Осколки средневековья. 1908 год

Международные события года

12 января 1908 года французский инженер Ли де Форест провёл в Париже первую экспериментальную радиотрансляцию, которая шла с Эйфелевой башни. Это была музыка и песни с граммофонных пластинок. Благодаря изобретённой Форестом электронной лампе – триоду, которую он назвал аудионом, инженеру удалось передавать в эфир не точки-тире азбуки Морзе, а звуки музыки и человеческую речь. Радиосигнал, посланный с Эйфелевой башни, распространился в радиусе 500 миль от Парижа. Дальнейшее применение усовершенствованных триодов в радиотехнике неизмеримо повысило информационные и выразительные ресурсы радио, способствовало пробуждению интереса широкой общественности к возможностям радиовещания. С того времени во многих странах мира стало зарождаться движение радиолюбителей.

15 мая 1908 года на Первом конгрессе в Париже была образована Международная лига хоккея на льду - ЛИХГ, по-французски - Ligue Internationale de Hockey sur Glace — LIHG. Учредителями организации стали представители четырёх делегаций – Франции, Швейцарии, Бельгии, и объединённой делегации Великобритании и Ирландии. При этом на конгресс не приехали приглашённые представители Германии и России. В 1909 году на следующем конгрессе ЛИХГ были утверждены правила игры и устав организации. В 1910 году прошёл первый чемпионат Европы. Российская хоккейная федерация вступила в ЛИХГ в 1911 году, однако всего через несколько месяцев из неё вышла. Федерация хоккея СССР вступила в неё в 1952 году. С 1978 года эта организация носит название «Международная федерация хоккея с шайбой».

26 июля 1908 года в США по инициативе Генерального прокурора Чарлза Джозефа Бонапарта было образовано Бюро расследований, которое стало органом внутренней разведки и одновременно федеральной правоохранительной структурой Соединённых Штатов Америки. С 1 июля 1935 года эта организация носит название Федеральное Бюро Расследований – ФБР (по-английски Federal Bureau of Investigation, или FBI). Оно имеет полномочия расследовать нарушения федерального законодательства внутри страны и обеспечивать безопасность государства, нации и президента, в том числе путём сбора разведданных агентурными и техническими средствами. Согласно официальной справке, ныне в ФБР работает около 36 тысяч человек, из них почти 14 тысяч «специальных агентов» (то есть кадрового оперативного состава) и более 22 тысяч человек обслуживающего персонала: аналитики, лингвисты, учёные, ИТ-специалисты и другие.

22 сентября 1908 года болгарский князь Фердинанд объявил себя царём Болгарии, провозгласив о выходе своей страны из состава Османской империи. До этого, начиная с 1396 года, Болгария находилась под протекторатом османов на правах удельного княжества. Но князь Фердинанд, воспользовавшись сменой власти в Стамбуле и последовавшим за этим кризисом, принял решение о независимости Болгарии от многовекового турецкого владычества, и объявил войну метрополии, после чего на Балканах на протяжении ряд лет продолжались военные действия. Монархия в Болгарии пала в 1946 году, после окончания Второй мировой войны и победы в этой стране демократических сил. Ныне 22 сентября отмечается как День независимости Болгарии.

28 декабря 1908 года около 5 часов 20 минут по местному времени произошло Мессинское землетрясение с магнитудой 7,5, которое считается крупнейшим в истории Европы. Его эпицентр располагался на относительно небольшой глубине в Мессинском, проливе, отделяющем итальянский остров Сицилия от материка. Подземные толчки вызвали смещение участков морского дна, из-за чего на побережье с интервалом 15-20 минут обрушилась серия цунами с высотой волн до трёх метров. В результате были почти полностью стёрты с лица земли города Мессина, Реджо-Калабрия и Палме, не считая небольших окрестных посёлков и деревень. При катастрофе погибло около 200 тысяч человек. В частности, в Мессине, где до землетрясения было 150 тысяч жителей, погибло 60 тысяч человек.

Российские события года

13 (26 апреля) 1908 года в Москве началось крупнейшее в истории города наводнение (на Пасху). Два-три теплых дня кряду и несколько дождей настолько дружно продвинули таяние снегов и разрыхлили лед, что разливом рек Москвы, Яузы и водоотводного канала оказалась охвачена значительная площадь – не менее 20 процентов всей площади города. Максимальный подъём воды достиг 9 метров против меженного уровня. «Московские ведомости» тогда писали: «От стен Кремля до Замоскворечья на полторы версты простиралось одно сплошное озеро, из которого возвышались дома, деревья да верхушки фонарных столбов… Разлив реки явился полной неожиданностью, и многим пришлось провести ночь на чердаке, о спасении же имущества не приходилось и думать… Брянский вокзал оказался отрезанным и окруженным водой. Наводнение затопило центральную станцию Электрического общества, и подача электроэнергии прекратилась». Особенно пострадали пять участков по правую сторону реки Москвы: второй Хамовнический (Дорогомилово), оба участка Якиманской части и оба участка Пятницкой. Почти полностью залитыми были низовья Москвы-реки у Коломны, где затопило 183 селения. Только через пять дней после начала наводнение пошло на убыль.

3 (16) мая 1908 года министерство народного просвещения с Высочайшего одобрения приняло Закон о поэтапном (в течение 10 лет) введении в России обязательного начального образования. В то время начальное образование давали два основных вида учебных заведений: церковно-приходские и министерские школы. В последних обучалось до 2/3 школьников России. Всего же к моменту подписания закона в начальных классах занималось 8,6 млн. подростков, но это было немногим более половины от общего их числа, при огромном количестве неграмотных взрослых, особенно в крестьянской среде. Так что Закон о всеобщем начальном образовании в России был принят очень вовремя.

30 августа (13 июля) 1908 года в 7 часов утра по местному времени, в районе реки Подкаменной Тунгуски в центральной Сибири упало огромное небесное тело (по первоначальным сообщениям – метеорит), которое произвело мощный взрыв, который был слышен в радиусе сотен километров от места падения. В ближайших селениях ощущались колебания почвы и построек, с полок падали утварь, качались висящие предметы. Некоторые люди были сбиты с ног взрывной волной, которая вызвала завал леса и пожары в радиусе 30 километров от эпицентра взрыва. Впервые место падения в 30-х годах обследовала экспедиция Л.А. Кулика, но каких-либо остатков метеорита она не нашла. Ныне существуют более сотни версий Тунгусской катастрофы, от реальных до фантастических. Одной из наиболее обоснованных считается версия о падении на Землю в 1908 году ядра небольшой кометы, которое полностью уничтожилось при тепловом взрыве в атмосфере.

15 (28) октября 1908 года в Санкт-Петербурге состоялась первая демонстрация первого русского художественного фильма «Понизовая вольница» (другие названия – «Стенька Разин и княжна», «Степан Разин»). Режиссёр фильма – Владимир Ромашков, продюсер и оператор – Александр Дранков, автор сценария – Василий Гончаров, в главных ролях – Евгений Петров-Краевский и труппа Петербургского народного дома. Фильм представлял собой экранизацию одноимённой пьесы Василия Гончарова, которая в свою очередь была написана по мотивам популярной песни «Из-за острова на стрежень». Фильм длится всего 6 минут и 8 секунд. Критика того времени писала, что режиссура и игра актёров оказались достаточно примитивными, что не помешало фильму выйти в лидеры проката, достаточно быстро окупиться и затем принести прибыль его продюсеру.

В 1908 году Нобелевская премия в области медицины и физиологии была присуждена русскому учёному Илье Ильичу Мечникову. Как сказано в наградных документах, он удостоился этой премии за фундаментальные труды по исследованию иммунитета при инфекционных заболеваниях с позиций клеточной физиологии. В современной биологии Мечников считается одним из основоположников эволюционной эмбриологии, первооткрывателем фагоцитоза и внутриклеточного пищеварения, создателем сравнительной патологии воспаления, фагоцитарной теории иммунитета, теории фагоцителлы, основателем научной геронтологии. Из последнего названия видно, что ученый занимался проблемой предотвращения старости и продления жизни человека. Самая известная его рекомендация на этот счёт – ежедневное употребление в пищу кефира, который восстанавливает бактериальный баланс кишечника и тем самым улучшает процесс пищеварения. А сбалансированное питание, как известно – это и есть один из залогов долгой и бодрой жизни.

