылки водки, и в дому Лукина выпили. Лукин более ничего не показал, так как он с Выриным находится в родстве.

Фомин и Гальцов показали одно и то же: в доме у Лукина пили водку, и вели разговор об убийстве и кончине Великого Князя Сергея Александровича. Вырин выразился площадной бранью на Великого Князя так (показание свидетелей): в рот его уёб, такая ему дорога, он царский комитет разграбил. Вырину лет 36, запасной нижний чин. Были все в нетрезвом виде.

Унтер-офицер Гражданкин.

 

Л.л. 24-25.

Секретно.

Унтер-офицер дополнительного штата Самарского губернского жандармского управления.

20 апреля 1905 г.

№ 53.

С. Богдановка

Его Высокоблагородию помощнику начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

Доношу Вашему Высокоблагородию, что я, будучи проездом через с. Смышляевку 21 апреля 1905 года, имел разговор с бывшим полицейским урядником Петром Петровичем Маньковским, который мне высказал, что 17 февраля 1905 г. он сидел в чайной с бывшим унтер-офицером, бывшим ранее на охране при станции Смышляевка Василием Агафоновым Кочетковым. Разговор зашёл про убийство Великого князя Сергея Александровича, и тут же сидел какой-то приказчик из сельскохозяйственной школы близ станции Кинель, имя и фамилию он его не знает… который сказал: что вы за вора стоите? Ведь он вор, он украл морозовские одеяла [пожертвованные купцом Морозовым – В.Е.], которые были отправлены для армии на Дальний Восток. А эти одеяла оказались в Москве и продавались там по дешёвой цене. Вот за воровство его и убили… он израсходовал весь приход, который был пожертвован на флот, и употребил его на бриллиантовое ожерелье какой-то актрисе, и называл её фамилию, которую он не упомнит… и от нас он не ушёл, и не уйдёт от нас и Государь Император…

Мною дознано, что приказчик этот был Осип Осипов Кузнецов, который последнее время проживает при школе близ станции Кинель…

Унтер-офицер Малышев.

 

ЦГАСО, Ф-8, оп. 5, д. 266.

Из материалов судебного дела Ивана Яковлева Трусова.

28 декабря 1905 года в городе Бугульме сын чиновника, потомственный почетный гражданин 19-летний Иван Яковлев Трусов, находясь в городском театре, где шло вечернее представление, выйдя в раздевальную, завел разговор с находящимися здесь лицами о войне, причем во время разговора позволил себе произнести оскорбительные выражения по отношению к царствующему Императору.

Допрошенный на дознании свидетель Василий Игнатьев Рогозинский показал, что 28 декабря прошлого года во время представления в театре, вышел из зала в раздевальную сын чиновника Иван Трусов, который был немного выпивши, и стал говорить с ним про войну, причем во время разговора сказал: «…оттого мы и проиграли войну, оттого у нас и идут везде бунты, что царь наш дурак, где ему править народом», а потом обругал царя матерным словом.

Свидетель Константин Васильев Зверков показал, что слышал, как сын чиновника Иван Трусов в разговоре с Рогозинским сказал: «Царь наш дурак, где ему править народом», а потом обругал царя матерным словом; Трусов, по словам Зверкова, в это время был немного выпивши.

Трусову было предъявлено обвинение по 3 ч. 103 ст. «Уложений о наказаниях…» Приговор Самарского окружного суда от 1 сентября 1906 года гласил: на основании 1 ст. отд. VII Высочайше утвержденного 7 июня 1904 года мнения Государственного Совета от 56 ст. Улож. о наказ. подвергнуть Трусова аресту при тюрьме на семь дней.

 

«Русский бунт, бессмысленный и беспощадный…»

Так или иначе, но после трагедии 9 января народ в своем возмущении «раскачивался» достаточно долго, и своей кульминации Первая русская революция достигла только к концу осени – началу зимы 1905 года (рис. 8-12). Как свидетельствуют архивы, жители Самарской губернии в этих антиправительственных выступлениях приняли самое активное участие.

 

ЦГАСО, Ф-468, оп. 1, д. 415, л.л. 1-4.

В течение февраля и первой половины марта 1905 года в сельскохозяйственном училище посёлка Кинель проходила с перерывами забастовка учащихся. Бастующие отказались являться на занятия и предъявили администрации список из 15 требований, в числе которых были: свобода союзов и собраний учеников, участие представителей учеников в педагогическом совете с правом решающего голоса, свобода посещения или непосещения церкви, необязательное ношение установленной формы, свободный приём в училище лиц всех национальностей и вероисповеданий, включая евреев, и ряд других.

Эти требования были частично выполнены, и учащиеся вернулись к занятиям, однако в начале марта из училища было отчислено несколько организаторов стачки. После этого отказ от занятий возобновился, а представители ученического стачкома выдвинули требование о возвращении отчисленных товарищей. Развязка наступила 17 марта, когда для подавления беспорядков в училище прибыл отряд полицейских и солдат. Столкновения закончились разгромом зданий, в котором были выбиты двери и окна, поломана мебель. По распоряжению губернатора сельскохозяйственное училище в Кинеле было закрыто, а учащихся распустили по домам.

 

ЦГАСО, ф-468, оп. 1, д. 490, л. 7.

Вечером 1 мая в Струковском саду в Самаре собралось около 300 рабочих, возглавляемых социал-демократами. Представители собравшихся потребовали у музыкантов исполнения «Марсельезы», но те отказались. Тогда рабочие сами стали петь «Марсельезу», а потом «Вы жертвою пали», и другие революционные песни. Пение сопровождалась выкриками «Долой самодержавие», «Долой полицию», и т.д. Затем собравшиеся вышли из Струковского сада и колонной, с пением «Марсельезы» направились вверх по улице Алексеевской (ныне Красноармейская). Но через два квартала, близ садиков на улице Соборной (ныне Молодогвардейская), демонстрантов встретил отряд полиции и казаков, которые пустили в ход нагайки. Рабочие пытали отбиться камнями, выломанными из мостовой, но полицейские стали стрелять из револьверов. Было ранено несколько человек, около 20 задержано и отправлено в тюрьму.

 

ЦГАСО, Ф-472, оп. 1, д. 260

1905 год.

Материалы помощника начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

Об очередных объездах и по наблюдению за местным населением.

 

Л. 20.

Секретно.

Министерство внутренних дел.

Самарского губернатора по канцелярии.

28 апреля 1905 г.

№ 2142.

Г. Самара.

Начальнику Самарского губернского жандармского управления.

Самарский уездный исправник донёс мне, что… по заявлению Старо-Буяновского волостного старшины Ахматова… крестьяне с. Старого Буяна Сергей Антонов, Леонтий Андреев и Фёдор Павлов подстрекают местных жителей каким-либо путём устроить в названном селе бунт против правительственных властей, а его, старшину, лишить жизни; причём в заключение старшина ходатайствует, не будет ли признано возможным помянутых трёх лиц арестовать на время, дабы тем прекратить нелепые толки между населением.

Сообщая об этом, прошу Ваше Высокоблагородие уведомить меня о распоряжениях Ваших по настоящему делу.

Губернатор Засядко.

 

Л. 36.

Секретно.

Унтер-офицер дополнительного штата Самарского губернского жандармского управления.

8 июня 1905 г.

№ 75.

С. Богдановка

Его Высокоблагородию помощнику начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

Доношу Вашему Высокоблагородию, что 6-го накануне 7-го июня 1905 года ночью близ сельца Алакаевки Богдановской волости был кем-то сожжён хутор помещика Сергея Ростиславовича Данненберга, весь дотла. Его приказчик найден убитым, вся голова изрублена, по-видимому, топором. Преступники не обнаружены, и никто не видел, как горел хутор, потому что на хуторе, кроме одного приказчика, никого не было. Полицейское дознание производил пристав 1-го стана, а следственное действие судебный следователь 2-го участка Зацепин.

Унтер-офицер Малышев.

 

Л. 45.

Секретно.

Унтер-офицер дополнительного штата Самарского губернского жандармского управления.

3 июля 1905 г.

№ 110.

