Керенский. 1914 год

Международные события года

1 января 1914 года объединились Северная и Южная Нигерия, в результате чего образовалась британская колония и протекторат Нигерии. Это произошло по сугубо экономическим, а не по политическим причинам. Северная Нигерия имела существенный дефицит бюджета, а колониальная администрация стремилась использовать профицит бюджета в Южной Нигерии для выравнивания баланса. Кроме того, процесс объединения позволил снять проблемы, связанные с отсутствием выхода к морю северного протектората. Впрочем, Нигерия никогда не рассматривалась Великобританией как единая страна. Для метрополии это было искусственное объединение, сохранившее отдельные администрации до 1946 года.

7 февраля 1914 года в Лос-Анджелесе состоялась премьера кинокомедии «Детские автомобильные гонки». Именно в ней начинающий актёр Чарлз Спенсер Чаплин впервые появился в образе Маленького Бродяги, впоследствии ставшим его визитной карточкой. Сам Чаплин о рождении этого образа в своих воспоминаниях писал так: «Я не знал, как мне гримироваться… По пути в костюмерную я мгновенно решил надеть широченные штаны, которые сидели бы на мне мешком, непомерно большие башмаки и котелок, а в руки взять тросточку. Мне хотелось, чтобы в моём костюме всё было противоречиво: мешковатые штаны и слишком узкая визитка (короткий пиджачок – В.Е.), котелок, который был мне маловат, и огромные башмаки. Я не сразу решил, буду ли я старым или молодым, но, вспомнив, что Сеннет (продюсер – В.Е.) счёл меня слишком молодым, наклеил себе маленькие усики, которые, по моему мнению, должны были делать меня старше, не скрывая при этом моей мимики. Одеваясь, я ещё не думал о том, какой характер должен скрываться за этой внешностью, но как только я был готов, костюм и грим подсказали мне образ. Я его почувствовал, и, когда я вернулся в павильон, мой персонаж уже родился».

29 мая 1914 года в проливе Святого Лаврентия произошло крушение канадского пассажирского лайнера «Empress of Ireland» (по-русски - «Императрица Ирландии»). Пароход был заложен на стапелях верфи Гован, недалеко от Глазго (Шотландия), и спущен на воду в январе 1906 года. В то время он был одним из самых больших судов своего класса. Лайнер совершал регулярные рейсы между Англией и Канадой. Комфортабельность помещений, высокая скорость судна, а также прекрасный сервис на борту лайнера снискали ему популярность среди желающих пересечь Атлантический океан. Во время своего очередного рейса в указанный день «Empress of Ireland» в условиях сильного тумана столкнулся с норвежским углевозом «Starstadt», и через 14 минут затонул на глубине более 40 метров. В момент крушения на его борту находилось 1477 человек (420 членов экипажа и 1057 пассажиров), из которых погибло 1032 человека. Главной причиной катастрофы было названо грубое нарушение правил маневрирования судов в условиях тумана.

28 июня 1914 года в городе Сараево, столице Боснии, был убит эрцгерцог Франц Фердинанд. Накануне высокий гость и его свита провели ночь в отеле «Босния» в Илидце, в полусотне километров юго-западнее Сараева. В соответствии с программой эрцгерцог должен был присутствовать на приёме в городской ратуше, а затем планировалась поездка по городу для осмотра достопримечательностей. Где-то на середине пути водитель переднего автомобиля сбился с пути, повернул на улицу Франца Иосифа и попал в пробку. Автомобиль Фердинанда остановился напротив гастрономического магазина «Мориц Шиллер деликатессен», где как раз в тот момент оказался студент Гаврило Принцип, который неожиданно выхватил револьвер и дважды выстрелил в седоков. Первая пуля поразила графиню Софию, вторая застряла в позвоночнике ее мужа. Он еще успел повернуться к жене со словами: «София, София, не умирай. Останься жить для наших детей». Но через несколько минут оба скончались. Впоследствии на допросе убийца говорил, что своим поступком он надеялся освободить Боснию от ига Австро-Венгерской монархии. На деле же оказалось, что в тот день Гаврило Принцип дал начало грандиозной бойне мирового масштаба, каких тогда ещё не знала история. Ровно через месяц после этого теракта, 28 июля 1914 года, Австро-Венгрия объявила войну Сербии, что стало официальным началом Первой мировой войны.

13 ноября 1914 года американка Мэри Фелпс Джейкоб (Mary Phelps Jacob) запатентовала эластичный бюстгальтер без плечиков. Годом раньше Мэри, занимавшаяся активной общественной деятельностью, купила для очередного мероприятия входившее в моду вечернее платье, обнажавшее плечи. Оказалось, что корсет из китового уса, который тогда носили женщины, выглядывал из платья наружу. Не растерявшись, Мэри с помощью горничной сшила из двух розовых шелковых платков и резинки новый наряд, который впоследствии получил название бюстгальтер. Почти сразу же подруги и знакомые стали обращаться к ней с заказами. Позже Джейкоб продала свое изобретение корсетной компании за полторы тысячи долларов, а компания за всего несколько лет заработала на нём 15 миллионов долларов. В 1928 бюстгальтер усовершенствовала американка русского происхождения Ида Розенталь, которая придумала чашечки и установила для него четыре размера.

Российские события года

В январе 1914 года в журнале для детей «Мирок» № 1 было впервые опубликовано стихотворение Сергея Есенина «Береза», который поставил под ним псевдоним «Аристон». Предполагается, что начинающий поэт написал его в конце 1913 года, с учетом времени на подготовку и выход журнала. В дальнейшем это стихотворение было включено автором в сборник стихов «Зарянка», который при его жизни так и не вышел из печати. Сам Сергей Есенин был очень доволен своей первой публикацией, и своему другу Григорию Панфилову он об этом с восторгом сообщил: «Распечатался я во всю ивановскую. Редактора принимают без просмотра, и псевдоним мой «Аристон» сняли. Пиши, говорят, под своей фамилией». Современник и друг поэта Николай Сардановский вспоминал: «Свой первый гонорар, кажется, около трех рублей, Сергей целиком отдал отцу, о чем у нас с ним был специальный обмен мнениями».

