Неистовая Инесса. 1913 год

Международные события года

29 апреля 1913 года американский инженер шведского происхождения Гидеон Сундбэк запатентовал новый вид застёжки для одежды и обуви, которая теперь известна как «застёжка молния». Её прототипы появились ещё в середине XIX столетия, однако ни один из ни так и не приобрел популярности либо из-за сложности производства, либо из-за ненадёжности, либо из-за длительности самого процесса застёгивания. Однако изобретателю «молнии» пришлось внедрять своё изделие в практику долго и мучительно, главным образом из-за недоверия со стороны фабрикантов. Считается, что только к 1918 году она доказала свою надёжность и технологичность, когда компания Сундбэка продала 24 000 застёжек для «денежных поясов», популярных среди военных моряков. В 1923 году появилось и её современное название – по-английски Zipper. В 1937 году «молнию» впервые стали ставить на мужских брюках.

29 июня 1913 года, всего через месяц после подписания Лондонского мирного договора, в самом центре Европы вспыхнула Вторая Балканская война. В ней с одной стороны участвовала Болгария, с другой – Черногория, Сербия и Греция. Главной целью противников была Македония, за раздел которой, собственно, тогда и шли кровопролитные сражения. Вскоре после начала войны к боевым действиям против Болгарии подключились также Румыния и Османская империя. В итоге развязавшая войну Болгария не только не приобрела Македонию, но и потеряла те османские территории, которые ей удалось завоевать во время Первой Балканской войны. Мирный договор участники конфликта подписали 10 августа 1913 года в Бухаресте.

21 декабря 1913 года в газете «New York world» впервые был опубликован кроссворд, похожий на современный. Его создал журналист Артур Уинн, эмигрировавший в Америку из Ливерпуля, и поначалу он назвал своё детище Word-cross. Слово «кроссворд» появилось немного позже. Однако есть сведения, что похожие «крестословицы» ещё в XIX веке печатались в газетах Греции, Италии и даже ЮАР, но их приоритет так никому и не удалось доказать. А на русском языке кроссворд первым опубликовал писатель-эмигрант В.В. Набоков в феврале 1925 года в газете «Наш мир», издаваемой в Берлине. В СССР кроссворды впервые стали печататься в 1929 году в журнале «Огонёк».

23 декабря 1913 года конгресс США принял закон о создании Федеральной резервной системы (ФРС, Federal Reserve System) как независимого федерального агентства для выполнения функций центрального банка и осуществления централизованного контроля над коммерческой банковской системой Соединённых Штатов Америки. С точки зрения управления, ФРС является полностью независимым органом в правительстве США, что выражается, в частности, тем, что принимаемые им решения о кредитно-денежной политике не нуждаются в одобрении президента США или кем бы то не было из законодательной или исполнительной ветвей власти США. ФРС не получает финансирования от конгресса, в сроки полномочий членов Совета управляющих ФРС охватывают несколько сроков президентских полномочий и членов конгресса. Доллар США официально выпускается в оборот вовсе не американским государством, как это считает общественное мнение, а именно Федеральной резервной системой США, что и написано на каждой банкноте. В связи с этим многие эксперты считают, что внутренней и внешней политикой США на самом деле управляет не президент и не конгресс, а Федеральная резервная система и её руководители.

В 1913 году датский физик Нильс Бор опубликовал работу, в которой он высказал собственный взгляд на планетарную модель атома, предложенную Эрнестом Резерфордом в 1911 году. С точки зрения классической электродинамики, электрон в модели Резерфорда, двигаясь вокруг ядра, должен был бы излучать энергию непрерывно и очень быстро, и, потеряв её, упасть на ядро. Чтобы преодолеть эту проблему, датский физик ввёл в теорию некоторые допущения, которые позже назвали «постулатами Бора». Их суть заключается в том, что электроны в атоме могут двигаться только по определённым (стационарным) орбитам, находясь на которых они не излучают энергию, а излучение или поглощение происходит только в момент перехода с одной орбиты на другую. Однако, решив одни проблемы в теории строения атома, постулаты Бора не смогли объяснить другие и породили третьи, поэтому в итоге от этих постулатов физикам пришлось отказаться. Впоследствии для объяснения всех процессов, происходящих в материи на атомном уровне, была создана новая наука - квантовая механика.

Российские события года

16 (29) января 1913 года в Третьяковской галерее молодой иконописец, старообрядец, сын крупного мебельного фабриканта Абрам Балашов в припадке душевной болезни с криком «Довольно крови!» изрезал ножом знаменитую картину Ильи Ефимовича Репина «Иван Грозный и сын его Иван. 16 ноября 1581 года». Сам Репин был уверен, что его работа безвозвратно погублена. «Из трех ударов один пришелся на лицо Грозного — от середины виска, пересекая ухо, до плеча, — второй разрез прошел по контуру носа царевича, задев щеку Грозного и уничтожив весь очерк носа царевича, наконец третий повредил пальцы правой руки царевича, разрезал щеку у него и задел правый рукав Грозного», — вспоминал впоследствии реставратор Игорь Эммануилович Грабарь, который вместе с Дмитрием Федоровичем Богословским вернул картину к жизни. На её восстановление им понадобилось чуть больше месяца.

13 (26) мая 1913 года на Корпусном аэродроме в Санкт-Петербурге состоялся опытный полёт первого в мире многомоторного самолёта «Русский витязь» конструкции инженера Игоря Ивановича Сикорского. Молодой инженер создал эту машину в качестве опытного образца для дальней разведки. На нём можно было разместить как два, так и четыре мотора. Самолёт первоначально назывался «Гранд» или «Большой Балтийский», а после некоторых доработок получил название «Русский витязь». После этого 2 августа 1913 года самолёт установил мировой рекорд продолжительности полёта — 1 час 54 минут. Он превосходил по размерам и взлетному весу все машины, построенные до этого момента, и впоследствии стал основой для нового направления в авиации – тяжелого самолётостроения. «Русский витязь» считается родоначальником всех последующих тяжелых бомбардировщиков, транспортников, разведчиков и пассажирских авиалайнеров в мире. А прямым продолжателем «Русского витязя» стал четырехмоторный самолёт «Илья Муромец», первый экземпляр которого Сикорским был построен в октябре 1913 года.

4 (17) сентября 1913 года гидрографическая экспедиция Бориса Андреевича Вилькицкого на ледоколах «Таймыр» и «Вайгач» открыла острова в Северном Ледовитом океане. После возвращения экспедиции по приказу морского министра новая территория получила официальное название «Земля Императора Николая II», а небольшие острова между нею и материком поименовали «Старокадомский» и «остров Цесаревича Алексея». Долгое время предполагалось, что Вилькицким был открыт один большой остров, однако советские исследования начала 30-х годов показали, что на самом деле здесь находится целый архипелаг. Тогда же входящие в него острова получили названия Октябрьской Революции, Большевик, Комсомолец, Пионер и Шмидта, а весь архипелаг стал именоваться Северной Землёй. Остров Цесаревича Алексея назвали Малый Таймыр. В 2006 году депутаты Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа выступили с инициативой вернуть островам прежние названия, однако законодательное собрание Красноярского края их предложение не поддержало.