Самарские события года

24 апреля 1908 года году в Струковском саду Самары оркестром 214-го Мокшанского полка впервые был исполнен вальс сочинения полкового капельмейстера Ильи Шатрова, который назывался «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии». Рассказывают, что Шатров начал писать эту музыку сразу же после сражения под Мукденом, в котором полк понёс большие потери (от 4000 человек в нём осталось только 700), однако окончательно оформил её в виде вальса только после того, как полк в 1906 году вернулся в Россию – в мае Златоуст, а с 18 сентября 1906 года - в Самару. В нашем городе Шатров познакомился с педагогом, композитором и нотоиздателем Оскаром Филипповичем Кнаубом, который оказал начинающему композитору серьёзную помощь в завершении работы над вальсом и его последующем издании. В конце 1907 года ноты музыки Ильи Шатрова «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии» продавались в магазине Оскара Кнауба, но только через полгода этот вальс был исполнен военным оркестром под управлением автора. Впоследствии Мокшанский полк из произведения исчез, и этот вальс под названием «На сопках Маньчжурии» приобрел большую популярность по всей стране. В апреле 2013 года в Струковском саду Самары концертом муниципального духового оркестра под управлением Марка Когана была отмечена 105-летняя годовщина первого исполнения знаменитого вальса.

27 августа 1908 года Самарская городская Дума в связи с 80-летием со дня рождения Л.Н. Толстого приняла решение о переименовании улицы Москательной в улицу Льва Толстого. Но сейчас мало кому известно, что при этом голосовании в Думе категорически против переименования улицы в честь великого русского писателя выступили представители Самарской епархии, поскольку произведения Льва Толстого были официально запрещены Русской православной церковью как «еретические и богохульные». Несмотря на это препятствование, постановление о переименовании всё же оказалось принятым большинством голосов. Однако из-за бюрократических препон это решение городской Думы на практике было выполнено только в 1910 году уже после смерти графа Толстого.

20 октября 1908 года Самарское губернское по делам об обществах присутствие зарегистрировало устав общества по устройству нового посёлка на территории Самарского уезда. А ещё раньше, в январе того же года, на имя начальника Самаро-Златоустовской железной дороги от группы служащих поступило прошение - разрешить коллективную покупку земли для будущего посёлка. Разрешение было получено, и в июне в помещении канцелярского клуба состоялось учредительное собрание нового земледельческого общества. Председателем его комитета был избран инициатор коллективной покупки земли и строительства посёлка железнодорожный инженер Е.А. Зубчанинов. Из четырёх осмотренных участков, пригодных под такое строительство, комиссией была выбрана территория между железнодорожными станциями Безымянка и Смышляевка, и впоследствии этот посёлок получил название «Зубчаниновский». Ныне он входит в черту Кировского района города Самары. Согласитесь, в истории не так уж много можно найти людей, которые еще при жизни удостаиваются того, чтобы их именами или фамилиями назвали целые поселения.

1 ноября 1908 года в Самаре, на улице Сокольничьей на средства коммерции советника А.Н. Шихобалова открыта больница на 50 коек, оборудованная рентгеновской и физиотерапевтической аппаратурой. В советское время в помещении этой больницы располагался областной онкологический диспансер. А.Н. Шихобалов финансировал в Самаре многие благотворительные проекты, в том числе строительство храмов, больниц, богаделен, содержание различных попечительских фондов, но самые большие средства он вложил в возведение здания Самарского кафедрального собора (около миллиона рублей). Он также был гласным Самарской городской Думы с 1870 по 1904 годы, хотя и с перерывом в 1893-1898 годах, когда он по ряду причин не принимал участия в работе Думы. А.Н. Шихобалов скончался в всего через несколько дней после открытия больницы его имени и был похоронен в фамильном склепе у Покровского собора.

Главное самарское событие года

12 мая 1908 года в Самарском окружном суде началось слушание уголовного дела о крестьянине Якове Осипове Евлюшкине, 29 лет, обвиняемом в богохулении. Согласно обвинительному заключению, 18 ноября 1907 года в городе Ставрополе Самарской губернии Яков Евлюшкин, войдя в толпу собравшихся на площади новобранцев, призванных на военную службу, будучи в нетрезвом виде, стал их убеждать не отбывать воинской повинности и разойтись по домам. В это время к толпе подошел городовой Лаврентий Пименов, и тогда Евлюшкин начал ругать полицию, а затем сказал: «Мать его в душу и в Бога». Пименов после этого хотел Евлюшкина задержать, но тот бросился на него и хотел его ударить, а потом схватил Пименова рукой за детородные части и за шашку. Рахимов Евлюшкина оттащил от Пименова, и тогда он был арестован. Привлеченный в качестве обвиняемого Яков Евлюшкин виновным себя не признал и объяснил, что 18 ноября он был настолько сильно пьян, что о происшедшем ровно ничего не помнит. По приговору Самарского окружного суда от 1 декабря 1908 года Яков Евлюшкин в соответствии с п. 3 ч. 103 ст. и 2 ч. 73 ст. «Уложений о наказаниях уголовных и исправительных» (богохуление) был приговорён к лишению свободы при полиции сроком на три месяца.

«Божья кара» от имени государства

До Февральской революции 1917 года Русская православная церковь входила в систему государственного управления Российской империи в качестве основной идеологической структуры. Без ее одобрения русские императоры не принимали ни одного мало-мальски значимого решения, от которого зависела бы судьба государства и его народа. Соответственно с этим православие в России в те времена было господствующей религией, жестко контролирующей все стороны отношений людей между собой и с государством (рис. 1). Выражение каких-либо идей и мыслей в любой форме (устной или письменной), которые противоречили бы христианским канонам, сразу же объявлялось ересью и преступлением. Такое вольномыслие граждан в период до 1917 года каралось в соответствии с уголовным законодательством Российской империи.

Борьба с инакомыслием в различных государствах мира чаще всего основывалась именно на религиозных канонах, а в некоторых странах она на них основана и по сей день. Все граждане этих стран, которые не только на деле, но хотя бы на словах не согласны с религиозными постулатами, считаются и считались государственными преступниками, особенно в древности и в средние века. Сейчас же за несогласие с господствующей религией люди подвергаются наказанию в основном лишь в исламских странах Азии и Африки, хотя еще относительно недавно от них мало чем отличалась и просвещенная Европа.

Мы знаем из Евангелий, что основатель Нового Завета Иисус Христос (рис. 2) своими проповедями до такой степени раздражал иудейских фарисеев, что они в итоге добились распятия его на кресте. Затем христиане в течение 300 с лишним лет подвергались гонениям в Римской империи, пока император Константин (рис. 3) не сделал новую веру государственной религией. Но уже вскоре христианская церковь в свою очередь начала яростное преследование инакомыслящих во всех странах, где на тронах сидели приверженцы этой религии. Россия в этом плане никогда не была исключением из общего правила.

О методах идеологической борьбы в нашей стране в сталинские времена написано и сказано очень много. Давно не секрет, что в те годы можно было отправиться в «места не столь отдаленные» не только за анекдот о «вожде всех народов», но и просто за неосторожные слова о коммунистической партии и советском правительстве. Однако сейчас мало кто вспоминает, что инакомыслящих в России преследовали задолго до 1917 года. Происходило это в масштабах не меньших, чем даже при Сталине.

Характерная черта средневековой России — отрицание всякой веротерпимости, которое в Соборном уложении 1649 года получило законодательное оформление. В этом документе был закреплен приоритет государственной власти над церковной, а православие с того времени приобрело статус государственной религии. Впоследствии этот сборник законодательных актов неоднократно переиздавался (рис. 4).

Трагической страницей российской истории является церковный раскол, который позволил царской власти установить контроль над Русской православной церковью под предлогом защиты «правильной» веры (рис. 5). На соборе 1667 года все сторонники «старого» православия были объявлены еретиками. Тем самым старообрядцы автоматически попали под действие Уложения 1649 года, которое устанавливало жестокие наказания за преступления против православной веры - вплоть до смертной казни. Сразу же после этого собора одни руководители старообрядцев были казнены, другие заточены в остроги, монастыри или сосланы в самые отдаленные места страны.

Отсутствие свободы вероисповедания в России вплоть до начала XX века наиболее ярко проявлялось в отношении государства к старообрядцам и сектантам (рис. 6). Все правовые нормы, относящиеся к ним, носили исключительно карательный характер. С 1676 года стали издаваться специальные указы о преследовании раскольников, предусматривавшие наказание кнутом, пытки, ссылку с конфискацией имущества и смертную казнь «без пролития крови», то есть сожжение на костре.