29 июля (11 августа) 1914 года Россия в ответ на объявление Австро-Венгрией войны Сербии начала мобилизацию в приграничных с Австро-Венгрией округах. 30 июля всеобщая мобилизация была объявлена уже по всей стране. 1 августа германский посол Фридрих фон Пурталес передал русскому министру иностранных дел Сергею Дмитриевичу Сазонову ультиматум от имени своего правительства с требованием отменить всеобщую мобилизацию, на что получил категорический отказ. В тот же день Германия объявила войну России, и с этого дня наша страна официально вступила в Первую мировую войну, унесшую в итоге 10 миллионов человеческих жизней, а число раненых и контуженных в ней превысило 20 миллионов человек.

18 (31) августа 1914 года указом Николая II Санкт-Петербург был переименован в Петроград. Причиной изменения имени города стала начавшаяся война с Германией. Под влиянием антигерманских настроений в обществе его название по указу императора просто перевели на русский язык. На следующий день после указа вышел экстренный выпуск газеты «Биржевые новости»: «Мы легли спать в Петербурге, а проснулись в Петрограде!.. Кончился петербургский период нашей истории с его немецким оттенком… Ура, господа!» Однако это название города тоже не прижилось: как известно, в 1925 году он получил название Ленинград. А спустя 77 лет после указа Николая II, летом 1991 года, городу на Неве вновь вернули имя Санкт-Петербург.

10 (23) октября 1914 года в Москве было основано Щукинское театральное училище. В этот день выдающийся режиссёр Евгений Богратионович Вахтангов, ученик Константина Сергеевича Станиславского, собрал первый состав своей театральной студии, которую позже стали называть «Студией Вахтангова». Занятия проходили по системе К.С. Станиславского, являвшегося для группы неоспоримым авторитетом. В 1918 году студийцы показали публике свой первый спектакль по пьесе «Чудо святого Антония» М. Метерлинка, и она же стал выпускным для первых воспитанников студии. Когда в 1939 году умер один из любимейших учеников Вахтангова Борис Щукин, училище было названо его именем. В 1945 году его приравняли к высшим учебным заведениям, а в 1959 году в его состав стало входить заочное режиссёрское отделение. В 2002 году училище переименовали в Театральный институт имени Бориса Щукина, который театралы между собой называют попросту «Щукой».

1 (14) ноября 1914 года в № 33 газеты «Социал-демократ» был опубликован Манифест ЦК РСДРП (б) об отношении к империалистической войне, а затем 4 (17) ноября 1914 года он обсуждался на конференции деятелей большевистской партии в Озерках под Петроградом. В Манифесте провозглашалась тактика международного пролетариата по отношению к империалистической войне. В нём говорилось следующее: «Превращение современной империалистской войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг, указываемый опытом Коммуны, намеченный Базельской (1912 г.) резолюцией и вытекающий из всех условий империалистской войны между высокоразвитыми буржуазными странами». С этим ленинским положением в Манифесте был тесно связан лозунг поражения «своего» буржуазного правительства в войне, который большевики выдвинули в противовес буржуазной и социал-шовинистической политике поддержки «своего» правительства и «защиты отечества». В связи с принятием этого Манифеста 18 ноября (1 декабря) 1914 года были арестованы все члены большевистской фракции IV Государственной Думы.

Самарские события года

24 января (6 февраля) 1914 года в Самаре был создан политехнический институт. Его открытию предшествовали многочисленные обращения к императору о необходимости создания учебного заведения для подготовки инженерных кадров в Самаре. В институте открылось два факультета: коммерческо-экономический и сельскохозяйственный. На строительство и оснащение его здания тогда же выделили около трех миллионов рублей. Ректором вуза был назначен Павел Ильич Митрофанов, ранее работавший деканом физико-математического факультета Варшавского университета. Однако из-за бюрократических проволочек Самарский политехнический институт смог объявить набор студентов только весной 1915 года. Осенью в помещении Самарской биржи даже прошли его первые занятия, но вскоре из-за недостатка средств в условиях начавшей мировой войны было объявлено об их прекращении, а затем – и о консервации самого проекта политехнического института в Самаре. Строительство институтского корпуса так и не было начато.

11 (24) марта 1914 года на Жигулёвском пивоваренном заводе началась забастовка рабочих, в ходе которых они предъявили администрации ряд требований: повышение зарплаты, установление 9-часового рабочего дня, отмена сверхурочных работ, установление рабочего контроля за наложением штрафов, вежливое обращение администрации с подчинёнными, особенно с женщинами. В забастовке участвовало 290 человек. В результате рабочие добились лишь увеличения подённого жалования с 50 до 55 копеек, другие требования удовлетворены не были. После окончания забастовки администрация уволила более 30 её зачинщиков и активных участников.

7 (20) августа 1914 года в Самаре начал действовать губернский комитет по оказанию помощи воинам, раненым на фронтах Первой мировой войны, а уже 20 августа (2 сентября) в Самаре открылся первый лазарет для раненых. Он располагался в помещении земской школы сельских учительниц (угол Николаевской и Алексеевской улиц, ныне Чапаевская и Красноармейская). К концу сентября в городе действовало уже 11 лазаретов для раненых, причём в докладной Самарской врачебной управы указывалось, что в течение следующего месяца число коек в них планируется довести до 3000. В сентябре также была открыты лазареты для раненых во всех уездных центрах Самарской губернии, а также в ряде сельских поселений.

2 октября 1914 года на хуторе Дворникова, Александровской волости, Бугульминского уезда, в артельной избе между рабочими русскими и татарами произошёл спор на религиозные темы. При этом споре рабочий Агляутдин Муфтахетдинов снял со стены икону Божьей матери, поднёс её к лицу русского рабочего Семёна Урусова и заявил: «Вы на эту доску молитесь». После этого Муфтахетдинов бросил названную икону на пол, и икона раскололась на части. Присутствовавший в избе крестьянин Николай Губанов также видел, как Муфтахетдинов бросил икону на пол, и последняя раскололась. Допрошенный в качестве обвиняемого Муфтахетдинов, не признав себя виновным, объяснил, что икону на пол он уронил нечаянно. На следствии и суде Муфтахетдинову было предъявлено обвинение по 2 ч. 73 ст. «Уложений о наказаниях…» (кощунство). Определением суда от 19 апреля 1917 года: в соответствии с I и III ст. Указа Временного Правительства об амнистии от 6 марта 1917 года уголовное преследование в отношении Муфтахетдинова было прекращено.