8 (21) ноября 1913 года в Москве, на Триумфальной площади акционерное общество «Ханжонков и Ко» открыло свой первый кинотеатр «Пегас». К этому моменту у Александра Алексеевича Ханжонкова, казачьего подъесаула запаса, уже было реноме успешного кинопроизводителя. Такого статуса бывший военный достиг в рекордные сроки. Всего за несколько лет его торговый дом стал крупнейшей отечественной кинофирмой. И Ханжонков решил показывать собственные фильмы уже в собственном кинотеатре. «Пегас» был построен всего за четыре месяца, в рекордные для того времени сроки. На церемонию его открытия собралась вся элита Москвы. Впоследствии здесь проходили не только премьеры, но и торжества, на которых можно было увидеть таких звезд, как Иван Мозжухин, Александр Вертинский, Вера Холодная и других. Новый культурный центр сразу же получил неофициальное название «Дом Ханжонкова», и быстро завоевал славу кинематографического центра города.

Между 3 и 5 (16 и 18) декабря 1913 года в эскизах декораций и костюмов, написанных художником Казимиром Малевичем к футуристической опере Михаила Матюшина и Алексея Кручёных, впервые появился знаменитый «Чёрный суперматический квадрат», означавший, по мысли автора, «пластическое выражение победы активного человеческого творчества над пассивной формой природы». В этой опере чёрный квадрат появлялся на сцене вместо солнечного круга. Первая её постановка состоялась в конце 1913 года в Санкт-Петербурге, а декорации к ней вместе с эскизами Малевича и самым первым «Чёрным квадратом» ныне считаются утерянными. Но художник впоследствии на протяжении 15 лет создал целый цикл суперматических картин, в том числе не менее четырёх «Чёрных квадратов», и при этом у каждого из них на обороте он писал дату «1913 год». В Государственной Третьяковской галерее ныне выставлен «Черный квадрат» 1915 года. Сейчас это полотно считается одним из самых известных и самых обсуждаемых произведений русского искусства.

Самарские события года

18 апреля 1913 года в пригороде Белом Яре Ставропольского уезда в дом к крестьянину Ивану Алексееву Боровкову зашел бывший в нетрезвом состоянии по случаю праздника Пасхи его односелец, крестьянин Иван Васильев Диков, и в присутствии бывших у Боровкова лиц стал шуметь. При этом, переиначивая слово, употребляемое при богослужении молитвословия, несколько раз пропел вместо «аллилуйя» - «хуй-аллилуйя-хулилуйя». За такое поведение Боровков выгнал Дикова, а последний выбил стекла в окнах дома Боровкова. О случившемся Боровков немедленно заявил полиции. На следствии и суде Дикову было предъявлено обвинение по 2 ч. 74 ст. «Уложений о наказаниях…» (богохуление). Согласно определению Самарского окружного суда от 19 апреля 1917 года, уголовное преследование Дикова было прекращено в связи с Указом Временного правительства об амнистии от 6 марта 1917 года.

9 июня 1913 года в город Сорренто, что в Италии, где в то время жил владелец всех Жигулевских земель граф Владимир Орлов-Давыдов, пришла телеграмма от архиерея Самарского и Ставропольского Симеона. Текст послания был следующий: «…призываю на Вас Божию благодать, прошу принять архипастырское извещение: на ваших потомственных исконных владениях прожектеры Самарского технического общества совместно с богоотступником инженером Кржижановским проектируют постройку плотины и большой электрической станции. Явите милость своим прибытием сохранить Божий мир в Жигулевских владениях и разрушить крамолу в зачатии». Телеграмму он послал в связи с тем, что незадолго до того самарский инженер Глеб Кржижановский на заседании Самарского технического общества выступил с подробным докладом о принципиальной возможности сооружения ГЭС в самом узком месте Средней Волги - в Жигулевских воротах.

14 (27) сентября 1913 года на Вокзальной площади Самары состоялся футбольный матч между командами железнодорожников и воспитанников реального училища. Со счётом 3:1 победили железнодорожники. А в матче между лучшими командами Самары – яхт-клуба и второй мужской гимназии со счётом 4:1 победили гимназисты. К сожалению, газеты того времени не оставили нам не только фамилий игроков всех команд, но даже авторов забитых голов.

8 (21) декабря 1913 года в Самару прибыли французы Ирма и Андре Мартен, совершавшие пешее кругосветное путешествие. Из Парижа они вышли в 1907 году, чтобы за 15 лет обойти все страны мира. Этот поход финансировал Парижский географический институт, выделивший для ходоков 200 тысяч франков при условии, что они вернутся обратно в столицу Франции к оговорённому контрактом сроку. За шесть прошедших лет французы успели обойти всю Европу, Африку и Ближний Восток. Весной 1913 года Мартены из Турции вступили на территорию России, побывали в Закавказье, в Крыму и в Малороссии, а в начале зимы прибыли в Самару. В нашем городе путешественники задержались больше чем на две недели, при этом 19 декабря провели лекцию о своём путешествии в Самарском отделении Русского географического общества с продажей фотографий. Впрочем, особого интереса у самарских обывателей это мероприятие не вызвало. Ещё через день французы вышли из Самары в сторону Уральска, чтобы потом отправиться в Среднюю Азию, намереваясь в холодное время идти по территории стран с достаточно мягким климатом.

Главное самарское события года

20 апреля (3 мая) 1913 года в Самару для отбытия срока наказания при гласном полицейском надзоре прибыла жена потомственного почетного гражданина Инесса (Елизавета) Федорова Арманд, приговорённой к ссылке за участие в деятельности в Петербургской рабочей группе РСДРП (б). Здесь Арманд проживала в номерах самой фешенебельной самарской гостиницы «Националь», однако провела у нас меньше месяца, после чего с разрешения губернатора выехала в Ставрополь на лечение кумысом.

Ссыльная большевичка

«Приставу 2 полицейской части.

Высланная в город Самару за принадлежность к С.-Петербургской рабочей группе РСДРП жена потомственного почетного гражданина Елизавета Федорова Арманд 20 сего апреля прибыла в Самару и остановилась в гостинице «Националь». Предлагаю Вам установить за Арманд гласный надзор полиции и обо всем замеченном за ней немедленно мне доносить» (рис. 1, 2).