Так, в 1682 году в Пустозерске (ныне не существующий город вблизи современного Нарьян-Мара) после тюремного заключения, которое так и не привело к раскаянию (рис. 7), был сожжен протопоп Аввакум вместе с его тремя сподвижниками (рис. 8). В 1689 году в Москве, в Немецкой слободе, вместе с книгами сожгли на костре мистика Квирина Кульмана, автора «непонятных стихов» в духе Нострадамуса. В 1738 году, в царствование Анны Иоанновны, такой же казни за переход в другую веру (в иудаизм) подвергся капитан-лейтенант Возницын, «вместе с совратителем своим жидом Борохом Лейбовым», а татарин Тойгильда Жуляков — за возврат в ислам.

В 1716 году в городе Дубно, где задолго до того существовала еврейская община, были казнены прошедшие гиюр (обряд принятия иудаизма) две христианки - Марина Сыровайцова и Марина Войцехова. Обе показали на следствии, что «задумали перейти в иудейство по собственной воле», и «готовы погибнуть еврейками за живого Бога, потому что христианская вера ложна». Выяснилось при этом, что о преимуществах иудаизма Сыровайцевой рассказал ее отец, бывший… православным священником. Женщин многажды пытали. Сыровайцова была приговорена к терзанию тела клещами, а затем к сожжению заживо на костре. Войцеховой, которая после сотни ударов плетьми покаялась в отступничестве от православия, отрубили голову, а ее труп сожгли.

Узники совести

Для искоренения раскола в Московском государстве были созданы специальные инквизиционные учреждения: тайных раскольничьих дел канцелярия, следственная и обвинительная камеры. Раскольников лишали имущества, заключали в тюрьму, били кнутом, прижигали раскаленным железом, вырывали ноздри, вырезали язык, отравляли в ссылку. В 1681 году были сожжены несколько наиболее влиятельных расколоучителей.

Царевна Софья после неоднократных споров о вере со старообрядцами в 1684 году издала указ «о сжигании в срубах» нераскаявшихся приверженцев старой веры (рис. 9). Преследования приняли такой массовый характер, что старообрядцы бежали в Австрию, Польшу, Пруссию, Швецию и даже в Южную Америку. Другие создавали поселения и скиты (рис. 10) в самых глухих, малодоступных местах страны: в нижегородских, брянских лесах, на Кавказе и в Сибири (рис. 11). Для розыска и поимки раскольников направлялись воинские отряды. Когда они окружали поселения старообрядцев, последние нередко закрывались в домах и сжигали себя. Точные цифры жертв церковного раскола до сих пор не установлены, но, по оценочным данным, они за два с лишним столетия превысили 500 тысяч человек, а независимые исследователи говорят не менее чем о миллионе сожженных жертв.

Современная Русская православная церковь часто обращается к истории, чтобы извлечь из нее необходимый материал для доказательства своего вклада в культуру и духовную жизнь народа. Однако при всем своем почтении к прошлому православные иерархи, как правило, обходят молчанием XIX век. Это было время, когда православие не только выполняло роль идеологического сопровождения самодержавной власти. Оно в это время настолько плотно сомкнулась с царским самодержавием, что попросту превратилось в одно из ведомств его бюрократического аппарата.

Светские чиновники и православные иерархи выполняли охранительные функции по отношению к абсолютистско-крепостническому строю. Объединенными действиями власть и церковь сковывали экономические и духовные силы народа, стремились оградить общественную мысль России от развития ею прогрессивных идей в науке, технике, литературе и искусстве и соединения их с народной культурой, народным свободомыслием, в том числе и религиозным. Проводником такой политики самодержавия и церкви стали учреждения светской и духовной цензуры, созданные Николаем I после разгрома декабристов.

Два устава (светской и духовной цензуры) были утверждены императором 22 апреля 1828 года (рис. 12). Цензурный надзор в России существовал и ранее, но лишь в том году он обрел свою иерархически-бюрократическую структуру. На основании этих уставов в стране вводилась предварительная духовная и светская цензура. Это означало, что все сочинения, большие и малые, книги и периодические издания, переводы зарубежной литературы, и вся прочая печатная продукция, перед своим опубликованием должны были быть предварительно просмотрены цензором. Без его визы выход в свет любого издания категорически запрещался под страхом наказания. Сначала это было лишь отлучение от самой возможности издаваться, выплата крупного штрафа, но уже вскоре за такое нарушение было введено уголовное наказание.

После вступления в действие в 1846 году первого издания «Уложений о наказаниях уголовных и исправительных» (аналог современного Уголовного кодекса РФ) (рис. 13) для граждан Российской империи оставили только два вида смертной казни – виселицу и расстрел, а в качестве телесного наказания – порку розгами. При этом даже в начале ХХ столетия власти по-прежнему карали россиян за религиозное инакомыслие, и делали это почти так же жестко, как европейская инквизиция в средние века. В частности, вплоть до 1905 года немалый тюремный срок или пожизненную ссылку в Сибирь можно было получить за колдовство и чародейство, за лечение людей знахарскими методами (сейчас они называются методами народной медицины), за ворожбу и наведение сглаза, и даже за распространение сведений о происхождении и устройстве мира, противоречащих библейскому учению.

Так, в 1866 году вышла в свет книга русского физиолога Ивана Сеченова (рис. 14) «Рефлексы головного мозга», на страницах которой ученый материалистически объяснял сущность психических процессов. Однако петербургский митрополит потребовал, чтобы на основании ст. 252 «Уложений…» автора «сослали для смирения и исправления» в Соловецкий монастырь. Правда, в этот раз дело ограничилось тем, что книга год не допускалась в продажу.

Целый раздел «Уложений…» был посвящен карательным мерам для тех граждан, которые осмеливались с умыслом или без него как-либо обозвать или унизить действием православную церковь, ее иерархов, ее имущество, обряды и традиции (это называлось «кощунство против церкви»). Наказание ждало также и тех, кто словом или действием оскорблял всю христианскую религию в целом или отдельные ее догмы, то есть совершал богохуление. Однако закон распространял эти карательные меры только на защиту православия. Всячески поносить каноны других религий, как и священников всех прочих конфессий, в царской России можно было безнаказанно.

При этом в соответствии с «Уложениями…» для богохульников предусматривались немалые сроки лишения свободы. В частности, за «возведение хулы» на Иисуса Христа в помещении церкви виновный мог быть отправлен на каторгу на срок от 12 до 15 лет, а за такие же слова, но произнесенные не в храме, а в любом другом общественном месте – от 6 до 8 лет. Но если кто-то богохульничал при свидетелях без злого умысла, а лишь «по неразумию, невежеству или пьянству», то ему светило тюремное заключение «всего лишь» до одного года и четырех месяцев.

Точное число осужденных за преступления против православной веры между 1845 и 1917 годами не установлено, однако в литературе имеются сведения, что в начале 90-х годов XIX века доля осужденных за религиозные преступления находилось в пределах 1-2% от общего числа преступников. Согласно отчетам, в период с 1894 по 1903 годы в России за это было осуждено 4671 человек, а в 1904 — 1913 — более 8000.

Уголовные дела о богохулении и прочих религиозных преступлениях, которые слушались в окружных судах империи в конце XIX – начале XX века, ныне хранятся в архивах всех регионов нашей страны. Эти беспристрастные документы наглядно показывают, что более 90 процентов случаев богохульства в те времена происходили именно «по неразумию, невежеству или пьянству». Впрочем, такое в России случалось при любой власти, когда простой мужик, выпив лишнего, высказывал о государстве и государственной идеологии все, что в трезвом состоянии он держал только в своих мыслях.

«По неразумию, невежеству или пьянству»

Вот только несколько примеров на этот счет из фондов Центрального Государственного архива Самарской области (ЦГАСО). Характерный случай – уголовное дело, возбужденное в отношении 25-летнего Петра Тамбовцева, крестьянина села Украинки Николаевского уезда (ныне Большечерниговский район Самарской области). Как видно из материалов следствия, в один из апрельских дней 1890 года он, будучи пьяным, зашел в местную винную лавку, где стал матерно ругаться (рис. 15). Находящиеся здесь же крестьяне Петр Одинцов, Иван Козлов и Федор Киселев заметили ему, что он произносит непотребные слова в комнате, где висят святые иконы. В ответ Тамбовцев «также поматерно обругал и иконы, а равным образом и Киселева за предложение снять перед иконами шапку… за что его и вытолкали в шею на улицу».