Главное самарское событие года

12 (25) июня 1914 года в Самару впервые приехал депутат Четвертой Государственной Думы Александр Фёдорович Керенский, который 1917 году возглавил Временное правительство России. А в июне 1914 года он приехал в Самаре с целью вербовки местных политических деятелей в масонскую организацию. Тогда в течение всего времени пребывания в Самаре за ним по пятам ходили филёры Самарского охранного отделения, донесения которых ныне хранятся в Центральном государственном архиве Самарской области (ЦГАСО). Впоследствии Керенский бывал в Самаре неоднократно, и при этом он не раз выступал с речами перед представителями власти и общественностью.

Политик-карикатура

Об этом историческом российском событии в Большой Советской энциклопедии сказано следующее: «Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 года - вторая русская буржуазная революция, свергнувшая царизм… Гегемоном и основной движущей силой революции был руководимый партией большевиков рабочий класс, возглавивший движение масс крестьян, солдат за мир, за хлеб, за свободу. Складывавшаяся с 1916 года непосредственно революционная ситуация в 1917 году вылилась в революцию».

Советская историография на протяжении десятилетий считала Февральскую революцию всего лишь подготовительным этапом для Октябрьского переворота. Между тем у историков всего остального мира была другая точка зрения на февральские события: они называли февраль 1917 года и весь оставшийся до октября период времени «эпохой нереализованных возможностей русской демократии». Сейчас уже стало общепризнанным фактом, что Октябрьского переворота 1917 года могло бы и не быть, если бы не целая череда фатальных ошибок, допущенных главой российского Временного правительства Александром Фёдоровичем Керенским (рис. 1).

Советские люди обычно воспринимали этого человека не иначе, как карикатуру из давно ушедшего времени, как этакого российского «наполеончика». В 1917 году его по капризу матушки-истории революционная волна неожиданно для всех взметнула на самый пик власти и славы, чтобы всего через несколько месяцев также стремительно выбросить его на историческую помойку.

Достаточно вспомнить советский художественный фильм «Ленин в Октябре», где в сцене заседания Временного правительства в Зимнем дворце откуда-то из задней двери появлялась сгорбленная фигура министра-председателя, который всем своим видом словно бы подчеркивал агонию отжившего буржуазного режима. Несмотря на всю трагичность ситуации, в которой в то время находилось правительство, Керенский в фильме произносит какие-то шизофренические речи, никак не вяжущиеся с текущим моментом, а в конце требует от министров немедленно ликвидировать партию большевиков, при этом Ленина - расстрелять. После этого фильма зритель прочно укоренялся во мнении: да, такого главу правительства не то что свергнуть - в Неве утопить мало (рис. 2).

А вот как изображает Керенского в своей поэме «Хорошо!» знаменитый советский поэт В.В. Маяковский.

«Царям дворец построил Растрелли.

Цари рождались, жили, старели.

Дворец не думал о вертлявом постреле,

Не гадал, что в кровати, царицам вверенной,

Раскинется какой-то присяжный поверенный…

Забывши и классы, и партии,

Идет на дежурную речь.

Глаза у него бонапартьи

И цвета защитного френч…

Если ж с без работы загрустится,

Сам себя, уверенно и быстро,

Назначает - то военным, то юстиции,

То каким-нибудь еще министром…»

А уж сцену бегства Керенского из Зимнего дворца перед самым его штурмом большевиками иначе как карикатурно нигде и не изображали. Есть об этом строчки и у Маяковского.

«В бешеном автомобиле, покрышки сбивши,

Тихий, вроде упакованной трубы,

За Гатчину, забившись, улепетывал бывший, -

В рог, в бараний! Взбунтовавшиеся рабы!..»

Да, Керенский и в самом деле еще за несколько лет до описанных событий 1917 года служил в должности присяжного поверенного (по-современному - адвоката), и при этом он участвовал в громких политических судебных процессах 10-х годов ХХ века. Но тут стоит вспомнить, что и Владимир Ульянов (Ленин) на заре своей карьеры тоже работал в той же должности в Самарском окружном суде, однако никто ему в упрек это обстоятельство никогда не ставил. Да, Керенский действительно часто появлялся на людях, надевая «цвета защитного френч». Но он вовсе не был его основной одеждой - глава Временного правительства также любил и обычный европейский костюм с галстуком. А если уж говорить о френче, то другого «вождя всех народов» - И.В. Сталина и в самом деле нельзя представить в чем-нибудь еще, как не в этой одежде, как бы сейчас сказали, в стиле «милитари».

Что же касается лихо обыгранного Маяковским факта, что Керенский якобы «сам себя» назначал на разные министерские должности, то это и вовсе уж настоящая историческая неправда. На пост министра юстиции он был выдвинут Петроградским Советом (по составу эсеро-меньшевистским) еще при формировании Временного правительства 1 (14) марта 1917 года, а должность военного министра ему была предложена 30 апреля, когда подал в отставку лидер октябристов А.И. Гучков. Главой же Временного правительства (министром-председателем) Керенский стал только 8 (21) июля, после поражения июльского большевистского мятежа. Таким образом, Александр Федорович просто физически не мог назначить «сам себя» военным министром и министром юстиции - у него тогда не было соответствующих полномочий.

Но это - всего лишь мелкие неточности, из которых, впрочем, советская пропаганда и слепила тот самый образ «ничтожного пигмея, попытавшегося занять императорское кресло», который мы знали на протяжении более чем семи десятилетий. И лишь в перестроечные годы благодаря усилиям историков мы начали воссоздавать подлинный портрет этого довольно противоречивого, во многом небезгрешного, но вполне реального, живого политика, который в первой половине 1917 года был настоящим кумиром российской демократической общественности.

А для самарской общественности наверняка будут интересны неизвестные ранее и недавно рассекреченные архивные материалы о пребывании А.Ф. Керенского в Самаре. Оказывается, ещё до событий февраля 1917 года будущий глава Временного правительства довольно часто бывал в нашем городе.

В одной гимназии с Лениным

Это исторический парадокс, но факт остается фактом: А.Ф. Керенский родился в том же самом городе, что и его будущий политический противник В.И. Ульянов - в Симбирске. Еще одно удивительное совпадение - у них очень близкие даты рождения: Ульянов появился на свет 10 (22 по новому стилю) апреля, а Керенский - 22 апреля (по новому стилю - 4 мая). Однако между этими датами пролегает временной срок в 11 лет. Как мы знаем, В.И. Ульянов (Ленин) родился в 1870 году, а А.Ф. Керенский - в 1881 году. Большая разница в возрасте не позволила двум будущим российским политикам не то что посидеть в классе за одной партой (эту ошибку, кстати, делают некоторые историки), но даже поучиться хотя бы некоторое время в одной гимназии. Считается, что в детские годы они даже не были знакомы друг с другом, хотя, как пишет Керенский в своих мемуарах, иногда он мог встречаться с Володей Ульяновым или при прогулках на улице, или в стенах гимназии, куда маленький Саша приходил к своему отцу - директору учебного заведения (рис. 3, 4).