Г. Бузулук

Его Высокоблагородию помощнику начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

Доношу, что 2-го сего июля в 9 часов вечера по приказанию Бузулукского уездного исправника г. Попова мне и унтер-офицеру Шубину приказано было явиться в полицейское управление, где находились надзиратель 1-й части Тидерс и полицейские нижние чины, человек 12. Помощник исправника г. Сокольский прочитал нам заявление полицейского нижнего чина Колоскова, что несколько человек из города Бузулука, а также и со станции Бузулук, машинист Марчук, другие неизвестные лица собираются за городом Бузулуком и делают бомбы. Якобы эти бомбы для того, чтобы сжечь город Бузулук, а если кто будет сопротивляться, тому пуля в лоб, так как они все вооружённые, и называют себя революционерами.

Мною донесено от 2-го сего июля за № 109.

Унтер-офицер Гражданкин.

 

Л. 97.

Секретно.

Унтер-офицер дополнительного штата Самарского губернского жандармского управления.

9 ноября 1905 г.

№ 196.

Г. Бузулук

Его Высокоблагородию помощнику начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

Доношу, что 9 сего ноября в 10 часов дня студент Николай Лихушин подошёл к присутствию по воинской повинности и собрал около себя толпу новобранцев, что он им рассказывал, этого установить нет возможности. Лихушин и сын акушерки Евгений Куторов вместе с толпой двинулись по Самарской улице, где шел из полицейского управления полицейский с арестованным в тюрьму. Новобранцы набросились на полицейского и стали его бить, полицейский бросился в полицейское управление, и между полицейскими и новобранцами завязалась перестрелка, одного новобранца убили и одного ранили. Толпа бросилась в полицейское управление и разгромила его, и исправника и помощника исправника дома тоже разбили, все казённые винные лавки тоже разбили, из тюрьмы арестантов 26 человек выпустили. Теперь толпа ходит по городу, и беспорядки не прекращаются. Мастеровой Василий Шоль среди толпы держит в руках красный флаг.

Унтер-офицер Гражданкин.

 

(Дополнение. Вечером 9 ноября 1905 года в Бузулук по распоряжению губернатора вошли полсотни казаков и взвод солдат, которые вынудили погромщиков прекратить беспорядки только к вечеру 10 ноября.

ЦГАСО, Ф-468, оп. 1, д. 415, л.л. 14-21).

 

В селе Обшаровка, Самарского уезда, 27 октября 1905 года по желанию членов кредитного товарищества, председателем которого был врач А.Г. Кряжимский, на площади состоялся молебен по случаю обнародования царского манифеста от 17 октября. По окончании молебна присутствовавшие на нем крестьяне, учителя и учащиеся местных учебных заведений направились в народный дом. Когда процессия поравнялась с общежитием учительской семинарии, оттуда вышла большая группа учащихся с четырьмя красными флагами и присоединилась к шествию. На флагах были надписи: «Да здравствует революция», «Слава борцам за свободу», «Прочь царских грабителей».

Во время шествия пелись революционные песни, раздавались и разбрасывались листовки Самарского комитета РСДРП (б): «К новобранцам», «К крестьянам», «К рабочим и крестьянам», «Господа и братцы», «Участники Думы — предатели народа» и «Письмо от матроса к солдату».

В народном доме врач Кряжимский и учитель А.И. Словохотов выступили с речами. Затем манифестанты вновь пошли по селу. Тем временем местные черносотенцы при участии находившегося в селе уездного исправника и местного урядника подпоили группу новобранцев, съехавшихся в село для отправки в воинские части, и натравили их на манифестантов. С кольями пьяные хулиганы ринулись на процессию. Произошло побоище. Затем пьяная орава разгромила дом местного крестьянина Ф.К. Белова, который возглавлял в селе группу революционно настроенных крестьян и вел успешную борьбу против произвола местной полиции и богатеев. Разгромлены были также квартиры некоторых учителей, а сами они избиты. Едва избежал расправы и Кряжимский. К суду были привлечены не организаторы побоища, а участники мирной демонстрации: А.И Словохотов, А.А. Костин, К.В. Завьялов, Н.С. Чернышов, Г.Ф. Колотилин, Н.Ф. Мигунов, А.Ф. Мигунов, Ф.К. Белов и Я.Ф. Белов.

ЦГАСО, Ф-3, оп. 233, д. 1990, л.л. 24—38; Ф-468, оп. 1, д. 551, л.л. 1, 155, 156, 194.

 

Из сводки происшествий по Самарскому уезду от 23 ноября 1905 года. Крестьяне сёл Шламки, Озерки, Кротовки, Красноярихи и Верхнего Нурлата разгромили центральную Шламовекую экономию и три хутора купца А.Н. Шихобалова. Увезено около 30 тыс. пудов хлеба, взят инвентарь, угнан скот, а все постройки сожжены.

Крестьяне дер. Кондурчи сожгли хутор помещицы П. Потоцкой.

Крестьяне с. Владимировки разобрали имущество на хуторе № 12 помещика Самарина, а постройки сожгли. Затем крестьяне явились на другой хутор Самарина, увезли оттуда хлеб, инвентарь, забрали окот, а потом стали ломать постройки и увозить строительный материал.

Земский начальник 2-го участка доносил губернатору: «Аграрные беспорядки охватили громадный район». В донесении говорится, что за последние дни крестьяне с. Дмитриевки разгромили и сожгли хутор Соколова и увезли хлеб с хутора Аржанова, крестьяне с. Зубовки разгромили и сожгли экономию Маркова. Хутор Яковлева разгромлен и сожжен жителями с. Кротовки. Хутор Громова разгромили крестьяне дер. Ермоловки, а новофайзулинские крестьяне — хутор Жулина.

Земский начальник просил прислать к нему не менее сотни казаков, «так как аграрное движение начало распространяться и в Бугурусланском и Бугульминском уездах»

ЦГАСО, Ф-3, оп. 233, д. 5147, л. 37; д. 5270, л. 6; Ф-8, оп. 4, д. 3, л. 2; д. 6, л. 2; д, 17, л. 115.

 

В новых артиллерийских казармах-бараках близ Молоканского сада в Самаре 27 ноября 1905 года состоялся солдатский митинг, организованный военной организацией эсеров при участии социал-демократов. Присутствовало около 500 рядовых солдат, главным образом артиллеристов, и четыре офицера. На митинге утверждены требования для предъявления начальству. Помимо экономических и правовых в перечень требований включены и политические, главнейшие из которых: не посылать солдат на усмирение рабочих и крестьянских волнений; предоставить солдатам право наряжать патрули для защиты населения от насилия казаков, полиции и черной сотни; освобождение из-под ареста всех арестованных матросов в Кронштадте и Севастополе и вообще всех политзаключенных; вывод войск и казаков из деревень, охваченных крестьянским движением; немедленный созыв Учредительного собрания, избранного на основе всеобщего, прямого, равного избирательного права при тайном голосовании; введение 8-часового рабочего дня для рабочих, государственного страхования «и вообще всего того, чего добивается теперь рабочий класс»; передача всей земли — государственной, удельной, монастырской, церковной, частновладельческой трудовому крестьянству в уравнительное пользование; введение подоходного налога и уничтожение косвенных налогов.

Кроме того, было включено требование об удалении из воинских частей некоторых офицеров и фельдфебелей, известных жестоким обращением с солдатами.

Один из офицеров сообщил, что в Самаре организован офицерский союз, и приглашал присоединиться к нему.

Собрание постановило предъявить выработанные требования поротно или побатарейно утром 29 ноября, дав срок для их удовлетворения три дня, т. е. до 2 декабря. При невыполнении требований было постановлено объявить забастовку.

ЦГАСО, Ф-468, оп. 1, д. 408, л. 183.

 

Вечером 27 ноября после солдатского митинга состоялось собрание группы артиллерийских офицеров. Оно открылось сообщением офицеров, присутствовавших на солдатском митинге, которые заявили, что «нижние чины подпали под влияние крайних партий». Решено было на следующий день устроить совместное со вещание с представителями от солдат «с целью парализовать это влияние».

ЦГАСО, ф. 468, оп. 1, д. 987, л. 269.

 

В «Самарской газете» от 28 ноября опубликовано «Письмо 32 артиллерийских офицеров» с различными требованиями улучшения положения «нижних чинов» и демократизации режима армии. В числе требований: 1) разрешить солдатам посещать общественные собрания, библиотеки и пр., 2) разрешить собрания солдат для обсуждения своих нужд, 3) преступления солдат общие рассматривать в общегражданских судах, воинские — в военных, причем в последних судьи должны быть выбранными по равному количеству от офицеров и солдат.