(Центральный Государственный архив Самарской области – ЦГАСО, Ф-465, оп. 1, д. 2565, л.д. 3)

Вот такой приказ самарский полицмейстер В.В. Критский утром 20 апреля 1913 года направил для исполнения подчиненному ему приставу, на территории которого как раз и находилась упомянутая выше гостиница «Националь» (рис. 3). Кстати, это здание и по сей день возвышается на том же самом месте, где оно стояло в начале ХХ века – на углу бывших улиц Саратовской и Панской (ныне улицы Фрунзе и Ленинградской). А поселиться в этом отеле, фешенебельном даже по столичным меркам, ссыльной большевичке Арманд было разрешено в связи с ее весьма высоким общественным титулом – «жена потомственного почетного гражданина».

При этом в коротенькой справке, подшитой к недавно рассекреченному делу из архива Самарского губернского жандармского управления (СГЖУ), сообщается, что на ее проживание в «Национале» из казны выделено не было ни копейки. Все гостиничные счета затем были оплачены ее бывшим мужем – московским фабрикантом Александром Евгеньевичем Армандом, который в то время имел собственное предприятие по выработке шерстяных тканей, а также был совладельцем торгового дома «Евгений Арманд и сыновья». Однако даже влияния этого крупного московского предпринимателя тогда не хватило на то, чтобы избавить его жену, пусть даже и бывшую, от ссылки в глухую российскую провинцию. Вот так в апреле 1913 года начался короткий, но весьма насыщенный событиями самарский период жизни этой неординарной женщины, о которой в постперестроечное время в нашей прессе говорили, пожалуй, больше, чем о какой-либо другой участнице революционных событий в России начала ХХ века.

Официальная энциклопедическая справка. Арманд (урождённая Стеффен) Инесса (Елизавета) Федоровна, деятель большевистской партии и международного коммунистического движения. Родилась в Париже 26 апреля 1874 года. При регистрации рождения девочке дали двойное имя – Инесса-Елизавета. Родители – театральные актеры Натали Вильд и Теодор Стефан (Стеффен). Рано лишившись отца, переехала с тетей в Москву, которая работала гувернанткой в доме фабрикантов Арманд. Впоследствии вышла замуж за А.Е. Арманда. Свободно владела французским, английским, немецким, польским и русским языками. Член РСДРП (б) с 1904 года. За принадлежность к РСДРП неоднократно подвергалась арестам и ссылкам. В период до 1917 года в качестве представителя РСДРП (б) не раз участвовала в международных социалистических конференциях. Перевела на французский язык ряд работ В.И. Ленина. Письма В.И. Ленина к Инессе Арманд, представляющие большой историко-партийный и научный интерес, публиковались в Полном собрании сочинений В.И. Ленина. После Февральской революции 1917 года возвратилась в Россию, в октябре 1917 года участвовала в подготовке вооруженного восстания в Москве. После Октябрьского переворота занимала ряд ответственных партийных и советских постов, активно участвовала в работе Второго конгресса Коминтерна, сотрудничала в журнале «Коммунистка» (псевдоним — Елена Блонина). Умерла 24 сентября 1920 года от холеры в Кисловодске, куда отправилась на лечение по настоянию В.И. Ленина. Похоронена на Красной площади в Москве.

Здесь следует немного сказать и о других подробностях из жизни Инессы-Елизаветы, не вошедших в энциклопедии. Как уже говорилось, в 1893 году она вышла замуж за Александра Арманда (рис. 4), родила четырех детей, но дальше жить с ним не стала. Когда дети подросли, молодая женщина прониклась революционными идеями брата мужа – Владимира, за которого Инесса, оставив Александра, вторично вышла замуж. Молодая семья поселилась на улице Остоженке в Москве, где Инесса родила пятого ребенка. После этого вслед за Владимиром она тоже увлеклась подпольной революционной работой, ухитряясь одновременно вести хозяйство и воспитывать своих чад. В результате в 1904 году она вступила в Российскую социал-демократическую рабочую партию, после чего активно участвовала в событиях Первой русской революции. За принадлежность к РСДРП (б) Арманд была арестована и в сентябре 1907 года приговорена к ссылке в город Мезень Архангельской губернии, откуда бежала в октябре следующего года.

Инесса нелегально вернулась в Москву, и вскоре Армандам удалось через Финляндию вместе с детьми выехать во Францию (рис. 5), где в начале 1909 года Владимир неожиданно умер от скоротечного туберкулеза. Живя в Париже с детьми, несмотря на бытовые трудности, Арманд продолжила занятия партийной работой. А в конце декабря 1909 года в Париже произошла знаменательная встреча 35-летней Инессы Арманд с 39-летним Владимиром Лениным (рис. 6). Началом же их куда более тесного знакомства биографы считают весну 1911 года, когда социалистам удалось устроить партийную школу в поселке Лонжюмо, что под Парижем, и Арманд сюда приехала в качестве преподавателя.

Став близким Ленину человеком, Инесса проявляла дружеские чувства и к его официальной жене Надежде Крупской (рис. 7), которая, как это не странно, отвечала ей взаимностью. Поэтому неудивительно, что весной 1912 года, когда Ленин и Крупская перебрались в Краков, там почти сразу же оказалась и Арманд. Официально она здесь находилась по заданию партии, чтобы организовать партийную подпольную работу в центральных губерниях России. Пробыв рядом с вождем более трех месяцев, она в июне того же года отправилась в Санкт-Петербург с паспортом польской крестьянки Франциски Янкевич. Однако крестьянка из жены фабриканта, видимо, вышла плохая, потому что в сентябре 1912 года, во время очередной проверки документов, Арманд была разоблачена и оказалась за решеткой.

«Местом жительства избрала Самару»

Следствие по ее делу тянулась до весны, и во время более чем полугодового пребывания в тюремной камере у Инессы обострился туберкулез – сказались последствия годового проживания на Крайнем Севере. Теперь в связи с побегом революционерке грозила куда более тяжелая ссылка – в одну из сибирских губерний. Лишь благодаря очень крупному по тем временам залогу в размере 5400 рублей, внесенному Александром Армандом, приговор по ее делу, оглашенный судебной палатой в марте 1913 года, оказался на удивление мягким. Даже учитывая принадлежность Арманд к РСДРП (б), ей «в связи с состоянием здоровья» была предоставлена возможность… самой выбрать место отбывания ссылки.

Вот что сказано об этом в архивных документах.

«МВД. Отделение по охранению общественной безопасности и порядка в Санкт-Петербурге. 5 апреля 1913 года.

№ 8308.

г. Санкт-Петербург. Секретно. Самарскому полицмейстеру.