Да, это еще один исторический парадокс: аттестат зрелости Володе Ульянову в свое время подписал не кто иной, как отец будущего главы Временного правительства Федор Михайлович Керенский, работавший в то время директором Симбирской мужской гимназии (рис. 5). К нему в кабинет маленький Саша приходил не раз, и именно в те годы, когда здесь учился будущий вождь мирового пролетариата. В своих мемуарах Керенский вспоминает один из святых праздников, постоянно отмечаемых в гимназии, на котором ему довелось присутствовать. В связи с этим Александр Федорович писал, то он видел на празднике длинный ряд чинных гимназистов, державших в руках цветы, и высказал уверенность, что среди них наверняка находился и Володя Ульянов. Керенский посещал все подобные святые мероприятия с самого раннего возраста, и до конца дней своих он оставался глубоко религиозным человеком - в отличие, как он пишет в мемуарах, от Владимира Ульянова, который, по признанию последнего, еще в 14-летнем возрасте выбросил свой нательный крест на помойку.

Вот еще несколько строк из мемуаров Керенского: «По иронии судьбы три человека, жизнь которых тесно сплелась в критические годы истории России, всеми ненавидимый последний царский министр внутренних дел А.Д. Протопопов, Владимир Ленин и я - были уроженцами Симбирска». Что ж, удивительные вещи творит порой история…

Но что же было дальше? А дальше судьбе было угодно на много лет разлучить будущих гигантов российской политики. В 1889 году, в ту самую пору, когда Саше Керенскому пришла пора поступать в гимназию, его отца переводом направили в Ташкент на более высокую, нежели директор гимназии, должность - инспектора учебных заведений. Федор Михайлович выехал в этот среднеазиатский город со всей семьей. В Ташкенте Саша и окончил гимназию, а потом поступил на юридический факультет Петербургского университета, учебу в котором он успешно завершил в 1904 году. С этого момента Александр Керенский стал работать адвокатом.

До некоторого момента будущий российский политик вел обычные рутинные судебные дела, не принесшие ему ни славы, ни больших денег. Однако он уже тогда присматривался к различным политическим движениям и партиям, и не раз высказывал симпатии различным левым организациям, в том числе социалистам и партии эсеров. А в 1912 году пришел звездный час быстро набирающего популярность адвоката Керенского, когда он взялся защищать подсудимых на одном из политических процессов. Подзащитными Александра Федоровича в этот раз оказались члены националистической армянской организации дашнаков, обвиняемые, как сейчас бы сказали, в терроризме. Полностью оправдать дашнаков Керенскому, конечно же, не дали, но в том, что они получили минимальный срок лишения свободы, была заслуга их адвоката, показавшего своё ораторское искусство.

В том же 1912 году произошли печальные события на Ленских золотых приисках в Сибири, где войска расстреляли выступления рабочих, доведенных золотовладельцами до голода и нищеты. Керенский лично ездил на прииски, чтобы провести независимое расследование причин трагедии. Собранный в Сибири материал он впоследствии использовал в качестве неопровержимых доказательств жестокости царского режима, и все это способствовало росту его популярности и как адвоката, и как политика. А в 1913 году вышла книга «Правда о ленских событиях», в которой Керенский значился одним из редакторов.

Неудивительно, что на выборах в Четвёртую Государственную Думу, которые состоялись все в том же 1912 году, Керенский легко победил всех своих соперников и был избран депутатом Думы от города Вольска Саратовской губернии. В российском парламенте Александр Федорович почти сразу же вошел во фракцию трудовиков, где повёл активную работу, и уже вскоре он был избран председателем этой фракции. В выступлениях с парламентской трибуны Керенский открыто провозглашал себя социалистом, и мало того - предпринимал конкретные шаги в проведении через Думу законопроектов явно социалистической направленности (рис. 6, 7).

В 1913 году Керенский, уже будучи депутатом Госдумы, оказался одним из инициаторов принятия резолюции петербургских адвокатов по делу киевского приказчика Бейлиса, обвиненного в якобы совершенном им человеческом жертвоприношении. Несмотря на отсутствие улик, дело было передано в суд присяжных, которые полностью оправдали подсудимого. Но ещё раньше в знак протеста против передачи дела в суд группа адвокатов, в том числе и Керенский, направила царю письмо, содержание которого позволило теперь уже петербургскому суду «за оскорбление коронованных особ» приговорить Керенского и остальных авторов резолюции к 8 месяцам тюрьмы. Все перечисленные факты дали основание Департаменту полиции взять будущего главу Временного правительства под свой негласный надзор. С того времени и до самой Февральской революции за Керенским практически постоянно следили филёры охранного отделения. Их донесения теперь хранятся в архивах всех российских городов, в которых в те годы бывал Керенский, и во многом благодаря этим документам историки ныне могут восстановить чуть ли не каждый шаг этого российского политика.

Именно из указанного источника стала известной интересная деталь: оказывается, еще в конце 1912 года Керенский стал членом организации русского политического масонства, восстановленного после своего разгрома группой буржуазных либералов в 1906 году. Всего в российской масонской ложе того времени состояло около 300 человек, но так как среди них были и представители почти всех политических партий, и депутаты Госдумы, то масоны могли довольно ощутимо влиять на российскую политику предреволюционного времени. Как теперь выясняется, именно для вербовки новых членов в свою организацию в 1914 году А.Ф. Керенский приезжал в Самару.

Керенский и масоны

Вот что пишет в своих воспоминаниях известный самарский политический деятель предреволюционного времени, член кадетской партии Александр Григорьевич Ёлшин (рис. 8):

«В начале июня (1914 года - Ред.) в Самару приехали А.Ф. Керенский и Н.В. Некрасов. Я был у них в номере - они остановились в гостинице «Националь» на углу Саратовской и Панской (теперь угол улиц Фрунзе и Ленинградской – В.Е.). Туда я был приглашен, и мне помнится, - они издалека завели разговор о какой-то существующей в России политической организации, охватывающей все прогрессивные партии. Я быстро сообразил, что они хотят меня завербовать в эту организацию. Затем мы условились, что они придут ко мне на другой день утром.