 

Из сводки происшествий по Бузулукскому уезду от 28 ноября 1905 года

В уезде продолжается разгром помещичьих усадеб и хуторов. В ночь на 26 ноября крестьяне сёл Герасимовки и Корнеевки разгромили хутор купчихи Субботиной близ с. Алексеевки, а в следующую ночь — хутор Сапрыкина.

Донося губернатору о разгромах, уездный исправник добавляет, что «вообще по всему стану идут сильные волнения и крестьяне восстают против власти».

ЦГАСО, Ф-3, оп. 233, д. 5270, л. 304.

 

Начиная с 23 ноября 1905 года, крестьяне с. Зубовки Самарского уезда, к которым вскоре присоединились жители деревень Кривозерихи, Озёрок, Загрядской и других, громили усадьбу, хутора и винокуренный завод купца Маркова. Хлеб, скот, инвентарь и прочее имущество крестьяне забрали, большую часть построек сожгли, другую часть разломали и материал увезли. Увоз имущества прекращен только 1 декабря, когда в Зубовку прибыл отряд казаков

ЦГАСО, Ф-9, оп. 2, д. 12, л. 1.

 

Самара. В ночь на 28 декабря 1905 года на вокзале при отъезде командира 3-й запасной артбригады и начальника Самарского гарнизона генерал-майора Сергеева на него произведено новое покушение. Осколком брошенной бомбы он был легко ранен. Покушавшийся, член партии социалистов-революционеров, рабочий-кровельщик Н.М. Жуков был схвачен жандармами на месте, подвергся жестокому избиению и в бессознательном состоянии отправлен в тюрьму.

ЦГАСО, Ф-468, оп. 1, д. 415, л. 60; д. 608, л. 37; Ф-470, оп. 1, д. 662, л. 713.

 

«К топору!»

Главные события в нашем регионе в 1905 году происходили в селах и деревнях. Причиной массовых крестьянских выступлений стали грабительские выплаты, которые простые хлебопашцы ежегодно отдавали землевладельцам в качестве выкупа за землю. Такие выплаты, как известно, были установлены еще в 1861 году, когда император Александр II подписал свой знаменитый указ об отмене в России крепостного права.

Наибольшего напряжения ситуация в Самарской губернии достигла в конце октября - начале ноября 1905 года. Вот только несколько примеров. В селе Дмитриевка Самарского уезда помещик Соколов в начале покосного сезона установил цену в размере 2 рублей за воз сена, который крестьяне собирали с его лугов. Однако после окончания полевых работ помещик потребовал уплатить ему уже по 2 рубля 40 копеек за воз. Для сравнения стоит сказать, что в то время в селе за 8-10 рублей можно было купить корову.

Утром около помещичьей усадьбы собралось около 200 мужиков из Дмитриевки, которые требовали от Соколова расчета по прежним ценам. Землевладелец отказался снизить плату и вызвал полицию. В ответ прозвучал призыв «К топору!», и к местным крестьянам присоединилось более 100 мужиков из соседних сел Китовки и Сборной, которые встретили полицейских камнями и дубинами. Затем крестьяне ворвались в амбары и овины Соколова, захватили все наличное сено, а также хранившийся здесь хлеб, после чего подожгли усадьбу несговорчивого землевладельца (рис. 13).

Серьезно пострадали той осенью также и имения графа Орлова-Давыдова, который, кроме 150 тысяч гектаров территории Самарской Луки, владел также 57 тысячами десятин земли за ее пределами. Только в начале ноября 1905 года крестьяне сожгли усадьбы графа в селах Русская и Мордовская Борковки Ставропольского уезда, а позже – также в селах Ягодное, Кунеевка и Большая Рязань. Полиция арестовала зачинщиков беспорядков, но волну народного гнева было уже не остановить.

Особое озлобление у сельчан вызывал купец Аржанов, владевший 148 тысячами десятин земли в Самарском и Бузулукском уездах. Осенью 1905 года он поднял арендную плату за каждую десятину с 12 до 20 рублей. В ответ крестьяне села Верхняя Орлянка отказались отдавать мироеду такие громадные по тем временам деньги, выпустили скот на помещичью землю и стали ее распахивать. Когда в село прибыли отряд казаков, мужики вступили с ними в схватку. В итоге Аржанов был вынужден снизить арендную плату за землю до прежней. Однако вскоре похожие события произошли также в селах Сосновка, Федоровка, Ташелка, Васильевка и некоторых других, где крестьян тоже пришлось усмирять силами полиции и казакам (рис. 14,15).

Вот некоторые другие материалы из фондов Центрального государственного архива Самарской области, из которых видно, какого накала достигла в 1905 году борьба крестьян за землю.

 

ЦГАСО, Ф-472, оп. 1, д. 218.

1903 год.

Материалы помощника начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

С негласными расследованиями и донесениями унтер-офицеров по наблюдению за местным населением.

 

Л. 57.

Секретно.

Помощник начальника Самарского губернского жандармского управления в Бугурусланском и Бугульминском уездах.

30 марта 1903 года.

№ 143.

Г. Самара.

Помощнику начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

Имею честь сообщить Вашему Высокоблагородию для сведения, что от крестьян, проезжающих в слободу Кинель-Черкассы из д. Челищевой Страховской волости, идут толки о существующем будто бы брожении среди крестьян упомянутой деревни Челищевой и других, выражающемся в говоре среди них такого содержания: «Земля наша, и мы её отобьём, а то устроим штуку почище Полтавской губернии». Установить лиц, передававших эти толки, пока не представилось возможности.

Подполковник (подпись неразборчива).

 

Л.л. 59-60.

Секретно.

Унтер-офицер дополнительного штата Самарского губернского жандармского управления.

16 апреля 1903 г.

№ 16.

С. Борское

Его Высокоблагородию помощнику начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

Доношу Вашему Высокоблагородию, что 15-го сего месяца я ездил в д. Марьевку (она же Челищево) Страховской волости, где мною узнано от сельского старосты Царёва следующее. Действительно есть у них между собою говор, что через два года им будет нарезаться земельный надел, нарезка земли уж густо производится, и что от господ и купцов земля отберётся. Слухи эти крестьяне заполучают на базаре в с. Кинель-Черкассах, а более, по-видимому, выдумываются сами. Года два тому назад крестьяне д. Марьевки намеревались переселиться на новые места, но в то время прошла молва о нарезке земли… Староста Царёв передавал, что если будут продолжаться такие высокие цены на землю, и притеснения со стороны землевладельцев, то может быть то, что было в Харьковской губернии. Землю они берут от 20 до 40 рублей за десятину на один посев, своей земли имеют усадебной и пахотной всего по 50 саженей на ревизскую душу, вследствие чего они покупают её у землевладельца Шихобалова… За загон скота приказчик купца Шихобалова берёт по одному рублю за каждый раз. Ропот на малоземелье замечается по Страховской, Неплюевской и Могутовской волостях.

Унтер-офицер Баранкин.

 

Л. 70.

Секретно.

Помощник начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

28 апреля 1903 года.

№ 153.

Г. Самара.

Начальнику Самарского губернского жандармского управления.

Крестьяне Страховской, Неплюевской и Могутовской волостей Бузулукского уезда, почти не имеющие собственной земли, и принуждённые потому арендовать землю у местного землевладельца купца Шихобалова с платою от 20 до 40 рублей за десятину за один посев, предпочитали выселяться в Сибирь. Но теперь, ввиду ходящих в народе слухов о предстоящем через два года отобрании земли от купцов и помещиков, для раздачи крестьянам, от переселения воздерживаются, так как этим слухам верят.

В конце прошлого месяца доверенный дворянина Панаева, бывшего владельца страховских крестьян, приезжал в село Страхово и раздал местным крестьянам 100 рублей ввиду того, что крестьяне эти писали Панаеву о своём тяжёлом положении, и будто бы туда же собирается приехать и сам Панаев, проживающий в Твери.

О чём имею честь донести Вашему Высокоблагородию.

Ротмистр Битепаж.

 

 

ЦГАСО, Ф-472, оп. 1, д. 260.

1905 год.

Материалы помощника начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

Об очередных объездах и по наблюдению за местным населением.

 

Л.л. 18-19.

Секретно.

Помощник начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

27 апреля 1905 года.

№ 404.

Г. Самара.