Департамент полиции отношением от 19 минувшего марта за № 54481 уведомил, что по пересмотре обстоятельств дела о привлеченной к формальному дознанию при СПБургском Губернском Жандармском Управлении по делу о «Петербургской рабочей группе РСДРП» жене потомственного почетного гражданина Елизавете Федоровой Арманд, подлежащей высылке под гласный надзор полиции в Архангельскую губ., г. Министр внутренних дел постановил: разрешить Арманд, ввиду болезненного ея состояния, отбыть остающийся срок гласного надзора, взамен Архангельской губернии, в избранном месте жительства, но вне столицы и столичных губерний.

К сему Департамент полиции присовокупил, что сведения о том, когда именно, в зависимости от времени, проведенного в бегах, истекает остающийся Арманд срок гласного надзора полиции, будут сообщены дополнительно… По объявлении указанного выше постановления Арманд избрала местом жительства г. Самару, куда и выбыла с проходным свидетельством за № 8142».

(ЦГАСО, Ф-465, оп. 1, д. 2565, л.д. 1).

Кстати, стоит сказать, что Александр Арманд, внося за Инессу столь громадную сумму залога и фактически купив для нее возможность отбывать ссылку в более-менее комфортных условиях, при этом прекрасно понимал, что обратно этих денег он уже не получит. Зная свободолюбивый характер своей бывшей супруги, фабрикант даже не сомневался, что при первой же удобной возможности она сбежит за границу и из этой новой ссылки. Так оно в итоге и получилось.

Здесь необходимо отметить и еще одно обстоятельство, над разъяснением которого предстоит поработать историкам. В советское время в многочисленной биографической литературе, посвященной Арманд, эпизод о ее выезде в Самарскую губернию повсюду упоминается лишь вскользь, буквально одной лишь фразой: «Весну и лето 1913 года она проводит с семьей, отправившись на кумыс в Ставрополь-на-Волге, чтобы поправить здоровье». Однако это лишь полуправда, и к тому же смешанная с фактическими неточностями. Дело в том, что нигде в советской официальной литературе почему-то не говорилось, что в апреле 1913 года Арманд отправилась на Волгу отнюдь не по собственной воле, а была сюда выслана по решению суда под гласный надзор полиции в ранге государственной преступницы, что как раз и видно из приведенного выше документа. К тому же она сначала прибыла в губернский центр Самару, а не в Ставрополь, и при этом ехала в одиночку, а вовсе не в сопровождении семьи, как ранее везде указывалось в многочисленных публикациях.

Обо всем этом можно узнать из анкеты, собственноручно заполненной Арманд в кабинете помощника пристава 2-й полицейской части Самары, которая ныне также находится в ее рассекреченном личном деле и хранится в Государственном архиве Самарской области. Этот документ настолько любопытен, что его стоит привести почти полностью с некоторыми комментариями. При этом в каждом пункте первая фраза – вопрос анкеты, а вторая фраза – ответ на него Инессы Арманд.

«Список о состоящей под гласным полицейским надзором. Литер А.

Составлен 24 апреля 1913 года.

1. Имя, отчество и звание. Жена потомственного почетного гражданина Елизавета Федорова Арманд.

2. Место родины. Город Париж.

3. Вероисповедание. Православное.

4. Лета. 37 лет.

5. Грамотность или место воспитания. Домашнее образование.

6. Была ли под судом или следствием. Под судом и следствием ранее не состояла. (Примечание помощника пристава: Арманд отказалась дать сведения по этому вопросу).

7. Состоит ли в браке, и если да, то с кем. Замужем – муж Александр Евгеньевич Арманд, 40 лет, происходит из потомственных почетных граждан (в тот момент брак между Инессой и Александром Армандом официально был расторгнут – В.Е.).

8. Имеет ли детей, и если имеет, то их имена и лета. Дети: Александр 18 л., Федор 17 л., Инна 14 л., Варвара 12 л. И Андрей 9 л.

9. Имеет ли родителей и кого именно, лета их и место жительства. Отец умер. Мать ея Наталья Петровна Стефан около 60 лет, проживает в г. Москве – точный адрес ей не известен.

10. Имеет ли родных братьев и сестер, их имена, лета и место жительства. Сестра – Анна Федоровна Журина, замужняя – проживает в г. С. Петербурге, точного адреса не знает. Братьев не имеет.

11. Следует ли за ним в место высылки кто-либо из ее семьи и кто именно. Нет.

12. Если семейство за ней не следует, то где будет проживать после ея высылки. Семейство в г. Москве – точный адрес указать не может.

13. Имеет ли собственные средства существования и в чем они заключаются. Живет на средства мужа.

14. Знает ли какое ремесло. Нет.

15. Чем до сего времени добывала себе средства существования, как сама она, так и ея супруг. Жила при муже, который служил в г. Москве на фабрике Арманд – директором этой фабрики.

16. Имеют ли родители какое-либо состояние. Мать живет на личные средства, оставшиеся после мужа.

17. По какому распоряжению и за что учрежден гласный полицейский надзор. По распоряжению МВД за принадлежность к СПб рабочей группе РСДРП.

18. Срок надзора и с какого времени его надлежит считать. Срок надзора и с какого времени будет донесен дополнительно.

19. Куда выслана или же надзор учрежден в месте ея жительства. В г. Самару.

Сведения собирал помощник пристава Сачевой».

(ЦГАСО, Ф-465, оп. 1, д. 2565, л.д. 7-9).

Режим гласного полицейского надзора, под которым Арманд находилась в нашем городе, предполагал ее ежедневную явку во 2-ю полицейскую часть для отметки о том, что поднадзорная никуда не сбежала и по-прежнему находится на территории участка. Однако в дальнейшем в ходе строгого следования этой формальности свободолюбивая натура Инессы сказалась в полной мере. Несмотря на то, что полицейская часть находилась буквально в квартале от гостиницы «Националь», Арманд в течение апреля-мая 1913 года умудрилась несколько раз нарушить установленный режим, за что, естественно, и наказывалась.

По крайней мере дважды в течение указанного периода, после того, как она не являлась для отметки в течение нескольких дней подряд, поднадзорную приводом доставляли к помощнику пристава, где на всю ночь оставляли в здешнем «обезьяннике» вместе с прочими, как бы сейчас сказали, административными нарушительницами из низших сословий. А однажды строптивая Арманд за такое же нарушение и вовсе была вынуждена отсидеть более суток в камере губернской тюрьмы, после того, как полицейский наряд задержал ее во время дачной прогулки. На память об этом пребывании Инессы в самарских «Крестах» в ее личном деле остались два снимка, сделанные тюремным фотографом – в фас и в профиль (рис. 8).

«Выбыла на кумыс в город Ставрополь»

Смягчить режим пребывания поднадзорной в нашем городе мог только один человек – самарский губернатор Н.В. Протасьев. Разумеется, уже в первый день своего пребывания в волжском городе Арманд обратилась к высокопоставленному чиновнику с такой просьбой, о чем Протасьев сообщил В.В. Критскому следующее:

«Срочно. Секретно. Самарскому полицмейстеру.