На другой день они были у меня и в разговоре пошли еще дальше - выяснилось, что речь идет о масонстве. Меня это чрезвычайно удивило, так как я полагал, что эта организация с ее ритуалами давно минувших времен уже давно не существует. Наш разговор кончился тем, что я дал согласие на вступление в масонство.

Принятие было назначено в квартире Кугушева - Казанская улица (ныне улица Алексея Толстого – В.Е.), № 30, дом Субботина.

Для меня было несомненно, что Алихан Букейханов также состоит в братстве, ибо он вначале играл роль посредника между мной и Керенским и Некрасовым. На другой день утром я пришел к Кугушеву. Алихан провел меня в дальнюю комнату с балконом на двор и сказал, что «по правилам устава» я не могу пока никого из собравшихся братьев видеть.

Затем он принес мне вопросный листок - об отношении к самому себе, к семье, к обществу, к государству и человечеству - и предложил ждать письменные ответы. И сам удалился.

Через некоторое время Букейханов пришел, и я передал ему заполненный мною лист. Он сказал мне, что братья рассмотрят мои ответы, и решал, могу ли я быть принят по своим убеждениям.

Через четверть часа он возвратился и сказал, что теперь порядок приема пойдет дальше. Он завязал мне глаза и предложил подождать в таком положении некоторое время и не снимать без него повязку.

Через некоторое время я услышал шаги вошедших людей, и затем голос Керенского заявил мне, что я нахожусь перед делегацией Верховного Совета братства масонов. Было задано мне несколько вопросов, и затем, стоя, я повторил за Керенским клятву.

После этого с меня сняли повязку. Меня все трое поздравили (помнится, Кугушева самого не было в Самаре), и мы расцеловались по-братски.

Кажется, прямо оттуда мы все пошли на пароход - общества «Кавказ и Меркурий», на котором Керенский и Некрасов уезжали в Саратов.

Это было 12 июня 1914 года».

(Цитируется по изданию: Фомичёва Н.П. А.Г. Ёлшин (1878-1928). – В сб. «Самарский краевед», изд-во Самарского университета, 1995, стр. 171-194).

Необходимо пояснить, кем были в то время упоминавшиеся в приведенном выше тексте персонажи. Как уже сказано выше, Александр Григорьевич Ёлшин - присяжный поверенный Самарского окружного суда, дворянин, после Февральской революции - член исполкома народной власти. Алихан Нурмухаммедович Букейханов - лидер самарской организации кадетов (в жандармских документах он именуется социалистом-народником), депутат Первой Госдумы, ученый-агроном, потомок Чингисхана. Вячеслав Александрович Кугушев - дворянин, гласный Самарской городской Думы, сочувствующий РСДРП (за это арестовывался и ссылался), а после Февральской революции - комиссар Самарской тюрьмы. Николай Виссарионович Некрасов - до 1916 года генеральный секретарь масонской ложи «Великий Восток народов России», член кадетской партии (рис. 9-11).

В момент приезда в Самару Керенский был членом Верховного Совета упомянутой масонской ложи, и выше его по рангу в ней стоял только Некрасов. А через два года после описанных Ёлшиным событий, в 1916 году, состоялся общероссийский конгресс ложи, на котором столкнулись взгляды различных группировок. Основное противоречие заключалось в том, что масоны традиционно считали себя пацифистами, а Россия в ту пору, как известно, находилась в состоянии войны с Германией. Отношение к войне и породило в рядах русских масонов разбой и шатания.

Керенский смог убедить подавляющее большинство делегатов масонского конгресса, что в текущей ситуации им, как представителям верхушки российского общества, необходимо обеспечить быструю победу антигерманской коалиции и всячески крепить отношения с союзниками. В поддержку своей точки зрения он с присущим квалифицированному адвокату красноречием приводил массу убедительных доводов. После речей Керенского даже многие из убежденных пацифистов, не говоря уже о колебавшихся, в конце концов поддержали его позицию, а сам Керенский подавляющим большинством голосов вместо Некрасова был избрал генеральным секретарем масонской ложи «Великий Восток народов России». Несогласие с новым руководством и его курсом выразили лишь десять из 50-ти региональных организаций ложи, которые в знак протеста тут же самораспустились.

А Керенский после его избрания на новую тайную должность в течение всего 1916 года стремительно усиливал свое влияние в кулуарах российской политики. Ведь в упомянутую масонскую ложу, как уже говорилось, входили многие известные люди того времени - лидеры партий, промышленники, члены Государственной Думы. Именно то значительное и незаметное для глаза постороннего обывателя воздействие на российскую верхушку, которое давало Керенскому первенство в масонской организации, и обусловило тот необъяснимо быстрый взлет его политической карьеры, который весь мир наблюдал в 1917 году.

Под «колпаком» охранки

Но обратимся снова к 1916 году, когда для широкой публики Керенский был «всего лишь» членом Четвертой Государственной Думы и председателем фракции трудовиков. Как уже говорилось выше, к тому времени в течение нескольких лет за ним почти непрерывно ходили филёры IV-го отделения Департамента полиции (в просторечии - охранного отделения), скрупулезно фиксировавшие каждый шаг этого политического деятеля, известного властям своими вольнодумными речами и петициями. Куда бы ни уезжал Керенский из Петрограда, следом за ним в соответствующее региональное жандармское управление тут же летела срочная секретная телеграмма: такой-то выехал в вашем направлении, при прибытии на место обеспечьте собственное наблюдение.

В советское время значительная часть материалов Самарского губернского жандармского управления (СГЖУ), находящаяся в Центральном государственном архиве Самарской области (ЦГАСО), значилась под грифом «Секретно», и потому была недоступна для исследователей. В число таких документов входили и материалы слежки за политическими деятелями, упоминание о которых в советской исторической литературе, мягко говоря, не приветствовалось. Конечно же, в список таких лиц входил и Керенский. Лишь в 90-х годах началось рассекречивание подобных документов, в том числе и фонды Самарского губернского жандармского управления, из которых мы сейчас имеем возможность почерпнуть немало бесценной информации о тех давно ушедших временах.

Как гласят эти материалы, Керенский в дореволюционное время несколько раз посещал Самару. Еще большее число раз он проезжал через наш город на поезде «Петроград–Ташкент», даже не выходя при этом на самарский перрон. А в Ташкент он ездил регулярно, поскольку, как уже мы знаем, там жили его отец и мать, и Александр Федорович, человек религиозный и почитавший родителей, при первой же возможности считал необходимым посетить отчий дом.