Малоземельные крестьяне с. Страхова той же волости Бузулукского уезда, не имеющие своего выгула и арендовавшие под выгул скота участок земли у соседнего помещика Аксакова, предложили в настоящем году означенному землевладельцу меньшую против прошлых годов плату за аренду, и ввиду несогласия Аксакова на предложенную ими цену составили приговор о пользовании участком земли Аксакова на предложенных ими условиях, после чего выгнали свой скот на означенный участок, а сами пошли предъявить Аксакову состоявшийся приговор сельского общества.

Крестьяне дер. Покровки Могутовской волости Бузулукского уезда, владеющие по 1/6 десятины на душу и арендующие землю у купца Антона Шихобалова по цене 300 рублей, в настоящем году предложили ему за тот же участок 100 рублей. Несмотря на несогласие последнего на означенную плату, крестьяне выгнали свой скот на этот участок до заключения договора о его аренде. Беспорядков при этом никаких не произошло… В настоящее время крестьяне предлагают за аренду означенного участка 150 рублей. Доверенный Шихобалова, не будучи уполномочен отдать землю за означенную плату, отправился в Самару для получения указаний от Шихобалова, и, возможно, что между последним и крестьянами произойдёт миролюбивое соглашение.

Ротмистр Битепаж.

 

Л.л. 49-50.

Секретно.

Унтер-офицер дополнительного штата Самарского губернского жандармского управления.

31 мая 1905 г.

№ 72.

С. Богдановка

Его Высокоблагородию помощнику начальника Самарского губернского жандармского управления в Самарском и Бузулукском уездах.

При проезде через с. Елшанку полицейский урядник Гордеев высказал мне, что крестьяне деревни Пичерков Елшанской волости пасут самовольно скот и рубят лес у купца Соколова. В это время приехал к уряднику приказчик Соколова, который высказал, что пичеркских крестьян сбивает бывший урядник при селе Красном Яру Никодим Александров Горьков, который ныне проживает в с. Чесноковке. Он им говорит, чтобы они пасли скот и рубили лес где им угодно, высказывая, что ничего за это не будет. Он, Горьков, был 11 мая с помощником исправника при с. Неяловке, когда неяловские мужики пасли самовольно скот у владельца Рукавишникова, и им ничего за это не было. Крестьяне деревни Ново-Запрудной Богдановской волости пасут самовольно скот у помещика Данненберга и у крестьянина Хрисанфа Софронова, арендующего участок у помещика Гаврикова, и 27 числа приезжал в деревню Ново-Запрудную помощник исправника пристав Соколов, и земский начальник Шошин. Крестьяне Ново-Запрудной ответили, что им пасти негде, а Хрисанф Софронов просит с них дорого, и им некуда девать скотину. Но всё-таки они поделились с Софроновым, который уступил им сто десятин для пастьбы скота по 4 р. 50 коп. за десятину, а сам арендует по 6 руб.

О чём доношу Вашему Высокоблагородию.

Унтер-офицер Малышев.

 

Л.л. 66-67.

Секретно.

Унтер-офицер дополнительного штата Самарского губернского жандармского управления.

30 августа 1905 г.

№ 126.

С. Богдановка

При разговоре с приставом 3-го стана Студенецким он рассказал, что крестьяне с. Большой Царевщины и деревни Малой Царевщины порубили много удельного леса самовольно, и 21 августа по этому делу приезжали губернатор и помощник исправника. Крестьяне обещали возвратить весь лес уделу, но когда уехал губернатор, то крестьяне не захотели возвращать лес. Тогда по приказанию помощника исправника урядники ходили с обыском, и помощником исправника составлены протоколы для привлечения крестьян к ответственности. При разговоре с волостным писарем в с. Старом Буяне Павлом Константиновым Мочаловым я узнал, что у купца Масленникова, проживающего близ Старого Буяна, в первой половине сего августа сожгли семь омётов сена, и 23 августа сожгли водяную мельницу в с. Старый Буян, и подозрение будто бы на крестьян с. Старый Буян, но ничего не доказано.

О чём доношу Вашему Высокоблагородию.

Унтер-офицер Малышев.

 

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), Ф-ДП, 00, 1905 г. Д. 2550, ч. 45, л. 29.

Самарский губернатор Д.И. Засядко в своём сообщении Министру внутренних дел от 21 июня 1905 года писал, что в период с января по июнь 1905 года произошло более 40 случаев самовольной порубки леса крестьянами в помещичьих лесах, а также самовольной пастьбы скота на помещичьих и удельных землях, выкашивание травы.

«Подобные явления бывали и в прежние годы, но тогда они были единичными и сопровождались большой скрытностью, а в настоящее время самоуправства совершаются открыто, число участников в них много больше, и держат они себя вызывающе, угрожая в случае противодействия им жечь усадьбы или прибегнуть к другим видам мести… Наибольшее число случаев самоуправства было в Бузулукском уезде (16), затем идут уезды Самарский (11) и Бугурусланский (7), в остальных это были единичные случаи».

 

В сводке происшествий по Бузулукскому уезду от 1 декабря 1905 года сообщалось, что аграрные волнения в уезде «принимают опасный характер». Подати вносить крестьяне отказываются, а внесшие ранее требуют возврата денег. Волостные старшины Борской, Виловатовской и Алексеевской волостей вынуждены были возвратить крестьянам внесенные ими подати, которые еще не были сданы в казначейство.

Полицейский пристав 2-го стана бежал из села Алексеевки.

Крестьяне сел Павловки, Алексеевской волости, и Бариновки, Домашкинской волости, самовольно рубят частновладельческий лес.

ЦГАСО, Ф-468, оп. 1, д. 415, л. 36.

 

В сводке происшествий по Бугурусланскому уезду от 16 декабря 1905 года сообщалось, что крестьяне самовольно произвели порубку леса в имениях помещиков Чемодурова, князя Оболенского, Боянсовой, Аксакова, Осоргина, Агеева, Войновского и других.

ЦГАСО, Ф-468, оп. 1, д. 637, л. 1.

 

В сводке происшествий по Бугульминскому уезду от 16 декабря 1905 года сообщалось, что в уезде крестьяне разгромили и сожгли хутора и винокуренный завод помещика Рооп. У помещиков Ермолова и Умова крестьяне увезли хлеб, но потом привезли обратно. В имении помещика Низе всё сожжено. У помещика Наумова при дер. Софьевке сожжена водяная мельница. У помещицы Быковой всё сожжено, хлеб крестьяне увезли, но потом вернули. У помещика Булыгина хутор разгромлен, хлеб крестьяне увезли, но потом вернули. Разгромлены также имения Притвица при дер. Нагорной, Ждановой при дер. Чиркове. Увезенный сначала крестьянами хлеб был возвращен помещикам.

ЦГАСО, Ф-468, оп. 1, д. 637, л. 2.

 

В селе Никольское-на-Черемшане, Ставропольского уезда, на сельских сходах, состоявшихся 28 и 29 декабря, крестьяне выработали, а потом предъявили владельцу имения купцу К.Г. Маркову требования:

1) с 1 января 1906 г. доходы от базарной площади, считавшейся собственностью Маркова, должны поступать в распоряжение общества, 2) Марков должен дать обязательство в том, что он продаст обществу всю свою землю по цене, назначенной обществом; 3) прекратить рубку принадлежавшего Маркову леса до решения Думы о земле и лесе; 4) убрать проволочную изгородь на берегу р. Черемшана против усадьбы, препятствующую доступу крестьян к реке. Срок для ответа на свои требования крестьяне назначили не позднее 4-х часов 29 декабря.

К вечеру 29 декабря в село прибыл помощник ставропольского уездного исправника с 20 конными казаками. В это время шел сельский сход. На нём крестьяне прибавили к своим требованиям еще один пункт: уплату Марковым 8 тыс. руб. за пользование доходами от площади в прошлом.

В 12 часов дня 30 декабря на сход явились помощник исправника и земский начальник. Крестьяне повторили свои требования. Уговоры начальства не возымели действия, и они покинули сход. Вскоре огромная толпа крестьян подошла к усадьбе. После бурного разговора с крестьянами помощник исправника вбежал во двор усадьбы, где в боевой готовности стояли казаки. Вскочив на лошадь, помощник исправника впереди, а казаки вслед за ним галопом вынеслись из ворот, перескочили через мост на другую сторону Черемшана и выстроились против толпы.