Состоящая под гласным надзором в гор. Самаре жена потомственного почетного гражданина Елизавета Федорова Арманд обратилась ко мне с ходатайством о разрешении выехать ей на лето для лечения кумысом в Ставрополь или Белый Яр.

Не встречая препятствия к удовлетворению ходатайства Арманд, сообщаю Вашему Сиятельству на предмет объявления о сем Арманд и принятия зависящих распоряжений. О времени выезда Арманд и обратном приезде в Самару мне донести».

(ЦГАСО, Ф-465, оп. 1, д. 2565, л.д. 15-16).

Здесь по датам, сохранившимся на этом архивном документе, можно проследить ту вызывающую извечные нарекания неторопливость, с которой во все времена работала наша чиновничья бюрократическая система. Из канцелярии Самарского губернатора приведенное выше письмо было отправлено 24 апреля 1913 года, и только 2 мая на нем появился штамп канцелярии самарского полицмейстера. На стол к подполковнику В.В. Критскому оно попало еще через два дня, после чего на губернаторском послании появилась следующая резолюция: «К немедленному исполнению поручаю приставу 2 части гор. Самары. 4 мая 1913 года». Согласно штампу о регистрации, в канцелярию пристава письмо попало 6 мая, и уже на следующий день Арманд собственноручно написала на нем следующее: «1913 года мая 7 дня предписание за № 5821 мне сего числа объявлено, причем заявляю, что в какое из двух указанных мест, пока не решила. Ел. Арманд». О точном маршруте своей поездки поднадзорная размышляла больше десяти дней, после чего в ее деле появилась справка, копии который пристав 2-й полицейской части направил вышестоящему руководству: «Справка. Арманд из гостиницы «Националь» 16 сего мая выбыла в город Ставрополь Самарской губернии».

Пока Инесса лечилась кумысом на берегах Волги, ее бывший супруг продолжал обивать пороги в Министерстве Внутренних Дел, добиваясь сокращения срока ссылки для своей революционно настроенной супруги, чтобы она «поскорее смогла вернуться к семье и детям». О том, что сделать это Александру в конце концов удалось, свидетельствует письмо, направленное 29 июня 1913 года самарским полицмейстером на имя Ставропольского уездного исправника. В нем говорилось о том, что по решению МВД «определенный срок окончания гласного надзора полиции для жены потомственного почетного гражданина Елизавета Федорова Арманд истекает 6 августа 1913 года». Однако послание полицейского чиновника немного запоздало. Согласно имеющимся свидетельствам, большевичка Арманд, не дожидаясь решения ее вопроса в высоких кабинетах, где-то в середине июня того же года скрылась из Ставрополя в неизвестном направлении. А уже в начале сентября Инесса объявилась в Кракове, где под как раз проходило расширенное заседание ЦК РСДРП (б) во главе с В.И. Лениным. Как это не странно, но Н.К. Крупская по этому поводу оставила в своих воспоминаниях следующую фразу: «Ужасно рады были мы, краковцы, ее приезду…»

Здесь стоит еще привести финал истории с залоговыми деньгами, которые, как и предвидел Александр Арманд, больше к нему так не вернулись. Первое слушание дела об окончании срока ссылки его бывшей супруги о возвращении Арманду залога было назначено в Петербургской судебной палате 27 августа 1913 года, однако сама поднадзорная, как мы знаем, к тому моменту опять была в бегах и в суд не явилась. Тем не менее слушание ее дела несколько раз переносилось, и лишь 21 сентября судебная палата приняла следующее определение: «Обвиняемая не явилась и объяснений о причинах, препятствовавших ее явке, не представила». Решение палаты оказалось вполне закономерным: «Залоговую сумму в размере 5400 рублей обратить в доход казны».

«Смерть Арманд ускорила смерть Ленина»

Нельзя не затронуть одного вопроса, вокруг которого в последние десятилетия было сломано немало копий: об интимных отношениях Инессы Арманд и Владимира Ульянова-Ленина. В советское время в отечественной литературе эта тема по понятным причинам сознательно замалчивалась, а исторические архивные исследования о личных отношениях вождя большевизма с кем бы то ни было за пределами его официальной семьи тогда, мягко говоря, не приветствовались. Зато в перестроечную и постперестроечную эпоху, когда вопрос о связи Арманд и Ленина перестал быть запрещенным и секретным, вокруг него, помимо серьезных архивных исследований, поднялась мощная волна псевдонаучных спекуляций, ложных слухов и даже откровенного мошенничества. Тем не менее к настоящему моменту подавляющее большинство историков считают твердо доказанным, что очень близкие, и, по всей видимости, интимные отношения между Инессой Арманд и Владимиром Ульяновым-Лениным действительно не раз бывали после 1909 года, когда они впервые встретились в Париже. В то же время многочисленные публикации и ссылки на несуществующих очевидцев, а также другие неподтвержденные факты, якобы свидетельствующие о том, что у Ленина и Арманд были общие дети, при проверках не выдерживали никакой критики и рассыпались в прах.

Что касается начала их романа, то им, как уже говорилось, биографы считают весну 1911 года, когда в поселке Лонжюмо под Парижем была организована партийная школа. Однако осенью того же года Ленин и Крупская уехали из Парижа в Краков, после чего Арманд написала предмету своей страсти отчаянное письмо, которое на русском языке было опубликовано только в 90-е годы. Вот некоторые выдержки из него, показывающие подлинный характер отношений этих деятелей русской революции:

«…Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место ты занимал в моей жизни, что почти вся деятельность здесь, в Париже, была тысячью нитей связана с мыслью о тебе. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда тебя очень любила.

Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, и только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью - и это никому бы не могло причинить боль… Я немного попривыкла к тебе. Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал… Крепко тебя целую. Твоя Арманд».

Вообще же существует более 150 писем, написанных Арманд к Ленину, большинство из которых для отечественных исследователей стали доступны совсем недавно. Вся эта переписка более чем красноречиво свидетельствуют о подлинном характере отношений Инессы Арманд и Владимира Ульянова. Кстати, и большинство писем Ленина в адрес Арманд, включенных в полное собрание его сочинений, тоже окрашено в яркие и чувственные тона, не оставляющие сомнений в том, что автор этих посланий, мягко говоря, глубоко неравнодушен к своему адресату (рис. 9).

Когда осенью 1920 года в Москву пришло известие о смерти Инессы Арманд на Кавказе от холеры, оно, по свидетельству многих очевидцев, стало для Ленина огромным моральным потрясением. Александра Коллонтай в своих воспоминаниях рассказывала, что когда 12 октября 1920 года «мы шли за ее гробом, Ленина невозможно было узнать. Он шел с закрытыми глазами и казалось - вот-вот упадет». Тем самым, по мнению Коллонтай, трагическая гибель Арманд ускорила смерть самого Ленина: он настолько любил Инессу, что просто не смог надолго пережить ее ухода.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Литература

Дружинин Н. О трёх участницах революционной борьбы. – Журн. «Вопросы истории», 1982, № 1, с. 82-85.