Вот какая телеграмма пришла 16 августа 1916 года в Самарское губернское жандармское управление:

«Начжанд Самара казенная Москвы секретно

Пятнадцатого поездом пять Ростовским выехал через Тулу наблюдением Бычкова Осьминина известный вам Александр Федорович Керенский примите наблюдение филёров верните Полковник Мартынов».

(Здесь и далее приводятся донесения сотрудников Самарского губернского охранного отделения, хранящиеся ныне в фондах ЦГАСО, Ф-469, д.д. 130, 130а).

Самарские жандармы отреагировали немедленно и на другой день по цепочке передали Керенского под наблюдение оренбургскому управлению:

«Оренбург начжанд казенная Самары секретно

Сегодня поездом восемь наблюдением Курынцева Шехватова выехал член Думы Александр Федорович Керенский примите наблюдение филёров верните Полковник Еманов».

Однако у оренбургских жандармов вышла неувязка, и об этом в Самару к вечеру следующего дня пришла вот такая телеграмма:

«Самара начжанд Оренбурга казенная секретно

Телеграмма получена после прохода восьмого поезда где наблюдаемый неизвестно Полковник Кашинцев».

Разумеется, самарские филёры не бросили наблюдаемого, а выполнили свой долг до конца, и проводили Керенского до самого Ташкента. К моменту их приезда из Самары в Ташкент уже прибыла телеграмма, и местные филёры прямо на вокзале приняли Керенского у своих самарских коллег, словно эстафетную палочку.

В этом среднеазиатском городе Александр Федорович пробыл две недели и выехал обратно в Петроград 2 сентября 1916 года. Тут же из Ташкента в Самару полетела телеграмма:

«Самара начжанд Ташкента секретно

Скорым семь вагон 150 сегодня выехал билетом Петроград Керенский сопровождении филёров Кулаковского Зайцева примите наблюдение филёров верните Полковник Волков».

В наш город Керенский прибыл 5 сентября, и об этом начальник Самарского губернского жандармского управления полковник Михаил Игнатьевич Познанский впоследствии сообщил в департамент полиции (рис. 12).

«…Доношу Вашему превосходительству, что член Государственной Думы Александр Федорович Керенский сего числа с поездом № 7, в сопровождении филёров, прибыл из Ташкента в Самару, посетил известного департаменту полиции… врача-народника Ивана Георгиевича Маркова, и заходил в контроль городской управы. Посещение контроля, несомненно, относится к городскому контролеру кадету Василию Васильевичу Кирьякову.

С тем же поездом № 7 Керенский под наблюдением филёров вверенного мне управления Овчинникова и Ефремова выехал в Петроград.

О выезде Керенского и принятии его в наблюдение телеграммой мною сообщено начальнику Московского охранного отделения».

А вот донесение самарских филёров, на основании которого полковник Познанский и написал приведенный выше доклад в департамент полиции. В этом донесении сведения о Керенском гораздо более подробны (стиль и орфография оригинала сохранены).

«5 сентября 1916 года. Вокзал.

В 7 ч. 49 м. утра. С поездом № 7 ташкентским под наблюдением ташкентских филёров приехал «Думский» - Керенский Александр Фёдорович; по приходе поезда вышел из вагона, вошел в вокзал в буфет 1-го класса, где пробыл 35 мин., вышел и пошел к начальнику станции, где говорил по телефону; через 10 м. вышел, взял извозчика, и поехал в дом № 71 по Дворянской ул. в квартиру «Вечернего» - Маркова Ивана Егоровича, где пробыл до 10 ч. 50 мин утра; Вышел вместе с «Вечерним» - Марковым, и неизвестным господином (должен быть Василий Васильевич Кирьяков) и тут же расстались; «Думский» - Керенский отправился на извозчике на вокзал, и в 11 ч. 24 мин. утра отправился с поездом № 7 под наблюдением филёров Овчинникова и Ефремова…

Винокуров, Чечеткин, Дубровин».

В приведенном выше документе под псевдонимом «Думский» фигурирует Керенский, «Вечерний» - это Марков, а неизвестный господин, упоминавшийся в письме полковника Познанского, - Кирьяков. За Марковым и Кирьяковым после описанных событий следили еще несколько дней, а Керенского самарские филёры довели до Москвы, о чем и составили следующее донесение:

«В г. Пензе выходил ужинать, в г. Туле выходил чай пить. 6 сентября в 10 ч. 30 м. вечера прибыл в г. Москву и был передан филёрам Бычкову и Булайчикову.

Овчинников, Ефремов».

Последний раз в Самару Керенский приезжал 23 сентября 1916 года пароходом «Гончаров» из Саратова. По донесениям самарских филёров мы теперь можем узнать, с кем встречался и что делал Александр Федорович в Самаре в те сентябрьские дни 1916 года.

В материалах проследки сам Керенский снова фигурирует под кличкой «Думский», под двумя кличками, сначала «Калмык», а потом «Асман» - уже упоминавшийся выше А.Н. Букейханов, «Вечерний» - врач-народник И.Г. Марков, а «Атаман» - это лидер самарских меньшевиков И.И. Рамишвили (рис. 13).

Вот текст донесения, в котором говорится о приезде Керенского в Самару (орфография и стиль оригинала сохранены).

«23 сентября 1916 года. Пароходная пристань на Волге.

В 9 час. 45 м. вечера с пароходом «Гончаров» общ-ва «Самолет» приехал под наблюдением саратовских филёров Дажаева и (в оригинале пропуск) «Думский» - Керенский, имея при себе среднего размера саквояж и постельную принадлежность в чехле; по выходе с парохода сел на извозчика, и поехал в гостиницу «Националь», угол Саратовской и Панской ул.

В 10 час. 15 мин. вечера «Думский» вышел из гостиницы и пошел на Дворянскую ул., где около почты опустил в почтовый ящик письмо и купил газету, после чего пошел в д. № 71 по Дворянской ул. в кв. «Вечернего» - Маркова Ивана Егоровича, где пробыл 2 ч. 20 мин., вышел и пошел в названную гостиницу, где был оставлен. Расход на извозчика: Винокуров - 60 к., Чечеткин - 60 к.»