На требование помощника исправника разойтись крестьяне ответили отказом. Тогда казаки дали залп по толпе. Было ранено 9 человек, из них четверо тяжело. Затем казаки бросились на крестьян с нагайками, и толпа рассеялась. Вскоре среди крестьян были произведены многочисленные аресты.

ЦГАСО, Ф-468, оп. 1, д. 608, л.л. 4—6; Ф-8, оп. 5, д. 75, л.л. 27, 118.

 

Старо-Буянская республика

Своеобразный характер крестьянское движение приняло в Старо-Буянской волости Самарского уезда. Сначала 10 июля 1905 года в селе Царевщина (впоследствии - поселок Волжский Красноярского района) прошел первый на всю округу митинг с требованием упразднения выплат за землю. Пользуясь моментом, на нем выступил один из первых самарских большевиков Александр Коростелев, который попытался рассказать простым мужикам об основных положениях марксизма, однако из-за слабых ораторских качеств ими так и не был понят. Здесь следует учесть, что наибольшее влияние на обстановку в селах губернии в то время имела партия эсеров.

Своей вершины крестьянское движение в этой волости достигло в середине осени. Сначала во всех деревнях прошли митинги и массовые демонстрации, где не без влияния городских агитаторов впервые прозвучали невиданные доселе для сельчан лозунги «Долой самодержавие!» и «Да здравствуют демократические свободы!» А затем на общем собрании в Старом Буяне представителей окрестных сел 13 ноября 1905 года было принято решение, что волость отныне вполне может существовать и без центральной власти. Тогда же делегатами был утвержден «Временный закон по Старо-Буянскому волостному народному самоуправлению», согласно которому на территории волости фактически провозглашалась республиканская форма власти. Председателем Старо-Буянского народного комитета избрали местного активиста из крестьян Антипа Тимофеевича Князева.

Уже на другой день вооруженные берданками и револьверами представители комитета изгнали из села всех госчиновников, а вместе с ними - и волостное правление в полном составе во главе с волостным старшиной. Антип Князев в качестве главы комитета огласил составленные им постановления, в том числе о создании в волости народного суда и милиции, об отмене всех видов налогов, кроме волостного, об учреждении бесплатного образования и медицинского обслуживания, и еще много таких же документов. В тот же день в селе были сформированы и даже начали нести дежурства первые милицейские группы из числа местных жителей, однако ничего большего комитет народного самоуправления сделать не успел. Старо-Буянская республика была разгромлена всего за один день 26 ноября 1905 года, когда в село прибыли казачьи отряды и жандармы. Крестьянская дружина ввиду своей малочисленности вступить с ними в открытый бой не решилась. Руководители комитета в полном составе были арестованы и впоследствии приговорены к каторжным работам.

Здесь нужно подчеркнуть, что в истории всей России начала ХХ века было всего несколько фактов, когда уровень самосознания народных представителей поднялся не просто до организации поджогов, погромов и вооруженных выступлений против армии и полиции, но до попытки введения собственных демократических институтов власти. В советское время в качестве подобного примера из революционных событий 1905 года обычно приводилось лишь учреждение Совета рабочих депутатов в Иваново-Вознесенске, а вот факт создания крестьянами собственной республики в селе Старый Буян Самарской губернии всегда находился в тени, а потом и вовсе был совершенно забыт (рис. 16-21).

Валерий ЕРОФЕЕВ.

 

 

Приложение

 

Сперанский Н. Старо-Буянская республика. – Из книги «1905 год. Сборник воспоминаний участников революционного движения в бывших Самарской и Симбирской губерниях. Под ред. А.А. Кузнецова. Истпарт Куйбышевского крайкома ВКП (б). М.-Куйбышев, Куйбышевское краевое изд-во. 1935. Стр. 120-130.

(Текст приводится в сокращении).

Центром революционного движения в Старо-Буянской волости явилось село Царевщина, расположенное в 30 верстах от г. Куйбышева. Крестьяне этого села, бывшие помещичьи, сидевшие на нищенском наделе плохой земли в 1,4 десятины на двор и арендовавшие всю остальную нужную им землю и луга у удела, уже с давних пор были вынуждены дополнять земледелие подсобными промыслами. Главные заработки они получали работой по найму — на Волге, на лесных разработках, в каменоломнях.

Полупролетарский характер царевщинского населения и близость села к губернскому городу, с которым оно связано таким превосходным сообщением, как Волга, создавали весьма благоприятные условия для ведения здесь революционной пропаганды. Уже в конце прошлого столетия в селе Царевщине зарождается крестьянский кружок, непрерывно существовавший с незначительными изменениями в личном составе до самого 1905 года.

Ко времени событий 1905 года этот кружок, насчитывавший 7 членов, уже пользовался крупным авторитетом среди местного населения. Наиболее видными деятелями его были крестьяне Лаврентий Щибраев и Порфирий Солдатов.

В 1904 году кружок сделался опорным пунктом самарских революционных организаций как социал-демократов, так и эсеров. В частности, со стороны социал-демократов в Царевщину неоднократно наезжали агитаторы Дмитриев («Разум») и Коростелёв.

Благодаря деятельности кружка, влиянию легальной и подпольной печати и работе наезжавших из Самары революционеров, крестьяне Старо-Буянской волости скоро стали резко выделяться своей сознательностью из общей массы крестьянского населения губернии.

В ноябре 1905 года в селе Царевщине состоялся сельский сход с участием Представителей от Старого Буяна, на котором крестьяне вынесли ряд постановлений, размноженных потом на гектографе и распространенных среди населения.

В этих постановлениях, как видно из обвинительного акта по Старо-Буянскому делу, говорилось:

«В настоящее время крестьяне решили брать силой против насилия — путем всеобщего вооруженного восстания… от произвола чиновников, нас угнетающих, отказываемся и ставим решение удалить все волостное правление, поставленное нашими угнетателями, и установить народное волостное правление на следующих началах: удалить волостного старшину, выбрать волостного председателя или старшину — исполнителя воли народа, а не земского начальника. Иметь суждение о переходе всех земель, лесов и лугов в общественное народное пользование… все дела решать помимо земского начальника… каждое село или деревня избирает своих народных судей из излюбленных и доверенных людей… не давать рекрутов и отстаивать их».

22 октября 1905 года в селе Старом Буяне толпа крестьян около 100 человек устроила шествие по улицам со стрельбой и пением «Марсельезы», причем несла два красных флага с надписями: «Свобода» и «Долой самодержавие».

8 ноября в том же селе была устроена вторая манифестация, также с красными флагами и пением «Марсельезы»… С таким же пением и флагами 12 ноября в Старый Буян явилась толпа крестьян села Царевщины, и была здесь встречена перезвоном в колокола. Отправившись в местное училище, прибывшие открыли там собрание, на которое пришла часть старо-буянских крестьян. Все они заседали в школе до глубокой ночи…

На 13 ноября в Старом Буяне по распоряжению местного земского начальника были назначены выборы сельских должностных лиц: волостного старшины, его помощника и волостного писаря. К этому дню в Старый Буян должны были собраться уполномоченные от всех 10 сельских обществ, входивших в состав Старо-Буянской волости. В означенный день крестьяне села Царевщины снова пришли в Старый Буян с красными флагами, толпой около 300 человек, и, не принимая участия в волостном сходе, устроили особое собрание в школе. Явившиеся в Старый Буян уполномоченные от других сельских обществ, увидев это, уехали из Старого Буяна, в котором остались лишь уполномоченные от села Кобельмы, находившиеся в здании волостного правления. Вскоре сюда явились посланные от собравшихся в училище крестьян, и пригласили кобельминцев в училище на выборы, причем заявили, что для выборов здание волостного правления тесно; когда же кобельминские уполномоченные возразили, что для них в волостном правлении места достаточно, один из пришедших, Степан Хорунжин, сказал: «Теперь новые права, и в выборах теперь должны участвовать не только уполномоченные, а весь народ»; кобельминские уполномоченные, однако, с этим не согласились.

В тот же день к зданию волостного правления явилась толпа. Последней руководил старобуянский фельдшер Владимир Мошков, который обратился к волостному старшине Дворянинову и писарю Мочалову с требованием: немедленно прийти с книгами волостного правления к ним на собрание в училище; Дворянинов и Мочалов принуждены были подчиниться этому распоряжению, и отправились вслед за толпой в училище; здесь они застали большое собрание. Им было объявлено об отрешении их от должностей, так как они «не исполняли воли народа». Затем некоторые лица, присутствовавшие на собрании, произнесли речи, в которых, указывая на то, что начальство для народа не нужно, требовали учреждения в Старо- Буянской волости самоуправления. После этого состоялись выборы должностных лиц самоуправления. Выбранными оказались Антип Князев и Евгений Пеннер.