Показания в полиции против матершинника дали все перечисленные выше свидетели. Сам же Тамбовцев на следствии объяснил, что он ничего из сказанного им в винной лавке не помнит, потому что тогда он был сильно пьян. Решением суда богохульник был приговорен к заключению в тюрьму на шесть месяцев.

Подобное же обвинение было предъявлено и 44-летнему Трофиму Ткаченкову, крестьянину села Лопатино Самарского уезда (ныне Волжский район), который в сентябре 1892 года в состоянии опьянения в здешнем трактире матерно обругал сначала трактирщика, а затем и Господа Бога. Позже обвиняемый уверял следствие и суд, что он не помнит, произносил ли он вообще какие-либо богохульные слова. Тем не менее суд поверил не ему, а свидетелям, и матершинник в итоге отправился в тюрьму на полтора года.

Лишь в ходе событий Первой русской революции император Николай II подписал Всемилостивейший Манифест, согласно которому значительно были смягчены меры наказания за богохуление и другие преступления против церкви и религии. Так, всего лишь к семи дням ареста был приговорен 23-летний Иван Безруков, крестьянин посада Мелекесс (ныне город Димтровград), который богохульствовал на постоялом дворе в конце 1905 года. Такой же срок получил и 33-летний крестьянин Иван Новосельцев, который в помещении волостного правления села Максимовка Бузулукского уезда в пьяном виде «ругал площадной бранью полицейского сотского Антипова, а когда тот вывел его из присутственного места, такой же бранью обругал Бога и святых». А 45-летний крестьянин Василий Мартьянов из села Ташла Ставропольского уезда за публичное хуление Святой Троицы по решению суда провел под арестом всего лишь три дня.

Тут можно вспомнить аналогичные законы сталинских времен, когда при похожих обстоятельствах мужики, по пьянке обругавшие «вождя всех народов», обычно отправлялись в лагеря не менее чем на десять лет…

Что же касается уголовных дел о кощунстве против церкви, то судебные решения по ним всегда были достаточно либеральными. Показательным примером на этот счет служит дело группы жителей села Ерыклинское Ставропольского уезда (ныне оно находится в Ульяновской области).

Как гласят материалы следствия, в один из апрельских дней 1891 года пятеро приятелей – крестьяне Иван Космынин и Артемий Чертопятов, запасной рядовой Василий Спиров, а также запасные ефрейторы Андрей Горячев и Григорий Торопкин, распив полторы бутылки водки, взяли с собой ружье Космынина и пошли на соседнюю гору, чтобы пострелять (рис. 16). В качестве мишени для стрельбы они выбрали старую доску, которую подобрали около тропы. Однако в самый разгар развлечения к стрелкам подошли еще трое крестьян, один из которых сказал, что на самом деле это не доска, а икона, которую когда-то украли из стоявшей на горе часовни и затем бросили около тропы.

Заявление в полицию о кощунстве в отношении святого образа подписали все свидетели, побывавшие на месте происшествия. В ходе следствия обвиняемые в один голос утверждали, что даже если данный предмет когда-то и назывался иконой, то это было много лет назад. За те годы, пока доска лежала в лесу, дожди смыли с нее всю краску, и потому святого лика на ней уже не было видно. Их слова также подтвердил и эксперт, изучавший вещественные доказательства. В своем заключении он написал, что опознать икону в этой доске можно только по сохранившимся гнездам для шпонок, за которые она когда-то крепилась к стене.

Суд в своем решении посчитал выводы эксперта как обстоятельство, смягчающее вину подсудимых, и приговорил каждого из них к семи суткам ареста при местном отделении полиции с обязательным участием в общественных работах.

Кощунство в день свадьбы

А вот случай, после которого было возбуждено уголовное дело о кощунстве в отношении крестьян села Аманак Бугурусланского уезда (ныне оно находится в Похвистневском районе Самарской области), можно без преувеличения назвать трагикомическим.

В тот январский день 1891 года почти все село гуляло на свадьбе. Крестьянин Яков Плотников выдавал свою 20-летнюю дочь Аксинью замуж за 24-летнего Ивана Березина. Сначала гости и родственники новобрачных собрались в доме отца жениха - Алексея Березина, а потом, когда многие уже были в изрядном подпитии, вся компания, как водится, направилась в дом отца невесты. Во время шествия и случился тот казус, о котором потом долго говорили в селе.

Когда все участники торжества вышли на улицу, то выяснилось, что 30-летний Тимофей Попов, дальний родственник жениха, не может никуда идти по причине сильного опьянения. Ничтоже сумняшеся, кто-то из гостей предложил переправить заснувшего к тому времени Попова на новое место, положив его на две доски. Отцу жениха Алексею Березину, который к тому времени тоже был сильно навеселе, такое шествие показалось похожим на похороны. Взяв старый лапоть, он положил в него тлеющий уголек и пошел вперед, размахивая дымящимся лаптем, словно кадилом, и распевая при этом вместо псалмов матерные частушки (рис. 17).

Большинство участников действа тут же подхватили игру Березина, и стали изображать похоронную процессию, приглашая всех встречных на «поминки по безвременно почившему Тимофею Попову». Во время прохода по селу «покойника» несколько раз роняли с досок, а кончилось все тем, что во время очередного падения Попов ударился головой о камень, от чего через несколько минут скончался уже на самом деле.

Вот так свадьба закончилась настоящими, а вовсе не шуточными похоронами, а отца жениха полицейский пристав на другой день увез из села на арестантских дрожках. По итогам следствия по данному делу к суду были привлечены Алексей Березин и еще 11 жителей села Аманак. При этом все они обвинялись вовсе не в причинении смерти Тимофею Попову, а в издевательстве над церковными похоронными обрядами (кощунстве).

Однако слушавший это дело судья Самарского окружного суда, допросив обвиняемых и свидетелей, пришел к выводу, что никакого умысла на совершение кощунства у крестьян в тот день не было, «ибо они не ведали, что творили». Была обычная российская свадьба с массовой выпивкой и неумеренным весельем, во время которого отец жениха просто неудачно пошутил. Что же касается Попова, то он, по заключению эксперта, стал жертвой собственного пьянства, от чего и умер. В итоге все обвиняемые решением суда были полностью оправданы.

Миф о «Святой Руси»

Здесь необходимо признать, что дореволюционная, так называемая «Святая Русь» - это не более чем миф, который в наши дни усиленно раздувается Русской православной церковью и ее апологетами. Делается это исключительно в целях поднятия роли РПЦ в отечественной истории.

На самом же деле в XIX столетии простой русский крестьянин воспринимал церковь и ее служителей не иначе, как элемент карательной государственной власти. Простой мужик считал, что церковь в трудные времена ему ничем особо не помогает, но при этом в любой момент только и норовит поймать его на слове, чтобы за это пустяковое слово упечь за решетку (рис. 18).

К тому же в Российской империи православная церковь, если судить по размеру принадлежащих ей территорий, была вторым, после монархического государства, владельцем земельных угодий. Между тем простой мужик в 1861 году после «освобождения крестьян» в результате размежевания получил в свою собственность только крохотный клочок земли, да и за тот он вынужден был расплачиваться с хозяином в течение многих десятилетий. Одним из таких мнимых «благодетелей», перед которым крестьянин в ту пору оказался в должниках, оказалась и Русская православная церковь. Владения епархий, приходов и монастырей в результате реформы не только не уменьшились, но еще и выросли, а для обработки этих земель опять же нанимали все тех же крестьян (рис. 19).

Из истории мы знаем, что после размежевания земель, проведенного в соответствии с царским манифестом 1861 года, значительная часть российских крестьян отказалась принимать урезанные наделы, и тем более платить за них грабительский выкуп. Начались повсеместные бунты, которые государство стало подавлять военной силой. А когда крестьяне обращались к священникам за содействием и защитой, за разъяснением нынешнего положения дел, те по указанию «сверху» лишь давали мужикам в ответ «положительное и твердое слово пастырей о необходимости подчиниться распоряжениям, исходящим от высшей власти» (рис. 20).

Ответом народных масс на такое издевательское «сопереживание» их вековым чаяниям насчет земли после 1861 года стал массовый отход крестьян от православия в раскол и в сектантство (рис. 21, 22). Возникали новые религиозные течения и толки - например, секты немоляков, образовавшиеся на территории Вятской и Пермской губерний. Толкование ими сложившейся в стране ситуации было следующим. Царь – это антихрист, а церковь – его слуга, которому не следует молиться и платить подати. Ведь Господь Бог дал всем людям землю безо всяких налогов и пошлин, а нынешняя власть, введя уставные грамоты, выкупные платежи, проделав несправедливое размежевание и урезку земель в пользу царя, помещиков и церкви, в 1861 году стала властью антихристовой.