В течение двух следующих дней Керенский неоднократно встречался с различными людьми, в основном с активистами политических партий, и каждый такой факт скрупулезно фиксировали филёры в своих донесениях.

Вот одно из них.

«25 сентября 1916 года. «Думский», проживает в гостинице «Националь».

В 11 ч. 40 м. утра в кв. наблюдаемого пришел «Асман» - Букейханов Алихан Нурмухаммедов, пробыл 20 м., вышел и пошел без наблюдения.

В 12 час. 20 мин. дня в квартиру «Думского» - Керенского пришёл «Атаман» - Рамишвили Исидор Иванович, где пробыл 40 мин., вышел и пошёл без наблюдения.

В 1 час 25 мин. дня «Думский» - Керенский вышел из своей квартиры и пошёл в дома Карпова № 121 по Дворянской ул., в квартиру доктора Шоломовича, где пробыл 1 час 30 мин., вышел и пошёл в дом № 41 по Дворянской в квартиру «Вечернего» – Маркова Ивана Егоровича, где пробыл 2 часа 40 мин., вышел с «Асманом» – Букейхановым, и пошли в редакцию газеты «Волжский день» по Дворянской ул., где пробыли 1 час 30 мин., вышли с присяжным поверенным Ёлшиным, дошли до гостиницы «Националь», расстались: «Асман» - Букейханов и Ёлшин пошли без наблюдения, а «Думский» - Керенский пошел в свою квартиру, более выхода его не видели.

Курынцев, Чечёткин Мамуткин и Свиязов».

На другой день, 26 сентября, Керенский выступил в театре «Олимп» с большой речью (рис. 14). Это происходило при огромном стечении публики. О содержании речи Керенского мы сегодня можем узнать из донесения начальника Самарского губернского жандармского управления полковника М.И. Познанского в Петроград, в департамент полиции.

«…В Самару прибыл из Саратова… член Государственной Думы Александр Федорович Керенский, который 26 сентября в театре-цирке «Олимп» прочел лекцию на тему: «Итоги четвертой сессии Государственной Думы IV созыва» … Свою лекцию Керенский начал указанием на то, что думское большинство сделало очень мало для страны и всячески старалось отмежеваться от народной массы, от демократии - рабочих и крестьянства, составляющих главное ядро, из которого получается и народ, и армия, ведущие войну.

- Мы, - говорил лектор, - представители крайних левых, принуждены быть или немыми свидетелями, или играть роль хора в греческих трагедиях… Если у нас было много противников тогда, то теперь их стало меньше, и те, кто считал наши предсказания утопическими, видят воочию и дороговизну, и ту дезорганизацию тыла, которые произошли в период выхода в отставку Горемыкина и премьерства Штюрмера (речь идет о последних премьер-министрах царского правительства – В.Е.). А между тем, можно было устранить то, что произошло. Нужно только обратиться к демократии и призвать к деятельности общественные организации, союзы и кооперативы, взяться более энергично за дело».

(ЦГАСО, Ф-468, оп. 1, д. 2210, л. 30).

Затем, как сообщает полковник Познанский, Керенский обрушился с жесткой критикой на финансовую и экономическую политику правительства, доведшую народ до нищеты, указывал на «невозможные тиски военной цензуры, сжимающие печать», после чего и вовсе призвал к установлению в России нового, демократического общественного строя. Неудивительно, что столь крамольные речи вызвали резкое неудовольствие у представителей властей - выступление Керенского неоднократно прерывал присутствующий здесь советник Губернского правления Лисовский, призывавший его к более осторожным выражениям.

А если проанализировать все сказанное Керенским на его выступлении в театре «Олимп», то поневоле будут напрашиваться аналогии между ситуациями в России осенью 1916 года и в нынешнее время. Как и тогда, в России ныне наблюдается явное нежелание власти разрядить общественную напряженность и улучшить жизнь простого труженика. Как и в 1916 году, Государственная Дума сейчас во многом играет лишь «роль хора в греческих трагедиях», то есть роль простого статиста в театре власти, от которого ничего не зависит. Происходят регулярные перестановки в правительстве, слышны призывы к демократизации общества, к улучшению положения народа, дошедшего по милости властей до нищеты. Неужели история повторяется, и мы вновь стоим на пороге очередного революционного взрыва?

Керенский уехал из Самары 27 сентября ташкентским поездом N 7, и вместе с ним, разумеется, отбыли и двое самарских филёров, которые сопровождали будущего главу Временного правительства до Москвы. А результаты пребывания Александра Федоровича в Самаре не замедлили сказаться. Вот о чем доложил в департамент полиции полковник Познанский 19 октября, почти через месяц после того памятного выступления Керенского в театре «Олимп».

«Представляя при сем первый номер газеты «Вести», доношу Вашему Превосходительству, что по указанию агентуры «Кудрявого» и «Октябриста» таковая возникла по инициативе известного члена Государственной Думы Александра Федоровича Керенского и представляет собой орган социалистов-народников, фактическим редактором этой газеты состоит… контролер Самарской городской управы Василий Васильевич Кирьяков, а юридическим - самарский мещанин Василий Абрамов Перфильев… Перфильев в начале 1916 года наблюдался в сношениях с руководителями партии социалистов-революционеров, ликвидированной в ночь на 8 апреля сего года…»

Приближался конец 1916 года. Как пишет Керенский в своих мемуарах, в это время в России уже пахло революционной грозой. О резком обострении ситуации в стране Николаю Второму сообщали постоянно, но он по причине слабохарактерности боялся решиться на кардинальные реформы и, видимо, надеялся на русский «авось». Одновременно тайная масонская организация «Великий Восток народов России» чувствовала, что приближается ее час, и готовилась взять власть. Ее время наступило в конце февраля 1917 года.

Взлёт и падение Керенского

Что было дальше, в принципе известно всем. Официальная советская историография довольно правдиво описывала все перипетии Временного правительства в 1917 году, и это вполне объяснимо. Ведь, как уже говорилось, Временное правительство и персонально Керенский допустили в течение всего лишь нескольких месяцев столько роковых ошибок, что развитие ситуации привело не к облегчению положения народа, а наоборот - еще больше усугубило общественную напряженность в стране. При этом ошибки отдельных политиков советские историки выставляли в качестве доказательства неспособности всех иных партий, кроме большевистской, разрешить проблемы тогдашнего российского общества в период кризиса.