Князев был назван председателем Старо-Буянского народного управления, Пеннер — помощником его, а волостному писарю было присвоено наименование делопроизводителя этого управления.

По окончании выборов собрание потребовало, чтобы председатель и его помощник не исполняли распоряжений административных властей и отстаивали права народа. Князев и Пеннер выразили готовность подчиниться этому указанию собрания, и с своей стороны просили себе защиты перед властями. Затем новым должностным лицам был определен размер жалованья, и было постановлено, что в случае убийства или ареста этих лиц семьям будет выдаваться их содержание.

Наконец, собранием были приняты следующие постановления: «Полиции и земских начальников не надо, рекрутов правительству не давать, требований закона и должностных лиц не исполнять».

На следующий день, 14 ноября, около 8 часов утра из здания Старо-Буянского училища вышла большая толпа крестьян, вооруженных винтовками и револьверами. Толпа эта устроила шествие по улицам села с пением: «Вставай, поднимайся, рабочий народ», и стрельбой. Когда процессия поравнялась с церковью, сельский староста Казанский приказал звонить в колокола; в толпе виднелись красные флаги с надписями: «Свобода или смерть», «9 января» и «Долой самодержавие».

Около здания волостного правления фельдшер Мошков, обращаясь к толпе, произнес речь, а учитель Писчиков предложил сорвать с волостного правления вывеску. Затем вновь выбранные Князев и Пеннер в сопровождении 10 крестьян вошли в волостное правление и потребовали от волостного старшины Дворянинова передачи им общественных денег и волостного имущества. Боясь насилия со стороны пришедших, Дворянинов подчинился требованию и вручил Князеву бывшие у него на руках 1451 рубль 19 копеек общественных денег, свою должностную печать, знак, книги и общественный револьвер; в получении этого имущества и денег Князев выдал Дворянинову две расписки. Пока происходила сдача имущества и денег, из стоявшей около здания волостного правления толпы раздавались ружейные выстрелы. По принятии Князевым общественных денег от Дворянинова Лаврентий Щибраев велел выдать из них Мошкову 25 рублей «на благое народное дело», что Князевым и было исполнено.

От здания волостного правления толпа отправилась к квартире полицейского урядника Бекаревича, который при приближении толпы заперся; тогда Мошков и Фёдор Павлов начали кричать, чтобы он выходил, а Мошков стал ломиться в дверь. Бекаревич предупредил Мошкова, что будет вынужден прибегнуть к оружию. В ответ на это из толпы послышались угрозы дать залп по квартире Бекаревича; затем Мошков на ставне квартиры написал: «Урядник, удаляйся немедленно», после чего толпа отошла и, пройдя еще раз вдоль села, рассеялась.

16 ноября в Старый Буян прибыл для производства дознания помощник начальника самарского губернского жандармского управления, подполковник Битепаж, со становым приставом Студенским. Когда подполковник Битепаж поручил полицейскому сотскому Александру Тихонову выявить для допроса свидетелей, отправившийся с этой целью Тихонов вскоре же возвратился и объяснил, что сельский сход запретил вызывать свидетелей, и вообще исполнять какие бы то ни было поручения начальствующих лиц; тогда подполковник Битепаж послал полицейского десятского Малынова за сельским старостой Федором Казанским, но последний через Малынова ответил, что он, Казанский, не явится и, если Битепаж желает с ним разговаривать, то пусть придет к ним на собрание, которое бывает ежедневно по вечерам в здании училища.

На следующий день на въезжую квартиру явился староста Казанский и заявил подполковнику Битепажу, что слушаться он обязан только общества, которое его выбрало, и что у них в селе теперь свое народное управление.

Вскоре к въезжей квартире явилась толпа крестьян; они заявили подполковнику Битепажу, что допроса порознь они не допустят, и, если Битепаж хочет с ними говорить, пусть объясняется со всем сходом. Далее они объяснили, что никаких начальствующих лиц они больше не признают, и что в селе у них теперь учреждено свое народное управление. При этом крестьяне предъявили требование об удалении из села полицейского урядника, а бывшие в толпе Федор Павлов, Сергей Антипов и староста Казанский кричали: «Долой полицию!» Затем крестьяне постановили закрыть въезжую квартиру. Ввиду всего происшедшего подполковник Битепаж и пристав Студенский принуждены были выехать из села.

На 25 ноября местным земским начальником были назначены в Старом Буяне новые выборы. К этому дню в Старый Буян приехали самарский вице-губернатор и земский начальник. Выборы, однако, не состоялись, так как уполномоченные от Старого Буяна и Царевщины участвовать в выборах отказались, и от имени собравшихся крестьян Лаврентий Щибраев заявил земскому начальнику, что в указанном законом порядке выборы производить они не будут, так как выборы могут состояться лишь путем всеобщего и прямого голосования…

Этим обвинительный акт в описательной части заканчивается.

Революционное самоуправление в Старо-Буянской волости просуществовало 13 дней. 26 ноября (9 декабря) властями были арестованы виднейшие руководители, и движение было подавлено. Возникшая среди царевщинских революционеров мысль об оказании вооруженного сопротивления прибывшим казакам не встретила поддержки среди населения…

 

 

Солдатов Г.П. Записки старобуянца. – Из книги «1905 год. Сборник воспоминаний участников революционного движения в бывших Самарской и Симбирской губерниях. Под ред. А.А. Кузнецова. Истпарт Куйбышевского крайкома ВКП (б). М.-Куйбышев, Куйбышевское краевое изд-во. 1935. Стр. 131-150.

(Текст приводится в сокращении).

 

Село Царевщина, бывшей Самарской губернии и уезда, Старо-Буянской волости, находится в 2 верстах от Волги, в 30 верстах от г. Куйбышева.

После «освобождения» крестьян в 1861 году село осталось без земли: на душу приходилось 7 саженей в 3 полях. Вся земельная площадь была не больше десятины, остальную землю помещик продал уделу. Эту землю местные крестьяне снимали в аренду, а впоследствии купивший землю у удела Крестьянский поземельный банк разрезал ее на отруба. Земля кругом песчаная, не хлебородная. С развитием промышленности село нашло работу на Волге, в Кургане и окрестных лесах.

Скоро после 1861 года появилась школа; сначала учил пономарь в церковной сторожке, потом, в 1872 году в Царевщину перевелся из Чёрновки учитель Александр Павлович Серафимов, и при его содействии на средства удела была построена новая школа.

Появление революционного сознания у части царевщинских крестьян относится к концу 70-х, началу 80-х годов прошлого века, т.е. через несколько лет после приезда А.П. Серафимова. Он окончил симбирскую духовную семинарию, но в попы не пошел, а стал народным учителем. Получая скудное учительское жалованье, которое часто целиком отдавал бедным, Серафимов сам зачастую голодал, но стойко держался на своем посту. К нему на квартиру по вечерам собирались и взрослые; выучившись грамоте, они и после приходили к нему. Учитель завязывал с крестьянками разговоры о боге, церкви, попах, царе. Подобные вещи были новостью для крестьян. Эти ученики Серафимова и положили начало первого революционного кружка. Их было всего 7 человек: Петр Васильевич Горбатов, Данила Васильевич Кичаев, Павел Степанович Мельхов, Афанасий Сергеевич Былинин, Порфирий Михайлович Солдатов, Матвей Васильевич Сараев, Степан Кириллович Князев.

Явились позднее несколько интеллигентов, принимавших участие в революционном просвещении крестьян. К ним принадлежал учитель Степан Матвеевич Алексеевский, работавший в Екатериновке и принимавший участие в кружке Серафимова.