Ерофеев В.В. Сто лет назад в Самару в ссылку прибыла Инесса Арманд. – «Волжская коммуна», 7 марта 2013 года.

Крупская Н.К. Инесса Арманд (1879—1920) //Памяти погибших вождей. Альбом воспоминаний (Одобрено Комиссией по десятилетию Октябрьской революции при ЦК КПСС). Под ред. Феликса Кона; Худ. Г, Клуцис — М.: Московский рабочий, 1927. — 88 с.

Подляшук П.И. Товарищ Инесса. Документальная повесть. – 4-е изд., доп. М. Политиздат, 1984. 288 с., илл.

Приложения

Некоторые письма Ленина и Арманд друг к другу (февраль-апрель 1914 г.)

23 февраля (8 марта) 1914 г.

Воскресенье. 8/III.1914.

Дорогой друг! Ты отвечаешь на мое грустное письмо¹, а я совершенно забыл, как, что, когда я писал — вот неудобство переписки чересчур издалека.

Ну, буду продолжать беседу вообще, несмотря на этот перерыв.

Вчера взбесило меня нахальнейшее письмо Гюисманса³, коему Попов до сих пор не доставил доклада!!!⁴ А обещал сделать это 4.II. (2.II я уезжал из Брюсселя и из кафе — помнишь? Не знаешь ли названия кафе? около Gare du Nord⁵ — писал об этом Гюисмансу6).

Послал бешеное заказное с обратной распиской письмо этому мерзавцу Попову⁷: занимайся, дьявол тебя бери, какими хочешь любвями и болезнями, но, если взял партийное обязательство, то выполняй или вовремя передай другому. Написал также Карлсону⁸. А Гюисмансу ответил que ses expressions sont outrageantes qu'il n'a pas en aucun droit de les employer et s'il ne les retira pas formellement, c'est la derni6re lettre que je lui 6cris!⁹.

Сволочь Попов — выставил меня обманщиком перед Гюисмансом…

Из Москвы почти нет вестей. Московского комитета, кажись, нет. Областники работают недурно, но темп медленный. Теперь еще плехановцы + 1 «наш» литератор ставят там профессиональный орган¹⁰. Боимся (entre nous)¹¹, чтобы нашего не обошли.

Выйдет ли «Работница»¹² после арестов¹³, не знаем.

P.S. No news from «Brother»¹¹! If you write him, ask for letters and news and inform me!

It seems, that he had a conflict with «beautiful but stupid woman» before her «death»¹⁴.

Сноски

¹ Письмо В.И. Ленина не разыскано.

³ В.И. Ленин 2 февраля 1914 г. (н. ст.) сообщил К. Гюисмансу, что доклад для МСБ он написал и просил И.Ф. Попова организовать перевод доклада и переслать адресату (см.: Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 48, с. 259).

⁴ Речь идет о докладе ЦК РСДРП Брюссельскому объединительному совещанию, созванному Исполнительным комитетом Международного социалистического бюро. Доклад был написан В.И. Лениным (см.: Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 24, с. 296-303).

⁴ О посылке письма К.М. Карлсону В.И. Ленин сообщил К. Гюисмансу 22 февраля (7 марта) 1914 г. (см.: Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 48, с. 269).

⁵ Имеется в виду кафе «Космополит» близ Северного вокзала.

⁶ В.И. Ленин 2 февраля 1914 г. (н. ст.) сообщил К. Гюисмансу, что доклад для МСБ он написал и просил И.Ф. Попова организовать перевод доклада и переслать адресату (см.: Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 48, с. 259).

⁷ Письмо В.И. Ленина не разыскано.

⁸ О посылке письма К.М. Карлсону В.И. Ленин сообщил К. Гюисмансу 22 февраля (7 марта) 1914 г. (см.: Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 48, с. 269).

⁹ Что его выражения оскорбительны, что он не имеет никакого права их употреблять и если он не откажется категорически от них, то это будет последнее письмо, которое я ему пишу (франц.).

¹⁰ Очевидно, имеется в виду «Рабочий труд» — литературно-политический и общественно-профессиональный еженедельный журнал. Издавался в Москве, первый номер вышел 14 (27) июня 1914 г. Вышло 4 номера. Журнал подвергался изъятиям, 17 (30) декабря 1914 г. был запрещен Московской судебной палатой.

¹¹ Между нами (франц.).

¹² «Работница» — легальный журнал, издавался в С.-Петербурге. В редакцию входили И.Ф. Арманд, Н.К. Крупская, А.И. Елизарова, Л.Н. Сталь, К.Н. Самойлова, П.Ф. Куделли, К.И. Николаева. 18 февраля (3 марта) 1914 г. почти все находящиеся в России члены редакции были арестованы, однако, первый номер журнала вышел 23 февраля (8 марта) 1914 г. Издание прекращено 26 июня (9 июля) 1914 г. Всего издано 7 номеров, три из них были конфискованы.

¹³ По-видимому, В.И. Ленин имеет в виду арест Е.Ф. Розмирович в С.-Петербурге 18 февраля (3 марта) 1914 г. Была сослана в Харьковскую губернию на 5 лет под гласный надзор полиции.

¹⁴ Никаких новостей от «Брата»! Если ты ему напишешь, спроси о письмах и новостях и информируй меня. Кажется, он имел конфликт с «прекрасной, но глупой женщиной» перед ее «смертью» (англ.). Брат — один из псевдонимов Л.Б. Каменева.

Опубликовано — «Российская газета», № 10, 18 января 1994 г.

Письма Ленина к И.Ф. Арманд отличаются особой доверительностью, лиризмом и эмоциональным подъемом. Личные письма Арманд к Ленину не сохранились, кроме одного; отрывок из него приводится ниже. Это письмо раскрывает характер их отношений.

(Декабрь. 1913 г.)

«Суббота, утро

Дорогой, вот я и в ville Lumiere и первое впечатление самое отвратительное. Все раздражает в нем — и серый цвет улиц, и разодетые женщины, и случайно услышанные разговоры, и даже французский язык. А когда подъехала к boulevard St. Michel (бульвар Сен-Мишель (франц.), к орлеанке и пр. воспоминания так и полезли изо всех углов, стало так грустно и даже жутко. Вспоминались былые настроения, чувства, мысли, и было жаль, потому что они уже никогда не возвратятся вновь. Многое казалось зелено-молодо — может быть тут и пройденная ступень, а все-таки жаль, что так думать, так чувствовать, так воспринимать действительность уже больше никогда не сможешь, — ты пожалеешь, что жизнь уходит. Грустно было потому, что Ароза была чем-то временным, чем-то переходным, Ароза была еще совсем близко от Кракова, а Париж — это уже нечто окончательное. Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место ты еще здесь, в Париже, занимал в моей жизни, что почти вся деятельность здесь, в Париже, была тысячью нитями связана с мыслью о тебе. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью — и это никому бы не могло причинить боль. Зачем было меня этого лишать? Ты спрашиваешь, сержусь ли я за то, что ты «провел» расставание. Нет, я думаю, что ты это сделал не ради себя.