Преодолеть кризис в России в 1917 году можно было, лишь решив два главнейших вопроса - о мире и о земле. В состоянии войны к тому моменту Россия находилась уже третий год. Армия в своем подавляющем большинстве не хотела оставаться в окопах еще на одну зимнюю кампанию. И несмотря на то, что военный министр генерал Верховский регулярно докладывал Керенскому, что армия деморализована, плохо обеспечена и вскоре просто побежит с фронта, глава правительства все равно требовал от него «войны до победного конца». Неудивительно, что в критические октябрьские дни армия поддержала не Керенского, а большевиков, обещавших немедленно выйти из войны с Германией после своего прихода к власти (рис. 15-19).

То же самое произошло и с вопросом о земле. Крестьяне и солдаты, с нетерпением ожидавшие весной и летом 1917 года принятия закона о земле, к осени уже устали его ждать. К началу октября все министры в один голос требовали от Керенского немедленного принятия такого закона, однако тот упрямо медлил и ждал Учредительного собрания, которое, по его мнению, как раз и должно было принять земельное законодательство. И это стало причиной того, что крестьянство вслед за солдатами в октябре также отвернулось от Временного правительства и поддержало большевиков.

А накануне 25 октября 1917 года Керенский выехал на фронт, под Псков в дипломатической машине с американским флагом, но вовсе не в женской одежде, как у нас иногда писали. На фронт он отправился в поисках верных Временному правительству воинских частей. Не найдя таковых, Керенский сразу же вернуться в Петроград так и не смог - к тому моменту Зимний дворец уже был взят революционными матросами и солдатами. Поэтому Керенский добрался до Гатчины, где нашел верного полководца в лице казачьего генерала Краснова. С его войском глава свергнутого правительства собрался пойти на Петроград, чтобы выбить большевиков из Зимнего и других узловых пунктов, но тут казаки вдруг передумали - и отказались поддержать Керенского. Пришлось Александру Федоровичу бежать из Гатчины в матросской форме (вот где он был вынужден переодеваться!), добираться до Финляндии, нелегально снова приезжать в Петроград в декабре 1917 года - и опять бежать из революционного города. Наконец в мае 1918 года Керенскому удалось выехать из страны под видом сербского офицера. Как потом с горечью писал бывший глава правительства в своих мемуарах, он думал, что уезжает из России ненадолго, а оказалось – навсегда (рис. 20).

Керенский более двадцати лет после этого жил в Берлине и в Париже, и везде отношение к нему эмигрантов было, мягко говоря, прохладное. Это и неудивительно: для монархистов Керенский был почти что красным, чуть ли не большевиком, участвовавшим в свержении государя-императора, а для эсеров, меньшевиков и кадетов - самолюбивым упрямцем, дорвавшимся до власти, но в силу своей ограниченности так и не удержавшим ее в руках. Все это продолжалось до тех пор, пока Керенский в 1940 году не уехал на постоянное жительство в США. Здесь он нашел друзей и единомышленников, долгое время работал над мемуарами, редактировал эмигрантские газеты. Умер Керенский от рака в Нью-Йорке 11 июня 1970 года в возрасте 89 лет.

Интересный и практически неизвестный советской общественности факт: в 1968 году в Политбюро ЦК КПСС совершенно серьезно обсуждался вопрос о возможности приглашения Керенского в СССР. Вот выдержки из недавно рассекреченного партийного документа.

«Совершенно секретно. ЦК КПСС.

МИД СССР (т. Громыко) сообщает о том, что сотрудники посольства СССР в Англии имели беседу со священником Русской православной патриархальной церкви в Лондоне советским гражданином Беликовым А.П. В ходе беседы Беликов А.П. сообщил о своей встрече с А.Ф. Керенским… По словам Беликова, А.Ф. Керенский заявил о своем желании уехать в Советский Союз, если бы советские органы предоставили ему такую возможность…

Заведующий отделом пропаганды ЦК КПСС В. Степаков.

26 июля 1968 года».

Следом за этим сообщением в ЦК КПСС для одного из сотрудников посольства был подготовлен вот такой документ:

«Совершенно секретно. Проект.

В связи с информацией т. А. Громыко о пожелании А.Ф. Керенского приехать в Советский Союз поручить:

1. Встретиться с Керенским в неофициальной обстановке.

2. Получить от него подтверждение о желании приезда в Советский Союз…

3. Получить его заявление: о признании закономерности социалистической революции, правильности политики правительства СССР, признания успехов советского народа, достигнутых за 50 лет существования Советского государства…»

(Улько Е. Возможности не представилось. – Журн. «Родина», 1992, № 5).

Совершенно ясно, что советско-партийное руководство СССР хотело превратить сам факт приезда в нашу страну бывшего главы Временного правительства в настоящее политическое шоу, чтобы нажить политический капитал на естественном желании человека посетить перед скорой смертью свою историческую родину. Неизвестно, что ответил Керенский советскому представителю на его предложения, но факт остается фактом: он так и не приехал в Советский Союз. Как известно, Александр Федорович даже на склоне своих лет сохранил достаточную ясность ума и не пошел на поводу у своих давних политических противников. Возможно, ему так надоело делать роковые ошибки в этой жизни, что в конце ее он решил не совершать еще одной (рис. 21, 22).

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Литература

Боровик Г. Автор рассказывает о своём интервью с Керенским // Из цикла «Наше всё», радиостанция «Эхо Москвы» http://echo.msk.ru/programs/all/57299/

Быкова Л.А. Архив А.Ф. Керенского в Центре гуманитарных исследований Техасского университета. - Отечественные архивы. 2001, стр. 18-24.

Великий Восток Народов России в 1912—1916 гг. Масоны и Департамент полиции. Архивировано из первоисточника 22 августа 2011 года. – В книге: В.С. Брачев. Масоны в России: от Петра I до наших дней. 2011.

Карпачёв С. Тайны масонских орденов. — М.: «Яуза-Пресс», 2007. 249 с.

Керенский А.Ф. Русская революция 1917 года. М., 2005. 337 с.

Керенский А.Ф. Потерянная Россия. Изд-во «Прозаик», 2014. 356 с.

Короткевич B.И. Состав и судьба членов последнего Временного правительства. - Ленинградский юридический журнал. 2007. № 3-9. Стр. 138—169.

Серков А. И. История русского масонства 1845—1945. — СПб.: Изд-во им. Н.И. Новикова, 1997. 115 с.

Федюк В.П. Керенский. М., «Молодая гвардия», 2009. 235 с.

Просмотров: 3667