Первоначально работа среди крестьян велась с самых азов: читались книги издания «Посредника», сочинения Толстого. На этих первых вопросах выяснялись взгляды их на веру, бога, посты. Раньше всего были нарушены посты; за это односельчане прозвали вольнодумцев молоканами, да и в семьях это не прошло гладко. Чего только не пришлось перетерпеть от жен, с плачем упрекавших: «Вот, дочитались до того, что не верите ни в царя, ни в бога». Попадало и от отцов, доходило чуть не до драки. Некоторым пришлось уйти из отцовского дома, жены же, видя, что мужья стали к ним относиться человечнее, чем обычно крестьяне относились к «бабам», скоро привыкли. Удалось даже некоторых женщин привлечь на собрания. Иногда приходили сюда и женщины из интеллигенции — сестра Алексеевского и другие. Они беседовали главным образом о религии, опровергали поповский обман. Серафимов, видя, что ученики победили первый напор семьи, и, значит, способны идти дальше, начал знакомить их с политикой. Начали тоже с самого простого: чтения стихов Некрасова, сказок Щедрина (тогда еще рукописных), пели стихи Некрасова; так незаметно втягивались кружковцы в обсуждение вопросов о тяжелом положении народа…

Начало 1905 года было одновременно началом Первой российской революции. Когда кружок узнал о событиях 22 (9) января, сейчас же было созвано собрание, на котором решено было составить воззвание к рабочим от крестьян. Это было поручено Г. Солдатову и И. Потапову. Было написано 2 письма, в которых говорилось приблизительно следующее: «Крестьянство, хотя и забитое, и невежественное, поняло через поднятую завесу 9 января, что милости добром никогда не по лучить; вы шли к царю с жалобой, царь же встретил вас пулями. Теперь ясно, кто ваши враги и кто друг. Поэтому вы, рабочие, и мы, крестьяне, одной дружной семьей, своими мозолистыми руками должны свергнуть Николая и его свору жандармов. Мы с вами, крепчайте духом».

Эти письма в городе были напечатаны под заглавием «Крестьянские письма» в нескольких тысячах экземпляров. Часть их была распространена и городе, а часть, вместе с другой литературой — по деревням. Прокламации и листовки распространялись организованно, один или два члена кружка разъезжали по определенным селам, верст за 80 уславливались о дне раскидки, и в этот день одна и та же литература раскидывалась в 10 — 20 деревнях и селах. Полиция, конечно, в это время суетилась, но все ее старания оставались без результата, так как у кружка везде были свои и надежные люди.

Наступила осень. Манифест 30 (17) октября произвел на деревню сильное впечатление. До сих пор всякие начальники деревни, от урядника до земского начальника, за всякое живое слово хватали, сажали в тюрьмы, а то и пороли. И вдруг свобода слова, собраний. В деревню приезжает оратор — местный фельдшер, или учитель, на собраниях говорит о том, что настала пора крестьянам взять у помещиков захваченные ими земли. По всей России пошла полоса стихийных возмущений крестьян, разгромов и поджогов имений. Не то было в Царевщине.

Здесь 30 (17) октября как будто бы не дало ничего нового. Кружок прежде всего, чтобы не было никаких беспорядков, на одном из октябрьских собраний предложил и провел: взять под охрану лес и удельное хозяйство, как достояние общегосударственное, лесные сторожа были сняты, а надзор был предоставлен самому населению. Несмотря на отсутствие лесной стражи, кража леса прекратилась совсем. Но народ, видя, что кругом забирают помещичьи имения, развозят хлеб, инвентарь, рубят и возят лес, а в Царевщине не велят создавать беспорядки, сердился на передовиков, говоря: «только теперь и пользоваться, пока свобода».

На одном из больших собраний, уже в первых числах ноября (старого стиля), Л.Н. Щибраев сказал большую речь, в которой призывал крестьян воздержаться от погромов, поменьше разговаривать, а побольше делать — приобретать оружие, организовываться.

П. Солдатов и И. Потапов были выбраны сборщиками денег на оружие, они же должны были купить его. Чуть не всю ночь шла запись на оружие, записалось человек до 300. Через три дня были привезены из города револьверы и патроны, берданки и немного винтовок. Оружие было сложено в Народном доме, а оттуда распределялось по назначению. Через неделю было вооружено все село; в назначенные дни занимались практикой стрельбы.

В ноябре должны были состояться перевыборы волостного старшины. Кружок хорошо понимал, что тогда только произойдет изменение существующего порядка, когда власть, от села и кончая государством, будет в руках выборных трудового народа, рабочих и крестьян. Во все села и деревни волости были посланы свои агитаторы, призывавшие всех на выборы своего старшины.

23 (10) ноября Царевщина под набат церковного колокола сходится на площадь, так как Народный дом не вместит всех. Среди площади устроена трибуна, на нее всходит Щибраев. Вокруг него тесным кругом — члены кружка и надежная боевая дружина из здоровых молодых парней с винтовками на плечах. Щибраев призывал всех идти в Старый Буян для выбора нового старшины, который служил бы не земскому начальнику, а народу. После пения революционных песен толпа разошлась.

24 (11) с раннего утра опять стали собираться на площадь; вооруженные вставали рядами. Старшие из бывших унтер-офицеров взяли начальство над ними, разбили по группам и в боевом порядке, с развернутыми красными флагами, с надписями: «Долой самодержавие», «За землю и волю!», с пением «Марсельезы» двинулись из села.

В каждом попутном селе царевщинцы делали собрание с призывом идти в Старый Буян ставить свою власть, 24-го (11) вечером они, наконец, пришли в волостное село. Царевщинский кружок, совместно с Старо-Буянской группой, под руководством Мошкова, просидели всю ночь, готовясь к выборам, намечая кандидатов; обсуждался вопрос о ликвидации казенных, удельных и помещичьих имений в районе волости и их распределении.

25 (12) шел учет волости. Вечером было опять предварительное собрание с представителями от боевых дружин, старшими от каждого десятка. Решено было завтра 26 (13) ноября всем имеющим винтовки и берданки встать по всем дорогам и не пропускать подозрительных лиц. У телефона были поставлены свои люди, сообщавшиеся с городом, откуда должны были сообщить, в случае поездки казаков в Буян. Утром 26 (13) ноября было открыто собрание для выбора должностных лиц волости. Председатель собрания сообщил, что бывшая Старо-Буянская волость переименована в Старо-Буянское волостное самоуправление, и выбрать надо не старшину, а председателя. Кандидаты фактически уже были выбраны. Оставалось их только формально утвердить голосованием. Выбранными оказались: председатель А.Т. Князев — из Царевщины, секретарем Милохов и помощником председателя Пеннер (из Старого Буяна).

После выборов собрание приняло наказ избранным: исполнять только волю народа, а не земского начальника; затем все разошлись и разъехались по домам. Остались одни члены группы, которые и решили: 1) дежурить у телефона день и ночь; 2) дружине все время быть в боевой готовности, и, если известно будет, что из Самары едут казаки, оповестить нарочным все села, чтобы ехали защищать свою власть.

Дожидаться пришлось недолго. 1 декабря (18 ноября) часов в 12 ночи — набат. Объявили, что в Старый Буян едут казаки, поэтому сейчас же берите оружие, кто пешком, кто верхом и торопитесь защищать свою власть. Все, кроме стариков, женщин и детей, как один человек, ушли защищать самоуправление. К утру 2 декабря (19 ноября) вся волость была запружена народом, собравшимся из окружающих сел. Утром по телефону передали, что казаки выехали из Красного Яра по направлению к Буяну. Председатель самоуправления Князев объявил об этом собранию и не велел никому расходиться. Боевым дружинам быть в боевой готовности, и, если казаки откроют огонь по толпе или пустят в ход нагайки, толпа разбегаться не должна, а боевые дружины с оружием и бомбами должны в свою очередь сделать нападение по условному знаку в организованном порядке.

В то время, как десятники размещали свои дружины, к селу подъезжают оренбургские казаки. Впереди на тройке карих породистых лошадей в карете — вице-губернатор [В.Г. Кондоиди]. За ним на паре — становой; дальше казачий офицер, а сзади казаки. Подъехав к волости, остановились. Вице-губернатор вышел из кареты, что-то хотел сказать, но запнулся, увидев перед собой толпу, ничуть не колыхнувшуюся и не изменившуюся в настроении. У крыльца волости, впереди всех стояли Л. Щибраев и П. Солдатов, на которых и уставил свой взгляд вице-губернатор. Он чувствовал, что перед ним стоит сила, с которой не справиться. И, как человек опытный, он стал заигрывать с массой, и из начальника губернии вдруг сделался «гражданином».