Много было хорошего в Париже и в отношениях с Н[адеждой] К[онстантиновной]. В одной из наших последних бесед она мне сказала, что я ей стала особенно дорога и близка лишь недавно. А я ее полюбила почти с первого знакомства. По отношению к товарищам в ней есть какая-то особая чарующая мягкость и нежность. В Париже я очень любила приходить к ней, сидеть у нее в комнате. Бывало, сядешь около ее стола — сначала говоришь о делах, а потом засиживаешься, говоришь о самых разнообразных материях. Может быть, иногда и утомляешь ее. Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умерла бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил в комнату Н.К., я сразу терялась и глупела. Всегда удивлялась и завидовала смелости других, которые прямо заходили к тебе, говорили с тобой. Только в Longjumeau и затем следующую осень в связи с переводами и пр. я немного попривыкла к тебе. Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо так оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал...

Воскресенье, вечером

Была сегодня у Ник[олая] Васильевича]. Застала там Камского с семьей и Иголкина, который только что вернулся из Америки и ругает ее на чем свет стоит. Рассказывал много интересного. Они меня здесь прозвали исчезнувшей Джокондой — и это мнение обосновывают очень длинно и забавно. Завтра будет заседание КЗО. Я думаю здесь прочитать перед группой доклад о совещании и хочу у тебя попросить совет о конспирации, что можно говорить, чего нельзя. Напр[имер], можно ли говоря об организациях и, указывая разнообразия организационных форм, прямо указать, что в Москве так-то, а в Питере иначе, и можно ли, напр[имер], сказать, что организация держится на таких-то и таких-то легальных организациях (профес[сиональные] союзы, певческие общества, кооперативы и пр.), или это неконспиративно и пр. Буду благодарна за всякие советы и указания, которые ты мне пришлешь по поводу доклада. Только ответь поскорее. Между прочим, они мне сказали, что в газетах появилось известие (или, может, этот слух идет от Рубинова), что во время конференции, устраиваемой Международным с[оциалистиеским] б[юро], какая-то комиссия, состоящая из Вандервельда и Гюисманса, будет играть роль третейского суда — что ли? Правда ли это? Еще вот что прошу тебя. Когда будешь писать мне о делах, то как-нибудь отмечай, о чем можно говорить КЗО и чего говорить нельзя. А то иногда хочется сказать что-нибудь и не знаешь, как ты на это смотришь. Иголкин, между прочим, занимает презабавную позицию. Он не находится ни в нашей группе, ни у примиренцев (последних очень не любит). Тебя лично он, по-видимому, очень любит, но видит какую-то заслугу в том, что все-таки может противостоять тебе. Вот, мол, такой я силач, не поддаюсь самому Ленину. По-моему, в таком отношении есть много лестного, но все-таки это забавно.

Ну, дорогой, на сегодня довольно — хочу послать письмо. Вчера не было письма от тебя! Я так боюсь, что мои письма не попадают к тебе — я тебе послала три письма (это четвертое) и телеграмму. Неужели ты их не получил? По этому поводу приходят в голову самые невероятные мысли. Я написала также Н[адежде] К[онстантиновне], Брату, Зине и Степе.

Неужели никто ничего не получил! Крепко тебя целую.

Твоя Инесса»

Опубликовано — «Российская газета», № 10, 18 января 1994 г.

Письмо В.И. Ленина к И.Ф. Арманд

Позднее 1 (14) апреля 1914 г.

Дорогой друг!

От тебя нет писем, и я толкую это в хорошую сторону: верно, приехали или приезжают ребята, и ты чувствуешь себя хорошо. От всей души желаю получше провести с ними лето!

Получил посылку бундовской литературы: большое merci. Сколько прислать за нее? (или сделать перевод из кассы Ком[итета] з[аграничной] ор[ганизации]1, но если это хоть чем-либо неудобно или хлопотно, то я пришлю тотчас).

Надя настояла-таки на днях попробовать велосипед: в результате после 5 минут езды повторение всех симптомов базедки, и неподвижность глаз, и рост опухоли, и страшная слабость и т.д. Вероятно, вторая операция будет неизбежна, а пока попробуем горы в Поронине.

Надеюсь, ты при отъезде распорядишься аккуратно на почте о пересылке тебе писем.

Посылаю № 3 «Работницы»2. Хорошо ведь! Налаживается дело. Mes felicitations a Ludm[ila] et toi3. (Надеюсь, на шутку насчет псевдонима не сердишься?)

Крепко, крепко жму руку.

Твой В.У.

Устроишься ли (и как) с получением «Правды»? Если нет, я смогу посылать неконфискованные номера. Извести.

Сноски

1 Комитет Заграничной организации РСДРП — организационный центр большевиков-эмигрантов за границей. При нем была эмигрантская касса, в которую местные группы отчисляли определенный процент от своих доходов.

2 В № 3 «Работницы», вышел 1 (14) апреля 1914 г., были напечатаны статьи «Волна заболеваний среди работниц» и «Они рассердились» о жестокой эксплуатации женщин. Поэтому Комитетом по делам печати номер журнала был арестован. В.И. Ленин считал необходимым напечатать новый тираж. На это А.И. Елизарова сообщила Ленину 15 (28) апреля, что «Работницу» перепечатывать нельзя было, ибо полиция разобрала набор» (Переписка семьи Ульяновых. 1883—1917. М., 1969, с. 322).

3 Мои поздравления Людмиле и тебе (франц.)

См. также док. 55, прим. 10.

Опубликовано — «Российская газета», № 10, 18 января 1994 г.

Из письма В.И. Ленина к И.Ф. Арманд

Одно мнение должен высказать уже сейчас:

§ 3 — «требование (женское) свободы любви» советую вовсе выкинуть.

Это выходит действительно не пролетарское, а буржуазное требование.

В самом деле, что Вы под ним понимаете? Что можно понимать под этим?

1) Свободу от материальных (финансовых) расчетов в деле любви?

2) То же от материальных забот?

3) от предрассудков религиозных?

4) от запрета папаши etc.?

5) от предрассудков «общества»?

6) от узкой обстановки (крестьянской, или мещанской, или интеллигентски-буржуазной) среды?

7) от уз закона, суда и полиции?

8) от серьезного в любви?