Понятно, что таких крамольных идей и таких богохульных речей не могли потерпеть ни самодержавие, ни церковь, ни правоохранительная система. «Отпавших от православия» на первых порах пытались увещевать, но когда власти поняли, что это дело бесполезное, начались репрессии. В частности, в Пермской губернии тогда были осуждены на вечное поселение в Сибирь и Закавказье более 150 немоляков (рис. 23). Однако полностью подавить сектантское движение в Российской империи светским и духовным властям так и не удалось.

Похожей позиции придерживался в это время и самый известный русский «церковный диссидент» граф Лев Николаевич Толстой (рис. 24). Итогом его многолетних размышлений о роли Русской православной церкви в отечественной истории стали такие крамольные литературные произведения, как «Воскресение» и «Крейцерова соната». В первом из них наш литературный гигант откровенно издевается над таинствами и обрядами РПЦ, показывая, что священники сами не верят, например, в то, что вино в процессе причащения превращается в кровь Иисуса Христа, а хлеб – в его тело. После проведения таинства священнослужитель уходит в заднюю комнату, где преспокойно допивает остатки кагора и доедает хлеб. Есть в повести и другие кощунственные мысли и наблюдения писателя в отношении Русской православной церкви. Во втором же произведении автор обличает церковный брак как противоестественный, поскольку в нем нет и не может быть любви и прочих человеческих чувств.

И как же после всего сказанного не только граф Толстой, отлученный от церкви за свои сочинения (рис. 25-27), но и простой русский мужик могли любить такого одиозного «небесного покровителя», как Русская православная церковь? Народу от нее не имел никакой реальной пользы, а были от нее только притеснения – материальные, духовные и уголовные. И потому неудивительно, что после революционных событий 1917 году российский народ с легкостью отдал своих идеологических угнетателей, то есть священнослужителей всех религий, на расправу большевистскому режиму (рис. 28). Ведь одним из первых декретов ленинского Совнаркома был «Декрет о земле», отменивший помещичью, церковную и монастырскую собственность на землю и отдавший ее в полное владение российского крестьянства.

Трудный путь к свободе совести

Впрочем, отмена наиболее одиозных правовых актов, и в первую очередь охраняющих православную веру статей «Уложений…», началась еще во времена Первой русской революции, одной из причин которой как раз и стало отсутствие реальной свободы совести в Российской империи. По другим уголовным статьям тогда же были значительно сокращены сроки наказания. Выше уже говорилось, что, например, за богохуление и кощунство вместо нескольких месяцев и даже лет в тюрьме осужденные теперь проводили в камере «всего лишь» несколько суток.

В тексте высочайше подписанного «Указа о веротерпимости» от 17 апреля 1905 года говорилось, в частности, следующее:

«Признать, что отпадение от Православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собою каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий, причем отпавшее по достижении совершеннолетия от Православия лицо признается принадлежащим к тому вероисповеданию или вероучению, которое оно для себя избрало».

В знаменитом царском манифесте «Об усовершенствовании государственного порядка» от 17 октября 1905 года жителям Российской империи были обещаны гражданские свободы европейского образца, в том числе и свобода совести. Однако в итоге эти обещания правительством в полном объеме так и не были выполнены. Положение Русской Православной церкви по-прежнему оставалось господствующим на том основании, что «православие является религией значительного большинства населения страны».

В соответствии с указом Временного правительства России от 6 марта 1917 года было отменено действие всех защищающие православие статей царского законодательства, которые в начале века демократическая общественность справедливо называла «осколками средневековья». Февральская революция упразднила самодержавие в России, и одновременно лишила Русскую Православную церковь ее многовековой опоры – законодательной и финансовой поддержки государства. А вскоре после этого вышло постановление Временного правительства от 14 июля 1917 года «О свободе совести», которое гарантировало всем гражданам соблюдение религиозной веротерпимости.

В результате двух революций 1917 года из тюрем и ссылок вернулись домой многочисленные богохульники, кощунники и прочие «узники совести». Однако в тот момент они, опьяненные свободой, даже и не подозревали, что уже совсем скоро по стране покатится другой вал репрессий, основой для которого теперь уже будет не христианская, а коммунистическая идеология.

Совершенно очевидно, что в качестве основы для печально известной статьи 58 УК РСФСР издания 1926 года были взяты те самые статьи царских «Уложений о наказаниях…», которые карали за богохуление, кощунство, за отпадение от христианской веры, и за прочие религиозные преступления. Ведь не секрет, что будущий генсек Иосиф Сталин в свое время учился в духовной семинарии, но был из нее отчислен за поступки, недостойные будущего священника. А через несколько десятилетий после отчисления, оказавшись на вершине власти в России, он жестоко отомстил Русской православной церкви, причем теми же самыми репрессивными методами, которые ею были разработаны. Они применялись к инакомыслящим в течение столетий, пока церковь входила в систему государственной власти в России.

В связи со сказанным выше у просвещенной российской общественности не могут не вызывать тревогу регулярно повторяющиеся в последние годы попытки представителей клерикальных и так называемых «патриотических» кругов уже в наши дни снова провозгласить в России православие в качестве государственной религии, для чего внести соответствующие поправки в Конституцию РФ (рис. 29).

Как видно, наша отечественная история таких «активистов» ничему не учит. Саму мысль о том, чтобы в одной из ведущих стран мира соединить государственную власть с религиозной идеологией, следует расценивать не иначе, как пережиток средневековья (рис. 30). Нет никакого сомнения, что будущее России – в укреплении правового государства, в котором не будет какой-либо одной господствующей идеологии. Ведь все согласятся, что ни одна религиозная организация не должна присваивать себе монопольное право навязывать людям угодные только ей нормы жизни, нравственности и морали.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Дополнение

Уголовные дела о богохулении из практики Самарского окружного суда 1908 года

Дело Самарского окружного суда по 5-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Филиппе Никифорове Сергееве, 26 лет, обвиняемом в богохулении. Начато 25 января 1908 года.

14 сентября 1907 года в селе Вознесенке Бузулукского уезда крестьянин Филипп Никифоров Сергеев, будучи в нетрезвом состоянии, на площади, когда народ выходил из церкви, он всячески стал ругать скверными матерными словами Божию Матерь, и, между прочим, выразился: «Мать его Бога ети».

Допрошенный при следствии в качестве обвиняемого Филипп Никифоров Сергеев не признал себя виновным, объяснив, что он был совершенно пьян и ничего не помнит.

На следствии и суде Сергееву было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. Улож. о наказ. Приговор суда от 18 апреля 1909 года: Сергеева подвергнуть аресту при полиции сроком на две недели.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5089.

Дело Самарского окружного суда по 3-му столу Уголовного Отделения о мещанине Михаиле Иванове Шадрине, 39 лет, обвиняемом в богохулении. Начато 18 февраля 1908 года.

16 сентября 1907 года в доме крестьянина Ивана Худякова в деревне Ключевке Бугурусланского уезда собрались несколько знакомых и пили водку. Во время разговора мещанин Шадрин, будучи пьян, сказал, что женский половой орган – из Святой Троицы. Когда ему указали на неуместность такого выражения, Шадрин выразился так: «Я вашего Бога на хуй посажу, а вы перед моим со страхом подумайте».

Привлеченный к следствию Шадрин не признал себя виновным.

На следствии и суде Шадрину было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. Уголовного Уложения. Приговор суда от 11 марта 1909 года: подвергнуть Шадрина аресту при полиции сроком на один месяц.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5137.

Дело Самарского окружного суда по 4-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Иване Фомине Чегринове, 25 лет, обвиняемом в богохулении. Начато 29 февраля 1908 года.

5 августа 1907 года в селе Пестравке Николаевского уезда крестьяне Григорий Некипелов, Тихон Тимченков и Иван Чегринов зашли в харчевню пообедать. Чегринов уже был сильно пьян, а здесь они выпили еще 2 бутылки водки. Затем Некипелов попросил Чегринова купить еще бутылку, но последний не согласился. Тогда Некипелов сказал ему: «Вот тебя выбрали церковным сторожем, а ты не хочешь служить, и идешь наперекор». На это Чегринов, уже будучи совершенно пьяным, возразил ему: «А мать вашу ети с вашей церковью».

Привлеченный к следствию в качестве обвиняемого Иван Чегринов показал, что в харчевне он был настолько сильно пьян, что решительно не помнит, поносил ли он православную церковь.