Тихим голосом, он, как будто не зная, спрашивает, что за собрание. С ответом выступил Щибраев, а потом Солдатов. Первый сказал, что мы не японцы и не турки, чтобы на нас высылать вооруженную силу, поэтому, если вы хотите с нами объясняться, то сначала уберите казаков. Вице-губернатор, обернувшись, о чем-то поговорил со становым и казачьим офицером, затем к толпе: «Я против ничего не имею, но…» Его поняли. Солдатов ответил, что он гарантирован от всяких насилий со стороны крестьян. Вице-губернатор сделал шаг к офицеру, тот приказал казаков увести, и они уехали на гору в ремесленную школу.

Тогда вице-губернатор, не дожидаясь объяснений, сам заговорил резким, но спокойным голосом: «Местными властями было сообщено нам, что Старо-Буянская волость без ведома земского начальника сменяет старшину и ставит нового, называя его «председателем самоуправления», — это значит, в государстве создавать государство, свою независимую республику». Здесь он ехидно засмеялся, но затем, вновь приняв бесстрастное выражение, продолжал: «Итак, граждане (с иронией), я приехал к вам, чтобы восстановить порядок. Поэтому прошу все выдуманное оставить, а выбрать, путем баллотировки шарами, старшину и восстановить то, что было».

Начал говорить Щибраев: «Вам все передано не совсем правильно. Правда, мы выбрали нового старшину и хотим нового порядка, чтобы волостью не руководили ставленники земского начальника — пьяницы и взяточники. Мы не откажемся от своих убеждений по устройству нашей волости».

Спустя немного, опять заговорил вице-губернатор: «Граждане, я вам говорю по душам — откажитесь. Ведь вы одни, а кругом вас все по-старому, зачем лезть на рожон. Вы думаете, мне желательно было ехать к вам с казаками? Ведь я знал, что вы казаков можете и разбить, но ведь это не всё, могут приехать пушки, и тогда от села не останется камня на камне. Одумайтесь, вы ничего не сделаете, если не сделают вверху, а я как исполнитель закона прошу еще раз оставить ваши глупые начинания».

Собрание ответило в один голос: «Уходи, довольно сказок! Дело кончено. Иди и веди своих казаков, а мы будем защищать свою власть». Вице-губернатор, выбравшись из толпы, сел в карету, поехал на гору в школу, а оттуда обратно в город.

Когда казаки уехали, все успокоилось. Щибраев взял слово, и в короткой речи сказал, что труден путь к земле и воле. Поэтому надо быть бодрыми, не робеть и не падать духом, и быть всегда наготове защищать выбранную нами власть. Затем председатель распустил собрание.

Царевщинская группа, вернувшись домой, на собрании 3 декабря (20 ноября) решила послать несколько человек в Красный Яр к телефону для связи с городом, привести дружину в боевую готовность, создать кадр верховых для охраны села и напечатать на гектографе воззвание об организации боевых дружин. В Красный Яр ушел П. Солдатов; работу на гектографе поручили Г. Солдатову, Л. Щибраеву. Гусев и Потапов взяли на себя организацию боевых дружин и охрану села.

Между тем в городе движение уже шло на убыль. Начальство все чаще прибегало к репрессиям, ежедневно производились аресты. Реакция крепла и в городе, и в деревне. В ночь с 7 на 8 декабря (с 24 на 25 ноября) приехал из волости вестовой с призывом к защите. Царевщина знала через Солдатова, что из города идут два отряда казаков, один в Старый Буян, другой в Царевщину. Поэтому вестовому в помощи было отказано, так как самой Царевщине придется защищаться от казаков. 8 декабря (25 ноября) утром казаки вышли из Красного Яра.

В Царевщине в это время все были на ногах: и женщины, и дети, и старики. Шло собрание по вопросу, как защищаться от казаков. В конце концов решили, что так как ниоткуда никакой поддержки нет, то приходится сложить оружие. Выдающимся членам на время скрыться. Как только казаки появятся — собранию разойтись, и быть наготове с оружием в руках. Если казаки будут чинить насилия, бежать к церкви и ударить в набат. На звон должна сбежаться на площадь дружина, и оттуда, в организованном порядке, под командой сотского и десятских, напасть на казаков. Собрание шло весь день. Вокруг села объезжали вестовые, следя, не появятся ли казаки.

И вот, часа в 3 дня, вестовой передает собранию, что сейчас подъезжал к нему передовой отряд казаков, но, заметив наш отряд, вернулся обратно. Видно было, что остальные казаки ждут верстах в двух. Председатель, посоветовавшись с членами кружка, объявил собрание закрытым. Вестовому было сказано — предупредить товарищей разъехаться по домам, старосте отвести квартиру начальствующим и накормить казаков. Если они поведут себя хорошо — и нам поддерживать с ними хорошие отношения.

Приехали казаки, их встретили сдержанно. Они спокойно разошлись по намеченным квартирам, пили, ели свое, лошадей кормили своим. Никаких репрессий и арестов нет. Скрывавшиеся Л. Щибраев, П. Солдатов и А. Князев пришли обратно. В городе они узнали, что положение все ухудшается. Энергия ослабла, и, хотя по приезде домой они и устраивали собрания, куда приходили и казаки, но дальше разговоров не шли.

Старо-Буянское самоуправление, просуществовав 13 дней, с 26 (13) ноября, было 9 декабря (26 ноября) ликвидировано.

27 (14) января 1906 года были арестованы Щибраев и Солдатов, и в марте административно высланы в Архангельскую губернию. 6 апреля (24 марта) был арестован Князев, но, просидев 1½ месяца, выпущен под залог до суда. Гусев скрылся и перешел на нелегальное положение. Потапов струсил, порвал всякие связи с «политикой», и угодливостью перед попом и начальством сумел себя обезопасить от преследования. Из всех членов кружка оставались к весне 1906 года нетронутыми Г. Солдатов — сын Порфирия, и А. Солдатов — его двоюродный брат.

Л.Н. Щибраев скончался в 1908 году в Самаре.

 

Литература

 

1905 год. Сборник воспоминаний участников революционного движения в бывших Самарской и Симбирской губерниях. Под ред. А.А. Кузнецова. Истпарт Куйбышевского крайкома ВКП (б). М.-Куйбышев, Куйбышевское краевое изд-во. 1935. 192 с.

Ерофеев В.В., Чубачкин Е.А. 2007. Самарская губерния – край родной. Т. I. Самара, Самарское книжное изд-во, 416 с., цв. вкл. 16 с.

Ерофеев В.В., Чубачкин Е.А. 2008. Самарская губерния – край родной. Т. II. Самара, изд-во «Книга», - 304 с., цв. вкл. 16 с.

Земля самарская. Очерки истории Самарского края с древнейших времен до победы Великой Октябрьской социалистической революции. Под ред. П.С. Кабытова и Л.В. Храмкова. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1990. :1-320.

Классика самарского краеведения. Антология. Под ред. П.С. Кабытова, Э.Л. Дубмана. Самара, изд-во «Самарский университет». 2002. :1-278.

Книга Большому Чертежу. М.-Л., изд-во АН СССР, 1950.

Куйбышевская область. Историко-экономический очерк. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1977. :1-406.

Матвеева Г.И., Медведев Е.И., Налитова Г.И., Храмков А.В. 1984. Край самарский. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во.

Наш край. Самарская губерния – Куйбышевская область. Хрестоматия для преподавателей истории СССР и учащихся старших классов средней школы. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1966. :1-440.

Наякшин К.Я. 1962. Очерки истории Куйбышевской области. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-622.

Попов Ф.Г. Летопись революционных событий в Самарской губернии. 1902-1917. Под ред. Проф. К.Я. Наякшина. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во. 1969. 624 с.

Самарская область (география и история, экономика и культура). Учебное пособие. Самара 1996. :1-670.

Сыркин В., Храмков Л. 1969. Знаете ли вы свой край? Куйбышев, Куйб. кн. изд-во: 1-166.

Храмков Л.В. 2003. Введение в самарское краеведение. Учебное пособие. Самара, изд-во «НТЦ».

Храмков Л.В., Храмкова Н.П. 1988. Край самарский. Учебное пособие. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-128.


Просмотров: 6828



При подготовке публикаций сайта использованы материалы
Самарского областного историко-краеведческого музея имени П.В. Алабина,
Центрального государственного архива Самарской области,
Самарского областного государственного архива социально-политической истории, архива Самарского областного суда,
частных архивов и коллекций.
© 2014-. История Самары.
Все права защищены. Полное или частичное копирование материалов запрещено.
Об авторе
Политика конфиденциальности