9)от деторождения?

10) свободу адюльтера? пт. д.

Я перечислил много (не все, конечно) оттенков. Вы понимаете, конечно, не №№ 8—10, а или №№ 1—7 или вроде №№ 1—7.

Но для №№ 1—7 надо выбрать иное обозначение, ибо свобода любви не выражает точно этой мысли.

А публика, читатели брошюры неизбежно поймут под «свободой любви» вообще нечто вроде №№ 8—10, даже вопреки Вашей воле.

Именно потому, что в современном обществе классы, наиболее говорливые, шумливые и «вверхувидные», понимают под «свободой любви» №№ 8—10, именно поэтому сие есть не пролетарское, а буржуазное требование.

Пролетариату важнее всего №№ 1—2, и затем №№ 1—7, а это собственно не «свобода любви».

Дело не в том, что Вы субъективно «хотите понимать» под этим. Дело в объективной логике классовых отношений в делах любви.

Friendly shane hands

W.1. (Дружески жму руку! В.И.).

Написано 17 января 1915 г.

Послано из Берна

Печатается по тексту Полного собрания сочинений

В.И. Ленина, т. 49, стр. 51—52

Из письма В.И. Ленина к И.Ф. Арманд

По поводу Вашего плана брошюры я находил, что «требование свободы любви» неясно и — независимо от Вашей воли и желания (я подчеркивал это, говоря: дело в объективных, классовых отношениях, а не в Ваших субъективных желаниях)—явится в современной общественной обстановке буржуазным, а не пролетарским требованием.

Вы не согласны.

Хорошо. Рассмотрим дело еще раз.

Чтобы неясное сделать ясным, я перечислил примерно десяток возможных (и неизбежных в обстановке классовой розни) различных толкований, причем отметил, что толкования 1—7, по-моему, будут типичны или характерны для пролетарок, а 8—10 для буржуазок.

Если это опровергать, то надо показать: 1) что эти толкования неверны (тогда заменить их другими или отметить неверные); или 2) неполны (тогда добавить недостающее); или 3) не так делятся на пролетарские и буржуазные.

Ни того, ни другого, ни третьего Вы не делаете.

Пунктов 1—7 Вы вовсе не касаетесь. Значит, признаете их (в общем) правильность? (То, что Вы пишете о проституции пролетарок и их зависимости: «невозможности сказать нет» вполне подходит под п.п. 1—7. Несогласия у нас здесь нельзя усмотреть ни в чем).

Не оспариваете Вы и того, что это пролетарское толкование.

Остаются п.п. 8—10.

Их Вы «немного не понимаете» и «возражаете»: «не понимаю, как можно (так и написано!) отождествлять (!!??) свободу любви с» п. 10...

Выходит, что я «отождествляю», а вы меня разносить и разбивать собрались?

Как это? что это?

Буржуазии понимают под свободой любви п.п. 8—10 – вот мой тезис.

Опровергаете Вы его? Скажите, что буржуазные дамы понимают под свободой любви?

Вы этого не говорите. Неужели литература и жизнь не доказывают, что буржуазии именно это понимают? Вполне доказывают! Вы молча признаете это.

А раз так, дело тут в их классовом положении, и «опровергнуть» их едва ли можно и едва ли не наивно.

Надо ясно отделить от них, противопоставить им пролетарскую точку зрения. Надо учесть тот объективный факт, что иначе они выхватят соответствующие места из вашей брошюры, истолкуют их по-своему, сделают из вашей брошюры воду на свою мельницу, извратят ваши мысли перед рабочими, «смутят» рабочих (посеяв в них опасение, не чужие ли идеи Вы им несете). А в их руках тьма газет и т.д.

А Вы, совершенно забыв объективную и классовую точку зрения, переходите в «атаку» на меня, будто я «отождествляю» свободу любви с п.п. 8—10… Чудно, ей-ей, чудно…

«Даже мимолетная страсть и связь» «Поэтичнее и чище», чем «поцелуи без любви» (пошлых и пошленьких) супругов. Так Вы пишете. И так собираетесь писать в брошюре. Прекрасно.

Логичное ли противопоставление? Поцелуи без любви у пошлых супругов грязны. Согласен. Им надо противопоставить… что?... Казалось бы: поцелуи с любовью? А Вы противопоставляете «мимолетную» (почему мимолетную?) «страсть» (почему не любовь?) — выходит, по логике, будто поцелуи без любви (мимолетные) противопоставляются поцелуям без любви супружеским… Странно. Для популярной брошюры не лучше ли противопоставить мещански-интеллигентски-крестьянский (кажись, п. 6 или п. 5 у меня) пошлый и грязный брак без любви — пролетарскому гражданскому браку с любовью (с добавлением, если уж непременно хотите, что и мимолетная связь-страсть может быть грязная, может быть и чистая). У Вас вышло противопоставление не классовых типов, а что-то вроде «казуса», который возможен, конечно. Но разве в казусах дело? Если брать тему: казус, индивидуальный случай грязных поцелуев в браке и чистых в мимолетной связи, — эту тему надо разработать в романе (ибо тут весь гвоздь в индивидуальной обстановке, в анализе характеров и психики данных типов). А в брошюре?

Вы очень хорошо поняли мою мысль насчет неподходящей цитаты из Кей, сказав, что-де «нелепо» выступать в роли «профессоров es любовь». Именно. Ну, а в роли профессоров es мимолетная и т.д.?

Право же, мне вовсе не полемики хочется. Я бы охотно отбросил это свое письмо и отложил дело до беседы. Но мне хочется, чтобы брошюра была хороша, чтобы из нее никто не мог вырывать неприятных для Вас фраз (иногда одной фразы довольно, чтобы была ложка дегтю…), не мог Вас перетолковывать. Я уверен, что Вы и здесь «против воли» написали, и посылаю это письмо только потому, что может быть Вы обстоятельнее разберете план в связи с письмами, чем по поводу бесед, а ведь план вещь очень важная.

Нет ли у Вас знакомой француженки-социалистки? Переведите ей (якобы с английского) мои п.п. 1—10, и Ваши замечания о «мимолетной» и т.д. и посмотрите на неё, послушайте её внимательнее: маленький опыт, что скажут люди со стороны, каковы их впечатления, их ожидания от брошюры?

Жму руку и желаю поменьше хворать головной болью и поскорее поправляться. В.У.

Р.S. Насчет Божи не знаю… Возможно, что my friend переобещал… Но что? Не знаю. Дело отложено, т.е. конфликт отложен, не устранен. Надо будет бороться и бороться!!! Удастся ли их отговорить? Каково Ваше мнение?

Написано 24 января 1915 г.

Послано из Берна

Печатается по тексту Полного собрания сочинений

В.И. Ленина, т. 49, стр. 55-57.

Просмотров: 3357