На следствии и суде Чегринову было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. Улож. о наказ. Решение суда от 7 августа 1908 года: Чегринова подвергнуть аресту при полиции сроком на два месяца.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 4552.

Дело Самарского окружного суда по 5-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Василии Иванове Плеханове, 24 лет, обвиняемом в богохулении. Начато 21 марта 1908 года.

27 января 1908 года, часов в 12 дня, в селе Павловка Бузулукского уезда крестьянин Василий Иванов Плеханов, находясь в состоянии опьянения, проходя по площади и поравнявшись с церковью, обращаясь к ней, сказал: «Еть я хотел вашу церковь вместе с иконами в ней! Ебу я вашего Бога и Закон его!» Это богохуление слышали три свидетеля.

Допрошенный в качестве обвиняемого Плеханов объяснил, что в тот день он был сильно пьян и ничего не помнит.

На следствии и суде Плеханову было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. Улож. о наказ. Приговор суда от 13 июня 1909 года: подвергнуть Плеханова аресту при полиции сроком на 14 дней.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 7727.

Дело Самарского окружного суда по 2-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Якове Осипове Евлюшкине, 29 лет, обвиняемом в богохулении. Начато 12 мая 1908 года.

18 ноября 1907 года в городе Ставрополе Самарской губернии неизвестный, оказавшийся потом лишенным всех прав особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ крестьянином Яковом Евлюшкиным, войдя в толпу собравшихся на площади новобранцев, будучи в нетрезвом виде, стал их убеждать не отбывать воинской повинности и разойтись по домам. В это время к толпе подошел городовой Лаврентий Пименов; бывший тут же свидетель Абдул Рахимов указал Евлюшкину на Пименова. Тогда Евлюшкин начал ругать полицию, а затем сказал: «Мать его в душу и в Бога». Пименов после этого хотел Евлюшкина задержать, но тот бросился на него и хотел его ударить, а потом схватил Пименова рукой за детородные части и за шашку. Рахимов Евлюшкина оттащил от Пименова, и тогда он был арестован.

Привлеченный в качестве обвиняемого Яков Евлюшкин виновным себя не признал и объяснил, что 18 ноября он был настолько сильно пьян, что о происшедшем ровно ничего не помнит.

На следствии и суде Евлюшкину было предъявлено обвинение по 3 ч. 103 ст., 2 ч. 73 ст. Улож. о наказ и 2 п. 1 ч. 31 ст. Устава о наказ. Приговор суда от 1 декабря 1908 года: Евлюшкина подвергнуть аресту при полиции сроком на три месяца.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5098.

Дело Самарского окружного суда по 2-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Михаиле Матвееве Слепенкове, 38 лет, обвиняемом в богохулении. Начато 12 мая 1908 года.

14 февраля 1908 года в селе Ягодном той же волости Ставропольского уезда Самарской губернии в чайном заведении Ивана Фунтикова сидели Иван Пьянов, Иван Шарыков, Иван Жерехов, Михаил Калмыков и Кузьма Багров, с ними же сидел их односелец Михаил Слепенков, который был выпивши. Слепенков завел ссору с Пьяновым, начал его ругать, и затем стал ругать веру и закон, и при этом сказал: «Мать его ети в душу и в Бога».

Привлеченный в качестве обвиняемого Михаил Слепенков виновным себя не признал и объяснил, что 14 декабря он был настолько сильно пьян, что решительно не помнит, что он тогда говорил.

На следствии и суде Слепенкову было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. Улож. о наказ. Приговор суда от 1 октября 1908 года: Слепенкова подвергнуть аресту при полиции сроком на 1 месяц.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5097.

Дело Самарского окружного суда по 4-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Якове Александрове Куприне, 23 лет, обвиняемом в богохулении. Начато 24 мая 1908 года.

16 марта 1908 года, в воскресенье, в селе Строй Порубежке, той же волости, Николаевского уезда, в доме крестьянина Ивана Григорьева Мысина собрались местные крестьяне Никита Ермолаев Марьенков, Филипп Алексеев Авдеев и Яков Александров Куприн. Они завели между собой разговор о православной церкви. Во время этого разговора Куприн начал говорить про церковь, что она представляет из себя торговую лавку, где священники только наживают деньги, а когда Марьенков ему заметил, что церковь называть торговой лавкой нельзя, потому что там хранится «освященная святость», то на это Куприн возразил: «Какая на хуй там святость».

Допрошенный на дознании Куприн виновным себя не признал и объяснил, что православную церковь он никак не хулил.

На следствии и суде Куприну было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. Улож. о наказ. Приговор суда от 24 июня 1909 года: подвергнуть Куприна аресту при полиции сроком на один месяц.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5433.

Дело Самарского окружного суда по 2-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Петре Григорьеве Гордееве, 32 лет, обвиняемом в богохулении. Начато 5 июля 1908 года.

18 декабря 1907 года в селе Хрящёвка Ставропольского уезда в биржевой будке среди сидевших там крестьян Егора Ионычева, Василия Сарыгина, Михаила Демидова, Дементия Макарычева и Алексея Мазанова поднялся разговор об Иисусе Христе. В это время в будку вошел бывший совершенно трезвым крестьянин Петр Гордеев. Он вмешался в разговор и заявил, что он в Иисуса Христа как в Бога не верит, что Иисус Христос был не Бог, а простой человек, только умный и создавший новую религию. Если он и называл себя Сыном Божьим, то и он, Петр Гордеев, такой же сын Божий. Далее о рождении Иисуса Христа Гордеев сказал, что родила его какая-то девка, а народ тогда был темный, который поверил, что от девки может родиться Бог. Это все равно, продолжал дальше он, что, если бы родила наша Марька Москвина, а вы бы поверили, что от нее родился Бог. На замечания присутствовавших, что Марька Москвина считается в селе женщиной распутного поведения, а Деву Мария называют Владычицей Богородицей, Гордеев сказал: «Она была ниже Марьки Москвиной». Гордееву возразили, что Иисуса Христа назвали Господом Богом святые отцы, на это Гордеев ответил, что святые отцы вроде нашего Никишки Старостина (местный крестьянин, известный своей религиозностью), что хотели, то и писали, и захватили в свои руки власть, как теперь наше правительство, и делали что хотели. Вот Иоанн Златоуст испортил Евангелие, а его стали называть Златоустом.

Из показаний указанных выше свидетелей видно, что Петр Гордеев по занятию коммерсант, человек развитой и увлекается книгами Льва Толстого.

Привлеченный в качестве обвиняемого Петр Гордеев виновным себя в богохульстве не признал и объяснил, что в разговоре со свидетелями ничего богохульственного и кощунственного он не говорил, и что свидетели его неверно поняли.

На следствии и суде Гордееву было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. Улож. о наказ. Коллегия присяжных признала Гордеева невиновным. Приговор суда от 18 декабря 1910 года: Гордеева считать по суду оправданным.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5264.

Дело Самарского окружного суда по 2-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Дмитрии Игнатьеве Тигузове, 21 года, обвиняемом в богохулении. Начато 19 июля 1908 года.

8 июня 1908 года в посаде Мелекесс Ставропольского уезда крестьянин Дмитрий Игнатьев Тигузов, находясь в нетрезвом виде и беседуя с крестьянами Михаилом Новаевым и Николаем Осиповым, заявил им, что он ни во что не верит, при этом он позволил себе обругать Бога площадной бранью.

Допрошенный на следствии в качестве обвиняемого Тигузов не признал себя виновным и показал, что он не помнит, о чем он говорил с Новаевым и Осиповым.

На следствии и суде Тигузову было предъявлено обвинение по 73 ст. Улож. о наказ. Приговор суда от 29 июня 1909 года: выдержать Тигузова под арестом при полиции в течение одного месяца.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5044.

Дело Самарского окружного суда по 4-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Василии Михайлове Грунине, 24 лет, обвиняемом в богохулении. Начато 25 июля 1908 года.

5 декабря 1907 года накануне праздника Святителя Николая Чудотворца в селе Красном Яре, той же волости, Николаевского уезда у крестьянина Василия Емелина собрались гости – его односельцы Василий Грунин, Иван Тарасов и Иван Чеботарёв. Все были пьяные по случаю проводов рекрутов, а у Емелина они продолжили пить водку. Когда Грунин сильно опьянел, то начал поносить Святых Угодников, говоря, что Святитель Николай Чудотворец мошенник, что все Святые были жулики, что он Святых не признаёт. Возмущённый таким поведением Грунина Емелин его из дома вывел. Тогда отсюда Грунин направился в гости к односельцу Осипу Иванову Папенину, где также происходила попойка. Вместе с Груниным сюда же пришел и Тарасов. Когда последний за выпивкой начал креститься и раскаиваться, что накануне такого большого праздника Николая Чудотворца он пьёт, то Грунин и здесь стал богохульничать, сказав: «Какой тут на хуй есть Николай», и прибавил с площадной бранью, что он никаких Святых не признаёт.

Привлечённый к следствию в качестве обвиняемого Василий Грунин виновным себя не признал и заявил, что в гостях у Емелина и Папенина он был, но из того, что там происходило, он ничего не помнит, так как был сильно пьян.

На следствии и суде Грунину было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. Улож. и наказ. Приговор суда от 24 июня 1909 года: Грунина подвергнуть аресту при полиции сроком на одну неделю.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5430.

Дело Самарского окружного суда по 3-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Григории Дмитриеве Лапшине, 45 лет, обвиняемом в богохулении. Начато 1 сентября 1908 года.

2 июня 1908 года крестьянин села Осоргина Бугурусланского уезда Григорий Лапшин, находясь в гостях у односельца Финогеева, указал между разговором на висевшие в избе иконы и при этом выразился: «Любую блядь можно так написать, и вы будете на нее молиться».

Привлеченный к следствию в качестве обвиняемого Лапшин показал, что в указанное время он был сильно пьян и ничего по делу не помнит.

На следствии и суде Лапшину было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. Уголовного Уложения. Приговор суда от 23 сентября 1908 года: Лапшина выдержать под арестом при полиции сроком одну неделю.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5122.

Дело Самарского окружного суда по 1-му столу Уголовного Отделения о мещанине Александре Иванове Андрееве, 23 лет, обвиняемом в богохулении. Начато 2 декабря 1908 года.

10 июня 1907 года, в день Св. Троицы, в гор. Самаре мещанин Александр Андреев, явившись откуда-то домой пьяный, поссорился со своей матерью. За нее вступился живший на той же квартире личный почетный гражданин Иван Невский. Тогда Андреев в присутствии Невского, жены и сына последнего Екатерины и Василия Невских, позволил себе сказать богохульственные слова: «Ебу я Бога и Божию Матерь», а затем назвал Божию Матерь «блядью».

Привлеченный ввиду этого в качестве обвиняемого Александр Андреев, не признавая себя виновным, объяснил, что богохульственные слова он никогда не говорил, а показывает против него Невский из-за злобы за то, что он увёз его сына с собой пьянствовать; вернувшись выпивши, он действительно ругался площадной бранью, но по адресу самого Невского.

На следствии и суде Андрееву было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. Улож. о наказ. Приговор суда от 27 августа 1910 года: выдержать Андреева под арестом при полиции сроком на две недели.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5764.

Уголовные дела о кощунстве против церкви из практики Самарского окружного суда 1908 года

Дело Самарского окружного суда по 2-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Сергее Степанове Коргутлове, 30 лет, обвиняемом в кощунстве. Начато 21 марта 1908 года.

Утром 26 декабря 1907 года в селе Крестовые Городищи Ставропольского уезда в дом крестьянки Софьи Корчагиной явился находившийся в состоянии сильного опьянения крестьянин Сергей Коргутлов, и, указывая присутствовавшим в доме лицам на киот с иконами, произнес: «Тут есть, кажется, отец Сарафан», а затем произвел в киот выстрел из револьвера, причем пуля попала в стенку киота, к которому приставлена была икона преподобного Серафима Саровского. После этого Корчагина удалила Коргутлова из своего дома, причем он тотчас же отправился в дом крестьянина Михаила Вострова, и здесь, обращаясь к хозяевам со словами: «Вам Бога не нужно», произвел выстрел в киот с иконами.

Спрошенный при дознании Сергей Коргутлов объяснил, что в указанное выше время он был пьян, и в домах Корчагиной и Вострова стрелял из револьвера в потолок ради шутки, а отнюдь не с целью насмешки над святыми иконами.

На следствии и суде Коргутлову было предъявлено обвинение по 2 ч. 74 ст. Уголовного Уложения. Приговор суда от 28 июля 1908 года: Коргутлова подвергнуть аресту при полиции сроком на один месяц.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5107.

Дело Самарского окружного суда по 5-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Григории Васильеве Копылове, 36 лет, обвиняемом в кощунстве. Начато 21 марта 1908 года.

7 ноября 1907 года в селе Большой Каменке Самарского уезда в дом крестьянина Василия Романова пришел находившийся в состоянии опьянения однообщественник Григорий Копылов и стал просить у него водки. Когда же Романов заявил Копылову, что водку он хранит до следующего дня – праздника в честь Михаила Архангела, то Копылов начал произносить площадную брань в отношении иконы Божьей Матери, Николая Чудотворца и Михаила Архангела, вследствие чего Копылов удалил его из своего дома.

Допрошенный на следствии Копылов объяснил, что в указанное время он был сильно пьян и не помнит обстоятельств происшедшего.

На следствии и суде Копылову было предъявлено обвинение по 2 ч. 74 ст. Уголовного Уложения. Приговор суда от 8 июля 1910 года: Копылова подвергнуть аресту при полиции сроком на 1 месяц.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5155.

Дело Самарского окружного суда по 5-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Иване Адрианове Поспелове, 43 лет, обвиняемом в кощунстве. Начато 24 мая 1908 года.

8 января 1908 года на сельском сходе в селе Неплюевке Бузулукского уезда крестьянин Иван Адрианов Поспелов был выбран церковным сторожем, о чем Поспелову и было тут же объявлено. Тогда Поспелов стал отказываться, и, между прочим, выразился: «Мать вашу ети с вашей церковью! Я не буду сторожем!»

На следствии и суде Поспелову было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. Улож. о наказ. Приговор суда от 17 апреля 1909 года: Поспелова подвергнуть аресту при полиции сроком на две недели.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5607.

Дело Самарского окружного суда по 5-му столу Уголовного Отделения о мещанине Николае Васильеве Никитине, 23 лет, обвиняемом в кощунстве. Начато 16 июня 1908 года.

8 декабря 1907 года в селе Грачевка Бузулукского уезда крестьянин Василий Попов зашел в пивную лавку мещанина Николая Никитина; последний был в это время в состоянии опьянения; в правой руке он держал мешок с наторгованной выручкой. По этому поводу Попов сказал Никитину, что он, должно быть, хорошо наторговал за ярмарку, и ему следовало бы перекреститься правой рукой, а не держать в ней деньги; на это Никитин сказал: «Ебу я ваш крест».

Допрошенный на следствии в качестве обвиняемого Николай Васильев Никитин не признал себя виновным, объяснив, что он был сильно пьян, и поэтому не помнит, что говорил.

На следствии и суде Никитину было предъявлено обвинение по 2 ч. 74 ст. Улож. о наказ. Приговор суда от 16 апреля 1909 года: Никитина подвергнуть аресту при полиции сроком на две недели.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5608.

Дело Самарского окружного суда по 5-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Павле Иванове Кузьмине, 28 лет, обвиняемом в кощунстве. Начато 20 августа 1908 года.

Днём 21 июля 1908 года проживающий в гор. Самаре на Ильинской улице крестьянин Павел Кузьмин, находясь в нетрезвом состоянии, вынес из дома икону Св. Николая, бросил её на землю, разбив на мелкие части, которые забросил на крышу, причём ругал икону бранными словами.

Привлечённый в качестве обвиняемого Павел Кузьмин виновным себя признал и показал, что был очень пьян.

На следствии и суде Кузьмину было предъявлено обвинение по 2 ч. 74 ст. Улож. о наказ. Приговор суда от 12 июня 1909 года: Кузьмина подвергнуть аресту при полиции сроком на один месяц.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5288.

Дело Самарского окружного суда по 2-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Капитоне Прохорове Воробьеве, 58 лет, обвиняемом в кощунстве. Начато 23 августа 1908 года.

19 сентября 1907 года в селе Светлом Озере Выселской волости Ставропольского уезда Самарской губернии местные крестьяне Капитон и Осип Воробьевы начали городить калду для овец на площади саженях в 20-30 от церкви. Узнав об этом, сельский староста Мартын Замыцков и церковный попечитель Иван Баев подошли к Воробьевым и стали уговаривать их не делать калды, так как здесь близко церковь, и по этому месту крестьяне в нее ходят. На это Капитон Воробьев по адресу церкви сказал: «Зачем вы говно построили, ее бы снести на ту сторону».

Привлеченный ввиду этого к следствию в качестве обвиняемого Капитон Воробьев, не признавая себя виновным, объяснил, что православного храма он никогда не поносил, и что свидетели против него показывают ложно.

На следствии и суде Воробьеву было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. Угол. Улож. Приговор суда от 29 июля 1908 года: выдержать Воробьева под арестом при полиции в течение двух недель.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5103.

Дело Самарского окружного суда по 4-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Василии Фомине Дерябине, 53 лет, обвиняемом в кощунстве. Начато 6 сентября 1908 года.

1 апреля 1908 года в селе Малом Перекопном Николаевского уезда в дом местного крестьянина Ивана Сескутова был приглашен для лечения коров общественный пастух Василий Фомин Дерябин, которого хозяева угощали вином. Захмелев после выпитого вина, Дерябин, увидев прибитую к стене икону преподобного Отца Серафима Саровского, сказал присутствующим: «Что вы эту пакость прилепили тут над царскими вратами».

Допрошенный на предварительном следствии в качестве обвиняемого, Василий Дерябин, не признавая себя виновным, показал, что он не помнит, чтобы поносил в доме Сескутова икону преподобного Серафима Саровского, так как он напился у Сескутовых пьяным, в угодника этого он верует, и едва ли мог говорить приписываемые ему слова.

На следствии и суде Дерябину было предъявлено обвинение по 4 ч. 73 ст. Улож. о наказ. Из определения суда от 1 ноября 1911 года следует, что 18 сентября 1910 года последовала смерть обвиняемого Василия Дерябина. Определением суда дальнейшее производство по его делу прекращено.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5352.

Уголовные об отходе от православия из практики Самарского окружного суда 1908 года

Дело Самарского окружного суда по 2-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Василии Кузьмине, 28 лет, обвиняемом в захоронении не по православному обряду. Начато 25 января 1908 года.

18 августа 1907 года у крестьянина села Алексеевки Ивановской волости Бугульминского уезда Василия Кузьмина, исповедовавшего православную веру, умерла от горловой болезни его малолетняя дочь Юлиания Кузьмина, которую Кузьмин в тот же день похоронил в тот же день по магометанскому обряду, на «загоне», в 1½ саженях от христианского кладбища села Алексеевки. Узнавший об этом, священник названного села о. Алексеев с сельским старостой пришли к месту похорон Юлиании Кузьминой и запрещали отцу хоронить свою дочь по магометанскому обряду и на не отведенном для этого месте. На это Кузьмин ответил священнику: «Не твоё дело, нам позволено». При этом Кузьмин заявил, что он хлопочет о переходе в магометанство со всем своим семейством, почему и считал себя вправе похоронить дочь по магометанскому обряду. По показанию священника Алексеева, Юлиания Кузьмина была крещена по православному обряду и раз причащалась Святых Тайн.

Из имеющееся при деле метрической выписки видно, что Юлиания Кузьмина рождена 2 октября 1905 года и крещена по православному обряду 9 октября того же года.

Привлеченный к следствию в качестве обвиняемого Василий Кузьмин признал себя виновным в погребении своей дочери без христианского обряда и в не указанном месте, и объяснил, что он давно уже ходатайствует о переходе в магометанскую религию, которую тайно исповедует; поэтому и похоронил дочь Юлианию по магометанскому обряду, хотя она была крещена по православному обряду. Похоронил же ее в неуказанном месте на тот случай, если ему будет отказано в ходатайстве, чтобы она была ближе к христианскому кладбищу.

На следствии и суде Кузьмину было предъявлено обвинение по 78 ст. Улож. о наказ. Приговор суда от 3 мая 1908 года: Кузьмина подвергнуть аресту при полиции сроком на одну неделю.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5072.

Дело Самарского окружного суда по 2-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Семене Афанасьеве Ермолаеве, 30 лет, обвиняемом в захоронении не по православному обряду. Начато 21 апреля 1908 года.

28 сентября 1907 года в селе Алексеевке Бугульминского уезда крестьянин Семен Ермолаев, исповедовавший православную веру, похоронил за околицей названного села умершего своего сына Дамиана 2-х лет по магометанскому обряду. На предварительном следствии выяснилось, что сын Ермолаева Дамиан крещен по православному обряду и был у Святого Причастия.

Привлеченный к следствию в качестве обвиняемого Семен Ермолаев признал себя виновным и объяснил, что похоронил своего сына Дамиана по магометанскому обряду около своего села потому, что тайно он и его семья исповедуют магометанскую религию и ходатайствуют около 2-х лет о разрешении им перейти в магометанство, но ходатайство их не удовлетворено.

На следствии и суде Ермолаеву было предъявлено обвинение по 78 ст. Улож. о наказ. Приговор суда от 14 января 1909 года: выдержать Ермолаева под арестом при полиции сроком на четыре дня.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5037.

Дело Самарского окружного суда по 2-му столу Уголовного Отделения о крестьянине Иване Федорове Стекольникове, 37 лет, обвиняемом в захоронении не по православному обряду. Начато 12 мая 1908 года.

31 июля 1907 года в селе Алексеевке Бугульминского уезда крестьянин Иван Федоров Стекольников, исповедующий православную веру, тайно похоронил своего двухлетнего сына Михаила по магометанскому обряду, близ православного кладбища, на загоне своей односельчанки Анисьи Петровой. По показанию свидетеля, священника села Алексеевки о. Андрея Алексеева, Стекольников исповедовал православную веру, бывал в церкви, а равно и его покойный сын Михаил крещен по православному обряду, и был у Святого Причастия неоднократно. За последние два года Иван Стекольников перестал ходить в церковь, и уклонялся от совершения православных обрядов, а равным образом не известил о смерти своего сына Михаила его, свидетеля, и он узнал уже потом, и видел место, где схоронен Михаил Стекольников.

Привлеченный к следствию в качестве обвиняемого, Иван Федоров Стекольников признал себя виновным и объяснил, что, хотя он со своей семьёй и числятся православными, но тайно исповедуют магометанскую религию, почему он и похоронил своего сына Михаила по магометанскому обряду. О переходе в магометанство он и другие его односельчане хлопочут по разным учреждениям, но пока им не разрешено.

На следствии и суде Стекольникову было предъявлено обвинение по 78 ст. Улож. о наказ. Приговор суда от 14 января 1909 года: Стекольникова подвергнуть аресту при полиции на 4 дня.

ЦГАСО, Ф-8, оп. 2, д. 5034.

Литература

Бонч-Бруевич В.Д. Раскол и сектантство в России. - Избранные сочинения, Т.1, М. Изд-во АН СССР. 1959.

Бонч-Бруевич В.Д. Избранные сочинения в трёх томах. М.: Изд-во АН СССР, 1959—1963.

Карташёв А.В. Очерки по истории русской церкви. (Собрание сочинений в 2-х томах). М., Терра, 1992.

Клибанов А.И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М., Политиздат, 1973.

Критика религиозного сектантства (опыт изучения религиозного сектантства в 20 – начале 30-х годов). М., Политиздат, 1974.

Наякшин К.Я. 1962. Очерки истории Куйбышевской области. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 622 с.

Никольский Н.М. История русской церкви. М. Политиздат, 1985. 448 с.

Петрунин Ю.Ю. Обер-прокурор Святейшего Синода, профессор Московского университета К.П. Победоносцев // Вестник МГУ. Сер. 21. Управление (государство и общество). — 2005. — № 1. — C. 53—65.

Попов Ф.Г. 1969. Летопись революционных событий в Самарской губернии. 1902-1917. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 624 с.

Пругавин А.С. Монастырские тюрьмы в борьбе с сектантством. М., 1905.

Пругавин А.С. Раскол и сектантство в русской народной жизни. М., 1905.

Пругавин А.С. Религиозные отщепенцы. Очерки современного сектантства. Два выпуска. СПб. 1907.

Русское православие. Вехи истории (Науч. ред. проф. А.И. Клибанов). М., Политиздат, 1989, 719 с.

Храмков Л.В. 2003. Введение в самарское краеведение. Учебное пособие. Самара, изд-во «НТЦ».

Храмков Л.В., Храмкова Н.П. 1988. Край самарский. Учебное пособие. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 128 с.

Эвенчик С.Л. Победоносцев и дворянско-крепостническая линия самодержавия в пореформенной России // «Учёные записки МГПИ им. В. И. Ленина», 1969, № 309.

Эткинд А. Хлыст: секты, литература и революция. М., 1998.

Просмотров: 4090